Плс черный дельфин. "Чёрный дельфин" - кладбище для бандитов

«Крайне негуманная» российская тюремная система пугала мир со времен ГУЛАГа. Но если в советское время за эти стены нельзя было проникнуть ради «экскурсии», то в последние годы для репортеров, в том числе иностранных, устраивают целые фототуры. Anews.com предлагает взглянуть – с безопасного расстояния.

«Черный дельфин»

Город Соль-Илецк Оренбургской области

Ее называют «тюрьмой смертников», «страшным сном зэка» и «кладбищем для бандитов»: большинство обитателей этой колонии строжайшего режима – самые лютые преступники, осужденные пожизненно. Например, людоед Владимир Николаев, который разделывал своих собутыльников на фарш для пельменей, Олег Рыльков, изнасиловавший 37 маленьких девочек, или Сергей Шипилов, убивший 12 женщин. Всего здесь содержится около 700 человек, из которых свыше 160 имеют психические отклонения. По словам тюремщиков, на совести местных сидельцев не меньше 4.000 невинно убитых людей.

Колония получила свое неофициальное название по скульптуре черного дельфина, которая украшает симпатичный газон перед административным корпусом.

Некоторые источники утверждают, что ее когда-то изготовили сами заключенные. Так это или нет, но ни один из современных здешних обитателей никогда не видел скульптуру своими глазами: по прибытии сюда каждому надевают на голову холщовый мешок. Во-первых, для безопасности самих же осужденных, во-вторых, чтобы у них не было ни малейшего представления о плане местности.

И действительно, из этой тюрьмы с 1967 года никто ни разу не сбежал. Здесь в ходу мрачная шутка: «Единственный способ побега – это смерть». А условия содержания таковы, что большинство заключенных предпочли бы вместо пожизненного срока казнь. В основном зэки живут по двое, в камере площадью 4,5 кв. метра, где есть железная двухъярусная кровать (постели должны быть заправлены безукоризненно), умывальник, унитаз, узенький стол и железная табуретка. Все накрепко прикручено к полу, при этом с момента подъема в 6 утра и в течение 16 часов до отбоя строжайше запрещено даже присаживаться на кровать – нарушителя накажут резиновой дубинкой и отправят в штрафной изолятор.

Камеры круглосуточно находятся под видеонаблюдением, в них никогда не выключают свет, даже на ночь. Из зарешеченного окна видна только узкая полоска света. Увидеть больше никак нельзя: камера представляет собой «клетку в клетке», которая отделена и от окна, и от двери. Еду – миску супа и кусок хлеба – подают прямо в камеру (столовой в тюрьме нет).

Любые перемещения по коридорам тюрьмы вне камеры осужденный совершает в сопровождении трех конвоиров и кинолога с собакой. При этом его держат в полусогнутом состоянии, а при необходимости завязывают глаза.

В «Черном дельфине» даже нет тюремного двора для прогулок – заключенные «гуляют» (то есть шагают взад-вперед) в тех же четырех стенах с решеткой наверху, и только тусклый дневной свет проникает сюда сквозь навес на крыше.

Во время «прогулок» охрана тщательно проверяет и обыскивает камеры.

В остальное время каждые 15 минут совершается обход. Причем стоит только звякнуть ключу или окошку для подачи пищи, все в камере обязаны застыть на месте, расставить руки и ноги и растопырить пальцы. По команде «Доклад!» дежурный по камере скороговоркой перечисляет, кто за какие преступления сидит – ФИО, даты начала срока и статьи.

Если же охрана замечает малейшее нарушение, то звучит команда «На исходную!» Заключенные моментально принимают так называемую «позу КУ» – хотя на самом деле она слишком далека от той, что была в кинокомедии «Кин-дза-дза»: лицом к стене, наклонившись к коленям, с закрытыми глазами и открытым ртом, с поднятыми вверх руками и растопыренными пальцами.

В отличие от других тюрем, в «Черном дельфине» зэков допускают к работе только после 10 лет отсидки, и то – если они вели себя «примерно», так что работа для них – главная награда и развлечение. Такие «везунчики» шьют обувь в специализированных камерах.

Однако строжайший режим, постоянный стресс, скудное питание и туберкулез еще раньше приводят к деградации – умственной и физической. В лучшем случае заключенные просто превращаются в роботов.

Владимирский централ

Город Владимир

«Русский Алькатрас» – так называют эту крупнейшую в Европе тюрьму (1 километр по периметру). Раньше туда бросали политзаключенных, а сегодня содержат особо опасных преступников: каждый второй – насильник, каждый третий – наркоделец. А чтобы убийцы, маньяки, «авторитеты», рецидивисты и зачинщики тюремных бунтов не могли друг на друга влиять, их тщательно изолируют друг от друга, помещая в разные условия.

Самые опасные заключенные содержатся в спецблоке под предельно жестким контролем, где двери камер отпирают только в присутствии представителя руководства тюрьмы и кинолога с собакой. По коридорам тюрьмы их также ведут под усиленным конвоем.

Четыре корпуса тюрьмы соединены между собой переходами, расположенными на высоте. Только по ним и переводят заключенных – это называется «по воздуху». Там же зэки «гуляют». Впрочем, есть еще прогулочные дворики-колодцы с зарешеченным «потолком» – считается, что именно отсюда пошло выражение «небо в клеточку».

Женщин и несовершеннолетних здесь не держат – условия слишком суровы. Однако они куда гуманнее, чем в «Черном дельфине», а в последние пару лет местный режим и вовсе пытаются приблизить к «международным стандартам». Камеры нового образца довольно просторны, с кондиционером и, главное, с изолированным туалетом.

Впрочем, когда новые камеры показывали по ТВ в 2013 году, они еще не были заселены. Зэки жили в обычных камерах 4 на 6 или 6 на 6 метров, в основном по 4-6 человек, зато с телевизорами и даже холодильниками.

Здесь разрешены передачи, свидания, доступна почти любая литература, можно выписывать прессу, даже слушать музыку (хотя тот самый «Владимирский централ» Михаила Круга и прочий «блатняк» под запретом).

А вот общей столовой нет – как и в «Черном дельфине», еду разносят по камерам. При этом есть своя пекарня, где на подсобных работах задействован так называемый хозотряд.

Попасть в него – своего рода «привилегия»: туда не берут осужденных по самым тяжким статьям и наркоманов. Говорят, именно хозобслуга, пользуясь относительной свободой, чаще всего замышляет бегство, но оно еще никому не удавалось.

Большинство осужденных в централе работают, причем за деньги. Производят в основном спортивный инвентарь – футбольные и волейбольные мячи, спортивные снаряды. Зарплата, по разным данным, может составлять от 3 до 10 тысяч рублей в месяц.

Рассказывают, что после Второй мировой войны заключенных Владимирского централа заставили носить униформу узников нацистских лагерей смерти, которую вывезли из освобожденной Польши, и будто бы местная тюремная роба по сей день базируется на том «дизайне».

Между прочим, Владимирский централ открыт для экскурсий: на его территории есть специальный музей. В корпуса действующей тюрьмы, конечно, не пустят, но и просто оказаться внутри этих стен жутковато.

Посетителей накрывает гнетущее чувство: «Серый асфальт, колючая проволока, запыленные стены, ни одного листочка не пробивается сквозь бетон и камень. Здесь нет места жизни, радости и смеху – только выживание. Тишина, затхлый запах и какая-та висящая в воздухе безнадега».

Женская колония в Красноярске (ИК-22)

Сюда не попадают женщины, нарушившие закон впервые, – только рецидивистки, осужденные неоднократно. Для них есть три вида условий содержания: строгие, обычные и облегченные. В строгих содержатся «самые отпетые», а также нарушительницы правил внутреннего распорядка. В облегченные можно попасть за «примерное поведение и добросовестное отношение к труду». Осужденная и конвориша в тюремной теплице, которую на момент съемки (2007 год) использовали не для выращивания овощей, а для хранения картошки:

По данным 2015 года, из 837 осужденных большинство (682) отбывают наказание в обычных условиях, 134 – в облегченных и 21 – в строгих. Но у всех главным занятием в тюрьме является работа – в основном на швейном производстве.

Женщин также задействуют по санитарной части и на строительстве. На форумах бывших сиделиц встречаются жалобы – что «заставляли копать траншею и поднимать бетонные плиты».

лавная особенность Красноярской ИК-22 – возможность для заключенных отбывать наказание, воспитывая своих детей, для которых на территории действует Дом ребенка. Правда, речь идет только о детях до 3-х лет. Пока матери заняты работой и прочими тюремными обязанностями, малыши находятся под присмотром квалифицированных воспитателей и педагогов «с воли». Осужденные матери выводят детей на прогулку:

После 3-х лет детей либо отдают родственникам, либо отправляют в обычный детский дом. Но если матери в момент его трехлетия осталось сидеть меньше года, ребенка ей оставляют. Помимо напоминаний о семье, с заключенными женщинами проводят экспериментальную терапию, призванную вернуть их к нормальной жизни. Например, на этом фото они под присмотром тюремного психолога рисуют картинки из песка.

А еще есть комната психологической релаксации.

Российскую тюремную систему только начинают менять под мировые «стандарты гуманности», причем многие сомневаются, что те улучшения, которые показывают журналистам и телерепортерам, действительно потом применяют в повседневном тюремном быту. А значительная часть общества и вовсе не понимает, зачем «скрашивать жизнь» махровым уголовникам и душегубам.

В российских тюрьмах, как известно, очень строгие условия содержание заключенных, что в свою очередь также делает невозможным возможность побега. Одной из самых известных тюрем является Чёрный Дельфин – колония особого режима, находящаяся в городе Соль–Илецке, Оренбургской области на границе с Казахстаном. Здесь пожизненно содержатся самых жестокие преступники, в том числе серийные убийцы, каннибалы, террористы.

Как шутят сами заключенные: единственный способ выбраться из этой тюрьмы – это смерть.

Колония получила свое неофициальное название, которое впрочем уже стало общепринятым – Чёрный Дельфин за скульптуру перед входом, которую когда-то сделали сами заключенные и поставили здесь для красоты В колонии содержится около 700 заключенных, в том числе людоеды, серийные убийцы и террористы. По статистике, от рук заключенных, содержащихся в Чёрном Дельфине, погибло около 3500 человек. Это в среднем по пять убийств на одного заключенного. В Черном Дельфине заключенные содержатся под постоянным круглосуточным видео наблюдением.

Когда открывается камера, осужденный обязан бегом встать к стене и вывернуть назад тыльной стороной ладони. Затем следует команда: «Повернуться», на что надо быстро ответить: «Есть гражданин начальник» и повернуться. Затем следует команда: «К решетке», на что осужденный должен прокричать: «Есть гражданин начальник» и бегом подбежать к решетке спиной, нагнуться и встать в позу «раком», назад протянув руки в окошко двери для того, чтобы сотрудник мог одеть на них наручники (наручники всегда одевают очень туго, чтобы руки немели и затекала кровь).

Все эти движения и произносимые фразы заставляют выработать до автоматизма. Лишь после этого дверь открывается и из камеры выгоняется осужденный. Даже к скотине в домашнем хозяйстве при выгоне из сарая более уважительно относятся люди, нежели к осужденным в этой колонии при «выгоне» из камеры. Заключенные содержатся в клетках, расположенных внутри отдельных камер, то есть осужденные живут как бы “клетка в клетке.” Два человека делят 5 квадратных метров камеры.

Из окон камеры можно видеть только кусочек неба. Все эти методы призваны, чтобы заключенные не видели двор и не имели возможность изучить внутреннее расположение тюрьмы. Во время прогулки осужденные имеют возможность ходить по прогулочному дворику взад и вперед. Периодически в камерах устраиваются обыска с целью выявления в камерах запрещенных предметов и проверки на предмет подготовки к побегу.

Одежда для спорта и отдыха осужденным не положена, в колонии все заключенные ходят в специальной черной одежде с тремя белыми полосами. Практически как у спортивной одежды Adidas, но это не копирование бренда, а суровая необходимость спецодежды.

Вокруг Соль-Илецка, раскинулись оренбургские степи и многочисленные соленые озера с целебной водой.

Жители испокон века зарабатывали на жизнь только двумя занятиями ─ добывали соль и охраняли преступников. Еще в екатерининские годы в Илецком остроге на цепи сидели разбойники, пойманные в уральских лесах и сосланные на каторгу. Оренбургская губерния была глухими задворками великой империи. Южнее ее границ раскинулись пустынные казахские степи, откуда могли появиться орды кочевников. Яицкое казачье войско охраняло границы государства от внешних врагов, построив цепочку крепостей и острогов, а заодно в них содержало в них врагов внутренних ─ государственных преступников.

Огромные расстояния до центра России и суровая степная природа были более надежной защитой от каторжан, чем цепи и кандалы. Их число в Соль-Илецке резко выросло после Пугачевского бунта 1773 года, вспыхнувшего как раз в тех краях. Именно этот год считается датой основания . После острога в Соль-Илецке была пересыльная тюрьма, затем уже в советское время с 1965 года «больничка», куда направляли помирать заключенных, заболевших «тюремным бичом» ─ туберкулезом. Сегодня «гордостью» города стала «крытая» тюрьма строгого режима «Черный дельфин », специально предназначенная для содержания преступников, осужденных на пожизненное заключение.

В 2007 году «Черный дельфин» сменил официальное название с ЮК-25/6 на ИК-6. В России тюрьма считается самым крупным специализированным учреждением для подобного контингента преступников. Максимальная вместительность тюрьмы ─ 1600 заключенных. Сегодня в ее камерах содержится около 900 заключенных. В среднем на каждого из них приходится 4-5 трупов, но это, как средняя температура по больнице. В «Черном дельфине» есть свои «рекордсмены». Примерно столько же человек охраняет зэков, образуя пропорцию 1:1. Естественно, не все заключенные получили от суда «пыжа». В ней есть место рецидивистам на стандартном строгом режиме, а также осужденным на общий режим.

Свое название тюрьма получила от фигурки дельфина, установленной на газоне внутреннего двора. Особого смысла в маленькой скульптурной композиции нет. Она установлена просто для красоты. Ее поставили в 1996 году, а еще через 4 года тюрьма получила свой особый статус. Соль-Илецкая «крытая» тюрьма полностью отвечает всем современным требованиям содержания зэков. На каждого заключенного приходится 4,5 м² жизненного пространства. Сидят они в 2-х или 4-х ─ местных камерах.

Для особо непредсказуемых «постояльцев» имеются «одиночки». В камерах день и ночь горит свет. Всех обитателей круглосуточно снимают видеокамеры , передающие изображение на пост охраны. На безопасности в «Черном дельфине» не экономят. Каждые 15 минут по коридорам проходит обход с обязательным заглядыванием в «решку». Сами камеры представляют из себя «клетку в клетке». По внутреннему периметру всех стен и потолку сварены прочные решетки из массивных стальных прутьев. Конвоирование заключенного производится отрядом из 3-х контролеров и кинолога с собакой.

Особое внимание охрана уделяет вопросу пресечения любых контактов заключенных между собой и их дезориентации на территории тюрьмы. Прогулки заключенных производятся в закрытых боксах ─ «стаканах», а при перемещении между корпусами тюрьмы ─ на головы обязательно надевается мешок из плотной ткани. Побегов или даже их попыток история тюрьмы не знала до 2016 года, хотя его совершил заключенный не той категории, ради которой существует учреждение. Некий Александр Александров, осужденный за разбой на 5,5 лет, сбежал из колонии-поселения, структурно присоединенного к «крытке». На воле его быстро изловили. К особенностям «Черного дельфина», делающим и без того несладкую жизнь более горькой, можно отнести полный запрет на курение на ее территории.

Преступник, приговоренный к пожизненному заключению, первые 10 лет в Соль-Илецке проводит в особых условиях. Количество «дачек» с воли для них сведено до минимума и разрешено всего лишь 2 краткосрочных свидания с родственниками. После первого десятилетия, проведенного без замечаний, увеличивается количество передач с воли и разрешаются длительные свидания. Через четверть века, проведенных без малейших нарушений дисциплины, они могут быть переведены на строгий режим и теоретически получить право на условно-досрочное освобождение. Но это «голая» теория. К тому же она не распространяется на убийц-маньяков и педофилов.

Тюрьма ─ не курорт. Необходимо обзавестись поистине «железным» здоровьем, чтобы выдержать в ней несколько десятилетий. Психологическую совместимость соседей по камере специально проверяет тюремный психолог. Ее требования примерно, как у космонавтов. Каждый день, проведенный в «Черном дельфине» можно воспринимать, как своеобразную пытку. После подъема в 6 утра заключенный должен 16 часов, оставшихся до отбоя проводить на ногах. Садиться, а тем более ложится на койку строго запрещено. Это нарушение режима, которое обязательно скажется в будущем на смягчении строгости режима. Около четырех сотен заключенных с удовольствием коротают время на участке тюремного производства. «Черный дельфин» имеет пошивочный цех и обувную мастерскую. За работу заключенные получают зарплату и им предоставляются отпуска.

Черный дельфин - осужденные

В «Черном дельфине» содержится людоед Николаев, убивший и употребивший в пищу 2-х человек. Соседей ему психологи так и не нашли. Он коротает годы в одиночестве. Больше всего человеческих душ на совести террориста Ахмеда Исмаилова. Он подорвал Дом правительства в Грозном, под развалинами которого погибли 83 человека. По сравнению с ним террорист Олег Костарев , также получивший пожизненный срок, выглядит ребенком. В августе 2006 года он заложил взрывное устройство на многолюдном московском Черкизоне . Теперь чеченский сепаратист и русский националист обречены до конца жизни жить, пусть под неусыпным надзором, но под одной крышей.

На счету Олега Рылькова всего 4 жертвы, но все они несовершеннолетние девочки. Маньяк, кроме этих убийств совершил 37 изнасилований. Под категорию маньяков вполне подходит чеченский боевик Салаудин Тимирбулатов по прозвищу «Тракторист». Во время чеченской войны обычный колхозник взял в руки оружие, но печальную славу он получил, как палач пленных российских солдат. Он рубил им головы, снимал казнь на видео и охотно позировал оператору.

«Воровская масть» давно познакомилась с прелестями «Черного дельфина», Пожизненное заключение редко выносится настоящим «ворам в законе», но их обычно специально направляли в жесткие условия Соль-Илецка для перевоспитания. Первыми освоили новую точку на карте колоний СССР Шурик Маримуха Устиновский (Алятин) и Карзубый (Бердышев), попавшие в «Черном дельфине» в 1983 году. «Первопроходцы» давно умерли. Один ─ от цирроза печени, другой ─ от овердозы.

Единственным находящимся на свободе бывшим узником «Черного дельфина»-«вором в законе» остается Мирико Кутаисский (Горгидзе). Вскоре к нему в компанию добавится именитый грузинский вор, претендующий на всероссийское первенство, Таро (Ониани (Домбаев). Сейчас они «досиживают» срок уже в другом месте. Известий о том, что «Черный дельфин» сломал их, отсутствуют. Несмотря на жесткие условия содержания, славы «фабрики по ломке» у него нет.

Город-курорт Соль-Илецк, что под Оренбургом, известна не только своими солеными целебными озерами, но и колонией для осужденных на пожизненный срок. Тюрьма «Черный дельфин», где находится в настоящее время почти половина всех российских помилованных смертников: серийных убийц, террористов, маньяков, - самое крупное в Российской Федерации специализированное учреждение особого режима.

Года официально колония называется ФКУ ИК № 6. История же ее образования уходит далеко в прошлое - в XVIII век. В 1756 году царское правительство подписало указ о направлении ссыльных каторжан на работу. В Илецкую Защиту стали прибывать арестанты для осуществления соляного промысла. На месте крепости в 1824 году построили для содержания заключенных замок-острог. Потом здесь действовало арестантское отделение (с 1894 года), позже оно стало пересыльной тюрьмой (с 1905 года). Еще позже (в 1917 году) был образован просуществовавший до 1942 года. Затем Соль-Илецкая тюрьма находилась в подчинении УНКВД (с 1942 года), МВД (с 1953 года). В 1965 году ее перепрофилировали в колонию для содержания преступников, больных туберкулезом. Переподчинение учреждения Минюсту России в 1998 году ознаменовалось присвоением нового названия - ЮК-25/6.

В 2000 году спецконтингент и вид режима были изменены - колония стала предназначаться для содержания «пожизненников». Для этого здесь провели масштабную реконструкцию: оборудовали новые камеры, установили системы слежения, построили дополнительные блокпосты. Сейчас охрана заключенных доведена до совершенства.

Почему неофициальное наименование колонии - «Черный дельфин»? Тюрьма (фото представлены в статье) стала так называться благодаря стоящей во дворе скульптуре черного дельфина. Однако заключенные ее не видели - по улице они передвигаются только в Причин для вывода из режимного корпуса всего две - на часовую прогулку или работу. Все передвижения вне камеры происходят в наручниках. В молельной комнате левую руку арестантов пристегивают, а правой разрешают креститься. Снимают наручники только во время мытья в душе, но моются осужденные за решеткой.

Тюрьма «Черный дельфин» имеет собственное производство - заключенные работают в обувном и швейном цехах. здесь не работают - в одной камере с членом преступной банды сидит бывший представитель правоохранительных органов, с террористом - насильник. Камеры все убирают самостоятельно, те, кто бойкотирует требования, помещаются в изолятор. Днем запрещается спать и лежать на кровати. Можно сидеть на табуретке или ходить взад-вперед. Нельзя громко разговаривать, петь, шуметь, зато полчаса в день разрешается слушать радио.

Буквально дрессирует осужденных тюрьма «Черный дельфин». Но сотрудников колонии честно предупреждают, что они могут не вернуться домой, ведь никто не знает, что на уме у арестантов - терять-то им уже нечего. Многие состоят на психучете. Медики говорят, что за время пребывания в такого режима заключенные проходят несколько стадий привыкания к условиям. Сначала познают законы и порядки тюремного мира, потом психологическое состояние стабилизируется, и они становятся «роботами», выполняющими беспрекословно любые указания. В дальнейшем наступает или смирение и полное отрешение от происходящего, или физическое и умственное угасание из-за внутреннего сопротивления.

Можно сказать, что тюрьма «Черный дельфин» - путь в один конец, обратной дороги у «пожизненников» нет. Конечно, все они мечтают, что, отсидев 25 лет, смогут выйти по УДО. Теоретически это возможно, а вот на практике еще никому не удавалось. Строжайший режим содержания, инфекционные болезни, скудное питание - продержаться четверть века в таких условиях просто нереально. Поэтому арестанты довольно быстро освобождают свои места для новых обитателей. Тюрьма «Черный дельфин» не дает шанса выжить, и те, кто находится в ее стенах сейчас, уже тоже вычеркнуты из списков живых.