Талантливый адвокат. Альберт Еганян: "Успешным юрист становится благодаря самообразованию"
Продолжает накаляться ситуация, связанная с внесением в Государственную Думу ФС РФ проекта Федерального закона № 273154-7 «Об осуществлении представительства сторон в судах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты». Инициатором законодательной инициативы явился председатель Комитета ГД ФС РФ по государственному строительству и законодательству, председатель Ассоциации юристов России (АЮР) Павел Крашенинников.
Инициатива вызвала не только резкую и беспрецедентную по тону критику со стороны руководителей Федеральной палаты адвокатов РФ (ФПА) (вплоть до обращенного к П.Крашенинникову предложения распрощаться с одним из своих постов!), но и поражающую своими темпами и степенью организованности «контроперацию», целью которой, по всем признакам, является если не развал, то, по крайней мере, такая степень ослабления АЮР, которая дискредитировала бы эту организацию до уровня ее фактической недееспособности.
По убеждению руководства ФПА, замысел внесенного в Госдуму законопроекта, состоит в том, что именно возглавляемой Павлом Крашенинниковым Ассоциации юристов России по законопроекту отводится роль оператора и бенефицианта предстоящей реформы.
Напомню, что суть реформы сводится к закреплению права на судебное представительство за любым гражданином, имеющим высшее юридическое образование и сдавшего профессиональный экзамен в некой «общероссийской общественной организации граждан, которые имеют юридическое образование».
По мнению руководства ФПА (разумеется, отнюдь не беспочвенному) таковой организацией, по стратегии инициаторов законопроекта, должна стать именно АЮР.
Понятное дело, что все это в корне противоречит лоббируемой руководством ФПА, а теперь имеющей сомнительную перспективу концепции так называемой «адвокатской монополии», суть которой сводится к незатейливой идее наделения правом на судебное представительство исключительно тех юристов, которые приобретут адвокатский статус.
Именно в указанном контексте следует понимать череду заявлений и решений, принятых на организованных ФПА на прошедшей неделе мероприятиях. На заседании Совета ФПА РФ Вице-президентом ФПА РФ Геннадием Шаровым был поставлен «вопрос о выходе адвокатов из АЮР и предложено вынести его на голосование» (цитируется по сайту ФПА буквально).
Этому предшествовало заявление Исполнительного вице-президента ФПА Андрея Сучкова о том, что «недружественный шаг» П.Крашенинникова «должен стать предметом обсуждения в нашей корпорации, в том числе с постановкой вопроса о выходе адвокатов из состава АЮР» (тот же источник).
Подобные заявления не могут не шокировать. Согласно Устава АЮР, членами этой организации являются не только юридические лица, но и граждане, имеющие юридическое образование, в том числе адвокаты.
Согласно ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» ФПА РФ объединяет отнюдь не адвокатов, а адвокатские палаты субъектов федерации. Из сказанного понятно, что адвокаты не являются приписанными к «военным поселениям» служивыми холопами - они вправе самостоятельно определять свое членство в тех или иных общественных объединениях.
Известные «правила жанра» позволяют усомниться, что приведенные высказывания могли возникнуть спонтанно, без предварительного их согласования с Президентом ФПА Юрием Пилипенко. Ну что тут скажешь…
Подобное отношение к членам адвокатского сообщества накрепко монтируется с высказанной Президентом ФПА на последнем Всероссийском съезде адвокатов программной установкой: «Может быть, стоит потихонечку ориентировать адвокатское сообщество, что свобода в этой жизни не самое главное»? Заявление, которое, по остроумному суждению одной из участниц виртуального обсуждения темы, не сделало бы чести даже руководителю номерного учреждения УФСИН.
Первый вице-президент ФПА РФ Евгений Семеняко предложил продумать шаги, которые необходимо предпринять, чтобы не допустить реализацию предложенной П.Крашенинниковым законодательной инициативы.
Мотивация Е.Семеняко на сей раз не сводилась исключительно к известному набору аргументов о том, что только принадлежность к адвокатской корпорации позволяет рассчитывать на должное качество оказываемой юристом помощи.
Евгений Васильевич заявил, что в законопроекте просматривается «определенный коммерческий интерес», поскольку он содержит положения, наделяющие «общероссийскую общественную организацию граждан, которые имеют юридическое образование», правом принимать «профессиональный экзамен по юридической специальности» у лиц, получивших юридическое образование за рубежом, а также аккредитовывать иностранные организации для ведения гражданских и административных дел в судах и дел в арбитражных судах.
Однако, коммерческая жилка, по всей видимости происходящего, свойственна не только авторам законопроекта… По замыслу противников выдачи лицензий АЮРом, массовый выход адвокатов из этой организации должен привести к столь же массовому и организованному их «заходу» во вновь созданную по инициативе ФПА организацию – ОПЮР (Объединение практикующих юристов России), съезд которого запланирован на весну 2018 года.
Схема понятная даже несмышленышу. Укрепление организации-клона с похожим на конкурента названием по факту создает угрозу перехвата инициативы лицензирования. И, ясное дело (уж простите за «ясновидение»), – в случае неожиданного успеха задуманного также не без обременения коммерческим интересом.
То есть, по факту, провоцируется именно та ситуация, об опасности которой заявил еще один Вице-президент ФПА Николай Рогачев: «Ассоциация юристов России – не единственная общественная организация граждан, имеющих высшее юридическое образование. После принятия подобного закона вокруг аккредитации может возникнуть ненужный накал страстей».
Впрочем, это не единственная причина, по которой, на месте руководства ФПА, не стоит слишком усердно педалировал доводы «коммерческого интереса» авторов законопроекта.
Напомню, что совокупный размер компенсационных взносов за организацию экзамена на статус адвоката и взноса первого месяца в средней региональной палате адвокатов составляет порядка 70.000 рублей.
Я вовсе не собираюсь спорить с цифрами, а тем более не ставлю под сомнение принципиальную необходимость тех или иных отчислений, связанных с допуском к профессии. Но сомнение в том, что «плата за лицензирование» хотя бы отдаленно приблизится к названной цифре, выразить обязан.
Более того, элементарный арифметический подсчет показывает, что совокупные взносы адвокатов (не считая приведенные выше цифры) по России составляют порядка 70 – 90 миллионов рублей в месяц. Или порядка миллиарда в год. Какие-никакие, а тоже деньги, не так ли? И суммы эти, в случае успеха проекта адвокатской монополии, возрастут кратно. Это я о том, что бесплатно только птички поют.
Только не нужно напоминать мне, что собранные с адвокатов деньги расходуются исключительно на цели функционирования института адвокатуры. Ну, конечно же, именно так, и никак иначе! Но авторы законопроекта тоже едва ли заявят, что намерены спустить лицензионные деньги на цыган и шампанское.
Я это все пишу к тому, что прежде чем приводить те или иные доводы, нужно крепко подумать, как они будут восприняты, и в чью пользу будут свидетельствовать. Азбучная, вообще-то для адвокатов истина…
На информационном портале «Право.Ru» проводится опрос по теме: «Одобряете ли вы «профессиональную монополию в виде, который предложил Крашенинников». К настоящему времени в голосовании приняло участие более 12-ти с половиной тысяч человек. Цифра, позволяющая говорить о репрезентативности опроса.
Среди голосующих, разумеется, немало адвокатов. И вот промежуточные результаты. Предложенную Павлом Крашенинниковым реформу одобряет 28% от числа проголосовавших. Следующая по рейтингу позиция - 26% проголосовавших - за простую идею допуска в суды по диплому, без всякой аккредитации. А вот за другие виды монополии, в том числе монополию адвокатскую, высказалось лишь 5% опрошенных.
Очевидно, что эти цифры для адептов идеи «адвокатской монополии» весьма неутешительны. Возьму на себя смелость заявить – в числе прочих причин, это прямое следствие проводимой в последние годы руководством ФПА политики.
Я крайне ценю любые усилия ФПА, направленные на повышение качества оказываемой адвокатами юридической помощи, или на модернизацию, так сказать, «операционного облика» корпорации. Но не это в трендах обсуждений, и, увы, не это определяет лицо адвокатуры в глазах людей.
Какую реакцию юридического сообщества и вообще граждан ожидало руководство адвокатуры на сочетание двух овладевших ей идей фикс: с одной стороны – фактического запрета на профессию вне адвокатского статуса (с точки зрения права на судебное представительство), а с другой – всех этих новаций по распространению контроля органов адвокатуры за пределы сугубо профессиональной деятельности адвокатов, неуклюжих попыток фактического ограничения внутрикорпоративной критики и даже запрета обжалования решений о лишении адвоката статуса в суд? Простите, но при упоминании выражения «адвокатская монополия» люди начинают нервно вздрагивать.
При этом все прекрасно понимают, что существующие правовые реалии не дают рядовым адвокатом ни малейшего шанса влиять на вопросы т.н. «выборов» руководства ФПА и большинства региональных палат. Может быть, в этом смысле «адвокатская монополия» уже состоялась?
И еще. Нужно честно рассказывать о реальных последствиях «адвокатской монополии» в ее крайнем, «мечтательном» проявлении. В том числе для самих адвокатов и для правосудия. Вот говорят – адвокатская монополия повысит качество судебного представительства. Всегда ли?
Возьмем уголовное судопроизводство. Если после неизбежного увеличения числа адвокатов (если не на порядок, то, по крайней мере, в разы) право на участие в уголовном процессе получат множество юристов, до той поры не имевших об уголовном процессе ни малейшего представления, это вряд ли повысит его качество.
Зато неизбежно произойдет другое. Масса молодых, амбициозных, однако не отягощенных опытом, знаниями и представлениями об этическом компоненте профессии новобранцев запросто вытеснят из нее многих и многих ныне практикующих коллег.
Ну, хотя бы потому, что в конкурентном наборе качеств, необходимых для «борьбы за клиента», знания и порядочность, в силу ментальных особенностей многих наших доверителей, либо вообще не оцениваются, либо стоят в самом конце списка.
В общем, я призываю оценивать ситуацию с точки зрения интересов т.н. «рядовых адвокатов». И вообще, как говорил в известном фильме товарищ Саахов, «не путать свою личную шерсть с государственной».
Наверное, идея «адвокатской монополии» имеет право на жизнь. Но лишь при условии возвращения к демократическим принципам функционирования адвокатуры, подразумевающим возможность формировать ее выборные органы, вести честный и открытый разговор на равных, а самое главное – без попыток смены ценностных ориентаций адвокатов (например, со свободы на нечто противоположное).
К чему и призываю.
Президент АП Удмуртской Республики, Первый вице-президент Гильдии Российских адвокатов Д.Талантов
Девушка с амбициями
Татьяна Веденская Современные любовные романы Отсутствует Нет данныхЛюбимая работа, приличный заработок, независимость – у талантливого адвоката Ларисы Лапиной было все, вернее, почти все. Недоставало лишь мужчины. Лара могла выбирать любого, но… К сожалению, выбрала не того. Павел не оправдал ее надежд, не смог сделать счастливой и, более того, не захотел стать отцом их общему ребенку… И что же теперь? Смириться с жалкой участью матери-одиночки? Утонуть в море слез? Нет! Нам, современным женщинам, это не подходит.
Мы – творцы собственной судьбы. Нам не составит труда переписать неудачный роман набело и привлечь к себе достойного героя. Достойного! Такого, который подарит максимум счастья. Он будет по-настоящему сильным и не побоится проиграть даме сердца, а проиграв, станет уважать и ценить ее еще больше.
Ибо нет у мужчин более сильного соперника, чем умная женщина!
Тщательное изучение материалов дела и глубокие научные познания защитника, в том числе в области медицины, поставили под сомнение выводы судебных экспертов. Было ли совершено убийство или же девушка погибла в результате несчастного случая?
Новое дело, на первый взгляд, не сулит ничего необычного: к ним обращается странная женщина с просьбой защитить ее жениха от смутной гипотетической угрозы. Но расследование принимает неожиданный поворот: детектив ы сталкиваются с чередой мистических и трагических событий, и докопаться до истины становится практически невозможно.
Книга «Мистика детектив а Нахрапова» написана в лучших традициях детектив ного жанра Олегом Беликовым – талантливым писателем, автором научно-популярных книг, адвокатом и специалистом по корпоративным спорам, и непременно понравится всем поклонникам данного жанра.
Дело о похищении Бетти Кейн
Джозефина Тэй Повести Алан ГрантНапуганная школьница уверяет полицию, что чудом вырвалась из рук двух похитительниц, пытавшихся ее убить. Однако рассказ девушки считают ложью. За расследование берется скромный провинциальный адвокат Роберт Блэр – талантливый детектив-любитель…
Соло на раскаленной сцене
Ирина Градова Современные детективы Детективы о женщине-стихииИх всегда много вокруг нее – красивых, талантливых, сверхуспешных мужчин, на которых ведут охоту поклонницы и желтая пресса. Таким был ее отец, один из ведущих российских хореографов, таков ее муж, таковы ее звездные клиенты. Но не пора ли и ей, адвокату Марго, сыграть свою сольную партию? Хотя бы в этом деле красавчиков из мужского квартета, где каждый давно отказался от претензий на главную роль и ждет только защиты, жалости и чуть-чуть украшающей отношения лжи?
Мастер продаж. Самоучитель
Денис Шевчук Малый бизнес Отсутствует Нет данныхМожно себе представить, сколько талантливых продавцов «погибло» только из-за одной боязни говорить с незнакомыми людьми. Подавить боязнь – это сделать решительный, но все же первый шаг в сторону риторики продаж и презентаций. Чтобы наши речи были убедительны, а образ искренним и открытым для общения, нужно в полной мере овладеть мастерством коммуникации.
Вряд ли нужно говорить, что каждому человеку хотя бы раз в жизни приходилось продавать продукт – неважно, материальный или нематериальный – и продавая, заинтересовывать тех, для кого он предназначался. В отличие от обычного человека специалист проделывает эти операции многократно и практически ежедневно.
Успех таких операций во многом зависит от искусства риторики. Данный курс в значительной мере облегчит овладение секретами риторики как состоявшимся специалистам, так и тем, кто делает первые шаги на поприще продаж и презентаций. Адресовано всем, чья профессиональная деятельность осуществляется в сфере коммуникации: специалистам по продажам и привлечению клиентов, менеджерам (наемным управленцам), маркетологам, специалистам в области рекламного дела и PR, бизнесменам, юристам, адвокатам, риэлторам, агентам, а также студентам, аспирантам и преподавателям и т.
Автор Джеймс Донован – не кто иной, как человек, которому принадлежит дерзкая идея «обмена шпионами», адвокат Рудольфа Абеля, наверное, самого известного советского разведчика времен «холодной войны». Процесс над талантливым, смелым, хладнокровным резидентом стал настоящей международной сенсацией.
Казалось, Абеля ничто не могло уже спасти. Однако в то же самое время над территорией СССР был сбит самолет-разведчик США, и в плен к советским спецслужбам попал его пилот Гэри Пауэрс. Судьбы двух «бойцов невидимого фронта» легли на противоположные чаши весов.
Ставки поднимались все выше. Так началась самая захватывающая, самая увлекательная шпионская история эры противостояния двух великих сверхдержав – СССР и США. История, которая закончилась легендарной сценой встречи двух незнакомцев на мосту над тихой немецкой речкой Хафель…
Пожиратели таланта
Анна Данилова Современные детективы ОтсутствуетБледная светлая кожа, огненно-рыжие длинные волосы, красивое вечернее платье и ужасные кровоподтеки по всему телу – такой увидели известную поэтессу Любовь Горохову сотрудники полиции, прибывшие на место преступления.. Она писала о любви и смысле жизни, о предназначении поэта и поэзии – а ее жестоко убили в замызганном грязном подвале жилого дома.
А чуть позже в квартире Любови обнаруживают еще два трупа: ее друга-мецената, помогавшего издаваться, Северцева, и его старинного приятеля, поэта Мещерского. Создается впечатление, что кто-то задался целью убить самых талантливых литераторов в городе! Но в этом расследовании стихи и рифмы переплетаются с огромными суммами денег, пропавшими у нелегальных наркобаронов.
Пьеса для моноспектакля, где уже в самом тексте прописано, что господин Фон Штейн (безмолвно присутствующий на сцене) – кукла. Его жена Шарлотта в течении десяти лет была музой и попечительницей Гёте, в момент их знакомства ещё совсем молодого человека, дерзкого, талантливого и не умевшего вести себя при дворе.
На протяжении всех пяти отрезков идёт многоплановый монолог, выстроенный наподобие защитной речи адвоката, или, если угодно – исповеди. При том госпожа фон Штейн не скупиться на подробности, представляя Гёте временами ужасным человеком, сложным, иногда переходящим рамки того, на что можно закрыть глаза, памятуя о его таланте.
Но всё это одна история. История сложной, хитросплетённой, временами философской любви – с абсолютно непредсказуемым финалом.
Жена моего мужа
Джейн Корри Триллеры Психологический триллер (АСТ)Выйдя замуж за талантливого художника Эда Макдональда, молодой адвокат Лили начала новую жизнь… И, кажется, ничто не сможет омрачить их счастливый брак. По соседству с супружеской парой живет хорошенькая девочка-итальянка Карла, за которой Лили присматривает, пока ее мать пропадает на работе.
Карле всего девять, но она уже хорошо знает, что значит хранить чужие секреты… А потом жизнь надолго разведет их – пройдет двенадцать лет, прежде чем Лили и Карла снова встретятся и поймут: им обеим есть что скрывать и, стоит раскрыться хотя бы одной из тайн их прошлого, последствия будут непредсказуемы…
Окончил Московский университет. Состоял присяжным поверенным при Московской судебной палате. Более 40 лет работал адвокатом. Одаренный судебный оратор. Постепенно, от процесса к процессу, он своими речами завоевал широкое признание. Тщательно готовился к делу, глубоко знал все его обстоятельства, умел анализировать доказательства и показать суду внутренний смысл тех или иных явлений. Речи его отличались большой психологической глубиной, житейской мудростью, простотой и доходчивостью. Сложные человеческие отношения, неразрешимые подчас житейские комбинации освещал он проникновенно, в доступной для слушателей форме.
Выступая во многих крупных процессах, он проявил себя как острый и находчивый полемист. По делу Дмитриевой и Кострубо-Корецкого в одном процессе защищали: Дмитриеву известный талантливый адвокат Урусов, Кострубо-Корецкого - Плевако. Отрицая свою вину, Дмитриева перелагала ее на Кострубо-Корецкого, занимавшего в Рязани высокий пост. Защиту Дмитриевой Урусов построил на обвинении Кострубо-Корецкого. Дав анализ доказательствам, он, рассчитывая на впечатлительность присяжных, сказал: «Щадите слабых, склоняющих перед вами свою усталую голову, но когда перед вами становится человек, который пользуется своим положением, поддержкою, дерзает думать, что он может легко обмануть общественное правосудие, вы, представители суда общественного, заявите, что ваш суд действительная сила, - сила разумения и совести, - и согните ему голову под железное ярмо закона».
Тщательно проанализировав доказательства своих противников, Ф. Н. Плевако сумел привести убедительные доводы, опровергающие вину Кострубо-Корецкого. В конце речи, как бы нейтрализуя основной вывод Урусова, он сказал: «Осудить Корецкого потому, что он сильный человек, обвинить потому, что он не склоняет голову, внушили вам. Вы сделаете честное дело, говорили вам, вы покажете, что русский суд сила, что смеяться над ним нельзя... общество не нуждается, чтобы для потехи одних и на страх другим, время от времени произносили обвинения против сильных мира, хотя бы за ними не было никакой вины. Теория, проповедующая, что изредка необходимо прозвучать цепями осужденных, изредка необходимо наполнять тюрьмы жертвами, недостойна нашего времени. Вы не поддадитесь ей».
Речи обоих адвокатов по этому делу представляют несомненный интерес. Произнесены они двумя талантливыми адвокатами. Они поучительны в том смысле, что показывают методы защиты двух крупных юристов по делу с острой коллизией между подсудимыми, показывают кропотливую работу по сбору и представлению по делу всех возможных доказательств, оправдывающих их подсудимых.
Речь в защиту Бартеньева (по делу об убийстве артистки Весновской) - блестящий образец русского судебного красноречия, отличается исключительной психологической глубиной, тонким анализом душевного состояния убитой и подсудимого. Указанная речь безупречна по своему стилю, отличается высокой художественностью. Анализ психологического состояния молодой преуспевающей артистки и подсудимого дан исключительно глубоко и талантливо. Эта речь приобрела известность далеко за пределами России.
Большой интерес представляет речь в защиту люторических крестьян. Речь не лишена определенной политической окраски. В Сборник включен ряд речей, произнесенных Плевако в качестве гражданского истца.
Из представленных в Сборнике речей читатель может вынести достаточное впечатление о творчестве этого талантливого адвоката и судебного оратора.
На прошлой неделе у меня состоялся разговор с коллегой, имени которого называть не буду. Он так просил. Собеседник передал мне слова одного адвокатского руководителя. Суть мысли следующая: «Талантов, конечно, пишет увлекательно, а часто и правду, но деятельность его деструктивна, поскольку он встал на путь разжигания низменных инстинктов адвокатов». Цитирую практически дословно.
А накануне этого разговора мне стало известно, что на совещании с участием президентов адвокатских палат уважаемый Юрий Сергеевич приписал мне продвижение в адвокатской среде предельно странных мыслей. Будто бы я, то ли из небольшого ума, то ли врожденной зловредности, проповедую идею никчемности адвокатских палат и, как следствие, передачи функций лицензирования и дисциплинарной ответственности адвокатов в Минюст.
Будучи на моем месте, классик сказал бы: «Перед нами случай так называемого вранья».
Я от такой огульной реакции воздержусь. Предположу, что Юрий Сергеевич находится в плену заблуждения.
Каждый сможет соотнести их с обвинениями в деструктивном разжигании низменных инстинктов и с приписываемым мне злодейским планом передачи функций адвокатского самоуправления государству.
Но главная моя просьба вот какая.
Вооружитесь, коллеги, виртуальным карандашом. Поставьте напротив каждого тезиса плюс или минус. В том смысле, поддерживаете вы мою позицию или нет. Это будет полезно.
1. По поводу минюстовской концепции «адвокатской монополии». Каждый, кто ознакомился с ней, имел возможность убедиться: она не содержит данных о количестве «свободных юристов», обреченных в принудительном порядке (поскольку под угрозой потери профессии!) влиться в адвокатские ряды. Я считаю подобный подход легкомысленным и ненаучным, чреватым серьезными социальными потрясениями.
2. Итак, количество наших будущих коллег неизвестно. Называемые в обсуждениях цифры сугубо предположительны. От 300 тысяч, вплоть до 1 миллиона. Более чем уверен, что большинство «новобранцев» выкажет желание поработать в сфере уголовного судопроизводства.
Когда меня скептически спрашивают: «А с чего это ты так решил?» – я отвечаю: «А это не я так решил, это мы все так решили». Все просто. Если 85% действующих адвокатов избрали сферу уголовного права, то почему наши новые коллеги должны исходить из каких-то иных побуждений?
При таком положении дел самоочевидно, что конкуренция в уголовном процессе возникнет колоссальная и большинство ныне практикующих коллег потеряет профессию. Попросту говоря, останутся без куска хлеба.
Не менее очевидно и то, что вхождение в уголовное судопроизводство огромного числа неподготовленных юристов обрушит и без того сомнительное качество уголовного судопроизводства.
Отвечает ли такое положение интересам действующих адвокатов и правосудия?
Возможно, в головах адвокатских генералов сидят мечты о счастливом «послезавтра», построенном, так сказать, «на костях» ныне действующих адвокатов. И уж вполне очевидно, что руководить (и получать отчисления!) полумиллионом (допустим так) адвокатов приятнее, чем восьмьюдесятью тысячами.
Но нравственно ли стремиться к достижению «светлого послезавтра» или даже личного благополучия, не объяснив их «побочные последствия» адвокатам, которые будут лишены профессии уже завтра?
Вообще говоря, преодоление проблемы можно нащупать даже в рамках существующей концепции. Необходимо ставить вопрос о «специальном отраслевом лицензировании» адвокатской практики в разных видах судопроизводства и сдаче претендентами полноценных экзаменов по избранной специализации. Разумеется, действующих адвокатов такое правило касаться не должно.
Но к настоящему времени обо всем этом адвокатским руководством даже не заводится разговора. Идея вполне понятна – загнать всех и как можно быстрее в адвокатуру «по упрощенке». А там разберемся. Ибо любая забота о насущных интересах адвокатов лишь затормозит продвижение вожделенной реформы. Как говорится, лес рубят – щепки летят.
Кстати. На только что прошедшем в Екатеринбурге заседании Совета ФПА РФ вице-президент ФПА Г. К. Шаров со ссылкой на проведенные в одной из адвокатских палат «исследования» заявил, что количество «новобранцев» в адвокатуре не превысит 30 тысяч. На мой взгляд, цифра несуразно мала. Я представляю методику проведенного в этой палате подсчета. Лично мне она представляется ошибочной. При всем уважении к проделанной в уважаемой палате работе. Но основной фокус в том, что «исследование», на которое ссылается Г. К. Шаров, никто и никогда не видел в глаза. Допустимо ли доверяться в вопросе, который касается судеб десятков тысяч адвокатов, данным из серии «я слышал от одного авторитетного человека на базаре»?
Но дело даже не в этом. Минюстовские руководители многократно говорили, что «монополия» может состояться лишь при том условии, если «моноадвокатура» сможет полностью обеспечить потребность граждан в юридических услугах. Совокупные 100 тысяч адвокатов этот воз не потянут однозначно. При таких обстоятельствах заявление вице-президента можно рассматривать либо как грубый стратегический просчет, либо как откровенную капитуляцию.
И еще. Цитирую официальный сайт ФПА РФ. «Геннадий Шаров опроверг мнение о том, что вновь вступившие в корпорацию юристы смогут потеснить адвокатов, традиционно участвующих в уголовном судопроизводстве по назначению: предполагается, что в течение пяти лет они будут ограничены в праве вести такие дела (соответствующие положения будут закреплены в специальном акте ФПА РФ и региональных порядках назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве). Если же гражданин обратится к такому адвокату за помощью по соглашению, тот обязан будет предупредить его, что при приеме в адвокатуру не сдавал экзамен по уголовному праву и процессу».
Начнем с того, что словцо «предполагается» не слишком надежно. Хотелось бы не предполагать, а точно знать из положений предложенной Минюстом Концепции.
Но даже не в этом дело. По словам вице-президента получается, что действующие адвокаты накрепко застолбят за собой лишь маргинальное поле дел по назначению. Тех самых, что за 550 рублей в день. А «новобранцы» будут допущены к делам по соглашениям. Не правда ли, славно для действующих адвокатов получится? А насчет «предупредить, что не сдавали экзамен по уголовному праву и процессу» – это, конечно, круто задумано. Только кто же помешает нашим будущим коллегам манкировать пожеланием Геннадия Константиновича? А для тех немногих, кто уважит его авторитетное мнение, – потребовать приема у них соответствующих экзаменов? Или что – специально «заваливать» будем?
3. Согласно положениям Концепции, любым видом свободной юридической деятельности можно будет заниматься лишь внутри адвокатуры.
При таком положении дел лишение адвокатского статуса будет равным лишению права на профессию. С вещами на выход.
Сейчас не так. Любой адвокат, лишенный статуса, может спокойно практиковать в «свободной от адвокатуры зоне». За минусом уголовного судопроизводства.
Вопросы лишения адвокатского статуса решаются и, по положениям Концепции, будут решаться впредь так называемыми органами адвокатского самоуправления.
Из сказанного возникает вопрос: насколько существующее в адвокатуре правовое регулирование и практика адекватны судьбоносной функции лишения юриста профессии? И еще: насколько «органы адвокатского самоуправления» являются таковыми по своей сути, а не только по названию?
На мой взгляд, существующее положение оптимизма не внушает.
На последнем Всероссийском съезде адвокатов был изменен Кодекс профессиональной этики адвокатов. Пределы этического регулирования поведения адвокатов были расширены за рамки профессии. Между тем современная адвокатура существует с 2002 года, и за прошедшие 15 лет я не заметил в поведении адвокатов каких бы то ни было массовых внепрофессиональных безобразий. Так в чем же причина «этической интервенции» за пределы профессии?
Глубоко уверен, что возникший механизм контроля за частно-общественной жизнью адвокатов будет использоваться для давления на «чрезмерно профессионально активных» адвокатов и, шире, для оформления «лояльного» интересам государства поведения адвокатов за пределами профессии. И это начинает происходить с явного благословения адвокатского начальства уже сейчас.
Второй новацией КПЭА стало фактическое табу на внутрикорпоративную критику. В Кодексе была сформулирована позиция, по которой адвокатам адресован запрет нанесения ущерба авторитету адвокатуры и подрыва доверия к ней. Сделано это вне всякой связи с апробированными в законодательстве институтами ответственности за распространение ложных сведений и оскорбительные высказывания.
Стоит ли в профессиональной среде доказывать, что даже обоснованная и рациональная критика наносит неизбежный ущерб «авторитету» объекта критических высказываний? А если это так, то остается ли сомнение в истинной цели запрета на критику – создании в сообществе гнетущей атмосферы классического командно-административного «одобрямса»?
И уж совершенно шокирующим стало изменение нормы КПЭА, ранее позволявшей адвокатам обжаловать решение о прекращении статуса адвоката в судебном порядке.
Теперь, если верить положениям Кодекса, делать этого нельзя. За исключением оспаривания юридико-технической процедуры лишения статуса. Феноменальная антиконституционная безграмотность этой новеллы настолько очевидна, что останавливаться на ее критике я даже не буду.
Интенции, полагаю, очевидны.
А теперь вернемся к основному: согласны ли вы доверить окончательное и бесповоротное решение вопроса о вашем праве на профессию руководству корпорации, запрещающему не только внутреннюю критику, но и отрицающему возможность судебного обжалования своих действий?
При этом напомню – согласно положениям Концепции, после лишения статуса адвокат будет лишен возможности заниматься свободной юридической практикой.
На мой взгляд, подобное регулирование – полное и окончательное безобразие и ахинея. А на ваш?
В связи с этим позволю себе не напоминать о произошедших за последние месяцы событиях. Фамилии адвокатов , Рочевой на слуху. Конечно, ситуация в отношении каждого – вполне уникальна. Но нужно признать очевидное – оценка их поведения со стороны органов адвокатского самоуправления и руководства ФПА не совпадает с реакцией «адвокатской улицы» (использую замечательный термин Ю. С. Пилипенко).
Но дело даже не в частностях, а в принципе.
Адвокатский генералитет давно уже не оспаривает того факта, что так называемые выборы руководящих органов адвокатуры являются абсолютной фикцией. Президент адвокатской палаты любого уровня (включая ФПА) самостоятельно называет потребные ему персоналии новых членов Совета. Никто другой этого сделать не вправе. Сформированный по указке президента палаты Совет «избирает» президента. Разумеется, прежнего.
Талант адвоката
Остроумие, находчивость, мгновенная реакция на реплики противника, к месту проявленный сарказм - все эти качества ярко демонстрировал выдающийся оратор - Федор Никифорович Плевако.
Из Практики Адвоката Плевако
Плевако имел привычку начинать свою речь в суде фразой: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И какое бы дело ни попадало
адвокату, он не изменял своей фразе.
Однажды Плевако взялся защищать человека, изнасиловавшего собственную дочь. Зал был забит битком, все ждали
, с чего начнет адвокат свою защитительную речь. Неужели с любимой фразы? Невероятно. Но встал Плевако и хладнокровно произнес: "Господа, а ведь могло быть и хуже". И тут не выдержал сам судья. "Что,- вскричал он,- скажите, что может быть хуже этой мерзости?"
"Ваша честь,- спросил Плевако,- а если бы он изнасиловал вашу дочь?".
Выслушав прокурора, поднялся Плевако и сказал: Много бед и испытаний пришлось перетерпеть России за ее более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двенадцать языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... старушка украла чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно.
Естественно, старушка была оправдана.
Речь знаменитого адвоката продолжалось несколько часов, и в конце Ф. Н. Плевако воскликнул: Если мой подзащитный невиновен, Господь даст о том знамение!
И тут зазвонили колокола. Присяжные заседатели перекрестились. Совещание длилось несколько минут, и старшина объявил оправдательный вердикт.
- Господа присяжные, - заявляет он. - Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями.
Проститутка вскакивает и кричит: - Неправда! Туфли я сняла!
В зале хохот. Подзащитный оправдан.
Прокурор занял в этом процессе глупейшую позицию: - Я не понимаю: чего вы так испугались, кидаясь в окно? Ведь вы, мадемуазель, могли бы разбиться и насмерть!
Его сомнения разрешил разгневанный Плевако.
- Не понимаете? Так я вам объясню, - сказал он. - В сибирской тайге водится зверек горностай, которого природа наградила мехом чистейшей белизны. Когда он спасается от преследования, а на его пути - грязная лужа, горностай предпочитает принять смерть, но не испачкаться в грязи!..
- Господа присяжные заседатели!
В зале начал стихать шум. Плевако опять:
В зале наступила мертвая тишина.
Адвокат снова:
- Господа присяжные заседатели!
В зале прошел небольшой шорох, но речь не начиналась. Опять:
- Господа присяжные заседатели!
Тут в зале прокатился недовольный гул заждавшегося долгожданного зрелища народа.
А Плевако снова:
- Господа присяжные заседатели!
Началось что-то невообразимое. Зал ревел вместе с судьей, прокурором и заседателями. И вот, наконец, Плевако поднял руку, призывая народ успокоиться.- Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попреки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!
Зал оцепенел, потом разразился восхищенными аплодисментами. Мужика оправдали.
Здание суда было расположено напротив кафедрального собора. Шла вторая седмица Великого поста. Послушать "звезду адвокатуры" собрался весь город. Федор Никифорович, изучив дело, серьезно приготовился к защитительной речи, но "почему-то" ему не давали слова. Наконец, около 5 часов вечера председатель суда объявил:
- Слово принадлежит присяжному поверенному Феодору Никифоровичу Плевако.
Неторопливо адвокат занимает свою трибуну, как вдруг в этот момент в кафедральном соборе ударили в большой колокол - к великопостной вечерне.
По-московски, широким размашистым крестом Плевако совершает крестное знамение и громко читает: "Господи и Владыко живота моего, дух праздности... не даждь ми. Дух же целомудрия... даруй мне...и не осуждати брата моего...".
Как будто что-то пронзило всех присутствующих. Все встали за присяжными. Встали и слушали молитву и судейские чины. Тихо, почти шепотом, словно находясь в храме, Ф.Н. произнес маленькую речь, совсем не ту, которую готовил: "Сейчас священник вышел из алтаря и, земно кланяясь, читает молитву о том, чтобы Господь дал нам силу "не осуждать брата своего". А мы в этот момент собрались именно для того, чтобы осудить и засудить своего брата. Господа присяжные заседатели, пойдите в совещательную комнату и там в тишине спросите свою христианскую совесть, виновен ли брат ваш, которого судите вы? Голос Божий через вашу христианскую совесть скажет вам о его невиновности. Вынесите ему справедливый приговор".
Присяжные совещались пять минут, не больше. Они вернулись в зал, и старшина объявил их решение:
- Нет, не виновен.
Председатель посмотрел и ответил: - На моих пятнадцать минут одиннадцатого.
Плевако обратился к прокурору: - А на ваших часах, господин прокурор?
Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил: - На моих часах уже двадцать пять минут одиннадцатого.
Он не мог знать, какую ловушку подстроил ему Плевако и как сильно он, прокурор, помог защите.
Судебное следствие закончилось очень быстро. Свидетели подтвердили, что подсудимая закрыла лавочку с опозданием на 20 минут.
Прокурор просил признать подсудимую виновной. Слово было предоставлено Плевако. Речь длилась две минуты. Он заявил:
- Подсудимая действительно опоздала на 20 минут. Но, господа присяжные заседатели, она женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у вас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах - 20 минут, у господина председателя - 15 минут, а на часах господина прокурора - 25 минут. Конечно, самые верные часы у господина прокурора. Значит, мои часы отставали на 20 минут, и поэтому я на 20 минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские. Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?
Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую.
Плевако любил брать с клиентов огромные гонорары. Однажды к нему обратился за помощью богатый купец. Плевако слышал о нем и решил запросить такой гонорар, чтобы тот ужаснулся. Но купец не удивился и сказал:
- Ты только дело мне выиграй. Заплачу, сколько ты сказал, да еще и удовольствие тебе доставлю.
- Какое такое удовольствие?
- Выиграй дело - увидишь.
Дело Плевако выиграл, получил гонорар и спрашивает об обещанном удовольствии. Купец отвечает:
- В воскресенье, часиков в 10 утра, заеду за тобой, поедем.
-Куда так рано?
- Увидишь.
В воскресенье купец заехал за Плевако. Адвокат недоумевал, куда тот его везет: в ресторан, к цыганам? Время для таких дел неподходящее. Да и выехали они за черту города и начали ехать по переулкам между амбарами и складами. Подъехали к складу. Вышел мужичок. Купец спрашивает у него:
- Готово?
- Так точно.
- Веди…
Зашли во двор. Мужичок открывает какую-то дверь. Купец и Плевако зашли в помещение. Там полутьма. Купец взял в углу две здоровенные дубины и одну из них дает Плевако:
- Держи!
- Зачем?!
- Для удовольствия. Ты же хотел его получить.
Плевако растерялся и сник. Но дубину взял и спрашивает:
- И как я получу это удовольствие?
- А ты по сторонам посмотри и начинай.
Плевако осмотрелся в полутьме и увидел, что по всем стенам помещения были полки с красивой посудой: тарелки, чашки, чайники, бокалы, графины.
- Да что начинать-то? - спрашивает Плевако.
- Как что? Посуду бить!
Купец подошел к полкам и со всего размаху разбил кучу посуды. Плевако тоже ударил. Сначала робко, а потом смелее и еще смелее, и вошел в такой раж, что только осколки летели. Остановились, когда уже не было ни одной целой чашки. Купец спрашивает:
- Ну что, получил удовольствие?
- Да получил. Дикое! Спасибо.
