Система и виды наказаний по уложению 1845. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных

Уложение 1845 года

План курсовой работы:

Вводная часть
Общая характеристика Уложения
Преступление
Понятие преступления по Уложению 1845 года
Основания уголовной ответственности
Стадии совершения преступления
Институт соучастия
Обстоятельства, исключающие преступность деяния
Институт крайней необходимости
Институт необходимой обороны
Смягчающие и отягчающие обстоятельства
Система наказаний по Уложению 1845 года
Уголовные наказания
Исправительные наказания
8Заключение
9Примечания
Список используемой литературы

Вводная часть

15 августа 1845 года указом императора Николая I было утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, введенное в действие с 1 мая следующего года. По существу это был первый уголовный кодекс России, поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило, нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял собой кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845 года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником российского уголовного права. Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году. Тогда же неоднократно ставился вопрос о создании нового уголовного уложения. Александр I (при нем была начата работа над Сводом законов) организовал специальную комиссию под руководством М.М. Сперанского для разработки нового уложения. Высшей формой кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых должен явиться Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское уложение можно окончить к началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим»1. Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли за собой новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм. Поэтому все законодательные начинания того времени проходили под знаком приведения в стройный порядок и ясность уже существующих законов.

Однако крепостническое военно-полицейское государство второй четверти XIX века нуждалось в специальном кодексе, содержащем классификацию преступлений и систему соответствующих наказаний. Поэтому второе отделение Собственной Его Величества канцелярии под руководством Д.М. Блудова с начала 40-х годов приступило к разработке Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно Высочайшей воле Николая I, авторы законопроекта должны были «не созидать нового уложения по началам науки, а только привести в надлежащее между собой соглашение разнородные части посредством исправления отдельных, но на одинаковых началах и, так сказать в одном духе»2, то есть создать новое уголовное уложение, но придерживаясь «основных начал» уголовного законодательства, основой которого являлось еще Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича, и в то же время разрешалось проводить некоторую редакционную правку старых норм с целью «устранить неточность и неопределительность выражений и самих положений»3, а также сделать лишь некоторые дополнения, требуемые временем и указанные опытом. Велась очень серьезная работа, ведь предстояло впервые создать кодекс уголовных наказаний.

Свод законов, созданный Сперанским имел существенные недостатки: многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем пятнадцати томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий простор при определении меры наказания, что приводило к различным злоупотреблениям. Необходимость выработки нового уголовного законодательства насущно диктовалась жизнью. Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. В то же время, «из всех областей права наиболее изменчивым является право уголовное: на понятиях о преступлении и наказании с наглядностью отражаются все социальные и политические перевороты, и чем быстрее развивается жизнь, тем быстрее совершаются эти реформы»4.

Середина же XIX века в России была отмечена, прежде всего, началом развития капиталистических отношений. Поэтому сразу после издания Свода законов началась подготовка нового уголовного уложения. По мнению его составителей, в него должно войти все уголовное законодательство России того времени. Члены комиссии знакомились с ранее действующим законодательством, а также с судебной и административной практикой: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сличению с источниками различных законов о наказаниях, собранию с уголовных судов замечаний на уголовные законы, обобщению материалов отчетов Министерства юстиции за несколько лет, составив табель преступлений. Кроме того, учитывался зарубежный опыт: были изучены 15 действовавших в то время кодексов (шведский, прусский, австрийский, французский, баварский, неаполитанский, греческий, римский, саксонский и др.), уголовные законы Англии, а также разрабатываемые в те годы проекты новых уголовных кодексов – прусского (1830 год), баварского (1832 год), шведского (1832 год) и других5.

В 1844 году был составлен «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с подробным обозначением оснований каждого из внесенных в сей проект постановлений»6, а также подготовлена «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных»7. Оба документа были изданы для ознакомления и обсуждения. После обсуждения проекта в специальном комитете под председательством Блудова, а затем в Департаменте законов и общем собрании Государственного совета «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» было 15 августа 1845 года высочайше утверждено.

Этот обширный кодекс учитывал и классифицировал преступления, проступки и соответствующие им наказания против государства, против православной веры, порядка управления, по службе, против постановлений о повинностях, имуществе и доходах казны, общественного благоустройства и благочиния, сословного строя, частной собственности, жизни, здоровья. Свободы и чести отдельных лиц.

Уложение 1845 года претерпело три редакции – 1857 год, 1866 год, 1885 год, две (последние) из которых существенно модифицировали некоторые основополагающие институты. В целом же Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного Уложения России 1903г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства наглядно подтверждался тем, что почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния»8, наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа9.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части (впервые общие понятия уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел в Своде законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях», «О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи (многие его положения характерны для буржуазного уголовного права). Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, - откровенно сословная, прямо закрепляющая правовое неравенство»10.

Даже по прошествии полутора столетий, с позиций сегодняшнего дня, видно, что нормы и институты общей части уголовного кодекса, и особенно учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же положения по своей сущности являлись более либеральными и прогрессивными по сравнению даже с действующим законодательством (конкретно это будет специально оговорено далее).

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов деление деяний на преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того, названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов (т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней: «первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо, неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение 1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе) можно позаимствовать и сегодня.

Стадии совершения преступления

Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и «совершившееся» преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел, известный Российскому законодательству с давних времен, наказывался только в случаях, прямо предусмотренных в законе (это были наиболее тяжкие государственные преступления), и определялся следующим образом: «Изъявление на словах или письменно, или же иным каким-либо действием намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло» (ст. 9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим ответственность за обнаружение умысла на совершение преступления. «Применение или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание за приготовление к преступлению следовало только в установленных законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был противозаконным (ст. 118). «Покушением на преступление считается всякое действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст. 120).

В Уложении 1845 года очень четко для того времени был сформулирован институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без сформулированного термина), причем по существу он вполне совпадал с аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе России (ст. 16): «Когда учинивший приготовление к преступлению или уже и покусившийся на оное остановился при том и по собственной воле не совершал преднамеренного, то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем приготовлении и покушении есть само по себе преступление» (ст. 119). Изложенное достаточно очевидно свидетельствует о том, что основные понятия института неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны на весьма высоком уровне.

Институт соучастия

Довольно подробно регламентировался Уложением 1845 года институт соучастия, именовавшийся «участием в преступлении». Различались 2 формы соучастия – без предварительного согласия и по предварительному согласию, причем виды соучастников разграничивались в зависимости от формы соучастия. Так, в преступлении, совершенном лицами без предварительного «их на то согласия», выделялись главные виновные («распоряжавшиеся и управлявшие действиями других, а также, приступившие к действиям прежде других… или же непосредственно совершившие преступление») и участники («те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления», а также «те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся» (ст. 14). В преступлении, совершенном лицами по предварительному согласию, выделялись зачинщики (на современном языке – организаторы), сообщники (на современном языке – исполнители), подговорщики или подстрекатели и пособники (ст.15). Роль каждого из этих соучастников была также подробно описана в законе. Характеристики действия отдельных соучастников мало чем отличались от видов соучастия, установленных в УК РФ.11

Уложение 1845 года детально регламентировало пределы ответственности соучастников. Наиболее строгому наказанию подлежали за преступления, совершенные несколькими лицами без предварительного согласия, - главные виновные; за преступления, совершенные лицами по предварительному согласию, - зачинщики и подстрекатели. Наказание участникам и сообщникам определялось «по мере оказанного содействия в учинении преступления». «Из пособников в преступлении те, коих содействие было необходимо для совершения преступления, приговариваются к наказанию… наравне с учинившими оное; а все прочие к наказанию, однако степенью ниже участников» (ст. 127).

Уложению 1845 года был известен и институт так называемого добровольного отказа соучастников: наказание назначалось ниже, если зачинщики, подстрекатели или пособники «отступили от исполнения своего намерения, но, однако же, не взяли мер для предупреждения исполнения оного и не донесли об умышляемом надлежащему начальству» (ст. 124, 126, 127). Если же, все согласившиеся учинить какое-либо преступление впоследствии… сами по собственной воле отступили от своего намерения… то они освобождаются от всякого наказания» (ст. 128).

Помимо участия в преступлении Уложение 1845 года уже знало институт прикосновенности к преступлению. Лицами, прикосновенными к преступлению, признавались попустители, укрыватели и недоносители (ст.16). Все они наказывались менее строго по сравнению с соучастниками преступления (ст. 130-132). Особо обращает на себя внимание то обстоятельство, что уголовной ответственности за недоносительство и укрывательство, кроме четырех наиболее опасных государственных преступлений, не подлежали лица, состоявшие с преступником «в брачном союзе или близких связях родства или свойства, или бывшие благодетели его» (ст. 134). Суммируя изложенное, следует признать, что и институт соучастия в преступлении в Уложении 1845 года был разработан достаточно полно.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности. Формально он устанавливался в 7 лет (ст. 100), однако можно предположить, что фактически возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет – такой вывод позволяет сделать ст. 143: «дети, коим более семи, но менее десяти лет отроду, и которые не имеют еще надлежащего за ними присмотра, исправления и наставления». Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». В том случае, если «с достоверностью признано, что преступление учинено ими без разумения», на них распространялись упомянутые правила, предусмотренные для детей от 7 до 10 лет (ст.143). Если же преступление было совершено «с разумением», то наказание существенно смягчалось по сравнению с ответственностью взрослых лиц. Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 до 21 года (совершеннолетием считался 21 год) по общему правилу наказание назначалось одною или двумя степенями ниже относительно соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146). Кроме того, за преступления, совершенные по неосторожности, несовершеннолетние от 14 до 21 года подвергались лишь домашнему исправительному наказанию (ст. 148). В местах лишения свободы – смирительном доме, крепости или тюрьме – несовершеннолетние содержались отдельно от других заключенных (ст. 149).

Уложение 1845 года устанавливало определенные обстоятельства, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину». К ним относились:

«совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделанное зло;

малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь понятия о свойстве деяния (т.е. до 7 лет);

безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство;

ошибка случайная или вследствие обмана (т.е. добросовестное заблуждение относительно противозаконности деяния);

принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

необходимость обороны» (ст. 98).

В третьем пункте упомянутой статьи практически речь шла о невменяемости, впервые более или менее четко сформулированной в уголовном законодательстве России. Уже довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости - так называемый юридический («когда нет сомнения», что виновный, «по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния» – ст. 101) и так называемый медицинский критерий невменяемости: освобождались от наказания «безумные от рождения или сумасшедшие», больные «в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства», «потерявшие умственные способности и рассудок от старости или дряхлости», а также «лунатики (сонноходцы), которые, в припадках своего нервного расстройства, действуют без надлежащего разумения» (ст. 101-103). Не подлежали наказанию, кроме того, глухонемые, «когда нет сомнения, что они не получили… никакого понятия о обязанностях в законе», за исключением случаев совершения ими «смертоубийства» или «зажигательства» (ст. 104). В таких случаях глухонемые содержались под стражей отдельно от других заключенных. Перечисленные категории лиц, не подлежащие наказанию, отдавались на попечение «благонадежным» родственникам, опекунам или посторонним (с их согласия). В случае отсутствия таковых или недостаточной их благонадежности больные, страдающие временными нервно-психическими расстройствами, «отдавались» в больницу «до совершенного их выздоровления», старики и лунатики – в заведения Приказа общественного призрения, «безумные или сумасшедшие» – в дом умалишенных. При совершении последними «смертоубийства» или «зажигательства» либо покушения на эти преступления они заключались в дом умалишенных независимо от наличия родственников и пр., их благонадежности и желания оставить больных у себя (ст. 101-103).

Институт крайней необходимости

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года), представляли собой крайнюю необходимость и необходимую оборону. Первое, именовавшееся «принуждением от превосходящей и непреодолимой силы», определялось следующим образом: «Учинившему противозаконное деяние вследствие непреодолимого к тому от превосходящей силы принуждения и токмо для избежания непосредственно грозившей его жизни в то самое время неотвратимой другими средствами опасности, содеянное им не вменяется в вину» (ст. 106). Таким образом, условиями правомерности вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, являлись:

А) наличие непосредственной опасности, состоявшей в непреодолимом на данный момент принуждении, превосходящим по силе возможности лица;

Б) наличие опасности, угрожавшей исключительно жизни причинившего вред;

В) неотвратимость опасности на данный момент никакими другими средствами.

Как видно, какой-либо соразмерности вреда причиненного вреду предотвращенному не требовалось12 ,однако характер опасности был ограничен угрозой только для жизни причинившего вред (потому, вероятно, и не требовалась упомянутая соразмерность). Лишь в этих двух позициях названный институт отличался от соответствующей нормы в действующем уголовном законодательстве.

Институт необходимой обороны

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109). Оборона считалась необходимой, а, следовательно, и правомерной и не влекла за собой уголовной ответственности при наличии следующих условий:

оборона могла применяться для отражения действительного и наличного нападения;

объектами обороны могли выступать жизнь, здоровье, свобода, собственность, неприкосновенность жилища, целомудрие и честь женщины, причем разрешалось защищать не только себя, но и других;

оборона допускалась лишь при невозможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства;

причиненный нападавшему вред мог заключаться в «употреблении силы и каких бы то ни было мер для отражения нападения, равно и нанесение притом нападающему ран, увечья и самой смерти»;

на обороняющегося возлагалась обязанность немедленно объявить о содеянном соседним жителям, а при первой возможности и ближайшему начальству.

Уложение не знало понятия превышения пределов необходимой обороны, однако «всякий напрасный, сделанный нападающему после уже отвращения грозившей от него опасности вред», признавался «злоупотреблением обороны», и в таком случае виновный надлежал наказанию. К «необходимости обороны» приравнивалось задержание преступника, ограниченное условиями сопротивления лица, непосредственно застигнутого только лишь при похищении или повреждении имущества. Таким образом, институты, на современном юридическом языке называемые обстоятельствами, исключающими преступность деяния, в Уложении 1845 года были изложены грамотно для того времени.

Смягчающие и отягчающие обстоятельства

Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодательстве «явкой с повинной», чистосердечным признанием и раскаянием, «деятельным раскаянием», «содействием раскрытию преступления».

Смягчающими обстоятельствами при совершении преступления являлись также: преступления «по крайней нужде»; «по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству»; «вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями и иными поступками» потерпевшего; вовлечение в преступление «убеждениями, приказаниями или дурным примером людей», имевших над виновным «по природе или по закону высшую сильную власть»; а равно «малолетство и несовершеннолетие виновного» (ст. 140, 142).

На «увеличение вины и меры наказания» влияли: степень умысла и «обдуманности в действиях преступника»; противозаконность и безнравственность побуждений к совершению преступления; жестокость, «гнусность или безнравственность», а также опасность способа совершения преступления; тяжесть преступления; особая активность при совершении преступления и число привлеченных сообщников;

«неискренность и упорство в запирательстве» при расследовании преступления (ст. 135).

К отягчающим обстоятельствам относились также повторность и рецидив преступлений («повторение того же преступления или учинение другого после суда и наказания за первое – ст. 137). Примечательно, что наказание увеличивалось и «по мере того, чем выше было состояние, звание и степень образованности преступника» (ст. 135). Состояние опьянения учитывалось в качестве отягчающего ответственность обстоятельства лишь в том случае, «когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением совершить сие преступление» (ст. 112).

Уложению 1845 года было известно понятие совокупности преступлений: наказание при этом назначалось по принципу поглощения («суд, упомянув в своем определении о всех наказаниях, следующих за каждое из тех преступлений, приговаривает виновного к тягчайшему из сих наказаний и в самой высшей оного мере» – ст. 156). Уложение прямо допускало аналогию закона, однако суду предписывалось в данном случае, «не приводя сего приговора в действие, представлять о том без замедления на рассмотрение Правительствующего Сената» (ст. 155).

Система наказаний по Уложению 1845 года

Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и громоздкой. Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в которой все наказания подразделялись на рода, виды и степени по сравнительной их тяжести и располагались в последовательном порядке ступеней. Было установлено 12 родов наказаний, разделенных на 38 степеней, которые образовывали убывающую прогрессию, начиная от смертной казни и кончая внушением. При этом отдельно предусматривались наказания для лиц, изъятых от тяжелых наказаний, и для лиц, не изъятых от этих наказаний. Все меры ответственности подразделялись на общие (могли назначаться за любые преступления), особенные (назначались за преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе преступления). Общие наказания, кроме того, делились на главные, дополнительные и заменяющие. Главные же в свою очередь могли быть уголовными или исправительными. Н.С. Таганцев писал в конце XIX века: «Ожидания составителей Уложения не оправдались. Лестница, созданная ими, оказалась тяжела и непригодна. Жизнь почти вслед за введением Уложения так расшатала ее, выстроила из нее так много ступеней, что в ее позднейшей обрисовке... она сохранила мало сходства с первоначальной»13.

Уголовные наказания

Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье. Крепостническая Россия променяла и другой вид наказаний – «исправительные», предусматривавшие мягкие по тому времени меры: ссылку на житье в Сибирь, заключение в крепость, тюрьму, арест, выговор, замечание, внушение, розги. Особенно суровыми были наказания за государственные преступления: злоумышление против «священной особы государя императора», бунт против верховной власти и государственная измена (ст. 263-282). Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь, бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга.

Ряд статей, предусматривавших наказание крепостных за выступления «против своих господ» (ст. 1907-1911), приравнивались к статьям «О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от него властям» (ст. 183 –290); карательные меры включали телесные наказания, клеймение, ссылку на каторгу сроком до 15-20 лет, ссылку на жилье (самой мягкой мерой было заключение в смирительный дом). Для помещиков, «не желающих употреблять предоставленных им по закону домашних исправительных мер» в случае «упорного неповиновения» крепостных, «хотя и без явного восстания», государство охотно предоставляло свои карательные органы, где по просьбе помещика крепостного могли наказать розгами от 20 до 50 ударов (ст. 1908); розгами до50 ударов наказывались также крестьяне, подавшие жалобу на своего помещика (ст. 1909).

Господствующие верхи считали «Уложение о наказаниях» одним из наиболее «удачных» кодексов России. Это феодально-крепостническое Уложение на долго пережило сам крепостной строй, в 1886 г. его доработали, и многие статьи этого Уложения действовали до 1917 года. На протяжении более четверти века основной функцией II отделения все же оставалась инкорпорация законов. Вся подлинно кодификационная деятельность фактически ограничилась «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 год). К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

Исправительные наказания

К исправительным наказаниям относились: лишение всех особенных прав и преимуществ и ссылка в Сибирь, отдача в исправительные арестантские отделения, ссылка в другие губернии, заключение в тюрьме, в крепости, арест, выговор в присутствии суда, замечания и внушения, сделанные судом или должностным лицом, денежные взыскания. Лишение всех особенных прав и преимуществ заключалось в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном. Применялось также частичное лишение некоторых прав и преимуществ.

Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить главные, Все эти наказания считались общими.

Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, понижение по службе, выговор, вычет из жалования, замечание) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследования).

Система преступлений включала 12 разделов, каждый из которых делился на главы и отделения. Важнейшими были преступления против веры, государственные, против порядка управления, должностные, имущественные, против благочиния, законов о состоянии, против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, семьи и собственности.

Интересно отметить, однако, одно обстоятельство. Глава «О наказаниях» содержала самостоятельное отделение (подраздел) «О вознаграждении за убытки, вред и обиды», в котором устанавливалось, что «виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки, вред или обиду, сверх наказания, к коему принуждаются, обязаны вознаградить за сей вред, убыток или обиду из собственного имущества по точному о сем постановлению суда» (ст. 62). В случае если преступление было совершено несколькими лицами и главные виновные были не в состоянии возместить причиненный ущерб, определенная судом сумма возмещения ущерба обращалась к взысканию с других участвовавших в преступлении лиц. Если же и эти лица оказывались несостоятельными, взыскание названной суммы производилось с недоносителей. В случае смерти главных виновных и участников преступления взыскание вознаграждения за причиненный ущерб распространялось на их наследников, но «только из того имения, которое им досталось от виновных». «Виновные, не имеющие никаких средств к вознаграждению за причиненный ими вред, убыток или обиду, могут, если они не подвергаются наказанию уголовному, быть, по требованию обиженной стороны, заключены в тюрьму, на основании общих правил о несостоятельных должниках» (ст. 65). Кроме того, если основное наказание представляло собой штраф, и виновный оказывался «несостоятельным к полной того и другого уплате», то преимущество в выплате денежной суммы отдавалось возмещению ущерба, причиненного потерпевшему, а «судебное денежное взыскание налагалось лишь на оставшееся за сим имущество» (ст. 63-66). Таким образом, интересы потерпевшего отнюдь не игнорировались законодательством той эпохи.

Уложение о наказаниях было громадным законом. Оно содержало 2224 статьи, объединенные в 12 разделов, которые подразделя­лись на главы, отделения и отделы. Количество статей в новом ко- 1 дексе увеличилось по сравнению со Сводом законов в три раза.

Однако авторам не удалось преодолеть казуальность, свойственг 1 ную прежним феодальным уголовным сборникам. Законодатель стр$г милея предусмотреть все возможные виды преступлений, не полагаг ясь на обобщающие формулировки. Отчасти это объяснялось низ­ким профессиональным уровнем российских судей, которые не moi > ли бы разобраться в юридических абстракциях и которым нужно было показать состав преступления как можно проще и нагляднее.

Уложение содержало Общую и Особенную части. Функции Об­щей части выполнял первый раздел закона. Общая часть состояла из 5 глав и содержала учение о преступлении и наказании. Она отлича­ется достаточной юридической точностью понятий, свойственных пра­ву нового времени. Но предложенная в ней система наказаний еще типично сословная, феодальная. В Особенной части характеризуются группы преступлений. Их всего 11.

В Общей части Уложения дается более развернутое, чем в 15-м томе Свода законов, определение понятия «преступление». Статья4 Уложения гласит: «преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано».

Среди правонарушений Уложение 1845 г. различало преступлен ния и проступки. Под преступлением понималось «всякое наруше­ние закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею властей, или же на права и безоцаеность общества или частных лиц». Проступком называлось нарушение правил, предписанных для охраны прав, определенных законами для общественной и личной безопасности и пользы. Про­ступок влечет за собой не уголовное, а исправительное наказание. В отличие от Свода законов в Уложении различались эти два понятия уголовно наказуемого деяния не по тяжести наказания, а по объекту посягательства. Но граница между ними была проведена не слишком четко.

В Уложении устанавливались формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ВИН у, устраняющие уголовную ответственность и т.д. Незна­ние закона не освобождало от наказания.

Вина рассматривалась как необходимое основание наступления ответственности. По форме вины преступления делились на умыш­ленные и неумышленные. В свою очередь умышленные преступле­ния и проступки могли быть совершенными с заранее обдуманным намерением и совершенными «по внезапному побуждению без пре-думышления».

Не считались преступными деяния, совершенные без преступно­го умысла, а также несовершеннолетними (предусматривалось пол­ное отсутствие вины для лиц, не достигших 10 лет, и частичное - для лиц в возрасте от 10 до 14 лет). Освобождали от ответственности душевная болезнь, совершение деяния в состоянии крайней необхо­димости и необходимой обороны, случайность, малолетство (до 10 лет - безусловная невменяемость, до 14 лет - условная), безумие, принуждение, в том числе угроза смерти, добросовестное заблужде­ние относительно противозаконности деяния (ошибка вследствие обмана или случая).

Уложение выделяло стадии преступления: умысел, приготовле­ние к преступлению, покушение на преступление, совершившееся преступление. Признаками умысла считалось «изъявление на сло­вах, или письменно, или иным каким-либо действием намерения учи­нить преступление». Под приготовлением к преступлению закон понимал «приискание средств» для совершения преступления, а под покушением на преступление - «всякое действие, которым начи­налось или продолжалось приведение преступного намерения в ис­полнение».

Каждой стадии соответствовало определенное наказание. Менее всего наказывался голый умысел. Покушение на преступление, если оно не осуществилось по непредвиденным для преступника обстоя­тельствам, наказывалось как оконченное преступление. Собствен­ный отказ от подготовленного преступления требовал снижения на­казания.

Предусматривалась ответственность и за соучастие в преступле­нии. Мера наказания зависела от вида соучастия. Соучастие могло быть без предварительного согласия и в сговоре. В первом случае главные виновники отделялись от случайных участников. В сговоре закон вы-Делял категории соучастников: зачинщиков, сообщников, подстрека­телей. Кроме того, Уложение указывает и других лиц, «прикосновен­ных к преступлению»: попустителей, укрывателей, недоносителей. Для них наказание было менее строгим, чем для участников преступления. За недоносительство и укрывательство не подлежали наказанию лица, состоявшие с преступником в браке или в близких степенях родства.

Закон четко оговаривал обстоятельства, отягчающие вину и меру ответственности. К ним относились: степень умысла, безнравствен­ность побуждений к совершению преступления, жестокость, «гнус­ность или безнравственность способа совершения преступления», тя­жесть его, особая активность и число привлеченных сообщников, «не­искренность и упорство в запирательстве» при расследовании. «Со­вокупность» обстоятельств отягощала вину.

К отягчающим вину обстоятельствам относились также повтор-ность и рецидив преступления, более высокое состояние, звание, сте­пень образованности преступника, а также состояние опьянения, если оно достигнуто намеренно с целью преступления (со злым умыслом).

К обстоятельствам, устраняющим наказуемость, относили смерть преступника (кроме гражданского иска и казенных взысканий, кото­рые обращались на имущество преступника и переходили к наследни­кам), примирение с обиженным (по делам частного обвинения), исте­чение срока давности, помилование. Примирение не могло иметь мес­то при оскорблении начальства, в случае изнасилования и обольще­ния, по делам о незаконном вступлении в брак.

Срок давности устанавливался лишь для преступлений и зависел от его вида. Самый высокий (10 лет) действовал в отношении преступ­лений, которые влекли за собой наказание в виде лишения всех прав состояния и каторжные работы. В других случаях он мог составлять 8, 5 лет и 3 года. Срокдавности не действовал в отношении государствен­ных преступлений, «злоумышлении против императора и его супру­ги», при переходе из православия в другую веру, незаконном присвое­нии сословных прав - чина, должности, ордена, почетного титула и ряде других преступлений.

Система преступлений по Уложению была сложной. На первом месте традиционно стояли преступления против веры. Они подраз­делялись на чисто религиозные (богохульство, отступление от веры, перекрещивание и др.) и направленные против священнослужителей (убийства, оскорбления и т.п.). Первые наказывались лишением всех прав и каторгой, а для лиц из податных сословий еще и плетьми, нало­жением клейма, вторые могли иметь следствием смертную казнь. По-прежнему сохранялся запрет на переход из православия в другую веру. Преследовались сектанты (хлысты, духоборы, молокане и пр.) и вов­лечение в секты детей.

Вторую группу составляли государственные преступления. По­мимо бунта, заговоров, оскорбления императора и его семьи, появля­ются новые составы преступления - составление и распространение антигосударственных сочинений, создание тайных обществ. Вводится ответственность за шпионаж в условиях войны (в мирное время - го­раздо позже, в 1892 г.). Государственные преступления влекли за со­бой суровые наказания, вплоть до смертной казни. Покушение и даже умысел свергнуть императора карались лишением всех прав состоя­ния и смертной казнью. За участие в восстании также полагались ли­шение всех прав состояния и смертная казнь. Составление и распрос­транение письменных и печатных сочинений с целью «возбудить к бун­ту» каралось лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепость на срок от 8 до 10 лет. При этом лицам, не освобож­денным от телесных наказаний, дополнительно назначались от 50 до 60 ударов плетью и клеймение.

Специальные разделы были посвящены различным категориям преступлений и проступков против порядка управления и должност­ным правонарушениям. Прежде всего это действия, препятствующие осуществлению правосудия и деятельности полицейских властей (вплоть до массовых беспорядков). Преследовались оскорбления чи­новников при исполнении, невыполнение предписаний, срывание объявлений, фальсификации правительственных указов, побеги из тюрем и пр.

В Уложении появились новые статьи и даже специальное отделе­ние «О неповиновении фабричных и заводских людей». Особенно су­рово наказывались организованные выступления рабочих. Явное не­повиновение фабричных и заводских людей владельцу или управляю­щему заводом, оказанное «целою артелью или толпою», каралось как восстание против властей, т.е. смертной казнью. Предусматривались наказания и против участников забастовок. Виновные подвергались аресту: зачинщики - на срок от трех недель до трех месяцев, прочие - от семи дней до трех недель.

Особо выделялись преступления и проступки по службе госу­дарственной. К ним относились бездействие, превышение полномо­чий, использование служебного положения в корыстных целях, неза­конный арест или обыск, растрата, подлог и др. Мздоимство (взятка) наказывалось «вдвое против цены подарка» с обязательным отреше­нием от должности. В Уложении фигурировало еще лихоимство, под чем подразумевалась взятка для решения незаконного дела, которая наказывалась помимо указанного выше еще ссылкой в Сибирь или заключением в арестантские роты. Субъектами данных правонарушений являлись чиновники и государственные должностные лица.

Преследовались также преступления и проступки против поста­новлений о повинностях, государственных и земских, среди кото­рых особо выделялось уклонение от рекрутской повинности (наруше­ние очередности через подлог, дезертирство, самоизувечение, бегство, укрывательство дезертиров и т.п.).

Преступления и проступки против доходов казны предусмат­ривали санкции за хищения и растрату казенной собственности, причи­нение ущерба государственному имуществу, фальшивомонетничество. Последнее влекло за собой лишение всех прав состояния, соединенное с каторжными работами в крепостях, телесные наказания. Не менее су­рово наказывалась подделка ценных бумаг. Закон защищал государствен­ные монополии, как традиционные (соляную, чайную, винную), так и новые (горный промысел, в том числе разработку золота на казенных землях), преследовал самовольную охоту в запрещенных местах и т.п.

Преступления и проступки против общественного благочи­ния предусматривали наказания за нарушение общественного поряд­ка. Здесь содержалось все то, что составляло компетенцию общей по­лиции: надзор за санитарным состоянием городов, гостиницами, борь­ба с эпидемиями и пр. Закон, к примеру, преследовал бродяжничество. «Всякий беспаспортный или не могущий доказать свою гражданскую личность» объявлялся бродягой, забирался в солдаты или на исправи­тельные работы с последующей ссылкой на Кавказ или в Сибирь. Зап­рещалось заниматься врачебной практикой без диплома или свидетель­ства, держать «притоны и шайки» (сообщества преступников более 3 человек) для разбоев, «зажигательства», игры в карты и пр. Закон предписывал также «во избежание голода» на случай неурожая заво­дить и содержать «общественные запасные хлебные магазины».

Преступления и проступки против законов о состоянии пре­дусматривали наказание за покушение на основы сословного строя, права и сословные привилегии, охраняя и закрепляя сословное разде­ление людей в обществе, чему был посвящен 9-й раздел Уложения. Запрещались и преследовались порча или хищение документов о со­стоянии, похищение или подмена детей, продажа людей в рабство, при­своение наград, чинов, титулов, других прав состояния. Всякое наме­рение лица скрыть свою принадлежность к определенному сословию наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на поселение, при этом лица, не освобожденные от телесных наказаний, подвергались наказанию плетьми от 10 до 20 ударов. В этом разделе имелось специальное отделение «О преступлениях крепостных людей против своих господ». Выступления крепостных крестьян против сво­их господ приравнивались к восстанию против правительства. Любое неповиновение помещику влекло для крепостного наказание розгами от 20 до 50 ударов. За подачу жалобы на своих помещиков крепостные крестьяне наказывались розгами до 50 ударов. Переход крестьян от одного владельца к другому и переход «в другое состояние» без воли помещика наказывался розгами от 30 до 60 ударов.

В особую группу выделялись преступления против жизни, здра­вия, свободы и чести частных лиц. Самым тяжким преступлением, как и ранее, считалось убийство. Однако теперь убийство, даже умыш­ленное, не наказывалось смертной казнью. Оно влекло за собой нака­зание в виде лишения прав состояния, бессрочной каторги и телесных наказаний (100 ударов плетьми). Закон жестоко преследовал убийство детей (аборты рассматривались как разновидность этого преступления). Женщины за них подвергались лишению всех прав состояния, телесным наказаниям и ссылке в Сибирь. По-прежнему одним из уголовных пре­ступлений считалось самоубийство. Самоубийцу лишали христианского погребения, а завещания считались недействительными. Не наказыва­лись покушавшиеся или лишившие себя жизни в безумии, беспамят­стве от болезни, женщины, спасавшие свою честь и целомудрие. Другие же попытки лишить себя жизни влекли за собой церковное покаяние.

В особый раздел в Уложении были выделены преступления про­тив прав семейственных. Уложение защищало права супругов, пре­следовало противозаконное вступление в брак, многобрачие, наруше­ния прав личности супругов (увечья, побои, истязания). За неповино­вение родителям, развратную жизнь и другие пороки грозило заклю­чение в смирительном доме до 6 месяцев, за нанесение им телесных повреждений - каторга до 8 лет, наказание плетьми и клеймение.

Обширный раздел был посвящен преступлениям против соб­ственности частных лиц, усиливший защиту частной собственнос­ти. Любое завладение чужого имущества (дома, земли) даже без раз­боя и других уголовных преступлений переводилось из гражданской сферы в уголовную. Насильственное завладение чужим недвижимым имуществом (землей, домом и т.д.), осуществленное вооруженными людьми, наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь. Умышленный поджог какого-либо обитаемого здания влек наказание, связанное с лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в крепость на срок от 8 до 10 лет. Наказание увели-чивалось, если здание принадлежало церкви, императору или членам его фамилии. Разбой, грабеж наказывались лишением всех прав со­стояния и ссылкой на каторжные работы в крепости, заводы, рудники на различные сроки или пожизненно. Виноватые в краже наказыва­лись в зависимости от обстоятельств совершения преступления ссыл­кой, заключением в работные дома, отдачей в исправительные арес­тантские роты и битьем розгами.

Наказание, как и прежде, преследует цель устрашения. Но появля­ется и стремление к перевоспитанию преступников. В это время в Рос­сии среди правоведов большой популярностью пользовалась теория ис­правления и перевоспитания преступников на основе различных систем лишения свободы. В этой связи после принятия Уложения о наказаниях стали развиваться институт условного и условно-досрочного освобож­дения, легкие виды наказаний, краткосрочное заключение, амнистии.

Уложение устанавливало сложную систему наказаний. Наказания группировались в 11 родов наказаний, а последние в зависимости от тяжести делились на 35 видов и степеней, начиная от смертной казни и заканчивая внушением. Создавалась своеобразная «лестница наказа­ний». Суд не имел права применять иного наказания, кроме установ­ленного законом, но он мог установить ту степень наказания, которую считал необходимой, не выходя при этом за его рамки. Но в целом си­стема наказаний в Уложении отличалась недостаточной определенно­стью санкций, отсутствием четкости в установлении возможной заме­ны одних наказаний другими, казуистичностью.

При определении наказания учитывались сословная принадлеж­ность, освобождение или нет от телесных наказаний, наличие чина, ордена и т.п. Принадлежность к высшим сословиям давала определен­ные преимущества. Например, администрация тюрьмы могла принуж­дать к работам лишь мещан и крестьян, а лица других «состояний» могли работать по собственному желанию. Дворяне и чиновники, под­вергнутые кратковременному аресту, могли отбывать его и дома, в то время как все другие - только в полицейских органах. Дворяне, духо­венство, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий освобож­дались от наложения клейма, заключения в оковы, наказания плеть­ми, шпицрутенами, палками, розгами.

Все меры ответственности подразделялись на общие (за любые преступления), особенные (за преступления и проступки по службе) и исключительные (за определенные, указанные в законе преступле­ния). Общие наказания делились на главные, дополнительные и заменяющие. Главные наказания могли быть уголовными (за преступ­ления) и исправительными (за проступки).

К наказаниям уголовным относились: 1) лишение всех прав состо­яния и смертная казнь; 2) лишение всех прав состояния и каторжные работы; 3) лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Си­бирь или на Кавказ.

Смертная казнь применялась за государственные преступления и нарушение карантинных уставов во время эпидемий (например, за со­крытие больных чумой). Вид казни назначал суд, в практике же приме­нялся один ее вид - повешение. Наличие смягчающего обстоятельства вело к замене смертной казни каторгой без срока или на срок до 20 лет.

Каторжные работы имели несколько степеней тяжести: без срока, на срок от 4 до 20 лет. Наиболее тяжкой была каторга в рудниках, ме­нее тяжкой - на заводах и в крепостях. Бессрочная каторга применя­лась за отцеубийство, повторное убийство, убийство близких родствен­ников, убийство священников во время богослужения, составление подложных именных указов, поджог, потопление. Отбывали каторгу в Сибири и на Сахалине. По истечении известного срока каторжане «при­мерного поведения» переводились на более легкий режим содержа­ния, увеличивалось время отдыха, ослабевал надзор. Со временем они могли строить собственные дома, обзаводиться семьями. Отбывшие каторгу переводились в категорию ссыльнопоселенцев и определялись на местожительства в отдаленные районы с соответствующей матери­альной помощью.

К вышеназванным наказаниям для лиц, не освобожденных от те­лесных наказаний, добавлялось битье плетьми. Для лиц, осужденных на каторгу, предусматривалось от 30 до 100 ударов, на поселение в Сибирь - от 10 до 30 ударов плетьми-. Осужденных на каторгу и на поселение в Сибирь клеймили. На лбу и щеках у них выжигалось сло­во «кат» (каторжный). Для военных сохранялись шпицрутены, но при экзекуции обязательно должен был присутствовать врач, который при необходимости прекращал ее.

Исправительные наказания по своей тяжести подразделялись на 7 родов. К ним относились ссылка, отдача в исправительные арестант­ские роты, которые сопровождались лишением всех особенных прав и преимуществ либо лишением некоторых личных прав и преимуществ (поступления на государственную и общественную службу, для духо­венства - лишение сана и др.). Для лиц, не освобожденных от теле­сных наказаний, к этим наказаниям обычно добавлялись наказания роз­гами (от 50 до 100 ударов) и отдача на время (от 1 года до 10 лет) в исправительные арестантские роты гражданского ведомства. К испра­вительным наказаниям относились также временное заключение в крепость, тюрьму, смирительные или работные дома, кратковременный арест, выговор в присутствии суда, денежные взыскания.

Лишение всех особенных прав и преимуществ предусматривало ли­шение титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отличия, права по­ступать на государственную или общественную службу, записываться в гильдии, быть свидетелем, опекуном и пр. Это было лишение не толь­ко прав состояния, но и прав и преимуществ, присвоенных «лично или по званию».

Самым тяжким было лишение всех особенных прав и преиму­ществ и ссылка в Сибирь с заключением или без него. Ссылка как принудительное поселение в отдаленных местах была бессрочной, но по Уставу о ссыльных они могли по истечении 10 лет пребывания в Сибири причисляться к крестьянам и поселяться по своему желанию в сибирских губерниях (для евреев существовало ограничение - стовер­стное расстояние от границы). Ссыльные обеспечивались льготами на приобретение имущества, суточными, деньгами на отопление и т.п.

Среди исправительных наказаний широко применялось лишение свободы. Существовало большое разнообразие мест заключения: сми­рительный дом, крепость, арестантские роты, рабочий дом, арестный дом. Главное отличие заключалось в подчинении их разным ведомствам. Так, рабочие и арестные дома находились в ведении полиции, арестан­тские роты - в военном управлении, тюрьмы подчинялись особой тю­ремной администрации Министерства внутренних дел. Самым легким было заключение в смирительный дом (от 3 месяцев до 3 лёт). Сюда сажали за оскорбление родителей, разные виды порочной жизни. Зак­лючение в смирительный дом не влекло лишения прав.

Не влекло за собой лишения прав и заключение в тюрьму, сроки которого не были большими (от 3 месяцев до 2 лет). Арестанты содер­жались с разделением по полу и возрасту, с обязательным отделением подследственных от приговоренных, людей низшего сословия от дво­рян, .чиновников, разночинцев и иностранцев. В тюрьме разрешалось иметь собственную одежду, белье, постель, еду. Предусматривалось и использование труда заключенных (крестьян и мещан по распоряже­нию начальства, других сословий - по желанию).

Заключение в крепости могло быть от 6 недель до 2 лет без ли­шения прав и от 2 до 6 лет с лишением некоторых прав и преимуществ. Имел место и кратковременный арест (от 1 дня до 3 месяцев). Аре­стованные содержались в полиции, тюрьме или на гауптвахте.

Дополнительными наказаниями были церковное покаяние, ли­шение некоторых прав, воспрещение жительства в определенных местах, в частности, в столицах, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, опубликование имени в Ведомостях и т.п.

Заменяющие наказания могли присуждаться вместо главных. Смер­тная казнь могла быть заменена гражданской смертью, заключение - те­лесным наказанием (по шкале соответствия, установленной Уложением), денежный штраф при отсутствии средств - работами в рабочем доме или тюрьме. Для высших сословий, дворян и чиновников, кратковременный арест в тюрьме мог быть заменен домашним арестом или арестом в поме­щении ведомства, где служил осужденный. Для лиц старше 70 лет катор­га заменялась ссылкой в Сибирь. К заменяющим наказаниям относились также принудительное лечение, установление опеки.

Особенные наказания полагались за служебные преступления. Кним относились исключение со службы, отрешение от должности, понижение в должности, вычет из жалованья, лишение выслуги, выговор. Часть их назначалась в административном порядке, часть - по приговору суда.

Исключительные наказания полагались лишь за отдельные, оп­ределенные законом преступления. Это могло быть лишение христи­анского погребения за самоубийство, лишение права наследования имущества того родителя, вопреки воле которого виновный вступил в брак, церковное покаяние и др.

Проведенное в царствование Николая I упорядочивание ("кодификация") законодательства последовательнее всего затронуло уголовное право. Если в остальных отраслях правительство ограничилось сведением воедино действующих постановлений разных лет, то здесь было решено издать новый уголовный кодекс (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных). Его проект был составлен II отделением императорской канцелярии под руководством главноуправляющего гр. Д.Н. Блудова на основе как российского законодательства и судебной практики, так и уголовных законов др. европейских государств, рассмотрен Государственным советом, 15 августа 1845 г. был утверждён императором и с 1.5.1846 введен в действие.

Уложение о наказаниях включало 2224 статьи, объединенные в 12 разделов. Первый являлся общей частью закона, остальные – особенной частью. Уложение намного превосходит по юридической технике предшествующие уголовные законы. Оно определяло формы вины, вводило понятие виновности, впервые в российском праве установило минимальный возраст для привлечения к уголовной ответственности, понятие смягчающих и отягчающих обстоятельств и др. Впервые четко вводилось правило об отсутствии у законов обратной силы. Вводилась единая лестница наказаний от смертной казни до "замечаний и внушений от мест судебных и правительственных" включительно. Меры наказания для своего времени были относительно гуманны. В частности, смертная казнь допускалась лишь за важнейшие государственные и карантинные преступления. Ограниченным было и применение бессрочной каторги. Она назначалась за убийство близких родственников или священника во время службы, повторное убийство, поджог, потопление судна, подделку императорских указов и оскорбление святыни действием.

Уложение не распространялось на преступления военнослужащих, а также каторжников и ссыльных. Они судились на основании особых законов: Военно-уголовного устава 1839 и Устава о ссыльных. Оно не действовало в Польше (до 1876) и Финляндии. В 1864 был издан Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, в который были перенесены (с изменениями) многие постановления о малозначительных правонарушениях. В 1866 и 1885 издавались новые редакции Уложения о наказаниях. Первая из них, в частности, закрепляла отмену телесных наказаний. В 1903 было утверждено новое Уголовное уложение, однако в действие были введены лишь некоторые его главы и большинство преступлений до 1917 продолжало рассматриваться на основе Уложения о наказаниях.

Из-за очень большого объема документ приводится в извлечениях.

Раздел первый. О преступлениях, проступках и наказаниях вообще

Глава первая. О существе преступлений и проступков и о степенях вины

Отделение первое. О существе преступлений и проступков

1. Всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею властей, или же на права или безопасность общества или частных лиц, есть преступление.

2. Нарушение правил, предписанных для охранения определенных законами прав и общественной или же личной безопасности или пользы, именуется проступком.

3. За преступления и проступки, по роду и мере важности оных, виновные подвергаются наказаниям уголовным или исправительным.

4. Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано .

5. Преступления и проступки суть умышленные или неумышленные.

6. В преступлениях и проступках умышленных различаются две степени: 1-я, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла; 2-я, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления.

7. Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною.

Отделение второе. О умысле, о приготовлении к преступлению, о покушении на оное и о совершении преступления

8. При суждении о преступлениях умышленных принимаются в уважение и различаются: один лишь чрез что-либо обнаруженный на преступление умысел, приготовление к приведению оного в действо, покушение на совершение и самое совершение преступления.

9. Изъявление на словах, или письменно, или же иным каким-либо действием намерения учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу таких признаков принадлежат угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло.

10. Приискание или приобретение средств для совершения преступления признается лишь приготовлением к оному.

11. Покушением на преступление признается всякое действие, коим начинается или продолжается приведение злого намерения в исполнение.

12. Преступление почитается совершившимся, когда в самом деле последовало преднамеренное виновным, или же иное от его действий зло.

Отделение третье. О участии в преступлении

13. В преступлении, содеянном несколькими лицами, принимается в уважение: учинено ли сие преступление по предварительному всех или некоторых виновных на то согласию, или без оного.

14. В преступлении, учиненном несколькими лицами без предварительного их на то согласия, признаются из участвовавших в оном:

главными виновными:

во-первых, распоряжавшие или управлявшие действиями других;

во-вторых, приступившие к действиям прежде других при самом оных начале, или же непосредственно совершившие преступление;

участниками:

во-первых, те, которые непосредственно помогали главным виновным в содеянии преступления;

во-вторых, те, которые доставляли средства для содеяния преступления, или же старались устранить препятствия, к тому представлявшиеся.

15. В преступлениях, учиненных несколькими лицами по предварительному их на то согласию, признаются:

зачинщиками:

те, которые умыслив содеянное преступление, согласили на то других, и те, которые управляли действиями при совершении преступления или покушении на оное, или же первые к тому приступили;

сообщниками:

те, которые согласились с зачинщиками или с другими виновными совершить, совокупными силами или действиями, предумышленное преступление;

подговорщиками или подстрекателями:

те, которые не участвуя сами в совершении преступления, употребляли просьбы, убеждения или подкуп и обещание выгод, или обольщения и обманы, или же принуждение и угрозы, дабы склонить к оному других;

пособниками:

те, которые также, хотя не принимали прямого участия в самом совершении преступления, но из корыстных или иных личных видов, помогали или обязались помогать умыслившим оное, советами или указаниями и сообщением сведений, или же доставлением других каких-либо средств для совершения преступления, или устранением представлявшихся к содеянию оного препятствия, или заведомо, пред совершением преступления, давали у себя убежище умыслившим оное, или же обещали способствовать сокрытию преступников или преступления после содеяния оного.

16. Сверх сего, из прикосновенных к делу и преступлению признаются:

попустителями:

те, которые имев власть или возможность предупредить преступление, с намерением или по крайней мере заведомо допустили содеяние оного;

укрывателями:

те, которые не имев никакого участия в самом содеянии преступления, только по совершении уже оного заведомо участвовали в сокрытии или истреблении следов его, или же в сокрытии самих преступников, или также заведомо взяли к себе или приняли на сбережение, или же передали или продали другим похищенные или отнятые у кого-либо или же иным противозаконным образом добытые вещи.

17. Прикосновенными к преступлению признаются и те, которые знав о умышленном или уже содеянном преступлении и имев возможность довести о том до сведения правительства, не исполнили сей обязанности.

Глава вторая. О наказаниях

Отделение первое. О родах, степенях и последствиях наказаний

19. Определяемые законом наказания уголовные суть следующие:

I. Лишение всех прав состояния и смертная казнь.

П. Лишение всех прав состояния и ссылка в каторжные работы; для людей же, не изъятых от наказаний телесных , публичное наказание от тридцати до ста ударов плетьми через палачей, с наложением клейм, а также ссылка в каторжные работы с потерею всех прав состояния.

III. Лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь; для людей же, не изъятых от наказаний телесных, публичное наказание от десяти до тридцати ударов плетьми через палачей, но без наложения клейм, и также ссылка на поселение в Сибирь с потерею всех прав состояния.

20. Виды смертной казни определяются судом в приговоре его .

21. Род и продолжение каторжных работ, а для людей, не изъятых от наказаний телесных и число ударов плетьми чрез палачей, определяются по роду преступления и мере вины в следующей последовательности:

Степень 1. Работы в рудниках без срока; наказание плетьми сто ударов;

Степень 2. Работы в рудниках на время от пятнадцати до двадцати лет; наказание плетьми от восьмидесяти до девяноста ударов;

Степень 3. Работы в рудниках на время от двенадцати до пятнадцати лет; наказание плетьми от семидесяти до восьмидесяти ударов;

Степень 4. Работы в крепостях на время от десяти до двенадцати лет; наказание плетьми от шестидесяти до семидесяти ударов;

Степень 5. Работы в крепостях на время от восьми до десяти лет; наказание плетьми от пятидесяти до шестидесяти ударов;

Степень 6. Работы на заводах на время от шести до восьми лет; наказание плетьми от сорока до пятидесяти ударов;

Степень 7. Работы на заводах на время от четырех до шести лет; наказание плетьми от тридцати до сорока ударов .

22. Ссылка на поселение в Сибирь в места более или менее отдаленные, а для людей, не изъятых от наказаний телесных, и числа ударов плетьми, назначаются, по роду преступления и мере вины, в следующей постепенности:

24. Лишение всех прав состояния сопровождается:

Для дворян, потерею дворянства потомственного или личного и всех преимуществ с оным соединенных;

Для духовных, извержением из духовного сана и звания с потерею всех преимуществ, оным предоставленных;

Для почетных граждан потомственных и личных и для купцов первых двух гильдий, потерею доброго имени и всех преимуществ городским обывателям вообще и почетным гражданам и купцам первых двух гильдий в особенности присвоенных;

Для людей прочих состояний, потерею доброго имени и прав, каждому из сих состояний в особенности присвоенных.

25. Лишение всех прав состояния сопровождается всегда и лишением почетных титулов, чинов, орденов и прочих знаков отличия, и отобранием принадлежащих лично осужденному грамот, дипломов, патентов и аттестатов.

26. Лишение прав состояния не распространяется ни на жену, ни на детей осужденного, прижитых, то есть рожденных уже или зачатых, прежде сего осуждения, ни на потомство сих детей. Они сохраняют все права своего состояния, даже и в том случае, когда, с надлежащего разрешения, последуют добровольно за осужденным в место его ссылки. Некоторые ограничения в порядке пользования сими правами во время пребывания их с осужденным в месте ссылки, допускаются лишь по необходимости в случаях особенно важных и не иначе как по усмотрению и распоряжению высшего начальства. Впрочем и несмотря на сии ограничения, жене и детям сосланного в каторжные работы или на поселение, прижитым прежде его осуждения, предоставляется именоваться прежним титулом и по прежнему чину или званию мужа или отца.

27. Приговор, осуждающий к наказанию плетьми через палачей, приводится в исполнение, по назначению суда, или в городе, где преступник находится под судом или под стражею, или же в том месте, где им учинено преступление, но всегда публично.

28. Наложение клейм на осужденных к тому преступников следует непосредственно за наказанием их плетьми через палачей, также публично и рукою палача. Оно состоит в поставлении, определенным для того способом, на лбу и щеках осужденного букв КАТ (т. е. каторжный). Достигшие семидесяти лет, и женщины не присуждаются к наложению клейм.

29. Последствия осуждения в каторжные работы суть: потеря прежних прав семейственных и прав собственности, а по прекращении сих работ, за истечением срока или же по другим причинам, поселение в Сибири навсегда.

31. Потеря прав семейственных состоит:

1) В прекращении прав супружеских, за исключением лишь случаев, когда жена осужденного или муж осужденной добровольно последовали за своими супругами в место их ссылки. Супруги, не последовавшие за осужденными в место их ссылки, могут о совершенном расторжении их брака просить свое духовное начальство, которое в разрешении сей просьбы их руководствуется правилами своего исповедания. На сем основании могут просить о расторжении брака их и те из последовавших за осужденными в место ссылки, и вступившие с ними в оном месте в брак, которых супруги за новое преступление подвергнутся вновь влекущему за собою разрушение прав семейственных приговору. Если однако же впоследствии, по монаршему милосердию или по новому приговору суда, осужденные будут прощены или признаны невинными и возвращены на прежнее место жительства, а супруги их между тем не просили о расторжении брака их, то сии браки признаются оставшимися в своей силе.

2) В прекращении власти родительской над детьми, прижитыми прежде осуждения, если дети осужденного не последовали за ним в место его ссылки, или впоследствии оное оставили.

3) В прекращении всех прочих прав, основанных на связях родства или свойства.

32. Вследствие потери прав собственности, все прежнее имущество осужденного в каторжную работу или ссылку на поселение, со дня постановления и объявления ему окончательного о том приговора, поступает к его законным наследникам, точно так же как поступило бы вследствие естественной его смерти. К ним также по праву представления поступает и всякое имущество, которое могло бы достаться виновному по наследству после его осуждения.

33. Состояние осужденных в каторжных работы и ссылку на поселение определяется особыми о том постановлениями.

34. Определяемые законами наказания исправительные суть следующие:

I. Потеря всех особенных прав и преимуществ, как лично так и по состоянию осужденного ему присвоенных, и ссылка на житье в отдаленнейшие или менее отдаленные места Сибири, с временным в определенном для его жительства месте заключением , или без оного; для людей же, не изъятых от наказаний телесных, наказание от пятидесяти до ста ударов розгами чрез полицейских служителей и отдача на время в исправительные арестантские роты гражданского ведомства , с потерею всех особенных прав и преимуществ лично или же по состоянию или званию ему присвоенных.

II. Ссылка на житье в другие, кроме сибирских, более или менее отдаленные губернии, с потерею всех особенных прав и преимуществ, как лично так и по состоянию осужденного ему присвоенных и с временным в определенном для его жительства месте заключением , или без оного; для людей же, не изъятых от наказаний телесных, заключение в рабочем доме , также с потерею всех особенных прав и преимуществ лично и по состоянию или званию осужденного ему присвоенных.

III. Временное заключение в крепости

IV. Временное заключение в смирительном доме , с лишением лишь некоторых особенных прав и преимуществ, лично или по состоянию осужденного ему присвоенных, или же без лишения оных, смотря по роду преступления и мере вины.

V. Временное заключение в тюрьме .

VI. Кратковременный арест .

VII. Выговоры в присутствии суда; замечания и внушения от мест судебных или правительственных; денежные взыскания .

46. С потерей всех особенных прав и преимуществ, лично и по состоянию обвиненного ему присвоенных, присужденный к ссылке... или же к отдаче на время в исправительные арестантские роты... или в рабочий дом, лишается как почетных титулов, дворянства, чинов и всяких знаков отличия, так и права, даже и по освобождении из временного заключения или от работы:

1) Вступать в государственную или общественную службу;

2) Записываться в гильдии или получать какого-либо рода свидетельства на торговлю;

3) Быть свидетелем при каких-либо договорах и других актах и давать по делам гражданским свидетельские показания, под присягой или без присяги, кроме лишь случаев, в коих судом будет признано необходимым потребовать его показаний;

4) Быть избираемым в третейские судьи;

5) Быть опекуном или попечителем;

6) Быть поверенным по чьим-либо делам.

53. Соединенная с осуждением к заключению в крепости на время от двух до шести лет и к заключению в смирительном доме на время от одного года до трех лет потеря некоторых личных прав и преимуществ ограничивается:

Для дворян: запрещением вступать в государственную или общественную службу, участвовать в выборах и быть избираемыми в какие-либо должности, даже и в опекуны по назначению дворянской опеки;

Для священнослужителей: потерей духовного сана навсегда;

Для почетных граждан и купцов: запрещением участвовать в городских выборах и быть избираемыми в почетные или соединенные с властью городские должности.

55. Осужденные на заключение в крепости... могут заниматься возможными в заключении работами лишь по собственному желанию.

61. К наказаниям как уголовным, так и исправительным присоединяется, в некоторых определенных законами случаях, церковное покаяние, по распоряжению духовного начальства осужденных. Определяется также в случаях, именно законом означенных, и конфискация всех или части принадлежащих осужденным вещей или других имуществ...

Примечание. Отдача под надзор полиции, высылка за границу, запрещение жительства в столицах или иных местах, или же в собственном виновного имении, с учреждением над оным опеки, кратковременный арест, выговоры, замечания, внушения и денежные взыскания, а для людей, не изъятых от телесных наказаний и легкие наказания розгами (не более сорока ударов), могут, в некоторых особенных случаях, быть определяемы порядком, для сего установленным, без формального производства суда...

Отделение третье. Особенные наказания за преступления и проступки по службе

67. Кроме общих мер наказаний и взысканий, выше сего означенных, за преступления и проступки по службе полагаются следующие:

1) исключение из службы,

2) отрешение от должности,

3) вычет из времени службы,

4) удаление от должности,

5) перемещение с высшей должности на низшую,

5) выговор, более или менее строгий, с внесением оного в послужной список,

7) вычет из жалования,

8) выговор, более или менее строгий, без внесения в послужной список,

9) замечание, более или менее строгое.

68. Исключенный из службы лишается права вступать снова в какую-либо государственную службу, участвовать в выборах и быть избираемым в должности по назначению дворянства, городов и селений.

69. Отрешенный от должности лишается права, в течение трех лет со дня отрешения, поступать снова на службу государственную и общественную.

70. Вычет из времени службы, дающей право на получение наград, пенсий и знака отличия беспорочной службы, должен ограничиваться одним годом.

71. Вычет из жалованья производится задержанием в казне следующего виновному жалованья во всяком случае, однако же не более одной трети его годового оклада.

Примечание: ...Вычеты из жалования... временный арест не более однако же как на семь дней, замечания и выговоры без внесения в послужной список могут быть определяемы не только по суду, но и по распоряжению непосредственного над подвергающимися сим наказаниям или взысканиям начальства...

Отделение четвертое. О замене одних наказаний другими

72. Некоторые из наказаний, в сей главе означенных, заменяются, в случаях, законом определенных, другими, на следующем основании.

73. Смертная казнь, по особому высочайшему соизволению, в некоторых случаях заменяется возведением осужденного преступника на эшафот, положением его на плаху, или поставлением под виселицею на публичной площади; причем, если он принадлежал к дворянскому состоянию, над ним переламывается шпага. Сия казнь знаменует политическую смерть, и за оною следует всегда ссылка в каторжные работы без срока, или на определенное время.

Глава третья. О определении наказаний по преступлениям

Отделение первое. О определении наказаний вообще и обстоятельствах, при коих содеянное не меняется в вину

I. О определении наказаний вообще

96. Наказания за преступления и проступки определяются не иначе, как на точном основании постановлений закона.

97. Наказание за преступление или проступок, а в тех случаях, когда оное в законах постановлено и за покушение на преступление, или приготовление к нему или же и за самый на оное умысел, может быть определено судом тогда только, во-первых, когда содеяние преступления или проступка, или же покушение на оные или приготовление к ним, или существование преступного умысла несомненно доказаны; во-вторых, когда при том содеянное или умышленное должно быть вменено подсудимому или подсудимым в вину.

II. О причинах, по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину

98. Причины, по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину, суть:

1) Совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделанное зло;

2) Малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог еще иметь понятия о свойстве деяния;

3) Безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство;

4) Ошибка случайная или вследствие обмана;

5) Принуждение от превосходящей непреодолимой силы;

6) Необходимость обороны.

99. Зло, последовавшее случайно и непредвидимо, не вменяется содеявшему в вину. Если однако же деяние, от коего последовало сие зло, было само по себе противозаконное, то он подвергается наказанию, но лишь за то, что был намерен учинить. Сверх сего, в некоторых, законом определенных случаях, для успокоения совести, он предается церковному покаянию.

100. Дети, не достигшие семи лет от роду и потому еще не имеющие достаточного о своих деяниях понятия, не подлежат наказаниям за преступления и проступки: они отдаются родителям, опекунам или родственникам, для вразумления и наставления их впоследствии.

101. Преступление или проступок, учиненные безумным от рождения или сумасшедшим, не вменяются им в вину, когда нет сомнения, что безумный или сумасшедший, по состоянию своему в то время, не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве своего деяния. Однако же учинившие смертоубийство или же посягнувшие на жизнь другого или свою собственную, или на зажигательство безумные или сумасшедшие заключаются в дом умалишенных, даже и в случае, когда бы их родители или родственники пожелали взять на себя обязанность смотреть за ними и лечить их у себя. Порядок заключения их в доме умалишенных и сроки для их содержания и освобождения, определены особыми о сем постановлениями (см. приложение III ).

102. На том же основании не вменяются в вину и преступления и проступки, учиненные больным в точно доказанном припадке умоисступления или совершенного беспамятства. Совершивший в таком припадке болезни смертоубийство, или же посягнувший на жизнь другого или свою собственную, или на зажигательство отдается, вместо дома умалишенных, на попечение родителям, родственникам, опекунам, или, с согласия их, и посторонним, с обязательством иметь за ним тщательное непрестанное смотрение во время его болезни и лечения, предотвращая всякие дурные или опасные для других или же для него самого последствия его припадков умоисступления. Когда же родители больного, или его родственники, опекуны или посторонние, желающие взять его на свое попечение, оказываются недостаточно благонадежными и от них нельзя ожидать точного исполнения возлагаемой на них обязанности, то страдающий припадками умоисступления отдается, для лечения его и присмотра за ним, в больницу, где и оставляется до совершенного выздоровления.

107. При необходимой личной обороне употребление силы и каких бы то ни было мер для отражения нападения, и нанесение при том нападающему ран, увечья и самой смерти не вменяются в вину, когда от нападения, при невозможности прибегнуть к защите местного или ближайшего начальства, действительно подвергались опасности жизнь, здоровье или свобода обороняющегося, или же нападение сделано вором или разбойником, или нападающий вторгся с насилием в жилище обороняющегося. Необходимость обороны признается также и в случае, когда застигнутый при похищении или повреждении какого-либо имущества преступник силой противился своему задержанию или прекращению начатого им похищения или повреждения...

108. Оборона также признается необходимой и со стороны женщины против посягающего насильственно на ее целомудрие и честь.

109. Во всех случаях, означенных выше сего в статьях 107 и 108, употребление мер необходимой обороны дозволяется не только для собственной своей защиты, но и для защиты других, находящихся в таком же положении.

Отделение второе. О мере наказаний

110. Мера установленного законом за преступление или проступок наказания определяется:

1) По мере большей или меньшей умышленности в содеянии преступления;

2) По мере большей или меньшей близости к совершению оного, если преступление не вполне совершено;

3) По мере принятого подсудимым участия в содеянии преступления или в покушении на оное;

Наконец, 4) по особенным сопровождавшим содеяние преступления или покушения на оное обстоятельствам, более или менее увеличивающим или же уменьшающим вину преступника.

I. О наказании по мере большей или меньшей умышленности преступления

112. За преступление, учиненное в пьянстве, когда доказано, что виновный привел себя в сие состояние именно с намерением совершить сие преступление, определяется также высшая мера наказания, за то преступление в законах положенного...

IV. О обстоятельствах, увеличивающих вину и наказание

135. Вина учинившего какое-либо преступление, а с тем вместе и мера следующего за сие наказания увеличиваются по мере того:

1) Чем более было умысла и обдуманности в действиях преступника;

2) Чем выше были его состояние, звание и степень образованности;

3) Чем более противозаконны и безнравственны были побуждения его к сему преступлению;

4) Чем более лиц он привлек к участию в сем преступлении;

5) Чем более он употребил усилий для устранения представлявшихся ему в том препятствий;

6) Чем более им нарушено особых личных обязанностей в отношении к месту, в коем преступление учинено, и в отношении к лицам, против коих оное предпринято;

7) Чем более было жестокости, гнусности или безнравственности в действиях, коими сие преступление было предуготовляемо, приводимо в исполнение, или сопровождаемо;

8) Чем важнее была опасность, которою сие преступление угрожало какому-либо частному лицу, или многим, или и всему обществу и государству;

9) Чем важнее зло или вред, сим преступлением причиненные;

10) Чем более виновный при следствии и суде оказывал неискренности и упорства в запирательстве, особливо если притом он старался возбудить подозрение на невинных, или даже прямо клеветал на них.

V. О обстоятельствах, уменьшающих вину и наказание

140. Обстоятельствами, в большей или меньшей мере уменьшающими вину, а с тем вместе и строгость следующего за оную наказания, признаются:

1) Когда виновный добровольно и прежде, нежели на него пало какое-либо подозрение, явился в суд или же к местному или другому начальству и вполне чистосердечно с раскаянием сознался в учиненном преступлении;

2) Если он, хотя и после уже возбуждения на счет его подозрения, но вскоре, без упорства, по одному из первых на допросе убеждений или увещаний, учинил с раскаянием полное во всем признание;

3) Если он без замедления, благовременно и также с полною откровенностью, указал всех участников его в преступлении;

4) Если преступление учинено им по легкомыслию или же слабоумию, глупости и крайнему невежеству, которым воспользовались другие для вовлечения его в сие преступление;

5) Если преступление учинено им вследствие сильного раздражения, произведенного обидами, оскорблениями или иными поступками лица, коему он сделал или покусился сделать зло;

6) Если он был вовлечен в сие преступление убеждениями, приказаниями или дурным примером людей, имевших над ним по природе или по закону высшую сильную власть;

7) Если он учинил сие преступление единственно по крайности и совершенному неимению никаких средств к пропитанию и работе;

8) Если при самом содеянии преступления он почувствовал раскаяние или сожаление к жертвам оного и по сему побуждению не совершил всего преднамеренного им зла, особливо же когда он удержал от того и своих сообщников;

9) Если он по содеянии преступления старался по крайней мере отвратить хотя некоторые из вредных оного последствий и вознаградить причиненные оным зло или убыток.

Раздел второй. О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений

Глава первая. О богохулении и порицании веры

182. Кто дерзнет публично в церкви с умыслом возложить хулу на славимого в единосущной троице бога, или на пречистую владычицу нашу богородицу и присно-деву Марию, или на честный крест господа бога и спаса нашего Иисуса Христа, или на бесплотные силы небесные, или на святых угодников божиих и их изображения, тот подвергается:

лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу в рудниках на время от двенадцати до пятнадцати лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для третьей степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

Когда сие преступление учинено не в церкви, но в публичном месте или при собрании более или менее многолюдном, то виновный приговаривается:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу на заводах на время от шести до восьми лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 для шестой степени наказаний сего рода, с наложением клейм .

Глава вторая. Об отступлении от веры и постановлений церкви

Отделение первое. Об отвлечении и отступлении от веры

190. За отвлечение, чрез подговоры, обольщения или иными средствами, кого-либо от христианской веры православного или другого исповедания в веру магометанскую, еврейскую или иную не христианскую виновный приговаривается:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в крепостях на время от восьми до десяти лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

Когда же при том будет доказано, что им употреблено насилие для принуждения к отступлению от христианства, то он присуждается:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в рудниках на время от двенадцати до пятнадцати лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 для третьей степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

191. Отступившие от христианской веры православного или другого исповедания в веру не христианскую,

отправляются к духовному начальству прежнего их исповедания для увещевания и вразумления. До возвращения в христианскую веру они не пользуются правами своего состояния и на все сие время имение их берется в опеку.

195. За совращение из православного в иное христианское вероисповедание, виновный приговаривается:

к лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Тобольскую или Томскую, или, буде он по закону не изъят от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьею 35 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от одного до двух лет.

Когда же будет доказано, что для совращения из православного в другое христианское вероисповедание были употреблены принуждение и насилие, то виновный подвергается:

196. Отступившие от православного в иное христианское исповедание,

отсылаются к духовному начальству для увещевания, вразумления и поступления с ними по правилам церковным. До возвращения их в православие принимаются правительством для охранения их малолетних детей и подвластных им крепостных людей от совращения указанные в законах меры... В имениях их, населенных православными, на все сие время назначается опека и им воспрещается иметь в оных жительство.

Раздел третий. О преступлениях государственных

Глава первая. О преступлениях против священной особы государя императора и членов императорского дома

263. Всякое злоумышление и преступное действие против жизни, здравия или чести государя императора и всякий умысел свергнуть его с престола, лишить свободы и власти верховной, или же ограничить права оной, или учинить священной особе его какое-либо насилие, подвергают виновных в том:

264. Злоумышление во всех вышеозначенных видах почитается действительным преступлением не только в случае, когда виновным сделано уже покушение для приведения своих преступных намерений в исполнение, но и тогда, когда он, чрез предложение другому принять в них участие, или чрез составление на сей конец заговора или сообщества, или чрез вступление в такое сообщество или заговор, или же чрез словесное или письменное изъявление своих о том мыслей и предположений, или иным образом, приступил к какому-либо для сего приготовлению.

265. Все участвовавшие в злоумышлении или преступном действии против священной особы государя императора, или против прав самодержавной власти его, в виде сообщников, пособников, подговорщиков, подстрекателей или попустителей, а равно и укрыватели виновных в сем, и те, которые, знав и имея возможность донести о злоумышлении или о злоумышленниках, не исполнили сей обязанности, приговариваются:

к тому же наказанию.

266. Тому же наказанию и на том же основании подвергаются и виновные в злоумышлении или преступном действии против жизни, здравия, свободы, чести и высочайших прав наследника престола, или супруги государя императора, или прочих членов императорского дома, и все в том участвовавшие, а равно и укрыватели виновных, и те, которые, знав и имея возможность донести о злоумышлении, не исполнили сей обязанности.

267. Изобличенные в составлении и распространении письменных или печатных сочинений или изображений, с целью возбудить неуважение к верховной власти, или же к личным качествам государя, или к управлению его государством, приговариваются как оскорбители величества:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в крепостях на время от десяти до двенадцати лет, а буде они по закону не изъяты от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для четвертой степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

Участвовавшие в составлении или злоумышленном распространении таких сочинений или изображений, подвергаются:

тому же наказанию.

Виновные в составлении сочинений или изображений сего рода, но не изобличенные в злоумышленном распространении оных, приговариваются за сие как за преступный умысел:

к заключению в крепости на время от двух до четырех лет, с лишением некоторых, по статье 53 сего Уложения, особенных прав и преимуществ.

Но не изобличенные в злоумышленном распространении оных, если ими не будет доказано, что они имеют у себя сии сочинения или изображения по особому распоряжению или дозволению надлежащего высшего начальства, подвергаются за сие:

аресту на время от семи дней до трех месяцев и потом могут быть отдаваемы под надзор полиции на время от одного года до трех лет, смотря по обстоятельствам, более или менее увеличивающим или уменьшающим вину их.

268. Кто осмелится произнести, хотя и заочно, дерзкие оскорбительные слова против государя императора, или с умыслом будет повреждать, искажать или истреблять выставленные в присутственном или публичном месте портреты, статуи, бюсты или иные изображения его, тот за сие оскорбление величества присуждается:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу на заводах на время от шести до восьми лет, а буде он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для шестой степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

Если виновный дозволит себе сии дерзкие слова или поступки в пьянстве без преднамеренного на то умысла, то он приговаривается:

к заключению в смирительном доме на время от шести месяцев до одного года.

269. Бывшие свидетелями означенных в предшедшей 268 статье дерзких поступков или слов и не препятствовавшие оным, а равно и не донесшие о них ближайшему местному начальству, приговариваются:

270. Виновные в составлении и распространении письменных или печатных сочинений или изображений, оскорбительных для наследника престола, или супруги государя императора, или же прочих членов императорского дома, а равно и в произнесении, хотя и заочно, дерзких и оскорбительных против их особы, прав или чести слов, или же в умышленном публичном оскорблении их изображений, подвергаются:

первые наказаниям, выше сего в статье 267, а вторые - наказаниям, в статье 268 определенным.

Бывшие свидетелями таких дерзких поступков или слов, не препятствовавшие оным и не донесшие о них ближайшему местному начальству, приговариваются:

к аресту на время от трех недель до трех месяцев, смотря по обстоятельствам, более или менее увеличивающим или уменьшающим вину их.

Глава вторая. О бунте против власти верховной и о государственной измене

Отделение первое. О бунте против власти верховной

271. За бунт против власти верховной, то есть восстание скопом и заговором против государя и государства, а равно и за умысел ниспровергнуть правительство во всем государстве или в некоторой оного части, или же переменить образ правления, или установленный законами порядок наследия престола, и за составление на сей конец заговора или принятие участия в составленном уже для того заговоре, или в действиях оного, с знанием о цели сих действий, или в сборе, хранении или раздаче оружия и других приготовлениях к бунту, все как главные в том виновные, так и сообщники их, подговорщики, подстрекатели, пособники, попустители и укрыватели подвергаются:

лишению всех прав состояния и смертной казни.

Те, которые, знав о таком злоумышлении и приготовлении к приведению оного в действо и имев возможность довести о том до сведения правительства, не исполнили сей обязанности, приговариваются:

к тому же наказанию.

272. Когда означенное в предшедшей 271 статье злоумышление открыто правительством заблаговременно при самом оного начале, и потому ни покушений вследствие сего умысла, ни смятений и никаких иных вредных последствий от него не произошло, то виновные, вместо смертной казни, приговариваются:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в рудниках на время от двенадцати до пятнадцати лет, или же в крепостях на время от десяти до двенадцати лет, смотря по большей или меньшей важности преступного их умысла, большему или меньшему в оном участию и по другим увеличивающим или уменьшающим вину их обстоятельствам.

Те из них, которые по закону не изъяты от наказаний телесных, подвергаются:

и наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для третьей или четвертой степени наказаний сего рода, с наложением клейм, также смотря по обстоятельствам, более или менее увеличивающим или уменьшающим вину их.

273. Виновные в составлении и распространении письменных или печатных объявлений, воззваний, или же сочинений, или изображений с целью возбудить к бунту или явному неповиновению власти верховной, приговариваются:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжные работы в крепостях на время от восьми до десяти лет, а буде они по закону не изъяты от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для пятой степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

Отделение второе. О государственной измене и преступлениях против народного права

275. Государственною изменою признается:

1) Когда кто-либо умыслит предать государство или какую-либо часть оного другому государю или правительству;

2) Когда подданный российский будет возбуждать какую-либо иностранную державу к войне или иным неприязненным действиям против России, или с тем же намерением сообщит государственные тайны иностранному правительству;

3) Когда он во время войны будет способствовать или благоприятствовать неприятелю в военных или других враждебных против отечества или против союзников России действиях...

4) Когда дипломатический или иной чиновник, уполномоченный на заключение трактата с иностранной державой, употребит с умыслом сие доверие в явный вред для отечества...

276. Виновные в государственной измене... приговариваются:

к лишению всех прав состояния и смертной казни.

Раздел четвертый. О преступлениях и проступках против порядка управления

Глава первая. О сопротивлении распоряжениям правительства и неповиновении установленным от оного властям

283. Всякий явно и упорно неповинующийся или сопротивляющийся какой-либо власти, правительством установленной, подвергается за сие, смотря по свойству и возможности сего неповиновения или сопротивления, наказаниям, в нижеследующих статьях определенным.

284. За явное против властей, правительством установленных, восстание, с намерением или воспрепятствовать обнародованию высочайших указов, манифестов, законов, или других постановлений и объявлений правительства, или же не допустить исполнение указов, или предписанных правительством распоряжений и мер, или принудить сии власти к чему-либо несогласному с их долгом, когда такое принуждение или противодействие будет произведено вооруженными чем-либо людьми и сопровождаемо с их стороны насилием и беспорядками, виновные приговариваются:

к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу в рудниках на время от пятнадцати до двадцати лет, а буде они по закону не изъяты от наказаний телесных, и к наказанию плетьми, чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для второй степени наказаний сего рода, с наложением клейм.

Глава седьмая. О недозволенном оставлении отечества

354. Кто, отлучась из отечества, войдет в иностранную службу без позволения правительства, или вступит в подданство иностранной державы, тот за сие нарушение верноподданнического долга и присяги подвергается:

лишению всех прав состояния и вечному из пределов государства изгнанию, или в случае самовольного потом возвращения в Россию, ссылке в Сибирь на поселение.

355. Кто, отлучась из отечества, не явится в оное обратно по вызову правительства, тот за сие ослушание приговаривается также:

к лишению всех прав состояния и к вечному изгнанию из пределов государства, если в назначенный по усмотрению суда срок он не докажет, что сие учинено им по независевшим от него, или по крайней мере, уменьшающим вину его обстоятельствам, а дотоле почитается безвестно отсутствующим, и имение его берется в опекунское управление на основании постановленных для сего Гражданскими законами правил...

Раздел пятый. О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной

Глава вторая. О превышении власти и противозаконном бездействии оной.

374. Кто при отправлении своей должности употребит какого-либо рода истязания и жестокости, тот за сие приговаривается, смотря по роду истязаний и обстоятельствам, более или менее увеличивающим его вину,

или к заключению в тюрьме на время от шести месяцев до одного года;

или к лишению некоторых, на основании статьи 53 сего Уложения, особенных прав и преимуществ и к заключению в смирительном доме на время от двух до трех лет;

или к лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Томскую или Тобольскую с заключением на время от двух до трех лет или же, буде он по закону не изъят от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьей 35 сего Уложения для третьей степени наказаний сего рода , и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от четырех до шести лет;

если же вследствие исторгнутого какими-либо истязаниями и жестокостями ложного показания невинный был подвергнут лишению всех прав состояния, то виновный в сем преступном действии или распоряжении подвергается также:

лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу на заводах на время от шести до восьми лет, а буде он по закону не изъят от наказаний телесных, и наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьей 21 сего Уложения для шестой степени наказаний сего рода, с наложением клейм .

Глава шестая. О мздоимстве и лихоимстве

401. Если чиновник или иное лицо, состоящее на службе государственной или общественной, по делу или действию, касающемуся до обязанностей его по службе, примет, хотя и без всякого в чем-либо нарушения сих обязанностей, подарок, состоящий в деньгах, вещах или в чем бы то ни было ином, или же, получив оный и без изъявления предварительного на то согласия, не возвратит его немедленно и, во всяком случае, не позднее как чрез три дня, то за сие, в случае, если подарок принят или получен уже после исполнения того, за что оный был предназначен, принявший его подвергается:

денежному взысканию вдвое против цены подарка;

когда ж он принят или получен прежде, то

сверх денежного взыскания в той же мере и отрешению от должности.

Такому ж взысканию или наказанию и на том же основании подвергается и тот, который примет сего рода подарки чрез других, или же дозволит жене своей, детям, родственникам, домашним или кому-либо иному принимать их.

402. Кто для учинения или допущения чего-либо противного обязанностям службы примет в дар деньги, вещи или что иное... тот... приговаривается...

к потере всех особенных как лично, так и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Томскую или Тобольскую с заключением на время от одного года до трех лет, или, буде он по закону не изъят от наказаний телесных, к наказанию розгами в мере, определенной статьей 35 сего Уложения для третьей или четвертой степени наказаний сего рода , и к отдаче в исправительные арестантские рода гражданского ведомства на время от двух до шести лет.

Если однако ж получивший такую взятку прежде какого-либо вследствие оной нарушения своих по службе обязанностей объявит о том с раскаянием своему начальству, то суд может... ограничить его наказание

исключением из службы,

или удалением от должности,

или же одним строгим выговором, с внесением или без внесения оного в послужной его список.

Российское законодательство Х-ХХ веков. Том 6. М., 1988. С. 174-309

В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано" (Ст.4). Это определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-первых, главным признаком преступления считалось противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано в Уложении 1845 года), преступлением называлось как действие, так и бездействие.

Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой критерий разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов деление деяний на преступления и проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того, названный критерий позволяет утверждать, что определение преступного деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно формальное. Таким образом, в понятие преступления Уложением 1845 года были привнесены новые существенные и прогрессивные для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности по Уложению 1845 года

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы вины как умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов (т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней: «первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла, второе, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо, неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение 1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе) можно позаимствовать и сегодня.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Общая характеристика Уложения 1845 года
Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отде

Стадии совершения преступления
Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало стадии совершения преступления (в современном праве – институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения п

Обстоятельства, исключающие преступность деяния
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности. Формально он устанавливался в 7 лет (

Два обстоятельства, исключавших наказуемость деяния, сформулированные в конце приведенного перечня (п. 5 и 6 ст. 98 Уложения 1845 года), представляли собой крайнюю необходимость и н

«Необходимость обороны» как институт, известный российскому уголовному законодательству с давних времен, в Уложении 1845 года был закреплен достаточно полно и детально (ст. 107-109)

Смягчающие и отягчающие обстоятельства
Уложение устанавливало перечни обстоятельств уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшавшим вину и наказание обстоятельствам относились, именуемые в нынешнем законодате

Система наказаний по Уложению 1845 года
Система наказаний по Уложению 1845 года была чрезвычайно сложной и громоздкой. Она представляла собой так называемую лестницу наказаний, в которой все наказания подразделялись на ро

Уголовные наказания
Наиболее суровыми были наказания «уголовные»: самой мягкой мерой были лишение прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или Закавказье. Крепостническая Россия променяла и другой

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: общая характеристика. Понятие преступления и проступка, состав преступления, система преступлений.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура˸ 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части. Разработка Уложения велась первоначально в Министерстве юстиции, а затем во II отделении Императорской канцелярии, оно введено в действие с 1 мая 1846 г.

Под преступлением понималось как само противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано. (В 1848 г. стали проводить различие между преступлением и проступком.)

Уложение в своем определении преступления связывало ᴇᴦο с нарушением закона, а проступка - с нарушением полицейских правил.

В Уложении 1845 г. устанавливались формы вины, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность.

Субъективная сторона выражалась в совершении преступления умышленно либо по неосторожности.

Уложение устанавливало виды соучастия в преступлении˸ по предварительному сговору участников и без предварительного сговора. Соучастники делились на зачинщиков, сообщников, подговорщиков, подстрекателей, пособников, попустителей и укрывателей.

Система преступлений стала более сложной. Можно выделить следующие виды преступлений˸ преступления против веры, государственные преступления, преступления против порядка управления, должностные преступления, имущественные преступления, преступления против благочиния, преступления против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц и др.

Система наказаний состояла из уголовных и исправительных наказаний. Наказания подразделялись на главные, дополнительные, заменяющие.

К уголовным наказаниям относились˸ лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь или на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало˸ лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав.

К исправительным наказаниям относились˸ лишение всех особенных прав и преимуществ, ссылка, отдача в исправительные арестантские роты, заключение в тюрьме, крепости, смирительном или работном доме, арест, выговор в присутствии суда, денежные взыскания, внушения. Лишение всех особенных прав и преимуществ состояло в лишении почетных титулов, дворянства, чинов, знаков отличия, права поступать на службу, записываться в гильдии, быть свидетелем и опекуном.