Навальный против российской федерации. Никакой политики: еспч о братьях навальных и деле "ив роше"

Европейский суд по правам человека по делу «Кировлеса». ЕСПЧ признал, что во время процесса были нарушены права Алексея Навального и Петра Офицерова на справедливое разбирательство.

Суд установил, что Навального и Офицерова судили за деяния, которые невозможно отличить от обычной предпринимательской деятельности, и обязал Россию выплатить им по 8 тыс. евро в качестве возмещения морального вреда. В качестве компенсации судебных издержек ЕСПЧ постановил выплатить 48 тыс. евро Навальному и около 23 тыс. евро - Офицерову.

Алексей Навальный, оппозиционер:

Теперь по закону Верховный суд РФ должен отменить приговор по делу. Я хочу поблагодарить всех, кто поддерживал нас и наши семьи до суда, во время суда и после суда. Тех, кто приезжал на процесс. Кто стоял с пикетами у суда. Отдельно - всех, кто вышел на улицу 18 июля 2013 года. Именно благодаря вам мы с Офицеровым дожидались этого решения на свободе, а не в тюрьме.

Напомним, 18 июля 2013 года Ленинский суд Кирова заключения за хищения на предприятии «Кировлес». Другой фигурант дела - Петр Офицеров - получил четыре года. Обоих взяли под стражу в зале суда, однако на следующий день освободили под подписку о невыезде до вступления приговора в силу. Позднее Кировский областной суд и штраф в размере 500 тысяч рублей.

В конце 2014 года Навальный . Его брата Олега приговорили к аналогичному реальному сроку.

Отметим, в декабре 2015 года президент России Владимир Путин внес поправки в закон «О Конституционном суде». Согласно документу, КС может в случае их противоречия российской Конституции. В первую очередь речь идет о решениях Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).

Дата: 23/02/2016. Номер жалобы: 46632/13 и 28671/14. Статьи Конвенции: 6. Уровень значимости: 2 - средний.

Суть: заявители жаловались, что были осуждены за совершение растраты на основании непредсказуемого применения уголовного законодательства, а также что уголовное судопроизводство проходило в нарушение статьи 6 Конвенции. Кроме того, они утверждали, что уголовное преследование и осуждение были политически мотивированными, в нарушение статьи 18 Конвенции.

Перевод с английского языка

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО «НАВАЛЬНЫЙ И ОФИЦЕРОВ против РОССИИ»

(Жалобы №№ 46632/13 и 28671/14)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

Настоящее постановление вступит в силу в порядке, установленном пунктом 2 статьи 44 Конвенции. Оно может подлежать дополнительной редактуре.

В деле «Навальный и Офицеров против России»

3. Заявители жаловались, что были осуждены за совершение растраты на основании непредсказуемого применения уголовного законодательства, в нарушение статьи 7 Конвенции, а также что уголовное судопроизводство проходило в нарушение статьи 6 Конвенции. Кроме того, они утверждали, что уголовное преследование и осуждение были политически мотивированными, в нарушение статьи 18 Конвенции.

4. 7 октября 2014 г. жалобы были коммуницированы Правительству. Кроме того, было принято решение рассмотреть жалобы в приоритетном порядке, в соответствии с Правилом 41 Регламента Суда.

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявители родились в 1976 г. и 1975 г. соответственно и проживают в г. Москве.

6. Первый заявитель является политическим активистом, лидером оппозиции, руководителем кампании по борьбе с коррупцией и популярным блоггером. Он юрист и до своего осуждения был членом московской коллегии адвокатов. Второй заявитель, бизнесмен, на момент рассматриваемых событий был директором общества с ограниченной ответственностью «Вятская лесная компания» (здесь и далее – «ВЛК»).

A. Договор поставки лесопродукции между Кировлесом и ВЛК

7. В 2007 году Департамент государственной собственности Кировской области учредил государственное унитарное предприятие «Кировлес» (КОГУП «Кировлес»). Как следует из учредительных документов, предприятие осуществляет хозяйственную деятельность в сфере заготовки и обработки древесины. Ему принадлежат тридцать шесть лесных хозяйств, зарегистрированных в качестве его филиалов. По состоянию на 2009 год предприятие являлось убыточным, и его задолженность продолжала расти.

8. В январе 2009 года Губернатор Кировской области Белых пригласил первого заявителя на должность своего советника на общественных началах по вопросам, связанным с повышением прозрачности управления имуществом области. Сначала г-н Навальный выполнял данные полномочия defacto, а официальное назначение на должность получил только 21 мая 2009 года. В частности, он подготовил проект, направленный на выведение убыточного лесопромышленного комплекса области из кризиса.

9. В начале 2009 года первый заявитель обсудил финансовые и материально-технические сложности Кировлеса с его директором X. Он предложил предприятию объединить свои усилия с компанией, специализирующейся на торговле лесоматериалами, чтобы привлечь новых покупателей и, в частности, пресечь практику лесных хозяйств Кировлеса, связанную с продажей древесины за наличный расчёт напрямую покупателям, в обход счетов Кировлеса. Xсогласился, и первый заявитель предложил второму заявителю (который, как было известно первому заявителю, мог заинтересоваться работой в данной отрасли) учредить компанию, которая бы специализировалась на торговле лесоматериалами. В марте 2009 года второй заявитель учредил и зарегистрировал ВЛК.

10. 15 апреля 2009 года Кировлес в лице Х заключил рамочный договор с ВЛК в лице второго заявителя. Договор предусматривал неисключительные поставки продукции Кировлеса компании ВЛК с последующей реализацией продукции покупателям за агентское вознаграждение в размере 7%. Наименование лесопродукции и цены на неё приводились в тридцати шести приложениях к договору, которые были подписаны в период с 15 апреля по 13 июля 2009 года. В соответствии с условиями договора, с 12 мая по 31 августа 2009 года Кировлес поставил ВЛК лесопродукцию стоимостью 16165826 рублей (что соответствовало приблизительно 330 000 евро на момент рассматриваемых событий).

11. В неустановленную дату приёмная дочь Х, г-жа Б., которая возглавляла коммерческий отдел Кировлеса, была принята на работу в ВЛК в качестве заместителя генерального директора, с частичной занятостью.

12. В июле-августе 2009 года по требованию первого заявителя была проведена аудиторская проверка Кировлеса. По итогам проверки Губернатор принял решение учредить рабочую группу по реструктуризации Кировлеса, в состав которой вошёл первый заявитель.

13. 17 августа 2009 г. Департамент государственной собственности приостановил полномочия Х в качестве директора Кировлеса, а 17 октября 2009 года Х был смещён с должности за ненадлежащее управление предприятием.

B. Проверка по делу Кировлеса

15. В течение 2010 года первый заявитель проводил кампанию по борьбе с коррупцией, в ходе которой был опубликован ряд статей и документов, указывающих на причастность высших должностных лиц государства к особо крупному мошенничеству. Так, 16 ноября 2010 года первый заявитель опубликовал статью, согласно которой не менее четырёх миллиардов долларов США были незаконно выведены из государственного бюджета при строительстве нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан. В своей статье первый заявитель ссылался на итоги аудиторской проверки и говорил о причастности к скандалу Президента Владимира Путина и Заместителя Председателя Правительства Игоря Сечина.

16. 9 декабря 2010 г. прокуратура Кировской области (впоследствии – Следственный комитет Российской Федерации, здесь и далее – «Следственный комитет») возбудила проверку по подозрению в том, что заявители ввели в заблуждение Кировлес, в результате чего его директор заключил убыточную сделку. В ходе допроса Х указал, что познакомился с Офицеровым и Навальным в администрации Губернатора. Он пожаловался заявителям на то, что Кировлес терпит убытки, в частности, из-за падения цен на лесопродукцию и отсутствия покупателей. Г-н Навальный впоследствии вернулся к этому разговору, предложив следующий проект: для привлечения клиентов для Кировлеса будет создана торговая компания-посредник, ВЛК. В результате был заключен договор. Х утверждал, что хотя ВЛК закупала лесопродукцию по средним рыночным ценам, впоследствии он понял, что агентское вознаграждение посредника и сами условия поставки создавали дополнительные расходы для Кировлеса, что делало сделку невыгодной. Поэтому он расторг договор. Кроме того, Х утверждал, что при заключении договора у него сложилось впечатление, что г-н Навальный действовал в официальном качестве, как член администрации Губернатора, и он подумал, что как директор государственного унитарного предприятия должен выполнять решения областной администрации. Также были допрошены два бывших сотрудника Кировлеса, г-жа Б. и заместитель директора З. Они подтвердили, что хотя ВЛК оплачивала лесопродукцию по среднерыночным ценам, Кировлес мог бы получить большую прибыль, если бы реализовал лесопродукцию напрямую покупателям, а значит, данные поставки принесли ему не самый большой доход. Бывшие сотрудники также утверждали, что договор был заключён под давлением со стороны обоих заявителей, которые, по мнению директора, действовали от имени Губернатора.

17. Следственный комитет также допросил второго заявителя. Последний указал, что он связался непосредственно с Х, так как знал, что Кировлесу нужны покупатели, и предложил свою помощь в качестве посредника. Его контрагент не подвергался давлению или обману, цены были справедливыми, а первый заявитель в переговорах участия не принимал. Первый заявитель следствием допрошен не был, так как «его местоположение не представлялось возможным установить».

18. 11 января 2011 года Следственный комитет решил не возбуждать уголовное дело в отношении заявителей за отсутствием состава преступления.

19. 12 января 2011 года в отношении Х было возбуждено уголовное дело ввиду злоупотребления должностными полномочиями вне связи с ВЛК; он подозревался в предоставлении преференциального режима другой частной компании, где работали его родственники.

20. В неустановленную дату проверка в отношении заявителей была возобновлена. Следствие допросило Х, г-жу Б., заместителя директора Кировлеса З., заместителя главы администрации Кировской области С., а также обоих заявителей. Так, первый заявитель утверждал, что после того, как Х доложил Губернатору об убытках Кировлеса и отсутствии покупателей, Губернатор обратился к коммерческим компаниям, которые были бы заинтересованы в сотрудничестве с Кировлесом. ВЛК отозвалась на данное обращение наряду с другими компаниями; администрация Губернатора не просила Кировлес предоставить ВЛК преференциальный режим и не принимала участия в переговорах. Поставки лесопродукции ВЛК составляли не более 2% от общего объёма поставок Кировлеса.

21. 28 января 2011 г. Следственный комитет принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении первого заявителя за отсутствием состава преступления. В отношении второго заявителя было принято решение передать материалы проверки в Управление внутренних дел по Кировской области, которое должно было решить вопрос о наличии оснований для возбуждения уголовного дела.

22. 2 февраля 2011 года первый заявитель дал радио-интервью, в котором призвал к решительной борьбе с коррупцией, охарактеризовав партию «Единая Россия» как «партия жуликов и воров».

23. 7 февраля 2011 г. проверка была возобновлена. Следователи допросили обоих заявителей, Х, двух бывших сотрудников Кировлеса, г-жу Б., двух бывших сотрудников ВЛК и её действующего директора (брата второго заявителя), а также пять высокопоставленных должностных лиц Кировской области, в том числе Губернатора. Последний показал, что в 2008 году Кировлес оказался в сложной финансовой ситуации и у него была существенная задолженность. Поэтому Губернатор поручил первому заявителю исследовать различные способы реструктуризации Кировлеса, и последний входил в состав рабочих групп, а также участвовал в рабочих встречах по данному вопросу. Губернатор пояснил, что первый заявитель не мог оказать давление на Х или повлиять на хозяйственную деятельность предприятий лесопромышленного комплекса, включая Кировлес. В конечном итоге, сам Губернатор принял решение о расторжении договора между Кировлесом и ВЛК по результатам рабочих встреч с Х и обоими заявителями.

24. 9 февраля 2011 года Арбитражный суд Кировской области ввёл процедуру внешнего управления в отношении Кировлеса.

25. 3 марта 2011 года Следственное управление СК РФ по Приволжскому федеральному округу приняло решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении заявителей за отсутствием состава преступления.

26. 10 мая 2011 г. исполняющий обязанности руководителя Следственного управления СК РФ принял решение о возбуждении уголовного дела в отношении обоих заявителей. Их подозревали в обмане и злоупотреблении доверием директора Кировлеса по пункту (б) части 3 статьи 165 Уголовного кодекса.

27. В ходе следствия, которое длилось одиннадцать месяцев, были допрошены оба заявителя, а также Х, г-жа Б., два бывших сотрудника Кировлеса и девятнадцать директоров лесных хозяйств, были исследованы бухгалтерские документы Кировлеса и ВЛК, а также проведены бухгалтерская и финансово-экономическая экспертизы. Как следует из доводов сторон, были допрошены следующие свидетели: свидетель А., глава Департамента лесного хозяйства Кировской области, рассказал о том, как проходило заключение договора между ВЛК и Кировлесом и как Х и первый заявитель разошлись во мнениях. Свидетель К., заместитель главы Департамента лесного хозяйства Кировской области, показал, что первый заявитель настаивал на независимой аудиторской проверке Кировлеса и предлагал реструктурировать предприятие в целях пресечения финансовых манипуляций со стороны Х. Ещё семь свидетелей, все из них – менеджеры ВЛК, дали подробные показания о деятельности ВЛК по привлечению покупателей для Кировлеса в соответствии с условиями договора. На основании данных доказательств следователи пришли к выводу об отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела в отношении заявителей.

28. 10 апреля 2012 года Следственный комитет прекратил уголовное дело в отношении обоих заявителей за отсутствием состава преступления.

30. 5 июля 2012 года Председатель Следственного комитета Бастрыкин, выступая на служебном собрании, раскритиковал, помимо прочего, решение о прекращении уголовного дела в отношении первого заявителя. В частности, по центральным телевизионным каналам России был показан фрагмент выступления, в котором Бастрыкин заявил:

«У вас там есть один человек по фамилии Навальный. Уголовное дело - почему вы его прекратили, даже не поставив в известность руководство Комитета? Вся страна сегодня говорит, переговоры (Белых и Навального) опубликованы, кроме мычания, мы ничего не слышим. У вас было уголовное дело против этого человека, и втихаря вы его прекратили. Я предупреждаю, когда вот такие сюжеты будут повторяться, прощения не будет, пощады не будет. Если есть основания прекратить дело – доложи… Слаб, боишься, давят – доложи... Поддержим, поможем, возьмём дело в центральный аппарат, а вот так, втихаря…»

31. 26 июля 2012 года первый заявитель опубликовал статью, в которой обвинял Бастрыкина в нарушении законодательства, устанавливающего определённые ограничения в отношении высших должностных лиц государства. В статье приводились копии документов, свидетельствующих о том, что, занимая должность Председателя СК РФ, Бастрыкин получил вид на жительство в Чехии и у него был частный бизнес.

32. 30 июля 2012 года следователь Следственного комитета по особо важным делам принял решение о возбуждении уголовного дела в отношении Х по подозрению в соучастии в растрате имущества Кировлеса при посредничестве ВЛК по статье 160 ч. 4 Уголовного кодекса.

33. В тот же день дело в отношении Х было соединено с уголовным делом в отношении заявителей.

34. 31 июля 2012 года первому заявителю было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного статьёй 160 ч. 4 Уголовного кодекса. 3 августа 2012 года аналогичное обвинение было предъявлено Х, а 6 августа 2012 года – второму заявителю. Все они подозревались в соучастии в растрате имущества Кировлеса.

C. Решение о выделении дела, досудебное соглашение о сотрудничестве и упрощённое производство по делу X

35. 26 сентября 2012 г. заместитель Генерального Прокурора удовлетворил ходатайство Х о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и рассмотрении дела в упрощённом порядке.

36. 1 октября 2012 г. Х и заместитель Генерального прокурора подписали досудебное соглашение о сотрудничестве, которое предусматривало, в частности, обязанность Х обеспечить «активное предоставление следствию информации» о «причастности г-на Офицерова и г-на Навального к растрате [имущества], об их роли в совершении преступления, о том, какие конкретно меры они приняли для реализации преступного плана, в том числе об этапах подготовки и заключения договора поставки и о том, как аргументировалась его осуществимость и практичность». 17 октября 2012 года уголовное дело в отношении Х было выделено в отдельное производство.

37. 19 октября 2012 г. первый заявитель узнал о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве из средств массовой информации и обратился в Следственный комитет и Генеральную прокуратуру с жалобой на то, что данное соглашение ущемляет его процессуальные права по возбуждённому в его отношении уголовному делу. Он просил вновь соединить дело в отношении Х со своим делом, в случае если оно действительно было выделено в отдельное производство.

38. 21 ноября 2012 г. прокуратура ответила, что досудебное соглашение о сотрудничестве было заключено в законном порядке.

39. 5 декабря 2012 года первый заявитель обратился в Ленинский районный суд г. Киров («районный суд») с жалобой на решение о выделении уголовного дела в отношении Х в отдельное производство и о его рассмотрении в упрощённом порядке. В тот же день он направил ещё одну жалобу в Генеральную прокуратуру в отношении решения о выделении уголовного дела в отношении Х в отдельное производство.

40.10 декабря 2012 г. Следственный комитет отказал в удовлетворении ходатайства о соединении уголовного дела в отношении Х с уголовным делом в отношении заявителей.

41. 18 декабря 2012 г. прокуратура ответила, что решение о выделении уголовного дела соответствует закону.

42. 24 декабря 2012 года районный суд вынес постановление по делу Х, рассмотренному в упрощённом порядке, без исследования доказательств. Суд признал Х виновным в растрате имущества Кировлеса (часть 4 статьи160 Уголовного кодекса) и назначил ему наказание в виде четырёх лет лишения свободы условно с испытательным сроком три года. В приговоре было указано, что Х действовал в соучастии с двумя лицами, «Н.» и «О.». В частности, судом были сделаны следующие выводы:

«... в конце декабря 2008 года – начале января 2009 года … Губернатор Кировской области … на встрече с руководителями крупных предприятий области, в числе которых был [X], ... представил своих будущих советников на общественных началах, в том числе, Н., официально назначенного на указанную должность … 21 мая 2009 года.

Примерно в январе – феврале 2009 года Н. … разработал преступный план по совершению хищения имущества КОГУП «Кировлес» путём его растраты в пользу вновь созданной и подконтрольной им организации, которую должен учредить и возглавить О.

Примерно в феврале – марте 2009 года … Н., продолжая реализовывать свой преступный умысел, направленный на хищение имущества КОГУП «Кировлес», руководя совершением преступления, … сообщил [X] о предстоящем создании О. предприятия для оказания посреднических услуг … с целью последующего совершения растраты вверенного [X] имущества.

[X] ... никаких действий, направленных на предотвращение незаконных действий Н., не предпринял, и согласился с предложением последнего, тем самым вступил с Н. и О. в предварительный преступный сговор, направленный на растрату вверенного ему имущества … в особо крупном размере.

О. с целью реализации преступного плана Н., действуя совместно и согласованно с ним, в марте 2009 года обеспечил создание … ООО «ВЛК» …, тем самым организовал содействие в совершении преступления...

Впоследствии [X], ...действуя умышленно и согласованно с Н. и О., … подписал … договор поставки … с ООО «ВЛК» … в полной мере осознавая общественную опасность … в связи с отсутствием со стороны ООО «ВЛК» эквивалентного возмещения...

При этом [X], Н. и O. достоверно знали о том, что ООО «ВЛК» будет оплачивать товар на условиях, установленных договором и приложениями к нему, по заведомо заниженной цене по сравнению с той, которую могло бы получить КОГУП «Кировлес» от покупателей без использования посреднических услуг...

В период с 15 апреля по 13 июня 2009 года … [X] и O., … в соучастии с Н., организовавшим совершение указанного преступления и руководившим его исполнением, подписали 36 приложений к договору …, которыми определялись … цена, которая без учёта какой-либо экономической необходимости была преднамеренно занижена всеми участниками преступления по сравнению с ценой, по которой продукция КОГУП «Кировлес» могла напрямую реализовываться контрагентам ООО «ВЛК».

При этом Н. и О. осознавали, что [X], противоправно лишая КОГУП «Кировлес» возможности самостоятельной реализации произведённой лесопродукции по рыночным ценам, тем самым передаёт данную лесопродукцию в распоряжение ООО «ВЛК» без соответствующего и эквивалентного возмещения её рыночной стоимости.

В период с 15 апреля 2009 года по 30 сентября 2009 года в г. Кирове [X] с использованием своего служебного положения и О., действуя умышленно по предварительному сговору с Н. и по его указаниям, обеспечили исполнение условий договора поставки … и приложений к нему...

Таким образом [X], действуя по предварительному сговору совместно с Н. и О., с использованием своего служебного положения, … из корыстных побуждений, противоправно растратил находящееся в его ведении чужое имущество … в пользу третьих лиц – соучастников преступления и подконтрольного им ООО «ВЛК», чем причинил имущественный ущерб собственнику данного имущества – КОГУП «Кировлес».

Заместитель Генерального прокурора … обратился с представлением … применить особый порядок судебного заседания и вынесения судебного решения … в отношении [X] ...

Подсудимый [X] полностью признал свою вину в совершении преступления, согласился с предъявленным ему обвинением, с представлением … о применении особого порядка … в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве.

Сведения, сообщённые [X] при выполнении обязательств по заключённому соглашению о сотрудничестве, являются полными, правдивыми, подтверждаются иными материалами дела. Таким образом, суд приходит к выводу, что [X] соблюдены условия и выполнены обязательства по заключённому с ним досудебному соглашению о сотрудничестве. Следовательно, постановление приговора в отношении подсудимого может быть проведено без исследования доказательств в порядке, установленном статьёй 316 УПК РФ с учётом требований статьи 317.7 ...»

43. 3 января 2013 года первый заявитель подал апелляционную жалобу на приговор по делу Х. В частности, он обжаловал рассмотрение дела в упрощённом порядке, его выделение из уголовного дела в отношении заявителей, а также утверждал, что данный приговор имеет преюдициальное значение для его дела.

45. 17 января 2013 года районный суд уведомил первого заявителя о том, что он не вправе обжаловать приговор по делу Х, так как не участвовал в данном деле. На том же основании ему было отказано в доступе к протоколу судебного заседания.

46. В тот же день было прекращено преследование обоих заявителей по статье 165 ч. 3 п. (б) Уголовного кодекса. Обвинение по статье 160 ч. 4 Уголовного кодекса было изложено в новой редакции в отношении второго заявителя.

47. 20 февраля 2013 года первый заявитель обжаловал отказ в рассмотрении его апелляционной жалобы в Кировский областной суд («областной суд»).

48. 13 марта 2013 года заместитель Председателя областного суда ответил, что апелляционная жалоба не подлежит рассмотрению, так как первый заявитель не являлся участником судебного производства. Кроме того, указывалось, что приговор по делу Х не имеет преюдициального значения для дела заявителя; его вина не устанавливалась, он не участвовал в данном разбирательстве и его имя в приговоре не упоминалось.

D. Судебное разбирательство по делу заявителей и их осуждение

49. 20 марта 2013 года в отношении обоих заявителей было утверждено обвинительное заключение.

50. 3 апреля 2013 года районный суд назначил заседание по делу заявителей на 13 апреля 2013 года.

51. 10 июня 2013 года заявители обратились в районный суд с ходатайством об отказе стороне обвинения в приобщении приговора по делу Х в качестве доказательства. В частности, они указывали, что использование приговора будет иметь преюдициальное значение для их дела.

52. 11 июня 2013 года суд отказал в удовлетворении ходатайства защиты на том основании, что в приговоре по делу Х не рассматривался вопрос о виновности заявителей, а кроме того, их имена не упоминались в тексте приговора.

53. В ходе заседания Х был вызван в суд и допрошен в качестве свидетеля. Сначала его допросила сторона обвинения. Сразу после допроса прокурор ходатайствовал об оглашении его показаний, данных в ходе предварительного следствия, на том основании, что свидетель не мог вспомнить определённые детали и противоречиво отвечал на ряд вопросов. Заявители возражали против оглашения показаний на том основании, что в ходе следствия Х давал показания в качестве обвиняемого, в то время как обвиняемый имеет право на дачу заведомо ложных показаний и не несёт за это ответственности. Кроме того, оглашение предшествующих показаний Х, тем более полностью, помешает его допросу стороной защиты, поскольку таким образом свидетелю напомнят «правильную» версию событий, которой он придерживался в ходе судебного разбирательства по своему делу, но не мог вспомнить на суде по делу заявителей. Суд отклонил данные возражения и принял решение об оглашении показаний, данных Х во время следствия. После этого Х был допрошен стороной защиты.

54. Кроме того, вопреки возражениям заявителей, суд принял решение об оглашении показаний г-жи Б. и ещё шести свидетелей. Сначала каждый из этих свидетелей был допрошен стороной обвинения, потом в их присутствии были оглашены предшествующие показания, и только после этого их могла допросить сторона защиты.

55. 10 июня и 2 июля 2013 года заявителям было отказано в отводе председательствующего судьи.

56. 11 июня 2013 года суд отказал заявителям в удовлетворении ходатайства о признании в качестве недопустимого доказательства аудиозаписей телефонных переговоров заявителей. 3 июля 2013 года суд приобщил данные доказательства к материалам дела.

57. 18 июня и 2 июля 2013 года суд отклонил ходатайства заявителей о вызове и допросе в качестве свидетелей г-на А., главы Департамента лесного хозяйства Кировской области, г-на К., заместителя главы Департамента лесного хозяйства Кировской области, семи менеджеров ВЛК, которые были допрошены в ходе следствия, а также трёх экспертов.

58. 2 и 3 июля 2013 г. суд отказал в удовлетворении ходатайства заявителей об истребовании следующих доказательств: дела о банкротстве Кировлеса, финансовой отчётности Кировлеса, утверждённых минимальных цен на лесопродукцию, всех звуковых файлов телефонных переговоров заявителей, материалов уголовного дела, возбуждённого в отношении Х 12 января 2011 года, а также уголовного дела, связанного с осуждением Х по делу Кировлеса.

59. 3 июля 2013 года по ходатайству заявителей суд приобщил к материалам дела заключение специалиста о том, что ВЛК приобретало продукцию у Кировлеса по ценам выше среднерыночных. В тот же день суд отказал в удовлетворении ходатайства заявителей о проведении финансово-экономической и товароведческой экспертизы.

60. 17 июля 2013 года первый заявитель был зарегистрирован кандидатом на выборах мэра Москвы.

61. 18 июля 2013 года районный суд вынес приговор, которым признал первого заявителя виновным в организации растраты в особо крупном размере, а второго заявителя – в пособничестве в данном преступлении. В основу приговора суд положил показания Х, данные в суде и на следствии. Кроме того, суд использовал показания сорока четырёх свидетелей, данные в ходе судебного разбирательства, и показания восьми из них, данные во время следствия; материалы, полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности, в частности, аудиозаписи телефонных переговоров заявителей и их переписку по электронной почте, бухгалтерскую документацию и заключения экспертов. Суд отметил следующее в отношении приговора по делу X:

«Из приговора Ленинского районного суда г. Кирова от 24.12.2012 следует, что [X] признан виновным в совершении растраты, то есть хищения имущества КОГУП «Кировлес», вверенного [X], с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, совершённого совместно с Н. и О., то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ».

62. Кроме того, суд указал, что считает показания Х, данные в ходе судебного разбирательства и предварительного следствия, достоверными и согласующимися с другими доказательствами; кроме того, суд признал данные показания допустимым доказательством, полученным в соответствии с законом.

63. Суд отклонил доводы первого заявителя о преследовании по политическим мотивам, а также о том, что лица, которые потеряли работу в Кировлесе или просто были недовольны деятельностью первого заявителя по реформированию лесопромышленного комплекса Кировской области, действовали из чувства мести. Суд также отклонил как надуманные и несостоятельные доводы заявителей о недопустимости использования показаний Х и г-жи Б., данных в ходе судебного разбирательства и предварительного следствия, в связи с тем, что Х был заинтересован в исходе дела. Суд отметил, что расхождения между показаниями, данными в ходе судебного разбирательства, и досудебными показаниями объясняются давностью произошедших событий, и постановил, что, в любом случае, в ходе судебного разбирательства свидетели подтвердили свои предыдущие показания.

64. Суд отметил, что Х воспринимал первого заявителя как официального представителя администрации Губернатора и что это было известно заявителю. Кроме того, суд подчеркнул, что первый заявитель не обвинялся в злоупотреблении служебным положением сотрудника администрации Губернатора (и не был осуждён за данное деяние):

«Навальному А.А. не инкриминируется совершение преступления с использованием своего служебного положения; следовательно, доводы защиты о том, что советник Губернатора на общественных началах не был уполномочен отдавать обязательные для исполнения распоряжения руководству предприятий, не опровергают обвинение [и не] доказывают, что Навальный А.А. не мог совершить преступление и руководить его исполнением».

65. По вопросу о правовой квалификации содеянного суд постановил:

«Доводы стороны защиты о том, что отсутствует необходимый признак хищения – противоправность …, т.к. была совершена обычная гражданско-правовая сделка лицами, имеющими право на её заключение, суд находит несостоятельными.

Департамент государственной собственности Кировской области от имени собственника КОГУП «Кировлес» Уставом и трудовым договором обязал [X] выполнять свои обязанности добросовестно и разумно, руководствуясь действующим законодательством.

В соответствии с ч. 1 ст. 10 ГК РФ, не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Судом установлено, что [X], в нарушение указанных требований Устава, трудового договора и закона, от имени возглавляемого им предприятия заключил с ООО «ВЛК» в лице Офицерова П.Ю. договор поставки … исключительно для обеспечения хищения имущества КОГУП «Кировлес» и обращения [его] в пользу ООО «ВЛК» … В результате заключения данного договора поставки КОГУП «Кировлес» был причинён имущественный ущерб.

Суд отмечает, что Навальный А.А. и Офицеров П. Ю. не обвиняются в организации и пособничестве заключению юридически недействительного договора поставки. Напротив, им инкриминируется организация и пособничество растрате имущества КОГУП «Кировлес» посредством заключения договора поставки с ООО «ВЛК», исключительно для создания видимости наличия у КОГУП «Кировлес» перед ООО «ВЛК» гражданско-правовых обязательств по будто бы возмездной передаче лесопродукции получателям поставок, тогда как в действительности товары будут поставляться в отсутствие эквивалентного и достаточного возмещения.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» исполнителем присвоения или растраты может являться только лицо, которому чужое имущество было вверено юридическим или физическим лицом на законном основании с определённой целью либо для определённой деятельности. Исходя из положений части 4 статьи 34 УК РФ лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договорённости с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников.

Из приговора Ленинского районного суда г. Киров от 24.12.2012, вступившего в законную силу, следует, что исполнителем преступления, которое инкриминируется Навальному А.А. и Офицерову П.Ю., признан [X], которому имущество КОГУП «Кировлес» было вверено как генеральному директору. Действия [X] квалифицированы судом по ч. 4 ст. 160 УК РФ».

66. Суд установил, что Кировлесу был причинён ущерб в размере16 165 826 рублей. Он признал первого заявителя виновным в организации хищения имущества Кировлеса, исполнителем которого был X (часть 3 статьи 33 и часть 4 статьи 160 Уголовного кодекса), а второго заявителя – в пособничестве хищению (часть 4 статья 33 и часть 4 статьи 160 Уголовного кодекса). Заявителей приговорили к пяти и четырём годам лишения свободы в исправительной колонии соответственно. Кроме того, им обоим был назначен штраф в размере500 000 рублей.

67. Сразу после окончания судебного заседания заявителей взяли под стражу.

68. В тот же день прокуратура Кировской области внесла представление об освобождении заявителей до рассмотрения их апелляционной жалобы, в частности, принимая во внимание, что первый заявитель был зарегистрирован кандидатом на выборах мэра Москвы.

69. 19 июля 2013 года областной суд удовлетворил данное ходатайство и освободил заявителей под подписку о невыезде.

70. 26 июля 2012 года заявители подали апелляционную жалобу на приговор от 18 июля 2013 года. Они утверждали, что приговор был незаконным и необоснованным и что суд первой инстанции использовал приговор от 24 декабря 2012 года в отношении Х, в нарушение уголовно-процессуального закона. Кроме того, они жаловались на подход суда к оценке доказательств и допросу свидетелей.

71. 8 сентября 2013 года первый заявитель участвовал в выборах мэра Москвы. Он занял второе место, набрав 27% голосов.

72. 13 сентября 2013 года заявители подали замечания на протокол судебного заседания, который, по их мнению, содержал значительные неточности. Замечания были изложены на восьмидесяти девяти листах.

73. 27 сентября 2013 года районный суд удовлетворил лишь несколько замечаний защиты, отклонив все остальные.

75. 16 октября 2013 года областной суд отказал в удовлетворении апелляционных жалоб заявителей и по существу оставил приговор суда первой инстанции в силе. Областной суд постановил назначенное заявителям наказание в виде лишения свободы считать условным, с обязательством не менять место жительства.

76. 7 февраля 2013 года заявители подали кассационные жалобы. 1 и 2 апреля 2014 года областной суд, заседая в составе председательствующего судьи, отказал заявителям в рассмотрении кассационных жалоб.

77. 28 февраля 2014 года Басманный районный суд поместил первого заявителя под домашний арест при производстве по другому уголовному делу. В качестве одного из оснований для применения данной меры пресечения суд указал на наличие у первого заявителя судимости по делу Кировлеса. Условия домашнего ареста предусматривали ряд ограничений, в частности, запрет на общение с кем-либо кроме близких родственников и адвокатов, использование интернета, а также выступление с публичными заявлениями и выступление в средствах массовой информации. Первый заявитель оставался под домашним арестом на протяжении десяти месяцев.

II. ОТНОСИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

78. Уголовный кодекс Российской Федерации устанавливает:

Статья 33: Виды соучастников преступления

«1.Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник.

2. Исполнителем признаётся лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.

3. Организатором признаётся лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими.

4. Подстрекателем признаётся лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путём уговора, подкупа, угрозы или другим способом.

5. Пособником признаётся лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путём, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы».

Статья 160: Присвоение или растрата

«1.Присвоение или растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, -

наказываются...

2. Те же деяния, совершённые группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба гражданину, ...

3. Те же деяния, совершённые лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере...

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершённые организованной группой либо в особо крупном размере, -

наказываются лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового».

Статья 165: Причинение имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием

«1. Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путём обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершённое в крупном размере, -

наказывается штрафом в размере до трёхсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода …, либо принудительными работами на срок до двух лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового, либо лишением свободы на срок до двух лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода … или без такового и с ограничением свободы на срок до одного года или без такового.

2. Деяние, предусмотрено частью первой настоящей статьи:

(a) совершённое группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой;

(b) причинившее особо крупный ущерб, -

наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового либо лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период до шести месяцев или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового».

79. Уголовно-процессуальный кодекс в действовавшей редакции предусматривал следующее:

Статья 90: Преюдиция

«Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле».

Статья 154: Выделение уголовного дела

5. Материалы уголовного дела, выделенного в отдельное производство, допускаются в качестве доказательств по данному уголовному делу...»

Статья 240: Непосредственность и устность

«1. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию, за исключением случаев, предусмотренных разделом Xнастоящего Кодекса [Особый порядок судебного разбирательства]. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.

2. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных статьями 276 и 281 настоящего Кодекса.

3. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании».

Статья 276: Оглашение показаний подсудимого

«1.Оглашение показаний подсудимого, данных при производстве предварительного расследования … может иметь место по ходатайству сторон в следующих случаях:

(i) при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде...»

Статья 281: Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля

По ходатайству стороны суд вправе принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.

«Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного судом в соответствии со статьёй 226.9 [производство в сокращённой форме], 316 [ускоренный порядок судебного заседания] и 317.7 [досудебное соглашение о сотрудничестве] настоящего Кодекса, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле».

81. 27 декабря 2007 года Пленум Верховного Суда вынес постановление № 51, в котором предоставил следующие разъяснения:

«19. Как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путём потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам.

20. Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц.

Хищение вверенного преступнику имущества с одновременной заменой его менее ценным с целью обращения вверенного имущества в свою пользу или в пользу третьих лиц квалифицируется как хищение.

22. Исполнителем присвоения или растраты может являться только лицо, которому чужое имущество было вверено юридическим или физическим лицом на законном основании с определённой целью либо для определённой деятельности. Исходя из положений части 4 статьи 34 УК РФ лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договорённости с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников».

82. Гражданский кодекс Российской Федерации устанавливает:

Статья 10: Пределы осуществления гражданских прав

1. Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

2. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учётом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

3. В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом.

4. Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причинённых этим убытков.

5. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Статья 50: Коммерческие и некоммерческие организации

1. Юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации) либо не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие полученную прибыль между участниками (некоммерческие организации).

2. Юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могут создаваться в организационно-правовых формах хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий...»

I. СОЕДИНЕНИЕ ЖАЛОБ

83. Принимая во внимание общность фактических обстоятельств и правовой аргументации, Суд решает соединить рассматриваемые жалобы на основании пункта 1 правила 42 Регламента Суда.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

84. В соответствии с пунктами 1, 2 и 3 (d) статьи 6 Конвенции, заявители жаловались на то, что уголовное производство по их делу было произвольным и несправедливым. Они жаловались на подход суда к доказательствам, а также на нарушение принципа презумпции невиновности, в частности, в связи с приговором по делу X, которым была установлена причастность заявителей к совершению преступления, а также в связи с использованием доказательств, полученных в ходе производства по делу Х, и приговора по его делу в ходе судебного разбирательства по делу заявителей. Кроме того, заявители обжаловали порядок допроса Х. и других свидетелей в суде, а также отказ суда вызвать и допросить ряд свидетелей, допрошенных в ходе предварительного следствия. Пункт 1 статьи 6 Конвенции гласит:

«1. Каждый … при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое … разбирательство дела … судом…

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и имеет право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;

A. По приемлемости

85. Правительство оспаривало приемлемость одной из жалоб на нарушение статьи 6 Конвенции. Правительство утверждало, что заявители не обжаловали решение о выделении уголовного дела в отношении Xв отдельное производство. В частности, Правительство указало, что первый заявитель не обжаловал постановления от 17 октября 2012 года и 10 декабря 2012 года в порядке, предусмотренном статьёй 125 УПК, а второй заявитель вообще не обратился с жалобой на указанные постановления. Следовательно, Правительство считало, что заявители не исчерпали внутригосударственных средств правовой защиты по данной части жалобы. По мнению Правительства, даже если заявители считают данное средство правовой защиты неэффективным, они в любом случае пропустили шестимесячный срок для подачи жалобы в Европейский Суд.

86. Суд считает, что решение о выделении уголовного дела в отношении Х в отдельное производство следует рассматривать в рамках жалобы на использование доказательств, полученных в результате рассмотрения выделенного дела, в ходе последующего судебного производства по делу заявителей. Суд отмечает, что оба заявителя обжаловали в суде порядок допуска и использования соответствующих доказательств и привели соответствующую аргументацию в своей апелляционной жалобе, которая была рассмотрена и отклонена вышестоящим судом 16 октября 2013 года. Первый заявитель направил формуляр жалобы в Европейский Суд 24 июня 2013 года, второй заявитель – 8 апреля 2014 года. В данной ситуации Суд считает, что доводы Правительства о неисчерпании внутригосударственных средств правовой защиты и несоблюдении установленного срока обращения в Суд должны быть отклонены.

87. Суд отмечает, что жалобы на нарушение статьи 6 Конвенции не являются явно необоснованными по смыслу пункта 3 (а) статьи 35 Конвенции. Они также не являются неприемлемыми по каким-либо иным основаниям. Следовательно, данные жалобы объявляются приемлемыми.

B. По существу

1. Доводы сторон

88. Правительство утверждало, что уголовное судопроизводство по делу заявителей было законным и справедливым. Уголовное дело Х было необходимо выделить из уголовного дела заявителей, чтобы рассмотреть в особом порядке, на основании досудебного соглашения о сотрудничестве. Кроме того, Правительство заявляло, что в ходе упрощенной процедуры судопроизводства суд не давал оценки доказательствам и не высказывался относительно виновности заявителей либо их причастности к совершению преступления. Далее, Правительство утверждало, что постановление от 24 декабря 2012 года было упомянуто в приговоре по делу заявителей исключительно с целью подтвердить сам факт осуждения Х, а не для установления иных обстоятельств или доказывания виновности заявителей.

89. Правительство также утверждало, что доказательства, полученные при рассмотрении дела Х, не использовались в ходе судебного разбирательства по делу заявителей. В любом случае, использование доказательств, полученных в ходе производства по выделенному делу, было бы законным на основании части 5 статьи 154 УПК, в соответствии с положениями статьи 240 УПК, которая предусматривает, что приговор должен основываться исключительно на доказательствах, исследованных в ходе судебного разбирательства. Правительство утверждало, что в данной ситуации использование доказательств, полученных в ходе производства по выделенному делу, соответствовало статье 6 Конвенции.

90. Правительство указывало, что все показания свидетелей, которые были оглашены в ходе судебного разбирательства по делу заявителей, были получены ещё до выделения дела Х, а также что они были оглашены не полностью. После этого сторона защиты могла допросить соответствующих свидетелей и имела массу возможностей прокомментировать их показания.

91. Заявители поддерживали свои жалобы. Они утверждали, что решение о выделении дела Х и последующее использование доказательств, полученных в ходе особого производства по делу Х, имело преюдициальное значение для их дела. Заявители указывали, что следствие не было обязано принимать решение о выделении уголовного дела в отдельное производство и что данное решение было принято с целью принудить Х к даче ложных показаний в отношении заявителей. Не являясь сторонами по делу X, заявители не обладали возможностью обжаловать решения или оспаривать доказательства по данному делу. Тем не менее, приговор по делу Х лёг в основу их обвинительного приговора. Более того, показания Х, ключевого свидетеля по их делу, были ненадёжными, так как ранее он заключил досудебное соглашение о сотрудничестве по этому же уголовному делу и был заинтересован в исходе производства по делу заявителей. Так, приговор по делу Х мог быть отменён на основании части 8 статьи 317 УПК в том случае, если бы выяснилось, что он сообщил ложные сведения в ходе особого производства. Когда его допрашивали в качестве свидетеля по делу заявителей, Х не оставалось ничего иного, как подтвердить показания, данные им ранее в качестве обвиняемого, который не может быть привлечён к ответственности за дачу ложных показаний. Кроме того, прежде чем допросить Х в качестве свидетеля по делу заявителей, суд не предупредил его об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

92. Заявители также оспаривали доводы Правительства о том, что приговор по делу Х не предрешал вопроса об их виновности. Заявители процитировали текст постановления от 24 декабря 2012 года, в котором о них говорилось как о «соучастниках преступления», а указание их инициалов и должностного положения не оставляло сомнений относительно их личности (см. п. 42 выше). Заявители утверждали, что, вопреки заявлениям Правительства, суд, который рассматривал их дело, руководствовался приговором, вынесенным по делу Х, который, в силу положений статьи 90 УПК, имел преюдициальное значение для их дела вне зависимости от наличия прямого указания суда на данный факт.

93. Далее, заявители настаивали, что они не имели доступа к материалам выделенного дела и не могли проверить их содержание. При выделении уголовного дела Х не был составлен перечень материалов, которые вошли в материалы выделенного уголовного дела. Соответственно, заявители не знали, какие доказательства вошли в материалы выделенного дела. Они предположили, что от них могли быть сокрыты доказательства, свидетельствующие в пользу защиты. В частности, заявители указали на диски с записями телефонных разговоров, лишь часть из которых вошла в материалы их дела, тогда как в материалах дела Х они были представлены полностью; суд отказал заявителям в доступе к недостающим дискам и их исследовании.

94. Заявители также жаловались на то, что суд принял решение об оглашении показаний Х и ряда других свидетелей, данных в ходе предварительного расследования, прежде чем сторона защиты имела возможность допросить соответствующих свидетелей. Заявители утверждали, что данные показания отражали версию следствия, а не свидетелей; таким образом, оглашение показаний в суде преследовало цель «напомнить» свидетелям официальную версию следствия. В ходе судебного разбирательства заявители требовали, чтобы им была предоставлена возможность допросить соответствующих свидетелей, прежде чем будут оглашены их более ранние показания, однако суд отказал им в этой возможности.

95. Наконец, заявители утверждали, что суд осуществил произвольное толкование норм закона, устанавливающих ответственность за совершение растраты; что такое толкование не было основано на судебной практике, не имело основания в национальном законодательстве и было непредсказуемым. Заявители указывали, что ВЛК предоставила Кировлесу возмещение стоимости его имущества, и не соглашались с тем, что ВЛК нанесла ущерб имуществу Кировлеса или обратила его имущество в свою пользу либо в пользу третьих лиц. В частности, заявители настаивали, что ВЛК заключила законную сделку с Кировлесом и что стороны заключили, выполнили и расторгли договор без принуждения, действуя по собственному усмотрению и в соответствии со своими коммерческими интересами. Данная сделка не оспаривалась как недействительная, фиктивная или неправомерная. В сущности, второй заявитель подвергся уголовному преследованию за совершение обычных действий коммерческого посредника, а первый заявитель – за то, что консультировал стороны данной сделки. В заключение, заявители утверждали, что единственной целью их уголовного преследования и осуждения было воспрепятствование общественно-политической деятельности первого заявителя.

2. Оценка Суда

(a) Общие принципы

96. Суд повторяет, что презумпция невиновности, которую гарантирует пункт 2 статьи 6 Конвенции, а также гарантии допроса свидетелей, предусмотренные пунктом 3 (d) статьи 6 Конвенции, являются элементами права на справедливое судебное разбирательство, закреплённого в пункте 1 статьи 6 Конвенции, и должны учитываться при анализе справедливости судебного разбирательства в целом (см. Doorsonпротив Нидерландов, 26марта 1996 г., п.70, Отчёты о постановлениях и решениях 1996‑II; Gäfgenпротив Германии [БП], жалоба №22978/05, пп. 162 и 175, ЕСПЧ 2010; Al‑Khawaja и Tahery против Великобритании [БП], жалобы №№ 26766/05 и 22228/06, п. 118, ЕСПЧ 2011; Khodorkovskiy и Lebedev против России, жалобы №№ 11082/06 и 13772/05, п. 743, 25 июля 2013 г.; а также Karaman против Германии, жалоба № 17103/10, пп. 42-43, 27 февраля 2014 г.).

97. При решении вопроса о том, было ли судебное разбирательство по делу заявителей справедливым, Суд не заступает на место национальных судов, которые находятся в более выгодном положении, чтобы произвести исследование представленных доказательств, установить необходимые факты и осуществить толкование национального законодательства. В задачи Суда входит ответ на вопрос о том, являлось ли справедливым судопроизводство в целом, включая способ получения доказательств (см., наряду с иным источниками, Van Mechelen и другие против Нидерландов, 23 апреля 1997 г., п. 50, Отчёты 1997‑III; Gäfgen, цит. выше, п. 162; Al‑Khawaja и Tahery, цит. выше, п. 118; а также Schatschaschwili против Германии [БП], жалоба № 9154/10, п. 101, 15 декабря 2015 г.). Использование в качестве доказательств показаний, полученных на стадиях полицейского дознания и судебного следствия, само по себе не противоречит требованиям пунктов 1 и 3 (d) статьи 6 Конвенции, при условии соблюдения прав защиты (см. Saïdi против Францииv, 20 сентября 1993 г., п. 43, Серия A № 261‑C, и A.M. против Италии, жалоба № 37019/97, п. 25, ЕСПЧ 1999‑IX).

98. Конвенция не запрещает использование презумпций фактов и правовых презумпций по уголовным делам, однако требует от государств «ограничить их использование разумными пределами, которые позволят принять во внимание важность исхода дела для обвиняемого и гарантировать права защиты» (см. Salabiaku против Франции, 7 октября 1988 г., п. 28, Серия A № 141‑A, а также Radio France и другие против Франции, жалоба № 53984/00, п. 24, ЕСПЧ 2004‑II).

99. Суд допускает, что в рамках комплексного уголовного судопроизводства с участием группы лиц, которых невозможно судить одновременно, для решения вопроса о виновности подсудимых суду может потребоваться упомянуть о причастности к совершению преступления третьих лиц, которых впоследствии будут судить отдельно. Суды, рассматривающие уголовные дела, обязаны установить обстоятельства дела, необходимые для наиболее полного и точного решения вопроса о правовой ответственности обвиняемого, и не могут говорить об установленных ими обстоятельствах как о простых предположениях или подозрениях. Это относится и к обстоятельствам, связанным с соучастием третьих лиц; однако в тех случаях, когда необходимо упомянуть такие обстоятельства, суду следует воздержаться от предоставления сведений, которые не являются необходимыми для решения вопроса о правовой ответственности подсудимого. Даже если законодательство чётко говорит о недопустимости выводов о виновности лица по итогам уголовного судопроизводства, в котором данное лицо не участвовало, при формулировке текста судебных решений необходимо избегать предварительных выводов о виновности третьих лиц, чтобы не поставить под угрозу справедливость судебного разбирательства по другому делу (см. Karaman, цит. выше, пп. 64‑65).

100. Обращаясь к досудебным соглашениям, Суд уже говорил об общности европейских систем уголовной юстиции, которые позволяют обвиняемому добиться уменьшения объёма обвинения или размера наказания в случае признания своей вины или отказа от оспаривания предъявленных обвинений ещё до проведения судебного разбирательства, либо в обмен на плодотворное сотрудничество с органом следствия. В тех случаях, когда в результате заключения досудебного соглашения предъявленные подсудимому обвинения рассматриваются в порядке упрощённой процедуры судопроизводства, по сути, имеет место отказ подсудимого от ряда процессуальных прав. Однако отказ от процессуальных прав будет считаться действительным с точки зрения Конвенции только в тех случаях, когда он является недвусмысленным, сопровождается минимальными гарантиями защиты, сопоставимыми с ним по весу, и не противоречит важным интересам общественности (см. Scoppola против Италии (№ 2) [БП], жалоба № 10249/03, п. 135, 17 сентября 2009 г., а также Natsvlishvili и Togonidze против Грузии, жалоба № 9043/05, пп. 90-91, ЕСПЧ 2014 (выдержки), с дополнительными ссылками).

101. Наконец, в принципе, Суд не пересматривает выводы национальных судов по вопросам факта и права, если только их решения не представляются произвольными или явно необоснованными, а также при условии, что судебное разбирательство в целом было справедливым, в соответствии с требованиями пункта 1 статьи 6 Конвенции (см., mutatis mutandis, Van Kück против Германии, жалоба № 35968/97, пп. 46-47, ЕСПЧ 2003-VII, а также Khamidov против России, жалоба № 72118/01, п. 170, ЕСПЧ 2007‑XII (выдержки)). С учётом сказанного, решения, которые являются «произвольными и явно необоснованными», могут быть признаны не соответствующими гарантиям справедливого судебного разбирательства (см. Khamidov, цит. выше, п. 107; Berhani против Албании, жалоба № 847/05, пп. 50-56, 27 мая 2010 г.; Ajdarić против Хорватии, жалоба № 20883/09, пп. 47-52, 13 декабря 2011 г.; а также Anđelković против Сербии, жалоба № 1401/08, пп. 26-29, 9 апреля 2013 г.).

(b) Применение указанных принципов к настоящему делу

102. Суд отмечает, что жалобы заявителей на подход суда к анализу допустимости доказательств и их оценке, а также к допросу свидетелей сводятся к основополагающей жалобе на то, что уголовное производство по делу Х и обоих заявителей было выстроено таким образом, что судопроизводство в целом стало несправедливым. По сути, заявители утверждали, что признание Х виновным в ходе отдельного производства по упрощённой процедуре позволило обойти важные гарантии, пользоваться которыми они имели бы право, если бы все трое обвиняемых вместе предстали перед судом. Аналогичным образом, жалоба на нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции в связи с формулировками, которые использовались в приговоре по делу Х, а также преюдициальным значением данных формулировок для приговора заявителей, по большому счёту, отсылает к той же основополагающей проблеме. Следовательно, хотя каждая из жалоб на нарушение пунктов 1, 2 и 3(d) статьи 6 Конвенции, в принципе, может предполагать отдельное нарушение Конвенции, в настоящем деле уместно рассматривать данные жалобы как элементы справедливости судопроизводства в целом.

103. В настоящем деле уголовное обвинение, предъявленное заявителям, основывалось на тех же обстоятельствах, что и обвинение в отношении Х, и все трое обвинялись в соучастии в хищении одного имущества. Следовательно, не подлежит сомнению, что любые обстоятельства, установленные судом в ходе разбирательства по делу Х, а также любые выводы суда по вопросам права, сделанные в ходе такого разбирательства, были бы напрямую связаны с делом заявителей. В данной ситуации было необходимо предоставить гарантии, которые бы обеспечили, что процессуальные меры и решения, принятые в ходе производства по делу Х, не сделают несправедливым последующее разбирательство по делу заявителей. Это было особенно актуально в связи с тем, что заявители не имели процессуальной возможности принять какое-либо участие в отдельном производстве, так как им не был предоставлен статус, который бы позволил обжаловать решения и выводы, сделанные судом по выделенному делу.

104. В своей практике Суд уже подчёркивал значение первостепенной и наиболее очевидной гарантии, которая должна быть предоставлена в тех случаях, когда обвиняемые по одному делу предстают перед судом в рамках отдельного производства, а именно обязательство судов воздержаться от любых высказываний, которые могут иметь преюдициальное значение для последующего производства, даже если такие высказывания не имеют обязательной силы для других судов (см. Karaman, цит. выше, пп. 42-43 и 64-56). Если характер предъявленного обвинения не позволяет суду обойтись без выводов о соучастии третьих лиц в рамках отдельного судопроизводства и данные выводы могут повлиять на решение вопроса о правовой ответственности третьих лиц, которые предстанут перед судом отдельно, данную ситуацию следует считать серьёзным препятствием для выделения дела в отдельное производство. Любое решение об отдельном рассмотрения дел, столь тесно связанных между собой с точки зрения общих обстоятельств, должно основываться на тщательном анализе всех конкурирующих интересов, и остальным обвиняемым должна быть предоставлена возможность возражать против выделения дела в отдельное производство.

105. Второе требование, связанное с проведением отдельного производства, предусматривает, что обстоятельства, установленные по выделенному делу, в котором не участвуют другие обвиняемые, не должны иметь преюдициального значения для их дела. Статус доказательств, использованных по одному делу, должен оставаться сугубо относительным, а их сила – ограничиваться данным конкретным судопроизводством. Иными словами, в настоящем деле обстоятельства, установленные по делу Х, не могли использоваться по делу заявителей в отсутствие их надлежащего всестороннего исследования в ходе судебного разбирательства по делу заявителей. Более того, дело Х было рассмотрено судом в рамках упрощённой процедуры, и соответствующие обстоятельства дела были установлены на основании досудебного соглашения, а не в результате судебного исследования доказательств. Следовательно, обстоятельства, на которые ссылался суд при рассмотрении дела Х, не были доказаны, но стали предметом правовой презумпции. В данном качестве они не могли быть заимствованы в другом судопроизводстве без тщательной проверки и подтверждения их допустимости и достоверности в рамках такого судопроизводства, с соблюдением принципа состязательности, как и в случае остальных доказательств.

106. Ни одно из этих двух фундаментальных требований не было соблюдено в деле заявителей. Суд соглашается с доводом заявителей о том, что формулировка, которую Ленинский районный суд г. Киров использовал в постановлении по делу Х от 24 декабря 2012 года, не оставляла сомнений относительно их личности, а также причастности к совершению преступлении, за которое был осуждён Х. Несмотря на то, что (как справедливо отметило Правительство) районный суд не мог признать заявителей виновными в ходе отдельного производства, он изложил свои выводы относительно фактических обстоятельств дела и выразил своё мнение о причастности заявителей к совершению преступления такими словами, которые невозможно охарактеризовать иначе, как создающие преюдицию для дела заявителей.

107. Обращаясь к вопросу о преюдиции, Суд принимает к сведению довод Правительства о том, что суды, которые рассматривали уголовное дело заявителей, не были обязаны следовать выводам суда, изложенным в приговоре по делу Х. Тем не менее, Суд отмечает, что статья 90 УПК в редакции, действовавшей на момент рассматриваемых событий, напрямую закрепляла преюдициальное значение приговоров, даже если они были вынесены в рамках упрощённой процедуры (см. п. 79 выше). Кроме того, устанавливая, что «обстоятельства, установленные … приговором… признаются судом … без дополнительной проверки», данная статья предусматривала, что формально преюдициальное значение могут иметь не только выводы относительно виновности подсудимого, но и любые установленные обстоятельства. Несмотря на то, что, в соответствии со статьёй 90 УПК, приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле, тот факт, что обстоятельства, установленные в приговоре по делу Х, на деле имели преюдициальное значение, противоречил данному запрету.

108. Правительство утверждало, что при рассмотрении дела заявителей суд был обязан исследовать все доказательства и допросить всех свидетелей, а при вынесении решения по делу принимать во внимание исключительно материалы и показания, представленные в ходе судебного разбирательства. Тем не менее, Суд считает, что суды, рассматривающие связанные между собой дела в рамках отдельного производства, были явно предрасположены к тому, чтобы действовать согласованно, так как любые не согласующиеся между собой выводы по таким делам могли поставить под вопрос юридическую силу двух приговоров, вынесенных одним и тем же судом. Суд считает, что в данном случае риск вынесения противоречащих друг другу приговоров понижал мотивацию судей к установлению истины по делу и ограничивал их способность к отправлению правосудия, что нанесло невосполнимый ущерб независимости и беспристрастности суда, а также, в более широком смысле, его способности обеспечить справедливость судебного разбирательства. Принимая во внимание вышеизложенное, Суд считает, что приговор от 24 декабря 2012 года имел преюдициальное значение для дела заявителей, тогда как отсылка к данному приговору в тексте приговора по делу заявителей, даже если суд непосредственно на него не опирался, только усугубила данную ситуацию.

109. Аналогичным образом, Суд считает, что выделение дела Х в отдельное производство, в частности, его осуждение на основании досудебного соглашения о сотрудничестве в рамках упрощённой процедуры производства скомпрометировало Х как свидетеля по делу заявителей. Как указывалось выше, осуждение Х основывалось на версии событий, которая была сформулирована стороной обвинения и самим обвиняемым в результате заключения соглашения о сотрудничестве, в отсутствие необходимости проверить данную версию или подкрепить её дополнительными доказательствами. Впоследствии, выступая в качестве свидетеля, Х был вынужден повторить показания, данные им в качестве обвиняемого на основании соглашения о сотрудничестве. Действительно, если бы в ходе судебного разбирательства по делу заявителей было бы доказано, что его показания являются ложными, приговор, вынесенный на основании досудебного соглашения о сотрудничестве, мог бы быть отменён, а назначенное наказание – ужесточено. Более того, когда суд принял решение об оглашении предшествующих показаний Х в ходе судебного разбирательства прежде чем защита имела возможность допросить его в качестве свидетеля, у любого независимого наблюдателя могло бы сложиться впечатление, что тем самым суд призывал свидетеля придерживаться конкретной версии событий. Всё вышеизложенное подтверждает позицию заявителей о том, что порядок получения показаний Х и их использования в ходе судебного разбирательства по делу заявителей позволял предположить, что имели место манипуляции, несовместимые с понятием справедливого судебного разбирательства.

110. Обращаясь к утверждению заявителей о произвольном толковании положений уголовного закона, Суд отмечает, что второй заявитель, г-н Офицеров, был признан виновным в содействии растрате, совершённой Х. Ему вменялись в вину такие действия, как создание компании ВЛК, занимающейся торговлей лесоматериалами, заключение от лица данной компании рамочного договора с поставщиком лесопродукции Кировлесом, а также покупка лесопродукции Кировлеса и её последующая реализация за 7% агентского вознаграждения, в соответствии с условиями рамочного договора и приложениями к нему, которые содержали отдельные договоры поставки в соответствии с основными условиями договора. Первый заявитель, г-н Навальный, был осуждён за то, что познакомил второго заявителя с Х, директором Кировлеса, а также способствовал укреплению коммерческих связей между ВЛК и Кировлесом, что было классифицировано судом как организация растраты.

111. В первоначальной версии обвинения данные действия классифицировались как обман и злоупотребление доверием – преступление, наказуемое по статье 165 Уголовного кодекса, предположительно совершённое в отношении Х, однако данное уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Впоследствии сторона обвинения и суды решили, что именно Х растратил имущество Кировлеса, заключив убыточную сделку, а заявителям приписали роль его соучастников.

112. Суд отмечает, что по российскому законодательству общество с ограниченной ответственностью (такое как ВЛК) является юридическим лицом, преследующим извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (статья 50 Гражданского кодекса). Суд также отмечает, что национальные суды не установили (а сторона обвинения не утверждала), что при подписании договора и получении агентского вознаграждения ВЛК преследовала какую-либо иную цель, кроме как извлечение прибыли от перепродажи лесоматериалов. Кроме того, не оспаривалась действительность договора поставки между ВЛК и Кировлесом либо его правовая природа. Ни Х, ни заявителям не вменялось в вину заключение фиктивной сделки либо сделки, предполагавшей отмывание денежных средств, уклонение от уплаты налогов или «откат», либо тот факт, что стороны вступили в сговор с целью использовании поступлений от агентского вознаграждения ВЛК в каких-либо иных незаконных или сомнительных целях. Напротив, из имеющихся материалов дела следует, что обе стороны договора преследовали коммерческие цели независимо друг от друга и что данные цели точно соответствовали целям, указанным в договоре. Также примечательно, что когда суд, сославшись на часть 1 статьи 10 Гражданского кодекса, постановил, что сделка нанесла ущерб Кировлесу, он не установил, что нанесение такого ущерба являлось единственной целью заявителей либо что они действовали недобросовестно или в обход правил справедливой конкуренции, в нарушение данной статьи.

113. Рассматривая вопрос об ущербе, понесённом Кировлесом по вине ВЛК и, в конечном счёте, заявителей, Суд отмечает, что ни характер сделки, ни обстоятельства, при которых она была заключена, не предусматривали и даже не позволяли предположить особой обязанности покупателя, ВЛК, соблюдать интересы продавца, Кировлеса, с тем чтобы обеспечить, что последний будет продавать лесоматериалы по наиболее выгодной цене. Действительно, такое требование было бы исключением из принципа, в соответствии с которым каждая сторона несёт риск, сопряжённый с заключением сделки на условиях, предусмотренных договором. В настоящем деле отсутствовали какие-либо основания для применения такого исключения, а также не было правовых препятствий, которые бы не позволяли сторонам согласовать размер агентского вознаграждения ВЛК и соответствующим образом прописать его в договоре.

114. Из показаний, данных Х в ходе судебного разбирательства по делу заявителей, можно сделать вывод о том, что он заключил договор с ВЛК, так как почувствовал себя обязанным сделать это, поскольку первый заявитель ассоциировался у него с командой Губернатора области. В то же время, суд признал, что первый заявитель не мог принудить Х выбрать именно ВЛК в качестве коммерческого партнёра и не делал ложных заявлений об обратном. Соответственно, даже если утверждения Х соответствуют действительности и он заключил невыгодную сделку по ненадлежащим основаниям, суд не установил причинно-следственной связи между действиями заявителя и убытками, понесёнными Кировлесом (при наличии таковых). Кроме того, ущерб, причинённый Кировлесу, не был рассчитан судом, помимо прочих составляющих, на основании агентского вознаграждения ВЛК, а был приравнен к общей сумме, уплаченной за лесопродукцию, поставленную на основании договора.

115. Таким образом, суды признали второго заявителя виновным в совершении действий, неотличимых от обычной коммерческой посреднической деятельности, а первого заявителя – за содействие данной деятельности. Суд считает, что в настоящем деле вопросы толкования и применения национального законодательства выходят за рамки стандартного анализа индивидуальной уголовной ответственности заявителей либо установления состава преступления, которые, в первую очередь, относятся к компетенции национальных судов. Налицо ситуация, когда действия, которые были охарактеризованы как уголовно наказуемые, полностью выпадали из сферы действия статьи, по которой заявители были признаны виновными, и не соответствовали изначальной цели данной статьи. Другими словами, уголовный закон подвергся произвольному и непредсказуемому толкованию в ущерб заявителям, что привело к явно необоснованному исходу судебного разбирательства.

116. Вышеизложенные выводы свидетельствуют о том, что национальные суды, по большому счёту, не обеспечили справедливое судебное разбирательство по делу заявителей; кроме того, с учётом вышесказанного можно предположить, что национальные суды даже не позаботились о соблюдении внешних приличий. Примечательно, что суды отклонили, не исследовав, жалобы заявителей на то, что они подверглись преследованию по политическим мотивам, хотя данные заявления были, по меньшей мере, неголословными, по следующим основаниям.

117. Суд отмечает, что возглавляемая первым заявителем кампания по борьбе с коррупцией как раз набирала обороты в 2010 году; тогда она была направлена на изобличение высокопоставленных должностных лиц, в том числе Президента Российской Федерации, Заместителя Председателя Правительства и Председателя Следственного комитета РФ. Расследования г-на Навального привлекали внимание всё большего числа подписчиков его блога в интернете; кроме того, его аудитория расширялась благодаря иным СМИ, которые публиковали содержание блога и предоставляли заявителю эфирное время. Вне зависимости от того, признавали ли соответствующие должностные лица содержание публикаций, а также оспаривали заявления г-на Навального или нет, не подлежит никакому сомнению, что они не приветствовали его деятельность. Кроме того, всем становилось понятно, что первый заявитель не собирается ограничивать свои разоблачения читателями нишевой прессы, но будет стремиться к тому, чтобы стать действующим политиком на общенациональном уровне, способным донести свою позицию до самой широкой общественности. После того, как обвинительный приговор вступил в силу, первый заявитель больше не мог участвовать в выборах, а также была ограничена его свобода передвижения. Кроме того, немаловажно, что впоследствии его судимость стала основанием для помещения заявителя под домашний арест, который предусматривал, наряду с иными ограничениями, запрет выступать с публичными высказываниями, даже если они не были связаны с содержанием уголовного дела.

118. Представляется, что публикации первого заявителя носили регулярный характер и любая дата начала уголовного преследования неизбежно совпала бы с публикацией той или иной статьи г-на Навального. Тем не менее, невозможно обойти вниманием тот факт, что первое уголовное дело по Кировлесу было возбуждено 9 декабря 2010 года, через три недели после опубликования громкого финансового скандала, связанного с проектом строительства нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан, в котором были замешаны высшие должностные лица российского государства. На протяжении следующих двух лет уголовное дело несколько раз прекращалось и снова возобновлялось, а в 2012 году было окончательно возобновлено по прямому указанию г-на Бастрыкина, Председателя Следственного комитета РФ. Данный всплеск активности властей пришёлся на тот период, когда первый заявитель проводил расследование внештатной деятельности самого г-на Бастрыкина, в результате которого 26 июля 2012 года были опубликованы сведения о том, что коммерческая деятельность Бастрыкина и наличие у него вида на жительство за границей несовместимы с его должностным положением (см. п. 31 выше). Уголовное производство было возобновлено по прямому указанию Бастрыкина, что отражено в его выступлении от 5 июля 2012 года, когда Председатель СК РФ раскритиковал прекращение уголовного преследования и недвусмысленно пригрозил привлечь к дисциплинарной ответственности любого следователя, который решится прекратить уголовное преследование первого заявителя.

119. Для Суда очевидно – как это должно было быть очевидно и для национальных судов, - что между общественной деятельностью первого заявителя и решением Следственного комитета о возбуждении в его отношении уголовного дела имелась причинно-следственная связь. Поэтому национальные суды были обязаны тщательно исследовать его заявления о политическом давлении и решить, имелись ли подлинные основания для привлечения первого заявителя к ответственности, невзирая на данную связь. Это же касается второго заявителя, который сделал неголословное заявление о том, что его преследование было средством вовлечения в орбиту уголовного дела первого заявителя, что также не было связано с истинными целями уголовного преследования. Не рассмотрев данные заявления, суды тем самым только усилили опасения в том, что истинные причины уголовного преследования и осуждения заявителей имели политический характер.

120. Вышесказанное позволяет Суду заключить, что уголовное производство по делу заявителей в целом составило нарушение их права на справедливое судебное разбирательство по пункту 1 статьи 6 Конвенции.

121. Принимая во внимание вышеизложенное, Суд не считает необходимым рассматривать остальные жалобы заявителей по пунктам 1‑3 статьи 6 Конвенции отдельно.

III. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 7 КОНВЕНЦИИ

122. Заявители жаловались на то, что правовая норма, на основании которой они были признаны виновными в совершении растраты, не могла применяться к их действиям. Они утверждали, что власти осуществили настолько расширительное и расплывчатое толкование состава преступления, что оно не соответствовало требованиям предсказуемости. Заявители ссылались на статью 7 Конвенции, которая предусматривает:

«1. Никто не может быть осуждён за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами».

A. По приемлемости

123. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 (а) статьи 35 Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, Суд объявляет данную жалобу приемлемой.

B. По существу

124. Правительство утверждало, что в отношении заявителей, осуждённых за совершение растраты в особо крупном размере, предусмотренной частью 4 статьи 160 Уголовного кодекса, не было допущено нарушения статьи 7 Конвенции. Правительство указало, что компетентные национальные суды правильно рассмотрели вопрос о правовой квалификации содеянного, в соответствии с разъяснениями Верховного Суда от 27 декабря 2007 года. Правительство также отметило, что кассационная жалоба заявителей была отклонена вышестоящим судом.

125. Заявители утверждали, что они осуждены за действия, которые были абсолютно законными. Они указывали, что сфера действия и цель статьи 160 Уголовного кодекса в интерпретации Верховного Суда не позволяла привлекать к уголовной ответственности за совершение хищения лиц, которые действовали в соответствие с законом.

126. Суд уже установил, что национальные власти осуществили произвольное применение уголовного закона и признали заявителей виновными в совершении действий, которые были неотличимы от обычной коммерческой деятельности (см. п. 115 выше), в нарушение статьи 6 Конвенции.

127. В свете вышеизложенного Суд не считает необходимым рассматривать вопрос о том, составило ли это также и нарушение пункта 1 статьи 7 Конвенции.

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 18 КОНВЕНЦИИ В СОВОКУПНОСТИ СО СТАТЬЯМИ 6 И 7 КОНВЕНЦИИ

128. Наконец, заявители утверждали, что они подверглись уголовному преследованию и были осуждены по основаниям, не связанным с привлечением к правосудию, в частности, с целью помешать общественно-политической деятельности первого заявителя. Заявители ссылались на статью 18 Конвенции, которая гласит:

«Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены».

129. Суд отмечает, что заявители ссылаются на статью 18 в совокупности со всеми иными жалобами, в частности, по статьям 6 и 7 Конвенции. Тем не менее, Суд отмечает, что положения данных статей в части, относимой к настоящему делу, не содержат явных или подразумеваемых ограничений, которые могли бы стать предметом рассмотрения Суда по статье 18 Конвенции.

130. Поэтому Суд отклоняет данную жалобу как не соответствующую положениям Конвенции ratione materiae.

V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

131. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

132. Заявители просили Суд присудить 100 000 евро каждому из них в отношении морального вреда либо иную сумму по усмотрению Суда. Заявители указывали на отрицательные последствия своего уголовного преследования и осуждения, в частности, на ограничение их свободы передвижения, утраченный заработок и ущерб для репутации их обоих. Кроме того, первый заявитель указал, что он был лишён статуса адвоката и утратил право баллотироваться на выборах.

133. Заявители также просили Суд присудить 500 000 рублей каждому из них в отношении штрафа, выплаченного по приговору суда. Данное требование было заявлено по статье «судебные расходы и издержки», однако его следует рассматривать как требование о возмещении материального вреда.

134. Правительство утверждало, что в случае, если Суд признает нарушение Конвенции по данному делу, это уже будет являться достаточной компенсацией. Правительство указывало, что, в любом случае, нарушение статей 6 и 7 Конвенции (если Суд признает его) станет основанием для возобновления уголовного производства по делу заявителей, в соответствии со статьёй 413 УПК. Правительство отметило, что в случае вынесения оправдательного приговора заявители получат право требовать компенсацию и тогда уже смогут представить соответствующие требования национальным судам.

135. Суд констатировал нарушение статьи 6 Конвенции и считает, что, с учётом обстоятельств данного дела, страдания и беспокойство, причинённые заявителям, не могут быть компенсированы исключительно признанием нарушения. Оценивая причинённый ущерб на справедливой основе, Суд присуждает 8 000 евро каждому заявителю в отношении морального вреда.

136. Кроме того, Суд отсылает к своей устоявшейся практике, согласно которой в случае заявителя, в отношении которого были нарушены права, гарантированные статьёй 6 Конвенции, необходимо, насколько это возможно, восстановить положение, в котором он бы находился, если бы требования данной статьи не были нарушены, и что, в принципе, наиболее уместным способом восстановления нарушенного права будет возобновление производства (если об этом будет ходатайствовать заявитель) (см., mutatis mutandis, Öcalan против Турции [БП], жалоба № 46221/99, п. 210 in fine, ЕСПЧ 2005-IV, а также Popov против России, жалоба № 26853/04, п. 264, 13 июля 2006 г.). Это относится к обоим заявителям по данному делу. В данной связи Суд отмечает, что статья 413 УПК предусматривает основание для возобновления производства в случае признания Судом нарушения Конвенции.

137. Учитывая вышеизложенное, Суд принимает заверения Правительства о том, что производство по уголовному делу заявителей будет возобновлено, и отмечает, что в рамках пересмотра дела на национальном уровне заявители будут иметь возможность сформулировать свои требования о возмещении материального вреда и добиться их рассмотрения национальными судами. Поэтому Суд отклоняет требования заявителей о компенсации материального вреда.

B. Расходы и издержки

138. Первый и второй заявители просили присудить им 48 053 евро и 22 893 евро соответственно в отношении расходов и издержек, понесённых в ходе производства на национальном уровне и в Суде. Они представили договоры и квитанции в подтверждение гонораров адвокатов, а также проездные документы и квитанции за оплату гостиниц в части расходов, понесённых в ходе судебного разбирательства в городе Киров.

139. Правительство отвергло требования заявителей на том основании, что присуждение компенсации в отношении расходов и издержек по настоящему делу будет равносильно отмене приговора национального суда от 18 июля 2013 года. Правительство считало, что данные требования могут быть заявлены в ходе нового производства на национальном уровне.

140. В соответствии с прецедентной практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек, если будет доказано, что они были реальны, неизбежны и их размер не выходил за пределы разумного. Кроме того, решение о присуждении расходов и издержек связано с констатацией нарушения Конвенции, и нарушение статьи 6 Конвенции не является исключением из данного правила (см., в качестве последнего примера, Volkov и Adamskiy против России, жалобы №№ 7614/09 и 30863/10, пп. 68 и 71, 26 марта 2015 г., где Суд констатировал нарушение статьи 6 Конвенции и присудил компенсацию расходов и издержек). Следовательно, Суд отклоняет возражение правительства о том, что присуждение расходов и издержек будет равносильно отмене приговора национального суда по данному делу.

141. В настоящем деле, которое представляло определённую сложность и предусматривало прохождение нескольких инстанций национальных судов, а также производство в Европейском Суде, имело место нарушение статьи 6 Конвенции. Принимая во внимание представленные документы и вышеизложенные критерии, Суд считает разумным присудить заявленные суммы в полном объёме. Суд присуждает первому и второму заявителям в части расходов и издержек 48 053 евро и 22 893 евро соответственно плюс любые налоги, которыми могут облагаться данные суммы.

C. Процентная ставка за просрочку платежа

142. Суд считает, что процентная ставка за просрочку платежа должна равняться предельной процентной ставке Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД

1. Единогласно решает соединить жалобы;

2. Единогласно объявляет жалобы по статьям 6 и 7 Конвенции приемлемыми и, большинством голосов, остальную часть жалобы неприемлемой;

3. Единогласно постановляет, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

4. Единогласно постановляет, что отсутствует необходимость рассматривать остальные жалобы по статье 6 Конвенции;

5. Единогласно постановляет, что отсутствует необходимость рассматривать жалобу по статье 7 Конвенции;

6. Постановляет,

(a) шестью голосами против одного, что в течение трёх месяцев с даты, в которую постановление вступит в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, государство-ответчик должно выплатить каждому заявителю 8 000 (восемь тысяч) евро в отношении морального вреда плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма, с конвертацией в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на момент расчёта;

(b) единогласно, что в течение трёх месяцев с даты, в которую постановление вступит в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, государство-ответчик должно выплатить первому заявителю 48 053 (сорок восемь тысяч пятьдесят три) евро в отношении расходов и издержек плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма, с конвертацией в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на момент расчёта;

(c) единогласно, что в течение трёх месяцев с даты, в которую постановление вступит в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, государство-ответчик должно выплатить второму заявителю 22 893 (двадцать две тысячи восемьсот девяноста три) евро в отношении расходов и издержек плюс любые налоги, которыми может облагаться данная сумма, с конвертацией в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на момент расчёта;

(d) единогласно, что с момента истечения указанных трёх месяцев до фактического расчёта на указанные выше суммы начисляются простые проценты в размере предельной ссудной ставки Европейского центрального банка в течении периода начисления процентов за просроченный платёж плюс три процентных пункта;

7. Единогласно отклоняет остальные требования заявителей о выплате справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и письменное уведомление о постановлении направлено сторонам 23 февраля 2016 года, в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

Мариалена Цирли Луис Лопес Гуэрра
Заместитель Регистратора секции Председатель

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 Правила 74 Регламента Суда, к настоящему постановлению прилагается особое мнение судей Николау, Келлера и Дедова.

Л.Л.Г.
M.Ц.

СОВМЕСТНОЕ ЧАСТИЧНО ОТКЛОНЯЮЩЕЕСЯ МНЕНИЕ СУДЕЙ НИКОЛАУ, КЕЛЛЕРА И ДЕДОВА

1. По основаниям, изложенным в пунктах 102-121 настоящего постановления, мы полностью согласны с большинством коллег по вопросу о том, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции. Мы также проголосовали вместе с большинством по вопросу о нарушении статьи 7 Конвенции. В то же время, мы не может согласиться с выводом коллег о том, что жалоба заявителей по статье 18 Конвенции является неприемлемой. Наши коллеги сочли, что, принимая во внимания выводы Суда по вопросу о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции, нет необходимости рассматривать остальные жалобы заявителей по статьям 6 и 7 Конвенции. Тем не менее, они выбрали иной подход при рассмотрении жалобы по статье 18 Конвенции, объявив жалобу неприемлемой. При всём уважении, мы вынуждены не согласиться с данным мнением.

2. Прежде всего, мы считаем, что подход большинства коллег недооценивает важность статьи 18 Конвенции. Текст данной статьи всего лишь гласит, что «ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены». Однако подготовительные материалы, которые использовались при разработке текста данной статьи, свидетельствуют о том, что она была задумана как гарантия защиты против неправомерных ограничений прав и свобод, предусмотренных Конвенцией, а следовательно, должна была предотвратить возрождение недемократических режимов в Европе. Статья 18 Конвенции должна была обеспечить Европу новым подходом, необходимым для «борьбы с тоталитаризмом», который будет исходить из понимания того, что государства всегда могут найти - и будут искать - предлоги или основания, чтобы ограничить, лимитировать или полностью выхолостить содержание индивидуальных прав и свобод: с этой целью всегда можно злоупотребить такими общественными интересами, как «мораль, порядок, общественная безопасность и, прежде всего, демократические права». Так, ранняя версия данной статьи, которая была предложена Консультативной ассамблее Правовым комитетом, запрещала «любое ограничение гарантированной свободы по мотивам, которые основываются не на общественном благе или общем интересе, а на соображениях государства». Данная версия статьи 18 Конвенции являлась частью универсальной статьи об ограничениях, которая была представлена на начальном этапе подготовки текста Конвенции и распространяла своё действие на все права и свободы, предусмотренные Конвенцией.

3. Статья 18 в том виде, в котором она была окончательно закреплена в Конвенции, должна была выйти за рамки прав и свобод, предусмотренных Конвенцией, чтобы защитить лиц от ограничения их прав, которое противоречит духу Конвенции, в том числе уголовного преследования по политическим мотивам. Данное применение статьи также нашло своё отражение в практике Суда, несмотря на то, что Суд нечасто признавал нарушение статьи 18 Конвенции, учитывая довольно строгий стандарт доказывания, который обусловлен действием презумпции добросовестного соблюдения государствами своих обязательств по Конвенции. Тем не менее, Суд констатировал целый ряд нарушений статьи 18 Конвенции – к примеру, в постановлении 2012 года по делу Луценко против Украины, где признал, что уголовное дело в отношении заявителя было возбуждено не только с целью привлечения его к правосудию по подозрению в совершении преступления, но также «для иных целей», в частности, чтобы наказать его за то, что он настаивал на своей невиновности и пытался оспорить обвинения в свой адрес в средствах массовой информации. Ещё одним примером является постановление 2014 года по делу Ильгар Маммадов против Азербайджана, в котором заявителя вызвали на допрос в полицию на следующий день после опубликования в его блоге сведений о беспорядках, которые власти стремились утаить от широкой общественности. После этого в его отношении возбудили уголовное дело. Учитывая отсутствие «объективной информации, свидетельствующей о наличии добросовестных подозрений в отношении заявителя», Суд признал доказанным, что «действительной целью обжалуемых мер было заставить заявителя замолчать или же наказать его за критику Правительства, а также за попытки распространить сведения, которые Правительство пыталось скрыть и которые заявитель считал соответствующими действительности». Кроме того, есть ещё несколько примеров дел, по которым Суд применил статью 18 Конвенции к судопроизводству, возбуждённому по политическим мотивам. Несмотря на то, что применение положений данной статьи к такого рода производству является сравнительно редким, данный подход находит своё подтверждение в практике Суда.

4. Во-вторых, мы считаем, что большинство судей без необходимости, а также без какого-либо обоснования ограничивают сферу применения статьи 18 Конвенции. Конечно же, мы признаём, что не следует ссылаться на статью 18 в целях противодействия всем возможным формам злоупотребления властными полномочиями. Суд – а также сам текст статьи 18 – недвусмысленно указывают на то, что данное положение закрепляет дополнительное право, о котором можно вести речь только в сочетании с другой статьёй Конвенции. Тем не менее, важно отметить, что такая другая статья Конвенции может и не быть нарушенной. В настоящем деле ставится вопрос о том, можно ли ссылаться на статью 18 в совокупности с любым правом, предусмотренным Конвенцией, либо только с теми правами, которые напрямую предусматривают возможность обоснованного ограничения. В своей предшествующей практике Суд однозначно допускал применение статьи 18 вместе со статьёй 5 Конвенции, статьёй 8 Конвенции и статьёй 1 Протокола № 1 к Конвенции. В то же время, представляется, что Суд также допускал ссылки на статью 18 Конвенции наряду с одной из трёх перечисленных статей, а также иными правами, предусмотренными Конвенциями, к примеру, статьёй 6 Конвенции. Кроме того, история разработки текста статьи 18 указывает на то, что авторы не предполагали ограничивать сферу её применения теми положениями Конвенции, которые содержат нормы, чётко предусматривающие возможность ограничения соответствующих прав. Напротив, в силу ratioconventionisданная статья распространяется на ограничения всех прав Конвенции, за исключением абсолютных прав, которые не допускают возможности ограничения и к которым, соответственно, статья 18 не может применяться, к примеру, прав, гарантированных статьёй 3.

5. В настоящем деле Суд впервые столкнулся с необходимостью применить дополнительный механизм защиты, предусмотренный статьёй 18 Конвенции, в совокупности со статьями 6 и 7 Конвенции. Большинство судей, впервые отвечая на вопрос о возможности такой комбинации, решили, что на статью 18 нельзя ссылаться исключительно в совокупности с данными положениями, которые, «в части, относимой к настоящему делу, не содержат явных или подразумеваемых ограничений, которые могли бы стать предметом рассмотрения Суда по статье 18 Конвенции» (см. пункт 129 постановления). Учитывая, что текст статьи 18 Конвенции сформулирован в довольно общих терминах, вывод большинства судей заслуживал, по меньшей мере, отдельного разъяснения.

6. Обращаясь к статье 6 Конвенции, следует отметить, что предусмотренное ею право однозначно допускает возможность ограничения: положения данной статьи предусматривают неизбежные ограничения как в силу самой формулировки статьи, так и в свете прецедентной практики Суда. Как и статья 5, статья 6 Конвенции не устанавливает абсолютного права и несмотря на то, что ни одна из этих статей не содержит второй части, текст которой предусматривал бы возможность ограничения, как в статьях 8-11 Конвенции, тем не менее, такие ограничения возможны. Следовательно, отсутствуют основания, по которым статья 18 должна aprioriприменяться исключительно в совокупности со статьёй 5, но не со статьёй 6.

7. Статья 18 приобретает особое значение при рассмотрении дела первого заявителя. Дело не только в том, что уголовное судопроизводство в его отношении было несправедливым и составило нарушение пункта 1 статьи 6; также имеет место неголословное заявление о том, что данное судопроизводство было сопряжено со злоупотреблениями. В результате рассматриваемого уголовного судопроизводства на национальном уровне известный политически активный человек, критикующий правительство, подвергся уголовному преследованию, в ходе которого, по признанию большинства судей по данному делу, было допущено «произвольное и непредсказуемое толкование [национального законодательства] в ущерб заявителям, что привело к явно необоснованному исходу судебного разбирательства» (см. пункт 115 постановления). Последствия такого искажения закона – шельмование оппозиционеров, чтобы заставить их замолчать под угрозой уголовного преследования, – относится именно к тем злоупотреблениям, защищать от которых должна статья 18. Этот вопрос является независимым от жалобы на нарушение пункта 1 статьи 6, и он поднимался заявителями в Страсбурге в рамках неголословной жалобы. Следовательно, Суд был обязан рассмотреть данную жалобу. Признание жалобы неприемлемой rationemateriae, как это сделали большинство судей, идёт вразрез с ratioconventionisи сложившейся практикой Суда по статье 18. На этом основании, несмотря на то, что мы не считаем себя уполномоченными принимать решение по существу соответствующей жалобы заявителей, мы заключаем, что Суд должен был объявить жалобу на нарушение статьи 18 Конвенции приемлемой.

15. Только статьи 2, 3, 4 (1) и 7 Конвенции являются абсолютными по смыслу статьи 15 Конвенции. Это означает, что они не допускают отступлений в чрезвычайных ситуациях. Кроме того, тогда как вмешательство в право, гарантированное статьёй 3 Конвенции, не может быть обоснованным, вмешательство в статью 6 Конвенции обосновать вполне возможно.

Европейский Суд по правам человека отказался признавать наличие политической мотивированности в действиях правоохранительных органов РФ по привлечению Олега и Алексея Навального к уголовной ответственности. При этом ЕСПЧ постановил, что дело компании "Ив Роше" рассмотрено российской стороной с нарушением ряда процессуальных норм. Эксперты прокомментировали решение Брюсселя.

Управляющий партнер АБ "Коблев и партнеры" Руслан Коблев заметил, что ЕСПЧ рассматривает жалобы Навального быстрее других обращений - в течение полугода. Юрист рассказал "Взгляду", как он в 2006 году отправлял жалобу в ЕСПЧ по делу одного из его клиентов, однако суд рассмотрел ее лишь в 2016 году и признал по ней нарушение.

"Суду понадобилось ровно 10 лет. А жалобы Навального принимаются к рассмотрению в течение полугода. Это весьма удивительно. Не все граждане России равны в правах перед Европейским судом", - отметил эксперт.

Член Совета Федерации, первый заместитель председателя комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Алексей Александров уверен, что любом деле, связанном с Навальным, политика "исходит не от России, а со стороны Европы".

"Нападки на Россию по поводу "Ив Роше" и персоны Алексея Навального связаны с изменением отношения Запада к нашей стране. Напомню, что Европейский суд по правам человека - правовой институт Парламентской ассамблеи Совета Европы, членом которой является в том числе и РФ. Это говорит о том, что Россия так же, как и другие государства, входящие в ПАСЕ, должна оплачивать деятельность ЕСПЧ из своего бюджета", - отметил эксперт, слова которого приводит "Ридус".

Он напомнил, что Россию лишили в этой организации права голоса, поэтому она не может участвовать в выборе судей, заседающих в Европейском суде по правам человека.

"Они нас пригласили в перестройку, говоря о демократических правилах. Но, как оказалось, эти правила действуют лишь в том случае, если ты полностью следуешь интересам хозяина (в широком понимании этого слова). А если ты не с хозяином, то и демократия на тебя не распространяется", - заключил парламентарий.

Адвокат Виолетта Волкова пояснила НСН, что оппозиционер намеревался в первую очередь доказать преследование его по политическим мотивам, однако это ему не удалось.

"Победа в ЕСПЧ - в любом случае победа. Если компенсацию присудили, значит, нарушение прав было. Конечно, со стороны чисто юридической, это победа. Но со стороны практической, он преследовал цель доказать политическое преследование. В итоге он не получил то, что хотел. Для Алексея Навального это сложный вопрос, потому что он имеет амбиции участвовать в президентской кампании. Если сохранится это решение и не будет указано политическое преследование, то получается, что он был привлечен по общеуголовной статье, которая совершенно не связана с его политической деятельностью", - считает Волкова, назвав вердикт ЕСПЧ " репутационной потерей" для Навального.

Адвокат Владимир Александров выразил уверенность, что Европейский суд по правам человека никогда не усмотрит в уголовном преследовании Навального политический мотив.

"В европейском суде уже давно почему-то решили, что Навальных в России по любому юридическому поводу притесняют и наказывают незаконно или излишне жестко. Между тем, в отношении других россиян такой практики нет: и к рассмотрению принимаются далеко-далеко не все дела, да и решения по ним ожидаются годами. Алексей же ходит в ЕСПЧ по любому поводу как на работу, и, видимо, на фоне медийной шумихи вокруг своей персоны получает позитивные для себя решения. Но есть нюанс. Все же ЕСПЧ это еще уважающая себя судебная инстанция, и против собственной практики идти не может, и никогда не пойдет", - заявил эксперт.

Глава комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий объявил, что решение ЕСПЧ в любом случае носит политизированный характер.

"Решение по делу Навальных, как и многие другие последние вердикты ЕСПЧ, в любом случае носит политизированный оттенок, хотя и компенсация присуждена меньше, чем запрашивалась в жалобе братьев", - заявил депутат в беседе с ТАСС, обратив внимание на то, что жалоба Навальных была рассмотрена гораздо быстрее стандартных сроков обсуждения подобных дел в Страсбургском суде.

На данный факт обратила внимание и адвокат Людмила Айвар.

"Обычно ЕСПЧ рассматривает дела 7-10 лет: и актуально значимые, где большое количество жертв, и когда заявители пишут о рассмотрении в приоритетном порядке", - пояснила она.

По ее мнению, быстрое рассмотрение данного дела "связано с какими-то не совсем правовыми вопросами, потому что ни жизни, ни здоровью Навального ничего не угрожает". Сроки рассмотрения данного дела, предполагает Айвар, связаны с вопросом участия Навального в выборах.

Эксперт также сообщила, что признание ЕСПЧ нарушений означает, что Верховный суд РФ отменит приговор и отправит "дело Навальных" на новое рассмотрение в Замоскворецкий районный суд, который ранее вынес приговор. Однако, уверена адвокат, это не приведет к оправданию братьев Навальных.

Подпишитесь на нас

Здравствуйте, уважаемые читатели, сегодня рассмотрим некоторые дела, которые были рассмотрены в Европейском суде по обращениям Алексея Навального. В ЕСПЧ Навальный обращался несколько раз. В рамках статьи осветим дела о протестах в Москве, дело «Кировлеса» и другие дела, которые он выиграл.

Основной закон России (Конституция Российской Федерации) провозглашает право каждого своего гражданина на свободу слова, а также свободу мирных собраний и иных политических акций.

Статья представляет собой попытку объективно разобраться в некоторых судебных разбирательствах оппозиционного деятеля. В первую очередь, в ней будет рассмотрена официальная позиция Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ) и его постановления по делам, которые имели широкий общественный резонанс как в России, так и за ее пределами. Помимо этого, в статье будет приведена официальная позиция российских властей на отдельные решения ЕСПЧ, а также мнения российских юристов относительно дальнейших перспектив новых судебных разбирательств, если таковые еще последуют. В стате не затрагивается дело против Навального. Если вам интересно, как самостоятельно подать жалобу в ЕСПЧ, то об этом читайте .

Дела о протестах в Москве

Итак, 2 февраля 2017 года ЕСПЧ вынес свой вердикт по жалобе А. Навального. Суд усмотрел в различных его делах имевшие место быть многочисленные нарушения прав человека во время серии протестных акций, которые захлестнули российскую столицу в 2012—2014 годах. Оппозиционер ни раз подвергался задержаниям, а также на него налагались многочисленные штрафы. Чаще всего оппозиционеру выдвигались обвинения в совершении следующих нарушений:

• Нарушение законного порядка проведения публичной политической акции;
• Невыполнение законных требований полицейских.

По итогам рассмотрения административных дел оппозиционер дважды был приговорен к отбыванию административного ареста. Помимо этого, шесть раз суд налагал административный штраф, размер которого колебался от 1000 до 30 000 рублей.

Навальный ни один раз делал попытки обжаловать вынесенные в отношении него решения судов у себя на родине, но безрезультатно.

По результатам рассмотрения жалобы ЕСПЧ вынес решение, в котором было признано нарушение статей 5, 6 и 11 Европейской конвенции по защите прав человека (далее – Конвенция). Нарушения других статей, на которые указывал заявитель, суд рассматривать уже не стал, сочтя излишним.

В Страсбурге Навальному присудили выплату денежной компенсации в размере 63,6 тысяч евро. Эта сумма должна покрыть понесенный им материальный и моральный ущерб. Также, в нее включены судебные расходы в размере 12,6 тысяч евро, которые, в основном, были потрачены на оплату услуг адвоката.
Сам Навальный остался доволен таким решением ЕСПЧ, посчитав решение полезным для общества.

На какие нарушения каких статей Конвенции или Протоколов к ней ссылался оппозиционер

По мнению Навального, в его случаях имели место следующие нарушения европейской законности:

В качестве доказательств указанных выше нарушений, среди прочих доказательств, оппозиционер прилагал к своим жалобам снятые им видеозаписи собственных задержаний.

Краткая хронология событий, которые послужили основой для будущих жалоб

В жалобе оппозиционера излагались факты, которые описывали задержание Навального, которое случилось на оппозиционном мероприятии, которое проводилось на Пушкинской площади на следующий день после выборов Президента в 2012 году. Тогда в качестве наказания суд присудил выплатить штраф в размере одной тысячи рублей.

Кроме того, Навальный подавал обращение и на два задержания, которые происходили после вступления в должность нынешнего Президента России, то есть 8 мая 2012 года. Тогда ему присудили выплату двух штрафов по тысяче рублей каждый.

После очередного задержания уже 9 мая 2012 года оппозиционер был приговорен к аресту, срок которого составлял 15 суток.

Следующее задержание состоялось 27 октября 2012 года. Тогда Навальный принимал участие в одиночном пикете против репрессивной политики государства. За это суд назначил штраф в размере 30 000 рублей.

В жалобе было указано и несогласие Навального с несправедливым задержанием, которое имело место 24 февраля 2014 года. Тогда по суду он получил наказание в виде семисуточного ареста и денежного штрафа в размере 10 000 рублей.

Другие дела, связанные с протестной деятельностью

Положительное решение по жалобам двух оппозиционных деятелей Алексея Навального и Ильи Яшина вынес ЕСПЧ 26 июня 2015 года. В поданной жалобе они оба указывали на незаконность их арестов в 2011 году, которые имели место во время незаконной политической акции, которая состоялась в Москве после проведенного митинга протеста.

Сам митинг был разрешен российскими властями. Местом его проведения был выбран Чистопрудный бульвар. Поводом же к его проведению стало недовольство населения результатами выборов в Госдуму. В акции приняло участие, по приблизительным подсчетам, несколько тысяч человек. Полицейские стали проводить задержания участников мероприятия, когда те попытались прорваться к Лубянской площади, где располагается штаб-квартира ФСБ.

ЕСПЧ нашел в действиях полицейских нарушения прав человека, посчитав, что акция носила исключительно мирный характер, и органы правопорядка вполне могли проконтролировать ее ход, не прибегая к радикальным действиям.

Решение ЕСПЧ по «Делу Кировлеса»

В пользу российского оппозиционера было рассмотрено ЕСПЧ и так называемое «дело Кировлеса». При его разбирательстве в России европейской Фемидой было найден нарушение права любого человека на справедливое судебное рассмотрение его дела. Согласно материалам уголовного дела, А. Навальный и П. Офицеров были признаны виновными в присвоении и растрате государственных средств. По мнению судей ЕСПЧ, фигурантов дела обвинили в действиях, которые весьма затруднительно отличить от обычного легального бизнеса.

Российским судом оба фигуранта дела были признаны виновными. Согласно приговору суда, Навальному назначалось наказание в виде 5 лет лишения свободы. Его коллега же получил 4 года. Плюс ко всему, им обоим была присуждена выплата штрафа, размер которого равнялся 500 тысяч рублей. Но по прошествии трех месяцев обоим реальное лишение свободы было заменено на условное.

Итоговым решением ЕСПЧ присудил Навальному и Офицерову денежную компенсацию в размере 8 000 евро. Помимо этого, Россия должна оплатить им затраты услуг адвоката: по 48 053 и 22 893 евро соответственно.

Несмотря на присуждение обоим фигурантам дела компенсации, ЕСПЧ не согласен с доводами Навального, что «дело Кировлеса» имеет чисто политический подтекст и что российские органы правопорядка возбудили его с целью того, чтобы наличие у оппозиционера судимости помешало ему принять участие в выборах Президента, которые будут проходить в 2018 году.

После принятия решения ЕСПЧ Верховный суд назначил пересмотр дела по Кировлесу. Районные суд вновь приговорил Навального и Офицерова к условному заключению. Оппозиционер указывал, что текст решения суда повторяет текст первоначального решения суда.

Реакция российской стороны на решение суда

После вынесенного Страсбургским судом постановления в отношении дел, касающихся политических акций 2012—2014 годов, российские власти обозначили свою официальную позицию по этому вопросу. В адрес ЕСПЧ было направлено возражение, в обоснование которого заявлялось, что полицейские вмешивались в эти политические акции по причине того, что они всегда грозились перерасти из мирных шествий в массовые беспорядки. Говоря языком юристов, власти сослались на то, что полиция пресекла возможное преступное деяние со всеми вытекающими из него последствиями. Также, в возражении было указано, что все оппозиционные мероприятия проводились без получения санкции официальных властей.

Официальные власти России сделали также попытку обжалования решения ЕСПЧ по делу И. Яшина и А. Навального. Но эта апелляция была отклонена, поэтому России пришлось выплачивать оппозиционерам компенсацию, которая была присуждена им предыдущим решением ЕСПЧ. Ее размер составил 63,5 тысяч евро.

В отношении же «дела Кировлеса» стоит привести мнения некоторых российских юристов. Так, адвокат Кирилл Чернявский считает, что Навальный зря добивался отмены приговора по этому делу, потому что по результатам пересмотра дела оппозиционер вполне может получить не оправдание, на которое он так рассчитывает, а реальный тюремный срок взамен условного. Такой поворот событий вполне возможен, если в деле откроются новые обстоятельства, которые окажутся далеко не в его пользу.

Член Общественной Палаты Российской Федерации Елена Сутомина считает принятое ЕСПЧ решение по «делу Кировлеса» чистой воды политической провокацией. По ее мнению, в принципе, почти все дела, которые рассматриваются европейской Фемидой в отношении России вынесенные по ним решения, имеют чисто политический характер, и по этой причине не должны приводиться в исполнение властями России. По этой же причине Е. Сутомина настаивает на выходе нашей страны из-под судебной юрисдикции ЕСПЧ.

Подобного же мнения придерживается и юрист Илья Ремесло. К сказанному выше он добавил, что Навальному и Офицерову присудили неоправданно большую сумму компенсации судебных издержек. Юрист считает, что их просто «нарисовали» и «взяли с потолка».

Дело Ив Роше

В 2014 году Замоскворецкий суд приговорил Алексея Навального к условному осуждению, а его брата Олега к колонии общего режима за отмывание и легализацию денежных средств и за мошенничество в крупном размере.

17 октября 2017 года ЕСПЧ постановил, что бело по жалобе компании Ив Роше о мошенничестве в отношении братьев Навальных было рассмотрено с нарушением права на справедливый суд. Была присуждена значительна компенсация.

На этом наш обзор завершаем, надеюсь, что статья оказалась для вас полезной и информативной!

Европейский Суд по правам человека сегодня обнародовал постановление по делу «Ив Роше Восток» братьев Навальных. Согласно этому постановлению, в деле «нет политической мотивированности» со стороны российских властей. Стоит напомнить, что Алексей Навальный практически во всех своих заявлениях по своим многочисленным делам упирает именно на политический фактор, а проще говоря на то, что «кровавый режим» его репрессирует, а сам он совершенно невиноватый.

С аналогичными доводами оппозиционер, видимо, обратился и в ЕСПЧ, но по сообщению с сайта Минюста РФ, «в своем постановлении Европейский Суд подтвердил, что осуществление правосудия по уголовному делу не может преследовать политические цели. При этом явная неприемлемость жалобы в данной части была настолько очевидной для Европейского Суда, что доводы заявителей о якобы наличии политической подоплеки в их уголовном преследовании даже не были включены в предмет исследования. ЕСПЧ отказал заявителям в коммуникации российским властям этой необоснованной претензии».

В связи с этим решением, есть версия, что до европейских бюрократов стало доходить, насколько в последнее время их решения по российским делам оторваны от реальности. Впрочем, винить в этом, следует скорее, Комитет министров совета Европы, который по делу того же Навального, только в отношении «Кировлеса» в сентябре этого года постановил, что «российские власти после отмены приговора передали дело на повторное рассмотрение, при этом не было предусмотрено какой-либо компенсации за первое решение суда».

Но данная резолюция КМСЕ попросту не соответствует действительности, поскольку компенсацию Навальный от Минюста как раз получил. Более того, КМСЕ тогда попыталось «обязать» российские власти, «срочно устранить» все препятствия, мешающие Навальному участвовать в выборах. А это, как мы все понимаем, уже не юриспруденция, а политика чистой воды, да еще и с вмешательством в электоральные процессы суверенного государства, что в рамках международного права попросту недопустимо.

Нынешнее же решение, уже по «Ив Роше», показывает, что ЕСПЧ принципиально отказывается рассматривать политическую составляющую, поскольку её там попросту нет. Ну, чтобы «не получилось, как в прошлый раз», с КМСЕ.

Кстати, стоит вспомнить эпизод пятилетней давности с решением по «первому делу» компании ЮКОС. В 2012 году, ЕСПЧ рассматривая жалобу о политическом давлении со стороны государства на эту корпорацию, постановил: «никаких доказательств «политического» характера так называемого «первого дела ЮКОСа» он не усматривает». Тогда акционеры ЮКОСа требовали взыскать с российского государства 98 миллиардов долларов.

Но вот дальнейшие разбирательства, в том числе и на уровне ЕСПЧ привели и к пересмотру отношения России к данному ведомству, и к тому, что компенсации выплачивать в общем-то не за что, да и к тому, что преступления Ходорковского носили сугубо экономический характер, и политики в данном вопросе не наблюдается. В общем, ЕСПЧ уже в 2012 году открестился от «политики» в этом деле и порекомендовал сделать тоже самое акционерам скандальной нефтяной компании.

Ныне, аналогичная ситуация происходит с Алексеем Навальным. Только здесь все принимает оттенок уже изрядного фарса.

Сам оппозиционный политик бесконечно строчит в социальные сети о «гонениях» на него, и о том, что вот сейчас уже «цивилизованный европейский суд» решит, кто тут и кого политически репрессирует. Но в итоге этот самый суд попросту не усматривает политической составляющей.

Да, было решение КМСЕ, но комитет министров - это совещательный орган, он может рекомендовать что-то ЕСПЧ, или странам, которые учитывают решения этого суда. Рекомендовать, не более. Ну, и напоминать еще, о том, то решения Европейского суда нужно выполнять, в случае, если они не выполняются. В России, что важно, решения Европейского Суда и рассматриваются, и выполняются в полном объеме.

Однако, здесь мы видим, что уже и логика решений ЕСПЧ несколько не соответствует рекомендациям КМСЕ по делам Навального. КМСЕ «политику» видит, и рекомендует с этими политическими аспектами разобраться, а вот ЕСПЧ, напротив, политики не видит, и более того, даже говорить о ней не хочет.

В этом смысле, конечно, Навальный очень похож на этакий вирус, который попадая в любые инстанции, где с ним готовы серьёзно работать, даже используя, как элемент информационной войны против нашей страны, превращает и эти инстанции в какой-то очень странный цирк.

Если же говорить о сугубо российских реалиях, то, вот про это решение, думается, Навальный будет молчать. Потому, что если заявить, что в деле «Кировлеса» не было политики, так постановил ЕСПЧ, то, что в этом деле остается? Правильно, остается в нем мошенничество с хищением денежных средств и не более того. А это очередное пятно на репутации оппозиционера, даже в среде своих горячих фанатов.

"Навальный и ЕСПЧ - это просто тихий пиаровский ад какой-то. Ну очевидно, что Минюст в очередной раз проиграл дело в Европейском суде, поскольку судебным постановлением признано нарушение Европейской конвенции о пределах использования ограничений в отношении прав, постановлено выплатить компенсацию. Казалось бы: заявите о своем несогласии с решением суда, который давно стал одним из источников заработка опекаемого кем-то сверху блогера. Заявите об очевидной пристрастности суда. Но ни в коем случае не пиарьте один из судебных выводов ЕСПЧ",- советует в своем Telegram-канале издатель Вадим Горшенин.

"У нас же всё абсолютно наоборот: вся сила государственной пропагандистской машины с утра была направлена на пиар... сообщения о том, что в негативном для России решении суд не усмотрел политической ангажированности дела. И вот сообщение об отсутствии политики уже становится одним из главных сюжетов "Яндекс.Новости", других новостных агрегаторов, становится одной из главных тем в информационной повестке дня",- резонно добавляет он.

"И, скажите, кто в этом случае пиарит оппозиционного блогера? Кто выводит его своими недальновидными решениями в лица "информационной недели"? Власть сама этим и занимается. Через несколько дней, когда блогер выйдет из ИВС, это тоже станет очередным информационным поводом, который дойдёт до федеральных каналов, ТАСС, РИА "Новости" и остальных. Ну а потом, если вдруг "Левада-центр" проведёт опрос об узнаваемости политических деятелей и навальный поднимется на несколько пунктов, будем понимать, откуда взялось это повышение узнаваемости",- считает глава медиагруппы Pravda.ru.

"Очень, кстати, похоже на информационное реагирование советской прессы на Ельцина. И коль уж привел я это сравнение, то нельзя не вспомнить, что из-за републикации "Правды" текста из итальянской "Репубблики" был снят с поста многолетний главный редактор газеты Виктор Григорьевич Афанасьев. Это мало чему помогло, как известно, однако руководители СМИ и их кураторы хотя бы начали думать",- намекает Горшенин.