Судебная система в первой половине 19 века. Судебная реформа в XIX веке

Судебная система - судебные органы государства, связанные между собой установленными законом отношениями по осуществлению правосудия. Каждое из звеньев судебной системы представляет собой совокупность судов одинаковой компетенции.

Во времена Киевской Руси суд творился князем, его представителями - посадниками и тиунами. В Новгородской феодальной республике судебную власть осуществляли вече (высшая судебная инстанция), князь, посадники, архиепископ, староста, братчина. В Московской Руси в 15-17 веке суд осуществлялся князем (царем), Боярской думой, некоторыми приказами, а на местах помещиками, волостелями, вотчинниками. С упразднением системы кормлений судебные полномочия были переданы губным избам. Как видим, в указанный период суд тесно связан с административными органами государства.

Первые попытки отделить суд от администрации были предприняты Петром I. Суд был изъят из рук губернаторов и воевод и вручен выборным должностным лицам - ландрихтерам (1713 г.), позже - оберландрихтерам (1718 г.) и надворным судам (гофгерихтам, 1719 г.). Однако компетенция этих судей не была четко определена и для решения наиболее сложных дел они должны были обращаться в Юстиц-коллегию. Были также созданы Военный суд, Духовный суд. Высшей судебной инстанцией был Сенат.

Благодаря реформам Екатерины II, впервые в России появился суд, отделённый от исполнительной власти, хотя и зависимый от неё. Деятельность новых органов приобрела черты самоуправления, так как в ней принимали участие местные жители. Новые суды были выборными. Отдельно избирались суда для дворян, городского населения и для тех крестьян, которые не находились в крепостной зависимости (крепостных судил в основном сам помещик). Главная роль в этой новой судебной системе принадлежала помещикам. Каждые три года все уездные дворяне должны были съезжаться в центральный город уезда, чтобы выбирать из своей среды местную администрацию - предводителя дворянства, капитана-исправника, заседателей в суды, палаты и другие учреждения. В результате дворяне каждого уезда образовали сплочённое общество, через своих представителей влиявшее на управление делами уезда.

Что представлял собой суд в России до 1864 г.?

Система судоустройства России до 60-х годов 19 века определялась положениями Учреждения о губерниях 1775 г. Уездные суды были первой инстанцией по гражданским и уголовным делам. Но для горожан, не дворян, существовал специальный суд - городской магистрат, а торговые иски рассматривались в коммерческих судах. Для духовенства был создан также особый суд. Кроме того, имелись различные ведомственные суды такие как военные, морские и др. Второй инстанцией, куда могли быть обжалованы решения уездных и городских судов, являлись губернские судебные палаты по гражданским и уголовным делам. Высшей апелляционной инстанцией по большинству дел служил Правительствующий сенат. В тех случаях, когда в Сенате возникали разногласия, дело подлежало рассмотрению в Государственном совете. Сенат, кроме того, выступал первой судебной инстанцией по делам крупных сановников.

Для государственных преступников (по политическим делам) учреждались временные специальные судебные органы. Функции высшего судебного органа по делам духовенства выполнял Синод. По большинству дел, которые относились к категории незначительных, судебные функции осуществлялись полицией, которая имела право наказывать розгами до 30 ударов и арестом до 3 месяцев. Крепостное крестьянство вообще не могло обращаться в государственные суды. Следовательно, огромная масса населения была неподсудна государственному разбирательству.

Для суда этого времени характерна множественность судебных органов (было 20 ведомственных и сословных судов), сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, которых должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа. Дела бесконечно перекочевывали из одного суда в другой, зачастую возвращаясь в первую инстанцию, откуда вновь начинали долгий путь вверх, на что нередко уходили десятилетия.

Суды находились в сильной зависимости от административной власти. Нередко судебные решения отменялись распоряжениями начальства. Губернаторы указывали прокурорам и судьям, как надо разрешить дело. Как сказал однажды министр внутренних дел Ланской С.С. «административная власть погоняет юстицией».

Судопроизводство носило инквизиционное начало. Процесс проходил в глубокой тайне. Принцип письменности предполагал, что суд решает дело не на основе живого, непосредственного восприятия доказательств, личного ознакомления со всеми материалами дела, непосредственного устного допроса обвиняемого-подсудимого, свидетелей, а опираясь на письменные материалы, полученные во время следствия. Да и доказательства оценивались по формальной системе. Их сила заранее определялась законом, который твердо устанавливал, что может, а что не может быть доказательством. Закон же устанавливал и степень достоверности допускаемых доказательств, деля их на несовершенные и совершенные, то есть такие, которые давали основание для окончательного приговора и не могли быть опровергнуты подсудимым. Но и среди них особо выделялось «лучшее свидетельство всего света» - собственное признание подсудимого (согласно «Краткому изображению процессов или судебных тяжеб» 1715 г.). Для получения признания широко применялась пытка, формально запрещенная в 1801 г., но на практике просуществовавшая на протяжении всей первой половины 19 века.

В общих судах господствовал аппарат канцелярии. Так, крайне низкая общая грамотность судей, не говоря уже о грамотности юридической, обусловила фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей.

Взяточничество было обычным явлением. Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые ярые защитники самодержавно-крепостнических порядков. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самым бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Попытки правительства бороться со взяточничеством не давали никаких результатов, так как этот порок охватил весь государственный аппарат.

Кроме того, население России отличалось очень низким правосознанием. Так, русский писатель и общественный деятель Одоевский В. Ф. говорил: «В большей части из нас утвердилась мысль, что закона собственно не существует, а есть только сила, присвоенная разным степеням государственной иерархии. Следствие такой мысли: убеждение, что силе можно противодействовать хитростью, до случая, когда можно противодействовать силою же». Пренебрежение к законности было заурядным явлением, воспринимаемым общественным сознанием как само собою разумеющееся.

И так, выделим основные недостатки (пороки) судебной системы этого времени:

• - суд не был отделен от администрации (исполнительной власти) и носил ярко выраженный сословный характер;
• - система судебных органов была крайне сложной;
• - существовала инквизиционная (розыскная) форма судопроизводства, судопроизводство носило канцелярский характер, в нём продолжала применяться теория формальной оценки доказательств, отсутствовала гласность процесса, не было равенства сторон, обвиняемый не имел права на защиту;
• - низкая общая и юридическая грамотность судей;
• - взяточничество;
• - правовой нигилизм.

Таким образом, состояние юстиции с пороками, по сути, являлось выражением внеэкономического принуждения и эксплуатации человека, диктуемых природой феодализма, исключавших независимое положение личности. Поэтому с развитием капитализма в России, предполагавшего неприкосновенность личности и собственности, судебная система, не способная это обеспечить, оказалась в глубочайшем кризисе.

Кандидат исторических наук А. ПОПОВА (г. Рязань).

Осенью 2003 года исполнилось десять лет, как в российскую судебную систему введен суд присяжных. За эти годы он нашел и горячих сторонников, и яростных противников. Только с участием присяжных заседателей российское правосудие станет по-настоящему беспристрастным - считают одни. Другие доказывают, что такой суд малопригоден для России и представляет произвол неграмотных в юридическом отношении людей. Прокурор М. Селезнев так и пишет: "Вследствие своей некомпетентности, иррациональности, подверженности сиюминутным симпатиям и антипатиям, общественным страстям и популистским тенденциям этот институт с полным основанием... можно назвать антидемократическим фактором в лоне демократии". Действительно ли введение суда присяжных - ошибка? Насколько оправдано привлечение присяжных, то есть простых обывателей, к процессу отправления правосудия? Между тем в России уже есть опыт использования такой формы правосудия. С 1866 по 1917 год присяжные заседатели участвовали в рассмотрении уголовных дел на большей части Российской империи. Поэтому представляется интересным не только вспомнить, как суд присяжных работал в XIX веке, но и попытаться на основе исторического опыта ответить на вопрос: приемлема ли для нас эта форма судопроизводства?

В. Маковский. "Оправданная".

Знаки судебной власти, введенные после судебной реформы 1864 года: знак мирового судьи, знак судебного пристава, знак присяжного поверенного (слева направо).

И. Репин. "Нищий с сумой".

Одно из уголовных дел, сохранившихся в архиве Рязани.

Зал заседания Рязанского окружного суда. Вторая половина XIX века.

История суда присяжных в нашей стране началась в 1866 году, когда его ввели в ходе реализации судебной реформы 1864 года - важнейшей части преобразований, проводимых в России в царствование Александра II. Неслучайно это правление вошло в историю эпохой Великих реформ. За короткий срок были проведены крестьянская, земская, городская, военная, финансовая, школьная, университетская, цензурная реформы.

Судебная реформа явилась одной из наиболее назревших. Дореформенная судебная система, устроенная по сословному признаку (для каждого сословия особый суд), устарела до крайней степени и практически не справлялась со своими задачами. Правосудие отправляли люди, не имевшие юридического образования. Сама процедура судебного разбирательства была очень архаичной, например, не существовало устного судопроизводства. Судьи не допрашивали свидетелей, истцов, ответчиков, подсудимых и даже не видели их. Они лишь читали бумаги, составленные в полиции (если дело уголовное) или представленные сторонами (если дело гражданское). В зал суда не допускали не только публику и журналистов, но даже лиц, заинтересованных в рассмотрении дела, - ответчиков, истцов, подсудимых. Подсудимый не мог воспользоваться помощью адвоката: людей такой профессии в России попросту не существовало. О состязательности суда при этом не могло быть и речи. Подчас самое простое дело переходило из одной судебной инстанции в другую годами, обрастая ворохом бумаг, или, как говорили в народе, - "волочилось". Например, дело о краже из Московского уездного казначейства медной монеты на 115 тысяч, начатое в 1844 году, закрыли лишь в 1865-ом.

Такое правосудие, антигуманное и антидемократичное, серьезно мешало экономическому развитию страны. Рост предпринимательства и торговли, а значит, и становление класса собственников не могли обойтись без правосудия, способного быстро и справедливо разрешать споры.

20 ноября 1864 года были подписаны новые Судебные уставы, закрепившие такие передовые принципы судопроизводства, как всесословность, независимость суда от администрации, несменяемость судей и следователей, равенство всех перед судом. Процесс становился состязательным и гласным, обвиняемый получил право на защиту - создавалась отечественная адвокатура. А к рассмотрению уголовных дел, по которым могло быть назначено серьезное наказание (длительный срок лишения свободы, ссылка), стали привлекать присяжных заседателей.

Институт присяжных заседателей впервые появился в Англии. Именно там и были выработаны основные принципы его участия в уголовном процессе, на которых строилась работа судов присяжных за рубежом, а позже до революции и в России. На тех же принципах в основном строится она повсюду и сегодня.

Присяжные - обычные граждане (путем жребия отбирают 12 человек), приглашаемые в суд для рассмотрения уголовных дел. Вместе с судьями они участвуют в исследовании доказательств: слушают показания свидетелей, подсудимого, знакомятся с результатами экспертиз. Потом присяжные удаляются на совещание и решают "вопрос факта", то есть достаточно ли предъявлено суду доказательств, чтобы признать подсудимого виновным. Заседают присяжные отдельно от судей - это важнейшее условие их работы.

Ставка делается на оценку весомости обвинения именно с точки зрения обычного здравого смысла, поэтому от присяжных и не требуется юридическое образование. В этом суть их подхода к делу: если обвинение представило суду столько доказательств, что даже обычный человек признает их весомыми, следовательно, обвинение обосновано. Затем по решению присяжных (оно называется "вердиктом") судьи определяют "вопрос права", то есть степень вины подсудимого, и назначают наказание.

В наши дни присяжным заседателем в России может стать гражданин Российской Федерации старше 25 лет, но только если он не работник правоохранительных органов, не священнослужитель и не имеет непогашенной судимости. Ограничений по полу, национальности, вероисповеданию и образованию нет.

Введению суда присяжных в XIX веке предшествовали бурные споры и дебаты, далеко не все были готовы (как, впрочем, и в наше время) представить себе такой суд в России. "Русский народ не способен к самоуправлению", - писала газета "День". Суд присяжных не подходит русскому человеку, утверждала она, так как он не образован и не в состоянии понять, что происходит в зале суда. Присяжные-крестьяне будут только говорить судьям: "Не знаем, кормилец" или "Как прикажете, ваша милость". Более того, некоторые приписывали русскому человеку особые правосознание и психологию - жалость даже к самому жестокому преступнику, когда того присуждали к плахе. Если в России ввести суд присяжных, считали его противники, то в судах станут выносить исключительно оправдательные вердикты.

Против подобных утверждений решительно выступали передовые люди. Известный тверской либерал А. Унковский в нелегальном издании "Голоса из России" писал: "Говорят, что суд присяжных у нас в настоящее время невозможен, потому что народ недостаточно развит для этого учреждения. Я не понимаю этого возражения. Что значит недостаточно развит и какая нужна степень развития для наглядного суждения о факте по совести и здравому смыслу? Присяжным именно это одно только и нужно, а русский народ, конечно, не имеет недостатка ни в здравом смысле, ни в добросовестности". Профессор А. Чебышев-Дмитриев, соглашаясь с тем, что русский народ не так образован, как англичане или французы, добавлял: "Но не забудем, что и формы общественной жизни могут существенно улучшить народ, развить его. Медлить с улучшениями в судопроизводстве в ожидании той поры, когда народ дорастет до них - это все равно, что не давать ребенку книгу, пока он не выучится хорошо читать".

Победу в конце концов одержали сторонники суда присяжных. Его вводили в России на тех же принципах, что действовали уже в Европе, таким же образом проводили и отбор присяжных. Конечно, XIX век был не столь демократичным, как наш, век XXI: в присяжные не допускали женщин, наемную прислугу, существовал имущественный ценз. (О нем следует сказать особо. Для лиц, побывавших на выборной службе, он не был обязателен, поэтому среди присяжных появилось много крестьян, и даже весьма бедных.) Так же, как в западных странах, в России не играли роль сословное происхождение, национальность, вероисповедание. Регламентируя права присяжных заседателей, Россия пошла дальше европейских стран: она предоставила им возможность задавать свидетелям вопросы.

Два года потребовалось для того, чтобы подготовить новые суды к открытию. В 1866 году судебная реформа в России стала реальностью: в десяти центральных губерниях суды начали работать по-новому.

Первые же процессы, проходившие с участием присяжных заседателей, опровергли мрачные прогнозы. Присяжные оказались не такими уж беспомощными. В первые годы министерство юстиции собирало у председателей и прокуроров окружных судов отзывы о ходе реформы. В них отмечалось, что присяжные хорошо справляются со своими обязанностями. Даже полуграмотные крестьяне оказались в состоянии самым внимательным образом выслушать стороны и принять здравое решение. Известный российский юрист А. Ф. Кони, имевший обширную практику, писал, говоря о всех годах своей работы: "я не могу указать ни одного решения присяжных, которое оставило бы в моей душе впечатление поруганной правды и оскорбленной справедливости".

Напрасным оказалось и опасение, что российские присяжные станут оправдывать всех подряд. Хотя действительно оправдательных вердиктов было несколько больше, чем у их зарубежных коллег: от 25 до 35% всех вердиктов. Причины такого явления многогранны, но меньше всего оснований вести речь об особой психологии русского народа, о его жалостливости. Хотя, когда противники суда присяжных, рисуя яркие картины из быта дореформенной России, говорили, что осужденных в Сибирь провожают слезами не только родственники, но и случайные прохожие, они мало грешили против истины. Однако кто задумывался над причиной такого явления?

А причина в чрезмерно жестокой репрессивной системе уголовных наказаний, принятой в России, где до 1863 года все еще большую роль играли телесные наказания. Пройдя через них, человек нередко становился инвалидом. Для "профилактики преступности" эти наказания проводили публично. Однако жестокие сцены вызывали совсем иной эффект. Когда на глазах присутствующих осужденный страдал от боли, толпа, забывая, что перед ней преступник, сострадала несчастному. Да и заключение на долгие годы в тюрьму или дорога в Сибирь по этапу неизбежно означали серьезное испытание для осужденного. Поэтому жалость к идущему по Владимирке вполне естественна.

Эпоха Великих реформ принесла в общество большой заряд гуманизма. 1863 год покончил с жестокими публичными телесными наказаниями. Вместо сцен кровавой расправы перед присяжными проходило судебное разбирательство, где с подсудимым обращались по-человечески. Конечно, это меняло отношение присяжных к обвиняемому.

Правда, необходимо упомянуть об одном существенном промахе, допущенном при составлении Судебных уставов. По закону присяжным не полагалось знать о наказании, которое грозило подсудимому. Поэтому иногда у присяжных возникало убеждение, что подсудимого ждет каторга, хотя судят его не за столь тяжкое преступление. Тогда-то, как правило, и следовал оправдательный вердикт. А. Ф. Кони вспоминал случай из своей практики. Судили двух женщин, обвиняемых в мошенничестве. Они полностью признали свою вину, улик было достаточно. Однако присяжные оправдали их. После процесса старшина присяжных в разговоре с Кони пояснил это решение: "Помилуйте, господин председатель, кабы за это тюрьма была, то мы бы с дорогой душой обвинили, а ведь это каторжные работы!" Когда же старшине пояснили, что подсудимым за совершенное грозило лишь несколько месяцев тюрьмы, то он был крайне изумлен и сожалел о принятом решении.

В 1874 году министерство юстиции провело специальное исследование о причинах оправдательных приговоров. Почти половина их (47%) была вызвана плохой работой предварительного следствия - суд не получил весомых улик. Четверть оправдательных вердиктов вынесли из-за отсутствия видимого вреда проступка или его незначительности (например, кража товара на пять копеек). 15% объяснялись индивидуальными особенностями подсудимых: присяжные со снисхождением относились к детям, престарелым, слабоумным, инвалидам. В 11% случаев играли роль мотивы совершения преступления (нельзя, например, не согласиться с мнением присяжных, оправдавших человека, нарушившего паспортный устав, чтобы положить родственника в больницу). Только 17% вердиктов были порождены неясными причинами и 8 - результатом предвзятого взгляда присяжных на некоторые преступления.

Российский институт судебных следователей был еще очень молод - его создали только в 1860 году. Далеко не все следователи имели специальное образование, опыта работы мало было у всех. Отсюда и слабость предварительного следствия - основная причина оправдательных приговоров. А суд присяжных, критично оценивая достоверность выводов следствия, заставлял его работать более тщательно. Вынося оправдательный вердикт, присяжные своим решением подчас сглаживали несовершенство или неоправданную суровость российских законов, во многом отстававших от жизни. Решение дела по букве закона нередко противоречило здравому смыслу.

Потому-то присяжные более снисходительно относились к тем, кто пошел на преступление вследствие крайних обстоятельств. Так, они считали, что неоправданно сурово осудить обнищавшего человека, укравшего несколько поленьев, чтобы обогреть семью. Присяжные понимали, что не следует отправлять в тюрьму тех, кто оступился случайно и раскаивается в своем поступке, поэтому они часто оправдывали детей и подростков, нарушивших закон скорее по глупости, чем по злому умыслу. Присяжные могли посочувствовать тем, кого судьба довела до преступления, например жене деспотичного мужа, регулярно избивавшего жену и убитого ею в порыве отчаяния…

И тем не менее вряд ли стоит говорить об особой жалостливости российских присяжных. Их жалость проявлялась там, где возникала в том необходимость. Просто российская жизнь давала слишком много поводов для этого. Например, в России только начала создаваться система исправительных приютов для несовершеннолетних преступников: в 1891 году таких приютов было всего 19 (для 300 человек). Заключая подростка в тюрьму наравне со взрослыми, можно было испортить его окончательно, а не исправить. Поэтому присяжные предпочитали выносить детям-преступникам оправдательные вердикты.

Здесь уместно сказать, что судебную реформу XIX века следовало бы проводить как составную часть общей правовой реформы, параллельно создать новое Уложение об уголовных наказаниях, сделав систему уголовных наказаний более гибкой, а ее исполнение - более гуманным. Тогда присяжным не приходилось бы оправдывать подсудимых исключительно из боязни наказать человека сильнее, чем он того заслуживал.

В России практически отсутствовала система социальной помощи. Человек, потерявший работу, не мог даже мечтать о каком-либо пособии, и часто голод толкал его на кражу. Положение женщин и детей в семье оставалось абсолютно бесправным. В личном фонде А. Ф. Кони хранится большая подборка выписок из уголовных дел (вердикты присяжных и обвинительные заключения), возбужденных по факту жестокого обращения с женщинами и детьми.

Конечно, не все складывалось идеально в работе российских присяжных. Иногда их вердикт поражал своей нелогичностью: оправдывал явно виновного и осуждал человека, против которого не было никаких улик. В последнем случае судам приходилось применять 818-ю статью Устава уголовного судопроизводства, предписывающую отменять вердикт присяжных, если он осуждал явно невиновного человека. При составлении Судебных уставов предполагалось, что эта статья не будет востребована. Однако в реальной жизни ее все-таки приходилось использовать, хотя количество отклоненных вердиктов составляло менее процента.

Нельзя не сказать еще об одной особенности российской жизни, которая давала повод опасаться, что для России суд присяжных не подходит, - о сословной организации общества. В работе пореформенных судов влияние сословной психологии было еще очень ощутимо. Товарищ прокурора Московского окружного суда Н. П. Тимофеев писал: "Сословная наша рознь, воспитывавшая нас в своих принципах в течение целых столетий, не утратила своего значения в среде нашего общества <...> целиком перешла и на почву присяжных". Тимофеев, как и другие судебные деятели, отмечал, что порою присяжные из привилегированных слоев навязывают свое мнение присяжным-простолюдинам.

Однако с течением времени положение менялось. Парадоксально, но всесословность начали внедрять в первую очередь представители привилегированных слоев, либерально настроенные дворяне и разночинцы. Всесословность утверждалась теми мировыми судьями, которые одинаково вели себя и с дворянами и с крестьянами. Она утверждалась теми председательствующими, которые не делали различия по сословному признаку между участниками процесса. Она утверждалась теми присяжными благородного происхождения, которые не считали зазорным подать руку присяжному-крестьянину и выслушать его мнение.

Суды стали местом, где равенство всех перед законом воплощалось на деле. Это меняло психологию крестьян, которые постепенно осознавали свое право высказывать и отстаивать собственное мнение. Как утверждает Н. П. Тимофеев, в его практике наблюдались плоды этого процесса. В 1871 году журнал "Юридический вестник" констатировал: "Крестьянские заседатели в своих приговорах отличаются, чего всего меньше можно ожидать от них, необыкновенною самостоятельностью против всяких умственных чужих влияний". Бесспорно, деятельность суда присяжных содействовала стиранию сословных границ.

На этом историческом фоне вполне уместно задуматься о том, насколько оправдано возвращение к суду присяжных сегодня. Удивительно, но аргументы противников современного суда присяжных весьма похожи на те, что звучали в XIX веке: Россия - особая страна, с особым менталитетом, решения присяжных чаще всего спонтанны и необоснованны. Уже цитировались слова прокурора М. Селезнева, назвавшего суд присяжных иррациональным и некомпетентным. А заслуженный юрист РФ В. Зыков считает, что присяжные не способны анализировать собранные доказательства. Главный упрек в адрес современных присяжных аналогичен упреку столетней давности: присяжные выносят слишком много оправдательных вердиктов, потворствуют преступности.

Справедливы ли подобные утверждения? Каков процент оправдательных вердиктов? Статистика показывает, что сегодня российские присяжные выносят оправдательные вердикты реже, чем их коллеги в XIX веке. В 1874 году суды присяжных вынесли 28,2% оправдательных вердиктов; при этом суды короны (состоящие из трех профессиональных судей) вынесли 18,4% оправдательных приговоров. В 1996 году оправдательные вердикты составили 19,1% от общего числа всех вердиктов. В следующем году эта цифра составила 22,9%, а в 1999-м - лишь 8% из числа всех подсудимых, представших перед присяжными. За первую половину 2002 года суд присяжных рассмотрел 149 дел, 85,2% из них завершились вынесением обвинительного вердикта, оправдано 9,4% подсудимых.

Вряд ли такой процент можно называть очень большим и уж тем более угрожающим для общества. Однако в наше время оправдательные вердикты присяжных вызывают более резкую реакцию, чем это было до революции. В чем причина такого отношения? Прежде всего, в том что современное общество прошло основательную школу игнорирования принципа презумпции невиновности. Политические процессы 1930-1940-х годов внушали народу мысль, что "органы не ошибаются". Тогда сам факт взятия под стражу считался достаточным основанием для того, чтобы выгнать человека еще до суда с работы, исключить из партии. Практиковались выступления следователей в коллективах, где трудился обвиняемый, с предложением выдвинуть общественного обвинителя. И все с одной целью: снять даже тень сомнения в невиновности человека.

Но и в 70-80-е годы XX века большинство судебных приговоров были обвинительными. Оправдательные приговоры - редкость, они составляли всего один процент от общего числа приговоров. Общество с годами привыкало еще до решения суда безоговорочно признавать преступником каждого, кто оказывался на скамье подсудимых.

Неудивительно, что возрождение суда присяжных многие встретили в штыки. Так, одна из региональных газет писала в 1997 году по поводу оправдательного вердикта в местном областном суде: "То один оправдательный вердикт, то другой (за десяток уже перевалило)". "Десяток" - цифра внушительная и призвана потрясти читателя. А о том, что тот десяток набрался не за месяц и не за год, а за все время работы возрожденного суда присяжных в этой области (то есть за три года), газета умолчала, как и о том, что в предыдущем году (по отношению к дате, когда появилась заметка) в области оправдательные вердикты составили лишь 7,4%, то есть меньше, чем где-либо по России. (Как уже говорилось, в тот год только 19,1% вердиктов в стране стали оправдательными.)

Причины, по которым сегодня выносят оправдательные вердикты, весьма схожи с выявленными министерством юстиции в 1874 году. По-прежнему одна из главных заключается в слабости предварительного следствия. Проведенный в 1991 году опрос 736 судей о качестве предварительного следствия дал такие результаты: очень плохое - 2,8%, плохое - 3,5%, посредственное - 75%, хорошее - 17,5%, очень хорошее - 0,8%. И когда присяжные заседатели отклоняют в суде доказательства, собранные не в полном соответствии с уголовно-процессуальном кодексом (УПК), то некоторые дела просто "разваливаются". Случается, что в суд направляют дела с весьма и весьма слабыми доказательствами. И если прежде в Народном суде подобное могло пройти незамеченным, то присяжные очень чутко улавливают слабые стороны следствия и не решаются отправить человека в тюрьму при ограниченных доказательствах. Однажды судья был вынужден отклонить пять (!) из шести томов уголовного дела, поскольку доказательства, представленные в них, были собраны с нарушением УПК.

Отсутствие юридического образования - еще одна претензия к присяжным заседателям. А между тем даже глубокие познания в юриспруденции не дают стопроцентной гарантии от судебной ошибки. Только у мифической Фемиды есть весы, которые безошибочно показывают: прав - виноват. В реальной жизни правосудие вершат люди, которые, как врачи и летчики, не имеют права на ошибку. Однако даже самый опытный судья может ошибиться. Известны ошибочные случаи не только оправдательных, но и обвинительных приговоров. Так, много шума наделало в США освобождение 45-летнего Кельвина Вашингтона, отсидевшего 14 лет за убийство, которое он не совершил. Есть свои печальные примеры и в России: за серийные убийства, совершенные Чикатило, осудили нескольких невинных людей.

Поэтому столь важно выбрать такие формы отправления правосудия, которые бы сводили к минимуму риск ошибки (к этому стремятся во всех цивилизованных странах). Снизить риск, безусловно, позволяет состязательный процесс. А суд присяжных и делает уголовный процесс по-настоящему состязательным. Обвинение в нем не может оставаться пассивным, оно обязано активно, но в рамках закона, доказывать свою позицию. Слово "виновен" должно прозвучать только тогда, когда собраны бесспорные доказательства и не осталось никаких сомнений в виновности подсудимого. Заканчивая разговор о суде присяжных, приведу слова председателя кассационной палаты Верховного суда РФ А. П. Шурыгина, сказанные им 30 апреля 2003 года на Интернет-конференции: "Девятилетняя практика судебной деятельности этого суда показывает, что присяжные заседатели как граждане по существу никогда ошибок не совершали. А отменялись приговоры, в том числе обвинительные и оправдательные, из-за того, что профессиональные качества правоприменителей, прокуроров, судей, адвокатов были не на достаточном уровне. И поэтому присяжные в этих ошибках не виновны… В принципе качество рассмотрения судами присяжных аналогичных дел лучше, чем в обычном судопроизводстве".

Мнение, что суд присяжных лишен объективности и потворствует преступности, не имеет достаточного основания. Проанализировав современные уроки и исторический опыт, можно сделать вывод: данная форма судопроизводства целесообразна. Первые результаты уже видны: повысилось качество предварительного следствия - таково мнение судей. Суд присяжных поднимает и авторитет судебной власти в обществе, так как решение выносят не государственные чиновники, а граждане страны, представители народа. Возвращение в российское судопроизводство суда присяжных, - бесспорно, шаг в будущее, а не назад.

Во второй половине XVIII в. в России шел процесс разложения феодально-крепостнического строя и развития буржуазных отношений. Он особенно усилился в первой половине XIX в. и привел к кризису феодализма. Во всех основных отраслях экономики шло постепенное формирование капиталистического уклада.

Судебная реформа Екатерины II. Несмотря на ее актуальность в 18 веке уже в начале 19 века требовала изменений. Рассмотрим судебную реформу Екатерины II. Благодаря реформам Екатерины II, впервые в России появился суд, отделённый от исполнительной власти, хотя и зависимый от неё. Деятельность новых органов приобрела черты самоуправления, так как в ней принимали участие местные жители. Новые суды были выборными. Отдельно избирались суда для дворян, городского населения и для тех крестьян, которые не находились в крепостной зависимости (крепостных судил в основном сам помещик). Главная роль в этой новой судебной системе принадлежала помещикам. Каждые три года все уездные дворяне должны были съезжаться в центральный город уезда, чтобы выбирать из своей среды местную администрацию – предводителя дворянства, капитана-исправника, заседателей в суды, палаты и другие учреждения. В результате дворяне каждого уезда образовали сплочённое общество, через своих представителей влиявшее на управление делами уезда.

но было крупной реформой для дворянства.

Уездные суды были первой инстанцией по гражданским и уголовным делам. Но для горожан, не дворян, существовал специальный суд – городской магистрат, а торговые иски рассматривались в коммерческих судах. Для духовенства был создан также особый суд . Кроме того, имелись различные ведомственные суды такие как военные, морские и др. Второй инстанцией, куда могли быть обжалованы решения уездных и городских судов, являлись губернские судебные палаты по гражданским и уголовным делам. Высшей апелляционной инстанцией по большинству дел служил Правительствующий сенат. В тех случаях, когда в Сенате возникали разногласия, дело подлежало рассмотрению в Государственном совете. Сенат, кроме того, выступал первой судебной инстанцией по делам крупных сановников.

Для "государственных преступников", то есть по политическим делам, учреждались временные специальные судебные органы . Функции высшего судебного органа по делам духовенства выполнял Синод. По большинству дел, которые относились к категории незначительных, судебные функции осуществлялись полицией, которая имела право наказывать розгами до 30 ударов и арестом до 3 месяцев. Крепостное крестьянство вообще не могло обращаться в государственные суды.

Суды находились в сильной зависимости от административной власти . Нередко судебные решения отменялись распоряжениями начальства. В общих судах господствовал аппарат канцелярии. Взяточничество было обычным явлением. Судебная реформа была призвана нанести удар худшему из видов произвола, произволу судебному, прикрывающемуся маской формальной справедливости. Она имела своим последствием оживление в обществе умственных интересов и научных трудов. Со старой судебной практикой науке было нечего делать.

Система судоустройства России до 60-х годов XIX в. определялась положениями Учреждения о губерниях 1775 г. При систематизации русского права М. М. Сперанским это законодательство вошло в книгу 2 тома XV Свода законов. Как писал А. Ф. Кони, получилось "бессвязное собрание самых разновременных постановлений, механически сливавших воедино Уложение царя Алексея Михайловича, указы Петра и, как выразился в 1835 году Государственный совет, "виды правительства", обнародованные в 1784, 1796, 1823 годах.

Суд не был отделен от администрации и носил ярко выраженный сословный характер. Система судебных органов была крайне сложной. Судопроизводство, как и раньше, носило канцелярский характер, в нем продолжала применяться теория формальной оценки доказательств, отсутствовала гласность процесса, не было равенства сторон, обвиняемый не имел права на защиту.

Другой порок дореформенного суда – взяточничество. Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые ярые защитники самодержавно-крепостнических порядков. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самым бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Попытки правительства бороться со взяточничеством не давали никаких результатов, т. к. этот порок охватил весь государственный аппарат. Крайне низкая общая грамотность судей, не говоря уже о грамотности юридической, обусловила фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей.

В дореформенном суде господствовала инквизиционная (розыскная) форма судопроизводства. Процесс проходил в глубокой тайне. Принцип письменности предполагал, что суд решает дело не на основе живого, непосредственного восприятия доказательств, личного ознакомления со всеми материалами дела, непосредственного устного допроса обвиняемого-подсудимого, свидетелей, а опираясь на письменные материалы, полученные во время следствия. Другой порок дореформенного суда – взяточничество .

ВЫСШИЕ И ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА.

Император возглавлял всю систему власти, опираясь на разветвленный чиновничий аппарат. В 1810 г. в качестве высшего законосовещательного органа, разрабатывающего законопроекты, позже утверждаемые Императором, был создан Государственный совет. Председателем Государственного совета являлся император, в его отсутствие в заседаниях председательствовал назначенный им член Совета . Члены Совета назначались императором или входили в него по должности (министры). Государственный совет состоял из пяти департаментов: департамент законов, дел военных, дел гражданских и духовных, государственной экономии и дел Царства Польского . В 20-х годах XIX в. законотворчеством стала заниматься Собственная Его Величества канцелярия, возглавившая систему центральных отраслевых органов государственного управления. В 1802 г. был принят манифест "Об учреждении министерств ", положивший начало новой форме отраслевых управленческих органов. В отличие от коллегий министерства обладали большей оперативностью в делах управления, в них усиливалась персональная ответственность руководителей и исполнителей, расширялись значение и влияние канцелярий и делопроизводства. В задачи министерств входили: организация "сношений с местами", подготовка справок о текущих делах и отчетов. Они действовали на основе подготовленных для них инструкций, обобщали проделанную работу и подготавливали перспективные планы на будущее. Министры были обязаны ежегодно представлять в Сенат отчеты о своей деятельности.В 1811 г. издается “Общее учреждение министерств“, документ, подготовленный М.М. Сперанским. На основании этого акта власть министров определялась как высшая исполнительная, непосредственно подчиненная верховной императорской власти. Министры и товарищи министров (заместители) назначались императором, высшие чиновники министерств назначались императором по представлению министра, низшие - назначались министром. Аппарат министерств подразделялся на департаменты (присут­ствия, в которых принимались решения, организованные по направлениям деятельности) и канцелярии (где осуществлялось все делопроизводство). Департаменты и канцелярии возглавлялись директорами . В составе министерства действовал Совет при министерстве, в который входили товарищи министра и директора департаментов (министерская совещательная коллегия). Вместе с постоянно действующими центральными органами власти и управления в первой половине XIX в. действовал ряд временных комитетов (секретных органов). Они создавались императором для решения важных, неотложных, не нуждающихся в огласке вопросов. В 1827 г. был создан специальный жандармский корпус, составивший вооруженную и оперативную опору Третьего отделения. В 1836 г. было принято "Положение о корпусе жандармов". В первой половине XIX в. создается разветвленная сеть тюремных учреждений. С 1808 г. стали образовываться коммерческие суды, рассматри­вавшие вексельные дела, дела о торговой несостоятельности и пр. Действовали ведомственные суды: военные, морские, горные, лесные, духовные, путей сообщения, волостные крестьянские суды. В столицах действовали надворные суды по делам сословий. Судебное управление осуществляло образованное в 1802 г. Министерство юстиции. Вся судебная система строилась на сословных началах.

Первый намек на судебную реформу прозвучал 19 марта 1856 года, в манифесте об окончании Крымской войны: Александр II провозгласил: «Да правда и милость царствуют в судах».

В 1858 году на улучшение деятельности судебной системы было ассигновано более 800 тысяч золотых рублей; эти деньги, выражаясь современным языком, были освоены, но никаких кардинальных изменений не произошло. Этот урок стоит запомнить: система пожирает ресурсы, не меняясь, если реформаторы не осуществляют преобразований технологий ее работы и структурных изменений.

Практическим шагам судебной реформы предшествовали длительные дискуссии. В октябре 1861 года была создана комиссия для подготовки документов о судоустройстве и судопроизводстве, куда вошли виднейшие юристы того времени; в ее работе определяющую роль играл исполняющий должность статс-секретаря Государственного совета С.И. Зарудный. Александр II утвердил подготовленные комиссией «Основные положения преобразования судебной части в России» 29 сентября 1862 года и после некоторых колебаний распорядился опубликовать их; проекты комиссии рассылались на отзыв также в западноевропейские университеты. На базе «Основных положений» были созданы Учреждение судебных установлений (в нашем понимании - закон о судебной системе), Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, Устав уголовного судопроизводства и Устав гражданского судопроизводства. При этом сохранялось действие николаевского Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года.

Естественным продолжением отмены крепостного права в России были земская, городская, судебная, военная и другие реформы. Их основная цель - привести государственный строй и административное управление в соответствие с новой социальной структурой, в которой многомиллионное крестьянство получило личную свободу. Они стали продуктом стремления «либеральной бюрократии» продолжить политическую модернизацию страны.

«Новые судебные уставы» 1864 г. вводили в России принципиально новую систему судопроизводстваИстория отечественного государства и права. В 2 ч.: Учеб. /Под ред. О.И. Чистякова. - М., 1999.С.514.. Судебный устав 1864 года вводил единую систему судебных учреждений, исходя из формального равенства всех социальных групп перед законом. Они предусматривали всесословность суда, его независимость от администрации, несменяемость судей, гласность и состязательность судебного процесса. Вопрос о виновности обвиняемого решался присяжными заседателями. Была строго разграничена компетенция разных судебных инстанций. Еще более значительной гарантией независимости судов стал принцип несменяемости судей, закрепленный ст. 243 учреждения судебных установлений. Согласно этой статье, председатели и члены окружных судов и судебных палат не могли быть уволены или переведены с одной должности на другую без их согласия, кроме как по приговору суда. Все постоянные, профессиональные члены окружного суда и судебной палаты, так называемые коронные судьи, назначались императором по представлению министра юстиции. Для назначения на должность члена окружного суда необходимо было иметь высшее юридическое образование и стаж работы в суде или прокуратуре не менее трех лет (в звании присяжного поверенного - 10 лет). Для более высоких должностей стаж увеличивался. Судебными уставами 1864 года создавалась оригинальная и эффективная система правосудия. Она имела две ветви, две подсистемы, которые объединял высший судебный орган - Сенат: суды с избираемыми судьями - мировые судьи и съезды мировых судей - и суды с назначаемыми судьями - окружные суды и судебные палаты. Каждый уезд с входившим в него городом, а в ряде случаев и отдельно крупный город составляли мировой округ, делившийся на несколько участков. Каждый из них имел одного участкового, мирового судью и одного почетного. Мировые судьи - участковые и почетные - избирались на три года местными органами городского и земского самоуправления (уездными земскими собраниями и городскими думами) из числа лиц, проживавших в данной местности и имевших определенный возрастной, образовательный, служебный и имущественный ценз (имущественный ценз определялся недвижимой собственностью не менее чем в 15 тысяч рублей или равнялся двойному земскому земельному цензу.

Каждый окружной суд учреждался для рассмотрения гражданских и уголовных дел, выходивших за рамки подсудности мирового судьи. Второй инстанцией в системе общих судов являлась судебная палата. В ней в апелляционном порядке рассматривались дела по жалобам на приговор и решения окружных судов, вынесенные без присяжных заседателей. Кроме того, к ее подсудности были отнесены дела об особо опасных преступлениях - государственных и должностных. Эти дела должны были рассматриваться коронным судом с сословными представителями, по одному от каждого сословия: губернский (или уездный) предводитель дворянства, городской голова и волостной старшина.

Окружные суды состояли из одного или нескольких отделений по уголовным и гражданским делам. Они разбирали большинство дел, причем все гражданские и значительная часть уголовных разбирались коронными судьями. Сенат в процессе судебной реформы также претерпел изменения. Он превратился в единственный в стране кассационный суд. Основное отличие кассационного порядка обжалования судебных решений и приговоров от апелляционного порядка обжалования в России состояло в том, что поводом для кассации являлись процессуальные правонарушения. Кроме того, существовали суды особой подсудности: военные, волостные, коммерческие и другие, создание которых предусматривалось иными законодательными актами.

Для рассмотрения дел о преступлениях, за которые могло быть назначено наказание в виде лишения прав состояния, как особенных, связанных с принадлежностью к привилегированным сословиям, так и всех прав (имущественных, брачно-семейных и т.д.), привлекались присяжные заседатели. Как правило, лишение прав состояния сопровождалось другими наказаниями: каторжными работами, ссылкой, тюрьмой - и назначало за тяжкие преступления.

Таким образом, суд присяжных являлся не самостоятельным учреждением, а особым присутствием окружного суда. К его подсудности не были отнесены дела о государственных преступлениях, а также значительная часть должностных преступлений и некоторые другие Донская C.B. Российские судебные реформы XVIII XX вв.: Учебное пособие. Калининград, 2003. С 175..

Уезды и города были разделены на участки мировых судей. Территория, подведомственная окружным судам, охватывала несколько уездов, округа судебных палат - несколько губерний. Окружные суды были судами первой инстанции общих судов, судебные палаты - судами второй инстанции. В начале ХХ века в империи было 106 окружных судов и 14 судебных палат. «Отцы» судебной реформы объясняли такую судебно-территориальную структуру сочетанием мировой и общей юстиции, а также недостатком квалифицированных юристов для создания общих судов в каждом уезде. Но сегодня мы видим преимущества такой организации правосудия в большей изоляции судебных и административных органов. При такой структуре все уездное начальство не только по табели о рангах, но и по реальному статусу, было лишено возможности оказывать на судей какое-либо влияние. Соответственно, и судьи второй инстанции избавлялись от давления на них со стороны губернской бюрократии.

Новая судебная система по сравнению с прежней отличалась определенной стройностью. Для разбора мелких уголовных, гражданских дел учреждался институт выборных мировых судей. Мировой судья единолично рассматривал дела по обвинению в преступлениях, за совершение которых могло быть определено одно из следующих наказаний: замечание, выговор, денежное взыскание на сумму не свыше 300 рублей, арест на срок не свыше трех месяцев, заключение в тюрьму на срок до одного года. Мировые судьи (участковые и почетные) данного округа собирались на уездные съезды мировых судей или мировой съезд судей, который был окончательной апелляционной инстанцией. Дальнейшее рассмотрение дел мировых судей проводилось лишь в кассационном порядке в Сенате. Мелкие гражданские дела разбирались в мировом суде, уголовные и тяжкие - в окружном. Особо важные государственные и политические преступления рассматривались в судебной палате. Высшей судебной инстанцией стал Сенат.

Большое значение для независимости суда и упрочения принципа законности в уголовном и гражданском процессах дореволюционной России имело создание адвокатуры и реорганизация прокуратуры. Адвокатура, созданная судебной реформой, сразу заявила о себе решительно и смело.

В адвокатуру потянулись видные юристы-профессора, прокуроры, обер-прокуроры Сената и лучшие юристы, состоявшие при коммерческих судах.

Адвокатура по судебным уставам была двух категорий. Адвокатами высшей категории являлись присяжные поверенные, которые объединялись в корпорации по округам по округам судебных палат. Присяжные поверенные избирали Совет, который ведал приемом новых членов и надзором за деятельностью отдельных адвокатов. Вторую, низшую категорию адвокатуры составляли частные поверенные. Они занимались малозначительными делами и могли выступать в тех судах, при которых состояли.

Большое значение для утверждения новых демократических принципов судопроизводства имела и реорганизация прокуратуры. После судебной реформы прокуратура освободилась от функции общего надзора, ее деятельность ограничивалась только судебной сферой. Если до судебной реформы прокурор должен был выступать в суде «как взыскатель наказания и вместе с тем защитник невинности», то теперь главной его задачей становился надзора дознанием и следствием и поддержание государственного обвинения в суде.

Новая прокуратура создавалась при судах. В соответствии с судебными уставами учреждались должности прокурора судебной палаты и его товарищей. Организация прокуратуры строилась на принципах строгой иерархичности, единоначалия и взаимозаменяемости в процессе. Прокурорский надзор осуществлялся под высшим руководством министра юстиции как генерал-прокурор. Обер-прокуроры Сената и прокуроры судебных палат непосредственно подчинялись генерал-прокурору, прокуроры окружных судов действовали под руководством прокуроров судебных палат. Число товарищей прокурора и распределение их обязанностей зависели от размеров судебного округа. Безусловно, прокуроры находились в гораздо большей зависимости от правительства и в силу их прямого подчинения министру юстиции, и потому, что на них не распространялся принцип несменяемости.

Первое поколение работников прокуратуры немногим уступало своим коллегам-противникам - адвокатам и в соблюдении норм судебной этики, и в стремлении установить в деле истину, а не доказывать вину подсудимого во что бы то ни стало. Прокуратура ни в первые годы своего существования, ни в последствии не была подвержена коррупции.

Судебная реформа явилась необходимой частью реформы центральных и местных органов государственного аппарата. Реформирование государственного аппарата в целом не могло не включить и реформирование судебной власти. Сутью проводимой судебной реформы было разделение судебных и административных функций, что было необходимо для защиты купцов, промышленников - нового, только формирующегося класса буржуазии от произвола чиновничества. Судебная реформа началась в 1719 г., после учреждения Юстиц-коллегия, надворных судов в губерниях и нижних судов в провинциях.

Судебная система, вводившаяся Петром I, была большей частью скопирована с западной системы судов.

Функции верховного суда получили Сенат и Юстиц-коллегия. Им подчинялись нижестоящие суды: провинциях - хофгерихты или надворные апелляционные суды в крупных городах, и провинциальные коллегиальные нижние суды. Провинциальные суды вели гражданские и уголовные дела всех категорий крестьян кроме монастырских, а также горожан, не включенных в посад. Мигунова Т.Д. Право, администрация и суд в реформах Екатерины Великой: Монография. СПб., 2002. С. 18. Судебные дела горожан включенных в посад с 1721 года вел магистрат. В остальных случаях действовал так называемый единоличный суд (дела единолично решал земской или городовой судья). Однако в 1722 г. нижние суды были заменены, провинциальными судами, возглавляемыми воеводой. Президентами надворных судов были губернаторы и вице-губернаторы. Дела переходили из нижнего суда в надворный в порядке апелляции, если суд решал дело пристрастно, по распоряжению высшей инстанции или по решению судьи. Если приговор касался смертной казни, дело передавалось также в утверждение надворного суда. Высшая судебная власть оставалась в руках монарха, он, оставаясь верховным судьей, решал самые важные государственные дела. По его инициативе возникли «канцелярии розыскных дел», которые помогали ему осуществлять судебные функции.

Генерал-прокурор и обер-прокурор подлежали суду царя. Следующим судебным органом был Сенат, который являлся апелляционной инстанцией, давал разъяснения судам и разбирал некоторые дела. Суду Сената подлежали сенаторы (за должностные преступления). Юстиц-коллегия была апелляционным судом по отношению к надворным судам, являлась органом управления над всеми судами, разбирала некоторые дела в качестве суда первой инстанции.

Кроме того для отдельных категорий дел предусматривалась подсудность иным учреждениям, так например, воеводы и земские комиссары судили за побег крестьян, политические дела рассматривали Преображенский приказ и Тайная канцелярия.

Таким образом, было бы преувеличением говорить о том, что судебные функции осуществлялись только Юстиц-коллегией. Правом разрешать дела по существу обладали все коллегии, исключая коллегию Иностранных дел.

Кроме того в судебный процесс мог вмешаться так же и губернатор, подданные им и обжаловали решения надворных судов. Отсутствие упорядоченных отношений губернаторов, то есть местной власти и власти судебной привело к тому, что в 1722 г. вместо нижних судов были созданы провинциальные суды в составе воеводы и асессоров (заседателей), а в 1727 г. надворные суды были упразднены. Функции надворных судов были переданы губернаторам, таким образом, губернатор представлял собой и административную и судебную власть. Первоначальной идеей при проведении судебной реформы было претворение в жизнь принципа разделения властей - отделение административной власти от власти судебной с целью защиты нарождающегося класса буржуазии от административного произвола власти, и тем самым создание стимула для роста экономики.

В начале правления Петра I общая тенденция развития процессуального законодательства и судебной практики предшествующих веков замена состязательного принципа следственным, инквизиционным - привела к полной победе розыска.

Именным указом 21 февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью отменяется состязательный процесс с заменой его по всем делам процессом следственным, инквизиционным. Усиливается наказание за «процессуальные преступления»: за лжеприсягу и лжесвидетельство теперь вводится смертная казнь. В начале своего царствования Петр совершает решительный поворот в сторону розыска. Сам по себе указ 21 февраля 1697 г. не создает принципиально новых форм процесса. Закон очень краток, в нем записаны лишь основные, принципиальные положения. Следовательно, он не заменял предыдущее законодательство о розыске, а наоборот, предполагал его использование в нужных пределах. Это хорошо видно из указа 16 марта 1697 г., изданного в дополнение и развитие февральского указа. Мартовский указ говорит: «а которые статьи в Уложенье надлежат к розыску и по тем статьям разыскивать по прежнему». Жданов Ю.Н., Емелин A.C. Судебные уставы России 1864 года. Опыт истории и современность. М., 1998. С. 221.

Указ 21 февраля 1697 г. был дополнен и развит «Кратким изображением процессов или судебных тяжеб», вышедшим в апреле 1715 г. «Краткое изображение процессов…», основываясь на принципах указа 1697 г., развивает их применительно к военной юстиции, военному судопроизводству, являясь, таким образом, специальным законом по отношению к общему закону.

Пределы действия Артикула воинского распространялись только на военные суды. Эти доказательства вполне относятся и к «Краткому изображению процессов», которое тесно связано с Артикулом. Указ 10 апреля 1716 г. следует понимать не в том смысле, что он распространял Воинский устав на гражданские органы, а лишь в том, что эти органы, когда их деятельность в той или иной мере соприкасалась с армией, должны были иметь в виду данный закон. Имеются сведения лишь о более позднем применении «Краткого изображения процессов» в невоенных судах.

Вместе с тем «Краткое изображение…» не просто детализирует применительно к армейской обстановке принципы процесса, изложенные в указах 21 февраля и 16 марта 1697 г., которые опирались на Соборное Уложение. Этот закон вносит существенно новые формы и институты в процессуальное право России. В нем закреплялась система судебных органов, а также состав и порядок формирования суда; содержались процессуальные нормы; давалось определение судебного процесса, квалифицировались его виды; определялась система доказательств; устанавливался порядок составления оглашения и обжалования приговора; систематизировались нормы о пытках.

Поскольку «Краткое изображение процессов» имело ограниченную сферу применения и было именно кратким, нельзя сказать, что Соборное Уложение в части, касающейся розыскного процесса, полностью потеряло силу.

Каковы же характерные черты розыскного («инквизиционного») процесса? Во-первых, дело начиналось в большинстве случаев по инициативе государства, т.е. самого суда, независимо от того, из какого источника суд получил сведения о совершенном деянии, хотя дела о гражданско-правовых спорах по-прежнему начинались, как правило, по челобитной грамоте истца или потерпевшего. Во-вторых, в розыскном процессе судьи сами вели следствие и сами же решали дело, т.е. данные предварительного следствия не перепроверялись в судебном следствии другими людьми, у которых мог сложиться иной взгляд на доказательства и существо дела. Таким образом, розыск не давал гарантии от возможного предвзятого подхода судей к делу, сложившегося в ходе следствия. В-третьих, в розыскном процессе обвиняемый бесправен, он всего лишь объект деятельности суда, который «исследует» дело при помощи пытки (дыбы, кнута, раскаленных щипцов и т.д.), добиваясь собственного признания. Если подсудимый давал противоречивые показания, то его пытали, добиваясь согласованных показаний. Нередко пытали и свидетелей, если они давали разноречивые показания. По делам о «слове и деле государевом» пытали и доносчика, стремясь выяснить, правду ли он донес или оговорил обвиняемого. Показания обвиняемого и свидетелей фиксировались в протоколах. По важным делам руководитель секретной полиции (Тайной канцелярии, Тайной экспедиции), судьи сами участвовали в допросах. По менее важным делам допрашивали чиновники более низкого ранга, а затем составлялась краткая выписка из дела (резюме показаний свидетелей, обвиняемого, осмотра вещественных доказательств), которая отсылалась «на верх», т.е. судьям и начальникам судебного органа, которые по этой выписке и решали дела. Подчас судьи по таким делам вообще не видели подсудимого. Отсюда следует вывод, что в розыскном процессе отсутствовали состязательность, устность, гласность, непосредственность, т.е. подсудимый нередко не находился непосредственно перед судьями. Судьи видели только письменные документы - краткие выписки из следственного дела и доказательств не перепроверяли. В-четвертых, для розыскного процесса характерна система формальных доказательств. Ее суть заключалась в том, что признавались лишь строго определенные доказательства, значение каждого их вида заранее определялось в законе. При помощи формального закрепления системы доказательств правительство пыталось ограничить произвол и злоупотребления судей. Судьи обязывались основывать свои решения не на личном и произвольном усмотрении судьи, а на объективных доказательствах, определенным законом. «Лучшим доказательством всего света» закон считал собственное признание обвиняемого. Если обвиняемый признавался, то и следствие заканчивалось, можно было выносить приговор. Для того, чтобы получить признание и применялась пытка. В вопросе о применении пытки явно сказывался феодальный характер права, ибо от пытки часто освобождались знатные дворяне и сановники высших рангов. Пытка была главным рычагом всей системы формальных доказательств, всего розыскного процесса. Важными доказательствами являлись показания свидетелей. Ими могли быть только «добрые и беспорочные люди, которым бы мочно поверить». Свидетель должен был говорить только то, что видел и слышал лично. «Знатным особам» и «шляхетским женам» разрешалось давать показания дома. Закон отдавал предпочтение свидетелю мужчине перед женщиной, знатному - перед незнатным, духовному перед светским. Показания одного свидетеля признавались лишь половинным доказательством. Согласные показания двух свидетелей, тем более «лучших», считались «полным» доказательством. Важное значение придавалось письменным документам как доказательствам: расписки, купчие крепости, духовные грамоты, выписки из судейских, торговых и прочих книг. Однако купеческие книги считались лишь половиной доказательства. Присяга потеряла свое прежнее значение, ей не верили. Новым видом доказательств, впервые официально введенных Петром I, явились заключения судебно-медицинской экспертизы. В Артикуле воинском прямо говорилось, что при убийстве требуется «лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно розыскали, что какая причина к смерти была ». Стала применяться и судебно-психиатрическая экспертиза.

И, наконец, еще одна особенность розыскного процесса. Он мог завершиться не только вынесением обвинительного или оправдательного (что было крайне редко) приговора, но и решением суда «об оставлении в подозрении» (при недостатке улик). Оставленный в подозрении не мог занимать должности в госаппарате, выступать свидетелем в суде, имели место и иные ограничения его прав.

Определенным диссонансом к предшествующему законодательству звучит именной указ от 5 ноября 1723 г. «О форме суда». Этот указ отменяет розыск и делает суд единственной формой процесса. Согласно указу «О форме суда», уголовное дело возбуждается только в уездном суде (суде первой ступени), городовом магистрате или нижней расправе. Разрешается дело по существу этими же органами в пределах их компетенции. Не относятся к их ведению преступления, за которые может последовать смертная или торговая казнь, лишение чести. Производство по таким делам передается в суды второй ступени, т. е. в верхний земский суд, губернский магистрат или в верхнюю расправу. В этом случае суды первой ступени проводят следствие. После рассмотрения уголовного дела по существу суды второй ступени выносят приговор, но при этом обязательно посылают его на ревизию в палату уголовного суда.

Мы рассмотрели судебные реформы проведенные Петром I. Исходя из сказанного можно сделать вывод что судебная реформа, более чем другие государственные реформы Петра была полна противоречий. В частности, тенденция к увеличению удельного веса розыска в ущерб суду явилась шагом назад в развитии отечественной судебной системы. Кроме того, рассмотрение политических и уголовных дел, гражданско-правовых споров в единой форме розыска приводило к злоупотреблениям судей. Именно это стало причиной того, что Указом «О форме суда» 1723 г. был восстановлен судебный процесс с присущими ему состязательностью, устностью и непосредственностью, хотя и с несколько большей ролью суда и некоторыми ограничениями прав сторон.

После 1723 года розыскная форма судебного процесса сохранялось только для рассмотрения дел о государственной измене, бунте и дел о богохульстве, совращении в раскол, убийстве, разбое и татьбе с поличным. Однако вскоре дела «доносительные» и «фискальные» (о казнокрадстве) тоже стали рассматриваться в форме розыска. Основная масса уголовных дел стала решаться в порядке розыска, а по правилам состязательного процесса (по Указу «о форме суда») - лишь мелкие уголовные дела и гражданско-правовые споры.

Принципы розыскного процесса также вводились и в гражданские споры. В 1723 г. был принят указ «О форме суда», в соответствии с которым по гражданским делам вновь стала использоваться состязательная форма судебного процесса. Вводилось устное судоговорение. Были сокращены сроки явки сторон в суд до одной недели. Уважительными причинами неявки были: болезнь, пожар, наводнение, смерть близких и др. Разрешалось судебное представительство.

Период в истории дореформенной России начиная с эпохи Екатерины I и до 1861 года характеризуется постоянными изменениями в системе правосудия. В рассматриваемый период претерпевают изменения как и судебная система страны в целом, так и высший орган судебной власти - Сенат. Сменявшие друг друга правители изменили не только политическую роль этого органа, но и его структуру.

Правительство Елизаветы Петровны в 1741 году восстановило компетенцию Сената, а так же ввело вновь институт прокуратуры, были назначены генерал-прокурор, обер-прокурор, прокуроры в коллегии канцелярии и конторы, как центральные так и местные.

Был, кроме того, указом императрицы от 5 декабря 1744 года установлен новый порядок обжалования судебных решений. Теперь решение суда можно было обжаловать исключительно в вышестоящую инстанцию, и без рассмотрения во второй инстанции жалобы к рассмотрению не принимались. Такие меры были призваны разгрузить Сенат от потока жалоб. Высшим судебным органом по-прежнему оставался монарх. Лично императрице приносились жалобы на решения Сената и кроме этого, императрица принимала к своему суду значительное количество наследственных дел. В законодательстве о наследовании отсутствовала четкая регламентация в связи с чем суды пребывали в затруднении при рассмотрении дел о наследстве. Императрица при разрешении спорных ситуаций не всегда руководствовалась нормой права, но и государственной пользой.

Значительных изменений в системе судоустройства в рассматриваемый период не произошло. Это связано с тем, что вступив на престол Елизавета, определяющей тенденцией избрала возврат к порядкам, существовавшем в допетровские времена, то есть объединения управленческих и судебных функций в одном органе. Деятельность Сената и коллегий строилась именно на таком принципе и в реформировании не нуждалась. На местном уровне продолжало существовать разделение органов управления и суда, на местном уровне и были проведены преобразования. С передачей судебных функций губернаторам и воеводам надворные суды перестали существовать. Указ об их упразднении был издан 5 мая 1728 года. Восстанавливался и старый порядок апелляции. Решения воевод обжаловались губернатору, их решения - в Юстиц-коллегия, а те в свою очередь в Сенат. Решения сената можно было обжаловать императрице.

В 1727 году стало ясно что основной своей цели проведенная судебная реформа не достигла. Почему? Разные историки высказывают противоположные точки зрения на этот вопрос. Одни считают, что скопированная с Запада система была отвергнута российской действительностью в силу особенностей менталитета. Видя власть в лице губернатора именно ему подданные империи приносили жалобы на судебные решения, казавшиеся несправедливыми. В то же время нельзя говорить о том что система судебных органов была слепо скопирована с западных, напротив, рецепция иностранных образцов законодательства происходила творчески, была переработана с учетом российских реалий. Более обоснованной представляется точка зрения, согласно которой идея отделения суда от администрации идея разделения властей, не соответствовала времени, общественному строю начала XVIII в. Идея разделения властей свойственна феодализму в условиях нарастающего его кризиса, разлагающемуся под натиском буржуазии, который в России к середине века еще не наступил. Эта эпоха не была временем упадка или застоя феодального строя, а напротив являлась временем динамичного экономического роста, потенциал Государственность в России (конец XV февраль 1917 г.). Словарь-справочник. М., 1996-2000. Кн. 1. С. 164. В России буржуазные элементы были еще слишком слабы, чтобы использовать в своих интересах сделанную им уступку в виде суда, независимого от администрации.

Кроме того проведенные преобразования ввели принцип единоначалия вместо принципа коллегиальности, закрепленного Петром.

Целью проведения преобразований было устранение судебной волокиты, удешевлению содержания судебного аппарата. Результатом реформы стало то, что губернаторы и воеводы, функции которых значительно возросли не справлялись с рассмотрением уголовных и гражданских дел.

В 1743 году Правительство было вынуждено вернуться к системе Петра Великого. Вновь введены Главный магистрат и магистраты в городах, ими рассматривались дела иностранных купцов, кроме английских (для англичан существовал суд Коммерц-коллегии). Городские магистраты не зависели от губернатора, их решения обжаловались в провинциальный магистрат, провинциальный магистрат подчинялся губернскому.

Самостоятельной судебной властью магистраты были не долго, до 1764 года когда они были подчинены губернаторам.

С 1754 года были учреждены сословные суды, подчинявшиеся в апелляционном порядке магистратам и ратушам.

Вступив на престол, Екатерина II, провела реформу Сената, Суть проведенных преобразований состояла в разделении Сената на шесть департаментов. Судебные функции Сената были переданы второму, шестому и отчасти третьему департаменту. Решения Сената контролировались монархом, о них ежедневно императрице подавались мемории.

Во второй половине XVIII в. в России шел процесс разложения феодально-крепостнического строя и развития буржуазных отношений. Он особенно усилился в первой половине XIX в. и привел к кризису феодализма. Во всех основных отраслях экономики шло постепенное формирование капиталистического уклада.

Развитие капиталистических отношений происходило в рамках старого феодального способа производства, который оставался господствующим и в этот период.

Дальнейшее развитие производительных сил вступало в противоречие с существующим строем, что приводило к обострению классовой борьбы и усилению антикрепостнического движения в России. Усиление эксплуатации крестьян, произвол помещиков и администрации вызывали крестьянские волнения. В первой половине XIX в. участились выступления крепостных, посессионных и наемных рабочих на мануфактурах, особенно на заводах Урала. Недовольство затронуло и армию (волнения в 1820 г. в Семеновском гвардейском полку, среди военных поселенцев и др.). Против национального угнетения выступали порабощенные царизмом народы (восстание в Польше в 1830-1831 гг.). В 1825 г. произошло восстание декабристов, положившее начало дворянскому этапу в истории революционного движения в России.

Все эти выступления были подавлены царской администрацией, но они оказали влияние на общественно-политическое развитие страны, на развитие государства и права, в частности, судебной системы.

Судебная реформа Екатерины II. Несмотря на ее актуальность в 18 веке уже в начале 19 века требовала изменений. Рассмотрим судебную реформу Екатерины II. Благодаря реформам Екатерины II, впервые в России появился суд, отделённый от исполнительной власти, хотя и зависимый от неё. Деятельность новых органов приобрела черты самоуправления, так как в ней принимали участие местные жители. Новые суды были выборными. Отдельно избирались суда для дворян, городского населения и для тех крестьян, которые не находились в крепостной зависимости (крепостных судил в основном сам помещик). Главная роль в этой новой судебной системе принадлежала помещикам. Каждые три года все уездные дворяне должны были съезжаться в центральный город уезда, чтобы выбирать из своей среды местную администрацию - предводителя дворянства, капитана-исправника, заседателей в суды, палаты и другие учреждения. В результате дворяне каждого уезда образовали сплочённое общество, через своих представителей влиявшее на управление делами уезда.

Судебная реформа отнюдь не означала ослабления мощной и разветвлённой системы центрального управления: её лишь "разгрузили" от мелких текущих дел, дав сословиям (дворянам, мещанам, крестьянам) права решать их самостоятельно. Таким образом, реформа 1775 года сделала большой шаг вперёд в разделении административных, судебных и финансовых дел.

Вследствие областной реформы был усилен полицейско-дворянский надзор за населением, увеличено число чиновников. Появились 216 новых городов за счёт упразднения автономии окраин (в 1775 г. была уничтожена Запорожская Сечь, упразднено казачье самоуправление на Дону, ликвидирована автономия Эстляндии и Лифляндии).

Таковы были главные меры, предпринятые Екатериной II относительно управления государством. В результате императрица усилила состав администрации, правильно распределила ведомства между органами управления и дала широкое участие земству в новых учреждениях. Но недостатком местного учреждения 1775 г. явилась прежняя система в центральном управлении, обязанность руководства и общего наблюдения. За исключением двух учреждений (совестного суда и приказа общественного призрения) все остальные были органами какого-либо одного сословия. Самоуправление получило строго сословный характер: оно не было нововведением для горожан, но было крупной реформой для дворянства.

Что представлял собой суд в России до 1864 г.? Уездные суды были первой инстанцией по гражданским и уголовным делам. Но для горожан, не дворян, существовал специальный суд - городской магистрат, а торговые иски рассматривались в коммерческих судах. Для духовенства был создан также особый суд. Кроме того, имелись различные ведомственные суды такие как военные, морские и др. Второй инстанцией, куда могли быть обжалованы решения уездных и городских судов, являлись губернские судебные палаты по гражданским и уголовным делам. Высшей апелляционной инстанцией по большинству дел служил Правительствующий сенат. В тех случаях, когда в Сенате возникали разногласия, дело подлежало рассмотрению в Государственном совете. Сенат, кроме того, выступал первой судебной инстанцией по делам крупных сановников.

Для "государственных преступников", то есть по политическим делам, учреждались временные специальные судебные органы. Функции высшего судебного органа по делам духовенства выполнял Синод. По большинству дел, которые относились к категории незначительных, судебные функции осуществлялись полицией, которая имела право наказывать розгами до 30 ударов и арестом до 3 месяцев. Крепостное крестьянство вообще не могло обращаться в государственные суды.

Следовательно, огромная масса населения была неподсудна государственному разбирательству. Было 20 ведомственных и сословных судов, причем границы их подсудности оставались неясными. Суды находились в сильной зависимости от административной власти. Нередко судебные решения отменялись распоряжениями начальства. Как сказал однажды министр внутренних дел С.С. Ланской "административная власть погоняет юстицией". В общих судах господствовал аппарат канцелярии. Взяточничество было обычным явлением. Судебная реформа была призвана нанести удар худшему из видов произвола, произволу судебному, прикрывающемуся маской формальной справедливости. Она имела своим последствием оживление в обществе умственных интересов и научных трудов. Со старой судебной практикой науке было нечего делать.

Различные рычаги государственной машины самодержавия стали явственно обнаруживать свою негодность к середине XIX века, но, пожалуй, ни один из органов государственного аппарата не находился в столь скверном состоянии, как судебная система.

Система судоустройства России до 60-х годов XIX в. определялась положениями Учреждения о губерниях 1775 г. При систематизации русского права М.М. Сперанским это законодательство вошло в книгу 2 тома XV Свода законов. Как писал А. Ф. Кони, получилось "бессвязное собрание самых разновременных постановлений, механически сливавших воедино Уложение царя Алексея Михайловича, указы Петра и, как выразился в 1835 году Государственный совет, "виды правительства", обнародованные в 1784, 1796, 1823 годах.

Суд не был отделен от администрации и носил ярко выраженный сословный характер. Система судебных органов была крайне сложной. Судопроизводство, как и раньше, носило канцелярский характер, в нем продолжала применяться теория формальной оценки доказательств, отсутствовала гласность процесса, не было равенства сторон, обвиняемый не имел права на защиту.

Другой порок дореформенного суда - взяточничество. Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые ярые защитники самодержавно-крепостнических порядков. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самым бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Попытки правительства бороться со взяточничеством не давали никаких результатов, т. к. этот порок охватил весь государственный аппарат. Крайне низкая общая грамотность судей, не говоря уже о грамотности юридической, обусловила фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей.

В дореформенном суде господствовала инквизиционная (розыскная) форма судопроизводства. Процесс проходил в глубокой тайне. Принцип письменности предполагал, что суд решает дело не на основе живого, непосредственного восприятия доказательств, личного ознакомления со всеми материалами дела, непосредственного устного допроса обвиняемого-подсудимого, свидетелей, а опираясь на письменные материалы, полученные во время следствия. Да и доказательства оценивались по формальной системе. Их сила заранее определялась законом, который твердо устанавливал, что может, а что не может быть доказательством. Закон же устанавливал и степень достоверности допускаемых доказательств, деля их на несовершенные и совершенные, т. е. такие, которые давали основание для окончательного приговора и не могли быть опровергнуты подсудимым. Но и среди них особо выделялось признание - "лутчее свидетельство всего света". Для получения его широко применялась пытка, формально запрещенная в 1801 году, но на практике просуществовавшая на протяжении всей первой половины XIX века.

Для дореформенного суда характерна множественность судебных органов, сложность и запутанность процессуальных требований, невозможность порой определить круг дел, которых должен подлежать рассмотрению того или иного судебного органа. Дела бесконечно перекочевывали из одного суда в другой, зачастую возвращаясь в первую инстанцию, откуда вновь начинали долгий путь вверх, на что нередко уходили десятилетия.

Другой порок дореформенного суда - взяточничество. Это, наряду с произволом и невежеством чиновников, типичное для всех звеньев государственного аппарата, явление здесь приобрело настолько чудовищный, всепоглощающий размах, что его вынуждены были признать даже самые ярые защитники самодержавно-крепостнических порядков. Подавляющее большинство судебных чиновников рассматривали свою должность как средство наживы и самым бесцеремонным образом требовали взятки со всех обращавшихся в суд. Попытки правительства бороться со взяточничеством не давали никаких результатов, т.к. этот порок охватил весь государственный аппарат. Крайне низкая общая грамотность судей, не говоря уже о грамотности юридической, обуславливала фактическое сосредоточение всего дела правосудия в руках канцелярских чиновников и секретарей.

Резкой критике подвергали российскую судебную систему революционные демократы (А.Н. Радищев, декабристы, А.И. Герцен, Н.П. Огарев) и революционеры-разночинцы. И даже отъявленные реакционеры не могли не признать необходимость ее реформы.