Главная » Снилс » Судебный процесс по древнерусскому праву. Суд и процесс в Древнерусском государстве (IX-XII вв.)

Судебный процесс по древнерусскому праву. Суд и процесс в Древнерусском государстве (IX-XII вв.)

Судебные органы. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, междукняжеские споры. «Без княжа слова», однако, нельзя было «мучить» не только огнищанина, но и смерда (ст. 33 Кр. Пр., ст. 78 Пр. Пр.). К князю и судьям его (ст. 55 Пр. Пр.) мог пойти пожаловаться закуп. В «Поучении к детям» Владимир Мономах так говорит о себе как о судье: «На посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогие вдовицы не дал есми сильным обидети».
Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда – «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда (ст. 41 Кр. Пр., многие статьи Пр. Пр.) определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).
Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд – суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований (князь жалует монастырю Св. Георгия село Буйцы «с данию, с вирами и с продажами»). Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря – архимандрит.
Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии: установление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе стороны именовались истцами или суперниками (чуть позже – сутяжниками от тяжбы – судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступает, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследовании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским процессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным). Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.
О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич – публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхдневный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнаруживалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похищенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это удавалось сделать, начинался свод – продолжение поиска похитителя. Последний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию – до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания (ст. 35–39 Пр. Пр.).
Другое процессуальное действие – гонение следа – розыск преступника по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на территории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать виновника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски прекращались (ст. 77 Пр. Пр.).
Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи – свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы) – (ст. 66 Пр. Пр.).
При ограниченном количестве судебных доказательств по решению суда применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свидетельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружали в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии – это разновидности суда божьего. Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Мы вернемся к нему в свое время.
Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.

Еще по теме Суд и процесс в древнерусском государстве:

2. Верховный суд республики, краевой (областной) суд, суд города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа

Источники древнерусского права

2.3 Уголовное право по Русской Правде. Суд и процесс в древнерусском государстве

Как уже отмечалось, Русская Правда не отделяет гражданско-правовые нарушения от уголовных. Не знает она и термина «преступление», хотя этот термин из переводной греческой литературы был известен на Руси. Нарушение закона, преступление, носит в ней название обиды, под чем понимается причинение лицу или группе лиц физического, материального или морального ущерба. Не выделяя особо государственного преступления, защищая права частных лиц, Русская Правда, однако, обнаруживает и полное понимание государственных интересов: все штрафы за «обиду» поступают не в карман потерпевшего, а в пользу общественной власти (князя). Этот уголовный штраф Русская Правда называет, продал/сей.

Субъектами преступления, т.е. лицами, способными отвечать за криминальные действия, могли быть все свободные люди при наличии у них ясного сознания. Злодеяния, совершенные холопами, преступлениями не считались и не влекли за собой уголовных взысканий. За их деяния отвечали их хозяева, которые либо выкупали провинившегося, либо выдавали его «лицом» потерпевшему. По Правде Ярослава, раба, ударившего свободного мужа, можно было убить, но сыновья Ярослава это наказание «установили на куны», т.е. перевели на денежный выкуп, разрешив при этом побить холопа 11 Курицин В.И. История государства и права России - М.: Международные отношения, 1998. С. 178. .

О возрасте при уголовном вменении ни Русская Правда, ни другие памятники публичного права не содержат данных вплоть до середины XVII в. Очевидно, им было время, когда дети начинали «сами себя печаловати». Зато Русская Правда знает о субъективной стороне преступления, относя к ней умысел или неосторожность. И хотя четкого разграничения мотивов преступления и понятия виновности ещё не существует, они уже намечаются в законе. Так, ст. 6 Пространной Правды говорит об убийстве «в сваде или на пиру», по которому виновный наказывается штрафом. Другое дело, если убийство произошло в разбое, во время грабежа. Тогда преступник вместе с семьей подвергается самому тяжкому наказанию - отдается на поток и разграбление. К отягчающим вину обстоятельствам закон относит корыстный умысел, а к смягчающим вину, кроме опьянения («на пиру»), - состояние аффекта («если кто ударит кого батогом, а тот, не стерпевши, ткнет мечом, то вины ему в этом нет») 22 Титов Ю.П. История государства и права России - М.: Былина, 1999. С. 155. .

Объекты преступления - это личность и имущество. Среди преступлений против личности Русская Правда знает убийство, телесные повреждения, побои, оскорбления (преступления против чести). Преступления имущественные (против собственности) - это разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное завладение или пользование чужим имуществом. Государственные преступления в Русской Правде не просматриваются и скорее всего потому, что абстрактного понятия «государство» ещё не существовало, и интересы государства отождествлялись с интересами князя. Поэтому жизнь представителей княжеской администрации (княжих мужей, огнищан, конюхов и других тиунов) защищена двойной вирой.

Но история Киевской Руси знает государственные преступления, такие, как восстания горожан, к участникам которых применялась смертная казнь. Существовали и междукняжеские споры, завершавшиеся нередко весьма жестоко. Но все это ещё не отражено в законодательстве.

Не из Русской Правды, а из церковных уставов известно, что имели место и преступления против церкви: зелейничество и ведовство (т.е. чародеяние и волхование - знахарство и колдовство) остатки язычества. Кроме них преследовались моления в рощах и у воды, под овином, ограбления трупов, введение в церковь собак и птиц и т.п.

Объективная сторона преступления распадалась на 2 стадии: покушение на преступление (вынул меч, но не ударил) и оконченное преступление - действие (вынул меч и ударил). Наказание, естественно, разное (1 и 3 гривны кун). Знает Русская Правда и такое понятие как соучастие, но роли соучастников в преступлении ещё не разделяет (ст. 40 Кр. Пр.). Закон требовал привлечения к одинаковой ответственности всех лиц, совершивших его (если 10 человек украли 1 овцу, то каждый платит по 60 резан продажи).

Существует в Русской Правде и представление о превышении пределов необходимой самообороны (нельзя убивать вора, если в его действиях нет непосредственной опасности).

Наказания за уголовные преступления. Русская Правда употребляет разные термины, имеющие смысл «наказания»: казнь, месть, продажа и др. Начнем их характеристику с мести. Это возмездие за деяние, совершаемое руками потерпевшего или его родичей. В Краткой Правде она не только признана, но и предписана, однако только в соединении с судом (нужна санкция суда, разрешающая месть или оправдывающая акт мести). Раненный, к примеру, должен доказать на суде справедливость обвинения и только после этого может мстить или взять за обиду 3 гривны.

Месть обиженного или членов его семьи полагалась за такие преступления, как убийство, увечье или нападение на здоровье и честь. Очевидно, месть не означала отдачу преступника на полный произвол мстителя. Термин смирять, употреблявшийся для обозначения акта мести, означал, скорее всего, не только лишение жизни, но и простое телесное наказание. Под влиянием христианства, в условиях дальнейшего оформления государственных структур, месть постепенно вымирала. Уже сыновья Ярослава отменили «убиение за голову», т.е. месть за убийство, и ввели денежный штраф.

Именно штрафы доминируют в системе наказаний Русской Правды как своеобразный денежный эквивалент причиненного ущерба. Штрафы делятся на уголовные (в пользу общественной власти) и частное вознаграждение потерпевшему. За убийство уплачивается вира (в пользу князя) и половничество (родственникам потерпевшего). За прочие преступления - продажа (князю) и урок (потерпевшему). Уголовные штрафы за посягательство на личность, как уже отмечалось, носят ярко выраженный сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко. Вира, взыскиваемая с общины - верви (мира), - это дикая вира (в случае, когда совершено непредумышленное убийство, и преступник защищен круговой порукой общины, или когда убийство умышленное, но община не ищет и не выдает преступника).

Третий вид наказания - поток и разграбление. Он назначался в 3 случаях: за кражу коня, поджег дома или гумна, профессиональный разбой. Поток и разграбление - не что иное, как лишение всех прав, как личных, так и имущественных, которое в условиях дикой природы обрекало человека на неминуемую смерть. Известны также случаи убийства и полного уничтожения имущества, отданных на поток и разграбление людей. «Заутра убиша Семена Борисовца, - говорит источник, - и дом его весь разграбиша и села и жену его Яша» 11 Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. - М.: Юристъ, 1999. С. 211. . Имущество осужденного делилось между общинниками либо отходило к князю. Во времена Русской Правды возможно было и обращение такого человека в рабство.

Из других видов наказаний известны также наказания, обращенные на свободу, и наказания, обращенные на здоровье. К первым относились: изгнание, ссылка, заключение (в железо - цепи, и более тяжёлое - в погребе), заточение (заключение, соединённое со ссылкой), обращение в рабство. Ко вторым - членовредительство (битье кнутом, вырывание ноздрей), широко распространившееся позднее как заменяющее денежные выкупы в случае имущественной несостоятельности виновного.

Рассмотрим суд и процесс в древнерусском государстве. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, междукняжеские споры. «Без княжа слова», однако, нельзя было «мучить» не только огнищанина, но и смерда (ст. 33 Кр. Пр., ст. 78 Пр. Пр.). К князю и судьям его (ст. 55 Пр. Пр.) мог пойти пожаловаться закуп. В «Поучении к детям» Владимир Мономах так говорит о себе как о судье: «На посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогие вдовицы не дал есми сильным обидети».

Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда - «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда (ст. 41 Кр. Пр., многие статьи Пр. Пр.) определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).

Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд - суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований (князь жалует монастырю Св. Георгия село Буйцы «с данию, с вирами и с продажами»). Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря - архимандрит.

Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии: установление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе стороны именовались истцами или суперниками (чуть позже - сутяжниками от тяжбы - судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступает, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследовании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским процессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным). Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.

О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич - публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхдневный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнаруживалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похищенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это удавалось сделать, начинался свод - продолжение поиска похитителя. Последний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию - до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания (ст. 35-39 Пр. Пр.).

Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи - свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы) - (ст. 66 Пр. Пр.).

При ограниченном количестве судебных доказательств по решению суда применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свидетельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружали в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии - это разновидности суда божьего. Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Мы вернемся к нему в свое время.

Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.

Частное право - это совокупность отраслей права, распространяющих свое действие на частных лиц (гражданское, семейное, трудовое, земельное и международное частное право)...

"Русская Правда" как памятник Древнерусского права

Система наказаний по Русской Правде достаточно проста. Смертная казнь не упоминается в кодексе, хотя на практике она, несомненно, имела место. Здесь прослеживается влияние христианской церкви, выступавшей против смертной казни в принципе...

"Русская Правда" как памятник Древнерусского права

Судебный процесс носил ярко выраженный состязательный характер, и в связи с этим обладал следующими признаками: 1) начинался только по инициативе истца; 2)стороны, то есть истец и ответчик...

Изменения правовой системы СССР в 1921-1925гг.

C окончанием гражданской войны чрезвычайная юрисдикция утратила видимое оправдание. В декабре 1921 г. полномочия ЧК были «сужены», а в феврале 1922 г. ЧК была упразднена и заменена ГПУ как обычным отделом НКВД...

Источники древнерусского права

Русская Правда и другие источники не знают единого общего термина для обозначения этого права. Причина, очевидно, заключается в том, что содержание этого права было тогда различным в зависимости от того...

Основы конституционного строя Польши

Единая польская система уголовного правосудия была сформирована законодательством, принятым в период между мировыми войнами. Основу законодательства составили УПК 1928 г., Закон о судоустройстве того же года...

Политическая и правовая система Сингапура

Источниками уголовного права Сингапура являются Уголовный кодекс, введенный в 1872 г. и имеющий в качестве основы УК Индии 1860 г., Закон о внутренней безопасности 1960 г., Закон о злоупотреблении наркотиками 1973 г. с поправками 1975 г...

Право Украины в период формирования административно-командной системы (30-е годы)

Для развития уголовного права 30-х годов характерным было ужесточение мер наказания. Именно в эти годы в сфере уголовного и уголовно-процессуального права произошли серьезные деформации...

Правоохранительная деятельность в древнерусском государстве IX и XIV веках

Судебные процессы в Древнерусском государстве были слиты с властью, то есть с их участием. Существовал среди феодалов и свой суд - когда они имели полное право на своих имениях судить подвластных им людей. Вопросы...

Развитие уголовного законодательства России на протяжении ХI-ХVIII в

Русская Правда - один из самых древних памятников права русского государства. Не установлена точная дата ее появления, одни историки утверждают, что она была принята в 1072 г. См.: Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. М., 1984. Т. 1...

Сравнительное правоведение

Источники уголовного права и процесса. Первым из всех японских кодексов, изданных в эпоху Мэйдзи, стал Уголовный кодекс 1870 (с дополнениями 1873 г.). Собственно говоря, это был систематизирован сборник феодальных законов...

Русская правда представляет собой свод древнерусского феодального права, в котором казуально изложены нормы права без четкой системы, определялись привилегии, связанные с особым социальным статусом, и неравное положение зависимых сословий...

Уголовное право в России в XI-XVIII вв.

Русская правда различала виды преступлений: 1. Преступлениям против личности делились на: убийство, которое в свою очередь дифференцировалось на два вида: в ссоре и в разбое. - причинение телесных повреждений: нанесение ран, отсечение руки...

Уголовное право в России в XI-XVIII вв.

Наказания по Русской Правде дифференцируются на различные виды, такие как: Поток и разграбление-наиболее суровое наказание, заключавшееся в обращении преступника и членов его семьи в рабство и в конфискации его имущества...

Формирование судебно-правовой системы Англии

На формирование основных институтов уголовного права и его развитие оказал большое влияние основной источник права средневековой Англии - правовой прецедент...

В. МАЙБОРОДА,

кандидат юридических наук

ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС

В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

Правомерность употребления термина «гражданский процесс» в отношении Древнерусского государства объясняется определенными методологическими соображениями. Гражданско-процессуальное право как отрасль права сформировалось гораздо позднее, на другом этапе развития российской системы права. Более того, в рассматриваемый период процесс не делился на гражданский и уголовный, судебный процесс (этот термин, очевидно, тоже можно употреблять с некоторой натяжкой) был единым по гражданским и уголовным делам. Тем не менее, представляется корректным с научной точки зрения использовать термин «гражданский процесс», чтобы исследовать особенности судопроизводства по делам, связанным со сделками и обязательствами, с восстановлением нарушенных прав. Намерение проследить процесс становления и последующего развития всех составляющих гражданского процесса объясняет необходимость использования современной терминологии для характеристики начального этапа формирования гражданско-процессуального законодательства.

Основанием для судопроизводства по гражданским делам могло служить только существование соответствующих правоотношений. Об их наличии свидетельствуют источники древнерусского права. Так, Псковская судная грамота различает недвижимое (лесные земли, борти и воды) и движимое имущество , определяет способы установления собственности. Много статей относится к залоговому праву , к договорам. В грамоте говорится о договорах дарения , купле-продаже, мене, поклаже, займе, ссуде, личном найме, изорничестве и найме помещений. Например, договор купли-продажи недвижимости и договор займа на сумму свыше одного рубля заключались в письменной форме. Если договор купли-продажи недвижимости был заключен человеком в нетрезвом виде, то он (договор), как и договор мены , признавался недействительным. Грамота признает наследование по закону и по завещанию.

Н. Дювернуа отмечал: «В суде гражданском лицо ищет или восстановления своего вещного права, или требует от другого лица выполнения обязательства… или несколько лиц приходят на суд, чтоб разделить общее имущество, определить межу. Русская Правда знает все эти случаи».

Судебный процесс в Древнерусском государстве не делился на гражданский и уголовный. Отсутствие такого деления отражало представления времени и отвечало потребностям общества в реализации функции судопроизводства. Как указывает, «цель права - в поддержании социального равновесия, поэтому судебный процесс на начальном этапе своего формирования воспринимался как примирительная процедура, связанная главным образом с реституцией, т. е. восстановлением нарушенного права». Следовательно, обе стороны процесса назывались истцами, т. е. ищущими справедливости, процессуально они были равны. Тем не менее, ведение судопроизводства по гражданским делам, т. е. не связанным с уголовными преступлениями, имело особенности.

Судебный процесс по гражданским делам во времена Русской правды носил состязательный характер. Эта состязательность, по словам дореволюционного цивилиста, заключалась в том, что «все предоставляется самостоятельности тяжущихся, при пассивном положении суда. Подготовка фактического материала производится сторонами, а суд дает ему оценку, принимая во внимание только то, что доставлено сторонами, и в таком виде, как доставлено». Как писал Н. Дювернуа, «первая задача сторон, ставших на суд, заключается в том, чтобы убедить суд в правоте своих притязаний. Именно эти притязания должен признать суд, суд должен допустить, что та или другая сторона ищет того, что с правом согласно, с правом вообще, взятым отвлеченно от конкретного случая».

Роль государства в процессе на этом этапе еще не была решающей. «На первых этапах своего становления, в пору незрелости, государственная власть еще не могла претендовать на активную роль в судебном процессе, и в это время функции социального контроля были сосредоточены в руках общины, которая и была первым арбитром при проведении непосредственно судебных разбирательств». Напротив, по мере укрепления государственная власть все крепче берет в свои руки отправление правосудия, что наглядно прослеживается уже в Псковской судной грамоте.

Нормы обычного права, закрепленные в Русской правде, большое внимание уделяли сделкам. Они заключались в устной форме при свидетелях и сопровождались определенными действиями, например, битьем по рукам, привязыванием ключей к поясу. «Читая Русскую правду, - писал Н. Дювернуа, - нельзя себе представить почти ни одного юридического акта, который совершался бы иначе как в присутствии многих лиц, людей, как их чаще всего называет памятник». Судебный процесс по гражданским делам фактически вытекал из предшествующей ему сделки, являлся ее продолжением. Таким образом, публично заключенную сделку , если за ней следовало обращение в суд, можно рассматривать как первую стадию гражданского процесса. «Сделка, совершенная перед лицами, на которых шлются стороны, перед их послухами, есть рождающий право и отчасти определяющий процессуальные последствия возникшего юридического отношения акт».

Иски, связанные с гражданскими правоотношениями, можно разделить на вещные и личные, хотя сама Русская правда такого деления не проводит. В первом случае идет речь о восстановлении утраченного владения.

Поводом к процессуальным действиям, направленным на отыскание вещи, служила по Русской правде потеря владения движимой вещью. В этом случае процесс начинался с заклича - объявления на торгу о пропаже. Как пишет, «заклич как досудебная процедура заключался в объявлении на торгу, погосте или другом людном месте о нарушении законных прав истца и предполагаемом виновнике таких нарушений. К закличу прибегали лишь в том случае, если пропавшая вещь имела какие-то индивидуально определенные признаки. Это могли быть холоп, оружие, одежда. Иначе отыскать похищенную вещь было невозможно. Если по истечении трех дней вещь обнаруживалась, то лицо, у которого она была обнаружена, считалось ответчиком в случае отсутствия доказательства добросовестности приобретения найденной у него вещи».

Трехдневный срок говорит о том, что процедура происходила в пределах своей общины. Все меры предпринимал сам истец, на этом этапе фактически без помощи власти.

Еще одной досудебной процедурой был свод. Как писал, «свод - это сложное юридическое понятие, которое не может быть разложено на составляющие части и которое изменялось во времени, по мере того как развивался процесс в феодальном государстве». По мнению, «свод как досудебная процедура и ставит своей целью определение противной стороны в судебном процессе. Таким образом, смысл данной процедуры в контексте обсуждения процесса формирования основных начал судебного процесса заключается именно в этой функции».

Если должник не оспаривал своего долга или права кредитора на вещь, но и не отдавал должного, тогда взыскание проводилось в бесспорном порядке с помощью должностных лиц государства. Личный иск возникал в том случае, если должнику оспаривал право кредитора требовать с него долг. Тогда кредитор вызывал его на суд. Гарантом явки мог выступать поручитель. «Поручитель становится ответственным перед истцом. На него ложится вся тяжесть последствий неявки».

Что касается самой судебной процедуры, то в Древней Руси, по-видимому, она не отличалась большой сложностью. Это объясняется, прежде всего, тем, что существовавшие правоотношения не создавали общественной потребности в наличии развитых процессуальных форм. Судебные дела не отличались разнообразием и сложностью, кроме того, на всех стадиях процесса, начиная с заключения сделки или возникновения обязательства, уже отмечалось присутствие представителей общины. С этим согласен такой исследователь, как Н. Дювернуа, который писал: «Заметим, что в Русской правде, в формах процесса, господствует та чрезвычайная простота, в которой отдельные моменты процесса, как мы их привыкли представлять, ввиду осложнившегося порядка судопроизводства, - едва выделяются. Между нарушением права и восстановлением его не приводятся ясно те черты процессуального состояния права, которые собственно и составляют содержание науки судопроизводства. Если мы весь процесс, с тех пор как он стал и до его заключения, юридически мыслим как один момент, то прежняя мысль представляла себе это же единство процессуальных стадий материальным образом, т. е. когда фактически между нарушением права и его восстановлением сокращалось расстояние».

Данные о порядке суда предоставляет нам Двинская уставная грамота. Она дана была великим князем Московским Василием Дмитриевичем в 1397 г. Двинской области, признавшей власть московского князя. В соответствии с этой грамотой истец обращался к княжескому наместнику, и тот вызывал ответчика в суд, посылая за ним двух лиц - дворянина, своего слугу, и подвойского, выборного от населения. Если ответчик не мог явиться сразу, он предоставлял поручительство, что явится в определенный срок, в противном случае его арестовывали и заковывали в цепи. В случае неявки ответчика в установленный срок он признавался виноватым без суда, а истцу выдавалась правая бессудная грамота.

Судебный процесс в Пскове и Новгороде несколько отличался своей структурой. В Новгороде, как это видно из анализа Новгородской судной грамоты, процесс делился на три стадии - суд, доклад, поле. Доклад -Буданов характеризовал как «перенос дела самим судьей, по неясности закона или факта». В псковском процессе доклад отсутствовал.

Во времена составления Псковской судной грамоты развивается институт судебного представительства. Его отсутствие на более ранних стадиях развития судопроизводства объясняется существовавшей системой доказательств, которая требовала обязательного личного участия сторон. Например, клятву можно было приносить только лично, то же относится и к ордалиям. Появление письменных доказательств и судебного поединка сделало возможным участие представителей сторон, выполнявших определенные процессуальные действия. По мнению, о наличии судебных представителей говорит Новгородская судная грамота, называя их «ответчиками», например, в статье 15: «А от коего истца ответчик станет на суд, а истец тот будет креста не целовал на сей грамоте, ино тому истцю крест целовать одинова, а ответчику в его место отвечивать; а не поцелует креста, ино тем его и обвинить». По справедливому замечанию данного автора, первоначально представителями выступали родственники или соседи истца.

Н. Дювернуа также отмечал наличие судебных представителей, причем не только по Новгородской, но и по Псковской судной грамоте, где они именовались пособниками. Таких пособников грамота разрешала иметь только женщинам, детям, старикам, чернецам и глухим (ст. 55 Псковской судной грамоты). Пособниками не могли выступать лица, облеченные властью, пособникам запрещалось в один день участвовать в двух процессах.

Большую роль в процессе судопроизводства играли доказательства, приводимые сторонами. Очевидно, на первом этапе развития древнерусского права стороны могли сами выбирать, какие доказательства приводить в свою пользу. Псковская судная грамота говорит о возможности ответчика в делах, связанных с займом, использовать доказательства своей невиновности по выбору: «На того волю, на том сочат; хочет на поле лезет, или у креста положить».

В качестве первоначальных доказательств применялись собственное признание и видимые следы преступления (раны, кровь), но эти следы имели отношение только к уголовным делам. Что касается гражданских дел, есть основания полагать, что по ним наиболее часто применялись свидетельские показания. Например, договор купли-продажи совершался в присутствии свидетелей, которые в случае судебного спора подтверждали, кто собственник вещи. Свидетели могли подтвердить и условия договора займа. В условиях соседской общины, связанных с высокой степенью осведомленности о жизни соседей, такие свидетели всегда могли найтись.

Свидетели делились на видоков и послухов. Видоки - те, кто видел преступление, его непосредственные очевидцы, а послухи - те, кто только слышал о преступлении и преступнике, а также свидетели доброго имени обвиняемого. Как справедливо отмечал Н. Дювернуа, «названия послуха и видока в Русской правде смешиваются…».

Свидетельские показания сопровождались клятвой, их истинность в суде сомнению не подвергалась.

Присяга использовалась и в качестве самостоятельного вида судебного доказательства при отсутствии других доказательств. Она применялась, кроме прочего, по обязательствам из договоров, где цена иска не превышала двух гривен. Статья 49 Русской правды, определявшая ответственность «поклажехранителя» за вещи, оставленные у него собственником на хранение, предусматривала присягу (роту) в качестве доказательства. Обвиняемый в том, что возвращает не все оставленные у него на хранение вещи, мог отвести от себя обвинение клятвой. Статья 48 Пространной редакции говорит о применении присяги в судебном споре о займе, не превышавшем трех гривен.

Псковская судная грамота предусматривала присягу в качестве судебного доказательства по делам о личном и имущественном найме (ст. 41, 42). В целом присяга в Псковской судной грамоте распространена широко; грамота несколько раз указывает, что присягу не следует приносить, если есть другие способы убедить судей. «Если я представил свидетелей, что владел 4-5 лет землей, что обрабатывал ее и проч., то присяги нельзя требовать, целованья в том нет (ст.8). То же при доказательстве посредством третьих лиц принадлежности имущества по титулу наследования и купли», - писал Н. Дювернуа.

Судебный спор, решенный на основе присяги, обжалованию не подлежал. Принесший присягу считался невиновным.

В соответствии с Псковской судной грамотой к числу судебных доказательств, кроме перечисленных в Русской правде, относились письменные доказательства (доски) и судебный поединок (поле).

Наличие письменных доказательств объяснялось широким распространением сделок, заключавшихся в письменной форме. В поединке принимали участие истец и ответчик. В случае судебного поединка женщины малолетние, старики и больные могли выставлять вместо себя своего представителя. В то же время две женщины, участвовавшие в судебном споре, должны были «сражаться» друг с другом без участия «наймитов». Таким образом, условием поединка было формальное равенство сторон и наличие у них одинакового оружия.

Поединки происходили в людных и специально отведенных для этого местах, причем не ранее, чем через две недели после принятия судом решения.

Если в результате поединка одна сторона погибала, победитель не имел права требовать получения иска, а только мог взять себе доспехи и оружие побежденного. Это говорит о возможности поединков в случае гражданско-правовых споров, иными словами, поединок может рассматриваться как доказательство в гражданском процессе.

выделяет особый вид доказательства, применявшийся только в гражданском процессе, - поручительство. Под поручительством понимается «такой специфический вид доказательства, где в форме доказательства выступают показания поручителя одной из сторон при заключении обязательства». Автор полагает, что показания видоков и послухов относились в основном к уголовно-процессуальным доказательствам, а в случае с поручителями речь идет именно о гражданских делах. Следы поручительства встречаются только в берестяных грамотах как источниках истории права рассматриваемого периода.

Характеризуя систему доказательств по Русской правде, Н. Дювернуа писал: «На первом плане стоят свидетели, за недостатком их, или как дополнительное средство, идут формальные доказательства. Для формальных доказательств указана известная последовательность, от более сильных испытаний до менее сильных. В делах большей ценности - железо, меньшей - вода, наконец, последнее место принадлежит присяге. Закон в немногих случаях определяет абсолютным образом силу того или иного доказательства, оставляя суду свободу оценки их в каждом данном случае».

Рассматривая особенности гражданского процесса в Древнерусском государстве и утверждая наличие его характерных черт по сравнению с процессом уголовным, выделим отличительные признаки. Такие признаки существовали, и судопроизводство, сохраняя единый целостный характер, все же отличалось в случае гражданских и уголовных исков.

Прежде всего, решение гражданско-правовых вопросов в некоторых случаях на ранних этапах развития судебного процесса могло осуществляться и помимо непосредственного участия государственной власти, с помощью общины, которая, зная существо дела, могла всегда справедливо решить его на основе обычая. В делах, носивших уголовно-правовой характер, обойтись без участия государственной власти было гораздо сложнее.

В досудебных процедурах по уголовным делам, в отличие от дел гражданских, присутствовало так называемое гонение следа. Статья 68 Пространной редакции Русской правды говорит: «Не будет ли татя, то по следу женугь…» Если след приводил в общину, она должна была оказывать помощь в розыске и поимке преступника, если след терялся на большой дороге - розыски прекращались.

В числе судебных доказательств по уголовным делам, как уже отмечалось, большое значение имели явные признаки совершенного преступления, такие, как выбитый зуб, вырванная борода. В гражданских исках подобные доказательства фигурировать явно не могли.

В сложных случаях для установления истины в судебном процессе прибегали к ордалиям - судебным испытаниям, известным с древних времен и встречавшимся у разных народов и в Европе, и на Востоке. Русская правда упоминает об испытаниях водой и железом. Однако, как следует из текста Русской правды, такие суровые испытания применялись только в случаях суровых уголовных преступлений, таких, как значительная кража и убийство, и только тогда, когда обвиняемый не мог подтвердить свою невиновность показаниями свидетелей. В Гражданском процессе испытание железом, по-видимому, не использовалось, по крайней мере в источниках нет на это указаний. Что касается испытания водой, которое заключалось в том, что связанного обвиняемого бросали в реку и смотрели, начнет он всплывать или тонуть, то академик, анализируя берестяные грамоты, указывал на конфликт между должником и кредитором, описанный в одной из них. Он отмечал, что должник не был согласен с процентами, которые начислял кредитор, и предлагал выяснить в суде с помощью испытания водой, кто из них прав.

Буданов, анализируя особенности Новгородского судопроизводства, отмечал, что оно было основано на разделении подсудности между княжескими и общинно-вечевыми органами суда. Княжеские органы, т. е. сам князь, его наместники и тиун, решали преимущественно уголовные иски. Общинно-вечевые органы вели судопроизводство по гражданским делам: суд посадника ведал преимущественно делами о поземельной собственности - суд тысяцкого занимался торговыми исками.

В отличие от новгородской системы, основанной на разделении судебных полномочий, в Пскове суд состоял из княжеских и общинно-вечевых органов. Об этом говорит ст. 1 Псковской судной грамоты: князь судит вместе с посадником - выборным должностным лицом псковской администрации. В этой ситуации посадник как представитель населения города контролировал выполнение князем судебных полномочий.

Таким образом, в Древнерусском государстве, как свидетельствует анализ дошедших до нас источников права, активно развивался судебный процесс, в том числе по делам гражданско-правового характера. В целом можно говорить о довольно развитом для своего времени механизме, который позволял защищать права и законные интересы граждан, связанные с собственностью, договорными отношениями и обязательствами.

Дювернуа Н. Источники права и суд в древней России. - СПб., 2004. - С. 180.

Момотов В. В. Формирование русского средневекового права. - М., 2003. - С. 340.

Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса (по изд. 1917 г.). - М., 2003. - С. 101.

Дювернуа Н. Указ. соч. - С. 186.

Момотов В. В. Указ. соч. - С. 341.

См.: Дювернуа Н. Указ. соч. - С. 176.

Там же. - С. 175.

Момотов. соч. - С. 349.

Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. - М., 1949. - С. 517.

Момотов. соч. - С. 351.

Дювернуа Н. Указ. соч. - С. 182.

Владимирский-Буданов истории русского права. - Ростов-на-Дону, 1995. - С. 583.

См.: Момотов русского средневекового права. - М., 2003. - С. 343.

Псковская судная грамота // Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 1. - М., 1984. - С. 344.

Дювернуа Н. Указ. соч. - С. 199.

Там же. - С. 382.

Момотов В. В. Формирование русского средневекового права. - М., 2003. - С. 360.

Дювернуа Н. Указ. соч. - С. 197.

Псковская судная грамота // Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 1. - М., 1984. - С. 69.

См.: Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. - М., 1969. - С. 50.

См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. - Ростов-на-Дону, 1995. - С. 583.

Федеральное государственное бюджетное ВПО учреждение

Орловский государственный университет

Юридический факультет

Кафедра истории государства и права

Курсовая работа

по дисциплине «История государства и права»

на тему: «Суд в древнерусском государстве»

Выполнила:

Реджепова В.Д.

Научный руководитель:

Левина И.Р.

Введение

Глава 1. Общие положения о судебной системе в Древней Руси

2 Общая характеристика судебного процесса в Древней Руси

Глава 2. Виды судов в Древнерусском государстве

1 Общинный суд

2 Княжеский суд

3 Вотчинный суд

4 Церковный суд

Заключение

Введение

Актуальность темы: Возникновение судебной системы в Древней Руси - вопрос мало исследованный. Во многом это объясняется тем, что в Древней Руси не было специальных судебных органов. Судебные функции выполняли представители администрации, включая великого князя. Однако существовали специальные должностные лица, помогавшие в отправлении правосудия. Судебные функции выполняли также церковь и отдельные феодалы, которые имели право судить зависимых от них людей (вотчинная юстиция). Судебные полномочия феодала составляли неотъемлемую часть его иммунитетных прав.

Судебная власть сосредоточивалась в древней Руси в руках князей и их чиновников (посадников и тиунов), веча и общин. Процесс был состязательный и гласный. Дело решалось на основании представленных сторонами доказательств; таковыми являлись: признание, свидетели и послухи, присяга, суды Божии или ордалии (т.е. испытание водой или огнем), «поле» или судебный поединок, поличное и внешние знаки. Победитель в поединке считался правым. С другой стороны, если преступник был схвачен на месте или с похищенною вещью, этого считалось достаточным для осуждения. Суд в своем решении констатировал исход состязания сторон; вначале решение суда было устное, позднее оно облекалось в письменную форму. Обвинительный приговор суда выдавал «головою» осужденного потерпевшему, для удовлетворения указанным судом порядком.

Цель курсовой работы заключается в изучении институтов судебной системы древнерусского государства.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи курсовой работы:

раскрыть понятие суда в Древней Руси;

изучить основы судебного процесса в Древней Руси;

раскрыть основные виды судов в Древней Руси.

Предметом исследования являются различные источники, характеризующие и рассматривающие суд и судебный процесс Древнерусского государства.

Объектом исследования является суд и процесс в Древнерусском государстве.

Не смотря на малоизученность данной темы, теоретической основой для исследования послужили труды таких известных отечественных авторов, как Свердлов М.Б., Юшков С.В., Костомаров Н., статьи и монографии российских и зарубежных юристов, материалы научных журналов.

Методологической основой исследования, для решения поставленных целей и задач работы, является совокупность различных общетеоретических методов: статистический, изучение элементов исторического анализа, сравнительно-правовой метод, метод экспертных оценок, анализ литературных источников и документов, информационно-правовой и иные методы научного анализа и исследования.

При написании данной работы были использованы учебная и научная литература по истории отечественного государства и права. Данная курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

В первой главе курсовой работы рассмотрены общие положения о судебной системе в Древней Руси. В частности, здесь раскрыты понятие суда и основы судебного процесса в Древней Руси, а так же положения разных слоев населения в судебном процессе Древней Руси.

Во второй главе курсовой работы изучены основные виды судов в Древней Руси: общинный суд, княжеский суд, вотчинный суд, церковный суд.

Глава 1. Общие положения о судебной системе в Древней Руси

1 Понятие суда в Древней Руси

суд русь право славянский

Слово «суд» в Древней Руси имело очень разнообразные значения:

) суд значил право судить, судебную власть,

) суд - закон, определяющий порядок суда; в этом смысле суд значил то же, что судебник: Правда Русская или некоторые ее статьи озаглавливаются в списках иногда словами: суд Ярославль, в других - судебник Ярослава,

) суд - пространство судебной власти - то, что мы называем компетенцией, например «наместник с судом боярским» или «без суда боярского», т. е. с правом или без права судить известный круг дел; наконец,

) суд - судебный процесс, судоговорение со всеми ему предшествующими актами и со всеми последствиями, из него вытекающими.

В древнерусской истории слово суд впервые упоминается в Уставе князя Владимира Святославовича "О десятинах, судах и людях церковных". Владимир Святославович - с 969 года Князь Новгородский, а с 980 - Великий князь Киевский, при котором состоялось крещение Руси, т.е. было принято христианство. Точная дата принятия Устава историками не определена, но исследователи событий той эпохи относят его появление к первым годам XI в. В документе упоминается действующая церковь Святой Богородицы (освящена в 996 году), княгиня Анна (умерла в 1011 году), митрополит и епископы (первые епископии Белгородская, Новгородская и Полоцкая возникли в самом начале XI в.).

Более древнего источника с упоминанием о судах, чем Устав "О десятинах, судах и людях церковных", до настоящего времени не обнаружено, что и позволяет связывать именно с ним отделение суда от княжеской власти, появление на Руси суда как учреждения правосудия и отсчитывать его историю с первых лет XI в.

Принятие христианства, бесспорно, способствовало и становлению древнерусского права. Поначалу посредством восприятия византийского права в виде церковных правил (канонов). В дальнейшем, по мере расширения связей с западными и скандинавскими соседями, усиливалось и влияние их культуры, в том числе правовой. Древнерусские князья начали создавать и собственные законы.

Так, появление первых письменных списков законов - уставов на славянском языке под общим названием Ярославова Правда связывают с именем князя Ярослава Мудрого. По этим историческим памятникам можно проследить, как происходило зарождение и развитие права и судопроизводства в Древней Руси, за какие деяния люди подвергались преследованиям и как вершился суд. В них еще упоминалась кровная месть как форма возмездия обидчику за совершенное убийство: "кто убьет человека, тому родственники убитого мстят за смерть смертию; а когда не будет мстителей, то с убийцы взыскать деньгами в казну...". Далее перечислялись размеры взысканий в зависимости от знатности и положения убитого: самый большой штраф ("вира") - за голову боярина княжеского. В более поздних источниках кровная месть полностью вытесняется штрафом-вирой в пользу семьи погибшего.

Кроме того, в уставах и грамотах Ярослава содержались нормы, устанавливающие порядок судопроизводства и систему наказаний за преступления. Местом суда являлся княжеский двор, а сам князь - главным вершителем правосудия. В то же время князь мог поручить ведение суда специально назначенным им людям из своего окружения, так называемым вирникам, имевшим право взять себе в помощники писца. Упоминается в Ярославовых грамотах и о возможности разрешить тяжбу привлечением 12 граждан, которые разбирали дело, решали вопрос о виновности ответчика, оставляя за судьей право назначения наказания. Это, видимо, один из первых прообразов будущего суда присяжных.

Таким образом, в Древнерусском государстве суд не был отделен от администрации. Посадники и другие должностные лица, осуществлявшие правосудие, получали определенную часть вир и продаж, взимаемых при рассмотрении дел. Кроме того, они вознаграждались и сторонами - участниками процесса. Высшей судебной инстанцией был великий князь. Древнерусское право еще не знало разграничения между уголовным и гражданским процессом, хотя некоторые процессуальные действия могли применяться только по уголовным делам (гонение следа, свод). Во всяком случае и по уголовным, и по гражданским делам применялся состязательный (обвинительный) процесс, при котором стороны были равноправны. Обе стороны в процессе назывались истцами. (Исследователи полагают, что в церковном суде применялся и инквизиционный, розыскной процесс со всеми его атрибутами, включая пытку).

Русская Правда знает две специфические процессуальные формы досудебной подготовки дела - гонение следа и свод. Гонение следа - это отыскание преступника по его следам. Если след привел к дому конкретного человека - значит, он и есть преступник, если в село - ответственность несет община, если потерялся на большой дороге - поиск преступника прекращается. Если ни утраченная вещь, ни похититель не найдены, потерпевшему не остается ничего другого, как прибегнуть к закличу, т.е. объявить на торговой площади о пропаже в надежде, что кто-нибудь опознает украденное или потерянное имущество у другого лица. Человек, у которого обнаружится утраченное имущество, может, однако, заявить, что он приобрел его правомерным способом, например купил. Тогда начинается процесс свода. Владелец имущества должен доказать добросовестность его приобретения, т.е. указать лицо, у которого он приобрел данную вещь. При этом достаточно показаний двух свидетелей и мытника - сборщика торговых пошлин.

К судебным органам в древнерусском государстве относился общинный суд, который рассматривал дела на основе обычного права. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, между княжеские споры.

Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда - «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).

Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд - суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований. Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря-архимандрит.

Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.

Другое процессуальное действие - гонение следа - розыск преступника по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на территории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать виновника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски прекращались. Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи - свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы).

Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.

2 Общая характеристика судебного процесса в Древней Руси

Общая форма процесса с древнейших времен заключала в себе три стадии: 1) установление сторон, 2) производство суда и 3) исполнение решения. Но наряду с общей существовали и другие формы, в которых недоставало той или другой из указанных частей процесса. Стороны. Обе стороны именовались «истцами», «суперниками», или «сутяжниками». Таковое одинаковое наименование сторон указывает на отсутствие процессуальных преимуществ и для истца, и для ответчика, с некоторыми, впрочем, исключениями для исков уголовных.

Понятие о государстве как истце (в делах уголовных) еще не существует; следовательно, нет различия между уголовным и гражданским, следственным и обвинительным процессом. Но уже со времен довольно ранних государство помогает частному истцу в преследовании обвиняемого, возглавляет преследование преступлений на общины и активно защищает интересы сторон, запрещая потерпевшему лицу освобождать преступника от наказания по мировой. Есть известия, что уже в XII в. государственная власть преследовала преступления даже тогда, когда частный истец отказался от иска, и что ближайшая причина этого явления заключалась в том, что органы власти не хотели отказаться от следуемого им уголовного штрафа. Но думать, что денежный интерес был единственный, который руководит тогда государственной властью в его уголовно-полицейской деятельности, было бы ошибочно. Сторонами, по общему порядку, во всех делах являются частные лица. Но под частными лицами в древнейшее время разумеются не лица физические: тогда истцами и ответчиками выступали семья, род и община. Впоследствии появилось ограничение этого, и было установлено, кто именно может мстить за отца, сына и брата. По русскому праву первоначальная обязанность общины отвечать по искам об убийстве не подлежит сомнению; из нее возникла круговая порука (при которой община является уже не только ответчиком, но и судьей по преступлениям).

Кроме семьи, рола и общины, истцами и ответчиками являлись юридические лица в собственном смысле, обычно в полном составе своих членов - физических лиц. Причем их правоспособность имела безграничные пределы: иски могли выдвигать женщины, как замужние, так и вдовы, дети и даже рабы. Отстранив от участия в суде толпы родственников и соседей, закон должен был определить, кто должен непременно лично являться на суд и кто мог выслать за себя представителя («ответчика», «пособника»). Вероятно, первоначально личное присутствие сторон в суде было общим правилом, так как процесс должен совершаться личными средствами (например, испытания огнем и водой, клятвой и полем) с помощью семьи и рода. Поэтому Русская Правда молчит о представительстве вовсе. В эпоху же Новгородской и Псковской судных грамот судебное представительство получило широкое развитие. Кто мог иметь представителей? По Новгородской грамоте, поверенных, которые в ней называются ответчиками, мог иметь всякий (ст. 15, 19, 82; по Псковской - это право принадлежало только женщинам, детям, монахам и монахиням, дряхлым старикам, глухим). Кто мог быть представителем? Прежде всего, люди, связанные с истцом или ответчиком семейными узами.

Кроме естественных представителей, можно было выслать как ответчика всякое стороннее лицо с одним исключением: лица, облеченные общественной (административной) властью, не могут быть частными поверенными. Это, очевидно, делалось для того, чтобы предотвратить невольное давление на совесть судьи.

Установление отношений сторон до суда. Процессуальные отношения сторон устанавливаются, по общему правилу, договором между ними. Содержание этого договора составляли следующие вопросы: предмет спора, судья, к которому следует идти за решением, и срок явки в суд. Впрочем, второй из этих трех предметов входил в договор лишь в эпоху Русской Правды.

В более позднюю эпоху договор совершался при участии судебной власти, к которой истец обращался за содействием уже по общему правилу. Судебная власть даст пристава, те из приставов, которые исправляют свои обязанности внутри города, называются Подвойскими. Деятельность этих лиц не есть, впрочем, государственно-служебная: истец должен нанять их (там же). Для облегчения сторон введена постоянная такса, за хождение и езду приставов во Пскове на 10 верст - деньга; в Новгороде эта плата называлась погонь и была различна, смотря по тому, от какого суда шел пристав: если от суда владыки, то на 100 верст 4 гривны, от князя - по 5 кун, от его тиуна - по 2 куны.

Особенные виды установления отношения сторон до суда составляют: а) свод, б) гонение следа.

Свод состоит в отыскании истцом надлежащего ответчика посредством закличи, свода и присяги. Каждый, у кого пропала вещь, объявляет об этом на торгу - закличь - того «мира», где это произошло в продолжение трех дней. Если истец найдет свою вещь по истечении трех дней после закличи, то тот, у кого она найдена, признается ответчиком, который не только возвращает вещь, но и уплачивает уголовный штраф - 3 гривны за обиду. Если же закличь еще не была сделана или если собственник нашел вещь в руках другого до истечения узаконенных трех дней после закличи, или, наконец, он нашел ее не в своем городе (или «миру»), то начинается свод.

Человек, у кого найдена вещь, отнюдь не признается еще ответчиком: он мог законным путем приобрести ее от третьего лица, ему известного. Вот почему закон, оставляя вещь во владении купившего ее, обязывает его вместе с первоначальным хозяином идти к тому лицу, у кого первый приобрел се. Если это третье лицо ссылается также на законный способ приобретения вещи, то свод продолжается дальше всеми заинтересованными лицами. Тот, до кого дойдет третий свод, должен вручить истцу деньгами цену, равную вещи, а сам уже ведет свод дальше.

Свод может кончиться трояким образом: или последний владелец не докажет, что приобрел вещь законным образом от кого-либо, или если он в состоянии доказать это, но не знает человека, у которого купил, или, наконец, свод приведет к границам государства. В первом случае последний владелец признается вором и подлежит уголовному штрафу и частному взысканию, которое идет на удовлетворение тех, кому он продал краденую вещь. Во втором и третьем случае последний владелец должен доказать, что он купил, а не украл вещь. Доказать это можно только присягой двух свидетелей покупки. Присяга двух свободных мужей может быть заменена присягой одного мытника. В Уставной двинской грамоте конец свода определяется количеством сводов, именно десятью (сели ранее этого не найден настоящий вор; Уставная двинская грамота 5).

След. Если преступник не был застигнут на месте преступления, то начинается разыскание следов. Предполагалось, что там, где лежит «лицо», там скрывается и преступник. Отсюда, если найдена «голова» - труп убитого, то та вервь, где лежит голова, должна разыскивать виновного и выдать, после чего уже обвиняемый не пользуется никакими процессуальными средствами защиты, или сама вервь должна платить дикую виру. Если поличное - украденная вещь - найдена в чьем-либо доме, то хозяин дома отвечает за татьбу как предполагаемый вор.

Затем понятие о «лице» расширяется еще более: лицом признается самый след, оставляемый преступником или вещью. Разыскивая покражу по «следу», истец может всегда потерять эти следы. Там, где они теряются, там предполагается преступник. Если же след потерян на большой дороге или в пустой степи, то всякий иск оканчивается.

В судах Древнерусского государства использовались следующие основные средства установления истины: послухи, суды Божии и акты.

Послухи и видоки. В литературе существует двоякое объяснение названий «послух» и «видок». По первому, видок есть очевидец совершавшегося факта; послух - человек, свидетельствующий по слуху. По второму, видок и послух означают две процессуальные роли, совершенно различные друг от друга. Вилок есть простой свидетель в нашем смысле слова, а послух - пособник, на которого «послался» истец и ответчик.

Число послухов. Лучшее указание на отличие послухов от свидетелей в нашем смысле слова в том, что закон прямо требует определенного числа их в различных родах дел: для дел о личных оскорблениях требуется два свидетеля, или, правильнее (как и увидим ниже), по два с каждой стороны. Вероятно, столько же требовалось при исках о татьбе. При исках об убийстве обвинитель должен выставить семь послухов и т.п.

Все эти разнообразные требования к количеству послухов упрощаются в эпоху Псковской и Новгородской грамот, когда во всех делах, требующих послушества, выступает только один послух.

Качества, требуемые от послухов. Послух должен быть свободный человек - «муж». Но из этого допускалось и прямое исключение: а) холопы высшего рода именно дворянские тиуны боярские (которые сами осуществляли суд в боярских вотчинах) и люди полусвободные - закупы - могут по требованию необходимости (т.е. за недостатком послухов-мужей) быть признаны к послушеству; б) холоп всякого рода может быть допущен к послушеству в несобственном смысле, т.е. по словам холопа может быть начат процесс, но не окончен его показаниями; в самом процессе холоп не играет рал и послуха, не принимает присяги.

Наконец, постановляется, что «холоп на холопа послух», т.е. в исках против холопа послухом может быть выставлен холоп же.

Второе качество, требуемое от послуха, есть то, что он должен быть гражданином государства, а не иноземцем. Из этого принципа делается исключение в исках граждан с иноземцами.

Наконец, из понятий о послухе, как муже, следует, что послухом не могла быть женщина.

Речь послуха на суде. Послух а) должен быть на суде: неявка его к суду ведет за собою проигрыш иска для стороны, его выставившей; б) должен подтвердить словесно все, что говорила сторона, выставившая его. Тождество показаний должно быть буквальное: «слово противу слова»; в) в эпоху Русской Правды, если судоговорение кончилось тем, что послухи обеих сторон показали согласно со словами тех, кто их поставил, то послухи должны идти на роту, присягать. В эпоху же судных грамот послух дал жен выступать на судебный поединок с ответчиком.

Суды Божии. В Древнерусском государстве формами Божьего суда были: жребий, рота, ордалии и поле.

Жребий. Древнейший способ решения всяких сомнительных дел. Однако совершенно самостоятельного значения жребий не имеет. И применяется в сочетании с другими доказательствами.

Рота. Слово «рота» не вполне соответствует нынешнему понятию присяги (заимствованному из Польши): рота, по древним толкователям, означает спор, битву. Она служила первоначальным источником, из которого развились впоследствии ордалии и судебные поединки. В наших древнейших памятниках она является в виде клятвы перед богами или перед Богом. В последующее, христианское время она называется крестным целованием.

В судебном смысле рота имеет двоякое значение: самостоятельное и вспомогательное. Рота, имеющая самостоятельное значение, совершается самими сторонами иска при неимении послухов.

Рота становится вспомогательным средством при свидетельских показаниях и при судебном поединке. Показания свидетелей (послухов) в эпоху Русской Правды всегда оканчиваются ротой. При судебных поединках рота предшествует полю, составляя как бы его необходимую первую часть.

Кто приносил присягу? По Русской Правде, и истец, и ответчик, Хотя во многих местах Русской Правды упоминается только о присяге одной стороны - или истца или ответчика, но из этого отнюдь не следует, что здесь же не подразумевается само собою и право присяги для другой стороны.

В эпоху судных грамот присягали уже не обе стороны вместе и не жребий решал выбор между ними, а следующее общее правило: ответчику предоставлялось или самому принести присягу, или предоставить присягу истцу.

Ордалии. Ордалиями называются испытания посредством огня и воды. У нас первое известие о них дает Пространная Русская Правда, а в договорах с немцами они упоминаются в последний раз. Вообще принято думать, что с XIII в. ордалии у нас исчезают; но судебные акты даже XVI в. указывают, что еще и в то время испытание водой производилось. Форма этих испытаний у нас остается малоизвестной: известно только, что испытание огнем производилось через раскаленное железо.

О форме испытаний водой получаем сведения из поучения Серапиона проповедника XIII в.: «Правила божественные повелевают многими послухи осудити на смерть человека. Вы же воду послухом поставите и глаголите: аще утопати начнет, неповинная есть, еще ли попловет, волхвов есть. Не может ли дьявол, видя ваше маловерие, подержати да не погрузится, дабы въреши в душегубство? Я ко оставивше послушьство боготворенного человека, идосте к бездушну естьству - к воде, приясте послушьство на прогневаны: Божие».

В чем был смысл этих испытаний, и каковы могли быть их последствия? Источники свидетельствуют, что если испытания сопровождались долговременными следами (ранами) и страданиями, то человек признавался виновным. При этом испытания имели окончательную решающую силу.

Поле (судебный поединок). Все изложенные выше средства борьбы тесно связаны между собой: если есть послухи, то дело решается ими; если нет послухов, то следует (смотря по ценности иска) рота или жребий, испытание водой или железом. Совершенно вне этой системы средств стоит поле. Поле в наших источниках не упоминается до XIII в. (т.е. когда из законов исчезают ордалии), но потом непрерывно существует до XVII в. Первое упоминание о нем содержится в договоре с немцами 1229 г. (ст. 15 и 16). Здесь судебные поединки сопоставлены рядом с ордалиями.

Несомненно, что судебные поединки зарождаются в глубокой древности из самих свойств первоначального процесса (личной борьбы); они столь же древни у нас, как война, и, следовательно, отнюдь не заимствованы нами извне. Надо думать, что судебные поединки, существуя рядом с ордалиями как их замена, зависящая от произвола сторон, к XIII в. начали вытеснять собою ордалии.

Существенное условие судебного поединка есть равенство сторон, которое понималось преимущественно в смысле физического равенства.

Отсюда следующие положения: на поединок могут выходить только мужчина против мужчины, женщина против женщины, но не мужчина против женщины (Пск. суд. гр., 119). Старые, дети и монахи не обязаны выходить на поединок взрослых и здоровых. В обоих случаях сторона слабейшая может иметь «наймитов», наемных борцов. Но так как в этом случае равенство наложений нарушалось, то и другая сторона получала право иметь наймита. Дальнейшее условие поединка - равенство оружия: у нас оружием могли быть мечи и дубины. Третье условие поединка - время и место его.

По Новгородской судной грамоте, поединок может последовать не раньше двух недель после того, как дело рассматривалось в суде; если поединок в этот срок не состоялся, то обвиняется та сторона которая уклонилась от него. Местом поединка было специально назначенное для того «пале», особый театр битвы за городом. При поединке должны были присутствовать чиновники суда.

В каких делах имело место поле? Сфера применения поединка совпадает со сферой применения ордалий. Далее, поле имело применение в тех исках о поземельной собственности, в которых право обеих сторон утверждается равносильными письменными актами. Наконец, поле применяется в исках, возникающих из таких договоров, которые не требовали формального заключения сделки. Во всех других случаях поле запрещено.

Кто должен выходить на поле? С одной стороны - ответчик, с другой - или послух, или истец. Ответчик предъявляет вызов послуху; если послух уклонился от вызова, то вызывается истец.

Последствия судебных поединков: победитель в любом случае признается правым.

Акты. К концу существования Древнерусского государства в суд представляются письменные доказательства (акты) в большей части исков, возникающих из договоров, которые прежде решались послухами, и в тяжбах о недвижимом имуществе. Эти акты или неформальные - доски или формальные - записи. Первые - домашние акты, вторые - укрепленные. Укрепление во Пскове происходило через оставление копии в ларе Св. Троицы. Первые не исключали возможности ни свидетельских показаний, ни судов Божиих; вторые решали дело безусловно.

Приговор и его исполнение. Процесс в Древнерусском государстве начинается, ведется и оканчивается силами самих сторон. Решение суда в древнюю эпоху давалось сначала словесное, затем приобретает форму грамоты - или «правой», если суд состоялся, или «бессудной», если сторона обвинена по неявке. Документ выдастся правой стороне для удовлетворения ее. Удовлетворение, хотя и на основании закона, составляет, однако, предмет новых условий между сторонами, «переговоры между ними.

Одновременно с появлением первых судебных решений возникает необходимость обеспечить возможность принуждения к индивидам, не желающим по каким-либо причинам сообразовывать свои действия с принятыми судебной властью решениями.

Несмотря на общепринятое в ранний период развития российского государства понимание исполнительного производства как части гражданского судопроизводства, анализ и спал ни тельного законодательства позволяет прийти к выводу о том, что исполнительные действия, независимо от того, какой исторический этап развития законодательного регулирования подвергается анализу, предполагались настолько простыми, что в большинстве своем поручались не судьям (судам) как органам власти, обладающим специальными качествами, которые необходимы для решения первой задачи, а другим, «низшим» органам (праветчикам, полиции, волостному и сельскому начальству, позднее - судебным приставам, органам милиции и волисполкома судебным исполнителям).

Исключение здесь составляет период с 1261 по 1649 г., когда судьи могли сами исполнять решения по делам о недвижимом имуществе, однако они вправе были поручить совершение исполнительных действий и назначенным ими же самими лицам, из чего можно предположить, что судьи вряд ли пользовались правом исполнения.

Исследование исполнительного процесса в этом отношении всегда было делом неблагодарным. С одной стороны, приходилось придерживаться официальной версии о том, что «процесс приведения решения в исполнение является частью общего гражданского судебного процесса, а все действия по исполнению должны совершаться в том же порядке и теми же основными приемами, что и действия самого суда по разбору дела». С другой стороны, нельзя было не заметить, что исполнение решений всегда «находилось в руках менее квалифицированных работников».

В числе первых российских источников права, содержащих нормы исполнительного характера, можно отметить Договор Олега с греками, в котором было установлено, что «с виновного должно взыскать иск вполне, если же он не может заплатить все, то должен отдать все, что имеет, и присягнуть в том, что нет никого, кто бы мог ему помочь в уплате», а также Русскую Правду, где предусматривалась возможность поступать с должником-купцом по «произволу» хозяина погибшего по вине этого купца товара.

Однако «нормами исполнительного права» названные правоположения можно назвать лишь условно. Указанные российские правила практически повторяют положения древнеримского права. по которому сам кредитор при наступлении срока платежа мог арестовать должника и путем продажи его с публичных торгов получить удовлетворение из вырученной суммы либо держать ответчика у себя до полной отработки долга. Таким образом, расправа по обязательствам могла производиться без суда и состязательного или следственного начала. Подобные нормы содержались в договоре Новгорода с немцами 1261 г. По Новгородской Судной грамоте стороне дозволялось получить самостоятельное удовлетворение от должника, но лишь по истечении срока на добровольное исполнение, который в случае спора мог устанавливаться и в судебном порядке. Как видим, исполнительное производство в это время могло существовать совершенно автономно от гражданского процесса, так же как и последний мог обходиться без исполнительного.

С течением времени самовольная расправа была запрещена, арест стал налагаться только с разрешения судебной власти. Однако на окраинах Российской империи вплоть до XVII в. признавались законными действиями кредитора, самоуправно завладевшего заложенным ему должником имуществом после просрочки платежа.

Первая реформа исполнительного производства в России 1261 г. обращает на себя внимание появлением первого законодательно урегулированного способа исполнения судебных решений, получившего название «отдача головою». «Отдача головою» предусматривала лишение несостоятельного должника и членов его семьи (жены, детей) свободы и продажа их в рабство с торгов.

Если же взыскатель был в единственном числе, он мог взять должника к себе в рабы. Чуть позже «вечное рабство» было заменено временной работой, при которой должник либо сам отрабатывал долг, либо его могли выкупить другие лица. Подобная мера исполнения достаточно привлекательна в силу своей эффективности, но заметим, что эта мера для демократического государства, конституционно не признающего принудительный труд, невозможна.

Реформа 1261 г. интересна и тем, что в ходе ее реализации появились первые должностные лица, специализирующиеся на исполнение судебных решений о взыскании денежных сумм, названные «праветчиками». Задача «праветчиков» состояла в том, чтобы «доправить иск», т.е. реально передать заимодавцу присужденное ему с ответчика имущество или денежные средства без лишения свободы должника.

Соответственно меры, которые применяли праветчики к должникам, назывались «правежем», а при неэффективности правежа ответчика отдавали заимодавцу головой до выкупа. Контроль суда за процессом исполнения по реформе 1261 г. ограничивался реализацией решений о правесобственности на землю, которым в Средние века в России придавалось особое значение. Исполнение таковых решений поручалось особо назначенным в судебном порядке лицам, но могло производиться и самими судьями.

Глава 2. Виды судов в древнерусском государстве

1 Общинный суд

Будучи крупной и сложной по структуре формой социальной организации, община могла существовать лишь при наличии высокоразвитой системы самоуправления. В крестьянской общине данная система представляла собой результат эволюционного развития древнейших самоуправленческих потестарных институтов, была преемницей народоправия, почти универсального явления во времена Древней Руси, но позднее она поддерживалась в среде крестьянства - самого близкого к земле социального сословия и самого широкого слоя российского населения.

Крестьянское народоправие в общинах немного уступало по масштабу раннегосударственному, но, несомненно превосходило его по опыту, способности сохраняться в условиях ограничений, противодействия, тяжелого ревниво-подозрительного контроля со стороны усиливающейся централизованной бюрократии.

Если представить себе общину как самоуправленческую организацию и рассматривать ее именно в этом аспекте, то центром и главным звеном ее будет сход - общинный, деревенский, сельский. В нем четко определяется то, что мы сегодня называем непосредственной общественной демократией, представлена наиболее гибкая и жизнеспособная форма, восходящая ко временам, когда люди, объединенные в самоуправляющиеся группы, сообща решали дела, действовали солидарно и с общего согласия.

Деревенские суды были для большинства общинников понятнее и ближе, чем государственные: здесь, казалось им, легче найти правду, получить справедливое удовлетворение своих претензий. Общинное судопроизводство основывалось на местных обычаях, в которых худо-бедно, но разбирался простой мужик, государственные суды руководствовались законами, совершенно непонятными крестьянину. Он горько и искренне недоумевал, когда, будучи по сельским понятиям правым и сознавая эту свою правоту, проигрывал дело по закону в волостном суде или у мирового судьи. Его отталкивали формализм, казенщина и бездушие судебных чиновников, чего не было и не могло быть в общинной среде. Деревенские судьи приступали к рассмотрению семейного, земельного или иного спора, имея о нем достаточно четкое представление не столько со слов сторон, сколько по личным наблюдениям, собственным впечатлениям, ибо на их глазах возникал и разгорался конфликт в семье или между соседями. Зная, как правило, всю «подноготную» спора, они не испытывали особой потребности в том, что в судах государственных называется «сбор и анализ доказательств»: «Когда дело известно всему миру, к чему доказательства? Мир тогда вступится за правого». Столь осведомленных судей трудно ввести в заблуждение, обмануть, перехитрить, обвести вокруг пальца, воспользовавшись простодушием соперника. Так что, если судьи не подкуплены, что, к сожалению, бывало в последние времена существования общины, можно было вполне рассчитывать на справедливый приговор. «Крестьяне очень дорожат сельским судом, несмотря на отсутствие в нем всякого легального авторитета». Преимущество общинных судов перед волостными выразилось в их эффективности; несмотря на отсутствие всякой поддержки со стороны государства и закона, отмечал И.Г. Оршанский, им удается до конца решать большинство крестьянских дел. С.В. Пахман утверждал, полагаясь на некоторые статические данные, что две трети дел, подлежащих рассмотрению в волостных судах, заканчивались примирением в общине.

Выше было сказано, что примирение сторон и разрешение дела по существу являлись двумя важнейшими функциями общинных судов, но в действительности они часто сливались. В любом случае сельские сходы и суды не считали для себя возможным отпустить спорщиков врагами. Примирение могло состояться в форме взаимного отказа сторон от своих претензий, после чего действительно в разрешении спора, по существу, не было надобности. Но чаще всего примирение в суде достигалось без отказа от претензий с чьей-либо стороны путем компромисса, мировой сделки. Это действительно сделка с точки зрения гражданского права. «Как сделка, - писал С.В. Пахман, - примирение составляет ту форму частного охранения прав, при посредстве которой стороны разрешают, по обоюдному согласию, спорное или сомнительное юридическое отношение, не прибегая к содействию суда. Но обыкновенно мировые сделки заключаются при посредстве самого суда, и даже большей частью по инициативе последнего. Становясь в такую связь с судебным разбирательством, мировая сделка как бы заменяет собой судебное решение, является его суррогатом, так что решение служит лишь формальной санкцией добровольного между сторонами соглашения»9. Большую часть своего времени судьи затрачивают на увещевания, уговаривание сторон с тем, чтобы склонить их к прекращению тяжбы и разойтись с миром. Если тяжущиеся сильно распалялись во взаимных обвинениях и попреках, судьи прекращают судоговорение, откладывают дело на некий срок, чтобы дать спорщикам время успокоиться, одуматься, прийти в себя. Со временем все образуется, считали крестьяне, спор потеряет остроту и сам собой прекратится. Этот народный прием улаживания конфликтов является очень древним по своему происхождению и успешно применялся даже в делах кровной мести. Практически все категории крестьянских дел гражданско-правового характера могли завершиться примирением в форме мировой сделки.

Процессуальная сторона общинного судопроизводства была сравнительно простой. Прежде всего, предполагалось, что обе стороны в процессе должны быть активными, охотно давать пояснения, признавать очевидные, хотя бы и невыгодные для исхода дела, неприятные для них факты. Искренность поведения крестьянина в суде оценивалась высоко, а упрямство, наглое запирательство, сокрытие нужных для правильного судебного решения сведений и фактов, наоборот, резко порицались. Общинное судопроизводство, вообще говоря, зиждилось на вере и доверии, истец, не имевший ни одного доказательства, подтверждающего его требование, мог все же рассчитывать на решение в свою пользу, если сам ответчик это требование признал. Суд при этом отмечал: «Ответчик сознался, что он действительно поступил с истцом против совести». Во многих случаях деревенский суд оказался бы беспомощным, если бы рядом с ответчиком стоял хитроумный защитник, внушающий ему - «не сознавайся!», «не доказано - не виноват!». Вот почему представительство интересов сторон в общинном судебном процессе, как правило, не допускалось. Материал для обоснования приговора должен быть получен из первых рук, общинный суд предпочитал иметь дело с самим ответчиком, разговаривать именно с ним, а не с его представителем. В государственном суде в интересах ответчика речи произносит в основном профессионал - адвокат, «дорогой друг» всех ответчиков и обвиняемых. Как учит официальная юриспруденция, «золотое правило ответчика в гражданском процессе - уменье молчать», пусть за него все скажет адвокат: так будет лучше!

Наблюдая плоды адвокатской деятельности в волостном суде, вследствие которой правый уходил из суда обвиненным, а виноватый - оправданным, русские крестьяне в большинстве своем выработали стойкое непринятие фигуры адвоката, которого они нередко называли брехунцом. Возможно, что и по этой причине представительство сторон не вошло в процессуальный обиход судов общины. Вообще, деревенские судьи стремились основывать свои решения на фактах, которые ответчик сам бесхитростно признавал, в целом соглашаясь с вынесенным не в его пользу приговором. Когда, получив справедливый приговор, он уходил из суда злой и недовольный, значит, правда не дошла до его сознания; в этом случае судьи ощущали некоторое неудобство, полагая, что в деле не поставлена последняя точка, не достигнута конечная цель судопроизводства. У государственных судов столь тонких проблем этико-правового характера, наверное, никогда и не было. Когда два почтенных селянина вставали перед судом - один в качестве обвиняемого, а другой в качестве потерпевшего, судьи прежде всего пытались примирить стороны, найти для этого подходящие основания. Потерпевшего всячески склоняли простить обвиняемого, если тот во всем сознался и признал свою вину. Прощение могло быть безусловным или содержать какие-либо условия имущественного, а также личного характера, например, загладить вред, извиниться на сходе. «Прощеное дело» тут же прекращалось, а само прощение воспринималось с горячим одобрением, судьи хвалили стороны и радовались, что все сделано «по-хорошему», по-христиански.

Примирение сторон в делах по обвинению в воровстве, нанесении побоев, мошенничестве часто принимало форму мировой сделки, которая широко практиковалась при рассмотрении гражданско-правовых споров. Мировая сделка между вором и потерпевшим, позволяющая преступнику откупиться от строгого наказания, выглядит довольно странно, если не принять во внимание, что община так и не поднялась до понятия «дело публичного обвинения». Преступные акты против отдельных общинников она не принимала на свой счет, эти акты воспринимались как частная обида и дело частного преследования. В таких случаях мир обязан был дать скорый и правый суд, чтобы защитить обиженного, но собственной заинтересованности в преследовании преступника он не проявлял. Сам потерпевший должен инициировать рассмотрение конфликта в суде, никто другой этого делать не мог. Данное обстоятельство еще раз доказывает, что крестьянин в русской общине не был существом безликим, полностью слитым с коллективом, что в сфере обычно-правовых отношений внутри общины он выступал субъектом частных прав, носителем вполне автономных имущественных и личных интересов.

Отсутствие в общинном правосудии четко проводимой карательной линии объясняет тот факт, что крестьяне зачастую оказывались не способными усвоить многие уголовно-правовые понятия, которыми руководствовались государственная судебная система и уголовное законодательство. Это касается, прежде всего, понятия преступления. В народном правосознании оно существенно сближалось с обыкновенным проступком и воспринималось как следствие определенного, случившегося по воле Бога стечения обстоятельств. На самого преступника крестьяне смотрели как на первую жертву его дурного поступка, он уже пострадал, наказал себя тем, что переступил через присущий ему образ Божий и внутреннее человеческое достоинство. Это - потерявший себя человек, жалкий, часто озлобленный и толком не понимающий, что с ним происходит. Для цивилизованного государства дурной человеческий поступок, определяемый в кодексе как преступление, - это повод для кары, подавления, всяческого измывательства над преступником на вполне законных и рационально оправданных основаниях. Для общинников преступник - это такое же Божье создание, как и все, но он оступившийся, несчастный человек, в отношении которого должно быть проявлено сострадание и который вправе рассчитывать на помощь ближних. Обычно-правовое сознание крестьян исходило из того, что «общество должно и вправе ставить преступника в такое положение, чтобы сделать его безвредным и при этом не столько карать, сколько исправлять и наставлять».

Стало быть, преступление опасно не своей субъективной стороной, ибо любой умысел есть не более чем помутнение разума или заблуждение не вполне опытной души, а стороной объективной, наличием вреда, причиненного потерпевшему лицу. На устранение и возмещение вреда в первую очередь направлены усилия общинного суда по так называемым уголовным делам. Вот почему они часто заканчивались тем же, что и дела гражданские, - материальным, денежным вознаграждением потерпевшего, не имели при этом никаких иных юридических последствий. В тех же случаях, когда применялись санкции нематериального характера, они сводились в основном к поркам и позорящим действиям. «Виновные в краже, - свидетельствует один из источников, - подвергаются иногда и осрамительному наказанию: похищенную вещь навязывают виновному и водят его с барабанным боем. Укравшего муку раз впрягли в сани и заставили отвезти муку крестьянину, у которого она была похищена».

Поскольку преступление есть главным образом вред, то крестьянскому правосознанию оказались далекими такие понятия, как покушение на преступление, формы вины, смягчающие и отягчающие вину обстоятельства и т.п. Система наказаний за преступления, рассматриваемые в общинных судах, довольно неопределенна, не четко отграничена от имущественных санкций, применяемых по гражданско-правовым делам. Мировые сделки в любом случае включали в себя известные выплаты, возмещения, восстановление за счет виновного разрушенных строений и т.п.

Общинные судьи, впрочем, понимали, что имущественные санкции за преступление одного человека тяжким бременем ложились на его ни в чем не повинное семейство, жену, детей, престарелых родителей, и потому в уголовном судопроизводстве применяли эти санкции весьма осторожно. Полагая по здравому смыслу, что виновный должен лично претерпевать неприятные последствия, связанные с любым уголовным наказанием, общинные суды за неимением тюрем, каторги, мест ссылок и высылок обращались, и довольно широко, к видам телесного наказания. Порка в общине была не только мерой наказания, но и, можно сказать, средством воспитания, способом превентивного воздействия на лиц, способных совершить проступки и преступления. Пороли не только пьяниц и развратников, но и плохих, неисправных домохозяев, неплательщиков податей, пороли взрослых детей за непочтительное отношение к престарелым родителям и, конечно, преступников - воров, мошенников, зачинщиков и участников кровопролитных драк. Почти во всех случаях для телесных наказаний требовалось решение сходов и некоторых (не всех) судов. Но иногда расправа в виде битья розгами вершилась без всякого суда по решению организаторов общественных работ. Так, при мирской городьбе каждый домохозяин головой отвечал за свой участок изгороди, который помечался особыми клеймами; если работа была «никудышняя», то виновного приводили к месту плохой городьбы и наказывали розгами от пяти до двадцати ударов.

Интересно, что однажды в пореформенное время в верхах появилась идея законодательным путем запретить телесные наказания в общинах, но большинство опрошенных по этому поводу крестьян и крестьянских сообществ высказались за их сохранение, поскольку считали, что они необходимы в крестьянском быту. Было замечено, однако, что отношение самих крестьян к телесным наказаниям и масштабы соответствующей практики зависели от материального благосостояния людей, степени вовлеченности их в рыночные отношения. В благополучных губерниях телесные наказания практически не применялись, зажиточные крестьяне просто не позволяли себя сечь, розги, считали они, унижали их достоинство.

Психология отчаяния, возникающая из осознания беззащитности человеческого бытия, разочарования в системе государственных институтов, гарантирующих безопасность, вызывает атавизм древней самопомощи, когда объединенные несчастьем люди образуют яростную толпу, которая на свой страх и риск вершит суд и расправу над преступником. Пока будет слабое государство и действующая вхолостую либо, еще хуже, потворствующая преступнику машина лжегуманного правосудия, до тех пор опасность жестоких саморасправ не может быть исключена из жизни современного общества.

2 Княжеский суд

С появлением у восточных славян государства гарантом правопорядка в обществе стала княжеская власть. Но государственное право, выраженное в уставах (княжеских распоряжениях), не противостояло традиции, а сосуществовало с ней, постепенно вытесняя наиболее жестокие формы самосуда. Право мести сохранялось. «Смерть за смерть, око за око, зуб за зуб» - таков был обычай для мужчин - сородичей потерпевшего. Но если у родственников убитого или увечного не было возможности или желания расправиться с обидчиком подобным образом, они могли обратиться в княжеский суд и получить с обвиняемого фиксированную денежную сумму. К XII веку кровная месть исчезла. Теперь преступник выплачивал виру (штраф) в пользу вершившего суд князя и деньги родным потерпевшего.

Объявившегося в «своем миру» вора выявляли без помощи властей. Факт кражи требовалось доказать. Устанавливался он на своде - собрании общинников. Здесь подозреваемый должен был объяснить, каким образом оказались у него «чюжь конь, любо оружие, любо порт». Собравшиеся же указывали, купил он ту или иную вещь или получил в дар, подкрепляя свои заявления клятвой. Если все отказывались признать себя дарителями или продавцами спорной вещи, подозреваемому полагалось вернуть имущество хозяину и заплатить «за обиду» три гривны. В XII веке в статьи о своде были внесены коррективы. К примеру, строгая мера наказания устанавливалась для конокрадов: их с семьями изгоняли из общины, а имущество отдавалось на разграбление. В условиях постоянных войн, когда значение лошадей как средства передвижения в походах и боях возрастало, эта новация находит объяснение.

С конца XI века запрещался самосуд в отношении вора, застигнутого на месте преступления и отдавшегося в руки правосудия. За убийство такого «татя» задержавшие его дворовладельцы платили штраф. Захваченного «гостя» полагалось связать и вести на княжеский суд.

К княжескому суду в Древней Руси относились с большим почтением и суеверным страхом. Его решениям подчинялись безрекословно. Это обусловливалось особым восприятием личности князя. Приняв христианство, Русь не отказалась от языческого мировоззрения, сложилось так называемое «двоеверие» - симбиоз христианских и языческих ритуалов и верований. На князя смотрели как на правителя, наделенного сверхъестественными способностями или Божьей благодатью. Он отвечал за все: за исход военных кампаний, погоду, урожай; смертность населения в периоды голода и мора, а также за а справедливое разрешение внутриобщинных конфликтов. При этом правитель уклонявшийся от исполнения своих обязанностей быть смещен или принесен в жертву богам, с которыми не сумел «договориться».

Суд вершился на княжеском дворе в присутствии общинников. Стороны судебного процесса - как и сегодня, - истец и ответчик, при необходимости свидетели. Ответчика привс: «жалобник» или доставляли княжеские люди. Ответчика приводил «жалобник» или доставляли княжеские люди. Поиски сбежавшего преступника считались делом всей общины, на территории которой свершилось правонарушение.

Если на территории «своего мира» общинники обнаружу ли труп знакомого им человека, они должны были помочь властям найти убийцу. За укрытие душегубца выплачивали государству большой штраф, так называемую «дикую виру», случи освобождения «мира» от таковой оговаривались на тот случай, если убийца оказывался разбойником, то есть профессиональным преступником.

Когда преступник был доставлен на княжеский двор, начинался суд. При недостаточности или отсутствии улик требовались свидетели. В Древней Руси их называли видоками или послухами. Присутствие их было обязательным при рассмотрении тяжб о драках или избиении истца без видимых следов ударов, а также в делах о «поклепной вире», то есть когда обвинение основывалось исключительно на подозрении. По обычаю свидетельствовать могли только свободные люди.

Свидетелей приводил в суд сам «жалобник», и он же отвечал, чтобы их сведения не расходились с его показаниями. В противном случае дело прекращали, истца признавали виновным, возлагали на него выплату всех судебных издержек. Роль послухов не ограничивалась лишь подтверждением или опровержением слов сторон. В том случае, если назначался судебный поединок - «поле», а судились старик, женщина или ребенок (отрок) место них в схватку вступали свидетели. Отказываться от послушества не полагалось. За неявку к судье приглашенный в послухи должен был возместить «исцово, и убыткы, и все пошлины».

Домонгольская Русь не знала иного наказания, кроме штрафа. До конца XI века законодательство не определяло точно, кому он поступал: князю. вершившему суд, потерпевшему или - в случае душегубства - родственникам погибшего. Но в редакции Русской Правды XII - первой половиной XIII века, уже четко устанавливается двойная шкала выплат по всем видам правонарушений: одни штрафы поступали князю (вира, продажа), другие - частным лицам (головничество - родным убитого, возмещение «за обиду» - пострадавшему). Отсутствие смертной казни и телесных наказаний - яркое свидетельство гуманности древнерусского писаного права.

3 Вотчинный суд

Первые вотчины появились во времена Киевской Руси (X-XII века) когда формировалась частная феодальная собственность на землю. В это время вотчина была одной из основных форм земельной собственности и принадлежала крупным землевладельцам (князьям, боярам).

Князья получали вотчины в наследство от отца - это и являлось основным отличием вотчины от других форм земельной собственности. Сам термин вотчина происходит от древнерусского слова «отчина» - т.е. отчая, собственность отца.

Вотчины были разных категорий: приобретенные, даренные, родовые. Собственники могли распоряжаться землями: продать, поделить, обменять или сдать землю, но только между родственниками. Без согласия членов своего рода вотчинник не мог её продать или обменять. Это говорит о том, что вотчина хоть и была частной собственностью, но еще не была приравнена к праву безусловной собственности на нее.

Крупные землевладельцы-бояре постепенно приобретают все большую независимость от князя и становятся настоящими «государями» в своих вотчинах, присваивая функции управления и суда. Князья должны были признать за ними соответствующие права. К личному иммунитету, то есть неподчинению суду местных княжеских агентов, затем присоединялось право суда и дани в отношении зависимого от вотчинника населения.

По аналогии с организацией княжеского суда, боярин отправлял в своих вотчинах суд либо лично, либо через своих тиунов и отроков.

Наряду с князьями и боярами вотчинами владели члены их дружин, монастыри, высшее духовенство. После принятия христианства сформировалось и церковно-вотчинное землевладение, собственниками которого являлись представители церковной иерархии (митрополиты, епископы) и большие монастыри.

В отношении к населению вотчины их собственники пользовались рядом прав и привилегий в сфере судопроизводства, сбора податей и прочего. Права вотчинников были закреплены в своде законов - Русская правда XI-XII веках.

В больших вотчинах формировался собственный административно-хозяйственный аппарат, который занимался организацией их повседневной жизнедеятельности. Владелец вотчинных земель пользовался административной и судебной властью над населением, жившим на его земле, и взимали с них подати. Несмотря на это жители вотчин были свободными и при желании могли переходить в другие вотчины.

Помимо общих вотчинных прав, вотчинники владели иммунитетными привилегиями в суде, при сборе налогов и уплате торговых пошлин.

Виды вотчинного суда соответствуют разрядам владельцев вотчин. А именно:

·дворцовый суд для суда над крестьянами дворцовых вотчин; центральный орган его - Большой дворец в Москве: в селах и волости судили посольские и приказчики;

·вотчинный суд монастырей и других церковных учреждений управляется Патриаршим двором в Москве, местными епископскими дворами в епархиях и монастырскими судебными властями, а в селах тиунами и приказчиками;

·суд светских владельцев в больших вотчинах составляет сложное учреждение, в которое входят приказ при особе боярина в Москве, главные приказчики для целого ряда вотчин одного боярина в определенной местности и «вотчинная съезжая изба» и приказчики в отдельных вотчинах.

Местные вотчинные судьи получают наказы, во всем сходные с наказами царским воеводам; в них круг власти определяется точно. Между этими органами вотчинного суда во всех разрядах его существуют инстанционные отношения (перенос дел по апелляции и по докладу). Пределы компетенции вотчинного суда ограничиваются исками и решением низших уголовных дел. Круг лиц, подлежащих вотчинному суду, ограничивается людьми, зависящими от вотчинника; если иногда приказчики бояр судят и пытают церковных людей (дьяков), то это - злоупотребление.

В вотчинах были свои тюрьмы и катоды. Основания вотчинно-судебных функций в Московском государстве не впал не частные, но частно-государственные: право суда приобретается по частным сделкам (вместе с приобретением вотчин), но суд отправляется в государственных интересах. Сначала государство определяет в жалованных грамотах пределы вотчинного суда и самое право суда только тем, кому дана грамота. Затем, когда утверждается общая норма этого суда для всех владельцев, регулирует его. участвуя в назначении судей: архиерейские бояре назначаются с согласия государя.

Позже административная и судебная власть владельцев вотчины была ограничена, а потом они и вовсе были лишены ее.

4 Церковный суд

На Руси, в эпоху ее Крещения, действующее гражданское право не вышло еще за рамки обычного народного права, оно несравнимо было с филигранно разработанным римским правом, которое лежало в основе юридической жизни Византии, поэтому церковная иерархия, пришедшая к нам из Византии после Крещения Руси, получила в свою юрисдикцию много таких дел, которые в самой Византии были подсудны гражданским магистратам. Компетенция церковного суда в Древней Руси была необычайно обширна. По уставам князей св. Владимира и Ярослава, все отношения гражданской жизни, которые касались религии и нравственности, были отнесены к области суда церковного, епископского. Это могли быть дела, по византийским юридическим воззрениям, чисто гражданские. Уже в Византии брачные дела подлежали ведению по преимуществу церковного суда; на Руси Церковь получила в свое исключительное ведение все дела, связанные с супружескими союзами. Святительскому суду подлежали и дела, касающиеся взаимоотношений между родителями и детьми. Церковь своим авторитетом защищала как родительские права, так и неприкосновенность личных прав детей. В Уставе князя Ярослава говорится: «Аще девка не выходит замуж, а отец и мати силою отдадут, а что сотворит над собою, отец и мати епископу в вине, так ожде и отрок».

Дела по наследству тоже были подсудны Церкви. В первые века христианской истории Руси такие дела случались часто, поскольку весьма много было «невенчальных,» незаконных, с церковной точки зрения, браков. Права детей от таких браков на отцовское наследство подлежали усмотрению церковных судов. Русская практика, в отличие от византийской, склонялась к признанию за детьми от таких браков прав на часть наследства. Все споры, которые возникали по поводу духовного завещания, тоже подлежали ведению церковных судов. Правовые нормы уставов св. Владимира и Ярослава сохраняли полную силу вплоть до Петровской реформы. В Стоглаве приводится полный текст церковного Устава св. Владимира как действующего закона.

В XVII веке церковная юрисдикция по гражданским делам расширилась в сравнении с более ранней эпохой. В «Выписке о делах, находившихся в патриаршем Разряде», сделанной для Большого Московского Собора 1667 г., перечислены такие гражданские дела, как: 1) споры по действительности духовных завещаний; 2) тяжбы о разделе наследства, оставленного без завещания; 3) о неустойках по брачным сговорам; 4) споры между женой и мужем о приданом; 5) споры о рождении детей от законного брака; 6) дела об усыновлениях и о праве наследования усыновленных; 7) дела о душеприказчиках, которые женились на вдовах умерших; 8) дела по челобитьям господ на беглых холопов, принявших постриг или женившихся на свободных. По этим делам все лица - и клирики, и миряне - на Руси были подсудны церковному, епископскому суду.

Но ведению церковной власти подлежали и все гражданские дела духовенства. Только архиереи могли рассматривать тяжбы, в которых обе стороны принадлежали духовенству. Если же одной из сторон был мирянин, то назначался суд «смесный» (смешанный). Бывали случаи, когда духовные лица сами искали суда у гражданских, то есть княжеских, а впоследствии царских судей. Противодействуя таким поползновениям, Новгородский архиепископ Симеон в 1416 году запретил монахам обращаться к светским судьям, а судьям принимать такие дела на рассмотрение - тем и другим под страхом отлучения от Церкви. Митрополит Фотий повторил это запрещение в своей грамоте. Но и белое духовенство, и монастыри далеко не всегда предпочитали судиться у архиереев. Часто они домогались права обращаться в княжеский суд, и правительство выдавало им так называемые несудимые грамоты, по которым духовенство освобождалось от подсудности епархиальным архиереям по гражданским делам. Чаще всего такие грамоты давались духовенству княжеских и царских вотчин, но не исключительно ему - выдавались они и монастырям. Стоглавый Собор 1551 г. отменил несудимые грамоты как противоречащие канонам. Царь Михаил Феодорович в 1625 г. дал своему отцу, Патриарху Филарету, жалованную грамоту, по которой духовенство не только в тяжбах между собой, но и по искам мирян должно было судиться в Патриаршем Разряде.

При царе Алексее Михайловиче все гражданские дела духовенства были переданы в ведомство учрежденного в 1649 г. Монастырского Приказа, против существования которого энергично, но тщетно протестовал Патриарх Никон. Большой Московский Собор, осудивший Патриарха Никона, тем не менее подтвердил постановление Стоглава об исключительной подсудности духовенства архиереям, и вскоре после Собора указом царя Феодора Алексеевича Монастырский Приказ был упразднен.

Своеобразие церковного судопроизводства на Руси в допетровскую эпоху заключалось еще и в том, что в ведение святительских судов входили и некоторые уголовные дела. По уставам князей св. Владимира и Ярослава церковному суду подлежали преступления против веры и Церкви: совершение христианами языческих обрядов, волшебство, святотатство, осквернение храмов и святынь; а по «Кормчей Книге» также - богохульство, ересь, раскол, отступничество от веры. Епископский суд разбирал дела, связанные с преступлениями против общественной нравственности (блуд, изнасилование, противоестественные грехи), а также браки в запрещенных степенях родства, самовольный развод, жестокое обращение мужа с женой или родителей с детьми, неуважение детьми родительской власти. Святительскому суду подлежали и некоторые случаи убийства; например, убийство в кругу семьи, изгнание плода, или когда жертвами смертоубийства были лица бесправные - изгои или рабы, а также личные обиды: оскорбление целомудрия женщины грязной бранью или клеветой, обвинение невинного в еретичестве или волшебстве. Что касается духовенства, то оно в допетровскую эпоху по всем уголовным обвинениям, кроме «смертоубийства, разбоя и татьбы с поличным,» отвечало перед святительскими судьями. Как пишет профессор А. С. Павлов, «в древнем русском праве заметно преобладание принципа, по которому юрисдикция Церкви определялась не столько существом самых дел, сколько сословным характером лиц: лица духовные, как по преимуществу церковные, и судились у церковной иерархии.» В Судебниках Ивана III и Ивана IV так прямо и сказано: «а попа, и диакона, и чернеца, и черницу, и старую вдовицу, которые питаются от Церкви Божией, то судит святитель.»

Заключение

Древнерусское государство и право проходят в своем развитии ряд последовательно сменяющих друг друга этапов. Период их возникновения и становления (IX-XI вв.) наименее обеспечен достоверными письменными источниками, в том числе и содержащими информацию о развитии судебной системы в древнерусском государстве. Слово «суд» в Древней Руси имело очень разнообразные значения: 1) суд значил право судить, судебную власть 2) суд - закон, определяющий порядок суда; в этом смысле суд значил то же, что и судебник: Правда Русская или некоторые ее статьи озаглавливаются в списках иногда словами: суд Ярослава, в других - судебник Ярослава 3) суд - пространство судебной власти - то, что мы называем компетенцией. Например «наместник с судом боярским» или «без суда боярского», т.е. с правом или без права судить известный круг дел 4) суд - судебный процесс, судоговорение со всеми ему предшествующими актами и со всеми последствиями, из него вытекающими. Судебный процесс носил ярко выраженный состязательный характер. Он начинался только по инициативе истца, стороны в нем (истец и ответчик) обладали равными правами, судопроизводство было гласным и устным, значительную роль в системе доказательств играли «ордалии» («суд божий»), присяга и жребий.

Процесс делился на три этапа (стадии). Первый - заклич - означал объявление о совершившемся преступлении (например, о пропаже имущества). Он производился в людном месте, «на торгу», где объявлялось о пропаже вещи, обладавшей индивидуальными признаками, которую можно было опознать. Если пропажа обнаруживалась по истечении трех дней с момента заклича, тот, у кого она находилась, считался ответчиком (ст. 32, 34 ПП).

Вторая стадия процесса - свод (отыскивание ответчика) - напоминала очную ставку. Свод осуществлялся либо до заклича, либо в срок до истечения трех дней после него. Лицо, у которого обнаруживали пропавшую вещь, должно было указать, у кого эта вещь была приобретена. Свод продолжался до тех пор, пока не доходил до человека, не способного дать объяснение, где он приобрел эту вещь. Таковой и признавался вором - «татем». Если свод выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до третьего лица. На него возлагалась обязанность уплатить собственнику стоимость вещи, и ему предоставлялось право далее самому продолжать свод.

«Гонение следа» - третья стадия судебного процесса, заключавшаяся в поиске доказательств и преступника (ст. 77 ПП). При отсутствии в Древней Руси специальных розыскных органов и лиц гонение следа осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и добровольцы.

В Древнерусском государстве суд не был отделен от администрации, высшей судебной инстанцией был великий князь. Он обладал огромными полномочиями во время процесса, в частности был вправе: участвовать в судебном заседании; принимать решения по гражданскому, объявлять приговор по уголовному делу; помиловать преступника.

В подобной работе, безусловно, очень трудно раскрыть всю полноту и многообразие русского судопроизводства. Тем не менее ясно видна самобытность русского права: оно оказало огромное влияние на право зарубежных стран.

Хотелось бы, чтобы наши последователи знали русскую государственность и право во всех характерных именно для России особенностях.

Список используемой литературы

1. Бутенко А.П. Государство: его вчерашние и сегодняшние трактовки. Государство и право, 1993, №7;

Голубев В.М., Исаенкова О.В. История развития исполнительного производства в России до Соборного Уложения 1649 года. Уголовное судопроизводство, 2009;

Греков Б.Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. М., 1952. 4. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.). - М., 1998;

Доценко Ю.В. Исторический анализ организационного обеспечения судов в досоветской России. Администратор суда, 2008, №3

Зимин А.А. Памятники русского права. М., 1953. Вып. 2. 7. История государства и права России. - М.: Проспект, ТК Велби, 2006;

История государства и права России. Конспект лекций. - М.: Юрайт-Издат, 2006;

История государства и права России. Экзаменационные ответы. - М.: Буклайн, 2006;

История государства и права славянских народов. Учебное пособие. - М.: Новое знание, 2004;

Котляр Н.Ф. Древнерусская государственность. - СПб., 1998;

Кузьмин А.Г. Об истоках древнерусского права // Советское государство и право. - 1985. - №2;

Кузьмин А.Г. История России с древнейших времен до 1618 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 кн. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. - Кн.1;

Мазарчук Д.В., Темушев С.Н. История русской государственности и права (до октября 1917 г.): курс лекции. - Мн.: Эдит ВВ, 2007;

Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России: Учебник для вузов. - М.: Издательская группа ИНФРА М - НОРМА, 1997;

Новосельцев А.П., Сахаров А.Н. История России с древнейших времен;

Пашуто В.Т. Особенности структуры Древнерусского государства // Древнерусское государство и его международное значение. - М., 1965; 18. Пресняков А.Е Княжное право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1993;

Рогов В.А. К вопросу о развитии княжеской власти на Руси // Древняя Русь. Проблемы права и правовой идеологии. - М., 1984;

Судебные органы. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, междукняжеские споры. «Без княжа слова», однако, нельзя было «мучить» не только огнищанина, но и смерда (ст. 33 Кр. Пр., ст. 78 Пр. Пр.). К князю и судьям его (ст. 55 Пр. Пр.) мог пойти пожаловаться закуп. В «Поучении к детям» Владимир Мономах так говорит о себе как о судье: «На посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогие вдовицы не дал есми сильным обидети».

Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда – «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда (ст. 41 Кр. Пр., многие статьи Пр. Пр.) определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).

Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд – суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований (князь жалует монастырю Св. Георгия село Буйцы «с данию, с вирами и с продажами»). Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря – архимандрит.

Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии: установление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе стороны именовались истцами или суперниками (чуть позже – сутяжниками от тяжбы – судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступает, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследовании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским процессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным). Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.

О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич – публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхдневный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнаруживалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похищенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это удавалось сделать, начинался свод – продолжение поиска похитителя. Последний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию – до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания (ст. 35–39 Пр. Пр.).

Другое процессуальное действие – гонение следа – розыск преступника по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на территории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать виновника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски прекращались (ст. 77 Пр. Пр.).

Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи – свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы) – (ст. 66 Пр. Пр.).

При ограниченном количестве судебных доказательств по решению суда применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свидетельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружали в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии – это разновидности суда божьего. Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Мы вернемся к нему в свое время.

Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.

Просмотров