Восемь способов оказаться несостоятельным законодателем. Общая характеристика работы

Одним из современных сторонников теории естественного права является Лон Фуллер (1902-1978), важнейшей работой которого является «Моральность права» (1964)*. Фуллер предпринял попытку показать, что к идее естественного права (то есть необходимой связи между правом и моралью) ведут два важных вывода Г. Харта: теория права должна, прежде всего, рассматривать правовые системы, а не отдельные законы; правовые системы могут рассматриваться как системы правил.

Фуллер пишет, что критики теории естественного права справедливо указывают на то, что отдельные правила, даже если они глубоко аморальны, все равно могут являться законами. Но могут ли они оставаться законами, будучи частью правовой системы, которая вся целиком глубоко аморальна? Фуллер отвечает, что нет. Аморальная правовая система перестанет быть правовой системой, потому что она перестанет быть системой правил.

Что означает контролировать поведение людей с помощью правил? Это означает заранее оповещать людей о том, что за некоторые поступки придется расплачиваться таким-то и таким-то образом, и затем обращаться с людьми в соответствии с этими предупреждениями. Но что если правила будут устанавливаться произвольно (например, одинаковые проступки будут караться по-разному)? Если правила не будут оглашаться? Если они будут вводиться задним числом, или меняться от случая к случаю, или будут туманными и малопонятными, или будут предоставлять властям полную свободу действий? В этих случаях вообще нет смысла называть,это контролем с помощью правил.

Лон Фуллер приводит следующий пример. Предположим, существует некий абсолютный монарх. Единственные законы в его государстве - это приказы, отдаваемые этим монархом своим подданным. При этом данный монарх жуткий эгоист и думает исключительно о собственной выгоде. Время от времени монарх отдает команды, обещая награды за подчинение и угрожая расправой за неповиновение. Король, однако, неорганизован и забывчив, плохо следит за тем, как выполняются его указания, и часто наказывает верных и награждает саботажников. Спрашивается, достигнет ли он хотя бы собственных эгоистических целей, пока не добьется хоть какого-то минимального самоконтроля и не покажет подданным, что есть связь между его словом и делом?

Предположим, что наш монарх, скрепя сердце, начинает следить за тем, чтобы то, что он сказал вчера, соответствовало тому, что он делает сегодня. Это, однако, требует от него столько усилий, что он теперь с трудом формулирует свои приказы. Они становятся настолько невнятными и расплывчатыми, что подданные плохо понимают, чего он хочет от них. Поэтому король, для своей же собственной выгоды, если он хочет, чтобы в его стране было что-то вроде законного порядка, должен подходить и к своей законодательной деятельности более ответственно.

О чем говорит этот пример? О том, что создание и применение юридических норм неизбежно ограничено некими принципами. В числе их - публичность, ясность и понятность, последовательность, выполнимость. Эти принципы (их можно назвать принципами процедурной корректности) - необходимая предпосылка для существования правовой системы. Если их нет, то нет и права.

В качестве примера государства, где не соблюдались принципы процедурной корректности, Фуллер называет нацистскую Германию. В ней власти постоянно принимали законы, имеющие обратную силу. Людей бросали в тюрьмы и концлагеря на основании секретных, никогда не публиковавшихся постановлений, задним числом им продляли сроки заключения, то есть власти и суды постоянно нарушали собственные законы. То же самое творилось и в сталинском (да и в после-сталинском) Советском Союзе. Недаром правозащитники в СССР в 1960-1980-х гг. выступали с таким требованием к властям: «Соблюдайте хотя бы ваши собственные законы».

Правовая система может допускать в своем составе некоторую процедурную некорректность, но когда вся система основана на секретности и произволе, как это было в нацистской Германии и сталинском Советском Союзе, то это фактически означает, что права в точном смысле слова не существует.

Какое отношение это имеет к естественному праву? Принципы процедурной корректности, по Фуллеру, есть «необходимое условие организации отношений людей друг с другом»*. Фул-лер объясняет, что если мы задумается над такими правилами, как «Подходи к одинаковым случаям одинаково», «Не меняй правила задним числом», «Не держи правила в тайне» и т. д., то увидим, что все это - правила, требующие соблюдения моральных ценностей(справедливости или честности).

Пожалуй, самым ярким примером несправедливости являются случаи, когда наделенное властью лицо, например судья, благосклонно подходит к одной из сторон, в отсутствие каких-либо юридически значимых различий между ними (например, потому что ему просто больше нравится внешность одной из сторон), то есть нарушает принцип «подходи к одинаковым случаям одинаково».

Итак, для того, чтобы правовая система была именно правовой системой (то есть системой правил), большинство ее правил должны удовлетворять моральным стандартам справедливости и честности - таким, как беспристрастность, своевременное уведомление о правилах и т. д. Эти критерии Фуллер называет «внутренней моралью права», или «моралью, которая делает право возможным». Любое право по необходимости морально.

Необходимо учитывать, что «внутренняя мораль права» является только формальной или процедурной, то есть она не накладывает никаких ограничений на содержание юридических правил. Например, ее требования не делают невозможным принятие правила, делающего всех негров рабами (лишь бы об этом было объявлено заранее, рабами сделали бы именно негров, а не белых). Поэтому, как отмечал Харт в своих комментариях к работе Фуллера, моральные критерии Фуллера все равно совместимы с большим количеством несправедливости*.

Фуллер, однако, говорит о наличии не только «внутренней», но и «внешней моральности права». Нравственные принципы, принимаемые обществом, лежат в основе правовых институтов, обеспечивают их функционирование. Внешняя и внутренняя моральность взаимосвязаны. Невозможно быть искренне приверженным аморальной правовой системе. Поэтому в долгосрочном плане аморальная правовая система невозможна - она будет противоречить общественной нравственности, не будет иметь поддержки общества и долго не продержится.

Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ

Концепция права Лона Л. Фуллера:

АР
А877 Архипов, В. В. (Владислав Владимирович).
Концепция права Лона Л. Фуллера:Автореферат диссертации
на соискание ученой степени кандидата юридических наук.
Специальность 12.00.01 - Теория и история права и
государства; История учений о праве и государстве /В. В.
Архипов; Науч. рук. И. Ю. Козлихин; Санкт-Петербургский
государственный университет. -СПб.,2009. -35 с.-Библиогр. :
с. 35.5. ссылок Материал(ы):

• Концепция права Лона Л. Фуллера.
  Архипов, В. В.
  

  Архипов, В. В.

  Общая характеристика работы

  Актуальность исследования. Современная российская юриспруденция испытывает стремительно возрастающий интерес к классике американской философии права, долгое время остававшейся вне поля зрения отечественных исследователей. В советский период таким авторам, как, например, Оливер Уэнделл Холмс мл. (1841 - 1935), Натан Роско Паунд (1870 - 1964), Карл Никерсон Ллевеллин (1893 - 1962) не уделялось достаточного внимания, а их научные достижения оставались по большей части неизвестными. В то же время, американская юриспруденция первой половины и середины XX века была весьма плодотворна как в области отвлеченного от конкретной социально-политической проблематики дискурса социально-гуманитарных дисциплин, так и в области научного анализа различных ценностей и институтов, составляющих основу современной либерально-демократической модели (свобода, гражданское общество и т.п.). Кроме того, в современной философии права актуализируются проблемы, связанные с таким феноменом как глобализация. В работах американских ученых нашли отражение тенденции, сопутствующие глобализации, что представляет собой дополнительный аргумент в пользу их актуальности. Восполнение пробела, связанного с недостаточной изученностью американской философии права поможет не только дополнить картину истории правовой мысли, но и значительно повысить методологический потенциал отечественного правоведения.

  Видный представитель гарвардской школы права Лон Лувуа Фуллер (1902 - 1978) занимает особое место не только среди американских, но и среди англоязычных ученых-правоведов в целом. Исследования Л. Фуллера имели огромное значение для западной юриспруденции первой половины и середины XX века. В частности, его дискуссия с британским коллегой Гербертом Л.А. Хартом (1907 - 1992) вывела англоязычную юриспруденцию из тупика, в котором она оказалась к 1940-м годам. Данная дискуссия представляет собой один из наиболее интересных правовых текстов, известных англо-американской юриспруденции. Спор Л. Фуллера и Г. Харта - это спор между позитивизмом и естественным правом, двумя магистральными направлениями правовой мысли. Но актуальность вклада Л. Фуллера в развитие юридической науки не исчерпывается критикой позитивизма. Американский ученый является автором оригинальной правовой концепции «процедурного естественного права», в рамках которой приводится новое обоснование соотношения моральных принципов и правовой системы. Более того, концепция права Л. Фуллера относится к постклассическому типу научной рациональности, и она весьма актуальна в контексте развития методологии юридической науки. В частности, американский юрист развивал идею, согласно которой ученый, изучая социальную реальность, в то же время участвует в процессе ее конструирования. Практическая ориентированность концепции права, разработанной Л. Фуллером (что, в целом, является отличительной чертой американской юриспруденции как таковой), подтверждает ее актуальность и в контексте анализа практических аспектов, будь то проблемы совершенствования законодательства или вопросы разработки кодексов профессиональной этики.

  Степень разработанности темы. На сегодняшний день в российском правоведении отсутствует какое-либо комплексное логически завершенное монографическое исследование концепции права Л. Фуллера. Отдельные авторы сравнительно недавно начали проявлять интерес к философско-правовым взглядам американского юриста. Представление об основных составляющих концепции права Л. Фуллера впервые в отечественном правоведении было дано в статье д.ю.н., проф. И.Ю. Козлихина в 1990 г. К текущему моменту концепция права Л. Фуллера стала предметом изучения ряда ученых, среди которых следует отметить С.А. Дробышевского, В.П. Макаренко, С.В. Моисеева и А.В. Полякова. На уровне публикаций анализ данных авторов ограничен объемом части статьи, объемом параграфа или раздела учебника (курса лекций). Диссертантом были проведены исследования концепции права Л. Фуллера на уровне дипломной работы (бакалавриат) и магистерской диссертации, а также по теме диссертации было сделано несколько публикаций. В 2007 г. вышел перевод на русский язык основного текста Л. Фуллера - книги "The Morality of Law" (пер. с англ. Т. Даниловой под редакцией А. Куряева). Данный перевод не имеет научного комментария и содержит ряд спорных стилистических решений.

  В западной юридической науке единственным комплексным исследованием концепции права Л. Фуллера является книга Р.С. Саммерса «Лон Л. Фуллер» (данная работа не переведена на русский язык). Между тем, взгляды американского юриста часто становятся предметом рассмотрения в учебниках по общей юриспруденции, что выражается в общих обзорных статьях (Р. Познер, М. Фримен и др.). В научных комментариях К. Уинстона к работам Л. Фуллера исследуются преимущественно политологические и

  социолого-правовые аспекты исследований Л. Фуллера. Также данные аспекты раскрываются авторами изданного в 1999 г. в Амстердаме сборника под редакцией У. Виттевина и У. ван дер Бурга, в число которых входят: Д. Аллен, Д. Вайнинг, Д. Дизенхаус, К. Золтан, П. Клитер, Д. Лубан, Р. Макдоналд, Ф. Мутц III, Ф. Селзник, Г. Постема, П. Тичаут, П. Уэстерман, М. Хертог, Ф. Шауэр и Д. Эллисон. Отдельным выводам Л. Фуллера посвящены исследования англоязычных исследователей Б. Бикса, Д. Бойла, К. Бриджмена, Э. Брунета, Л. Грин, Р. Джели, Д. Джонсон, П. Карона, Д. Кеннеди, Д. Кинга, Р. Красуэлла, Б. Маклеод-Каллинейна, А. Мармора, К. Менкель-Мидоу, Ж. Нолан-Хейли, Р. Пауэлла, О. Рабана, П. Смита, Т. Страхана, Э. Фокс-Дисент, а также испаноязычных исследователей Ф. Аркоса Рамиреса, С. Архоны, и И. Флорес. Работы большинства указанных авторов не переведены на русский язык.

  Цель и задачи исследования. Целью диссертации является исследование и реконструкция основных идей концепции права Л. Фуллера Диссертация не предполагает обоснование какого-либо из современных вариантов правопонимания на основе концепции права Л. Фуллера, поскольку в силу объема работы данная цель требует отдельного исследования. Реализация поставленной цели потребовала решения ряда задач:

  Проанализировать работы Л. Фуллера на языке оригинала (большинство из работ ученого не переведены на русский язык), а также оригинальные тексты иных англоязычных юристов, которые потребовалось изучить в связи с диссертационным исследованием;

  Перевести необходимые в целях диссертационного исследования тексты с английского на русский язык;

  Определить степень влияния интеллектуальной культуры Европы и США на развитие представлений Л. Фуллера, выявить основные сходства и различия в научных подходах американского ученого и его современников;

  Определить и обосновать научный статус взглядов Л. Фуллера на право (составляют ли они концепцию, теорию или нечто иное);

  Воссоздать методологические предпосылки и ценностные предпочтения, лежащие в основе концепции права Л. Фуллера;

  Исследовать основные составляющие содержания правовой концепции Л. Фуллера;

  Проанализировать, переосмыслить и дополнить критику концепции права Л. Фуллера;

  Определить значение концепции права Л. Фуллера для современной юридической науки.

  Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются научные положения, разработанные Л. Фуллером. Предмет исследования составляет комплекс тех идей американского ученого, в которых рассматривается философско-правовая проблематика.

  Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучные и специальные методы познания, в частности методы системного анализа и синтеза, сравнительный и описательный методы, метод интерпретации.

  Теоретическую основу диссертационного исследования составили положения и выводы, сформулированные в трудах отечественных теоретиков права и ученых, предметом изучения которых является история политических и правовых учений: С.С. Алексеева, А.Б. Венгерова, В.Г. Графского, Ю.И. Гревцова, М.А. Капустиной, И.Ю. Козлихина, В.В. Лапаевой, В.В. Лазарева, Е.А. Лукашевой, Д.И. Луковской, С.И. Максимова, М.Н. Марченко, B.C. Нерсесянца, А.В. Полякова, Р.А. Ромашова, Л.И. Спиридонова, Е.В. Тимошиной, В.А. Четвернина, И.Л. Честнова, Л.С. Явича и др.; зарубежных правоведов и мыслителей: И. Бентама, Б. Бикса, Л. Витгенштейна, Р. Дворкина, У. Джеймса, Г. Зиммеля, Р. Иеринга, Б. Кардозо, А. Кожибски, Г. Кельзена, К. Ллевеллина, Н.

  МакКормика, Д. Остина, Б. Рассела, Р. Паунда, Г. Радбруха, Р. Саммерса, Д. Фрэнка, М. Фримена, Г. Харта, О. Холмса и др.

  Источниковую базу диссертации составляют преимущественно не переведенные на русский язык научные работы Л. Фуллера, критические исследования его творчества, а также иные работы, позволяющие более полно и объективно рассмотреть контекст и значение разработанной мыслителем концепции права.

  Научная новизна исследования состоит, прежде всего, в том, что диссертационная работа представляет собой первое в отечественной литературе комплексное, логически завершенное монографическое исследование концепции права Л. Фуллера. Некоторые из выводов, сделанных диссертантом, являются новыми как для отечественной, так и для зарубежной науки.

  Кроме того, автором выполнен первый научный перевод с английского языка на русский ключевой для англоязычной юридической науки полемики между Л. Фуллером и Г. Хартом. Перевод статей Л. Фуллера и Г. Харта, написанных учеными в рамках данной полемики, также является первым в отечественном правоведении опубликованным переводом трудов американского юриста на русский язык.

  Основные положения, выносимые на защиту. Результаты исследования позволили сформулировать следующие выводы, выносимые на защиту:

  1. Концепция права Л. Фуллера формировалась под влиянием господствовавшей в США философии прагматизма (Ч. Пирс, Д. Дьюи, У. Джеймс), а также двух влиятельных движений американской юридической науки, вдохновленных идеями О. Холмса, - правового реализма (К.

  Ллевеллин, Д. Фрэнк) и социологической юриспруденции (Р. Паунд). Прагматизм задал практическую ориентированность концепции права Л. Фуллера. Одно из положений прагматизма можно сформулировать так: «Истинно то, что полезно (целесообразно)». Л. Фуллер полагал, что юриспруденция в такой же степени изучает социальную реальность, в которой и конструирует ее. Поэтому ученый должен развивать научную концепцию в таком ключе, который будет служить цели повышения качества общественных отношений. С этим связан тот факт, что Л. Фуллер неявно противопоставляет «плохому человеку» американских правовых реалистов (в терминологии О. Холмса) образ «хорошего человека». В свою очередь, Р. Паунд полагал, что право - разновидность «социальной инженерии», а, по мнению Л. Фуллера, юрист (в том числе, и ученый) - архитектор социальной реальности.

  2. Концепция права Л. Фуллера была разработана ученым в результате применения метода, в значительной степени опирающегося на дедуктивные умозаключения, что является одной из отличительных черт естественно-правовых концепций. При интерпретации и критике концепции права Л. Фуллера необходимо учитывать аксиологические посылки, такие как: приоритет свободы как условия справедливости, приоритет «горизонтальных» отношений над «вертикальными», коммуникация как способ самой жизни, приоритет «греческой» этики и представление о «социальной миссии» науки. Ценностные предпочтения Л. Фуллера отсылают к состоящему в оппозиции «плохому человеку» О. Холмса образу «хорошего человека» как разумного социального деятеля, наделенного свободой и ответственностью. Без такого представления о человеке многие положения концепции права Л. Фуллера не будут иметь смысл, а внимание, которое ученый уделял данному представлению, обусловлен идеей о том, что наука права как изучает, так и конструирует объект изучения.

  3. Одна из основных методологических предпосылок концепции права Л. Фуллера - представление о том, что в случае с объектами,

  конструируемыми человеком, «сущее» и «должное» составляют две грани одной и той же реальности, по крайней мере, на уровне научного анализа. Правильное понимание взглядов ученого предполагает реконструкцию его идей о фактах и артефактах. В отличие от фактов, артефакты (т.е. искусственные факты) создаются человеком. При этом они создаются для того, чтобы использоваться с определенной целью. Набор деталей есть парогенератор (сущее) только в том случае, если он способен служить цели генерировать пар (должное). Точно так же и с социальными феноменами, которые суть артефакты: социальное взаимодействие есть право только в том случае, если оно способно служить цели приведения поведения людей в согласие с общими нормами.

  4. Ключевое понятие концепции права Л. Фуллера - «внутренняя моральность» права. Данное понятие включает такие требования как общий характер правовых норм, их ясность, непротиворечивость и т.п. При этом требования «внутренней моральности права» применяются к людям, а не к социальным феноменам. Право - это особый артефакт, который принадлежит к социальному миру. В отличие от «обычных» артефактов (таких как, пользуясь примером Л. Фуллера, парогенератор), право создается и поддерживается в ходе взаимодействия между разумными социальными агентами, наделенными свободой и ответственностью. Вступая во взаимодействие по поводу права люди должны соотносить свое поведение с поведением других и следовать определенным этическим стандартам. Право в понимании Л. Фуллера - это, прежде всего, деятельность профессионалов в области социального конструирования реальности, а поскольку такая деятельность основана на взаимодействии и затрагивает ценности других людей, она неразрывно связана с моралью.

  5. Концепцию права Л. Фуллера следует рассматривать как вариант естественно-правовой концепции, относящейся к постклассическому типу научной рациональности, поскольку данная концепция развивалась с учетом таких положений, как включенность субъекта научного

  познания в объект и др. Несмотря на определенные интегративные тенденции, содержание концепции в значительной степени задается аксиологическим представлением о «хорошем человеке» как разумном социальном деятеле, наделенном свободой и ответственностью, в сочетании с представлением о конструировании социальной реальности юридической наукой. Поскольку содержание концепции права Л. Фуллера обусловлено аксиологической посылкой, и данная концепция нацелена на воплощение идеала в реальной правовой практике, ее следует расценивать как разновидность естественно-правового подхода. В то же время, ученый рассматривал свою концепцию как комплементарную к альтернативным подходам, в связи с чем следует сделать вывод об интегративности методологии Л. Фуллера.

  6. Критика взглядов Л. Фуллера безосновательно исходила из того, что ученый анализировал исключительно «сущее», и не учитывала того, что замыслом американского юриста было создать такую концепцию, которая могла бы быть ориентиром для юристов и законодателей (а не описанием «того, что есть»). Концепция права Л. Фуллера обладает своеобразным «иммунитетом» против критики, нацеленной на содержание, в силу представления о «хорошем человеке» и идее о конструировании правовой реальности наукой. В действительности, критика концепции права Л. Фуллера должна сосредоточить внимание на вопросе о том, удалось ли ученому достичь поставленной цели создать ориентиры для «архитекторов социальной реальности». Но в таком случае следует заключить, что концепция обладает неполнотой в части проблем создания «вторичных правил» (в терминологии Г. Харта), принуждения, а также соотношения общих норм и индивидуальных предписаний, что, однако, это не лишает данную концепцию принципиальной ценности.

  Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней выводы допустимо использовать в дальнейших научных разработках по теории и философии права, истории политических и

  правовых учений. Выводы, сделанные диссертантом, в значительной степени восполняют пробел в российской юридической науке, который был связан с отсутствием научного анализа концепции права Л. Фуллера. Выводы диссертационного исследования могут использоваться при разработке учебных пособий и преподавании курсов истории политических и правовых учений, теории государства и права, философии права, современных проблем юридической науки и др. Развитию отечественной юриспруденции могут способствовать переведенные диссертантом тексты англоязычных философов права, а также введенная в научный оборот англоязычная литература.

  Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре теории и истории государства и права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Ее основные положения нашли отражение в публикациях автора, а также в исследованиях, защищенных ранее на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета в форме выпускных квалификационных работ (бакалавриат и магистратура). Публикация диссертанта «Лон Фуллер о соотношении права и морали» входит в число рекомендуемых источников и исследований в одном из учебников по истории политических и правовых учений. Диссертантом прочитаны лекции по концепции права американского ученого в рамках таких курсов, как современные проблемы юридической науки и философия права. За рукопись статьи «Концепция права Л. Фуллера: опыт неклассической интерпретации» Решением Ученого совета СПбГУ (Протокол № 6 от 27 июня 2005 г.) диссертант был признан победителем конкурса научных трудов молодых

  ученых и специалистов СПбГУ. Кроме того, результаты диссертационного исследования получили апробацию в выступлениях автора на следующих конференциях:

  Международная научно-теоретическая конференция «Право и глобализация: вопросы теории и истории» (Санкт-Петербург, 28 ноября 2008 г.);

  Первая Всероссийская (международная) научно-методическая конференция «Альтернативное разрешение споров в программах высшего и дополнительного профессионального образования» (Санкт-Петербург, 13 - 14 ноября 2008 г.);

  Всероссийская межвузовская конференция «Принципы права» (Санкт-Петербург, 30 ноября 2006 г.);

  Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

  Во введении определена актуальность исследования, формулируются цель и задачи исследования; очерчиваются методологическая и теоретическая основы исследования, степень разработанности темы; обосновывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационной работы; определяются объект и предмет диссертационного исследования; формулируются основные положения, выносимые на защиту.

  Первая глава («Идейные истоки взглядов Лона Л. Фуллера»), состоящая из трех параграфов, посвящена выявлению идейных истоков взглядов Л. Фуллера и обоснованию факта включенности представлений ученого в интеллектуальную культуру США.

  В первом параграфе («Биография Лона Л. Фуллера») очерчены основные этапы жизненного пути ученого. Анализ биографии американского

  ученого позволяет сделать несколько выводов о влиянии этапов жизненного пути на его творчество и идеалы.

  Во-первых, наличие первого экономического образования определенно повлияло на использование Л. Фуллером примеров из области экономики и способствовало формированию практически ориентированного стиля научного мышления. Во-вторых, юридическая практика ученого оказала воздействие на его творчество, по меньшей мере, в двух аспектах: осознания Л. Фуллером ценностной нагрузки науки, задачей которой является ориентирование юристов-практиков в правовой реальности, и интереса к различным «юридическим» процедурам, которые отвечают за каждодневное «социальное упорядочивание».

  Несмотря на активное общение с представителями других культур, Л. Фуллера нельзя считать поликультурным мыслителем, поскольку он был сосредоточен, прежде всего, на политической и правовой культуре США. Интерес к иным наукам социально-гуманитарного цикла предопределил то, что общее исследование ученого вышло далеко за рамки философии права.

  Во втором параграфе («Философия права в США») определяется та интеллектуальная культура, которая оказала влияние на формирование взглядов Л. Фуллера, дается краткое описание американского правового реализма и социологической юриспруденции в США.

  Концепция права Л. Фуллера - феномен американской философии права. Безусловно, выводы ученого имеют общемировое значение, и его концепция не является «провинциальной». Вместе с тем, наибольшее влияние на стиль правового мышления оказала именно философско-правовая мысль США начала XX века. Несмотря на определенное влияние европейской юриспруденции, в частности юриспруденции интересов, естественно-правовых концепций и «командной» теории права как общего для Л. Фуллера и Г. Харта предмета критики, взгляды ученого нельзя рассматривать в отрыве от интеллектуальной культуры США.

  Кроме того, европейские идеи не были использованы американским юристом в его исследовании непосредственно. Они были настолько глубоко переработаны, что можно говорить только об «определенном влиянии» некоторых направлений, но не о продолжении какой-либо классической традиции. Представление Л. Фуллера о цели в праве отличалось от того, которое отстаивал, в частности, Р. фон Иеринг, хотя, конечно, нельзя говорить, что труды немецкого юриста не оказали определенного воздействия на ход мысли Л. Фуллера. Естественно-правовой подход американским ученым вообще был принципиально переосмыслен без каких-либо прямых отсылок к неким исходным текстам, и проследить можно только самые очевидные связи, например, с идеями Аристотеля или Аквината.

  В третьем параграфе («Американизм» концепции права Лона Л. Фуллера») обосновывается понятие «прагматического инструментализма» как обобщающей характеристики современных Л. Фуллеру американских правовых концепций. Выявляются сходства и различия взглядов ученого и его современников (соотечественников).

  С точки зрения «прагматических инструменталистов», право - не формальная система, а предметно ориентированная деятельность, направленная на решение групповых проблем. Именно такого взгляда и придерживался Л. Фуллер. Но на страницах своих работ он творчески переосмыслил его и дополнил рядом суждений, наиболее яркое из которых - суждение о зависимости субстанциального наполнения правовых норм от реализации принципов процедурной состоятельности. Л. Фуллер, таким образом, отошел от понимания юридических процедур в сугубо инструменталистском ключе - когда они понимаются не как комплексы взаимоопределяемых целей и средств, а лишь как средства для достижения внешних целей, лишенные «внутренней моральности». Прагматическое понимание правовых процедур как в полной мере зависимых от контекста также не было свойственно Л. Фуллеру, поскольку он был уверен в том, что

  наиболее существенные характеристики права следует не создавать, а открывать. В смысле «минимального содержания естественного права» право постоянно.

  Сравнение взглядов Л. Фуллера с «прагматическим инструментализмом» проводится по тому критерию, как представители того или иного направления рассматривали актуальную на тот момент в США проблематику юриспруденции: проблемы ценностей в праве, соотношения средств и целей, действительности права и его создания, отношение к праву в связи с социальными науками, формы социального порядка, проблему принуждения, роль должностных лиц, меру успеха юридической деятельности. Отказываясь от ряда идей, присущих «прагматическим инструменталистам», Л. Фуллер признает состоятельность некоторых из них. Через призму методологии ученого преломляется широкий круг идей, принадлежащих различным мыслителям.

  Вторая глава («Методология Лона Л. Фуллера»), состоящая из пяти параграфов, раскрывает методологические основы концепции права Л. Фуллера.

  В первом параграфе («Научный статус взглядов Лона Л. Фуллера о праве») обосновывается положение о том, что результатом философско-правового исследования ученого было создание концепции права как формы научного знания, отличной от теории.

  Понятие «теория» в строгом смысле, каким оно известно философии науки, подразумевает сложную и наиболее развитую форму организации научного знания, представляющую целостную и логически согласованную систему, дающую всеобъемлющее представление о существенных свойствах, закономерностях и связях определенного явления или области

  действительности. В то же время, концепция (лат. conceptio - понимание, единый замысел, ведущая мысль) - это система взглядов, выражающая определенный способ видения («точку зрения») или трактовки каких-либо

  предметов, явлений и выражающая ведущую идею или конструктивный принцип. В классических дисциплинарных дискурсах была сильна тенденция к отождествлению понятия «концепция» с понятием «теория». Иногда им обозначали «неполную», «нестрогую» и т.д. теорию именно для того, чтобы подчеркнуть ее «неполноту» или «нестрогость» и т.д. Вместе с тем, в науке концепция способна быть и самостоятельной формой организации знания, особенно в социогуманитарном знании, «замещающей» собой теорию.

  Допустимо утверждать, что американским ученым был сформулирован ряд исходных принципов и основных смыслообразующих понятий, которые могут рассматриваться либо как «неполная» или «нестрогая» теория, либо как знание, организованное в самостоятельной форме (при этом, также не лишенное недостатков, чему уделено внимание в соответствующей главе). Л. Фуллер внес значительный вклад в развитие юриспруденции, поскольку предложил альтернативный взгляд на право как таковое, представил ряд проблемных утверждений, следующих из такого взгляда, и дал свой вариант ответа на них.

  Во втором параграфе («Юридические фикции и языковые игры») рассматриваются литературные и логические приемы, которые использовал в своих работах Л. Фуллер, и обосновывается правомерность такого подхода ученого.

  Язык, которым написана большая часть работ Л. Фуллера, в первую очередь, ключевая для понимания его идей «Моральность права», изобилует различными литературными приемами, среди которых особое место занимают метафоры и аллегории. Уже сама «моральность права» может быть рассмотрена как метафора, связанная с тонкой семантической игрой английского языка. Применение экономических категорий к анализу правовых явлений основано на тех же принципах, что и употребление метафор. Хрестоматийный образ неудачливого короля Рекса, блуждавший по работам Л. Фуллера, - типичный пример аллегории.

  Метафора не являлась аргументом для Л. Фуллера, но в его случае это не умаляет ее значения для процесса человеческого мышления, в том числе и в юридической науке. Подобно И. Бентаму, Л. Фуллер рассматривает метафоры в контексте юридических фикций. В работе «Юридические фикции» он подробно исследует различные разновидности данных феноменов, их причины и следствия. Проблема юридических фикций включается в более широкий контекст философских аспектов познания, а потому она заслуживает особого рассмотрения. Через отношение Л. Фуллера к юридическим фикциям проясняется один из аспектов методологии Л. Фуллера. Анализ проблемы фикций как инструмента аргументации и познания увязывается Л. Фуллером с философией фикционализма немецкого мыслителя Ханса Файхингера (1852 - 1933). Л. Фуллер убежден в том, что юридические фикции - лишь один из примеров метафоричности человеческого мышления, находящей свое отражение в праве.

  В третьем параграфе («Факты, ценности и цели») рассматривается ключевой для философско-правовой концепции Л. Фуллера анализ проблематики фактов («то, что есть») и ценностей («то, что должно быть»), рассматривается идея ученого о том, что для права имманентным является процесс артикуляции общих целей.

  Одной из наиболее важных методологических установок Л. Фуллера является представление о праве как о процессе социального взаимодействия. Оно обретает особое значение в свете того, что многие философско-правовые концепции рассматривают право в статике, а не в динамике, сводя его либо к факту, либо к идее. Однако Л. Фуллер полагал, что право не сводится ни к тому, ни к другому, поскольку представляет собой разворачивающийся во времени процесс, в котором люди, руководствующиеся идеями, осуществляют фактические действия.

  Ученый полагает, что принять все последствия, которые вытекают из идеи, согласно которой человеческое поведение ориентировано на цели, означает прийти к совершенно особым взглядам на то, как соотносится «то,

  что есть», и «то, что должно быть». По его мнению, уже нельзя будет утверждать, что одно не может быть отделено от другого. Понимание Л. Фуллер определяет как ситуацию, в которой мы способны контролировать и предсказывать события. По мнению ученого, в любой интерпретации событий, расценивающей наблюдаемое в качестве целеположенного, факт и ценность сливаются воедино.

  Важно и то, что Л. Фуллер расценивает социальную реальность как процесс совместной артикуляции общих целей. При этом ученый уверен, что на протяжении веков, несмотря на иногда присущий юснатурализму догматизм и экстравагантность, данную точку зрения оберегали представители именно этого направления. Примечательно, что именно представление о целеположенности человеческого поведения рассматривается Л. Фуллером как основа того направления юридической мысли, к которому он сам себя относил. По мнению ученого, и многие юридические процедуры системы общего права также следует рассматривать как процесс социальной интеракции, в ходе которого артикулируются общие цели. По мере развития системы прецедентов судьи вели между собой «ретроспективную беседу». Свобода усмотрения одного судьи заведомо ограничивалась мнением других судей, которое было необходимо учитывать. В итоге, система взаимных ограничений и приводила к выражению целей политики англо-американского права в корпусе прецедентов.

  В четвертом параграфе («Аксиологические посылки концепции права Лона Л. Фуллера») выявляются установки, нашедшие отражение в концепции права Л. Фуллера.

  Анализ работ американского юриста позволяет сделать вывод о том, что характер его исследования во многом определялся рядом положений, имевших в его концепции статус ценностных установок. Аксиология Л. Фуллера задавала рамки предмету исследования ученого и оказывала влияние на его научные выводы.

  Традиционно имманентной характеристикой права считается справедливость и одной из проблем, известных философии права, является проблема соотношения права и справедливости. Л. Фуллер отходит от данной традиции и предлагает вместо этого рассматривать проблему права и свободы.

  На страницах своих работ американский ученый использовал эмпирический материал преимущественно из частно-правовой практики. Также Л. Фуллер испытывал огромный интерес к «неофициальному» праву, а также к правовому обычаю как к признаваемой государством форме права, не всегда обеспеченного государственным принуждением.

  Идея общения (коммуникации) в определенном смысле пронизывает все творчество Л. Фуллера. Рассуждение ученого строится следующим образом. Своим действием я как член социума желаю не просто нечто осуществить, но осуществить так, чтобы это согласовывалось по своему смыслу с твоими действиями. Кроме того, Л. Фуллер не приемлет ценностный императив Г. Харта, который выражается в приоритете выживания, и провозглашает идеал общения.

  Приоритет этической системы, которая в целом может быть охарактеризована как «греческая», явно прослеживается в трудах ученого, и в некоторых случаях открыто им признается. Л. Фуллер подчеркивает, что согласованность в действиях имеет больше общего с добродетелью, нежели чем с пороком. Но установки Л. Фуллера связаны и с более поздними достижениями греческой философии: телеологическая традиция восходит к Аристотелю.

  Наконец, Л. Фуллер полагал, что юриспруденция не может быть рассмотрена в отрыве от того эффекта, который доктринальные представления оказывают на практическое сознание конкретных судей, адвокатов, законодателей и т.п. Научные концепции частично определяют правовую реальность и сказываются на каждодневной деятельности судей, адвокатов, профессоров и студентов.

  Обобщая аксиологические посылки, подразумеваемые в концепции права Л. Фуллера, можно утверждать, что в центре ценностных предпочтений ученого находился «хороший человек», которому небезразлично, в какой среде он живет, и что он делает, - своеобразная противоположность «плохого человека» О. Холмса.

  В пятом параграфе («Евномика» и институциональное проектирование») описывается научная амбиция Л. Фуллера - создание новой дисциплины под названием «евномика», которая объединяет различные направления социологического знания. Данный факт объясняет содержание позднего творчества Л. Фуллера.

  «Евномика» должна заниматься исследованием наиболее общих форм человеческой компетентности, необходимой для улучшения мира человеческих институтов. Предмет «евномики» составляют искусство и наука институционального проектирования. Таким образом, в центре данной научной дисциплины находятся не реальные закономерности социальной жизни, а то, что может сделать человеческую деятельность более эффективной. Стремление Л. Фуллера создать новую научную дисциплину можно проследить в работах ученого, начиная со статьи «Позитивизм и верность праву - ответ профессору Харту», где он различал порядок и «хороший порядок». В «Моральности права» Л. Фуллер также затрагивает тему, которая впоследствии разовьется в проект «евномики», говоря о праве как о «предпосылке хорошего права». В целом, идея ученого о научной дисциплине, изучающей и развивающей принципы надлежащего институционального проектирования, связана с классической школой философского прагматизма в США в лице Ч. Пирса, У. Джеймса и Д. Дьюи.

  Помимо философско-правовой проблематики во взглядах Л. Фуллера присутствует социологический элемент. Общество нуждается в определенной мере упорядоченности. Ученый скептически относился к идее порядка как чему-то застывшему и неподвижному. Примечательно, что при этом Л. Фуллер не абсолютизирует роль права. По его мнению, право - лишь

  один из способов обеспечения социального порядка, один из «принципов социального порядка». К числу правовых принципов социального порядка можно отнести, например, законотворчество, договор, обычай, суд. Среди неправовых по своей природе принципов можно отметить медиацию, управленческое решение, голосование или случайное решение.

  Третья глава («Концепция права Лона Л. Фуллера») состоит из семи параграфов и посвящена всестороннему исследованию философско-правовой концепции Л. Фуллера, ее критике и анализу значения для современной науки.

  В первом параграфе («Концепция права Лона Л. Фуллера как предмет исследования») уточняется предмет исследования. Принципиальным для понимания правовой концепции Л. Фуллера является его отход от аналитической традиции в юриспруденции. В отличие от «позитивистов» XX века, в частности Г. Харта, ученый совсем не занимался исследованием того, что может быть охарактеризовано как понятия (концепты) и связь между ними. Право необходимо изучать как реальный феномен социальной жизни. Слова и их употребление, а также «интеллектуальные баталии» по поводу какого-либо единого определения права не занимали значимого места в работах ученого и, более того, могли, по его мнению, быть вредны для социальных целей юриспруденции.

  Термин «право» часто используется в различных смыслах. Так, он может означать различные нормы или принципы, связываться с правовой системой в целом или обозначать процессы, такие как судопроизводство или законодательная деятельность. Соответственно, и американский ученый употреблял данное слово в различных контекстах, используя различные значения. Поэтому для всеохватывающего исследования было бы не совсем верно пытаться найти некое «среднее арифметическое» денотатов слова «право» в трудах Л. Фуллера. На данном этапе исследования более целесообразным будет анализировать те или иные положения концепции

  права ученого, выявляя то значение, в котором данное слово используется в соответствующем контексте. Часто Л. Фуллер использовал слово «право» в смысле «правовая система». В некоторых случаях он применял данный термин для обозначения системы правил. Есть и иные варианты «языковой игры» ученого.

  В работе обосновывается следующее структурирование исследования концепции права Л. Фуллера: цель и ценности в праве, соотношение права и морали, право в контексте иных социальных регуляторов и спор юснатурализма с позитивизмом.

  Во втором параграфе («Право: цели и ценности») исследуются представления Л. Фуллера о проблеме целей и ценностей в праве.

  Одной из ключевых философско-правовых идей Л. Фуллера является идея о том, что как право в целом, так и отдельные правовые нормы сущностно целеположены. Ученый в этом смысле продолжает традицию Аристотеля и Фомы Аквинского. При этом его взгляды также укладываются в контекст американского инструментализма первой половины XX в. Идея цели в праве развита Л. Фуллером в значительно большей степени, чем у кого-либо из его предшественников или современников. Для того чтобы норма права существовала, она должна содержать в себе или выражать интеллигибельную цель и включать минимально необходимые средства для ее воплощения. Цели могут быть субстантивными или инструментальными, и они представляют собой суждения должного, по крайней мере, в глазах тех, кто нормы права создает.

  Проблема целей и ценностей связывается Л. Фуллером с проблемой одностороннего характера позитивистских концепций. У некоторых ученых возникает соблазн рассматривать в качестве «сущностной» части правовой реальности слова в определенных авторитетных текстах, поведенческие паттерны «официальных» лиц, приказ суверена и т.п. С этой точки зрения право не представляет собой явления, имеющего ценностный аспект и подразумевающего определенные цели. Сам Л. Фуллер выявлял три

  основных императива, укладывающихся в общие позитивистские тенденции современной ему науки. Во-первых, отказ от попыток усмотрения в праве ценностного аспекта. Во-вторых, Л. Фуллер расценивал как «сциентизм бихевиористского толка» представление о том, что цели и ценности не могут быть объектом научного изучения, поскольку их нельзя наблюдать. В-третьих, американский ученый приписывал многим позитивистам «механистичный» подход: естественные науки, наблюдая события, не описывают и не объясняют их в терминах целей и ценностей, «никто не объясняет падение камня тем, что он испытал импульс воссоединиться со своей Землей-матушкой».

  Американский юрист различал «имплицитное» право (implicit law) и созданное право (made law). Имплицитное право включает в себя обычай и некоторые иные формы социального взаимодействия, имеющие нормативный аспект. Созданное право состоит из норм и предписаний, выраженных эксплицитно (явно). Положения созданного права могут содержаться в законодательстве или в договорах. Законодательство может создаваться только «официальными» лицами. Создавать право в виде условий договора могут и частные, и «официальные» лица. Имплицитное право, например обычай, также может вызываться к жизни действиями как «официальных», так и частных лиц. Цели и ценности существуют как на уровне имплицитного, так и на уровне созданного права.

  Один из аспектов сущностной целеположенности права - зависимость значения нормы от тех целей, которые в нее «заложены». Л. Фуллер подчеркивал, что даже в случае с созданным правом слова, стоящие отдельно друг от друга или даже вместе во фразе или предложении, сами по себе не могут содержать значения юридического предписания.

  Ученый различает факты и артефакты. Норма права как артефакт представляет собой сочетание «того, что есть», и «того, что должно быть». Следовательно, ее структура в действительности шире, чем гипотеза, диспозиция и санкция. Из рассуждений Л. Фуллера следует, что норма права

  включает в себя: (1) «материальную основу» (текст); (2) цель, для которой она предназначена (задается человеком) и (3) воплощение средств, с помощью которых данная цель может быть достигнута.

  Чтобы ответить на вопрос о том, существует ли правовая система, нужно ответить на вопрос о том, служит ли она цели, для которой предназначена, а именно - организации социального порядка посредством общих норм. Для этого правовая система должна отвечать принципам «внутренней моральности» права (принципам легальности): нормы должны быть общими, публиковаться и т.д.

  Юридические процессы как формы поддержания социального порядка, имеющие нормативный аспект, также рассматриваются Л. Фуллером как сочетание «того, что есть», и «того, что должно быть», и предполагают развернутую структуру по аналогии с нормами права и правовой системой.

  В третьем параграфе («Моральность права») исследуется проблематика «моральности права», одного из центральных понятий концепции права Л. Фуллера.

  В работах американского ученого, прежде всего в известной «Моральности права», предлагается видеть в праве не только ценностный, но и моральный аспект. В значительной степени идея «моральности права» является продолжением рассуждения на тему целей и ценностей в праве. Л. Фуллер начинает рассуждение о «внутренней моральности права» с «достаточно объемной аллегории» о короле Рексе, который допустил восемь ошибок, желая реформировать правовую систему. В частности, он не сумел одновременно сделать следующее: (1) наделить нормы общим характером; (2) обеспечить опубликование своих предписаний; (3) сделать их преимущественно перспективными; (4) выразить их ясно и доступно; (5) устранить в нормах противоречия; (6) закрепить такие правила, которым подданные могли бы следовать; (7) создать достаточно стабильный набор норм; (8) следить за тем, чтобы деятельность по применению данных норм им соответствовала.

  На первый взгляд, данные принципы кажутся инструментальными ценностными суждениями, связанными с целью права как «предприятия по подчинению поведения людей руководству и контролю со стороны общих норм». Вместе с тем, Л. Фуллер постоянно подчеркивал, что данные принципы составляют внутреннюю моральность права и имеют статус моральных принципов. Достаточное соответствие «принципам легальности» с необходимостью гарантирует реализацию морального идеала в той степени, в которой данное соответствие имеется, даже в том случае, если появившееся на свет право субстантивно порочно с точки зрения морали. Принципы общности, ясности, перспективности и т.п. обеспечивают реализацию морального идеала постольку, поскольку они по всем правилам «честной игры» (fair play) предоставляют гражданину согласовывать свое поведение с требованиями права. Право может быть субстантивно порочным, однако, если оно создано с учетом принципов «внутренней моральности права», гражданину предоставляется возможность увидеть несоответствие системы его моральным принципам и занять соответствующую позицию. Несмотря на то, что содержание правовой системы может быть полностью аморально и действия «официальных» лиц в отношении гражданина крайне предосудительны, тот факт, что до гражданина добросовестно доведены данные правила публичного порядка, сам по себе следует признать моральным поступком.

  Новое прочтение Л. Фуллера предлагает дополнительный аргумент в пользу «моральности права». По мнению Л. Фуллера, право - это целеположенная деятельность, направленная на подчинение поведения людей руководству и контролю со стороны общих норм. Деятельность не является фактом, а представляет собой артефакт. При этом, в отличие от ситуации, в которой человек создает механизм, где отношения строятся по принципу «человек - артефакт», в праве принцип построения отношений может быть сформулирован как «человек - артефакт - человек». Во всем, что касается права, работа людей над артефактом не может быть отделена от

  взаимодействия между людьми, а такое взаимодействие требует добросовестного и порядочного поведения. Потому принципы моральности права - это особые этические принципы, по сути, применимые к людям определенного круга профессий. Следовательно, принципы «внутренней моральности права» - это принципы профессиональной этики юристов (судей, адвокатов и пр.). Более того, получается, что наличие или отсутствие права в обществе зависит от соблюдения или несоблюдения требований профессиональной этики. «Намеки» на такое прочтение содержались и в некоторых работах Л. Фуллера.

  В четвертом параграфе («Различение права и не права») анализируется проблематика различения права и «неправа» в концепции Л. Фуллера.

  Одним из стремлений позитивизма, которое подвергалось наиболее острой критике со стороны ученого, было стремление найти всеохватывающий критерий или «тест», с помощью которого право можно отличить от «неправа» (в первую очередь, морали). Первые критические комментарии Л. Фуллера нашли свое выражение еще в 1940 г. в книге «Право в поисках самого себя», а также в полемике с Г. Хартом на страницах Harvard Law Review. Ученый развивал три положения. Во-первых, четкое разграничение права и «неправа» невозможно. Во-вторых, стремясь провести данное разграничение, позитивисты исходили из определенных ценностных предпочтений. В-третьих, четкое различение права и «неправа» нежелательно в свете социального эффекта юриспруденции.

  В работах Л. Фуллера можно отыскать, по меньшей мере, восемь аргументов в пользу того, что четкое разграничение права и «неправа» в принципе невозможно. Так, например, ученый ссылался на следующие наблюдения. Британский или американский судья, прежде чем применить тот или иной прецедент, рассмотрит вопрос о том, является ли такой прецедент «хорошим правом», иными словами, достаточно хороша ли его цель, и насколько данный прецедент адекватен в свете подобной цели. Другим

  аргументом будет то, что далеко не все основные стандарты для определения действительности законодательства сформулированы в явном виде. В законодательной деятельности значителен объем «имплицитного» права, существующего в виде обычаев и договоренностей, которые структурируют законотворческую практику и оказывают тем самым непосредственное воздействие на правовую реальность. В диссертационном исследовании представлен анализ и иных аргументов Л. Фуллера.

  За попытками позитивистов провести четкое разграничение права и «неправа» стоят определенные мотивы. Один из мотивов - стремление представителей юриспруденции найти свой собственный, ни на что не похожий предмет исследования. Для этого было необходимо «очистить» право от всех привнесенных из других научных дискурсов признаков, чем, по сути, и занимался, например, Г. Кельзен. Этому мотиву сопутствовало другое веяние, также пришедшее из естественных наук первой половины XX века, - стремление видеть «правовую материю» исключительно как «чистый факт», который можно описать, классифицировать и т.п. Практически все позитивисты стремились подчеркнуть, как важно следовать праву даже в том случае, если право не соответствует нашим идеалам. Наконец, многие позитивисты, по мнению Л. Фуллера, испытывали некое подобие страха перед косной общественной моралью, от которой не может быть спасения нигде, кроме как в рамках закрытой системы права, принципиально свободного от морали и иного «неправа».

  Л. Фуллер полагал, что различение права и «неправа» не только невозможно, но и нежелательно. По мнению Л. Фуллера, теоретики права и иные люди, на которых ложится ответственность за здоровье правовой системы, не должны постоянно заботиться о том, чтобы разграничить право и «неправо». Так, судьи в системе общего права имеют массу возможностей улучшить существующее право и устранить пробелы в нем, поэтому их творческий потенциал не должен ограничиваться. По мнению Л. Фуллера, «ценностная открытость» системы позволит «влиться» в право скорее

  «хорошему «не праву», чем «плохому». В открытой системе потребуется публичное обоснование деятельности «официальных» лиц. Кроме того, если в открытой системе мы всегда сможем обратиться к моральности против аморальности, то в закрытой системе формализм и механистичность, препятствуя «внешнему вливанию» аморальности сами могут стать порочными из-за той же формулы «закон есть закон», которая будет прикрывать использование юридического формализма в качестве средства для достижения аморальных целей.

  В пятом параграфе («Естественное право и разум») обосновывается характеристика концепции права Л. Фуллера как естественно-правовой концепции, комплементарной иным подходам, и исследуются представления Л. Фуллера о роли разума в праве и философии права.

  Естественное право представляет собой давнюю традицию правопонимания, которая черпает свои истоки в античности. К естественно-правовой традиции относили себя различные мыслители, придерживавшиеся самых разных мировоззренческих позиций. Л. Фуллер высказывал явные симпатии в адрес юснатуралистов. Позднее он будет относить свои идеи к разновидности «светского естественного права». Представители классики юснатурализма заостряли внимание на содержании права и на субстантивных стандартах его оценки. В современной науке выделяется несколько акцентов, которые расставляли правоведы в своих исследованиях, например, акцент на содержании и субстантивных стандартах оценки или акцент на аргументации, основанной на разуме, а не на опыте.

  В первой половине XX века, в частности, в США, многие ученые резко отвергали идеи юснатурализма. Тому может быть названо несколько причин, которые в целом вписываются в оценку позитивизма Л. Фуллером, рассмотренную в рамках мотивов позитивизма, лежащих в основе стремления различить право и «неправо», рассмотренных в предыдущем параграфе.

  Кроме того, нередко в качестве примеров естественно-правового правопонимания приводятся «крайние» точки зрения, представляющие собой абсолютизацию того или иного «акцента» из числа изложенных выше. Сам Л. Фуллер не разделял указанные «крайние» позиции естественно-правового направления. Но это еще не значит, что Л. Фуллера нельзя считать представителем естественно-правового направления. По мнению ученого, наиболее фундаментальной характеристикой естественно-правовых учений было признание роли разума в праве. Не будет преувеличением утверждение о том, что одним из лейтмотивов работ американского ученого была роль разума и вера в разумное изменение правовой реальности. Однако разум в человеческих отношениях он противопоставлял не инстинктам, а волевому усмотрению «официальных» лиц. При этом Л. Фуллер был убежден в объективности разума. Американский ученый полагал, что в определенных жизненных ситуациях несколько здравомыслящих (sane) людей с необходимостью придут к одним и тем же выводам относительно должного (в том числе и в социальном смысле), исходя их одних и тех же фактов (т.е. сущего), которые будут давать своеобразные подсказки разуму о том, что следует делать.

  В целом, концепцию права Л. Фуллера можно характеризовать как «технологический» юснатурализм. Американский ученый был убежден: (1) в объективности разума; (2) в том, что цели задают определенный набор средств, а также в том, что без общения (коммуникации) человечеству долго не прожить; (3) в объективной предопределенности «правильного порядка» в человеческих отношениях. Стоит отметить, что взгляд на человеческую природу, который в некоторых из его работ даже сформулирован в явном виде, далек от позитивистского настроя. В методологическом плане он предоставляет возможность для дедуктивного рассуждения. В итоге, мы имеем достаточно оснований для того, чтобы характеризовать концепцию права Л. Фуллера как разновидность современного «технологического» юснатурализма, относящегося к постклассическому типу научной

  рациональности, поскольку ученый развивал свои идеи с учетом основных положений последней.

  Рассматривается вопрос о характеристике концепции права Л. Фуллера как интегративной или интегральной. Поскольку данная концепция в значительной степени основана на аксиологической посылке о «хорошем человеке» вкупе с представлением об участии юридической науки в конструировании социальной реальности, но при этом ученый настаивал на комплементарности своих взглядов альтернативным представлениям, делается вывод о том, что концепцию права американского юриста следует все-таки относить к разновидности постклассического юснатурализма, но при этом методология ученого может быть охарактеризована как интегративная или интегральная.

  В шестом параграфе («Критика концепции права Лона Л. Фуллера») рассмотрена критика, с которой современники обрушились на концепцию права Л. Фуллера, обоснована несостоятельность некоторых возражений, но предложено и несколько дополнительных критических замечаний.

  Правовая теория может уделять излишнее внимание одним аспектам правовой действительности и игнорировать другие. По мнению критиков, для Л. Фуллера стало губительным внимание к такому элементу, как цель. Кроме того, «патология» Л. Фуллера расценивалась как незавершенная. По мнению критиков, «восемь способов претерпеть неудачу в предприятии права» (нарушение принципов «внутренней моральности права») сами по себе не могут быть допущены в том случае, если авторитетные процедуры и институты, в рамках которых будут осуществляться попытки реализовать принципы «внутренней моральности права» еще не созданы.

  В работах, посвященных критике концепции права Л. Фуллера, указывается, что в представлениях ученого не прослеживается «дифференцирующий потенциал», позволяющий отличать право от «неправа». Концепция права Л. Фуллера критиковалась за неполноту по той

  причине, что вопрос о соотношении права и справедливости в работах Л. Фуллера практически не рассматривается.

  Часть критических комментариев Р. Саммерса относится к центральному положению тех взглядов Л. Фуллера, которые относятся к философско-правовой проблематике, а именно к позиции о соотношении права и морали. Данный аспект является ключевым для понимания позитивизма и юснатурализма, какими они известны XX веку. Л. Фуллер различает «внешнюю» и «внутреннюю» моральность права, при этом «обычная» мораль - это и есть «внешняя моральность права». Как автор отличает «обычную» мораль, включающую в себя представления о хорошем и плохом, от права? Ученый лишь отмечает, что в праве присутствует элемент эксплицитной (в данном случае, внешней) ответственности, в то время как он не свойственен морали. По мнению критиков, читатели могли ожидать большего от книги, посвященной соотношению морали и права.

  Что касается понятия «внутренней моральности права», то оно служило мишенью для наиболее агрессивной критики концепции права Л. Фуллера со стороны современников. В общем, обосновывалось представление о том, что данные принципы являются не более чем инструментальными принципами эффективности законодательства.

  Вместе с тем, в диссертационном исследовании обосновывается суждение, согласно которому большая часть критических аргументов в действительности не достигла своей цели, поскольку критики американского юриста игнорировали часть важных положений концепции права Л. Фуллера. В частности, концепция права Л. Фуллера рассматривалась автором как комплементарная к прочим подходам. Кроме того, по мнению ученого, при анализе принципов «внутренней моральности права» необходимо учитывать интерсубъективный аспект. При этом ученый полагал, что наука в той же степени конструирует объект, в какой она исследует его, а потому некоторые суждения о таком артефакте, как право, могут быть социально нежелательными. В то же время, можно согласиться с тем, что «патология»

  права Л. Фуллера неполна и что проблеме принуждения в праве он уделил недостаточно внимания. Кроме того, высказываясь в целом в пользу правового плюрализма, ученый недостаточно исследовал проблему общего характера правовых норм и их отличия от индивидуальных предписаний.

  В седьмом параграфе («Лон Л. Фуллер и современная западная наука») исследуется место Л. Фуллера в современной западной науке и выявляется преемственность между идеями американского ученого и современного правоведа Р. Дворкина.

  В целом, взгляды Л. Фуллера оказали определенное влияние на развитие современных социально-гуманитарных научных дисциплин. Идеи американского ученого целесообразно рассматривать дифференцированно, в зависимости от той области научных знаний, к которым они относятся. Принципиально незавершенная работа Л. Фуллера содержит как философско-правовые выводы, так и выводы, которые относятся к междисциплинарному исследованию, включающему в себя, прежде всего, социологию права, а также общую социологию. Что касается отраслевых юридических дисциплин, то следует также отметить вклад Л. Фуллера в развитие доктрины договорного права в рамках англо-американской правовой системы. Отдельное влияние оказали идеи ученого, относящиеся к области политологии (К. Уинстон - политолог и рассматривает идеи американского юриста преимущественно в контексте политической науки), также к области социологии и этики (в работах Ф. Селзника, посвященных проблемам морали в обществе, прослеживается сильное влияние Л. Фуллера).

  Особое значение в контексте настоящей работы имеет вклад Л. Фуллера в развитие современной философии права. Во-первых, неординарная концепция права, которую ученый начал выносить на суд научного сообщества в 40-х гг. XX в. (начиная с «Права в поисках самого себя»), в значительной степени стимулировала философов права - современников Л. Фуллера. Не будет преувеличением сказать, что в течение

  нескольких десятков лет критика положений, выдвинутых американским юристом, была одним из основных предметов деятельности нескольких талантливых правоведов XX в. и, прежде всего, Г. Харта. Во-вторых, по крайней мере, одна из современных правовых концепций была вдохновлена подходом Л. Фуллера. Речь идет о концепции права как интерпретации Рональда М. Дворкина (р. 1931), одного из ведущих современных представителей англо-американской философии права. Безусловно, Р. Дворкин является самостоятельным и талантливым мыслителем, вместе с тем, нельзя не заметить сходства исходных посылок Л. Фуллера и Р. Дворкина.

  Из проанализированных в диссертационном исследовании фрагментов работ данных ученых (взятых из «Права в поисках самого себя» Л. Фуллера и «Права как интерпретации» Р. Дворкина) видно, что идея конструктивной интерпретации, впоследствии развитая в концепции права Р. Дворкина, имплицитно содержится в одной из ранних работ Л. Фуллера. Кроме того, ученых объединяет и методологическое наблюдение, согласно которому в юриспруденции невозможно и нецелесообразно отделять друг от друга «то, что есть» («подход артиста» в терминологии Р. Дворкина), и «то, что должно быть» («подход критика» в терминологии Р. Дворкина). Концепция права Р. Дворкина - вариант современного развития философско-правового дискурса в том виде, в каком он был актуализирован Л. Фуллером.

  В заключении отмечается значение концепции права Л. Фуллера для современной науки; приводится краткая реконструкция данной концепции; отмечается интерес к данной концепции в отечественной юриспруденции; обосновывается актуальность концепции права Л. Фуллера в проблемной области права и глобализации.

  1. Медиация - предмет изучения теоретико-правовых дисциплин // Третейский суд. 2009. № 1. С. 54 - 57. - 0,3 п.л.

  2. «Мораль права» Лона Фуллера: к выходу в свет русского перевода книги // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2008. № 5. С. 113 - 121. - 0,5 п.л.

  3. Лон Фуллер о соотношении права и морали // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2004. № 6. С. 145 - 152. - 0,5 п.л.

  4. Фуллер Л.Л. Позитивизм и верность праву - ответ профессору Харту / Пер. с англ. В.В. Архипова; Под ред. И.В. Мироновой, Н.С. Лосева; Науч. рук. И.Ю. Козлихин // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2005. № 6. С. 124 - 159. - 2,1 п.л.

  5. Харт Г.Л.А. Позитивизм и разграничение права и морали / Пер. с англ. В.В. Архипова; Под ред. И.В. Мироновой, Н.С. Лосева; Науч. рук. И.Ю. Козлихин // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2005. № 5. С. 104 - 136. - 1,9 п.л.

JV7Conn.JokerV7Connection

error "8000ffff"

ExecCmd failed: GetMarc008 Joker server V7 error: Îáðàáîò÷èê êîìàíäû GetMarc008 íå íàéäåí.

/inc/joker.inc , line 19

1.1. Биография Лона Л. Фуллера

Л. Фуллер родился 15 июня 1902 г. в городе Херефорде (Hereford), штат Техас, в семье банковского служащего и владельца ранчо, Фрэнсиса Бартоу Фуллера. Между тем, американского юриста следует, по мнению Р. Саммерса, считать скорее калифорнийцем, чем техасцем, поскольку в 1906 г., когда Л. Фуллеру было четыре года, его отец занял пост президента в Национальном банке Эль Сентро, и его семья переехала в этот штат. Калифорния всегда славилась свободной интеллектуальной атмосферой и была средой, в которой выросли многие талантливые американские «диссиденты», включая современного писателя Роберта А. Уилсона - популяризатора идей лингвистической относительности А. Кожибски и Л. Витгенштейна. Столь либеральная атмосфера не сказалась на политических убеждениях Л. Фуллера, но оставила свой отпечаток на его научном подходе: до конца жизни он своим поведением доказывал необходимость мыслить самостоятельно, синтезируя в своей методологии

7 Summers S. R. Lon L. Fuller. P. 11.

актуальные философские течения вместо их механического переноса в юриспруденцию, которую ученый считал самостоятельной дисциплиной.

В 1919 году Л. Фуллер поступил в Калифорнийский университет Беркли, где в течение года изучал экономическую науку. Затем он перевелся в Стэнфордский университет, продолжив там свое обучение по данной специальности. В своих работах, написанных много позднее, Л. Фуллер часто обращался к примерам из области экономики. Весьма показательна в этом смысле глава «Моральности права», озаглавленная «Законность и экономический расчет» ("Legality and Economical Calculation"). Собственно, и право как таковое Л. Фуллер был склонен рассматривать как некое инициативное «предприятие» (дословный перевод оригинального английского слова "enterprise"). Когда вопрос о реализации базовых принципов правового «дела» уже решен, возникает необходимость наиболее эффективно достигать результатов правового регулирования. Нередко приходится «выбирать между двух зол», основываясь на анализе того, что мы можем в конкретной ситуации потерять, а что - приобрести. Например, сделать закон доступным для понимания простым гражданам, но потерять точность его применения в суде или, наоборот, обеспечить качественный процесс за счет специальных лингвистических инструментов, но сделать его туманным для тех, кому он адресован. Когда в обществе уже заложены основы правопорядка, все большее значение имеет «предельная полезность» - экономическое понятие, обозначающее дополнительную полезность, которую потребитель получает от потребления дополнительной единицы

товара или услуги. В свете включенности Л. Фуллера в экономический дискурс примечательно и его внимание к трудам советского юриста Е. Б. Пашуканиса (1891-1937), создателя «меновой» теории права.

8 Fuller L.L. The Morality of Law. New Haven and London: Yale University Press, 1964.P. 46.

9 См.: Fuller L. L. Pashukanis and Vyshinsky: A Study in the Development of Marxian LegalTheory// Michigan Law Review. 1949. Vol. 47. P. 1157-1166.

Получив экономическую специальность в 1924 г., Л. Фуллер обратился к изучению юриспруденции в том же Стэнфорде. Одним из его наиболее ярких впечатлений были лекции Джозефа У. Бингхема (1878-1973), теоретика и практика, чьи работы имели весомое значение для американской юридической науки первой половины XX в. В центре внимания профессора Д. Бингхема находилась проблема ценностного наполнения нормы, создаваемой судом в системе общего права. Впоследствии ценностный аспект права будет подробно рассмотрен Л. Фуллером, а значимое место в его трудах займет проблема «моральности права». В 1941 г., в сборнике "My Philosophy of Law" эссе американского ученого будет опубликовано на равных правах с одним из его учителей. 11

В 1943 г. Л. Фуллер получил ученую степень доктора юриспруденции (J.D.). Его отец хотел, чтобы сын занялся юридической практикой, но, по словам Р. Саммерса, Л. Фуллер буквально влюбился в право и занялся

академической карьерой. Путь Л. Фуллера как ученого проходил в два этапа. Первым из них было преподавание юридической науки и, собственно, научная работа в университетах штатов Орегон и Иллинойс в период с 1926 по 1939 г. Тогда вышли в свет его первые публикации. Они вызвали бурную реакцию юридической общественности. Речь идет о трех статьях, напечатанных в журнале Illinois Law Review в 1930 и 1931 гг., посвященных вопросам юридических фикций. 13 По словам Р. Саммерса, многие именитые профессора после выхода этих статей сразу задались вопросом о личности пока еще никому не известного молодого человека, так хорошо знакомого с

См.: Fuller L.L. My Philosophy of Law // My Philosophy of Law: Credos of Sixteen American Scholars. Boston: Boston Book Co., 1941.

11 Memorial Resolution. Joseph W. Bingham (1878-1973). // Stanford University URL:http://histsoc.stanford.edu/pdfmem/BinghamJ.pdf (05.12.2006)

12 Summers S. R. Lon L. Fuller. P. 12.

13 См.: Fuller L. L. Legal Fictions // Illinois Law Review. 1930-1931. Vol. 25. P. 363-399, 513-546, 877-910.

философией, лингвистикой, а также французской и немецкой юридической литературой. 14

Второй этап научной карьеры Л. Фуллера длился с 1939 по 1972 г. В это время он преподавал и вел научную работу в Гарварде. Однако ее интенсивность была прервана в 1941 г. с началом Второй мировой войны, когда Л. Фуллер счел необходимым заняться юридической практикой. Ученый стал практикующим юристом, de facto собирая эмпирический материал для научного анализа. В юридической фирме Ropes and Gray Л. Фуллер занимался главным образом трудовым и договорным правом сначала в Массачусетском технологическом институте (М1Т), а затем на сталелитейном предприятии Bethlehem Steel. Специфика практики помогла юристу на деле узнать особенности не только трудовых и договорных отношений, но и медиационных процедур. Впоследствии они будут отнесены Л. Фуллером к числу естественных социальных процессов, обеспечивающих упорядоченность общества («принципов социального порядка»).

Тогда, в 1948 году, вышла в свет первая книга Фуллера - "Law in Quest of Itself («Право в поисках самого себя»). Собственно, это была не монография, а курс лекций. Последние были прочитаны американским юристом в Северо-западном университете и принесли ему большую популярность. В этом же году Л. Фуллер занимает пост Carter Professor of General Jurisprudence, становясь наследником Роско Паунда (1870-1964), известного представителя социологической юриспруденции в США. Оценивая степень зависимости взглядов Л. Фуллера и Р. Паунда, Р. Саммерс подчеркивает, что, несмотря на длительное научное общение, каждый из мыслителей придерживался самостоятельных взглядов на природу права.

1950-е годы в жизни Л. Фуллера были метко охарактеризованы Р. Саммерсом как полемические. В конце 50-х имела место известная

14 Summers S. R. Lon L. Fuller. P. 13.

дискуссия Л. Фуллера с британским коллегой Г. Хартом. Последний приехал в Гарвард и выступил с несколькими лекциями, посвященными памяти О.У. Холмса мл. В Harvard Law Review решили опубликовать эти лекции. Г. Харт пригласил Л. Фуллера выступить с ответом, на что американский ученый любезно согласился. В процессе дискуссии, через призму аналитической юриспруденции, коллеги затронули огромное количество принципиальных вопросов, всколыхнувших юридическую общественность.

В процессе подготовки публикаций произошел «трагикомический» инцидент. Дело в том, что студенты, которые входили в редакцию Harvard Law Review, позволили себе сделать настолько серьезную правку текста, что тем самым исказили основные идеи не только «гостя» - Г. Харта, - но и самого Л. Фуллера. Письма Г. Харта, которое он написал гарвардскому профессору, когда увидел, что было сделано с его текстом, содержало следующие строки: «У меня проблема! Ребята из L. Rev. искалечили мою статью, попросту исключив то, что им показалось не относящимся к делу или странным. Они все испортили, перепутали ссылки на Бентама, и я написал им, что это не может быть опубликовано под моим именем с такими изъятиями, ведь важен любой нюанс. Я потратил много времени и сил на то, что они хладнокровно вырезали... Ты не мог бы вразумить их? Такое вмешательство в авторский текст в нашем случае недопустимо, и я удивлен, что такая грубая и бесчувственная ошибка могла случиться в Гарварде... Я сказал им, что если они восстановят все вырезанные фрагменты, я возьмусь за неблагодарную работу вновь свести их воедино. Однако я не буду возвращать им доказательства [их вины]... Прошу прощения, но для меня принципиально, чтобы было напечатано именно то, что я хотел сказать...» 16 В ответ Л. Фуллер написал: «Дорогой Герберт, Получив твое письмо, я тут же отправился в офис Review и обнаружил, что председатель деловито восстанавливает твою статью. Я приношу извинения за то, что было ими

16 The Hart-Fuller Debate and Student-Edited Law Review // "Volokh Conspiracy" Website, URL: http://volokh.eom/posts/l 15551 1746.shtml (29.03.09).

сделано, хотя должен признать, это, похоже, становится обычной практикой в случае с американскими авторами. Будучи рядом, я смог спасти и свое детище из-под удара. Если бы я знал, что они так поступят и с тобой, я бы все время стоял над ними». 17

Дискуссия Л. Фуллера и Г. Харта имела огромное значение для развития англо-американской философии права, но помимо нее было еще много дискуссий, в которых участвовал Л. Фуллер. Он вел активную переписку с широким кругом известных юристов, был представлен Г. Кельзену Р. Паундом как один из наиболее многообещающих молодых специалистов. Во время войны, когда австрийский нормативист эмигрировал в США, Л. Фуллер помог ему получить место в американском университете.

Одним из наиболее известных студентов ученого был будущий президент США Ричард М. Никсон. При этом Л. Фуллер входил в число активных представителей научных кругов, поддерживавших Р. Никсона в ходе его президентских кампаний. После неудачной кампании 1960 г., Р. Никсон лично отправил Л. Фуллеру письмо с выражением самой искренней благодарности за оказанную ему поддержку, а в 1968 г., когда Р. Никсон победил на выборах, он предложил ему занять место в администрации. Однако Л. Фуллер отказался от этого предложения, - в отличие от ряда коллег, он решил не приостанавливать исследовательскую деятельность. Так или иначе, Р. Никсон принимал некоторое участие в судьбе Л. Фуллера и обеспечил ему возможность несколько раз посетить восточную Европу и СССР в составе различных делегаций.

Л. Фуллер вел активную организационную деятельность, был членом нескольких философских организаций и, что наиболее актуально, президентом американской секции Международной ассоциации философии права и социальной философии (известной как Internationale Vereinigung far Rechts- und Sozialphilosophie).

Со временем расширялся круг его научных интересов. Ближе к началу составления заметок к «Принципам социального порядка» Л. Фуллер начал широко интересоваться антропологией, социологией и другими науками социально-гуманитарного цикла. По словам Р. Саммерса, «сейчас многие признают, что Фуллер был человеком необычайно творческого ума. Те, кто считает (а многие говорят, что считают), что креативность по какой-либо причине несовместима с широким чтением, в особенности, в специальной области, должны дать объяснение примеру Фуллера». 18

Скончался Л. Фуллер 8 апреля 1978 года, оставив ряд впоследствии изданных рукописей, включая статью «Limits and Forms of Adjudication», и незавершенную книгу «Principles of Social Order», изданную посмертно усилиями Кеннета И. Уинстона.

Анализ биографии американского ученого позволяет сделать несколько выводов о влиянии этапов жизненного пути на его творчество и идеалы. Во-первых, наличие первого экономического образования определенно повлияло на использование Л. Фуллером примеров из области экономики и способствовало формированию практически-ориентированного стиля научного мышления. Во-вторых, юридическая практика ученого оказала воздействие, по меньшей мере, два аспекта: осознание Л. Фуллером ценностной нагрузки науки, задачей которой является ориентирование юристов-практиков в правовой реальности, и интереса к различным «юридическим» процедурам, на которые возлагается задача повседневного (day-to-day) «социального упорядочивания».

Несмотря на активное общение с представителями других культур, Л. Фуллера сложно считать поликультурным мыслителем, поскольку в центре его внимания была, прежде всего, политическая и правовая культура США. Интерес ученого к иным наукам социально-гуманитарного цикла предопределил то, что общее исследование ученого вышло за рамки философии права как таковой.

18 Summers S. R. Lon L. Fuller. P. 13.

Л. Фуллер: внутренняя мораль права

Одним из современных сторонников теории естественного права является Лон Фуллер (1902-1978), важнейшей работой которого является «Моральность права» (1964). Фуллер предпринял попытку показать, что к идее естественного права (то есть необходимой связи между правом и моралью) ведут два важных вывода Г. Харта: теория права должна, прежде всего, рассматривать правовые системы, а не отдельные законы; правовые системы могут рассматриваться как системы правил.

Фуллер пишет, что критики теории естественного права справедливо указывают на то, что отдельные правила, даже если они глубоко аморальны, все равно могут являться законами. Но могут ли они оставаться законами, будучи частью правовой системы, которая вся целиком глубоко аморальна? Фуллер отвечает, что нет. Аморальная правовая система перестанет быть правовой системой, потому что она перестанет быть системой правил.

Что означает контролировать поведение людей с помощью правил? Это означает заранее оповещать людей о том, что за некоторые поступки придется расплачиваться таким-то и таким-то образом, и затем обращаться с людьми в соответствии с этими предупреждениями. Но что если правила будут устанавливаться произвольно (например, одинаковые проступки будут караться по-разному)? Если правила не будут оглашаться? Если они будут вводиться задним числом или меняться, от случая к случаю, или будут туманными и малопонятными, или будут предоставлять властям полную свободу действий? В этих случаях вообще нет смысла называть это контролем с помощью правил.

Лон Фуллер приводит следующий пример. Предположим, существует некий абсолютный монарх. Единственные законы в его государстве - это приказы, отдаваемые этим монархом своим подданным. При этом данный монарх жуткий эгоист и думает исключительно о собственной выгоде. Время от времени монарх отдает команды, обещая награды за подчинение и угрожая расправой за неповиновение. Король, однако, неорганизован и забывчив, плохо следит за тем, как выполняются его указания, и часто наказывает верных и награждает саботажников. Спрашивается, достигнет ли он хотя бы собственных эгоистических целей, пока не добьется хоть какого-то минимального самоконтроля и не покажет подданным, что есть связь между его словом и делом?

Предположим, что наш монарх скрепя сердце начинает следить за тем, чтобы то, что он сказал вчера, соответствовало тому, что он делает сегодня. Это, однако, требует от него столько усилий, что он теперь с трудом формулирует свои приказы. Они становятся настолько невнятными и расплывчатыми, что подданные плохо понимают, чего он хочет от них. Поэтому король, для своей же собственной выгоды, если он хочет, чтобы в его стране было что-то вроде законного порядка, должен подходить и к своей законодательной деятельности более ответственно.

О чем говорит этот пример? О том, что создание и применение юридических норм неизбежно ограничено некими принципами. В числе их - публичность, ясность и понятность, последовательность, выполнимость. Эти принципы (их можно назвать принципами процедурной корректности) - необходимая предпосылка для существования правовой системы. Если их нет, то нет и права.

В качестве примера государства, где не соблюдались принципы процедурной корректности Фуллер называет нацистскую Германию. В ней власти постоянно принимали законы, имеющие обратную силу. Людей бросали в тюрьмы и концлагеря на основании секретных, никогда не публиковавшихся постановлений, задним числом им продляли сроки заключения, то есть власти и суды постоянно нарушали собственные законы. То же самое творилось и в сталинском (да и в послесталинском) Советском Союзе. Недаром правозащитники в СССР в 1960-1980-х годах выступали с таким требованием к властям: «Соблюдайте хотя бы ваши собственные законы».

Правовая система может допускать в своем составе некоторую процедурную некорректность, но когда вся система основана на секретности и произволе, как это было в нацистской Германии и сталинском Советском Союзе, то это фактически означает, что права в точном смысле слова не существует.

Какое отношение это имеет к естественному праву? Принципы процедурной корректности, по Фуллеру, есть «необходимое условие организации отношений людей друг с другом». Фуллер объясняет, что если мы задумается над такими правилами, как «подходи к одинаковым случаям одинаково», «не меняй правила задним числом», «не держи правила в тайне» и т. д., то увидим, что все это - правила, требующие соблюдения моральных ценностей («справедливости или честности).

Пожалуй, самым ярким примером несправедливости являются случаи, когда наделенное властью лицо, например судья, благосклонно подходит к одной из сторон, в отсутствие каких-либо юридически значимых различий между ними (например, потому что ему просто больше нравится внешность одной из сторон), то есть нарушает принцип «подходи к одинаковым случаям одинаково».

Итак, для того, чтобы правовая система была именно правовой системой (то есть системой правил), большинство ее правил должны удовлетворять моральным стандартам справедливости и честности - таким, как беспристрастность, своевременное уведомление о правилах и т. д. Эти критерии Фуллер называет «внутренней моралью права», или «моралью, которая делает право возможным». Любое право по необходимости морально.

Необходимо учитывать, что «внутренняя мораль права» является только формальной или процедурной, то есть она не накладывает никаких ограничений на содержание юридических правил. Например, ее требования не делают невозможным принятие правила, делающего всех негров рабами (лишь бы об этом было объявлено заранее, рабами сделали бы именно негров, а не белых). Поэтому, как отмечал Харт в своих комментариях к работе Фуллера, моральные критерии Фуллера все равно совместимы с большим количеством несправедливости.

Фуллер, однако, говорит о наличии не только «внутренней», но и «внешней моральности права». Нравственные принципы, принимаемые обществом, лежат в основе правовых институтов, обеспечивают их функционирование. Внешняя и внутренняя моральность взаимосвязаны. Невозможно быть искренне приверженным аморальной правовой системе. Поэтому в долгосрочном плане аморальная правовая система невозможна-она будет противоречить общественной нравственности, не будет иметь поддержки общества и долго не продержится.

Из книги Вне насилия автора Джидду Кришнамурти

ВНУТРЕННЯЯ РЕВОЛЮЦИЯ «Но изменение в обществе имеет второстепенное значение; оно произойдёт неизбежно и естественно, когда вы, как человеческое существо, связанное с другими, осуществите это изменение в себе самом». Мы рассматривали чрезвычайную сложность

Из книги Этика свободы автора Ротбард Мюррей Ньютон

Из книги Беседы с Кришнамурти автора Джидду Кришнамурти

Внутренняя пустота Она несла на своей голове большую корзину, поддерживая ее одной рукой. Должно быть, она была весьма тяжелой, но вес не изменил ритмичное покачивание ее поступи. Походка была грациозной, легкой и плавной. На руке были большие металлические браслеты,

Из книги Философ на краю Вселенной. НФ–философия, или Голливуд идет на помощь: философские проблемы в научно–фантастических фильмах автора Роулендс Марк

41. Внутренняя ценность Ценность вещей или явлений, не зависящая от чего бы то ни было еще. Согласно утверждениям гедонистов, подобной внутренней ценностью обладает удовольствие, так как мы стремимся к нему ради него самого, а отнюдь не ради того, что мы можем получить

Из книги Феномен человека автора де Шарден Пьер Тейяр

2. ВНУТРЕННЯЯ СТОРОНА Под "внутренней стороной Земли" я подразумеваю, как это должно быть ясно читателю, не материальные глубины, скрывающие в нескольких километрах под нашими ногами одну из самых манящих тайн науки - химическую природу и физические условия внутренних

Из книги Комментарии к жизни. Книга третья автора Джидду Кришнамурти

Внутренняя пустота Она несла большую корзину на своей голове, поддерживая ее одной рукой. Должно быть, она была весьма тяжелой, но ритмичное покачивание ее поступи не изменилось из-за груза. Она красиво держала равновесие, ее походка была легкой и плавной. На ее руке были

Из книги Философия права автора Гегель Георг Вильгельм Фридрих

Понятие философии права, воли, свободы и права § 1{23}Философская наука о праве имеет своим предметом идею права – понятие права и его осуществление.Примечание. Философия занимается идеями; она поэтому не занимается тем, что обычно характеризуется как представляющее собою

Из книги ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ автора Ясперс Карл Теодор

Внутренняя деятельность Я не могу действовать, не воздействуя на себя самого. Я не только набрасываю возможности деятельности в мире во внутренних пробах и планах, но, наблюдая за ними, замечаю свои побуждения, отношусь к ним, утверждая и усиливая или отвергая и тормозя.

Из книги Философия автора Спиркин Александр Георгиевич

1. Идея права: право власти и власть права Правопорядок как власть закона. Учение о праве является частью социальной философии, рассматривающей эту проблему под своим особым углом зрения, разумеется, с опорой на конкретные исследования юридической науки. Идея права

Из книги Философия как образ жизни автора Гусман Делия Стейнберг

Внутренняя победа Голос сознания Конечно, философ нуждается в одобрении со стороны собственной совести. Но осторожно, не стоит называть голосом совести свои желания, свои неразрешенные сомнения и колебания, свои слабости и произвол ума. Чтобы совесть могла говорить с

Из книги Ислам и Веды [Опыт сравнительного изучения суфийской и вайшнавской религиозных традиций] автора Айтжанова Асель Казбековна

4.3. Внутренняя борьба Ходжа Насреддин обратился к толпе со словами:– Люди, хотите ли вы знание без преодоления трудностей, истину без заблуждения, достижение без усилия, продвижение вперед без жертвы?Все закричали: «Хотим, хотим!»– Чудесно, – сказал Насреддин. – Я тоже

Из книги Постклассическая теория права. Монография. автора Честнов Илья Львович

2.6. Преемственность права как аспект генезиса права Проблема преемственности права чрезвычайно актуальна как для историко-правовой науки, так и для политики права, которые очевидным образом взаимообусловливают друг друга. Особую актуальность этот вопрос приобретает

Из книги Філософія права: підруч. для студ. юрид. вищ. навч. закл. автора Колектив авторів

4.2. Субъект права как первичный элемент (аспект) системы права Проблема субъекта права - одна из актуальнейших в современной юридической науке. Ее особая актуальность, как представляется, связана, прежде всего, с изменением представления о человеке в современном

Из книги Мудрец и искусство жизни автора Менегетти Антонио

§ 3. Форми буття права: ідея права, закон, правове життя Аналіз правової реальності дає змогу виділити в ній такі форми буття права, що у сукупності виражають динаміку правової реальності:а) світ ідей: ідея права;б) світ знакових форм: правові норми і закони;в) світ взаємодій

Из книги автора

Тема 12 Інституціинии вимір права. Філософські проблеми права і влади у посттоталітарному суспільстві Однією з найважливіших функцій права є регулятивна, яка здійснюється внаслідок формалізації поведінки індивідів, тобто поміщення цієї поведінки у певні форми чи рамки,

Из книги автора

Глава шестая Ключевая проблема: мораль системы и мораль

Юрий Истомин
Экономический салон
По книге ЛОНА ФУЛЛЕРА «The Morality of Law»

Закон, которому человек не может подчиниться

и который он не может соблюдать, ничтожен

и не является законом:

невозможно ни повиноваться противоречиям,

ни действовать в соответствии с ними

Vaughan C.J. in Thomas v.Sorrell, 1677

Поскольку представления о том, для чего нужно право,

в столь огромной степени подразумеваются в представлениях

о том, чем право является, будет полезен…краткий обзор

природы права

Роско Паунд

И всё ж послушные закону учёные пишут,

Что закон ни прав, ни неправ

У.Х.Оден

В 1963 году классическая библиотека естественно-правового направления пополнилась оригинальным произведением известного американского юриста и философа права Лона Л. Фуллера (1902-1972) «МОРАЛЬ ПРАВА» («The Morality of Law»). К сожалению, концептуальные взгляды и творчество Л. Фуллера малоизвестны в Беларуси. Хотя, на протяжении многих лет, это был один из наиболее последовательных и уважаемых критиков позитивизма в англоязычном правоведении.

Правоведы относят Лона Фуллера к числу четырех ведущих американских теоретиков прошлого века. Предложенная им концепция права достаточно оригинальна и существенно отличается от классических теорий естественного права. Он был ведущим представителем светской естественно-правовой традиции и наиболее последовательным критиком позитивизма. Хотя, в современной литературе, нет единого устоявшегося мнения по поводу того, к какой все-таки школе или направлению теоретической мысли следует отнести концепцию Л. Фуллера. Некоторые известные ученые считают, что его идеи принадлежат «интерактивной юриспруденции».

Лон Фуллер длительное время работал в Гарвардской школе права. Юридический мир знает его работы по договорному праву, правовой теории и философии. Особо, следует отметить преподавательскую деятельность Фуллера.

Книга «Мораль права», ставшая классикой правовой мысли, представляет собой систематическое изложение концепции права, основанной на специфических моральных требованиях к праву как таковому. В основу книги положен курс лекций, прочитанных Л. Фуллером в апреле 1963 года в Йельской школе права в рамках цикла лекций имени Уильяма Сторрса. Несмотря на небольшой объем эта книга, безусловно, является одним из фундаментальных трудов по философии и теории права, написанных в ХХ вв. При изложении материала автор сохранил форму лекций, поскольку такой вид – позволил ему сохранить неформальный и даже полемический стиль.

Два типа морали

Начинается книга с различения двух типов морали - морали стремления и морали долга. Мораль долга начинает с фундамента человеческих достижений. Она закладывает базовые нормы, без которых упорядоченное общество невозможно и без которых упорядоченное общество, направленное к достижению тех или иных определённых целей существовать не может. Это мораль Ветхого завета и десяти заповедей. Она сформулирована в терминах «ты не должен» и реже – «ты должен». Она не осуждает людей за то, что они не воспользовались благоприятными возможностями для максимальной реализации своих способностей. Вместо этого она осуждает их за несоблюдение базовых требований общественной жизни.

Мораль стремления - указание на высший идеал, недостижимый, но к которому следует стремиться. Это мораль жизни в соответствии с Благом, стремления к совершенству, самой полной реализации человеческих сил.

В качестве примера Фуллер берёт азартную игру и формулирует представления о ней, как форме человеческого поведения, с точки зрения двух типов морали.

С точки зрения морали долга постулируется существование своего рода законодателя морали, на которого возлагается ответственность принятия решений о том, настолько ли пагубна азартная игра, что воздержание от неё следует рассматривать как общий моральный долг, возложенный на всех. Такой законодатель мог бы отметить, что азартные игры – потеря времени и сил, что на тех, кто не может без них жить, они действуют подобно наркотику, что они имеют очень много нежелательных последствий, например, заставляя игрока пренебрегать семьёй и обязанностями перед обществом в целом. Впоследствии этот приверженец морали долга придёт к выводам, что людям не следует играть в азартные игры, а затем, переключившись со своей роли творца морали на роль торца законов, законодательно запретить азартные игры.

Суждение морали стремления об азартной игре будет состоять не в обвинении, а в выражении презрения. Согласно этой морали азартная игра не является нарушением долга, а формой поведения, не подобающей существу, наделённому человеческими способностями. Выработанное таким образом суждение не будет иметь никакого отношения к праву, так как не существует способов, посредством которых закон может заставить человека жить на том уровне совершенства, к которому этот человек способен.

Исходя из вышесказанного, правовая система представляет собой комплекс правил, разработанных с целью избавить человека от слепой игры случая в человеческой деятельности и благополучно направить его по пути целенаправленной и творческой деятельности. Эта характеристика правовой системы – результат многовековой борьбы за уменьшение роли иррационального в жизни человека.

Два типа морали - это такая "радуга" с постепенным переходом цветов друг в друга - мораль долга постепенно сменяется моралью стремления. Нет чёткого критерия для определения воображаемого «указателя», где заканчивается мораль долга и начинается мораль стремления. Решение содержит огромную оценочную составляющую, и поэтому неизбежны индивидуальные различия мнений. Однако нам известно достаточно, чтобы создать условия, которые позволят человек подняться выше и которые могут быть реализованы в законодательстве. Это лучше, чем стараться пришпилить его к стене с окончательной формулой его высшего блага.

На этой основе, по мысли автора, стоят два типа права. Право, запрещающее некие поступки и работающее наказаниями (если ты будешь выполнять все предписания, я тебе ничего не сделаю), и что-то вроде права, основанного на стремлении - поощряющего индивидов к тем или иным поступкам. Но в праве представлены эти типы различно: мораль долга ближе к собственно праву, а мораль стремления - к эстетике.

Эту типологию морали Фуллер увязывает с двумя экономическими теориями. Мораль долга подобна экономической теории обмена. Мораль стремления - ближе к той, что основана на принципе предельной полезности. Мораль стремления имеет своим предметом стремление людей наилучшим образом использовать свои короткие жизни. Экономическая теория предельной полезности занимается нашими усилиями по наилучшему использованию наших ограниченных экономических ресурсов. Что касается сходства морали долга с экономической теорией обмена, то является очевидным тот факт, что в результате обмена могут возникать обязанности, как моральные, так и юридические; скажем, из обмена обещаниями или из обмена обещания на действие, совершённое в настоящем. Существует область общая для понятий обмена и обязанности – опосредующий принцип – принцип взаимности. Примером может стать даже возвышенный призыв из Нагорной проповеди: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будет мерить…. Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки».

Однако для оптимальной действенности понятия обязанности (долга) Фуллер выделяет три условия:

1. Отношение взаминости, из которого вытекает обязанность, должно быть результатом добровольного соглашения между сторонами, которых оно непосредственно касается; они “создают” сами обязанность;
2. Взаимные действия сторон должны в некотором смысле иметь равную ценность;
3. Отношения в границах общества должны быть в достаточной степени изменчивыми, так чтобы один мог оказаться должным другому завтра то, что тот задолжал ему сегодня.

Фуллер подчёркивает, что наиболее вероятно встретить эти условия оптимальной реализации концепции долга в обществе взаимных торговцев, т.е. в капиталистическом обществе.

Здесь же уместно упомянуть и Хайека, который считал, что сам принцип верховенства права зависит от наличия общественных условий, при которых сегодня люди могут собраться, чтобы издать закон о своих обязанностях, не зная будут ли они завтра выполнять эти обязанности или получать от них выгоду. Понятно, что Хайек отожествлял такое общество с обществом, организованном на рыночном принципе, и предсказывает крах верховенства права в любом обществе, которое отказывается от рыночного принципа (см. Хайек Ф. “Дорога к рабству”. М. Новое издательство, 2005. Гл. VI «План и закон»). Также нужно обратить внимание на теорию известного советского учёного-философа Пашуканиса под названием товарообменной теории права, или как называет её Фуллер, товарообменной теорией правового и морального долга. Суть концепции в том, что экономическую организацию капиталистического общества составляет обмен, идеей которого пронизаны также правовые и политические институты. Главенствующей фигурой частного права в таком обществе является субъект права, имеющий обязанности, обладающий правами и наделённый полномочием свои споры посредством соглашений. Т.е. субъект права – юридический двойник экономического торговца. Те общества, где нет института экономического обмена (в частности, коммнистические) лишены правовых и политических концепций, из него вытекащих. То же самое можно сказать и о морали. С отсутствием обмена из человеческой деятельности исчезает принцип взаимности и моральные обязанности исчезают.

Мы уже говорили о трудностях, с которыми можно столкунуться при определении границы между двумя типами морали. Однако эта граница является важнейшим критерием для человеческой деятельности в обществе. Если мораль долга заходит выше надлежащей ей области, железная рука навязанной обязанности может задушить эксперимент, вдохновение и спонтанность. Если мораль стремления вторгается в область долга, люди могут начать взвешивать и оценивать свои обязательства по своим собственным критериям. Подобное же отношение существует и между экономическими теориями обмена и предельной полезности. Если принцип предельной полезности предполагает перезаключение всех соглашений в интересах увеличения экономической отдачи, то теория обмена основана на двух фиксированных точках – собственности и договоре. Эти два фактора – основа общественых отношений и человеческой деятельности, которые придают им основу и опору.

МОРАЛЬ, ДЕЛАЮЩАЯ ВОЗМОЖНЫМ ПРАВО

Во второй главе своей книги Фуллер начинает с того, что исследует восемь способов потерпеть неудачу, составляя закон:

1. Неспособность установить какие-либо нормы вообще, так что каждое дело должно решаться ad hoc (к случаю)
2. Не обнародование, или, по меньшей мере, недоступность для ознакомления заинтересованной стороной законов, соблюдение которых от неё ожидается
3. Злоупотребление законами, имеющими обратную силу, которые не только не способны направлять действия, но и подрывают целостность будущих законов, ставя их под угрозу изменений задним числом
4. Неспособность сделать законы понятными
5. Принятие противоречивых законов
6. Принятие законов, которые требуют поведения, которое превышает пределы возможностей тех, кто их должен выполнять
7. Столь частое внесение изменений в законы, что субъект не может использовать их для направления своих действий
8. Несоответствие между писаными законами и их применением.

Полный провал, поджидающий на любом из этих восьми направлений, означает не просто плохую правовую систему, а ведёт к тому, что вообще нельзя назвать правовой системой. Разумеется, что нет никаких рациональных оснований для утверждения о том, что у человека есть моральная обязанность подчиняться правовой норме, которая несёт указанные выше проблемы, либо одну из них.

Восьми способам потерпеть неудачу, создавая закон, соответствуют восемь видов юридического совершенства, к которым может стремиться система норм. Когда мы говорили о различии между моралью долга и моралью стремления, мы говорили о воображаемой шкале, которая начинается снизу важнейшими и очевиднейшими моральными обязанностями и поднимается вверх, к высоким достижениям, открытым человеку. Становится ясным, что внутренняя мораль права охватывает все эти аспекты. Она равно охватывает и мораль долга, и мораль стремления. Она также ставит перед нами вопрос, где проводить границу, ниже которой люди будут осуждены в случае неудачи, но не могут ожидать похвалы в случае успеха, а выше которой их успех будет вызывать восхищение, а в случае неудачи, их в худшем случае лишь пожалеют. По мере того, как мы оставляем область морали долга и возносимся к вершинам морали стремления, возрастает роль принципа предельной полезности в принимаемых нами решениях. Здесь уместно говорить о неком экономическом расчёте, особенно в тех случаях, когда возникает когда возникает конфликт между внутренней и внешней моралями права. К примеру, очень важно, чтобы законы оставались стабильными во времени. Но очевидно, что меняющиеся внешние обстоятельства и изменения в сознании людей могут потребовать в материально-правовых целях закона. Здесь нам приходится выбирать между слишком частыми изменениями и стабильностью. Анализируя каждое из восьми требований, предъявляемых к внутренней морали права, необходимо учитывать и проблемы, касающиеся соотношения внутренней и внешней моралью.

Критерий 1. Всеобщность закона.

Согласно этому критерию и с точки зрения внутренней морали права должны существовать хоть какие-либо нормы регулирующие определённые отношения. Они должны быть универсальны, т.е. действовать в неопределённом круге лиц. Что касается тесной привязки к термину всеобщности понятия «справедливости» (т.е. равного применения, его беспристрастности), то в терминах нашего анализа, этот принцип принадлежит внешней морали права.

Критерий 2. Обнародование закона.

Закон должен быть опубликован для того, чтобы индивид планировал свою деятельность в соответствии с нормами закона. Также целью публикации является доступность для общественной критики, в том числе состоящей в том, что они принадлежат к числу законов, которые не должны вводиться в действие, если их содержание невозможно эффективно донести до тех, кто должен будет их соблюдать.

Критерий 3. Законы, имеющие обратную силу.

Нормальный закон должен быть направлен в будущее по оси времени. Он должен быть известным тем, кого он затрагивает и последние должны иметь возможность его выполнить. Человек планирует свою деятельность согласно действующим установленным правилам и любое правило, меняющее их задним числом, не соответствует критериям внутренней морали права. Фуллер приводит, однако, и примеры, когда изменение закона важно для исправления предыдущих ошибок законодателя. Однако здесь должны быть определены сферы действия (частное право, уголовное право) и критерии применения (частная собственность в частном праве или принцип «без закона нет наказания» в уголовном праве).

Критерий 4. Ясность законов.

Ясность является наиболее существенным компонентом законности. Для оценки законов должны использоваться критерии, основанные на здравом смысле и практиках, которые родились вне стен законодательных органов, и включить эти критерии в закон (корпус коммерческой практики, прецеденты судов).

Критерий 5. Противоречия в законах

Согласно законам логики, противорече это нечто нарушающее закон логики (А не может быть не-А). Однако этот формальный принцип ничего не даёт, когда речь идёт о противоречивых законах. Один из самых распространённых принципов устранения видимых противоречий в законах состоит в том, чтобы посмотреть, нет ли способа примирить условия, представляющиеся противоречивыми. Болеет того, существуют определённые проблемы, когда речь идёт о противоречиях, которые заложены в законах, вступивших в силу в разное время. Фуллер останавливается на критерии “несовместимости” норм, анализ которых должен принимать во внимание совокупноть соображений, чуждых языку самих норм. Контекст, который необходимо принимать во внимание не является преимущественно правовым или технологическим. Он охватывает институциональные условия проблемы во всей их полноте (правовые, моральны, политические, экономические и т.д.)

Критерий 6. Законы, требующие невозможного.

Представление о невозможном могут определяться допущениями о природе человека и вселенной, а последние подвержены историческим изменениям. Поэтому происходит постоянное изменение параметров этого критерия в законодательной деятельности. Фуллер анализирует ряд факторов, которые делают невозможным исполнение закона. В числе таковых, к примеру, считать человека ответственным за обстоятельства, в возникновении которых нет его вины (ответственность за неподвластные ему события). Однако, с другой стороны, необходимо учитывать обстоятельства, которые подразумевают ответственность (небрежность, неосторожность, преступное намерение) и которые относятся к сфере моральных суждений.

Критерий 7. Постоянство закона во времени

Из принципов, составляющих внутреннюю мораль права, наименее пригодным к формализации в рамках конституционного ограничения представляется принцип, требующий, чтобы законы менялись слишком часто. Здесь можно провести аналогию с негативными последствиями принятия законов имеющих обратную силу. Здесь может использоваться критерий планирования человеческой деятельности в соответствии с действующими нормами, а также постоянство формулы такого планирования, изменение норм в соответствии с реальной угрозой отрицательных последствий действия старых норм, а также период времени для адаптации к новому законодательству.

Критерий 8. Согласованность официальных действий с провозглашённым законом.

Наиболее важный критерий, составляющих внутреннюю мораль права. Соответствие может быть полностью сведено на нет или частично ухудшено разными способами: ошибочным толкованием, недоступностью закона, недостаточным пониманием того, что требуется для поддержания целостности правовой системы, субъективными факторами (взяточничество, равнодушие, глупость, стремление к высшей власти). Для борьбы с отсутствием согласованности существую, прежде всего процедурные механизмы (право на адвоката, право на перекрёстный допрос, право апелляции). Наиболее тонким элементом является проблема толкования. Фуллер приводит норму судебной практики, которая даёт нам принципы, которые соответствуют положению толкования в правопорядке в целом. «При толковании норм следует выделить и обдумать четыре вещи:

• Первое. Каково было общее право перед созданием Акта (закона)
• Второе. В чём заключается порок или изъян, в отношении которых существовал пробел в общем праве.
• Третье. Какое средство нашёл и назначил парламент для увещевания болезни общества.
• Четвёртое. Истинное основание этого средства.» (1584, Суд казначейства против Хейдона )

Фуллер добавляет ещё один принцип: “Насколько хорошо поймут предназначение акта те, кто должен руководствоваться его словами, ибо закон не должен становиться западнёй для тех, кто не может знать его оснований столь же полно, как судьи». Центральной истиной толкования Фуллер считает тот факт, чтобы понять закон, требуется понимать «болезнь общества», для излечения которой он предназначен; следовательно, мы очистим проблему толкования от разного рода путаницы, которая обычно заменяет её.

На основании сформулированных критериев Фулер делает анализ законности, как практического искусства и вводит пять практических приложений.

Первым положением является то, что если мы называем законом любой акт законодательного органа, то могут существовать обстоятельства, в которых все детали закона должны оставаться в тайне. Но, в таком случае нельзя говорить о тайне от общества в отношении таких законодательных актов, которые вводят новый вид преступления или изменяют требование к человеческому поведению.

Второе положение заключается в том, что нарушения правовой морали имеют тенденцию накапливаться, одно нарушение порождает цепочку других, они взаимосвязаны и ещё более усиливают негативные тенденции в праве.

В-третьих , в той мере, в какой закон просто в явном виде выражает представления о правильном и неправильном, распространённые в данном сообществе, потребность гласности и в ясности формулировок принимаемого закона отходит на второй план. Когда в XVI веке в Англии суды наконец-то обеспечили юридической санкцией двусторонний договор с исполнением в будущем, они лишь догнали коммерческую практику.

В четвёртых , строгость, с которой должны применяться все восемь критериев как целое, а также приоритет их ранжирования относительно друг друга зависят от отрасли права, о которой идёт речь, и типа рассматриваемых юридических норм. Согласно распространённой классификации, нормы права подразделяются на налагающие обязанности и наделяющие полномочиями. Восемь требований морали в некоторой мере затрагивают оба вида этих норм. Однако, к примеру, нормы, определяющие юридические полномочия, должны больше соответствовать требованиям гласности и ясности, так как не имеют соответствия в повседневной практической жизни.

И, наконец, в-пятых , в подробном анализе каждого из требований морали права Фуллер исходил из точки зрения добросовестного законодателя, стремящегося понять характер своей ответственности и готового к столкновению с трудностями. Каждое из требований законности можно нарушить способами, которые не оставляют сомнений (пример с Калигулой, который вывешивал в Риме законы, им написанные, но мелким подчерком и как можно повыше, чтобы никто не смог прочитать).

ПОНЯТИЕ ПРАВА И ЕГО МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ

По мнению автора, главным исходным элементом исследования должны быть различные формы юридических процессов и процедур, а не норма права или правовая система, как считает значительная часть теоретиков права. К таким юридическим процедурам можно отнести отношения, возникающие на основе обычая, договора, судебных, управленческих решений. И, соответственно, юридическая сила правовых норм зависит, прежде всего, от содержания.

Например, главная цель конституционного права состоит в воплощении и применение основных организационных принципов государства. Эти принципы должны быть, прежде всего общедемократичными, т.е. с помощью конституционного права создаются условия для нормального функционирования всех остальных норм права. Исходя из этого, Лон Фуллер определяет конституционное право как базовую отрасль права, без понимания принципов которого, вообще, невозможно понимание сути права. Конституционное право закладывает и определяет глобальные цели всей правовой системы.

Идея “фикс”, которую Лон Фуллер отстаивал на протяжении всей своей жизни, заключалась в том, что принципы законности, взятые в совокупности, представляют собой моральную ценность. Это идея автора, вызвала абсолютное несогласие многих правоведов. Так, Г.Л.А. Харт, Рональд Дворкин, Маршалл Коэн, в довольно резкой форме, утверждали и утверждают, что как ни называй предложенные им принципы, они относятся к эффективности закона и никакого отношения к морали не имеют.

Поэтому, второе издание «Морали права» было дополнено главой, в которой Фуллер дал аргументированный ответ своим критикам. Они ошибаются, утверждал он, рассматривая «принципы законности» лишь как условие эффективности. Ведь государство или господствующий режим, при достижении своих целей, может и нарушить эти принципы. В качестве примеров Фуллер приводит нацистскую Германию и Советский Союз. Однако в данных примерах он смешивает политическую эффективность (которая поддерживается с помощью террористических неправомерных средств) и эффективность права как регулятора социальных отношений. При этом, по мнению автора, даже если цель, заложенная в законе в чем-то и порочна, ее соответствие принципам законности гарантирует реализацию моральных ценностей. Гражданин имеет право знать закон, понимать закон и подчиняться закону, а не какому-либо чиновнику. Государство, пишет Фуллер, принимая закон, обращается к своим гражданам и говорит: «Вот правила, которым мы просим вас следовать; если вы будете им подчиняться, то и мы обещаем вам применять эти правила по отношению к вам». Если же законодатель нарушает этот молчаливый договор, то он неизбежно утрачивает легитимность. А она, согласно Фуллеру, также представляет из себя моральную ценность. Действительно, легитимность можно рассматривать как моральное право на власть.

Итак, правовые отношения или правовые процессы и процедуры: юридическая практика, договорные отношения, судопроизводство, законодательство, посреднический и управленческий процессы, - это базовые понятия правовой теории Фуллера. В пределах этих понятий возникает, создается, реализуется и изменяется ПРАВО. Причем, в социальном плане – они представляют собой пути и средства достижения тех или иных целей; в научно юридическом контексте – комплекс целей и средств, внутренне присущих праву. Итак, чтобы норма стала правовой, согласно теории Фуллера, должны обеспечиваться внутренние цели права: внутренняя цель судопроизводства состоит в обеспечении справедливого и равного участия сторон, интересы которых пересеклись и требуют решения. Все процедурные правила судопроизводства оправдаются только тогда, когда эта цель будет достигнута. Следовательно, внутренняя цель права одновременно является и моральной целью. В нашем примере – это судейская справедливость.

Цель конституционного законодательства состоит в обеспечении самоуправления граждан через свободно избранных законодателей. Демократическое самоуправление – это есть одновременно внутренняя цель права и моральная ценность.

На этой основе Фуллер разрабатывает концепцию законности правового порядка. Закон – это лишь одна из форм права (причем, для Фуллера не очень важная). Процесс законотворчества получает свою легитимность исходя из принципов политической демократии в государстве. Другие же формы права получают свою легитимность из других источников: контрактные отношения – свободный выбор и взаимность сторон, судопроизводство – принцип равного участия сторон и т.д.

Каждой разновидности правоотношений соответствует свое структурное строение, свой строгий внутренний порядок. Например, демократический процесс законотворчества – голосование, система подсчета голосов. Этот обязательный внутренний порядок Фуллер называет «естественными законами», благодаря которым строятся и упорядочиваются отношения между людьми. Каждой разновидности правоотношений соответствуют конкретные « естественные законы», которые нет необходимости придумывать, их надо просто открывать. При этом они имеют процедурный характер и не могут обеспечить в любом случае « хороший» результат.

И это верно, потому что даже суперразвитая правовая система не всегда и не всем гарантирует «ПРАВИЛЬНОСТЬ» и «СПРАВЕДЛИВОСТЬ» политических, социально-экономических и прочих решений.

Читая книгу «Мораль права» все время наталкиваешься на правовые проблемы, которые постоянно возникают в нашей стране, и не только. В частности, особенно ценным является анализ правовых норм и процедур с точки зрения критериев морали. Схожие проблемы анализируются, на примерах развивающихся стран, в период создания их правовых систем. Автор показывает, что к числу этих проблем относятся такие, как непротиворечивость, общий характер норм, ясные и понятные нормы, общеизвестность, отсутствие норм, имеющих обратную силу, отсутствие неисполнимых требований, стабильность, соответствие административных и судебных действий законам. Эти требования соответствуют самой природе права и являются внешними по отношению к правоустанавливающим институтам. Показывая достижение целей «внутренней морали права» на примере повседневной практики государственного управления, политической деятельности и повседневной практики законотворчества парламента.

Наша с Вами действительность, довольно резко доказывает, что практика законотворческой деятельности белорусских специалистов, нередко приводит к появлению неприменимых на практике, противоречивых и в целом неработающих законов и иных нормативных актов.