Главная » Пенсионерам » Что такое принцип талиона. Система преступлений и наказаний.Талион,символический талион,объективное вменение

Что такое принцип талиона. Система преступлений и наказаний.Талион,символический талион,объективное вменение

Долгое время древнейший человек решал все вопросы исключительно с помощью насилия. Как можно судить по историческому опыту, первоначальные отношения между различными человеческими группами были построены на взаимной вражде, носили крайне неспокойный характер. Эта вражда не имела никаких ограничений, причиной её могло стать малейшее недопонимание. Я считаю, что тот момент, когда человек понял необходимость ограничить свою беспредельную жестокость по отношению к другим людям, можно назвать началом становления морали.

Такое понимание приходит к людям, когда, в ходе развития, различные отдельные группы вынуждены соседствовать друг с другом. Между ними начинают зарождаться определенные взаимоотношения. Воевать бесконечно невозможно, поэтому первичная социальная регламентация должна занять место отношений, построенных на неограниченной вражде. Все сферы жизнедеятельности первобытного человека пронизывались примитивным уравнительным принципом, что определило характер такой регламентации: межродовые отношения стали регулироваться принципом равного возмездия. Характерным выражением этого принципа стал Талион, который в полном виде гласит: ««душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Книга Исхода, 21:24-26). В дословном переводе Талион означает наказание, по силе равное совершенному преступлению. Талион есть важная часть формирования основных нравственных законов и отношений между людьми.

Примерами раннего оформления Талиона в законодательстве могут служить законы Хаммурапи (свод законов Древнего Вавилона, созданный в конце царствования Хаммурапи около 1760 до н.э.). Принцип Талиона также был зафиксирован в других древнейших письменных источниках (в истории европейской культуры он встречается у Гомера, Гесиода, Геродота, в Библии и других источниках). Идея Талиона была выражена и в еврейском праве («око за око, зуб за зуб»), в римских законах XII таблиц и в средневековых германских законах. В русском праве идея Талиона еще сохранялась в значительном объеме в Соборном уложении 1649 года: «отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы отрежет, или глаз выколет… самому ему то же учинить». Разбойников дозволялось пытать в праздники, так как они сами в праздники «бьют, мучат и огнем жгут».

Если смотреть на суть принципа равного возмездия поверхностно, то может сложиться мнение, будто он призван поддерживать в душе человека пламя гнева и мести, и является апологией насилия. Однако мнение это ошибочно, ведь Талион стал первыми шагами человека к нравственному осмыслению насилия, и если проводить аналогии с предыдущим человеческим опытом в этом вопросе, то прогресс очевиден.

Талион не делает «чужого» «своим», но ясно обозначает границы между ними. Он создает основу, которая соединяет «своих» и «чужих», обязывая их уважать друг друга, как людей, умеющих защитить силой свое достоинство.

Формой уважения права на утверждение себя силой является такой яркий пример, как война по правилам (когда необходимо заранее предупреждать о нападении, сражаться с безоружным считается бесчестным, а с пленными нужно обходиться по-человечески).

Талион подчинил человеческие взаимоотношения нормативным началам и стал той основой, на которой впоследствии возникла правовая регуляция. Талион создавал ограничительные пределы, поэтому в нем отсутствовало инициативное начало. Он ограничивался нормативными рамками четко заданных условий и не предусматривал проявления инициативы свыше той, что была задана обстоятельствами. В сознании древних людей превалировало чувство бессознательной справедливости, поэтому Талион в полностью соответствовал этому чувству.

Людям не требовалось мотивированное обоснование смысла равного возмездия, потому что бессознательная природа Талиона не имела необходимости в этом. Талион имел все признаки абсолютности, он так прочно закрепился в сознании людей, что даже в более позднее цивилизованное время, вплоть до ХХ века, сторонникам более юридических и этических форм наказания, чем смертная казнь и насилие, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы подвергнуть сомнению принцип равного возмездия во всех слоях общества.

Такая архетипическая природа Талиона подарила ему возможность стать базовым принципом формирования нормативных систем религиозного, нравственного, морального и естественно-правового характера.

В способности Талиона регулировать и враждебные, и дружеские отношения, выражается его универсальность. В обеих ситуациях Талион показывает себя, как цивилизующее начало, потому что он ограничивает вседозволенность даже в таком случае, как кровная месть. Отмщение строго нормировалось - мстящей стороне невыгодно было нарушать принцип равного возмездия, ибо в таком случае она сама превращалась в объект ответного отмщения. Что касается регулирования дружеских отношений - Талион открывал большой простор для свободных инициатив конструктивного характера. Та сторона, что привнесла больший вклад в установление отношений, могла рассчитывать на ответную реакцию другой стороны. Таким образом, Талион строго запрещал нарушать нормативные границы равного воздаяния в отрицательную сторону, при этом позволяя делать это в сторону положительную.

Особенности Талиона как нормативно-регулятивного механизма характеризуются следующим:

1. Талион - это правило, регулирующее ответные действия. Поведение одного рода предопределяет ответное поведение по отношению к ним. Единственный критерий, соблюдение которого священно, - одинаковость, равенство, наиболее точное, в пределе полное соответствие ответного действия его первоначальному прообразу. Если, например, род предпринимает вооруженное нападение, чтобы отомстить за одного или двоих и т. д. своих сочленов, то точно такого же числа жертв они стараются достичь в сражении.

2. Талион направлен на наказание нарушителя справедливости, либо на взимание компенсации за нанесенный ущерб. Ценностное основание действий, совершенных в соответствии с требованиями воздающей справедливости, заключается в осуществлении такого возмездия, которое строго равно нанесенному ущербу. Само же по себе действие, будь то ответное убийство или ограбление, не подвергалось моральной оценке. Действия не разделялись на плохие и хорошие. Убийство на основании талиона было предметом гордости. Оправдано ли убивать людей, пусть даже, если это делается в соответствии с освященными религией обычаями,- такого рода сомнения не смущали неразвитую душу первобытного человека. Его представления о праве и бесправии, вине и ответственности основывались на том, насколько адекватно осуществлено ответное действие.

3. Талион не только направлен на восстановление попранной справедливости, он требует соблюдения справедливости и наказания нарушителя. Требуя возмездия, Талион ограничивает меру возмездного действия критерием адекватности преступлению и нанесенному ущербу. Существенно при этом, что Талион угрожает, и в угрозе заключается его основная санкция.

4. Нормы равного воздаяния имеют дело с поступками. Они не соотносятся ни с намерениями, ни с личностью обидчика. Одним из наиболее достоверных и документированных обширным этнографическим материалом фактов является то, что все родичи считают себя обиженными и обязанными осуществить месть, если даже обида непосредственно коснулась одного из членов группы. Точно так же любой представитель враждебной группы может стать жертвой возмездия, и вовсе необязательно, чтобы это был сам обидчик (даже в том случае, когда он известен). До какой степени умысел и личность не имели значения в определении характера ответного действия, свидетельствует тот факт, что даже ущерб, нанесенный скотом или другими предметами, принадлежащими враждебной группе, подлежал возмездию, как если бы речь шла о человеке. Встречающееся в Ветхом завете установление «если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями, а мяса его не есть, хозяин же вола не виновен» (Исход 21, 28) можно понять как ограничение более древнего обычая, когда хозяин в подобных случаях считался в полной мере виновным.

Более кратко характеристики Талиона как нормативно-регулятивного механизма первобытной эпохи выявил в своих работах А.А. Гуссейнов:

1. Акт возмездия является ответным действием и задается внешне фактом, характером и размером нанесенного роду ущерба, оскорбления.

2. Способ переживания талиона совпадает со способом действия, так как непременность мести является для древнего человека не налагаемой извне обязанностью, а органической страстью души, требующей безусловного удовлетворения.

3. Талион - выражение коллективной ответственности рода.

4. Воплощение уравнительной справедливости.

5. Исторически первая форма легитимного насилия. Легитимность придает талиону то, что он ограничивает насилие.

6. Талион - исторически первый синкретичный тип социальной регуляции. Из него образуются мораль и право. Талион (и, в дальнейшем, право) основывается на гетерономии воли (воли внешней и чужой), а мораль - на автономии воли (воли внутренней, своей). Основой морали становится «золотое правило», а основой права - «принцип воздающей справедливости». Античный афоризм гласит: «Право - искусство добра и справедливости».

С развитием моральных и нравственных категорий, с появлением новых религиозных учений принцип Талиона постепенно начинает трансформироваться. С одной стороны он становится нормой уголовной ответственности, предусматривающей размер воздаяния, который соответствует размеру нанесенного ущерба, а с другой стороны, в моральном плане Талион заменяет «Золотое правило нравственности». В живом моральном сознании Талион и золотое правило могут различаться; но нередко они и не различаются, и отнюдь не только из-за недостатка гуманитарной образованности или моральной нечуткости. В действительности в современной нормативной культуре и Талион, и золотое правило, в том числе в своей более развитой и содержательно определенной форме заповеди любви функционируют в различных императивно-ценностных контекстах. Золотое правило в своей формулировке является непосредственным выводом из Талиона, результатом переосмысления, а может быть всего лишь переформулировки Талиона в терминах инициативного действия. "Утонченным" и "развитым" по сравнению с Талионом золотое правило делает, во-первых, его позитивная формулировка, а во-вторых, в еще большей степени - изменившийся нормативный контекст.

Со временем Талион в своем реальном функционировании претерпевает изменения, и вектор этих изменений направлен в сторону все большего смягчения санкций талиона. После Пятикнижия, в других книгах Ветхого Завета, очевидно, прослеживается постепенное ослабление жестокости предполагавшихся Талионом санкций; в Новом Завете этот процесс нарастающего ослабления жестокости Талиона обращается в полный его запрет. Эта тенденция в динамике одной из основополагающих нравственно-правовых норм закономерна. Ее закономерность подтверждается аналогичной внутренней нормативной динамикой талиона в Коране.

Под нормативной динамикой здесь понимается не столько историческая эволюция нормы, сколько перемены в ее содержании, ее интерпретациях и ее функционировании в меняющихся социокультурных контекстах. Поскольку версии одной и той же нормы - в данном случае Талиона - соприсутствуют практически в едином нормативном пространстве, то ее историческая эволюция дана в снятом виде и подлежит реконструкции; между тем как ее нормативная вариативность дана непосредственно и очевидна.

Принимая во внимание нормативную динамику Талиона, можно сделать вывод, что закон Талиона представляет собой результат преодоления еще более древнего обычая неограниченной мести, но вопреки тому, что говорят некоторые исследователи, нужно указать, что нет оснований трактовать Талион как продукт архаической цивилизации, преодолеваемый (замещаемый) с развитием цивилизации государственным законом и моралью.

На основе имеющегося анализа Талиона, можно уточнить особенности этого императива в более широком контексте - как права Талиона (с учетом как характеристик самого правила, так и особенностей определяемых правилом действий) и выделить следующие его характеристики.

Первое, Талион - это правило, регулирующее реактивные действия. В отличие от исторически близкой ему заповеди любви, он ничего не говорит о том, какими должны быть инициативные действия.

Второе - он реализуется на уровне стереотипа, предрассудка, отклонения, здравого смысла. Этот стереотип обнаруживается и в заповеди «Не судите...», и ее исполнение может мотивироваться по логике Талиона (с заменой «потому что» на «чтобы») и рационализироваться в ее духе.

Отказ от мщения непременно опосредован в христианской этике требованием прощения обид. Этика любви повелевает прощать обиды, причем прощать следует как признающегося в своем прегрешении и просящего о прощении (См.: Лк. 17:4), так и всякого согрешающего против тебя (См.: Мф. 18:21). Смысл милосердного прощения не просто в забвении причиненного зла; милосердное прощение означает главным образом отказ от мщения и затем уже примирение. Прощение - это забвение обиды и согласие на мир. Иными словами, прощая, я признаю другого и в признании принимаю его, располагаюсь к нему. В требовании прощения предполагается и другое: не бери на себя право судить других окончательно и навязывать им свое мнение.

Теория Талиона получила свое выражение не только в древних законодательствах. И. Кант выдвинул концепцию «нравственного возмездия» или, как он сам ее назвал, абсолютную теорию наказания. Наказание есть осуществление абсолютной справедливости, и обоснование применения наказания какими-либо утилитарными целями противоречит требованиям категорического императива. Осуществляя требование категорического императива, наказание защищает прирожденные права личности преступника как разумного существа и отдает должное его достоинству. Недопустимо освобождать преступника от наказания, так как это есть дело его чести. Нравственный императив требует, чтобы за зло было отплачено злом, поэтому меру и объем наказания определяет воздаяние по принципу равенства: грабя или убивая кого-либо, ты грабишь или убиваешь себя. «Преступник лишь в том случае не может жаловаться, что с ним поступили не по праву, когда он сам своими руками совершил преступление, и когда его постигает, если не по букве, то по духу карающего закона, то самое зло, которое он совершил против другого». Однако Кант понимал, что нельзя буквально провести в жизнь принцип отплаты равным за равное. Его можно и должно проводить лишь в смысле равенства между чувством страдания, нанесенного потерпевшему преступлением, и страдания, причиненного преступнику наказанием. Например, за оскорбление словом нельзя назначить денежный штраф, поскольку такое наказание не может сравниться с нанесенным оскорблением. Богатый человек может сколько угодно оскорблять ближних и у него хватит средств платить штрафы. За нанесение оскорбления следует умалить честь виновного. Кант полагает, что не надо наносить ответного оскорбления, но нельзя удовлетвориться лишь извинением обидчика. Требование карательной справедливости будет удовлетворено лишь тогда, когда обидчик по приговору суда будет вынужден поцеловать руку у потерпевшего, даже если последний относится к низшим слоям общества. Кант отрицательно относится к фактам помилования преступников, так как это является ограничением абсолютного требования категорического императива осуществлять общественную справедливость. Полностью отрицается возможность помилования к преступлению, совершенному одним подданным по отношению к другому как несправедливость по отношению к потерпевшему.

Своеобразным ограничением Талиона явилось требование его скрупулезно-точного осуществления. Это было новшеством по сравнению с более ранней практикой, когда не только убийство, но и целый ряд других обид (оскорбление очага, колдовство и пр.) карались смертью. Попытка точного соблюдения равенства в воздаянии никогда, однако, не могла быть строго осуществлена, поскольку во многих ситуациях это было просто физически невозможным. Например, мусульманское право, в котором Талион получил подробную разработку, в тех случаях, когда соблюдение необходимой точности телесного повреждения является делом сложным, реализацию равного возмездия поручает особому хирургу. Но если хирург не смог соблюсти соответствующую меру, то он в свою очередь подлежал отмщению. Талион мерил одной меркой все враждебные действия чужих - представителей других родов. Он изживает себя в новых условиях, когда появляется потребность более конкретного и дифференцированного подхода к социальным действиям. Однако и до настоящего времени принцип Талиона продолжает бытовать в общественном сознании, но в максимально упрощенном виде, не требуя четкого выполнения всех правил данного принципа. Например, смертная казнь как вид наказания иногда воспринимается обществом как торжество справедливости. Примером может быть попытка применить этот принцип на практике в Чеченской Республике Ичкерия, где в качестве наказания применяется смертная казнь путем отсечения головы, забивания камнями либо таким же путем, каким преступник лишил жизни свою жертву. Другое варварское наказание -- бичевание. Наряду с этим кодексом также предусмотрен принцип «воздаяния равным», или известный доправовой вандализм «око за око, зуб за зуб». Перечень частей тела и тех ранений, за которые назначается наказание в виде воздаяния равным, в кодексе тоже детально прописан. К примеру, у виновного выкалывается зрячий глаз, если он выбил глаз жертве, отсекается рука у осужденного, если у потерпевшего отрезана рука в суставе, и т. д. Правом на варварское наказание наделяется прежде всего жертва преступления, но затем оно переходит к близким родственникам. Действовавший кодекс Ичкерии юридически закрепил и право на существование обычаев кровной мести. В среде современных чеченцев отмечаются случаи примирения семей, при условии «если убийца понесет достойное наказание» по Законам РФ.

При всех тех снятиях, обобщениях и возвышениях, которые прослеживаются в движении от Талиона к золотому правилу и новозаветной заповеди любви, было бы неверно оставлять Талион за рамками морали. На это важно обратить внимание, поскольку при том, что историческая роль талиона ни у кого не вызывает сомнения, его значение как реального регулятора человеческих взаимоотношений в рамках современной морали, как правило, игнорируется.

Талион, несомненно, следует рассматривать, как правило нравственности. Он нуждается в этической реабилитации. Игнорирование талиона является результатом не недоразумения, но доминирования в этике и моральном сознании ориентации на морально идеальное содержание.

Введение

Насилие и мораль

Понятие Талиона или принцип равного возмездия

Талион и государственная модель организации общества

Заключение

Список литературы

Введение

В древние времена высшим идеалом справедливости для людей являлась реализация чувства мести. Враждебность древних людей по отношению друг к другу в случае необходимости не имела предела. Возникновение принципа равного возмездия - Талиона - положило конец неограниченной враждебности между «своими» и «чужими», которая могла привести общество лишь к регрессу.

Принцип Талиона стал являться регулятором социальных взаимоотношений ранних исторических эпох. Именно в нем древние люди могли реализовать свою потребность в реализации чувства мести. Поэтому представления о равном возмездии составляют первую и самую элементарную и универсальную форму справедливости. Помимо этого Талион также стал выразителем принципа равенства: все члены общества попадали под действие этого принципа, несмотря на сословную и социальную принадлежность.

Талион считается доморальной формой социальной регламентации, соответствующей ранней форме развития человечества. Однако опыт показывает, что по мере развития нравственности поступки по принципу сохраняются и до сих пор составляют важную часть поведения современного цивилизованного человека, и такое поведение не имеет форму «пережитка». То и дело Талион оказывается востребованным в практических взаимоотношениях людей, как регулятивный конфликтно-разрешающий, сдерживающий агрессивность инструмент. Это правило часто встречается в наименее благоприятных жизненных ситуациях людей. Оно является принципом, гарантирующим порядок в таких условиях жизни, где нравы и мораль в упадке, а государство не имеет силы для принуждения граждан к исполнению законов.

1. Насилие и мораль

Насилие, как понятно из этимологии слова, есть применение силы, действие с помощью силы. Однако совершенно очевидно, что не всякую опору на силу можно назвать насилием. Например, не считается насильственным действие штангиста, поднимающего тяжелые гири, или человека, победившего в рукопашной схватке в напавшего на него медведя. Насилие существует лишь в пространстве свободных и сознательных действий, поэтому оно имеет место только во взаимоотношениях между людьми, поскольку они обладают свободной волей. Насилие характеризует такие отношения между людьми, когда один человек или группа людей навязывают свое мнение другим путем физического насилия, вплоть до угрозы убийства. Л.Н. Толстой утверждал: «Насилие состоит в том, что одни люди могут силой заставить других людей жить по своей воле».

Наличие очень разных в содержательном аспекте типов насилия, его функций и целей делает сложным нахождение его обобщенной характеристики, выработку единого общепризнанного понятия. Но можно согласиться с тем, что «насилие является проявлением самой структуры Бытия». Оно представляет специфическую форму отношений, осуществление которых связано с «применением силы», «нанесением физического, духовного и имущественного вреда», «нарушением чьих-либо интересов и прав», «подавлением свободы воли». Насилие или угроза его применения принуждает людей к поведению, не соответствующему их желанию, препятствует «соматической и духовной реализации человеческих потенций». Такие определения даются многими исследователями этого феномена.

В социальном насилии как одном из видов межчеловеческих коммуникаций находит экстремальное выражение столкновение и противоборство интересов и целей субъектов общественных отношений - государств, классов, этносов. К наиболее распространенным проявлениям насилия относятся войны, вооруженные революции, политические репрессии, терроризм, геноцид.

В силу своей роли и значимости насилие всегда находилось в центре общественной мысли и практики человечества. Оно осуждалось и проклиналось, им пугали и угрожали, его объявляли абсолютным злом и «происками Сатаны», провозглашали движущим фактором общественного прогресса, прославляли и возводили в культ. Трудно, наверное, найти другую специальную категорию, вокруг которой наслоилось бы столько противоречивых суждений, в оценке которой наблюдалось бы столь непримиримое различие мнений.

На каждом этапе развития цивилизации проблема насилия обладает своими характерными особенностями и отличительными чертами. Изменение исторических условий влечет и изменение форм и методов насильственных действий, их соотношения, масштабности и последствий. Требуется и корректировка концептуальной трактовки этого явления, его оценки и восприятия в соответствии с трансформирующейся жизненной реальностью и наличным бытием.

История представляет арену противостояния диалектически взаимосвязанных созидательных и разрушительных сил, на исторический процесс одновременно оказывают влияние конструктивные и деструктивные факторы. Вполне объяснимо различное отношение к актам насилия субъектов межчеловеческих отношений в зависимости от того, по какую сторону «социальной баррикады» они находятся. Но при этом нельзя не согласиться с высказанной Р. Ароном мыслью, что «история остается по меньшей мере историей людей по мере того, как она развертывается до настоящего времени, когда она определяется по существу борьбой и насилием. И она будет определяться насилием до конца предыстории», то есть до тех пор, пока не исчезнут антагонизмы между человеком и человеком, человеком и природой.

Какое же место занимает проблема насилия в морали? Саму сущность морали можно выразить одним словом - ненасилие. Мораль начинается там, где кончается насилие. Таким образом, очевидно, что эти два понятия исключают друг друга.

Существует понятие «справедливое насилие», которое являет собой стадию борьбы со злом. Это понятие выражает идею, что в конфликте есть две стороны, одна из которых воплощает добро, а другая - зло. Однако суждение о том, что насилие является орудием добра, порождает вопрос: а кто же может говорить от имени морали, кто может решать, что есть зло, а что - добро? Одним из наиболее адекватных ответов на этот вопрос утверждает, что моральные истины изначальны, а авторитетом для них является сама личность человека и его совесть.

Зачастую применение насилие пытаются морально оправдать, например в революционных идеологиях. Так, Л. Троцкий в статье «Их мораль и наша» утверждает, что революционное насилие пролетариата оправдано тем, что они своими действиями строят новое будущее без насилия и каких либо социальных противоречий, и какие-либо иные средства, кроме насильственных действий, не смогут проложить дорогу в это будущее. Подобное насилие пытается найти себе оправдание, используя моральную демагогию в своих целях и разделяя людей на «своих» (хороших) и «чужих» (плохих).

Еще один способ использовать насилие против насилия - это легитимное насилие. Одна из его форм - государственное (законное, правовое) насилие. Позиция государства в отношении насилия характеризуется тем, что государство монополизирует насилие, институционализирует его. Право на насилие осуществляется по установленным правилам специальными социальными группами. Граждане руководствуются той системой мотивов, которая сформирована государством. Государство может стимулировать или, напротив, сокращать прирост населения с помощью налоговой политики или социальной помощи. Такое насилие является не прямым, а косвенным или виртуальным.

Государственное насилие можно сравнить с выбором меньшего зла. Подобный выбор может считаться этическим не потому, что это выбор зла, а потому, что он выбирает меньшее зло. Тем не менее, даже легитимное насилие нельзя отнести к моральной деятельности. Моральным может быть лишь ограничение насилия, выбор меньшего насилия. Итак, мораль отрицает любое насилие, стремится к выбору меньшего из зол.

Насилие есть власть силы, поэтому оно выходит за рамки морали. Такая позиция категорического отказа насилию в моральной санкции может показаться несбыточной мечтой, однако это не так. Многовековой опыт показывает, что на протяжении развития общества ненасилие преобладает над насилием. Человечество стремится ограничить насилие, чтобы однажды полностью от него отказаться. Хоть мораль еще и не имеет силы сделать так, чтобы в мире не было насилия, она всё же имеет возможность сделать так, чтобы люди, совершающие насилие, не искали себе оправданий, что их позиция верна - мораль не дает им права так думать. Задача каждого избавиться от предрассудка, что без насилия невозможно добиться справедливости и отстоять достоинство человека.

Понятие Талиона или принцип равного возмездия

Особенности Талиона как нормативно-регулятивного механизма характеризуются следующим:

Талион - это правило, регулирующее ответные действия. Поведение одного рода предопределяет ответное поведение по отношению к ним. Единственный критерий, соблюдение которого священно, - одинаковость, равенство, наиболее точное, в пределе полное соответствие ответного действия его первоначальному прообразу. Если, например, род предпринимает вооруженное нападение, чтобы отомстить за одного или двоих и т. д. своих сочленов, то точно такого же числа жертв они стараются достичь в сражении.

Талион направлен на наказание нарушителя справедливости, либо на взимание компенсации за нанесенный ущерб. Ценностное основание действий, совершенных в соответствии с требованиями воздающей справедливости, заключается в осуществлении такого возмездия, которое строго равно нанесенному ущербу. Само же по себе действие, будь то ответное убийство или ограбление, не подвергалось моральной оценке. Действия не разделялись на плохие и хорошие. Убийство на основании талиона было предметом гордости. Оправдано ли убивать людей, пусть даже, если это делается в соответствии с освященными религией обычаями,- такого рода сомнения не смущали неразвитую душу первобытного человека. Его представления о праве и бесправии, вине и ответственности основывались на том, насколько адекватно осуществлено ответное действие.

Талион не только направлен на восстановление попранной справедливости, он требует соблюдения справедливости и наказания нарушителя. Требуя возмездия, Талион ограничивает меру возмездного действия критерием адекватности преступлению и нанесенному ущербу. Существенно при этом, что Талион угрожает, и в угрозе заключается его основная санкция.

Нормы равного воздаяния имеют дело с поступками. Они не соотносятся ни с намерениями, ни с личностью обидчика. Одним из наиболее достоверных и документированных обширным этнографическим материалом фактов является то, что все родичи считают себя обиженными и обязанными осуществить месть, если даже обида непосредственно коснулась одного из членов группы. Точно так же любой представитель враждебной группы может стать жертвой возмездия, и вовсе необязательно, чтобы это был сам обидчик (даже в том случае, когда он известен). До какой степени умысел и личность не имели значения в определении характера ответного действия, свидетельствует тот факт, что даже ущерб, нанесенный скотом или другими предметами, принадлежащими враждебной группе, подлежал возмездию, как если бы речь шла о человеке. Встречающееся в Ветхом завете установление «если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями, а мяса его не есть, хозяин же вола не виновен» (Исход 21, 28) можно понять как ограничение более древнего обычая, когда хозяин в подобных случаях считался в полной мере виновным.

Акт возмездия является ответным действием и задается внешне фактом, характером и размером нанесенного роду ущерба, оскорбления.

Способ переживания талиона совпадает со способом действия, так как непременность мести является для древнего человека не налагаемой извне обязанностью, а органической страстью души, требующей безусловного удовлетворения.

Талион - выражение коллективной ответственности рода.

Воплощение уравнительной справедливости.

Исторически первая форма легитимного насилия. Легитимность придает талиону то, что он ограничивает насилие.

Талион - исторически первый синкретичный тип социальной регуляции. Из него образуются мораль и право. Талион (и, в дальнейшем, право) основывается на гетерономии воли (воли внешней и чужой), а мораль - на автономии воли (воли внутренней, своей). Основой морали становится «золотое правило», а основой права - «принцип воздающей справедливости». Античный афоризм гласит: «Право - искусство добра и справедливости».

Своеобразным ограничением Талиона явилось требование его скрупулезно-точного осуществления. Это было новшеством по сравнению с более ранней практикой, когда не только убийство, но и целый ряд других обид (оскорбление очага, колдовство и пр.) карались смертью. Попытка точного соблюдения равенства в воздаянии никогда, однако, не могла быть строго осуществлена, поскольку во многих ситуациях это было просто физически невозможным. Например, мусульманское право, в котором Талион получил подробную разработку, в тех случаях, когда соблюдение необходимой точности телесного повреждения является делом сложным, реализацию равного возмездия поручает особому хирургу. Но если хирург не смог соблюсти соответствующую меру, то он в свою очередь подлежал отмщению. Талион мерил одной меркой все враждебные действия чужих - представителей других родов. Он изживает себя в новых условиях, когда появляется потребность более конкретного и дифференцированного подхода к социальным действиям. Однако и до настоящего времени принцип Талиона продолжает бытовать в общественном сознании, но в максимально упрощенном виде, не требуя четкого выполнения всех правил данного принципа. Например, смертная казнь как вид наказания иногда воспринимается обществом как торжество справедливости. Примером может быть попытка применить этот принцип на практике в Чеченской Республике Ичкерия, где в качестве наказания применяется смертная казнь путем отсечения головы, забивания камнями либо таким же путем, каким преступник лишил жизни свою жертву. Другое варварское наказание - бичевание. Наряду с этим кодексом также предусмотрен принцип «воздаяния равным», или известный доправовой вандализм «око за око, зуб за зуб». Перечень частей тела и тех ранений, за которые назначается наказание в виде воздаяния равным, в кодексе тоже детально прописан. К примеру, у виновного выкалывается зрячий глаз, если он выбил глаз жертве, отсекается рука у осужденного, если у потерпевшего отрезана рука в суставе, и т. д. Правом на варварское наказание наделяется прежде всего жертва преступления, но затем оно переходит к близким родственникам. Действовавший кодекс Ичкерии юридически закрепил и право на существование обычаев кровной мести. В среде современных чеченцев отмечаются случаи примирения семей, при условии «если убийца понесет достойное наказание» по Законам РФ.

Талион и государственная модель организации общества

Как уже говорилось ранее, государство, избирая путь меньшего зла, берет на себя право использовать насилие против насилия. Оно осуществляет это с помощью специальных правил и социальных групп. Государство берет на себя роль защитника своих граждан от несправедливости, а также роль судьи, выносящим решение, какое именно действие может называться неправомерным или преступным.

Принцип Талиона - индивидуалистический принцип. На современном этапе развития различные конфликты должны решаться специальными органами. Нельзя оправдать человека, который избил своего недруга из чувства мести. Ни один суд не примет решение выбить глаз за выбитый глаз, так как общество должно стремиться не наказать человека, а исправить его, указать на ошибки поведения, создать такие условия, чтобы у него не возникало желания вновь совершить подобное. Органы внутренних дел никак не должны поощрять подобное правосудие, которое граждане пытаются вершить без их вмешательства.

Я считаю, что задача современного государства - воспитывать в обществе моральную идею ненасилия. Мораль не должна делать насилию каких-либо исключений. Ведь моральная аргументация не смягчает насилие, а, напротив, усугубляет его. Она, во-первых, переводит насилие из жизненной необходимости в обязанность, как в известной басне И.А. Крылова «Волк и ягненок», где волк не удовлетворяется естественным основанием своего хищничества, состоящего в том, что ему хочется есть, а пытается дать делу «законный вид и толк». Во-вторых, она не ограничивает насилие победой, а доводит его до унижения и даже уничтожения противника. В этом случае проигравший считается не просто бессильным, он еще плюс к тому объявляется виновным. Различие между обычным насилием, основанным на взаимном признании права на борьбу, уравнивающим их в праве утверждать себя силой, и морально аргументированным насилием, когда считается, что одна сторона имеет право на вооруженную борьбу, а другая такого права лишена, различие между этими формами насилия наглядно обнаруживается на примере различий между обычными и гражданскими войнами. В отличие от войн между разными странами, гражданские войны всегда имеют идейно-нравственную подоплеку, и они же характеризуются несравненно большей жестокостью, чем первые. Точно так же в войнах между странами, когда они ведутся под идеологическими знаменами и во имя якобы нравственных целей, сходят на нет взаимодействующие правила борьбы, нарастает бессмысленная жестокость, выходящая за рамки собственно военных целей.

Принцип Талиона существует в современном мире на государственном уровне в виде смертной казни, как высшей меры наказания за преступление. Лично я считаю это действие нравственно недопустимым, ведь, как уже было сказано, основная задача общества - это не наказание, а перевоспитание людей, совершающих противоправные деяния.

Заключение

Несмотря на недопустимость в современном мире, принцип равного возмездия имеет огромное историческое значение. Если сейчас Талион выходит за рамки морали, то в древнейшее время он стал первым шагом к её становлению. Тот важный момент, когда человек осознал недопустимость беспощадной и безнаказанной вражды по отношению к другим людям, стал переломным моментом в ходе развития общества. Принцип равного возмездия стал основой для нравственности, человечности и даже законодательства. Его нормативно-регулятивный механизм приучил древнего человека нести ответственность за совершенные действия.

Талион представляет собой шаг в сторону от насилия. Если вообще можно говорить о моральной позиции в ситуации силового противостояния, то она состоит в том, чтобы взаимно признать право силы. Сохраняя за противником такое же право решить вопрос силой, как и за собой, человек переходит важный рубеж, ведущий от насилия к морали. Этот переход исторически материализован в принципе и практике Талиона.

Талион вошел в обычное право всех цивилизованных народов и оставался там на первых ролях вплоть до возникновения писаных законодательств. В новообразующихся системах права он продолжал сохраняться в качестве эталонного, критериального принципа, придававшего им нормативное единообразие в свете исходных представлений о воздающей справедливости.

Список литературы:

талион закон хммурапи

1. Толстой Л.Н.. Путь жизни. М., 1993. С. 168.

Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993.

Байбурин А.К. Топорков А.Л. У истоков этики. - Л., 1990

Арон Р. История и диалектика насилия. - М., 1993. - С. 212.

Гусейнов А.А. Золотое правило нравственности / А.А. Гусейнов. - М., 1988.

Беспалько Виктор Геннадиевич

Ключевые слова

ИСТОРИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА / БИБЛЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ ПРАВА / ВЕТХОЗАВЕТНОЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО / МОИСЕЕВО УГОЛОВНОЕ ПРАВО / ДРЕВНЕЕ УГОЛОВНОЕ ПРАВО / ПРИНЦИПЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА / ТАЛИОН / ПРИНЦИП СПРАВЕДЛИВОСТИ / НАКАЗАНИЕ / РЕЛИГИЯ И ПРАВО / HISTORY OF CRIMINAL LAW / BIBLICAL LEGAL HISTORY / CRIMINAL LAW OF OLD TESTAMENT / BOOKS OF MOSES" CRIMINAL LAW / ANCIENT CRIMINAL LAW / PRINCIPLES OF CRIMINAL LAW / LAW OF TALION / PRINCIPLE OF JUSTICE / PUNISHMENT / RELIGION AND LAW

Аннотация научной статьи по государству и праву, юридическим наукам, автор научной работы - Беспалько Виктор Геннадиевич

В статье на основе содержания Пятикнижия исследуются различные проявления древнего принципа талиона в Моисеевом уголовном законодательстве и раскрывается его значение как выразителя своеобразных древневосточных представлений о справедливости наказания за совершенное преступление. Автор показывает, как религиозная доктрина пророка Моисея повлияла на трактовку смысла талиона в ветхозаветном праве и повлекла его качественное перерождение. Кроме того, в статье предпринята попытка раскрыть глубокий правовой и религиозно-нравственный смысл, заложенный пророком Моисеем в его формулу талиона , дошедшую до нас с древнейших времен (XIII в. до н. э.) и получившую общемировую известность. В статье приводятся точки зрения других отечественных и зарубежных специалистов в области экзегетики Ветхого Завета и истории права и государства на значение принципа талиона для развития иудейской и христианской правовой культуры, дальнейшего утверждения и юридического закрепления идеи справедливости как основополагающего принципа современного уголовного права. В контексте сравнительно-правового исследования ветхозаветные формулы талиона сопоставляются с соответствующими положениями других источников древневосточного и древнерусского права. В конце статьи сформулированы выводы автора о значении принципа талиона как отражения древних иудейских представлений о справедливости при определении характера и пределов наказуемости преступлений в Моисеевом уголовном праве .

The talion law in old Testament criminal law

In article on the basis of the content of the Pentateuch explores the various manifestations of the ancient principle of talion in mosaic criminal law and reveals its significance as the expression of a peculiar Oriental ideas of justice punishment for the crime. The author shows how the religious doctrine of prophet Moses influenced the interpretation of the meaning of talion in the old Testament law and resulted in qualitative degeneration. In addition, the article attempts to reveal profound legal and religious-moral meaning implied by prophet Moses in the formula of talion, which have reached us from ancient times (13th century bc), and gained worldwide fame. The article presents the perspective of other Russian and foreign experts in the field of exegesis of the old Testament and the history of law and state on the importance of the principle of talion for the development of Jewish and Christian legal culture, further approved and legally establish the idea of fairness as a fundamental principle of modern criminal law. In the context of comparative legal studies of the ot talion formula are compared with the relevant provisions of other sources of ancient Oriental and medieval Russian law. At the end of the article the author"s conclusions about the importance of the principle of talion as a reflection of ancient Jewish notions of justice in determining the nature and limits of punishability of crimes in criminal law of Moses.

Текст научной работы на тему «Принцип талиона в Моисеевом уголовном законодательстве»

УДК 340.12

Беспалько Виктор Геннадиевич

кандидат юридических наук, доцент Российская таможенная академия, г. Москва [email protected]

ПРИНЦИП ТАЛИОНА В МОИСЕЕВОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

В статье на основе содержания Пятикнижия исследуются различные проявления древнего принципа талиона в Моисеевом уголовном законодательстве и раскрывается его значение как выразителя своеобразных древневосточных представлений о справедливости наказания за совершенное преступление. Автор показывает, как религиозная доктрина пророка Моисея повлияла на трактовку смысла талиона в ветхозаветном праве и повлекла его качественное перерождение. Кроме того, в статье предпринята попытка раскрыть глубокий правовой и религиозно-нравственный смысл, заложенный пророком Моисеем в его формулу талиона, дошедшую до нас с древнейших времен (XIII в. до н. э.) и получившую общемировую известность. В статье приводятся точки зрения других отечественных и зарубежных специалистов в области экзегетики Ветхого Завета и истории права и государства на значение принципа талиона для развития иудейской и христианской правовой культуры, дальнейшего утверждения и юридического закрепления идеи справедливости как основополагающего принципа современного уголовного права. В контексте сравнительно-правового исследования ветхозаветные формулы талиона сопоставляются с соответствующими положениями других источников древневосточного и древнерусского права. В конце статьи сформулированы выводы автора о значении принципа талиона как отражения древних иудейских представлений о справедливости при определении характера и пределов наказуемости преступлений в Моисеевом уголовном праве.

Ключевые слова: история уголовного права, библейская история права, ветхозаветное уголовное право, Моисеево уголовное право, древнее уголовное право, принципы уголовного права, талион, принцип справедливости, наказание, религия и право.

Принцип талиона (от лат. lex talionis) - это хорошо известное всем интересующимся историей права вообще и историей уголовного права в частности, широко распространенное в древности среди носителей как западной, так и восточной правовой культуры правило назначения наказания за преступление, согласно которому вид и размер наказания должны буквально воспроизводить характер и размер вреда, причиненного совершенным преступлением. Особенности формального закрепления и фактического применения талиона в ветхозаветном Моисеевом уголовном праве, процесс рождения и развития которого описан в Пятикнижии (первые пять канонических книг Ветхого Завета Библии), заключаются, по нашему мнению, в том, что законодательство пророка Моисея не просто заимствовало эту норму из обычного архаичного права, а попыталось приспособить ее к самобытным социально-историческим условиям начального этапа формирования государственности Древнего Израиля и, главным образом, его оригинальной религиозной доктрине, получившей надправовое значение . В результате такой уголовной политики древнееврейского духовного и политического лидера талион из правила, отражающего необузданную жестокость и легализующего кровную месть, переродился в своеобразное выражение принципа сакральной справедливости, восходящего к священному свойству всеправедности Бога-Законодателя.

Во все времена право и справедливость рассматривались и продолжают рассматриваться как тесно связанные друг с другом явления духовной культуры общества, хотя и имеющие разную природу: право - формальную, юридическую, а справедливость - нравственную, этическую. В связи с

этим примечательно, что ветхозаветное уголовное право, также как и современное уголовное право демократических государств, зиждется на идее справедливости, ибо установивший его всеправед-ный Бог, не может быть несправедливым. Господь, как указал апостол Павел, «воздаст каждому по делам его», «ибо нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2, 6, 11). При этом ветхозаветная справедливость в силу ее исторической близости к традициям архаичного права носит подчас абсолютный или буквальный характер, и ее содержание во многом рознится с современными «оценочно-относительными» представлениями о справедливости, показательной иллюстрацией которых является положения ст. 6 УК РФ, утверждающие справедливость отечественного уголовного законодательства с помощью двух правил:

а) наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т. е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного;

б) никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление .

Наглядным свидетельством оригинальности древнего библейского толкования принципа справедливости может послужить следующий фрагмент книги Исход Ветхого Завета, в которой описывается постановление Богом священных Десяти заповедей и Синайского кодекса (преимущественно уголовно-правового содержания), где впервые юридически точно сформулирована Моисеева версия талиона: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за

руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Исх. 21, 23-25).

Процитированная ветхозаветная норма красноречиво и однозначно указывает современным читателям Библии, что принцип справедливости в Синайском уголовном праве практически отождествляется с талионом. В связи с этим, на первый взгляд, может показаться, что в книге Исход нашли отражение упрощенные, примитивные представления древнееврейского общества о справедливости. И такое суждение вполне допустимо и даже закономерно в условиях начального этапа становления писанного национального права Древнего Израиля, сохраняющего определенную преемственность более древним нормам народных обычаев, привычных для общественного сознания. Потому выдающийся русский библеист А.П. Лопухин, один из немногих представителей отечественного богословия, уделявший особое внимание исследованию правовых аспектов Священого Писания, видел в указанном принципе талиона «уступки укоренившимся взглядам израильского народа, низкому уровню его нравственного развития, одним словом, его "жестоковыйности"», и указывал, что «без отношения к этому обстоятельству часто остались бы непонятными истинный смысл и значение того или иного закона» . Хотя в другом своем труде цитируемый автор дополнил изложенную мысль о талионе новым обоснованием, опирающимся на начала рациональности и эффективности наказания: «Зло, причиненное одним евреем другому, должно быть наказано таким же злом - возмездие простое, чувствительное и способное с силой предупреждать преступление» . Тогда как современное еврейское толкование рассматриваемых строк Торы, которое можно встретить в трудах авторитетных раввинов, основано на том, что их содержание является иносказательным, образным и потому якобы вовсе не исключает денежную компенсацию в размере причиненного вреда или наказание, подобное современному штрафу .

Однако при всем при этом, несмотря на кажущуюся, с точки зрения уровня развития современной юридической техники, примитивность формулировки Моисеевой редакции талиона, представленной в книге Исход, по нашему мнению, за ней скрывается весьма глубокий правовой и религиозно-нравственный смысл. Представляется, что данным древним установлением закрепляется и выражается свойственная уголовно-правовой санкции ее природная сакрально-юридическая потенция стремиться к буквально и максимально точному обеспечению такого уровня справедливости, какой может быть присущ только правде Божией (ибо именно она является смыслом и движущей силой Моисеевых законов о преступлениях и наказаниях) и который как идеал или абсолют практи-

чески недостижим в земной правоприменительной деятельности удаленных в результате грехопадения от источника Божественной правды и потому несовершенных людей, но к достижению которого должны приложить максимум своих возможностей и усилий земные законодатели и судьи.

Показательно, что в Моисеевом уголовном праве встречается и вторая редакция талиона, нашедшая закрепление в третьей книге Ветхого Завета -Левит, некоторые юридические новеллы которой дополняют Синайский уголовный кодекс рядом норм и институтов, и где буквально сказано: «Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать» (Лев. 24, 19-20).

Еще большая буквальность правил о соразмерности наказания характеру и степени тяжести преступления, присущая формулировке талиона из книги Левит, указывает, как нам кажется, на широкую распространенность в древнееврейском уголовном законодательстве и правоприменительной практике суровых членовредительских наказаний за преступное причинение телесных повреждений и иного вреда здоровью потерпевшего. И хотя данные виды наказаний являлись совершенно обычными для правовых систем многих древних народов, современный российский экзегет Д.В. Щедровиц-кий, находясь, по-видимому, под влиянием равви-нистической традиции, уверяет, что выражение «око за око» следует воспринимать не буквально, а образно, «не членовредительство, а взыскание с преступника компенсации в пользу пострадавшего» , вторя тем самым современным еврейским толкованиям Торы. Однако нам такие утверждения кажутся сомнительными, ибо слишком уж настойчиво и с подробным указанием деталей сформулированы в Моисеевом Пятикнижии рассматриваемые правила. Тем более что членовредительские и телесные наказания, назначаемые по принципу талиона, были обыденным явлением древневосточной судебной практики, убедительные свидетельства чего содержатся не только в Библии, но и во всемирно известных законах вавилонского царя Хамураппи (XVII в. до н. э.):

- «Если человек выколол глаз сыну человека, [то] должны выколоть ему глаз» (§ 196);

- «Если он переломил кость человеку, [то] должны переломить ему кость» (§ 197);

- «Если человек выбил зуб человеку, равному ему, [то] должны ему выбить зуб» (§ 200) и др.

Еще одна (третья) Моисеева редакция талиона сформулирована в обновленной и дополненной девтерономической редакции ветхозаветного уголовного законодательства, представленной в книге Второзаконие, замыкающей Пятикнижие. Одна из норм-принципов Девтерономического уголовного

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова № 2, 2016

кодекса о неотвратимости наказания для преступника гласит: «Да не пощадит его глаз твой: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу» (Втор 19, 21).

Как видим, и во Второзаконии, подводящем итоги правотворчества пророка Моисея, справедливость выражается через присущий архаичному праву принцип талиона. Тем самым Девтерономи-ческий кодекс указывает, что он последовательно основывается на упрочившемся в общественном сознании подходе к определению вида и размера наказания, полагающегося за совершение того или иного преступления: оно должно быть тождественно либо, по крайней мере, адекватно характеру и размеру причиненного общественно опасным деянием вреда или возникшей угрозе. На это указывает еще одна норма Второзакония, в которой содержится переложение талиона как общего принципа наказуемости всех преступных деяний в частное правило о наказании, назначаемом за конкретное преступление - лжесвидетельство, относимое и в ветхозаветные времена и сегодня к преступлениям против правосудия : «Судьи должны хорошо исследовать, и, если свидетель тот свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему; и так истреби зло из среды себя» (Втор. 19, 18-19).

Таким образом, как вид, так и размер наказания за ложный донос и лжесвидетельство в соответствии с принципом талиона были поставлены в прямую зависимость от степени общественной опасности и последствий оговора свидетелем своего ближнего. Похожее правило о наказании за оговор подсудимого содержалось и в относительно близких по времени древних законах царя Хамураппи: «Если человек клятвенно обвинил человека, бросив на него [обвинение в] убийстве, но не доказал его, [то] обвинитель его должен быть убит» (§ 1), и в средневековом русском Соборном Уложении 1649 г., согласно которому «за ложный донос "по изменному делу" виновному грозило такое же наказание, которое мог получить обвиняемый» , и во многих других памятниках права.

При этом, сопоставляя содержание и значение талиона в разных уголовно-правовых системах, следует оговориться, что оценка степени общественной опасности конкретного деяния может существенно различаться в зависимости не только от исторических и социальных условий эпохи, но и отдельных обстоятельств обстановки его совершения и т. п. Поэтому то, что казалось справедливым в суровых условиях многолетней жизни Израиля в странствованиях по пустыне, сопряженных с постоянным вооруженным противоборством с языческим окружением, современным исследователям ветхозаветного уголовного права

может казаться чрезмерно жестоким и кровавым. Не случайно в эпоху средневековья буквальный талион сначала дополнился символическим талионом, а потом постепенно и вовсе переродился в него. Например, о применении буквального талиона в Московской Руси XVII в. свидетельствует ст. 10 гл. XXII Соборного уложения 1649 г. о членовредительских наказаниях за «мучительское надругательство» над человеком, а на параллельное действие символического талиона указывают нормы о возможности назначения наказаний в виде заливания горла расплавленным металлом -за фальшивомонетничество (ст. 1 гл. V), отсечения руки у подьячих - за фальсификацию документов судебного дела (ст. 12 гл. X), урезания языка - за ложные клятвы (ст. 10 гл. XIV), урезания ноздрей -за злостное курение табака (ст. 16 гл. XXV) и др.

Как небезосновательно заметил современный российский философ А.А. Гусейнов, собственно «в содержательном плане справедливость, задаваемая принципами Десятисловия, является равным возмездием» . То есть, цитируемый ученый видит идеологические начала действия в ветхозаветном уголовном праве Древнего Израиля принципа талиона в имеющих протоконституци-онное, но одновременно и уголовно-правовое значение заповедях Декалога . При этом А.А. Гусейнов оговаривается, что не Моисей придумал и учредил талион, что «он практиковался до него», но все-таки обоснованно подчеркивает, что «его вклад заключается в том, что он опосредует и тем самым ограничивает применение этого принципа государственно-правовым регулированием» . Однако следует признать, что, тем не менее, еще долгое время, несмотря на обозначенное государственно-правовое регулирование, принцип возмездия обычно осуществлялся путем самосуда и нередко отождествлялся с последним.

На основании изложенного можно сделать вывод, что значение принципа талиона как отражения древних общественных представлений о справедливости наказания за преступление в Моисеевом уголовном праве заключалось не только в том, что через него юридически утверждалась понятная всем архаичная идея допущения и дозволения равного возмездия преступнику за причиненный им вред. Одновременно с этим данное правило устанавливало пределы наказуемости общественно опасных деяний, т. е. границы уголовной ответственности, а именно:

Во-первых, талион не допускал применения таких мер личного или социального отмщения, которые повлекли бы за собой более тяжкие для правонарушителя последствия, нежели причиненный им в результате совершения преступления физический или имущественный вред, противодействуя тем самым произволу и более древнему «праву сильного»;

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 2, 2016

Во-вторых, применение талиона в Моисеевой редакции ограничивало основания законного отмщения перечисленными в законе случаями, не допуская месть в остальных ситуациях и умеряя жестокость нравов древнего общества;

В-третьих, практика талиона способствовала восстановлению мира внутри социальной группы, нарушенного преступлением, ибо «в случае нанесения потерпевшей стороной эквивалентного ущерба стороне, инициировавшей конфликт, он считался исчерпанным и вражде клался конец» , поскольку отныне потерпевшая сторона считалась удовлетворенной и больше не имела права на возмездие, которое полагалось реализованным в полном объеме.

Библиографический список

1. Беспалько В.Г. Ветхозаветная история уголовного права в Пятикнижии Моисея как новое направление историко-правового и сравнительно-правового научного исследования // Публичное и частное право. - 2014. - Вып. III. - С. 63-89.

2. Беспалько В.Г. Преступления против правосудия в Девтерономической редакции Моисеева уголовного права (по материалам книги «Второзаконие» Ветхого Завета) // История государства и права. - 2014. - № 23. - С. 28-33.

3. Беспалько В.Г. Понятие, признаки, система и виды преступлений в Синайском уголовном праве (по материалам книги Исхода) // Публичное и частное право. - 2011. - Вып. III. - С. 19-34.

4. Беспалько В.Г. Современное правосудие как элемент правовой культуры и объект уголовно-

правовой охраны // Российская юстиция. - 2008. -№ 3. - С. 36-40.

5. Беспалько В.Г. Становление принципа справедливости в Моисеевом уголовном праве (в его сравнении с российским уголовным законодательством) // Публичное и частное право. - 2014. -Вып. II. - С. 67-89.

6. Беспалько В.Г. Уголовно-правовое значение ветхозаветных Десяти заповедей // Вопросы правоведения. - 2013. - № 3. - С. 470-483.

7. Гусейнов А.А. Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней. -М.: Вече, 2009. - 496 с.

8. Звизжова О.Ю. Первобытная преступность // Общество и право. - 2010. - № 4. - С. 214-219.

9. Лопухин А.П. Библейская история Ветхого Завета. - Киев: Общ-во любителей православной литературы, изд-во им. свт. Льва, папы Римского, 2005. - 663 с.

10. Пэрри А. Еврейские писания. - М.: АСТ, 2009. - 446 с.

11. Рогов В.А. История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве XV-XVII вв. - М.: Юристъ, 1995. - 288 с.

12. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета / под ред. А.П. Лопухина. Ветхий Завет: в 5 т. Т. I: Пятикнижие; Исторические книги. - М.: Изд-во «ДАРЪ», 2008. - 1056 с.

13. Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево. - М.: Теревинф, 2003. -1088 с.

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова.¿У- № 2, 2016

В реалиях современного российского общества нередко возникает вопрос самосохранения личности не только в правовом смысле, но и в психологическом аспекте. В связи с миграцией населения происходит смешение культур Запада и Востока. Как следствие этих процессов, понятие морали в различных культурных средах становится не универсальной константой. Отсюда возникает проблема не только соблюдения моральных принципов, но и применения гражданских законов.

Непоследовательность и однобокость применения основных положений УК РФ в нынешних условиях порождает у отдельных слоев населения протестные настроения, плодом которых является возрождение архаичных решений конфликтных ситуаций и восстановление справедливости, отталкиваясь от такого института общественных отношений как «принцип талиона» .

Принцип талиона (лат. lex talionis ) - принцип назначения наказания за преступление , согласно которому мера наказания должна воспроизводить вред, причинённый преступлением («око за око, зуб за зуб»).

Начало своё он берёт в глубокой древности. В иудейских законах роль принципа талиона была весьма велика. Ветхий Завет (Тора) содержит одну из древнейших известных формулировок этого принципа. Фраза «око за око» является цитатой из Книги Исхода (21:23-27). Она повторённая также в Левите (24:19-20):“ Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб”.

Во время Нагорной проповеди, в той части, которую называют «Развитие Закона», Иисус призывает своих последователей: “Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую”. (Новый Завет Матфей, 5:38-39) .

В Исламе вновь возрождается древнеиудейский принцип талиона, но теперь он является более детализированным: "О вы, которые уверовали! Предписано вам возмездие за убитых: свободный - за свободного, раб - за раба, женщина - за женщину. Если убийца прощен родственником убитого - своим братом по вере, - то убийце следует поступить согласно обычаю и уплатить достойный выкуп. Это - облегчение вам от вашего Господа и милость. А тому, кто преступит [эту заповедь] после разъяснения, - мучительная кара". (Коран 2:178). "Для вас в возмездии - основы жизни, о обладатели разума! Быть может, вы станете богобоязненными". (Коран 2:179) .

В философии месть определяют как производное из первичной необходимости самообороны .

В русском праве идея талиона еще сохранялась в значительном объеме в Соборном уложении 1649 года , которое, например, за телесное повреждение предписывало отплачивать преступнику тем же: «отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы отрежет, или глаз выколет… самому ему то же учинить». Разбойников дозволялось пытать в праздники, так как они сами в праздники бьют, мучат и огнем жгут .

В постсоветских реалиях 90-х была предпринята попытка применить этот принцип на практике в Чеченской Республики Ичкерия . В этой республике, не подчинявшейся тогда российскому законодательству, был принят свой УК , положения которого были скопированы с Уголовного кодекса Судана.

Так, непосредственно занимавшийся этим вопросом И. И. Киселёв , отмечал следующее: уголовный кодекс, который утвержден указом А.Масхадова в августе 1996 года, в подавляющем числе своих положений, противоречит даже провозглашённой Конституции Ичкерии. Согласно этому документу в качестве наказания применяется смертная казнь путем отсечения головы, забивания камнями либо таким же путем, каким преступник лишил жизни свою жертву. Наряду с этим кодексом также предусмотрен принцип «воздаяния равным», или известный как «око за око, зуб за зуб». Действовавший кодекс Ичкерии юридически закрепил и право на существование обычаев кровной мести .

В среде современных чеченцев отмечаются случаи примирения, при условии «если убийца понесет достойное наказание» по Законам РФ .

Месть – это неписанный, но и поныне действующий механизм регулирования межличностных отношений на Северном Кавказе, который преследуется законом, но сохранён как рудимент социального давления.

Важно также отметить, что, например, для дагестанцев месть, как и для большинства кавказских народов, является инструментом сдерживания и противовеса в традиционном обществе , а также одной из форм защиты. В обычном праве судебной системы горцев (адаты) месть была законодательной нормой, основанной также и на исламском праве (шариат), поэтому в дагестанском обществе веками месть не считалась преступлением или аморальным поступком.

Сегодня месть для личности является, в основном, не правовым решением проблемы, а нивелированием психологического напряжения в конкретной конфликтной ситуации, без учета последствий в развитии межличностных отношений.

Первопричиной проблемы является разрушение морально-нравственных принципов современного общества, следствием чего стало некорректная форма оправдания и наказания в общественных и в межнациональных отношениях, что повлекло за собой неясность в трактовке и применении статей УК РФ.

Из приведенных примеров применения принципа талиона видно, что он в разных правовых системах у многих народов имеет одну общую особенность. Прежде всего – это желание справедливого решения в конфликтной ситуации. Стоит только проанализировать любой свод законов любой страны, как становится ясно, что даже самые современные статьи (европейские) рождались из этих древних принципов. В современных условиях формальное российское законодательство живет отдельной жизнью, а правоприменительная практика – другой. При этом «выдернут» стержень любого правосудия – справедливость .

Регулировавший взаимоотношения между кровнородственными объединениями на основе равенства в оскорблении и обязывавший ограничиваться в воздаянии ущербом, точно соответствующим повреждению. Классической считается ветхозаветная формула Т.: «душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу» (Втор 19,21). Генетически Т. выступает как кровная месть, которая является одним из отличительных признаков рода.
Т. - типичный социорегулятивный первобытной эпохи. Для его качественной характеристики существенное имеют следующие особенности: возмездия является ответным действием, он задается характером и размером нанесенного роду оскорбления, ущерба; способ переживания в случае Т. полностью совпадает со способом действования, мести является для древнего человека органической страстью души, требующей безусловного удовлетворения; Т. есть коллективной ответственности, субъектом действия здесь выступает , отдельные индивиды являются всего лишь непосредственными носителями его воли.
Т. вошел в историю нравов и оставил глубокий след в культуре, во-первых, как воплощение уравнительной справедливости, во-вторых, как исторически первая легитимного насилия. Этическая Т. получила в представлениях ранних философов о справедливости как равном воздаянии (Анаксимандр , пифагорейцы и др.). Она же стала точкой отсчета первых законодательств.
Т. воплощает исторически начальный синкретический регуляции; по мере того, как возникают расхождения между коллективной волей и индивидуальным выбором, внешними действиями и внутренними намерениями, он расщепляется и трансформируется, с одной стороны, в уголовной ответственности, исходящий из того, что наказание является справедливым в качестве равного возмездия, а с др. стороны, в нравственное , получившее золотого. Т. как обычай кровной мести в пережиточном виде сохранился до нашего времени у народов с сильно выраженными следами патриархального быта, напр. у северокавказских горцев. Необычайной живучестью отличается также равного возмездия, которая остается элементом культурно-генетического кода справедливости, представленным в разных культурах и у разных народов с разной степенью интенсивности.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ТАЛИОН

ТАЛИОН (лат. talio, talionis, от talis в значении “такой же”, - наказание, равное по силе преступлению) - категория истории нравов, более известная в общественном сознании и литературе под названием равного возмездия; древний обычай, регулировавший взаимоотношения между кровнородственными объединениями на основе равенства в оскорблении и обязывавший ограничиваться в воздаянии ущербом, точно соответствующим повреждению. Классической считается ветхозаветная формула талиона: “душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу” (Втор. 19:21). Генетически талион восходит к кровной мести. Обязанность кровной мести, для первобытного человека безусловная и первейшая, - один из специфических признаков рода. Кровная месть категорически исключалась во внутриродовых (позже в семейнородственных) отношениях и была столь же обязательной по отношению к представителям других общностей. ина закрепляет и упорядочение воспроизводит разделение людей на “своих” и “чужих”.

Основой талиона являлась не стимулирования мести, а ее сдерживания. Он возникает как ограничивающий, запрещающий принцип. Можно предположить, что первоначальные (предшествовавшие талиону) отношения между различными сообществами характеризовались бесконечной враждебностью (напр., у австралийских аборигенов, находившихся на догосударственной стадии, различались два вида вооруженных столкновений: одни из них велись с соблюдением правил и представляли узаконенную обычаем форму сведения счетов, кровной мести; другие же не были ограничены определенными нормами - см.: Народы Австралии и Океании. М., 1956, с. 190-91.) Талион ставил предел вражде, требуя строго, по возможности буквально соразмерять возмездие с полученным ущербом. Тем самым он соединял “своих” с “чужими”, обозначая дистанцию, позволяющую им сосуществовать и входить в определенные взаимовьцодные отношения в качестве различных, теперь уже умеренно-враждебных, общностей.

Талион - типичный социорегулятивный механизм первобытной эпохи. Для его качественной характеристики существенное значение имеют следующие особенности: акт возмездия является ответным действием, он задается внешне, фактом, характером и размером нанесенного роду оскорбления, ущерба; способ переживания в случае талиона полностью совпадает со способом действия, необходимость мести является для древнего человека не налагаемой извне обязанностью, а органической страстью души, требующей безусловного удовлетворения; талион есть выражение коллективной ответственности, субъектом действия здесь выступает , отдельные индивиды являются всего лишь непосредственными носителями его воли. Талион вошел в историю нравов и оставил глубокий след в культуре, во-первых, как воплощение уравнительной справедливости (он, собственно, и представляет собой распространение внутриобщинного принципа уравнительной справедливости на отношения между общинами), во-вторых, как исторически первая форма легитимного насилия (талион уравнивает родовые общины в их праве защищать себя и свои интересы силой, нравственную ему придает то, чтоон санкционирует в качестве ограниченного насилия). Этическая талиона получила отражение в представлениях ранних философов о справедливости как равном воздаянии (Анаксимандр , пифагорейцы и др.). Она же стала точкой отсчета первых законодательств.

Талион воплощает исторически первый синкретический тип регуляции; по мере того, как возникают расхождения между коллективной волей и индивидуальным выбором, внешними действиями и внутренними намерениями, появляется заменять месть выкупом, осуществляется переход от общинно-варварских форм организации жизни к государственно-цивилизованным, он расщепляется и трансформируется, с одной стороны, в принцип уголовной ответственности, исходящий из того, что наказание является справедливым в качестве равного возмездия, а с стороны, в . Как специфический обычай кровной мести в пережиточном виде он сохранился до нашего времени у народов с сильно выраженными следами патриархального быта, напр. у северокавказских горцев. Необычайной живучестью отличается также идея равного возмездия, которая остается элементом культурно-генетического кода

справедливости, представленным в разных культурах и у разных народов с разной степенью интенсивности.

А. А. Гусейнов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Синонимы :

Просмотров

Что такое принцип талиона. Система преступлений и наказаний.Талион,символический талион,объективное вменение

Аннотация научной статьи по государству и праву, юридическим наукам, автор научной работы - Беспалько Виктор Геннадиевич

Похожие темы научных работ по государству и праву, юридическим наукам, автор научной работы - Беспалько Виктор Геннадиевич,

The talion law in old Testament criminal law

Текст научной работы на тему «Принцип талиона в Моисеевом уголовном законодательстве»