Комплексные отрасли права. Комплексные отрасли правового законодательства и межотраслевые правовые институты

Решение № 2-423/2018 2-423/2018~М-407/2018 М-407/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-423/2018

Балтийский городской суд (Калининградская область) - Гражданские и административные

Ответчика, по установленному судом возможному месту жительства вернулись в адрес суда с почтовой отметкой «истёк срок хранения». В соответствии с п. 1 ст. 165.1 ГК РФ заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие...

Решение № 2-1893/2018 2-1893/2018~М-1722/2018 М-1722/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-1893/2018

Белореченский районный суд (Краснодарский край) - Гражданские и административные

Займа в размерах и в порядке, определенных договором. В договоре займа указано, что в случае не возврата суммы долга в установленный срок, ответчик обязуется уплатить 10 % от суммы долга. В случае невозврата суммы займа в установленный договором займа срок в соответствии со ст. 811 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором...

Решение № 2-3792/2018 2-3792/2018~М-3203/2018 М-3203/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-3792/2018

Ленинский районный суд г. Новосибирска (Новосибирская область) - Гражданские и административные

3 статьи 1064 Гражданского кодекса РФ в возмещении вреда может быть отказано, если вред причинен по просьбе или с согласия потерпевшего. С учетом положений статей 10 , 169 Гражданского кодекса РФ , при установлении факта соглашения о причинении вреда, противоречащего основам правопорядка, в целях получения неосновательного обогащения за счет третьего лица, причиненный вред не подлежит...

Решение № 2-3124/2018 2-3124/2018~М-2670/2018 М-2670/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-3124/2018

Ленинский районный суд г. Уфы (Республика Башкортостан) - Гражданские и административные

Жительства, повестка вручается кому-либо из проживающих совместно с ним взрослых членов семьи с их согласия для последующего вручения адресату. В соответствии со ст.20 ГК РФ местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. Гражданин, сообщивший кредиторам, а также другим лицам сведения об ином месте своего жительства, несет риск вызванных...

Решение № 2-2194/2018 2-2194/2018~М-2213/2018 М-2213/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-2194/2018

Норильский городской суд (Красноярский край) - Гражданские и административные

Материалы дела, суд приходит к выводу, что заявленные исковые требования подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям. Согласно пп.6 п.1 ст.8 Гражданского кодекса РФ (далее по тексту ГК РФ ) и аналогичных положений п.2 ст.307 ГК РФ обязательства возникают вследствие причинения вреда. В соответствии со ст. 15 ГК РФ , лицо, ...

Решение № 2-3024/2018 2-3024/2018~М-2480/2018 М-2480/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-3024/2018

Октябрьский районный суд г. Тамбова (Тамбовская область) - Гражданские и административные

Части. Возможность установления процентов на сумму займа по соглашению сторон не может рассматриваться как нарушающая принцип свободы договора, в том числе во взаимосвязи со ст. 10 ГК РФ о пределах осуществления гражданских прав. При этом, проценты, предусмотренные ст. 809 ГК РФ , являются платой за пользование денежными средствами и не могут быть снижены. При...

Решение № 2-4284/2018 2-4284/2018~М-743/2018 М-743/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-4284/2018

Центральный районный суд г. Красноярска (Красноярский край) - Гражданские и административные

Выплате страхового возмещения в полном объеме с учетом ограничения, установленного п.6 ст.16.1 Закона об ОСАГО, а также с учетом положений ст. 333 ГК РФ не более 10 000 руб.. Согласно абзацу третьему пункта 21 статьи 12 Закона об ОСАГО при несоблюдении срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховом возмещении страховщик...

Решение № 2-3857/2018 2-3857/2018~М-3373/2018 М-3373/2018 от 28 сентября 2018 г. по делу № 2-3857/2018

Центральный районный суд г. Тольятти (Самарская область) - Гражданские и административные

Существу схожи с выводами судебной экспертизы. Приобретенный истцом сотовый телефон отнесен к технически сложным товарам, что следует из Перечня технически сложных товаров, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 10 . 11.2011 года № 924. Пунктом 13 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 28.05.2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о...

Железнодорожный районный суд г. Воронежа (Воронежская область) - Гражданские и административные

Не обладал информацией о выборе новой управляющей организации (части 3 - 7.1, 8 - 10 статьи 155 ЖК РФ , статья 10 и пункт 1 статьи 408 ГК РФ ). В таком случае вновь выбранная управляющая организация имеет право требовать взыскания с предыдущей управляющей организации уплаченных нанимателем (собственником) денежных средств по правилам, установленным главой 60 ГК ...

Согласно устоявшейся в науке отечественно­го гражданского процесса концепции под пра­ вом на предъявление иска понимается право возбудить и поддерживать судебное рассмотре­ ние конкретного гражданско-правового спора с целью его разрешения, право на правосудие по конкретному гражданскому делу. Данное право направлено на получение решения суда по существу гражданского спора .

Возможность злоупотребления этим правом связана с тем, что осуществление субъективно­ го права путем применения к обязанной сторо­ не мер государственно-принудительного ха­ рактера всегда затрагивает не только интересы самого управомоченного лица, но также инте­ ресы государства и общества в целом, обязан­ной стороны, а в ряде случаев третьих лиц. По­этому задача правосудия состоит как в защите прав заявителя требования - управомоченно­го лица, так и в обеспечении интересов назван­ ных субъектов, заинтересованных в правиль­ ном исходе дела.

Как любое субъективное право, право на за­ щиту должно иметь определенные пределы .

Нормы ГК РФ, а также АПК РФ и ГПК РФ не содержат прямо выраженного запрета злоупот ребления правом на предъявление иска (правом на судебную защиту). Данное обстоятельство в ряде случаев давало судебным инстанциям ос­ нование для вывода, что злоупотребление пра­ вом на иск невозможно.

По одному из банкротных дел суд первой ин­ станции «по смыслу ст. 10 ГК РФ» расценил в качестве злоупотребления правом неодно кратное обращение одного из кредиторов с жа­ лобами о нарушениях при проведении собра­ ний кредиторов и отстранении конкурсного уп­ равляющего, отклоненными всеми судами. ФАС Западно-Сибирского округа указал на от­ сутствие злоупотребления правом, поскольку из ст. 46 Конституции РФ следует гарантия каждо му судебной защиты его прав и свобод. Значит, обращение в суд не может быть квалифицирова­ но в качестве злоупотребления правом (поста­новление ФАС Западно-Сибирского округа от 16.08.2002 по делу № Ф04/2846-529/А70-2002).

В отечественном праве такой запрет был обозначен Конституционным Судом РФ в По становлении от 14.02.2002 № 4-П «По делу о про­ верке конституционности статьи 140 ГПК РСФСР в связи с жалобой гражданки Л. Б. Фи­шер». По мнению Суда, он может быть выведен из смысла ст. 17 (ч. 3), 19 (ч. 1 и 2), 46 (ч. 1) и 123 (ч. 3) Конституции РФ.

В отношении понятия «злоупотребление пра­ вом на защиту» существует целый ряд высказы­ ваний зарубежных и российских ученых. Так, французский цивилист Е. Годэме относит к слу­ чаям шиканы «предъявление иска или возраже­ ние против него без серьезного в том интереса, с целью побудить своего противника к излиш­ ним хлопотам и издержкам» .

Английское право (Свод Э. Дженкса) содер­ жит институт «злонамеренного судебного Пре следования» (malicious prosecution), под кото­ рым понимается начало или продолжение без успешного процесса без разумных и вероятных оснований (§ 986). Разумным и вероятным ос нованием «считается разумная уверенность в вине и ответственности истца, основанная на добросовестном и разумном убеждении в наличии фактов, которые, если бы они дей­ ствительно существовали, давали бы разум­ ное основание для начала или продолжения процесса» (§ 989). Также имеются в виду доб­ росовестные действия в силу юридического совета, полученного на основании ясного и четкого изложения фактов (§ 992) .

Судья Джеральд Фрицморис в п. 15 Особого мнения к решению Европейского Суда от 21.02,75 по делу Голдер ( Golder ) против Соеди­ ненного Королевства заметил: «Во всех нор­ мальных правовых системах....есть процедуры, посредством которых уже на очень ранней ста­ дии дело может быть (используя английскую терминологию) изъято как пустяковое, сутяж­ ническое... - основания, аналогичные по смыс­ лу злоупотреблению правом на подачу жалобы или явно необоснованной жалобе, если исполь­ зовать терминологию дел о нарушении прав че­ловека. Это делается обычно задолго до рассмо­ трения дела по первой инстанции, но в любом случае это делается судебными органами с со блюдением судебной процедуры» .

Однако наиболее обоснованной представля­ ется концепция М. А. Гурвича, который в своих рассуждениях принял за основу позицию Е. В. Васьковского относительно сущности зло употребления процессуальными правами, под которым, по мнению последнего, следует понимать «осуществление их тяжущимися для достижения целей, несогласных с целью про­ цесса - правильным и скорым разрешением дел». Разделяя это определение с уточнением относительно цели советского гражданского процесса (раскрыть действительное правоот­ ношение и оказать скорую защиту существую­щему праву), М. А. Гурвич признает, что «в ря­ де случаев предъявление иска может расхо­ диться с этой целью» .

Под злоупотреблением правом на предъяв­ ление иска М. А. Гурвич понимает предъявле­ние иска в случаях, когда поведение должника не дает повода для его предъявления (напри­ мер, предъявление иска о взыскании денег по договору займа по истечении срока платежа без предварительного обращения к должнику с просьбой о платеже) .

В связи с изложенными теоретическими взглядами представляет интерес решение Евро пейского Суда по правам человека от 16.09.96 по делу Акдивар ( Akdivar ) и другие против Турции. Заявители по данному делу ссылались в своей жалобе на незаконное уничтожение их соб ственности военными силами Турции и требо­ вали справедливой компенсации.

Одно из возражений Правительства Турции состояло в том, что в согласно ч. 1 ст. 35 Евро пейской конвенции (вред, от 06.11.90) суд мо­ жет принимать дело к рассмотрению только после того, как [заявителем] были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права. Между тем данные средства заявителями до конца исчер­ паны не были.

В этом Правительство Турции усматривало одно из проявлений общей политики Курдской рабочей партии (КРП), направленной на то, что­ бы очернить Турцию и ее судебные органы и тем самым представить в легитимном свете [свои] террористические акты. Как часть этой стратегии КРП необходимо доказать, что турец­ кая судебная система в целом неэффективна, не способна иметь дело с подобного рода жалоба­ми и служит целям отчуждения населения юго-восточной Турции от институтов Республики и, в частности, от правосудия. Таким образом, не­ желание заявителей по делу использовать все внутренние средства правовой защиты пресле­ дует явно политические цели. Следовательно, жалоба заявителей является злоупотреблением правом на подачу жалоб.

Изложенные доводы были отклонены Судом со ссылкой на то, что при рассмотрении дела установлен факт уничтожения собственности заявителей.

Судья Гелькюклю в Особом мнении оспорил такую позицию, указав следующее: «Заявители, даже не пытаясь исчерпать все эти средства, на­ правили свои жалобы через международную организацию в целях антитурецкой пропаганды и с твердым намерением вывести дело на меж дународный уровень, исказив его содержание и суть, в то время как рассмотрение дела долж­ но осуществляться в соответствии с правовыми критериями в рамках процедуры, установлен­ ной Европейской конвенцией о защите прав че­ ловека... Именно это и есть злоупотребление правом обжалования» .

Данная позиция представляется обоснован­ ной. Заявители по настоящему делу обращались с жалобой не с целью получить судебное реше­ние в свою пользу (хотя их жалоба и была удов­ летворена), а с другими целями , раскрытыми в отзыве Правительства Турции. На наш взгляд, со стороны заявителей имело место злоупотреб­ ление правом на подачу жалобы.

Возникает вопрос о принципиальной при­ менимости в отечественном праве к случаям злоупотребления правом на иск ст. 10 IX РФ.

Судебная практика противоречива. По одному из дел суд отметил, что «подача данного иска свидетельствует о том, что истец допустил зло­ употребление своими гражданскими правами, инициировав судебный иск в отношении лица, добросовестно выполнившего свои обязатель­ ства по сделке, заключенной на законных ос­ нованиях, что недопустимо согласно ст. 10 ГК РФ» (постановление ФАС Московского округа от 06.08.2001 по делу № КГ-А40/4018-01).

Такой подход обоснованно был подвергнут критике О. Н. Садиковым, указавшим на отсут­ ствие основания для применения ст. 10 ГК РФ к регулированию процессуальных отношений в порядке межотраслевой аналогии, а также на возможность решения вопросов, возникающих при злоупотреблении процессуальными права­ ми, исключительно исходя из общих и специ­ альных процессуальных норм .

Так, участник ООО предъявил иск к обществу о запрете проведения общего собрания участ ников ООО. Суд квалифицировал подобные действия как злоупотребление правом, приме­ нив ст. 10 ГК РФ. Отменяя решение суда, ФАС Западно-Сибирского округа указал: «Поскольку действия участника общества по обращению в суд регулируются нормами АПК РФ, суд апел­ ляционной инстанции не обосновал, на каком основании к отношениям сторон, которые регу­ лируются нормами процессуального права, мо­ гут быть применены нормы гражданского зако­нодательства» (постановление от 09.01.2003 по делу№Ф04/250-1990/А45-2002),

Злоупотребление правом возможно при предъявлении не только основного, но и встреч­ного иска.

По одному из дел встречное исковое заявле­ ние было подано ответчиком по истечении трех месяцев со дня принятия дела к производ­ству Арбитражным судом Омской области и за 45 минут до начала судебного разбирательст­ ва, в котором было вынесено решение. В при­ нятии заявления было отказано. Определение об отказе было оставлено в силе постановле­ нием кассационной инстанции, поскольку «действия ответчика направлены на неоправ­ данную затяжку разрешения спора и свиде­ тельствуют о злоупотреблении им процессу­ альными правами» (постановление ФАС За­ падно-Сибирского округа от 29.01.2004 по делу № Ф04/606-5/А46-2004).

В научной литературе в качестве злоупотреб­ ления процессуальным правом названа ситуа­ ция, когда «в одном из исков о взыскании убыт ков его основанием были указаны соглашение между двумя контрагентами и ненадлежащее исполнение обязательств ответчиком. Но, по­ скольку вопрос заключения договора был спор­ ным, истец решил подстраховаться и дополнил основания иска, сославшись на факт причине­ ния ответчиком внедоговорного вреда. Таким образом, иск одновременно имел два взаимоис­ ключающих предмета (и два различных основа­ ния) притом, что преследовался один и тот же интерес» .

Между тем процессуальными правами обла­ дают только лица, участвующие в деле. Статус лица, участвующего в деле, возникает после принятия искового заявления (ст. 127 АПК РФ, 133 ГПК РФ) . Злоупотреблять процессуаль­ными правами возможно лишь с этого момен­та. Следовательно, сама подача заявления или жалобы, которыми возбуждается дело в суде, а равно включение в них каких-либо положе­ ний не могут признаваться злоупотреблением процессуальными правами. Если принять точ­ ку зрения автора как верную, то в иске надо от­ казывать не потому, что заявленные в нем тре­ бования не основаны на законе, а потому, что истец включил эти незаконные требования в исковое заявление.

Злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле.

Для анализа сущности и признаков злоупот­ ребления процессуальными правами необхо димо, прежде всего, определиться с понятием и особенностями процессуальных прав, поряд­ ком их осуществления. Это целесообразно сде­ лать, исходя из разработанного отечественны­ ми процессуалистами учения о гражданском процессуальном правоотношении.

По определению А.А. Мельникова, «субъ­ ективное гражданское процессуальное пра­ во - это установленная и обеспеченная нор­ мами гражданского процессуального законо­ дательства... возможность участника процесса действовать определенным образом или тре­ бовать определенных действий от суда и че­ рез суд от других участников процесса в сво­их собственных, общественных или государ­ ственных интересах или в интересах других лиц» .

Процессуальные кодексы закрепляют доста­ точно широкий круг прав лиц, участвующих в деле (ч. 1 ст. 41 АПК РФ, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ). Среди процессуальных прав таких лиц, не на­ званных в кодексах, в науке гражданского про цессуального права особо выделяется право на судебное решение, которому соответствует обязанность суда осуществить правосудие, разрешить правовой спор .

Особенность гражданских процессуальных прав в отличие от субъективных гражданских прав видится в том, что их значительная часть носит характер правомочий на одностороннее волеизъявление . Под правомочием на одно­стороннее волеизъявление понимается обеспе­ ченная законом возможность совершать про­ цессуальные действия .

Отличие правомочия на одностороннее воле­ изъявление от субъективных прав участников процесса заключается в следующем. В процессу­ альном отношении субъективному праву истца, ответчика или другого лица соответствует обя­занность суда, и наоборот. Субъективное право не может существовать без юридической обя­ занности и раскрывается через нее. Односторон­ ние правомочия реализуются через собственное поведение управомоченных субъектов, опреде­ ляются законом и служат для каждого участника процесса средством осуществления его субъек­ тивных прав .

Правам суда корреспондируют обязанности остальных участников процесса, и наоборот. Любое субъективное право и обязанность уча­ стника процесса являются правом и обязаннос­ тью по отношению к суду . Суд, осуществляя правомочия по отношению к сторонам, обеспе­чивает своими действиями осуществление прав всем лицам, участвующим в процессе .

Правоотношения суда с каждым из участни­ ков процесса и все элементарные правоотно­ шения подчинены решению главной задачи суда - вынесение законного и обоснованного решения и создание лицам, участвующим в деле, процессуальных условий, обеспечива­ ющих защиту их прав, а также прав и закон­ ных интересов других лиц .

Заявления и ходатайства лиц, участвующих в деле, и других субъектов процесса как юриди­ ческий факт порождают у них право, а у суда обязанность, дать ответ по существу, причем со­ держанием этого ответа (определения) является решение вопроса о наличии у заявителя того субъективного права, осуществления которого он добивается, и об удовлетворении права, если оно имеется. Так, заявление истцом или другим лицом ходатайства об истребовании доказа­ тельств влечет обязанность суда разрешить хо датайство по существу, вынести определение о его удовлетворении или об отказе в истребова­ нии доказательств. Правовую основу данного правоотношения составляют субъективное пра­во истца получить ответ по существу заявленно­го ходатайства и юридическая обязанность суда вынести определение .

Таким образом, юридическая связь субъектов гражданских процессуальных правоотношений характеризуется, во-первых, тем, что все участ­ ники процесса наделяются субъективными пра­ вами и обязанностями по отношению к суду, равно как суд обладает правами и обязанностями по отношению к каждому участнику процесса. Во-вторых, права и обязанности у суда и участ­ вующих в деле лиц носят двусторонний, предо ставительно-обязывающий характер. В-треть­ их, природа прав субъектов гражданского про­ цесса определяется тем, что они, эти права, по общему правилу имеют характер правомо­ чий на одностороннее волеизъявление .

Перейдем к вопросу о понятии злоупотребле­ ния процессуальными правами. Согласно ч. 2 ст. 41 АПК РФ лица, участвующие в деле, долж­ ны добросовестно пользоваться всеми принад­лежащими им процессуальными правами. Зло­ употребление процессуальными правами влечет за собой для упомянутых лиц предусмотренные АПК РФ неблагоприятные последствия.

В ГПК РФ термин «злоупотребление правом» отсутствует. Однако в силу ч. 1 ст. 35 ГПК РФ ли­ ца, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им про­ цессуальными правами.

По мнению Н, А. Чечиной, « процессуальные обязанности сторон - это всегда обязанности по отношению к суду. Они соответствуют пра­ вомочиям суда, а суд, осуществляя свои право­мочия по отношению к сторонам, обеспечивает своими действиями осуществление прав всем лицам, участвующим в процессе. Например, обязанность стороны вести дело добросовестно (ст. 6 ГПК РСФСР), не затягивать разбиратель­ ства и рассмотрения дела соответствует право­ мочию суда потребовать и добиться от сторон поведения, соответствующего ст. 6 ГПК».

Раскрывая значение добросовестности, Н. А. Чечина отметила, что «добросовестное поведение каждой стороны в процессе обеспе­чивает нормальную деятельность суда и всех участвующих в процессе лиц, способствует вы­яснению материальной (объективной) истины в каждом деле и этим гарантирует возможность осуществления процессуальных прав другой стороны, обеспечивает ее интерес в скором и правильном рассмотрении дела» .

Эти, на наш взгляд, бесспорные положения дали основания В. П. Грибанову утверждать, что в данной норме, аналогичной по содержанию ч. 2 ст. 30 ГПК РСФСР 1964 г. и ст. 6 ГПК РСФСР 1923 г ., сформулирован запрет злоупотребления процессуальными правами .

«...Практике известны, - пишет В. П. Гриба­нов, - случаи, когда лицо, пользуясь возможностями, предоставленными... законодательством, пытается путем возбуждения дела в различных инстанциях решить дело в свою пользу или, как говорят, «всеми правдами и неправдами». При этом в орбиту такого рода дел, как правило, втягивается большое количество людей, созда­ются комиссии различного ранга, вызываются многочисленные свидетели и т. п. Такое недоб­росовестное использование требования защиты права... может быть признано злоупотреблени­ем правом...» .

Однако более убедительным представляется ход рассуждений Е. В. Васьковского: «Для выяснения истинного смысла выражения «злоупот­ребление правом» необходимо взять исходной точкой сущность и задачи гражданского про­цесса». Считая, что целью процесса является правильное и скорое разрешение дел, которое в состязательном процессе обеспечивается при­влечением к участию в процессе тяжущихся, Е. В. Васьковский приходит к выводу, что про­цессуальные права даны законом лицам, участ­вующим в деле, «для содействия суду при рас­смотрении дел, для содействия их правильному разрешению, и что каждый раз, когда тяжущий­ся совершает какое-либо процессуальное дейст­вие не с этой целью, а для достижения каких-либо посторонних целей (для введения судей в заблуж­дение, для проволочки дела, для причинения за­труднения противнику), он выходит за пределы действительного содержания своего права, т. е., иначе говоря, злоупотребляет им» .

Исторически такая концепция подтверждает­ся ст. 6 ГПК РСФСР 1923 г ., в которой под злоупотреблением понимались действия, «имею­щие целью затянуть или затемнить процесс» . Современные определения ничего нового к этой концепции не добавляют .

Анализ данной проблемы дает основания для следующих выводов. Согласно ч. 1 ст. 167 АПК РФ и ч. 1 ст. 194 ГПК РФ при разреше­нии спора по существу суд принимает реше­ние. Оно должно быть законным и обосно­ванным. Требование вынесения законного и обоснованного решения предъявляют суду не лица, участвующие в деле, а государство. Поскольку функцию отправления правосу­дия государство берет на себя, значит, инте­рес в надлежащем выполнении этой функции есть у государства.

Под злоупотреблением правом в гражданском праве необходимо понимать осуществление права при отсутствии в этом интереса у уполно­моченного лица. При злоупотреблении процес­суальными правами лицо также действует при отсутствии интереса, но не своего, и не иных лиц, участвующих в деле, а государства. Иными словами, злоупотребление правом в судебном процессе - это его использование «во зло» го­сударству в лице суда.

Злоупотребление процессуальными правами возможно лишь, когда вследствие осуществле­ния права создается препятствие в решении за­дач гражданского или арбитражного судопро­изводства, указанных в ст. 2 АПК РФ и ст. 2 ГПК РФ. В отличие от материального права, где без­действие можно признать злоупотреблением правом только в случае, когда закон приравни­вает осуществление данного права к обязанно­сти, в процессуальном праве бездействие лиц, участвующих в деле, может объективно пре­пятствовать достижению цели процесса и при отсутствии такого условия, тем более что нет таких процессуальных прав, осуществление ко­торых действующими кодексами приравнива­ется к обязанности .

По одному из дел было заявлено ходатайство об отложении судебного разбирательства, мотивированное тем, что руководитель фирмы нахо­дится в Болгарии, а адвокат фирмы не может явиться в заседание суда ввиду болезни. Отка­зывая в его удовлетворении, суд указал, что от­сутствие руководителя не препятствует явке в суд других полномочных лиц. Из материалов дела видно, что ходатайство об отложении рас­смотрения жалобы ввиду болезни адвоката за­являлось и ранее. В связи с длительностью бо­лезни адвоката фирма могла решить вопрос о его замене. Непринятие мер к этому свиде­тельствует о стремлении фирмы затянуть рас­смотрение дела, т.е. о злоупотреблении фирмы своими процессуальными правами (постановле­ние ФАС Северо-Кавказского округа от 15.07.99 по делу № Ф08-717/99).

Иная ситуации возникает, когда процессу­альное бездействие затрагивает более интере­сы лица, участвующего в деле, нежели интере­сы правосудия. Так, в судебной практике воз­никли вопросы: обязан ли суд, применяя по­следствия недействительности договора в ви­де двусторонней реституции, производить возврат полученного по такой сделке одно­временно в отношении каждой из сторон? Возможно ли в данном случае применение ре­ституции в отношении одной из сторон в от­дельном судопроизводстве?

В результате обсуждений были выработаны следующие рекомендации: «В целях обеспече­ния законного баланса имущественных интере­сов сторон суд по общему правилу должен при­менить реституцию одновременно в отношении обеих сторон... В то же время, если сторона не­действительной сделки злоупотребляет процес­суальными правами в целях сохранения за со­бой имущества, полученного по недействитель­ной сделке (например, заведомо уклоняется от предоставления доказательств (курсив мой - С. Р.) исполнения договора), суд вправе принять решение о возврате имущества одной из сто­рон, предложив другой стороне обратиться с са­мостоятельным требованием в отдельном судеб­ном процессе...» .

Цель законодательного регулирования ре­ституции - применение ее последствий. Ес­ли бы сторона представила доказательства исполнения по такой сделке, то эта цель была бы достигнута в одном судебном процессе.

Но поскольку доказательств не представлено, для достижения указанной цели необходимо возбуждение следующего судебного процес­са, что хронологически передвигает ее дости­жение на более позднее время.

При таком ходе рассуждений можно заме­тить определенное ущемление публичного ин­тереса и признать обозначенное в ответе суда бездействие злоупотреблением правом. Одна­ко, с другой стороны, в случае признания сдел­ки недействительной и применении реститу­ции у стороны в сделке есть интерес в возврате исполненного ею по сделке. Чтобы добиться возврата, необходимо доказать исполнение. Поэтому, на наш взгляд, в бездействии, обозна­ченном в приведенных рекомендациях, злоупо­требления процессуальным правом нет.

Поскольку понятие «злоупотребление пра­вом» может быть использовано лишь тогда, когда управомоченный субъект обладает оп­ределенным субъективным правом, то при совершении неправомерного процессуально­го действия злоупотребления правом нет.

Данный нюанс не всегда учитывается в судеб­ной практике. Так, по одному из дел ООО «Са­лют» ни в первой, ни в апелляционной инстан­циях не ссылалось на наличие договора купли-продажи и не представляло суду договор и акт приема-передачи продаваемого имущества. Представление названных документов в суд кассационной инстанции квалифицировано как «явное злоупотребление процессуальными пра­вами (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 20.07.2000 по делу № Ф08-1799/2000) .

Между тем, поскольку у лиц, участвующих в деле, в силу ч. 1 ст. 347 ГПК РФ и ч. 2 ст. 287 АПК РФ отсутствует право представлять допол­нительные доказательства в апелляционную и кассационную инстанции при наличии воз­можности представить их в первую инстанцию, то нельзя, по всей видимости, говорить о том, что таким правом можно злоупотребить.

Необходимо дать оценку позиции, отрицаю­щей совместимость процессуальных отраслей права с институтом злоупотребления правом и отводящей ему место исключительно в мате­риальных отраслях. Сторонники этой позиции опираются в своих рассуждениях на следую­щий тезис: «Злоупотребление правом в матери­альных отраслях служит предпосылкой для при­менения аналогии закона и аналогии права в той части, в которой они предусматривают возможность применения неблагоприятных последствий (санкций). В процессуальной отрас­ли права (арбитражного и гражданского про­цесса} все обстоит иначе. Природа процессуаль­ной отрасли в отличие от материальной отрасли права такова, что не предполагается каких-либо аналогий» .

Процессуальная отрасль основана на том, что «все процессуальные действия, условия и по­рядок совершения каждого из них должны быть указаны законодателем, «поэтому сама возможность для злоупотребления судебными процессуальными правами не имеет под собой какой-либо почвы», а приводимые в научной литературе и судебной практике примеры зло­употребления судебными процессуальными правами расцениваются как нарушения «про­цессуального характера, по факту совершения которых законодатель не всегда устанавливает негативные последствия...» .

Эта позиция содержит уязвимые моменты.

Вопрос о цели существования института зло­употребления правом в материальных отраслях дискуссионен, но, во всяком случае, не объясня­ется только допустимостью аналогии. Аналогия в праве - это «разрешение не предусмотренно­го действующим правом случая на основании нормы, определяющей сходный случай». Задача аналогии - восполнение пробелов в праве .

Для применения санкции за злоупотребление правом в гражданском праве нет необходимос­ти обращаться к аналогии, так как п. 1 ст. 10 ГК РФ, устанавливая последствия такого злоупот­ребления, тем самым не содержит пробела в ре­гулировании данного вопроса. Допустимость процессуальной аналогии прямо закреплена в ч. 4 ст. 1 ГПК РФ и может быть выведена путем реального (в терминологии Е. В. Васьковского ) толкования ч. 6 ст. 13 АПК РФ.

Из бесспорной посылки о том, что все процес­суальные действия, условия и порядок их совершения должны быть указаны законодателем, вовсе не следует вывод об отрицании института злоупотребления процессуальными правами. Последний как раз и состоит в совершении действий, предусмотренных процессуальным зако­ном, в строгом соответствии с условиями и по­рядком их осуществления. Вот только направле­ны они могут быть не на быстрое и правильное разрешение спора, а на достижение иных це­лей. Предотвратить подобные действия призван указанный институт.

Злоупотребление правом на подачу хода­тайств. Согласно ст. 35 ГПК РФ и 41 АПК РФ ли­ца, участвующие в деле, имеют право заявлять ходатайства, т. е. обращаться к суду с просьбами о совершении определенных процессуальных действий. С одной стороны, в силу ч. 1 ст. 159 АПК РФ и ст. 166 ГПК РФ ходатайства, заявлен­ные в судебном заседании, разрешаются судом после заслушивания мнений других лиц, участ­вующих в деле, а с другой - действие, о совер­шении которого лицо просит суд, может препят­ствовать быстрому и правильному разрешению спора. Создается потенциальная возможность для злоупотребления этим процессуальным пра­вом путем заявления бесконечных ходатайств . Данное обстоятельство было названо В. Ф. Яков­левым в качестве одной из причин затягивания рассмотрения дела в судах .

Ситуация осложняется наличием разъясне­ния Верховного Суда РФ о том, что отказ суда в удовлетворении ходатайства не лишает лицо, участвующее в деле, права обратиться с ним по­вторно в зависимости от хода судебного разби­рательства (п. 17 Постановления Пленума Вер­ховного Суда РФ от 14.04.88 №3 «Оприменении норм ГПК РСФСР при рассмотрении дел в суде первой инстанции»).

Анализ практики арбитражных судов пока­зывает, что чаще всего как злоупотребление правом квалифицируется подача ходатайств об отводе судей, о приостановлении произ­водства по делу и об отложении судебного разбирательства .

Рассмотрение одного из дел неоднократно от­кладывалось на более поздние сроки (18, 23 декабря 2002 г., 8 января 2003 г.) в связи с тем, что представители ответчика и третьего лица триж­ды заявляли ходатайства об отводе судьи Л., ос­нований для удовлетворения которых арбитражный суд не нашел и которые повлекли необ­ходимость неоднократного переноса судебных заседаний на другие сроки. Кроме того, к назна­ченным судебным заседаниям со стороны от­ветчика и третьего лица не поступили затребо­ванные судом отзывы на исковое заявление и необходимые для подтверждения своих дово­дов доказательства. Такое поведение представи­теля ответчика и третьего лица арбитражным судом было расценено как злоупотребление процессуальными правами лицом, участвую­щим в деле, преднамеренно затягивающее су­дебный процесс и свидетельствующее о неува­жении к арбитражному суду (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25.02.2003 по делу № Ф04/854-73/А70-2003).

Ответчик заявил ходатайство об отложении дела в связи с болезнью своего представителя. Ходатайство судом отклонено, поскольку в ра­нее состоявшемся судебном заседании предста­витель ответчика изложил свою позицию по ос­новному и встречному искам. Суд расценил эти действия ответчика как направленные на затя­гивание процесса, содержащие признаки зло­употребления правом (постановление ФАС Се­веро-Западного округа от 25.12.2000 по делу №01-01/49).

По другому делу суд законно и обоснованно отклонил ходатайство ответчика об отложении дела, оценив его действия как злоупотребление процессуальным правом, поскольку ответчик не являлся в судебное заседание, не выполнял по­ручения суда о проведении сверки взаиморасче­тов (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 15.08.2001 по делу № А58-867/2001-Ф02-1875/01-С2).

Злоупотребление правом на обоснование своей позиции по делу. Статьи 41 АПК РФ и 35 ГПК РФ предоставляют лицам, участвующим в деле, право давать объяснения суду, приво­дить свои доводы по всем возникающим в ходе судебного разбирательства вопросам, Такие объяснения, как и ходатайства, могут не отно­ситься к сути дела и сознательно использо­ваться лицами, участвующими в деле, для затя­гивания процесса .

Сложная для правовой квалификации ситуа­ция возникает при злоупотреблении правом на заявление возражений (ехсер ti о) против пози­ции и доводов других лиц, участвующих в деле.

Так, по одному из дел, рассмотренных МКАС при ТПП РФ (решение от 27.07.99 по делу № 302/1996) в качестве злоупотребления правом на возражение квалифицированы действия от­ветчика, допустившего нарушение при заключе­нии сделки, скрывшего подобное нарушение от другой стороны, получившего исполнение доб­росовестного контрагента (п. 1 ст. 302 ГК РФ) по данной сделке и пытающегося вслед за этим - через 3 года (в течение которых он один знал о возможной причине недействительности сделки) - заявить о недействительности сделки. По мнению суда, возражения ответчика непри­емлемы в свете lex mercatoria, которое отрицает юридическую и судебную защиту стороны, ис­пользующей собственное право (в данном слу­чае право аннулирования контракта) неразум­ным образом или в противоречии со своим пред­шествующим поведением (nemo potest venire contra factum proprium).

В частности, на основании ст. 7 Венской кон­венции и требования о соблюдении добросовестности в международной торговле междуна­родная арбитражная практика пришла к выводу о применении к договорам международной куп­ли-продажи англо-американского принципа estoppel или немецкого Verwirkung. Разновид­ностью подобных злоупотреблений является ут­верждение об определенных фактах, связанных с самим порядком рассмотрения дела.

Так, одно из дел рассматривалось различными судебными инстанциями к моменту заседания ФАС Московского округа более четырех лет. Все судебные документы направлялись и до­ставлялись заявителю жалобы по указанному в учредительных документах адресу. В кассаци­онной жалобе говорится, что заседание суда апелляционной инстанции проведено в отсут­ствие его представителя ввиду недоставленности почтового уведомления; отметка «адресат вы­был» не соответствует действительности. Однако одновременно заявитель указывает в касса­ционной жалобе тот же адрес. ФАС Москов­ского округа счел, что заявитель жалобы за­ведомо создает ситуацию неопределенности, не принимая со своей стороны никаких мер для получения информации о времени и месте рассмотрения своей же жалобы. Суд расценил это как злоупотребление процессуальными пра­вами, направленное на невозможность оконча­ния дела (постановление от 06.11.2001 по делу №КГ-А40/6471-01) .

Последствия злоупотребления правом на иск и процессуальными правами.

Учитывая, что право обращения в суд за защи­той, а также процессуальные права есть не что иное, как субъективные права гражданско-про­цессуального характера, юридические основа­ния для признания в том или ином случае зло­употребления правом и те правовые послед­ствия, которые могут быть применены, следует искать в гражданско-процессуальном, а не в ма­териальном законодательстве. В отличие от зло­употребления материальными правами злоупот­ребление процессуальными правами не состоит в отказе защиты материального права.

Последствия злоупотребления правом на за­щиту и правами лиц, участвующих в деле, мож­но разделить на две группы:

1) в виде возложения на лицо, злоупотребляю­щее правом, обязанности по уплате определенной денежной суммы;

2) в виде отказа судом в совершении действий, о которых просит лицо, злоупотребляю­щее правом.

Для первой группы последствий наибольший интерес представляют нормы ч. 2 ст. 111 АПК РФ и ст, 99 ГПК РФ. Арбитражный суд вправе отнести все судебные расходы по делу на ли­цо, злоупотребляющее своими процессуаль­ными правами, если это привело к срыву су­дебного заседания, затягиванию судебного процесса, воспрепятствованию рассмотрения дела и принятию законного и обоснованного судебного акта.

Так, по одному из дел суд назначил экспертизу по определению рыночной стоимости акций ЗАО. Пунктом 16 определения расходы по оплате услуг эксперта возложены на истцов до момента принятия решения по делу. По правилам ст. 110 АПК РФ судебные издержки по оплате услуг экс­перта судом при вынесении решения отнесены на истцов. Как видно из заключения эксперта, от­ветчик не выполнил определение суда, не пред­ставил эксперту документы, необходимые для проведения экспертизы. Часть документов, необ­ходимых для проведения экспертизы, суд запросил у департамента имущественных отношений, указав в судебном запросе, что документы суд вы­нужден запросить в связи с непредоставлением документов стороной, т. е. ответчиком.

По материалам дела видно, что суд неодно­кратно откладывал судебные заседания в связи с непредоставлением ответчиком доказа­тельств, которые у него требовал суд. Подобное поведение ответчика кассационный суд квали­фицировал как злоупотребление процессуаль­ными правами, приведшее к затягиванию про­цесса, в связи с чем часть судебных расходов была отнесена на ответчика (постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 22.01.2004 по делу № Ф04/386-1410/А70-2003).

По другому делу адвокатом были заявлены не мотивированные доказательствами отводы судье, о чем указано в определениях суда об отказе в удовлетворении заявлений об отводе судьи. Кассационная инстанция нашла пра­вильным довод суда о том, что, заявляя необос­нованные отводы судье, адвокат действовал с целью затягивания судебного процесса. Та­ким образом, злоупотребляя своими процессуальными правами, адвокат проявил неуваже­ние к арбитражному суду. Суд правомерно на основании ст. 119 АПК РФ наложил штраф в размере 2500 руб. (постановление ФАС За­падно-Сибирского округа от 03.04.2003 по делу № Ф04/1430-204/А70-2003).

Согласно ст. 99 ГПК РФ со стороны, недобро­совестно заявившей неосновательный иск или спор относительно иска либо систематически противодействовавшей правильному и своевре­менному рассмотрению и разрешению дела, суд может взыскать в пользу другой стороны ком­пенсацию за фактическую потерю времени. Данная норма аналогична по содержанию ст. 92 ГПК РСФСР 1964 г . и Примечанию 2 к ст. 46 ГПК РСФСР 1923 г.

По мнению В. П. Грибанова, данная норма «имеет принципиальное значение, так как она, по существу, вводит в гражданское законода­тельство принцип возмещения убытков, причи­ненных злоупотреблением права, хотя и регла­ментирует этот вопрос лишь применительно к случаям злоупотребления процессуальными правами» . Подобное значение указанной нор­мы отрицал М. А Гурвич, в связи с чем он пред­лагал ввести в закон правило о возмещении убытков, причиненных ответчику «необосно­ванным поведением истца, предъявившего иск без необходимости» .

С точки зрения В. П. Грибанова, к санкции за злоупотребление правом на подачу заявления в суд относится взыскание судебных расходов по ч. 4 ст. 261 ГПК РСФСР (ч. 2 ст. 284 ГПК РФ), в соответствии с которой суд, установив, что ли­цо, подавшее заявление, действовало недобро­совестно в целях заведомо необоснованного ог­раничения или лишения дееспособности граж­данина, взыскивает с такого лица все издержки, связанные с рассмотрением дела .

В процессе судебного разбирательства арбит­ражный суд вынес определение о наложении на адвоката судебного штрафа в размере 25 МРОТ за неуважение к суду в виде неоднократных (трижды с интервалом в 1 и 7 дней) заявлений об отводе судьи Л.

Вторая группа последствий в виде отказа су­дом в совершении действий, о которых просит лицо, злоупотребляющее правом, направлена не на наказание нарушителя, а на пресечение действий, могущих задержать движение про­цесса. На практике данная санкция выражается, как правило, в отказе в совершении того процес­суального действия, о котором просит в своем ходатайстве лицо, участвующее в деле.

Здесь есть определенная сложность норма­тивного характера. Согласно ч. 2 ст. 41 АПК РФ злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные настоящим Ко­дексом неблагоприятные последствия. Между тем АПК РФ прямо не предусматривает такого последствия, как отказ в удовлетворении хода­тайства. Однако, исходя из буквального толко­вания положений АПК РФ, нельзя утверждать о закрепленном в Кодексе исчерпывающем пе­речне оснований для отказа в удовлетворении ходатайства. Основанием к отказу в его удов­летворении может послужить, в частности, зло­употребление стороной своими процессуальными правами (Постановление Президиума ФАС Северо-Западного округа от 01.11.2002 № 56).

Таким последствием никогда не может быть отказ в иске по существу, ибо, по словам М. А. Гурвича, «это означало бы установление трудно проверяемой при принятии дела к про­изводству предпосылки права на предъявление иска и привело бы на практике к сужению воз­можности получить судебную защиту» .

По мнению Г. Кулакова и Я. Орловской, пре­сечение действий стороны, злоупотребляющей своими правами, может, в частности, осуществ­ляться путем отклонения судом соответствую­щих ходатайств с указанием на неблаговидные побуждения стороны . Это наиболее соот­ветствующее смыслу АПК РФ и ГПК РФ по следствие злоупотребления, поскольку речь идет о злоупотреблении именно процессуаль­ными правами.

В судебной практике имел место и такой своеобразный способ процессуального реаги­рования на злоупотребление правом, как не­применение судом определения другого суда, вынесенного по ходатайству, заявление кото­рого квалифицировано в качестве злоупот­ребления правом.

ОАО «Новошип» принадлежало 33,78% голо­сующих акций ОАО «Туапсинский судоремонт­ный завод». 17.05.2002 состоялось общее собра­ние акционеров завода, на которое ОАО «Новошип» допущено не было, поскольку ему в силу вынесенного определения Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 15.05.2002 было запрещено участвовать в общем собрании акционеров и голосовать обыкновенными именными акциями завода.

ОАО «Новошип» обратилось в суд с иском о признании принятых на данном собрании решений недействительными. Решением су­да, оставленным без изменения постановле­нием апелляционной инстанции, в иске было отказано.

Отменив состоявшиеся по делу судебные акты и удовлетворяя иск, ФАС Северо-Кав­казского округа указал, что упомянутое оп­ределение было принято по ходатайству гражданина А. В. Пименова, который обра­тился в суд общей юрисдикции с жалобой на неправомерные действия Фонда государственного имущества Краснодарского края. Названным определением наложен арест на обыкновенные именные акции завода, принад­лежащие ОАО «Новошип». Однако впослед­ствии в связи с отказом А. В. Пименова от жалобы определением Оржоникидзевского районного суда от 29.08.2002 производство по жалобе прекращено, и принятые меры обеспечения иска отменены. Новоселова Л. А. К вопросу о силе судебных актов арбитражного суда. Признание судом сделки недействительнойсообщении информационного агентства вКайа Сгоир»: «Налоговый суд США может начать применять штрафные санкции к тем, кто злоупотребляет правом обжаловать в суде процедуры сбора налогов с целью приостановить их уп­ лату {курсив мой - С. Р.). Это происходит в связи с тем, что при обжаловании действий налоговиков в суде последние лишаются возможности взыскать недоимку в принудительном порядке. Теперь же для тех, кто предпринимает подоб­ ные действия исключительно с целью задержать принудительное взыскание (курсив мой - С. Р.), предусмотрят штра­фы» (Мгр://и««.га(1адгоир.ги/пеив/13/27661).

шения по делу» (Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу РФ / Под ред. В. Ф. Яковлева и М. К. Юкова. М.: Городец-издат, 2003. С. 137).

Протокол заседания Научно-консультативного совета при ФАС Северо-Кавказского округа от 12.07.2002 // Вестник ФАС Северо-Кавказского округа. 2002. № 4. С. 93.

Аналогичные случаи имели место в деятельности московских судов: «На практике мы сталкивались с такими ситуа­циями, когда сторона злоупотребляла своим правом, не представляя доказательства, а в более высокой инстанции эти до­ казательства представляла. Суд понимал, что опровергаются полностью выводы суда, налицо злоупотребление правом, но в поисках истины эти доказательства принимались и дела передавались на новое рассмотрение» (Майкова Л. Н. Диа­лектика кассации // ЭЖ-Юрист. 2002. № 35. С. 4. См . также постановления ФАС Северо-Западного округа от 22.01.2002 по делу № А56-20136/01, ФАС Северо-Кавказского округа от 10.02.2003 по делу № Ф08-1060/2003, ФАС Московского ок­ руга от 20.03.2002 по делу № КГ-А4 VI 379-021.

Фурсов Д, А. Институт злоупотребления правом в арбитражном процессе // Проблемы защиты прав и законных ин­ Наглядный пример из адвокатской практики остроумно описан К. И. Скловским: «Мой противник... избрал тактику, не предусматривающую спора по сути дела. За день он заявил больше процессуальных ходатайств, чем я за всю жизнь. Среди них были просто невозможные, например, об изменении подсудности» (Скловский К. И. Гражданский спор: Прак­тическая цивилистика. М., 2002. С. 63).

Злоупотреблением правом признано уклонение ответчика от получения почтовой корреспонденции из арбитражно­ го суда (постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 16.10.2001 по делу № А19-6ЧО/01-27-Ф02-2420/01-С2).

Ни при каких условиях не является злоупотреблением процессуальным правом ссылка на закон и судебную практи­ку. Позицию ФАС Северо-Западного округа, признавшего ссылку ответчика в обоснование своей позиции на Постанов­ление Пленума ВАС РФ от 31.10.96 N8 13 «злоупотреблением нормами АПК» (постановление ФАС Северо-Западного ок­ руга от 27.09.99 № А56-12907/99), иначе как курьезным назвать нельзя.

Для раскрытия содержания принципа « estoppel » в литературе приводится ссылка на решение Постоянной палаты международного правосудия от 26.07.27 по делу о Чаржове: «Сторона не вправе противопоставлять в отношении другого факт невыполнения обязательства или использования средств процессуальной защиты, если первая сторона своим про тивоправным актом воспрепятствовала другой стороне выполнить обязательство или обратиться к судебным средствам защиты, которые ей были предоставлены». По мнению Р. А. Каламкаряна, «принцип добросовестности в сочетании с воз можным применением принципа эстоппель устанавливают такой уровень должного поведения, при котором исключают­ся возможные случаи, когда одно государство получает преимущества из собственного противоправного поведения (Nullus commodum capere da sua iniuria propria )» (Каламкарян Р. А. Эстоппель как отдельный принцип международного права // Государство и право, 2001. № 4. С. 73, 83).

Аналогичная позиция содержится в постановлениях; ФАС Восточно-Сибирского округа от 17.09.2001 по делу № А10-1894/99-14-Ф02-2137/01-С2, ФАС Северо-Кавказского округа от 11.07.2000 по делу №Ф08-1495/2000 йот 17.06.2003 по де­ лу №Ф08-1997/2003.

Кулаков Г., Орловская Я. Обязанности сторон в гражданском процессе // Российская юстиция. 2001. N1 4. С. 22.

Комплексные отрасли правового законодательства и межотраслевые правовые институты.

Комплекс­ные отрасли правового законодательства со­че­тают в себе нормы, которые, по сути, являются нор­мами гра­ж­дан­ского права и ад­министративного права. В про­цессе их за­коно­датель­ного оформления происходит систематиза­ция норм гра­жданского и административного права, одно­вре­менно ре­гули­рующих одни и те же группы отношений, свя­занные с оп­реде­ленным объектом (на­пример, земля, природ­ные ресурсы) или с определенной деятельно­стью (хозяйст­венная, банков­ская)

Отрасль права - это наиболее крупное, центральное подразделение системы права, формирующееся на основе единства предмета и метода правового регулирования.

Под отраслью права понимается совокупность взаимосвязанных правовых институтов, регулирующих относительно самостоятельную обширную область, сферу общественных отношений.

Отрасль права регулирует общественные отношения, связанные с осуществлением какой-либо широкой сферы предметной деятельности общества, государства, граждан и иных субъектов права. Например, гражданское право регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, семейное право - отношения, связанные с браком и принадлежностью человека к семье.

Каждая отрасль права имеет основной институт, который закрепляет общеотраслевые принципы права, определяет предмет и задачи отрасли, содержит иные общие положения. Нормативные установления такого института как бы цементируют, объединяют в целостное образование нормы права и институты отрасли, определяют их необходимые свойства как компонентов данной, а не иной отрасли права.

Отрасли права имеют собственный правовой режим, регламентирующий правовое положение субъектов права, устанавливающий законные способы реализации прав и исполнения обязанностей, меры ответственности. Отрасль права содержит необходимый набор юридических средств, призванных обеспечить эффективное действие как отрасли в целом, так и каждого ее компонента на уровне правовых институтов и конкретных норм права. При этом для каждой отрасли права характерен специфический, только ей присущий набор юридических средств правового регулирования, что позволяет не только объединять нормы права в единое целое, придавать им упорядоченный, системный характер, но и отличать одну отрасль от другой.

Выделяют следующие виды отраслей права: профилирующие, специальные и комплексные. Профилирующими (основными) являются такие отрасли, как конституционное, административное, уголовное, гражданское, гражданско-процессуальное, административно-процессуальное и уголовно-процессуальное право. Специальными являются такие отрасли, как трудовое право, семейное и другие. Комплексные отрасли образуются как объединение норм профилирующих и специальных отраслей права. Примером такого рода отрасли является предпринимательское право.

Институты права: понятие, виды

Институт права - это законодательно обособленный комплекс юридических норм, обеспечивающий цельное регулирование данной разновидности ОО. Выделяют следующие признаки института: однородность фактического содержания; юридическое единство (комплексность); законодательная обособленность в виде разделов, глав и т.п.

Юридическое единство правовых норм, составляющих правовой институт проявляется в единстве содержания его норм.

Выделяют следующие виды институтов: отраслевые (например, институт трудового договора) и межотраслевые (институт собственности).

Вопрос о функциях Российского государства целесообразно рассматривать в контексте взаимоотношений человека , общества и государства, роли общества в функционировании государства и роли государства в общественном развитии. Взаимоотношения человека, общества и государства достаточно четко определены в Конституции РФ 1993 г., согласно которой высшей ценностью в российском демократическом федеративном правовом государстве являются человек, его права и свободы . Государство обязано признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2). Единственным источником власти и носителем суверенитета, т.е. верховной власти в России является ее многонациональный народ (ст. 3). Подчеркнем положение о том, что не государство, а народ - источник и носитель верховной власти в России. Об этом следует помнить в процессе изучения всего курса экологического права .

Для понимания природы, сущности и содержания экологической функции российского государства, развития и реализации экологического права в плане соотношения общества и государства важно иметь в виду также некоторые экологически значимые положения преамбулы Конституции России. В ней говорится:

"Мы, многонациональный народ Российской Федерации,
соединенные общей судьбой на своей земле,
утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие,
<...>
возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем Конституцию Российской Федерации".

Все это дает основание рассматривать государство в лице Президента РФ как его главы, органов законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, а также органы местного самоуправления в качестве инструментов общества в решении общих для него задач, в том числе связанных с природной средой, - иными словами, в реализации функций государства . Из Конституции РФ вытекает, что российское государство, как и органы местного самоуправления, решают "общие задачи" в процессе осуществления своих функций от имени народа, ради народа и в интересах народа. Важно подчеркнуть это.

Что же понимается под функциями государства?

Функции демократического государства представляют собой основные или главные направления его деятельности, вызываемые потребностью решения некоторых общих для общества задач. Функции выражают сущность и назначение государства в обществе. Соответственно в недемократическом государстве в рамках функций могут решаться некоторые задачи в интересах не всего общества, а отдельных социальных групп, что для российского государства в прошлом было традиционным.

Экологическая функция государства признана теоретиками государства и права как одна из основных и самостоятельных функций современного российского государства. В литературе по теории государства и права она иногда называется функцией по охране природы (охране окружающей среды , охране окружающей природной среды). Представляется, что содержание экологической функции государства не сводится лишь к охране природы, оно гораздо шире. Общество в равной мере заинтересовано в оптимальном комплексном и одновременном решении ряда наиболее существенных задач, касающихся природы и ее ресурсов. С учетом сказанного экологическая функция государства включает в свое содержание деятельность по распоряжению в интересах общества природными ресурсами, находящимися в собственности государства, а также деятельность, направленную на обеспечение рационального использования природных ресурсов с целью предупреждения их истощения, на охрану окружающей среды от деградации ее состояния, соблюдение, охрану и защиту экологических прав юридических лиц . По степени эффективности реализации этой функции можно судить об истинном отношении государства к обеспечению рационального природопользования, охране окружающей среды, человеку.

Чтобы та или иная совокупность правовых норм была признана как отрасль права , она должна отвечать определенным требованиям, критериям. В качестве таковых в российской правовой науке называют наличие круга однородных общественных отношений, регулируемых правом, особую заинтересованность государства в их регулировании, наличие метода правового регулирования соответствующих отношений и достаточно развитой нормативной правовой базы, то есть . Обратимся к рассмотрению этих критериев.

Предмет экологического права

Таким образом, учитывая интересы и потребности человека и гражданина в сфере взаимодействия общества и природы, опосредованные в праве, предмет современного российского экологического права образуют отношения:

• собственности на природные объекты и ресурсы;
• по природопользованию;
• по охране окружающей среды от разных форм деградации;
• по защите экологических прав и законных интересов физических и юридических лиц .

В доктрине экологического права отношения, регулируемые им, называются экологическими.

Приведенная классификация видов экологических отношений - принципиальная, наиболее важная, целесообразная и научно обоснованная. Ее целесообразность заключается во взаимосвязанном, одновременном решении в праве комплекса проблем, касающихся принадлежности природных ресурсов, распоряжения ими, обеспечения рационального использования природных ресурсов, охраны природы от разных форм деградации, защиты экологических прав и законных интересов человека. Научная обоснованность такой классификации подтверждается природоресурсным законодательством (земельным, водным, горным и др.), в котором регулируются отношения собственности на соответствующий природный ресурс, по его использованию и охране, а также доктриной земельного, водного, горного и иного природоресурсного права.

При таком подходе к правовому регулированию общественных отношений в сфере взаимодействия общества и природы обеспечивается учет интересов как природы, так и человека, в чем проявляется биосоциальная сущность человека.

В контексте отношений собственности на природные ресурсы в экологическом праве решаются общественно значимые проблемы владения природными богатствами и распоряжения ими. При регулировании прав собственности учитывается особенный, общественный характер объекта собственности и потому в экологическом праве доминирует государственная, а не частная собственность на природные ресурсы. Владея ими, государство распоряжается природными ресурсами в общественных интересах путем предоставления их в пользование юридическим и физическим лицам .

Применительно к отношениям по природопользованию и охране окружающей среды в литературе высказываются разные суждения. "Природопользование и охрана природы - это не две самостоятельные формы взаимодействия общества и природы и даже, как принято говорить, не две стороны одной медали, а единая сложноподчиненная, взаимообусловленная задача управления природопользованием в процессе производственной деятельности". С таким категоричным и абсолютным суждением едва ли можно согласиться. Между тем оно в известной степени дало основание Н.И. Краснову высказать сомнение в обоснованности выделения охраны природы в качестве самостоятельного направления деятельности общества и государства.

Действительно, в определенной, но небольшой мере отношения по природопользованию и охране окружающей среды совпадают. Так, правовое регулирование сброса сточных вод в водоем есть регулирование водопользования. В то же время правовое регулирование сброса сточных вод есть не что иное, как охрана водного объекта от загрязнения.

Однако экологическое право регулирует множество отношений по охране окружающей среды вне отношений по природопользованию. Это отношения по нормированию вредных воздействий на природу, по экотоксикологическому испытанию агрохимических и иных экологически опасных химических веществ, по их регистрации, транспортированию, по экологической сертификации и т.п.

Конечной целью и одновременно задачей регулирования всех этих видов общественных отношений является сохранение благоприятного состояния окружающей среды или его восстановление.

Отношения по природопользованию регулируются главным образом применительно к отдельным природным ресурсам - земле, водам, атмосферному воздуху, недрам, лесам, растительному миру вне лесов, объектам животного мира. Соответственно речь идет о регулировании землепользования, водопользования, пользования недрами и т.д. Посредством регулирования таких отношений обеспечивается решение ряда общественно значимых задач. Главная из них - двуединая задача: по удовлетворению материальных, а также в известной мере эстетических и других потребностей человека и по предупреждению разных форм деградации природы, включая истощение природных ресурсов, ее загрязнение; иначе говоря, это важнейшая задача по обеспечению сохранения экологического равновесия. Основной принцип осуществления природопользования - принцип рационального, то есть экологически обоснованного использования природных ресурсов.

Правовое регулирование общественных отношений по охране окружающей среды касается трех видов вредных воздействий на нее: химических, физических и биологических. Примером регулирования охраны окружающей среды от химических воздействий служит регулирование сброса предприятиями в водоемы сточных вод, выбросов загрязняющих веществ, содержащихся в выхлопных газах автомобилей, применения агрохимических средств, использования хладоагентов и иных химических веществ, влияющих на состояние озонового слоя Земли.

Многообразны регулируемые экологическим правом отношения по охране окружающей среды от физических воздействий на нее. Это регулирование охраны окружающей среды от:

• шума, создаваемого самолетами, производственными объектами;
• вибрации, создаваемой в процессе строительства или эксплуатации транспортных средств, к примеру метро;
• электромагнитных полей, создаваемых при использовании электротехники;
• радиоактивных воздействий. Хотя радиоактивные вещества являются химическими, они оказывают физическое воздействие в форме облучения;
• чрезмерного давления на землю в процессе использования тяжелой сельскохозяйственной техники, что приводит к разрушению структуры почвы;
• сброса теплых сточных вод в водоемы.

Охрана окружающей среды от биологических воздействий включает правовое регулирование:

• переселения и гибридизации объектов животного и растительного мира;
• биотехнологий;
• поступления в окружающую среду микроорганизмов (вирусов, грибков, бактерий, в том числе возбудителей инфекционных заболеваний человека);
• предупреждения эпизоотий и борьбы с ними.

Правовое регулирование охраны окружающей среды от химических, физических и биологических воздействий осуществляется с целью сохранения или восстановления благоприятного состояния окружающей среды в смысле ее чистоты, незагрязненности.

Правовое регулирование отношений собственности на природные богатства, природопользования, а также отношений по охране окружающей среды от вредных воздействий служит одновременно средством, обеспечивающим поддержание экологического равновесия в природе и соблюдение экологических прав и законных интересов физических и юридических лиц.

Что касается оснований для выделения отношений по охране экологических прав и законных интересов физических и юридических лиц в качестве самостоятельной группы общественных отношений в составе предмета права окружающей среды, то они связаны, с одной стороны, с невозможностью регулирования таких специфических отношений в рамках иных отношений, а с другой - с тем, что человек, его здоровье и имущественные интересы являются самостоятельным объектом права окружающей среды наряду с объектами и ресурсами природы. Урегулированные правовыми нормами, такие отношения формируются и реализуются в сфере деятельности правоохранительных органов - прокуратуры , судов и некоторых других государственных органов .

В отдельных научных работах последних лет в предмет экологического права наряду с отношениями по природопользованию и охране окружающей среды включаются отношения по обеспечению экологической безопасности. Здесь важно и уместно отметить также, что в соответствии со ст. 72 Конституции РФ природопользование, охрана окружающей среды и обеспечение экологической безопасности отнесены к совместному ведению федеральных Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Федерации. Ранее эти направления деятельности, образующие предмет совместного ведения, были закреплены в таком виде Федеративными договорами, подписанными 31 марта 1992 г.

Обратим внимание, что в России понятия "экологическая безопасность" и "обеспечение экологической безопасности", введенные в понятийный аппарат природоохранительной практики, экологического законодательства и права без какого-либо научного обоснования, стали достаточно обиходными, широко употребляемыми. Неоднократно понятие "экологическая безопасность" употребляется в Федеральном законе "Об охране окружающей среды", в других более чем 40 федеральных законах, более чем в 300 указах Президента РФ и постановлениях Правительства РФ , более чем в 500 ведомственных нормативных правовых актах . В стране созданы подразделения по экологической безопасности (к примеру, в составе Совета безопасности при Президенте РФ). Полномасштабная государственная научно-техническая программа "Экология России", начатая в 1991 г., была свернута, и с 1992 г. началась реализация Федеральной программы "Экологическая безопасность России". Наконец, Государственной Думой РФ 17 ноября 1995 г. принят Федеральный закон "Об экологической безопасности", не подписанный Президентом РФ. В настоящее время в Государственной Думе РФ обсуждается новая редакция проекта Федерального закона по вопросам экологической безопасности.

В какой степени обоснованно выделение обеспечения экологической безопасности в качестве самостоятельного направления деятельности общества и государства? Каково содержание понятия "обеспечение экологической безопасности"? В каком соотношении это понятие находится с понятием "охрана окружающей среды"? Каков практический смысл введения нового понятия и нового направления практической деятельности? Нельзя ли обеспечить так называемую экологическую безопасность в рамках охраны окружающей природной среды? Если нет, то почему? Что произошло в России в 90-е годы, в связи с чем появилось основание для выделения общественных отношений по обеспечению экологической безопасности наряду с отношениями по охране окружающей среды? И, наконец, с помощью каких правовых средств обеспечивается экологическая безопасность? Для ответа на некоторые поставленные вопросы обратимся к Федеральному закону "Об охране окружающей среды".

Под экологической безопасностью в этом Законе понимается состояние защищенности природной среды и жизненно важных интересов человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий. Юридическими средствами защиты перечисленных в определении экологической безопасности интересов являются нормирование, оценка воздействия на окружающую среду, экологическая экспертиза, экологическое лицензирование , сертификация, контроль , применение мер юридической ответственности , а также правовые средства защиты экологических прав и законных интересов человека и гражданина. Другими словами, речь идет, по существу, об охране окружающей среды, об охране и защите экологических прав и законных интересов человека и гражданина.

В соответствии с Федеральным законом "Об охране окружающей среды" окружающая среда - совокупность компонентов природной среды, природных и природно-антропогенных объектов, а также антропогенных объектов. В Законе определяются и отдельные составляющие этого понятия. При этом под компонентами природной среды понимаются земля, недра, почвы, поверхностные и подземные воды, атмосферный воздух, растительный, животный мир и иные организмы, а также озоновый слой атмосферы и околоземное космическое пространство, обеспечивающие в совокупности благоприятные условия для существования жизни на Земле. Природный объект - это естественная экологическая система, природный ландшафт и составляющие их элементы, сохранившие свои природные свойства. Природно-антропогенный объект - природный объект, измененный в результате хозяйственной и иной деятельности, и (или) объект, созданный человеком, обладающий свойствами природного объекта и имеющий рекреационное и защитное значение. Антропогенный объект - объект, созданный человеком для обеспечения его социальных потребностей и не обладающий свойствами природных объектов.

Обращаем внимание законодателя на научно не обоснованное расширение в Законе понятия окружающей среды.

В науке интенсивно формируемого российского экологического права много внимание уделялось вопросу содержания понятия окружающей среды. Наряду с этим понятием в российском законодательстве употребляются смежные понятия: "среда обитания" (Федеральный закон "О санитарно-эпидемиологическом благополучии") и "среда жизнедеятельности" (Градостроительный кодекс РФ"). Эти понятия - более широкие по содержанию в сравнении с понятием окружающей среды и корректно включают последнюю в свое содержание. Важно подчеркнуть, что понятия "среда обитания" и "среда жизнедеятельности" наряду с элементами природной среды корректно включают и объекты социальной среды. Когда же законодатель определил окружающую среду как правовую категорию, включающую наряду с природными компонентами антропогенный объект, то тут встают вопросы об общественных потребностях в этом, в обоснованности и главное - в наличии соответствующих правовых механизмов их охраны.

Законодатель не называет те антропогенные объекты, которые нуждаются в охране, нормами экологического права наряду с природными объектами - атмосферным воздухом или водами. Известно, что человеком создан огромный ряд объектов для обеспечения своих социальных потребностей, которые не обладают свойствами природных объектов. Это, в частности, автомобиль, телефон, стул и др. Неясно, как, с помощью каких инструментов законодатель собирается охранять их нормами экологического права и зачем?

Методы правового регулирования экологических отношений

Гражданско-правовой метод правового регулирования основывается на равенстве сторон правоотношения. В гражданско-правовых отношениях их участники выступают обычно как равноправные субъекты, независимые друг от друга. Посредством заключаемого между ними договора (соглашения) они сами определяют свои права и обязанности, которые, однако, должны соответствовать закону , находиться в его рамках. Примером такого договора может быть договор между предприятием, на котором образуются отходы производства, и транспортным предприятием по перевозке отходов на объекты их утилизации.

В условиях перехода к рыночной экономике , в связи с совершенствованием гражданского, предпринимательского законодательства гражданско-правовой метод применяется в данной отрасли права все более широко.

Метод стимулирования заключается в установлении в законодательстве положений, направленных на стимулирование субъектов экологического права (как правило, природопользователей) в инициативном порядке принимать и осуществлять меры по эффективному исполнению требований экологического законодательства. К таким положениям относятся, в частности, установление платы за негативные воздействия на состояние окружающей среды; установление налоговых и иных льгот, предоставляемых государственным и другим предприятиям, учреждениям и организациям, в том числе природоохранительным, при внедрении малоотходных и безотходных технологий и производств, использовании вторичных ресурсов, осуществлении другой деятельности, обеспечивающей природоохранительный эффект; освобождение от налогообложения определенных субъектов (или объектов), к примеру экологических фондов, особо охраняемых природных территорий ; применение поощрительных цен и надбавок на экологически чистую продукцию; введение специального налогообложения экологически вредной продукции, а также продукции, выпускаемой с применением экологически опасных технологий; применение льготного кредитования предприятий, учреждений, организаций независимо от форм собственности , эффективно осуществляющих охрану окружающей среды.

Понятие экологического права как комплексной отрасли российского права

Общее правило, касающееся экологизации "иного" законодательства, регулирующего общественные отношения, затрагивающие экологические права и интересы общества , заключается в следующем. В соответствии со ст. 42 Конституции РФ каждый имеет право на благоприятную окружающую среду. При этом Конституция устанавливает, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов , деятельность органов законодательной, исполнительной власти , местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18). Из этого конституционного положения следует вывод, что в процессе развития и совершенствования каждой отрасли российского законодательства законодательная власть должна предусматривать характерные для каждой из них правовые меры по обеспечению корректного отношения общества к природе с учетом интересов как самой природы в силу ее самоценности, так и человека , исходя, в частности, из необходимости и возможности обеспечения права каждого на благоприятную окружающую среду.

Что же мы понимаем под экологическим правом? Содержание этого понятия следует определить с позиций современной теории права и с учетом того, что право призвано послужить средством построения в России правового государства . При этом нужно принять во внимание ряд обстоятельств. В теории право рассматривается как совокупность правовых норм , общественных отношений и правовых идей. Рассматривая закон в качестве основного , право в правовом государстве не может быть безразличным к содержанию закона. С этих позиций закон может быть правовым (если отвечает идеям права) и неправовым (когда он им не отвечает). То же следует сказать об иных источниках права - подзаконных актах. При этом имеются в виду некоторые фундаментальные подлинно правовые идеи - свободы, равенства и справедливости. Поскольку идея как основа права носит субъективный характер, она обладает лишь властью авторитета. Поэтому право включает в качестве своего элемента идею, получившую нормативное закрепление.

Роль права как регулятора поведения реализуется через воздействие правовых норм на конкретные общественные отношения, образующие предмет данной отрасли.

Формирование экологического права как комплексной отрасли наложило отпечаток и на механизм действия его норм. Основными его элементами являются экологическое нормирование, оценка воздействия на окружающую среду, экологическая экспертиза, лицензирование , экономические меры, сертификация, аудит , контроль , а также применение мер юридической ответственности , предусматриваемых трудовым, административным, уголовным и гражданским правом.

Таким образом, под экологическим правом понимается совокупность основанных на эколого-правовых идеях норм, регулирующих общественные отношения собственности на природные ресурсы, по обеспечению рационального использования природных ресурсов и охране окружающей среды от вредных химических, физических и биологических воздействий в процессе хозяйственной и иной деятельности, по защите экологических прав и законных интересов физических и юридических лиц и конкретных правоотношений в данных сферах.

История развития российского экологического права

Нормы об охране природы можно найти уже в первых нормативных актах Российского государства . Вопрос об истории развития нормативного регулирования защиты прав собственности на природные ресурсы, охраны природы и природопользования в России целесообразно рассмотреть применительно к трем периодам: а) до 1917 г., б) в советский период и в) на современном этапе.

А. Как и в других древних или средневековых государствах, охрана природных ресурсов на начальном этапе и в значительной степени в последующем осуществлялась прежде всего через защиту прав собственности , экономических, военных и налоговых интересов государства. Так, в "Русской правде " (1016 г.) предусматривалась охрана общинной собственности, объектом которой, к примеру, был лес, или собственности князя. В "Русской правде" устанавливался штраф за кражу дров. Здесь же предусматривался штраф за уничтожение или повреждение борти, то есть дупла, наполненного сотами с медом. Статья 69 "Пространной правды" за покражу бобра предусматривала штраф в 12 гривен, т.е. такое же наказание , как и за убийство холопа. В соответствии с Соборным уложением 1649 г. ловля рыбы в чужом пруду или садке, бобров и выдр также рассматривалась как кража имущества.

Особое отношение к охране лесных ресурсов проявилось и по военным соображениям. Уже с XIV века был установлен заповедный характер оборонительных лесных засек, которые служили средством защиты от набегов татар. (Засека - преграда из срубленных и наваленных деревьев). Законодательством того времени строго запрещалась вырубка деревьев в засечной черте. Такие леса охранялись специальными сторожами.

В русском законодательстве средних веков предусматривался довольно широкий набор санкций за нарушение правил, касающихся природных объектов: штраф, "бить батогами нещадно" (батог - палка, прут, трость), "бити кнутом без всякой пощады", отсечение левой кисти руки. При наказании принимался во внимание факт повторения нарушения. Так, в соответствии с Соборным уложением 1649 г. за лов рыбы в чужом пруду пойманный с поличным подвергался в первый раз битью батогами, во второй раз - кнутом, а в третий раз - отрезанию уха. Широко применялась смертная казнь (за порубку деревьев в заповедном засечном лесу, лов мелкой сельди и др.).

С XVII века охрана лесных массивов в Сибири была связана с пушным промыслом. Так, в 1681 г. был принят царский указ (по Якутии), предусмотревший, "чтобы в ясачных местах лесов не секли и не жгли и оттого бы зверь вдаль не бежал и... ясачному сбору порухи и недоброму не было" (ясак - натуральный налог , которым облагались в старину народы Поволжья, Сибири и Дальнего Востока).

В XVII веке в России проявилась потребность в регулировании добычи объектов животного мира как мере по предотвращению их истощения. При этом регламентировались как способы добычи, так и размеры добываемых видов, например рыб.

Так как ловля бобров и выдр капканами грозила их полным истреблением, 28 августа 1635 г. в Пермь Великую была направлена царская грамота "О воспрещении ловить капканами бобров и выдр".

В XVII веке, когда соболиный промысел становился хищническим и при добыче свыше трети осенней численности соболей прекращался их естественный рост, для регулирования соболиной охоты в Сибири были объявлены заповедными целые районы. В принятом в 1676 г. царском указе о порядке ловли рыбы в Плещееве озере предписывалось ловить только большую сельдь. За ловлю мелкой сельди "старосте и рыбным ловцам быть в смертной казни".

В XVII же веке было введено ограничение права собственности на природные объекты и право пользования ими в интересах государства, а позже и третьих лиц. Так, Петр I запрещал своими указами уничтожать леса вдоль рек, удобных для лесосплава. Некоторые особо ценные леса и деревья объявлялись заповедными, т.е. неприкосновенными, запретными.

Если требования по природопользованию и охране объектов живой природы осуществлялись изначально в рамках института права собственности, то требования по охране воздуха, воды и общественных мест от загрязнения получили развитие в законодательстве, которое позже стало называться санитарным. Потребность в таких нормах возникла в России в XVII веке. Так, по указу Михаила Федоровича Романова, принятому в 1640 г., для профилактики в Москве предписывалось, чтобы "...падежные лошади и всякую скотину за Земляным городом на голых местах копали в землю не мелко... а в улицах и за городом, в слободах падежных лошадей и всякую падежную скотину и собак мертвых и кошек и... ничего мертвого... нигде не метали...". В соответствии с правовым актом "Учреждения для управления губерний" 1775 г. земский исправник обязан был наблюдать, чтобы везде на местах и дорогах была чистота. Устав благочиния, или полицейский, 1782 г. возлагал обязанности "смотрения о чищении, о мощении улиц" на частного пристава. Согласно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., "если кто-либо построит признанные по закону вредными для чистоты воздуха или воды фабрику или завод в городе или хотя и вне города, но выше онаго по течению реки или протоки, то сии заведения уничтожаются за счет виновного и он подвергается аресту на время от семи дней до трех месяцев или денежному взысканию не свыше трехсот рублей". В 1833 г. были изданы Правила "О размещении и устройстве частных заводов, мануфактурных, фабричных и иных заведений в С.-Петербурге", которые предусматривали, что "все вредные газы, могущие отделяться при производстве работ, должны быть непременно поглощаемы или сжигаемы". В этом же документе промышленные предприятия в зависимости от вредности воздействия на атмосферный воздух делились на три категории, причем предприятия третьей категории не должны были размещаться в городе.

В начале XX века в России обсуждался вопрос о создании специального органа по контролю за соблюдением природоохранных правил. Так как идея принадлежала ученым, то создание такого учреждения предполагалось под эгидой Академии наук или Министерства просвещения.

Выступая на конференции по международной охране природы (Берн, 1913 г.), делегат от России профессор Г.А. Кожевников отмечал: "В России не существует специального закона для охраны природы. Причиной этому является то, что до последнего времени Россия обладала и обладает таким количеством диких животных, что сама мысль об охране природы была чужда как народу, так и правительству ". Но уже в 1915 - 1916 гг. под руководством академика И.П. Бородина, пионера серьезной научной природоохранной деятельности в России, был разработан первый (неосуществленный) проект российского Закона об охране природы.

Б. Основные особенности развития правового регулирования природопользования и охраны природы в России в советский период проявились в следующем.

Вплоть до 70-х годов в развитии законодательства рассматриваемой сферы господствующим был природоресурсный подход. Это означает, что регулирование природопользования и охраны природы осуществлялось применительно к отдельным природным ресурсам. В начале 20-х годов был принят ряд законов и декретов Правительства, включая Земельный кодекс РСФСР (1922 г.), Лесной кодекс РСФСР (1923 г.), Декрет СНК РСФСР "О недрах земли" (1920 г.), Постановление ЦИК и СНК СССР "Об основах организации рыбного хозяйства Союза ССР" (1924 г.), Декрет СНК РСФСР "Об охоте" (1920 г.), Декрет СНК РСФСР "Об охране памятников природы, садов и парков" (1921 г.), Декрет СНК РСФСР "О санитарной охране жилищ" (1919 г.) и др.

Что касается отношений собственности на природные ресурсы, то эти ресурсы находились в исключительной собственности государства. Декретом "О земле", принятым II Всероссийским съездом Советов 26 октября (8 ноября) 1917 г., была проведена сплошная национализация земли вместе с другими природными богатствами. Частная собственность на землю и другие природные ресурсы была отменена, они были изъяты из гражданского оборота.

Проблема охраны природы от загрязнения оценивалась в этот период в основном как санитарная, а не экологическая. Это означало, что при регулировании охраны атмосферного воздуха и вод учитывались преимущественно интересы охраны здоровья человека , а не всех живых организмов, страдающих от загрязнения. Соответственно, отношения по охране вод и атмосферного воздуха в определенной мере регулировались санитарным законодательством. Лишь в 70-е годы применительно к водам и в 80-е применительно к атмосферному воздуху проблемы охраны окружающей среды от загрязнения стали оцениваться и регулироваться как экологические.

Массив кодификационного природоресурсного законодательства сложился в основном в период с 1970 по 1982 гг. Он включал такие акты, как Земельный кодекс РСФСР (1970 г.), Водный кодекс РСФСР (1972 г.), Кодекс РСФСР о недрах (1976 г.), Лесной кодекс РСФСР (1978 г.), Закон РСФСР об охране атмосферного воздуха (1982 г.), Закон РСФСР об охране и использовании животного мира (1982 г.). Эти Законы были приняты в соответствии с Основами земельного, водного, лесного и горного законодательства Союза ССР и союзных республик , Законами СССР об охране атмосферного воздуха и об охране и использовании животного мира. С принятием в 1968 г. Основ земельного законодательства Союза ССР и союзных республик иные отрасли - водное, лесное, горное - стали развиваться как самостоятельные отрасли права и законодательства и получили научное и официальное признание в качестве таковых. В этот период и до сих пор не получило требуемого развития право о регулировании использования и охраны растительного мира вне лесов.

Основное внимание в природоресурсном законодательстве уделялось регулированию использования земель, вод, лесов, других природных ресурсов. За исключением Закона об охране атмосферного воздуха, отношения по охране соответствующего природного объекта от загрязнения и других вредных воздействий регулировались в них фрагментарно, в общем виде. Это объясняется отчасти тем, что в конце 60-х и начале 70-х годов, во время их разработки и принятия, проблема охраны окружающей среды от загрязнения не имела в России сегодняшней остроты, не была достаточно осознана высшими органами государства , в том числе Верховным Советом РСФСР, и к тому же не имела достаточной научной разработки.

Правда, в начале 60-х годов в связи с повышением интенсивности вовлечения в хозяйственный оборот богатых природных ресурсов страны, в период развернутого строительства коммунизма на национальном уровне была осознана необходимость установления системы мероприятий, направленных на охрану, использование и воспроизводство природных ресурсов. 27 октября 1960 г. был принят Закон РСФСР "Об охране природы в РСФСР". Он содержал статьи по охране земель, недр, вод, лесов и иной растительности, животного мира. Но заметной роли в регулировании природопользования и охраны природы этот Закон не сыграл. Он не предлагал эффективных природоохранных мер и механизма обеспечения их выполнения.

В основном с принятием в 1980 г. Закона СССР "Об охране атмосферного воздуха" в сферу правового регулирования были включены отношения по охране окружающей среды от физических и биологических воздействий.

Одновременно правомерным и важным в научном и практическом аспектах представляется решение вопроса о приоритете развития этих подходов. Именно исходя из необходимости учета закона единства природы, взаимосвязанности происходящих в ней процессов и явлений, при разработке и принятии актов экологического законодательства опережающее развитие должен получить интегрированный подход. В его рамках формулируются общие принципы регулирования общественных отношений по поводу природы, способы и инструменты, обеспечивающие развитие гармоничного взаимодействия в данной сфере, трансформируемые затем в природоресурсном законодательстве с учетом специфики конкретных природных объектов и ресурсов.

Система экологического права

Под системой экологического права понимается структура основных элементов, частей этой отрасли - подотраслей, институтов, норм.

Экологическое право существует в трех качествах: как отрасль права , учебная дисциплина и научная дисциплина. Поэтому вопрос о структуре целесообразно рассмотреть применительно к каждому из них, так как их структура может и не совпадать. Она определяется практическими потребностями последовательного, рационального и наиболее полного решения задач, стоящих перед законодателем, преподавателем и ученым. При структуризации экологического права в зависимости от того, в каком качестве оно рассматривается, могут быть использованы разные основания.

Так, при определении внутренней структуры экологического права, объектом которого является окружающая среда, основой будет служить совокупность правовых норм , регулирующих конкретную, относительно обособленную группу общественных отношений. Здесь можно выделить группы норм, регулирующих отношения собственности на природные ресурсы, права природопользования , организации государственного управления в сфере взаимодействия общества и природы, экологическое нормирование, экспертизу, лицензирование , юридическую ответственность и др. Такие группы норм образуют основные институты экологического права.

При характеристике экологического права как комплексной отрасли (суперотрасли) важно иметь в виду наличие в его системе сформировавшихся и признанных отраслей права - земельного, горного, водного, лесного, фаунистического и воздухоохранительного. Развитие этих отраслей и экологического права в целом связано с реализацией дифференцированного подхода к правовому регулированию общественных отношений по природопользованию и охране окружающей среды применительно к отдельным природным объектам. Эти отрасли являются в значительной степени самостоятельными по отношению к отрасли экологического права. В системе экологического права они могут рассматриваться как его подотрасли. Они имеют собственную внутреннюю структуру.

Если предметом экологического права являются отношения по охране окружающей среды от вредных химических, физических и биологических воздействий, то закономерно поставить вопрос о выделении в качестве самостоятельных структурных образований тех правовых норм, которые регулируют охрану от химических воздействий, от физических воздействий и от биологических воздействий. Такой подход к структуризации права окружающей среды, являющегося сложной, комплексной отраслью, имеет большое научное и практическое значение. Так, требования об охране окружающей среды от биологического загрязнения содержатся в Федеральном законе "Об охране окружающей среды", лесном законодательстве, законодательстве о животном мире, санитарном, аграрном и ином законодательстве. В какой степени эти требования взаимно согласованы, достаточны в контексте права на благоприятную окружающую среду? Предметный подход к анализу структуры права позволяет дать комплексную оценку состояния законодательства в данной сфере, выявить пробелы и сформулировать предложения по его совершенствованию. Если совокупность правовых норм, касающаяся охраны от химического загрязнения, исследована достаточно полно, то анализу правового регулирования охраны окружающей среды от физического и биологического загрязнения в науке уделялось незаслуженно мало внимания.

А.П. Гетьман считает, что имеются основания рассматривать систему эколого-процессуальных норм как самостоятельную подотрасль в системе экологического права.

При определении структуры экологического права как учебной или научной дисциплины применяется комбинация оснований, позволяющая наиболее полно и успешно решить стоящие перед ними задачи. При этом структура экологического права как учебной дисциплины может включать общую часть (куда входят в основном положения, обосновывающие наличие отрасли экологического права, и институты данной отрасли), особенную часть (содержащую специфические правовые меры по обеспечению рационального использования и по охране земель, недр, вод, лесов и других природных ресурсов, правовой режим особо охраняемых природных территорий , экологически неблагоприятных территорий, правовое регулирование обращения с химическими и иными веществами, материалами и отходами и др.) и специальную часть (право окружающей среды в зарубежных государствах и международное право окружающей среды). Соответственно в зависимости от потребностей конкретного вуза при изучении, к примеру, земельного, водного и иного природоресурсного права может определяться его общая, особенная и специальная части.

В последнее время в учебные планы наряду с экологическим иногда включается природоресурсное право. Это вполне оправданно, так как в рамках курса природоресурсного права имеется возможность дать глубокие знания по правовому регулированию природопользования и охраны окружающей среды. Одновременно нельзя не обратить внимания на нелогичность включения природоресурсного права наряду с экологическим в номенклатуру специальностей на присвоение ученых степеней, утвержденных Государственной высшей аттестационной комиссией РФ. В соответствии с концепцией российского экологического права природоресурсное право является структурной частью данной отрасли права.

Принципы экологического права

Право строится и функционирует на определенных принципах, выражающих сущность и социальное назначение права, отражающих его главные свойства и особенности. Принципами права законом), единства юридических прав и обязанностей, ответственности за вину , законности и некоторые другие.

Отраслевые принципы экологического права могут быть выражены как в специальных нормах-принципах, так и выведены из анализа правовых норм . Так как экологическое право включает в себя в качестве подотраслей земельное, водное и иные отрасли права , соответственно такие принципы содержатся как в законодательстве об окружающей среде, так и в актах отраслевого законодательства.

Принимая во внимание сложность предмета экологического права, заметим, что относительного охраны окружающей среды принципы данной отрасли определены в ст. 3 Федерального закона "Об охране окружающей среды". Хозяйственная и иная деятельность органов государственной власти Российской Федерации, органов местного самоуправления за обеспечение благоприятной окружающей среды и экологической безопасности на соответствующих территориях ;

Развитие экологического права на современном этапе весьма динамично. Соответственно развиваются и его принципы. Анализ действующего законодательства и экологического права России позволяет выделить ряд общих для отрасли принципов.

Формируемое экологическое законодательство и право основываются на следующих принципах:

• предотвращения вреда окружающей среде в процессе социально-экономического развития. Лицо, осуществляющее или планирующее деятельность, которая оказывает или может оказать неблагоприятное воздействие на окружающую среду, обязано заранее принять и реализовать необходимые меры в соответствии с требованиями законодательства для того, чтобы предотвратить возможный вред. Уполномоченные государственные органы в пределах своей компетенции обеспечивают соблюдение данного принципа;
• комплексного подхода к правовому регулированию экологических отношений. Содержание этого важнейшего принципа включает всестороннее регулирование всех отношений, складывающихся в сфере взаимодействия общества и природы, всех видов вредных воздействий на природу, всех субъектов права , оказывающихся в сфере взаимодействия с природой;
• охраны жизни и здоровья человека. По существу, это принцип экологической безопасности человека. В соответствии с ним при планировании и ведении хозяйственной и иной деятельности должны быть приняты такие решения и осуществлены такие варианты деятельности, которые позволили бы обеспечить сохранение жизни людей, предотвратить или снизить воздействие неблагоприятных факторов окружающей природной среды на здоровье человека;
• экосистемного подхода к правовому регулированию охраны окружающей среды и природопользования. Этот принцип обусловлен диалектической взаимосвязью предметов, явлений и процессов в природе. Реализуется посредством установления требований по охране других природных объектов и окружающей среды в процессе землепользования, лесопользования, недропользования, водопользования, пользования иными природными богатствами. Включает обеспечение выработки и осуществления мер по охране окружающей среды и природопользованию с учетом взаимозависимости явлений и процессов в экологической системе в масштабе, достаточном для соблюдения права каждого на благоприятную окружающую среду. Он может быть последовательно реализован в рамках развивающейся отрасли экологического права. Инструментами его реализации являются экологическое нормирование, оценка воздействия планируемой деятельности на окружающую среду, экологическая экспертиза, лицензирование охраны окружающей среды и природопользования. Данный принцип не получил пока должного нормативного регулирования и обеспечения, поскольку в развитии права окружающей среды до последнего времени господствовал отраслевой подход к правовому регулированию охраны и использования отдельных природных ресурсов - земель, недр, вод, лесов и др. В рамках отраслевого подхода недооценивались и соответственно не учитывались в необходимой степени факторы взаимосвязи явлений и процессов в природе как интегрированном объекте;
• гуманности. В соответствии с этим принципом законодательство предусматривает меры по предупреждению нанесения чрезмерного, неоправданного, в том числе по этическим соображениям, вреда растительному и животному миру, всем формам жизни. Он вытекает также из ст. 137 Гражданского кодекса РФ, устанавливающей, что при осуществлении гражданских прав не допускается жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности. Данный принцип позволяет противостоять антропоцентристским позициям в охране окружающей среды;
• охрана окружающей среды - дело каждого. Основой этого принципа является ст. 58 Конституции РФ , в соответствии с которой каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным ресурсам. В его содержание входит не только обязанность каждого охранять природу, но и обязанность государства последовательно решать вопросы экологического воспитания и образования;
• демократизации (государственной) власти. Это проявляется в создании правовых условий для вовлечения граждан и общественных формирований в механизм охраны окружающей среды, в частности в механизм подготовки и принятия экологически значимых решений, экологического контроля. Демократия в сфере взаимодействия общества и природы может быть наиболее последовательно реализована посредством урегулирования процедур предоставления природных ресурсов в пользование и охраны окружающей среды от деградации с учетом участия в них граждан;
• свободы реализации полномочий собственника по владению, пользованию и распоряжению землей и другими природными ресурсами с учетом экологических интересов настоящего и будущих поколений людей. Принцип свободы реализации полномочий собственника действует также, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц;
• обеспечения рационального использования природных ресурсов, в соответствии с которым должно быть обеспечено неистощительное, экологически обоснованное природопользование в интересах настоящего и будущих поколений, сохранение долгосрочного потенциала национальных природных ресурсов. Соблюдение этого принципа является весьма существенным в контексте устойчивого развития;
• устойчивого экологически обоснованного экономического и социального развития. Его содержание определяется обеспечением учета экологических требований в хозяйственной, управленческой и иной деятельности, в том числе намечаемой, в интересах настоящего и будущих поколений;
• сохранения и защиты экологического равновесия в природе как важнейшего компонента не только развития человечества, но и его выживания. Обеспечивается посредством экологического нормирования, предупреждения экологического вреда, восстановления нарушенного состояния природной среды;
• свободного доступа к экологической информации. Полная, достоверная и своевременная информация о состоянии окружающей среды и уровнях антропогенного воздействия на нее является открытой и доступной. Такая информация не может составлять государственную и иную тайну ;
• платности природопользования, согласно которому любое использование природных ресурсов осуществляется за плату, за исключением общего природопользования граждан, а также случаев, прямо указанных в законодательных актах;
• разрешительного порядка негативного воздействия на окружающую среду, в соответствии с которым любая хозяйственная и иная деятельность, оказывающая воздействие на окружающую среду, должна осуществляется только на основе соответствующего разрешения, а в необходимых случаях - при наличии положительного заключения государственной экологической экспертизы;
• загрязнитель платит". В соответствии с этим принципом любое лицо обязано платить за отрицательное воздействие осуществляемой им деятельности на окружающую среду. Основан на идее создания условий экономической заинтересованности загрязнителя оплатить проведение превентивных природоохранных мер.