Где оскорбленному есть чувству уголок(одекс)? Где оскорбленному есть чувству уголок.

Не так уж давно в России посмеивались над постоянно оскорблявшимися мусульманами. То женские наряды в Европе их возмущают, то ель рождественская, оттого и возникли датские карикатуры, вызвавшие яростные исламские демонстрации (и да, в России все еще посмеивались над бурностью реакции), а вот когда оскорбленные карикатурами расстреляли всю редакцию «Шарли Эбдо», реакция в России изменилась. Потому что тут уже сварили новый контекст. Религия стала неприкасаемой, а идея, что можно убить, если что не так, - допустимой. Общественное мнение, то, которое следует за официальными установками, выражалось тогда фразой: «Убивать, конечно, нехорошо, но». С сочувствием смотрели трансляцию по телевизору миллионного митинга в Грозном - против этих самых карикатуристов «Шарли», только что убитых.

Карикатуристы какими были в течение веков, такими и остались, во всех странах. А ценности народные меняются почти по щелчку пальцев. Пару лет, пару арестов, пару расстрелов - и готово.

С рождения и до моих тридцати лет самым святым была Революция. Ее герои, чьими именами стали все улицы и станции метро, убивали ради победы революции, и мысли ни у кого не возникало, что мужественных цареубийц, истребителей «белых», буржуев и кулаков можно осуждать. Ленин - самый человечный человек. «Террор» было словом с положительной коннотацией, «красный террор» - без него не было бы нашего счастливого детства и светлого будущего.

Конечно, были «инакомыслящие», самиздат и тамиздат (как страшно звучали названия «Грани», «Посев», «Хроника текущих событий»!), но все понимали, что в публичном пространстве не встретишь отклонений от священных советских канонов. Карикатура на пророка, в нашем случае Ленина, обернулась бы высшей мерой наказания - расстрелом.

Сажали не только «антикоммунистов», но и марксистов, которые хотели всего лишь улучшить, подправить советскую систему. «Вернуться к ленинским нормам жизни» - так эти крамольные мысли назывались. Хотя «нормы» эти были не отсылкой к утраченной реальности, а символом веры. Всего несколько лет, и «Николашку Кровавого» признали святым и стали именовать Государем, а серийных убийц прокляли одного за другим, снимая их имена с уличных табличек.

На сегодняшний день святое советское присовокупилось к святому дореволюционному, служителями культа выступают их святейшества-богатейшества, правящие ныне и присно и во веки веков аминь. А поскольку такой бездны взаимоисключающих святынь общественное сознание переварить не в силах, оно просто отключилось. Включенной осталась одна функция: возмущаться. Ворчание можно видеть каждый день по любому поводу, но настоящие цунами возмущения следуют после подсказки пропагандистских ресурсов. Вопрос «Дождя» о том, можно ли было обойтись без блокады Ленинграда, привел к массовой истерике («как посмели такой вопрос задать? Закрыть их и повесить»). А не раз публиковавшиеся историками данные о том, как партийные начальники жировали в блокаду в то время, как люди съели уже всех крыс и перешли к людоедству, никакого возмущения не вызывали. Поскольку начальство, в том числе историческое, относится к разряду святого (кроме тех, кто не совпал с нынешней генеральной линией). Поскольку в последние годы нас погрузили в историю, прежде всего в главную войну, и мы как бы проживаем ее заново, то задаваться вопросами - естественно. Но нам велят двигаться к Победе бравурным строем и быстро, чтоб каждый день просыпаться воюющими, а засыпать победителями.

Официоз сегодняшней РФ карикатурен, но он ведь может и всю историю аранжировать в этом регистре. Депутатша - героиня крымской кампании гордится, что нигде никогда не бывала, считает, что знаменитые строки Грибоедова написал полководец Суворов, а могла бы и поинтересоваться историей родного края, где Грибоедов провел несколько месяцев, впав в депрессию, о причинах которой спорят. Вспомнила в связи с этим эпизод из своего детства.

Как-то дед говорит мне: пойдем сегодня в гости к великой женщине. Я сразу: к Розалии Землячке? - Да нет, что ты, она и умерла давно, - к Милице Васильевне Нечкиной (историк, академик, автор книг о Грибоедове и декабристах). Но я-то знала, что великая женщина - это Землячка, соратница Ленина, героиня без страха и упрека. Она утопила в крови Крым, за короткое время там расстреляли несколько десятков тысяч «белых» и их семей, бежавших от красного террора, но он их вскоре настиг и там. Землячка была секретарем Крымского обкома, при Сталине занимала высокие должности, награждена двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, медалью «За освобождение Москвы», урна с ее прахом захоронена в Кремлевской стене, ее имя носят улицы в разных городах России, в Москве улице Землячки вернули историческое название (Б. Татарская).

Как же понять сегодня, героиня товарищ Землячка или изверг? Защитник ленинско-сталинского государства или серийный убийца? Министерство пропаганды выработало миф про Сталина, но никак не справится с мифом про Ленина. Вроде и памятники всюду (когда соседи по бывшему лагерю их сносят, это называют вандализмом), и возлежит в сердце родины, оставаясь ключом к ней, и основатель государства СССР, единственным недостатком которого было отсутствие офшоров. Но ведь - революционер, а это самое страшное слово для тех, кто ныне и присно и во веки веков аминь. Потому и ленинских соратников трудно рассортировать. В отличие от древнегреческой мифологии, где все сложно, взаимосвязано и взаимозависимо, в мединско-прохановской мифологии все просто декретируется. Это святое, о том не вспоминать, нарушителей гнобить.

Ехать убивать на Донбасс - доблесть. Историки, публикующие факты, противоречащие советским мифам, - конченые мрази. Но психологические законы никто не отменял. В каком регистре задают повестку, в том же регистре ей и оппонируют. Это произошло с Андреем Бильжо, который выдал не рисованную, а словесную карикатуру про Зою Космодемьянскую. Нормальной реакцией было бы не заметить, пройти мимо. Как происходит во всех случаях, когда какие-нибудь байкеры или депутаты выдают перлы про то, что Киев надо брать, либералов к стенке, Цой писал песни по заказу ЦРУ, а все написанное в сети Интернет является собственностью государства. Патриоты путинизма говорят: «Чего вы кипятитесь, мало ли, кто что сказал, не обращайте внимания». Но вот и Бильжо сказал, и никто бы даже не узнал об этом, кроме посетителей его блога, да не тут-то было. Пропагандисты как с цепи сорвались: пресса, телепередачи на всех каналах - главное событие в стране, где уже почти три года единственное содержание - война. В Украине, в Сирии, а Великая Отечественная мифологическими усилиями продлена в наше время, предлагалось даже, чтобы погибшие в ней голосовали на выборах в Думу.

В моем детстве и юности эта война тоже была инструментом пропаганды, но иначе, поскольку живы были участники, свидетели, война коснулась каждой семьи, в каждой кто-то погиб - надо было быть скромнее. Мифология строилась как аллея славы всех советских героев: Павка Корчагин, Олег Кошевой, Мересьев, Космодемьянская, 26 бакинских комиссаров, 28 панфиловцев, Папанин, Челюскин, Стаханов, Матросов. Настоящая, трагическая тема война была тем убежищем, где можно было не кривить душой. Астафьев, Быков, Алексиевич - литература о войне, как и военные песни Высоцкого, была выходом из казематов советской мифологии, эти книги, фильмы и спектакли потрясали до глубины души. Потому что это было живое переживание, а не барабанная дробь.

Пока вся эта литература не хлынула целым потоком, открыв реальность войны, мы, дети, распевали между собой переиначенные песенки, где герои обыгрывались так, что никакому Бильжо не снилось. Причем в этом не было злой интенции - то была детская народная смеховая культура Средневековья, реакция на пропагандистский целлулоид. Вот у меня в семье погиб на фронте дядя, в двадцать лет, - так это святое, а несколько абстрактных для меня, ребенка, персонажей, к которым как бы и сводилась победа в войне, потому что они совершили подвиг, - нет. Потому что они представали как бы персонажами комиксов, без чувств, сомнений, смятений, ужаса, надежды. Просто veni vidi vici , и жизнь отдали легко, в этом подвиг - что одна их жизнь оказалась победой для всех. А мой дядя, по которому всю жизнь убивались бабушка и мама, не совершил подвиг, пойдя добровольцем на фронт в первый же день войны, а через год был убит? У меня есть письмо с фронта его командира: что совершил подвиг, представим к ордену. Но нет, все это забылось, никто даже не узнал, в какой братской могиле он оказался. Бабушке и не нужен был орден, ей нужен был сын. И победа. И вот победа есть, а сына нет. «Праздник, со слезами на глазах». «Наши павшие как часовые». И мне, конечно, отвратительно все это «победобесие». 28 панфиловцев? Да я все детство провела прямо напротив того леса, где шли бои за Москву, в Крюково, и все оставалось нетронутым с 1941 года. Все видела: окопы, каски, бомбы, гильзы, траншеи, фляжки… Тысячи погибших, они что, не все совершили подвиг? 16-я Армия Рокоссовского, в которую тогда входила и дивизия Панфилова, спасла Москву и не только, Смоленск, Сталинград, Берлин - Рокоссовский, его военный гений. Он выжил, командовал Парадом Победы, но ведь был репрессирован в 1937-м, ему выбили зубы и сломали ребра, дважды выводили на расстрел во внутренней тюрьме НКВД, чтоб дал, наконец, ложные показания на себя и других, а он не дал. Не герой?

В общем, посмотрела я одну передачу «про Бильжо». Проханов ни к селу ни к городу говорил, что либералам не понять, что есть другая мотивация, кроме денег, и герои едут воевать на Донбасс за идею. Шахназаров (и Прилепин там, разумеется, был, и какой-то депутат) сказал, что у него есть объяснение, почему либералы, в данном случае Бильжо, пытаются разрушить мифы о героях войны. Чтоб ослабить государство. А это - чтоб вывезти из России все ценности.

Смотря и слушая все это, не веришь своим глазам и ушам. Компании пропагандистов не хуже, чем всем, известно, кому принадлежит Россия со всеми ее ценностями, вывезенными и невывезенными. Но им поручено атаковать и оскорбляться, увлекая за собой народ, чтоб он знал, кого атаковать и на что оскорбляться в данный момент. И сколько бы Навальный ни публиковал документов и фотографий замков, офшоров и прочего виолончельного хозяйства по всему миру, оправдываться никто не будет. Хозяева дискурса не оправдываются, но оскорбляться - безотказный прием на все случаи жизни.

А ведь все эти перебранки по поводу войны, которая закончилась семьдесят лет назад, введены в оборот ради того, чтоб забыть о войнах и убитых героях недавнего времени. Сколько полегло в Чечне, сколько на «Норд-Осте» и в Беслане и сколько персонально, прицельно убитых не теми, былинными уже, фашистами, а сегодняшними, оскорбленными расследованиями Юрия Щекочихина и Анны Политковской, политическим оппонированием Галины Старовойтовой и Бориса Немцова.

Удивительным образом классический оскорбленный, униженный и гонимый («пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок») превратился в нахрапистого, требовательного, расчетливого мужика с дубиной. Который, наоборот, «в уголок поволок», кого смог.

Редакция сайт оставляет за собой право не соглашаться с мнением автора

Ср. Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок! Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок. Грибоедов. Горе от ума. 4, 14. Чацкий … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795 1829). Слова Чацкого (действ. 4, явл. 14): Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок! Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок! Карету мне! Карету! Обычно… …

Толковый словарь Ушакова

- (1) СВЕТ (1) света, м. 1. только ед. Лучистая энергия, воспринимаемая глазом и делающая окружающий мир доступным зрению, видимым. Интерференция света. Преломление света. Потоки света. Скорость света равна 300.000 км в секунду. Лечение синим… … Толковый словарь Ушакова

Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795 1829). Слова последнего монолога Чацкого (действ. 4, явл. 14): Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок! Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок... Карету … Словарь крылатых слов и выражений

ОСКОРБИТЬ, оскорблю, оскорбишь, совер. (к оскорблять), кого что. Крайне унизить, обидеть, причинить моральный ущерб, боль кому чему нибудь. «Пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок.» Грибоедов. «Неужели мое обращение к вам… … Толковый словарь Ушакова

ГОРЕ ОТ УМА - Комедия в стихах А.С. Грибоедова. Пьеса была закончена Грибоедовым в 1824 г., напечатана в 1862 г., уже после смерти автора. Действие комедии происходит в Москве* в 20 е гг. ХIХ в. в доме Фамусова богатого дворянина*, находящегося на… … Лингвострановедческий словарь

Абсентеизм - (лат. absens – отсутствующий) – страсть к путешествиям или проживанию в чужих краях. Признак отсутствия или утраты чувства привязанности к тому, что связывает человека с той средоф обитания, в которой он формировался как личность. * * * (от лат.… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Оригинал взят у adelgeim в Где уголок для оскорбленных чувств?

Вон из Москвы!
Сюда я больше не ездок!
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!
Карету мне! Карету!
Чацкий полагает, что его чувства оскорблены. У него не возникает желания отомстить оскорбителям его чувств. Восстановление справедливости он находит в бегстве из Москвы, уклад и нравы которой оскорбили его чувства. Чацкий уезжает, разрывая отношения с Москвой и ее обитателями. Он ищетприют, где поймут его чувства, разделят и поддержат. Дума не разделяет позицию Чацкого. Дума полагает, что надо не бежать от оскорбителей, а расправиться с ними полицейскими мерами и защитить «чувств верующих» уголовным законом. Такую точку зрения поддерживают авторитетные представители РПЦ МП. Игумен С.Рыбко и прот. Д.Смирнов полагают допустимым применение физической силы - «освятить руку ударом».
Под определение «верующих» подпадают граждане, которые не отличаются от прочих граждан РФ формальными признаками. При помощи «чувств» нельзя объективно выделить круг граждан, оскорбление чувств которых влечет уголовную ответственность. Чувства принадлежат интимной сфере человеческой жизни. Только сам человек может судить об «оскорбленности своих чувств». Софья и Молчалин, Фамусов и Скалозуб - не имели умысла оскорбить чувства Чацкого. У него хватило ума это понять. Может, потому и горе от ума? Без формальных признаков «верующих граждан» трудно понять чувства каких граждан должен защищать уголовный закон от всех прочих граждан.
Возникает очевидная дискриминация. Граждан, которых суд признает «верующими» по неформальным признакам, а «чувства» их признает «оскорбленными» по внутреннему убеждению этих же граждан, закон защитит от всех прочих граждан РФ, чувства которых, по мнению суда, не подпадают под избранное определение «чувств верующих». Разделение граждан по неформальному признаку, поддержанное уголовным преследованием, грозит судебным произволом и социальным расколом. Защита «чувств верующих» полицейским преследованием в условиях, когда РПЦ МП, ее Патриарх, епископы и верующие пользуются исключительной заботой и поддержкой государства, выглядит неоправданной мерой.
Преследуя верующих, впрочем, как и не верующих, советская власть исходила не из эфемерной категории чувств или заботы о правах индифферентных к религии граждан, а из идеологических установок.В те времена верующие не отстаивали свои чувства и даже права. Они искали простую возможность жить среди преследований и гонений своей церковной жизнью: исповедоваться и причащаться, венчаться и крестить детей, хоронить своих близких по церковным обрядам - сохранять связь с церковными таинствами, без которых христианину не обойтись. Евангелие изначально призывает христиан с радостью принимать за имя Христово злословие и клевету, проклятия и гонения, обещая за скорби на земле великую награду в Царстве Небесном: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Мф.5, 11-12).
В новых условиях Конституция РФ предоставляет верующим законное право на свободу веры и богослужебного ритуала. Чувства и переживания, так же как мысли, мечты и надежды - не должны быть предметом рассмотрения в суде.
Р одоначальник РПЦ МП не проявил такой заботы о чувствах христиан, почитая чувства вторичной ценностью. Митрополит Сергий Страгородский писал протоиерею- профессору В. Верюжскому, отвечая на его письмо по поводу лишения кафедр множества епископов: «Согласен, что перемещение епископов часто- удар, но не по Церкви, а по личным чувствам самого епископа и паствы. Но, принимая во внимание чрезвычайность положения и те усилия многих разорвать церковное тело тем или иным путем, и епископ и паства должны пожертвовать своими личными чувствами во имя блага общецерковного».Архиерей полагал, что чувствами епископа и его паствы можно пренебречь ради великого дела спасения церкви. Теперь Дума возводит «чувства верующих» в ранг ценности, которую должен защищать уголовный закон РФ. Остается непонятным, почему «чувства верующих» возведены в особую категорию среди прочих чувств: эстетических, родительских, творческих, патриотических и проч. Конституция РФ признает недопустимой дискриминацию в области социальной, национальной, расовой, религиозной. Совершенно безумной кажется дискриминация, вторгшаяся стальными наручниками во внутренний мир человека, в его чувства, мечты и надежды. Это область ума и сердца, в которую можно входить только со свободного согласия самого человека.

«ГДЕ ОСКОРБЛЕННОМУ ЕСТЬ ЧУВСТВУ УГОЛОК...»

А. С. Грибоедов вошел в русскую литературу как автор одного произведения. Его комедия «Горе от ума» останется актуальной, до тех пор пока из нашей жизни не исчезнут карьеризм, чинопочитание, сплетни, пока основными ценностями будут нажива, жизнь за. счет других, а не за счет собственного труда, пока будут живы охотники угождать и прислуживаться.
Все это вечное несовершенство людей и мира великолепно описано в бессмертной комедии. Автор создает целую галерею отрицательных образов: Фамусов, Молчалин, Репетилов, Скалозуб и т. д. Они как бы вобрали в себя все негативные черты современного общества.
Но всем этим героям в одиночку противостоит главный герой комедии - Александр Андреевич Чацкий. Он приехал в Москву, «из дальних странствий возвратясь», только ради Софьи, своей возлюбленной. Но, вернувшись в некогда родной и любимый ДОМ, он обнаруживает очень сильные перемены: Софья холодна, высокомерна, раздражительна, она больше не любит Чацкого.
Пытаясь найти ответ на свое чувство, главный герой взывает к прежней любви, которая до его отъезда была взаимной, но все напрасно. Все его попытки вернуть прежнюю Софью заканчиваются ничем. На все пылкие речи героя Софья отвечает: «Ребячество!». С этого начинается драма молодого человека, которая перестает быть личной, а перерастает в столкновение со всем фамусовским обществом. Главный герой один выступает против армии старых «воинов», начиная нескончаемую борьбу за новую жизнь и за свою любовь.
Прежде всего, он сталкивается с самим Фамусовым. Хозяин дома живет по своим идеалам:
Максим Петрович: он не то на серебре,
На золоте едал; сто человек к услугам...
Совершенно ясно, что и сам Фамусов не отказался бы от такой жизни, потому он и не понимает Чацкого, требующего «службы делу, а не лицам».
Таким образом, любовный и социальный конфликты соединяются, становясь единым целым: для героя личное счастье зависит от отношения общества к нему, а общественные отношения осложнены личными. Такая ситуация оборачивается для Чацкого, по меткому выражению Гончарова, «мильоном терзаний».
Если в начале действия Чацкий спокоен и уверен в себе, то в страстном обличительном монологе на балу в доме Фамусова он выплескивает свои эмоции:
Нет, нынче свет уж не таков...
Вольнее всякий дышит
И не спешит вписаться в полк шутов,
У покровителей зевать на потолок.
Явиться помолчать, пошаркать, пообедать,
Подставить стул, поднестъ платок.
Его образ трагичен: колкий монолог - следствие непонимания, одиночества и осознания бесполезности всех усилий изменить что-либо к лучшему.
Под тяжестью «мильона терзаний» Чацкий ломается, перестает следовать здравому смыслу. Кроме того, возникают совершенно невероятные слухи, которые кажутся нелепыми, но свет охотно передает сплетню о них:
С ума сошел!.. Ей кажется... вот на!
Недаром?
Стало быть... с чего б взяла она!
Чацкий не только не опровергает слухи, но всеми силами, сам того не ведая, подтверждает их, устраивая сцену на балу, прощаясь с Софьей и разоблачая Молчалина:
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!
В порыве страсти наш герой не раз грешит против логики, но во всех его словах есть правда, - правда его отношения к фамусовскому обществу. Он не боится говорить все всем в глаза и обвинять представителей фамусовской Москвы во лжи, ханжестве, лицемерии. Чацкий сам - яркое доказательство того, что отжившее и больное закрывает дорогу молодому и здоровому.
Образ Чацкого как бы не полон, рамки пьесы не позволяют до конца раскрыть всю глубину и сложность натуры этого персонажа. Но с уверенностью можно сказать: Чацкий укрепился в своей вере и в любом случае найдет свой путь в новой жизни. И чем больше будет вот таких Чацких на пути Фамусовых, Молчалиных и Репетиловых, тем слабее и тише будут звучать их голоса.

А. С. Грибоедов вошел в русскую ли­тературу как автор одного произведе­ния. Его комедия «Горе от ума» останет­ся актуальной, до тех пор, пока из нашей жизни не исчезнут карьеризм, чинопочи­тание, сплетни, пока основными ценнос­тями будут нажива, жизнь за счет других, а не за счет собственного труда, пока бу­дут живы охотники угождать и прислужи­ваться.

Все это вечное несовершенство людей и мира великолепно описано в бессмерт­ной комедии. Автор создает целую гале­рею отрицательных образов: Фамусов, Молчалин, Репетилов, Скалозуб и т. д. Они как бы вобрали в себя все негатив­ные черты современного общества.

Но всем этим героям в одиночку проти­востоит главный герой комедии - Алек­сандр Андреевич Чацкий. Он приехал в Москву, «из дальних странствий возвратясь», только ради Софьи, своей воз­любленной. Но, вернувшись в некогда родной и любимый дом, он обнаружива­ет очень сильные перемены: Софья хо­лодна, высокомерна, раздражительна, она больше не любит Чацкого.

Пытаясь найти ответ на свое чувство, главный герой взывает к прежней любви, которая до его отъезда была взаимной, но все напрасно. Все его попытки вер­нуть прежнюю Софью заканчиваются ни­чем. На все пылкие речи героя Софья от­вечает: «Ребячество!» С этого начинает­ся драма молодого человека, которая перестает быть личной, а перерастает в столкновение со всем фамусовским обществом. Главный герой один высту­пает против армии старых «воинов», на­чиная нескончаемую борьбу за новую жизнь и за свою любовь.

Прежде всего, он сталкивается с са­мим Фамусовым. Хозяин дома живет по своим идеалам:

Максим Петрович: он не то на серебре,

На золоте едал; сто человек к услугам...

Совершенно ясно, что и сам Фамусов не отказался бы от такой жизни, потому он и не понимает Чацкого, требующего «службы делу, а не лицам».

Таким образом, любовный и социаль­ный конфликты соединяются, становясь единым целым: для героя личное счастье зависит от отношения общества к нему, а общественные отношения осложнены личными. Такая ситуация оборачивается для Чацкого, по меткому выражению Гон­чарова, «мильоном терзаний».

Если в начале действия Чацкий спокоен и уверен в себе, то в страстном обличи­тельном монологе на балу в доме Фаму­сова он выплескивает свои эмоции:

Нет, нынче свет уж не таков... Вольнее всякий дышит И не спешит вписаться в полк шутов, У покровителей зевать на потолок. Явиться помолчать, пошаркать, пообедать, Подставить стул, поднесть платок.

Его образ трагичен: колкий монолог - следствие непонимания, одиночества и осознания бесполезности всех усилий изменить что-либо к лучшему.

Под тяжестью «мильона терзаний» Чац­кий ломается, перестает следовать здра­вому смыслу. Кроме того, возникают со­вершенно невероятные слухи, которые кажутся нелепыми, но свет охотно пере­дает сплетню о них:

С ума сошел!.. Ей кажется... вот на! Недаром?

Стало быть... с чего б взяла она!

Чацкий не только не опровергает слу­хи, но всеми силами, сам того не ведая, подтверждает их, устраивая сцену на ба­лу, прощаясь с Софьей и разоблачая Молчалина:

Вы правы: из огня тот выйдет невредим, Кто с вами день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в нем рассудок уцелеет. Вон из Москвы! сюда я больше

неездок. Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Гце оскорбленному есть чувству уголок!

В порыве страсти наш герой не раз гре­шит против логики, но во всех его словах есть правда, - правда его отношения к фамусовскому обществу. Он не боится говорить все всем в глаза и обвинять пред­ставителей фамусовской Москвы во лжи, ханжестве, лицемерии. Чацкий сам - яр­кое доказательство того, что отжившее и больное закрывает дорогу молодому и здоровому.

Образ Чацкого как бы не полон, рамки пьесы не позволяют до конца раскрыть всю глубину и сложность натуры этого персонажа. Но с уверенностью можно сказать: Чацкий укрепился в своей вере и в любом случае найдет свой путь в но­вой жизни. И чем больше будет вот таких Чацких на пути Фамусовых, Молчалиных и Репетиловых, тем слабее и тише будут звучать их голоса.