При применении программ восстановительного правосудия стороны. Восстановительное правосудие

Максудов Р.Р. Восстановительное правосудие: концепция, понятия, типы программ //Программы восстановительного правосудия. Пособие для ведущих .

Концепция

Почему необходимо движение за восстановительное правосудие в России? Разработка восстановительного способа реагирования на преступление стала реакцией на преимущественно карательную направленность уголовного правосудия.

Россия. Только в 2001 г. более чем в три раза по сравнению с 1998 г. выросла сумма материального ущерба от совершенных преступлений. Она составляет свыше 58 млрд руб. (Государственный комитет РФ по статистике, /Социально-экономическое положение России, ХII. 2001 г.)… Вместе с тем в счет обеспечения возмещения материального ущерба за восемь месяцев 2001 г. наложен арест на имущество стоимостью лишь около 4,2 млрд руб. Изъято имущества, денег, ценностей и добровольно погашено ущерба лишь на сумму 2,3 млрд руб. Приведенные цифры говорят о том, что на протяжении последних лет суммы ущерба причиненного преступной деятельностью существенно превышают суммы, изъятые для его возмещения. Очевидно, что полученные средства не смогут в полной мере компенсировать даже десятой части нанесенного преступлениями вреда.

По мнению многих специалистов, жертвы преступлений несут двойной ущерб: во-первых, от преступления и, во-вторых, от карательного способа организации правосудия, не позволяющего комплексно решать проблемы жертв. Карательная направленность уголовного правосудия обусловлена трактовкой события преступления как нарушения законов государства, а не причинения вреда конкретным людям и отношениям, а также нацеленностью уголовного процесса на доказательство виновности и определение наказания виновному. Потерпевшие чаще всего не знают о судьбе своего обидчика, поскольку не всегда являются на судебные заседания из-за опасения получить дополнительные переживания.

Следует отметить и то обстоятельство, что после совершения преступления, чаще всего внимание общественности сосредоточивается на преступнике. Вместе с тем о жертве и ее близких, которым в результате преступления причиняется вред, забывают. Общество занимает в отношении потерпевшего различные позиции — сожаление, недоверие, а подчас и злорадство. Лица из ближайшего окружения потерпевшего нередко стараются избегать общения с ним. Иногда потерпевший сталкивается с открытой агрессивностью по отношению к себе. Прибегая к его помощи, органы уголовного преследования решают главным образом свои служебные задачи. Не учитывается то, что после преступления жертва находится в состоянии острых психических и социальных переживаний и потому нуждается в повышенном внимании и заботе. Ставя вопрос о конституционных правах обвиняемых и осужденных преступников, мало кто говорит о нарушении конституционных прав жертвы преступлений.

Самый серьезный вред наносится жертвам насильственных преступлений и проявляется в психическом, социальном и моральном плане. Жертвы грабежа, разбойного нападения, изнасилования, похищения, захвата в качестве заложников переживают очень глубокий психический шок. При первом осознании понесенного ущерба у жертвы преступления наблюдаются симптомы, обнаруживаемые у людей, которым приходится столкнуться с неожиданной и тяжелой в моральном отношении потерей. У потерпевших развиваются апатия, депрессия, упадок духа, случаются приступы гнева. Исчезает уважение к себе, обостряется чувство ранимости, теряется доверие к окружающим.

После раскрытия преступления и осуждения преступника правоохранительные органы перестают интересоваться состоянием и судьбой жертвы, поскольку основным критерием оценки их деятельности является раскрытие преступления, розыск и наказание преступника. Жертва преступления остается наедине со своим несчастьем, что нередко приводит к трагедии.

В отношении правонарушителя уголовный процесс носит клеймящий характер и затрудняет его реинтеграцию в общество. Места лишения свободы существенно углубляют отчуждение правонарушителей от законопослушного общества. Ужесточение наказаний, объединяя все большее количество правонарушителей в колониях и тюрьмах, содействует воспроизводству криминальной субкультуры. Приведенные ниже данные статистики по России показывают тенденцию к ужесточению наказаний, что особенно нетерпимо в отношении несовершеннолетних, нарушивших закон .

Структура несовершеннолетних осужденных по основным мерам наказания, назначаемых судом в 2002 г. (в процентном отношении)

Лишение свободы – 24,5

Условное осуждение – 74,6

Структура несовершеннолетних, осужденных к лишению свободы, по срокам заключения (в процентном отношении)

Сравним процент лишения свободы по взрослым заключенным в ФРГ:

Относительная доля приговоров к лишению свободы в ФРГ (в процентном отношении):

В ФРГ, например, относительная доля приговоров к лишению свободы изменялась в направлении, прямо противоположном росту преступности: 37% - в 1950 г.; 19% - в 1960-м; 5% - в 1991-м; причем более 60% осужденных к лишению свободы (в 1991 г. - 63%) приговаривают к срокам менее одного года.

Чем больше населения проходит через места лишения свободы, тем больше это способствует распространению терпимости к преступному поведению, усилению враждебности к работникам правоохранительных органов и судов, закреплению ориентации населения на криминальные авторитеты как образцы поведения, а также на силовое разрешение конфликтов и агрессивность в отношениях как норму поведения.

Из рассказа социального работника Надежды Марченко о встрече с заключенным воспитательной колонии:Во время одной из моих поездок в воспитательную колонию мы беседовали с 15-летним подростком, осужденным за убийство. Втроем с друзьями они заживо сожгли бомжа. К моменту нашего разговора он находился в колонии уже около года. Я спросила: «Это, наверное, было страшно. Смог ли ты простить себя?» Он ответил: «Сначала мне действительно снились кошмары. Хотелось все исправить, вернуть назад, чтобы этого всего не было. Прошло время, я попал в колонию. А здесь все нормально. Моя статья престижная. Меня здесь уважают».

Что такое восстановительное правосудие?

Восстановительное правосудие — это новый взгляд на то, как обществу необходимо отвечать на преступление, и построенная в соответствии с этим взглядом практика. Суть ответа состоит в том, что всякое преступление должно повлечь обязательства правонарушителя по заглаживанию вреда , нанесенного жертве. Государство и социальное окружение жертвы и правонарушителя должны создавать для этого необходимые условия. Ядром программ восстановительного правосудия являются встречи жертвы и обидчика, предполагающие их добровольное участие.

Каково назначение встреч?

Для жертв:

Для правонарушителей:

на встречах создаются условия для принятия ответственности, правонарушитель вместе с жертвой принимает решение о размере и форме возмещения ущерба.

Для ближайшего социального окружения:

В настоящее время в различных регионах мира (в Европе, Северной Америке, Австралии, Новой Зеландии и Южной Африке) многие криминальные ситуации разрешаются с помощью программ восстановительного правосудия; часть этих программ сформировалась под влиянием традиционной культуры коренных народов.

В Декларации «Основные принципы использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах», принятой Экономическим и Социальным Советом ООН 24 июля 2002 г., программы восстановительного правосудия связываются с восстановительными процессами или восстановительными результатами. Восстановительный процесс предполагает вовлечение и активное участие всех затронутых преступлением людей в работу по решению проблем, возникших в результате преступления, с помощью посредника — справедливой и беспристрастной третьей стороны. Восстановительный результат направлен на заключение соглашения (договора), достигаемого в результате восстановительного процесса. В данном соглашении фиксируется последовательность конкретных действий правонарушителя, направленных на возмещение ущерба, нанесенного жертве, и способствующих восстановлению репутации правонарушителя в ближайшем социальном окружении (это может быть, например, труд, полезный для местного сообщества).

«Подобная практика может принимать самые разные формы, часто комбинированные, например:

жертва и преступник делятся своими взглядами (мнением) на происшедшее для того, чтобы лучше понять друг друга;

принесение извинения и добровольное участие в достижении согласия – способы, с помощью которых правонарушитель пытается возместить ущерб;

добровольное согласие со стороны нарушителя предпринять какое-либо иное действие, например поработать на сообщество или принять участие в реабилитационной программе (косвенная реабилитация);

разрешение любого конфликта между жертвой и правонарушителем или между их семьями или друзьями;

Основные понятия, принципы и типы программ восстановительного правосудия

Понятие преступления в карательном и восстановительном правосудии.

Важнейшей предпосылкой для оформления идеи и становления практики восстановительного правосудия явилась критика способа, присущего официальному уголовному правосудию.

Какие понятия определяют этот способ? Прежде всего — понятие преступления. Согласно ч. 1 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации, «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». Фактически преступление ― это акт, совершенный против правил, принятых государством. В свое время такое понимание преступления было безусловно прогрессивным и служило для защиты прав граждан. В раннем средневековье, когда людей нередко арестовывали и ссылали по произволу чиновников, нужно было регламентировать процедуры лишения свободы. В результате именно нарушение нормы закона стало важнейшим основанием применения санкций. Уже в XIV в. в Англии существовала практика доставления арестованного к судье, который решал, оставить обвиняемого под стражей или отпустить под залог. В ХVII в. там был принят Акт, запрещающий подвергать лицо аресту без решения судьи («Habeas Сorpus Аct»).

Юридические основания ареста предполагали классификацию преступлений и систему соответствующих им мер наказания. Решению этих задач (классификации и ранжирования преступлений) посвящали свои работы выдающиеся юристы ХVII — XVIII вв.

Когда началась такая работа, возникли новые проблемы. Первая заключалась в том, чтобы регламентировать деятельность тех, кто применяет законы. С постановки этого вопроса зародилась дисциплина уголовно-процессуального права. Второй вопрос: как учитывать в процессуальном смысле специфику деяний? Уголовно наказуемые деяния стали делить на проступки и преступления. Разным деяниям стал придаваться разный процессуальный статус, и возникли исследования в области дифференциации уголовного процесса. Третьей проблемой стало определение критериев криминализации деяний.

Преступление, с точки зрения ряда криминологов, есть определенная юридическая конструкция. То, что подпадает под признаки преступления, исторически меняется. Более того, есть действия, которые ни один человек, будучи в здравом уме и твердой памяти, никогда не будет квалифицировать как преступные, хотя формально они могут содержать все признаки преступления.

Интересно выразил точку зрения на преступление как на юридическую конструкцию Н. Кристи:

«Возьмем детей. Своих и чужих. С большинством из них бывают случаи, когда их поведение с точки зрения закона можно назвать преступным. Скажем, из кошелька пропали деньги. Сын не говорит правду, по крайней мере — всю правду, где он провел вечер. Он колотит своего брата. Однако в таких случаях мы не применяем категории уголовного права. Мы не называем детей преступниками, равно как не называем их действия преступлениями. Почему? Просто потому, что это кажется несправедливым. Почему несправедливым? Потому, что мы слишком много знаем. Мы знаем ситуацию в целом — сыну отчаянно нужны были деньги, он влюбился первый раз в жизни, брат дразнил его так, что невозможно было терпеть, — т. е. его поступки объяснимы, и тут нечего добавить с точки зрения уголовного права. И своего сына мы прекрасно знаем по тысячам его поступков. При условии исчерпывающего знания юридические категории слишком узки. Сын действительно взял эти деньги, но мы помним множество случаев, когда он щедро делился деньгами или сладостями, мы помним о его сердечности. Он действительно стукнул своего брата, но куда чаще утешал его. Он действительно солгал, но по своей натуре он глубоко правдив.Таков он. Но это не обязательно верно в отношении мальчика, который вот сейчас переходит улицу. Действия не являются, а становятся теми или иными. То же и с преступностью. Преступлений как таковых не существует. Некоторые действия становятся преступлениями в результате долгого процесса придания смысла этим действиям”.

Но если преступление является только юридической конструкцией, есть ли у нас иные, чем меняющийся закон, основания для понимания, что преступление есть зло и что люди должны воспитываться в идеологии нетерпимости к совершению преступления?

Одно из оснований находится в концепции прав человека, и интерпретация преступления как вреда, который нанесен личности и отношениям, видимо, имеет корни в правозащитной философии. Есть также попытка узнать, что сами люди считают преступлением. Приведем точку зрения известного австралийского криминолога Дж. Брэйтуэйта. Опираясь на данные многочисленных эмпирических исследований, он утверждает, что у большинства людей совпадает оценка тяжести большого количества самых разнообразных преступлений. Эта оценка касается таких криминальных действий, где преступник, как хищник «охотится» на жертву (Брейтуэйт называет их «насильственно-хищническими» преступлениями).

Но, даже если мы признаем нетерпимость действий, которые квалифицируются как преступные, остается вопрос о способе реагирования на них.

Когда виновность установлена, виновному назначают наказание, далее следует его исполнение. Но в этом случае правонарушитель чаще всего уходит от осознания своей ответственности, а чувства и переживания жертвы игнорируются. Установление виновности и назначение наказания фактически происходят в стратегии отождествления преступления и человека, его совершившего.

Как пишет Ховард Зер, когда официальное правосудие имеет дело с преступлением, оно исходит из ряда предпосылок. Считается, что:

«1) виновность должна быть установлена;

2) виновный должен «получить по заслугам»;

3) справедливое возмездие предполагает страдания;

4) критерием правосудия является надлежащая правовая процедура;

5) действие подпадает под категорию преступления только в том случае, когда имеет место формальное нарушение закона…

В юриспруденции понятия преступления и виновности облекаются в особые формы и трактуются иначе, чем их переживают пострадавший и преступник».

В официальном российском правосудии, даже если подсудимый не приговаривается к лишению свободы, вся процедура построена на его отвержении (клеймении). Формальный язык судебного процесса, клетка, где находится подсудимый, форма обращения с ним ― все это демонстрирует, что человек, оказавшийся на скамье подсудимых, попал в особое пространство, специфику которого задают знаки клеймения, отвержения и позора, создающие непроходимую границу между ним и законопослушными гражданами. Это зачастую приводит к тому, что он ищет такую референтную группу, где может найти понимание и сочувствие. Если он избирает группу криминальной направленности, та помогает ему оправдать свои действия. Тем самым процедуры уголовной юстиции, выталкивая из общества тех, кто нарушил уголовный закон, помещая их в тюрьмы, где объединяются отверженные и заклейменные, содействуют устойчивости криминальных сообществ. Задача тюрьмы – организовать и привести к единому знаменателю неоднородную массу людей.

Способ, который практикуется в официальном российском правосудии, хотя и может изолировать правонарушителя, в конечном счете действует разрушительно на взаимоотношения людей и не содействует исцелению жертв преступлений. Россия представляет сегодня такое образование, где фактически на уровне учреждений, действующих от имени государства, объявляются незаконными инициативы, ориентированные на социальную реабилитацию правонарушителей и помощь жертвам преступлений. Отсутствие государственной политики, направленной на институциональную поддержку инициатив восстановительной направленности, и противодействие их распространению можно интерпретировать как институциональную необеспеченность практики восстановительного правосудия в России. Представление об институциональной необеспеченности распространения конструктивных и важных для общества способов разрешения конфликтов и криминальных ситуаций является важнейшей характеристикой ситуации, в которую попадают те, кто продвигают идеи и технологию восстановительного правосудия.

При этом, конечно, нельзя сбрасывать со счетов необходимость реагирования на криминальные действия, которые мы называем преступлениями. Однако, по мнению С.А.Пашина, одного из лидеров преобразований в области судебной системы и уголовного судопроизводства, учет тех неотвратимых последствий, которые влечет за собой квалификация деяния как преступления, должен привести к тому, что деяние может объявляться преступным лишь после анализа судом всех обстоятельств дела, показывающих необходимость применения к данному лицу мер уголовной репрессии.

Урбанизация и сегментация социальной жизни (когда люди знают друг друга, только исходя из отдельно выполняемых ролей) содействуют повышению роли государства в разрешении конфликтов и криминальных ситуаций. Как утверждает судья из Юкона (Канада) Б. Стюарт, сопоставляя современное и прошлое состояние правосудия:

Карательная и полностью профессионализированная организация процесса затрудняет социальную реинтеграцию правонарушителей. В рамках господствующей парадигмы уголовного процесса почти невозможно добиться ответственного поведения правонарушителя, хотя принято говорить, что тот, кто совершил преступление, должен нести ответственность. Нести ответственность в официальном правосудии значит быть наказанным. Но часто бывает, что если правонарушителю назначается наказание (особенно в виде лишения свободы), он скорее считает себя жертвой обстоятельств и уголовного правосудия, нежели осознает причиненное им зло другому человеку. И практически ничего не делает для устранения негативных последствий содеянного. Причиной многих преступлений становятся отсутствие взаимопонимания, черствость и неумение сопереживать, отсутствие навыков позитивной самореализации и стремление к получению статуса в референтной группе, личная неустроенность и неспособность избавиться в одиночку от тех или иных зависимостей.

Понимание, что есть немало случаев, когда применение уголовной репрессии не только бессмысленно, но и вредно, приводит к иному содержанию понятия преступления. Преступление как нарушение закона начинает связываться с различными аспектами криминальной ситуации. В ней находятся новые грани, в частности потенциал самих участников, которым презюмируется ресурс, позволяющий им найти самим выход из ситуации. Такой взгляд присущ восстановительному правосудию.

Преступление здесь понимается как причинение вреда конкретному человеку (группе), как насилие над людьми и отношениями. Приоритетом и одновременно принципом восстановительной юстиции является признание несправедливости, совершенной по отношению к жертве, и возникновение у обидчика обязательств по возмещению нанесенного им ущерба .

В доктринальном смысле восстановительное правосудие ставит вопрос для российской уголовной юстиции, частично решаемый в правосудии других стран. Это вопрос автономного рассмотрения процедур доказывания совершения уголовно наказуемого деяния, установления виновности в юридическом смысле и вынесения приговора — как функционально различных деятельностей, требующих качественно различной процессуальной регламентации и допускающих некарательное развитие процесса. Во многих западных странах стадии доказывания вины и назначения наказания отделены друг о друга по времени. После установления виновности суд рассматривает ситуацию подсудимого для назначения адекватного наказания, а в отдельных случаях вообще не выносит приговор, а направляет нарушителя на те или иные реабилитационные программы. Это отделение свидетельствует о концептуальном сдвиге в вопросе о виновности человека и причитающемся ему воздаянии. Виновность здесь понимается не как точечное явление, фиксирующее прошлое и замещенное юридической квалификацией. Если не разрывать стадию доказывания вины и назначения наказания, деяние и человек склеены в интерпретации, накладываемой за счет уголовного закона. Склеивание деяния и интерпретации нередко приводит к клеймению человека и стремлению подсудимого всеми путями избежать наказания и ответственности.

При различении данных стадий начинается движение в сторону представления преступления как процесса. Преступление начинает интерпретироваться в совокупности трех составляющих: прошлого, настоящего и будущего.

Прошлое фиксирует событие, требующее доказанности. Одним из базовых принципов современного судопроизводства является состязательность. Этот принцип предполагает равенство сторон перед судом, их стремление доказать свою правоту, а также делегирование полномочий по защите и обвинению профессиональным юристам. Этот принцип необходим, чтобы каждое обвинение было доказано. Но важно учитывать и будущее. Будущее с точки зрения общества требует исцеления жертвы, заглаживания вреда правонарушителем, нормализации отношений между людьми, затронутыми ситуацией преступления. Очевидно, что во многих случаях (например, так называемой бытовой преступности) последовательно реализованный принцип состязательности может углубить раскол между людьми, посеять недоверие и страх, содействовать дополнительным травмам жертвы и принуждать правонарушителя к стремлению всеми средствами «выгородить» себя. Это не значит, что мы отрицаем принцип состязательности, он необходим при юридическом доказывании вины. Но если обвиняемый признает свою вину, необходимо прежде всего решать вопросы, важные с точки зрения общества. Именно будущее должно задавать ценностные рамки механизму реагирования на преступление.

Рекомендация № R (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15 сентября 1999 г., – это не только предложения по проведению медиации между жертвой и правонарушителем, но и свидетельство глубоких концептуальных сдвигов в европейском правосудии. Сдвиг состоит в полагании новой ценностной рамки реагирования на преступление и задании для общественности новой роли в уголовном процессе по сравнению с ролью присяжных заседателей. Эта роль заключается в том, что в связке с юридическим способом реагирования выстраивается гуманитарная работа по исправлению последствий преступления и ресоциализации правонарушителя.

о необходимости вовлечения в разбирательство большего числа людей: жертвы, правонарушителя и тех, кого данное происшествие могло бы коснуться, а также местного сообщества;

признании законного интереса жертвы к возможным последствиям виктимизации, к диалогу с правонарушителем для получения извинений и возмещения ущерба;

важности развития чувства ответственности у преступника и предоставлении ему тем самым возможности для исправления, ведущего к реинтеграции и реабилитации;

способствовании посредничества повышению в сознании людей роли человека и сообщества в предотвращении преступлений и разного рода конфликтов, что может привести к новым, более конструктивным и менее репрессивным исходам того или иного дела.

Таким образом, можно говорить о начале изменения европейской уголовно-правовой доктрины в сторону включения в него ценностей восстановительного правосудия.

Восстановительная реакция на преступление

Потребности жертв. Восстановительное правосудие начинает осмыслять вопрос о реакции на преступление как вопрос о заглаживании вреда , нанесенного жертве . По мнению Х. Зера,

«жертвы проходят через три кризиса, три цикла, накладывающихся друг на друга. Существует кризис личности: что я за человек? хозяин ли я своей жизни? в состоянии ли я любить, если я так зол? Есть кризис взаимоотношений: кому я могу доверять, могу ли я доверять своим друзьям, могу ли я доверять своим соседям, могу ли я доверять своему партнеру в жизни?.. И третий кризис — это кризис понимания: что это за мир, в котором мы живем? Состояние жертвы характеризуется очень глубоким кризисом.

…У жертв преступлений есть потребности, которые должны быть удовлетворены системой правосудия…

Одной из них является чувство безопасности. Пострадавшие хотят знать, какие шаги будут предприняты, чтобы преступление не повторилось. Это еще и эмоциональная безопасность, когда жертвы могут излить свое горе и гнев и рассказать о своих потребностях.

Вторая потребность жертв во всем мире, удовлетворение которой они ждут от системы правосудия, это возмещение ущерба, компенсация потерь. Часто они понимают, что потери невосполнимы, но иногда важна символическая компенсация, сознание того, что кто-то взял на себя ответственность, возместив ущерб.

Третья потребность жертвы, и исследования в ряде стран ставят ее на первое место, состоит в необходимости получить ответы на вопросы о том, что же произошло на самом деле. Жертвы хотят знать, почему был выбран именно их дом, имеет ли преступник что-то против них лично…

Четвертая потребность жертвы — рассказать о случившемся, излить свои чувства…

Пятая потребность состоит в необходимости вернуть власть над собственной жизнью. Правонарушитель отнял у пострадавшего эту власть, совершив преступление. Он забрал эту власть физически, ворвавшись в его дом или взяв его в заложники. Он забрал эту власть эмоционально, когда пострадавший настолько зол, что не может справиться с собой, не может контролировать себя. Жертве нужно вернуть эту власть, хотя бы символически».

Ответственность правонарушителя . Восстановительный подход иначе, чем в официальном правосудии, трактует понятие ответственности. Ответственность правонарушителя в восстановительном правосудии включает:

Конструктивное обсуждение проблем правонарушителя и помощь ближайшего окружения в их решении создают условия для нормального возвращения человека в общество.

Организация процесса. В правосудии, имеющем целью восстановление людей и отношений, другой принцип организации процесса. В отличие от существующих моделей официального уголовного правосудия восстановительное правосудие строится на принципе самоопределения сторон, т. е. передачи самим сторонам полномочий для поиска и принятия взаимоприемлемого решения . Передача полномочий базируется на таком важнейшем ресурсе, как стремление людей договориться. Это стремление часто оказывается неактуализированным: барьеры взаимной подозрительности, агрессивные и властные привычки, нагнетание криминальной истерии со стороны масс-медиа и некоторых руководителей ведомств уголовной юстиции мешают людям самостоятельно и конструктивно разрешать конфликты, в том числе криминальные. Следовательно, этот ресурс нужно специально задействовать. В программах восстановительного правосудия это становится возможным благодаря участию посредника, медиатора (в наших программах мы называем его ведущим), который создает условия для того, чтобы люди нормализовали свои отношения и сами нашли выход.

Еще одним принципом восстановительного правосудия является привлечение ближайшего социального окружения и представителей местного сообщества для восстановления жертвы и поддержки правонарушителя в действиях по заглаживанию вреда и изменению своего поведения.

Практические формы. Реализация восстановительного подхода предполагает использование специфических форм организации процесса.

Формой работы является программа восстановительного правосудия. Ядро таких программ составляет встреча жертвы и правонарушителя, предполагающая их добровольное участие. В 70-е годы ХХ в. – после того, как успешно прошли первые программы в Канаде и США, такие специально организованные встречи получили название «программы примирения жертв и правонарушителей», или коротко — «программы примирения».

В литературе по восстановительному правосудию термин «программа» используется как минимум в двух значениях:

как единица типа работы, отражающего социокультурные особенности территории проведения (программа примирения жертв и правонарушителей, семейная конференция, «круги правосудия» и т.п.);

как работа по конкретному случаю.

Соответственно, в каждом случае значение слова определяется из контекста.

Встречи основаны на персонально ориентированном диалоге, где важная роль отводится сочувствию и сопереживанию, выслушиванию и поддержке. Непременным условием является нейтральность ведущего, которая в программах восстановительного правосудия трактуется особым образом. Вот как раскрывает эту специфику М. Прайз:

«Необходимость внимательно относиться к нуждам жертвы требует прямого признания той несправедливости, которая была совершена по отношению к ним. Нужно говорить жертвам следующее: “ Да, Вам причинили зло”, “это не должно было произойти с Вами”, “в этом нет Вашей вины”, “вы этого не заслуживаете”. Под процессом оказания помощи правонарушителю в осознании своей ответственности часто подразумевается, что мы должны способствовать признанию им своего преступления, а также, что он за это преступление в ответе. Мы беспристрастны относительно людей: мы работаем равно как для жертвы, так и для правонарушителя. Но что касается самого правонарушения, мы не нейтральны. Вот в чем заключается совершенно иная, особая форма нейтральности».

Ведущий устанавливает правила (не допускать оскорбительных выражений, слушать друг друга, высказываться по очереди), соблюдение которых позволяет сохранить доброжелательную атмосферу. Его задача – облегчить переговоры и перевести поток взаимных обвинений в признание несправедливости произошедшей ситуации. За счет коммуникативных техник, умения работать с сильными эмоциями и других навыков ведущий помогает сторонам выразить свои чувства и одновременно способствует снижению агрессивности. Преодоление стереотипов, возможность увидеть друг в друге переживающих и сочувствующих людей являются главными условиями душевного исцеления жертвы, достижения взаимоприемлемого соглашения, а также принятия и реализации правонарушителем плана по нейтрализации негативных последствий ситуации.

Встречи жертвы и правонарушителя исключают клеймение, как это обычно происходит в официальном уголовном процессе, где обвиняемому внушают, что порочно не только его поведение – порочен он сам (клетка, отношение судьи, прокурора). Осужденному чрезвычайно сложно вернуться в общество: на нем поставили клеймо преступника. Если где-то рядом с его местом жительства совершается преступления, чаще всего сотрудники милиции приходят к нему.

Стыд, который может переживать правонарушитель, дополняется отвержением, что затрудняет понимание обидчиком последствий своих действий, содействует его самооправданию и тяготению к таким группам, где будет признаваться его личность.

В противоположность этому программы восстановительного правосудия создают условия, в которых чувство стыда, переживаемого правонарушителем, может быть поддерживаемо реинтегрирующим (воссоединяющим) способом. Согласно концепции Дж. Брейтуэйта воссоединяющая работа со стыдом – такое донесение до обидчика боли жертвы, которое предполагает, не оправдывая негативных действий обидчика, создание условий для прощения правонарушителя жертвой и интеграции его в сообщество. Это предусматривает помощь близких людей и сообщества в компенсации нанесенного ущерба, понимание окружающими проблем правонарушителя и помощь в их разрешении.

«Работа со стыдом по воссоединяющей модели – это такое выражение общественного неодобрения (от мягкого упрека до церемоний снижения статуса), за которым непременно следуют жесты обратного принятия преступника в общину законопослушных граждан».

Обсуждение криминальных ситуаций на встречах жертвы и правонарушителя обнажает также проблемы бедственного положения тех или иных групп населения, пробелы в социализации молодежи, которые можно восполнить, привлекая к разрешению данных проблем эти группы, власть и позитивных лидеров местных сообществ.

Сегодня в мире используются разнообразные программы восстановительного правосудия .

Программа примирения жертв и правонарушителей (Victim-Offender Reconciliation Programs — VORP), известная также под названием «медиация жертв и правонарушителей» (Victim-Offender Mediation — VOM), — самая распространенная программа. Настоящее пособие ориентировано на изложение принципов и технологии, основанных на данной программе.

«Круги правосудия» («Sentencing Circles») — основаны на традициях североамериканских индейцев и проводятся преимущественно в Северной Америке.

«Семейные конференции» (Family Group Conferences — FGC) — появились в Новой Зеландии и базируются на традициях коренного населения маори. В 1989 г. в Новой Зеландии был принят Закон «О детях, подростках и их семьях», согласно которому несовершеннолетние в случае совершения ими преступлений (кроме убийств) направляются на семейные конференции. Кроме представителей ближайшего социального окружения в них участвуют социальные работники, адвокаты, полицейские. Решения здесь принимаются в результате обсуждений и при достижении консенсуса. В 90-е годы опыт Новой Зеландии распространился и закрепился в Австралии.

Особенность двух последних программ состоит в привлечении представителей местных сообществ и социального окружения сторон: родственников, друзей.

Восстановительные программы по особо тяжким преступлениям , ориентированные не столько на юридические последствия, сколько на исцеление жертв преступлений. Данные программы получили признание во многих странах, прежде всего в Бельгии.

На европейском и американском континентах наиболее распространенной остается медиация (посредничество) жертв и правонарушителей, предполагающая встречу «лицом к лицу». В настоящее время в ряде американских организаций вместо термина «программа примирения» стал использоваться термин «конференция жертв и правонарушителей». Смена термина была подготовлена анализом опыта проведения программ. Вот как описывают причины появления нового названия Х. Зер и Л. Стутсман-Амстутс:

«По мере развития программ возникало ощущение, что жертвам трудно воспринимать слово “примирение”… Такая терминология препятствует участию жертв, так как на этом этапе (они еще и не помышляют о примирении) у них еще не возникают чувства, связанные с примирением. Довольно трудно объяснить, что никого не принуждают к примирению, а просто процесс позволяет к этому прийти. В то время многие программы стали использовать название “медиация жертвы и правонарушителя” (VOM), а не “программа примирения жертвы и правонарушителя” (VORP).

В последние годы некоторые программы стали использовать термин “конференция жертвы и правонарушителя” вместо “медиации” или “примирения”. Слово “конференция” избавляет жертв от дискомфорта, вызванного словом “примирение”, и не подразумевает только переговоров о понесенном ущербе, когда они слышат термин “медиация” (посредничество). Конференция говорит о процессе, в котором принимают участие. Это слово более гибкое, так как может предполагать разное количество участников, в том числе местное население, если есть необходимость. Медиация иногда рассматривается как метод, принадлежащий определенной культуре, а в слове “конференция” это также отсутствует. В области медиации жертвы и правонарушителя термин “конференция” впервые был употреблен вместе с использованием “семейных конференций”, в которых принимают участие разные группы людей. По этой причине мы решили принять термин “конференция жертвы и правонарушителя” в качестве общего термина для подходов, которые обеспечивают встречу жертв, правонарушителей и других заинтересованных лиц в процессе, осуществляемом одним или более фасилитаторами».

В России мы используем несколько терминов. Остается термин «программа примирения жертв и правонарушителей». В последнее время мы стали называть наши программы встречами жертвы и правонарушителя по заглаживанию вреда, что имеет смысл употреблять ведущим при предварительных контактах со сторонами. В термине «заглаживание вреда» проясняется гуманистическое ядро восстановительного правосудия. Здесь подчеркивается, что преступление налагает на правонарушителя обязательство загладить вред, который он нанес. В то же время здесь признается роль жертвы как реального «потребителя» услуг по заглаживанию вреда. Важно также, что термин «заглаживание вреда» присутствует в Уголовном кодексе Российской Федерации как смягчающее вину обстоятельство.

Можно ли считать восстановительное правосудие собственно правосудием?

Программы восстановительного правосудия представляют собой альтернативу принятому сегодня карательному способу реакции государства на преступление. В то же время, восстановительное правосудие представляет проект преобразования уголовной юстиции в целом (понятие более широкое, чем правосудие). Фактически альтернативой монопольного осуществления карательного подхода является восстановительное правосудие как идея связки юридического и гуманитарного способов. Что же касается реализации, то в большинстве стран программы восстановительного правосудия используются в кооперации с преобразованным процессом. Данные программы встраиваются в такую систему (структуру) официального уголовного судопроизводства, которое создает условия для проведения встреч жертвы и правонарушителя с участием медиатора, но где окончательное решение по делу принимается уполномоченным официальным органом. В этом плане пока имеет смысл говорить о восстановительном реагировании, но не об альтернативном правосудии, хотя сама по себе передача дел из официальных органов для проведения восстановительных программ и учет их результатов судом свидетельствует о появлении альтернативной трассы движения уголовного дела.

Сторонники восстановительного правосудия видят свою ближайшую задачу не в том, чтобы заменить официальное правосудие, а в том, чтобы дополнить его, акцентируя внимание на тех аспектах преступления (правонарушения), которые остаются вне поля внимания официального уголовного процесса.

Где проводятся программы восстановительного правосудия и как они поддерживаются на международном уровне?

На американском континенте программы восстановительного правосудия распространены в Канаде и многих штатах США. В Америке создана Ассоциация посредничества между жертвой и правонарушителем (VOMA). Программы восстановительного правосудия проводятся в Новой Зеландии, Австралии и Южной Африке. В Европе программы восстановительного правосудия активно действуют в практически во всех странах. 8 декабря 2000 г. состоялось официальное учреждение Европейского форума программ посредничества между жертвой и правонарушителем и восстановительной юстиции — первой в Европе международной организации, объединяющей исследователей, практиков, государственные и неправительственные организации, работающие в этой сфере. В рамках Европейского Комитета по проблемам преступности (Совет Европы) создан Комитет экспертов по организации посредничества в уголовных делах, который составил упомянутую выше Рекомендацию, где освещаются основные принципы, правовая основа, вопросы организации и развития посредничества в уголовных делах.

ООН, играя ключевую роль в выработке стратегий, международных правил, стандартов и рекомендаций по уголовному правосудию, в Венской декларации о преступности и правосудии, отмечает, наряду с прочим, «возможности реституционных подходов к правосудию, которые направлены на сокращение преступности и содействие исцелению жертв, правонарушителей и оздоровлению общин» . Пункты 27 и 28 Декларации непосредственно посвящены вопросам посредничества в уголовном правосудии.

В рамках ООН создана специальная рабочая группа, усилиями которой Экономическим и Социальным Советом ООН (ECOSOC) принята резолюция № 2000/14 в качестве проекта «Декларация основных принципах использования программ восстановительного правосудия в уголовной юстиции».

В России по инициативе Общественного Центра «Судебно-правовая реформа» программы восстановительного правосудия проводятся с 1997 г. Сотрудниками Центра подготовлены ведущие в Тюмени, Дзержинске (Нижегородская область), Перми, Лысьве, Великом Новгороде, Урае (Ханты-Мансийский автономный округ). В этих городах ведется работа с помощью программ восстановительного правосудия как по случаям уголовных преступлений, так и для разрешения конфликтов в социальной сфере. Сотрудничество Центра «Судебно-правовая реформа» с Нижегородским отделением Центра «Судебно-правовая реформа», Новгородским отделением Центра «Судебно-правовая реформа», Комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их прав Администрации гг. Тюмени и Урая, Благотворительным фондом развития Тюмени, Центром внешкольной работы «Дзержинец» г. Тюмени, Центром поддержки растущего поколения «Перекресток» г. Москвы, позволило выработать основные элементы модели проведения программ восстановительного правосудия подходящей для России.

Основные принципы и ориентиры восстановительного и официального правосудия

восстановительное правосудие деятельная ответственность правонарушителя, состоящая в принятии обязательств по заглаживанию вреда, причиненного жертве; исцеление жертв — освобождение жертвы от тяжести последствий преступления; активность непосредственных участников криминальной ситуации в принятии решения по поводу преступления интеграция правонарушителя в общество

официальное правосудие публичность права, трактуемая как ответственность преступника перед государством, а не перед жертвой; неотвратимость наказания государственная монополизация принятия решений по поводу реагирования на преступление изоляция преступника от общества

Максудов Р.Р. Восстановительное правосудие: концепция, понятия, типы программ //Программы восстановительного правосудия. Пособие для ведущих / Под редакцией Л.М. Карнозовой и Р.Р. Максудова. М.: МОО Центр «Судебно-пра­во­вая реформа» (в печати).

Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Защита прав жертв террористических актов и иных преступлений. 20 марта 2003 г. // http://ombudsman.gov.ru/docum/spvta.htm.

Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Защита прав жертв террористических актов и иных преступлений.

См.: Преступность и правопорядок в России. Статистический аспект. 2003: Стат. сб./ Госкомстат России. – М.., 2003.

См.: Уголовная политика России. Сборник материалов //www.prison.org.

См.: Декларация основных принципов использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 3. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 111-115.

Посредничество в уголовных делах. Рекомендация № R (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15 сентября 1999 г., Комментарий к Приложению, ч. I // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 2. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 86-103

Понятие «правосудие» обычно трактуется как осуществляемая от имени государства деятельность судов по рассмотрению гражданских, уголовных и др. дел. Здесь мы будем использовать более широкое толкование правосудия как осуществления справедливости (справедливого разрешения конфликтной или криминальной ситуации), относя сюда работу судов, правоохранительных органов, социально-реабилитационных служб.

Исполнение надлежащей правовой процедуры считается основным признаком функционирования правовой системы.

Кристи Н . Борьба с преступностью как индустрия. Вперед к ГУЛАГу западного образца? М., 1999. С. 20-21.

Брейтуэйт Дж . Преступление, стыд и воссоединение / под общ. ред. М.Г.Флямера. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2002. С.72.

Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание: пер. с англ. / общ. ред. Л.М. Карнозовой. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2002. С. 78, 80.

Роль тюрем в воспроизводстве преступности как института исследуется в работе М. Фуко (Фуко М . Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М. «Ad Marginem», 1999).

Яркое проявление этого можно найти, например, в указаниях заместителя Генерального прокурора А.Г.Звягинцева, изложенных им в письме от 02.09.2003 № 21/2-118-03, разосланном во все прокуратуры России.

«Речь идет не о том, чтобы даровать суду право признавать деяние преступным исходя из принципа «революционной целесообразности», а, напротив, о том, чтобы разрешить ему объявлять нарушение уголовного закона непреступным, если суд не видит смысла в применении наказания, ущерб возмещен и т.п.». (Пашин С.А. Понятие преступления для системы ювенальной юстиции // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 1999. С. 143).

Stuart B .. Circle sentencing: mediatoin and consensus «Turning swords into Ploughshares». Ассord, June 1995. Стюарт Б . Круги правосудия: медиация и консенсус «Смена мечей на орала»: пер с англ. //См.: настоящее издание.

Зер Х. Введение в восстановительное правосудие // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1 М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 1999. С. 117–118.

Price M.. A Victim Offender Mediation Model of Neutrality. VOMA Quarterly, Vol. 7, Number 1: Winter 1995–1996. 1 p. Прайс М..Образец нейтральности для медиации жертвы и правонарушителя: пер. с англ. Архив Центра «Судебно-правовая реформа».

В уже упомянутой работе Дж. Брейтуэйта «Преступление, стыд и воссоединение» термин «reintegration shaming» переведен как внушение чувства воссоединяющего стыда. В ходе консультаций с Дж. Брэйтуэйтом мы поняли, что он в своей книге вкладывал другой смысл в данный термин. Мы предлагаем переводить термин «reintegration shaming» как «воссоединяющая работа со стыдом» или «работа со стыдом по воссоединяющей модели». Важная роль в прояснении этого вопроса принадлежит А. Тихомировой и В. Москвичеву.

Брейтуэйт Дж. Преступление, стыд и воссоединение. С. 92.

См.: Пранис К. Восстановительное правосудие, социальная справедливость и возвращение полномочий маргинальным группам населения. Пер. с англ // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 5. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2003. С.79-90.

См.: Жертва встречается с преступником. Проведение программ восстановительного правосудия в тюрьмах. М.: МОО Центр «Судебно-пра­во­вая реформа», 2002.

Stutzman-Amstuts L., Zerh H. Victim Offender Conferencing in Pennsylvania’s Juvenile Justice System, 1997. Стутсман-Амстутс Л., Зер Х. Конференция жертвы и правонарушителя в системе ювенальной юстиции Пенсильвании:Пер. с англ. Архив Центра «Судебно-правовая реформа».

См.: Устав Европейского форума программ посредничества между жертвой и правонарушителем и восстановительной юстиции // Вестник восстановительной юстиции. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа, 2001. № 2. С. 80-85. Флямер М. Сообщение об организации движения за восстановительное правосудие в Европе // Там же. С. 73-79.

Принята на Х конгрессе по предупреждении преступности и обращению с правонарушителями (Вена, 10–17 апреля 2000 г.).

См.: Лунеев В.В. Десятый конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, его место в истории конгрессов // Государство и право. 2000. № 9. С. 95-100.

См.: Вестник восстановительной юстиции. Вып. 3. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 111-115.

Восстановительное правосудие

Восстановительное правосудие — это новый подход к разрешению конфликта уголовного характера между преступником и потерпевшим. Существующая в России и других странах карательная система является неэффективной: она негативно отражается на сторонах конфликта и фактически не позволяет восстановить справедливость.

Восстановительное правосудие вместо порицания и изоляции виновного от социума предлагает его реабилитацию, вместо претерпевания пострадавшим дополнительных нравственных страданий в процессе уголовного разбирательства и фактической невозможности возмещения ущерба — полноценную компенсацию последнему морального и материального вреда.

Суть заключается в том, что жертва, преступник и иные заинтересованные лица:

• встречаются, анализируют конфликт (преступление),
• разрабатывают пути его разрешения,
• фиксируют договоренности документально.

Происходит все это при участии третьей (незаинтересованной) стороны — посредника. Заключенный договор включает конкретные действия сторон, направленные на возмещение нанесенного ущерба и восстановление испорченной репутации.

Многие страны уже используют этот механизм для разрешения криминальной обстановки, например Канада, Австралия, США, Европа и т. д.

24 декабря 2002 года Экономическим и Социальным Советом ООН была принята общая Декларация «Основные принципы использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах».

ВАЖНО! В России этот новый подход еще развивается и распространяется лишь на несовершеннолетних.

Так, согласно Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 01.06.2012 № 761 (далее — Стратегия), одной из мер, направленных на преобразование российских законодательных норм, является создание специальной программы восстановительного правосудия в отношении лиц, совершивших преступление, однако не достигших возраста наступления ответственности.

Принципы восстановительного правосудия

К принципам восстановительного правосудия относятся:

• добровольность участия в процедуре и при заключении договора

(при применении программ восстановительного правосудия стороны вправе отказаться от участия в процедуре примирения в любой момент — как до ее начала, так и в процессе проведения);

• справедливость достигнутых договоренностей

(соглашение, принятое участниками по результатам примирительной процедуры, должно быть выгодно всем, основано на понимании справедливости заглаживания вины выбранным способом);

• исцеление жертвы

(освобождение жертвы от тяжести последствий преступления: восстановление морального состояния и разрешение других ее проблем);

• возмещение вреда виновным

(деятельность виновного лица по принятию обязательств по заглаживанию вреда, причиненного жертве, и их фактическое осуществление);

• разрешение конфликта самими сторонами

(вся полнота власти и воздействия на процесс достижения решения по конфликту и суть этого решения лежит на участниках примирительной процедуры);

• стабилизация отношений, в т.ч. с участием общества

(заключается в привлечении ближайшего окружения и представителей местного сообщества для восстановления потерпевшего, поддержки виновного в возмещении вреда и изменении своего поведения).

Положительные стороны восстановительного правосудия: при применении стороны являются союзниками

Восстановительное правосудие имеет следующие несомненные положительные стороны, признанные мировым сообществом:

• конфликтная ситуация решается непосредственно ее участниками;
• достигнутые договоренности удовлетворяют всех участников конфликта;
• вместо противников стороны становятся союзниками в совместной деятельности по урегулированию сложившейся ситуации;
• укрепляет дух сопереживания между людьми, гуманное отношение друг к другу и содействует практике мирного разрешения споров;
• обеспечивает наиболее быстрое и реальное заглаживание морального и материального вреда, причиненного преступным деянием;
• отчасти разгружает госорганы от работы по урегулированию незначительных уголовных конфликтов;
• способствует социализации виновного лица;
• улучшает криминальную обстановку.

Программы восстановительного правосудия

Реализация восстановительного правосудия осуществляется путем применения особых программ, основой которых являются встречи преступника и потерпевшего. На практике термин «программа» по отношению к рассматриваемому механизму используется в следующих значениях:

1. Типологическая единица работы по восстановительному правосудию.

К ним относятся: программа примирения жертв и правонарушителей, семейная конференция, «круги правосудия» и т. п., особенность которых состоит в привлечении определенного вида окружения участников конфликта.

2. Сама восстановительная работа по разрешению конкретного конфликта.

Встречи потерпевшего и виновного, основанные на следующих приоритетах:

• удовлетворение требований потерпевшего: возмещение вреда, восстановление чувства безопасности, возможность высказаться, задать вопросы и получить ответы;
• осознание ответственности за совершенное противоправное деяние виновным: обсуждение и принятие решения по форме и способу возмещения ущерба;
• привлечение общества к процессу восстановления справедливости: оказание поддержки участникам конфликта в целях осознания преступником последствий правонарушения и достижения морального восстановления жертвы.

Встречи заключаются в установлении диалога, основанного на сострадании, сопереживании и поддержке.

В Европе и Америке наиболее распространены встречи «лицом к лицу». В России используется программа «примирение жертв и правонарушителей» или «встреча жертвы и правонарушителя по заглаживанию вреда».

В мировой практике программы восстановительного правосудия чаще всего применяются параллельно с обычной системой наказаний государственного уровня. Поэтому они не подменяют официальное правосудие, а восполняет его пробелы.

Какие мероприятия относятся к программам восстановительного правосудия

К программам восстановительного правосудия в мировом сообществе относятся:

• Программа примирения жертв и правонарушителей или «медиация жертв и правонарушителей» — самая популярная программа. Суть — преступление налагает на правонарушителя обязательство загладить вред. Подчеркивается роль жертвы как реального «потребителя услуг по заглаживанию вреда».
• «Семейные конференции». Суть — участниками являются представители ближайшего окружения сторон, социальные работники, адвокаты, полицейские.
• «Круги правосудия». Суть — основаны на традициях индейцев, участниками являются общины. Проводятся в Северной Америке.

Особенность двух последних программ состоит в привлечении представителей местных сообществ и социального окружения сторон (родственники, члены местного сообщества).

• Восстановительные программы по особо тяжким преступлениям. Суть — ориентация на исцеление потерпевшего, а не на последствия юридического характера. Используются в Бельгии.

Восстановительная медиация

Важным элементом механизма программ восстановительного правосудия является медиация.

ВАЖНО! Медиация в рамках закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» от 27.07.2010 № 193-ФЗ в урегулировании уголовных конфликтов не применяется. Они могут разрешаться с использованием медиативного метода с учетом специфики такого рода дел.

Предметом медиации по уголовным делам является восстановление вреда, а не спор о виновности. Медиативный метод применяется, только если виновный признал вину.

Организует и проводит примирительные встречи специалист, именуемый медиатором. Он не является судьей, а выступает в роли ведущего, организатора. Он не разрешает конфликт, а принимает меры, используя различные техники (активное слушание, перефразирование и т. д.) для создания условий, при которых стороны сами примут выгодное для них решение.

Посредник определяет правила проведения примирительной процедуры, позволяющие оптимизировать этот процесс: не допускать оскорблений, слушать противника, вести конструктивный диалог; а также оказывает содействие сторонам в преодолении негативных эмоций для достижения взаимовыгодных договоренностей.

Однако исход примирительной процедуры всегда определяется сторонами.

Принципы восстановительной медиации, дополняющие обозначенные выше принципы восстановительного правосудия:

• информированность участников (о самой процедуре, ее последствиях);
• нейтральность посредника;
• конфиденциальность процесса примирения;
• ответственность сторон за исход процедуры;
• ответственность медиатора за соблюдение правил.

Как определяется область реализации восстановительного правосудия

Область реализации восстановительного правосудия определяют два фактора:

• Субъект правонарушения.

Восстановительные программы направлены в первую очередь на молодых нарушителей — от того, как общество и государство среагируют на их проступок, зависит большая часть их дальнейшей жизни.

• Категория преступления.

Восстановительное правосудие ориентировано на такие категории преступлений, при которых остро стоит вопрос о возмещении вреда потерпевшему (хулиганство, кража и т. п.).

Концепция восстановительного правосудия в России

В России во исполнение вышеуказанной Стратегии распоряжением Правительства РФ от 30.07.2014 № 1430-р утверждена Концепция развития до 2017 года сети служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность (далее — Концепция). Фактически этот документ представляет собой госзаказ на формирование и практическое введение медиации и восстановительного подхода в России.

Концепция разработана на основе применения новых для России медиативно-восстановительных способов и механизмов, которые обеспечивают социализацию виновного лица. Производится это путем техник, направленных на предоставление возможности быть нужным сообществу, которое не ассоциирует лицо с совершенным им проступком.

Концепцией предусмотрена организация механизма защиты и помощи детям различных возрастов и категорий, в т. ч. находящимся в опасности, трудной ситуации. Предлагается:

• создание сети служб медиации и сети служб школьной медиации;
• развитие взаимодействия с обществом, средствами массовой информации;
• развитие соответствующих ресурсов в интернете;
• организация подготовки работников в области медиации и восстановительного правосудия;
• разработка законодательства в надлежащих сферах;
• развитие взаимодействия с иностранными организациями в области восстановительного правосудия.

Восстановительное правосудие по указанной Концепции уже активно развивается, в школах созданы соответствующие службы медиации, запущены проекты по обучению и реализации рассматриваемой процедуры в регионах (например, в Архангельской, Мурманской областях), созданы программы сотрудничества с иностранными партнерами (например, между Министерством юстиции и общественной безопасности Норвегии и Министерством юстиции РФ) и т. д.

Особенности медиации по уголовным делам

При проведении восстановительных процедур примирения по уголовным делам следует учитывать следующие особенности:

• процедура проводится при признании вины и фактических обстоятельств преступления сторонами;
• участие в процедуре не должно использоваться в качестве доказательства при рассмотрении и принятии решения по уголовному делу госорганами;
• предполагается равноправие сторон при проведении процедуры, однако медиатор не должен допускать явного несоответствия требований жертвы к виновному тяжести совершенного противоправного деяния;
• на проведение процедуры приглашается не только лицо, официально признанное потерпевшим, но и другие лица, фактически пострадавшие от преступления;
• соглашение, достигнутое по результатам договоренности, приобщается к материалам уголовного дела, и суд вправе прекратить дело за примирением сторон.

Если нарушителем выступает несовершеннолетнее лицо, дополнительно включаются следующие особенности:

• медиатор работает совместно с социальными специалистами и психологами;
• для проведения процедур привлекаются законные представители;
• в договоренности может быть включено использование принудительных мер воспитательного воздействия;
• возмещение вреда осуществляется не самими правонарушителями, а их родителями, опекунами или иными законными представителями.

Таким образом, восстановительное правосудие противостоит подходу, ориентированному на наказание виновного лица, и заключается в согласовании между потерпевшим и подсудимым договоренностей по разрешению конфликтной ситуации (по заглаживанию причиненного вреда и восстановлению полноценной личности в социуме).

Реализуется восстановительное правосудие с помощью различных программ, основанных на своеобразных методах примирения. Рассматриваемый механизм основан на медиативном подходе, т. е. при проведении процедур примирения используются элементы медиации с учетом особенностей характера уголовных дел.

В России восстановительное правосудие только развивается. Уже появился ряд служб, направленных на обучение и внедрение этого подхода, приняты соответствующие законодательные акты и т. п.

При проведении медиативных процедур в целях разрешения конфликтов уголовного характера следует учитывать их особенности, обозначенные в настоящей статье.

страница 1

Рустем Максудов

Идея восстановительного подхода в работе с правонарушениями и конфликтами с участием несовершеннолетних
Разработка восстановительного подхода к ситуациям правонарушений и конфликтов с участием несовершеннолетних началась в России Общественным центром «Судебно-правовая реформа» с 1998 г 1 . В течение 13 лет центр "Судебно-правовая реформа" организует в России деятельность по распространению идеи и практики восстановительного правосудия.

По мнению многих специалистов, жертвам преступлений наносится двойной ущерб: во-первых, от преступления и, во-вторых, от карательного способа организации правосудия, не позволяющего комплексно решать проблемы жертв. Карательная направленность уголовного правосудия обусловлена трактовкой события преступления как нарушения законов государства, а не причинения вреда конкретным людям и отношениям, а также нацеленностью уголовного процесса на доказывание виновности и определение наказания виновному. Потерпевшие чаще всего не знают о судьбе своего обидчика, поскольку не всегда являются на судебные заседания из-за нежелания дополнительно испытывать переживания.

Для правонарушителя уголовный процесс носит характер клеймения и затрудняет его реинтеграцию в общество. Места лишения свободы существенно углубляют отчуждение правонарушителей от законопослушного общества. Ужесточение наказаний, объединяющее все большее количество правонарушителей в колониях и тюрьмах, содействует воспроизводству криминальной субкультуры.

Чем больше число населения, проходящего через места лишения свободы, тем больше это способствует распространению терпимости к преступному поведению, усилению враждебности к работникам правоохранительных органов и судов, закреплению ориентации населения на криминальные авторитеты как образцы поведения, а также на силовое разрешение конфликтов и агрессивность в отношениях как норму поведения.

Концепция восстановительного правосудия (и шире - восстановительного подхода) разрабатывается сегодня в мире как система теоретических представлений и набор способов, процедур и приемов работы, используемых в ситуации преступления, конфликта, в обстоятельствах эскалации взаимонепонимания, отчуждения и напряженности в отношения между людьми и всплеска насилия. Использование восстановительного подхода необходимо тогда, когда межчеловеческие отношения насыщаются ненавистью и мстительностью, которые обрывают возможность протекания нормальной человеческой жизни.

Восстановительное правосудие (и шире - восстановительный подход) помогает людям самим исправить зло, причиненное конфликтами и преступлениями. Восстановительный подход в разрешении конфликтов и криминальных ситуаций с помощью медиаторов помогает реализовать важные для общества ценности: исцеление жертв преступлений, заглаживание вреда силами обидчиков, участие в этом процессе ближайшего социального окружения.

Ядром восстановительных программ являются встречи конфликтующих сторон или жертвы и правонарушителя, в ходе которых обсуждаются важные для общества и для людей способы цивилизованного выхода из конфликта или криминальной ситуации. В ходе встреч с помощью подготовленных ведущих (медиаторов) изменяются отношения между людьми: от отношений взаимной ненависти, злобы и агрессии стороны приходят к пониманию друг друга. Как результат – принимаются и реализуются обязательства по заглаживанию вреда и осуществляются по отношению друг к другу восстановительные действия: извинение, прощение, заглаживание вреда, понимание, принятие, то есть такие простые действия, на основе которых держится и не распадается общество.

Встречи в рамках восстановительного подхода, практикуемого в России, могут проходить с помощью трех программ: восстановительной медиации, кругов сообществ, семейных конференций. Коротко опишем каждый тип.

• 
  Восстановительная медиация 2 – это процесс, в котором медиатор создает условия для восстановления способности людей понимать друг друга и договариваться о приемлемых для них вариантах решения проблем (при необходимости - о заглаживании причиненного вреда), возникших в результате конфликтных или криминальных ситуаций.

В ходе восстановительной медиации важно, чтобы стороны имели возможность освободиться от негативных состояний и обрести ресурс для совместного поиска выхода из ситуации. Восстановительная медиация включает предварительные встречи медиатора с каждой из сторон по отдельности и общую встречу сторон с участием медиатора.

Основой восстановительной медиации является организация диалога между сторонами, который дает возможность сторонам лучше узнать и понять друг друга. Диалог способствует изменению отношений: от отношений конфронтации, предубеждений, подозрительности, агрессивности к позитивным взаимоотношениям. Медиатор помогает участникам выразить и услышать точки зрения, мнения, чувства сторон, что формирует пространство взаимопонимания.

Важнейшим результатом восстановительной медиации являются восстановительные действия (извинение, прощение, стремление искренне загладить причиненный вред), то есть такие действия, которые помогают исправить последствия конфликтной или криминальной ситуации.

Не менее важным результатом медиации может быть соглашение или примирительный договор, передаваемый в орган, направивший случай на медиацию. Примирительный договор (соглашение) может учитываться данным органом при принятии решения о дальнейших действиях в отношении участников ситуации.

Восстановительная медиация ориентирована на процесс коммуникации, она направлена, в первую очередь, на налаживание взаимопонимания, обретение способности к диалогу и способности разрешить конфликт. Достижение соглашения становится естественным результатом такого процесса.

Важнейшей ценностью и целью восстановительной медиации является работа по «очеловечиванию» взаимоотношений. Конфликт или криминальная ситуация приводит часто к тому, что люди начинают видеть друг в друге исключительно негативные стороны, возрастает чувство страха, ненависти или злобы. Человек, заражаясь этими чувствами, порой не в состоянии воспринимать адекватно ни свои действия, ни действия других. Восстановительная медиация за счет восстановления способности понимания ситуации, проблем, намерений, целей, норм и установок позволяет снять негативные представления у сторон относительно друг друга. Ведущий (медиатор) помогает людям выразить полноту их ситуации и донести её друг до друга таким способом, чтобы участники, узнав конструктивным образом те аспекты человеческого существования, которые были до этого скрыты от них, нашли в себе силы начать обсуждать совместное решение данной проблемы. Образно говоря, медиатор строит лестницу, шагая по которой, люди узнают все больше и больше друг о друге, и это знание помогает им справиться с ситуацией. Каждая «ступенька» этой лестницы помогает сделать шаг в сторону строительства здоровых отношений друг с другом. Важнейшими ступеньками этой лестницы являются:

1. 
   понимание своих чувств, состояний и оснований действия;
2. 
   понимание чувств, состояний и оснований действия другого человека (других людей);
3. 
   осознание последствий ситуации для себя и других людей;
4. 
   восстановительные действия, позволяющие изменить отношение друг к другу;
5. 
   ответственность за изменение ситуации, совместный поиск решения и его реализацию.

«Лестница» восстановительной медиации

• 
  «Круги сообществ» - это многовековой способ разрешения конфликтов, который существует в различных формах в культуре многих народов. Российские народы сохранили в своей жизнедеятельности тоже такие формы культуры, в которых семья и участники конфликтной или криминальной ситуации, обращаясь к традициям примирения в кризисные моменты своей жизни, сообща решают, как изменить ситуацию в интересах каждого с тем, чтобы это способствовало реализации нравственных ценностей.

Важнейшей особенностью Кругов является привлечение к обсуждению проблемы всех заинтересованных людей, что обеспечивает их активное участие в принятии решения и разделении ответственности за его выполнение. Процесс Круга позволяет включать в работу с конфликтами и криминальными ситуациями значительное число участников. В нашем опыте их число достигало 30 человек. Материалом для разработки российских методик Кругов послужили традиции крестьянского общинного правосудия и опыт североамериканских индейцев

• 
  «Семейные конференции» (Family Group Conferences - FGC ) базируются на традициях коренного населения Новой Зеландии маори. В 1989 г. в Новой Зеландии был принят Закон «О детях, подростках и их семьях», согласно которому несовершеннолетние в случае совершения ими преступлений (кроме убийств) направляются на Семейные конференции. Кроме представителей ближайшего социального окружения, в них участвуют социальные работники, адвокаты, полицейские. Решения здесь принимаются в результате обсуждений и при достижении консенсуса. Важной составляющей Семейной конференции является активизация потенциала семьи и ближайшего социального окружения для выработки самостоятельного решения по поводу кризисной ситуации в семье. В 90-е годы опыт Новой Зеландии распространился и закрепился в Австралии. По нашим сведениям, в настоящее время Семейные конференции успешно проводятся в Нидерландах и Великобритании. Существует опыт проведения Семейных конференций и в России (Мурманск, Новосибирск).

При этом для нас с самого начала нашей работы было важным не только выделить философию и принципы (это представляется недостаточным для разработки подхода), но и инициировать определенную деятельность, связывающую теоретические конструкции с практикой. Такой деятельностью, на наш взгляд, является проведение программ восстановительного правосудия.

Если говорить на уровне модели работы, то для того, чтобы провести программу восстановительного правосудия по уголовно наказуемым деяниям с участием несовершеннолетних, должна быть создана разносторонняя структура, включающая, как минимум, преобразованные три основных и один факультативный способ деятельности: основные – способ деятельности представителя уголовной юстиции, способ деятельности ведущего программ примирения, способ деятельности участников криминальной ситуации, то есть, самих жертв, правонарушителей и их ближайшего окружения, факультативный – способ деятельности специалиста по социальной работе.

На наш взгляд, способ деятельности специалиста по социальной работе является факультативным, поскольку востребуется в исключительных ситуациях, когда люди не в состоянии решить собственные проблемы и требуется постоянное социальное и/или психологическое сопровождение.

На уровне организационной модели можно определить восстановительный подход как связку четырех деятельностей:


При этом важно понимать, на каких основаниях работают специалисты в восстановительном подходе и какая деятельность является ядерной или ведущей. На наш взгляд, ведущей деятельностью является деятельность медиатора, поскольку именно она задает существо восстановительного подхода как другой деятельности по отношению к существующим сегодня деятельностям социального работника, юриста, психолога.

Почему именно эта деятельность задает ядро восстановительного подхода? Сейчас стало модно говорить об отсутствии межведомственного взаимодействия. При этом совершенно упускается тот факт, что главным в межведомственном взаимодействии является содержание деятельности. Если в приказном порядке собрать специалистов и приказать им работать на благополучие ребенка, никакого взаимодействия не будет. Главным является понимание того, как мы работаем с детьми и семьями, на каких основаниях и в каком подходе. Здесь мы переходим от организационного понимания подхода к содержательному.

В условиях практической работы важно понимать, чем именно будут заниматься специалисты: цели их работы, основные роли, каким образом они будут кооперироваться друг с другом и какие условия, исходя из специфики их деятельности, необходимо для них создавать.

Главными целями специалистов в восстановительном походе к конфликтным и криминальным ситуациям с участием несовершеннолетних является создание пространства для:

• 
  полноценного участия в этом процессе ближайшего социального окружения, прежде всего семьи, и самого ребенка;
• 
  разрешения конфликта через взаимопонимание и осуществление восстановительных действий;
• 
  заглаживания вреда потерпевшему в случае криминальных ситуаций.

Если принять эти цели, медиация, Семейные конференции и Круги сообществ из факультативных процедур, как они чаще всего воспринимаются некоторыми идеологами российской ювенальной юстиции, превращаются в ядро ювенальной юстиции, поскольку именно эти программы нацелены на участие в разработке, принятии и реализации решения силами семьи, ближайшего социального окружения и самих детей, находящихся в трудной жизненной ситуации.

Роль медиаторов и специалистов по социальной работе заключается в поддержке процесса такой интеграции детей и семей в общество, которая происходила бы при максимальном включении ресурса этих семей и детей в восстановительные процессы. Роль специалистов юстиции заключается в том, чтобы помочь запустить восстановительный процесс с помощью правовых механизмов, предусматривающих защиту прав и интересов семьи и ребенка.

В практике восстановительного правосудия важнейшей фигурой является ведущий (медиатор) программ восстановительного правосудия. Но как только мы говорим о структуре различных типов деятельности (например, медиатор и социальный работник), сразу же встает вопрос об особенностях совокупной деятельности, которую могут (а, возможно, и должны) осуществлять специалисты в кооперации. Например, в рамках практики Семейных конференций, которые родились в Новой Зеландии, в подготовке встреч семьи и жертвы участвуют медиаторы и социальные работники 3 .

Какие новые основания дают возможность объединяться медиаторам и социальным работникам в восстановительном подходе? Прежде всего, это новые понятия, которые позволяют по-иному осуществлять деятельность.

Сравним понятия в реабилитационном подходе и восстановительном. Конституирующим понятием для связи различных ролей в рамках реабилитационного подхода является понятие «индивидуальная реабилитационная программа». Соответственно, специалист «видит» себя и других через это понятие. Разработка, принятие и выполнение реабилитационной программы будет связывать на определенное время специалиста с подростком и его родителями.

Принципиальным для характеристики деятельности специалиста в рамках реабилитационного подхода является следующее. Реабилитационную программу разрабатывает специалист. Даже если специалист проектирует ее совместно с клиентом, именно он несет ответственность за ее профессиональное содержание, иначе она перестанет быть реабилитационной программой. Последняя основывается на том, что специалист должен иметь представления 4 , которые помогают ему осуществить маркировку ситуации и человека. В таком подходе происходит наложение нормативных представлений о поведении человека и оценивание степени тяжести ситуации 5 . На базе данного знания разрабатывается диагностический инструмент, с помощью которого «измеряют» людей и ситуации 6 .

Это знание помогает разработать и реализовать реабилитационную программу. Специалист также несет ответственность (частичную) за ее реализацию. И именно он должен определить момент, когда деятельность по реализации реабилитационной программы заканчивается. Такой специалист может работать в субъект-субъектном подходе, в сотрудничестве с клиентом, быть гуманным (отзывчивым, понимающим, добрым и т.д.), и при этом именно его знание будет определять способ решения ситуации, с которой он работает. В этом случае проблемой является вовлечение участников ситуации (криминальной, семейной) в разработку и реализацию реабилитационной программы, основную ответственность за которую несет специалист. Идею реабилитационного подхода можно изобразить следующим образом:

В восстановительном подходе связь, через которую «видят» себя специалисты, иная. Здесь конституирующим является не понятие «реабилитационная программа», а понятие «пространство взаимопонимания и восстановительных действий участников криминальной или конфликтной ситуации» 7 .

В восстановительном подходе понятие «пространство взаимопонимания и восстановительных действий участников криминальной или конфликтной ситуации» задает иной формат деятельности специалистов. Специалисты (например, медиатор и социальный работник) не определяют и не несут ответственности за восстановительные действия клиентов. Более того, восстановительные действия порой происходят за рамками деятельности специалистов. Функция специалистов заключается не в том, чтобы помочь разработать содержание восстановительных действий, а в том, чтобы создать уникальные и подходящие для данного случая конфигурацию людей и условия для личностно окрашенной коммуникации.

Это способствует осуществлению восстановительных действий. Специалисты помогают состояться ценным для человеческого сообщества действиям: заглаживанию вреда, раскаянию, осознанию, прощению, планированию своего будущего, восстановлению отношений и опеки над детьми. Но эти действия в силу определенных обстоятельств (например, травмы, обиды или болезни) люди без посторонней помощи сделать порой не в состоянии. Поэтому в восстановительном подходе медиаторов учат центрироваться, прежде всего, на процессе, а не только на результате. Но поскольку ситуации в области правосудия и затяжных конфликтов могут привести к разрушительным последствиям для людей и отношений, то в то же время существует нацеленность на определенный результат.

Важнейшей характеристикой восстановительного подхода является возвращение способности разрешить конфликт самим сторонам. Приватизация конфликта государством и потеря способности людей самим искать выход из конфликтных ситуаций явились острием критики правосудия выдающимся норвежским криминологом Нильсом Кристи 8 .

Конечно, в правосудии и в гуманитарно-ориентированных практиках должны работать профессионалы (юристы и социальные работники). Но когда мы говорим о возвращении конфликтов самим людям, когда мы утверждаем, что конфликты являются «социальным топливом общества», что без них и их конструктивного разрешения трудно представить существование общества, его эволюцию и развитие, то мы ставим границы профессионально-предметному знанию и, соответственно, профессионалам.

Чем значительнее роль профессионалов, тем больше они уверены, что знают, что именно происходит, что относится к делу, что нет и как разрешать ситуацию . Участники конфликтной или криминальной ситуации все меньше и меньше влияют на собственную жизнь. Профессионалы же используют конфликты для воспроизводства предметного знания и соответствующих организационно-ведомственных форм. В России область уголовно наказуемых деяний приватизирована ведомствами уголовной юстиции (судами, прокуратурой, милицией и учреждениями исполнения наказаний) и адвокатурой, а общество фактически лишается своего «социального топлива» – возможности участия граждан в «оттачивании норм» 9 .

В чем специфичность отношений разобщения, конфликтности и мести, когда мы говорим о юстиции? В обычных условиях большинство людей в состоянии сами наладить конструктивный диалог, преодолевающий разобщение, злобу и желание отомстить. Но криминальная или конфликтная, и поэтому стрессовая, ситуация, в которую попадают люди, часто «съедает» ресурс для построения диалога. Стремление представителей государства монополизировать конфликты и криминальные ситуации в обществе также подрывает способность людей к налаживанию конструктивного диалога. Эту способность нивелируют и современные урбанизированные формы жизни , когда жизнь в определенных ролях не требует и часто запрещает личностное общение друг с другом. Последнее - удел традиционных форм социальной жизни (деревня и община). Все труднее справиться с конфликтами и в силу ограниченности знания , которым люди располагают друг о друге.

Безличностные и ограниченные формы взаимодействия людей приводят к вытеснению проявления чувства стыда . У людей формируются установки на проявление и демонстрацию силы, они отучаются показывать друг другу слабость и прячут те чувства, которые связаны со стыдом и травматическими переживаниями. Выявление и проявление данных чувств является одним из механизмов исцеления жертвы и глубинного осознания ситуации правонарушителем 10 .

В российских условиях нередко родственники и знакомые правонарушителя пытаются содействовать заглаживанию вреда и урегулированию криминальной ситуации. Но эти отдельные шаги не всегда обеспечиваются навыками, способствующими освобождению от тяжелых последствий криминальных ситуаций, и наталкиваются в России часто на противодействие представителей органов уголовного правосудия или откровенное мошенничество. Современные условия жизни требуют институциональной поддержки важных для общества способов разрешения конфликтов и криминальных ситуаций. Ответом на эту ситуацию является возрождение существовавших прежде во многих странах неформальных и признанных обществом и государством институтов, помогающих урегулировать конфликты в порядке гражданского 11 и уголовного судопроизводства 12 . Создаются службы медиации, которые в новых условиях с помощью подготовленных посредников реализуют принципы неформального правосудия.

Таким образом, ведущему (медиатору) важно:

1. 
   Способствовать освобождению участников криминальной ситуации от последствий криминальной ситуации и травматических действий сотрудников правоохранительных органов.
2. 
   Помочь налаживанию взаимопонимания между участниками криминальной ситуации. Это действие состоит в том, чтобы помочь людям «увидеть» ситуацию с точки зрения другого, а также позитивные личностные особенности друг друга. Для этого самому медиатору важно принимать во внимание особенности людей и уметь превращать их в ресурс для восстановительных действий.

В каком направлении должна быть выстроена деятельность медиатора и социального работника в восстановительном подходе? На наш взгляд, здесь необходимо создать условия для взаимопонимания и восстановительных действий. Эти условия заключаются в том, что специалист помогает людям перейти от отношений разобщения, конфликтности и взаимной ненависти к личностно окрашенному контакту и совместному поиска конструктивного выхода из ситуации. Такой переход и должны помочь осуществить взаимосвязанные деятельности медиатора и социального работника.

Исходя из вышесказанного, можно задать зону ответственности специалистов (социальных работников и медиаторов), работающих в восстановительной парадигме в ювенальной юстиции. Специалисты ответственны за организацию и формирование повестки дня встречи, Семейной конференции или Круга. Здесь главным является, по-видимому, соблюдение баланса вопросов, предложенных специалистами на основании анализа ситуации, и тех проблем, в разрешении которых заинтересованы участники криминальной или конфликтной ситуации.

Второй зоной ответственности является работа по привлечению возможно большего количества людей, которые могут помочь осуществиться восстановительным действиям. Работа по поиску, отбору и подготовке людей к встрече, конференции или Кругу – возможно, самая трудная задача для специалистов в данном подходе.

И третьей зоной ответственности является создание и удержание такого формата встречи, конференции или Круга, который создал бы максимальные условия для восстановительных действий.

Проблемой, которая ждет еще своего методического решения, является нахождение в каждой конкретной ситуации такого способа взаимодействия специалистов и участников криминальной ситуации, который максимально бы способствовал проявлению позитивной активности людей. Как научиться строить свою деятельность, позволяя участникам самостоятельно определять свои проблемы, интересы и способы выхода из конфликтных и криминальных ситуаций, соблюдая ценностный ориентир, важный для общества? 13 Удерживание этого вопроса, поиск и методическое оттачивание вариантов его решения составляет суть мастерства ведущего программ восстановительного правосудия.

Можно следующим образом изобразить идею восстановительного подхода:

2 Описание восстановительной медиации основано на Стандартах восстановительной медиации, разработанных Всероссийской ассоциацией восстановительой медиации (см.: Стандарты восстановительной медиации. М. 2009).

3 Адаптацию практики Семейных конференций к европейским условиям осуществляет специалист из Нидерландов Роб ван Паже, который провел обучение российских специалистов.

4 Это могут быть, например, знания о рисках и потребностях детей группы риска и их семей, заимствованные из канадского опыта ювенальной юстиции и внедряемые сейчас в различных регионах России.

5 Например, с помощью знания о рисках и потребностях детей группы риска и их семей можно измерить, сколько раз мать ребенка посещает детскую поликлинику, и на основе этого осуществить оценку поведения матери (если мало посещает и есть другие неблагоприятные признаки, отнести ее к группе риска). Правда, в эту же группу попадут в России матери, которые не доверяют территориальным органам здравоохранения, и не понятно, как тогда производить диагностику.

6 Русские судьи до революции добивались выдающихся успехов при минимальном диагностическом знании. Вот как выглядела работа судьи по делам несовершеннолетних в начале ХХ века в Санкт-Петербурге: «После чтения протоколов и допросов потерпевших судья предлагает малолетнему объяснить цель и обстоятельства совершения его проступка, затем в беседе с родителями и попечителем выясняет, может ли малолетний чем-нибудь заняться, если будет выпущен на свободу. Если это возможно, то судья, отложив разбор дела, оставляет малолетнего под совместным присмотром родителей и попечителя. При этом малолетнему разъясняется значение такой меры и берется с него обещание исправиться. Если малолетний, по сообщению попечителя, продолжает вести прежний образ жизни, судья изменяет меру пресечения и определяет поместить малолетнего в приют, откуда освобождает его только в том случае, если для него найдено какое-либо занятие и если обещания малолетнего исправиться достаточно заслуживают доверия. Надзор же родителей при первом же разборе дела назначается судьею лишь в том случае, когда он убеждается, что этот надзор будет действительным» (Ю. Бочаров. Первые особые суды по делам о малолетних в России.// Движение за ювенальную юстицию в современной Рос­сии. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2003.С.44.

7 «За достижением соглашения скрывается менее заметный процесс – процесс символического возмещения. В него вовлечены социальные ритуалы уважения, вежливости, извинения и прощения, которые действуют, похоже, независимо от достигнутой словесной договоренности. Символическое возмещение зависит от динамики развития эмоций и состояния социальных связей между участниками встречи. Идеальный результат, с точки зрения символического возмещения, состоит из двух шагов. Сначала правонарушитель ясно выражает стыд и искреннее раскаяние в своих действиях. Жертва в ответ предпринимает по крайней мере первый шаг на пути к прощению правонарушителя. Эти два шага можно назвать «восстановительными действиями». «Восстановительные действия» способствуют воссозданию разрушенных преступлением отношений между жертвой и правонарушителем. Воссоздание этой связи символизирует более значительное восстановление в сравнении с тем, которое произойдет между правонарушителем и другими участниками, полицией, общиной. Несмотря на то, что эмоциональный обмен, составляющий основу «восстановительных действий», может быть весьма кратким (возможно, несколько секунд), именно он является ключом к примирению, удовлетворению жертвы и снижению количества повторных преступлений.

«Восстановительные действия» оказывают свое влияние также и на соглашение о возмещении ущерба. За примирением на эмоциональном уровне, как правило, следует достижение соглашения, которое удовлетворяет всех участников… Без наличия «восстановительных действий» путь к соглашению полон препятствий: какое бы соглашение ни было достигнуто, оно не снижает общего напряжения и оставляет участников с чувством неудовлетворенности. В связи с этим чрезвычайно важно по крайней мере уравнять в значимости символическое возмещение и соглашение о материальной компенсации» (Рецинджер С.М., Шефф Т.Дж. Стратегия для общинных конференций: эмоции и социальные связи // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 3. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 72).

8 «Современные системы контроля за преступностью - это один из многочисленных случаев потери возможности для вовлечения граждан в решение задач, имеющих для них непосредственную важность. Наше общество - это общество монополистов на решение задач. В этой ситуации больше всего проигрывает жертва. Она не только страдает, несет материальные потери или ущерб физический или какой-либо другой. И не просто государство забирает компенсацию. Но помимо всего прочего она утрачивает право на участие в своем собственном деле. В центре внимания находится государство, а не жертва. Это государство определяет потери, а не жертва. Это государство фигурирует в газетах, и крайне редко жертва. Это государство получает возможность говорить с правонарушителем, но ни государство, ни правонарушитель не заинтересованы в продолжении этого разговора. Обвинитель давно уже сыт по горло. А жертва никогда бы не была. Она могла бы быть напугана до смерти, быть в панике или гневе, но никогда безучастной. Это мог бы быть один из самых важных дней в ее жизни. Что-то, что принадлежит только ей, было отнято у нее (Кристи Н. Конфликты как собственность // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1. М. МОО Центр «Судебно-правовая реформа» 1999. С.36).

9 «Особенно хорошо воруют конфликты юристы. Их этому учили. Их учили предотвращать и улаживать конфликты. Они объединены в субкультуре, с удивительно высокой степенью согласия относительно интерпретации различных норм и того, какую информацию считать относящейся к делу. Многим из нас, не будучи юристами, приходилось переживать грустные моменты истины, когда адвокаты говорили, что наши самые лучшие аргументы в борьбе с соседом не имеют никакой юридической значимости и мы ни в коем случае не должны упоминать о них в суде. Вместо этого они выбирают аргументы, на наш взгляд не совсем или вовсе неподходящие… Но мы тоже в проигрыше, в той степени, в какой общество – это мы. Эта потеря, в первую очередь и больше всего, – потеря возможности для оттачивания норм . Это – потеря педагогических возможностей. Это – потеря возможностей для продолжения дискуссии о том, что составляет надлежащую правовую процедуру. Насколько был не прав вор и насколько была права жертва. Как мы видели, юристы обучены и знают, что можно считать относящимся к делу. Но это означает неспособность, полученную в результате обучения, позволять сторонам решать, что они считают относящимся к делу» (Кристи Н. Указ. соч. С.34, 35).

10 См.: Брейтуэйт Дж. Преступление, стыд и воссоединение. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2002; Рецинджер С. М., Шефф Т. Дж. Стратегия для общинных конференций: эмоции и социальные связи // Вестник восстановительной юстиции. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2002. Вып. 3.

11Например, в регламенте Верховного Суда штата Индиана (США), в разделе «Правила использования альтернативных способов разрешения споров» (Rules For Alternative Dispute Resolution), в составе правила 1.1 перечисляются следующие методы: мировые переговоры (settlement negotiation); арбитраж (arbitration); переговоры с посредником (mediation); примирительная процедура (conciliation); налаживание отношений (facilitation); «мини-суд» (mini-trials); сокращенное («аннотационное») судебное разбирательство (summary jury trials); частное судейство (private judges and judging); коллективное оценивание конфликта (convening or conflict assessment); незаинтересованное оценивание конфликта (neutral evaluation and fact-finding); вариантный подбор прецедентов (multi-door case allocations); согласованное установление правил (negotiated rulemaking) // Indiana Rules of Court. Rules For Alternative Dispute Resolution (доступно по адресу: www.in.gov/judiciary/rules/adr/ ).

12 См.: Посредничество в уголовных делах. Рекомендация № R (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15 сентября 1999 г. и пояснительные заметки.

13«Наша тема – социальный конфликт. Кто не почувствует хоть небольшую неловкость, занимаясь своим собственным социальным конфликтом, узнав, что за тем же столом сидит специалист именно по этой проблеме? У меня нет четкого ответа, лишь сильные ощущения, которые привели к такому неопределенному выводу: пусть у нас будет настолько мало специалистов в области человеческого поведения, насколько мы можем себе это позволить. Но если они все-таки будут, ради всего святого, пусть среди них не будет специалистов по преступности и разрешению конфликтов. Пусть у нас будут специалисты общего характера с солидной базой за пределами системы контроля за преступностью. И последний пункт, касающийся как специалистов в области поведения, так и юристов: если уж мы решим, что в определенных случаях или на определенных стадиях без них никак нельзя обойтись, давайте постараемся объяснить им проблемы, которые они создают для широкого социального участия. Давайте постараемся научить их воспринимать себя в качестве источника информации, отвечающих только тогда, когда их спрашивают, а не тех, кто доминирует, находится в центре. Они могут помочь в воссоздании конфликта, но не должны брать их решение на себя» (Н.Кристи. Конфликты как собственность. // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Выпуск 1. М. МОО Центр “Судебно-правовая реформа” 1999.С.40-41).

Ховард Зер - специалист в области уголовного право­судия. С 1979 года он зани­мает должность директора Отдела уголовного правосу­дия при Меннонитском Центральном Комитете США. Ховард Зер участвовал в разработке первой Про­граммы по Примирению Жертв и Преступников в США и способствовал реа­лизации подобных программ в других странах. В 1996 году как профессор социологии и восстановительного правосу­дия он присоединился к Про­грамме по разрешению конфликтов при Восточном Меннонитс­ком Университете.

Во многих странах Зер выступает с лекциями и консульти­рует по вопросам восстановительного правосудия. Он автор многочисленных статей, пособий и учебников.

После окончания Морхаус-Колледжа в Атланте, штат Джорджия, Ховард Зер получил степень бакалавра, затем степень магистра в Университете Чикаго и докторскую степень в области европейской истории (со специализацией по социальной истории) в Университете Рутгерс. Опубликованная им в 1976 году книга «Преступление и развитие современного общества» (Crime and Development of Modern Society ) представляет собой ценное исследование по истории преступления..

Книга Ховарда Зера «Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание» (Changing lenses: a new focus for crime and justice ) – основополагающая в этой развивающейся области. Одна из последних его публикаций - Doing Life: Reflection of Men and Women Serving Life Sentences (1996)/

Глава 10 Восстановительные линзы

В данную минуту, размышляя над этой главой, я собираюсь идти в суд. Молодому человеку восемнадцати лет, моему сосе­ду, будет вынесен приговор. Он признал себя виновным в том, что преследовал домогательствами соседскую девочку. Ее мать обратилась ко мне за помощью. Она не хочет, чтобы юношу отправили в тюрьму, где он сам может оказаться жертвой, но хочет, чтобы он изменил свое поведение. «Если бы это был кто-нибудь другой, я, наверное, была бы готова его повесить. Но Тед нуждается в помощи», - сказала она мне.

Тед и до этого приставал к детям, включая и одну из моих дочерей.

«На какое-то время я отложу вынесение приговора, - сказал судья. - Честно говоря, не знаю, что делать. Ховард, может быть, вы поможете?»

С чего же следует начинать в таком деле? Я начал размышлять об этом случае вполне традиционно. Юноша нарушил закон… из этого следует по закону? Какое решение примет суд? Как следует суду поступить с ним? Затем я вспомнил о том, что является предметом данной книги, и понял, что нужно сменить рамку размышлений.

Рамка - вот что делает возможным новый взгляд. Как мы интерпретируем то, что произошло? Какие факторы здесь наи­более значимы? Какие действия с нашей стороны возможны и уместны? Линзы, через которые мы смотрим, определяют то, как мы ставим задачу и, соответственно, как решаем ее. Эта книга - о таких линзах.

Много лет я занимался фотографией. Одно из моих откры­тий состояло в том, насколько принципиально линзы, через которые я смотрю, определяют конечный результат. От выбора линз зависят условия работы и то, как я вижу. Если я выбираю «слабые» линзы (с низкой светосилой), изображение будет тус­клым, и при недостаточном освещении довольно трудно полу­чить фотографии хорошего качества.

Фокусное расстояние линзы тоже играет определенную роль. Широкоугольная линза обеспечивает большой обзор, включает в кадр много предметов. Но при этом может постра­дать изображение, и пропорции будут нарушены: близлежащие предметы увеличатся, а те, что находятся на заднем плане, уменьшатся. Изменятся и формы предметов, расположенных по краям кадра. Например, круглые предметы примут форму эллипсов.

Длиннофокусные линзы позволяют увидеть в кадре мень­ше предметов и тоже искажают изображение, но иначе, чем широкоугольные: предметы кажутся больше, зато расстояния сокращаются - предметы кажутся расположенными ближе, чем на самом деле, и к камере, и друг к другу.

Следовательно, выбор линз предопределяет то, что попадет в кадр, а также пропорции и расположение попавших в кадр предметов. Подобным же образом «линзы», которые мы используем для рассмотрения таких явлений, как преступление и правосудие, влияют на то, «какие предметы попадают в кадр» и что мы в них выделяем, а также, какой результат кажется нам наи­более приемлемым.

Мы смотрим на преступление через «карательные линзы». Уголовное судопроизводство, где используются эти линзы, не в состоянии учитывать значительную часть потребностей жертв и преступников. Жертвы оказываются вне процесса, но при этом не достигается и декларируемая цель, которая со­стоит в том, чтобы заставить преступников отвечать за соде­янное и страхом наказания предотвратить дальнейшие пре­ступления.

Такие дефекты привели к широко распространенному в наше время ощущению кризиса. Неоднократно предпринима­лись попытки реформ. Такие модные затеи, как установление электронного мониторинга и постоянного контроля, представ­ляют собой лишь последние новшества из длинного ряда таких «решений». И однако, система уголовной юстиции показала удивительную сопротивляемость всяким положительным но­вовведениям, сводя на нет любые попытки реформ. Похоже, правду говорит французская пословица: «Чем больше вещи ме­няются, тем больше они остаются теми же».

Я уверен, что причина таких неудач лежит в нашем выборе линз - в исходных представлениях о преступлении и правосу­дии. Эти представления, которые определяют нашу реакцию на совершенное зло, идут вразрез не только с реальными проблемами преступления, но и с нашими христианскими корнями, и даже с историей Запада. Чтобы разобраться в сложившейся, ситуации, нам следует обратить свой взор за пределы псевдорешений типа альтернативных наказаний и даже альтернатив самим наказаниям. Следует обратиться к альтернативному видению самой проблемы, а отсюда - и ее решений. Профессор Кэй Харрис, специализирующаяся на исследованиях по приговорам, напоминает нам, что вопрос стоит о смене ценнос­тей, а не о смене технологии наказания.

Наши неудачи свидетельствуют о неисправности всей сис­темы, требующей перемен. Но есть и указатели, задающие на­правления поиска: проблемы, порожденные переживаниями и нуждами пострадавших и преступников; принципы правосу­дия, предложенные нам Библией; исторический опыт общин­ного правосудия; а также более близкий нам опыт, полученный на «экспериментальных площадках», - все это источники но­вых подходов. Возможно, на основе этих подходов мы сможем создать новые линзы.

Но, может быть, вместе с новыми линзами зародится и новая парадигма? Парадигма - это больше, чем просто ви­дение или проект. Она возникает тогда, когда есть четко сфор­мулированная теория в сочетании с последовательной «грам­матикой» и способами реализации, а также некоторая сте­пень единодушия. В задачи парадигмы не входит решение всех проблем, но она должна решить самые насущные и ука­зать направление движения. Сомневаюсь, что мы уже к это­му пришли.

На нынешнем этапе более реалистичны альтернативные концепции, базирующиеся одновременно на принципе и опы­те, которые могли бы помочь нам в поисках выхода из совре­менного кризиса. Мы можем прибегнуть к помощи новых линз, даже если они и не представляют собой законченной парадигмы. Новое видение может стать вектором, указывающим направление, в котором следует двигаться, экспериментируя и открывая новые горизонты.

В этом поиске нам предстоит сформировать понимание, какими должны быть нормы; мы не стремимся охватить все ситуации, речь идет именно о стандарте, а не о том, как дей­ствовать в каждом конкретном случае. При использовании ка­рательных линз в поле зрения попадают необычные, экстра­ординарные случаи, а процедуры, необходимые для решения таких дел, стали нормой и для «обычных» дел. Действитель­но, некоторые преступники настолько опасны от рождения, что их необходимо как-то обуздать; и кто-то должен принять соответствующее меры, руководствуясь особыми правилами. Некоторые преступления настолько ужасны, что требуют ис­ключительных решений. Но не этими, особыми, ситуациями должны определяться нормы. Поэтому, в первую очередь, нам следует установить содержание понятия преступления и то, каким должен быть ответ на него, учитывая при этом и воз­можность исключений из правил. Таким образом, пока преж­девременно замахиваться на охват всего спектра реальных си­туаций, скорее, следует подумать о том, что должно стать нор­мой.

Одна из возможностей начать поиск - спустить преступ­ление с высоты абстракции. Это значит понять его так, как учит Библия и как мы сами переживаем его в своем опыте: Как оскорбление, как насилие над человеком и отношениями. Следовательно, правосудие должно сосредоточить свое внимание на восстановлении справедливости, правильного порядка вещей.

Попробуем кратко охарактеризовать два противоположных взгляда на правосудие, обусловленных применением соответствующих линз.

Карательное правосудие.

Преступление - это насилие над государством и определяется как ви­новное нарушение закона. Правосудие устанавливает виновность и на­кладывает наказание в ходе регулируемого определенными правилами со­стязания между преступником и государством.

Восстановительное правосудие.

Преступление - это насилие над людьми и отношениями. Оно по­рождает обязательства восстановить правильный порядок вещей. Пра­восудие, привлекая к участию пострадавшего, преступника и общину, пы­тается найти решение, которое способствовало бы возмещению ущерба. примирению и восстановлению доверия.

УДК 343.137.9

Понятие, принципы и формы восстановительного правосудия

Н.В. Нестор

Соискатель Национальная академия прокуратуры Украины 04050, Украина, г. Киев, ул. Мельникова, 81-б E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

В статье рассматривается восстановительное правосудие – новый подход к разрешению конфликтов, направленный на восстановление справедливости и сбалансирование потребностей пострадавшего, преступника и общества. Восстановительное правосудие является альтернативой карательной направленности уголовного правосудия. Автор анализирует литературу, посвященную данной тематики. В статье выделяются основные причины (факторы) возникновения и развития восстановительного правосудия, определяется система ценностей, которая лежит в основе восстановительного правосудия.

Ключевые слова: восстановительное правосудие; уголовный конфликт; жертва; правонарушитель

Следует отметить, что в большинстве своих случаев действующее уголовное правосудие носит карательный характер, уголовный процесс нацелен на доказательство виновности лица и определение наказания обвиняемому (подсудимому). Таким образом, по отношению к правонарушителям судопроизводство носит клеймящий характер и существенно усложняет процесс их реинтеграции в общество. Наряду с этим существующее правосудие не предоставляет возможности жертве полностью восстановиться от последствий преступления.

Понимание этих проблем обратило общество к поиску альтернатив уголовного преследования в части усиления внимания законодателя к правам, свободам и интересам гражданина, сочетанию в уголовно-процессуальной деятельности интересов личности, общества и государства при определенной роли публично-правовой основы уголовного судопроизводства.

Одной из таких альтернатив стало восстановительное правосудие – новый подход к разрешению конфликтов, направленный на восстановление справедливости и сбалансирование потребностей пострадавшего, преступника и общества.

Концепция восстановительного правосудия основана на признании того, что преступление является нарушением в первую очередь интересов конкретного индивида (жертвы) и его социального окружения, а не государства как субъекта права .

Анализ понятия и форм восстановительного правосудия содержится в работах Х.Д. Аликперова, Х. Бесемера, Р. Буша, Л.В. Головка, Х. Зера, Л.М. Карнозовой, Г. Мате, Р.Р. Максудова, М. Райта и др. Исследования этих авторов имеют большое научное и практическое значение, вместе с тем вопросы целесообразности применения программ восстановительного правосудия и перспектив его внедрения в правовую систему освещены в них недостаточно. Поэтому целью данной статьи является определение правовой и социальной сущности восстановительного правосудия, характеристики его основных принципов и форм.

Необходимо отметить, что восстановительное правосудие берет свое начало с восьмидесятых годов XX века. Английский исследователь Гай Мастерс отмечает, что первая попытка применения восстановительного правосудия была предпринята в Канаде (г. Китченер, штат Онтарио) в 1974 г., когда по факту совершения вандализма представитель службы пробации предложил местному судье способ решения конфликта. Двое правонарушителей должны были встретиться с каждым из 22 пострадавших и обсудить с ними возможности того, как возместить причиненный преступлением ущерб. В результате такой встречи они согласились, каким именно образом должны компенсировать ущерб, причиненный потерпевшим .

Такие специально организованные встречи получили название «программы примирения потерпевших и правонарушителей» (victim-offender reconciliation programs).

Такого рода программы стали возникать и в других местах, но в середине 80-х гг. термина «restorative justice» («восстановительное правосудие») еще не было . Данный термин появился в США лишь в конце 80-х гг., в частности, в трудах одного из разработчиков первой программы примирения потерпевших и правонарушителей, одного из теоретиков восстановительного правосудия Ховарда Зера.

В странах Западной Европы (Австрия, Великобритания, Ирландия, Норвегия, Германия) концепция восстановительного правосудия начала внедряться только в середине 80-х гг. Первые проекты продвигались медленно, однако они получили толчок при использовании опыта Австралии и Новой Зеландии.

В настоящее время более 80 стран мира в своей практике применяют одну из форм восстановительного правосудия , а количество существующих организаций регионального, национального и международного уровня, использующих такие модели на территории стран Европы, США, Канады, Новой Зеландии, Австралии, Южной Африки, приближается к тысяче.

Хотя в большинстве стран внедрение восстановительного правосудия является лишь своеобразным экспериментом и применяется на уровне отдельных судов или территорий, однако все больше и больше людей одобрительно высказывается относительно данного процесса. Статистические исследования показали, что потерпевшие и правонарушители, которые провели совместную встречу с участием посредника, положительно оценивают ее результаты; отмечен меньший страх среди пострадавших, которые принимали участие в подобных мероприятиях; после проведенных встреч правонарушители чаще выполняют обязательства по возмещению причиненных потерпевшим убытков; уменьшается статистика рецидивов по сравнению с лицами, которые были привлечены к уголовной ответственности в процессе осуществления традиционного (карательного) правосудия и отбывшими наказание в существующей системе пенитенциарных органов государства.

Необходимо отметить, что восстановительное правосудие формировалось не в качестве специфического ответа на поведение лица, совершившего преступление, а как принципиальный взгляд на то, как вообще следует реагировать на преступление. В этом смысле категорию «восстановление» необходимо толковать не с формально-юридической (восстановления нарушенного абстрактного правопорядка и прав потерпевшего путем наказания лица, совершившего преступление), а с более широкой социальной точки зрения («исцеления» потерпевшего, возмещение причиненного ему вреда, принятие лицом, совершившим преступление, ответственности за свои действия, а также восстановление нарушенных социальных отношений в рамках как отдельной общины, так и государства в целом).

Одним из наиболее распространенных определений восстановительного правосудия является определение, предлагаемое Тони Маршаллом. Он определял его как процесс, с помощью которого стороны, вовлеченные в преступление, совместно определяют, как обращаться с его последствиями и какие выводы должны быть сделаны на будущее .

Британским Консорциумом по восстановительному правосудию в 1998 г. предложено более подробное определение восстановительного правосудия, согласно которому оно направлено на гармонизацию интересов потерпевших и местного сообщества с будущей реинтеграцией правонарушителя в общество, а также эффективное участие всех сторон процесса правосудия .

По мнению Ховарда Зера, восстановительное правосудие поощряет ликвидацию последствий преступления для потерпевшего, правонарушителя и представителей общественности .

Английский ученый Э. Эшуорт справедливо выделяет «парадигму наказания» и «восстановительную парадигму». При этом суть последней заключается в том, что основной задачей уголовной юстиции должно быть не наказание виновного, а восстановление прав и интересов лица, пострадавшего от преступления . При этом выделение «восстановительной парадигмы» подтверждает тот вывод, что это не просто определенная философско-правовая категория, специальный прием или метод разрешения конфликтов, а обособленная концепция, которая характеризуется своеобразной концептуальной схемой постановки и решения конкретной научной проблемы.

Согласно Венской декларации о преступности и правосудии «Ответы на вызовы XXI века», принятой Десятым Конгрессом ООН 15 апреля 2000 г., основная цель восстановительного правосудия заключается в том, чтобы возместить причиненный ущерб и как можно скорее восстановить первоначальные условия, в которых находились потерпевший и правонарушитель .

Таким образом, можно утверждать, что в основе восстановительного правосудия лежит цель восстановления нарушенных отношений в социальной общности, обязанности возмещения потерпевшему причиненного вреда и т.п.

Традиционное правосудие	Восстановительное правосудие
В центре внимания – установление вины	В центре внимания – решение проблемы
Сосредоточенность на прошлом	Сосредоточенность на будущем
Потребности потерпевшего вторичны	Потребности потерпевшего первичны
Ключевые фигуры – государство и правонарушитель	Ключевые фигуры – потерпевший и правонарушитель
Потребности пострадавших игнорируются	Потребности пострадавших провозглашены и признаны
Государство действует активно; правонарушитель – в пассивном состоянии	Правонарушитель участвует в разрешении конфликта
Разоблачение и осуждение правонарушителя	Разоблачение и осуждение самого преступления
Связь правонарушителя с обществом становится слабой	Интеграция правонарушителя с обществом усиливается
Отношения между правонарушителем и потерпевшим не учитываются	Отношения между правонарушителем и потерпевшим – в центре внимания

В целом следует резюмировать, что восстановительное правосудие будет иметь должный эффект при наличии двух составляющих: процесса и получения результата. Определяющее значение в процессе примирения обретает непосредственно сам процесс, во время которого потерпевший и правонарушитель активно и совместно взаимодействуют в решении конфликта с участием нейтральной, беспристрастной третьей стороны (посредника). На данном этапе раскрывается основная суть восстановительного правосудия – деятельность сторон направленная на непосредственное решение конфликта. Диалог способствует изменению отношений: от конфронтации, предубеждения, подозрительности, агрессивности к положительным взаимоотношениям, поиску консенсуса и примирению сторон на взаимоприемлемых условиях. Важнейшим результатом данного процесса является восстановительные действия (возмещения причиненного морального и / или материального ущерба), которые помогают исправить последствия конфликтной ситуации.

Специалист по восстановительному правосудию Даниэль Ван Несс приходит к следующим выводам относительно основных положений восстановительного правосудия :

1) преступление – это, во-первых, конфликт между индивидами, в результате которого вред причиняется пострадавшим, обществу и самим правонарушителям, и, во-вторых, – это нарушение закона;

2) важной целью уголовного процесса является примирение сторон, которое сопровождается возмещением вреда, причиненного преступлением;

3) уголовный процесс должен способствовать активному привлечению к нему потерпевших, правонарушителей и представителей сообщества.

Для понимания восстановительного правосудия и его отличий от официального уголовного судопроизводства рассмотрим позицию Х. Зера .

Таким образом, восстановительное правосудие является формой правосудия, основная цель которого – создание условий для примирения потерпевшего и правонарушителя, а также устранения последствий, вызванных преступлением. Данная цель достигается путем проведения встреч сторон для совместного решения вопроса, о последствиях совершенного и их влияния на будущее. Тем самым создаются условия для социальной реинтеграции правонарушителя, восстановления прав потерпевшего, уменьшения рецидивов и количества уголовных наказаний.

В основе восстановительного правосудия лежит система определенных ценностей и убеждений:

1) качество социальной среды является важнейшим аспектом социального поведения;

2) качество общественной жизни зависит главным образом от мотивации и обязательств всех, кто принимает в ней участие;

3) при наличии соответствующих условий большинство людей готовы и способны к обсуждению путей поиска конструктивных решений относительно конфликтных ситуаций, возникающих между ними;

4) преступление рассматривается в первую очередь как посягательство на качество общественной жизни, а не нарушение закона;

5) реагирование на такое посягательство направлено на сохранение или восстановление качества общественной жизни на уровне отдельного индивида, общества и общественного порядка в целом.

Подытоживая вышесказанное, нужно отметить, что восстановительное правосудие является новым подходом реагирования на преступление и его последствия, направленным на восстановление справедливости и сбалансирования потребностей пострадавшего, правонарушителя и общества в целом.

Библиографический список

Айртсен И. Реконструкция связей в сообществе – медиация и восстановительное правосудие в Европе. Киев: Захаренко, 2008. 183 c.

Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века [Электронный ресурс]. URL: