Иски по месту исполнения договора. Правила подсудности: четыре сложных случая

Аутентичное толкование является разновидностью официального толкования.

Официальное толкование — это разъяснение смысла правовых норм, осуществляемое компетентными органами, как правило, в виде письменных документов и влекущее определенные юридические последствия.

В зависимости от того, какой из государственных органов его осуществляет, официальное толкование делится на два вида: аутентичное и судебное. Прежде всего уясним специфику аутентичного толкования.

Субъекты аутентичного толкования

Государственным органам, имеющим право принимать нормативные акты, принадлежит право разъяснять смысл своих актов. К числу таких органов относятся:

• законодательные органы. Государственная Дума и парламенты субъектов РФ довольно редко используют свое право по принятых ими законов. Если оно и производится, то оформляется в виде законов;
• Президент РФ, главы субъектов РФ. Результаты толкования оформляют в виде указов;
• Правительство РФ, администрации областей, краев, правительства республик пользуются своим правом разъяснения принятых ими постановлений еще реже, нежели парламенты. Для этого используется форма постановлений или распоряжений;
• ведомства. Логично предположить, что и им принадлежит право толкования своих нормативных актов, однако это встречается крайне редко.

Правильно ли для оформления результатов аутентичного толкования (производная юридическая деятельность) использовать один и тог же вид правовых документов, который применяется и для принятия норм права (основная юридическая деятельность)? Ученым следовало бы осмыслить этот вопрос и дать по нему конкретные рекомендации.

Особенности аутентичного толкования

Аутентичное толкование не очень широко распространено, но обладает особой значимостью и специфическими свойствами:

• ему присущ обязательный характер, если правоприменитель обращается к акту аутентичного толкования. Проигнорировать акты аутентичного толкования нельзя. Их следует принимать как руководство к действию. Более того, если сравнить акты аутентичного толкования с актами судебного толкования, следует отметить, что первым свойственна повышенная степень обязательности;
• его целью является не просто последующее компилятивное изложение норм, а их творческий анализ в связи с выявленными недостатками по применению норм права и стремлением не допускать их в будущем;
• по содержанию оно очень близко к правотворчеству . Порой их трудно различить, поскольку в результате аутентичного толкования формулируются конкретизирующие положения, иногда содержащие элементы новизны (правоположения);
• оно имеет вспомогательный характер по отношению к правотворчеству, поскольку акты аутентичного толкования не могут применяться отдельно от толкуемого нормативного акта;
• актам аутентичного толкования свойственна иерархичность. Их соподчиненность определяется местом правотворческого органа в структуре государственного аппарата.

В целом же аутентичное толкование выполняет важную роль в правовом регулировании, поскольку способствует эффективной реализации права.

Аутентичное толкование представляет собой один из ряда существующих видов толкования. Существуют две основные его формы: нормативное и казуальное. Первая категория подразделяется на аутентичное и легальное толкование. Каждый вариант предусматривает определенную сферу функционирования в праве.

Нормативное толкование

Понятие предполагает наиболее официальное разъяснение, которое применяется в большей части актов. Вариант является обязательным для всех, его необходимо использовать тогда, когда это предусмотрено объясняемой темой. Таким образом, достигается общее понимание всех описанных норм права.

Аутентичное толкование является одним из видов нормативного.

Последнее необходимо для того, чтобы избежать привычных ошибок, когда трактуемый самостоятельно текст содержит серьезные недочеты. Они реализуются за счет неправильных формулировок, неясного изложения. По этой причине возникает разное понимание у того или иного индивида.

Особенности и примеры

Отличительная черта нормативного, соответственно, и аутентичного толкования норм права — это то, что оно используется в нормативно-правовых актах, которые принимают те или иные органы или должностные лица.

Например, Президент РФ использует такое объяснение в актах, где толкуется его указ, а Правительство делает то же самое с постановлениями и распоряжениями. Подобные формы применимы для всех, причем важно, что они актуальны лишь тогда, когда наложены на оригинальный указ или распоряжение.

Еще одним примером могут стать Постановления Пленума Верховного Суда РФ по необходимым категориям дела. Это необходимо, чтобы придать больше законности судопроизводству. Также существуют такие акты, которые представляют собой инструкции, помогающие понять, как применять те или иные законодательные постановления.

Субъекты аутентичного толкования

К ним можно отнести:

1. Законодательство. Оно содержит все составляющие данной ветви власти. Государственная Дума и парламенты зачастую не применяют способ толкования всех принятых законов. Если все же процесс совершается, то и объясняющие акты позиционируются как законы.
2. Президент. В данном случае все результаты аутентичного толкования обнародуются в виде указов.
3. Правительство, администрации областей (субъекты еще реже используют способ толкования, даже реже, чем парламенты; в качестве объяснения они используют различные постановления и распоряжения).
4. Ведомства. Стоит заметить, что им также принадлежит право на пояснение, но подобная практика среди данных субъектов встречается очень редко.

Аутентичное толкование норм права осуществляется государственными органами. Оно представляет собой особый вид объяснения норм права, которое совершает конкретный орган власти или должностное лицо. Подобного рода толкование носит характер досконального разъяснения всех моментов правовых актов, причем такая практика необходима и обязательна для тех, кто должен применять ее. Вид наиболее распространен, так как в большей степени понятен всем. Кроме того, он помогает заполнить серьезные пробелы в законодательной системе.

Свойства

Подобный род разъяснения имеет ряд своих свойств, которые отличают его от других видов:

1. Обязательность — превыше всего: если представитель власти использует именно аутентичное объяснение норм и указов, то он не имеет права игнорировать акты такового типа. Они важны, так как помогают сделать все необходимые действия правильными. Даже сравнивая судебное и аутентичное толкование права, характер последнего имеет высшую степень обязательности для всех, кто должен соблюдать его.
2. Основной целью такого акта является анализ всех данных, причем наиболее объективный, с целью выявления всех существующих недостатков. Это необходимо, чтобы в будущем подобные недочеты не допускать.
3. Основные детали аутентичного толкования схожи с определениями правотворчества. Некоторым их достаточно сложно различить по смыслу, так как итогом служат определенные положения конкретизирующего характера, в которых могут употребляться совершенно новые моменты.
4. Такие объяснения помогают в процессе правотворчества, так как они дополняют вложенный смысл в толкуемый нормативно-правовой акт. Иными словами, без одного понятия второго быть не может, и наоборот.
5. Все объяснительные акты имеют свою иерархию. Причем место конкретного дела определяется положением определенного органа во всей системе государственного аппарата.

Значение таких актов высоко, так как они несут важную роль, способствуя большему пониманию правовых положений.

Легальное

Легально (разрешенное) толкование представляет собой также способ разъяснения всех норма права, но оно происходит исключительно за счет органа, который уполномочен это делать, но для него такой нормы не установлено. Все акты имеют силу только на тех индивидов, которые находятся в юрисдикции органа. В противном случае это не несет никакого смысла. Например, Конституционный суд РФ уполномочен в том, чтобы предоставлять объяснительные акты. Это также прописано в Конституции Российской Федерации.

Вообще для всего судопроизводства важны толкования со стороны Верховного, Высшего Арбитражного судов. Нужда в этом объясняется тем, что необходимо решать вопросы, касающиеся применения законодательных сил, во время рассмотрения конкретных дел. В основном под категорию толкуемых дел попадают такие, в которых часто допускаются ошибки и неясности, а также вызывают сомнения со стороны органов судебной власти.

Легальное разъяснение зачастую применяется по отношению к судебным органам, поэтому является обязательным в их деятельности. Оно может относиться и к другим органам при условии, что последние стали непосредственными участниками судопроизводства.

Примеры

Пример легального толкования выражается через Инструкцию МВД России, которая была принята по приказу министра внутренних дел №300 от 16 июля 1993 года. В этом акте объясняется весь смысл подобного рода норм, чтобы добиться их лучшего применения в системе МВД. Данное положение помогло предотвратить немало ошибок в правотворчестве.

- 80.50 Кб

Аутентическое толкование. Субъекты аутентического толкования. Особенности аутентического толкования.

В зависимости от того, кто осуществляет толкование правовых норм различают официальное и неофициальное толкование права. Неофициальное (обыденное, профессиональное и доктринальное) толкование права хотя и бывает иногда достаточно авторитетным (когда оно дается известными специалистами в области права), однако не является формально обязательным, поскольку осуществляется теми, кто на это не уполномочен. Официальное же толкование права, в силу того что оно исходит от наделенных соответствующими полномочиями государственных органов, юридически обязательно. Официальное толкование права (как впрочем и неофициальное толкование) или имеет общее значение (нормативное толкование), или производится в связи с конкретным случаем (казуальное толкование).

Официальное нормативное толкование права является, безусловно, важнейшим видом толкования права. Это связано с тем, что именно оно прежде всего вносит единообразие в понимание норм права. Поэтому-то вопрос о нем и обсуждается давно и довольно активно в нашей литературе. В данной публикации делается обзор основных точек зрения на официальное нормативное толкование права, высказывается позиция автора по наиболее ключевым вопросам такого толкования.

В литературе обычно выделяют два вида официального нормативного толкования права – аутентическое (аутентичное) и легальное (неаутентичное) толкование.

Аутентическое толкование права осуществляется, как принято считать, органами государственной власти, издавшими толкуемые нормативные правовые акты. Причем, по мнению многих исследователей (А. С. Пиголкина 2 , В. М. Сырых 3 , А. Ф. Черданцева 4 и др.), это толкование не требует наличия специального полномочия. Оно вытекает из правотворческой компетенции органа. Имея право на большее (издавать нормативные правовые акты), он, по утверждению сторонников данного суждения, имеет право и на меньшее (толковать свои собственные акты). Легальное же толкование права основывается на законе. Оно дается теми органами, которые сами толкуемые акты не издавали, но наделены правом их толкования законом.

Что касается аутентического толкования права, то далеко не все авторы понимают такое толкование одинаково. Говоря об этом толковании, ряд исследователей фактически отождествляет акты данного толкования с нормативными правовыми актами, т. е. сводит данное толкование к правотворчеству, не признавая его, по сути дела, толкованием как таковым. Особенно сильны были традиции именно такого понимания аутентического толкования права в русской дореволюционной юридической науке. Для Г. Ф. Шершеневича, например, аутентическое толкование "представляет собою в сущности изъяснение смысла прежнего закона новым законом" 5 . Поэтому, по его утверждению, аутентическое толкование "не подходит под тот умственный процесс уяснения мысли, который называется толкованием и который зависит от убеждения, а не от внешней обязанности" 6 . Еще более определенно высказался об этом Е. Н. Трубецкой. По его мнению, "аутентическое: толкование есть просто новый закон" 7 . Сходную с Г. Ф. Шершеневичем и Е. Н. Трубецким позицию занимали Е. В. Васьковский 8 , Н. С. Таганцев 9 и многие другие русские дореволюционные юристы.

Близкие к воззрениям дореволюционных авторов суждения об аутентическом толковании высказывают и некоторые современные ученые. Так, А. С Пиголкин пишет: "Аутентическое толкование наиболее близко соприкасается с правотворчеством, поскольку оно производится тем органом, который принял толкуемый акт. Это создает возможность посредством толкования вносить изменения в действующее регулирование" 10 . Фактически не проводит границу между аутентическим толкованием и правотворчеством В. М. Сырых. Отстаивая свое мнение о том, что Государственная Дума может толковать принимаемые ею законы, он утверждает, что "акты аутентического толкования Государственной Думы могут приниматься только в форме законов и с соблюдением конституционных требований к процедуре их принятия, в том числе требуют одобрения Совета Федерации и согласия Президента РФ" 11 . Таким образом, между актом аутентического толкования Государственной Думы и федеральным законом у В. М. Сырых нет никаких принципиальных различий.

Но наиболее крайнее суждение об аутентическом толковании было высказано В. С. Нерсесянцем. Им был остро поставлен вопрос вообще о недопустимости такого толкования как противоречащего основным началам права и правовой государственности 12 . В обоснование своей точки зрения В. С. Нерсесянц приводит два главных довода. Первый из них заключается в том, что аутентическое толкование не предусмотрено действующим законодательством. "Это, - по мнению В. С. Нерсесянца, - как раз один из тех важных случаев, когда то, что прямо не разрешено законом государственному органу или должностному лицу, то ему запрещено; что не легально, то нелегально и антилегально" 13 . Для предотвращения такого толкования, замечает далее В. С. Нерсесянц, "необходим прямой запрет на занятие государственными органами подобной деятельностью" 14 . Суть другого довода состоит в том, что издание нормативных правовых актов и осуществление их официального нормативного толкования (причем как своих, так и любых других актов) представляют собой совершенно разные функции, а поэтому в условиях разделения властей нельзя допустить, чтобы один орган одновременно обладал двумя соответствующими полномочиями 15 .

Что касается первого из доводов В.С. Нерсесянца, то действительно аутентическое толкование на законодательном уровне должным образом не регламентируется. Правда, в последнее время наметилась тенденция официально признать такое толкование. Так, в проектах Федерального закона "О нормативных правовых актах Российской Федерации" предполагается закрепить право толкования федеральных конституционных и федеральных законов за Государственной Думой, что, возможно, в будущем и произойдет. Вот, например, как сказано об этом в проекте Федерального закона "О нормативных правовых актах Российской Федерации", подготовленного группой специалистов Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ: "Государственная Дума дает толкование федеральных конституционных и федеральных законов. Толкование федеральных конституционных законов и федеральных законов оформляется постановлением Государственной Думы" (ч. 1 ст. 84) 16 . Для вступления в силу постановления Государственной Думы о толковании федерального конституционного закона проектом предусматривается дополнительное условие. Оно нуждается в утверждении Советом Федерации (ч. 2 ст. 84). Как видно из данного законопроекта, его авторы не отождествляют законы и акты аутентического толкования, предусмотрев иную в отличие от законов процедуру принятия последних. "Толкование иных нормативных правовых актов, - согласно рассматриваемому законопроекту, - осуществляется исключительно теми правотворческими органами, которыми они принимаются" (ст. 85).

Непредусмотренность (или, напротив, предусмотренность) аутентического толкования действующим законодательством не может, однако, иметь решающего значения в научном споре о допустимости такого толкования. Поэтому другой довод В. С. Нерсесянца представляется более весомым. Его суждение о разной направленности деятельности, связанной с изданием и толкованием нормативных правовых актов, и принципиальной недопустимости в условиях разделения властей сосредоточения двух этих полномочий в руках одного органа, достаточно убедительно. Действительно, толкование права и правотворчество являются совершенно разными видами деятельности, поэтому нежелательно, чтобы правотворческие органы осуществляли официальное толкование своих собственных актов.

В чем же заключается принципиальное различие между этими двумя видами деятельности и почему нельзя наделять один и тот же государственный орган правом издавать нормативные правовые акты и вместе с тем толковать их?

Отвечая на данный вопрос, следует сказать, что целью правотворчества является установление норм права. Цель же толкования права заключается в уяснении их содержания. В ходе толкования права нельзя создавать новые нормы права или вносить в действующие правовые предписания какие-либо изменения и дополнения. Однако соблюсти это требование на практике весьма не просто. Над интерпретатором всегда висит угроза неверного истолкования норм права, в результате чего он может исказить смысл тех или иных правовых установлений. Когда же нормативный правовой акт устанавливается тем органом, который его принял, то опасность неправильности его интерпретации еще более усиливается. Причем в одном случае это происходит неосознанно, а в другом, что нередко имеет место при толковании права, совершается сознательно, когда правотворческий орган по самым разнообразным причинам (желанию улучшить акт, отразить в нем новую социально-политическую обстановку, зафиксировать изменение своей позиции по какому-либо вопросу и т. п.) изменяет содержание нормативного правового акта. Причем такое стремление является для правотворческого органа вполне естественным. Обладая правотворческими полномочиями, он просто не видит ничего предосудительного в фактическом изменении содержания акта путем его толкования. Подобная практика, о чем справедливо пишет А. С. Пиголкин, "явно нежелательна и противоречит назначению толкования, которое сводится к раскрытию того смысла, который вложил законодатель в уже действующий акт" 17 . Представляется, что в условиях официального признания аутентического толкования преодолеть такую практику невозможно. Поэтому следует согласиться с мнением В. С. Нерсесянца о недопустимости такого толкования и наложения на него прямого законодательного запрета.

Кстати говоря, у правотворческого органа всегда есть возможность внести коррективы в принятый им нормативный правовой акт в рамках предусмотренной законодательством процедуры внесения в него изменений и дополнений. Использование же для этого аутентического толкования, как верно отмечается в литературе, дает "широкий простор для обхода закона и для бесконтрольного произвола в сфере правотворческой и правоприменительной деятельности" 18 . В этих условиях официальное нормативное толкование права должно осуществляться исключительно теми государственными органами, которые сами толкуемые акты не издавали, но получили право на совершение такого действия по закону, т. е. путем легального толкования права.

СУБЪЕКТЫ

Какие же государственные органы целесообразно наделять законом правомочием толкования нормативных правовых актов, принимаемых другими органами?

По действующему законодательству таким правом прежде всего обладают высшие суды РФ - Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ (в субъектах РФ органы конституционного (уставного) контроля соответствующих территорий). Однако известна практика наделения правом легального толкования нормативных правовых актов и иных помимо высших судов органов государственной власти. Так, в соответствии с законом правом официального нормативного толкования избирательного законодательства обладает Центральная избирательная комиссия РФ. Представляется, что наделять правом легального толкования действующих нормативных правовых актов следует только высшие суды РФ (в субъектах РФ их конституционные и уставные суды). Все прочие суды, органы исполнительной власти и иные государственные органы могут осуществлять лишь казуальное толкование права в ходе своей правоприменительной деятельности, которое, разумеется, не должно иметь общего значения. По этой причине наделение правом официального нормативного толкования избирательного законодательства РФ Центральной избирательной комиссии РФ вызывает большие возражения. Да и сама жизнь показала, что делать это было нельзя.

Почему же высшие суды РФ и конституционные (уставные) суды субъектов РФ, а никакие иные государственные органы, должны быть признаны субъектами легального толкования права?

Это обусловлено тем, что именно эти суды являются наиболее авторитетными органами судебной ветви власти, поскольку им принадлежит последнее слово при решении споров о праве. Не лишним будет указать и на то, что членами этих судов обычно бывают юристы, обладающие признанной высокой квалификацией в области права, что, несомненно, может служить дополнительным аргументом в пользу необходимости наделения высших судов полномочием официального нормативного толкования права.

Что касается Конституционного Суда РФ, то такое его полномочие закреплено в действующем законодательстве достаточно четко и определенно. В соответствии с Конституцией РФ "Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, органов законодательной власти субъектов Российской Федерации дает толкование Конституции Российской Федерации" (ч. 5 ст. 125). В развитие данного конституционного положения в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" сказано, что "толкование Конституции Российской Федерации, данное Конституционным Судом Российской Федерации, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений" (ст. 106). Поэтому то, что Конституционный Суд РФ может давать обязательное для всех толкование Конституции РФ является бесспорным. Никем не ставится в юридической литературе и вопрос о нецелесообразности наделения Конституционного Суда таким правом.

Право же толкования федеральных законов Верховным и Высшим Арбитражным судами РФ, к сожалению, сформулировано в законодательстве весьма расплывчато и неопределенно. В Конституции РФ сказано, что эти суды дают разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 126, 127). Аналогичная формулировка содержится и в Федеральном конституционном законе "О судебной системе Российской Федерации" (ст. 19). (п. 5 ст. 19 - Верховный Суд Российской Федерации дает разъяснения по вопросам судебной практики).

Это дало повод к распространению среди некоторых ученых и практических работников суждения о том, что акты толкования права Верховным и Высшим Арбитражным судами РФ имеют не обязательную силу, а лишь рекомендательное значение 19 . С этим вряд ли можно согласиться. Вне всяких сомнений эти акты должны иметь обязательную силу для всех судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также для тех лиц, кто попал в орбиту деятельности судебных органов. Просто нужно сказать об этом в законе более внятно (как это сделали авторы упоминаемого нами выше проекта Федерального закона "О нормативных правовых актах Российской Федерации", ст. 86 которого гласит: "Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в случае необходимости дают разъяснения по применению действующих нормативных правовых актов Российской Федерации, обязательные соответственно для судов и арбитражных судов на территории Российской Федерации").

Важно подчеркнуть то, что, осуществляя официальное нормативное толкование права, высшие судебные органы могут только разъяснять содержание толкуемых норм права. Вносить же в них какие-либо изменения и дополнения или создавать новые нормы права они не правомочны, поскольку это является уже прерогативой правотворческих органов. На практике, однако, бывают случаи, когда высшие суды делают это. Обязательны ли такие акты-разъяснения для нижестоящих судов, вообще где та грань, за которой кончается разъяснение и начинается уже, по сути дела, нормотворчество? Ясных ответов на эти и им подобные вопросы в юридической науке, к сожалению, пока нет, в то время как это имеет большое практическое значение, поскольку от этого во многом зависит качество правотворческих и правоприменительных решений. Поэтому крайне важно, чтобы ответы на них как можно быстрее были найдены.

Описание работы

Толкование права представляет собой специальную деятельность, направленную на уяснение и разъяснение его содержания. В ходе уяснения права устанавливается подлинный смысл его норм, а при разъяснении результаты уяснения толкуемых норм в той или иной форме доводятся до сведения других лиц.
В зависимости от того, кто осуществляет толкование правовых норм различают официальное и неофициальное толкование права. Неофициальное (обыденное, профессиональное и доктринальное) толкование права хотя и бывает иногда достаточно авторитетным (когда оно дается известными специалистами в области права), однако не является

Аутентическое (аутентичное) толкование права - вид толкования норм права ; представляет собой разъяснение норм права, даваемое органом, издавшим их. Аутентическое толкование норм права характеризуется прямым разъяснением смысла правовых норм и носит обязательный характер для тех, кто их применяет. Является средством восполнения пробелов в законодательстве и наиболее авторитетным видом толкования .

Значение аутентичного толкования

Результаты аутентичного толкования имеют такую же юридическую силу, как и сама интерпретируемая норма; они оформляются в ясно выраженном виде (договор, декларация, коммюнике) либо находят отображение в согласованной практике .

Применение в разных странах мира

Среди российских учёных-правоведов нет единства относительно существования аутентичного толкования в России. Так, согласно доктору юридических наук , профессору Наталье Лопашенко , в настоящее время Конституцией РФ не предусмотрено возможности аутентичного толкования каких-либо законов, в том числе уголовного . С этим тезисом не согласны доктор юридических наук , профессор Владимир Сергеевич Комиссаров, и кандидат юридических наук , профессор , Заслуженный юрист Российской Федерации Анатолий Павлухин, которые приводят простой пример из уголовного законодательства - примечание 1 к статье 158 , которое по их мнению является наглядным примером аутентичного толкования . Доктор юридических наук , профессор Алексей Григорьевич Кибальник считает что аутентичное толкование осуществляется Государственной Думой Федерального Собрания РФ . Также по его мнению, аутентичное толкование имеет обязательную силу и, по существу, является изменением Уголовного кодекса Российской Федерации .

См. также

Напишите отзыв о статье "Аутентическое толкование права"

Примечания

1. Лукашук И. И. Глава VII. Применение норм международного права // / Рос. акад. наук , Академ. правовой ун-т. - 3-е издание, переработанное и дополненное. - М .: Волтерс Клувер, 2008. - С. 236. - 432 с. - (Серия «Библиотека студента»). - 2 тыс, экз. - ISBN 978-5-466-00103-7 .
2. Лопашенко Н. А. Глава 5. Уголовный закон // / Рецензенты: д-р юрид. наук , проф. С. А. Елисеев; канд. юрид. наук , доц. М. В. Феоклистов. - М .: Волтерс Клувер, 2009. - С. 198. - 224 с. - 2 тыс, экз. - ISBN 978-5-466-00427-4 .
3. Комиссаров В. С., Павлухин А. Н., Перов И. Ф., Расторопов С. В., Чистяков А. А. Глава 3. Уголовный закон // / Рецензенты: А. С. Михлин (доктор юридических наук , профессор), В. И. Старков (доктор юридических наук , профессор). - СПб. : Издательский дом «Питер », 2003. - С. 31. - 240 с. - (Серия «Учебное пособие»). - 4 тыс, экз. - ISBN 5-94723-572-2 .
4. Адельханян Р. А., Аминов Д. И., Ансимов Ю. Н. Глава 2. Уголовный закон и его толкование // / под общ. ред. А. И. Бастрыкина; под науч. ред. А. В. Наумова. - 3-е издание, переработанное и дополненное. - М .: Волтерс Клувер, 2007. - С. 38. - 808 с. - 5 тыс, экз. - ISBN 978-5-466-00282-9 .

Литература

• Колоколов Я. Н. Аутентическое толкование правовых актов: поиск новых парадигм. - М .: Юрлитинформ, 2010. - 376 с. - ISBN 978-5-93295-637-3 .
• Колоколов Я. Н. Конституционный Суд Российской Федерации: аутентическое толкование решений как форма правотворчества // Российский судья. - 2009. - № 12. - С. 45-48.
• Колоколов Я. Н. Проблемы аутентического толкования нормативных правовых актов в трудах российских учёных дореволюционного периода // История государства и права. - 2010. - № 2. - С. 45-48.

Отрывок, характеризующий Аутентическое толкование права

– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.

Аутентическое толкование в советский период рассматривалось в качестве разновидности официального нормативного толкования. Разъяснение нормы осуществлялось органом, ранее ее установившим, а поскольку право данного толкования вытекало из компетенции органа, издающего нормы права, то это толкование иногда называли легальным, подчеркивая тем самым его обязательный характер для всех субъектов права. Так, согласно п. 5 ст. 121 Конституции СССР, Президиум Верховного Совета СССР был наделен правом давать толкование законов СССР. Подобное право было закреплено и за Президиумами Верховных Советов союзных республик конституциями соответствующих республик. Президиум Верховного Совета СССР в рамках аутентического толкования разъяснял свои собственные указы. При этом акты аутентического толкования действующего законодательства Президиумами Верховных Советов союзных республик не подлежали обязательному утверждению на сессии Верховного Совета СССР, поскольку они не вносили ничего нового в законодательство.

В 50-е годы ХХ века в юридической науке шло обсуждение вопроса о том, что же такое «официальное толкование». Подводя итоги дискуссии, было заявлено, что официальное толкование – это неотъемлемая часть самой толкуемой нормы.

Против такого понимания официального толкования выступил П.Е. Недбайло, указывая, что признание толкований частью нормы, от кого бы оно ни исходило, открывает возможность для изменения содержания нормы путем толкования, что может привести к произвольным действиям в процессе их осуществления.

А.В. Мицкевич в связи с этим полагал, что неотъемлемая часть не может выходить за рамки толкуемого закона, дополнять его новыми правоположениями.

Большинство же правоведов поддержали мнение о том, что официальное толкование является неотъемлемой составной частью разъясняемого нормативного акта.

В советской юридической литературе был распространен взгляд на аутентические интерпретационные акты как на толкование действующего права. А.Я. Берченко и И. Сабо рассматривали аутентические акты как акты нормотворчества, а не акты толкования.

Н.Н. Вопленко настаивал, что аутентические акты – это акты толования, поскольку разъясняемая норма продолжала существовать в качестве основной наряду с аутентическим актом, а последний носит лишь вспомогательный характер. Р.С. Рез считал, что нормативный акт и акт аутентического толкования находятся в отношении соподчинения, при котором каждый сохраняет свои обособленность.

При этом в юридической практике государственных органов аутентическое толкование выступало по внешней форме, с одной стороны, как разъяснение позитивного права, а с другой стороны – оно иногда содержало в себе элементы развития законодательства.

Аутентическое толкование в современный период – это особый вид юридической деятельности на стадиях законотворчества и реализации права. Под аутентическим толкованием в юридической литературе понимается официальное, обладающее обязательной силой толкование всеми правоустановительными (правотворческими) государственными органами (представительными и исполнительными) изданных ими нормативно-правовых актов, осуществляемое по собственному усмотрению соответствующих органов в пределах их компетенции. Это толкование, как полагают А.С. Пиголкин, В.М. Сырых, А.Ф. Черданцев, не требует наличия специального полномочия.

Задачами и целями такого толкования являются:

Установление подлинной воли законодателя, выраженной в данной норме, правильное ее применение;

Правильное, точное и единообразное понимание и применение закона, выявление той сути, которую законодатель вложил в данную норму;

Выяснение духа закона, намерений и целей, имевшихся в виду законодателем.

Основные причины аутентического толкования заключаются в сложности и нечеткости юридических формулировок (краткость, абстрактность, пространность норм); несовершенстве законодательной техники, поспешности в принятии некоторых правых актов, их слабой проработанности,; несовпадении норм и статей правовых актов, наличии бланкетных и отсылочных норм, нетипичных предписаний; в специфике юридических терминов и понятий, интерпретация которых требует специальных познаний, высокой квалификации; в отсутствии ясно и точно выраженной законодателем своей воли; норма права действует не изолированно, а в системе других норм, и только в этой взаимосвязи ее можно правильно истолковать.

Проблема аутентического толкования, как вообще толкования права, - это проблема соотношения духа и буквы закона, между которыми, как правило, существуют определенные противоречия и несовпадения.

При аутентическом толковании следует руководствоваться правовыми принципами, заложенными в Конституции Российской Федерации:

Принципом приоритета прав и свобод человека и гражданина (ст. 18);

Принципом конституционной законности (ч. 2 ст. 4);

Принципом единства политического и правового пространства (ст. 5);

Приоритетом международного права перед нормами национального законодательства, имеющего первостепенное значение при защите прав и свобод личности (п. 4 ст. 15).

В теории права продолжаются исследования взаимоотношений и связи аутентического толкования и правотворчества. Так, А.С. Пиголкин полагает, что аутентическое толкование наиболее близко соприкасается с правотворчеством, поскольку оно производится тем органом, который принял толкуемый акт, что создает возможность посредством толкования вносить изменения в действующее регулирование.

В. М. Сырых фактически не проводит границу между аутентическим толкованием и правотворчеством. Он утверждает, что Государственная Дума может толковать принимаемые ею законы; акты толкования выступают только в форме законов, при этом соблюдаются конституционные требования к процедуре их принятия, требуется одобрение Совета Федерации и согласие Президента Российской Федерации. Между актом аутентичного толкования Государственной Думы и федеральным законом Сырых М.В. не проводит принципиальных различий.

Крайне негативное суждение об аутентическом толковании высказано В.С. Нерсесянцем. Он полагает, что господствующий в науке и на практике взгляд на аутентическое толкование противоречит основным началам права, правовой государственности и действующему законодательству, которое не наделяет правотворческие органы правом осуществлять официально-общеобязательное толкование каких-либо нормативных актов. Аутентическое толкование, по мнению ученого, как продукт и выражение неправовой практики государственных органов носит произвольный, самочинный характер и является – в отличие от легального толковании – толкованием нелегальным и неправовым. В условиях разделения властей один орган не должен обладать одновременно двумя функциями и двумя соответствующими правомочиями – изданием обязательного нормативного акта и осуществлением официально-обязательного толкования. В.С. Нерсесянц только легальное судебное толкование рассматривает как правомерное официально-обязательное толкование, поскольку аутентическое толкование, по его мнению, ведет к отрицанию правопорядка и законности в стране, к разрушению иерархии источников действующего права, к девальвации роли закона и бюрократизации нормативной системы.

В.А. Петрушков разделяет взгляд В.С. Нерсесянца о том, что аутентическое толкование недопустимо и необходимо его прямо запретить законом.

В связи с этим следует обратить внимание на то, что нормотворческий орган должен иметь право на толкование собственных актов. Кто как не он вправе внести ясность, четкость, единообразие в понимание и применение изданных таким органом юридических норм.

Еще в 1996 году депутатами Государственной Думы был разработан проект Закона РФ «О нормативных правовых актах Российской Федерации». В ст.1 законопроекта указывалось на необходимость установления единых требований к толкованию и систематизации законов и иных нормативных актов. Глава 4 проекта данного закона называлась «Толкование и разъяснение правовых актов Российской Федерации». Ст. 51 законопроекта предусматривала, что Конституционный Суд РФ дает толкование Конституции РФ, Государственная Дума осуществляет толкование федеральных конституционных и федеральных законов, которое оформляется постановлением Государственной Думы (ст. 52 проекта). Президент Российской Федерации по законопроекту обладал правом разъяснять свои указы. Толкование иных нормативных правовых актов должно было осуществляться исключительно теми нормотворческими органами, которыми они принимались или издавались (ст. 54 проекта). Однако, к сожалению, законопроект так и не был принят.

Значительный вклад в разработку доктрины аутентического толкования внес Коснтитуционный Суд РФ. Исходя из его постановлений можно выделить сущностные черты аутентичного толкования. Оно должно происходить в системном единстве и взаимосвязи с положениями Конституции РФ. В его ходе должен оцениваться как буквальный смысл, придаваемый иным толкованием, сложившейся правоприменительной практикой, исходя при этом из его места в системе правовых актов; исключается его толкование в смысле, противоречащем конституционным нормам (п. 3 Постановления Конституционного Суда от 28 марта 2000 г. № 5-П). Одновременно разъясняются положения, связанные неразрывной связью и имеющие единый предмет правового регулирования. Истолкование норм вне их системной связи и нормативного единства с нормами, регулирующими подобные правовые отношения, означает придание ему смысла, противоречащего аутентическому смыслу и цели данных законоположений.

Толкование должно осуществляться в соответствии с международными договорами РФ. При аутентическом толковании должно обеспечиваться конституционное истолкование норм права; не должны нарушатся конституционные права и гарантии этих прав, должен достигаться баланс конституционно защищаемых ценностей (п.п. 3 и 5.3. Постановления Конституционного Суда РФ от 6 апреля 2006 года № 3-П).

Конституционный Суд РФ разъяснил, что Основной закон не содержит нормы, допускающей разъяснение или официальное толкование федеральных законов палатами Федерального Собрания. Поскольку в законотворческом процессе участвуют не только Государственная Дума, но и Совет Федерации, и Президент РФ, то нет никаких конституционных оснований к тому, чтобы официальное толкование законов (аутентическое) осуществлял лишь один их участников законотворческого процесса, то есть Государственная Дума. Следовательно, акт толкования должен приниматься, подписываться и обнародоваться как акт законодательного органа, посредством которого осуществляется официальное, имеющее силу закона разъяснение федерального закона. Разъяснение, принятое в форме постановления Государственной Думы, то есть без соблюдения требований ст.ст. 105, 106, 107 Конституции РФ, предъявляемых к принятию федеральных законов, не может рассматриваться в качестве акта Федерального Собрания – законодательного органа РФ. Будучи актом лишь одной из его палат, такое постановление не является аутентическим официальным разъяснением закона.

Аутентическое толкование юридических норм – это совокупность конкретных мыслительных операций по обработке текста соответствующих актов. Структурными элементами такого толкования выступают: объект, предмет, субъект, способ и результат.

Объектом толкования выступают правовые нормы. Предмет аутентического толкования – текст нормативного правового акта. Аутентическое толкование – процесс познания права, состоящий из уяснения и разъяснения смысла и содержания норм, выраженных в нормативных правовых актах, в целях правильного и единообразного понимания и реализации предписаний, содержащихся в юридических нормах, соответствующими субъектами права.

В ходе аутентического толкования используются знания языка, знания о системе права, связях интерпретируемой нормы с другими нормами; знания о истоках нормы права, об условиях, обстоятельствах реализации нормы. Аутентическое толкование охватывает два слагаемых, две составляющих единого процесса интерпретации: уяснение и разъяснение смысла нормативного предписания.

Огромное практическое значение аутентического толкования в том и состоит, что правотворческий орган осуществляет толкование собственных юридических норм. Этот орган знает «дух» своего нормативного предписания, остается только претворить его в «букву» закона.

Вторую часть процесса толкования составляет объяснение – это изложение сущности, подробностей, деталей для того, чтобы сделать что-либо ясным, понятным, известным. Разъяснение – подробное, обстоятельное объяснение. Пояснение – дополнительное, попутное объяснение.

Важно проводить грань между разъяснением уже существующих норм и созданием новых правовых установлений. Цель разъяснения нормы – установление действительного смысла, установленного законом правила, его объяснение и уточнение, если в силу каких-либо причин оно выражено не с должной полнотой, четкостью и ясностью. Толкование не может и не должно вносить поправок и изменений в действующие нормативные правовые нормы.

Способы аутентического толкования норм права – это приемы (методы) рассуждения, устанавливающие единообразные критерии анализа нормативно-правовых предписаний. Система способов толкования включает грамматический способ, системный, логический и исторический.

Результат аутентического толкования находит отражение в законе-разъяснении Федерального Собрания РФ, постановлении Государственной Думы РФ, указе Президента РФ, постановлении Правительства РФ, акте-разъяснении законодательного органа субъекта РФ, методическом разъяснении, определении-разъяснении Конституционного суда РФ, разъяснении общественной организации.

Аутентическое толкование также является формой конкретизации нормы права. Субъект аутентического толкования конкретизирует как норму права, так и термины, примененные в соответствующем нормативном акте, наполняет содержанием употребленные в нем понятия; в рамках данного вида толкования происходит детализация права и насыщение его новым содержанием.

Таким образом, аутентическое толкование норм права – это форма конкретизации нормы права; урегулированный нормами права вид юридической деятельности, осуществляемой правотворческим органом и состоящий в уяснении и разъяснении собственных нормативных правовых актов с целью устранения неясности, неточности, достижения единообразия в понимании и применении данной юридической нормы.