Ивс сколько дней держат в белоруссии. Камеры ИВС должны быть оборудованы

В редакцию KYKY написал отчаянный молодой человек Влад Реутович, который в прямом смысле пожертвовал собой – добровольно отправился на два дня за решетку, чтобы опробовать быт, поиграть с завсегдатаями в игру «мандавошки» и расписать по пунктам, что ждет человека в изоляторе временного содержания.

В 9 утра я пришёл в одно из минских РУВД. В кабинете мне откатали пальцы, оформили бумаги, которые назвали «путёвкой в тур», забрали все вещи. Потом часов до 12 я просидел в кабинете без какого либо шанса ускорить отъезд. «Когда мы поедем?» – «Думаю, вечером будет машинка. Ты что, хочешь уже в камеру?» – поинтересовался мой инспектор, и уже через 15 минут закинул меня в «отстойник». Это помещение размером три на четыре метра с серыми стенами и бетонной лавкой, на которую были прибиты доски. Запах внутри помещения – что-то среднее между мёртвым бомжом и обосцанными потными носками. В верхней части стены со стороны двери светит тусклая лампа. Внутри «отстойника» сидел молодой парень лет 25. У нас завязался разговор на полчаса, по итогам которого я дал пару советов в области защиты своих прав. «Если вам отказали в освидетельствовании на предмет опьянения – запишите, в противном случае доказать нарушение ваших прав будет невозможно», – я убеждал парня, что он может не свидетельствовать против себя, как бы сильно его ни пытался убедить следователь. Можно исписать пометками весь протокол допроса, да и вообще любую бумагу, где дают расписаться. Здесь работает правило «больше – не меньше». Через час парня увели. А мне оставалось только ждать.

Было скучно. Походил, посидел, полежал. Размеры помещения, свет, запах, надписи на стенах, которые, казалось, были выдолблены зубами, сильно давили на мозги.

Тут надо уточнить, что я был в чёрной ковбойской шляпе со шнурком, который никто не заметил. Чтобы иметь возможность зашнуровать берцы, когда выйду из изолятора (шнурки отбирают у заключенных сразу), я начал вплетать шнурок в отверстия шляпы поверх декора. Получилось незаметно. На стенах темницы было много надписей. Судя по всему, её часто подкрашивают. Я увидел: «Начальник, дай сигаретку и телефон к Христу» , «Ты сдохнешь здесь ожидая, мразь» и решил, что хорошо бы добавить цитату из брошюры по защите своих прав от Хельсинского комитета. Тут вошел мент: «Что это?» – «Я не вижу, а что тут? Очки перед входом забрали» – «Вот это. Что на стене нацарапано?» – «Простите, не могу разобрать буквы» – «Я сейчас посмотрю по камерам и если это ты, то пи*да за всё написанное в камере». Он ушёл, а я так и остался стоять. Ноги дрожали, потому что камеру обычно открывают с грохотом, а он вошёл, как полтергейст.

Мент так и не вернулся, не пустив меня ни в туалет, ни перекурить. Прошло уже часа четыре с моего появления в помещении. Чтобы скоротать время, я решил поспать. Топот, крики и хлопающие двери – всё время просыпаешься, в надежде, что это за тобой. Кажется, я пробыл в «отстойнике» часов семь-десять прежде, чем пришла машина. Дверь внезапно открылась. «Такой-то!» – проорал строевым голосом сотрудник. «Я!» – «На выход». В коридоре всех, кого должны были увозить, проверили. За спиной застегнули наручники (очень туго) и по двое завели в тесную, уже переполненную газель с тремя камерами внутри. Мне пришлось практически сидеть на каком-то очень потрёпанном алкоголике. Менты постоянно подшучивали, мол, ковбоя везём. Когда машина тормозила, был выбор: либо упираться коленями в холодную решётку, либо ударяться головой в ту же решётку. Водитель же тормозил очень резко, каждый раз, как появлялась такая возможность.

Три мужика в «стакане»

Когда мы приехали в изолятор, всех снова по двое вывели из машины и завели в «стакан», по трое. «Стакан» – помещение площадью около двух метров и с очень высоким потолком (метра четыре, не меньше). Свет яркий, стены холодные и, как в «отстойнике», исписан каждый клочок стены. С меня сняли наручники. Руки под ними были синие, с красными полосами-прорезями. Два мужичка, оказавшиеся со мной в «стакане», начали вести диалог. Нужно было придумать причину моего нахождения здесь, и я сходу сказал, что попал в изолятор за нарушение режима «условки». «За что «условка»?» – «Да травки покурил, а меня спалили», – придумал я легенду, заодно решив проверить, насколько плохо заключённые относятся к наркоманам. Моих соседей по «стакану» взяли вместе. Наверное, собутыльники. Хотя, правды они так и не сказали. Зато когда я попросил коробок спичек, без проблем дали.

Потом нас выводили по одному и вели на «собеседование». Спрашивали про ВИЧ, гепатит, «алкоголик, наркоман»? В общем, составляли анкету, видимо, для распределения по камерам. Ментам было весело, они пытались шутить над какими-то физическими отклонениями. Это был примитивный юмор, как в начальных классах школы, когда тебя называют «дрыщом», а ты обидчика – «жирдяем», только тут нельзя было отвечать. Меня заставили снять всё ниже пояса, выдали бельё и завели в другой «стакан». Там было тоже два человека. Вот с этими мужиками меня и поселили. Вообще, в изолятор временного содержания попадают в основном люди 35-50 лет, горадо реже встретишь тут 18-летнего, или 60-летнего.

«Зек спит – срок горит»

Нас втроем вселили в пустую «хату» на четвертом этаже. Камера из себя представляла достаточно просторную комнату с тремя двухъярусными кроватями, лавкой на 6-8 человек, столом и тремя тумбочками – всё было вмонтировано наглухо в пол. Также в камере был туалет формата «очко» за стальной перегородкой и умывальник. Окна были просто закрашены краской в тон песочным стенам и зарешёчены изнутри. Была уже примерно полночь. Мы начали обсуждать, кто сел и за что, я гнул свою легенду про «условку» и наркотики. Выяснилось, что предвзятого отношения к наркоманам у заключенных нет. Один из мужиков дал всем по пачке сигарет и коробку спичек: то ли уже бывалый и страхуется, то ли понимает, что не успели «подготовиться». Так мы проговорили-прокурили около двух часов, спать особо не хотелось.

Когда пришло время отходить ко сну, я предложил завесить решетку, за которой была светодиодная лампа, чёрным пакетом, потому что она светила как прожектор. Все согласились, что получится очень годный ночник. Все, кроме проверяющего, который ходил и раз в 15 минут открывал щёлочку в двери – посмотреть, что да как, не умер ли кто. Под потолком висела небольшая камера, как в вагонах метро – зачем он ходит? В очередной свой визит проверяющий увидел, что у нас темно, открыл дверь и зашёл: «Что, бандиты, охренели? Будете спать с дневным светом!» И вышел, включив нам свет уже с потолка, примерно две примерно такие же лампы, но помощнее. Мы посмеялись, мол, сейчас навесим пакеты и на них, но было высоко. Я как хитрый ковбой положил на голову шляпу – главное, чтобы не светило прямо в глаз. Посреди ночи услышал, что дверь открылась. «А чего это так ярко, начальник?» – спросил новый сокамерник. «Провинились», – ответил конвоир и погромче захлопнул дверь. Несмотря на то, что проснулся не я один, с новым парнем никто решил не здороваться.

Утро. Холодно и голодно. Пошли вторые сутки

Как и все заключённые, я последний раз ел только свой вчерашний завтрак. Проснулся от голода вместе со всеми. Покурили, походили, познакомились с новеньким, поговорили. В 8 утра всех вывели из камеры (пол в ней, кстати, деревянный, а обувь по каким-то причинам отобрали). Выстроили на холодный кафель на личный досмотр, пока несколько сотрудников «убирались» в нашем «президентском люксе». Когда завели обратно, все разбрелись по койкам, решено было поспать до завтрака. Так и получилось.

На завтрак подали овсянку, в лучших английских традициях. Есть её было тяжело, потому что по консистенции она напоминала размоченный сухой завтрак с клеем пва. Дали чай, кстати, с парой ложек сахара на дне – правда, размешать их было нечем. Ну, и хлеб. Его дают без вопросов и в достаточных количествах. Хлеб был очень даже съестной (вкуснее «кирпича» с чаем ничего не придумаешь). Как истинные эстеты, большинство заключённых пьют чай с сигареткой и думают о свободе. Когда «кормушка» открылась, повариха Наташка спросила: «Бандиты, добавку будете?» – «Конечно, давай!» И все ринулись к кормушке со своими жестяными тарелками. Навалили нам от души, собрали с маргарином со дна так, что никто доесть свою добавку не смог. После пообщались и решили, что лучше спать – срок быстрее пройдёт. Когда бока от «перин» стали болеть, я начал ходить по камере туда-сюда. Ходишь, куришь, втираешь дичь… Не самое интересное занятие, но что-то делать ведь надо.

Два основных правила для «втирания дичи»

1. Если тебе говорят заткнуться – лучше молчать. Повторять, конечно, станут, но не стоит действовать на нервы. Такие выводы я сделал, услышав историю про какого-то прожжённого торчка, который не мог заткнуться. После пятого раза сокамерникам повторять все-таки надоело. Впоследствии торчка увели в «стакан» на сутки, а его сокамерникам сказали: «Сразу бы нас звали, бить-то зачем? Ему ж в «стакане» теперь и к стене не прислониться».

2. Мои товарищи по несчастью пришли к выводу, что за нарушение условного срока бессмысленно отправлять в изолятор, мол, ведь это государство платит за мое проживание здесь. С нынешней экономической ситуацией это глупо, и лучше бы таким, как я, давали штрафы в размере около 1 млн рублей: и государству хорошо, и ты из жизни не выпадаешь.

Когда подходило время обеда, дверь внезапно открылась. Строевым голосом нам было сообщено, чтобы все собирались с вещами на выход. Прогулка? Обычно её нет в изоляторе временного содержания. Сокамерники начали разглагольствовать, как это и принято в непонятных ситуациях. Всех вывели, сказали взять обувь в руки, руки – за спиной. «Прямо, направо, вниз по лестнице», – примерно таким был маршрут.

Надев на голову свою шляпу, я шел первым. «Быстрее, ковбой», «Думай, как без шляпы домой пойдёшь», «Ты шериф или бандит? Гагагага» – примерно такой уровень шуток был у конвоиров.

Раз уж про шляпу разговор – ни один заключённый на нее не претендовал. Просили примерить, но сами отдавали без вопросов. Некоторые даже место уступали – присесть, как и произошло в камере, в которую нас привели.

Саня Шустрый и другие обитатели камеры

Камера была невероятно прокуренная. В ней было шестеро: четыре зека с огромными сроками за плечами, один проспайсованый паренёк и один ну очень непонятный персонаж. Как рассказывали, он всё время лежал, спускался только поесть и покурить, всё время молчал, наблюдал происходящее и улыбался. Как выяснилось, четверо заключённых отсюда выпускают, а мы отправлены к ним на передержку, поскольку в нашу камеру уже прибыли люди. Лавка была забита, лежачие места тоже. Одному человеку приходилось постоянно стоять или ходить. Это был зек с пятью или шестью ходками, который рассказывал дикие истории. Его дружбана, с которым они познакомились на зоне, звали Саня Шустрый, на вид около пятидесяти. По словам Сани Шустрого, он 13 лет не попадал к ментам, но за повторную пьянку за рулём его поставили на учёт, а через три часа после постановки на учёт он вышел покурить к подъезду в тапочках и халате. В этот момент приехали проверяющие, оказалось, что «нельзя так делать», и в тот же день Саню привезли в следственный изолятор – вот поэтому он и Шустрый. То есть мужику не фортануло (не повезло).

На обед нам подали варёное пшено, котлету из морковки и перемолотых старых сосисок и что-то наподобие ухи. Конечно, и хлеба дали. Было не очень вкусно, но еда ведь, какие ещё варианты? По мере того, как людей выпускали, лежачие места занимались. Явного разделения на тех, кто у окна, и кто возле «параши» не было – но о неявном все негласно знали и так. Если приехавший был «с белочкой» или стар, или тяжело двигаться – ложился на первом этаже. Чем меньше ходок или сроков, тем ближе к параше. Я был самый молодой в камере и без сроков, поэтому спал не в самом хорошем месте, на верхней полке возле «параши». Донимала даже не вонь из туалета (все за собой тщательно убирают, потому что помещение маленькое). Проблема была в вытяжке над головой: весь дым устремлялся к ней, а потому лёгкие резало еще четыре дня после того, как меня выпустили из изолятора. Я даже надеялся, что брошу курить. В камере постоянно кто-то курил, а бывало, что и несколько человек одновременно. Приходилось накрываться одеялом, оно было плотное, помогало, правда до того момента, пока под ним не становилось душно. Так вот и жили.

Схема игры «мандавошки»

Вообще, вечер – время охренительных историй. Все по очереди рассказывали свои. Кто-то коротал время за игрой «мандавошки», научили и меня. В игру играет до четырех человек. Есть фишки и кубики (в нашем случае из хлебного мякиша). В обеих камерах, где я побывал, были расчерчены шахматные поля и поле для «мандавошек». Наигрался – надоело, проиграл. Начал травить свои байки из жизни, заходили на ура. Почитал пару старых газет – и спать. Отключили свет часов в 11.

Небольшое лирическое отступление

С того момента, как ты попадаешь в систему, фактически с задержания и камеры-отстойника, где ты сидишь, пока следователь смотрит твоё дело, а ты ждёшь отправки в ИВС, ты теряешь всякую возможность узнать время. В «отстойнике» и того хуже: нет окон, а биологические ритмы в такого рода стрессовых ситуациях отключаются. С другой стороны, можно было бы выжить из ума, имей часы – смотрел бы на стрелки и ждал. Вся система создана, чтобы ломать тебя: ты находишься в удручающей обстановке, на тебя орут, возможно, избивают.

Я слышал истории, как люди в камерах РУВД перегрызали себе вены на руках, лишь бы это всё закончилось. Хотя, говорят, можно привыкнуть, и когда попадаешь в третий-четвертый раз, уже просто учишься отключать мозги и просто ждать. Что ещё ломает – так это отношение ментов. Сидишь в камере, а тебя не пускают банально в туалет, а если помочишься внутри – мало не покажется. Так, в соседней камере в РУВД сидел гражданин, который без устали долбил в дверь часа три, чтобы его выпустили в туалет. Ему открыли дверь, но лишь затем, чтобы дать пару раз дубинкой. В туалет он попал, только когда уже повели к следователю… Как мне кажется, проблема даже в самой системе (в которой куча изъянов и недостатков), а в людях. Банальное сострадание и человечность нехило бы поправили ситуацию. Сводить заключенного в туалет, хотя бы раз в час, по-моему – это нормально. Он же человек.

Последнее утро в аду

Громкое слово «в аду», да? Поясню: проснулся я из-за того, что начал задыхаться. Меня душил сигаретный дым, устремляющийся к вентиляции. От злости я спрыгнул вниз. Меня должны были освободить ровно в 9.00. Я ждал. Проверки ещё не было. Холодно. Тело дрожит, сигарета горит – я курил всё утро, желая поскорее выйти. Поднёс руку к окну, понял, что на улице прохладно. Принесли завтрак. Парень, который выходил в этот же день, начал делать шнурки из целлофанового пакета. «Подсоби-ка, – Он протянул мне лоскут – Смотри, скручиваем вот так». Он начал крутить пакет пальцами, а я вертел в противоположную сторону. Видя, что я его обгоняю, прервался. «Почему ты себе шнурки не делаешь?» – «У меня есть» – «В смысле?» – «В коромысле, давай уже покончим с этим». Мы молча доделали шнурок. Потом были проверка и завтрак…

«Такой-то, через 5 минут с вещами на выход» – «Уже готов». Да, я заранее всё собрал, осталось только попрощаться. Мне пожелали больше не возвращаться сюда. Выводил меня сам начальник изолятора. Сказал: «Клёвая шляпа, ковбой. Дай её мне?» Я не согласился. Дальше у нас вроде бы завязался диалог, но в один момент начальник обрубил его, рявкнув – я шёл молча. На первом этаже лицом к стене стояло человек 15, из них 4-5 женщин разных возрастов. Мне было приказано стать рядом и обуться. Все заключенные кинули бельё в общую кучу и шли прямо, потом эта «муравьиная тропа» повернула налево, я, само собой – за ними. «Ты же не хочешь в тюрьму, сынок?» – пошутил конвоир. Я хотел огрызнуться: «какой я тебе сынок», но промолчал и покорно пошёл вперёд. Не очень-то хотелось получить ещё пару суток за оскорбление…

Подписали бумаги, мол, претензий не имею. Всё, выводят! Когда открылась дверь, и я почувствовал свежий воздух, пробрало всего, и я чуть не упал – удержался за стену.

«Идём!», – сказал выводящий, и передо мной открыли калитку. На улице было холодно: накрапывал дождик, дул ветер. Я нашёл лавку, выплел из шляпы шнурок, разрезал осколком стекла, завязался. Перед поездкой я попросил одного из моих друзей пригнать мотоцикл в соседний двор. Вот он, брезентом накрыт. Блестящий, чёрный, холодный. Ключ я нашёл в боковой кофре, куда сложил брезент. Поехал в РУВД, забрал вещи. От меня разило сигаретами. Взял бутылку виски, нормальных сигарет и еще долго откисал в гордом одиночестве с хорошей музыкой.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

ПОСТАНОВЛЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
20 октября 2003 г. № 234
Документ зарегистрирован в НРПА 05.11.2003 №8/10172

ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ВНУТРЕННЕГО РАСПОРЯДКА ИЗОЛЯТОРОВ ВРЕМЕННОГО СОДЕРЖАНИЯ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Изменения и дополнения:
Постановление Министерства внутренних дел Республики
Беларусь от 29 августа 2007 г. № 200 (зарегистрировано в
Национальном реестре - № 8/17043 от 04.09.2007 г.)

Во исполнение статьи 9 Закона Республики Беларусь от 16 июня 2003 года “О порядке и условиях содержания лиц под стражей” Министерство внутренних дел Республики Беларусь ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Утвердить прилагаемые Правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания органов внутренних дел.
2. Признать утратившим силу постановление Министерства внутренних дел Республики Беларусь от 5 марта 2002 г. № 59 “О мерах по обеспечению режима содержания задержанных и заключенных под стражу в изоляторах временного содержания” (Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь, 2002 г., № 37, 8/7875).

Министр генерал-майор милиции В.В.Наумов

СОГЛАСОВАНО Генеральный прокурор Республики Беларусь государственный советник юстиции 2-го класса
В.В.Шейман 16.10.2003

УТВЕРЖДЕНО
Постановление
Министерства внутренних дел
Республики Беларусь
20.10.2003 № 234

ПРАВИЛА внутреннего распорядка изоляторов временного содержания органов внутренних дел

ГЛАВА 1
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

1. Правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания органов внутренних дел (далее - Правила) устанавливают порядок деятельности изоляторов временного содержания органов внутренних дел (далее - ИВС) по обеспечению в них режима содержания лиц под стражей на основании Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - УПК), а также международных договоров Республики Беларусь.
2. Режим содержания лиц под стражей (далее - режим) представляет собой установленные Законом Республики Беларусь “О порядке и условиях содержания лиц под стражей”, настоящими Правилами и другими нормативными правовыми актами Республики Беларусь порядок и условия помещения и нахождения лиц в ИВС, которые обеспечивают их охрану и изоляцию, а также постоянный надзор за ними. Режим устанавливается в целях соблюдения прав лиц, содержащихся под стражей, обеспечения исполнения ими своих обязанностей, а также обеспечения безопасности их и сотрудников ИВС, других лиц, решения задач, предусмотренных УПК. Обеспечение режима возлагается на начальников ИВС.
3. Настоящие Правила обязательны для сотрудников ИВС, лиц, содержащихся под стражей, а также иных лиц, посещающих ИВС. Нарушение настоящих Правил влечет ответственность, установленную законодательством Республики Беларусь.

ГЛАВА 2
ПРИЕМ ЛИЦ, СОДЕРЖАЩИХСЯ ПОД СТРАЖЕЙ

4. Прием лиц, поступающих в ИВС, производится круглосуточно дежурным по ИВС (далее - дежурный), который проверяет наличие документов, дающих основание для их содержания в ИВС.
5. Основанием для содержания в ИВС лиц, задержанных по непосредственно возникшему подозрению в совершении преступлений, является постановление о задержании, вынесенное в порядке, установленном УПК. Постановление, вынесенное лицом, производящим дознание, должно быть утверждено начальником органа дознания.
Основанием для содержания в ИВС лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, являются:
постановление следователя или лица, производящего дознание, об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу, санкционированное прокурором;
постановление прокурора, судьи, определение суда об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу.
Основанием для содержания под стражей также являются:
постановление (определение) суда (судьи) о задержании осужденного к условному неприменению наказания, отсрочке исполнения наказания или условно-досрочному освобождению от отбывания наказания до разрешения вопроса об отмене указанных мер уголовной ответственности;
приговор суда (судьи) об осуждении лица к лишению свободы или аресту до его вступления в законную силу.
6. Женщины, принятые в ИВС, могут иметь при себе детей в возрасте до трех лет.
7. Документы, являющиеся основанием для содержания в ИВС, должны быть заверены в соответствии с требованиями УПК подписями соответствующих должностных лиц и скреплены печатью с изображением Государственного герба Республики Беларусь.
8. В случаях, когда в ИВС представляется выписка из приговора суда (судьи) об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу, в ней должны быть указаны полные данные лица, в отношении которого применяется эта мера пресечения. Выписка должна быть заверена подписью должностного лица, скреплена печатью с изображением Государственного герба Республики Беларусь и подлежит замене не позднее трехдневного срока копией приговора (определения, постановления).
9. Подозреваемые, обвиняемые и осужденные, следующие через ИВС транзитом, принимаются и направляются к местам назначения на основании справок по личным делам и попутных списков, формы которых устанавливаются Министерством внутренних дел Республики Беларусь.
10. В ИВС не принимаются лица, в отношении которых соответствующие документы, являющиеся основанием для содержания под стражей, оформлены с нарушениями требований УПК и настоящих Правил.
11. Порядок медицинского осмотра лиц, доставленных в ИВС, осуществляется в соответствии с главой 14 настоящих Правил. В ИВС не принимаются лица, которые по заключению медицинского работника медицинского учреждения органа здравоохранения (в том числе медицинского работника ИВС) нуждаются в срочном стационарном лечении. При необходимости им оказывается доврачебная медицинская помощь, а также принимаются меры для доставки в медицинское учреждение органов здравоохранения и обеспечивается их охрана.
12. Лица, принятые в ИВС, знакомятся со своими правами и обязанностями, режимом содержания, порядком подачи ходатайств, предложений, заявлений и жалоб.
13. В дежурной части ИВС или в коридоре камерного блока должен находиться стенд с информацией об основных правах и обязанностях лиц, содержащихся под стражей. По просьбе лица, содержащегося под стражей, дежурным в камеру выдается брошюра, содержащая аналогичную информацию.
14. Лица, содержащиеся под стражей, имеют право на вежливое обращение со стороны сотрудников ИВС. К ним следует обращаться на “Вы” и называть их “гражданин” или “гражданка” и далее по фамилии.

Правила передач в изолятор временного содержания для административно наказанных и в следственные изоляторы отличаются. «Наша Нива» составила подробную инструкцию о том, как оказать помощь задержанным и арестованным.

Инструкция составлена при участии правозащитников-весновцев, а также адвоката Дмитрия Лепретора и активиста Вадима Жеромского.

Административно арестованных отправляют в три места:

Центр изоляции правонарушителей (ЦИП) - Минск, 1-й переулок Окрестина, 36.

Прием передач в ЦИП: ежедневно с 10:00 до 13:00.

Там же находится и изолятор временного содержания (ИВС) - Минск, 1-й переулок Окрестина, 36а;

Приём передач на ИВС: ежедневно с 11.00 до 13.00

Центр изоляции Минского РУВД (г. Минск, ул Ф.Скорины, 20);

Прием передач с 10:00 до 17:00 (обед с 13:00 до 14:00).

Жодинский ГОВД (Жодино, ул Сухаградская, 1).

Прием передач в Жодинский ГОВД: вторник и четверг (обед с 13:00 до 14:00)

Волонтеры с передачами около ЦИП на Окрестина. Фото Ирины Ареховской.

Кто может передавать?

Для того, чтобы передать передачу в ЦИП и ИВС, вам понадобится паспорт.

Передачи принимают только от близких родственников (мать, отец, сестра, брат, муж, жена). Правозащитники отмечают, что иногда принимают передачу у тех, у кого совпадает отчество.

Другой вариант - если адвокат возьмет у задержанного заявление о том, что передачи ему будет передавать другой человек, поскольку родственники далеко.

Что можно передавать?

Передачи принимают раз в сутки весом не более 5 кг.

Передавать можно средства личной гигиены и продукты питания (правда, есть ограничения). Так же можно передавать книги (не более пяти экземпляров), журналы, стержни, карандаши и раскраски.

продукты питания:

• хлебобулочные изделия: хлеб ржаной, пшеничный, выпечка без наполнителей, сухари, сушки, пряники, печенье, вафли, кексы (в полиэтиленовой упаковке)
• кондитерские изделия: конфеты без алкогольной начинки, шоколад, мармелад, козинаки, щербет, зефир, пастила, халва и другие (расфасованные по полиэтиленовым пакетам).
• мясные изделия: сырокопченые и сыровяленые колбасы, сало соленое и копченое;
• сухофрукты (без косточек): орехи почищенные, курага, инжир, бананы, чернослив (расфасованный в полиэтиленовых пакетах);
• вода, напитки, соки консервированные (кроме домашней заготовки) в прозрачной пластиковой таре.
• шоколад перекладывается в прозрачный пакет.

• туалетная бумага
• зубная паста
• зубная щетка
• мыло (в том числе и дегтярное от вшей)
• маленькое полотенце
• влажные салфетки
• гель душ, шампунь (в том числе и дегтярный от вшей)
• бумажные салфетки
• гигиенические прокладки
• носки, трусы
• одежда и обувь по сезону (все должны быть без шнурков)
• сигареты и спички перасыпаются в прозрачный пакет.

Жодинский ГОВД:

ВАЖНО!

ПРАВИЛА МОГУТ МЕНЯТЬСЯ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ СМЕНЫ КАРАУЛА И ВНУТРЕННИХ ПРИКАЗОВ. Например, в последнее время волонтеры заметили, что ЦИП принимает не более 30 передач в день. В Жодино последнее время принимают яблоки и свежевыжатые соки. Принимают чай и кофе, по требованию можно получить кипяток.

О письмах

В настоящее время административно задержанные могут получать письма, открытки и телеграммы. Поэтому пишите, им будет приятно. Но не забывайте, что все письма и открытки читает цензор.

Очень сильно воздействует на психику отсутствие информации о том, что происходит на воле. Задержанный может выслать ответ, поэтому не забудьте вложить дополнительный конверт с маркой и чистые листы.

Задержанным, которые находятся в Жодино, нужно писать на этот адрес:
222160, Минская область, г. Жодино, ул Советская 22а.

Что не примут?

• Продукты, которые требуют термической обработки (крупа, мясо, рыба), супы, вермишель, каша быстрого приготовления, кофе, какао, чай, сахар, соль, домашние консервы;
• Мясные и рыбные консервы, сельдь, мясные и рыбные изделия в вакуумной упаковке
• Молоко, молочные и кисломолочные продукты, сыр, сливочное и растительное масло, маргарин, комбижир;
• Овощи и зелень, репчатый лук, чеснок, редька, морковь, свекла, салат, огурцы, помидоры, петрушка, укроп и т.д. Фрукты - апельсины, лимоны, грейпфруты и т.д.;
• Пищевые продукты с ограниченными сроками реализации (менее 72 часов), которые подлежат хранению при низких температурах (менее 8 градусов);
• Скоропортящиеся продукты, дату изготовления которых невозможно определить;
• Алкогольные напитки и пиво.

Перечень продуктов может быть ограничен по предписанию санитарно-эпидемиологической службы.

Задержанные по уголовным преступлениям могут находиться в СИЗО-1 Минска по ул. Володарского, 2

Комплектуя передачу сюда, можете пользоваться списком, приведенным выше. Но есть некоторые обстоятельства, о которых вам следует помнить.

В СИЗО-1 действует следующий распорядок приема передач :

Понедельник. Только в этот день принимаются лекарства для задержанных. С этой целью внутри помещения для передач желающий занимает очередь и записывается в ней к нужному окну (их там два). Затем передает лекарства фельдшеру и тюремному врачу, который принимает решение, брать лекарства или нет. График приема лучше уточнить заранее на месте. Иные передачи в понедельник запрещены.

Со вторника по пятницу с 9:00 до 18:00 (обед 13:00-14:00), в субботу с 09:00 до 17:00 (обед 13:00-14:00) передаются продуктовые и вещевые передачи. Для этого заранее должно быть написано заявление по образцу на имя начальника СИЗО для передачи. В заявлении указывается что вы хотите передать и в каком количестве (например помидоры - 450 г, 5 штук в 1 пакете). Точное количество и вес следует указывать во избежание кражи со стороны работников изолятора. Подобные случаи не раз поднимались заключенными, но реакции на них не было. Поэтому таких прецедентов следует избегать на ранних этапах. Заявление передается в окошко у входа, где его регистрируют и отдают вам. Вы заходите в помещение для передач, отдаете зарегистрированное заявление в одно из двух открытых окошек и ждете, когда назовут вашу фамилию.

Образец заявления на передачу.

Абсолютно все продукты и вещи должны быть расфасованы по целлофановым отдельным пакетам. Например, вы передаете 5 шоколадок, значит необходимо достать их из упаковки и сложить в один целлофановый пакет.

Следует избегать даже мельчайших металлических частей в том, что вы передаете. Например, крем для бритья нужно выбрать тот, в упаковке которого не будет алюминиевых частей, так как это запрещено режимом.

Разрешено передавать неограниченное количество передач, но не более 30 кг в месяц. Передавать лучше всего орехи, фрукты (цитрусовые и бананы не принимают). Лучше покупать яблоки и груши, овощи (помидоры, огурцы), копченые колбасы, сыры, печенье.

Также в СИЗО можно сделать денежный перевод, притом в неограниченном количестве. Переводы осуществляются с 9:00 до 11:00 в окошке регистрации заявлений на передачи. Для это вы тоже пишите заявление, где вместо списка продуктов указывается сумма перевода, и там же передаете наличные деньги, которые регистрируются и переводятся на счет арестованного, о чем ему сразу должны сообщить.

Еще можно подписывать заключенных на газеты и журналы. Это делается очень просто: на почте указывается имя и фамилия арестованного, а также адрес СИЗО и газеты, на которые вы хотите его подписать.

О порядке приема передач в СИЗО КГБ

СИЗО КГБ 220030 Минск, Комсомольская 30

для почты - 220050, абонентский ящик 8

Понедельник, среда, пятница с 10:00 до 12:00

Кто может передавать?

При себе иметь паспорт или иной документ, удостоверяющий личность. Нужно будет заполнить заявление установленной формы в двух экземплярах.

Сколько можно передавать?

Передачи принимаются два раза в месяц весом не более 15 кг каждая.

Не допускается ограничение веса передач для несовершеннолетних, лиц, страдающих тяжелыми заболеваниями (при наличии заключения врача-специалиста СИЗО), беременных женщин, а также женщин, имеющих при себе детей.

Что можно передавать?

• Табачные изделия, спички.
• Одежда в одном комплекте без поясных ремней, подтяжек и галстуков, а также головной убор, обувь по сезону (без металлических набоек).
• Спортивный костюм в одном комплекте или домашний халат для женщин.
• Нательное белье - не более 2 комплектов.
• Носки.
• Чулки или колготки (для женщин).
• Перчатки или рукавицы - одну пару.
• Носовые платки.
• Тапочки комнатные или спортивные - одну пару.
• Туалетные принадлежности (туалетное, хозяйственное мыло, жидкое мыло или шампуни, зубная щетка, зубная паста, пластмассовые футляры для мыла и зубной щетки, кремы, расческа пластмассовая), стиральный порошок. Туалетные принадлежности должны быть: туалетное и хозяйственное мыло - заводского изготовления; зубная паста, кремы - без нарушений целостности заводской упаковки; жидкое мыло или шампунь - в прозрачной таре; расческа - из пластика.
• Зеркало карманное (при отсутствии зеркала в камере), бритву электрическую или механическую, бритвы безопасные разового пользования.
• Вещевой мешок или сумку.
• Очки, футляры пластмассовые для очков.
• Платки, пояса, бюстгальтеры, марлю, заколки (пластмассовые), вазелин, вату, гигиенические тампоны, косметические принадлежности, бигуди пластмассовые (для женщин).
• Костыли деревянные, палки, протезы, тонометры, глюкометры, ортопедические пояса (при разрешении медицинского работника СИЗО).
• Электрический кипятильник бытовой заводского изготовления (мощностью не более 500 Вт).
• Мочалка или губка.
• Ручка шариковая, стержни к ней (синего или черного цвета), карандаши (фломастеры - для детей).
• Бумагу для письма, ученические тетради, почтовые конверты, открытки, почтовые марки.
• Туалетную бумагу, купленную в магазине СИЗО.
• Предметы религиозного культа для ношения, изготовленные из дерева или пластика, недрагоценных камней.
• Постельное белье в одном комплекте (две простыни и наволочка), полотенце.
• Художественная или иная литература, а также издания периодической печати - не более пяти наименований.
• Фотографии.
• Настольные игры (шашки, шахматы, домино, нарды) - один комплект.
• Лекарственные средства, предметы и изделия медицинского назначения (при разрешении медицинского работника СИЗО).
• Документы и записи, относящиеся к уголовному делу либо касающиеся вопросов реализации их прав и законных интересов.
• Бланки почтовых отправлений, квитанции на сданные на хранение деньги, ценные вещи, ценные бумаги, документы и иные предметы.

• Хлеб и хлебобулочные изделия.
• Кондитерские изделия: конфеты, шоколад, мармелад, зефир, пастила, халва, печенье, вафли, пряники, сухари, сушки, баранки.
• Сахар-рафинад, сахар-песок, фруктоза.
• Колбасные изделия (сырокопченые, сыровяленые).
• Сырокопченые изделия из мяса (кроме птицы).
• Сало соленое.
• Зелень.
• Безалкогольные напитки, за исключением кваса (в пластиковой прозрачной таре).
• Чипсы, мюсли, зерновые хлопья.
• Масло растительное.
• Сыры твердые.
• Филе рыбы соленой (в вакуумной упаковке).
• Овощи свежие.
• Фрукты свежие (яблоки, груши, лимоны).
• Сухофрукты (курага, чернослив, изюм), орехи (почищенные).
• Чай, кофе, какао.

Продукты питания, которые входят в состав передачи или посылки, должны быть упакованы без признаков порчи, с не истекшим сроком годности.

Деньги в белорусских рублях пересылаются почтовым переводом на имя находящегося в СИЗО и без ограничения суммы.

Что нельзя передавать?

Передавать в передачах и посылках литературу и подписные издания запрещается, но лица, содержащиеся под стражей, могут пользоваться художественной и другой литературой, а также изданиями периодической печати из библиотеки СИЗО, а также приобретать для себя литературу через администрацию СИЗО в торговой сети по безналичному расчету и подписываться на газеты и журналы. Подробнее