Ссср – государство-преступник. нквд – преступная организация

По масштабу и драматизму реальные преступления в СССР не уступают тем, что показывали в лучших голливудских фильмах. Некоторые из них достойны экранизации, и несомненно вызвали бы интерес у поклонников детективов и боевиков.

Самое крупное ограбление и запоздалое помилование

Полтора миллиона рублей, похищенных в Госбанке СССР, – в такое трудно было поверить советским гражданам, зарплата которых составляла в среднем 140 рублей. Но, тем не менее, предприимчивым братьям Калачян удалось провернуть столь грандиозную аферу.
5 августа 1977 года из государственного хранилища армянского банка, не поднимая лишнего шума, преступники смогли похитили деньги. По информации наводчика, хранилище Госбанка располагалось на одном из этажей здания без охраны и решеток на окнах, а патруль дежурил только во внутреннем дворе.
Воспользовавшись такой удивительной халатностью сотрудников безопасности Госбанка, Феликс Калачян, владеющий акробатическими навыками, совершил немыслимо точный прыжок с крыши жилого дома напротив банка прямо в окно над хранилищем. Далее в ход пошли сверла, молоток и лом, и вскоре лаз на нижний этаж был готов. Феликсу Калачяну оставалось только набить рюкзак небывалой добычей.
Вскоре милиционерам удалось выйти на сообщников, а затем и на самих преступников. Братьев арестовали в Москве. Никого не удивил тот факт, что приговор вынесли самый строгий – смертную казнь. Однако Председатель Президиума Верховного Совета Армянской ССР Бабкен Саркисов стал просить Верховный Совет СССР о помиловании 27-летних братьев, указывая на то, что они единственные носители своей фамилии, и в случае смертного приговора род Калачян будет прерван. Верховный Совет пошел навстречу Саркисову. Однако бумага об удовлетворении ходатайства о помиловании опоздала в Ереван на несколько часов. Смертный приговор привели в исполнение.

Самое кровавое ограбление: 7 трупов за сокровища, которых не было

29 января 1964 года свердловские пожарные выехали на ликвидацию возгорания деревянного жилого дома. Внутри обгоревшего помещения были обнаружены 7 трупов. Выяснилось, что в собственном доме жестоко убиты и сожжены супруги Арон и Рива Ахинблит, теща хозяина Сара Ивкина, их родные Фаина и Семен Черномырдики, сын Марик и даже местный участковый врач Копылов, по страшному стечению обстоятельств осматривавший в тот вечер больную Риву. О небывалом преступлении тут же доложили первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву.
Дом семьи Ахинблит
В Свердловск была срочно направлена специальная оперативная группа из Москвы, к делу подключили КГБ. Уже спустя две недели оперативники вышли на след жестоких убийц: помог осведомитель местного милиционера. Задержали четверых преступников: братья Владимир и Георгий Коровины, Герман Патрушев и Арнольд Щеголев. Выяснились и мотивы: бандиты охотились за богатствами, которые тесть якобы долго собирал на открытие синагоги и хранил в доме. Однако сокровищ не было. Все, что унесли убийцы – тысяча рублей наличными, сберкнижка и пара-тройка ювелирных украшений.
19 марта 1964 года коллегия Верховного Суда РСФСР приговорила всех членов банды к расстрелу.

Самое дерзкое ограбление: оборотни в погонах

Самым небывалым ограблением инкассаторской службы в СССР принято считать дело по универмагу «Молодежный» в Москве. Вечером 14 ноября 1986-го четверо бандитов подкараулили инкассаторов у здания магазина, убив двоих из них и ранив третьего. Также они застрелили безоружную сотрудницу милиции Веру Алфимову, которая попыталась остановить их. Добыча составила более 300 тысяч рублей. Началось преследование грабителей, пытавшихся скрыться на автомобиле.
Это была остросюжетная погоня с перестрелками и опасными маневрами. В результате машину преступников с 45-килограммовым мешком денег все же смогли остановить. Самое невероятное в этом деле было то, что бандитами оказались двое бывших сотрудника милиции, сотрудник КГБ в отставке и замполит воинской части Советской Армии. Дело было резонансным, а на место преступления лично выезжал тогда еще первый секретарь Московского горкома КПСС Борис Ельцин.

Самое скандальное ограбление

В советское время многие пересказывали друг другу легенду, будто дочь генсека Галина Брежнева причастна к похищению редчайшей коллекции бриллиантовых драгоценностей у легендарной укротительницы Ирины Бугримовой.
Поздно вечером, накануне празднования нового 1981 года, несколько молодых людей с елкой наперевес вошли в парадную элитного дома, в котором проживала дрессировщица. Консьержа успокоили, заявив, что они просто поклонники, желающие оставить под дверью Ирины Николаевны подарок. Гости долго не возвращались, а когда консьерж поднялся на этаж, было поздно. Квартиру ограбили, скрывшись через черный вход.
Грабители унесли с собой бриллианты Бугримовой, едва ли не самую дорогостоящую из частных коллекций во всем СССР. Результаты работы оперативников вывели их на след Бориса Буряце, артиста цыганского театра и близкого друга Галины Брежневой. После проведенного расследования он был арестован, не помогла даже влиятельность его любовницы. Кстати, причастность Брежневой доказать не смогли, об этом позаботились сверху.

Самое вероломное ограбление: украл, охраняя

Сотрудник военизированной охраны Евстратов и майор ГАИ Савченко считаются основателями московской банды, на счету которой много громких преступлений. Они жили по соседству. В 1985-м Евстратова приняли на работу в киностудию имени Горького начальником группы караула.
Узнав о том, что кассир Теленкова обычно забирает из банка круглую сумму, которая перед выдачей несколько дней лежит в сейфе, Евстратов решился на ограбление. Заполучив ключи через третьего подельника, который под видом милиционера попал в квартиру кассира и убил ее, главарь банды мог беспрепятственно открыть сейф. Оставалось только подпоить остальных членов своего караула и разрешить разъехаться по домам. Дальше – проще: Евстратов отключил сигнализацию, открыл сейф и скрылся с 50 тысячами рублей.
Такую же носил глава банды Евстратов
Несмотря на то, что главарь успел уехать далеко от Москвы, оперативники вышли на его след, задержали и обоих подельников. В ходе расследования выяснился интересный факт: член банды майор Савченко давно сотрудничал с западными СМИ, раскрывая секретную информацию о текущих громких расследованиях. Всем троим преступникам был вынесен смертный приговор.

Ни одного из "героев" этих преступлений нет в живых. О том, что их ждет высшая мера наказания, преступники знали заранее. УК советского времени не оставлял ни единого шанса на жизнь у параши грабителям, насильникам, убийцам, за плечами которых — две и более жертвы. Нынешним злодеям легче: мораторий на смертную казнь, демократичный УК и "деликатный" к преступникам (но не к жертвам!) УПК... ?

Страсти по невинным

Конец 80-х. Город Талнах. На чердаке типовой 5-этажки обнаружены тела двух девочек — пяти и семи лет. Лежат рядом, будто приготовленные для выноса и погребения. На шеях — четкий след от шнура или веревки. Больше — ни единой ссадины. Не изнасилованы — просто задушены. Очень скоро установлены имена жертв. Подружки Оля и Катя — обычные дети из хороших семей, живущих в этом же доме.

Мы прочесали оба подъезда, — вспоминает Анатолий Галецкий, тогда — инспектор по особо важным делам Управления уголовного розыска ГУВД края. — Опросили всех жителей. Только в одной из квартир, сколько ни приходили, не смогли застать хозяев. Квартирой заинтересовались. Узнали фамилию жильцов — мужа и жены. Но куда они съехали? В адресном столе таких сведений не было. На помощь пришло местное телевидение. С экрана TV Галецкий попросил откликнуться гражданку Иванову, жительницу "мертвой" квартиры, и вскоре та действительно нашлась. Рассказала, что живет теперь у матери, муж страдал сексуальным расстройством и она с ним развелась... 40-летний Иванов был тут же объявлен в розыск, аэропорт блокирован.

Убийца хоронился в съемной квартире, на другом конце Талнаха. Найти и задержать его оказалось проще, чем заставить признаться в двойном убийстве. Иванов все отрицал, а обыск в квартире ничего не дал. Нервы у импотента сдали только тогда, когда его повели на тот самый чердак. Он упал в обморок.

Днем Оля и Катя отправились погулять. Правда, во двор они так и не вышли. Добрый дяденька-сосед позвал их в гости — пообещал много вкусных конфет. Как только за гостьями захлопнулась дверь, Иванов стал раздеваться и, говоря языком следственного дела, "совершать развратные действия". 7-летняя Катя подняла крик, стала биться в дверь... Иванов схватил шнур и, на глазах у подружки, Катю задушил. Потом тем же шнурком "убрал" 5-летнюю свидетельницу Олю...

Ачинский глиноземный вырос на костях

В 70-е, во время строительства глиноземного комбината, Ачинск захлестнула волна преступлений. Большинство "комсомольцев" попали на стройку века вовсе не добровольно. Рабочие-зэки, лишенные свободы за преступления, жили за колючкой, в бараках, под недремлющим оком охранников, а работали — под лай овчарок. Жизнь условно-досрочно освобожденных строителей была почти раем. Расселили их в общежитии, перед сном пересчитывали и дверь в общагу запирали. Утром — строем на работу.

Днем Зотов и Сухоруков, два друга с Украины, ударно строили сибирский завод-гигант, а ночью вылезали в окно общежития и шныряли по городу. За пазухой одного — металлическая булава, любовно выточенная в цехе. Друзья жертв особо не выбирали. Незаметно увязывались за запоздалым прохожим и обрушивали на его голову булаву. Чистили карманы, снимали ценные вещи и тихо исчезали. Долгое время преступления оставались нераскрытыми. Двое пострадавших чудом выжили, но следствию помочь не могли: преступников не видели — те нападали только сзади.

Однако грабежи были раскрыты. Зотов-Сухоруков арестованы, в комнате общежития, где они жили, сделан обыск. Тумбочки "братьев по крови" были забиты награбленным добром. Выходит, кровавая охота была хобби "строителей", а вещи, снятые с жертв, — не более чем сувениры!

Последнее слово Зотова и Сухорукова, приговоренных к высшей мере наказания, было кратким:

Не расстреливайте нас — мы вам еще пригодимся. Пошлите нас воевать во Вьетнам...

Приговор оставили без изменения, а в городе сразу стало тише, — вспоминает Григорий Иванов, тогда — начальник угро ГУВД края. — Кто-то задумался, а кто-то просто испугался.

Фамилии жертв и преступников изменены.

Справка "КП"

Громкие преступления последних лет

1997-2002 годы. На счету Васильева — более 30 ограблений, 18 убийств. "Я, черный ангел, хотел переплюнуть Чикатило", — признался он на суде. 25 лет лишения свободы.

2001 год. В мкр. Северный убиты и ограблены сестры Сухинины. Убийцы — Шитов и Подмазов — осуждены на 25 и 23 года, соответственно. Подозреваемая Корман освобождена от ответственности.

2002-й. Семья Денисовых — мать Галина, дети Олеся и Денис, 13 и 11 лет, сбиты иномаркой на пешеходном переходе. Уголовное дело в отношении водителя Папавы прекращено "в связи с отсутствием состава преступления".

Баранова Маргарита

«В стране победившего социализма не может быть бандитов!», – не уставали повторять высокие партийные чины. Как они ошибались! На территории СССР преступные группировки появлялись регулярно, и каждую отличал свой уникальный почерк.

«Черная кошка»

Самая загадочная банда сталинской эпохи, с легкой руки кинематографистов названная «Черной кошкой», 3 года своими дерзкими преступлениями не давала покоя москвичам. Пользуясь тяжелым послевоенным положением и доверчивостью граждан, банда Митина раз за разом «срывала» крупные суммы денег и ускользала невредимой. Работу следователей усложняло отсутствие у членов банды всяких связей с криминальным миром – они образцовые работники Красногорского оборонного предприятия.
На преступный путь красногорцы встали 1 февраля 1950 года, когда совершили первое убийство, а 26 марта им удалось крупное ограбление. Слова «Всем стоять! Мы из МГБ!», – выкрикнутые в магазине, обескуражили сотрудников. Воспользовавшись замешательством, преступники очистили кассу на сумму 63 тысячи рублей – крупный куш в то время.

Не на шутку настоящее МГБ заволновалось 27 марта 1951 года. В тот день вооруженные пистолетами «митинцы» ограбили один из магазинов в Кунцево, убив пытавшегося им помешать директора. От этого места до Ближней дачи Сталина было всего несколько километров!

Сыщиков заинтересовал тот факт, что все преступления бандиты совершали возле стадионов. И действительно, некоторые из злоумышленников оказались спортсменами. Возле Красногорского стадиона «муровцы» и напали на след банды Митина. Дальнейшее было делом техники.
По итогам следствия установлено, что преступники за 3 года совершили в общей сложности 28 разбойных нападений с 11 убитыми и 18 ранеными, награблено ими было более 300 тысяч рублей. Раскрытое дело спасло Хрущева, которого пытался сместить с поста руководителя Московского горкома Берия.

«Фантомасы»

С 1968 по 1973 годы в Ростове-на-Дону орудовала одна из самых нашумевших банд, чья деятельность стала частью советского криминального фольклора. Банду братьев Толстопятовых еще называли «фантомасами», из-за их любви к надеваемым на голову женским чулкам. Отличительной чертой преступной группы было использование самодельного огнестрельного оружия и детальная проработка плана разбойных нападений. Основными целями банды становились магазинная выручка, а также зарплаты, перевозимые инкассаторами.

Но бандитам отчаянно не везло – их словно преследовал злой рок. То инкассаторы не приедут в срок, то возле места планируемого преступления их спугнет знакомое лицо. Еще как назло сознательные граждане не боялись вооруженных злоумышленников и оказывали им сопротивление. Однако бандиты не церемонились – им ничего не стоило расстрелять бросившегося на них с палкой старика.
На совести преступников 14 вооруженных нападений, несколько убийств и 150 тысяч награбленных рублей. Любопытно, что один из членов банды Самасюк нередко признавался коллегам, что мечтает умереть на мешке с деньгами. 7 июля 1973 года его желание было исполнено, когда при перестрелке с милиционерами он в последний раз прильнул к вожделенным сокровищам. В этот день и закончилась бесславная история «фантомасов».

«Тяп-ляп»

В середине 1970-х годов Казань захлестнула волна молодежной преступности. Бандитские группировки спокойно могли выяснять свои отношения без активного противодействия со стороны милиции. Город жил в постоянном страхе. Очень быстро в лидеры бандитского движения выбились «Тяп-ляповцы» (ироничное название связано с заводом «Теплоконтроль»), которые не просто дрались с конкурентами из других районов – они их убивали.
Один из лидеров группировки Хантимиров не ставил перед собой иной цели, как избивать и калечить людей. Культ силы он формировал и в своих подчиненных. Выходцы из «качалки» могли запросто пырнуть ножом или забить до полусмерти случайного прохожего.
Демонстративную и кровавую акцию запугивания «Тяп-ляповцы» устроили во «Дворце культуры им. Урицкого» во время дискотеки. Ворвавшись в помещение, они железными прутьями стали калечить находящихся в здании молодых людей. Даже серьезно травмированные подростки не жаловались в милицию – боялись расправы.
Бандиты осмелели настолько, что начали применять огнестрельное оружие и гранаты. Лишь 31 августа 1978 года, когда они вступили в серьезное противостояние с милицией, служители правопорядка вынуждены были применить силу и обезвредить банду. Четверо активных участников группировки были приговорены к расстрелу, в том числе и Хантимиров, остальные осуждены на длительные сроки. Банда «Тяп-ляп» положила начало распространению организованной преступности в стране, а ее лидеры явились первыми криминальными авторитетами.

«Санитары»

В самом начале 1980-х годов над Ростовом-на-Дону нависла зловещая тень банды «санитаров». Переодетые во врачей преступники, пользуясь доверием людей, врывались в квартиры, пытали, убивали, а затем и грабили жильцов. Впрочем, боялись не все, а те, у кого водились большие деньги – спекулянты. Все началось с жестокого убийства и ограбления Светлаковой, но расследование по делу известной скупщицы было спущено на тормоза влиятельным людьми – ее клиентами.
Изучение журнала Светлаковой и другие громкие преступления «санитаров» вывели следователей на уроженца Абхазии Зафаса Барциса, занимавшегося торговлей наркотиками. «Санитары», наркоманы со стажем, были низшим звеном банды, выполнявшим черную работу. Понятно, зачем нужны были деньги грабителям – ампула промедола или морфия стоила около 25 рублей, а им требовалась постоянная «подпитка».
Это была круговая система: деньги позволяли покупать наркотик, а его продажа давала возможность заработать еще больше. Бандитов сгубила жадность. «Санитары» сами хотели сбыть товар – на этом и попались. От них ниточка потянулась к потребителям, и через покровителей привела к организаторам преступного сообщества. Всего в деле фигурировало около 60 человек, которых милиция ловила по всей стране. Впрочем, у советской наркомафии нашлись влиятельные защитники в высших эшелонах власти и они как смогли, смягчили приговор. Барцису, которому грозил расстрел, в итоге дали 9 лет лишения свободы.

«Белый крест»

В конце перестройки наша страна столкнулась с явлением, которое казалось, кануло в Лету – политическим террором. На улицах Ленинграда все чаще стали появляться листовки, где неизвестные, называвшие себя организацией «Белый крест», призывали граждан присоединяться к вооруженной борьбе против «красного фашизма».
Современные народовольцы, однако, не гнушались ни грабежами, ни убийствами – все ради великого дела. Оперативникам из убойного отдела долго не удавалось напасть на след преступников, и не удивительно, среди них был организатор «освободительного движения» – милиционер Аркадий Мокеев.

Используя чужое табельно оружие, в течение года изворотливые преступники будоражили жителей Ленинграда. В частности, члены группировки убили инкассатора, покушаясь на крупную сумму денег, застрелили часового, пытаясь проникнуть на оружейный склад воинской части. Но все неудачно.
Банду задержали во время подготовки террористических актов. Подельников Мокеева приговорили к различным срокам заключения, а главаря к расстрелу, который позднее заменили пожизненным заключением. Это случилось за год до падения СССР.

Преступники в СССР. Где они брали оружие?

У советских бандитов было три «деятельных» способа добычи «волын» – их можно было купить, отобрать у тех, кто имел стволы на законных основаниях или… сделать оружие самим.

Очень часто в арсенале преступников Советского Союза использовалось «эхо войны» – стрелковое вооружение, оставшееся со времен Гражданской и Великой Отечественной войн.

Политику изъятия у населения незарегистрированных, а потому незаконных арсеналов оружия и боеприпасов советская власть начала незамедлительно после своего укрепления. Еще в гражданскую войну наметились территориальные «очаги напряженности» в этом плане. Одним из главных оплотов «самодеятельной военщины» был Северный Кавказ, там «демилитаризация» «детей гор» проходила в буквальном смысле с боями.

Оружие (винтовки, ручные и станковые пулеметы, револьверы и маузеры) изымалось сотнями, а боеприпасы к нему – тысячами единиц. Горные селения оцепляли подразделения НКВД, кавказцев, прятавших оружие, показательно расстреливали. Доходило до того, что в 1925 году в одной из таких операций в Чечне была использована артиллерия (!): части Красной Армии штурмовали аул Дай. Были жертвы, в том числе, среди мирного населения. В результате у побежденных горцев изъяли боле 25 тысяч винтовок, свыше 4 тысяч револьверов, два пулемета, телеграфный аппарат (!). десятки тысяч патронов…

Подобные операции по разоружению местного населения в Чечено-Ингушетии и Дагестане проводились вплоть до начала Второй Мировой войны. Но полностью зачистить этот регион от незаконно хранившегося оружия у властей так и не получилось. Аналогичная ситуация сложилась на Урале в 30-х годах – там, вскрывая повстанческие очаги, чекисты параллельно занимались изъятием оружия – помимо пулеметов, винтовок, револьверов и патронов к ним у сибиряков имелась еще и взрывчатка – аммонал, минный порох…

Операция «Арсенал», инициированная и проводимая КГБ СССР вплоть до 80-х годов ХХ века, неизменно давала ощутимые результаты по изъятию боевого оружия и боеприпасов на Северном Кавказе, в западных областях Украины и Белоруссии, в Прибалтике…

До середины 80-х годов черный рынок боевого огнестрельного оружия в основной своей массе состоял из стволов, поставляемых из северокавказских республик и Прибалтики. Это были пистолеты, автоматы, обрезы винтовок Мосина и «Маузера»… Взрывчатка добывалась опять-таки, посредством выпаривания-выпиливания необходимых веществ из снарядов и бомб Великой Отечественной, в великом множестве оставшихся на полях сражений, и на так и не оприходованных военных складах. Впрочем, лихие 90-е еще только маячили на горизонте, поэтому взрывчатку использовали лишь рыбаки-браконьеры.

Оружие также воровали из воинских частей, где его учет оставлял желать лучшего, преступниками активно использовались обрезы охотничьих ружей. К примеру, известная семейная банда «Семь Симеонов» (братья Овечкины), пытавшаяся в 1988 году угнать самолет заграницу, без проблем заранее приобрела 2 гладкоствольных охотничьих ружья, комплектующие для взрывчатки, и впоследствии сделала из всего этого обрезы и самодельные бомбы.

Кроме того, бандиты нападали на милиционеров и инкассаторов с целью завладения табельным оружием, эти случаи нашли отражение во многих советских детективах, в том числе, телевизионных.

Что и сколько стоило

Немецкая винтовка «Маузер» ценилась дороже отечественной «трехлинейки» на целых 20 рублей (солидная сумма, по советским меркам, между прочим, – полноценный, без излишеств, недельный обед в ресторане) – за германский винтарь просили 50 рублей. Стоимость их обрезов сразу же падала на две трети. Столько же, сколько и фрицевский «Маузер», стоил отечественный пистолет «ТТ» – любимое оружие киллеров 90-х: у пистолета была хорошая точность боя, он и сейчас за простоту и надежность ценится у преступников. Хорошо продавались и револьверы, но стоили они дешевле

Уходит в историю 2015 год - семидесятый с момента окончания Второй мировой войны. Сотни статей, документов, фотографий, посвященных святому юбилею, "Родина" опубликовала в этом году. А декабрьский выпуск нашей "Научной библиотеки" мы решили посвятить некоторым итогам и отдаленным последствиям Второй мировой.
Конечно, это не означает, что вместе с юбилейным годом уйдет в прошлое со страниц "Родины" военная тема. Уже планируется июньский номер, который будет посвящен 75-й годовщине начала Великой Отечественной войны, в редакционном портфеле ждут своего часа аналитические материалы видных российских и зарубежных ученых, продолжают приходить письма о родных фронтовиках для рубрики " "...
Пишите нам, дорогие читатели. В нашей "Научной библиотеке" еще много незаполненных стеллажей.

Редакция "Родины"

Открытые суды над нацистами

История Второй мировой войны - нескончаемый список военных преступлений нацистской Германии и ее союзников. За это главных военных преступников человечество открыто судило в их логове - Нюрнберге (1945-1946 гг.) и Токио (1946-1948 гг.). Из-за политико-юридического значения и культурного следа Нюрнбергский трибунал стал символом правосудия. В его тени остались другие показательные процессы стран Европы над нацистами и их пособниками и в первую очередь открытые суды, проведенные на территории Советского Союза.

По наиболее жестоким военным преступлениям в 1943-1949 годах состоялись процессы в 21 пострадавшем городе пяти советских республик: Краснодаре, Краснодоне, Харькове, Смоленске, Брянске, Ленинграде, Николаеве, Минске, Киеве, Великих Луках, Риге, Сталино (Донецке), Бобруйске, Севастополе, Чернигове, Полтаве, Витебске, Кишиневе, Новгороде, Гомеле, Хабаровске. На них были публично осуждены 252 военных преступника из Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, Японии и несколько их пособников из СССР. Открытые суды в СССР над военными преступниками несли не только юридический смысл наказания виновных, но также политический и антифашистский. Так что о заседаниях снимали фильмы, издавали книги, писали репортажи - для миллионов людей всего мира. Судя по донесениям МГБ, почти все население поддержало обвинение и желало подсудимым самого строгого наказания.

На показательных процессах 1943-1949 гг. работали лучшие следователи, квалифицированные переводчики, авторитетные эксперты, профессиональные адвокаты, талантливые журналисты. На заседания приходили около 300-500 зрителей (больше не вмещали залы), еще тысячи стояли на улице и слушали радиотрансляции, миллионы читали репортажи и брошюры, десятки миллионов смотрели кинохронику. Под грузом доказательств почти все подозреваемые признавались в содеянном. К тому же на скамье подсудимых были только те, чья вина многократно подтверждалась уликами и свидетелями. Приговоры этих судов можно считать обоснованными даже по современным меркам, поэтому никто из осужденных реабилитирован не был. Но, несмотря на всю важность открытых процессов, современным исследователям известно о них слишком мало. Главная проблема - недоступность источников. Материалы каждого процесса составляли до пятидесяти обширных томов, но они почти не публиковались 1 , поскольку хранятся в архивах бывших управлений КГБ и до сих пор рассекречены не полностью. Не хватает и культуры памяти. В Нюрнберге в 2010 году открылся большой музей, который устраивает выставки и методично исследует Нюрнбергский трибунал (и 12 последующих Нюрнбергских процессов). А вот на постсоветском пространстве подобных музеев о местных процессах нет. Поэтому летом 2015 года автор этих строк создал для Российского военно-исторического общества своеобразный виртуальный музей "Советский Нюрнберг" 2 . На этом сайте, вызвавшем большой резонанс в СМИ, собраны справки и редкие материалы о 21 открытом суде в СССР 1943-1949 гг.

Правосудие во время войны

До 1943 года никто в мире не имел опыта суда над нацистами и их пособниками. Не было в мировой истории аналогов такой жестокости, не было зверств таких временных и географических масштабов, поэтому не было и юридических норм для возмездия - ни в международных конвенциях, ни в национальных уголовных кодексах. К тому же для правосудия еще нужно было освободить места преступлений и свидетелей, захватить в плен самих преступников. Первым сделать все это смог Советский Союз, но тоже не сразу.

С 1941 года и до конца оккупации проводились открытые суды в партизанских отрядах и бригадах - над предателями, шпионами, мародерами. Их зрителями были сами партизаны и позднее жители соседних деревень. На фронте изменников и нацистских палачей карали военные трибуналы вплоть до выхода указа N39 Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г "О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников". Согласно Указу, дела об убийствах военнопленных и мирных граждан поступали в военно-полевые суды при дивизиях и корпусах. Многие их заседания, по рекомендации командования, были открытыми, с участием местного населения. В военных трибуналах, партизанских, народных и военно-полевых судах обвиняемые защищали сами себя, без адвокатов. Частым приговором было публичное повешение.

Указ N39 стал юридической основой для системной ответственности за тысячи преступлений. Доказательной базой стали подробные отчеты о масштабах зверств и разрушений на освобожденных территориях, для этого указом Президиума Верховного Совета от 2 ноября 1942 г. была создана "Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР" (ЧГК). Параллельно в лагерях следователи допрашивали миллионы военнопленных.

Широкую известность получили открытые процессы 1943 года в Краснодаре и Харькове. Это были первые в мире полноценные процессы над нацистами и их пособниками. Советский Союз постарался обеспечить мировой резонанс: заседания освещали иностранные журналисты и лучшие писатели СССР (А. Толстой, К. Симонов, И. Эренбург, Л. Леонов), снимали операторы и фотографы. За процессами следил весь Советский Союз - отчеты заседаний публиковались в центральной и местной прессе, там же размещалась реакция читателей. О процессах издали брошюры на разных языках, их читали вслух в армии и тылу. Почти сразу были выпущены документальные фильмы "Приговор народа" и "Суд идет", их показывали советские и зарубежные кинотеатры. А в 1945-1946 годах документы Краснодарского процесса о "душегубках" ("газенвагенах") были использованы международным трибуналом в Нюрнберге.

По принципу "коллективной вины"

Наиболее тщательное расследование велось в рамках обеспечения открытых процессов над военными преступниками в конце 1945 - начале 1946 гг. в восьми наиболее пострадавших городах СССР. По директивам правительства на местах были созданы специальные оперативно-следственные группы УМВД-НКГБ, они изучали архивы, акты ЧГК, фотодокументы, допросили тысячи свидетелей разных областей и сотни военнопленных. Первые семь таких процессов (Брянск, Смоленск, Ленинград, Великие Луки, Минск, Рига, Киев, Николаев) приговорили 84 военных преступника (большинство из них повесили). Так, в Киеве повешение двенадцати нацистов на площади Калинина (сейчас - Майдан Незалежности) видели и одобрили более 200 000 горожан.

Поскольку эти процессы совпали с началом Нюрнбергского трибунала, их сравнивали не только газеты, но также сторона обвинения и защиты. Так, в Смоленске государственный обвинитель Л.Н. Смирнов выстраивал цепочку преступлений от нацистских главарей, обвиняемых в Нюрнберге, до конкретных 10 палачей на скамье подсудимых: "Как те, так и другие являются участниками одного и того же сообщничества". Адвокат Казначеев (кстати, он работал и на Харьковском процессе) тоже говорил о связи преступников Нюрнберга и Смоленска, но с другим выводом: "Знак равенства не может быть поставлен между всеми этими лицами" 3 .

Завершились восемь советских процессов 1945-1946 года, завершился и Нюрнбергский трибунал. Но среди миллионов военнопленных еще оставались тысячи военных преступников. Поэтому с весны 1947 года по согласованию между министром внутренних дел С. Кругловым и министром иностранных дел В. Молотовым началась подготовка ко второй волне показательных процессов против немецких военнослужащих. Следующие девять процессов в Сталино (Донецке), Севастополе, Бобруйске, Чернигове, Полтаве, Витебске, Новгороде, Кишиневе и Гомеле, состоявшиеся по постановлению Совета Министров от 10 сентября 1947 года, приговорили 137 человек к срокам в Воркутлаге.

Последним открытым судом над иностранными военными преступниками стал Хабаровский процесс 1949 года над японскими разработчиками биологического оружия, которые испытывали его на советских и китайских гражданах (подробнее об этом на стр. 116 - Ред.). На Международном трибунале в Токио эти преступления не расследовались, поскольку некоторые потенциальные обвиняемые получили у США неприкосновенность в обмен на данные опытов.

С 1947 года вместо отдельных открытых процессов Советский Союз стал массово проводить закрытые. Уже 24 ноября 1947 г. вышло распоряжение МВД СССР, Министерства юстиции СССР, Прокуратуры СССР N 739/18/15/311, по которому предписывалось рассматривать дела обвиняемых в совершении военных преступлений на закрытых заседаниях военных трибуналов войск МВД по месту содержания подсудимых (то есть практически без вызова свидетелей) без участия сторон и приговаривать виновных к заключению сроком на 25 лет исправительно-трудовых лагерей.

Причины свертывания открытых процессов до конца не ясны, каких-либо аргументов в рассекреченных документах пока найти не удалось. Однако можно выдвинуть несколько версий. Предположительно, проведенных открытых процессов вполне хватило для удовлетворения общества, пропаганда переключилась на новые задачи. Кроме того, проведение открытых судебных процессов требовало высокой квалификации следователей, их не хватало на местах в условиях послевоенного кадрового голода. Стоит учитывать и материальное обеспечение открытых процессов (смета одного процесса составляла около 55 тысяч рублей), для послевоенной экономики это были существенные суммы. Закрытые же суды давали возможность быстро и массово рассматривать дела, приговаривать подсудимых к заранее определенному сроку заключения и, наконец, соответствовали традициям сталинской юриспруденции. На закрытых процессах часто судили военнопленных по принципу "коллективной вины", без конкретных доказательств личного участия. Поэтому в 1990х годах российскими властями были реабилитированы 13035 иностранцев осужденных по Указу N39 за военные преступления (всего за 1943-1952 гг. по Указу были осуждены не менее 81 780 человек, включая 24 069 иностранных военнопленных) 4 .

Срок давности: протесты и разногласия

После смерти Сталина все иностранцы, осужденные на закрытых и открытых процессах, были переданы в 1955-1956 годах властям своих стран. Это не афишировалось в СССР - жители пострадавших городов, хорошо помнившие речи прокуроров, явно не поняли бы таких политических договоров.

Лишь немногие приехавшие из Воркуты были заключены в иностранные тюрьмы (так было в ГДР и Венгрии, к примеру), ведь СССР не отсылал с ними следственные дела. Шла "холодная война", советские и западногерманские органы правосудия в 1950е годы мало сотрудничали. И вернувшиеся в ФРГ часто говорили, что их оклеветали, а признания вины на открытых процессах выбиты пытками. Большинству осужденных за военные преступления советским судом было позволено вернуться к гражданским профессиям, а кому-то - даже войти в политическую и военную элиту.

В то же время часть западногерманского общества (прежде всего молодежь, которая сама не застала войну) стремилась к серьезному преодолению нацистского прошлого. Под давлением общества в конце 1950х годов в ФРГ состоялись открытые суды над военными преступниками. Они определили создание в 1958 году Центрального ведомства управлений юстиции земель ФРГ по преследованию нацистских преступлений. Главными целями его деятельности стало расследование преступлений и выявление лиц, причастных к преступлениям, которых еще можно преследовать по закону. Когда определены виновные и установлено, под компетенцию какой прокуратуры они попадают, Центральное ведомство завершает свое предварительное расследование и передает дело прокуратуре.

Тем не менее даже выявленные преступники могли быть оправданы западногерманским судом. В соответствии с послевоенным Уголовным кодексом ФРГ, по большинству преступлений Второй мировой войны в середине 1960-х годов должен был истечь срок давности. Более того, двадцатилетний срок давности распространялся лишь на убийства, совершенные с особой жестокостью. В первое послевоенное десятилетие в Кодекс был внесен ряд поправок, по которым виновные в военных преступлениях, прямо не участвовавшие в их исполнении, могли быть оправданы.

В июне 1964 года собравшаяся в Варшаве "конференция демократических юристов" горячо протестовала против применения срока давности к нацистским преступлениям. 24 декабря 1964 года с аналогичной декларацией выступило уже советское правительство. Нота от 16 января 1965 года обвинила ФРГ в стремлении полностью отказаться от преследования нацистских палачей. О том же говорили статьи, вышедшие в советских изданиях к двадцатилетней годовщине Нюрнбергского трибунала 5 .

Ситуацию вроде бы изменила резолюция 28-й сессии Генеральной ассамблеи ООН от 3 декабря 1973 года "Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества". Согласно ее тексту, все военные преступники подлежали розыску, аресту, выдаче в те страны, где они совершили свои злодеяния, независимо от времени. Но и после резолюции зарубежные страны крайне неохотно передавали советскому правосудию своих граждан. Мотивируя тем, что доказательства у СССР иногда были шаткими, ведь много лет прошло.

В общем, из-за политических препон СССР в 1960-1980х годах судил на открытых судебных процессах не иностранных военных преступников, а их пособников. По политическим причинам имена карателей почти не звучали на открытых процессах 1945-1947 годов над их иностранными хозяевами. Даже суд над Власовым прошел в закрытом режиме. Из-за этой секретности были упущены многие изменники с кровью на руках. Ведь приказы нацистских организаторов казней охотно исполняли рядовые предатели из остбатальонов, ягдкоманд, националистических формирований. Так, на Новгородском процессе 1947 года судили полковника В. Финдайзена 6 , координатора карателей из остбатальона "Шелонь". В декабре 1942 года батальон выгнал на лед реки Полисть всех жителей деревень Бычково и Починок и расстрелял их. Свою вину каратели скрывали, а следствие не смогло увязать дела сотни палачей из "Шелони" с делом В. Финдайзена. Не разбираясь, им дали общие сроки для предателей и вместе со всеми амнистировали в 1955 году. Каратели скрылись кто где, и лишь потом уже персональная вина каждого постепенно расследовалась с 1960 по 1982 год на серии открытых процессов 7 . Удалось поймать не всех, а ведь наказание могло настигнуть их еще в 1947 году.

Все меньше остается свидетелей, снижается с каждым годом и без того маловероятный шанс на полное расследование зверств оккупантов и проведение открытых судов. Однако такие преступления не имеют срока давности, поэтому историкам и юристам необходимо искать данные и привлекать к ответственности всех пока еще живых подозреваемых.

Примечания
1. Одним из исключений является публикация материалов Рижского процесса из Центрального архива ФСБ России (АСД NН-18313, т. 2. ЛЛ. 6-333) в книге Кантор Ю.З. Прибалтика: война без правил (1939-1945). СПб., 2011.
2. Подробнее см. проект "Советский Нюрнберг" на сайте Российского военно-исторического общества http://histrf.ru/ru/biblioteka/Soviet-Nuremberg.
3. Судебный процесс по делу о немецко-фашистских зверствах в городе Смоленске и Смоленской области, заседание 19 декабря // Известия Советов депутатов трудящихся СССР, N 297 (8907) от 20 декабря 1945 г. С. 2.
4. Епифанов А. Е. Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941 - 1956 г г. Волгоград, 2005. С. 3.
5. Voisin V. ""Au nom des vivants", de Leon Mazroukho: une rencontre entre discours officiel et hommage personnel" // Kinojudaica. Les representations des Juifs dans le cinema russe et sovietique / dans V. Pozner, N. Laurent (dir.). Paris, Nouveau Monde editions, 2012, Р. 375.
6. Подробнее см. Асташкин Д. Открытый судебный процесс над нацистскими преступниками в Новгороде (1947 год) // Новгородский исторический сборник. В. Новгород, 2014. Вып. 14(24). С. 320-350.
7. Архив управления ФСБ по Новгородской области. Д. 1/12236, Д. 7/56, Д. 1/13364, Д. 1/13378.