Судебные следователи. Следственный судья в россии

Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ

Шимановский, В. В.
Судебный следователь в пореформенной России /
В. В. Шимановский.
//Правоведение. -1973. - № 3. - С. 112 - 115

Статья находится в издании «Правоведение. »

Материал(ы):

• Судебный следователь в пореформенной России.
  Шимановский, В. В.
  

  Судебный следователь в пореформенной России

  В. В. Шимановский, кандидат юридических наук

  В России до судебной реформы 60-х годов XIX в. все следствие было сосредото-чено в руках полиции. В связи с обострением классовой борьбы в период первой ре-волюционной ситуации, сложившейся на рубеже 50-60-х годов XIX в., встал вопрос о коренном улучшении предварительного расследования, в частности, о лишении по-лиции не свойственных ей функций по осуществлению предварительного следствия. Приступая к реформе, царизм готовил и изменения системы предварительного рассле-дования. 8 июня 1860 г. правительствующим Сенатом были утверждены законода-тельные акты: «Учреждение судебных следователей», «Наказ судебным следователям» и «Наказ полиции о производстве дознания». Эти акты включены в Устав уголовного судопроизводства, принятый 20 ноября 1864 г.

  Производство предварительного следствия по уголовным делам перешло от по-лиции к особым судебным чиновникам - «судебным следователям», назначаемым ми-нистром юстиции. Подобная реорганизация мотивировалась необходимостью предо-ставления полиции больших возможностей для выполнения ею своих функций, а так-же уточнения компетенции и круга ее полномочий. Процессуальное положение следо-вателей и порядок производства предварительного следствия определялись Наказом судебным следователям. Институт судебных следователей просуществовал в России вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции.

  Отделение предварительного следствия от полиции, в ведении которой остава-лось производство дознания по незначительным преступлениям, являлось в целом важным шагом к общей реформе суда. В очерке «Судебные следователи» А. Ф. Кони отмечал, что новая должность судебных следователей, не связанная органически с по-лицией, имела свои достоинства, ибо следователь оказался наделенным значительными правами, поставлен во многих отношениях в положение независимого судьи, получив в ряде случаев, право не подчиняться предложениям обвинительной власти, когда он с ними не согласен.

  Судебные следователи были прикреплены к окружным судам и расследовали под надзором прокурора преступления, совершенные на территории их следственных участ-ков, как правило, уездов. Пользуясь правами членов окружных судов, они могли в случае необходимости участвовать в судебном рассмотрении дел, кроме тех, по кото-рым проводили предварительное следствие. На должность судебного следователя могли назначаться лица, достигшие 25 лет, получившие высшее юридическое образо-вание либо «доказавшие на службе свои познания по судебной части».

  При назначении впервые на эту должность они приводились к особой судейской присяге; на судебных следователей распространялся принцип несменяемости.

  Согласно Уставу уголовного судопроизводства, судебному следователю предо-ставлялся довольно широкий круг процессуальных полномочий. Так, он вправе был самостоятельно возбуждать уголовное преследование (ст. 297), принимать необходи-мые для расследования меры (ст. 264), поручать полиции производство дознаний и давать ей указания о собирании необходимых справок (ст. 271). Законные требова-ния должны были исполняться полицией, а также иными учреждениями, должностны-ми лицами и гражданами «без замедления» (ст. 270). В случае оказания противодей-ствия следователь мог требовать помощи как от гражданского или военного начальст-ва, так и от полиции (ст. 272). Судебному следователю предоставлялось право произ-водить обыски и выемки, накладывать на не явившихся без уважительных причин денежный штраф, подвергать приводу, избирать в отношении обвиняемых меры пре-сечения и т. п.

  Процессуальная самостоятельность судебного следователя ограничивалась при производстве следующих действий: 1) наложении ареста на имущество обвиняемого; 2) осмотре и выемке почтово-телеграфной корреспонденции; 3) объявлении розыска обвиняемого через публикацию; 4) освидетельствовании психического состояния обви-няемого и разрешении вопроса об умственном развитии несовершеннолетнего; 5) пре-кращении уголовного дела. Для осуществления указанных действий следователь дол-жен был предварительно войти с соответствующим представлением в окружной суд.

  Руководство деятельностью судебных следователей осуществлялось прокурором. Любое его предложение, касающееся исследования обстоятельств преступления или

  ирания доказательств по делу, являлось для судебного следователя обязательным {ст. ст. 281 и 282). Лишь в случае, когда речь шла о заключении обвиняемого под стражу, следователь при несогласии с указанием прокурора мог не выполнить его и представить соответствующие возражения суду (ст. 285). Жалобы на действия следо-вателя приносились в окружной суд и в тех случаях, когда эти действия производи-лись следователем по предложению прокурора.

  Реформа следствия 1860 г. представляла собой определенный шаг вперед по сравнению с архаичными порядками производства расследования по Своду законов, «отражавших на себе, в существенных частях, систему предустановленных доказа-тельств».

  Однако никакие «реформы» не могли скрыть классовую сущность чиновничьего аппарата буржуазного суда. Реформа, по сути дела, не изменила и не могла изменить того крайне неудовлетворительного состояния, в котором находилось следствие в Рос-сии. На это неоднократно обращалось внимание в дореволюционной юридической ли-тературе. «Постоянное, прогрессивное падение следственной части, - читаем мы в одной из статей, - без сомнения, ни для кого не новость, но только лица, постоянно имеющее практическое дело с предварительными следствиями, знают, до каких край-них пределов упала следственная часть... Большинство следователей терпимо разве только за неимением лучшего: незнание дела, апатия, формальное отношение к своим обязанностями и крайняя небрежность во всех отношениях-составляют обычное яв-ление, мало кого поражающее».

  Десятилетиями росли в народе боязнь и недоверие к судебным следователям, этим чиновникам ненавистного трудящимся государственного аппарата самодержавия.

  Провозгласив в судебной реформе 1864 г. новые буржуазные принципы судопро-изводства, царизм на практике отказался от их осуществления, проведя вскоре су-дебную контрреформу. В 1871 г. судебные следователи отстраняются от производства предварительного расследования по делам о государственных преступлениях; в даль-нейшем их компетенция еще более сужается. Во многих местностях институт судебных следователей вообще не вводился. Опасаясь наделить правом несменяемости лиц, не пользовавшихся полным доверием властей, Министерство юстиции с 1870 г. стало широко практиковать не утверждение на должность, а назначение чиновников, испол-няющих обязанности судебных следователей. Последние не приводились к судебной присяге, не могли участвовать в заседаниях окружных судов на правах их членов, а главное - не пользовались правом несменяемости. Это повлекло дальнейший упадок следственного дела, переходившего в руки малоопытных и целиком зависимых чинов-ников. Во всем этом также сказывался общий кризис буржуазно-помещичьего строя России, внутренней политики царизма, загнивание государственного аппарата.

  В русской процессуальной литературе организации предварительного следствия и деятельности следователя уделялось большое внимание. Многие дореволюционные криминалисты справедливо подчеркивали, что по характеру деятельности следователь должен обладать достаточной процессуальной самостоятельностью и независимостью. Так, С. В. Викторский полагая, что в своей работе следователь обязан руководство-ваться только законом, считал крайне нежелательным какое-либо давление на следо-вателя в ущерб его независимости.

  П. И. Люблинский также указывал на независимость и самостоятельность сле-дователя, ибо следователь - центральная фигура предварительного следствия.

  В то же время в литературе обращалось внимание на принципиальную ошибоч-ность и практическую опасность совмещения в деятельности следователя различных процессуальных функций: защитника, обвинителя и судьи. «Едва ли мыслимо, - отме-чал В. Даневский, - для одного лица быть в деле и обвинителем, и защитником. Эти функции принципиально противоположны и несогласны, особенно в том случае, когда они сосредоточены в лице, принимавшем активное участие в собирании доказательств, обличающих и оправдывающих».

  Как серьезный недостаток в работе судебных следователей А. Ф. Кони рассмат-ривал, в частности, «легковерное и непроверенное» отношение к разного рода заявле-ниям и сообщениям о преступлениях, поспешное и необоснованное возбуждение уго-ловного дела. Вместе с тем он резко критиковал обвинительный уклон в деятельно-сти следователя. Это «одностороннее обвинительное творчество» проявлялось в чрез-

  ом расширении пределов доказывания по уголовным делам, в производстве не-нужных и напрасных экспертиз, где «фантазия играла гораздо большую роль, чем разумная потребность», в привлечении лица в качестве обвиняемого лишь в самом конце расследования, нередко накануне передачи дела прокурору, когда на обвиняе-мого обрушивалась сразу масса направленных против него улик, защищаться против которых он уже лишен возможности.

  Решительное возражение у А. Ф. Кони вызывало также смешение в следствен-ной работе процессуальных и оперативно-розыскных функций. Он считал недопусти-мым, когда следователь по каким-либо причинам не придерживается строго установ-ленных для него рамок процессуальных полномочий, а, «смешивая и переплетая не-гласный розыск со следственными действиями, становится игрушкой в руках служеб-ных и добровольных сыщиков, всегда односторонних, часто нечистоплотных в приемах и нередко лично заинтересованных в направлении следствия по тому или другому пути».

  Многие юристы обоснованно предъявляли высокие требования к личным и про-фессиональным качествам судебных следователей. Н. П. Полозов отмечал, что следо-ватели должны быть людьми независимыми, образованными, добросовестными. Им необходима природная наблюдательность, знание человеческой психологии, способ-ность открывать истину. Следователь должен обладать особенной настойчивостью в отыскании следов и в установлении всех обстоятельств преступления, быстротой в исполнении принимаемых мер, упорством в доведении их до намеченной цели. «Словом, мы почти не преувеличим, когда скажем, что истинным следователем надобно ро-диться».

  М. А. Горановский подчеркивал, что честности, трудолюбия, ума и образованно-сти недостаточно для того, чтобы быть хорошим следователем. Необходимы особые следовательские способности, опыт, знание местных условий. Следователю нужна большая сообразительность, находчивость, т. е. «целый ряд таких свойств, которым не выучиться ни из книг, ни из лекций профессоров». Для успешной работы, полагал П. Н. Обнинский, следователь должен получить такое общее и юридическое образо-вание, которое прививало бы ему любовь к своему делу, «освещало его задачу и заставляло продолжать свое личное развитие и во время самой службы, следить за наукою, за литературой и ими освежать и совершенствовать свою работу».

  Высказывались суждения, что следователь должен не только руководствоваться нормами закона, но и быть совершенно объективным, действовать в строгом соответ-ствии с принципами этики, что никакие меры, имеющие признаки «ловли», обмана заподозренного лица, хотя бы и предпринятые исключительно с целью выяснения: истины, недопустимы.

  Поскольку деятельность следователя связана с использованием предоставленной ему власти, А. Ф. Кони предостерегал от возможного злоупотребления ею. Он призы-вал вдуматься, правильно ли понимают те или иные судебные деятели, в особенности молодые, пределы своих прав. А. Ф. Кони был убежден в том, что для служения правосудию необходимо знать его во всех «подробностях», быть нравственно безу-пречным и трудолюбивым, уметь работать, развивая в себе необходимую самостоя-тельность.

  Буржуазный суд - орудие господствующих классов, аппарат буржуазной эксплуатации, который, по выражению В. И. Ленина, изображая защиту порядка, на самом деле является слепым, тонким орудием беспощадного подавления эксплуати-руемых, отстаивающим интересы денежного мешка.16 Таким же орудием угнетения трудящихся был и следственный аппарат царской России. Институт судебных следо-вателей выступал верным защитником эксплуататорского строя, послушным и верным слугой царизма.

  Антинародная направленность и классовый характер деятельности государствен-ного аппарата, условия прогнившего эксплуататорского строя самодержавной России исключали создание высокопрофессионального, квалифицированного следственного аппарата. Поэтому оказались утопичными, несбыточными и представления передовых дореволюционных юристов о характере и организации деятельности судебных следова-телей.

Судебный следователь и следственный судья – разные субъекты правовых отношений

«…в виде ratio status вырабатывается не просто определенного
рода политическая технология, особого рода государственный цинизм,
но вырабатывается некая особенная логика
политического действия правительства и государства».

А. Филиппов «Дискурсы о государстве»

Теории уголовно-процессуальной науки достаточно известны дискуссии о необходимости введения в уголовное судопроизводство России фигуры «судебного следователя» или «следственного судьи». Достаточно явно и то, что импульсы к «оживлению» или «затуханию» данной дискуссии отчасти совпадают с перманентно озвучиваемыми намерениями высших лиц государственной власти, рефреном которых служат лозунги о необходимости продолжения (углубления, расширения…) судебно-правовой реформы в стране. Ключевыми звеньями последней при этом, как известно, должны стать, с одной стороны, подлинно независимое, быстрое и эффективное следствие по уголовным делам; с другой – справедливый и эффективный суд.

И первое, и второе, действительно, актуально, теоретически и практически значимо; соответственно – нуждается в обсуждении, поиске научно обоснованных предложений, последовательном разрешении наиболее явно обозначивших себя проблем и вопросов. Вместе с тем, названные дискуссии, как уже отмечалось , выявили достаточно интересную тенденцию. Суть проблемы в том, что, судя по публикациям, отдельные исследователи либо не могут методологически точно определиться в предмете дискуссии, либо, приводя в качестве аргументов те или иные «достаточно весомые» доводы, не принимают во внимание, что они в принципе не относятся к обсуждаемым тезисам или тематической направленности тех или иных конференций. Не определившись изначально в терминах, сути и предмете спора, направлениях возможных новаций, законодателю соответственно предлагают то ввести в уголовное судопроизводство России судебного следователя, то следственного судью, но отчего то с аналогичными функциями и полномочиями в процессе. В итоге порой невозможно понять: посредством введения означенных выше субъектов нам предлагают реформировать органы предварительного следствия в соответствии с (неоднократно озвученной) идеей создания единого автономного федерального органа расследований (в том числе, по аналогии реформ 1860-1864 гг. XIX века, о введении фигуры «…следователя при суде»)? Или речь все же идет о модернизации оперативного судебного контроля в уголовном процессе России (ст. 108, 125, 165 УПК РФ), в принципе не оправдавшего тех целей и задач, которые ставились перед ним авторами Концепции судебной реформы 1991 года?

Между тем, методологическая точность в понятиях и, особенно, функциях обсуждаемых фигурантов не просто важна – она (для предполагаемых реформ) принципиальна; в том числе, в контексте принципа raison d"état, как основы дальнейшего функционирования российского государства и общества в том или ином направлении. Несмотря на то, что и следствие, и оперативный судебный контроль в современном российском уголовном процессе, действительно, нуждаются в модернизации (лучше – в реформировании), они по самой своей сути имеют разные задачи, субъектов и процессуальную форму реализации. Эклектическое соединение в статусе одного и того же публичного субъекта уголовно-процессуальных отношений одновременно полномочий и следователя и органа судебной власти, осуществляющего независимый судебный контроль за законностью и обоснованностью основных актов предварительного расследования, не даст результата ни «реформированному» подобным образом следствию, ни оперативному судебному контролю на досудебном этапе .

Нам могут возразить, что именно на этих началах основан процессуальный статус следственного судьи (по функции – следователя!) ведущих стран континентальной системы права. Признаем, во Франции (Бельгии, Голландии, в Швейцарии и Испании…) следственные судьи – это прежде всего органы предварительного следствия первой инстанции . Немецкий участковый судья (ФРГ, Австрия) также, прежде всего, судья-дознаватель; главная его задача – обеспечение легитимности отдельных доказательств по делу . Одновременно (в ряде перечисленных стран) указанные следственные судьи являются субъектами применения отдельных мер принуждения к обвиняемым (подозреваемым).

Это, действительно, так. Более того, это может и должно обсуждаться, но исключительно в контексте круга проблем, связанных с реформированием органов предварительного следствия России; к примеру, в рамках известной дискуссии о необходимости введения в уголовное судопроизводство России фигуры судебного следователя. Хотя мы, оговоримся, не являемся сторонниками создания единого следственного аппарата именно в составе судебного ведомства. Далеко не секрет, что предварительное следствие Франции (где следователь, напомним, два века состоит при суде) подвергается постоянной критике именно за растянутость досудебного производства и длительность сроков содержания под стражей, за неспособность в полной мере гарантировать презумпцию невиновности обвиняемого и его право на защиту путем дачи показаний и вызова собственных свидетелей. В том же ряду критика за недостаточное ограждение прав личности при собирании и изъятии доказательств, прослушивании телефонных переговоров, чрезмерную закрытость предварительного расследования (деятельности следственного судьи), допущение случаев жестокого обращения с обвиняемым и нарушения права на беспристрастный суд .

Соответственно, Франция не только постепенно отказывается от соединения в статусе одного и того же публичного субъекта процесса одновременно функций предварительного следствия и судебного контроля за применением мер процессуального принуждения, прямо апеллируя в последнем вопросе к полномочиям «…судьи за свободами и заключением» , но и все явней ставит вопросы о необходимости ликвидации фигуры самого следственного судьи.

Германия, реформируя в 1974 году досудебное производство по уголовным делам, вообще отказалась от следствия и от фигуры следственного судьи (по функции – следователя), не считая, видимо, подобную форму и субъекта расследований достаточно отвечающими принципу raison d"état на современном этапе развития государства. В указанном направлении явно реформируется и уголовное судопроизводство Швейцарии и Бельгии , а также уголовно-процессуальное законодательство ряда стран на постсоветском пространстве .

В данной связи, и применительно к России единый независимый (структурно автономный) федеральный орган расследований, представляется, более уместен и в контексте эффективного решения, поставленных перед ним непосредственных процессуальных задач, и, особенно, в системе сдержек и противовесов власти судебной, обвинительной, следственной .

Резюмируем также вывод о том, что надо раз и навсегда оставить затеи, связанные с соединением в едином публичном (процессуальном) органе функций предварительного следствия и одновременно оперативного контроля за ним . Надо, наконец, понять и принять, что в контексте российской правовой традиции, в отличие от ряда стран континентальной системы права, «следственный судья» и «судебный следователь» – разные, по сути и функции, субъекты правовых отношений. Еще в ходе великой судебно-правовой реформы 60-х годов XIX века, российский законодатель методологически точно и достаточно прозорливо отказался от (практически повсеместного на тот момент в странах Европы) копирования французского термина «следственный судья», отчетливо понимая что именно термин «судебный следователь» более точно отражает функцию и структурную организацию данного субъекта процесса .

Что же касается фигуры следственного судьи, определяющей функцией которого должен стать именно оперативный судебный контроль за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения, а также основных актов следствия, то методологически точными представляются позиции тех исследователей, которые изначально определились, как в терминах и целях исследования, так и направлениях необходимых реформ. В том числе, не смешивая в едином предмете и предлагаемых законодателю новациях предложения о реформировании как органов и форм предварительного следствия, так и теми же самими средствами – оперативного судебного контроля .

Принципиальными в исследуемом контексте являются и походы немецкого законодателя, который, отказавшись от фигуры следственного судьи (следователя – по функции), в принципе не считает возможным отказаться от оперативного судебного контроля за применением мер процессуального принуждения на досудебном этапе. Закрепив это направление деятельности за специальным судьей (Ermittlungsrichler), законодатель ФРГ, как известно, отнес к его компетенции не следственные функции, а разрешение сугубо юрисдикционных вопросов по заключению обвиняемого под стражу или его временному помещению в психиатрический стационар (во многом аналог – ст. 108 УПК РФ). Он же санкционирует телефонное прослушивание переговоров подозреваемого и в неотложных случаях подтверждает законность обыска в помещении, проведенного без судебного решения полицией (аналог – ст. 165 УПК РФ). Этот же судья проверяет законность и обоснованность основных актов полиции или прокуратуры, связанных с расследованием (отчасти, аналог – ст. 125 УПК РФ) .

В этом же изначальном юрисдикционном контексте термин и функции следственного судьи нормативно определены новым уголовно-процессуальным законодательством Латвии; эти же направления реформирования (применительно к функциям специализированного следственного судьи) обсуждаются в настоящее время в контексте обновления уголовно-процессуального законодательства Республики Украины, Казахстана, Беларуси, Азербайджана и т. п.

Резонны вопросы: поскольку в уголовном судопроизводстве России оперативный судебный контроль не только нормативно введен (с 1 июля 2002 года), но и за годы своего функционирования стал неотъемлемым элементом досудебного производства по уголовным делам, какие именно объективные факторы вызвали к жизни дискуссию о необходимости введения фигуры следственного судьи? Почему действующая организация этого направления деятельности в судах Российской Федерации не является или не может быть признана оптимальной, в том числе в контексте принципа raison d"état?

Исходя из того, что raison d"état или ratio status (лат.) – это учение о том, что у государства свои цели и техники их достижения, ответы на эти вопросы не столь однозначны, и во многом зависят от субъективных установок того или иного субъекта. Известно, что целым рядом исследователей (достаточно давно и последовательно) указывается на то, что в современном своем состоянии оперативный судебный контроль так и не стал надежной процессуальной гарантией обеспечения прав и свобод личности в уголовном судопроизводстве России. По итогам контроля (проверки) судами, в среднем, удовлетворяется 94% ходатайств следственных органов о применении к обвиняемым мер пресечения (ст. 108 УПК РФ) и до 98% ходатайств о производстве следственных действий (ст. 165 УПК РФ) . По сути, суды не столько реально, объективно и независимо проверяют законность и обоснованность представленных в суд ходатайств следственных органов, сколько формально «штампуют» разрешения на применение мер процессуального принуждения.

В контексте гражданского общества, где именно права и свободы личности ставят пределы диктата государственных органов, а суд объективно является средством самоограничения государства, подобная статистика и подобный «контроль», безусловно, не соответствуют ни задачам, ни самой сути функционирования данного общества. Соответственно, именно raison d"état (национальный интерес) сохранения и развития гражданского общества требует постоянной рационализации указанной практики, поддержания такой системы контроля, при которой суд обладал бы и достаточными правомочиями и необходимыми средствами к ограничению диктата государственной власти.

В контексте сохранения управляемого (по сути, тоталитарного) государства и общества, где суд изначально включен в вертикаль власти, властвующая элита и соподчиненные ей структуры, напротив, «кровно» заинтересованы в сохранении существующего порядка функционирования столь тщательно выстроенной системы. Соответственно, не объективность и принципиальность проверки, а идеологизированные установки: «…не мешать бороться с преступностью» – доминируют в настоящее время в правосознании и деятельности судей, осуществляющих оперативный судебный контроль. При этом возможные отклонения от «генерального курса» легко минимизируются как посредством отмены состоявшихся судебных решений, так и постановкой вопроса о профессиональной пригодности судей, не доверяющих указаниям вышестоящего суда . Независимый (неуправляемый), объективный, наделенный действительно властными полномочиями, следственный судья для подобной системы a priori не более чем надуманная доктринальная конструкция, не вызываемая потребностями своеобразно понимаемого raison d"état (государственного интереса).

Диалектически связана с выше названным фактором и основная, как утверждают, теоретико-прикладная проблема оперативной судебной проверки (контроля), а именно: «…теория предрешенности внутреннего убеждения судей в вопросе доказанности обвинения и достаточности для этого обвинительных доказательств» . «Метания» высшей судебной инстанции страны (Пленума) в этом вопросе столь известны и наглядны для практики , что до сих пор судьи, в том числе кассационных и надзорных инстанций, не в состоянии однозначно определиться в вопросах о том: насколько вообще и в каких допустимых пределах судьи, реализующие процедуры оперативной судебной проверки, вправе войти в исследование доказательств, представленных в суд сторонами; оценку достаточности указанных доказательств для обоснования подозрения (обвинения) и, соответственно, применения испрашиваемой перед судом меры; оценку допустимости представленных сторонами данных, при условии, что отдельные из них явно не отвечают условиям собирания легитимных фактических данных .

В итоге, уже сложившиеся по сути закономерности к формализации процедуры проверки. Нередко процедура контроля укладывается в 20-30 минут, за которые судьи успевают реализовать не только комплекс всех необходимых решений и действий, составляющих процессуальную форму проверки, но и, судя по протоколам, непосредственно «исследовать» до 150 представленных в суд документов . Практически 100% случаи, когда судьи никак не реагируют на явную процессуальную недопустимость представленных в суд сторонами (отдельных) материалов . Налицо и «групповой» метод проверки, когда в одном судебном заседании разрешается до десятка и более однородных ходатайств .

В состоянии ли изменить сложившееся положение дел введение в уголовное судопроизводство России фигуры следственного судьи? Ответ, полагаем, не столь однозначен. Если все начинания сведутся лишь к (обсуждаемому) изменению наименования субъекта контроля или к известным декларативным призывам о повышении объективности и принципиальности судебной проверки – не изменится ничего. В изначально бюрократическом государстве любые, даже самые передовые идеи или новации, a priori подвержены мимикрии. И при отсутствии действительной политической воли к реформам со временем «органически» преобразуются в точном соответствии с реальной сутью определяющего явления (в нашем случае – базиса и надстройки). Поэтому введение фигуры следственного судьи должно быть связанно именно с реальным реформированием всей системы взаимоотношений, с одной стороны, между властью и судом; с другой, между органами предварительного расследования, следственными судьями и судами общей юрисдикции, призванными к разрешению дела по существу. Выстраивая действительно продуктивную систему сдержек и противовесов, власть и законодатель (в контексте предмета исследования), как минимум, обязаны эффективно решить следующий круг проблем и вопросов;

• Организационное, материально-техническое и кадровое обеспечение деятельности следственного судьи; обеспечение его высокого статуса.

  Представляется изначально принципиальным, что с учетом значения оперативного судебного контроля в уголовном судопроизводстве России процессуальный статус, порядок назначения на должность, основные гарантии деятельности и т. п. следственного судьи не могут быть принципиально отличны от общеправового статуса судей, в силу чего должны охватываться единым федеральным законом . Важно и то чтобы следственные судьи назначались на должность именно Президентом РФ; на тот же срок и при тех же условиях, что иные федеральные судьи ; чтобы кабинет следственного судьи функционировал автономно, а не в здании районного (городского) суда; и т. п.

• Нормативное обеспечение компетенции следственного судьи; в том числе наделение данного субъекта всей системой необходимых полномочий по независимой и эффективной проверке представленных на разрешение (сторонами) ходатайств (ст. 108, 165 УПК РФ) или жалоб (ст. 125 УПК РФ).

  Эффективная реализация оперативного судебного контроля и действительное создание комплекса надлежащих процессуальных гарантий прав и свобод личности в уголовном процессе объективно немыслимы без наделения следственного судьи системой необходимых полномочий по проверке и оценке всех материалов, представленных в суд сторонами. Суд, как орган власти, должен быть наделен безусловным полномочием входить в проверку и оценку представленных (инициатором ходатайства) обвинительных доказательств, оценивать их на предмет относимости, допустимости и достаточности для разрешения спора сторон по существу. Только на этой объективной основе судья вправе формировать вывод о наличии (отсутствии) юридических и фактических оснований для удовлетворения того или иного ходатайства внесенного в суд, о признании законным и обоснованным обжалованного сторонами действия или решения органов уголовного преследования. Безусловно также право следственного судьи формулировать по итогам (подобной) проверки вывод о том, что те или иные сведения, представленные в суд сторонами в обоснование своих притязаний, не соответствуют признакам допустимости доказательств и потому не могут быть приняты судом в качестве фактической основы для разрешения того или иного ходатайства (жалобы), выступающего предметом контроля.

• Реальное обеспечение, с одной стороны, автономности функционирования следственного судьи и его процессуальной независимости от вышестоящих судебных инстанций; с другой стороны, создание эффективной системы проверки законности и обоснованности решений самого следственного судьи.

  Отдельные виды итоговых решений следственного судьи, естественно, могут стать предметом обжалования со стороны заинтересованных субъектов процесса. В данной связи необходимо комплексное решение вопросов о судебной инстанции, призванной к объективной проверке решений и выводов следственного судьи относительно предмета контроля. Данным органом вряд ли могут быть существующие кассационные инстанции областного (краевого и т. п.) суда, ибо эти инстанции (в известной степени) управляемы, и изначально функционируют в соответствии с общими корпоративными целями и задачами судебной системы в целом. Обеспечить в данной связи, действительно, объективную проверку итоговых решений следственного судьи, а не подчинение данного органа единым, изначально согласованным указаниям, данная инстанция, по идее, не сможет. В силу чего на разрешение должен быть поставлен вопрос, как о независимой судебной инстанции, призванной к проверке решений следственного судьи , так и о временных сроках (пределах) такого обжалования, ибо при направлении уголовного дела в суд названная инстанция a priori не вправе навязывать свои выводы суду, разрешающему дело по существу.

• Необходимо также разрешение возможных коллизий, связанных с законной силой решений следственного судьи. К примеру, с преюдициальной силой его отдельных решений (выводов) для органов следствия, обвинения или суда первой инстанции, разрешающего дело по существу. На наш взгляд, очевидно, что если после состоявшейся кассационной (апелляционной) проверки решение следственного судьи (по предмету контроля) оставлено без изменения, то к примеру итоговые выводы следственного судьи о процессуальной недопустимости отдельных представленных данных должны быть a priori обязательными для следствия и прокурора, в том числе, исключая ссылку на эти данные в обвинительном заключении. В то же время, нуждается в обсуждении вопрос о том, насколько стороны вправе вновь ставить перед судом первой инстанции вопрос о доказательственном значении, исключенных следственным судьей из процесса доказывания материалов; и т. п.

Возможны, конечно, и иные проблемы, которые (со временем) придется решать. Это, пока, не предмет настоящей работы, ибо, вступая в дискуссию, мы настаиваем (на первых порах) хотя бы на методологической точности терминов и понятий, как относительно научного спора, так и предлагаемых российскому законодателю насущных реформ.

	Работа подготовлена при содействии научно-исследовательского гранта Фонда научных исследований ГУ-ВШЭ № 10-04-0012 «Учитель – Ученики» 2010-2011 гг.
	Ковтун Н.Н. О понятии и содержании термина «судебный следователь» (следственный судья) // Российский судья. – 2010. – № 5. – С. 15–20.
	Названные моменты настолько полно отражены применительно к генезису и функциям следственного судьи по УПК Франции, что, полагаем, нет особой нужды еще раз обращаться к этим вопросам. См., напр.: Головко Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. – М.: Фирма «СПАРК», 1995. 130 с.
	До реформы 1974 года субъектом указанной функции выступал и следственный судья ФРГ. См.: Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. – М., 2002. С. 294.
	См.: Смирнов А.В. Предисловие // Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. – СПб., 2003. С. 21-22.
	Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовой систем. Монография. – СПб.: Изд. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2006. С. 17.
	В соответствии с Законом от 15.06.2000 г. № 2000-516 «О защите презумпции невиновности и прав потерпевших» часть полномочий следственного судьи (подчеркнем, именно юрисдикционного характера), как известно, перешла к судье по свободам и заключению.
	Головко Л.В. Институт судебного контроля за предварительным заключением под стражу в континентальных формах уголовного процесса.
	Судя по (последним) публикациям, практически в аналогичном направлении предполагается реформировать досудебное производство в Республике Украина, где в контексте rasion d,Etat также весьма обсуждаемы вопросы, связанные с полным отказом от такой формы расследования, как предварительное следствие. См.напр.: Украина: Ликвидация досудебного следствия.
	Очевидно, что если правило raison d"état интерпретируется в контексте необходимости сохранения «вертикали власти» и тоталитарного государства, то соединение в одном (легко управляемом) ведомстве функций предварительного следствия, оперативного судебного контроля за следствием и правосудия, действительно, оптимально для сохранения и укрепления имеющегося status kvo. Однако в контексте развития основ гражданского общества именно rasion d,Etat требует создания равновеликих и автономных друг от друга систем сдержек и противовесов. В этом контексте органы следствия, оперативного судебного контроля и разрешения дела по существу не могут быть сосредоточены в лице одного органа.
	Рекомендация (2006) 13 Комитета министров государств-членов Совета Европы от 27 сентября 2006 года «О временном заключении, условиях, в которых оно исполняется и создании гарантий против злоупотреблений» // СПС «КонсультантПлюс».
	Известно, что уже к марту 1860 года Н.И. Стояновский подготовил проект «Учреждение следственных судей», который 3 апреля 1860 года был направлен в Государственный совет Империи. Проект был принят практически без изменений, Принципиально поменялось только название следственных чиновников: термин «следственные судьи» был заменен на термин «судебный следователь». Инициаторы великой реформы смогли точно определиться в вопросе о том, что названный субъект процесса, даже состоя при суде, должен не судить, а именно расследовать (собирать данные для суда). В итоге, 8 июня 1860 года Император утвердил Учреждение судебных следователей и Наказ судебным следователям…
	Муратова Н.Г. Система судебного контроля в уголовном судопроизводстве: вопросы теории, законодательного регулирования и практики: Автореф. дисс. …докт. юрид. наук. – Екатеринбург, 2004. С. 10, 23; Сбоев А.С. Механизм судебного контроля в досудебном производстве России: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Челябинск, 2004. С. 18; и др.
	Подчеркнем, что Ermittlungsrichter, в отличие от следственного судьи (Untersuchungsrichter), должность которого, как уже отмечалось, упразднена в 1975 г., вообще не занимается предварительным расследованием уголовных дел.
	Ковтун Н.Н., Суслова Е.Н. Эффективность оперативного судебного контроля // Уголовное судопроизводство. – 2010. – № 3. – С. 6–14.
	Названная ситуация в последние годы стала столь очевидной, что уже стала предметом особого внимания Совета Европы. См.: Резолюция Парламентской Ассамблеи Совета Европы 1685 (2009)1 «O политически мотивированных злоупотреблениях в системе уголовного правосудия государств-членов Совета Европы» //СПС «Консультант Плюс»
	Ковтун Н.Н. О предрешенности внутреннего убеждения судей в судебно-контрольных производствах и стадиях уголовного судопроизводства России: вопрос тактики или стратегии судебной проверки // Научные труды Московской академии экономики и права: Вып. №24. – М.: МАЭП, 2009. С. 265–286.
	Подходы к разрешению этой «проблемы» в постановлении Пленума Верховного суда РФ № 5 от 10.10.2003 г. О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», постановлении Пленума Верховного суда РФ № 1 от 05.03.2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», постановлении Пленума Верховного суда РФ № 22 от 29.10.2009 г. «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» // СПС «КонсультантПлюс».
	Судебный контроль в уголовном процессе: учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» // А.И. Давыдова и др. / под ред. Н.А. Колоколова. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и Право, 2009. 847 с.
	Ковтун Н.Н. Оперативные судебно-контрольные производства, реализуемые по правилам статьи 165 УПК РФ // Уголовный процесс. – 2010. – №1(61). – С. 8–16.
	Ковтун Н.Н., Ярцев Р.В. Практика функционирования судебного контроля, реализуемого в порядке статьи 125 УПК РФ // Уголовный процесс. – 2007. – № 11(35). – С. 22–37.
	Ковтун Н.Н. Предмет судебного следствия в судебно-контрольных производствах // Уголовный процесс. – 2007. – № 3. – С. 14–19.
	При этом штат следственных судей (исходя из территориального признака их функционирования), порядок замещения на время отпуска или болезни, на наш взгляд, вполне просчитываемы, как с учетом имеющейся, так и прогнозируемой нагрузки по реализации функции оперативного судебного контроля. См.: Ковтун Н.Н. Специализированный следственный судья: за и против // Российская юстиция. – 2010. – № 9.
	Полагаем, в принципе не может быть признан продуктивным порядок, при котором следственный судья (временно) назначается на должность из числа действующих судей районного суда соответствующим распоряжением председателя того или иного суда (Латвия, Испания…), поскольку в данном случае налицо и явные элементы субъективизма выбора, и легко прогнозируемые элементы «управляемости» его итоговой деятельностью.
	В принципе важно и то, чтобы структурно аппарат следственных судей функционировал автономно от остальных звеньев и инстанций судебной системы РФ, организационно, например, подчиняясь: Контрольно-судебному департаменту при Верховном суде РФ, Судебному департаменту при Верховном суде РФ, Администрации Президента РФ (варианты – вполне обсуждаемы).
	К примеру: в соответствии с УПК Франции Следственная Палата, которая ранее называлась Обвинительной Палатой (Chambre de l"accusation), является самостоятельным подразделением апелляционного суда. Основной функцией данного органа после реформы 2000 года является рассмотрение жалоб на решения следственного судьи и судьи по предварительному заключению (juge des libertes et de la detention).

Юлия Счастливцева

В России судебный контроль над предварительным следствием в настоящий момент не отвечает требованиям, предъявляемым к данному институту теорией состязательности и равенства сторон, поскольку органы уголовного преследования принимают решения в одностороннем порядке, без допуска к большинству процедур следствия стороны защиты.

Президент России рекомендовал Верховному суду РФ до 15 марта 2015 года изучить вопрос о возможности ведения в России института «следственного судьи», аналог которого существовал в Российской Империи и который должен стать средством преодоления российскими судами «обвинительной связки судов с правоохранительными органами».

Предварительное следствие осуществляется под надзором прокурора и контролем суда. При этом в деятельности органов расследования зачастую преобладает ведомственный интерес, в ходе досудебного производства по уголовным делам нарушаются права граждан, имеют место случаи вмешательства представителей административной власти (руководителей следственных подразделений и органов дознания) в вопросы содержания под стражей лиц, привлеченных к производству. Следователь в России является чиновником органов уголовного преследования, на которого распространяется система иерархической подчиненности. Кроме того, следователь в процессуальном порядке подлежит надзору прокурора и контролю со стороны начальника следственного отдела, являющегося его административным руководителем. Это значит, что реальной процессуальной независимости следователя в российском уголовном судопроизводстве не существует.

* Что такое обвинительный уклон?

По Уголовному кодексу России, разбираться между собой в суде без участия государственного ­обвинителя в лице прокурора граждане могут лишь по четырем статьям: нанесение легких телесных повреждений, побои (ст. 115 ч.1, ст. 116 ч.1) при отсутствии отягчающих обстоятельств, а также клевета и оскорбление (ст. 129, 130). В 2008 году в нашей стране дела частного обвинения составляли лишь около 10% от всех уголовных дел, дошедших до суда. Но на них приходится 68% всех оправданий и 76% дел, прекращенных по реабилитирующим обстоятельствам. Примерно половина (47%) всех дел частного обвинения закончилась примирением сторон, когда подсудимый признает вину, компенсирует вред и пострадавший снимает претензии. Обвинительными приговорами завершились лишь 25,5% дел частного обвинения. Совершенно иная картина в процессах с участием гособвинителя: здесь уголовные суды оправдывают подсудимых в двух случаях из тысячи (0,2%) и прекращают по реабилитирующим основаниям лишь пять из тысячи (0,5%) дел.

Согласно социологическим исследованиям 70,6% судей предпочитают доверять показаниям, которые обвиняемый дал следователю, а не в суде, а заключениям экспертиз, представленных следователями, отдают предпочтение при вынесении решений 77,5% судей.

«Обвинительный уклон» – хроническая болезнь российского уголовного процесса, излечение от которой невозможно без организации эффективного судебного контроля за расследованием. Один из путей – воссоздание существовавшего в дореволюционной России института следственных судей для рассмотрения всех споров на досудебных стадиях производства. Такой судья, принимающий важные процессуальные решения в период предварительного следствия (например, о заключении под стражу) и рассматривающий жалобы на действия следователей, решал бы также проблему допустимости доказательств и гарантировал бы представление интересов обвиняемого на стадии предварительного следствия. Все это могло бы обеспечить и состязательность, и устранение обвинительного уклона, и большую объективность при применении мер пресечения, рассмотрении жалоб и ходатайств стороны защиты на досудебном этапе – иными словами, восстановить конституционный баланс функций суда, обвинения и защиты.

Впервые фигура следственного судьи появилась в законодательстве Франции в 1810 году с принятием «наполеоновского» Кодекса уголовного расследования (1808 г.), который создал для континентальной Европы принципиально новую систему предварительного следствия, центральной фигурой которого стал полновластный и независимый следственный судья (следователь), состоящий при суде первой инстанции. Со временем этот институт был воспринят Германией, Австрией, Италией, Бельгией, Нидерландами. При этом порядок назначения, полномочия и даже наименование должности исследуемого субъекта фактически копируют французскую модель. Традиционный для европейского континентального права, институт следственного судьи стал юридическим фактом в уголовном судопроизводстве и в странах Балтии и СНГ – Латвии, Литве, Республике Молдова.

Институт следственных судей с теми или иными особенностями существует в настоящее время во Франции, Бельгии, Испании, Нидерландах, Швейцарии и других странах. Его ввели Латвия, Литва, Молдова, Казахстан. При этом в большинстве западноевропейских стран, как и в дореволюционной России, следственный судья по традиции является, скорее, судебным следователем, нежели судьей. Так как самостоятельно определяет ход предварительного следствия и по своей инициативе может собирать доказательства.

«Следственный судья» в Российской Империи

Судебные следователи, как они именовались в России, были важным элементом Судебной реформы 1864 года: за образец был взят наполеоновский Кодекс уголовного следствия (Code d instruction criminelle) Франции 1808 года, где центральной фигурой предварительного следствия был именно следственный судья. Французская модель, адаптированная к российским условиям, хорошо прижилась в России и просуществовала вплоть до конца 1920-х годов, когда следственный аппарат был передан в прокуратуру.

В ходе реформы предварительного расследования Николая II, кроме судебных уставов, были приняты законы – «Наказ судебным следователям» и «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок». C удебные следователи «по каждому возникшему у них делу» обязаны были в течение трех суток отправить в министерство юстиции уведомление (на бланке) о «начатии» дела. C удебный следователь, производя следственные действия по находившимся в его производстве делам и соблюдая очередь по времени их возникновения, должен был давать приоритет так называемым «делам о преступлениях выдающихся», а также по следующим: а) по коим обвиняемые содержались под стражей; б) находившимся в производстве более года; в) о железнодорожных служащих, обвиняемых по ст. 384 Уложения о наказаниях, в самовольном оставлении службы; г) по обвинению обывателей империи в противозаконных действиях против подданных соседних государств, сопряженных с нарушением границы. Пространственные пределы проведения предварительного следствия были предельно жестко ограничены. Оно должно было производиться только или на месте совершения преступления или в ближайшем, исходя из удобства для свидетелей и обвиняемых, населенном месте, так как свидетели не могли вызываться к допросу на расстояние более 15 верст. В случае неисполнения этого правила причины иного решения должны были быть изложены в особом постановлении следствия.

«Следственный судья» во Франции

Органы предварительного следствия во Франции делятся на следственные органы первой инстанции – следственные судьи (или «судьи по расследованию» – les juridictions d"instruction), осуществляющие деятельность единолично, – и органы второй инстанции – следственные палаты, осуществляющие свою деятельность коллегиально. УПК Франции 1958 года наделил следственного судью правами в стадии предварительного расследования, а также некоторыми правами во время дознания. Структурно следственный судья состоит при каждом трибунале большой инстанции (второй ступени системы французского правосудия), обладает статусом магистрата и пользуется гарантиями независимости и несменяемости, как и всякий судья.

Следственный судья не разрешает уголовные дела по существу, в отличие от суда первой инстанции по непосредственному рассмотрению дел, а уполномочен расследовать преступные деяния, устанавливать факты, относящиеся к совершенному нарушению уголовного закона и к личности нарушителя, осуществляя следственные действия: допрос свидетелей, сторон по делу, проведение обысков, арест подозреваемого и др. Более того, ему прямо запрещено принимать участие в рассмотрении уголовных дел, которыми он занимался в качестве следственного судьи (ст. 49 УПК).

Судебные органы предварительного следствия во Франции самостоятельны и независимы в осуществлении своих функций от прокуратуры. Следственный судья имеет следующие полномочия: 1) собирание доказательств (обвинительных и оправдательных) путем совершения следственных действий (осмотр места происшествия, допрос, очная ставка, обыск, выемка, экспертиза, прослушивание сообщений, переданных с помощью телекоммуникаций и т.п.); 2) привлечение к рассмотрению (предъявление обвинения); 3) ознакомление с материалами дела адвокатов привлеченного к рассмотрению лица (обвиняемого) и гражданского истца (потерпевшего); 4) осуществление судебного контроля; 5) окончание предварительного следствия; 6) прекращение или направление в суд. Кроме того, органы предварительного следствия осуществляют контроль за применением мер принуждения полицией и прокуратурой.

При оценке эффективности института следственного судьи выделяют серьезные проблемы, с которыми сталкивается французский уголовный процесс. Французский исследователь М. Дельмас-Марти, в частности, указывает на снижение объема дел, расследующихся следственными судьями: если в XIX веке 40% всех уголовных дел, переданных на расследование, рассматривалось без следственного судьи, то в конце ХХ в. эта цифра составила 80%, включая даже преступления, для которых следствие остается обязательным.

К недостаткам предварительного следствия во Франции относят сохраняющийся дуализм досудебного производства, в котором действует два автономных центра принятия решений: прокуратура (частично ограниченная судом и судебными следственными органами в вопросах применения мер принуждения и направления дела в суд) и органы предварительного следствия. Отношения между прокуратурой и органами предварительного следствия преимущественно одноранговые, и прокуратура стремится передавать дела следственным судьям как можно позже, когда основная работа по сбору доказательств уже завершена. Кроме того, органы предварительного следствия расследуют лишь небольшое количество уголовных дел, относящихся к наиболее опасным преступлениям (8-10%) – и существует тенденция к их сокращению.

Однако дискуссия о возможной ликвидации института следственного судьи вызвала резкую реакцию Совета Европы, который в Резолюции 2009 года «O политически мотивированных злоупотреблениях в системе уголовного правосудия государств-членов Совета Европы» написал: «…предлагаемая ликвидация института следственных судей во Франции и передача большей части их полномочий стороне обвинения многими рассматриваются как попытка политических властей усилить свое влияние на рассмотрение наиболее деликатных дел».

А.В. Подолина,
юридический факультет Сибирского университета потребительской кооперации, г. Новосибирск

Одним из важнейших направлений судебной реформы, проводившейся в России в 60-ые годы XIX века, являлось введение института судебных следователей. Разра-ботанные и принятые нормативные правовые акты исходили из признания необходи-мости законодательного закрепления предварительного следствия в качестве судебной функции и признания производящего его лица должностным лицом судебной власти. Опыт проведения данной реформы имеет колоссальную ценность. Как пишет Ю.В. Рощина, с помощью обращения к нему можно было бы преодолеть многие недостатки современного предварительного производства России .

Права и обязанности судебного следователя подробно регламентировались в утверждённых 8 июня 1860 года «Учреждении судебных следователей», «Наказе су-дебным следователям», а также принятых 20 ноября 1864 года «Учреждении судебных установлений» и «Уставе уголовного судопроизводства».

И.Я. Фойницкий отмечал, что «судебные следователи... есть особые должност-ные лица судебного ведомства, имеющие судейское звание с сопряжёнными с ним служебными преимуществами» . В.К. Случевский писал, что ими являются «следо-ватели, обязанные исследовать событие преступления, установить и охранить весь тот фактический материал, на основании которого должны затем разрешиться вопросы о предании суду, а также о виновности подсудимого» .

1. данные должностные лица относятся именно к судейскому корпусу с выте-кающими отсюда гарантиями, связанными с их статусом. Прежде всего, имеется в ви-ду их независимость при осуществлении процессуальных полномочий;
2. судебные следователи были компетентны самостоятельно осуществлять пред-варительное следствие по делу;
3. полномочия, выполняемые судебными следователями, обусловлены целями стадии предварительного расследования, т.е. установление виновного лица и решение вопроса о том, должно ли дело быть направлено в суд.

Полномочия судебного следователя, по смыслу Устава уголовного судопроиз-водства (ст. 288-509 УУС), можно с некоторой условностью разделить на три группы.

1. Полномочия, связанные с началом следствия. Судебный следователь был уполномочен при наличии законных поводов «приступить к следствию» (ст. 289, 297 УУС), расспрашивать объявителя или жалобщика об обстоятельствах происшествия или об известных ему признаках преступного деяния (ст. 307 УУС), принимать явку с повинной (ст. 309 УУС), проверять, отменять и дополнять действия полиции по произведённому ею первоначальному исследованию (ст. 269) УУС, сообщать прокурору об отсутствии доста-точных оснований к производству следствия (ст. 309) УУС и т.д.
2. Полномочия, связанные с ведением следствия. Судебный следователь был уполномочен самостоятельно производить осмотры и освидетельствования (ст. 315-335 УУС), участвовать в осмотре и освидетельствовании через врачей (ст. 336-356 УУС), произ-водить обыски и выемки в домах (ст. 357-370 УУС), собирать и сохранять вещественные доказательства (ст. 371-376 УУС), призывать и приводить обвиняемого к следствию (ст. 377-397 УСС), допрашивать обвиняемого (ст. 398-414 УСС), избирать в отношении обвиняемого способы уклониться от следствия (ст. 415-432 УСС), допрашивать свидетелей (ст. 433-453 УСС), производить на месте дознание через окольных людей (ст. 454-466 УСС), давать поручения полиции (ст. 271 УСС), составлять протоколы предварительного следствия (ст. 467-475 УСС).
3. Полномочия, связанные с заключением следствия. Судебный следователь был уполномочен по окончании предварительного следствия, предъявив обвиняемому следственное производство, спрашивать его: не желает ли он представить что-либо ещё в своё оправдание (ст. 476 УСС), проверять новые обстоятельства, на которые укажет обвиняемый (ст. 477 УСС), объявлять участвующим в деле лицам о том, что следствие за-кончено, и отсылать всё производство к Прокурору и его Товарищу (ст. 479 УСС), испрашивать через Прокурора разрешение Окружного суда на прекращение следствия (ст. 277 УСС).

По смыслу Устава уголовного судопроизводства, при осуществлении данных полномочий судебный следователь, не выполняя ни обвинительных, ни защитных функций, должен был беспристрастно расследовать преступление, устанавливать ви-новное лицо, решить вопрос о дальнейшем направлении дела.

Таким образом, полномочия, которыми был наделён следователь, в полной мере отвечали его процессуальным функциям, принимая во внимание судебный характер его деятельности, учитывая его принадлежность к судейскому корпусу и исходя из того, что суд - это орган, устанавливающий истину, а не обвиняющий или защищаю-щий кого-либо. Не останавливаясь подробно на положительных, отрицательных и комплексных оценках данного института (например, А.Ф. Кони подчёркивал достоин-ства, связанные с введением должности судебных следователей, но при этом писал, что «предварительное следствие является у нас по своей постановке и по практиче-ским результатам своим, по-видимому, одной из самых слабых сторон судебной орга-низации» , можно констатировать, что составителям Судебных уставов, по край-ней мере, на нормативном уровне, вполне удалось достигнуть данной цели.

Характеризуя функции судебного следователя, дореволюционные процессуали-сты сходились в том, что он соединял в себе одновременно функции «обвинения, за-щиты и собственно судейские» . Можно также утверждать, что он не выпол-нял ни функцию обвинения, ни функцию защиты, и должен был «с полным беспристрастием приводить в известность как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдываю-щие» (ст. 265 УУС) .

В результате к моменту судебного разбирательства формировались такие материалы уголовного дела, которые всесторонне и полно отражали обстоятельства совершенного преступления, раскрывая перед судом объективную картину случившегося. На наш взгляд, такое понимание деятельности должностного лица, представляющего органы следствия, позитивным образом отражалось на судьбе уголовного дела и самого подследственного, что, возможно, не помешало бы современному досудебному производству.

Публикации, 15:26 24.02.2015

Возрождение института следственных судей в российском уголовном процессе

В распоряжении РАПСИ оказалась теоретическая концепция под названием «Возрождение института следственных судей в российском уголовном процессе». Ее автор - доктор юридических наук, профессор, советник Конституционного суда РФ Александр Смирнов - пояснил агентству, что данный документ, по сути, является конкретным проектным предложением для составления возможных законопроектов, которые могут коснуться введения института следственных судей в отечественное уголовное судопроизводство.

Предлагаемая ниже концепция является развитием взглядов профессора Смирнова по этому вопросу, которые были изложены в более на сайте РАПСИ. Она тесно пересекается с вопросами, которые планируется обсудить 10 марта текущего года на Круглом столе в Комитете гражданских инициатив (председатель - экс-министр финансов РФ Алексей Кудрин).

1. Необходимость во введении института следственных судей

Представляемая Концепция имеет целью способствовать возвращению российскому правосудию тех неоспоримых достоинств, которые явились плодами великой Судебной реформы 1864 года, однако были несправедливо отвергнуты и преданы забвению в последующую историческую эпоху. Это равный доступ каждого к правосудию, твердые гарантии непредвзятой судебной защиты, начиная с предварительного следствия, формирование судебных доказательств исключительно под эгидой судебной власти.

И хотя по Уставу уголовного судопроизводства представитель судебного органа, действовавший на предварительном следствии, именовался судебным следователем, с точки зрения сущности этого института, его исторического происхождения и реализации в различных правовых системах речь идет об участии в процессе именно следственного судьи. Вместе с тем, за 150 лет с момента введения Устава, данный институт развивался, и в двадцать первом веке может выглядеть иначе, чем в девятнадцатом столетии, однако сущность его не меняется: это публичный судебный контроль над предварительным расследованием и обеспечение его состязательного характера.

Нынешний порядок российского уголовного процесса, по-прежнему воспроизводящий в главных своих чертах его еще советский строй, не справляется ни с защитой прав человека, ни с валом преступности. Так, доля лиц, оправданных по суду, не достигает и одного процента. Например, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2013 году по всем уголовным делам было оправдано 5634 человека - от 755755 осужденных это составляет 0,7%.

Но, чураясь оправдательных приговоров, российская судебная система в то же время имеет и крайне незначительный уровень реальной уголовно-правовой репрессивности: достаточно сказать, что обвинительные приговоры составляют лишь 6% от числа зарегистрированных сообщений о преступлениях (См.: Смирнов А.В. ). Это значит, что ни обвиняемый, ни потерпевший не могут чувствовать себя защищенными таким юридическим механизмом.

Действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ (далее - УПК) не содержит достаточных гарантий досудебного контроля за законностью и обоснованностью уголовного преследования. Прокурор, также как и следователь, является органом уголовного преследования и не менее заинтересован в успехе обвинения, что неминуемо влияет на его объективность при осуществлении надзорной функции.

К тому же на предварительном следствии он имеет ограниченный набор полномочий воздействия на орган предварительного следствия, не будучи вправе ни прекращать уголовное преследование, ни давать органам предварительного следствия обязательные указания вплоть до поступления к нему материалов оконченного следователем расследования с обвинительным заключением.

Фактически, основной контроль за органами предварительного следствия на досудебных стадиях осуществляют они сами, что не может не сказываться на качестве расследования. Так, согласно материалам Всероссийского совещания руководителей следственных органов Следственного комитета (31 января 2008 года) и заседаний коллегии Следственного комитета (4 декабря 2008 года, 12 февраля 2009 года, 11 февраля 2010 года), надлежащее качество следственных материалов мерами процессуального контроля до окончания производства по делу не обеспечивается. (См.: Харебава Г.Д. Эффективность прокурорского надзора за органами предварительного следствия. : автореферат дис. ... канд. юр. наук: Ростов-на-Дону, 2012. 25 С.).

Не выполняет своей задачи в российском уголовном процессе и институт оперативного судебного контроля. Судьи, чьей основной задачей является рассмотрение дел по существу, большую часть рабочего времени вынуждены посвящать рассмотрению жалоб участников процесса, даче разрешений на заключение под стражу, проведение органами расследования следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

Например, в 2013 году материалы, рассмотренные районными судами в порядке судебного контроля, составили 59,3% от общего числа всех рассмотренных этими судами дел и материалов в порядке уголовного судопроизводства, а ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий - 92,3% от всех рассмотренных областными (краевыми) судами материалов в порядке уголовного производства.

В результате судьи просто не успевают подробно вникать в эти вопросы и относятся к принятию решений формально. Так, ходатайства следователей о заключении обвиняемых и подозреваемых под стражу в 2013 году удовлетворялись районными судами в 91,8% случаев, а ходатайства о проведении оперативно-розыскных мероприятий - почти в 100% случаев (см. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2013 году, Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. М., 2014. стр. 6, 11).

При рассмотрении жалоб на необоснованные действия органов расследования судьи предпочитают вообще не вдаваться в оценку доказательств, списывая это на то, что «по закону только следователь определяет ход и направление предварительного следствия».

Загруженность «непрофильными» вопросами неизбежно снижает качество рассмотрения основных уголовных дел. Тем более что «арестные» полномочия плохо совместимы с сохранением беспристрастности судей при вынесении приговора.

В российском уголовном процессе не обеспечивается юридическое равенство сторон, а значит, не исключается и опасность злоупотреблений (отсюда и преследование невиновных, и укрытие от реагирования преступлений). Причина же неравенства состоит в том, что на предварительном расследовании судебные доказательства формируются фактически только одной из сторон ─ обвинителем (следователем, дознавателем), тогда как сторона защиты этой возможности практически лишена.

Представляется, указанные проблемы могут быть в значительной мере разрешены посредством введения института следственных судей.

Следственные судьи призваны обеспечивать на стадии предварительного следствия:

1) независимый «фильтр», предотвращающий поступление в суд незаконных или явно необоснованных обвинений;

2) равенство возможностей сторон, в том числе защиты, по собиранию и проверке доказательств;

3) судебную защиту конституционных прав личности.

В этих целях необходимо наделить следственных судей, помимо традиционных полномочий по оперативному контролю за соблюдением конституционных прав граждан, также и прерогативой по проведению судейских следственных действий и контролю за законностью и обоснованностью уголовного преследования (обвинения) при решении вопроса о передаче уголовного дела в суд для его рассмотрения по существу. При этом предлагается дополнить уголовно-процессуальный закон и законодательство о судоустройстве следующими концептуальными положениями.

2. Понятие следственного судьи и сфера его деятельности (предметная и территориальная подсудность)

2.1. Следственный судья ─ это судья первой инстанции, действующий в пределах полномочий, предусмотренных УПК на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, и не участвующий в рассмотрении уголовных дел по существу, пересмотре судебных решений в апелляционном, кассационном, надзорном порядке или ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. По делам, отнесенным к его подсудности, он осуществляет правосудие в форме судебного контроля за соблюдением конституционных прав личности, наличием законных оснований для передачи уголовного дела в суд, а также оказывает сторонам содействие в собирании судебных доказательств путем проведения судейских следственных действий.

При осуществлении своих полномочий следственный судья руководствуется принципом состязательности сторон. Он правомочен собирать доказательства по своему усмотрению и производить оценку их достоверности при принятии им процессуальных решений лишь в случаях, прямо предусмотренных законом.

Следственный судья осуществляет свои полномочия по уголовным делам о наиболее тяжких и опасных преступлениях, в том числе таких, рассмотрение которых входит в компетенцию суда с участием присяжных заседателей, а также о ряде экономических преступлений (включение в этот перечень экономических преступлений продиктовано насущной потребностью в предоставлении дополнительных гарантий личности в сфере бизнеса для улучшения инвестиционного климата в стране).

Это деяния:

1) указанные в части третьей статьи 31 УПК, в том числе и такие, по которым в соответствии с положениями Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве наиболее строгого вида наказания не могут быть назначены пожизненное лишение свободы или смертная казнь;

2) предусмотренные статьями 105 частью первой, 111 частью четвертой, 126 частью третьей, 127 частью третьей, 162, 163 частями второй и третьей, 205.1, 205.2, 209 -211, 227, 263 частью третьей, 263.1 частями третьей и четвертой, 267 частью третьей, 269 частью третьей, 271.1 частью второй, 290 частями третьей - шестой, 291 частями третьей - пятой, 291.1 частями второй - четвертой, 294, 296 - 302, 303 частями второй, третьей и четвертой, 304, 305, 321 частью третьей, 322 частями второй и третьей, 359 частью третьей Уголовного кодекса Российской Федерации.

3) предусмотренные статьями 158 частями второй - четвертой, 159 частями второй - четвертой, 159.1 частями второй - четвертой, 159.2 частями второй - четвертой, 159.3 частями второй - четвертой, 159.4 частями второй и третьей, 159.5 частями второй - четвертой, 159.6 частями второй - четвертой, 160 частями второй - четвертой, 165 частью второй, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также статьями 171 частью второй, 171.1 частями второй, четвертой и шестой, 172, 173.1, 173.2, 174, 174.1, 176 - 178, 180 частью третьей, 181 частью второй, 183, 185 - 185.6, 190, 191 частью второй, 193.1 частью третьей, 194 частями третьей-четвертой, 196, 197, 199 частью второй, 199.1 частью второй Уголовного кодекса Российской Федерации.

2.2. По уголовным делам о совокупности преступлений, хотя бы одно из которых предусмотрено в указанном выше перечне, следственный судья осуществляет свои полномочия в отношении всех этих преступлений, если раздельное производство по уголовным делам может отразиться на всесторонности и объективности предварительного следствия.

2.3. Следственный судья по общему правилу осуществляет свои полномочия по месту производства предварительного следствия или производства следственного действия в соответствии с положениями статьи 152 УПК, определяющей место производства предварительного расследования.

Рассмотрение материалов об ограничении конституционных прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, на неприкосновенность жилища при проведении оперативно-розыскных мероприятий осуществляется следственным судьей по месту проведения таких мероприятий или по месту нахождения органа, ходатайствующего об их проведении.

При заявлении требования о возмещении имущественного вреда в случаях, предусмотренных главой 18 УПК, следственный судья осуществляет свои полномочия по месту нахождения органа, вынесшего постановление о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования, либо по месту жительства реабилитированного.

3. Особенности производства по уголовным делам с участием следственного судьи

3.1. Основания и начало проведения предварительного следствия с участием следственного судьи

Предварительное следствие с участием следственного судьи производится по делам о преступлениях, отнесенных к его подсудности, в общем порядке, установленном главами 21-31 УПК, с учетом следующих особенностей:

3.1.1. Следователь или орган дознания (если последний действует в порядке, предусмотренном для производства неотложных следственных действий статьей 157 УПК) в течение 24 часов направляет следственному судье:

1) копию постановления о возбуждении уголовного дела, относящегося к его подсудности;

2) письменное сообщение о задержании подозреваемого в совершении преступления;

3) копию постановления о признании лица потерпевшим, если оно было вынесено следователем.

3.1.2. Ходатайства и жалобы участников процесса подаются следственному судье непосредственно либо через следователя или орган дознания, которые незамедлительно направляют их следственному судье.

3.1.3. По возбужденному уголовному делу следственный судья проверяет, подсудно ли ему данное уголовное дело, поданы ли по нему подлежащие его рассмотрению ходатайства и жалобы, после чего принимает следующие постановления:

1) о своем вступлении в предварительное следствие;

2) о направлении документов, указанных в части второй настоящей статьи, по подсудности, если возбужденное уголовное дело не относится к его подсудности;

2) о назначении по ходатайствам или жалобам сторон судейских следственных действий либо судебных заседаний для разрешения вопросов, относящихся к его компетенции.

3.2. Вопросы, разрешаемые с участием следственного судьи

3.2.1. Следственный судья по уголовным делам, отнесенным к его подсудности, по ходатайствам следователя либо органа дознания, рассматривает в порядке, предусмотренном статьей 165 УПК, вопросы о даче разрешения на производство:

1) осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц;

2) обыска и (или) выемки в жилище;

3) выемки заложенной или сданной на хранение в ломбард вещи;

4) личного обыска, за исключением случаев, предусмотренных статьей 93 УПК;

5) выемки предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, а также предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях;

6) наложения ареста на корреспонденцию, ее осмотра и выемки в учреждениях связи;

7) наложения ареста на имущество;

8) реализации, утилизации или уничтожении вещественных доказательств, указанных в подпункте "в" пункта 1, подпунктах "б", "в" пункта 2, пунктах 3, 6 и 7 части второй статьи 82 УПК;

9) контроля и записи телефонных и иных переговоров;

10) получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;

11) оперативно-розыскных мероприятий, связанных с решением вопроса о возбуждении уголовного дела и производством предварительного расследования, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина, в порядке, предусмотренном Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

3.2.2. По ходатайству следователя следственный судья разрешает в судебных заседаниях вопросы:

1) об избрании, изменении, отмене залога, домашнего ареста, заключения под стражу в порядке, предусмотренном статьями 106-108 УПК;

2) о продлении срока содержания под стражей или срока домашнего ареста в порядке, предусмотренном статьей 109 УПК;

3) о помещении подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы в порядке, предусмотренном статьей 203 УПК;

4) о временном отстранении обвиняемого от должности, наложении ареста на имущество и денежного взыскания в порядке, предусмотренном статьями 114-118 УПК;

5) о передаче уголовного дела для судебного разбирательства;

6) о прекращении уголовного дела или уголовного преследования в случаях, предусмотренных частью восемнадцатой статьи 222.7 УПК;

3.2.3. По ходатайствам сторон назначает проведение судейских следственных действий.

3.2.4. По ходатайству стороны защиты рассматривает вопрос об изменении или отмене мер пресечения, иных мер процессуального принуждения, примененных к подозреваемому и обвиняемому.

3.2.5. По ходатайству иных лиц, на имущество которых наложен арест в порядке, предусмотренном частью третьей статьи 115 УПК, рассматривает вопрос об отмене ареста на имущество, находящееся в их владении.

3.2.6. Рассматривает жалобы на действия (бездействие) и решения прокурора, следователя, органа дознания в порядке, предусмотренном статьей 125 УПК.

3.2.7. По требованию реабилитированного лица принимает решение о возмещении причиненного ему имущественного вреда в случаях и порядке, предусмотренных главой 18 УПК.

3.2.8. Для обеспечения надлежащего рассмотрения указанных вопросов следственный судья вправе требовать от органов дознания, следствия, прокуратуры, службы судебных приставов, иных государственных и муниципальных органов и организаций, их должностных лиц необходимого содействия в пределах предоставленных им полномочий.

3.3.Структура предварительного следствия по делам, подсудным следственному судье

3.3.1.Производство предварительного следствия включает следственные и иные процессуальные действия, производимые органами предварительного расследования, процессуальные действия, осуществляемые стороной защиты, судейские следственные действия и судебные заседания, проводимые следственным судьей.

3.3.2. Следственный судья осуществляет в итоговом судебном заседании предание обвиняемого суду, именуемое передачей дела в суд. Возложение на него этого полномочия представляется наиболее целесообразным по следующим причинам.

Во-первых, это обеспечивает независимый предварительный фильтр, гарантирующий поступление в суд лишь достаточно подготовленных обвинений, что само по себе уже способно минимизировать число дел, которые приходится возвращать из стадии судебного разбирательства для исправления недостатков предварительного расследования, тем более что следственного судью также предполагается наделить таким же полномочием.

Во-вторых, передача этой задачи следственному судье избавит судей, которые будут рассматривать данное дело по существу, от неизбежного составления ими в ходе подготовки к слушанию неофициального мнения о виновности подсудимого, которое подвергает испытанию их дальнейшую беспристрастность при вынесении приговора.

3.4. Судейские следственные действия и судебные доказательства

3.4.1. Следственный судья по ходатайству сторон назначает следующие судейские следственные действия: допросы, очные ставки, проверки показаний на месте, производство судебных экспертиз.

Такой выбор обусловлен, прежде всего, интересами обеспечения принципа непосредственности исследования доказательств, или «права на очную ставку», ибо обе стороны, как правило, лично участвуют в ходе судейских следственных действий в допросе свидетелей и потерпевших (что значительно проще обеспечить в ходе предварительного следствия, чем в судебном заседании), и, кроме того, это является залогом оперативности судебного процесса, поскольку суды в судебном разбирательстве смогут беспрепятственно оглашать протоколы допросов указанных лиц, независимо от их явки.

То есть следователь, конечно, может по-прежнему допрашивать подозреваемых, обвиняемых, свидетелей и потерпевших и самостоятельно, однако протоколы таких допросов по общему правилу будут допустимы лишь условно, поскольку оглашение и использование их после передачи дела в суд зависит от согласия другой стороны (статья 281 УПК РФ).

Что касается судебной экспертизы, то зачисление ее в разряд исключительно судейских следственных действий объясняется высоким значением в доказывании заключений экспертов и вытекающей отсюда необходимостью обеспечить соблюдение прав стороны защиты, в первую очередь, процессуального равенства, при использовании в доказывании специальных познаний.

3.4.2.Доказательства, полученные в результате судейских следственных действий, имеют статус судебных доказательств. Они есть не что иное, как доказательства, имеющие право фигурировать в судебном разбирательстве либо при разрешении других важнейших вопросов по делу (о применении мер пресечения, готовности дела для передачи в суд и др.). Доказательства же, собранные следователем и органом дознания, пока они не прошли предварительной состязательной проверки в судебных заседаниях под руководством следственного судьи, в судебном разбирательстве использованы быть, как правило, не могут. Такая проверка заключается либо в проведении судейских допросов лиц, ранее давших показания следователю или органу дознания, либо в рассмотрении по требованиям сторон, вопроса о допустимости иных видов доказательств, представленных сторонами.

По сути, предлагаемый порядок представляет собой усовершенствование «системы двух папок», принятой в современном итальянском уголовном процессе, с тем различием, что там проверка и формирование судебных доказательств сдвинуто на стадию предварительного слушания после передачи дела в суд (что слишком поздно, ибо лишает орган предварительного расследования свободы маневра), тогда как согласно данному проекту эта деятельность может равномерно распределяться на протяжении всего предварительного следствия.

3.4.3. Судебными являются доказательства, полученные:

1) в судебном разбирательстве в судах первой или апелляционной инстанций в соответствии с правилами, установленными главой 37 и статьей 389.13 УПК;

2) в результате судейских следственных действий, проводимых в порядке, предусмотренном статьей 222.3 УПК, в ходе предварительного следствия;

3) доказательства, собранные органами предварительного расследования по делам, названным в статье 36.1 УПК, если они не были признаны недопустимыми следственным судьей в судебном заседании.

3.4.4. Судебные доказательства в виде протоколов допросов, очных ставок и иных судейских следственных действий, в которых в соответствии с положениями УПК закреплены устные показания участников производства по делу, по ходатайству сторон подлежат оглашению в судебном заседании при рассмотрении уголовных дел по существу.

3.4.5. Следственный судья в судебных заседаниях рассматривает вопрос о допустимости представляемых сторонами доказательств, если о проверке допустимости доказательства ходатайствует сторона, либо по своей инициативе, в том числе путем проведения судейских следственных действий. Если в дальнейшем в судебном разбирательстве будут обнаружены ранее неизвестные обстоятельства, ставящие под сомнение допустимость судебных доказательств, полученных на предварительном следствии с участием следственного судьи, вопрос о признании их недопустимыми рассматривается в судебном разбирательстве по правилам, предусмотренным статьями 234, 235 УПК.

Если же доказательство, представленное стороной на предварительном следствии, было признано следственным судьей недопустимым, суд в судебном разбирательстве по ходатайству стороны или по своей инициативе вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым, если в ходе судебного следствия были обнаружены ранее неизвестные обстоятельства, указывающие на его допустимость.

Таким образом, проверка допустимости доказательств может быть произведена либо по требованию заинтересованной стороны, либо по усмотрению самого следственного судьи, если имеются основанные на конкретных данных подозрения в недопустимости того или иного доказательства. В случаях, если проверка представленных сторонами доказательств не была инициирована кем-либо из указанных выше субъектов, они презюмируются допустимыми в качестве судебных доказательств. Данная презумпция в судебном разбирательстве приобретает преюдиционный характер, поскольку для признания допустимым доказательства, признанного следственным судьей недопустимым и наоборот, необходимо выявление новых, ранее неизвестных обстоятельств.

Однако суд первой инстанции не вправе принимать иное решение по вопросу о допустимости судебных доказательств, полученных с участием следственного судьи на предварительном следствии, если их допустимость либо недопустимость была установлена решениями судов апелляционной, кассационной или надзорной инстанций.

3.4.6. Следственный судья не вправе отказать сторонам в проведении судейских следственных действий. Заявление и разрешение ходатайств производится в порядке, предусмотренном статьей 271 УПК. По мотивированному постановлению следственного судьи такой отказ возможен лишь в случаях, если:

1) сторона сама способна получить данное доказательство, за исключением случаев, когда имеются основания полагать, что обеспечение явки свидетеля или потерпевшего в судебное разбирательство в последующем окажется невозможным, либо это необходимо для обеспечения безопасности этих лиц или общественной безопасности;

2) сведения не имеют отношения к уголовному делу, по которому ведется предварительное следствие, то есть заведомо не могут подтвердить обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу;

3) истребуемое доказательство заведомо недопустимо;

4) обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других судебных доказательств, ввиду чего получение и исследование нового доказательства являлось бы явно избыточным.

3.4.7. Судейские следственные действия осуществляются в судебном заседании под руководством следственного судьи по общим правилам, предусмотренным для их производства статьями 164 частями третьей, четвертой, шестой, 167, 275, 277-280, 282-284, 287, 288 УПК, с учетом определенных особенностей. При необходимости судья может провести следственное действие в выездном судебном заседании.

3.4.8.Судейское следственное действие проводится, как правило, с участием обеих сторон. Оно не может быть проведено в отсутствие стороны, по ходатайству которой было назначено. При ее неявке по уважительным причинам проведение следственного действия откладывается. В случае неявки стороны, которая была в надлежащем порядке уведомлена о месте и времени проведения судейского следственного действия, проводимого по ходатайству противоположной стороны, следственное действие может быть проведено без ее участия. Судейское следственное действие проводится в отсутствии подозреваемого и его защитника, если ко времени его проведения подозреваемый в совершении данного преступления не установлен. Судейское следственное действие по постановлению следственного судьи может производиться без участия подозреваемого, обвиняемого или лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, если его психическое состояние препятствует проведению процессуальных действий с его участием, что удостоверяется медицинским заключением эксперта или специалиста.

3.4.9. Следственный судья обеспечивает соблюдение процедуры проведения судейских следственных действий, предусмотренной УПК, и, не вмешиваясь в процесс выяснения сторонами обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, обеспечивает им для этого равные условия. Однако при рассмотрении вопросов: о применении, отмене, изменении мер пресечения, иных мер процессуального принуждения; о признании доказательств недопустимыми; о возмещении реабилитированному лицу причиненного ему вреда, а также при проверке жалоб на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования и прокурора следственный судья при проведении судейского следственного действия вправе активно участвовать в выяснении обстоятельств, подлежащих установлению при принятии соответствующих процессуальных решений.

3.4.10. В ходе производства судейского следственного действия следственным судьей обеспечивается ведение протокола с учетом правил, предусмотренных частями первой-восьмой статьи 166 УПК. По окончании судейского следственного действия протокол подписывается всеми его участниками и следственным судьей. Копия протокола вручается подозреваемому, обвиняемому, защитнику, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям, свидетелю, эксперту, специалисту в случае заявления ими об этом ходатайства. Решение о фиксации хода и результатов судейского следственного действия посредством аудио- и видеозаписи принимает следственный судья. По ходатайству любой из участвующих в следственном действии сторон применение аудио- и видеозаписи является обязательным.

3.4.11. Судебная экспертиза может быть назначена исключительно следственным судьей в судебном заседании по ходатайствам следователя, органа дознания, подозреваемого, обвиняемого, защитника, если в них содержаться конкретные доводы, указывающие, что для решения вопросов, имеющих существенное значение для дела, необходимо проведение первоначальной, повторной или дополнительной экспертизы. Следственный судья назначает экспертизу по собственной инициативе в случаях, когда ее проведение является обязательным согласно статье 196 УПК.

3.4.12. При разрешении вопросов о наложении или отмене ареста на имущество; жалоб на действия (бездействие) и решения прокурора, следователя, органа дознания; заявлений реабилитированного лица о возмещении причиненного ему имущественного вреда следственный судья может заслушивать объяснения участников процесса и иных лиц, мнения специалистов, исследовать протоколы любых следственных действий и документы, в том числе и не имеющие значения судебных доказательств.

3.5. Процессуальные действия защитника

3.5.1.Участвующий в деле защитник, наряду с правами, предоставленными ему в соответствии со статьей 53 и частью третьей статьи 86 УПК, имеет право в ходе предварительного следствия ходатайствовать перед следственным судьей:

1) о проведении судейских следственных действий;

2) об истребовании предметов и документов, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, если они не были представлены по его запросу;

3) о допросе привлеченного стороной защиты на договорной основе специалиста или приобщении к материалам уголовного дела его письменного заключения для разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию;

4) о назначении судебной экспертизы и предлагать для проведения экспертизы экспертные учреждения или конкретные кандидатуры экспертов;

5) о принудительном приводе для участия в судейском следственном действии ранее опрошенного им лица, обеспечение явки которого защитником затруднительно.

3.6.Принятие следственным судьей решения о передаче уголовного дела для судебного разбирательства

3.6.1. Для решения вопроса о возможности передачи уголовного дела для судебного разбирательства следственный судья по ходатайству прокурора после выполнения последним действий по утверждению обвинительного заключения, предусмотренных главой 31 УПК, не позднее 7 дней открывает судебное заседание.

3.6.2.О проведении судебного заседания следственный судья не позднее, чем за 5 суток до его начала уведомляет лиц, участие которых является обязательным, а также потерпевшего и его представителей, гражданского истца и гражданского ответчика, их представителей, переводчика. Судебное заседание проводится при обязательном участии обвиняемого и его защитника, за исключением случаев, предусмотренных частями пятой ─ шестой статьи 247 УПК для заочного рассмотрения дела. Участие в судебном заседании прокурора является обязательным. Неявка лиц, своевременно извещенных о проведении судебного заседания, за исключением лиц, участие которых в судебном заседании признано следственным судьей обязательным, не препятствует его проведению.

3.6.3. Судебное заседание является открытым, за исключением случаев, предусмотренных статьей 241 УПК для ограничения гласности процесса. В судебном заседании ведется протокол.

3.6.4. Судебное заседание начинается со вступительных заявлений прокурора и защитника. В своем вступительном заявлении прокурор излагает содержание предъявленного обвинения, а также перечень собранных доказательств, подтверждающих обвинение, с кратким изложением их существа.

3.6.5. Следственный судья опрашивает обвиняемого, понятно ли ему обвинение, и желает ли он или его защитник выразить отношение к предъявленному обвинению. Защитник вправе кратко высказать согласованную с обвиняемым позицию о доказанности или недоказанности обвинения и огласить перечень доказательств, если сторона защиты намерена их представить в судебном заседании.

3.6.6. По ходатайствам сторон либо по усмотрению следственного судьи, если имеются конкретные данные, заставляющие предполагать недопустимость определенных доказательств из числа представленных сторонами, в судебном заседании производится проверка протоколов следственных действий, вещественных доказательств, заключений специалистов, иных документов, после чего может быть принято решение об исключении недопустимых доказательств из материалов дела.

3.6.7. В случаях, предусмотренных статьей 237 УПК, следственный судья принимает решение об отложении судебного заседания и возвращает уголовное дело прокурору. При поступлении уголовного дела от прокурора следственному судье после устранения препятствий для проведения судебного заседания, оно возобновляется с того момента, с которого было отложено.

3.6.8. По результатам судебного заседания следственный судья в совещательной комнате выносит одно из следующих постановлений:

1) о передаче уголовного дела для судебного разбирательства;

2) о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, если для этого имеются основания, предусмотренные УПК.

3.6.9. Особое значение имеет вопрос о критерии достаточности доказательств для принятия следственным судьей решения о передаче дела в суд (предании суду). Принципиальным является положение о том, что следственный судья при решении вопроса о такой передаче не вправе делать выводов о достоверности доказательств, устанавливающих виновность обвиняемого, что обусловлено исключительной прерогативой суда при вынесении приговора по решению вопроса о доказанности виновности (статьи 49, часть 1 Конституции РФ). Однако это не означает, что следственный судья на заключительном этапе предварительного следствия должен быть вовсе устранен от рассмотрения по существу вопроса об обоснованности обвинения, достаточной для передачи дела в суд. Принимая это решение, он оценивает доказательства в совокупности, в том числе и по существу, однако его итоговый вывод является сугубо предварительным и условным.

Он состоит в том, что «если достоверность представленных стороной обвинения доказательств найдет свое подтверждение в судебном разбирательстве, в нем может быть вынесен обвинительный приговор» . То есть критерием зрелости дела для передачи в суд является вывод о достаточно высокой степени вероятности виновности, или, иначе говоря, о наличии оснований ее предполагать .

Иной подход в принципе невозможен, ибо процессуальные условия проведения предварительного расследования недостаточны для того, чтобы судья имел возможность и право прийти к заключению о достоверности обвинительных доказательств, имея в виду дальнейшую перспективу обвинительного приговора.

Учитывая сказанное, предлагается сформулировать данное положение следующим образом: «Следственный судья выносит постановление о передаче уголовного дела для судебного разбирательства, если представленные стороной обвинения судебные доказательства достаточны для рассмотрения данного уголовного дела судом, то есть дают следственному судье основания предполагать совершение обвиняемым инкриминируемых ему действий, и при условии подтверждения их достоверности в судебном разбирательстве могут повлечь вынесение обвинительного приговора». Условно-обвинительный характер такого вывода не будет иметь негативных последствий для процесса, так как данное решение является для следственного судьи итоговым и он не участвует в последующем судебном разбирательстве.

3.6.10. При прекращении уголовного дела или уголовного преследования, в отличие от решения о передаче дела в суд, следственным судьей может производиться оценка доказательств и с точки зрения их достоверности. Данное изъятие из запрета следственному судье оценивать достоверность доказательств соразмерно ─ как в целях процессуальной экономии, так и с учетом концепции об асимметрии в доказывании, основанной на положении favor defensionis (благоприятствование защите), признаваемом одним из важнейших гарантий принципа равенства сторон.

3.7. Обжалование решений следственного судьи и особенности апелляционного судебного разбирательства

3.7.1. Производство в апелляционной инстанции по жалобам участников процесса и представлениям прокурора осуществляется в общем порядке, предусмотренной главой 45.1 УПК с учетом определенных особенностей, указанных в данном пункте.

3.7.2. Апелляционные жалобы и представления могут подаваться:

1) на постановления следственного судьи, вынесенные по вопросам, входящим в его компетенцию;

2) на процессуальные нарушения, допущенные следственным судьей в ходе судейских следственных действий или судебного заседания.
При этом жалобы участников процесса могут быть поданы только на те решения и действия (бездействие) следственного судьи, которыми нарушаются их права и свободы.

3.7.3. Апелляционные жалоба, представление подаются в соответствующую апелляционную инстанцию Верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда. Они могут быть поданы в течение 10 суток со дня вынесения постановления следственного судьи, или совершения им процессуального нарушения, если иной срок не предусмотрен настоящим Кодексом. Апелляционные жалобы и представления могут быть поданы как до поступления дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу, так и после этого момента. Подача апелляционных жалоб и представлений не приостанавливает ни исполнения обжалуемых решений, ни производства предварительного следствия.

3.7.4. Рассмотрение жалобы или представления должно быть начато не позднее 5 суток со дня поступления в суд апелляционной инстанции, за исключение обжалования постановления о направлении уголовного дела для судебного разбирательства, при котором рассмотрение жалобы или представления осуществляется в течение 15 суток.

3.7.5. При рассмотрении жалобы и представления в апелляционном порядке суд осуществляет проверку лишь в отношении тех нарушений и тех участников процесса, о которых ставится вопрос в жалобе или представлении. При принятии решения он не связан основаниями и доводами, изложенными в жалобе или представлении.

3.7.6. В случае отмены или изменения решений следственного судьи в апелляционном порядке, применяются общие основания, предусмотренные статьями 389.15 - 389.18 УПК.

3.7.7. В результате рассмотрения жалобы или представления в апелляционном порядке суд принимает следующие решения:

1) об оставлении постановления следственного судьи без изменения, а жалобы или представления без удовлетворения;

2) об изменении постановления, вынесенного следственным судьей;

3) об отмене постановления следственного судьи и вынесении нового судебного решения;

4) об отмене вынесенного следственным судьей постановления о направлении уголовного дела для судебного разбирательства и прекращении уголовного дела или уголовного преследования;

5) об отмене вынесенного следственным судьей постановления о направлении уголовного дела для судебного разбирательства и передаче материалов дела для проведения нового судебного заседания по данному вопросу;

6) о признании недействительными отдельных судейских следственных действий, проведенных следственным судьей с нарушением закона;

7) о признании полученных доказательств недопустимыми;

8) о признании полученных доказательств допустимыми;

9) о прекращении апелляционного производства.

3.7.8. Суд апелляционной инстанции рассматривает также заявления об отводе и самоотводе следственных судей в случаях, предусмотренных статьями 61 -65 УПК.

3.7.9. Решение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в кассационном и надзорном порядке, установленном главами 47.1, 48.1 УПК.

3.8. Особенности подготовки к судебному заседанию

3.8.1. При поступлении уголовного дела в суд в ходе подготовки к судебному заседанию по делам, подсудным следственному судье:

1) предварительное слушание не проводится;

2) вопрос об избрании, отмене или изменении меры пресечения в виде залога, домашнего ареста или заключения под стражу либо о продлении срока домашнего ареста или срока содержания под стражей рассматривается судьей в порядке, предусмотренном для стадии назначения судебного заседания (часть вторая статья 228 УПК), лишь в тех случаях, когда обстоятельства, послужившие основанием для применения или продления действия названных мер существенно изменились либо истекают установленные для них сроки.

4. Изменения в порядке судоустройства

4.1. Введение института следственных судей нуждается в изменениях и дополнениях законодательства о судоустройстве. Однако при этом нет необходимости вносить их в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и в Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации», ибо предполагается, что следственные судьи обладают общим судейским правовым статусом и назначаются в обычном порядке, установленном действующим законодательством.

Новации должны коснуться лишь Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 года «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации». Предлагается ввести должности следственных судей при верховных судах республики, краевых, областных судах, судах городов федерального значения, судах автономных областей, судах автономных округов. Такое решение продиктовано следующими соображениями:

1) институт следственных судей рассматривается как дополнительная гарантия судебной защиты по делам особой важности, которые подсудны именно указанным выше судам, в том числе по делам, относящимся к компетенции суда с участием присяжных заседателей;

2) в мировой законодательной практике также изначально имеется историческая тенденция увязывать производство предварительного следствия с участием следственных судей с делами, подсудными суду присяжных;

3) проведение предварительного следствия с участием следственных судей по делам, подсудным судам районного уровня, повлекло бы за собой высокую нагрузку на федеральный бюджет, что в современных экономических условиях представляется неоправданным.

Вместе с тем при определении подсудности следственных судей учитываются и положения проекта федерального закона «Об обеспечении права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей и права граждан на участие в отправлении правосудия», подготовленного Советом при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, которым предполагается существенно расширить компетенцию суда с участием присяжных заседателей при областных (краевых) и равных им по уровню судах за счет передачи некоторых категорий уголовных дел, относящихся согласно действующему законодательству к подсудности районных (гарнизонных) судов.

4.2. Для осуществления контроля следственными судьями за производством предварительного следствия по решению Президиума верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа образуются судебные следственные участки.

4.3. Судебные коллегии верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа рассматривают в качестве суда апелляционной инстанции жалобы на не вступившие в законную силу постановления следственных судей; в качестве суда кассационной инстанции дела по жалобам, представлениям на вступившие в законную силу постановления следственных судей.

5. Действие изменений в законодательство о введении института следственных судей во времени

5.1. Предполагается, что изменения к УПК, касающиеся порядка производства по уголовному делу с участием следственных судей, должны вступать в силу через девять месяцев со дня официального опубликования соответствующего федерального закона. Предварительное следствие по уголовным делам о преступлениях, подсудным следственным судьям, возбужденным до ведения в действие этих изменений, и после этого момента будет производиться в прежнем порядке в течение 6 месяцев. Однако в случае, если в указанный срок предварительное следствие не будет окончено, к нему со времени производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения должны применяться новые правила.