Руководителя службы собственной безопасности скр михаила максименко. «Пусть они идут лесом»

Бывшему начальнику главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности Следственного комитета России (СКР) Михаилу Максименко в рамках уголовного дела о получении взяток в особо крупном размере.

«По совокупности преступлений назначить Максименко наказание в виде 13 лет лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом 165 млн рублей. Лишить его специального звания полковника юстиции», — цитирует РИА Новости судью Олега Музыченко.

Экс-главе УСБ СКР также запрещено на протяжении трех лет занимать должности в правоохранительных органах.

К рассмотрению дела Максименко по существу Мосгорсуд приступил 23 января 2018 года. Все заседания проходили в закрытом режиме. По словам адвоката бывшего полковника, у его клиента нет претензий к тому, как шло судебное разбирательство.

«Говоря о ходе судебного процесса, я могу заявить, что к судье у нас нет никаких претензий, — рассказал RT адвокат Максименко Андрей Гривцов. — Он провёл процесс на должном уровне, и у сторон была возможность представить все свои доводы».

При этом Гривцов указал на многочисленные нарушения прав своего клиента в ходе предварительного следствия.

«В ходе судебного разбирательства мы неоднократно говорили о нарушении подследственности уголовного дела, а также о необоснованном засекречивании целого ряда документов во время расследования. Всё это ущемляло права моего подзащитного», — подчеркнул адвокат.

Версия следствия

Михаил Максименко был задержан в июле 2016 года вместе со своим заместителем Александром Ламоновым и замначальника ГСУ СК РФ по Москве Денисом Никандровым.

Они обвинялись в получении взятки в размере $500 тыс. от вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодого) за освобождение из СИЗО Андрея Кочуйкова (Итальянца).

14 декабря 2015 года Кочуйков с 11 подельниками приехали в ресторан Elements на Рочдельской улице и потребовали от его владелицы Жанны Ким 8 млн рублей. Она обратилась за помощью к адвокату Эдуарду Буданцеву, бывшему сотруднику КГБ. Конфликт перерос в перестрелку, в которой погибли два подельника Кочуйкова — Филипп Дамаскин и Алексей Китаев, а также были ранены ещё девять человек.

Первоначально СК возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 105 («Убийство двух и более лиц»), ч. 2 ст. 213 («Хулиганство») и ч. 1 ст. 222 («Незаконный оборот оружия»). Эдуарда Буданцева, у которого при себе был не травматический, а боевой пистолет — наградная 17-зарядная Beretta, заключили под домашний арест.

Однако спустя некоторое время было возбуждено дело по статье 163 УК РФ («Вымогательство») в отношении соратников Шакро. Сам Захарий Калашов был задержан 12 июля 2016 года. 29 марта 2018 года он к девяти годам и 10 месяцам колонии строгого режима.

Между тем, по версии следствия, Калашов незадолго до своего ареста просил сотрудников СК за $500 тыс. освободить Кочуйкова.

Однако, как отмечает РИА Новости, в ходе расследования следователи ФСБ установили, что Максименко и его коллеги получили взятку не от Калашова, а от бизнесмена Олега Шейхаметова. С такой формулировкой дело против Максименко было выделено в отдельное производство и направлено в суд.

Максименко также обвиняется в получении взятки в размере $50 тыс. от предпринимателя Бадри Шенгелии. По версии следствия, полковник должен был организовать незаконное уголовное преследование в отношении сотрудников ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а затем «выйти на руководителя ГСУСК по Санкт-Петербургу генерала Александра Клауса», отмечает РИА Новости.

По версии обвинения, Шенгелия давал взятку, чтобы добиться возбуждения уголовного дела по факту кражи у него часов Hublot. Его показания свидетельствуют, что он передал взятку после того, как получил от Максименко постановление о возбуждении уголовного дела в отношении оперативников.

Обвинительное заключение в отношении экс-главы УСБ СКР было утверждено Генпрокуратурой 26 декабря 2017 года. В нём Максименко обвинялся в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 6 ст. 290 УК («Получение взятки в особо крупном размере»). Прокурор просил для осуждённого 15 лет колонии строгого режима и штраф в размере 165 млн рублей.

По словам прокурора Бориса Локтионова, приговор справедливый, однако адвокаты Максименко намерены его оспорить.

Отказ от ареста по просьбе ФСБ, неформальные отношения следователей и бизнесменов, доллары в обувных коробках - РБК собрал детали жизни СКР, ставшие известными в ходе процесса по делу бывшего полковника Михаила Максименко

Михаил Максименко (Фото: Артем Коротаев / ТАСС)

Судья Мосгорсуда Олег Музыченко 20 апреля вынес приговор бывшему начальнику управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности Следственного комитета Михаилу Максименко. Его приговорили к 13 годам строгого режима, штрафу 165 млн руб. и лишили звания полковника за взятки от представителей криминального мира. Материалы по Максименко выделили из «большого» дела о взятках от криминалитета высокопоставленным офицерам СКР. Часть эпизодов последнего еще расследуется.

По версии гособвинения, весной 2016 года предприниматель Олег Шейхаметов передал Максименко​ $500 тыс. за освобождение из СИЗО Андрея Кочуйкова (Итальянец) — подручного вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой), которого заключили под стражу после перестрелки у ресторана Elements на Рочдельской улице 14 декабря 2015 года. Другой эпизод, вменявшийся Максименко, — взятка $50 тыс. от предпринимателя Бадри Шенгелии за уголовное преследование полицейских, которых он Hublot.

Именно Смычковский в июле 2016 года предупредил Максименко, что «в отношении сотрудников СКР готовится масштабная провокация», на которую выделено $3 млн и к которой сотрудники управления «М» ФСБ (курирует работу правоохранительных ведомств). Об этом звонке Смычковского рассказал суду сам подсудимый. К информации от бизнесмена Максименко, по его словам, отнесся серьезно, но передать ее руководству не успел: на следующий день его задержали.

Прислушивались к просьбе ФСБ

Отдельные решения в СКР принимались при прямом участии ФСБ, следует из показаний свидетелей по делу Максименко. Так, по договоренности с управлением «М» ФСБ следователи выбрали меру пресечения участнику на Рочдельской улице в Москве — адвокату, отставному полковнику КГБ СССР Эдуарду Буданцеву.

Эдуард Буданцев (Фото: Павел Бедняков / ТАСС)

Буданцев во время конфликта с участниками группировки Шакро Молодого убил двух человек из наградного пистолета Beretta и ранил еще нескольких, считало следствие. Ему вменялось превышение необходимой самообороны, ​ и он в отличие от других участников перестрелки отправился не под стражу, а под домашний арест.

Решение выбрать мягкую меру пресечения было принято после того, как к главе московского управления СК «подъехали сотрудники управления «М» ФСБ России и заявили, что Буданцев — их бывший коллега», — рассказал суду генерал Дрыманов. По словам сотрудников ФСБ, Буданцев ранее работал в департаменте оперативной информации ФСБ, имеет опыт службы в спецподразделении. «Мне доложили, что Буданцев имеет награды, у него четверо несовершеннолетних детей. И я сказал Синяговскому, что есть основания избрать ему меру пресечения, не связанную с заключением под стражу», — пояснил глава ГСУ Москвы.

В феврале 2018 года дело Буданцева было прекращено за отсутствием события и состава преступления, 2 апреля «Интерфаксу» его адвокат Максим Борисов.

Максименко и Дрыманов регулярно обсуждали ход следствия по перестрелке на Рочдельской с заместителем начальника управления «М» ФСБ Алексеем Трухачевым. Трухачев в беседе с Дрымановым критиковал Максименко за «неправильное мнение относительно квалификации деяний» участников событий у Elements: особист СКР считал, что Буданцев — «убийца» и «странно, что он не содержится под стражей». Представитель ФСБ настаивал, что в действиях Буданцева нет состава преступления. ​

Хорошие связи с ФСБ были условием эффективной работы сотрудников управления собственной безопасности, следовало из показаний свидетелей. Например, заместителя руководителя управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Александра Ламонова критиковали за плохое взаимодействие с ФСБ — считалось, что он «слаб как оперативник», заявлял Дрыманов.

Пытались уволить коллег с помощью уголовного дела

Суд согласился, что Максименко получил взятку от Шенгелии за возбуждение дела против полицейских, которые, со слов Шенгелии, украли у него часы Hublot. Прежде всего речь шла о начальнике отдела Управления уголовного розыска по Санкт-Петербургу Романе Полозаеве. У Максименко был в этом свой интерес: этот полицейский был тесно связан с начальником ГСУ СКР по Петербургу Александром Клаусом. Создавая Полозаеву проблемы, полковник добивался отстранения начальника петербургского ГСУ, утверждал Шенгелия. Максименко, в свою очередь, говорил, что никакой вражды с Клаусом у него не было.

О цели Максименко «привлечь к уголовной ответственности сотрудников Следственного комитета из Санкт-Петербурга» заявлял ФСБ и бывший оперативник петербургского МВД Виталий Федосов. Правда, в суде Федосов от этих показаний отказался.

Просили судей не возвращать дела

Дрыманов обсуждал с председателем Московского окружного военного суда Вячеславом Осиным движение дела о теракте на Дубровке — генерал уговаривал не возвращать его на доследование. Об этом глава московского следствия упомянул во время допроса в Мосгорсуде.

В феврале 2016 года руководство ГСУ по Москве забрало дело о перестрелке на Рочдельской улице из отдела по расследованию особо важных дел, где им занимался следователь Андрей Супруненко, в отдел по расследованию преступлений, совершенных должностными лицами правоохранительных органов. В производстве у Супруненко тогда было также одно из дел «Норд-Оста» — против поставщика «поясов шахидов» для террористов . Начальство пыталось разгрузить следователя, чтобы не допустить ошибок в важном расследовании, пояснил суду Дрыманов.

«Дело уже один раз возвращалось на доследование . Если бы мы допустили это второй раз, были бы негативные последствия для меня как руководителя. Поэтому было принято решение освободить его от всех других дел, чтобы он занимался только «Норд-Остом», — рассказал Дрыманов. — Я лично разговаривал с председателем Московского окружного военного суда, когда они вернули нам дело. Я просил, чтобы они этого не делали, но нарушения были такие, что пришлось его вернуть».​

Тайны взяток в Следственном Комитете

Бой возле Белого дома в декабре 2015 года - перестрелка из-за кафе Elements, в которой погибли два и были ранены восемь человек, - спровоцировал сразу несколько сногсшибательных скандалов. Обычный финансовый конфликт между владелицей кафе Жанной Ким и дизайнером Фатимой Мисиковой вылился чуть ли не в развал Следственного комитета.

Участники стычки и их покровители - криминальный авторитет Шакро Молодой и его приятель Андрей Кочуйков по кличке Итальянец - обвиняются в вымогательстве денег у Жанны Ким. Приговор им уже начал выносить Никулинский суд. Адвокат Эдуард Буданцев обвиняется в убийстве людей Итальянца - его дело пока расследуется. Двоих полицейских отправили в колонию за бездействие во время схватки. А руководителей Следственного комитета, вроде как согласившихся за мзду развалить дело в отношении Шакро и Ко, судят поодиночке.

Со стороны СК единственный, кто не признал вину даже частично, - глава УСБ Следственного комитета РФ полковник Михаил Максименко. Он до сих пор пьет воду в СИЗО только из-под крана, не ест тюремную пищу (боится отравления) и подозревает, что над ним проводили некие воздействующие на психику эксперименты. Но все это могло быть и способом привлечь внимание, и линией защиты.

В четверг в суде пройдут прения по делу Максименко (самая интересная часть процесса), увы, за закрытыми дверями. Своим видением этого дела с «МК» поделился бывший следователь по особо важным делам СК РФ Андрей Гривцов, вставший на позицию защиты.

- Андрей, почему вы встали на защиту Максименко? Солидарность с бывшим коллегой, который попал в такую же ситуацию, как когда-то вы?

Профессиональный интерес. Противостояние лучшим следователям, лучшим обвинителям - колоссальная удача. Вместе с тем мотив сочувствия к подзащитному, безусловно, присутствовал и присутствует. Я вижу, в каком состоянии находится Максименко и как тяжело ему переносить уголовное преследование. Мы были немного знакомы до всей этой истории, но не более того. До того как я увидел Максименко в следственном изоляторе, мы не виделись порядка 7 лет.

С чем связана закрытость ряда судебных заседаний по делу, в том числе прений? Что за сведения, якобы составляющие тайну, содержатся в деле, если их надо прятать от общественности?

Из-за того что определенным документам в деле присвоен соответствующий гриф, я не могу раскрывать их содержание. Но, на мой взгляд, ничего секретного в них нет. Защита неоднократно ходатайствовала о рассекречивании. Увы, закон о государственной тайне позволяет должностному лицу засекречивать что угодно. И ведь это влияет не только на проведение разбирательства в закрытом режиме, но и на возможное изменение подсудности уголовного дела. Уголовные дела, содержащие в себе сведения, составляющие государственную тайну, подсудны не районным, а судам субъектов РФ.

Какое отношение к делу Максименко все-таки имеет нынешний глава московского СК Дрыманов, и почему его фамилия неоднократно упоминалась государственным обвинителем?

Вот смотрите. Максименко обвиняется в получении двух эпизодов взяток. Первый - период с конца декабря 2014 года по 23 октября 2015 года в Санкт-Петербурге в сумме 50 000 долларов от Шенгелии за возбуждение Главным следственным управлением Следственного комитета РФ уголовного дела по факту изъятия у последнего часов. Второй эпизод - в апреле-мае 2016 года в сумме 500 000 долларов от Шейхаметова при посредническом участии Суржикова, Богородецкого, Ламонова за переквалификацию действий Кочуйкова и Романова по делу, находившемуся в производстве СУ по ЦАО ГСУ СК РФ по г. Москве.

Так вот обвинение по второму эпизоду сконструировано таким образом, что содержит утверждения о том, что Дрыманов, Крамаренко, Смычковский и Никандров в марте-апреле 2016 года из корыстной заинтересованности принимали меры по освобождению Кочуйкова из-под стражи путем переквалификации его действий. Получается, что приговор в отношении Максименко может повлиять и на их судьбу.

- И что будет с Дрымановым после приговора?

Но мы пока не знаем, какой будет приговор. Вдруг Максименко оправдают?

- Неужто есть основания для таких радужных надежд?

Есть. По эпизоду №1 речь идет о показаниях Шенгелии, который утверждает, что передавал Максименко деньги в ходе встречи в гостинице в Санкт-Петербурге. Есть еще показания его охранника, что тот якобы деньги в гостиницу привозил, но очевидцем передачи не являлся. Максименко же заявляет, что никаких денег не получал. Самих денег нет, каких-либо следов их получения тоже. Шенгелия с заявлением о том, что якобы передавал деньги, обратился через несколько лет после описываемых им событий. Сумма якобы переданных денег за возбуждение дела по факту изъятия часов сопоставима со стоимостью самих часов, то есть возможные действия Шенгелии с точки зрения экономической целесообразности (а он все-таки предприниматель) обосновать как-то сложно.

К тому же Максименко не имел никакого отношения к возбуждению дела, за которое якобы получил деньги, и на этот вопрос никаким образом не влиял. Кстати, аналогичная ситуация сложилась и по другому эпизоду обвинения, где все лица, имеющие отношение к переквалификации действий Кочуйкова и Романова, заявили, что это решение было основано на доказательствах, Максименко к нему не имел ни малейшего отношения, воздействия на них не оказывал и не обладал такими полномочиями.

В части полномочий, в особенности с первым эпизодом обвинения, тоже есть загвоздка. Дело в том, что Максименко состоял в конкретной должности с 10 февраля 2015 года, определенными полномочиями, на которые ссылается обвинение, обладал с 23 октября 2015 года (в этот день было утверждено положение об управлении, которым он руководил), но при этом якобы все инкриминируемые ему действия совершал до этих дат.

Во втором эпизоде вообще все строится фактически на показаниях Ламонова.

- Именно он писал открытые письма президенту и рассказывал о невиновности...

Да. Ламонов после длительного содержания в следственном изоляторе, многочисленных жалоб о давлении вдруг изменил свою позицию и заявил, что он получил 500 000 долларов за воздух, зная, что решение о переквалификации уже принято, и при этом 400 000 долларов США отдал Максименко. При этом Ламонов сообщает, что он изначально обратился с этим вопросом к Максименко, назвав меньшую сумму - 300 000 долларов, тот ничего на это не ответил, не сказав ни да, ни нет, и поэтому он посчитал, что этой суммы мало, повысив в переговорах с лицами, предлагавшими деньги до 500 000 долларов и посчитав, что Максименко на это почему-то согласится. Затем он, получив деньги, сказал об этом Максименко, но тот опять на это никак не отреагировал, и тогда он по собственному усмотрению разделил сумму, отведя Максименко ее большую часть - 400 000 долларов, которые в коробке привез в квартире Максименко и оставил там возле мусорного ведра. О том, что в коробке деньги, он Максименко не говорил. На вопросы же защиты, знал ли Максименко о том, что в квартире оставляют какие-то деньги, Ламонов только засмеялся и сказал, мол, Улюкаев тоже ничего не знал. Есть подтверждение этому?

А как же с многочисленными записями разговоров, знаменитом самоваре, при помощи которого осуществлялась прослушка?

Никаких неопровержимых доказательств нет. Определенные записи есть, но из них невозможно сделать какого-либо вывода о том, что Максименко деньги получал. Ни слова о деньгах, в том числе и в завуалированной форме, он не говорит.

Да, сам Максименко в суде рассказал, что Ламонов сообщал ему о получении денег и о том, что эти деньги находятся у него в сейфе. Но никаких вопросов передачи части этих денег Максименко они не обсуждали. И Максименко сказал Ламонову вернуть деньги тем, у кого он их взял. Со слов Ламонова, он эти деньги вернул.

- Почему Максименко изначально ничего никому не сказал о словах Ламонова про получение им денег?

Потому что у него изначально не было этому подтверждений и он думал, что Ламонов его может обманывать и провоцировать. Кроме того, чего скрывать, ему было жалко Ламонова, к которому он относился по-товарищески. Ровно по этим же причинам Максименко ничего не говорил об этом следователям и вообще не давал показания, считая, что Ламонов способен сам разобраться со своим поступком, если он, конечно, его совершал.

Много говорили о том, что дело не может расследоваться ФСБ и должно быть передано в Следственный комитет. Вы согласны?

В данном случае все очень просто. Этот вопрос четко разрешен двумя законами - Уголовно-процессуальным кодексом РФ и Законом РФ «О Следственном комитете РФ». По этим законам любые уголовные дела в отношении сотрудников Следственного комитета должны расследоваться только Следственным комитетом. Кроме того, в УПК сказано, что дела о получении взяток также должны расследоваться только Следственным комитетом РФ. Никаких изъятий из этих норм закон не предусматривает. В нашей ситуации эти нормы закона нарушены под предлогом объективности расследования. Вместе с тем не понятно, о какой объективности расследования может идти речь при нарушении закона. По сути, речь идет о том, что все следственные действия в отношении Максименко проведены незаконно и не тем должностным лицом, которое должно осуществлять законное расследование. Этот довод мы тоже использовали в своей аргументации. Услышал ли нас суд, покажет время.

СПРАВКА "МК"

Андрей Гривцов обвинялся во взятке, причем едва ли не самой большой на тот момент в истории России - 20 миллионов долларов. Полностью оправдан, после чего в СК не вернулся, а занялся юридической практикой.

Сергей Машкин

Как стало известно "Ъ", чтобы получить компромат на начальника главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаила Максименко, сотрудники управления "М" ФСБ заложили прослушивающее устройство в ранее подаренный ему ими же самовар с символикой спецслужбы. Благодаря информации с этого "жучка" в получении взяток от представителей вора в законе Захария Калашова (Шакро) были обвинены сразу трое высокопоставленных сотрудников СКР. Вчера Мосгорсуд оставил их под стражей до 19 декабря.

На слушаниях в Мосгорсуде фигуранты коррупционного скандала Михаил Максименко, руководитель управления собственной безопасности (УСБ) комитета Александр Ламонов и первый замначальника ГСУ СКР по Москве Денис Никандров заявили о незаконности оперативно-разыскных мероприятий (ОРМ), которые в их отношении проводили сотрудники ФСБ. При этом обвиняемые утверждали, что данные, полученные в ходе ОРМ, никак не доказывают их причастность к получению взяток.

Как выяснил "Ъ", санкцию на проведение ОРМ в отношении полковника СКР Максименко, удовлетворив ходатайство управления "М" ФСБ, выдал председатель судебного состава по делам военнослужащих Верховного суда Игорь Крупнов еще 23 декабря прошлого года. Произошло это ровно через неделю после перестрелки у ресторана Elements на Рочдельской улице, в которой участвовали люди Шакро. Отметим, что в это время прослуживший более 20 лет в спецназе санкт-петербургской милиции господин Максименко находился в больнице. У офицера, по данным его знакомых, в очередной раз обострились заболевания, связанные с полученными на службе травмами. Первою контузию он получил еще в 1995 году в Чечне, вторую - в 2009 году вместе с председателем СКР Александром Бастрыкиным при взрыве бомбы, оставленной террористами у пущенного под откос "Невского экспресса" (пострадавшие участвовали в осмотре места происшествия). В больницу же полковник попал из-за проблем с позвоночником, который повредил еще будучи бойцом СОБРа, выпав во время спецоперации с шестого этажа.

Между тем, воспользовавшись отсутствием хозяина, сотрудники ФСБ с судебной санкции установили "жучки" в квартире и служебном кабинете господина Максименко.

Причем для последней закладки был использован электросамовар с логотипом ФСБ и надписью: "Управление "М"" (борется с коррупцией в правоохранительных органах), подаренный полковнику чекистами на какой-то праздник.

По данным источника "Ъ", после выписки из больницы господину Максименко вместе с сослуживцами удалось обнаружить "закладку", однако предпринимать в связи с этим какие-либо действия они не стали. "У меня тут напихано, и слава богу. Пусть видят, что я нормальный и взяток не беру" - так, в частности, объяснил свое отношение к прослушке сам господин Максименко, а соответствующая фраза попала в его будущее уголовное дело.

Запись, которая касалась генерала Никандрова, была получена уже весной этого года. Как следует из расшифровки, 4 марта господин Максименко вызвал его на беседу, связанную с инцидентом, произошедшим в здании ГСУ СКР. "Мне доложили, что у тебя там адвокат со следователем подрался. Это правда?" - спросил полковник у генерала. "Мне ничего об этом не известно",- ответил последний, пообещав разобраться. Тогда господин Максименко поинтересовался у своего собеседника, что происходит с делом по Рочдельской, и получил примерно такой ответ: "Да так, вялотекущая стадия, воры все сидят".- "А почему следователя поменяли?" - спросил полковник. "Он молодой был, у него жена рожает, поэтому передали в другой отдел",- ответил его собеседник. Отметим, что впоследствии ФСБ пришла к выводу, что следователя, который не выполнял его распоряжения, господин Никандров отстранил от дела не по семейным обстоятельствам, а за взятку. Другой следователь смягчил обвинения, предъявленные подручным Шакро.

В уголовном деле говорится, что взятка составила не менее $500 тыс. В материалах ОРМ действительно упоминается эта цифра, правда без указания вида валюты.

[ИА "РБК", 08.08.2016, "Операция "Итальянец": как генералы СКР спасали людей Шакро Молодого" : Из материалов прослушки ясно, что речь идет не о телефонных переговорах, а о нескольких личных встречах Максименко и Ламонова. Во время этих бесед следователи обсуждают, что для решения вопроса необходимо передать деньги «в ЦАО». При этом они сетуют, что следственное управление по ЦАО почему-то тянет с решением проблемы.
Также они называют цену вопроса - 200 и 500, но не уточняют валюту и порядок сумм.
Высокие начальники СКР говорят о том, что деньги должен был передавать некий Дима. Поступить же они должны от Шакро.
Наконец, из контекста бесед ясно, что Максименко и Ламонов знают, кому и как в итоге должны попасть деньги. В этой связи звучит фамилия Крамаренко.
Смысл этих бесед и упомянутых в них названиях и именах, в представлении следственной бригады, как объясняют близкие к следствию собеседники РБК, заключается в следующем.
Судя по контексту беседы и по предъявленным позже обвинениям, речь идет о сотнях тысяч долларов. Общую сумму взятки следователи ФСБ сразу же после задержаний генералов оценивали в $1 млн, рассказывал источник РБК в правоохранительных органах. Но спустя несколько дней адвокат Ламонова Ольга Лукманова опровергла эти сведения и заявила журналистам, что в материалах фигурирует несколько сумм, максимальная из них - $500 тыс. Впрочем, самих денег оперативники пока так и не нашли, утверждают все источники РБК.
Один из собеседников РБК предположил, что следствию еще потребуется доказывать, что сотрудники службы безопасности СКР действительно обсуждали передачу взятки, а не пытались совершить провокацию коллег - спровоцировать нижестоящих следователей на получение денег и самим привлечь их к уголовной ответственности. […]
Дима, как предполагает следствие, - имя руководителя ЧОПа «Заслон» Дмитрия Звонцева. Как следует из постановления о возбуждении в июле уголовного дела по статье 210 («дело Шакро»), с которым удалось ознакомиться РБК, именно этот человек был связующим звеном между группой Шакро и следователями СКР. - Врезка К.ру]

Денежный вопрос обсуждался в кабинете господина Максименко 12 мая. Правда, тогда полковник разговаривал уже с начальником УСБ комитета Александром Ламоновым: "Те 500, что нам выделили, у меня в сейфе. Из них 200 нужно Крамару отдать" (речь, возможно, шла о начальнике управления СКР по Центральному округу Москвы Алексее Крамаренко, который стал свидетелем по делу). Как утверждают знакомые полковника, зная о прослушке, тот якобы сам попытался переиграть чекистов. Сообщив о деньгах, которых на самом деле в сейфе не было, он рассчитывал спровоцировать оперативников на силовую операцию в офисе СКР, а когда она провалится, избавиться от их опеки, говорят собеседники "Ъ". Однако за полковником и его замом, прождавшим около часа, никто не приехал.

Остальные переговоры между чиновниками СКР оказались "пустышками". В суде одну из таких записей генерал Никандров назвал "трепом поддатых мужиков". Причем, по данным "Ъ", на записях старшие офицеры, что называется, за рюмочкой жаловались друг другу, что их "обложили" со всех сторон и "потихоньку давят": "Уже доложили Бортникову и Бастрыкину, что мы встали на сторону бандитов ". По версии самих обвиняемых, они оказались в СИЗО из-за конфликта с управлением "М" - связан он якобы был с кадровыми назначениями в комитете.

[ИА "РБК", 27.09.2016, "Тарелка с микрофоном: полковник Захарченко рассказал о слежке ФСБ" : Во вторник Мосгорсуд отклонил адвокатскую жалобу на арест полковника Дмитрия Захарченко. […]
Захарченко рассказал, что 25 декабря 2015 года в ресторане Village Kitchen в Москве он встречался со своим другом Анатолием Пшегорницким. В деле есть запись их разговора, которую сделали сотрудники управления «М» ФСБ, пояснил полковник. […] То, что за ним ведется наблюдение, он якобы понял еще в начале вечера, когда официант поставил им на стол тарелку, в которую была вмонтирована записывающая аппаратура. «Ее передал официанту один из охранников, - поясняет Захарченко. - Мы тогда даже стали шутить и смеяться на эту тему». - Врезка К.ру]

[Life.Ru, 27.09.2016, "Ветеран "Вымпела" рассказал, что тарелки с жучками ФСБ есть в любом ресторане" : В каждом кафе и ресторане есть посуда с оборудованием для прослушки, сообщил Лайфу вице-президент ассоциации ветеранов сотрудников и организаций группы специального назначения "Вымпел" Владимир Грибов. Об этом он рассказал, комментируя заявление о прослушке замначальника управления "Т" ГУЭБиПК Дмитрия Захарченко.
- Это устройство применяется уже давно. Руководство заведений обязано сотрудничать со спецслужбами. Если приходит интересующий клиент, то в заведении могут использовать подобное оборудование. Это может быть тарелка, это может быть пепельница или что угодно ещё. При этом она не отличается от другой посуды, - сказал Грибов.
Он также рассказал, что метод на самом деле не такой эффективный, как хотелось бы.
- Иностранцы, которые ведут у нас разведывательную деятельность, если подозревают, что ведётся прослушка, то будто бы случайно роняют такую тарелку на пол. При этом она разбивается именно в том месте, где спрятан жучок, - добавил Грибов. - Врезка К.ру]

[Life.Ru, 03.10.2016, "МВД ищет замену секретным чашкам и тарелкам после откровений Захарченко" :
— Многие подозреваемые для переговоров назначают встречи в кафе и ресторанах, где обговаривают все детали своих противоправных действий или планируемых преступлений, — рассказал источник в правоохранительных органах, — для фиксации подобных встреч и для сбора доказательной базы оперативники БСТМ используют часто чашки и тарелки. Посуду оборудуют микрофонами и камерами и пускают в дело.
По данным Лайфа, чашки, тарелки и другие предметы посуды были наиболее эффективными в вооружении секретного подразделения МВД, отвечающего за техническое оснащение. После того как полковник-миллиардер Дмитрий Захарченко в суде рассказал об использовании таких предметов в МВД, полиция срочно ищет замену рассекреченным чашкам и тарелкам. — Врезка К.ру]