Система преступлений уложению 1845 г. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных

В1845 г. был принят новый уголовный кодекс, названный Уложе­нием о наказаниях уголовных и исправительных. В нем сохранялся сословный подход к квалификации наказания и определению сан­кций, в соответствии с установленными привилегиями.

Под преступлением понималось «как само противозаконное дея­ние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано» (в 1848 г. стали проводить различие между преступле­нием и проступком).

Уложение 1845 г. перечисляло основания, по которым устраня­лось вменение: случайность, малолетство (до десяти лет вменение исключалось), сумасшествие, беспамятство, ошибка (случайная или результат обмана), принуждение, непреодолимая сила, необходимая оборона.

Субъективная сторона подразделялась на.

1) умысел а) с заранее обдуманным намерением, б) с внезапным побуждением, непредумышленный;

2) неосторожность, при которой: а) последствия деяния не могли быть с легкостью предвидены, б) вредных последствий невозможно было предвидеть вообще.

Уложение различало соучастие в преступлении: а) по предва­рительному соглашению участников, б) без предварительного со­глашения. Соучастники делились на: зачинщиков, сообщников, под­говорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей, укрыва­телей.

Система наказаний составляла сложную иерархию наказаний уголовных и исправительных. Уложение предусматривало одиннад­цать родов наказаний, разделенных на тридцать пять ступеней, расположенных по степени тяжести (от смертной казни до вну­шения).

К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состо­яния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особен­ных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и преимуществ заключа­лось в лишении почтенных титулов, дворянства, чинов, знаков отли­чия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть сви­детелем и опекуном. Применялось также частичное лишение неко­торых прав и преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заме­няющие. Главные составляли одиннадцать родов наказания, допол­нительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запре­щение промысла), заменяющие могли заменить главные. Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалованья, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследо­вания).

Система преступлений включала двенадцать разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступ­ления против веры, государственные, против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния, против законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, семьи и собственности.

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния.

Во-первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий разграничения был предусмотрен впервые - в Своде законов деление деяний на преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того, названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов (т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней: «первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо, неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение 1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе) можно позаимствовать и сегодня.

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве - институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и «совершившееся» преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел, известный Российскому законодательству с давних времен, наказывался только в случаях, прямо предусмотренных в законе (это были наиболее тяжкие государственные преступления), и определялся следующим образом: «Изъявление на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло» (ст. 9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение преступления. «Применение или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание за приготовление к преступлению следовало только в установленных законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был противозаконным (ст. 118). «Покушением на преступление считается всякое действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст. 120).

В Уложении 1845 года очень четко для того времени был сформулирован институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без сформулированного термина), причем по существу он вполне совпадал с аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе России (ст. 16): «Когда учинивший приготовление к преступлению или уже и покусившийся на оное остановился при том и по собственной воле не совершал преднамеренного, то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем приготовлении и покушении есть само по себе преступление» (ст. 119). Изложенное достаточно очевидно свидетельствует о том, что основные понятия института неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны на весьма высоком уровне. уложение преступление проступок наказание

Довольно подробно регламентировался Уложением 1845 года институт соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы соучастия - без предварительного согласия и по предварительному согласию, причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия. Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других… или же непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также «те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись зачинщики (на современном языке - организаторы), сообщники (на современном языке - исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15). Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе. Характеристики действия отдельных соучастников мало чем отличались от видов соучастия, установленных в УК РФ.11

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления, совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные виновные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию, - зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось «по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников в преступлении те, коих содействие было необходимо для совершения преступления, приговариваются к наказанию… наравне с учинившими оное; а все прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127). Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии… сами по собственной воле отступили от своего намерения… то они освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Помимо участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению, признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст. 130-132). Особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица, состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное, следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845 года был разработан достаточно полно.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности. Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), однако можно предположить, что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет - такой вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра, исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». В том случае, если «с достоверностью признано, что преступление учинено ими без разумения», на них распространялись упомянутые правила, предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21 года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В местах лишения свободы - смирительном доме, крепости или тюрьме - несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

• - «совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделанное зло;
• - малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);
• - безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство;
• - ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное заблуждение относительно противозаконности деяния);
• - принуждение от превосходящей непреодолимой силы;
• - необходимость обороны» (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» - ст. 101) и так называемый медицинский критерий невменяемости: освобождались от наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства», «потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они не получили… никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию, отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления», старики и лунатики - в заведения Приказа общественного призрения, «безумные или сумасшедшие» - в дом умалишенных. При совершении последними «смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников и пр., их благонадежности и желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года), представляли собой крайнюю необходимость и необходимую оборону. Первое, именовавшееся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы», определялось следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, являлись:

А) наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

Б) наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего вред;

В) неотвратимость опасности на данный момент никакими другими средствами.

Как видно, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному не требовалось, однако характер опасности был ограничен угрозой только для жизни причинившего вред (потому, вероятно, и не требовалась упомянутая соразмерность). Лишь в этих двух позициях названный институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве. Уголовный кодекс РФ (УК РФ): офиц.текст: [ принят ГД ФС РФ 13.06.1996] (ст. 14)

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась необходимой, а, следовательно, и правомерной и не влекла за собой уголовной ответственности при наличии следующих условий:

• - оборона могла применяться для отражения действительного и наличного нападения;
• - объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода, собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;
• - оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства;
• - причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;
• - на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему начальству.

Уложение не знало понятия превышения пределов необходимой обороны, однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны», и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны» приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или повреждении имущества. Журнал «Государство и право», Москва, «Наука», №11, 1995. Таким образом, институты, на современном юридическом языке называемые обстоятельствами, исключающими преступность деяния, в Уложении 1845 года были изложены грамотно для того времени.

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием», «содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего; вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140, 142).

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и «обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость, «гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении преступления и число привлеченных сообщников; «неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления (ст. 135).

К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив преступлений («повторение того же преступления или учинение другого после суда и наказания за первое - ст. 137). Примечательно, что наказание увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае, «когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением совершить сие преступление» (ст. 112).

Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений: наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в самой высшей оного мере» - ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение Правительствующего Сената» (ст. 155).

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: общая характеристика. Понятие преступления и проступка, состав преступления, система преступлений.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура˸ 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части. Разработка Уложения велась первоначально в Министерстве юстиции, а затем во II отделении Императорской канцелярии, оно введено в действие с 1 мая 1846 г.

Под преступлением понималось как само противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано. (В 1848 г. стали проводить различие между преступлением и проступком.)

Уложение в своем определении преступления связывало ᴇᴦο с нарушением закона, а проступка - с нарушением полицейских правил.

В Уложении 1845 г. устанавливались формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность.

Субъективная сторона выражалась в совершении преступления умышленно либо по неосторожности.

Уложение устанавливало виды соучастия в преступлении˸ по предварительному сговору участников и без предварительного сговора. Соучастники делились на зачинщиков, сообщников, подговорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей и укрывателей.

Система преступлений стала более сложной. Можно выделить следующие виды преступлений˸ преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные преступления, преступления против благочиния, преступления против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц и др.

Система наказаний состояла из уголовных и исправительных наказаний. Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие.

К уголовным наказаниям относились˸ лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало˸ лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

К исправительным наказаниям относились˸ лишение всех особенных прав и преимуществ, ссылка, отдача в исправительные арестантские роты, заключение в тюрьме, крепости, смирительном или работном доме, арест, выговор в присутствии суда, денежные взыскания, внушения. Лишение всех особенных прав и преимуществ состояло в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных было большим шагом вперед в развитии уголовного законодательства Российской империи. Однако на нем по-прежнему висел большой груз феодальных принципов и предрассудков.

По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. преступление определяется как противоправное виновное деяние. Данным определением не установлено четкого разграничения между преступлением и проступком.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. определяются формы вины, условия освобождения от уголовной ответственности (такие как несовершеннолетие, душевная болезнь и др.).

По Уложению 1845 г. основаниями, устраняющими вменение , являлись: случайность; малолетство (до 10 лет вменение исключалось, с 10 до 12 было условным); безумие; сумасшествие; беспамятство; ошибка (случайная или результат обмана); принуждение; непреодолимая сила; необходимая оборона.

Субъективная сторона подразделялась на :

1) умысел : с заранее обдуманным намерением; с внезапным побуждением, непредумышленный;

2) неосторожность , при которой последствия деяния не могли быть с легкостью предвидены; вредных последствий невозможно было предвидеть вообще.

Уложение различало соучастие в преступлении : по предварительному соглашению участников; без предварительного соглашения. Соучастники делились на: зачинщиков, сообщников, подговорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей, укрывателей.

Система преступлений включала двенадцать разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные, против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния, законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, семьи и собственности.

Классификация преступлений (по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.):

1) религиозные (около 80 видов): богохульство, совращение православного в другую веру и др.;

2) государственные (около 20 видов): государственная измена, бунт, покушение на императора и др.;

3) преступления против порядка управления: неповиновение начальству и др.;

4) должностные преступления: взяточничество, опоздание на работу и др.;

5) преступления против личности: убийство и др.;

6) преступления против имущества: разбой, грабеж и др.

Система наказания составляла сложную иерархию наказаний уголовных и исправительных. Уложение предусматривало 11 родов наказаний, разделенных на 35 ступеней (от смертной казни до внушения).

Наказания (по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845):

1) уголовные , которые сопровождались лишением всех прав состояния: смертная казнь (назначалась только за политические преступления); каторжные работы (от 5 лет до пожизненных) с последующим поселением в Сибири; пожизненная ссылка в Сибирь; ссылка на Кавказ (назначалась за религиозные преступления, не назначалась военным);

2) исправительные , которые сопровождались лишением лишь некоторых прав состояния: телесные наказания (например, битье кнутом, клеймение); ссылка в Сибирь на определенный срок; кратковременное заключение, которое могло быть реализовано либо в крепости, либо в тюрьме); штраф; кратковременный арест; выговор.

45. Правовое положение Польши в составе Российской империи. Украинская автономия в XVII–XVIII вв

Польские и литовские земли вошли в состав России в результате третьего раздела Польши 1795 г. По итогам Венского конгресса 1815 г. в период, когда большая часть Варшавского великого герцогства была вновь присоединена к России, Александр I даровал Польше, получившей статус царства, Конституционную хартию. Император российский стал одновременно королем польским. С 1818 г. в Польше стал избираться шляхтой и горожанами законосовещательный Сейм . Он созывался в 1820 г., и в 1825 г. Исполнительная власть сосредоточивалась в руках наместника царя, при нем в качестве совещательного органа действовал Государственный совет.

В Польше сохранялось местное право, даже армия, бюджет и прочие атрибуты государственности. Например, Польша, как и прежде, делилась на воеводства, а не на губернии.

После польского восстания 1830 г. Николай I заменил Александровскую Конституционную хартию 1815 г. Органическим статутом 1832 г. , в результате чего польский Сейм был упразднен , воеводства преобразованы в обычные российские губернии, в дальнейшем постепенно упразднялись прочие элементы автономности Польши, в 1866 г. Царство Польское было окончательно преобразовано в Варшавское генерал-губернаторство , хотя Всероссийский император сохранил в своем официальном титуле наименование царя польского.

Украинская автономия в XVII–XVIII вв. : в 1654 г. согласно решению Земского собора к России была присоединена Украина (прежде всего Левобережная Украина, а также Киев). В составе России Украине был предоставлен особый статус: сохранялись украинская система управления во главе с гетманом, избираемым войсковой (генеральной) радой, украинское право. При гетмане существовала генеральная старшина (украинское правительство). Территория Украины делилась на военно-административные единицы – полки. Во главе полков стояли выборные полковники.

До 1663 г. дела управления Украиной сосредоточивались в канцелярии по малороссийским делам Посольского приказа. Вопросы внешней политики Украины были подведомственны Посольскому приказу, а вооруженных сил – Разрядному приказу. С 1663 г. делами Украины стал заведовать Малороссийский приказ , который в 1722 г. был преобразован Петром I в Малороссийскую коллегию . После ликвидации Малороссийской коллегии в 1727 г. руководство управлением Украиной перешло к коллегии иностранных дел, а с 1750 г. – к Сенату.

Должность украинского гетмана была упразднена Петром I в 1722 г., затем должность украинского гетмана была восстановлена и вновь ликвидирована. Елизавета Петровна восстановила ее в 1750 г. для того чтобы наградить ею брата своего фаворита – К. Разумовского. Окончательно упразднила украинское гетманство Екатерина II, она же восстановила Малороссийскую (Украинскую) коллегию.

Помимо этого, Екатериной II ликвидируется украинская система самоуправления, учреждается должность малороссийского генерал-губернатора, в результате чего Украина становится почти рядовой губернией Российской империи.

Прежнее украинское право существовало вплоть до начала XIX в. (официально оно было упразднено Николаем I в 1842 г.). При Екатерине II в результате разделов Польши в состав России вошли Западная (Правобережная) Украина, кроме Галиции, которая принадлежала Австрии (Австро-Венгрии). Присоединенное к России Северное Причерноморье (в т. ч. Крым) стало называться Малороссией.