Кони а ф общие черты судебной этики. Правовые воззрения а
Нравственные начала в уголовном процессе
(Общие черты судебной этики)
В этом издании текст несколько сокращен, по словам составителей,
«за счет устранения некоторых повторений фактического материала».
Настоящий очерк в сущности касается вопроса педагогического, то есть вопроса о том, не следует ли при современном состоянии уголовного процесса расширить его академическое преподавание в сторону подробного исследования и установления нравственных начал, которым должно принадлежать видное и законное влияние в деле отправления уголовного правосудия.
Нет сомнения, что историко-догматическая сторона в преподавании уголовного процесса везде должна занимать подобающее ей по праву место, но думается, что настало время наряду с историей и догмою осветить и те разнородные вопросы, возникающие в каждой стадии процесса, которые подлежат разрешению согласно существенным требованиям нравственного закона - этого non scripta, sed nata lex (Не писанный, но естественный закон). Ими у нас до сих пор почти никто систематически не занимался, а между тем нравственным началам, как мне кажется, принадлежит в будущем первенствующая роль в исследовании условий и обстановки уголовного процесса. Формы судопроизводства теперь повсюду более или менее прочно установились. Точно так же определился и взгляд на ценность, пригодность и целесообразность различных судебных учреждений. Законодательство, под влиянием временных ослеплений, может, конечно, отступать назад и возвращаться к устарелым и отжившим учреждениям, но на коренные начала правосудия - гласность, устность, непосредственность и свободную оценку доказательств - оно серьезно посягнуть не решится.
Эти приобретения человечества куплены слишком дорогою ценою многовековых страданий и заблуждений, чтобы с ними можно было легко и надолго расстаться. Вместе с тем едва ли скоро человечество придумает форму суда, могущую с прочным успехом заменить суд присяжных, или найдет возможным обходиться без состязательного начала. Поэтому, по всем вероятиям, в будущем предстоит лишь частичное улучшение некоторых отделов уголовного процесса и уточнение техники производства уголовного исследования. Но рядом с этим изощрением техники должно пойти - будем на это надеяться - развитие истинного и широкого человеколюбия на суде, равно далекого и от механической нивелировки отдельных индивидуальностей, и от черствости приемов, и от чуждой истинной доброте дряблости воли в защите общественного правопорядка. Тогда главное внимание с полным основанием обратится на изучение нравственных начал уголовного процесса и центр тяжести учения о судопроизводстве перенесется с хода процесса на этическую и общественно-правовую деятельность судьи во всех ее разветвлениях.
Задача уголовного суда состоит в исследовании преступного деяния и в справедливом приложении к человеку, признанному виновным, карательного закона. Но суд не механизм и не отвлечение от жизни, а живой и восприимчивый организм, приходящий в самое непосредственное и богатое разнообразными последствиями соприкосновение с явлениями общежития. Он осуществляется судьею в общении с другими сотрудниками или единолично. На различных ступенях уголовного процесса, исследуя преступное дело и связывая с ним личность содеятеля, оценивая его вину и прилагая к ней мерило уголовной кары, наблюдая, чтобы эта оценка была совершаема по правилам, установленным для гарантии как общества, так и подсудимого, судья призван прилагать все силы ума и совести, знания и опыта, чтобы постигнуть житейскую и юридическую правду дела. Облекая эту правду в определенные формы, он должен способствовать, в каждом отдельном случае, восстановлению поколебленного правопорядка. Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках. Чем больше оттенков в своем практическом применении допускают эти правила, чем глубже касаются они личности и участи человека, чем более важным интересам общественной жизни они служат, тем серьезнее представляется вопрос - в чьи руки отдается приложение этих правил и при каких условиях. Не даром народная житейская мудрость создала поговорку: «не суда бойся, бойся судьи!». Известный французский криминалист Ортолан указывает на то, что честный гражданин еще может не подпасть под действие дурных уголовных законов, но он лишен средств избежать дурного отправления правосудия, при котором самый обдуманный и справедливый уголовный закон обращается в ничто.
Вот почему центром тяжести организации уголовного правосудия должен быть признан судья с теми неизбежными условиями, в которые его ставит разумное законодательство, и с теми типическими чертами, которыми его снабжает общественное правовое и нравственное чувство. Постановка звания судьи, пределы свободы его самодеятельности, обязательные правила его действий и нравственные требования, предъявляемые к нему, дают ясную картину состояния уголовного правосудия в известное время и в известном месте. Отношение общественного мнения к судьям рисует, в общих чертах, и характер производимого ими суда. Знаменитая фраза, которую Бомарше вкладывает в уста своего героя: «я верю в вашу справедливость, хотя вы и представитель правосудия», с яркостью указывает, в каких подкупных и трусливых руках было производство суда в современной ему Испании…
Таким образом, изучение судопроизводства, с точки зрения судейской деятельности, должно распадаться на изучение:
а) необходимых свойств этой деятельности, выражающейся главным образом в постановлении приговора, заключающего в себе вывод о виновности на основании внутреннего убеждения судьи, толкование закона в приложении к данному случаю и определение меры наказания;
б) необходимых условий этой деятельности, и
в) поведения судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности.
В первом отношении прежде всего особенного внимания заслуживает та роль, которую должно играть в выработке приговора внутреннее убеждение судьи. Ближайшее знакомство с типом судьи в его историческом развитии показывает, что, имея задачей быть живым выразителем правосудия, судья не всегда, однако, принимал одинаковое участие в исследовании истины, и роль, которая отводилась ею внутреннему убеждению как основанию приговора не была однородна в разные исторические периоды.
Народный суд. гелиастов под председательством архонта в древней Греции, присяжные судьи под руководством претора в Риме до IV века по Р. X. и франко-германский суд лучших людей, созываемый вождем мархии, - являются представителями чисто обвинительного начала и решают судебный спор лишь по тем доказательствам, которые представлены истцом-обвинителем и огветчиком-обвиняемым.
К доказательствам греческого и римского процессов - задержанию с поличным, собственному признанию и показаниям свидетелей - эпоха leges barbarorurn (варварские законы) присоединяет свои, выдвигая на первый план очистительную присягу подсудимого и поручителей за него из свободного сословия, с заменою ее ордалей, то есть испытанием огнем, водою и железом. Феодальная система передает суд в руки сеньора, патримониального владельца, по уполномочию которого его заместитель (во Франции - бальи) судит обвиняемого при сотрудничестве определенного числа равных последнему по званию людей. Процесс остается тем же, но в числе доказательств преобладает судебный поединок, получающий особенное развитие в XI и XII столетиях - и почти совершенно упраздняющий свидетельские показания.
Так совершается постепенный переход от свободы внутреннего убеждения - при ограниченном круге доказательств-древнего народного судьи к внешней задаче судьи феодального, которая характеризуется отсутствием или вернее ненадобностью внутреннего убеждения в виновности или невиновности подсудимого. Вместо суда человеческого этот вопрос решает суд божий, выражающийся в наличности или отсутствии несомненных признаков виновности, состоящих в следах ожогов, в победе противника во время «поля» и т. д. Судья, определяя, на чьей стороне истина, не исследует вины и не основывает своего приговора на сопоставлении и взвешивании внутренней силы доказательства: поличное, ордалия, поединок и даже собственное сознание такой работы, по тогдашнему взгляду, вовсе не требуются.
Сплочение государств в одно целое и торжество монархического единства над феодальною раздробленностью объединяет и суд, сосредоточивая его в руках специальных судей, назначаемых от короны. Их роль изменяется. Подобно служителям церкви, имевшим свой особый, инквизиционный процесс, коронные судьи начинают разыскивать доказательства преступления и доискиваться виновности подсудимого. Под влиянием церкви, которая все более и более сливается с государством, устраняются кровавые доказательства. Исчезают всякие следы ордалий, не назначается более судебных поединков., Но связанное с проповедью мира и человеколюбия влияние церкви на светский суд привело к обратному результату, усвоив этому суду приемы и обстановку своих исследований. Очищенная церковью от воззрений феодального времени, система доказательств сосредоточилась на показаниях и прежде и главнее всего на собственном сознании и оговоре. Это сознание надо добыть во что бы то ни стало, - не убеждением, так страхом, не страхом, так мукою. Средством для этого является пытка.
Кони делал карьеру по судебному ведомству в двух качествах: во-первых, он начал свою карьеру в качестве государственного обвинителя в суде, во-вторых после этого Кони большую часть своей профессиональной карьеры Кони делал как судья, а именно в качестве председателя Петербургской судебной палаты, а затем и судебной палаты Сената и Синода. Он был талантливый судебный деятель. Известный русский адвокат того времени Андреевский, речи которого до 1917 года четырежды переиздавались, упрекал Кони в том, что его талант, как судебного оратора, был употреблен для обвинения и судебного преследования.
Наиболее известна статья Кони, которая называется «нравственные начала в уголовном процессе (общие черты судебной этики)». Он читал лекции в Александровском лицее. Одну из Лекций курса он переделал в данную статью и опубликовал в журнале Министерства юстиции в 1902 году.
Кони говорит, что «судебная этика – это учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятельности». Нужно сказать, что в это время уже начинают публиковаться специальные работы отечественных адвокатов по адвокатской этике и много было переводов. Термин же судейская этика был неизвестен. Примерно более 100 лет назад в России появился термин этика нотариуса.
Понятие судебная этика Кони употребляет как родовое понятие к другим видам профессиональной деятельности и профессиональной этике юриста.
Кони ставит задачу осветить те разнородные вопросы, возникающие в каждой стадии процесса, которые подлежат разрешению, согласно существенным требованиям нравственного закона. Складывается три возможных подхода к судебной этике:
1. Изучение через стадии судебного процесса. Представитель: Кобликов, Халиулина.
2. Рассмотрение через этику процессуальных лиц (судья, обвинитель, адвокат и т.д.)
3. Рассмотрение через специфические нравственные проблемы, возникающие как применительно к следствию, так и к судопроизводству.
Кони формулирует три основные момента, через которые раскрывается роль судьи:
1. Необходимые свойства этой деятельности, где важную роль играют внутренние убеждения судьи и толкование им закона в приложении к данному случаю
2. Необходимые условия этой деятельности
3. Собственно поведение судьи по отношению к лицам с которыми он приходит в соприкосновение в следствие своей деятельности.
Кони можно назвать определенным идеалистом. Кони рассматривает некоторые результаты, которых достигло судопроизводство в ходе осуществления судебной реформы Александра II. Кони руководствуется определенными идеальными представлениями. Он говорит: «коренные начала правосудия – гласность, устность, непосредственность и свободную оценку доказательств, оно (государство) серьезно посягнуть не решится».
Кони в данном случае определенным образом забывает о том, что помимо правовой реальности присутствует ещё социальная реальность и социально-политическая реальность. Он не принимает в расчет, что социальная и социально-политическая реальность прямым образом оказывает давление на правовую сферу и на сферу судопроизводства в частности.
Можно выделить несколько блоков:
1. Кони рассматривает эволюцию судопроизводства с точки зрения целей, на которые оно направлено и условий определяющих содержание судебной деятельности.
До некоторой степени Кони рассматривает эволюцию в зависимости от того какой тип государства, какие нравы и как это выражается в судопроизводстве и, подходя к современному моменту, он все это забывает, он говорит: «общество не сможет отказаться от суда присяжных и состязательности».
Исходя из того, что условия, считал Кони, самые благоприятные, центр тяжести учения о судопроизводстве должен быть перенесено с хода процесса на этическую и общественно-правовую деятельность судьи
2. Это собственная фигура судьи.
Кони указывает, что важны, с одной стороны, условия, в которые ставит его разумное законодательство, а, с другой стороны, типические черты, которыми его снабжает общественное, правовое и нравственное чувство. Например, он говорит, что нужно ограничить неявные приказания, идущие от власть имущих. Кони говорит: «ограничить судью от влиятельных просьб и внушений». Влияние окружающей среды и общественного мнения. Кони говорит о том, что все это незначительно, судья должен руководствоваться судейской совестью.
3. Нравственный аспект процессуального положения участников судопроизводства:
a. Право родственников не свидетельствовать против близких
b. Освобождение от свидетельства в суде священников в силу тайны исповеди.
c. Признание адвокатской тайны и её сохранение. Речь идет даже не о действующем защитнике, а о бывшем защитнике и бывшем доверителе.
d. Право подсудимого не свидетельствовать против самого себя
e. Правильное общение. Круг лиц с кем нужно наладить правильное общение: с подсудимым и его родственниками, потерпевшем (жертвой преступления) и свидетелями. Кони употребляет понятие «вкус», «чувство меры» и «такта», они должны быть соблюдены применительно к этому. Здесь сливаются этические требования с эстетическими – судебный этикет.
4. Касается государственного обвинителя
5. Касается адвоката
6. Важное педагогическое значение суда присяжных
Вопрос 14. А. Ф. Кони о нравственных требованиях к судье и иным процессуальным участникам.
| Фундаментальные основы выработки основных принципов судейской этики были заложены в конце XIX – начале XX веков А.Ф. Кони , который указывал на то, что главным в общей организации правосудия должен быть судья, не только «с теми неизбежными условиями, в какие его ставит рациональное законодательство», но в значительной степени – «и с типичными чертами, которыми его наделяет общественное правовое и нравственное чувство» . В числе аспектов «изучения судопроизводства, с позиции деятельности судьи» А.Ф. Кони, наравне с вопросами законности, толкования права, назвал и «поведение судьи» как по отношению к участникам судопроизводства, так и вообще к лицам, «с которыми он соприкасается в своей деятельности» . А.Ф. Кони указывал на важность «в нравственном отношении» изучать «область поведения судьи», простое исполнение которым служебного долга не исчерпывало «всей полноты его задачи». Современный процесс, подчеркивал автор «ставит судью лицом к лицу с живым человеком». Автор образно указывал на результаты судебной реформы, которая посредством гласности и устности судопроизводства «… расшевелила и разметала по сторонам огромный ворох бумаг, протоколов, резолюций, докладов и т. п., под которым ранее был полностью «погребен» живой человек, становившийся лишь номером дела». Гуманистический правовой идеал А.Ф. Кони выражался как раз в том, что именно человек «восстал из-под этого тяжкого нагромождения письменной работы, полностью стиравшей его личные краски». Именно человек, личность, а не номер дела, как ранее, теперь «предстал перед судьей вместе со своими фактическими обличителями и заступниками – свидетелями». Именно в этот момент возник новый элемент судейской деятельности - поведение судьи по отношению к людям, с которыми он призван иметь дело. Это поведение, отмечал А.Ф. Кони, «не есть простая совокупность поступков, а сознательный образ действий, одинаково применимый ко всем разнообразным случаям судебной и судебно-бытовой жизни, предусмотреть и предустановить которые заранее невозможно». В связи с этим закон не мог «начертать образ действий судьи во всех его проявлениях», что собственно и не входило в его задачу. Закон лишь указывал порядок, внешний характер и содержание процесса. Как справедливо отмечал А. Ф. Кони в деятельности судьи, должны сливаться правовые и нравственные требования, так как внешние правила на практике «неминуемо отражают на себе и внутренний строй души того, кто их осуществляет, ибо в каждом судебном действии наряду с вопросом, что следует произвести, возникает не менее важный вопрос о том, как это произвести». Чтобы не стать простым орудием внешних правил, «действующим с безучастной регулярностью часового механизма, судья должен вносить в творимое им дело свою душу и наряду с предписаниями положительного закона руководиться безусловными и вечными требованиями человеческого духа...». Нормы судейской этики необходимо прививать со студенческой скамьи. По мнению А.Ф. Кони студенты юридических факультетов должны изучать судебную этику, составляющую «живое и богатое по своему содержанию дополнение к истории и догме процесса». Основное внимание при этом «с полным основанием обратится на изучение нравственных начал и центр тяжести учения о судопроизводстве перенесется с хода процесса на этическую и общественно-правовую деятельность судьи во всех ее разветвлениях». В современных условиях российского правосудия эти концептуальные положения пока реализованы далеко не в полной мере. А.П. Андреева, студентка А.Ф. Кони в начале 1920-х годов, вспоминала, что профессор терпеть не мог манерности и ложного пафоса. От председательствующего суда он требовал соблюдения принципа «судья - слуга, а не лакей правосудия». Судья, как он учил студентов, не имеет права решать вопросы по формуле «я так хочу», а руководствуется исключительно требованием закона и совести «я не могу иначе», так как именно это решение диктует смысл закона. Важным как в теоретическом, так и в практическом плане представляется вопрос о соотношении судейской этики и судебных ошибок. А.Ф. Кони допускал возможность судейской ошибки, но при этом подчеркивал, что если «он хочет быть действительно судьею, а не представителем произвола в ту или другую сторону», то он должен основывать свое решение на логически неизбежном и нравственно-обязательном. Им же была дана классификация «так называемых «судебных ошибок», которые «далеко не всегда бывают следствием бессознательного заблуждения или несчастного стечения обстоятельств». А.Ф. Кони отмечал следующие причины вынесения «явно пристрастных, жестоких и бездоказательных приговоров», «горящих на страницах истории, как несмываемое кровавое пятно в руке леди Макбет»: рассчитанное мщение; политические страсти; предвзятое мнение окружающей среды. |
| А.Ф. Кони с полным основанием утверждал, что не сфера вывода о виновности из обстоятельств дела, а именно сфера применения закона – та, где особенно явно и нравственно-ободрительно проявляется самостоятельность судьи и «независимость его от нагнетающих его совесть влияний». Таким образом, сфера применения закона выводилась им из сферы судебной этики. К основным нормам судебной этики (применительно к уголовному процессу) А.Ф. Кони относил «способы к осуществлению справедливости»: корректное обращение с подсудимым и свидетелями для облегчения их «подчас очень тяжелого или затруднительного положения на суде», спокойное отношение, внимание к объяснениям, исключение иронии и насмешек, равно как и личного озлобления в отношении подсудимого; «опрятность приемов обвинения», исключающих «возбуждение страстей» и искажение материалов дела; исключение в судебном заседании «лицедейства в речи, жесте и манере держать себя»; простота языка, без театральности, излишней вычурности, громких, а также «жалких» слов. |
| Нравственным долгом выступающего в суде А.Ф. Кони считал осторожное и умеренное обращение со словом, превращение его в слугу глубокого убеждения, избегание красивой формы и стремления увлечь кого-либо своей речью, т.е. без того, что (свойственно адвокатам) в современной лексике именуется «самопиар». |
Нравственные начала в уголовном процессе
(Общие черты судебной этики)
В этом издании текст несколько сокращен, по словам составителей,
«за счет устранения некоторых повторений фактического материала».
Настоящий очерк в сущности касается вопроса педагогического, то есть вопроса о том, не следует ли при современном состоянии уголовного процесса расширить его академическое преподавание в сторону подробного исследования и установления нравственных начал, которым должно принадлежать видное и законное влияние в деле отправления уголовного правосудия.
Нет сомнения, что историко-догматическая сторона в преподавании уголовного процесса везде должна занимать подобающее ей по праву место, но думается, что настало время наряду с историей и догмою осветить и те разнородные вопросы, возникающие в каждой стадии процесса, которые подлежат разрешению согласно существенным требованиям нравственного закона - этого non scripta, sed nata lex (Не писанный, но естественный закон). Ими у нас до сих пор почти никто систематически не занимался, а между тем нравственным началам, как мне кажется, принадлежит в будущем первенствующая роль в исследовании условий и обстановки уголовного процесса. Формы судопроизводства теперь повсюду более или менее прочно установились. Точно так же определился и взгляд на ценность, пригодность и целесообразность различных судебных учреждений. Законодательство, под влиянием временных ослеплений, может, конечно, отступать назад и возвращаться к устарелым и отжившим учреждениям, но на коренные начала правосудия - гласность, устность, непосредственность и свободную оценку доказательств - оно серьезно посягнуть не решится.
Эти приобретения человечества куплены слишком дорогою ценою многовековых страданий и заблуждений, чтобы с ними можно было легко и надолго расстаться. Вместе с тем едва ли скоро человечество придумает форму суда, могущую с прочным успехом заменить суд присяжных, или найдет возможным обходиться без состязательного начала. Поэтому, по всем вероятиям, в будущем предстоит лишь частичное улучшение некоторых отделов уголовного процесса и уточнение техники производства уголовного исследования. Но рядом с этим изощрением техники должно пойти - будем на это надеяться - развитие истинного и широкого человеколюбия на суде, равно далекого и от механической нивелировки отдельных индивидуальностей, и от черствости приемов, и от чуждой истинной доброте дряблости воли в защите общественного правопорядка. Тогда главное внимание с полным основанием обратится на изучение нравственных начал уголовного процесса и центр тяжести учения о судопроизводстве перенесется с хода процесса на этическую и общественно-правовую деятельность судьи во всех ее разветвлениях.
Задача уголовного суда состоит в исследовании преступного деяния и в справедливом приложении к человеку, признанному виновным, карательного закона. Но суд не механизм и не отвлечение от жизни, а живой и восприимчивый организм, приходящий в самое непосредственное и богатое разнообразными последствиями соприкосновение с явлениями общежития. Он осуществляется судьею в общении с другими сотрудниками или единолично. На различных ступенях уголовного процесса, исследуя преступное дело и связывая с ним личность содеятеля, оценивая его вину и прилагая к ней мерило уголовной кары, наблюдая, чтобы эта оценка была совершаема по правилам, установленным для гарантии как общества, так и подсудимого, судья призван прилагать все силы ума и совести, знания и опыта, чтобы постигнуть житейскую и юридическую правду дела. Облекая эту правду в определенные формы, он должен способствовать, в каждом отдельном случае, восстановлению поколебленного правопорядка. Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках. Чем больше оттенков в своем практическом применении допускают эти правила, чем глубже касаются они личности и участи человека, чем более важным интересам общественной жизни они служат, тем серьезнее представляется вопрос - в чьи руки отдается приложение этих правил и при каких условиях. Не даром народная житейская мудрость создала поговорку: «не суда бойся, бойся судьи!». Известный французский криминалист Ортолан указывает на то, что честный гражданин еще может не подпасть под действие дурных уголовных законов, но он лишен средств избежать дурного отправления правосудия, при котором самый обдуманный и справедливый уголовный закон обращается в ничто.
Вот почему центром тяжести организации уголовного правосудия должен быть признан судья с теми неизбежными условиями, в которые его ставит разумное законодательство, и с теми типическими чертами, которыми его снабжает общественное правовое и нравственное чувство. Постановка звания судьи, пределы свободы его самодеятельности, обязательные правила его действий и нравственные требования, предъявляемые к нему, дают ясную картину состояния уголовного правосудия в известное время и в известном месте. Отношение общественного мнения к судьям рисует, в общих чертах, и характер производимого ими суда. Знаменитая фраза, которую Бомарше вкладывает в уста своего героя: «я верю в вашу справедливость, хотя вы и представитель правосудия», с яркостью указывает, в каких подкупных и трусливых руках было производство суда в современной ему Испании…
Таким образом, изучение судопроизводства, с точки зрения судейской деятельности, должно распадаться на изучение:
а) необходимых свойств этой деятельности, выражающейся главным образом в постановлении приговора, заключающего в себе вывод о виновности на основании внутреннего убеждения судьи, толкование закона в приложении к данному случаю и определение меры наказания;
б) необходимых условий этой деятельности, и
в) поведения судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности.
В первом отношении прежде всего особенного внимания заслуживает та роль, которую должно играть в выработке приговора внутреннее убеждение судьи. Ближайшее знакомство с типом судьи в его историческом развитии показывает, что, имея задачей быть живым выразителем правосудия, судья не всегда, однако, принимал одинаковое участие в исследовании истины, и роль, которая отводилась ею внутреннему убеждению как основанию приговора не была однородна в разные исторические периоды.
Народный суд. гелиастов под председательством архонта в древней Греции, присяжные судьи под руководством претора в Риме до IV века по Р. X. и франко-германский суд лучших людей, созываемый вождем мархии, - являются представителями чисто обвинительного начала и решают судебный спор лишь по тем доказательствам, которые представлены истцом-обвинителем и огветчиком-обвиняемым.
В книгу включены наиболее известные и представляющие интерес в теоретическом отношении произведения А. Ф. Кони, не утратившие своего значения и в настоящее время. В издание входят работы, рекомендуемые программами высших учебных заведений по уголовному процессу, этике юриста и ряду других дисциплин в качестве дополнительной литературы.
Шаг 1. Выбирайте книги в каталоге и нажимаете кнопку «Купить»;
Шаг 2. Переходите в раздел «Корзина»;
Шаг 3. Укажите необходимое количество, заполните данные в блоках Получатель и Доставка;
Шаг 4. Нажимаете кнопку «Перейти к оплате».
На данный момент приобрести печатные книги, электронные доступы или книги в подарок библиотеке на сайте ЭБС возможно только по стопроцентной предварительной оплате. После оплаты Вам будет предоставлен доступ к полному тексту учебника в рамках Электронной библиотеки или мы начинаем готовить для Вас заказ в типографии.
Внимание! Просим не менять способ оплаты по заказам. Если Вы уже выбрали какой-либо способ оплаты и не удалось совершить платеж, необходимо переоформить заказ заново и оплатить его другим удобным способом.
Оплатить заказ можно одним из предложенных способов:
- Безналичный способ:
- Банковская карта: необходимо заполнить все поля формы. Некоторые банки просят подтвердить оплату – для этого на Ваш номер телефона придет смс-код.
- Онлайн-банкинг: банки, сотрудничающие с платежным сервисом, предложат свою форму для заполнения.
Просим корректно ввести данные во все поля.
Например, для " class="text-primary">Сбербанк Онлайн требуются номер мобильного телефона и электронная почта. Для " class="text-primary">Альфа-банка потребуются логин в сервисе Альфа-Клик и электронная почта. - Электронный кошелек: если у Вас есть Яндекс-кошелек или Qiwi Wallet, Вы можете оплатить заказ через них. Для этого выберите соответствующий способ оплаты и заполните предложенные поля, затем система перенаправит Вас на страницу для подтверждения выставленного счета.
- рассчитанное мщение;
- политические страсти;
- предвзятое мнение окружающей среды.
В современных условиях наряду с законодательным, важнейшим фактором легитимности суда становится профессиональная правовая культура судей, их профессиональная этика. Именно они в значительной мере обеспечивают общественное доверие, проявляющееся в уверенности общества в высоком профессионализме и моральной чистоте судей, способных реализовывать принцип справедливости и поддерживать правовой порядок, не взирая на должностной и социальный статус правонарушителей. В.Д. Зорькин справедливо отметил, что повышение общественного доверия к судебной власти - важнейшее условие эффективности ее деятельности. Уровень общественного доверия тесно связан с пониманием населением и профессиональным сообществом юристов судебных решений, как с формально-юридической, так и с содержательной точек зрения, а главное - мотивов их вынесения. По мнению В.Д. Зорькина, общественная оценка деятельности судебной системы - значимый показатель степени авторитета доверия к судебной власти в российском обществе. В то же время, такая оценка сегодня не формализована и пока не имеет реальных рычагов влияния.
Значение судейской этики в профессиональной правовой культуре широко и многогранно, но прежде всего, оно состоит в выявлении ранее не известных практике возможностей более полного и эффективного обеспечения (защиты) прав, свобод и законных интересов граждан, новых возможностей нравственного обеспечения судебного правоприменения. Исследование этических начал деятельности судьи, свободное от «слепого» следования текущим практическим нуждам, лишь при наличии выверенного научного обоснования принимающее их рекомендации, дает возможность раскрыть все возможности реального, конституционно гарантированного соблюдения прав и свобод в судопроизводстве.
Фундаментальные основы выработки основных принципов судейской этики были заложены в конце XIX - начале XX веков А.Ф. Кони , который указывал на то, что главным в общей организации правосудия должен быть судья, не только «с теми неизбежными условиями, в какие его ставит рациональное законодательство», но в значительной степени - «и с типичными чертами, которыми его наделяет общественное правовое и нравственное чувство» . В числе аспектов «изучения судопроизводства, с позиции деятельности судьи» А.Ф. Кони, наравне с вопросами законности, толкования права, назвал и «поведение судьи» как по отношению к участникам судопроизводства, так и вообще к лицам, «с которыми он соприкасается в своей деятельности» .
А.Ф. Кони указывал на важность «в нравственном отношении» изучать «область поведения судьи», простое исполнение которым служебного долга не исчерпывало «всей полноты его задачи». Современный процесс, подчеркивал автор «ставит судью лицом к лицу с живым человеком». Автор образно указывал на результаты судебной реформы, которая посредством гласности и устности судопроизводства «… расшевелила и разметала по сторонам огромный ворох бумаг, протоколов, резолюций, докладов и т. п., под которым ранее был полностью «погребен» живой человек, становившийся лишь номером дела». Гуманистический правовой идеал А.Ф. Кони выражался как раз в том, что именно человек «восстал из-под этого тяжкого нагромождения письменной работы, полностью стиравшей его личные краски». Именно человек, личность, а не номер дела, как ранее, теперь «предстал перед судьей вместе со своими фактическими обличителями и заступниками - свидетелями». Именно в этот момент возник новый элемент судейской деятельности - поведение судьи по отношению к людям, с которыми он призван иметь дело. Это поведение, отмечал А.Ф. Кони, «не есть простая совокупность поступков, а сознательный образ действий, одинаково применимый ко всем разнообразным случаям судебной и судебно-бытовой жизни, предусмотреть и предустановить которые заранее невозможно». В связи с этим закон не мог «начертать образ действий судьи во всех его проявлениях», что собственно и не входило в его задачу. Закон лишь указывал порядок, внешний характер и содержание процесса.
Как справедливо отмечал А. Ф. Кони в деятельности судьи, должны сливаться правовые и нравственные требования, так как внешние правила на практике «неминуемо отражают на себе и внутренний строй души того, кто их осуществляет, ибо в каждом судебном действии наряду с вопросом, что следует произвести, возникает не менее важный вопрос о том, как это произвести». Чтобы не стать простым орудием внешних правил, «действующим с безучастной регулярностью часового механизма, судья должен вносить в творимое им дело свою душу и наряду с предписаниями положительного закона руководиться безусловными и вечными требованиями человеческого духа...».
Нормы судейской этики необходимо прививать со студенческой скамьи. По мнению А.Ф. Кони студенты юридических факультетов должны изучать судебную этику, составляющую «живое и богатое по своему содержанию дополнение к истории и догме процесса». Основное внимание при этом «с полным основанием обратится на изучение нравственных начал и центр тяжести учения о судопроизводстве перенесется с хода процесса на этическую и общественно-правовую деятельность судьи во всех ее разветвлениях». В современных условиях российского правосудия эти концептуальные положения пока реализованы далеко не в полной мере.
А.П. Андреева, студентка А.Ф. Кони в начале 1920-х годов, вспоминала, что профессор терпеть не мог манерности и ложного пафоса. От председательствующего суда он требовал соблюдения принципа «судья - слуга, а не лакей правосудия». Судья, как он учил студентов, не имеет права решать вопросы по формуле «я так хочу», а руководствуется исключительно требованием закона и совести «я не могу иначе», так как именно это решение диктует смысл закона.
Важным как в теоретическом, так и в практическом плане представляется вопрос о соотношении судейской этики и судебных ошибок. А.Ф. Кони допускал возможность судейской ошибки, но при этом подчеркивал, что если «он хочет быть действительно судьею, а не представителем произвола в ту или другую сторону», то он должен основывать свое решение на логически неизбежном и нравственно-обязательном. Им же была дана классификация «так называемых «судебных ошибок», которые «далеко не всегда бывают следствием бессознательного заблуждения или несчастного стечения обстоятельств». А.Ф. Кони отмечал следующие причины вынесения «явно пристрастных, жестоких и бездоказательных приговоров», «горящих на страницах истории, как несмываемое кровавое пятно в руке леди Макбет»:
