Сабанеев Л. П

ДЭЛЬ Д. (Любашевский, Леонид Соломонович) (1892-1975); РАХМАНОВ Леонид Николаевич (1908-1988), сценаристы 127 Дарвин этого не говорил. – Вам не говорил, а мне говорил.К/ф «Депутат Балтики» (1936), сцен. Дэля и Рахманова при участии А. Зархи и И. Хейфица, реж. Зархи и

От издательства

В 1911 года вышло в свет третье издание знаменитой книги Л. П. Сабанеева «Рыбы России», на основе которой и подготовлена предлагаемая вашему вниманию книга «Исконно русская рыбалка».

По ясности, полноте и увлекательности изложения книга русского ученого Л. П. Сабанеева и по сей день не имеет себе равных как в отечественной, так и зарубежной литературе, посвященной вопросам жизни рыб и способам любительского лова. Максимальная простота и доступность сделали ее интересной самой широкой читательской аудитории.

При подготовке издания мы старались полностью сохранить стиль письма Л. П. Сабанеева. В книге также сохранены все рекомендуемые им способы любительского лова рыб за исключением тех методов добычи, которые теперь квалифицируются как истребительские, браконьерские. В немногих случаях также опущены устаревшие на сегодняшний день выражения и детали, которые вряд ли будут важны и интересны современному рыболову.

Читателей ждет подробное описание самых распространенных в наших реках и озерах видов рыб, их привычек и повадок, многообразная информация о наиболее эффективных способах рыбной ловли, надежные рекомендации по выбору рыболовных снастей, многие утраченные на сегодняшний день приемы добычи рыб.

Издание, несомненно, станет великолепным подарком и незаменимым помощником для всех любителей рыбной ловли, окажет большую практическую помощь как опытным, так и начинающим рыболовам. Книга особенно придется по вкусу тем людям, для которых рыбалка не просто увлечение, а состояние души.

Просим наших читателей соблюдать правила рыбной ловли в соответствии с законом.

Часть первая

Окунь
Perca fluviatilis L

Эта всем известная рыба вместе с плотвой принадлежит к самым многочисленным обитателям наших пресных вод: всюду – в реках и речках, озерах, даже непроточных прудах с достаточно свежей водой – окунь водится в изобилии (рис. 1). Некоторые озера даже заселены одной этой рыбой. Озера с чистой водой составляют любимое местопребывание окуня, и в них он лучше всего размножается.

По своему складу и цвету тела окунь легко отличается от всех других наших рыб. Туловище его довольно широко, особенно у крупных окуней, и несколько горбато; спина темно-зеленая, бока зеленовато-желтые, брюхо желтоватое; поперек всего тела тянутся 5–9 поперечных темных полосок, которые делают его очень пестрым; в некоторых случаях эти полоски заменяются темными, неправильными пятнами. Кроме того, хвостовой плавник, особенно в нижней своей части, заднепроходный и брюшные плавники ярко-красного цвета; грудные плавники желтые, первый спинной плавник сизый, с большим черным пятном на конце, второй – зеленовато-желтый. Глаза оранжевые. Впрочем, цвет окуня зависит, как у большинства рыб, от качества воды, а еще более от цвета грунта… Поэтому окуни в прозрачной воде со светлым песчаным или глинистым дном очень светлы, иногда даже без черного глазка на спинном пере и с малозаметными поперечными полосками. Наоборот, в лесных озерах с черным тинистым дном они имеют более темные полосы, более темную спину и ярко-желтое брюхо. В некоторых местностях (как, например, в Сенежском озере, Московской губернии) окуни имеют даже золотистые жаберные крышки. Кроме того, следует заметить, что молодые окуни до двухлетнего возраста одноцветнее достигших половой зрелости и что самые крупные сравнительно темнее. На жаберных крышках находится по одному острому шипу, которые очень больно колются и даже могут причинить опухоль и легкое воспаление. Рот очень велик и вооружен многочисленными, но очень мелкими зубами.

Обыкновенная величина окуня не превышает 0,8–1,2 кг. В весьма редких случаях он достигает у нас 2–2,8 кг и только в больших озерах, например Онежском, попадаются 3,2-килограммовые а в Чудском даже 4,3-килограммовые окуни. Но в реках и озерах Западной Сибири подобные гиганты не составляют уже очень большой диковинки, и в озерах Екатеринбургского уезда в настоящее время попадаются громадные окуни в 4–5 кг. Впрочем, крупные окуни вовсе не так велики, как бы следовало ожидать, что зависит от того, что они растут более в толщину и вышину, нежели в длину. Они почти никогда не бывают более 54 см, но зато толщина их в спине простирается иногда до 16 см, а вышина до 26 см.

Рис. 1. Окунь

Смотря по величине, а также времени года, окунь держится в более или менее глубоких местах реки или озера. Летом мелкие и средние выбирают своим местопребыванием заводи, курьи, поросшие водяными растениями (лопухами, горошницей – Potamogeton, камышом и тростником), которые служат им также засадой при ловле мелкой рыбешки, и вообще держатся на большой глубине, но осенью выходят на более открытые места. Крупные же окуни постоянно живут на глубине – в омутах, ямах – и выходят оттуда только по утрам и под вечер. В теплое время года окуни обыкновенно замечаются небольшими стайками, в несколько десятков, редко сотен штук, и то мелких, годовалых, но весной, перед нерестом и особенно в конце осени, они собираются в огромные стаи, которые состоят из рыб одинакового возраста и бывают тем многочисленнее, чем они мельче, так что самые большие стаи бывают осенью и состоят из сеголетков и полуторагодовалых окуней. Судя по тому, что они ловятся в большом количестве почти всю зиму неводами и на удочку, надо полагать, что эти стаи разделяются на меньшие только ранней весной. Вообще окунь – рыба оседлая, никогда не совершает дальних странствований, даже перед нерестом, и нередко, как, например, в прудах и озерах, живет круглый год в одном и том же месте.

Крупный окунь весьма проворная, сильная и хищная рыба. Надо удивляться жадности и упорству, с каким он преследует поверху какую-нибудь рыбку, отбитую им от станички. Несчастная рыбешка, как шальная, выпрыгивает из воды, а окунь кружится за нею, раскрывая свою огромную пасть с громким чавканьем до тех пор, пока не схватит ее. Чавканье крупного окуня так громко, что в тихую погоду его можно слышать шагов за сто. Мелкие окуньки не уступают крупным в бойкости и проворстве движений. Кто не видал, как охотятся стаи окуньков за мальками, то есть молодью других рыб; случается даже, что они, увлекшись преследованием, выскакивают вслед за своей добычей на мель, даже на прибрежный песок. Плавают окуни очень быстро, однако толчками, часто внезапно останавливаясь и потом опять бросаясь вперед. Окунь не дает спуску никакому живому существу, начиная от мелких водяных насекомых и кончая довольно крупными рыбами, лишь бы она пришлась ему по силам и могла поместиться в его широкой пасти. Сам же он сравнительно редко достается в пищу другим хищным рыбам, которым не нравятся его острые спинные иглы. Главная пища окуня – мелкая рыбешка, также икра; крупный окунь любит раков и во время линьки последних держится у камней, коряг, под берегом – одним словом, около рачьих нор. Мелкие рачки из рода бокоплавов (Gammarus) и других близких, встречающиеся во многих озерах северной, частью средней России, также составляют весьма лакомую пищу этой рыбы. В зауральских озерах так называемый мормыш, по-видимому, составляет главную пищу окуней с октября по декабрь и в феврале – марте. Этим объясняется, почему в озерах, изобилующих мормышем, окунь растет чрезвычайно быстро и достигает огромных размеров.

Нерест окуня зависит от времени окончательного вскрытия вод: в прудах и озерах он никогда не «трется» ранее совершенного исчезновения льда и только в низовьях больших рек, текущих на юг, кончает нерест до начала прибыли воды и хода льда из верховьев. В Центральной России речной окунь мечет икру обыкновенно, когда вода пойдет на убыль, прежде всего в небольших речках. В полупроточных прудах, то есть имеющих течение только весной и после сильных дождей, нерест начинается на несколько дней позднее, чем в реках, а в непроточных озерах он замедляется еще более. Таким образом, в одной и той же местности разница во времени нереста может быть более недели, иногда десятидневная. Явление это объясняется тем, что каждая порода рыбы не мечет икру прежде, чем вода достигает известной температуры, при которой становится возможным развитие икры той или другой породы. Окунь, по-видимому, нерестится, когда вода достигает +7 или +8° тепла. Вообще у нас, под Москвой, начало нереста окуня в речках и реках совпадает с началом распускания березы, а самый поздний нерест бывает в начале мая, когда лист уже вполне развернулся. Раньше окуня мечут икру многие другие рыбы – елец, щука, язь и шереспер, только в низовьях Волги окунь, по наблюдениям Яковлева, нерестится раньше всех рыб – в марте, тотчас по вскрытии устьев от льда.

Стаи окуней покидают свои зимние становища – ямы, – как только образуются небольшие закраины, то есть при первой прибыли воды, разбиваются на меньшие станицы и подходят к берегам. Нередко из больших рек или озер станицы эти входят в притоки, очистившиеся от льда, гуляют некоторое время по разливам этих речек, преследуя здесь мелкую рыбешку и поедая икру ельцов, щук и язей, никогда, впрочем, не подымаясь далеко вверх по течению. Такие стаи обыкновенно выметывают тут икру и возвращаются обратно в реку, когда она уже войдет в берега. Большая часть окуней в больших реках нерестится, однако, в старицах и поемных озерах, куда загоняет их половодье; при быстром спаде вод они иногда остаются здесь до следующей весны или большого паводка. В реках весенние станицы окуней всегда гораздо малочисленнее, чем в больших проточных прудах или озерах, особенно таких, где окунь составляет чуть ли не главную породу рыб.

Самый нерест в реках производится почти всегда в местах, не имеющих никакого течения или только слабое, непременно там, где окуни могут найти такие предметы, о которые они бы могли тереться и тем способствовать скорейшему вытеканию икры и молок. Предметы эти различны, смотря по характеру местности. В прудах и озерах окуни трутся в старом, обломанном камыше и тростнике, на неглубоких местах, а за неимением названных растений – на оставшихся стеблях и корнях лопуха (кувшинки); в речках икра выметывается в заводях или заливах тоже на стебли водяных растений или на коряги, разный хлам, на корни подмытых водой деревьев, иногда на ветви затопленных кустарников; в больших реках окунь трется большей частью в старицах и поемных озерах, тоже в травах. Только в северных и северо-западных озерах (частью реках) с каменистым ложем окунь выметывает икру на камни, а иногда на песок. Замечено, что крупные окуни всегда трутся в более глубоких местах, чем мелкие, и всего охотнее бросают икру на старые затонувшие стебли водяных растений. Во время нереста, по тем же причинам, окуни хорошо идут в морды и верши, сплетенные из ивовых прутьев, и их легко привлечь в какое-либо место, наложив туда несколько сосенок или елочек.

Подобно большинству рыб, окуни незадолго до нереста получают более яркую окраску. Близость наступления этого времени всегда можно определить за несколько дней или недель по более красным плавникам и резко выделяющимся полосам на спине. Окуни с созревшими половыми продуктами поэтому весьма отличаются от молодых прошлогодних и третьегоднишних окуньков, всегда более бледных и почти одноцветных. Окуньки эти в большинстве случаев массами следуют за стаями нерестующих рыб и усердно подъедают выметанную ими икру.

Самый нерест совершается относительно спокойнее, чем, например, у плотвы, ельца, леща и некоторых других карповых рыб, мечущих икру большими стадами. Нерест крупных окуней даже мало заметен, отчасти потому, что стаи их незначительны, отчасти потому, что они трутся на большей глубине, чем мелкие, – между глубоко засевших камышей или (в некоторых озерах) между камней. Но мелкий окунь, по крайней мере в так называемых окуневых озерах, выметывая икру большими рунами (к которым присоединяются еще большие стаи несовершеннолетних окуньков) и на мелководье, часто выпрыгивает из воды, а иногда даже собирается в озерные заливы в таком количестве, что верхние ряды, выпираемые нижними наружу, производят сильный плеск, издалека слышимый и видимый. Самым лучшим указателем нерестилища и вообще большого скопления рыбы служит, как почти всегда, присутствие чаек, гагар и другой водяной птицы.

Окунь нерестится исключительно рано утром, иногда незадолго до солнечного заката; в полдневный жар и вечером игра значительно ослабевает, стая на время редеет, а на ночь волнующаяся рыба и совсем успокаивается. Каждое руно большей частью оканчивает нерест в два, три приема, т. е. в утро и вечер или в два утра и вечер, но игра окуня всех возрастов продолжается весьма значительное время – около недели.

Выметав икру, стаи оголодавших окуней первое время бродят около берега на небольшой глубине и кормятся главным образом икрой других рыб, особенно икрой плотвы, которая нерестится вскоре после окуня, также земляными червями, принесенными в реку или пруд с пашен и огородов. Затем, у нас, в средней России, примерно во второй трети мая, окунь разбивается на небольшие стайки, и каждая станица выбирает себе известный район, которого, за редкими исключениями, не покидает все лето, т. е. ведет почти оседлый образ жизни. Численность летних стай также зависит от возраста рыбы и от местности; таким образом, самые крупные окуни встречаются в это время даже в одиночку, редко более десятка вместе; мелкие же окуни ходят десятками, а иногда, как в некоторых озерах и в нижневолжских ильменях, – сотнями. Летнее местопребывание окуня также много зависит от местности и довольно разнообразно, но вообще можно сказать, что окунь летом, за редкими исключениями, держится на средней глубине, на небольшом течении и только там, где может найти какую-нибудь защиту или, вернее, засаду. Крупные окуни всегда выбирают более глубокие и крепкие места. Можно почти принять за правило, что в стоячих или полупроточных водах окуни стоят в более глубокорастущих камышах и в других водяных растениях, преимущественно лопухах и порошнице (Potamogeton), ближе к краям поросли, неподалеку от чистых мест. В реках они также выбирают травянистые заводи, старицы, а за неимением их держатся на слабом течении около камней или в коряжнике и колоднике, наконец, в ярах и мельничных омутах с водоворотом. В небольших речках стайки окуней встречаются только в бочагах (т. е. более широких, глубоких и медленнее текущих местах) и обыкновенно стоят здесь невдалеке от переката, выжидая добычи – червей, частью насекомых, приносимых течением, и мелкой рыбешки. Кроме того, окуни всюду любят держаться около купален, свай, мостов и груд хвороста.

Главную пищу окуня составляет, конечно, мелкая рыба – молодь или самые мелкие породы; рыба крупнее (7-10 см) достается в добычу только самым большим окуням и то сравнительно редко, так как слишком проворна для этих, сравнительно неповоротливых, хищников. Но окунь не дает спуску ничему живому и в некоторых местностях временами даже исключительно кормится весной червями, среди лета линяющими раками или молодыми рачками; поздней осенью, в начале и в конце зимы главную пищу окуней во многих озерах северной, частью средней России и Сибири составляют мелкие породы рачков, бокоплавы или мормыши (Gammarus). Собственно, насекомых эта рыба ест только при недостатке другой пищи. Из мелких рыб окунь всегда преследует наиболее распространенную и всего легче достающуюся ему породу. Те рыбы, которые постоянно живут в чаще водных растений, где преследование их почти невозможно, делаются его добычей только в самом юном возрасте, и окунь предпочитает охотиться на мелочь тех пород, которые любят держаться на более чистых местах, но поблизости от зарослей водяных растений, служащих ему засадой. Почти всюду в реках окунь главным образом кормится прошлогодней плотвой и мальками этой самой распространенной рыбы и только на юге России, кажется, предпочитает ей (близ конца лета и осенью) сазаньих мальков. В прудах и озерах средней России мелкий и средний окунь, несомненно, предпочитает мелкой плотве взрослую верховку (Leucaspius delineatus), которая здесь иногда бывает весьма многочисленна и представляет более легкую добычу, так как держится всегда в верхних слоях воды на еще более открытых местах, чем годовалая, уже довольно юркая плотва. В более северных озерах место верховки заменяет снеток; крупные же окуни, живущие на больших глубинах, питаются здесь молодью сигов и годовалыми сижками. Наконец, в небольших речках, вообще при недостатке мелкой плотвы, окунь охотится преимущественно за мелкими пескарями, гольцами, частью (в средней и северной России) гольянами. Всего легче достаются ему гольцы, которых он усердно отыскивает в камнях, там же, где находит молодых рачков. Само собой разумеется, что он всюду не щадит своего собственного потомства, а крупный окунь также никогда не упустит случая схватить 9-12-сантиметрового собрата. Окунь настолько жаден и относительно глуп и неосторожен, настолько мало боится шума, за исключением крупных особей, что его можно ловить, по крайней мере в течение десяти месяцев в году, почти без перерывов. Разница будет только в количестве пойманных.

Почти одновременно с выходом окуневых мальков из трав стайки взрослых окуней в свою очередь покидают свои летние стоянки и выходят в более открытые и обыкновенно в более глубокие места реки, пруда или озера. Стайки эти собираются по возрастам в стада, которые продолжают увеличиваться в продолжении всей осени, почти до замерзания вод. Эти изменения образа жизни окуня обусловливаются соответственными изменениями образа жизни мальков карповых рыб, служащих ему почти исключительной осенней пищей. С конца августа окуни неотступно следуют за мелочью, собравшейся тучами, подбирают отсталых и отбившихся рыбок и, врываясь по временам в стаю, производят в ней страшные опустошения. Они охотятся уже не из засады, как летом, а нападают открыто, пищи им вдоволь, и она достается им даже легче, чем летом. А так как местопребывание малька осенью еще более зависит от уровня воды и направления ветра (в озерах в особенности), то это обстоятельство необходимо всегда иметь в виду при разыскивании окуня. В паводки, как сказано выше, малявка жмется к берегам или входит в притоки; в сильный ветер она уходит обыкновенно или в подветренную сторону, или вглубь. Кроме того, большую часть осени хорошими указателями местопребывания малька и, следовательно, окуня служат чайки и гагары, которые в свою очередь преследуют мелкую рыбу, иногда довольствуясь мальками, замятыми окунями или вырыгнутыми ими. За редкими исключениями, окунь осенью держится близко от дна, поднимаясь в полводы только в очень теплую и ясную погоду. После первых сильных утренников он уже перестает выбрасываться из воды, конечно, потому, что вся рыба, тем более мальки, с этого времени держится в нижних, более теплых слоях.

По той же причине стаи окуней, вслед за стадами малька, с наступлением холодов, в конце осени, мало-помалу перебираются в более глубокие места, вернее, в ямы и выходят оттуда все реже и реже. В конце октября и начале ноября в средней полосе окунь стоит уже на зимних становищах и меняет их только в том случае, если будет чем-нибудь потревожен. Места этих становищ неизменны, и главные условия их заключаются в углублении дна с возможно крепким, песчаным, каменистым или глинистым, грунтом и в хорошей воде; кроме того, чем крупнее окуни, тем глубже и обыкновенно дальше от берега они становятся. Затем, смотря по характеру вод, становища имеют много особенностей. Можно, однако, принять почти за правило, что в ключевых или полупроточных прудах, также в замкнутых озерах окуни зимуют или в самых глубоких и чистых местах, или же залегают поблизости от ключей. То же замечается и в проточных прудах и озерах; здесь окунь часто зазимовывает в верховьях пруда, в так называемой трубе, или же хотя и в самом пруде, но в речном русле, в устьях озерных притоков. В больших глубоких озерах северной и северо-западной России окуни предпочитают, однако, становиться на зимовку в камнях (на лудах, нальях), так же как и в некоторых глубоких и каменистых реках, не иначе, однако, как на небольшом течении. В речках же окуни почти всегда зимуют в омутах. Наконец, на Волге, Оке и в некоторых их притоках стаи окуня, по-видимому, большей частью стоят под крутоярами или уступами берега, зачастую также в устьях речек. В низовьях Волги они, однако, предпочитают главному руслу чистые и глубокие ерики, где ложатся в самые глубокиМе, обыкновенно там, где ерик разделяется на два рукава.

Первую треть зимы окуни еще довольно энергично преследуют стаи мальков, очень часто занимающих смежные с ямами отмели, местами на севере – многочисленных рачков-бокоплавов, не боящихся холода и иногда сплошь усеивающих внутреннюю поверхность льда. Но сила и быстрота движения этих рыб, как и почти всех остальных, значительно уменьшается после замерзания вод, и они становятся все более и более вялыми. С образованием толстого слоя льда, в средине зимы, окуни, по-видимому, не выходят из своих становищ и лежат здесь на дне, почти неподвижно, тесными рядами, в несколько слоев и почти не принимают никакой пищи. С первыми оттепелями у нас, в средних губерниях, в феврале они мало-помалу начинают выходить из своего полусонного состояния и снова начинают кормиться. В конце зимы главную пищу окуней в большинстве озер северной и частью средней России составляют упомянутые выше бокоплавы (мормыш в Пермской губернии, в Западной Сибири горбунчики), которые в это время размножаются и встречаются обыкновенно парами. Затем, с образованием закраин и больших полыней, стаи окуней трогаются с зимних становищ, разбиваются на меньшие стада и вскоре приступают к икрометанию.

Рис. 2. Окунеед – самка и самец (увеличены)

За этим последним исключением, большая часть окуней погибает, становясь добычей человека. Но, несмотря на свою многочисленность, они не имеют такого промыслового значения, как, например, еще более многочисленная каспийская селедка и тарань и более ценные и крупные – лещ, сазан и судак. Окунь и щука – едва ли не единственные рыбы, которые почти повсеместно добываются в большом числе удильщиками, чем настоящими рыбопромышленниками.

* * *

Ужение окуней – самое легкое и заманчивое по своей добычливости, и потому любителей этой ловли очень много, особенно между начинающими и неопытными рыболовами. Окунь более или менее жадно берет почти круглый год, за исключением средины зимы, да и то не везде; клев его очень верен и срывается он редко и большей частью по вине рыболова. Окунь «клюет» смело, сразу хватает насадку своим большим ртом и сейчас же тащит ее, заглатывая на ходу. Мелкий, впрочем, иногда теребит ее, если она велика или если он сыт. Насадкой служат обыкновенно или земляной червь, или мелкая рыбка, реже линючий рак, раковые шейки и мелкие речные рачки (преимущественно летом), еще реже, местами, так называемый мормыш (зимой). Кроме того, осенью и зимой ловят большое количество окуней на искусственную металлическую рыбку – блесну. Другие насадки, как, например, угри (личинка майского жука), мотыль (красная личинка зеленого водяного комара), другие личинки насекомых и тем более самые насекомые, употребляются редко, а хлеб и зерна окунь никогда не берет.

Прикормка и привада для окуня требуются очень редко, только летом, во время плохого клева, да и тогда они мало достигают цели. Прикармливают его чаще всего червями, реже слизняками или (на течении) сырыми костями с остатками мяса. За границей (в Англии) употребляется весьма остроумный способ привлечения окуней в желаемое место, а именно: опускают туда большую широкогорлую бутыль или банку белого стекла с мелкой рыбой, предварительно завязав отверстие какой-нибудь очень редкой материей. Некоторые немецкие авторы сочинений об ужении рыбы полагают, что камфора, камфорное масло и некоторые другие пахучие вещества привлекают окуней в известное место, и очень может быть, что они правы, так как не подлежит никакому сомнению, что все рыбы при приискивании добычи руководствуются главным образом обонянием, затем уже осязанием и зрением. Наилучшим приманочным составом для окуней немцы считают мазь, сделанную из камфоры, гусиного жира и жира, вытопленного из цапли (серой), который, несомненно, имеет особую привлекательность для всех рыб, а также камфора с медом. В эти составы кладут на некоторое время (на ночь) червей, раковые шейки, лягушечьи ноги и проч., и затем они бросаются, куда надо, как привада или прикормка.

В особенно крепких и толстых лесках нет никакой надобности, и совершенно достаточно лески в 6 и никак не более 9 волос или шелковой, потоньше обыкновенной булавки. Только при ловле на жерлицы, на блесну и дорожку, когда вообще больше вероятности, что вместо окуня возьмет щука, необходима более толстая леска, иногда даже бечевка, притом с поводком из тонкого баска. Крючки, одиночные, средней величины (от № 1 до № 4), привязываются или непосредственно к леске, или на поводках из так называемого буйволового волоса или же тонкого баска. Двойные, тем более тройные крючки-якорьки употребляются сравнительно редко, но весьма полезно иногда (при хорошем клеве) навязывать на поводок так называемый мотыльный крючок с длинным стержнем, который не может быть глубоко заглотан.

Способы ужения окуня довольно разнообразны. Его ловят на длинную (2,8–4,2 м) цельную или составную (трехколонную, редко четырехколонную) удочку с поплавком и без поплавка, на короткую леску, на короткие 1–1,4 м удильники с длинной леской, без поплавка (т. е. донная удочка, или ловля в закидку), на так называемую кобылку, или колодку, с короткой леской без поплавка – на весу, наконец, на блесну, на дорожку, изредка на жерлицы, на подпуски и переметы. Рассмотрим подробно каждый из этих способов ловли. Где, в какое время года и дня следует искать окуня, уже описано выше.

Ловля с поплавком употребляется в местах со слабым течением или вовсе без течения – в прудах и озерах, в речных заводях, омутах и бочагах, большей частью с берега, купален, мостов, на озерах чаще с лодки. Поплавок (пробочный или из коры осокора) должен соответствовать насадке, т. е. чем последняя мельче, тем он должен быть легче; на 12–16 см от крючка к леске (или поводку) прикрепляется грузило – одна или несколько крупных дробин или одна картечина, так, чтобы поплавок стоял вертикально и большая часть (две трети) его находилась под водой. Насадкой служит цельный червь, надеваемый с головы, с более или менее длинным хвостиком, раковая шейка (в обоих случаях насадка должна лежать на дне или висеть на 4,5–9 см от него) или мелкая рыбка, обыкновенно мелкая плотичка (в 4,5–7 см), еще чаще верховка, изредка карасик. Рыбка опускается на 12–26 см от дна и зацепляется крючком за спинку под спинной плавник. При жадном клеве, когда окунь берет не только на уже уснувшую рыбку, но даже на куски рыбы, выгоднее насаживать малявку, как червя, втыкая крючок впереди спинного плавника или сбоку его и пропуская жало позади черепа. Главное, чтобы рыбка имела на крючке правильное, горизонтальное положение, а потому там, где нет или почти нет течения, нет никакого смысла насаживать рыбку за губу или под жабры, как при ловле на течении. При клеве мелкий окунь сначала качает поплавок, а потом окунает его (вероятно, отсюда и происходит его название); крупный же чаще сразу топит его. Момент исчезновения поплавка самый удобный для подсечки, так как если опоздать, то окунь глубоко заглатывает насадку и крючок приходится или вырывать из желудка, или отцеплять особой железкой или медной спицей, оканчивающейся развилкой. Подсекать сильно не следует, так как губы у окуня довольно слабы (по той же причине кончик удилища должен быть довольно гибок) и можно их оборвать; крупный окунь, кроме того, при сильной подсечке часто обрывает леску, и благоразумнее дать ему некоторое время походить на удочке и тащить только тогда, когда он утомится и выплывет на поверхность; затем его подхватывают сачком, а за неимением сачка берут рукой (с лодки) или же вытаскивают волоком на берег, подальше от воды. Крупный окунь довольно сильная рыба; особенно упорист он на поворотах, но утомляется он сравнительно скоро. Очень часто после подсечки он бросается в берег, в траву или под лодку и запутывает леску. Так как окунь берет верно и не срывается, то ловят его большей частью на две или на три удочки; их втыкают в берег, подставив впереди колышек с развилинкой для поддержки, а при ужении с лодки кладут удочки поперек ее. На одну удочку ловят только при очень хорошем клеве; в таком случае выгоднее ловить на двойчатку (см. ерш). Впрочем, среди лета, когда окунь сыт и становится (особенно крупный) более осмотрительным и осторожным, необходимо ловить его на одну удочку, почаще меняя места. В это время стоит иногда сорваться одному, и он уводит за собой всю стайку.

ДЕТСТВО

Леонид Павлович Сабанеев родился 10 декабря 1844 года в помещичьей семье, принадлежавшей к древнему татарскому дворянскому роду, происходившему, по семейному преданию, от мурзы Сабан Алея, выехавшего из Золотой Орды в Касимов на службу к великому князю московскому Василию Темному, сын которого Иван III за верную службу наделил род обширными поместьями в нынешнем Пермском крае.

Семья Л. П. Сабанеева жила в имении Заветное в селе Высокое Ярославской губернии. Здесь прошло детство Леонида, здесь он пристрастился сначала к рыбалке, а потом и к охоте. Наставником его в этих занятиях был отец Павел Николаевич Сабанеев и его домашний учитель Андрей Станиславович Петровский. Мальчик учился собирать коллекции насекомых и растений, изготавливать чучела животных, наблюдать жизнь природы.

Аннинское, усадьба дяди Л.П.Сабанеева на берегу реки Урдомы. Тутаевский район Ярославской области

УЧЕНИЕ

Начались годы учения юного Сабанеева в Ярославском кадетском корпусе. Но, видно, эта служба не была ему по сердцу, и он совершает первый серьезный поворот в своей жизни - поступает учиться на естественное отделение Московского университета. Здесь он, кажется, находит себя, и еще во время прохождения университетского курса изучает флору и фауну родной Ярославской губернии и публикует первые свои работы (не забудьте, что автору всего 21 год) - «Краткое наставление к собиранию и сохранению естественно-исторических коллекций» (1865), «Материалы для фауны Ярославской губернии» (1868), «Фауна Ярославской губернии» (1868).

Это были результаты его, так сказать, каникулярных поездок в родные места, но и в Москве он не только выполняет свои учебные работы, но и принимает активное участие в работе Общества любителей естествознания, где делает, например, в 1866 году сообщение о своих наблюдениях над птицами Московской губернии. В 1868 году молодого ученого избирают действительным членом Императорского общества испытателей природы при Московском университете, а затем утверждают руководителем экспедиции по изучению флоры и фауны Урала. Л. П. Сабанееву еще не исполнилось 24 лет!

В течение трех лет молодой ученый изучает природу Урала, собирает коллекции, проводит наблюдения и делает описания, систематизирует собранный материал. Он посещает необжитые районы, беседует с местным населением, подолгу живет в уральских лесах, занимается охотой и рыбной ловлей. Итогом этой экспедиции был целый ряд интересных работ молодого ученого: «О фауне позвоночных Среднего Урала» (1870), «Очерки Каслинского Урала» (1871), «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала» (1872), «Предварительный очерк позвоночных Среднего Урала» (1874), «Очерки Зауралья и степное хозяйство на башкирских землях» (1874) и много других статей и очерков, в том числе и об охоте и рыболовстве на Урале.

Юлия Павловна Дельсаль-Ахшарумова

В 1879 году Леонид Павлович женится на Юлии Павловне Дельсаль-Ахшарумовой. Она была из французского рода, более ста лет жившего в России. Ее отец был в свое время усыновлен чрезвычайно уважаемым в Москве лицом - генерал-инженером Ахшарумовым, затем вступил в русскую службу и погиб в Бородинском сражении. Юлия Павловна, как сирота, закончила Николаевский сиротский институт. У них родились два сына - Борис, впоследствии профессор органа в Московской консерватории (1880–1917) и Леонид (1881-1968) - композитор и музыкальный критик.

НАУЧНАЯ И ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Вернувшись из экспедиции, Леонид Павлович занимает должность секретаря Императорского общества любителей природы при Московском университете, обрабатывает собранные материалы, готовит статьи. Казалось, все решено, достойная жизнь кабинетного ученого на видной должности с периодическими поездками в экспедиции обеспечена, но Л. П. Сабанеев снова круто меняет свою жизнь и бросается в новую, не изведанную для себя область - издательское дело.

В 1873 году Л. П. Сабанеев приступает к изданию естественнонаучных сборников «Природа» вместе с профессором Московского университета Сергеем Алексеевичем Усовым, который уже имел опыт редактирования «Вестника естественных наук». Материально помог новому изданию ярославский помещик Н, А. Пастухов, заядлый охотник и рыболов. Активно работали в новом издании магистр ботаники А. Н. Петунников и Д. И. Анучин (впоследствии академик).

В 1873 году вышли два номера, затем в течении трех лет читатели получали по четыре выпуска в год. Издание было роскошным, выходило на веленевой бумаге, богато иллюстрировалось; как писали издатели в первом номере, они «впервые употребили олеографию для изображения животных». «Мы старались, - говорится в предисловии, - чтобы наше издание было возможно разнообразным, научным, при известной, не доведенной до крайности популярности...»

Тематика сборников была очень широка: география, ботаника, зоология, химия, астрономия, минералогия, этнография, медицина - короче, весь окружающий человека мир и сам человек отражались на страницах этого сборника. В качестве авторов здесь выступали Д. И. Менделеев, А. Г. Столетов, И. В. Сеченов, А. М. Бутлеров, Ф. А. Бредихин, А. П. Сабанеев и многие другие. Сам Л. П. Сабанеев напечатал в сборнике свои работы «Стерлядь», «Глухой тетерев», «Рябчик», «Соболь и соболиный промысел», «Косуля и козлиный промысел на Урале», «Зауральские озера. Жизнь рыб и рыболовство на озерах», первую часть монографии «Волк».

В 1872 году на базе Отдела охоты Политехнической выставки в Москве было создано Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты под председательством его императорского высочества великого князя Владимира Александровича.

Одним из первых крупных предприятий Общества было издание «Журнала охоты», первый номер которого появился в июле 1874 года. «Редактором был приглашен Л. П. Сабанеев, - пишет Н. В. Туркин в своей статье «Исторический очерк деятельности Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты», - имевший уже тогда известность как зоолог и секретарь Императорского общества испытателей природы и как издатель-редактор популярного естественно-исторического сборника «Природа», издание которого предпринято было им на собственные средства в 1873 году». Ежемесячный «Журнал охоты» являлся органом «Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты» (ради краткости это общество чаще называли в то время «Императорским обществом охоты», а журнал даже сам Л. П. Сабанеев именовал «Журналом Императорского общества охоты», вероятно, чтобы отличить его от «Журнала охоты» Мина), и ставил своей задачей пропагандировать правильную охоту, «установить трезвый и правильный взгляд на охоту как спорт», помогать организации охотничьих обществ, направлять развитие «русских промыслов и охоты на более рациональный путь».

В 1875 году Л. П. Сабанеев на базе этого журнала и с помощью Императорского общества охоты предпринимает грандиозную акцию: проводит одновременную перепись охоты по всей территории Российской империи. Он разрабатывает программу переписи, перечень вопросов, указания (циркуляры), как на них отвечать. Через Совет Общества анкеты были разосланы всем губернаторам и губернским статистическим комитетам.

Полученные ответы составили достаточно полную картину состояния охоты в России, положения с сохранением полезных и уничтожением вредных хищников, ибо эта проблема стояла в то время очень остро. «Это было первое всеобщее официальное исследование охотничьего хозяйства в России», - отмечает Н. В. Туркин и добавляет, что оно проводилось «по мысли и по программе Леонида Павловича Сабанеева, и с этого момента для некоторых губерний было положено начало ежегодного систематического собирания сведений об охоте».

Собранный материал обрабатывался и публиковался в Сабанеевском «Журнале охоты». Сам Л. П. Сабанеев опубликовал в своем журнале монографии «Тетерев-косач» (1875-1876), «Белуга» (1874), очерки «Пролет гусей», «Княспинское озеро», «Глухариный ток» (все - 1874 год).

В журнале были опубликованы произведения С. Глебова, Н. А. Дмитриева-Мамонова, Д. Д. Кишенского, Ф. Арсеньева, Д. А. Вилинского: здесь увидели свет «Заметки старого провинциального охотника» (1875) П. М. Мачеварианова, а в качестве приложения к журналу в 1876 году и его «Записки псового охотника Симбирской губернии». Специально для «Журнала охоты» написал небольшую статью «Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки» (1876) Иван Сергеевич Тургенев.

6 мая 1876 года на съезде охотников Л. П. Сабанеев выступил с сообщением о том, что им подготовлен подробный доклад о волчьем вопросе. В июле в «Журнале охоты» появляется его статья «Волчий вопрос» по поводу брошюры В. Лазаревского «Об истреблении волком домашнего скота и дичи и об истреблении волка», а во втором выпуске сборника «Природа» за 1877 год и первая часть охотничьей монографии «Волк» - «Естественная история волка».

Финансировало журнал Общество правильной охоты, но он с первых же номеров оказался убыточным. Дело дошло до того, что в 1875 году встал вопрос о прекращении издания, но «Л. П. Сабанеев, - продолжает свой рассказ Н. В. Туркин, - для которого вопрос о продолжении издания имел существенное значение в нравственном отношении как для редактора «Журнала охоты», предложил Обществу соединить этот журнал, не покрывающий необходимых на него издержек, с сборником «Природа», который издавал Л. П. Сабанеев на собственные средства с 1873 года. Что же касалось собственного долга Общества по журналу, то Сабанеев принял его на себя. Совет Общества нашел удобным передать Сабанееву в собственность «Журнал охоты», соединить его с «Природою» в одно ежемесячное издание под названием «Природа и охота» и именовать его органом Императорского общества правильной охоты».

По всеобщему признанию и современников Л. П. Сабанеева, и последующих ревнителей охотничьей журналистики, «Природа и охота» был лучшим охотничьим журналом в истории русской охоты и рыболовства. Большую помощь в становлении журнала оказал известный в то время охотник и писатель-народник (менее известный) Александр Михайлович Ломовский.

В редакционном заявлении о начале издания журнала говорилось, что его страницы будут содержать «популярные статьи по всем отраслям естествознания, хронику изобретений, путешествия, охотничьи статьи, охотничью беллетристику, фельетон». На страницах журнала «Природа и охота» публиковалось все лучшее, что появлялось из-под пера писателей - охотников и рыболовов. Здесь можно было встретить и тех авторов, которые уже знакомы нам по «Журналу охоты» (П. М. Мачеварианов, Ф. Арсеньев, Н. П. Ермолов, Д. А. Вилинский, И. Т. Швецов и др.), но появляются здесь и новые имена, такие, как, например, уже широко известный своими «Записками охотника Восточной Сибири» Александр Александрович Черкасов: в 1883-1893 годах на страницах «Природы и охоты» печатаются очерки из его нового цикла «Из записок сибирского охотника». Здесь обретает свой голос и другой Черкасов - Черкасов рыболовный - барон Павел Гаврилович Черкасов, чьи «Заметки об уженьи рыбы» (1880) и «Уженье отдельных пород рыб» (1881-1884), а также многочисленные статьи и мелкие заметки вызывали большой интерес у рыболовов.

Из рыболовов стоит еще вспомнить таких авторов, как А. Н. Левашов, В. М. Сысоев, Д. В. Торчилло, Н. Домбровский, Н. Дублянский и др. Между прочим, в 1883 году здесь напечатал свой рассказ «Он понял!» молодой Антон Павлович Чехов, который был постоянным читателем журнала и горячо рекомендовал его своему брату И. П. Чехову (в письме за октябрь 1883 г.): «Получаю «Природу и охоту» как сотрудник. Это толстые книги. Читаю в них описания аквариумов, уженья рыбы и проч. Нового пропасть узнал. Хорошие есть статьи, вроде аксаковских. Летом пригодятся. Если будешь на будущий год обитать в провинции, то буду высылать тебе этот хороший журнал. Там и про голавлей найдешь и про пескарей. У меня он за весь год...»

В другом письме, к редактору-издателю журнала «Осколки» Николаю Александровичу Лейкину, 22 ноября 1886 года А. П. Чехов рекомендует обратить внимание на авторов журнала «Природа и охота» и пригласить их к себе: «Возьмите «Русскую мысль» за октябрь и обратите внимание на журнальную хронику (разбор журналов). Там вы увидите рецензию на рассказы, помещаемые в «Природе и охоте». Судя по выдержкам, авторы талантливы, но не сознают этого. Одну выдержку, где описывается дрессировка, Вы прочтете с громадным удовольствием. Пишу Вам еще вот для чего: не найдете ли Вы целесообразным пригласить сотрудников «Природы и охоты» работать в «Осколках»? Фамилии, которые я уже забыл, Вы найдете в «Русской мысли», а приглашение можно будет сделать через редакцию «Охоты». Свежие люди!»

Остается только добавить, что похвалы рецензента удостоились рассказы Н. К-ского (Н. Кишенского), Н. Гр. Бунина, Маркова (Агаркова) и Д. Л. Иванова, а описание дрессировки содержится в рассказе Н. Гр. Бунина «Нарвались», записанном со слов валдайского крестьянина («Природа и охота» за март 1886 года).

Значение созидательной деятельности сабанеевского журнала было оценено уже современниками. «Журнал «Природа и охота», - писал Н. В. Туркин после смерти Л. П. Сабанеева, - впервые начал всесторонне выяснять все значение охотничьего хозяйства для России, ярко освещать эту важную отрасль государственной жизни, пробуждать к ней живой интерес. Он будил русских охотников к действительной серьезной деятельности. Л. П. Сабанеев, сам изучивший народные промыслы и ознакомившись с бытом промышленников, указывал в целом ряде своих сочинений на то, что наша охота и наша богатая фауна заслуживает самого серьезного отношения общества и правительства, так как она имеет весьма важное значение для национального богатства».

Сам Л. П. Сабанеев опубликовал в своем журнале огромное количество статей и очерков. Назовем самые значительные из них: «Способы истребления волков» (1878-1891, вторая часть охотничьей монографии «Волк»), «Медведь и медвежий промысел на Урале» (1878), «Лось и добывание его в Пермской губернии» (1882), «Княспинский исток» (1878), «Как устраивать выставки собак и как производить экспертизу» (1878); до выхода отдельных изданий в журнале публиковались большинство глав «Охотничьего календаря» и книги о легавых собаках - первого тома трехтомника «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые....» К сожалению, второй том («Борзые и гончие») Л. П. Сабанеев не успел издать, но почти все главы тома были опубликованы в журнале в 1895-1899 годы (последние главы - посмертно, по оставшимся рукописям). В этом же журнале увидели свет монографии «Белуга» (1874) и «Хариус» (1889) и множество очерков о рыбах, которые впоследствии вошли в книгу «Рыбы России».

Шло время, журнал приобретал солидность и авторитет, а Л. П. Сабанеев уже вынашивал замысел нового издания - меньшего по объему, но зато более мобильного, способного быстро откликаться на запросы рыболовов и охотников, давать оперативную информацию. Так, параллельно с «Природой и охотой» с 1888 года начала выходить еженедельная «Охотничья газета». Для нее Л. П. Сабанеев написал обширные «Заметки московского рыболова» (1889), готовил, а частично и сам писал заметки для раздела «Ксезону», где помещались советы на каждый месяц по охоте и рыбалке, небольшие статьи о ловле налимов, ершей, окуней, пескарей, линей (вошли в книгу «Рыбы России»).

Проходят четыре года, и неугомонный Л. П. Сабанеев уже одержим новой идеей - с 30 апреля 1892 года начинает выходить еженедельный «Домострой. Журнал для всех горожан, дачников и сельских жителей». Во вступительной заметке в первом номере Л. П. Сабанеев пишет: «Чтобы устроить, охранить и пользоваться всеми благами и выгодами домашнего очага, дома, земли, чтобы добыть и возможно лучше и здоровее приготовить себе пищу и питье, чтобы удобнее и выгоднее одеться и обуться, противодействовать сырости и холоду, сохранить здоровье, извлекать и пользоваться всеми дарами, которые дает земля, украсить и облагородить жизнь и вообще получить счастье жизни, требуются знания, искусство и уменье, соединенные с заботою и попечением. Забота и попечение зависят от самого человека - это внутри его, в нем самом; но трудно получить настоящие и своевременные знания, искусство и умение без пособия извне. Между тем труд может быть плодотворным и приятным только тогда, когда он является результатом знания, искусства.

Первая задача, которую ставит себе «Домострой», - это давать необходимые знания по всем отделам прикладным наук, учить искусству, как русской семье лучше устроить, лучше охранить свой домашний очаг, свой дом, свою землю». Любопытно разнообразие разделов и материалов еженедельников. Разделы не были постоянными, они менялись, но несколько основных присутствовали почти постоянно: «Домоустройство и домоводство», «В кухне, столовой, кладовой и погребе», «Одежда», «Домашняя гигиена», «Домашний досуг», «На дворе», «В птичнике», «В огороде и в саду», «В лесу и в поле».

Приведем для наглядности содержание хотя бы одного (№ 8 от 21 июня 1892 года) выпуска (в сокращении): «Устройство печей. С 3 чертежами. - Варенье из малины. - Желе из малины. - Сироп из малины... - Приготовление щавеля на зиму. - Домашний белорусский сыр. - Еще о способах сохранения куриных яиц... - Противозаразные свойства солода и кваса. - Бура как противозаразное средство. - Квасцы как средство очищения и обеззараживания воды. - Средство против оскомины... - Размножение клубники и земляники отводом усов и семенами... - Болезни хмеля... - О приготовлении клеверного сена... - Народные приметы о погоде. - Вопросы и ответы».

Заметки в еженедельнике были очень короткими, ни под одной нет авторской подписи - вероятно, если не все, то большинство написаны (или переписаны) самим Л. П. Сабанеевым. Во всяком случае, на основе материалов из раздела об огородничестве была издана книга «Домашний огород. Руководство к огородничеству» (232 стр., 78 рис.) с обозначением автора - Л. П. Сабанеев. Еще несколько книг по другим разделам - «Домашний стол», «Азбука гигиены» - изданы без указания автора.

Несомненно, авторство Л. П. Сабанеева узнается в советах рыболовам («Весеннее уженье язей», «Летнее уженье голавлей», «Ловля и уженье линей», «Уженье карасей» и т. д.). Оригинально были придуманы приложения к отдельным номерам «Домостроя» - подписчикам высылались то пакет с семенами огурцов, капусты, редиса, редьки, репы, салата, моркови; то образчики материи с объяснением, что такое муслин, креп ондюле, сапэн, креп диагональ, фуляр и чесуча, фай-франсе и радоме; то различные виды вошедшей в моду сарпинки (льняная ткань); то образцы русских стальных перьев.

Издание «Домостроя» оборвалось в 1894 году внезапно, можно сказать, на полуслове - еще в № 23 в конце статей «Разведение гиацинтов» и «Летнее уженье голавлей» следует примечание: «Окончание будет», а № 24 уже света не увидел: «прекратился за недостатком средств», - не вдаваясь в подробности, замечает Н. В. Туркин.

Да и здоровье Л. П. Сабанеева дало трещину: сказывалось колоссальное напряжение, связанное с изданием одновременно двух журналов и газеты, это не считая написания, издания и переиздания книг, да еще колоссальная общественная нагрузка - Л. П. Сабанеев состоял членом четырнадцати обществ, а свадебным генералом он просто не умел быть; он непременный член Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты, образованию первых отделов этого общества он отдал немало сил; он действительный член Императорского общества испытателей природы, Императорского русского общества акклиматизации животных и растений, Русского географического общества, Петербургского общества естествоиспытателей, Императорского общества любителей естествознания, Екатеринбургского общества испытателей природы; он был среди основателей Общества любителей рыболовства, Общества любителей птицеводства; наконец, Сабанеев - один из учредителей Русского охотничьего клуба и автор его устава.

Любопытен рассказ В. А. Гиляровского (в книге «Москва и москвичи») об обстоятельствах создания этого клуба; здесь в трактире «Собачий рынок», существовавшем на знаменитой московской Трубе (на Трубной площади по воскресеньям шумел собачий рынок и птичий базар), мы увидим и лаконичный, но чрезвычайно выразительный портрет Сабанеева: «Кривой собачник Александр Игнатьев, знаменитый собачий вор, предлагает желто-пегого пойнтера и убедительно говорит:

От самого Ланского с Тверского бульвара. Вчера достукались. - Поднимает за шиворот щенка. - Его мать в прошлом году золотую медаль на выставке в манеже получила. Дианка. Помните?

Александр Михайлович Ломовский, генерал, самое уважаемое лицо между охотниками Москвы, тычет пальцем в хвост щенка и делает какой-то крюк рукой.

Это ничего-с, Александр Михайлыч. Уж такой прутик, какого поискать.

Ломовский опять молча делает крюк рукой.

Помилуйте, Александр Михайлыч, не может же этого быть. Мать-то его, Дианка, ведь родная сестра...

Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», - замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к продавцу: - Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!

Продавец конфузливо уходит, рассуждая:

Ну, хоть убей, сам никакого порока не видел! Не укажи Александр Михайлыч чутошную поволоку в прутике... Ну и как это так? Ведь же от Дианки... Родной брат тому кобелю...

Третий собеседник, Николай Михайлович Левачев, городской инженер, известный перестройкой подземной Неглинки, в это время, не обращая ни на что никакого внимания, составлял на закуску к водке свой «левачевский» салат, от которого глаза на лоб лезли. Подходили к этому столу самые солидные московские охотники, садились, и разговоры иногда продолжались до поздней ночи. В одно из таких воскресений договорились до необходимости устроить Охотничий клуб. На другой день был написан Сабанеевым устав, под которым подписались во главе с Ломовским влиятельные люди, и через месяц устав был утвержден министром.

Почти все московские охотники, люди со средствами, стали членами клуба, и он быстро вошел в моду. Началось с охотничьих собеседований, устройства выставок, семейных вечеров, охотничьих обедов и ужинов по субботам с дамами и хорами певиц, цыганским и русским».

Л. П. Сабанеев собрал обширные коллекции птиц и зверей, которые были переданы в Ярославский краеведческий музей, в музей при Московском университете, в Екатеринбургский музей, а богатую ихтиологическую коллекцию - в Московский политехнический музей Императорскому обществу акклиматизации животных и растений, которое наградило его золотым жетоном «За обогащение коллекции общества». Он устраивал первые выставки Императорского общества птицеводства в Москве и Петербурге, первую и вторую выставки рыболовства в Москве, все первые выставки Императорского общества охоты; постоянно избирался экспертом на выставках собак. Конечно, такие нагрузки давали о себе знать, и прекращение «Домостроя» было лишь первым звонком.

За ним последовал второй: в 1896 году на шестом номере прекратилось издание журнала «Природа и охота». Точных причин мы не знаем, не вышли еще шесть номеров - и все. Но с нового, 1897 года выпуск журнала возобновился. Обратившись к первому номеру за этот год, мы обнаружили некоторые следы катастрофы. Редакция, обращаясь к подписчикам журнала, сообщает, что годовые подписчики 1896 года при продлении подписки на 1897 год должны вложить не 15 рублей, а только 7 рублей 50 копеек. Все справедливо, подписчики, не получившие шесть номеров за истекший год, не должны страдать, В объяснение причин редакция не вдается.

Но вот дальше: «Постоянные, давние подписчики, сочувствующие изданию и могущие прислать на 1897 год полную подписную сумму (15 р.), не делая вышесказанного зачета, окажут этой присылкой значительную поддержку изданию и получат в конце 1897 года юбилейную премию (25-летия издания). Список этих лиц будет печататься в журнале 1897 г.» А это уже мольба о помощи. На призыв откликнулись, и уже в февральском выпуске печатается большой список жертвователей. Интересен сам этот список. Среди читателей журнала его императорское величество, государь, наследник, цесаревич Георгий Александрович; их императорские высочества, великие князья Михаил Александрович, Владимир Александрович, Николай Николаевич, Петр Николаевич, Сергей Михайлович, Георгий Михайлович; князья А. В. и В. А. Барятинские, Б. Н. и Л. Л. Голицыны, А. В. Шаховской, А. А. Ширинский-Шихматов, графы Илл. Ив. и И. Илл. Воронцовы-Дашковы, И. А, Уваров, С. Д., Д. С. и Б. С. Шереметевы из Петербурга и Б. С. Шереметев из Тбилиси, графиня М. А. Стенбок-Фермор; бароны И. Н. Корф и Струве; банкир и промышленник П. П. Рябушинский; фабрикант С. В. Морозов выписывает сразу три экземпляра - два для себя и один для фабричной библиотеки; есть и коллективные подписчики - земства, училища, армейские соединения. Любопытна и география подписчиков: Владивосток, Хабаровск, Благовещенск-на-Амуре, Барнаул, Минусинск, Верхнеуральск, Иркутск, Томск, Сысертский завод, Тифлис, Кутаис, Ревель, Нижнеудинск, Наманган, Ташкент, Вильна, Кишинев, Эривань и даже Ханькоу и Тянь-Цзин.

Дела журнала кое-как поправляются, но Леонид Павлович уже неизлечимо болен (обязанности редактора выполняет Н. В. Туркин). Когда в январе 1898 года в Москве собирается Всероссийский съезд охотников, Сабанеев на нем присутствовать не может - он прикован к постели. Съезд посылает ему роскошный серебряный чайный сервиз с надписью: «Глубокочтимому Леониду Павловичу Сабанееву от товарищей, учеников, сотрудников и друзей охотников на добрую память о съезде охотников и XXV-летии журнала «Природа и охота», 1898г.»

Тяжело больного Леонида Павловича перевозят в Ялту, но ничего уже сделать нельзя, и 25 марта 1898 г. он умирает. Его хоронят в Ялте, на Ауткинском кладбище, а в июньском выпуске журнала «Природа и охота» появляется письмо егермейстера М. В. Андреевского «Открытие подписки на памятник Леониду Павловичу Сабанееву по почину его императорского высочества великого князя Сергея Михайловича», который вносит 100 рублей «для сооружения памятника на могиле Леонида Павловича. Да послужит почин его императорского высочества в этом деле объединяющим стимулом в среде охотников России. Между ними, конечно, окажутся желающие следовать доброму примеру, которые захотят тоже внести свои лепты на упрочение памяти того, кто всю свою жизнь много и плодотворно трудился ради благоустройства отечественной охоты». Начался сбор денег. Жертвователей оказалось много, их списки печатаются в журнале в 1899 и 1900 году. Но памятник так и не был поставлен. В 60-е годы 20-го века Ауткинское кладбище в Ялте было ликвидировано, теперь на его месте сквер. Могила Сабанеева утрачена. В 1904 году исполнилось 60 лет со дня рождения основателя самого популярного охотничьего журнала - на страницах издания об этом ни слова. 1908 год - десять лет после смерти Сабанеева - и опять ничего. Нет пророка в своем отечестве.

Журнал «Природа и охота» пережил своего создателя на четырнадцать лет, но он явно доживал свой век, он похудел, стали появляться сдвоенные номера, поредел состав авторов, бывало, что одному лицу принадлежала почти четверть материалов номера, а то и больше (в августовском выпуске 1908 года, например, из 17 материалов 5 вышли из-под пера редактора ‑ издателя Н. В. Туркина. Это не упрек, нет; понятно, что не от хорошей жизни бывает такое). Наконец, в 1912 году без объявления и предупреждения сабанеевский журнал тихо скончался на шестом номере. Вместе с ним прекратилась и «Охотничья газета». Не стало последнего детища Л. П. Сабанеева.После ухода человека остаются его дела.

ТРУДЫ О РЫБАЛКЕ

Осталась книга «Рыбы России», впервые увидевшая свет более ста лет назад - в 1875 году. Ее оценили очень высоко, для рыболовов-любителей она стала настольной книгой. Уже тогда, при жизни автора, она считалась классикой рыболовства. Жизнь книг по специальным вопросам, как правило, недолговечна: прогресс цивилизации стремителен, и сегодняшние новые идеи быстро устаревают. С «Рыбами России» этого не случилось, хотя, конечно, многие конкретные факты, тесно привязанные ко времени и географии, сейчас требуют уточнения. Но главное - анализ поведения рыб, их нравы и привычки, точные наблюдения и меткие замечания - все это актуально и сегодня . Уж на что самолюбивы англичане, однако в журнале «Англия» один из них, гордо отметив, что в Британии первая книга о рыбалке появилась намного раньше, чем в России, тут же вынужден был признать, что такого капитального труда, как «Рыбы России», у них, к сожалению, нет.

Для многих рыболовов книга Сабанеева и сегодня мудрый и плодотворный источник. Помнится, на страницах альманаха «Рыболов-спортсмен» один страстный рыболов-изобретатель (а таких у нас немало), рассказал, как изобрел поплавок-бочку и много лет с гордостью делился своим изобретением с товарищами по страсти, но вдруг, познакомившись с книгой «Рыбы России», обнаружил, что Сабанеев описал такой поплавок сто лет назад. Несмотря на успех книги, Сабанеев продолжал работать над текстом и в 1892 году выпустил второе, значительно переработанное издание.

Другая крупная работа Л. П. Сабанеева по рыбалке - «Рыболовный календарь» - была опубликована при жизни автора лишь однажды, и то не как самостоятельная работа, а в составе «Охотничьего календаря» (первое издание 1885 года). Однако книга эта имеет самостоятельное значение, ее оценили читатели-рыболовы, и впоследствии, уже после смерти автора, она неоднократно переиздавалась как в составе книги «Рыбы России», так и самостоятельно.

Еще одна крупная работа «Заметки московского рыболова» была опубликована в «Охотничьей газете», но никогда не выходила отдельным изданием. Та же участь и у очерка «Княспинское озеро» (журнал «Природа и охота», 1874). Много полезного может почерпнуть рыболов и из очерка «Жизнь рыб и рыболовство на Зауральских озерах», несмотря на его узкорегиональный заголовок. Очерк первоначально был опубликован в сборнике «Природа» (1873), а затем вышел отдельным изданием (1874).

Труды Л.П.Сабанеева по рыболовству, что называется, "сделали ему имя", и для многих он прежде всего рыболовный автор. Да и сам Сабанеев уделял рыбалке много времени, был удачливым удильщиком, хорошо знал повадки рыб, щедро делился своими знаниями с окружающими. В Московском обществе рыболовства, почетным членом которого он состоял от самого его основания, Леонид Павлович был инициатором рыболовных выставок, на которых демонстрировались новые снасти и снаряжение, талантливые самоделки и изобретения. Сабанеев и сам занимался изготовлением и усовершенствованием снастей, и на выставке в Русском охотничьем клубе в Москве весной 1887 года многие его удилища и донки были признаны лучшими.

Московское общество рыболовов. 1890-е

В очерке о жизни Л.П.Сабанеева и его творчестве Н.В.Туркин писал: «Ихтиология была его самою любимою наукой, и ей он посвятил много труда. В связи с этим он был страстным рыболовом и до конца жизни своей не бросал удочки. За месяц до смерти, собираясь в Ялту, он мечтал о том, как будет ловить рыбу в море, и за несколько дней до смерти он еще осведомлялся о местах уженья, рассчитывая на ловлю по выздоровлении...Член Государственного совета Вешняков, оценивая научное значение трудов Леонида Павловича по ихтиологии, высоко ставил их, указывая, между прочим, на заслуги Сабанеева в широком распространении им в среде русского общества знаний по ихтиологии. Сабанеев работал над тем или другим вопросом не потому, что он случайно заинтересовал его, а всегда руководствовался мыслию изучать в полноте то, что действительно важно и полезно для жизни и имеет к ней прямое отношение, и, изучив, передавать их в такой общепонятной, завлекательной форме, которая делала его труды достоянием масс. Форма же его трудов никогда не была громоздка или неясна, а напротив, всегда отличалась ясностью, простотою, краткостью и силою выражения».

ТРУДЫ ОБ ОХОТЕ

Труды Л. П. Сабанеева по охоте занимают в его наследии огромное место, по объему - более чем в два раза по сравнению с рыболовными. К сожалению, большинство его работ (за исключением, пожалуй, «Охотничьего календаря») не нашли первоначально задуманного воплощения.

В самом деле: в 1876 году выходят почти одновременно две охотничьи монографии «Тетерев-косач» и «Глухой тетерев». Это серьезные, глубокие исследования, не потерявшие своего значения и до сего дня. В 1878 году выходит еще одна монография - «Рябчик». Казалось бы, что же тут удивительного - самостоятельные работы, имеющие самостоятельное значение... Но в том-то и дело, что это фактически главы задуманного Сабанеевым фундаментального труда, о чем автор предупредил читателя предисловием к монографии «Тетерев-косач»: «Предлагаемая брошюра составляет первый выпуск обширного сочинения «Охотничьи птицы России»… Все сочинение будет состоять из трех томов… По этому первому выпуску читатель может судить как о программе предпринятого нами труда, так и о том, насколько удачно выполнена задача представить возможно полное описание образа жизни каждой птицы и различных охот на нее».

Ознакомившись с монографиями, читатель, без сомнения, одобрит и замысел и исполнение, но - увы! - «Охотничьи птицы России» так и не родились на свет. Вот еще один пример. В 1877 году в сборнике «Природа» появляется первая часть охотничьей монографии «Волк» под названием «Естественная история волка». В 1878-1881 годах в журнале «Природа и охота» публикуются главы второй части - «Способы истребления волков». В конце последней публикации (о ловле волков) автор замечает: «Этот последний способ составляет как бы переход к отравлению волков, которое составляет предмет следующей статьи». Однако следующая статья так и не появилась, а монография осталась незавершенной, хотя и в таком виде она имеет огромное значение.

Есть все основания предполагать, что очерки Л. П. Сабанеева, об охоте на медведя, лося, соболя, косулю тоже не были случайными. Дело в том, что очерки «Медведь и медвежий промысел на Урале» и «Лось и добывание его в Пермской губернии» были опубликованы в 1871 году в журнале «Заря» под одним общим заголовком «Звериный промысел в России». Появившиеся чуть позже еще два очерка «Соболь и соболиный промысел» (1874) и «Косуля и козлиный промысел в Уральских горах» (1875), сходные по своему построению с первыми двумя, заставляют задуматься: а не было ли в планах автора подготовить очерки о всех либо о самых популярных охотничьих животных и издать их отдельной книгой, может быть даже, под уже возникшим однажды обобщенным названием «Звериный промысел в России».

И наконец, самый впечатляющий и самый печальный пример. В 1893 году в журнале «Природа и охота» появилось объявление о подписке на трехтомное издание «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые». Первый том («Легавые») вышел в 1896 году. Над вторым томом («Борзые и гончие») автор работал до самых своих последних дней - последний очерк, о бассетах, был найден в бумагах Л. П. Сабанеева после его смерти и опубликован в журнале «Природа и охота» в 1899 году. К третьему тому автор не успел приступить. Вспомним, что ему было всего-то 53 года.

В полном объеме был выполнен только замысел книги «Охотничий календарь», который вышел в 1885 году (вместе с «Рыболовным календарем» в качестве второй части), а затем вторым изданием в 1892 году. Второе издание было значительно переработано и дополнено настолько (текст увеличен в полтора раза, добавлено сто рисунков), что пришлось убрать «Рыболовный календарь».

И, наконец, еще об одном колоссальном создании Л.П.Сабанеева - о его «Указателе книг и статей охотничьего и зоологического содержания», который сначала печатался в журнале «Природа и охота», а затем в 1884 году был издан отдельной книгой. Этот огромный перечень литературы, содержащей какое-то апокалиптическое число названий (6666), потребовал огромного трудолюбия, энциклопедических знаний, широты взглядов и, конечно, необыкновенной любви к предмету занятий. Труд Л.П.Сабанеева был по достоинству отмечен Золотой медалью Императорского общества акклиматизации животных.

ЗНАЧЕНИЕ ТРУДОВ САБАНЕЕВА

Девятнадцатый век справедливо считают золотым веком в развитии русской культуры. Однако, отмечая огромный вклад в мировую сокровищницу цивилизации выдающихся русских писателей, художников, композиторов, мы часто забываем о других явлениях общественной жизни, развитие которых в девятнадцатом веке в России также достигло заметных высот. Мы не всегда отдаем должное успехам русской теоретической науки, инженерной мысли, торговых отношений, предпринимательства, издательского дела, наконец, таким, отнюдь не второстепенным, явлениям в русской жизни прошлого столетия, как спорт, туризм, рыболовство и охота.

Конечно, охота и рыболовство существовали на Руси, можно сказать, всегда. Но в девятнадцатом веке они приобрели совершенно новые черты и стали тем, что мы в наше время называем спортивно-любительским рыболовством и охотой. Впрочем, тогда главенствующее положение имела охота, а рыболовство составляло как бы ее часть: не случайно первоначально «Рыболовный календарь» Л.П.Сабанеева входил как особый раздел в его же «Охотничий календарь», а статьи о рыбалке печатались на страницах изданий, в названии которых присутствовало только слово «охота» - «Журнал охоты», «Природа и охота», «Охотничья газета»...

В то время не существовало самого термина "спортивно-любительская охота", его заменяло название "правильная охота", то есть охота по определенным, уже установленным (не всегда, правда, изложенным письменно) правилам. Эту "правильную охоту" достаточно четко отличали от охоты промысловой, то есть такой, которая ставила во главу угла добычу - либо для собственного пропитания, либо для торговли. Деревенские жители - и крестьяне, и помещики - вели охоту для собственного стола; промысловики - охотники-профессионалы - для продажи скупщикам; здесь не было охоты ради охоты, ради удовлетворения своей страсти, своего азарта.

Однако, чем дальше, тем больше выявлялась категория людей, для которых охота была делом профессиональным, но служила не для удовлетворения физических потребностей, а делом, так сказать, духовным, питала страсть, азарт, желание померяться силами, проявить смекалку, терпение, находчивость, выносливость, то, что делает охоту спортом, а охотника - спортсменом, хотя само это английское слово применительно к охоте стало появляться в России только в конце девятнадцатого века, а до того, как уже говорилось, речь шла о "правильной охоте". Да и само общество охотников носило наименование «Общества любителей правильной охоты». Таким образом, понятия «любитель» и «правила» в охоте сложились где-то к середине 19-го века. К этому же времени начинают вырисовываться сами контуры этого явления, а вместе с ними и литература об охоте (напоминаем, что рыболовство входит в охоту).

Девятнадцатый век был периодом становления рыболовно-охотничьей литературы, и выработанные в это время каноны живы до наших дней. В целом рыболовно-охотничью литературу этого века можно достаточно четко разделить на три периода: доаксаковский, аксаковский и сабанеевский. Доаксаковский период начинается еще в восемнадцатом веке, когда появляются анонимные книги с традиционными для того времени длинными названиями, излагающими вкратце содержание произведения. Таково, например, «Наставление человеку, упражняющемуся в охоте, и разговор приятелей Пустынника и Лесолюба о должности охотника и наблюдении охоты и хранении заповедных мест, с приобщением о качестве винтовального и другого охотничьего ружья, о примечаниях, употребляющихся во время применения себя к стрельбе, о порохе и как его приготовлять и узнавать доброту, о обучении легавых щенят и о содержании собак». Здесь, очевидно, нужно перевести дыхание и добавить, что книжица сия вышла в Санкт-Петербурге в 1766 году и обычно упоминается в литературе под кратким названием «Разговор Пустынника с Лесолюбом».

Подобных книг было довольно много и в восемнадцатом веке («Достаточный егерь, или Стрелок», 1774; это сокращенное название, так как на полное просто места не хватит), в первой половине девятнадцатого - как анонимные («Карманная книжка для егерей и птицеловов», 1822, «Карманная книжка русского барина-охотника, или Собрание наставлений, относящихся к рыбной, птичьей и звериной ловле…», 1840), так и полуанонимные, то есть обозначенные не раскрытыми до сих пор инициалами: Н. П. «Карманная книга для егерей и охотников, или Бесценный подарок любителям звериной ловли и птичьей стрельбы»... (1836); М. М. «Егерь, псовый охотник и стрелок» (1838).

Большинство подобных книг весьма примитивны в изложении, написаны скучным казенным языком наставлений, да и по содержанию это чаще всего компиляция из сочинений иностранных авторов. В этом, впрочем, только один М. М. имел мужество признаться, написав в подзаголовке: «Выбрано из сочинений лучших иностранных писателей». Собственно русская охота проявляется здесь как вкрапление в чужую материю без какой-либо системы и логики.

На этом фоне заметно выделяются достаточно объемные книги В. Левшина: «Современный егерь, стрелок и псовый охотник» в 2 томах (вышла без имени автора в 1774 г.), «Книга для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли» (в 4 томах, 1810-1813) и ее сокращенный вариант в 2томах «Псовый охотник, или Основательное и полное наставление о заведении всякого рода охотничьих собак...» (1810). Выделяется также работа Ивана Гурьянова «Ручная книга егерей и охотников» (1830) и такие произведения А. Венцеславского, как «О псовой охоте» (1846), «Терминология псовой охоты» (1847-1849), «Псовая охота вообще» (1848), «Птичья, или егерская, охота».(1851) и его многочисленные статьи в периодике.

Чисто рыболовных книг в доаксаковский период было значительно меньше. Первое произведение о рыбалке - статья «О ловлении рыб удою» - появилось в журнале «Экономический магазин» в 1780 году, а в первой половине девятнадцатого века рыболовам были предназначены лишь специальные разделы в трудах В. Левшина «Всеобщее и полное домоводство» (1800) и «Книга для охотников» (1812), в анонимной «Карманной книжке русского барина-охотника» да две небольшие книжечки - безымянный «Опытнейший рыболов, содержащий в себе любопытные и редкостные секреты, касающиеся до рыбной ловли всякого рода снастями» (1829) и «Новейший и опытный рыболов...» А. Петрова (1829).

Появление книг С. Т. Аксакова «Записки об уженье рыбы» (1847) и «Записки охотника Оренбургской губернии» (1852) ознаменовали новый этап в развитии русской рыболовно-охотничьей литературы. Аксаков - прежде всего внимательный и пытливый наблюдатель, он исходит из собственного опыта, очень редко прибегая к чужим свидетельствам. Вместе с тем ему не чужд дар аналитика и систематика, его изложение последовательно, логично, насыщено богатым фактическим материалом, а главное - выражено живым, эмоциональным языком. Он переживает сам и заставляет сопереживать читателя.

После появления замечательных произведений Аксакова нельзя уже было писать по-прежнему. Конечно, подняться до аксаковских высот было просто невозможно в силу масштаба его дарования, но важен сам принцип подхода к тематике: личный опыт, живая жизнь, аналитичность, наблюдение над поведением животных, психологичность, логическое построение, живая речь и эмоциональная окраска.

Можно назвать множество авторов, заявивших о себе в промежутке между первыми книгами С. Т. Аксакова и трудами Л. П. Сабанеева: это и М. П. Вавилов с его «Охотой в России во всех ее видах» (1873), и Л. Васкель с «Карманной книжкой для начинающих охотиться с ружьем и легавою собакою» (1856), и Н. Воропай («Охота на севере России», 1871), и П. М. Мачеварианов («Записки псового охотника Симбирской губернии», 1876), и С. Романов («Ружейная охота на птиц в России», 1874 и «Охотничий словарь», 1876‑1877), и Д. А. Вилинский, Е. Прокудин-Горский, Ф. Свечин, И. Г. Шведов, Н. А. Вербицкий, Н. П. Ермолов, Н. Н. Воронцов-Вельяминов, Ф. Арсеньев, и, конечно же, прямые наследники Аксакова – писатели большого литературного дарования – А. А. Черкасов («Записки охотника Восточной Сибири» и «Из записок сибирского охотника») и Е. Э. Дриянский («Записки мелкотравчатого»).

В рыболовной литературе крупных имен и основательных книг было меньше (назовем статьи, очерки, рассказы и книги В. Арсеньева, С. Ходнева, М. Вавилова, И. Радкевича, П. Терлецкого), но может быть, именно поэтому первой крупной работой Л. П. Сабанеева была именно книга о рыбалке, его знаменитые «Рыбы России», вышедшие первым изданием в 1875 году. Первое его крупное охотничье произведение («Охотничий календарь») вышел в свет только через 10 лет, в 1885 году, хотя отдельные статьи об охоте печатались в журналах в 70-е годы. Сначала отдельные статьи по этим вопросам появлялись в «Журнале коннозаводства» (1842-1864) и в «Газете лесоводства и охоты» (1855-1859). Известно, что С. Т. Аксаков мечтал о собственном охотничьем издании и даже в начале 50-х годов подал прошение о разрешении ему выпускать «Охотничий сборник», но получил отказ.

Наконец, в 1858 году охотник и литератор Георг Мин начинает издавать «Журнал охоты» - первый в России специальный охотничий журнал, который выходил до 1860 года, а затем, после годичного перерыва, еще и в 1862 году (в охотничьей библиографии известен как «Журнал охоты» Мина). В 1869 году в Петербурге начинает появляться «Журнал охоты и коннозаводства» (просуществовал до 1874 года), а в 1879 году в Москве ежемесячный «Журнал Московского общества охоты». Но в это время уже существует сначала «Журнал охоты» Л. П. Сабанеева (с 1874 года), а затем его же «Природа и охота» (с 1877 года).

Говоря о сабанеевском периоде в развитии русской рыболовно-охотничьей литературы, пришедшем на смену аксаковскому, мы ни в коем случае не вправе сравнивать масштабы литературного дарования этих двух авторов. Они не сравнимы и не соизмеримы, потому что это совершенно разные люди по складу своего мышления, по направленности творчества. Писатель высокого художественного дарования С. Т. Аксаков уходил в натуралистику, в природоведение, не отказываясь от литературы, соединяя литературу и природу. Л. П. Сабанеев, ученый-исследователь по своему складу, настраивал научное изложение предмета на аксаковскую литературность, стремился, насколько это было в его силах, обогатить науку писательской эмоциональностью. Это, естественно, не всегда ему удавалось, но, вне всякого сомнения, многие страницы «Рыб России» - высокая литература.

Если до С. Т. Аксакова преобладала инструктивная литература, а С. Т. Аксаков сделал ее популярной, то при Л. П. Сабанееве она стала научно-популярной. Все дальнейшее развитие рыболовно-охотничьей литературы вплоть до наших дней шло на тех основах, которые заложил и определил Л. П. Сабанеев – замечательный русский охотник, рыболов, ученый и издатель.

По очерку Эрлена Кияна

Текущая страница: 1 (всего у книги 102 страниц)

Леонид Сабанеев
Все о рыбалке

От издательства

Эта книга содержит труды известного русского ученого-биолога, исследователя и издателя, охотника и рыболова Леонида Павловича Сабанеева (1844 – 1898) на рыболовную тему и составляет полное собрание его произведений о рыболовстве.

Первую часть издания занимает «Рыболовный календарь», который был впервые опубликован в 1885 г. в качестве II части книги Л. П. Сабанеева «Охотничий календарь» и больше при жизни автора не издавался. Готовя 2-е издание «Охотничьего календаря», автор «Рыболовный календарь» в него не включил. Здесь публикуется полный текст «Рыболовного календаря» в том виде, в каком его подготовил сам Л. П. Сабанеев.

Вторая часть книги содержит различные работы Л. П. Сабанеева по рыболовству.

Третья часть – «Рыбы России» – подготовлена по второму изданию книги «Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб», вышедшей в 1892 году, последнему прижизненному изданию, подготовленному автором.

Редакция постаралась сохранить оригинальный стиль Л. П. Сабанеева, лишь немного изменив текст в соответствии с правилами современной грамматики. Авторские сноски, помеченные астериском (*), как и было в изданиях Л. П. Сабанеева, сохранены по тексту.

Часовое время в книге дается по Гринвичу и без учета декретного времени, введенного в 1919 г., и летнего времени. Поэтому с 1 апреля по 1 октября к указанному времени следует прибавлять 4 часа, а с 1 октября по 1 апреля – 3 часа. Календарные даты даны по старому стилю, поэтому к ним следует прибавлять 13 дней. Температуру воды и воздуха автор указывает то по Цельсию, то по Реомюру. Для перевода в шкалу Цельсия нужно разделить величину на 4 и умножить на 5.

Журнал «Природа и охота», образовавшийся от слияния «Журнала охоты» и сборника «Природа».

Рыболовный календарь

Январь

В Средней России около Крещения начинается нерест налима . Нерест продолжается 7–15 дней и производится парами (самец свивается с самкой) на глубоких песчаных или каменистых (предпочитает белую гальку) местах в больших реках – от 2–4 сажен глубины. Икра мелкая, беловатая. Мечут икру трехгодовалые (около фунта) и старше. Во время хода налима вверх самым стременем реки его ловят местами на белые дощечки с крючками, которые налим, идя по дну, задевает брюхом. Перед нерестом (и во время нереста?) налим продолжает брать на живца и кусочки рыбы. В суровую снежную зиму в небольших непроточных озерах в конце месяца начинает душиться рыба. Сначала снёт ерш . В небольших проточных озерах рыба подходит к устьям или к ключам. Окунь обыкновенно перестает брать (на блесну, мормыша). В Средней Волге (под Сызранью) начинается ход и ловля миноги .

Вязание сетей для наметок, бредников, сачков, кружков (сажалок для рыбы). – Выписка из-за границы рыболовных принадлежностей. – Заготовление шелковых и волосяных лес. – Заказ и приготовление рыболовных ящиков. – Приготовление самодельных складных удилищ.

Февраль

В более северных губерниях нерестится налим (около Сретения). Лов его продолжается. В начале месяца обыкновенно снова начинает брать окунь в Северо-Восточной России (на мормыша) и ерш . Если нет оттепелей, рыба душится в больших непроточных озерах (Средней России). В средине месяца на Средней Волге кончается ход и ловля миноги . В низовьях Волги начинается еще подо льдом ход сначала воблы (морской плотвы), потом леща, чехони и белорыбицы . Лов последней самоловами на живца. В юго-западных губерниях ерш выходит из глубоких ям и в конце месяца начинает метать икру (см. апрель). Тоже щука (в юго-западных губ.). На юге почти вся рыба выходит из глубоких мест, где зимовала, на более мелкие, к берегам. Лов ее наметкою.

Приготовление шелковых, волосяных и жилковых лесок (и подновление старых шелковых), поплавков и др. рыболовных принадлежностей; заготовка кружков (поставуш) на щук и осмаливание бечевок для жерлиц.

Март

В начале месяца кончается ход белорыбицы в Волгу. Вскрытие южных рек. Усиливается ход воблы . Около середины месяца в Южной России язи выходят из глубины. В средних губерниях щука выходит из ям, подходит к закраинам льда и устьям речек и начинает брать на живца (жор перед нерестом). В Юго-Западной России нерест ее кончается. Лов налима в центральных и северных губерниях. Елец выходит из ям и начинает клевать (перед нерестом). В низовьях Волги начинается ход стерляди . В Дон и Днепр идет шемая . На юге во второй половине (в прудах, озерах и лиманах) выход линя из глубины и начало клева. Также начинается клев плотвы . Кончается нерест щуки. Окунь в конце месяца (по окончании ледохода) мечет икру.

По утрам и вечерам в 2–3 приема сначала мелкий (22-месячный), не очень большими стаями, большею частью в старом камыше. Икра выпускается студенистыми лентами в 1–3 арш. длиною, в которой икринки (величиною с маковое зерно) лежат кучками (от 3–5 икринок). Начало нереста судака (в низовьях Волги – до половодья). В неглубоких местах, у берегов, в траве или в коблах, корнях деревьев. Нерестится начиная с 3-летнего возраста. Разбивается на пары: самка становится вертикально, носом в землю, самец ходит кругом и обливает икру молоками. Нерест крупного язя . Большею частью входит в речки. В 2–3 ночи. Около Благовещенья нерестится и жерех – на быстрине, в каменистых местах, уже в половодье. Икра его поедается подустом.

С средины выход рыбы с глубины. («На Алексея с гор вода, а со стану рыба»).

В Средней России в конце месяца (как тронется лед) начинается игра щуки . Сначала нерестятся мелкие, 3–4-летние. Семьями: самку сопровождают 2–3 и более самцов, обыкновенно меньшего роста. На самых мелких местах, разливах, на осоке. Икра зеленовато-желтая. Бой щук острогой, лов силками, стрельба их из ружья.

Приготовление лесок, поплавков. – Покупка крючков и различных рыболовных принадлежностей. – Литье грузил. – Заготовка натуральных цельных удилищ и удильников для донных (в конце месяца, в более южных местностях), жерлиц, шестиков для них, подставок для удилищ и пр.

Апрель

В первой половине в низовьях Волги показываются небольшие косяки сельди (бешенка): судак , уже выметавший там икру, скатывается обратно в море; кончается ход леща (мелкого). Начинается (на юге) нерест голавля . Большею частию в небольших быстрых речках, на песчаных косах, реже на перекатах. Игра продолжается с неделю. Икра очень мелкая, оранжевого цвета. Караси и лини в прудах выходят из тины и ям и начинают брать (на юге) на червя.

В средних губерниях продолжается или начинается нерест щуки . Сначала играют мелкие, потом крупные, прежде в речках, потом в реках и наконец в озерах и прудах (полупроточных). Кончается нерест в 2–3 недели и иногда затягивается здесь до конца месяца.

Около средины или во второй половине на Нижней Волге начинается настоящий ход сельди; мечет икру на песчаных отмелях. Тоже нерестится (на разливах, в траве) вобла (каспийская плотва). В Южной России сом выходит из ям и идет в теплую воду (в заливы, ильмени). В конце иногда начинается его нерест (в юго-западных губерниях). В Нижней Волге синец (Abramis ballerus) выходит огромными стаями из ям на глубокую и быструю воду с каменистым дном и выбивает там икру. Тоже подуст, в таких же местах (яйца крупные, беловатые) и сапа (Abramis sapa), но в ильменях и тихой воде. На юге в это же время, с средины апреля, выбивает икру плотва , большими стаями в камышах, корнях деревьев, хламе и т. п., на мелких местах, у берега. Мечет икру на 3-м году. После нереста на неделю скрывается вглубь. Молодь выклевывается через 7–10 дней. В ветреную весну много икры выбрасывается на берег. Начало клева язей (с середины, когда зацветет калина). Лов со дна, на червя.

В низовьях Дона и Днепра нерест шемаи . После 15-го числа, во время цветения вербы, в Юго-Западной России нерест самого крупного леща (вербовика); около Егорьева дня (23-го числа), во время распускания дуба – среднего (6–8 фунт.) леща (дубинника). На травянистых отмелях, в заливах, иногда в затопленных тальниках. Всегда ранним утром. Нерест совершается с большим шумом, на поверхности воды и слышен издалека. Потревоженные лещи уходят вглубь.

В средних губерниях во 2-й половине нерестятся: сначала язь (в небольших речках ранее), потом елец (в Южной России позднее?), в речках, на прибрежной осоке – окунь (когда совсем стает лед и кончится ледоход), шерешпер, голавль, ерш , иногда (больше в мае) голец и шиповка . В Псковском озере (по вскрытии) начинается нерест снетка (по 2-му году). В Неве (по вскрытии) начинается ход корюшки ; там же и в северо-западных больших озерах мечет икру колюшка . Самец строит гнездо и оберегает икру и молодь. В средних черноземных губерниях (Орловской) лещ начинает брать (перед нерестом?) на кучу глист; иногда в конце месяца начинается его нерест, но в Средней России нерестится сначала самый мелкий (большею частию в начале мая). В середине месяца в половодье иногда берет (на неглубоких местах с хрящеватым дном) на червя подуст ; ловят на двойчатку. Пескарь в речках выходит на перекаты. Как вода пойдет на убыль, весенняя ловля налимов в ямах ночью на червя (или 2-х) на донную удочку с плота или лодки. Клев продолжается иногда до средины мая. Начинает (в конце месяца) брать язь (со дна), сначала мелкий, тоже плотва (перед нерестом), которая около средины выходит из ям, где зимовала. Все на красного червя. Ловля наметкой в полую мутную воду.

Оканчиваются все приготовления к уженью. – Ловля щук на жерлицы, поставуши, на удочку. – Разыскивание, приготовление и расчистка мест для уженья, покупка и починка лодок.

Май

Первая половина в южных губерниях: кончается нерест речной сельди . Около 9 мая мечет икру мелкий лещ (от 2 до 4 фунт.) и густера . В низовьях Волги показывается молодь леща , а крупные скатываются в море. Ход сырти вверх. С первых чисел бьет икру чехонь (трехгодовалая и старее) на очень быстрой воде, по перекатам и отмелям, большею частью перед восходом и в туманную погоду. Тоже уклейка (см. ниже). Начало нереста сазана в тихих травянистых заводях, семьями (самка и два самца; самцы прогонистее и с белыми бородавками на голове), при температуре +18 + 20°R. Икра выпускается комьями на траву. Нерест длится 8–10 дней (?). В подобных же местах и при той же температуре начинает тереться линь (по 4-му году), тоже семьями (самка темнее, чешуя у нее крупнее, а плавники, особенно грудные, короче), и красноперка – большими стаями. В береговых камышах и тростнике начинает нереститься крупный карась стаями. Усачи-мироны (когда зацветут груша и бузина) идут вереницами против течения и выбивают икру (при 8–10°) в глубокой и быстрой воде с каменистым или хрящеватым дном. Икра крупная, оранжевая (считается ядовитой), прилипает к камням. Мальки выклевываются через 9–15 дней. По окончании нереста усачи уходят на самые быстрые места реки. Когда зацветает шиповник, начинается нерест сомов. Самка (?) издает звуки, сходные с клохтаньем (токует). Ее сопровождают 1–2 самца. Икра выбивается в глубоких, но тихих промоинах, заваленных хламом и корягами, в ямах до 31/2 арш. глубины, вырываемых сомихой при помощи грудных плавников. Самцы оберегают икру и молодь (?), которая выклевывается через 7–10 дней.

Там же начинается ловля сомов на клоковую уду в лодке. Лов этот продолжается весь май и июнь (?). – Нерестующих сазанов бьют на разливах сандовьями (острога). – Хорошо берет (на червя) язь и начинает клевать лещ и все прочие уже выметавшие икру рыбы. – Начинается ловля судака (на живца).

В средней полосе (большею частию во время распускания березы) нерестится мелкий лещ , затем около 9 мая (во время цветения черемухи) – средний, и около средины (когда колосится хлеб) – самый крупный. Нерест окуня, судака, плотвы, подуста, гольца (на перекатах) и ручьевой миноги (там же); начинается нерест пескаря (тоже на перекатах, в камнях; на Нижней Волге – в рачьих норах) и продолжается с перерывами до июля (?). В Верхней Волге начинает метать икру стерлядь. На самых глубоких местах реки, в хряще. Икра темная, продолговатая. Развитие через 5–7 дней. Молодь сначала держится в хряще. Около 9 мая в более северных губерниях нерест тальменя, щуки (конец нереста), ерша и колюшки . В Неве мечет икру корюшка . Икра желтоватая, развивается в 5–10 дней. Около средины месяца (?) начинается (в средних губерниях) нерест сома .

Жор щуки после нереста и ловля ее на жерлицы и удочку (на живца). – Клев ерша . – С 9 –15 мая (под Москвой) начинает брать поверху (на голавлика, уклейку) шерешпер на быстрине около мелей, голавль (на угря), язь (на червя и раковые шейки). – В средних черноземных губерниях берет (в прудах?) лещ со дна около глубоких берегов. Позднее – в травах у дна. – Кончается (около 9 мая под Москвой) весенняя ловля налимов . – Пескарь берет на перекатах и песке на червя. – Ближе к средине месяца начинает брать (поверху) уклейка (перед нерестом); крупный окунь уходит в глубину, мелкий и средний держится в травах. – Начинает брать линь . – Расчистка мест для уженья и заприваживание их. – Устройство заязков и мостков для уженья. – Ловля червей-выползков (больших глист).

Во второй половине в Днестре, Буге, Днепре и его нижних притоках, в Нижнем Дону, в Тереке, Куре – нерест вырезуба . Небольшими стайками, на быстрой и глубокой воде, на камнях. Кончается нерест красноперки (мечет икру в несколько приемов). В юго-западных губерниях нерестится (в течение 2 недель) в глубоких быстрых местах русла, на каменистых грядах (или искусственных грядах – греблях) сырть . Выбивает икру средний, потом мелкий карась . Клев сома, сазана, красноперки, усача, леща и др.

В средней полосе продолжается нерест плотвы (во время цветения шиповника), начинается нерест линя и карася в прудах. В реках мечут икру: синец (до начала июня), речная минога, глазач, густера, чехонь ; в Средней и частию Нижней Волге (позднее) нерестится стерлядь. Уклейка большими стаями выбивает икру в траве, на мелких местах, хворосте, реже в камнях. В прудах преследуется красноперкой , которая поедает ее икру. В более северных реках нерестится хариус . Семьями (2 самца и самка) на перекатах. Самка выкапывает ямки в хряще. Яйца оранжевые, молодь выклевывается в 14–18 дней.

Лов судака в глубоких местах с песчаным и коряжистым дном на пескаря, голавлика, корюшку в северо-западных губерниях. Ловят со дна. – Начинается настоящий жор сома . – Плотва , выметав икру, хорошо берет на хлеб. – В небольших реках и в речках хорошо ловится голавль на майского жука (без поплавка и грузила). – С средины начинает брать лещ (клев продолжается 2 –3 недели) и густера . – В прудах иногда начинают клевать сазаны . – В конце месяца хорошо берет на быстрых местах (после нереста) подуст на мотыля, опарыша и муравьиные яйца.

Июнь

В юго-западных губерниях в первой половине лучший клев усача и сазана . Уженье сырти в глубоких местах с довольно быстрым течением. Начинается линяние раков (сначала в озерах) и уженье на линючего рака. В средней полосе выводятся личинки ручьевой и оканчивается нерест речной миноги . В прудах нерестится карпия . Молодые сомята выходят на перекаты. Продолжается нерест пескаря . В более северных местностях (озерах) мечет икру карась .

Начинается ловля переметами и на подпуски. – Уклейка хорошо берет на мушку (с поверхности). – Налимы забиваются в коряги, норы и под камни. – Щупанье налимов (ловля руками). – Ловля голавлей на майского жука продолжается. – Хорошо берет в глубокой быстрой воде чехонь (на червя неглубоко от поверхности). – Лучший клев густеры со дна на червя и хлеб у берегов в глубокой и тихой воде. – В озерах и проточных прудах иногда начинает линять рак. – Ловля подуста и плотвы на зелень (водоросль) на быстрине. Ловля щук силками в полдни. – Разведение опарыша. – Приготовление разных прикормок. – Крашение лесок.

Во второй половине форель (в северо-западных и северных губерниях) из речек идет в ручьи или держится около ключей. Почти вся крупная рыба начинает (в средн. губ.) держаться около рачьих нор и хорошо берет на линючего рака. С средины ловля язей на кузнечика (нахлыстом, без поплавка и грузила) в глубоких и крепких местах, а также стрельба их из ружья. Около 15-го числа начало клева сазана . В глубоких, глинистых крутоярах. Лещ б. ч. перестает брать на удочку. Пескарь в конце месяца переходит с перекатов на более глубокие места с песчаным дном и продолжает ловиться на червя. В северных притоках Волги (в конце месяца) начинается уженье (лещей, язей и др.) на метлицу (поденку). В северных реках с середины берет (в наплавную, на червя или паута) по утрам и с 5 пополудни хариус .

Июль

Из моря лещ снова поднимается в Волгу на зимовку. Тоже судак , как только кончится мутная вода. В юго-западных реках усач около 20 июля начинает хорошо брать на сыр и сальные вытопки (шкварки). В Средней России лучший клев сазана . Ловля с прикормкой в местах, где замечается его бой (выскакивание из воды). Лещ уходит в глубокую воду.

Уженье на метлу (в начале месяца), на линючего рака и кузнечика. – Ловля голавлей на лягушонка, пиявку и черного таракана. – Вообще в первой половине рыба берет плохо, и клев улучшается только с 20 июля (Ильина дня). – Уженье с самопогружающимся поплавком (поплавок-грузило) .

Август

Продолжает хорошо брать сом и сазан . На Нижней Волге лучший клев сазана (на красного червя). – В средних губерниях (на Москве-реке и др.) хороший клев подуста поверху на муху, со дна на червя, также леща и язя на молодой овес (местами) нахлыстом. – Плотва иногда хорошо берет на червя. – Лучшая ловля судака, шерешпера и сома на переметы. – Лучшая ловля на дорожку. – Заготовка дорожек-блесен и смолья для лученья. – Приготовление блесен.

Сентябрь

На севере и северо-западе в начале (или середине) месяца начинается нерест лосося. На быстрой, мелкой воде, в камнях. Яйца (с крупную горошину, сначала молочно-белые, потом желтоватые) кладутся в бороздки, вырываемые самками. Нерест семьями. В то же время на севере мечет икру нельма (не менее 7 фунтов), парами (или 2 самца), в холодной и глубокой воде, в ямах. С середины начинает нереститься форель в несколько приемов, тоже семьями. Яйца закапывают в ямки. Личинки речных миног (слепые вьюнчики в Неве: служат там лучшей насадкой) начинают свое превращение.

Рыба (язь, плотва, красноперка, елец, шерешпер, голавль, ерш ) начинает уходить в самые глубокие места и собирается большими стаями. За ней следует щука .

Язь со средины месяца вовсе перестает клевать. – Голавль берет на глубине (на раковые шейки, шкварки, угря) со дна. – Плотва и елец продолжают брать до больших морозов, лучше всего на мотыля (и опарыша?) со дна же. – Шерешпер берет только со дна (на живца). – Начинается жор щуки , тоже на глубоких местах. Лов на живца (почти со дна) и иногда на блесну. – Ерш окончательно уходит в глубокие ямы с илистым дном и хорошо берет на червя, мотыля. – Окунь также собирается большими стаями в ямы (с песчаным дном) и хорошо берет на малька, на блесну и (иногда) червя. – В середине сентября или ранее, смотря по погоде, перестает брать сом и ложится в ямы. – С началом дурной погоды (ненастья) начинает брать налим . – Заготовление червей на зиму (в конце месяца).

В конце сентября на северо-западе начинается нерест ряпушки . Самый лучший клев форели .

Октябрь

Нерест ряпушки и сигов (в 1-й половине) на севере и нерест форели в западных и юго-западных губерниях. В Куре и Тереке начинается ход шемаи на зимовку. Около Астрахани начинается ход и ловля миноги . Рыба в южных губерниях начинает залегать в ямы. Сазаны и лещи собираются в стаи и ложатся в заливы, поросшие камышом и шиповником. Линь тоже, но ложится в самых глубоких местах с илистым дном и медленным течением и потом даже зарывается. Пескари и уклейки также уходят в ямы (с песчаным дном); последние иногда хорошо берут со дна. Лещи становятся (в конце месяца) большими стаями на неглубоких песчаных местах реки, где берег идет уступами.

Лов щуки на блесну и окуня на блесну, червя или мормыша (рачок) перед замерзанием рек и озер, позднее по льду. – Ерш продолжает хорошо брать на мотыля. – С Покрова (или ранее) начинается охота с лучом и острогой, преимущественно на озерах и прудах. На севере по первому льду глушат рыбу (больше всего налима и щуку ), которая становится подо льдом.

Октябрь – лучшее время для перевозки рыбы с целию ее разведения в других водах и для заготовки удилищ (можжевеловых, березовых, ореховых, рябиновых) на будущий год.