Четыре свободы (Европейский союз).

Данная статья содержит объяснение общей концепции Внутреннего рынка ЕС, концепции построения и функционирования права Внутреннего рынка ЕС, а также основные положения отчета Европейской Комиссии о процессе гармонизации в сфере права Внутреннего рынка ЕС на современном этапе.

Внутренний рынок – пространство без внутренних границ, на котором обеспечивается свобода передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов (ст. 26 Договора о Функционировании ЕС (бывшая ст. 14). Концепция Внутреннего рынка появилась относительно недавно и была впервые отражена в Едином Европейском Акте 1986 года (далее – ЕЕА). Согласно ЕЕА построение Внутреннего рынка должно было завершиться к 31 декабря 1992 года. Ранее существовал более распространенный термин «Общий рынок», который был заложен еще в Римском договоре. Общий рынок включает в себя следующие составляющие: 1. Четыре экономические свободы (передвижения товаров, услуг, лиц, капиталов); 2. Общие политики и направления деятельности, обеспечивающие функционирование четырех свобод (антимонопольная, транспортная, аграрная, социальная и т.д.); 3. наличие достижений двух предшествующих стадий экономической интеграции - зоны свободной торговли и таможенного союза (общий таможенный тариф, общую торговую политику по отношению к третьим странам). На данном этапе понятия «Внутренний рынок» и «Общий рынок» в праве ЕС используются в одном значении, изложенном выше. Создание и обеспечение деятельности Внутреннего рынка входит в исключительную компетенцию ЕС.

Право Внутреннего рынка – отрасль права ЕС, нормы которой регулируют создание и функционирование внутреннего экономического пространства в рамках ЕС и обеспечивают полную реализацию свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов.

Основным методом права Внутреннего рынка является гармонизация , то есть сближение норм права ЕС и национальных норм права государств-членов ЕС. Правовым инструментом гармонизации служит директива , как вид нормативно-правового акта, не имеющий прямого применения в государствах-членах ЕС и требующий имплементации положений в правовую систему государств-членов ЕС. Государства-члены ЕС вправе сами выбирать формы и методы имплементации, то есть директивы могут трансформироваться в праве государства-члена ЕС в любой нормативно-правовой акт, который обычно принимается в государстве-члене по данному вопросу. Иными словами, это может быть как закон, так и подзаконный акт.

В текстах документов институтов ЕС встречается также термин «трансформация», употребляющийся в значении, аналогичном термину «гармонизация». Таким образом, понятие «имплементация», то есть внедрение норм директив ЕС в правовые системы государств-членов ЕС, употребляется относительно директив (имплементация директивы – внедрение норм директивы в правовую систему), а понятия «гармонизация» и «трансформация» употребляются в отношении законодательств ЕС и государств-членов ЕС, так как сближение происходит именно между соответствующими законодательствами.

В каждой директиве устанавливается определенный срок для проведения имплементации. Нарушение данного срока влечет наложение санкций на государство-член ЕС. Существует только один вариант, при котором правовые нормы директивы действуют без имплементации: при нарушении срока имплементации правовые нормы директивы наделяются прямым действием, если они создают права для частных субъектов (граждан, юридических лиц) и корреспондирующие им обязанности государственных органов и публичных институтов.

После проведения имплементации директивы, государство-член ЕС направляет текст правового акта, гармонизирующего правовые системы, в Европейскую Комиссию. Европейская Комиссия, как главный исполнительный орган ЕС строго следит за процессом гармонизации права Внутреннего рынка ЕС и национального права государств-членов. Это связано с наличием частного интереса граждан и юридических лиц в наличии единообразных правил, касающихся свободы передвижения лиц, товаров, услуг и капиталов на территории ЕС.

«Акт подсчета»

Отчетность государств-членов ЕС корреспондируется отчетности Европейской Комиссии. Каждые полгода Европейская Комиссия издает «Акт подсчета» («scoreboard» можно перевести как «табло», «доска счета»), в котором содержатся сведения об имплементации директив, касающихся функционирования Внутреннего рынка. В таких «Актах подсчета» Комиссия излагает данные сравнительного анализа того, как государства-члены ЕС приводят в соответствие с правом ЕС свои национальные законодательные акты. Такое обнародование сведений необходимо для того, чтобы государства, их граждане и юридические лица находились в курсе ситуации с имплементацией норм, которые имеют к ним прямое отношение. Такие «Акты подсчета» издаются Комиссией с 1997 года и отслеживают ситуацию по всем государствам-членам ЕС.

23 сентября 2010 года был опубликован новый «Акт подсчета» Европейской Комиссии (далее – Акт), который называется «Государствам-членам ЕС следует приложить усилия для реализации идей Внутреннего рынка». Название, прямо скажем, ничего хорошего в отчете не сулит. Внутренний рынок уже давно создан и функционирует, а проблем, как следует из названия, так и не убавилось.

Структура Акта

Вступительная часть Акта называется «Основные выводы». В ней изложено краткое содержание всех частей Акта. Первая часть называется «Состояние трансформации законодательства о Внутреннем рынке в национальные законодательства». Здесь Европейская Комиссия наглядно демонстрирует ситуацию с гармонизацией европейского законодательства и национального в сфере Внутреннего рынка ЕС. Текст дополняется соответствующими диаграммами и графиками, из которых можно понять, какова сегодняшняя ситуация с трансформацией законодательства в каждом государстве-члене ЕС. Следующая часть Акта называется «Судебные разбирательства по делам о нарушении правил трансформации или норм о Внутреннем рынке». В этой части, также как и в предыдущей, Европейская Комиссия наглядно демонстрирует ситуацию в сфере нарушений правил трансформации и правил Внутреннего рынка на основании данных по каждому государству-члену ЕС. Большое количество графиков и диаграмм облегчают восприятие числовой информации, а пояснения делают возможным сопоставить сегодняшнюю ситуацию той, которая имела место полгода назад, и сделать выводы об улучшении или ухудшении общей картины соблюдения государствами-членами ЕС европейского законодательства в сфере Внутреннего рынка. Третья часть Акта называется «Сводная таблица по Внутреннему рынку ЕС», в которой приводятся данные по всем государствам-членам ЕС по следующим вопросам: 1. Недостаточность трансформации в процентном соотношении; 2. Изменение в количестве не трансформированных директив за последние 6 месяцев; 3. Количество директив, которые не были трансформированы спустя два года или более после истечения срока трансформации; 4. Опоздание по трансформации директив, выраженное в месяцах задержания трансформации; 5. Количество директив, которые были трансформированы не в срок или некорректно; 6. Количество дел о нарушении правил трансформации или правил Внутреннего рынка в процентном соотношении к данным ноября 2007 года; 7. Количество дел о нарушении, по которым не вынесено решение; 8. Средний срок рассмотрения и вынесения решения по делу в месяцах; 9. Количество дел, по которым вынесено решение в краткий срок в процентном соотношении к общему количеству дел. В заключительной части Акта трансформация законодательства рассматривается на примере отдельно взятой сферы функционирования Внутреннего рынка. В данном Акте для примера взята свобода передвижения работников, а именно Директива о профессиональных квалификациях 2005/36/EC.

Трансформация

На сегодняшний день средний показатель недостаточности трансформации европейского законодательства о Внутреннем рынке превышает 0,2% и составляет 0,9%. Такой дефицит трансформации все еще в пределах, но уже очень близок от уровня в 1%, который является предельной величиной, установленной Советом. Государства-члены должны приложить максимум усилий, для того, чтобы избежать дальнейшего возрастания уровня недостаточности трансформации в последующих месяцах. Результатом возрастающей недостаточности стало то, что уже 20 государств-членов (а в прошлом периоде их было 18) достигли предельно допустимого 1% недостаточности. 7 государств-членов ЕС достигли или остались на уровне своих лучших результатов. К ним относятся: Бельгия, Дания, Италия, Мальта, Словакия, Финляндия и Великобритания.

Кроме того, если добавить к нетрансформированному законодательству то законодательство, которое было трансформировано с нарушением условий о сроках имплементации, то средний показатель недостаточности трансформации достигнет 1,7%. В предыдущем «Акте подсчета» (опубликованном в марте 2010 года) Европейская Комиссия призывала государства-члены ЕС обратить повышенное внимание на необходимость понизить количество случаев нарушения условий о сроках трансформации. Многие государства-члены ЕС последовали рекомендации Европейской Комиссии, и средний уровень просрочки трансформации законодательства по ЕС в целом сократился с 9 месяцев до 7 месяцев.

Нарушения

Среднее количество судебных разбирательств о нарушении правил имплементации и норм Внутреннего рынка ЕС сократилось до 2,1% по отношению ко всем судебным разбирательствам в ЕС против 8% в ноябре 2007 года. Большую часть судебных разбирательств в сфере Внутреннего рынка ЕС составляют дела, касающиеся налогов и сборов ЕС, а также окружающей среды.

На сегодняшний день государством-рекордсменом по числу судебных разбирательств в сфере Внутреннего рынка ЕС является Бельгия, за ней следует Греция. В пятнадцати государствах-членах ЕС суды стали затрачивать меньше времени на вынесение решений по соответствующим делам, а в оставшихся двенадцати – наоборот.

Процесс Имплементации Директивы о профессиональных квалификациях 2005/36/ЕС как пример трансформации законодательства ЕС в национальные законодательства.

Директива о профессиональных квалификациях способствует осуществлению свободы передвижения граждан ЕС по территории государств-членов ЕС, для тех граждан, которые сталкиваются с национальными нормами права относительно профессиональных квалификаций. Европейская Комиссия в своем Акте предоставляет информацию о том, как на практике применяются эти правила.

Последний срок трансформации Директивы 2005/36/ЕС (далее – Директива) истек в октябре 2007 года. В настоящий момент Директива не имплементирована в законодательства всех 27 государств-членов ЕС. Такое нарушение сроков имплементации объясняется тем, что государства-члены ЕС недооценили сложность её имплементации.

Чего ждут граждане ЕС от этой Директивы? В соответствии с проведенными исследованиями только 4% граждан ЕС высказывают опасения по поводу затруднений в признании их профессиональной квалификации в другом государстве-члене ЕС. Таким образом большинство граждан ЕС считают, что признание профессиональных квалификаций должно происходить автоматически, то есть, при наличии профессиональной квалификации, полученной в одном государстве-члене ЕС, эта квалификация признается другим государством-членом ЕС без каких-либо изменений.

Однако, на практике все не так безоблачно. Большинство профессий, которые мобильны в пределах ЕС, от случая к случаю подвергаются проверке государств-членов ЕС. В отличие от представлений граждан о непроблемном процессе признания профессиональной квалификации, быстро этот процесс проходит в 70% случаев, а вот в остальных 30% граждане сталкиваются с серьезными проблемами. В настоящий момент Европейская Комиссия решила провести переоценку норм Директивы. При необходимости Европейская Комиссия предложит ряд реформ к 2012 году.

Таким образом , Внутренний рынок ЕС считается сформированным, так как соблюдены все необходимые критерии интеграции. Однако, право Внутреннего рынка ЕС находится в процессе создания. Этот процесс отягчается тем фактом, что в составе ЕС находятся 27 государств-членов, каждое из которых имеет свою правовую систему. Гармонизация права ЕС и национальных правовых систем в области Внутреннего рынка не всегда проходит так, как запланировано. В этой связи главная задача Европейской Комиссии – выявить нарушения, понять их причины и попытаться повлиять на их устранение. Европейская Комиссия должна действовать сообща с государствами-членами ЕС, для того, чтобы соблюдать их интересы в ходе своей деятельности по контролю за гармонизацией права Внутреннего рынка ЕС. При необходимости Европейская Комиссия должна применять меры ответственности к государствам-членам, нарушающим правила имплементации директив, которые должны являться не только способом пресечения нарушений, но также фактором, стимулирующим государства-члены ЕС к соблюдению правовых норм, касающихся гармонизации права Внутреннего рынка, а также выполнения требований уже гармонизированных норм Внутреннего рынка.

На данном этапе остается большой массив нетрансформированного законодательства. В этом можно удостовериться, посмотрев таблицу № 6 Акта, в которой отражены 13 директив, срок имплементации которых истек два года назад (или даже более двух лет назад), и отмечены государства-члены, которые так и не имплементировали соответствующие директивы.

Европейская Комиссия призывает государства-члены более внимательно относиться к имплементации директив, касающихся права Внутреннего рынка и напоминает о наступлении ответственности за нарушение правил имплементации и норм права Внутреннего рынка. На данный момент Европейская Комиссия не считает ситуацию критичной, почти все критерии остаются на необходимом уровне, но предостерегает государства-члены ЕС от наступления возможных неблагоприятных последствий.

Под общим внутренним рынком понимается пространство без внутренних границ, на котором обеспечивается соблюдение правила 4 свобод: свобода передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов.

Можно выделить два основных элемента, на которых основывается внутренний рынок:

• 1. создание внутреннего экономического пространства в рамках ЕС в целях реализации свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов путем устранения любых барьеров для этого в отношениях между государствами-членами;
• 2. принципы внутреннего рынка (экономические свободы) основываются на правиле 4 свобод: свобода передвижения товаров, свобода передвижения лиц, свобода предоставления услуг и свобода передвижения капиталов. Единый внутренний рынок является составным компонентом экономического и валютного союза, который в свою очередь наряду с общим рынком составляет «средства» достижения целей Сообщества.

Создание и обеспечение деятельности внутреннего рынка, общего рынка и единого рынка входят в исключительную компетенцию ЕС.

Принципы внутреннего рынка

Четыре взаимодополняющих принципа (принцип взаимного признания, гармонизации, недискриминации, страны происхождения):

• 1. Принцип взаимного признания стандартов и норм государств-членов. С другой стороны государство-член не может запретить продажу на своей территории товара, законно произведенного и выпущенного в торговое обращение в другом государстве-члене.
• 2. Становление единого внутреннего рынка сопровождает процесс гармонизации или другими словами согласования и выравнивания национальных стандартов и норм.
• 3. принцип недискриминации (Ограничения четырех свобод): общественная мораль; защита здоровья и жизни; защита национальных сокровищ, имеющих художественную и историческую ценность; защита промышленной или коммерческой собственности = правила, принимаемые государствами-членами для защиты своих потребителей, должны быть разумными, то есть не должны затруднять взаимную торговлю или маскировать протекционистские действия.
• 4. Принцип страны происхождения. Отмена контроля на границах не означает отказа от сопроводительных документов или отмены контроля вообще; просто контроль переносится в место происхождения товара. Ответственность за некачественный товар несет производитель, ответственность же за запрет на импорт ложится на национальные органы принимающего государства.

Правило четырех свобод

Свобода движения товаров означает, что товары, происходящие из одного государства могут свободно продаваться на территории другого государства. данное правило обеспечивает весь объем торговли промышленными товарами, но именно теми, от которых не может исходить угроза здоровью людей или экономической безопасности государств-членов. Что касается продуктов, к которым предъявляются жесткие требования в отношении качества, таких как, например, детские товары или напитки, то в этих случаях вступает в силу принцип гармонизации: торговля возможна только в том случае, если товары удовлетворяют гармонизированным стандартам и нормам.

Однако в сегментах рынка технических сложных товаров, где гармонизация не завершена или куда она не поспела, нередки проблемы. Вопреки базовым принципам страны происхождения и взаимного признания государственные органы добиваются от экспортера повышения качества предложения до уровня, принятого в стране-импортере.

В 2001 г. появилась Директива Европарламента и Совета о безопасности товаров. Согласно данной норме товар считается безопасным или вызывающим незначительные риски, если он соответствует регламентам государства, на территории которого осуществлялось его производство. В текст Директивы специально включено положение о «презумпции соответствия» товара в случае, если он произведен по национальным стандартам, совпадающим с опубликованными в «Официальном журнале» стандартами ЕС.

Свобода предоставления и получения услуг. Услуги составляют 70%ВВП Договор о Европейском союзе, провозгласивший свободу предоставления услуг гражданами и компаниями одних государств-членов на территории других государств-членов, Сфера услуг общеэкономического значения -- электро- и газоснабжение, предоставление средств транспорта и связи, доставка почты и т.п., согласно статье 86 Договора о ЕС тоже должна подчиниться единому внутреннему рынку.

В 1998 завершена либерализация в секторе автомобильного транспорта. Предприятия-перевозчики действуют в соответствии с принципом свободы учреждения на территории единого внутреннего рынка, что, однако, не отменяет необходимость получения транспортной лицензии сообщества.

Наднациональное регулирование водного транспорта, либерализованного уже к 1993 г., осуществляется посредством принятия специальных мер борьбы со случаями тарифной дискриминации, установления единых норм сообщества для судов, перевозящих опасные грузы, и т.п.

Гармонизация большого числа правил и норм позволила учредить для операторов воздушного транспорта систему единой лицензии, определить условия доступа к воздушным сетям, а также распространить на данную сферу принцип взаимного признания персональной квалификации работников. Приняты правила борьбы со случаями тарифной дискриминации, оговорены также правила компенсации и помощи пассажирам.

Важнейшей составляющей свободы движения услуг является взаимное признание свидетельств об образовании и профессиональной квалификации. В отношении устройства на постоянную работу прописаны следующие правила. За признанием диплома необходимо обращаться в специальные органы принимающего государства-члена. Если специальность соискателя ранее уже регламентировалась секторальными директивами, то срок рассмотрения дела будет минимальным -- до трех месяцев. Обладатель диплома, выданного в одном государстве-члене, имеет право на постоянную работу в любом другом государстве-члене только по прошествии двух-пяти лет занятости по специальности (в директиве установлены сроки по каждой специальности) в случае, если национальные нормы не допускают иного. Иностранец к тому же обязан информировать потребителей о том, где получен его профессиональный диплом.

Свобода передвижения лиц: граждане ЕС имеют право свободно передвигаться по территории ЕС и выбирать место жительства в любой стране.

Свобода движения капитала. Так, с 2012 года все межстрановые платежи по пластиковым картам осуществляются в течение одного дня, а платежи с одного банковского счета в ЕС на другой осуществляются бесплатно. «Фактически это означает, что национальные правила платежных систем переносятся на общеевропейский уровень, что делает использование банковских транзакций более удобным как для потребителей, так и для компаний. Граждане могут свободно делать переводы, учреждать юридические лица.

Свобода действует, когда потребитель услуг является иностранным на территории государства , где находится продавец услуг, а также когда производитель услуг находится на территории иной, чем та, где услуги продаются. К деятельности, которая связана в принимающем государстве, в том числе временно, с выполнением официальных обязанностей (осуществлением публичной власти) свобода перемещения услуг не применяется.

До тех пор пока не отменены ограничения на свободу предоставления услуг, каждое из государств-членов применяет их, не проводя различий по мотивам гражданства или постоянного местопребывания, ко всем лицам, предоставляющим услуги.

Свободное перемещение капитала

Общие правила о конкуренции в рамках ЕС

Конкурентное право ЕС быстро развивается и постоянно совершенствуется, являясь неотъемлемым элементом успешного функционирования внутреннего рынка . Римский договор об учреждении ЕЭС 1957 г заложил фундамент существующей ныне системы антимонопольного права ЕС. В преамбуле указанного договора закреплено, что «устранение разделяющих Европу барьеров требует согласованных действий, призванных гарантировать честную конкуренцию ». На сегодняшний день правила конкуренции установлены ст. ст. 101-109 Договора о функционировании ЕС и в значительной степени уточнены и развиты судебной практикой.

Договором запрещены согласованная практика, злоупотребление доминирующим положением, помощь, предоставляемая в любой форме государствами или за счет государственных ресурсов, которая искажает или угрожает исказить конкуренцию путем создания преимуществ для отдельных предприятий или производств.

Являются несовместимыми с внутренним рынком и запрещаются любые соглашения между предприятиями, любые решения объединений предприятий и любые виды согласованной практики, которые способны затрагивать торговлю между государствами-членами и имеют целью или результатом создание препятствий для конкуренции в рамках внутреннего рынка, ее ограничение или искажение. Такое ограничение или искажение может выражаться в:

1. фиксировании прямым или косвенным образом цен покупки или продажи либо других условий торговли;
2. ограничении или контроле производства, сбыта, технического развития или инвестиций ;
3. разделе рынков или источников снабжения;
4. применении к торговым партнерам неравных условий в отношении одинаковых сделок , ставя их тем самым в неблагоприятное конкурентное положение;
5. подчинении заключения договоров условию о принятии на себя партнерами дополнительных обязательств , которые по своему характеру или в силу торговых обычаев не связаны с предметом этих договоров, и др.

Исключением для принятия таких мер могут быть случаи, когда они в действительности способствуют улучшению производства или распределения продукции либо развитию технического или экономического прогресса при сохранении для потребителей справедливой доли вытекающей из них прибыли и при условии, что подобные соглашения, решения или практика не накладывают непропорциональных, чрезмерных ограничений, не относятся к большей части продукции.

Соглашения, решения и согласованные действия как необходимые признаки действий, противоречащих антимонопольным требованиям в действительности, могут иметь завуалированные формы. В деле Polypropylene Комиссия констатировала наличие единого соглашения компаний нефтехимической промышленности, поскольку достаточно, чтобы предприятия выразили свое общее стремление осуществлять определенную деятельность на рынке. Суд признал устное соглашение между компаниями, оперирующими в сфере горюче-смазочных материалов, подпадающим под действие ст. 81 (ст. 101 Договора о функционировании ЕС на данный момент), несмотря на то, что это соглашение существовало задолго до того, как появился этот договор. В процессе была установлена вина 15 компаний, участвующих в соглашении без учета того, что не все из 15 в равной степени исполняли имеющиеся договоренности. Суд постановил, что соглашение существует тогда, когда между сторонами достигнут консенсус относительно плана действий, который каким-то образом ограничивает их коммерческую свободу действовать, определяя характер общего поведения на рынке.

В деле Hofner Суд постановил, что термин «предприятие» подразумевает любое юридическое лицо , вовлеченное в экономическую деятельность вне зависимости от юридического статуса и способа финансирования такого лица. Понятием «предприятие» не охватываются органы, преследующие сугубо социальные цели и не вовлеченные в предпринимательскую деятельность , такие как органы здравоохранения, государственного страхования здоровья граждан и пенсионные фонды.

Широкое толкование применяется и в отношении термина «согласованные действия». Сговор в отношении совместной деятельности может состояться даже в отсутствие его документального подтверждения, иными словами, может иметь место согласованная практика. Так, при рассмотрении дела Dyestuff было установлено, что несколько производителей промышленных красителей осуществляют совместные действия по искусственному фиксированию цен. Свидетели представили данные о совпадении уровня и времени повышения цен, о неформальных контактах, инструкциях, направляемых головной компанией дочерним. Суд поддержал решение Комиссии и постановил, что смысл согласованных действий предпринимателей , которые до достижения стадии заключения соглашения намеренно избегают конкуренции между собой посредством практического сотрудничества, в том, чтобы умышленно заменить конкуренцию. Оно может явиться результатом любого прямого или косвенного контакта сторон, консенсус не обязательно должен быть достигнут буквально. При условиях малого количества субъектов на рынке (олигополии) возможно установление цен на одном уровне без формального соглашения предпринимателей.

В решении по делу Suiker Unie v Comission Европейская Комиссия настаивала на том, что датские производители сахара для защиты своих интересов на местном рынке предприняли ряд согласованных действий. Ответчики отрицали наличие плана в отношении совместных действий, однако Суд постановил, что наличие плана в данном случае не является необходимым. Договор о функционировании ЕС исключает любой прямой или косвенный контакт между предпринимателями, целью или результатом которого является оказание влияния на поведение фактического или потенциального конкурента на рынке или раскрытие такому конкуренту линии поведения, которой они сами решили или склонны придерживаться.

Злоупотребление доминирующим положением, в частности, может выражаться в:

1. навязывании прямым или косвенным образом цен покупки или продажи либо других несправедливых условий торговли;
2. ограничении производства, сбыта или технического развития в ущерб потребителям;
3. применении к торговым партнерам неравных условий в отношении одинаковых сделок, ставя их тем самым в неблагоприятное конкурентное положение;
4. подчинении заключения договоров условию о принятии на себя партнерами дополнительных обязательств, которые по своему характеру или в силу торговых обычаев не связаны с предметом этих договоров.

89. Что представляют собой принципы внутреннего рынка Европейского сообщества?

Внутренний рынок является основой, ядром, вокруг которого развиваются и право Сообщества и само Сообщество. Центром же этого ядра, его смыслом являются четыре принципа, или четыре свободы внутреннего рынка.

Все четыре свободы перечислены в тексте Договора. Пункт «с» § 1 ст. 3 Договора говорит о том, что для осуществления поставленных перед Сообществом целей «деятельность Сообщества должна включать в себя… внутренний рынок, характеризуемый отменой препятствий свободе передвижения товаров, лиц, услуг и капитала между государствами-членами». Из этой статьи мы можем определить и перечень этих свобод:

1) свобода передвижения товаров;

2) свобода передвижения лиц;

3) свобода передвижения (или, более точно, предоставления) услуг;

4) свобода передвижения капитала.

Кроме того, из текста этой статьи следует, что авторы Договора считали, что эти четыре свободы являются основными характеристиками, а значит, и основными компонентами внутреннего (единого) рынка, без которых он не может существовать. В свою очередь, без единого рынка не могут быть осуществлены и цели Сообщества. Вообще, хотелось бы отметить, что единый рынок является, пожалуй, самым значительным и развитым достижением Сообщества, а четыре свободы - одним из самых разработанных разделов права ЕС, причем как по количеству принятых в этой области нормативных актов, так и по количеству решений Суда в рамках его прямой и преюдициальной юрисдикций.

Употребляя термин «свободы», мы должны понимать, что он означает. Во-первых, каждая из вышеуказанных свобод является принципом внутреннего рынка ЕС, без которого он не смог бы существовать.

Во-вторых, в узком значении, каждая из свобод означает определенное субъективное право граждан ЕС, юридических лиц, зарегистрированных на территории государств - членов ЕС, а также, в некоторых случаях, и иностранцев. Например, свобода передвижения товаров в своем узком значении означает право любого из этих лиц свободно и беспрепятственно перемещать товары между государствами-членами.

В-третьих, со временем в праве ЕС термин «свобода» стал употребляться в более широком смысле и означать не только собственно свободу осуществлять те или иные действия, но и весь комплекс прав и обязанностей, связанных с такой свободой и закрепленных в нормативных актах Сообщества, государств-членов, а также в решениях Суда.

Нормам права ЕС, регулирующим четыре свободы, присущи в той же степени, что и другим нормам права Сообщества, такие правовые принципы, как принцип прямого действия, принцип отсутствия дискриминации и принцип верховенства права Европейского Союза.

Лиссабонский договор 2007 г. о реформе Европейского Союза (см. вопрос № 17) не вносит принципиальных изменений в правовой режим внутреннего рынка ЕС. После вступления в силу этого документа рассматриваемые в настоящей главе принципы и другие правила внутреннего рынка будут закрепляться в части третьей Договора о ЕС 1957 г., переименованного в Договор о функционировании Европейского Союза (часть третья «Внутренняя политика и деятельность Союза»: раздел I «Внутренний рынок», раздел II «Свободное передвижение товаров», раздел IV «Свободное передвижение лиц, услуг и капиталов»).

90. Что представляет собой свобода передвижения товаров?

Статья 23 Договора о ЕС гласит: «Сообщество основывается на таможенном союзе, который должен охватывать всю товарную торговлю и включать в себя запрещение таможенных пошлин на импорт и экспорт, всех сборов, имеющих равнозначный эффект между государствами-членами, а также предусматривать принятие общего таможенного тарифа для отношений между ними и третьими странами».

Мы видим, что в соответствии со ст. 23 Договора о ЕС в рамках Европейского сообщества таможенный союз состоит из двух равнозначных компонентов: 1) запрещения как экспортных, так и импортных таможенных пошлин и любых эквивалентных им мер, а также количественных ограничений между государствами-членам и 2) принятия общего таможенного тарифа, т. е. единой системы регулирования экспортно-импортных отношений с третьими странами.

Для того чтобы понять смысл и практический эффект норм, регулирующих свободу передвижения товаров внутри таможенного союза, необходимо ответить на вопрос - к каким товарам применяются эти нормы, а точнее - применяются ли эти нормы к товарам из третьих стран, ввезенным на территорию Сообщества. Ответ на него мы можем найти в ст. 24 Договора: «Продукция, привозимая из третьей страны, должна считаться находящейся в свободном обращении в государстве-члене, если были соблюдены формальности по импорту и любые таможенные пошлины или сборы, имеющие равнозначный эффект, которые должны быть уплачены, были собраны в этом государстве-члене, а также если она не оказалась в более благоприятном положении из-за полного или частичного возвращения таких пошлин или сборов».

Рассматривая свободу передвижения товаров, необходимо также учитывать, что нормы Договора, регулирующие эту сферу права ЕС, распространяются не только на барьеры в торговле между государствами-членами, но и на барьеры, существующие внутри самого государства-члена.

Важными статьями Договора, определившими свободу передвижения товаров внутри Европейского Союза, являлись ст. 25, 28 и 29. Статья 25 говорит о том, что таможенные пошлины на импорт или экспорт и сборы, имеющие равнозначный эффект, а также таможенные пошлины фискального характера должны быть запрещены между государствами-членами. Статьи 28 и 29 посвящены количественным ограничениям (т. е. квотам) и говорят, что квоты на импорт и экспорт, а также все меры, имеющие равнозначный эффект, должны быть запрещены между государствами-членами. Статьи 90–93 Договора регулируют ограничения дискриминационного внутригосударственного налогообложения.

Кроме того, важную роль играет ст. 30 Договора, регулирующая ограничения свободы передвижения товаров.

Как явствует из указанных выше статей Договора, свобода передвижения товаров состоит из:

1) отмены таможенных пошлин и сборов, имеющих равнозначный эффект;

91. Как определяются количественные ограничения и меры, равнозначные им в праве ЕС?

Наиболее сложным вопросом, вызвавшим наибольшее количество решений Суда, было толкование и применение ст. 28 и 29 Договора, запрещающих количественные ограничения (квоты) на экспорт и импорт товаров между государствами-членами, а также меры, имеющие равнозначный эффект.

Определение мер, имеющих эффект, равнозначный количественным ограничениям, впервые появилось в Директиве Комиссии № 70/50. Она содержит довольно объемный перечень практики, которая признается незаконной как мера, имеющая эффект, равнозначный квотам. В этой Директиве Комиссия впервые применила способ определения законности тех или иных мер исходя не только и не столько из их правовой природы, сколько из эффекта, оказываемого ими на торговлю между государствами-членами.

Правильность такого теста, называемого тестом эффекта, подтвердила в дальнейшем решения Суда. Существует три основных решения, показывающие, как Суд трактует эти меры и применяет тест эффекта.

Первым таким решением было решение по знаменитому делу Procureur de Roi v. Dassonville. Суд постановил, что Бельгия не имела права запрещать импорт из Франции шотландского виски, у которого отсутствовал сертификат происхождения, выданный органами страны-производителя, поскольку виски уже на законных основаниях находился в свободном обращении во Франции. Решение Суда определило меры, имеющие эффект, равнозначный количественным ограничениям, как «любых торговых правил, принятых государствами-членами, которые способны прямо или косвенно, в настоящий момент или потенциально затруднить торговлю внутри Сообщества».

В этом же деле Суд признал, что торговые правила, принимаемые государствами-членами для защиты потребителей, «должны быть разумными», должны «не действовать в качестве затруднений в торговле между государствами-членами» и должны быть «доступны всем гражданам Сообщества». Кроме того, они «не должны являться способами произвольной дискриминации или замаскированными ограничениями на торговлю между государствами-членами».

Может ли применяться ст. 28 Договора к национальным торговым правилам, которые применяются ко всем производителям без дискриминации? Ответом на этот вопрос послужило решение Суда по делу 1979 г., известному как Cassis de Dijon.

Суд признал незаконными требования немецкого законодательства о минимальном содержании алкоголя на том основании, что оно не соответствует тесту разумности (иногда он называется тестом Cassis). Этот тест, первоначально появившийся в деле Dassonville, и был доведен до логического конца в этом решении Суда. Он состоит в том, что, до тех пор пока Сообщество не приняло норм в определенных сферах, государства-члены могут принимать «разумные» и «пропорциональные» (т. е. не шире, чем это непосредственно необходимо) меры для обеспечения защиты интересов общества.

Приведем для наглядности параграф 8 решения Суда по этому делу: «В отсутствие общих правил, касающихся производства и распространения алкоголя… государство-член должно само регулировать все вопросы, связанные с производством и распространением алкоголя на своей территории. Препятствия к свободе передвижения (товаров. - Примеч. авт.) внутри Сообщества, вытекающие из расхождений между национальными законодательствами, регулирующими распространение товаров, могут быть приемлемыми постольку, поскольку они необходимы для удовлетворения императивных потребностей, касающихся эффективности фискального надзора, защиты общественного здоровья, честности торговых сделок и защиты потребителя».

В решении суда по делу Cassis de Dijon было сформулировано также правило «взаимного признания», т. е. если товар законно произведен в одном государстве-члене, он может свободно продаваться в другом государстве-члене, даже если он не соответствует его национальным стандартам.

92. Каковы возможным ограничения свободы передвижения товаров?

Отдельным вопросом, который необходимо рассмотреть в связи со свободой передвижения товаров, является вопрос о содержании ст. 30 Договора о ЕС, посвященной разрешению определенных национальных препятствий свободе передвижения товаров. Оснований для оправдания таких препятствий пять:

1) общественная мораль;

2) общественный порядок или общественная безопасность;

3) защита здоровья и жизни людей, животных или растений;

4) защита национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность;

5) защита промышленной или коммерческой собственности.

Если бы ст. 30 Договора этим и ограничивалась, то государства-члены смогли бы постараться оправдать практически все свои меры на одном из этих оснований. Однако второе предложение ст. 30 Договора говорит, что «такие запрещения или ограничения не должны являться способами выборочной дискриминации или скрытого ограничения торговли между государствами-членами». Как и можно предположить, именно толкование этого положения Судом и дает нам реальные основания для оправдания тех или иных национальных мер. Отметим, что толкование ст. 30 Договора непосредственно взаимосвязано с толкованием иных статей Договора, регулирующих свободу передвижения товаров. Ведь если мера государства-члена признается Судом противоречащей ст. 30 Договора, такая мера подлежит отмене как подпадающая под действие какой-либо из статей 25, 28, 29 и 90 Договора.

Государства-члены ограничены в случаях, когда они могут применять ст. 30 Договора. Так, Суд неоднократно указывал, что применение государствами-членами ст. 30 Договора невозможно в тех случаях, когда Сообществом приняты меры по гармонизации каких-либо вопросов, а применение ст. 30 Договора окажет воздействие на достижение такой гармонизации.

В своих решениях Суд интерпретировал ст. 30 Договора таким образом, чтобы государства-члены могли использовать нормы, являющиеся основаниями для оправдания запретительных мер в их наиболее узком значении и толковании. Для пояснения позиции Суда необходимо рассмотреть в виде примеров несколько таких дел.

Общественная мораль. Суд разрешил Соединенному Королевству использовать основание общественной морали для применения норм уголовного законодательства, используемого для запрета на экспорт определенных порнографических материалов из Нидерландов, производство и продажа которых была запрещена в Великобритании.

В другом деле Суд признал незаконным запрет на ввоз в Великобританию из Германии резиновых надувных кукол, основывавшийся на тех же нормативных актах, поскольку их производство и продажа в Великобритании считались законными. Суд посчитал, что такой запрет носит протекционистский характер.

Из решений Суда по этим делам мы можем сделать вывод, что хотя государства-члены имеют право самостоятельно устанавливать на своей территории торговые ограничения, имеющие под собой как основание защиту общественной морали и нравственности, такие ограничения не должны носить дискриминационный характер.

Защита жизни и здоровья. Суд признал незаконным законодательство Германии, которое требовало продажи на ее территории пива, отвечающего определенной рецептуре, и которое Германия пыталась оправдать на основании защиты здоровья и жизни людей (речь шла об импорте голландского пива «Хайнекен» в Германию). Суд также признал несостоятельной итальянскую попытку использовать то же основание для оправдания запрета на торговлю макаронами из сортов обычной, а не твердой пшеницы.

Однако Суд признал оправданным требование государств-членов к импортерам пищевой продукции, содержащей искусственные добавки, предоставлять данные о потенциальном риске от таких добавок, даже если продукты с ними находятся в обращении на территории Сообщества. Это не означает, что импортеры должны доказывать безвредность таких добавок, но государства имеют право собирать информацию, которая в будущем может послужить им основанием для запрещения импорта такой продукции, оправданной на основании защиты здоровья. Однако даже если есть основания для такого запрета, он не должен быть непропорциональным в достижении цели защиты общественного здоровья.

Защита общественной безопасности. Одним из немногих дел, когда мера, ограничивающая торговлю между государствами-членами, была оправдана на основании защиты общественной безопасности, было дело 1984 г. Campus Oil Ltd. v. Minister for Industry and Energy. Обстоятельства дела были таковы.

В Ирландии существовало законодательное требование о том, чтобы все импортеры бензина в Ирландию закупали не менее 35 % от необходимого им бензина на государственном нефтеперерабатывающем заводе по ценам, установленным правительством Ирландии. Правительство Ирландии оправдывало существование такого правила интересами общественной безопасности. Оно утверждало, что нефть является исключительным продуктом, всегда затрагивающим интересы национальной безопасности, и для любого государство необходимо иметь собственное нефтеперерабатывающее производство. В свою очередь, правило об обязательной закупке бензина должно было обеспечить постоянное производство и продажу продукции государственного нефтеперерабатывающего производства.

Суд отклонил такую широкую трактовку и просто признал, что наличие минимальных требований по закупке нефтепродуктов у государства, не имеющего или почти не имеющего собственной нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, попадает в рамки применения ст. 30.

В этом же решении Суд подчеркнул, что, в принципе, меры по защите общественной безопасности не должны носить экономический характер, и применение их к нефтепродуктам является исключением из правила.

Общественный порядок. Такое основание для введения ограничений на свободу передвижения товаров, как общественный порядок, является очень широким. В целом ряде решений Суд ясно определил, что это основание не подлежит расширительной трактовке и не может включать в себя, например, защиту прав потребителей.

В своих решениях Суд подчеркивал, что концепция общественного порядка изначально является французской правовой концепцией ordre public и толкуется Судом исходя из этого. Благодаря этому угрозой общественному порядку являются только угрозы основополагающим интересам общества.

Для применения такого оправдания ограничения движения товаров, как общественный порядок, государство-член должно предварительно предпринять все имевшиеся в его распоряжении меры и вводить ограничения на свободу передвижения товаров лишь как крайнюю необходимость.

93. Как осуществляется свобода передвижения лиц?

Свобода передвижения лиц в широком смысле состоит из нескольких блоков правовых норм. Это:

а) нормы, регулирующие свободу передвижения неработающих граждан ЕС с целью проживания;

б) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся, а также членов их семей;

в) нормы, регулирующие свободу передвижения трудящихся и иных лиц, не являющихся гражданами ЕС;

г) Шенгенские соглашения, инкорпорированные в право ЕС (см. вопрос № 152) Договор, и его право;

д) нормы, регулирующие свободу учреждения, т. е. вариант свободы передвижения, но для юридических лиц и граждан, занимающихся предпринимательской деятельностью.

Свобода передвижения лиц в узком смысле охватывает только свободу передвижения работников-мигрантов и членов их семей.

Перед тем как мы рассмотрим свободу передвижения лиц, необходимо отметить, что начиная с 1992 г. эта свобода должна рассматриваться в контексте гражданства Европейского Союза. Не останавливаясь на этой теме, которая была уже освещена выше, отметим, что ст. 18 Договора о ЕС специально предусматривает, что все граждане Европейского Союза обладают правом свободы передвижения и жительства, поскольку они предусмотрены Договором.

Свобода передвижения работников и членов их семей является важнейшей основой любого экономического союза. Поэтому неудивительно, что эта свобода присутствовала еще в Римском договоре 1957 г. Договор посвятил свободе передвижения работников-мигрантов ст. 39–42. Принципиально важное значение имеет ст. 39 Договора, п. 2 которой содержит определение свободы передвижения работников. Он гласит: «Такая свобода… должна включать отмену любой дискриминации на основании гражданства работников государств-членов, по отношению к найму, вознаграждению и другим условиям работы и найма». Однако существует не только определение, показывающее, что должно отсутствовать при свободе передвижения работников.

Свобода передвижения работников в соответствии с п. 3 той же ст. 39 Договора предполагает, что граждане одного государства-члена могут принимать реально сделанные предложения о трудоустройстве в другом государстве-члене. Для этого они могут свободно передвигаться по территории принимающего государства-члена. Наконец, после окончания такой трудовой деятельности они могут оставаться и снова искать работу на тех же правах, что и граждане принимающего государства-члена, либо просто оставаться на территории принимающего государства-члена. В настоящее время правила реализации свободы передвижения и проживания граждан Европейского Союза и членов их семей кодифицированы в специальном нормативном акте Европейского парламента и Совета Европейского Союза - Директиве 2004/38/ЕС от 29 апреля 2004 г. «О праве граждан Союза и членов их семей свободно передвигаться и проживать на территории государств-членов».

В соответствии с Директивой к «членам семьи» гражданина Союза относятся:

Партнер, если он официально зарегистрировал партнерство с гражданином Союза и если государство проживания признает такое партнерство эквивалентом брака;

Дети и другие потомки в возрасте до 21 года или находящиеся на иждивении гражданина Союза и/или его супруга;

Родители и другие родственники по восходящей линии, находящиеся на иждивении гражданина Союза и/или его супруга.

Признание лица в качестве «члена семьи» гражданина Союза в указанном смысле не зависит от гражданства этого лица. Следовательно, он может иметь гражданство не только Союза, но и третьих стран, в том числе России.

94. Как решаются вопросы, связанные с трудоустройством граждан Европейского Союза?

Все вопросы, связанные с трудоустройством граждан ЕС, воспользовавшихся свободой передвижения, включая вопросы об их заработной плате, социальном обеспечении, медицинской защите и т. д., должны решаться так же, как и с гражданами принимающего государства-члена, т. е. без дискриминации. Эти вопросы подробно урегулированы целым рядом нормативных актов Сообщества и решений Суда, и прежде всего Регламентом Совета № 1612/68/ЕЭС «О свободе передвижения работников в Сообществе».

Так, ст. 3 Регламента № 1612/68/ЕЭС предусматривает запрещение на применение норм любых правовых актов государств-членов, которые ограничивают подачу заявлений или предложений работы, или право иностранных граждан на трудоустройство или осуществление трудовой деятельности в качестве наемного работника, или подчиняют их условиям, которые не применяются в отношении собственных граждан.

Таким образом, нормативные акты Сообщества предоставляют работникам, являющимся гражданами ЕС, все возможности для трудоустройства в других государствах-членах и приравнивают их во всех правах и обязанностях к работникам таких государств-членов. Кроме того, нормативные акты Сообщества обеспечивают таким работникам право на получение пенсии по достижении пенсионного возраста в том государстве-члене, где они работали, а также право на проживание в таком государстве после выхода на пенсию.

95. Кто признаетсяработником-мигрантом?

Определение работника-мигранта применительно к этой свободе было дано в ст. 1 Регламента № 1612/68/ЕЭС. В соответствии с ней работником-мигрантом признается такой гражданин государства - члена ЕС, который осуществляет трудовую деятельность в качестве работника по найму. Обязательными признаками работника, вытекающими из этого определения, являются: 1) наличие гражданства государства - члена ЕС и 2) осуществление работы по найму.

В дальнейшем это определение толковалось Судом в целом ряде решений. Прежде всего Суд признал, что толкование определения работника является исключительной прерогативой права ЕС, а не национального законодательства, так как это абсолютно необходимо для одинакового применения свободы передвижения работников во всех государствах-членах.

Суд признал, что под определение работника-мигранта подпадают лица, занятые неполное время, лица, получающие заработную плату ниже установленного минимума, и вообще все лица, осуществляющие «эффективную и реальную деятельность». В решении по тому же делу Levin Суд признал, что к работникам не относятся лишь такие лица, работа которых столь незначительна, что может рассматриваться исключительно как вспомогательная и несущественная. Необходимо также отметить, что к работникам не относятся лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, и лица, приехавшие в государство-член с целью получения образования.

96. Какие ограничения существуют в отношении свободы передвижения?

Принципиально важным было решение Суда по делу Van Duyn v. Home Office.

Во-первых, в решении по этому делу Суд указал, что участие в определенной организации и разделение ее целей и задач может рассматриваться как индивидуальное поведение лица, на основании которого можно сделать вывод о применении ограничения в целях поддержания общественного порядка и общественной безопасности.

Во-вторых, важным моментом в решении по этому делу является то, что Суд указал, что взгляды на поведение, являющееся основанием для применения такого ограничения, могут варьироваться в различных государствах-членах, и если конкретное государство-член рассматривает ту или иную деятельность как вредную и принимает в ее отношении административные меры, то оно может использовать и такое ограничение. Нормальное отношение к такой деятельности любого другого государства-члена не должно играть роли.

В-третьих, принципиальным положением в решении Суда по этому делу явилось признание Судом невозможности абсолютного равенства в подходе к своим гражданам и иностранцам при применении ограничений на право свободы передвижения трудящихся. Действительно, государство-член не может применить к своим гражданам депортацию или запретить им въезд на свою территорию.

Следующим ограничением свободы передвижения трудящихся является так называемая оговорка о публичной службе, содержащаяся в п. 4 ст. 39 Договора. Она гласит: «Положения настоящей статьи не должны применяться к трудоустройству на публичную службу». Причина ее наличия вполне очевидна, и вряд ли можно ожидать, что она будет отменена, пока Европейский Союз формально не станет федеративным государством. Однако что же можно считать публичной службой?

В решении по делу Commission v. Belgium Суд дал ей определение, как «серии постов, которые прямо или косвенно связаны с осуществлением власти в соответствии с публичным правом и обязанностью охранять общие интересы государства или других публичных властей».

В принципе, можно признать, что оговорка о публичной службе распространяется на служащих полиции, военнослужащих, государственных чиновников, имеющих властные полномочия, а не просто финансирующихся из государственного бюджета. Однако если государство-член все же допустило гражданина другого государства-члена к публичной службе, оно не может относиться к нему иначе, чем к своим собственным гражданам, находящимся на той же службе.

97. Что представляет собой свобода учреждения?

Свобода учреждения представляет собой право заниматься на территории государств-членов самостоятельной экономической деятельностью (ненаемным трудом), в том числе путем создания юридических лиц. Свобода учреждения состоит из двух основных компонентов: а) свободы передвижения предпринимателей и б) собственно свободы учреждения юридических лиц и иных форм, не являющихся юридическими лицами.

Основные положения, предусматривающие свободу учреждения для предпринимателей, или, если использовать терминологию Договора, «лиц, занимающихся самостоятельной деятельностью», содержатся в ст. 43 Договора о ЕС. Она гласит: «В рамках положений, установленных ниже, ограничения на свободу учреждения граждан государства-члена на территории другого государства-члена должны быть запрещены. Такое запрещение должно также применяться к ограничениям на создание агентств, филиалов или дочерних компаний гражданами любого государства-члена, которые учреждены на территории любого государства-члена».

Второй абзац этой статьи раскрывает содержание термина «свобода учреждения»: «Свобода учреждения должна включать в себя право начинать и продолжать деятельность в качестве лица, занимающегося самостоятельной деятельностью, а также создавать и управлять предприятиями, в частности компаниями или фирмами в значении второго пункта ст. 48 на тех же условиях, что и установленные для граждан той страны, где произведено такое учреждение».

Ограничено ли право на свободу учреждения физическими лицами и если оно распространяется на юридические лица, то в какой степени? Ответом на этот вопрос служит ст. 48 Договора, которая говорит, что «компании или фирмы, образованные в соответствии с законодательством государства-члена и имеющие свой зарегистрированный офис, центральную администрацию или основное место деятельности на территории Сообщества, должны, в целях настоящей главы, быть приравнены к физическим лицам, являющимся гражданами государств-членов». Таким образом, свобода учреждения распространяется в равной степени как на физические, так и на юридические лица.

Естественно, необходимо уточнить, что понимается договором под термином «компании или фирмы». Ответ на этот вопрос содержится во втором абзаце той же ст. 48, который гласит: «Термин «компании или фирмы» означает компании или фирмы, основанные в соответствии с гражданским или коммерческим правом, включая кооперативы, и другие юридические лица, подпадающие под действие публичного или частного права, за исключением некоммерческих».

98. Каковы исключения и ограничения из свободы учреждения?

По субъектам их можно разделить на две группы: 1) исключения и ограничения, применяемые как к физическим, так и к юридическим лицам, и 2) исключения и ограничения, применяемые только к юридическим лицам.

Первое ограничение свободы учреждения содержится в ст. 43 Договора о ЕС. Эта статья требует от лиц, пользующихся свободой учреждения, чтобы их действия не противоречили «условиям главы, посвященной капиталу». Сейчас это положение в значительной степени потеряло свою актуальность, хотя и сохраняет свою юридическую силу.

Второе ограничение на свободу учреждения содержится в ст. 45 Договора. Эта статья устанавливает, что свобода учреждения не может использоваться, если при ее осуществлении в конкретном государстве-члене она связана, даже временно, с выполнением официальных обязанностей.

Важной особенностью этого исключения является то, что каждое конкретное государство-член должно определить, какая деятельность на его территории связана с выполнением официальных обязанностей. Естественно, что каждое конкретное решение государства-члена, относящее ту или иную деятельность к выполнению официальных обязанностей, может быть обжаловано в Суде, который традиционно толкует эту оговорку ограничительно.

Последнее ограничение, применяемое ко всем субъектам свободы учреждения, содержится в ст. 46 Договора и заключается в классической триаде: общественный порядок, общественная безопасность и охрана здоровья населения. Однако текст этой статьи лишь косвенно вводит эти запреты. В ст. 46 говорится о том, что применение свободы учреждения не должно противоречить использованию положений, установленных законом, правилами или административными действиями, предусматривающими особый режим для иностранных граждан с целью поддержания общественного порядка, общественной безопасности или здравоохранения.

Рассмотрим последнее исключение из свободы учреждения. Оно распространятся лишь на физических лиц и содержится во втором абзаце ст. 48 Договора. Дело в том, что, распространяя свободу учреждения на юридические лица, Договор использует термин «компании и фирмы», а в формулировке этого термина ясно говорится, что «компаниями и фирмами» в соответствии с Договором не являются некоммерческие организации, которые таким образом лишаются права на свободу учреждения.

99. Что означает свобода предоставления услуг?

Основы правового регулирования свободы предоставления услуг закреплены в ст. 49 Договора о ЕС. Она гласит: «В рамках положений, установленных ниже, ограничения свободы предоставления услуг на территории Сообщества гражданами государств-членов, которые учреждены в государстве Сообщества, отличном от того, в котором находится лицо, которому предназначаются услуги, должны быть запрещены».

В соответствии со ст. 50 Договора: «Услуги должны считаться «услугами» в значении настоящего Договора там, где они обычно предоставляются за вознаграждение постольку, поскольку они не подпадают под действие положений о свободе движения товаров, капитала или лиц. «Услуги» должны, в частности, включать в себя: а) деятельность промышленного характера; b) деятельность коммерческого характера; с) деятельность ремесленников; d) деятельность лиц свободных профессий».

Услуги, подпадающие под действие свободы предоставления услуг, можно разделить на две категории: 1) услуги, предоставляемые на территории другого государства-члена, нежели государство-член, в котором находится лицо, оказывающее услуги, и 2) услуги, предоставляемые в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги лицам из другого государства-члена.

Услуга может предоставляться на территории другого государства-члена, и лицо, предоставляющее ее, может для этого временно осуществлять свою деятельность в государстве, где предоставляется такая услуга, на тех же условиях, которые устанавливаются таким государством для его собственных граждан.

Толкование Судом ст. 49 Договора показывает, что Суд признает, что в соответствии с этой статьей государства-члены обязаны отменить любые правила, дискриминирующие между иностранцами - гражданами ЕС, предоставляющими услуги на их территории, и своими гражданами, предоставляющими те же услуги. Они также должны отменить любые ограничительные правила, применяемые ко всем лицам, предоставляющим услуги, без дискриминации. Такие правила являются препятствием для предоставления услуг лицом, находящимся в другом государстве-члене и имеющим право предоставлять их на законных основаниях.

Кроме того, Суд ясно указал, что государство-член не имеет права требовать от лиц, пользующихся свободой предоставления услуг, полного соблюдения всех тех правил, соблюдение которых требуется от компаний, учрежденных в этом государстве-члене для предоставления аналогичных услуг. Ведь в противном случае исчезнет всякая разница между свободой учреждения и свободой предоставления услуг.

С другой стороны, для обеспечения возможности беспрепятственного предоставления услуг, предоставляемых в том же государстве-члене, в котором находится лицо, оказывающее услуги, лицам из другого государства-члена законодательство Сообщества обеспечивает беспрепятственный доступ иностранных получателей услуг к месту предоставления услуг. К лицам, пользующимся такими правами доступа к месту предоставления услуг, относятся, среди прочих, туристы и лица, желающие получить медицинские услуги. Однако такие лица могут находиться на территории того государства-члена, в котором им оказываются услуги, только в течение времени оказания этих услуг. На них не распространяются правила, предусмотренные правом ЕС в рамках обеспечения свободы передвижения.

Договор формально не либерализует все виды услуг. Так, п. 2 ст. 51 Договора говорит, что либерализация банковских и страховых услуг, связанных с передвижениями капитала, должна осуществляться одновременно с либерализацией передвижения капитала. Это положение вполне естественно, так как либерализация таких услуг невозможна без соответствующей либерализации передвижения капитала. Положения Договора об услугах также не затрагивают положение с услугами в области транспорта, которые регулируются положениями Договора, посвященными транспорту.

Для либерализации каждого конкретного вида услуг требуется соответствующий документ Совета. В качестве примера таких законодательных актов Сообщества можно привести Директиву Совета № 90/314/ЕЭС «О комплексном туризме, комплексном отдыхе и комплексных турах», которая была принята для либерализации некоторых туристических услуг.

Принципиальную важность для понимания свободы предоставления услуг представляет собой ст. 55 Договора. Она гласит: «Положения статей с 45 по 48 должны применяться к вопросам, рассматриваемым в настоящей главе». Статья 48 Договора распространяет свободу учреждения на все юридические лица, кроме некоммерческих. Таким образом, положения Договора, регулирующие свободу предоставления услуг, не ограничиваются физическими лицами, но распространяются также на все юридические лица, кроме некоммерческих. Использование ст. 48 Договора для правового регулирования свободы предоставления услуг вполне объяснимо, ведь если бы субъекты свободы учреждения и свободы предоставления услуг были различны, то существовала бы легкая возможность обойти существующие ограничения, пользуясь другой свободой.

Статья 45 Договора устанавливает, что свобода учреждения не может использоваться, если при ее осуществлении в конкретном государстве-члене она связана, даже временно, с выполнением официальных обязанностей, что вызвано необходимостью одинакового подхода к этим проблемам во избежание возможности обойти те или иные запреты, содержащиеся в Договоре. Существует еще одна причина, почему к свободе предоставления услуг применяются нормы этих статей. Дело в том, что, применяя напрямую эти статьи, применяется и та часть acquis communautaire, которая корреспондируется этим статьям, а это значит, что применяются и все решения Суда, и меры по либерализации, принимаемые Советом и Комиссией.

В конце 2006 г. Европейским парламентом и Советом Европейского Союза издан специальный нормативный акт, устанавливающий общие правила осуществления свободы предоставления услуг, а также свободы учреждения - Директива 2006/123/ЕС от 12 декабря 2006 г. «Об услугах на внутреннем рынке».

100. Что представляет собой свобода передвижения капитала?

Свобода передвижения капитала, наравне со свободой передвижения лиц, товаров и услуг, а также свободой учреждения, является одной из основ, позволяющих функционирование и существование единого рынка. К сожалению, долгие годы исследования в этой сфере практически не велись, что было вызвано отсутствием прямого действия соответствующих положений учредительного Договора Сообщества.

Для того чтобы лучше понять сущность свободы передвижений капитала, мы хотели бы прежде всего дать ее определение, а также отграничить ее от свободы текущих платежей. Договор о ЕС не дает четкого определения понятия «передвижение капитала», а без этого невозможно понять, что такое свобода передвижений капитала. Этот пробел был восполнен решениями Суда. В решении по делу Luisi and Carbone v. Ministero del Tesoro Суд определил, что «передвижения капитала» означают финансовые операции, существенно связанные с инвестированием соответствующих фондов.

В решении по делу R. v. Thompson Суд заметил: «не желая определить каждый случай, при котором происходит передвижение капитала, считаем, что во многих случаях передвижение капитала имеет место, когда финансовые источники, расположенные в одной стране, используются для инвестиций в другую страну и инвестиция не перечисляется обратно в страну первоначального местонахождения финансовых ресурсов в разумный срок».

Таким образом, мы можем заключить, что наиболее важными составляющими передвижений капитала являются:

Финансовые операции, связанные с инвестированием;

Инвестирование ресурсов в другое государство;

Невозвращение в страну своего первоначального местонахождения в разумный срок инвестированных финансовых ресурсов.

Свобода передвижений капитала является свободой осуществления таких финансовых операций.

В упомянутом выше решении по делу Luisi and Carbone Суд, следуя п. 2 ст. 67 Договора об учреждении ЕЭС, провел разграничение между операциями, составляющими передвижение капитала, и текущими платежами.

Таким образом, выделяют наиболее существенные черты текущих платежей:

Простые перечисления иностранной валюты;

Перечисление происходит между двумя государствами;

Перечисление является оплатой за предоставленные услуги;

Валютой такого перечисления является валюта одного из государств-членов, в котором проживает либо кредитор, либо бенефициарий. Если платеж происходит в валюте третьей страны, то он не подпадает под действие ст. 107 Договора.

В настоящий момент свобода передвижения капиталов регулируется ст. 56–60 Договора. Пункт 1 ст. 56 Договора гласит: «В рамках положений, указанных в данной главе, все ограничения на передвижение капитала между государствами-членами и между государствами-членами и третьими странами должны быть запрещены». Важным является тот факт, что Суд признал за положениями ст. 56 Договора прямое действие. Он постановил, что запрет, содержащийся в ст. 56 Договора, является ясным и безусловным.

101. Какие ограничения свободы передвижения капитала между государствами-членами закреплены в Договоре о Европейском сообществе?

Им посвящена ст. 58. Прежде всего, Договор ввел возможность для государств-членов применять уместные положения национального налогового права, различающие налогоплательщиков по их месту жительства и по месту инвестирования их капитала.

Договор также дал государствам-членам право принимать все необходимые меры для предотвращения нарушений национального законодательства в области налогообложения и предусмотренного в законодательстве наблюдения за финансовыми учреждениями. Подпункт «b» п. 1 ст. 58 Договора предоставил государствам-членам право на процедуры, требующие декларирования передвижений капитала в целях сбора административной или статистической информации. Вдобавок в соответствии с тем же подпунктом «b» п. 1 ст. 58 Договора государства-члены «могут применять меры, оправданные целями поддержания общественной политики и общественной безопасности».

Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что положения Договора предоставляют полную свободу передвижениям капитала, которые подвержены лишь нескольким ограничениям.

Договор также уделил большое внимание и значительно расширил вмешательство Сообщества в сферу передвижений капитала между государствами-членами и третьими странами. Уже цитированный выше п. 1 ст. 56 Договора устраняет все ограничения, кроме указанных в Договоре. Вполне естественно, что такие передвижения гораздо более глубоко подпадают под отдельные ограничения, чем подобные передвижения между государствами-членами.

Для ряда таких передвижений капитала не существует прямого действия п. 1 ст. 56 Договора, а применяется та же схема, что до 1990 г. использовалась для всех передвижений капитала внутри Сообщества. На них не распространяется свобода передвижения капиталов, хотя государства-члены и обязуются не принимать новых ограничений для этих видов передвижений капитала после 31 декабря 1993 г., правовое регулирование таких пердвижений капиталов по-прежнему осуществляется самими государствами-членами.

Под национальную юрисдикцию подпадают перемещения капитала, затрагивающие:

1) прямые инвестиции, включая инвестиции в недвижимость;

2) право учреждения;

3) предоставление финансовых услуг;

4) доступ ценных бумаг на рынок капитала.

Для того чтобы действие п. 1 ст. 56 Договора распространилось и на какую-либо из этих групп передвижений капитала, необходимо, чтобы по предложению Комиссии Совет принял соответствующие меры, одобрив их квалифицированным большинством. Принятые меры отменить будет гораздо сложнее, так как для этого необходимо единогласное решение Совета.

Вторая группа ограничений, под которую подпадают передвижения капитала между государствами-членами и третьими странами, находится в ст. 59 Договора. Положения этой статьи позволяют «в исключительных обстоятельствах» и при «строгой необходимости», когда передвижения капитала в или из третьих стран вызывают или могут вызвать серьезные трудности для функционирования Экономического и валютного союза, вводить решением Совета защитные меры в отношении третьих стран на срок, не превышающий шести месяцев.

Под действие этих ограничений могут подпадать любые рассматриваемые передвижения капитала. Однако ситуация, когда такие меры могут быть приняты, достаточно ограничена. Кроме того, такие меры могут быть приняты лишь на довольно короткий срок (не более шести месяцев). Действовать эта статья начала с 1 января 1999 г.

Наконец, третья группа ограничений передвижения капитала между государствами-членами и третьими странами состоит из ограничений, вызванных политическими причинами. Такие ограничения могут возникнуть в результате общей внешней политики (ст. 301 Договора) и в таком случае вводятся Советом с использованием процедуры ст. 301 Договора. Принятые таким образом меры распространяются на все Сообщество.

Кроме того, такие ограничения могут быть введены отдельными государствами-членами из серьезных политических соображений. Такие меры не принимаются всем Сообществом в рамках ст. 301 Договора.

102. Что такое свобода передвижения платежей?

Свобода платежей тесно связана со свободой передвижения капитала. В Договоре им отведена одна и та же глава, а ряд правил, действующих для свободы передвижения капитала, распространяется и на свободу платежей. Несмотря на это, свобода платежей и свобода передвижения капиталов это не одна, а две разных свободы общего рынка.

Текущие платежи были определены Судом как перечисления иностранной валюты, представляющие собой оплату за услугу. Они обязательно происходят между двумя государствами-членами.

Тридцать первого мая 1963 г. Совет принял Директиву 63/340, которая была направлена на выполнение положений ст. 106 Договора о ЕЭС, регулировавшей свободу платежей. Эта Директива отменяла все ограничения или препятствия на оплату услуг в тех случаях, когда только ограничение таких платежей не давало возможности предоставлять услуги. Позднее Суд признал прямое действие положений п. 1 ст. 106 Договора о ЕЭС. Таким образом, решение Суда безусловно и во всей полноте либерализовало текущие платежи.

Другим важным шагом для развития свободы текущих платежей стало решение Суда о том, что ст. 106 Договора о ЕЭС не касается положений национального законодательства, которое обязывает экспортеров получать иностранную валюту, вырученную за свои операции, через банк и обменивать такую валюту на регулируемом обменном рынке. Такие положения национального законодательства лишь затрагивают способ, которым экспортер должен был получить свои платежи, не касаясь того, был ли выражен платеж в национальной или иностранной валюте. Эти положения, по мнению Суда, не имеют влияния ни на способность импортера уплатить в валюте государства-члена, в котором находится покупатель, ни на способность экспортера получить такой платеж.

В отличие от передвижений капитала, законодатель не предусмотрел никаких ограничений свободы платежей между государствами-членами. Относительно платежей между государствами-членами и третьими странами существует только одно ограничение, содержащееся в ст. 60 Договора, которая была рассмотрена выше. Эта статья предусматривает возможность ограничивать рассматриваемые платежи в рамках мер, принимаемых в ходе ведения единой внешней политики (ст. 301 Договора).

103. Каковы перспективы формирования единого договорного права ЕС?

До нынешнего времени развитие законодательства ЕС в области договорного права заключалось, в основном, в издании актов в форме директив по отдельным вопросам и отдельным типам договоров, имеющим значительное влияние на реализацию принципов внутреннего рынка. Так, в течение последних двадцати лет был принят ряд директив в отношении договоров с потребителями, договоров страхования, лицензионных договоров, договоров франчайзинга и др. Кроме того, особым источником права ЕС международно-правового характера - Римской конвенцией 1980 г. - урегулированы коллизионные вопросы права, применимого к договорным обязательствам с иностранным элементом (см. вопрос № 25).

Однако, учитывая, с одной стороны, степень развития интеграционных процессов и, с другой стороны, глубокие различия в основополагающих принципах и традициях договорного права различных государств - членов ЕС, достаточность подобных мер на нынешнем этапе вызывает большие сомнения. Нормальное функционирование внутреннего рынка может быть в значительной мере осложнено проблемами, связанными с заключением, толкованием и исполнением договоров с иностранным элементом (или трансграничных контрактов англ. cross-border contracts).

В июле 2001 г. Комиссия объявила о начале широкой дискуссии относительно будущего договорного права Европейского Союза. При этом в качестве основного поставлен вопрос о выборе метода дальнейшего регулирования договорного права в ЕС из следующих вариантов:

Разработать общие принципы договорного права, которые не носили бы обязательного характера, но могли бы использоваться при разработке договорных условий, а также в правоприменительной практике и в законотворчестве;

Осуществить ревизию и обновление существующих нормативных актов ЕС;

Принять новый акт права ЕС кодификационного уровня, который включал бы в себя единообразные нормы по общим вопросам договорного права и по отдельным договорам.

Первый шаг на пути разработки единого свода норм о договорах на уровне «soft law» был сделан созданной в ЕС специальной Комиссией по руководством проф. О. Ландо (Дания) и проф. К. фон Бара (Германия), которая представила текст двух частей Европейских принципов договорного прав. Данные принципы подлежат применению, если стороны пришли к согласию об этом прямо или косвенно (в том числе путем ссылки на «общие принципы права», «lex mercatoria» и т. п.).

С учетом поступивших предложений и высказанных мнений, Европейская комиссия в феврале 2003 г. представила План действий, поддержанный в сентябре 2003 г. Европейским парламентом и Советом. Наиболее проработанной и интересной из предложенных инициатив представляется разработка общих условий сделок (англ. Standard Terms and Conditions), предназначенных для применения в отдельных сферах бизнеса. Такого рода общие условия активно используются европейскими компаниями, зачастую представляя собой обобщение обычной деловой практики, и подлежат применению в случае ссылки на них в договоре. Новизной же общеевропейских общих условий должна стать их разработка на основе общеевропейского, а не какого-либо национального правопорядка, что, в свою очередь, вызывает большие вопросы: сохранятся ли проблемы применения императивных норм законодательства отдельных государств?

Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что единое договорное право ЕС по-прежнему находится в начальной стадии своего развития, однако логика интеграционных процессов неминуемо приведет к созданию наднациональных нормативных актов, из которых по кирпичику может быть сложено здание единого Гражданского кодекса ЕС.

Одной из предпосылок для появления в будущем подобного кодекса может стать разрабатываемый в настоящее время Европейским Союзом общий справочник договорного права (франц. cadre commun de rйfйrence).

105. Какие ограничения право ЕС накладывает на лицензионную торговлю?

В ст. 30 Договора о ЕС было закреплено положение о том, что таможенный союз государств - членов Сообщества не должен наносить ущерб положениям о защите промышленной собственности. Возникает вопрос, означает ли данная норма исключение отношений в связи с охраняемыми результатами интеллектуальной деятельности из сферы действия принципа свободного движения товаров. Весьма скоро после учреждения ЕЭС данная правовая проблема потребовала вмешательства Суда Европейских сообществ, который в решении по делу исходил из требований дальнейшей экономической интеграции.

Суд сформулировал важнейшее различие между двумя понятиями - существование прав и осуществление прав интеллектуальной собственности. Действие исключения, установленного в ст. 30, было ограничено только самим фактом признания существования исключительных прав, но не распространено на их осуществление в указанных Судом пределах. Разграничение между двумя понятиями применительно к патентной сфере определяется тем, что существование права связано со специфическим объектом интеллектуальной собственности, который заключается в праве производить товар и впервые выпускать его в коммерческий оборот, а также защищать данное право от нарушений. Все дальнейшие действия относятся к сфере осуществления права.

Таким образом, в судебной практике ЕС был зафиксирован принцип исчерпывания прав интеллектуальной собственности (англ. exhaustion of rights), хорошо известный в национальном законодательстве. Так, правообладатель теряет исключительные права на товар при первой его продаже им самим или его лицензиатом на территории государства. В случае если товар, защищенный патентом или содержащий товарный знак, уже выпущен в обращение в одной из стран Европейского Союза с согласия обладателя исключительного права на такой товар, это лицо не может противиться дальнейшим перемещениям товара внутри территории Союза.

Применение теории исчерпывания исключительных прав имеет свои пределы: очевидно, что данный принцип не будет применяться в случае коммерциализации поддельного товара, а также товаров, выпущенных на рынок за пределами Европейского Союза.

Другими положениями Договора о ЕС, которые были использованы судебной практикой для ограничения исключительного характера прав интеллектуальной собственности, явились правила конкуренции на внутреннем рынке, установленные в рамках антимонопольной политики ЕС. Права патентообладателя или его лицензиата действуют на определенной территории, исключая возможность конкуренции, что противоречит принципу свободной конкуренции (ст. 81 Договора о ЕС). С другой стороны, интеллектуальная собственность необходима как средство стимулирования научно-технического прогресса, поэтому полный запрет лицензионных соглашений в принципе невозможен. Для нахождения баланса интересов Комиссия издает регламенты, содержащие групповые изъятия из действия запрета ст. 81 Договора о ЕС, о чем говорится в вопросе № 112.

Виталий Портников: Европейская интеграция Украины – один из самых важных и самых непростых вопросов развития страны. Это вопрос, который определил лозунги Евромайдана 2013-2014 годов, да и все последующие действия украинской власти и общества. Как развивается этот процесс? Посмотрим сюжет, подготовленный Владимиром Ивахненко .

Членство Украины в Европейском Союзе и НАТО – стратегическая цель государства

Владимир Ивахненко: Членство Украины в Европейском союзе и НАТО – стратегическая цель государства, которая, как признает его руководство, не может быть достигнута в ближайшие годы. Тем не менее, президент Петр Порошенко в конце 2017-го анонсировал в скором будущем референдумы по вопросам вступления Украины как в ЕС, так и в Североатлантический союз. Впрочем, в Брюсселе не дают Киеву никаких обещаний относительно перспектив европейской и евроатлантической интеграции. И слова Порошенко о проведении соответствующих плебисцитов украинские политики и эксперты рассматривают лишь в контексте его подготовки к очередной президентской кампании.

На пути евроинтеграции Украины камнем преткновения остается коррупция. Она была главной проблемой в эпоху правления второго президента Леонида Кучмы и приобрела еще большие масштабы в период президентства Виктора Януковича, бежавшего после Евромайдана в Россию. Но и спустя почти четыре года после "революции достоинства" и смены власти коррупция по-прежнему препятствует развитию Украины, превратившись в одну из угроз национальной безопасности.

Начавший действовать с 11 июня безвизовый режим с Евросоюзом и вступившее в силу 1 сентября соглашение об ассоциации с ЕС – ключевые для Украины евроинтеграционные итоги минувшего года. Но уже в последний месяц 2017-го возникла угроза потери безвизового режима. Причина – атака украинской власти на независимые и созданные при поддержке западных институтов антикоррупционные органы, включая и Национальное антикоррупционное бюро.

На пути евроинтеграции Украины камнем преткновения остается коррупция

В интервью интернет-изданию "Европейская правда" посол Франции в Киеве Изабель Дюмон заявила: "ЕС шокирован не только попытками подорвать независимость антикоррупционных органов, но и равнодушием украинских политиков к неизбежной жесткой реакции Запада".

В декабрьском отчете Еврокомиссии подчеркивается, что Украине, хотя она и продолжает выполнять критерии визовой либерализации, стоит прилагать больше усилий для преодоления коррупции. В частности, Брюссель призвал Киев создать специализированный антикоррупционный суд.

По подсчетам украинского Центра европейской политики, из задач соглашения с ЕС об ассоциации в 2017 году правительству Владимира Гройсмана удалось выполнить лишь 11%. Несмотря на то, что Украина второй год подряд наращивает торговлю с Евросоюзом, все еще возникает немало вопросов относительно структуры ее экспорта. Изменить ситуацию могут предусмотренные ассоциацией реформы и масштабные инвестиции. Однако, в том числе из-за вооруженного конфликта в Донбассе, западные инвесторы не спешат вкладывать свои деньги в украинскую экономику.

Сейчас на повестке дня отношений Киева и Брюсселя – присоединение Украины к европейским Таможенному и Энергетическому союзам, Единому цифровому рынку, а также ассоциация с Шенгенской зоной. "Секторальная интеграция фактически превратит восточные границы Украины в границы ЕС еще до того, как мы де-юре присоединимся к Евросоюзу", – убежден президент Петр Порошенко.

На последнем, пятом саммите Восточного партнерства в Брюсселе украинский лидер договорился с европейцами о новой макрофинансовой помощи на почти два миллиарда евро. Но из-за отсутствия реальных результатов борьбы с коррупцией международная финансовая поддержка Украины может быть приостановлена – как со стороны ЕС, так и со стороны Международного валютного фонда и Всемирного банка.

На повестке дня – присоединение Украины к европейским Таможенному и Энергетическому союзам, Единому цифровому рынку

Летом прошлого года руководители Еврокомиссии, несмотря на настойчивые призывы украинской власти, отказались вносить в совместное заявление киевского саммита Украина-ЕС фразу о перспективах членства страны в Евросоюзе. С тех пор в бельгийской столице заявляют, что ассоциация не дает Украине никаких гарантий вступления в будущем в Европейский союз. Однако большинство украинцев настроены оптимистично. Как показывают последние опросы общественного мнения, около 69% граждан Украины хотели бы видеть свою страну в составе европейского сообщества.

Виталий Портников: Гостья нашей сегодняшней программы – вице-премьер Украины по вопросам европейской и евроатлантической интеграции .

В 2017 году произошло, в конце концов, реальное событие, которое убедило жителей Украины в том, что интеграция действительно происходит – появился безвизовый режим Украины с Европейским союзом. Многие годы говорили, что его никогда не будет, в России тоже считали, что украинцев в Европу не пустят. Но вот пустили. Это реальный результат или, может быть, это просто не имеет большого значения для жителей Украины?

Я убеждена, что это действительно реальный результат. Мы помним, что и здесь, в Украине, говорили, что этого никогда не случится. Были голоса, говорившие: зачем Украине безвиз, если люди не могут себе позволить им воспользоваться? Эти мифы разбиваются сегодняшней статистикой, тем количеством людей, которые уже воспользовались безвизом.

Безвиз случился потому, что Украина сделала очень много внутренних изменений, прошла серьезный путь реформ. Чем дальше, тем больше людей в Украине пользуются возможностями безвиза и ценят то, чего нам удалось достичь.

Виталий Портников: С другой стороны, когда был Чемпионат Европы по футболу, и в стране строилось большое количество аэропортов, я говорил тогдашним руководителям Украины: это очень хорошо, что вы строите аэропорты, но если нет безвиза и нет открытого неба, то люди не воспользуются этими аэропортами, им некуда будет деться.

Ситуация с этим открытым небом тянется годами. Получается, что люди, которые действительно могут въехать в Европу просто по биометрическому паспорту, въезжают на автобусе, потому что дешевых авиалиний, которыми пользуются все европейцы для передвижения по континенту, здесь практически нет, разве что парочка.

Эта дискуссия продолжается уже многие годы и не продвигается к решению не по вине Украины. Мы со своей стороны готовы к присоединению к договору об открытом небе, но, увы, сейчас мы упираемся в противоречивый вопрос о статусе Гибралтара (между Испанией и Великобританией). К сожалению, именно тот факт, что Великобритания начала переговоры о выходе из Европейского союза, сейчас осложняет решение этой проблемы. Конечно, мы будем продолжать этот разговор с Европейским союзом, но он, увы, упирается в двусторонние отношения между двумя его членами, а не в то, что сделала или не сделала Украина.

Украина сделала очень много внутренних изменений, прошла серьезный путь реформ

Другой частью ответа на этот вопрос является возможность открытия дополнительных авиалиний, но здесь, в Украине, нет рынка. Мы пытаемся над этим работать, и Министерство инфраструктуры в Украине должно открыть возможности для появления более дешевых авиалиний. Некоторые из них уже присутствуют на рынке Украины. Со временем, думаю, все получится, и цены на авиаперелеты будут такте же, как на автобусные поездки, что мы и видим в Европе.

Виталий Портников: В вашей практике было достаточно ситуаций, когда вы видели, что Европейский союз защищает именно свои интересы и не учитывает украинские? Мы думали, что помогут, а, оказывается, не очень хотят…

На нынешнем этапе мы, наконец, можем вести предметный диалог с Европейским союзом по разным вопросам, которые нас интересуют. Это непростой процесс. Но, вместе с тем, если мы ведем этот разговор аргументированно, если у нас есть конкретные факты, понимание процессов и предложения, как можно решить ту или иную проблему, то в большинстве случаев обычно нам удается достичь нужного результата.

Я удивляюсь, почему Европа никак не может устать от России

Мы видим, что есть достаточно сложная дискуссия относительно, например, "Северного потока – 2", который абсолютно противоречит интересам Украины и не является экономически обоснованным проектом, а скорее политическим проектом Российской Федерации. Многие бизнесы в Европейском союзе пытаются влиять на свои правительства, чтобы допустить построение этого проекта. Мы видим разные подходы к этому вопросу, они обостряют дискуссию по этому поводу в Европейском союзе.

Виталий Портников: Как бы вы прокомментировали такую расхожую фразу, равно популярную и в украинских, и в российских медиа, о том, что Европа устала от Украины?

Я удивляюсь, почему Европа никак не может устать от Российской Федерации. Это очень упрощенное представление ситуации насчет некоей усталости Европы от Украины. Конечно же, многие политики заинтересованы в том, чтобы какие-то проблемы ушли сами собой, чтобы это не становилось для них дополнительной задачей. Но, вместе с тем, они понимают, что без решения этих проблем, которые касаются, например, агрессии России против Украины, Европейском союз в обычном режиме не сможет двигаться дальше, поэтому надо брать на себя ответственность, принимать какие-то решения – возможно, не всегда самые легкие. Но это не вопрос усталости – это вопрос, возможно, первичной неготовности проводить такую долгосрочную политику. Всем казалось, что это можно будет решить быстро. Как мы видим, пока вопрос не решается, и совсем не потому, что кто-то устал от Украины.

Виталий Портников: В Украине тоже всем хотелось, чтобы все это было быстро.

Увы, в начале 2014 года казалось, что нам удастся вернуть уважение к международному праву со стороны Российской Федерации. Но, к сожалению, этого не происходит. Несмотря на санкции, несмотря на единую и целостную политику, которую проводят страны Европейского Союза и Северной Америки, пока не достигнут тот результат, на который мы все рассчитывали.

Украина превращается в проблемную страну для самой Европы

Виталий Портников: Но, с другой стороны, Украина превращается в проблемную страну для самой Европы – это страна с нерешенными территориальными проблемами, с открытой гибридной войной с Россией. В такой ситуации европейцы могут спросить вас: насколько ей место в Европе?

Мне кажется, среди политиков стран Европейского союза гораздо больше понимания того, что эта гибридная война происходит не только с Украиной – они тоже являются частью гибридных атак России. И они оказались не готовы к тому, что такие гибридные атаки будут произведены и на их территории. Они до сих пор ищут, как на это отвечать, как эффективно себя защищать и проводить политику сдерживания. Мы видим разные ответы, начиная с того, что НАТО усиливает свои позиции в странах Восточной Европы. Мы видим, как Европейский союз формирует дополнительные внутренние задачи относительно более крепкого оборонного союза. Мы видим это и в сфере информационной политики, и в сфере киберзащиты, и так далее.

Неправильно говорить о том, что Украина неинтересна для Европы, потому что Европа прекрасно понимает: именно благодаря тому, что Украина сегодня своими силами держит восточный фланг против российской агрессии, у Европы есть возможность отрефлексировать это, принять важные решения, ведь на все это нужно время. Мы видим, как они постепенно набирают единство, несмотря на то, что внутри стран есть разные силы, которые периодически задают вопросы, спровоцированные той же Российской Федерацией.

Виталий Портников: В ноябре прошлого года Армения подписала соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве с Европейским союзом. Оказалось, что в принципе такая модель возможна, что можно иметь соглашение с Европейским союзом и при этом быть, как Армения, членом Евразийского экономического союза. Поэтому возникает вопрос: а почему Украина не смогла, почему украинское соглашение об ассоциации привело к столь резкому разрыву отношений с Россией? Может быть, у обеих сторон не хватило какой-то воли к переговорам?

Тут бытует несколько мифов. Действительно, Армения подписала соглашение о партнерстве, но это соглашение приблизительно такого типа, как Украина имела уже многие годы до начала переговоров о соглашении об ассоциации с Европейским союзом, конечно же, ведущей к более глубокому взаимодействию с точки зрения внедрения законодательства Евросоюза и требований к разным внутренним процедурам в разных секторах в Украине, которые дадут нам возможность быть более конкурентоспособными и на рынках Европейского союза, и на третьих рынках. Это та стадия отношений, которую Украина была заинтересована иметь с Европейским союзом лет десять назад или даже больше.

Что же касается согласования экономических интересов, тут Украина очень корректно, дипломатично на протяжении полутора лет пыталась идти на то, чтобы проанализировать все экономические обеспокоенности России с точки зрения подписания Украиной соглашения об ассоциации с Европейским союзом. И эти раунды переговоров проходили между Европейским союзом, Украиной и Россией. Собственно, мы пошли навстречу нашим европейским партнерам, которые настаивали на том, чтобы все-таки услышать Россию. И все сами убедились, что на протяжении всех этих раундов переговоров речь шла не о каких-то экономических интересах, а о политическом давлении, политических манипуляциях, связанных просто с неготовностью России принимать тот факт, что Украина будет и более глубоко взаимодействовать экономически с Европейским союзом, и трансформироваться внутри для того, чтобы быть сильнее и успешнее. И в этих переговорах была поставлена точка.

Виталий Портников: К гибридной войне с Россией добавились конфликты с соседями Украины на Западе: с Венгрией и Румынией – в связи с законом об образовании, с Польшей – по вопросу исторической памяти. Я очень часто замечаю, что российские и украинские политики комментируют политику Польши практически в одних и тех же выражениях. Если вы возьмете цитату президента Путина на его итоговой пресс-конференции и увидите некоторые высказывания украинских политиков относительно Польши, то это просто калька. И это совершенно новое качество отношений, тревожное для всех тех, кто хотел бы, чтобы Украина имела хорошие отношения со странами Центральной Европы. В конце концов, это страны – члены Европейского союза, ближайшие не просто соседи, но и союзники Украины по евроинтеграции.

Мне не хотелось бы называть конфликтами дискуссии (и иногда достаточно острые) с нашими западными соседями. Иногда это серьезное недопонимание друг друга, иногда неготовность услышать друг друга, но не конфликт. Безусловно, это реакция наших соседей на то, что Украина проявляет больше готовности защищать свои интересы и ценностные принципы, которые для нее важны. Кроме того, безответственно со стороны политиков обсуждать и интерпретировать любые исторические события. У нас было так много манипуляций с нашей историей, так много не до конца проанализированных событий и фактов, что нам сам бог велел предоставлять максимум возможностей для того, чтобы наши историки писали новые монографии, исследовали все это, имели доступ к архивным документам, которого они не имели во времена Советского Союза.

Виталий Портников: Меня лично в истории с законом об образовании беспокоила даже не позиция Венгрии и Румынии. Возник вопрос, насколько реально были учтены интересы меньшинств в самой Украине, насколько их выслушали, насколько готовы были понять их обеспокоенность. Ведь меньшинства и их права – это часть европейской интеграции. Все страны Европы прошли через понимание необходимости уважать интересы меньшинств.

В Европейском союзе есть разная практика относительно национальных меньшинств

В Европейском союзе есть разная практика относительно национальных меньшинств. Мы знаем пример той же Франции, которая даже не ратифицировала Конвенцию о защите региональных языков и языков национальных меньшинств. В законодательстве Франции даже отсутствует такое понятие, как "национальное меньшинство".

Самое главное – то, что этот закон действительно обсуждался с представителями национальных меньшинств, но он претерпел определенные изменения в тот момент, когда уже принимался в Верховной Раде Украины. Поэтому когда наши соседи начали задавать какие-то вопросы или проявлять недовольство, мы инициативно подали этот закон на экспертизу Венецианской комиссии. Я рада, что Венецианская комиссия в своих рекомендациях не настаивает на том, чтобы эта языковая статья образовательного закона была каким-то образом изменена. Это значит, что нам предлагается именно в подзаконных актах и в законе о среднем образовании ответить на те вопросы, которые возникают у наших соседей. Нам удалось положительно решить этот момент и подписать меморандумы о понимании дальнейших действий и с Болгарией, и с Польшей, сейчас мы выходим на такой же формат с Румынией. Я думаю, нам удастся решить этот вопрос и с Венгрией.

Виталий Портников: А что же будет с русским языком – Венецианская комиссия о нем специально упоминает?

Нам нужно правильно проанализировать количество этнических русских, которое мы имеем в Украине, и то, насколько велика в стране концентрация проживания тех или иных представителей русского меньшинства. У нас скорее стоит вопрос о том, что есть русскоязычные или украиноязычные украинцы, которые при этом говорят, что они по национальности украинцы, но часто используют в своем ежедневном обиходе именно русский язык. Я думаю, нам сперва придется решить вопрос с агрессией России против Украины, а потом уже, если будет такая необходимость, заниматься вопросами урегулирования прав национального русского меньшинства.

Но в Украине совершенно нет недостатка в культурном русскоязычном пространстве: в русскоязычных медиа, издательствах и театрах. Именно поэтому закон дифференцированно подходит к разным языкам. Если мы говорим о венгерском языке, то он удален от группы славянских языков, поэтому нужен совсем другой подход для его изучения в школах. А вот русский язык очень похож на другие славянские языки, и тот же болгарский похож на другие славянские языки, поэтому к ним немножко другой подход.

Виталий Портников: Будем надеяться, что в любом случае вся эта история будет частью продвижения Украины к Европе и решится в цивилизованных рамках.