Там чудеса,там леший бродит. Розалия с колючками

Розалия Самойловна Землячка (Залкинд)

Землячка (Залкинд) Розалия Самойловна (1876-1947) член КП 1896, в 1917 секретарь Московского комитета РСДРП, член ВРК. В 1918 комиссар Северо-Двинской стр. бригады, в 1919 начальник политотдела 8-й Армии, потом 13-й Армии. С 1920 на парт. работе, в 1939-43 зам. пред. СНК СССР, член ЦКК и ЦК ВКП(б), член ВЦИК и ЦИК СССР.

Землячка (Самойлова), Розалия Самойловна (парт. псевд. - Демон, Осипов, No) (1.IV.1876 - 21.I.1947) - советский государственный и партийный деятель. Родилась в Киеве. Член Коммунистической партии с 1896 года. В революционном движении с 90-х годов. С 1901 года - агент "Искры" в Одессе и Екатеринославе. Делегат II съезда РСДРП (1903) от Одесской организации. В 1903 году кооптирована в ЦК. В 1904 году - член Бюро комитетов большинства. Делегат III съезда РСДРП (1905) от Петербургской организации. В 1905 году - секретарь МК РСДРП, партийный организатор Рогожско-Симоновского района, работала в военной организации партии. Неоднократно арестовывалась, в октябре 1907 года заключена в Литовский замок в Петербурге. В 1909 году, после выхода из тюрьмы, направлена в Баку секретарем Бакинской партийной организации, а затем за границу. В 1914 году нелегально возвратилась в Москву, в 1915-1916 годы работала член Московского бюро ЦК РСДРП. В 1917 году - 1-й секретарь легального МК РСДРП(б); делегат VII (Апрельской) Всероссийской конференции и VI съезда РСДРП(б). В Октябрьские дни руководила вооруженной борьбой рабочих Рогожско-Симоновского района. В 1918 году - начальник политотделов 8-й и 13-й армий, после освобождения Крыма (ноябрь 1920 года) - секретарь Крымского обкома РКП(б). В 1922-1923 годы - секретарь Замоскворецкого PK РКП(б) в Москве. В 1924-1925 годы - член Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б), затем - секретарь Мотовилихинского PK РКП(б) на Урале. В 1926-1931 годы - член коллегии НК РКИ, в 1932-1933 годы - член коллегии НКПС. С XIII съезда РКП(б) (1924) - член ЦКК. На XVII съезде ВКП(б) (1934) была избрана членом Комиссии советского контроля, работала заместителем председателя и председателем Комиссии советского контроля. На XVIII съезде ВКП(б) (1939) избрана членом ЦК ВКП(б). В 1939-1943 годы - заместитель председателя СНК СССР, затем заместитель председателя КПК при ЦК ВКП(б). Автор воспоминаний о В. И. Ленине (опубликованы в сборнике "Воспоминания о В. И. Ленине", т. 1, М., 1956, с. 234-38). Похоронена на Красной площади в Москве.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. - М.: Советская энциклопедия. 1973-1982. Том 5. ДВИНСК - ИНДОНЕЗИЯ. 1964.

Литература: Ленин В. И., Соч., 4 изд. (см. Справочный том, ч. 2, с. 202); "Известия", 1947, 24 янв., No 20, 25 янв., No 21, 11 марта, No 59.

Урожденная Залкинд

Землячка Розалия Самойловна (урожденная Залкинд, по мужу Самойлова) (20.3.1876, Киев - 21.1.1947, Москва), партийный и государственный деятель. Дочь купца 1-й гильдии. Образование получила в Киевской женской гимназии и Парижском университете. В 1896 вступила в РСДРП, большевичка. Вела партийную работу в различных крупных городах России. С 1901 агент "Искры" (Одесса). В 1903 кооптирована в ЦК партии. В дек. 1905 принимала участие в вооруженном восстании в Москве. Трижды арестовывалась. В 1909 секретарь Бакинского комитета РСДРП. С 1909 в эмиграции. В 1914 вернулась в Россию; в 1915-16 член Московского областного бюро ЦК РСДРП(б). В 1917 секретарь Московского комитета РСДРП(б), в окт. 1917 - член Военно-революционного комитета Рогожско-Симоновского района. В начале 1918 примкнула к "левым коммунистам", противница заключения мира с Германией. В 1918 направлена для политической работы в Красную армию: комиссар бригады, нач. политотделов 8-й и 13-й армий (Южный фронт). В марте 1919 входила в "военную оппозицию". С 1920 зав. политотделом Северной железной дороги. В нояб. того же года назначена секретарем Крымского обкома РКП(б). Одна из главных руководителей (вместе с Б. Куном) карательных акций, массовых бессудных расстрелов, проводившихся в Крыму после эвакуации Белой армии. Жертвами Землячки и Куна стали огромное количество офицеров армии П.Н. Врангеля , которые, поверив обращению М.В. Фрунзе , обещавшего им прощение, сдались красным. Их уничтожение принимало кошмарные формы, в т.ч. их грузили на баржи и топили в море.

В 1921-1924 секретарь Замоскворецкого райкома (Москва), в 1924-125 член Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б), в 1925-26 секретарь Мотовилихского райкома (Пермская губерния). В 1924- 34 член ЦКК ВКП(б), в июле 1930 - февр. 1932 член Президиума и партколлегии ЦКК. В 1926-31 и 1933-34 член коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР, в 1931-33 коллегии Наркомата путей сообщения СССР. С февр. 1934 руководитель группы транспорта и связи Комиссии советского контроля (КСК) при СНК СССР, с апр. 1937 по май 1939 зам. пред. КСК. В 1937-47 депутат Верховного Совета СССР. С 7.5.1939 пред. КСК и зам. пред. СНК СССР. По должности в ее обязанности входило контролировать работу государственных органов, в т.ч. прокуратуры, армии, флота и т.д. Косвенно причастна к массовым репрессиям, не приняла никаких мер по хоть какому-либо сдерживанию террора. В 1939-47 член ЦК ВКП(б). 6.9.1940 КСК объединена с Главным военным контролем в Наркомат государственного контроля СССР, и Землячка сохранила лишь пост в СНК. В авг. 1943 снята с поста зам. пред. СНК СССР и назначена зам. пред. Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Автор тенденциозных "Воспоминаний о В.И. Ленине". Прах погребен в Кремлевской стене.

Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000.

Палач русского офицерства

Розалия Самойловна Самойлова (урожденная Залкинд), известная как Землячка (1876-1947), была дочерью купца 1-й гильдии. Училась в Киевской женской гимназии и Парижском университете. В 1896 г. вступила в РСДРП, после 1903 г. - во фракции большевиков. С 1901 г. агент «Искры» в Одессе. В 1903 кооптирована в ЦК партии. В декабре 1905 г. принимала участие в вооруженном восстании в Москве. Трижды арестовывалась. В 1909 г. Землячка - секретарь Бакинского комитета РСДРП. С 1909 г. в эмиграции в Европе. В эти годы она зарекомендовала себя как человек, непримиримый к чужим слабостям, требующий выполнения партийного задания во что бы то ни стало. Соответствовал этому и партийный псевдоним Землячки - «Демон». Ее боялись за тяжесть характера и редкостную жестокость.

В 1914 г. Землячка вернулась в Россию, где в соответствии с партийным курсом вела пораженческую агитацию в Москве. Октябрь 1917 г. застает ее членом Военно-революционного комитета Рогожско-Симоновского района. В 1918 г. Землячку направляют для политической работы в Красную армию: она последовательно занимает должности комиссара бригады и начальника политотделов 8-й и 13-й армий Южного фронта. Получив такие полномочия в обстановке военного времени, Землячка смогла сполна проявить черты, присущие ее натуре.

Даже среди большевиков Землячка выделялась особой ненавистью к царским офицерам и вообще к носителям культуры исторической России. Она протестовала против всякого сотрудничества с «военспецами», на которое вынужденно шло большевицкое руководство. В ноябре 1920 г. ее назначают в только что захваченный большевиками Крым секретарем местного обкома РКП(б). В этой должности Землячка вместе с Бела Куном возглавила массовые карательные акции, прошедшие в Крыму после ухода Белой армии. Жертвами этой «интернационалистской» пары стали главным образом офицеры, которые остались в России, поверив обращению Фрунзе, обещавшему им амнистию. Известны слова Землячки: «Жалко на них тратить патроны, топить их в море». После этого людей начали живыми сбрасывать в море, привязав к ногам камень или связав друг с другом проволокой. Расстреляно было и множество гражданских лиц - за то, что приехали в Крым после 1917 г. без разрешения советских властей. Расстрелы шли без всякого намека на суд, просто по регистрационным спискам. Уклонение от регистрации тоже каралось расстрелом.

Репрессии осуществлялись силами Частей особого назначения (ЧОН). Только за первую неделю ими было убито (согласно отчетам Крымского ревкома) более 8 тысяч человек; всего за 1920-1922 гг. - не менее 50 тысяч, а вероятно 75 тыс. или более. Точные цифры выяснить трудно, так как после двух публикаций в «Известиях ревкома», вызвавших панику среди населения, партийное руководство стало скрывать списки расстрелянных. Группы обреченных - мужчин и женщин, стариков и детей, нередко раздетых догола - расстреливались из пулеметов и сбрасывались в море или наспех зарывались в неглубоких рвах и оврагах. Несколько групп арестованных были погружены на баржи и утоплены в море. Кровавая вакханалия продолжалась до июня 1921 г.

Эти заслуги обеспечили Землячке быструю партийную карьеру. В 1920-х годах она работала секретарем райкомов в Москве и в Пермской губернии (куда была направлена для разгрома «рабочей оппозиции» в партии). Далее Землячка занимала посты в Президиуме и партколлегии ЦКК, в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции СССР, в Комиссии советского контроля (КСК). В 1939 г. стала председателем этой Комиссии и заместителем председателя Совнаркома СССР. В ее обязанности входил контроль за государственными учреждениями, в том числе прокуратурой и армией. Заметим, что персонал органов советского и партийного контроля формировался в основном из людей, знакомых с чекистской работой. Эти органы активно участвовали в проведении репрессий 1930-х годов. Работая в Комиссии советского контроля, Землячка оставалась «Демоном» для соратников по партии, да и сотрудников собственного ведомства. Сама она не попала ни под одну из чисток карательных органов.

В начале 1940-х годов влияние престарелой фурии постепенно падает. Она отходит от дел и незаметно умирает в Москве. Прах палача русского офицерства покоится в Кремлевской стене. В Москве есть мемориальная доска.

Черная книга имен, которым не место на карте России. Сост. С.В. Волков. М., «Посев», 2004.

Далее читайте:

Литература:

Ленин В. И., Соч., 4 изд. (см. Справочный том, ч. 2, с. 202); "Известия", 1947, 24 янв., No 20, 25 янв., No 21, 11 марта, No 59.

Товарищ Землячка была самым настоящим демоном русской смуты начала XX века. Беспощадным, вселяющим ужас, несущим смерть. Видимо, это понимали и ее соратники: Демон – одна из ее подпольных кличек

Один из руководителей наркомата Рабоче-крестьянской инспекции и Народного комиссариата путей сообщения Розалия Самойловна Землячка (сидит вторая справа) на чистке аппарата кооперации. Выступает представитель рабочей группы. Москва. 1933 год. Фотохроника ТАСС

Удивительно, как уцелели в годы сталинских репрессий писатели Илья Ильф и Евгений Петров . Роман «Двенадцать стульев» вышел в 1928-м, и там были такие строки: «Галкин, Палкин, Малкин, Чалкин и Залкинд ничего не ответили, но затаили в груди месть»… В то время Розалия Самойловна Землячка (урожденная Розалия Самуиловна Залкинд ) была отнюдь не последним человеком в советской номенклатуре. Соратница самого Ленина трудилась в Рабкрине – Рабоче-крестьянской инспекции, наделенной контрольными функциями (эдакий аналог современной Счетной палаты).

СТРАННАЯ ЖЕНЩИНА

Странная женщина – это про нее, про Розалию Самуиловну. Обыкновенно ее одаривали куда более энергичными словами-характеристиками. В РСДРП товарищи дали ей кличку Демон, Солженицын назвал «фурией красного террора», а основатель Российской мусульманской коммунистической партии Мирсаид Султан-Галиев , расстрелянный среди прочих в 1940 году, – «больной».

При всем при том «больная фурия» поднялась по карьерной лестнице до высокой ступеньки заместителя председателя Совнаркома (по нынешним меркам – вице-премьера правительства), а после смерти урну с ее прахом поместили в Кремлевскую стену.

КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧКА

Она родилась в 1876 году в Киеве в семье купца первой гильдии Самуила Залкинда (Землячкой Розалия стала позже, связав свою жизнь с революцией и взяв такой псевдоним). Роза окончила местную гимназию и за высшим образованием отправилась во Францию, в Лионский университет. Собиралась стать медиком. Как известно, главная задача врача – спасать человеческие жизни. С годами выяснилось, что эта стезя была явно не для нее. Скорее, наоборот…

Что толкало детей из дворянских и купеческих семей на поиск правды в революционных кружках? Крайне сомнительно, чтобы дочь владельца доходного дома и галантерейного бутика, расположенного в центре Киева, знала хоть что-то о жизни не самых счастливых российских сословий. Равно как и два ее старших брата, замеченных в антиправительственной деятельности и в весьма молодом возрасте получивших собственное представление о режиме царских тюрем. Скука? Жажда острых ощущений? Витающий в атмосфере дух грядущих перемен? Или что-то более приземленное и греховное, например фантом власти?

По прибытии в Лион девушка Залкинд, и так уже вполне себе оппозиционно настроенная из-за братьев-сидельцев, попала под обработку иного рода. Ее познакомили с бьющими наотмашь статьями Владимира Ульянова. И Розалия, обретшая кумира, двинулась в революцию. В 20 лет она вступила в РСДРП. Причем, что интересно, в киевскую организацию партии. Что заставило ее так быстро покинуть Францию и вернуться на малую родину – останется тайной навсегда. Ясно лишь одно: до клятвы Гиппократа дело не дошло. Совесть Розалии хотя бы в этой части – чиста.

Один из организаторов массовых убийств в Крыму в 1920–1921 годах Георгий Пятаковв 1937-м был расстрелян за антисоветскую деятельность

В остальном – Демон формируется. Равно как и «фурия». В 1901 году Роза познакомилась с Ульяновым (Лениным). В Мюнхене. И еще больше убедилась в величии своего кумира. Пламенные чувства к вождю Землячка пронесла через всю жизнь. В ее конце разродилась книгой воспоминаний о своих отношениях с Ильичом. Насколько пафосной, настолько и неточной. Хотя что тут противоречивого? Пафос и правда вместе не живут.

ПО ПРОЗВИЩУ ДЕМОН

Уже вскоре после включения в революционную деятельность Розалия оказалась в тюрьме, а потом и в сибирской ссылке. Там, «во глубине сибирских руд», она вышла замуж. За такого же ссыльного по фамилии Берлин. Впоследствии сама Землячка внятно сформулировать мотивы, приведшие к браку, не могла. Ичего уж точно не углядеть в ее комментариях, так это хотя бы намека на большое и чистое чувство. При отсутствии такового Роза из ссылки сбежала, мужа с собой не пригласив.

ГЛАВНЫЙ ЧЕКИСТ ДЗЕРЖИНСКИЙ
телеграфировал начальнику Особого отдела фронта: «Примите все меры, чтобы из Крыма не прошел на материк ни один белогвардеец…»

Оказавшись в европейской части России на нелегальном положении, революционерка узнала, что овдовела. Это был единственный зафиксированный личностный контакт Землячки с представителем противоположного пола. В дальнейшем с мужчинами ее связывали только профессиональные интересы. А какие были мужчины вокруг? Троцкий, Сталин, Фрунзе, Бела Кун, Пятаков , тот же Ульянов (Ленин) … Как там у Булата Окуджавы ? «Все они красавцы, все они поэты». В своем роде, конечно.

Один из исследователей «революционно-поэтического дара» Землячки, крымский публицист Сергей Ченнык, считает, что жестокой до патологии Розалию сделали тюрьма и ссылка. Есть ли для этого основания – неясно. Может быть, к девушке-революционерке жандармы и полицейские отнеслись както иначе, чем к подавляющему большинству политических, – свидетельств тому, однако ж, нет. А если отношение к Розе было обычным, то оно не давало никаких поводов для ожесточения. Уже одно то, что девушка с нетипичной для Сибири внешностью и манерами легко бежит из «мест не столь отдаленных», лишний раз подтверждает, насколько мягким был режим содержания ссыльных в конце XIX – начале ХХ века.

Бела Кун (1886–1938) – лидер Венгерской революции 1919 года, в 1920-м – председатель Крымского ревкома, вместе с Розалией Землячкой и Георгием Пятаковым организатор красного террора на полуострове. Фотохроника ТАСС

Итак, Розалия, отсидевшая в общей сложности три года, получила кличку Демон и превратилась в профессионального революционера. Занималась доставкой и реализацией газеты «Искра», участвовала в работе органов управления партии большевиков, в 1905 году была введена в состав московского комитета РСДРП. Стоит подчеркнуть, что деньги на газету наша героиня умудрялась вытягивать из отца-буржуя. Тогда же, несмотря на восторженное отношение к Ленину, Землячка, почувствовав свою нужность, позволила себе показать характер. В ответ на критику со стороны босса Розалия отписала Ильичу без всяких метафор. Тот, в свою очередь, вынужден был извиниться.

ПЕРВАЯ ФУРИЯ РККА

Грянула первая революция, и Землячка развернулась. Наконец ей в руки попало оружие. И она не стеснялась нажимать на курок во время кровавых событий Московского восстания в декабре 1905 года. После завершения очередной русской смуты большевикам и их революционным коллегам пришлось отправиться в эмиграцию, где они (за редким исключением) трудились во имя следующей революции вплоть до 1917 года. Розалия как раз явилась тем самым исключением. Еще перед Первой мировой войной ее командировали на родину – работать с массами непосредственно. В 1914-м ей вместе с Иосифом Джугашвили удалось организовать грандиозную стачку в нефтяной столице империи – Баку. Лишний раз поражаешься тому, как работал на благо Отечества личный состав тогдашнего Министерства внутренних дел, а также Отдельный корпус жандармов. Три года в России нелегально находилась одна из опытнейших революционерок, принадлежащих к верхнему слою большевистской партии, – и хоть бы хны!

После прихода к власти большевиков Землячка, как ни странно, оказалась по внешнюю сторону кремлевской стены. Ленин не посчитал необходимым ее присутствие в высших органах управления страной, а также в ЦК партии. И Розалию отрядили в Красную армию на весьма скромную должность комиссара бригады. Правда, вскоре повысили: назначили начальником политотдела 8-й армии РККА. То есть надсмотрщиком над строевыми и штабными командирами. Тут Землячка вступила в еще один конфликт с Ильичом, не разделив его уверенности в том, что для укрепления Красной армии в нее надо привлекать царских кадровых офицеров. Главным оппонентом Ленина в этом вопросе был Сталин, которому вторила «фурия».

В строю офицеры Русской армии генерала Врангеля. Среди них те, чья жизнь оборвалась по воле Розалии Землячки

В споре победил Ленин. И если Иосиф Виссарионович остался при своих, то товарища Розу спровадили на Украину – руководить политотделом 13-й армии Южного фронта, которой предстояло брать Крым. Так судьба в лице Ленина и главы Реввоенсовета республики Троцкого связала Землячку с полуостровом, для которого эта связь обернулась трагедией. Сколько ни листай страницы истории, не найти другой женщины, на совести которой было бы такое количество смертей невиновных или прощенных властью людей, как Розалия Залкинд.

«ЧТОБЫ НЕ ПРОШЕЛ НИ ОДИН БЕЛОГВАРДЕЕЦ…»

В самом конце 1920 года, уже после эвакуации Русской армии Петра Врангеля , в Крым для наведения революционного порядка прибыли специально назначенные ответственный секретарь Крымского обкома партии Землячка и председатель Крымского ревкома венгерский революционер Бела Кун . А вместе с ними – 1360 закаленных Гражданской войной исполнителей. Автор Венгерской революции 1919 года тоже имел опыт – в том числе по части организации массового террора. Жертвами быстротечных репрессий на его родине стало около 600 человек. Причем, вводя террор в обиход власти, Кун назвал его «вынужденным».

Вот такая милая оговорка: мы вовсе не хотим вас расстреливать, друзья, но мы вынуждены это делать, не обессудьте. К слову, самого Куна расстреляли в 1938-м по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. Вплоть до самого расстрела его подвергали страшным пыткам. Тоже, вероятно, «вынужденно».

Третьим соорганизатором массовых убийств в Крыму стал Георгий Пятаков, жизнь которого также завершилась «вынужденно» и принудительно. Этот крупный партийный и хозяйственный деятель, которого, правда, изрядно идеологически помотало – от анархизма до троцкизма, был расстрелян в 1937 году. Маятник революции качнулся в обратную сторону, но, зацепив многих, в Розалию Самуиловну не попал. Хотя вдохновительницей и активно-деятельной участницей крымского террора была прежде всего она.

Жертвы красного террора

Все началось с резкого послания Ленина командующему Южным фронтом Михаилу Фрунзе . Когда вождь узнал, что тот дал слово сохранить жизнь всем сдавшимся белым, он разразился нелицеприятной телеграммой, суть которой сводилась к следующему: комфронта проявил недопустимую мягкость в отношении врагов. Вот текст обращения Фрунзе к Врангелю, не согласованный с Лениным: «Ввиду явной бесполезности дальнейшего сопротивления ваших войск, грозящего лишь бесполезным пролитием новых потоков крови, предлагаю вам немедленно прекратить борьбу и положить оружие со всеми подчиненными вам войсками армии и флота. В случае принятия вами означенного предложения РВС Южфронта на основании предоставленных ему Центральной Советской Властью полномочий гарантируем вам и всем кладущим оружие полное прощение по всем проступкам, связанным с гражданской борьбой. Всем, не желающим работать в Советской России, будет обеспечена возможность беспрепятственного выезда за границу при условии отказа под честным словом от всякого участия в дальнейшей борьбе против Советской России». Подписано не только Фрунзе, но и… Куном.

СКОЛЬКО НИ ЛИСТАЙ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ,
не найти другой женщины, на совести которой было бы такое количество смертей невиновных или прощенных властью людей, как Розалия Залкинд

Ленинский сигнал продублировал глава Реввоенсовета Троцкий. На приглашение Куна и Землячки посетить Крым он ответил, что приедет только тогда, когда на полуострове не останется ни одного белогвардейца. Что имел в виду Троцкий, уточнять никто не стал, но фразу восприняли как приказ действовать с максимальной энергией. Тем более что еще один руководитель дал вполне определенные инструкции. Главный чекист Дзержинский телеграфировал начальнику Особого отдела фронта: «Примите все меры, чтобы из Крыма не прошел на материк ни один белогвардеец…»

КРЫМСКИЙ ТЕРРОР

И приступили. Был разработан иезуитский ход, чтобы вычислить всех, кто поверил Фрунзе, то есть советской власти, и остался в Крыму. Им «предложили» прийти в местные советы и зарегистрироваться. В противном случае – расстрел. Не видя подвоха, «бывшие» в большинстве своем распоряжение выполнили. И у «тройки» появилась полная база данных: с именами и адресами. По оценкам историка Сергея Волкова, в Крыму на тот момент находилось примерно 40 тыс. солдат, офицеров и военных чиновников Белой армии.

Но как выяснилось потом, уничтожали не только военных. Руки Землячки потянулись и к осевшим в Крыму дворянам, интеллигентам, священникам, купцам. Людей хватали не только в домах, но и на улицах. Хотя бы за то, что были прилично одеты или носили пенсне. Наступил день, когда Розалию Самуиловну осенило: зачем тратить патроны, если врагов революции можно просто топить? На дно вместе с людьми, упакованными в трюмы, пошли баржи и старые корабли. Топили и обычным способом, привязывая к ногам тяжелый предмет и сталкивая в воду.

Очевидцы рассказывали, как долгие месяцы в прозрачной воде стояли в рост мертвецы…

Землячка всегда отличалась чудовищной выносливостью. И на сей раз она трудилась по 20 часов в сутки, заставляя весь карательный картель работать в таком же нечеловеческом режиме. Когда требовалось, могла легко выхватить из коробки маузер и решить проблему собственноручно. Говорят, были случаи, когда Розалия прикладывалась и к пулемету. И все-таки по части оргвопросов Землячка и Кун постарались недостаточно. Народу положили несколько десятков тысяч, сколько точно – никто не знает и уже вряд ли кто выяснит. По советским официальным данным – 52 тыс. А вот что с ними делать, с этими тысяча ми – не подумали. Трупы на дне моря внушали ужас, но их присутствие никак не отражалось на остающихся жить и продолжающих уничтожать. В крупных городах полуострова, особенно в Симферополе, расстрелянных даже не думали хоронить. Да и некуда было деть такое количество убитых. И все это вполне могло закончиться эпидемией.

Ужас, накрывший Крым в ноябре 1920-го, кровавым туманом стоял над полуостровом более года. Но Землячка и Кун вернулись в Москву уже в январе 1921-го. Они запустили двигатель смерти, а дальше он был способен работать без их участия. И он работал. Другое дело, что изначально Розалия задала ему такую бешеную скорость, что даже главные идеологи красного террора в столице решили притормозить. Потому-то Землячку и отозвали.

ВИЦЕ-ПРЕМЬЕР ЗЕМЛЯЧКА

В 1921 году Розалии Самуиловне вручили орден Красного Знамени. Она стала первой женщиной, награжденной первым советским орденом. Вроде бы после выполнения столь ответственных поручений ее должны были также принять в высший круг политической власти Советской России. Но нет, Замоскворецкий райком партии в столице, затем – Мотовилихинский райком в Перми, позже Землячка – член наркомата Рабоче-крестьянской инспекции, член Комиссии советского контроля, которая заменила Раб крин… Номенклатура, не более того. Хотя по природе занятий приходилось делать то, что делала в Крыму. Следить, пугать, наказывать. И ее фамилии на самом деле пугались. Фурия!

О том, что у Землячки сохранился некий тайный авторитет, свидетельствует история «большой чистки». Тогда комиссии, в которой она работала, тоже досталось. Но Розалия Самуиловна как раз уцелела. Не забыл «отец народов» о поддержке, оказанной ему Демоном в 1919-м, когда он возглавил «военную оппозицию». Да и Баку 1914-го он помнил хорошо.

Захоронение Розалии Землячки в Кремлевской стене. Антон Новодережкин / ТАСС

Чистка рядов закончилась, и освободилось много руководящих кресел. Землячка возглавила Ко миссию советского контроля, на XVIII съезде партии была избрана в члены ЦК ВКП(б) и в 1939-м переехала в кабинет заместителя председателя Совнаркома. Правда, продлилось это недолго. Уже в 1943 году Сталин отдалил от себя несгибаемую Розалию, отправив ее заниматься контролем за товарищами по партии в соответствующую комиссию – Комитет партийного контроля при ЦК ВКП(б). Причем не руководителем, а замом. Стало очевидно, что карьера подходит к завершению. Она по-прежнему жила в Доме на набережной, дисциплинированно ходила на необязывающую работу, писала жалобы на соседей по подъезду, здоровалась сквозь зубы и утягивала некогда вьющиеся волосы к затылку.

Товарищ Залкинд умерла в 1947 году, дожив до 70 лет. Об этом как-то не задумываешься: во время красного террора в Крыму ей было… 44 года. Совсем не девочка. А сколько энергии и энтузиазма! Когда смотришь на ее фотографии последних лет жизни, непросто определить, какого пола представитель на них изображен. Странная женщина была эта Розалия Залкинд. И – страшная.

Русская революция

(1876-04-01 )
Киев , Российская империя

Роза́лия Само́йловна Земля́чка (урождённая Залкинд , по мужу Самойлова ; -) - российская революционерка, советский партийный и государственный деятель. Участник революции 1905-1907 годов , в частности московского восстания в декабре 1905 года. Получила известность как одна из организаторов красного террора в Крыму в 1920-1921 годах , проводившегося в период Гражданской войны против бывших солдат и офицеров Русской армии П. Н. Врангеля и мирного населения .

Биография

Родилась 20 марта [1 апреля ] 1876 года в еврейской семье. Отцом её был купец 1-й гильдии Самуил Маркович Залкинд . Образование получила в Киевской женской гимназии и на медицинском факультете Лионского университета . В революционной деятельности с 17 лет. С 1896 года - участник российского социал-демократического движения и член РСДРП . Подпольные псевдонимы - Демон, Осипов. С 1901 года агент «Искры » в Одессе и Екатеринославе . Делегат (от Одесского комитета РСДРП) и III (от ПК РСДРП) съездов РСДРП. В кооптирована в ЦК партии. В 1904 году - член «Бюро комитетов большинства » (большевистский орган, параллельный объединённому ЦК РСДРП в условиях, когда партия ещё официально не раскололась на «большевиков» и «меньшевиков»).

В начале 1905 года - агент на Урале от «Бюро комитетов большинства». Писала 16 февраля Н. К. Крупской про состояние социал-демократических организаций: «Здесь я застала дела в ужасном виде. Комитет целиком провалился. Оказались группы по разным городам без комитета» . Затем - секретарь Московского комитета РСДРП, партийный организатор Рогожско-Симоновского района, работала в военной организации РСДРП . Неоднократно арестовывалась.

Участие в Гражданской войне

В 1918 году была назначена военкомом бригады. С 1918 по 1919 - начальник политотдела 8-й , с 1919 по 1920 - 13-й армий РККА . С 1920 заведующий политотделом Северной железной дороги.

Красный террор в Крыму

С ноября 1920 года по январь 1921 года являлась ответственным секретарём Крымского обкома РКП(б). Вошла в состав образованного 14 ноября Крымского ревкома, во главе которого был поставлен Бела Кун. Вместе с Белой Куном и Георгием Пятаковым считается ответственной за проведение в Крыму массовых расстрелов жителей полуострова и пленных офицеров Русской армии П. Н. Врангеля .

М. С. Султан-Галиев оставил о Розалии Самойловне крымского периода следующие воспоминания :

тов. САМОЙЛОВА (Землячка) - крайне нервная и больная женщина, отрицавшая в своей работе какую бы то ни было систему убеждения и оставившая по себе почти у всех работников память «Аракчеевских времён ». Не нужное ни к чему нервничание, слишком повышенный тон в разговоре со всеми почти товарищами, чрезвычайная требовательность… незаслуженные репрессии ко всем, кто имел хотя бы небольшую смелость «сметь своё суждение иметь» или просто «не понравиться»… В бытность тов. САМОЙЛОВОЙ в Крыму буквально все работники дрожали перед ней, не смея ослушаться её хотя бы самых глупых или ошибочных распоряжений.

По мнению историков Зарубиных, такое обращение Розалии Самойловны с «товарищами по партии» показывает, что с «классовыми врагами» она вообще не церемонилась .

В 1921 году за заслуги в деле политического воспитания и повышения боеспособности частей Красной армии Розалия Землячка была награждена орденом Красного Знамени , став первой женщиной, удостоенной такой награды .

После Гражданской войны

В 1922-1923 гг. секретарь Замоскворецкого РК партии в Москве. В - член Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б) , затем секретарь Мотовилихинского РК РКП(б) города Перми . В - член коллегии наркомата НКПС . Делегат VIII , XI-XVIII съездов партии. С XIII съезда РКП(б) (1924) член ЦКК . На XVII съезде ВКП(б) (1934) избрана членом Комиссии советского контроля , работала заместителем председателя и председателем Комиссии советского контроля.

Демьян Бедный посвятил Р. Землячке стихи следующего содержания:

От канцелярщины и спячки
Чтоб оградить себя вполне,
Портрет товарища Землячки
Повесь, приятель, на стене!

Бродя потом по кабинету,
Молись, что ты пока узнал
Землячку только на портрете,
В сто раз грозней оригинал!

Память

Имя Землячки носят улицы в:

• Волгограде (Дзержинский район)
• Нижнем Новгороде (Сормовский район)
• Нижнем Тагиле (Тагилстроевский район)
• Перми (Мотовилихинский район)
• Серов (Свердловская область)

проезды в: Кокшетау (Казахстан)

переулки в:

• Екатеринбурге . Имя переулку в Орджоникидзевском районе тогда ещё г. Свердловска было дано в начале 60-х гг.

Имя Землячки носили:

• Большая Татарская улица в Москве (1947-1991)
• Большая Железнодорожная улица в Киеве (1963-2005), с 2005 года носит имя Татьяны Яблонской
• улица в Одессе , ныне Испанская

См. также

Напишите отзыв о статье "Землячка, Розалия Самойловна"

Примечания

2. Революция и гражданская война в России: 1917-1923 гг. Энциклопедия в 4 томах. - Москва: Терра , 2008. - Т. 2. - С. 127. - 560 с. - (Большая энциклопедия). - 100 000 экз. - ISBN 978-5-273-00560-0 .
3. Кречетников А. (рус.) . Русская служба Би-би-си (25 октября 2012). Проверено 25 октября 2012. .
4. Зарубин, А. Г., Зарубин, В. Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. - 1-е. - Симферополь: Антиква, 2008. - С. 682-693. - 728 с. - ISBN 978-966-2930-47-4 .
5. - статья из
6. Свердлова К. Т. Яков Михайлович Свердлов. - 4-е изд. - М.: Мол. Гвардия, 1985. - 399 с, ил. с. 14
8. Сергей Ченнык. // Первая Крымская: информационно-аналитическая газета. - 2005. - 19 августа (№ 87 ).
10. Большая советская энциклопедия , 3 изд. Лит.: 1) Разумова А., Арина С., Р. С. Землячка, в кн.: Славные большевички. М., 1958; 2) Ангарская М., Сердце, отданное народу, в кн.: Женщины русской революции. М., 1968.

Литература

• - статья из Электронной еврейской энциклопедии
• Овалов Л. . - М.: Политиздат. Пламенные революционеры, 1972. - 335 с, ил.
• Разумова А., Арина С. , Р. С. Землячка, в кн.: Славные большевички, М.: Госполитиздат, 1958-324 с., ил.
• Ангарская М. , Сердце, отданное народу, в кн.: Женщины русской революции, М.: Политиздат, 1968-574 с., ил.

Ссылки

• Ченнык С. (рус.) // «ТЕМА»: Интернет-издание. - 13 октября 2010.

Отрывок, характеризующий Землячка, Розалия Самойловна

– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C"est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей, есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.

12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир, [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…

Сейчас модно происходить из дворян или во всяком случае иметь антисоветское прошлое. Никто не хочет быть родственником исполнителей сталинских репрессий или устроителей голодомора.
А, между тем, «ничто на Земле не проходит бесследно», и каждый имеет в своем шкафу скелет и в своем семейном альбоме призрака.
Брат моего деда был членом Феодосийского реввоенсовета. Место, где они заседали, гордо обозначено мемориальной доской в лучшей части Феодосии. Гостиница «Астория» напротив здания железнодорожной станции. Там было и последнее российское пристанище Деникина. О чем тоже есть мемориальная доска. Только Деникин у нас теперь в фаворе, а вот Землячка в забвении. Некие «безымянные» палачи белой русской элиты — в позоре. А ведь у них есть имена и тысячи (если не миллионы) потомков.

Место, где брат моего деда «с сотоварищи»: Землячка, Бела Кун и Мате Залки расстреляли и утопили несколько тысяч белых офицеров, также обозначено мемориальным знаком. «Чтобы помнили»… А что собственно помнить? Что некие «плохие» пришли и убили неких «хороших».
Думают ли феодосийские экскурсоводы, что среди их слушателей стоят и потомки убитых, и потомки убийц?
А ведь мы сейчас продолжаем общаться. Во всяком случае я переписываюсь со многими потомками княжеских, купеческих, офицерских династий. У меня нет желания врать. И нет желания изображать из себя белого и пушистого. Я из семьи, которая делала Революцию.
Только случайно получилось так, что мой дед по отцу никого не убивал, а просто лечил лошадей, был ветеринаром. Но и потомки его брата, на совести которого тысячи уничтоженных белых офицеров, — это моя родня, от которой я не отрекусь.
Оценка исторических событий это удел слабых, удел зрителей, болельщиков. Сами они не способны на действие, а только на оценки (которые на самом деле не имеют никакого смысла).

О первой красной хозяйке Крыма сейчас принято молчать (эпоха Свободы Слова!). Но, просто как факт: к концу 1920-х годов крымское население стало в своей массе зажиточным. Как это не удивительно, но Жестокая Роза обеспечила Крыму процветание: люди просто работали и становились богатыми.
Поскольку лично мы знакомы не были, далее просто цитата (само собой весьма тенденциозная, но настолько тенденциозная, что посетители нашего проекта вполне сами разберутся, где вранье, что называется «краев не видно», достаточно обратить внимание на постоянство «русского» происхождения Землячки:
Розалия Самуиловна ЗЕМЛЯЧКА (урождённая Залкинд, по мужу Самойлова) (20 марта (1 апреля) 1876, Киев, - 21 января 1947, Москва) — российский революционный, партийный и государственный деятель.

Представительница Советской власти в России после революции 1917г. Уважаемая в России до сих пор, похороненная в кремлевской стене.

Украинский народ должен знать русских героев.
Залкинд находится на официальной странице государства Украина (Ukraine), как одна из бывших руководителей государства в разделе «Первые секретари Крымского обкома партии»:

«Родилась она в 1876 году. Предприимчивый человек Самуил Маркович Залкинд владел в Киеве отличным доходным домом, а его галантерейный магазин считался одним из самых лучших и больших в городе. Он хотел вывести детей в люди и вывел - они выучились и стали инженерами и адвокатами. Но, увы, мыслили не совсем так, как хотелось отцу. Благо своей родной страны они видели в революции, даже в ее крайних и самых уродливых формах. Все дети Самуила Залкинда побывали в царских тюрьмах. Так что купец первой гильдии Залкинд то и дело вынужден был вносить залог, беря на поруки то одного, то другого сына…

Жестокая Роза по кличке Землячка . Но больше всех в семье любили Розу. Она была самая способная, самая нетерпеливая, самая проницательная и (даже братья признавали это) самая умная. На редкость серьезная девочка запоем читала все, что попадалось под руку. Но романы увлекали ее не так, как иные книги. Толстой, Тургенев?.. Анна Каренина вызывала у нее снисходительное сожаление, а Лизу Калитину она даже осуждала: «Шла бы ты, голубушка, не в монастырь, а в революцию, там тебе, с твоей принципиальностью, самое место…». С интересом читала исторические труды, работы по социологии, предпочитая научный анализ явлений жизни поэтическим эмоциям. И вот Роза уже разъясняет рабочим «Капитал» Карла Маркса.

В 1894 году Роза, окончив гимназию, поступила в Лионский университет на курс медицинских наук. Она искала применения своим силам. Знакомый студент дал ей почитать брошюру Владимира Ульянова «Что такое «друзья народа…». И вскоре Роза Залкинд вступила в киевскую социал-демократическую организацию, став профессиональной революционеркой. А год спустя Землячку (таков теперь был ее революционный псевдоним) арестовали. В донесениях агентов киевской охранки указывалось, что дочь купца первой гильдии Розалия Залкинд читает рабочим лекции о революционном движении, что она в квартире акушерки Сишинской собственноручно вышивала красное знамя для первомайской демонстрации.

Уйти от тюрьмы ей не удалось. Тюрьму сменила ссылка в Сибирь. В ссылке Землячка вышла замуж и приобрела еще одну фамилию - Берлин. Из ссылки она бежала одна, муж остался в Сибири и вскоре умер. Позже она и сама не могла толком определить причину своего замужества: то ли это была симпатия к соратнику по борьбе, то ли хотелось поддержать более слабого товарища. За три года, которые ей пришлось провести в тюрьме и ссылке, революционное движение в России обрело новое качество: его вдохновителем, организатором и руководителем стал Ленин. Землячка приехала в Екатеринослав. Там она попыталась установить связи с Киевом и вновь привлекла внимание полиции. Пришлось перебраться в Полтаву, где находилась небольшая группа поднадзорных социал-демократов, а оттуда по указанию редакции «Искры» направиться в Одессу. Из Одессы Землячку вызвали за границу для доклада о ходе борьбы за «Искру». В своих воспоминаниях Землячка писала, что впервые встретилась с Лениным не то в Цюрихе, не то в Берне. На самом деле познакомилась она с Лениным в Мюнхене.
Сохранилась ее фотография тех лет. Продолговатое лицо, чуть вьющиеся, но гладко причесанные волосы, четко очерченные брови, небольшие умные глаза, прямой правильный нос и то, что выделяло ее из множества других барышень: высокий мужской лоб и пытливый взгляд. Время, проведенное в тюрьмах, сделало ее жестокой, иногда до патологии. Новая партийная кличка - Демон - как нельзя лучше подходила ей.

Землячка вернулась из Мюнхена в Одессу, откуда ей поручили перебраться в Екатеринослав. Там было тревожно и неблагополучно. Опасаясь нового ареста, она уезжает в Женеву.

По возвращении в Россию в 1905 году ее ввели в руководство московского комитета РСДРП. В качестве одного из партийных лидеров она работала в военной ячейке РСДРП. Активно участвовала в организации смуты 1905 года, в декабрьских боях в Москве. Приобрела первый опыт стрельбы по царским войскам, который оказался весьма востребованным позднее, в Крыму, во время расстрелов врангелевских офицеров. После победы революции руководство партии доверило ей весьма ответственную работу…

В конце 1918 года, когда осложнилось положение на Южном фронте, ее направляют в Красную армию, назначив сначала комиссаром бригады, а затем начальником политотделов 8-й и 13-й армий Южного фронта. Это было деморализованное и небоеспособное войсковое соединение. Армию приходилось сколачивать заново, подбирать командиров и политических работников - винтики той страшной машины, которая благодаря таким, как Розалия, «пламенным революционерам» покатилась по России, оставляя за собой кровавую колею.

Рабочий день Землячки продолжался по двадцать часов, она не щадила себя и требовала того же от других, при этом особенно не задумываясь о способах принуждения, не останавливаясь и перед крайними мерами. За заслуги в деле политического воспитания и повышения боеспособности частей Красной армии Розалию Землячку в 1921 году наградили орденом Красного Знамени. Она была первой женщиной, удостоенной такой награды.

Демон вырвался на свободу. В 1920 году ушла из Крыма армия Врангеля, но десятки тысяч солдат и офицеров не захотели покинуть родную землю, тем более что Фрунзе в листовках обещал тем, кто останется, жизнь и свободу . Остались многие.

По указанию Ленина в Крым «для наведения порядка» были направлены с практически неограниченными полномочиями два «железных большевика», фанатично преданных советской власти и одинаково ненавидевших ее врагов: Розалия Землячка, которая стала секретарем Крымского обкома большевистской партии, и венгерский коминтерновец Бела Кун, назначенный особоуполномоченным по Крыму. 35-летний Кун, бывший военнопленный офицер австро-венгерской армии, успел к тому времени провозгласить Венгерскую советскую республику, которая захлебнулась в крови, после чего приехал «делать революцию» в Россию.

Крым был передан в руки Белы Куна и Розалии Самуиловны. Торжествующие победители пригласили в председатели Реввоенсовета Советской Республики Крым Льва Троцкого, но тот ответил: «Я тогда приеду в Крым, когда на его территории не останется ни одного белогвардейца». Руководителями Крыма это было воспринято не как намек, а как приказ и руководство к действию. Бела Кун и Землячка придумали гениальный ход, чтобы уничтожить не только пленных, но и тех, кто находился на свободе. Был издан приказ: всем бывшим военнослужащим царской и Белой армий необходимо зарегистрироваться - фамилия, звание, адрес. За уклонение от регистрации - расстрел. Не было только уведомления, что расстреляны будут и те, кто пришел регистрироваться…
С помощью этой поистине дьявольской уловки было выявлено дополнительно еще несколько десятков тысяч человек. Их брали по домашним адресам поодиночке ночами и расстреливали без всякого суда - по регистрационным спискам. Началось бессмысленное кровавое уничтожение всех сложивших оружие и оставшихся на родной земле. И сейчас цифры называются разные: семь, тридцать, а то и семьдесят тысяч. Но даже если и семь, столько тысяч перестрелять - это работа . Вот тут и проявилась патологическая жестокость, годами копившаяся до этого в Розалии Залкинд. Демон вырвался на свободу. Именно Землячка заявила: «Жалко на них тратить патроны, топить их в море «.

Лучшую характеристику Залкинд дал позднее Александр Солженицын, назвавший ее «фурией красного террора». Уничтожение принимало кошмарные формы, приговоренных грузили на баржи и топили в море. На всякий случай привязывали камень к ногам, и долго еще потом сквозь чистую морскую воду были видны рядами стоящие мертвецы. Говорят, что устав от бумажной работы, Розалия любила посидеть за пулеметом…
Очевидцы вспоминали: «Окраины города Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов расстрелянных, которых даже не закапывали в землю. Ямы за Воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами расстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать камнями золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу «.

…За первую зиму были расстреляны 96 тысяч человек из 800 тысяч населения Крыма. Бойня шла месяцами. 28 ноября «Известия временного севастопольского ревкома» опубликовали первый список расстрелянных - 1634 человека, 30 ноября второй список - 1202 человека. За неделю только в Севастополе Бела Кун расстрелял более 8000 человек, а такие расстрелы шли по всему Крыму, пулеметы работали день и ночь. Розалия Землячка хозяйничала в Крыму так, что Черное море покраснело от крови.

Справедливости ради нужно отметить, что Землячка была не единственной фурией красного террора. Знаток женской души Мирабо когда-то говорил по поводу парижского мятежа, что «если женщины не вмешаются в дело, то из этого ничего не выйдет». В России женщины вмешались серьезно. Землячка - в Крыму. Конкордия Громова - в Екатеринославе. «Товарищ Роза» - в Киеве. Евгения Бош - в Пензе. Яковлева и Елена Стасова - в Петербурге. Бывшая фельдшерица Ревека Мейзель-Пластинина - в Архангельске. Надежда Островская - в Севастополе. Эта сухенькая учительница с ничтожным лицом, писавшая о себе, что «у нее душа сжимается, как мимоза, от всякого резкого прикосновения», была главным персонажем ЧК в Севастополе, когда расстреливали и топили в Черном море офицеров, привязывая груз к телам…

Страшная резня офицеров под руководством Землячки заставила содрогнуться многих. Также без суда и следствия расстреливали женщин, детей, стариков. Массовые убийства получили такой широкий резонанс, что ВЦИК создал специальную комиссию по расследованию. И тогда все «особо отличившиеся» коменданты городов представили в свое оправдание телеграммы Белы Куна и Розалии Землячки, подстрекавшие к массовым расправам, и отчетность по количеству невинно убиенных. В конце концов эту совсем не «сладкую парочку» пришлось убрать из Крыма…

Ее не тронул даже Берия. В 1921-1924 годах Розалия Самуиловна была секретарем Замоскворецкого райкома партии в Москве, затем членом Юго-Восточного бюро ЦК РКП(б). В 1925 году ее отправили на работу в Пермскую губернию, после чего в 33-м назначили членом коллегии Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР, коллегии Наркомата путей сообщения СССР. По должности в ее обязанности входило контролировать работу государственных органов, в том числе прокуратуры, армии и флота.

Во время массовых репрессий 1937 года Землячка была заместителем председателя Комиссии советского контроля, а затем ее председателем. «Большая чистка» в партии привела к тому, что в мае 1939 года она была назначена заместителем председателя Совета народных комиссаров СССР. Однако в дальнейшем Розалия постепенно оказалась на вторых ролях. В 1943 году ее сместили с этой должности и направили на ту работу, которая у нее лучше всего получалась, - Розалия Землячка стала заместителем председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б). Интересно, что когда в 39-м под погром попала Комиссия советского контроля при Совнаркоме СССР, председателя комиссии Розалию Землячку Лаврентий Берия не тронул. Видимо, Сталина устраивало ее рвение в борьбе с «врагами народа»…

Она всю жизнь обожествляла Ленина и даже написала крайне тенденциозные «Воспоминания о В. И. Ленине». Всегда и со всеми была суха и замкнута и, можно сказать, совершенно лишена личной жизни. Многие считали ее равнодушной, а большинство боялось и ненавидело. Один из ветеранов партии, «последний из могикан» дореволюционной РСДРП, рассказывая о большевичке Розалии Землячке, долгие годы руководившей органами партийного и советского контроля, так оценил одно из ее качеств: «Кого полюбит - для тех землячка, кого невзлюбит - для тех болячка».

Умерла Землячка в 1947 году. Прах ее, как и многих других палачей собственного народа, погребен в Кремлевской стене…

P. S. Обозреватель еженедельника «Коммерсант. Власть» Евгений Жирнов, изучая историю так называемой Русской партии, докопался, что известный советский писатель Леонид Леонов (автор романа «Русский лес») служил под началом Землячки в газете 18-й армии. И, утверждает Жирнов, «далеко не юная дама ежевечерне выбирала себе партнера на ночь из красноармейцев. И Леонову будто бы приходилось все время от нее прятаться». Вот такое, значит, «отсутствие личной жизни»…
Сергей Ченнык