Преступление и наказание часть 4 краткое содержание. Пересказ романа "Преступление и наказание" Достоевского Ф.М

План пересказа

1. Смутные мысли Раскольникова.
2. Его знакомство с Мармеладовым.
3. Письмо из дома, из которого герой узнает, что его сестра Дуня оклеветана Свидригайловым и Лужин хочет на ней жениться.
4. Сон Раскольникова, в котором явственно представляется идея убийства.

5. Раскольников убивает старуху-процентщицу и ее сестру.

6. Нервная болезнь Родиона после содеянного.

7. Знакомство Раскольникова с Лужиным.
8. Смерть Мармелалова. Раскольников знакомится с Соней.
9. Приезд сестры и матери Раскольникова.
10. Друг Раскольникова Разумихин знакомится с Дуней, сестрой Раскольникова.
11. Отпевание Мармелалова.
12. Раскольников разговаривает со следователем Порфирием Петровичем.
13. Свидригайлов настаивает на своей встрече с Дуней.
14. Встреча семьи Раскольниковых, Разумихина и Лужина.
15. Раскольников рассказывает о намерении Свидригайлова.
16. Свидание Родиона и Сони. Их разговор, подслушанный Свидригайловым.
17. Новая встреча с Порфирием и его «сюрпризик».
18. Лужин недостойно ведет себя по отношению к Соне. Он разоблачен.
19. Поминки по Мармеладову. Катерина Ивановна с детьми выгнана из квартиры.
20. Раскольников осознает, что он убийца. Речи Сони после этого признания.
21. Сумасшествие Катерины Ивановны и ее смерть.
22. Порфирий напрямую спрашивает Раскольникова об убийстве. Он не признается.
23. Свидригайлов рассказывает Дуне о подслушанном разговоре Родиона и Сони.
24. Самоубийство Свидригайлова.
25. Раскольников осознает необходимость признания в преступлении.
26. Признание Раскольникова.
27. Жизнь Сони и Родиона в Сибири, где он отбывает наказание на каторге.
28. Душевные и физические мучения Раскольникова. Надежда на возрождение.

Пересказ

Часть I

I
Действие происходит в 1865 г. Бывший студент юридического факультета Раскольников «замечательно хорош собой», но «опустился и обнеряшился», он «задавлен бедностью». «Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру... И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился». «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известняк, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу... Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого человека... Он сам сознавал, что мысли его порою мешаются и что он очень слаб: второй день, как уж он почти ничего не ел. Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился днем выходить в таких лохмотьях на улицу».

Герой много размышляет о «некоем деле», смысл которого пока остается неясным. Он ищет выход, не желая «принять судьбу так, как она есть». Раскольников решил сделать «пробу» «предприятию», мысли о котором возникли полтора месяца назад. Это мысль об убийстве старухи. «Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи», «насущными делами своими он перестал и не хотел заниматься».

Он отправился к старухе-процентщице: «Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это?» Процентщица Алена Ивановна — старуха «лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом», требует «заклад», и Раскольников даст ей часы и обещает на днях принести еще серебряную папиросочницу. Выйдя от старухи, герой осуждает себя за мысль, которая давно преследует его: «О Боже! Как это отвратительно!.. И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!..» В расстроенных чувствах он заходит в распивочную.

II
В распивочной его внимание привлекает титулярный советник Мармеладов. Судя по реакции окружающих, он завсегдатай заведения. У него отекшее, зеленоватое лицо, красноватые глазки, грязные, жирные, красные руки с черными ногтями. Из путаной и длинной речи Мармеладова герой узнает, что у него жена Катерина Ивановна, «образованная и благородная женщина», трое ее маленьких детей, что пошла она за него от безысходности: «Можете судить... до какой степени ее бедствия доходили, что она, образованная и воспитанная и фамилии известной, за меня согласилась пойти! Но пошла! Плача и рыдая, и руки ломая — пошла! Ибо некуда было идти». А он пропивает все до последней копейки, кается, но сделать ничего с собой не может. Пять недель назад было устроился на службу, но снова не выдержал, вытащил из дому последние деньги и ударился в запой.

Катерина Ивановна вынудила Соню, дочь Мармеладова, «получить желтый билет» (пойти на панель). Теперь вся семья живет на деньги, которые приносит Соня. Мармеладов уже за гранью отчаяния: «Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. Ибо бывает такое время, когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!.. Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти? Нет! Этого вы еще не понимаете...» Раскольников провожает Мармеладова до дому. «Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано в беспорядке, в особенности разное детское тряпье...» Раскольников становится свидетелем громкой семейной сцены. Свой гнев Катерина Ивановна обрушивает и на Раскольникова, посчитав его приятелем мужа. Раскольников оставляет на подоконнике мелочь, которая была в его кармане, для детей.

III
Утром после тревожного сна Раскольников ест вчерашний ужин, принесенный кухаркой Настасьей и читает письмо от матери. Из письма он узнает, что семья его пережила драму. Сестра Дуня была оклеветана в доме господ Свидригайловых, где она работала гувернанткой. Хозяйка Марфа Петровна застала сцену в саду, где ее муж объяснялся в любви Дуне. После этого начались несчастья, вплоть до выселения из квартиры. Но Дуня мужественно вытерпела все унижения и оскорбления. Позже господин Свидригайлов признался в невиновности Дуни. Теперь в лице Марфы Петровны семья приобрела покровительницу. По ее протекции сестру стали приглашать на уроки. Нашелся и жених - надворный советник Петр Петрович Лужин, «человек 45 лет, благонадежный и с капиталом; умный и, кажется, добрый». Он «положил взять девушку честную, но без приданного и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение». Лужин считает, что «муж ничем не должен быть обязан своей жене, и гораздо лучше, если жена считает мужа за своего благодетеля». Лужин торопит, со свадьбой, так как собирается переехать в Петербург и открыть там публичную адвокатскую контору. Мать, Пульхерия Раскольникова, надеется, что это поможет и Родиону сделать карьеру. В конце письма мать сообщает, что они с Дуней вскоре собираются ехать в Петербург. Письмо растрогало Раскольникова и пробудило массу чувств от сострадания до ненависти. Он не смог больше оставаться в каморке и выбежал на улицу.

Раскольников долго находится под впечатлением от письма. Главная мысль, которая крутится у него в голове, — не бывать браку Дунечки с Лужиным. Его возмущает и позиция родных, готовых породниться с расчетливым и жестоким дельцом, чтобы вылезти из нищеты и, главное, помочь ему. И особенно - циничная позиция Лужина, считающего выгодным взять в жены образованную девушку из бедной семьи. Судьба сестры, выходящей замуж не по любви, ничуть не лучше судьбы Сонечки Мармеладовой, которая продает себя за деньги, считает Раскольников. Но он вспоминает, что он бедный студент, неудачник, и что ему нечего противопоставить капиталу господина Лужина. Ему приходят в голову мысли о самоубийстве. Но давняя идея снова заслоняет все.

V
Вначале он решает идти к Разумихину, университетскому приятелю, у которого всегда можно занять денег, но затем отказывается от намерения. Потратив последние тридцать копеек на рюмку водки и кусок пирога, он засыпает в кустах на Васильевском острове, измученный раздумьями. Раскольникову снится страшный сон. Он видит себя семилетним ребенком. Идет он с отцом мимо кабака, известного своими пьяными оргиями. У крыльца стоит телега, но впряжены в нее не ломовые кони, а тощая крестьянская клячонка. Из кабака выходят пьяные мужики, один из которых, Миколка, приглашает всех садиться в сани. Раздаются насмешки. Миколка бьет бедную клячонку, которая от тяжести не может тронуться с места. И чем беспомощней лошадка, тем больше звереет хозяин — «секи до смерти!» К избиению подключаются остальные. Клячонка мучается, Микола добивает ее топором. Отец хочет увести ребенка, но мальчик бросается к мертвой лошадке и целует ее, затем вскакивает и бросается с кулаками на здорового мужика. Раскольников просыпается: раскрыта тайна давно вынашиваемого плана убийства. Сон настолько подействовал на него, что он в ужасе отказывается от своей первоначальной идеи: «Да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове... Нет, я не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких сомнений во всех этих расчетах, будь это все, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Господи! Ведь я все равно же не решусь!»

Проходя по Сенной площади, на базаре он встречает сестру старухи-процентщицы Лизавету. Торговцы уговаривают ее решиться на какую-то сделку тайком от сестры. Из разговора он случайно узнает, что завтра в семь часов вечера старуха останется дома одна, и чувствует, «что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли» и «все решено окончательно».

VI
«Последний же день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал на него почти механически: как будто его кто-то взял за руку и потянул за собой, неотразимо, слепо, с неестественной силой, без возражений. Точно он попал клочком одежды в колесо машины, и его начало в нее втягивать». Раскольников вспоминает, как родилась идея убийства старухи. Адрес он узнал из разговора, подслушанного в трактире у одного из студентов. Тот рассказывал приятелю о маленькой и злобной старухе-процентщице, у которой всегда можно разжиться деньгами. У нее есть сводная сестра, здоровая и сильная девица Лизавета, находящаяся в полном подчинении немощной старухи. Студент считал несправедливым, что вредная, подозрительная, не приносящая никакой пользы обществу старуха владеет несметным богатством. «Убей ее и возьми деньги, с тем чтобы с их помощью посвятить себя на служение всему человечеству... Как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает».

Раскольников ловит себя на мысли, что это близко его взглядам. Остаток дня и следующий день он проводит как в бреду. Он готовит тесьму для топора и пришивает ее к левому рукаву пальто, вытаскивает из-под пола спрятанный заклад. Тут он слышит, что времени седьмой час. Он без приключений сумел взять топор из дворницкой и направился к дому Алены Ивановны.

VII
Раскольников ведет себя нервно, и это настроение передается старухе. Она не доверяет ему. Раскольников протягивает ей заклад — серебряную папиросочницу. Она поворачивается к окну, чтобы разглядеть получше вещь. В этот момент Раскольников «вынул топор... взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя... почти машинально опустил на голову обухом». Он снимает с мертвой ключи и идет в ее комнату. Там в спешке он раскладывает по карманам свертки с закладами. И тут его внимание привлекает легкий шум. Выбежав, он видит Лизавету, которая склонилась над убитой старухой. Он растерян неожиданным поворотом событий. Раскольников убивает и ее. Ему запоминаются ее беззащитные, детские глаза. Наконец, он овладевает собой, моет руки, топор, осматривает себя и собирается уходить. Тут он обнаруживает, что дверь была открыта, и тут же слышит шаги на лестнице. Он успевает накинуть запор на петлю. К старухе пришел один клиент, затем другой. Они находят странным, что дома никого нет, а дверь заперта на запор. Один из них решает спуститься за дворниками и просит другого посторожить у двери. Не дождавшись помощи, клиент уходит.

Когда Раскольников спускается по лестнице, он слышит, как возвращаются ушедшие. И вновь ему везет. Он успевает спрятаться в пустую квартиру этажом ниже.

Часть II

/
На следующий день он проспал до трех дня. И только тут он понял, что не спрятал взятые у старухи вещи. Он начал лихорадочно их перебирать, смывать кровь, обрезать бахрому, запачканную кровью. Раздался стук в дверь. Настасья принесла ему повестку из полицейской конторы. Она нашла его больным и предложила чаю. Но Раскольников отказался. Он отправился в контору, размышляя по дороге о том, зачем его вызвал квартальный. В конторе выяснилось, что хозяйка через полицию взыскивает с него деньги за квартиру. Он пытается расположить к себе письмоводителя и помощника надзирателя. С него берут расписку и обязательство о расплате. Уходя, он слышит, как переговариваются о вчерашнем убийстве. Он падает в обморок, не доходя до двери. Его приводят в чувство, решают, что он болен, и отпускают домой.

II
В воспаленном мозгу Раскольникова крутится мысль об обыске. Он приходит домой, снова все вещи рассовывает по карманам и идет на улицу. Он решает выбросить их в воду, но везде многолюдно. Наконец на одной из улиц между воротами и прилегающей стеной он обнаруживает тайник. Туда он складывает вещи. На обратной дороге он ловит себя на мысли, что даже не поинтересовался, что было в кошельке и закладах. «Из-за чего все муки принял и на такое подлое, низкое, гадкое дело пошел?» Ноги привели его к дому Разумихина. Он не смог объяснить цель визита. Взял было немецкий перевод, но потом вернулся и положил обратно. Разумихин посчитал его больным. Выйдя на улицу, он чуть не попадал под коляску. Сидящая в ней купчиха принимает его за нищего и подает двугривенный. Раскольников выкидывает его в Неву. «Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту». Ночью он бредит. Ему кажется, что помощник надзирателя избивает квартирную хозяйку. Утром при Настасье он впадает в беспамятство.

III
Раскольников очнулся в своей квартире через несколько дней. В комнате — Настасья, Разумихин, артельщик, принесший ему перевод от матери. Разумихин сообщил ему, что поручился за квартирный долг. Узнал также, что частым гостем у него стал письмоводитель Заметов, которого он встретил в полицейском участке. Он сам вызвался поближе познакомиться с друзьями. Разумихин рассказывает, что он проявлял повышенный интерес к его вещам, помогал ухаживать. После ухода Разумихина Раскольников осматривает вещи, печку, стену, не остались ли там следы преступления. Разумихин возвращается с новой одеждой для друга.

IV
На пороге комнаты появляется Зосимов, еще один друг, студент-медик, и констатирует, что здоровье больного идет на поправку. Слово за слово разговор вновь возвращается к убийству процентщицы и ее сестры. Раскольников узнает, что подозревали многих: и красильщика Миколу из пустой квартиры, куда прятался Раскольников, и клиентов, которые чуть было не застали его на месте преступления. Красилыцикова стали подозревать из-за серег, которые они нашли на улице и подрались. Раскольников убеждается, что следствие идет в верном направлении. Убийца был в квартире процентщицы, когда стучались Кох с Пестряковым, затем спрятался в пустой квартире, а коробку с серьгами выронил на улице.

V
Разговор прерывается неожиданным визитом. На пороге комнаты Раскольникова появился незнакомый господин, который оказался женихом Дуни - Петром Петровичем Лужиным. Он сообщил, что недалеко от него он нашел временное жилище для матери и сестры, а также и квартиру, в которой молодые будут жить после свадьбы. Петр Петрович производит неблагоприятное впечатление на друзей. Прежде всего своей теорией: «возлюби прежде всего одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано». Они прерывают разговор, не желая вступать с ним в дискуссию. Разговор снова возвращается к убийству старухи. Раскольников узнает, что некий Порфирий допрашивает закладчиков. Зосимов считает, что убийца опытный и ловкий. Разумихин ему возражает: неловкий, неопытный, и был это первый шаг. «И ограбить-то не сумел, только и сумел, что убить».

Уходивший было Лужин решил вставить напоследок несколько умных слов о нравственности. Тут Раскольников не выдерживает и говорит, что убийство вписывается в теорию Лужина: «По вашей же вышло теории!., доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать...» Раскольникова мучит и другое: «Правда ль, что вы сказали вашей невесте, что всего больше рады тому... что она нищая... потому что выгоднее брать жену из нищеты, чтоб потом над ней властвовать... и попрекать тем, что она вами облагодетельствована?..» Лужин возмущен тем, что Пульхерия Александровна рассказала Раскольникову об этом и исказила смысл его слов. Раскольников обещает спустить его с лестницы за дурные слова о матери. Лужин говорит, что теперь не может быть и речи о продолжении отношений.

VI
Оставшись один, Раскольников переоделся, взял двадцать пять рублей, оставленные ему друзьями, и пошел по городу. По пути он зашел в распивочную «Хрустальный дворец». Там он заказал газет и чаю. К нему подошел Заметов и снова стал провоцировать его на разговор. Раскольников принял вызов. Он намеренно перевел разговор на убийство старухи, рассказал, что он сделал бы с деньгами, как заметал бы следы. Под видом «я бы вот как поступил» он рассказал о тайнике, куда спрятал взятые у старухи заклады. Он шокирует Заметова, тот называет его сумасшедшим. Раскольников продолжает: «А что, если это я старуху и Лизавету убил?» Заметов поспешно говорит, что не верит в причастность Раскольникова. Раскольников получает подтверждение, что он был одним из подозреваемых. Уходя, на пороге он сталкивается с Разумихиным, который ругает его за самовольные прогулки. Разумихин приглашает его на вечеринку. Раскольников отказывается. Гуляя по городу, он подходит к мосту. Глядя вниз, на воду, он думает о самоубийстве. Вдруг рядом с ним молодая женщина бросается в воду. Ее спасают. Видя эту картину, он отвергает свою идею. Сам не ведая зачем, доходит до дома старухи процентщицы, поднимается в комнаты. Там идет ремонт. Он производит странное впечатление на рабочих разговорами об убийстве. Его прогоняют. Раздумывая, идти или не идти к Разу-михину, он слышит шум на улице неподалеку. Он идет туда.

VII
Коляска задавила человека. Вокруг собралась толпа зевак, полиция, кучер оправдывается. Раскольников, наклонившись поближе, узнал в нем своего случайного знакомого Мармеладова. Он вызвался показать дорогу до его дома. Когда Мармеладова внесли в комнату, Катерина Ивановна отчаянно вскрикнула: «Добился!» — и бросилась к мужу. Она принялась хлопотать вокруг него, послала одну из дочерей, Полечку, за Соней. Из внутренних комнат высыпали чуть не все жильцы и сначала было теснились только в дверях, но потом гурьбой хлынули в самую комнату. Катерина Ивановна пришла в исступление. «Хоть бы умереть-то дали спокойно! — закричала она на всю толпу, — что за спектакль нашли! Вон! К мертвому телу хоть уважение имейте!» Раскольников предлагает вызвать доктора. Доктор говорит, что надежды нет. Приходит священник для последней исповеди. На пороге комнаты появляется Сонечка Мармеладова. Раскольников отмечает, что она очень нелепо смотрится в своих дешевых, но кричащих нарядах среди убогой обстановки. Она так и не решается подойти к отцу. Взгляд Мармеладова останавливается на дочке, он просит у нее прощения и умирает. Раскольников отдает Катерине Ивановне все оставшиеся у него деньги на похороны. На пороге его догоняет Полечка, он дает ей свой адрес. По дороге домой он чувствует, что болезнь его отступает: «Не умерла моя жизнь еще со старухой».

Раскольников приходит к Разумихину на вечеринку, тот вызывается его проводить. Когда они подходят к дому Раскольникова, они видят свет в его комнате. Родион приглашает друга быть свидетелем сам не знает чего. Но в своей комнате он видит мать с сестрой. Радость встречи прерывает обморок Раскольникова.

Часть III

I
Раскольников приходит в себя и просит родных оставить его. Разговор заходит о Лужине. Раскольников требует от сестры отказать ему и ставит условие: «или он. или я». Между ним и Дуней возникает спор. Мать не хочет оставлять его одного. Она обеспокоена разговорами о его сумасшествии. Разумихин убеждает их до утра оставить его. После вечеринки, в возбужденном состоянии, Разумихин говорит Дуне много неприятного о женихе: «он вам не пара». Разумихину нравится Дуня.

II
Наутро, собираясь к родным Раскольникова, Разумихин ругает себя за несдержанность. Он всем своим видом и поведением пытается доказать Дуне, что она его нисколько не волнует. Снова разговор заходит о Раскольникове. Разумихин говорит, что Родион человек «умный, но угрюм, мрачен, надменен и горд, никого не любит и навряд ли полюбит». Что касается поступка с Лужиным, он обвиняет Раскольникова в несдержанном поведении. Просит извинения у Дуни и за свои слова о ее женихе. Пульхерия Александровна дает почитать Разумихину записку Лужина. Он пишет, что вечером хочет их посетить, но просит, чтобы Раскольникова не было. Она просит совета у Разумихина. Тот предлагает пойти к Раскольникову, чтобы там решить всем вместе.

III
У Раскольникова они встречают Зосимова, который констатирует, что тот почти здоров. Они расспрашивают Раскольникова о происшествии с Мармеладовым. Пульхерия Александровна сообщает, что покровительница Марфа Петровна Свидригайлова умерла. Заходит речь о ее подарках Дунечке и о Лужине, который еще не сделал невесте ни одного подарка. У Родиона с Дуней вновь выходит ссора из-за жениха. Но тут вдруг настроение Раскольникова резко меняется, и он говорит ей: «Да выходи за кого хочешь». Мать передает ему просьбу Лужина. Он согласен поступить так, как решат мать с Дуней. Но Авдотья Романовна уже приняла решение, что Родион обязательно должен быть на этом свидании.

Дверь комнаты Раскольникова отворилась и вошла девушка. Раскольников не сразу узнал Сонечку Мармеладову без ярких, кричащих нарядов. Она пришла позвать Раскольникова на отпевание и поминки отца. Раскольников представил ее матери и сестре. Женщины смутились, так как репутация Сони не позволяла им быть на равных. Когда они уходят, Дуня откланялась ей «внимательным и полным поклоном». Наедине Пульхерия Александровна говорит, что девушка произвела на нее неприятное впечатление, особенно после того, что написал о ней Лужин. Дуня называет его «сплетником», а Соню «прекрасной». Раскольников, услышав о допросе закладчиков Порфирием Петровичем, просит познакомить его с ним. Он хочет вернуть колечко сестры и отцовские серебряные часы.

Соня вышла от Раскольникова. Ее преследует некий человек, который заговаривает с ней. В дальнейшем эта встреча будет иметь решающее значение для героев.

V
Разумихин с Раскольниковым направляются к Порфирию Петровичу. По дороге Раскольников, заметив симпатию друга к сестре, подтрунивает над ним.

Главная цель Раскольникова — выяснить, знает ли Порфирий о его недавнем визите в дом старухи после убийства. Там они встречают Заметова. Раскольников узнает, что он последний закладчик, с которым Порфирий еще не беседовал. Из беседы он понимает, что его причастность к убийству кажется им наиболее вероятной. Он раздражается. Предупредительное поведение Порфирия Петровича его настораживает. Порфирий вспоминает статью Раскольникова, опубликованную в «Периодической речи». Для Родиона это открытие. Он относил статью в другую газету и был убежден, что она не опубликована. Порфирий выводит Раскольникова на рассуждения о его теории о «тварях дрожащих» и «право имеющих». Согласно ей, люди обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закон. А человек необыкновенный, который может сказать в своей среде новое слово, «имеет право... разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия, если исполнение идеи того потребует». В разговор вмешивается Разумихин: «ведь это разрешение крови по совести страшнее, чем бы официальное разрешение кровь проливать, законное...» Порфирий пытается поймать Раскольникова на деталях. Спрашивает, видел ли он красильщиков в свой визит в дом старухи. Раскольников боится попасть в ловушку, медлит с ответом. Разумихин спохватывается, кричит: «Да ведь красильщики мазали в самый день убийства, а ведь он за три дня там был!» Порфирий делает вид, что смущен, любезно прощается с друзьями.

«Оба вышли мрачные и хмурые на улицу и несколько шагов не говорили ни слова. Раскольников глубоко перевел дыхание...»

VI
Раскольников с Разумихиным подходили к дому, где жили Пульхерия Александровна с Дуней. Раскольников уверяет друга, что Порфирий с Заметовым подозревают его. Разумихин обещает «по-родственному» поговорить с Порфирием насчет подозрений против Раскольникова. Родион решает вернуться к себе, прежде чем идти к родным. Когда он подходит к дому, какой-то прохожий называет его убийцей и уходит. Этого достаточно, чтобы вновь лихорадка дала о себе знать. Он снова вспоминает детали убийства, пытается вспомнить, откуда этот господин может знать все. Он осуждает себя за слабость. «Как смел я, зная себя, предчувствуя себя, брать топор и кровавиться?» Он понимает, что страдания за совершенное преступление будут сопровождать его всегда.

Он забывается сном. Ему снится тот незнакомый молчаливый человек. Он рукой манит его и приводит в старухину квартиру. Вдруг он обнаруживает сидящую в кресле старуху, берет топор и бьет ее по голове, но старуха только смеется. Он бросается бежать, но везде полно людей, они молчат и осуждающе смотрят на него. Он проснулся. К нему пришел человек, которого он сначала принял за сон. Тот отрекомендовался: Аркадий Иванович Свидригайлов.

Часть IV

I
Раскольников нелюбезно принимает Свидригайлова, помня историю с сестрой. Свидригайлов рассказывает, как Марфа Петровна освободила его от верной тюрьмы за шулерство и что жили они дружно. Он чувствует в Раскольникове родственную душу, считает, что они «одного поля ягоды», что между ними есть «точка общая».

Раскольников смеется и советует ему идти к доктору. Свидригайлов просит о встрече с Дуней. Марфа Петровна оставила Дуне три тысячи рублей. Кроме того, он сам хочет передать ей десять тысяч за те неудобства и оскорбления, которые по его вине она пережила. Свидригайлов настаивает на встрече с Дуней. Раскольников отказывает.

II
Вечером Разумихин с Раскольниковым идут к Дуне и Пульхерии Александровне. Разумихин по дороге сообщает о разговоре с Порфирием, который не сказал ничего определенного о своих подозрениях.

Лужин хочет говорить о предстоящей свадьбе, но считает невозможным делать это при Раскольникове. Он выговаривает женщинам, что они пренебрегли его требованием не приглашать Раскольникова. Дуня пытается примирить брата с Лужиным, доказывая, что не может и не будет делать выбор между братом и женихом. Лужин в гневе говорит, что она не ценит своего счастья, напоминает о материальных издержках, общении с недостойными людьми, подразумевая Соню Мармеладову. Между ними вспыхивает ссора. Дуня просит Лужина выйти вон.

III
Лужин не ожидал разрыва. Его очень устраивала Дуня как невеста и жена. Он еще надеется поправить дело. Дуня полностью примиряется с братом, обвиняет себя в том, что польстилась на деньги недостойного человека. Раскольников рассказывает о намерениях Свидригайлова. Дуня поражена его предложением и считает, что он задумал что-то ужасное. Раскольников обещает сестре, что обязательно с ним встретится. Они строят планы по поводу трех тысяч, оставленных Дуне Марфой Петровной. Разумихин предлагает заняться книгоиздательским делом. Все увлечены. Вдруг посередине разговора Раскольников встает и заявляет, что он их очень любит, но на время им лучше разойтись и не видеться. Они напуганы. Он перепоручает их заботам своего друга. Разумихин всех успокаивает, говорит, что Родион болен.

IV
Раскольников пришел к Соне попрощаться. Он проверяет на Соне свою теорию, пытаясь доказать ей, что жертва ее напрасна. По его мнению, справедливее было бы уйти из жизни. Соня говорит, что не может бросить родных, они без нее пропадут. Вдруг Раскольников поклонился Соне в ноги: «Я не тебе поклонился, а всему страданию человеческому поклонился». На комоде у Сони лежит Новый Завет, принесенный покойной Лизаветой. Дружба Сони с убитой поражает его. Он просит прочитать ему Евангелие о воскресении Лазаря. «Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги». Неожиданно Раскольников сообщил Соне, что пришел «говорить о деле»: «Я сегодня родных бросил, у меня теперь одна ты. Мы вместе прокляты, вместе и пойдем». Он обещает прийти завтра и сказать, кто убил Лизавету. Соне передалось его лихорадочное настроение, и всю ночь она провела в бреду. В соседней комнате весь их разговор подслушал Свидригайлов.

На следующее утро Раскольников пришел в участок к Порфирию. Он сказал, что принес бумагу с просьбой вернуть вещи. Раскольников чувствует, что Порфирий вновь проверяет его. И не выдерживает: «Я наконец вижу ясно, что вы меня подозреваете в убийстве этой старухи и сестры ее Лизаветы». С Раскольниковым случается истерика. Порфирий его успокаивает, говорит, что Раскольников болен и ему надо лечиться. Раскольников обвиняет его во лжи и игре. Он требует от Порфирия прямо признать его либо подозреваемым, либо невиновным. Тот вновь уходит от ответа. Порфирий говорит о некоем «сюрпризике», который находится в соседней комнате. Вдруг происходит то, что никто не ожидал.

VI
Привели красильщика Николая. Он публично признается в убийстве старухи. Игра продолжается. Порфирий и Раскольников оба не ожидали такого развития событий. Раскольников уходит, но потом долго анализирует весь разговор. Он ловит себя на мысли, что чуть не выдал себя. Вспомнив, что сегодня день похорон Мармеладова, он отправляется к ним, чтобы увидеть Соню. Вдруг дверь в его комнату открылась сама, и на пороге возник таинственный человек. Так же тихо и немногословно он попросил у него прощения «за оговор и злобу». Как оказалось, это бы один из тех, кто слышал рассказы об убийстве в квартире во время визита после убийства. Это было недоразумение. Он признался, что он-то и был сюрпризом Порфирия. Герой рад такому повороту событий.

Часть V

/
Петр Петрович Лужин сожалеет о разрыве с Дуней, обвиняя во всем ее брата. Он решает отомстить. Он снимает комнату рядом с Мармеладовыми. Лужин просит своего соседа Лебезятникова привести к нему Соню. Он объясняет ей, что возможности получить помощь государства нет, так как Мармеладов служил мало и неисправно. Он просит извинения, что не сможет прийти на поминки, и дарит ей кредитную бумагу в десять рублей.

Катерина Ивановна, руководствуясь «гордостью бедных», устроила приличные поминки. Но большинство приглашенных не явились. Пришел Раскольников. Она раздражена и в возбуждении ссорится с хозяйкой Амалией Ивановной. Дело доходит чуть не до драки. В эту минуту появляется Лужин.

III
Он обвиняет Соню в краже сторублевой купюры, ссылаясь на свидетельство Лебезятникова. Соня вначале теряется, но затем отрицает обвинения, отдавая ему его десять рублей. Катерина Ивановна, возмущенная нападками на Соню, кидается к ней, выворачивает ей карманы. Из одного кармана выпадает пропавшая купюра. Соня в растерянности плачет. Посреди сцены заходит Лебезятников. Он называет Лужина «клеветником». Он видел, как Лужин подбросил ей бумагу, но думал, что из благородных побуждений. Молчавший до этого Раскольников объясняет, что Лужин хотел ему отомстить, так как «честь и счастье Софьи Семеновны очень дороги для меня», и доказать матери и сестре свою правоту. Лужин угрожает всем полицией и судом. Соня убегает к себе домой. Хозяйка выставляет Катерину Ивановну с детьми из квартиры.

V
В этот момент приходит Лебезятников и сообщает о сумасшествии Катерины Ивановны. Раскольников возвращается домой и видит там Дуню. Она говорит, что понимает его странные поступки, так как его подозревают в убийстве старухи. Он просит Дуню обратить внимание на Разумихина - «он деловой, трудолюбивый, настоящий, способный глубоко любить».

Раскольников вновь бродит по Петербургу. Катерина Ивановна заставляет детей ходить по улицам, петь, плясать и собирать милостыню. Дети убегают от нее. Бросившись за ними, она падает, кровь идет у нее горлом. Ее отводят к Соне, где она умирает. Предсмертные слова ее: «Что? Священника?.. Не надо... Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того должен простить... Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!.. ...Уездили клячу... Надорвалась!»

Появляется Свидригайлов. Десять тысяч, которые Дуня у него не принимает, он собирается отдать Мармеладовым.

Часть VI

I
Катерину Ивановну хоронят. Раскольников понимает, что Соня не меняет к нему отношения. Разумихин сообщает Родиону, что мать его больна, а Дуня получила неизвестное письмо. Он решает встретиться со Свидригайловым, чтобы разобраться в его намерениях относительно сестры.

II
В дверях он сталкивается с пришедшим к нему Порфирием. Порфирий рассказывает ему, как он стал подозревать его. Он прямо говорит, что доказательств против Раскольникова нет. Пытаясь разоблачить его, он делал ставку на психологию и характер. Он признается, что обыскивал его квартиру, всячески провоцировал его, извиняется за это. Но тут же говорит, что оклеветавший себя Николай не виновен. Он - раскольник, а у религиозных фанатиков принять страдание от властей — благодать. У преступления же иной почерк. Разволновавшийся Раскольников спрашивает Порфирия, кто же убил. «Да вы и убили, Родион Романыч», — шепотом отвечает ему следователь. Он говорит, что хочет ему добра, и советует прийти с повинной. Он дает ему два дня на размышление. Раскольников не признается в убийстве.

III, IV
Герой идет к Свидригайлову, встречает его в трактире. Они говорят о Дуне. Раскольников идет за Свидригайловым. Он уверен, что тот замышляет что-то против его сестры. У дома Свидригайлова его ждет Дуня. Но Раскольников ее не видит. Дуня просит своего бывшего хозяина на улице изложить дело, по которому он ее приглашал на свидание. Но Свидригайлов настаивает на разговоре в его квартире. Дуня нехотя соглашается. Там он показывает ей пустую комнату, где он подслушал разговор Сони с Раскольниковым, и передаетей суть. Свидригайлов предлагает ей спасение брата в обмен на любовь. Дуня не верит ему и хочет уйти. Но дверь заперта, а дом пуст. Она достает из кармана дамский револьвер, несколько раз стреляет и промахивается. Свидригайлов приближается к Дуне. Она бросает револьвер, так как не может убить, и просит отпустить ее. Мгновение борьбы в душе Свидригайлова, и он отдает ей ключ. Дуня уходит. Он поднимает брошенный ею револьвер.

V
Весь вечер Свидригайлов проводит в трактирах. На обратной дороге заходит к Соне, сообщает, что дети пристроены в хороший пансион. Он отдает ей три тысячи рублей, которые понадобятся на каторге ей с Раскольниковым. В тот же вечер он уезжает, снимает номер в гостинице. Во сне ему снится девочка-подросток, которая погибла когда-то по его вине. Ночью он выходит из гостиницы, достает револьвер Дуни и стреляет себе в висок.

VI
Раскольников решается принять наказание. Он идет сначала к матери и застает ее дома одну. Он как бы прощается, говорит, что всегда любил и будет любить их с Дуней. Просит молиться за него. Когда он возвращается, он видит Дуню. Ей он говорит, что идет в участок признаваться в преступлении. Теория еще владеет им. Он не чувствует себя виновным в том, что убил «гадкую, зловредную старушонку, которая из бедных сок высасывала». Он осуждает себя за малодушие, что не сумел переступить через убийство. Вдруг его что-то останавливает во взгляде сестры. Он просит у нее прощения и обещает начать новую жизнь.

VII
Раскольников приходит к Соне. Она надевает на него свой кипарисовый крестик. По дороге в участок, он вспоминает слова Сони, которая предлагала ему покаяться: «Пойди на перекресток, поцелуй землю и скажи всему миру вслух: я убийца!». Он так и делает. Его принимают за пьяного. В участке он встречает Илью Петровича Пороха, с которым познакомился во время своего первого визита за квартирные долги. Порох сообщает ему о самоубийстве Свидригайлова. Раскольников потрясен. Он уходит. Во дворе он видит Соню, которая пришла за ним. Он не выдерживает ее взгляда, возвращается и признается в убийстве: «Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором и ограбил».

Эпилог

I
Раскольников в Сибири уже полтора года отбывает наказание. Учитывая явку с повинной, а также «странное поведение» и неустойчивое здоровье убийцы, суд приговорил его к восьми годам каторжных работ. «Преступник не только не хотел оправдываться, но даже как бы изъявлял желание сам еще более обвинить себя». Выясняется, что Раскольников — отзывчивый, добрый человек, остро воспринимающий чужую боль. Оказывается, однажды он, рискуя жизнью, спас детей на пожаре, делился скудными грошами с бедствующим отцом умершего товарища. Мать Раскольникова, так и не поняв, в чем дело, сначала сходит с ума, а потом умирает. Соня едет на каторгу за Раскольниковым.

Дуня выходит замуж за Разумихина. Тот намерен скопить денет и поехать в Сибирь, чтобы всем вместе начать новую жизнь. Соня сообщает в письме родным Раскольникова, «что он всех чуждается, что в остроге каторжные его не полюбили; что он молчит по целым дням и становится очень бледен. Вдруг, в последнем письме, Соня написала, что он заболел весьма серьезно и лежит в госпитале».

II
Он страдает болезнью «от уязвленной гордости». Он стыдится, что бездарно погубил свою жизнь, но в правильности своей теории не раскаивается: «Он строго судил себя, и ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаху». Он ищет ошибки в своих поступках и осуждает себя за явку с повинной. Даже Свидригайлов кажется ему сильнее, потому что сумел уйти из жизни.

Раскольникова «не любили и избегали все. Его даже стали под конец ненавидеть... Презирали его, смеялись над ним те, которые были гораздо его преступнее. «Ты барин! - говорили ему. - Тебе ли было с топором ходить; не барское вовсе дело...» «Ты безбожник! Ты в бога не веруешь! - кричали ему. — Убить тебя надо».

Но все они полюбили Соню. «Она у них не заискивала; все уже знали ее, знали и то, что она за ним последовала. Денег она им не давала, особенных услуг не оказывала. Раз только, на рождестве, принесла она на весь острог подаяние: пирогов и калачей. И когда она встречалась с партией арестантов, идущих на работы, - все снимали шапки, все кланялись: «Матушка, Софья Семеновна, мать ты наша, нежная, болезная!» - говорили эти грубые, клейменые каторжные этому маленькому и худенькому созданию. Она улыбалась и откланивалась, и все они любили, когда она им улыбалась. Они любили даже ее походку, оборачивались посмотреть ей вслед, как она идет, и хвалили ее; хвалили ее даже за то, что она такая маленькая, даже уж не знали, за что похвалить. К ней даже ходили лечиться».

Выздоравливал Раскольников тяжело. Осколки его теории приходили к нему в бреду. Он видел войны, массовые убийства, когда спасались только самые «чистые и избранные». «Он не понимал, что это предчувствие могло быть предвестником будущего перелома в жизни, будущего воскресения, нового взгляда на жизнь». После его выздоровления заболевает Соня. Раскольников беспокоится о ней.

Однажды он сидел на крутом берегу реки, и вдруг рядом оказалась Соня. Она робко протянула ему руку. «Вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, что он любит, бесконечно любит ее и что настала же, наконец, эта минута... Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого. Они положили ждать и терпеть. Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне всем обновившимся существом своим, а она — она ведь и жила только одною его жизнью!»

Произведение Достоевского «Преступление и Наказание» входит не только в обязательную часть школьной программы, но и занимает высшие строчки рейтинга в списках книг, рекомендуемых к прочтению. Ниже вы можете ознакомиться с кратким содержанием данного произведения, вспомнить или узнать основные моменты сюжета.

Часть 1

Глава 1

Главный герой романа, действие которого происходит в шестидесятых годах 19 века в Петербурге – бедный студент Родион Раскольников: высокий, красивый молодой человек с темно-русыми волосами и темными глазами. Юноша находится в сложном финансовом положении: он должен выплатить хозяйке квартиры, в которой проживает, довольно крупную сумму, однако на протяжении двух дней ему не хватает денег даже на то, чтобы нормально поесть. Студент идет к старой процентщице Алёне Ивановне. В его голове давно созревал план об убийстве старухи, и теперь он обдумывает его всерьез. Он закладывает серебряные часы, а во время разговора с Аленой Ивановной тщательно осматривает ее квартиру. Раскольников говорит старухе, что скоро придет снова и принесет в заклад серебряную папиросницу.

Глава 2

По пути домой юноша заходит в дешевую распивочную. В ней он знакомится с Мармеладовым – титулярным советником, который ведет рассуждения на тему бедности и делится со студентом историей своей семьи. Жена Мармеладова – образованная женщина Катерина Ивановна, имея троих детей, вышла за него замуж, а он тратит все ее деньги на выпивку. Для того чтобы у семьи были какие-то деньги, она заставила дочь Мармеладова – Соню – отправиться на панель. Мужчина едва стоял на ногах, и Родион проводил его до дома. Крайне бедное убранство их жилья удивило студента. Катерина Ивановна начала ругать мужа за пропитые деньги, и Раскольников ушел, непроизвольно оставив им немного мелочи на подоконнике.

Глава 3

Комната, в которой жил сам юноша, была совсем небольшим помещением с низким потолком. Раскольников получает письмо от матери – Пульхерии Александровны. В нем мать рассказывает Родиону о том, что его сестру – Дуню – обидели в доме Свидригайловых, где та работала гувернанткой. Дуня - очень красивая, терпеливая и великодушная девушка. У нее русые волосы и почти черные глаза. Свидригайлов – хозяин дома, мужчина возрастом около пятидесяти лет - начал оказывать девушке знаки внимания. Его жена Марфа Петровна заметила интерес мужа к молодой гувернантке и стала ее унижать. Также недавно Дуня получила предложение о замужестве от Петра Петровича Лужина – надворного советника возрастом сорока пяти лет, у которого имелся достаточный капитал. Пульхерия Александровна с Дуней планируют в ближайшее время приехать в Петербург, чтобы как можно скорее устроить свадьбу.

Глава 4

После прочтения письма юноша очень расстроился. Он понял, что сестра с матерью дали согласие на свадьбу только из-за нужды в деньгах. Родион не хочет, чтобы Дуня выходила замуж за Лужина, однако он не может запретить женитьбу. После этого случая студент еще крепче задумывается об убийстве старухи-процентщицы.

Глава 5

Гуляя по городу, Раскольников перекусывает куском пирога и водкой. Он быстро опьянел и уснул в кустах. Молодой человек увидел страшный сон, в котором отразился случай из его детства. Тогда мужики насмерть забили старую лошадь, а он не смог им помешать. Подбежав к лошади, мальчик целует ее и от злости набрасывается на мужика с кулаками. Когда юноша проснулся, он подумал о том, что, возможно, убить старуху окажется свыше его сил. Идя домой через базар на Сенной площади, Раскольников видит сестру процентщицы – Лизавету, которая находилась в полном подчинении у старухи и целыми днями выполняла ее поручения. Молодой человек слышит разговор Лизаветы с торговками. Из него он узнает, что завтра в семь вечера Алёна Ивановна будет дома одна. После этого он видит студента и офицера; они говорят о том, что процентщица недостойна того, чтобы жить, и если бы она умерла, ее деньги можно было бы использовать для того чтобы помочь бедным молодым людям.

Глава 6

Дома юноша начинает подготовку к убийству. С внутренней стороны пальто он пришивает петлю для топора, делая ее таким образом, чтобы топор не был заметен во время ходьбы. Он берет дощечку размером с папиросницу, замотанную бумагой и обвязанную тесемкой: она будет играть роль заклада для того чтобы отвлечь старуху. Раскольников крадет топор из дворницкой и идет в квартиру Алёны Ивановны.

Глава 7

Молодой человек очень волновался и боялся, что старуха, заметив его странное поведение, не разрешит ему войти. Но процентщица взяла «папиросницу», и, пока она пыталась развязать тесемку, Родион ударил ее по голове обухом топора. После он повторяет удар и понимает, что Алёна Ивановна мертва. Достав ключи из кармана старухи, юноша пошел в ее комнату. В сундуке он нашел ее деньги и начал складывать их в карманы одежды, однако в этот момент домой вернулась Лизавета. Раскольников в страхе быть увиденным убивает топором и ее. Осознав, что он сделал, молодой человек почувствовал ужас, однако постепенно он начинает приходить в себя и смывает кровь с рук, сапог и орудия убийства. Собравшись уходить, Родион слышит раздающиеся с лестницы шаги: к процентщице пришли клиенты. Выждав, когда они покинут дом, студент быстро идет домой. Он ставит топор в дворницкую, заходит в свою комнату и в забытьи падает на кровать.

Часть 2

Глава 1

На следующий день молодой человек просыпается только в три часа дня. Вспомнив об убийстве, он в панике проверяет одежду, чтобы удостовериться, что на ней не осталось крови. Найдя старухины деньги и драгоценности, он кладет их в дыру под обоями в углу комнаты. К юноше заходит кухарка хозяйки квартиры Настасья, которая приносит повестку о том, что Раскольников должен прийти в полицейскую контору. Молодой человек очень переживает, однако полицейские вызвали его всего лишь для написания расписку с обязательством заплатить долг за проживание в квартире. Выходя из участка, Родион слышит, что сотрудники обсуждают убийство старой процентщицы. Он падает в обморок; полицейские подумали, что студент болен, и отпустили его домой. Дома Раскольников боится, что у него могут провести обыск, и решает спрятать то, что взял в квартире Алены Ивановны, под камнем в пустом дворе. После этого юноша возвращается домой. От переживаний он заболевает и несколько дней проводит в бреду.

Главы 2-4

Когда к главному герою вернулось сознание, он увидел, что к нему пришел Разумихин – его друг из университета, высокий, умный молодой человек. Он говорит, что к Раскольникову неоднократно заходил полицейский Заметов. Также за эти дни ему принесли деньги на оплату квартиры, отправленные матерью. Вскоре к юноше приходит еще один хороший знакомый – Зосимов, студент-медик. Из его рассказа об убийстве старухи-процентщицы Родион узнает, что достоверных улик у следствия нет, однако имеется несколько подозреваемых, в их числе – красильщик Микола.

Глава 5

Через некоторое время комнату Раскольникова посещает Лужин. Студент говорит Петру Петровичу, что он хочет взять Дуню в жены только для того, чтобы она всю жизнь благодарила его за избавление от нищеты. Мужчина не соглашается с Раскольниковым, после чего юноша его прогоняет. Вскоре дом Родиона покидают и друзья. Разумихин считает, что на уме у друга есть что-то тяготящее, и переживает за него.

Глава 6

Вскоре Раскольников заходит в распивочную и видит там Заметова. Приятели разговаривают об убийстве, и Родион рассказывает, как бы он стал действовать, если бы он был убийцей. Юноша спрашивает Заметова о том, что бы он сделал, если бы преступление и правда совершил он, почти напрямую признаваясь в содеянном. Однако Заметов не верит в виновность товарища. Во время прогулки по Петербургу молодой человек хотел утопиться, но передумал и неосознанно пошел к дому процентщицы. Там он обсуждает преступление с рабочими, которые делают ремонт, и они решают, что юноша – сумасшедший.

Глава 7

Далее Родион направляется к Разумихину и по дороге встречает толпу людей, которые собрались вокруг пьяного Мармеладова, сбитого каретой. Его относят домой, и там мужчина умирает на руках у своей дочери Сони. Студент отдает все имеющиеся у него деньги семье советника для организации похорон отца. Потом Раскольников идет к Разумихину, который провожает его домой. Подойдя к дому, где жил главный герой, друзья замечают свет в окнах его комнаты.

Часть 3

Главы 1-2

Оказывается, что к Раскольникову приехали мать и сестра. Увидев их, юноша упал в обморок. Придя в себя, молодой человек разговаривает с Дуней о Лужине и настаивает на отказе от свадьбы. Красавица Дуня сразу понравилась молодому человеку. На следующее утро он отправляется в гостиницу, чтобы навестить ее с матерью. Пульхерия Александровна рассказывает ему о полученном утром письме от Лужина. Он сообщает, что хочет увидеться с ней и с Дуней, но просит организовать встречу без присутствия Родиона.

Главы 3-4

Утром женщины приходят к Раскольникову и говорят ему о письме Лужина; Дуня считает, что брат обязательно должен быть с ней во время встречи с женихом. В это время в квартиру студента приходит Соня Мармеладова и зовет его на похороны своего отца. Раскольников представляет ее родным, несмотря на то, что из-за своей репутации девушке нельзя общаться с ними на равных. Соня идет домой и по пути замечает преследование какого-то незнакомца, которым оказывается ее сосед (по стечению обстоятельств им оказался Свидригайлов).

Глава 5

Разумихин с Раскольниковым едут к следователю, занимающемуся делом об убийстве старой процентщицы. Родион хочет узнать, как можно получить вещи, оставленные в заклад у старухи, и узнает, что нужно подать заявление. Неожиданно Порфирий Петрович вспоминает о статье, которую не так давно написал Раскольников. В ней говорится о том, что люди делятся на обыкновенных, которые не имеют права нарушать закон, и необыкновенных, которым позволено совершать преступления. Следователь интересуется, причисляет ли Родион себя к числу необыкновенных, способен ли он на преступление, и получает утвердительный ответ. После Порфирий Петрович спрашивает, не видел ли юноша красильщиков в доме старухи. Молодой человек, помедлив, отвечает, что не видел. Вмешивается Разумихин, говоря, что красильщики работали в день убийства, а юноша был там за пару дней до него. После этого студенты уходят.

Глава 6

Около дома Раскольников встретил незнакомца, который назвал его убийцей и ушел, ничего не объяснив. В комнате у Родиона снова начинается лихорадка. Ему снится таинственный незнакомец, зовущий его в квартиру старухи; юноша ударяет ее по голове топором, но она смеется. Молодой человек хочет убежать, но его окружает толпа людей. Раскольников просыпается, и к нему приходит Свидригайлов.

Часть 4

Главы 1-3

Он просит студента устроить ему свидание с Дуней под предлогом того, что он хотел бы дать девушке десять тысяч за все неприятности, причиненные ей в его доме. Родион отказывается. Вечером Раскольников с Разумихиным идут к Пульхерии Александровне с Дуней. Лужин, недовольный тем, что невеста не учла его просьбу, отказывается обсуждать свадьбу при Родионе. Дуня его прогоняет.

Глава 4

Вскоре юноша приходит к Соне. Она говорит, что не может оставить жену и детей своего отца, которые умрут от голода без ее помощи. Раскольников кланяется ей в ноги, говоря, что поклон адресован не только ей, но всему человеческому страданию. Студент видит, что на столе лежит Новый Завет, и просит прочесть ему о воскресении Лазаря. Перед уходом Родион обещает, что завтра придет снова и расскажет, кто убил старуху-процентщицу. В это время Свидригайлов находится в соседней комнате и подслушивает весь разговор.

Главы 5-6

На следующий день юноша отправляется к Порфирию Петровичу, чтобы забрать вещи. Следователь пытается его проверить, и Раскольников в раздражении просит Порфирия сказать, считает ли он его виновным. Однако мужчина уходит от ответа, и тут приводят красильщика Миколу, который признается в убийстве Алены Ивановны. Родион идет домой и снова видит незнакомца, назвавшего его убийцей. Тот говорит, что об этом его попросил Порфирий, и теперь он раскаивается. На душе у Раскольникова становится спокойнее.

Часть 5

Главы 1-3

По мнению Лужина, в их с Дуней ссоре виноват ее брат. Желая ему отомстить, он просит Лебезятникова – своего соседа по комнате - позвать к нему Соню. Лужин говорит девушке, что не сможет прийти на похороны ее отца, и дает ей десять рублей. Лебезятникову кажется, что Лужин что-то задумал. На поминки по Мармеладову не пришли многие. Катерина Ивановна ссорится с хозяйкой квартиры. В это время приходит Лужин и заявляет, что Соня украла у него сто рублей, вызывая в свидетели Лебезятникова. Соня отрицает это обвинение и отдает Петру Петровичу десять рублей. Катерина выворачивает карманы Сониной одежды, и из них выпадает сторублевая купюра. Лебезятников говорит всем, что Лужин сам подсунул Соне эти деньги. Петр Петрович сердится, а хозяйка выгоняет Катерину с детьми из квартиры.

Главы 4-5

После этого Родион идет к Соне и говорит ей, что он знаком с убийцей и Лизавету он убил нечаянно. Девушка все поняла и сказала, что несчастнее Раскольникова нет никого. Соня готова пойти вместе с ним даже на каторгу. Она считает, что нужно признаться в убийстве, и тогда бог сможет простить юношу. К Соне приходит Лебезятников и сообщает, что Катерина сошла с ума; женщину приносят в квартиру Сони, и она умирает. Находящийся рядом Свидригайлов говорит Раскольникову, что даст денег на похороны Катерины, устроит будущее детей и поможет Соне. Он просит юношу сказать Дуне, что так он потратит те десять тысяч, которые не отдал ей.

Часть 6

Главы 1-6

Вскоре к юноше приходит Порфирий Петрович и говорит, что подозревает его в убийстве. Однако доказательств нет, и следователь советует Раскольникову самому прийти в участок и во всем признаться. Студент хочет поговорить со Свидригайловым, и тот рассказывает, что был влюблен в Дуню, но теперь у него есть невеста. После этого Свидригайлов втайне встречается с Дуней, поведав ей все, что слышал из разговоров Сони и Раскольникова. Мужчина говорит девушке, что спасет ее брата в обмен на ее любовь. Дуня хочет уйти, но дверь заперта; она несколько раз стреляет в Свидригайлова из револьвера, однако промахивается. Он отдает ей ключ, и девушка, оставив револьвер, уходит. Вернувшись в квартиру, мужчина заходит к Соне и дает ей три тысячи рублей, потому что знает, что деньги будут нужны, когда она пойдет на каторгу за Раскольниковым. Свидригайлов идет в гостиницу, а на рассвете совершает самоубийство, выстрелив себе в голову из Дуниного револьвера.

Главы 7-8

Раскольников окончательно решил признаться в убийстве и прощается с сестрой и матерью. Он идет к Соне, которая дает ему нательный крестик и говорит, что нужно поцеловать землю на перекрестке. Родион выполняет просьбу девушки, после чего идет к следователю и говорит, что он – убийца старухи. Ему сообщают о самоубийстве Свидригайлова.

Эпилог

Раскольникова приговаривают к восьми годам каторги. Его мать заболела, и Дуня с Разумихиным увозят ее из города. Пульхерия Ивановна думает, что ее сын уехал. Соня едет в Сибирь вслед за Родионом. Разумихин женится на Дуне; молодые планируют через несколько лет также поехать в Сибирь. На каторге Раскольникова считают безбожником, а Соню, которая приходит к нему, любят. Вскоре юноша заболевает и оказывается в госпитале. Соня часто навещает его. Молодой человек думает о своей судьбе и понимает, что гордость может привести только к гибели. В следующий раз, когда к нему пришла Соня, он начал обнимать ее ноги. Девушка сначала испугалась, но потом поняла, что он ее очень сильно любит.

Преступление и наказание

Часть четвёртая

Глава первая

Свидригайлов рассказал Родиону о своём прошлом, о том, как Марфа Петровна нашла его в каком-то уездном городке и оплатила все его долги. За это она заставила его жениться на ней и не заводить любовниц. Свидригайлов говорил, как он встретил Дуню и как она вскружила ему голову, и что ради неё он готов сделать всё. Он опровергает все негативные слухи, касающиеся его причастности к смерти Марфы Петровны. Свидригайлов объяснил Раскольникову, что к нему приходят призраки Марфы Петровны.

Раскольников посчитал его шизофреником и сказал, чтоб он убирался. Главным намерением Свидригайлова была встреча с Дуней, поэтому он попросил у Раскольникова свести их. Когда Родион отказал, посчитав, что Свидригайлов опасен для его сестры, Свидригайлов попросил передать Дуне, что он хочет оставить ей 10000 рублей за причинённый ей вред, а также что Марфа Петровна в своём завещании оставляет Дуне 3000 рублей. После этого они разошлись.

Глава вторая

Раскольников встретился с Разумихиным и рассказал ему о Свидригайлове. Разумихин также посчитал его вполне опасным и очень странным человеком. Лужин, Раскольников и Родион пришли к Дуне и Пульхерии Александровне в одно и то же время. Лужин, увидев Раскольникова хотел тут же уйти, но сдержался.

Все сели за стол, и Пётр Петрович начал говорить о Свидригайлове, о том, что он склонил многих людей к самоубийству и что Дуне не стоит с ним встречаться. Раскольников рассказал о своей встрече с Свидригайловым у себя в квартирке, о завещании Марфы Петровны и о предложении, которое он не стал оглашать при Лужине. Лужин пришёл на этот ужин, чтоб объясниться с Пульхерией Александровной и Дуней, но так как пришёл и Родион, он не может это сделать. Лужин уже собирался уходить. Дуня сказала, что она любит Лужина и брата одинаково и что они самые близкие и дорогие её люди. Лужин же, входя во вкус ссоры, сказал, что она должна любить его больше чем брата и он не намерен объясняться с Раскольниковым. Он накинулся с обвинениями и на Пульхерию Александровну за то, что та неправильно передала смысл его слов о женитьбе на бедной девушке в письме к Родиону. Пульхерия Александровна, защищаясь, сказала, что Петр Петрович сам написал неправду в письме о её сыне и что он хотел его оклеветать. Раскольников вступил, сказав Лужину, что он отдал деньги не Соне, а Катерине Андреевне. Пульхерия Александровна спросила Лужина, надеялся ли он на их беспомощность и поэтому ли он собирается жениться на Дуне, чтобы она его всю жизнь боготворила. Лужин, на самом деле, так и считал, но он сказал, что это вздор и, собираясь уходить, сказал, что, если он сейчас уйдёт, то он больше не вернётся. Дуня ответила ему, чтоб он уходил, ибо она не хочет, чтоб он возвращался. Лужина, можно сказать, уже выгоняли из этого дома, и он ушёл крайне обиженным и оскорблённым, по его мнению.

Глава третья

Лужин был огорчён тем, что его выгнали, но за неимением лучшей партии он решил вернуть Дуню. Все кроме Лужина остались в квартире, и Родион рассказал сестре и матери, что Свидригайлов хочет оставить Дуне 10000 рублей, но Дуня и мама отказались с ним встречаться. Они сидели и пили чай, и Разумихин уже описывал, как они скинутся по 1000 рублей и откроют книжную лавку, как будут переводиться и продаваться книги, как пойдёт их общий бизнес. Дуня была просто в восторге от такого предложения. Родион тоже одобрил эту идею. Он встал, холодно со всеми попрощался, так, что все аж испугались такого поворота. Он не сказал, куда идёт и зачем, а только велел Разумихину беречь его семью. Все очень испугались, но не стали останавливать его.

Глава четвёртая

Родион пошёл к Соне, которая была очень удивлена его приходу. Соня жила у Капернаумовых в квартире. В её комнате не было мебели, а был только столик возле стены к соседям и кровать, на которой она спала. Раскольников расспрашивал Соню о том, что станет с Катериной Ивановной и её детьми. Соня понимала, что Катерина Ивановна может скоро умереть от чахотки и что дети останутся на её плечах, но она говорила Родиону, что Бог всё видит и что он поможет ей. Родион спросил её, не пробовала ли она удавиться. На это Соня отвечала, что у неё эти мысли в голове каждый день, но она считает это не оскорблением Бога и она должна перенести всё. Раскольников не мог понять, что держит это хрупкое, боязливое существо на этом свете. От неё он узнал, что они с Лизаветой, сестрой старухи-процентщицы, были знакомы и что они вместе иногда читали Библию и молитвы. Раскольников приказал Соне прочитать ему Новый завет про Лазаря, как тот смог воскреснуть от нечистоты. Соня не понимала для чего Раскольников просит это, но он так настаивал, что она всё же боязливо прочитала ему эту часть Нового завета, после чего Раскольников встал, сказал, что он знает, кто убил Лизавету, и что завтра он скажет это Софье, откланялся и ушёл. Весь этот разговор был подслушан с той стороны стены соседом. И этим соседом оказался никто иной, как Свидригайлов.

Глава пятая

На следующий день Раскольников пришёл в контору к Порфирию Петровичу, чтоб написать заявление о возврате часов. Написав это заявление, Раскольников сидел и слушал, как Порфирий говорит о расследовании преступлений. Порфирий вёл себя крайне дружелюбно и очень много говорил. Он говорил, что существуют частный случаи преступлений, которые должны расследоваться не обычным методом, а судя по подозреваемому, по его поведению и суждениям. Порфирий явно намекал Родиону, что он знает, что через день после убийства старухи Раскольников пришёл в её квартиру, начал расспрашивать у маляров про кровь и долго звонил в колокольчик. Раскольникову казалось, что его уже точно подозревают и пытаются разговорить и убить его бдительность. Во время рассказа Порфирия Раскольников бледнел и у него пересыхало во рту, он очень волновался, старался скрыть волнение, но не получалось. Раскольников раскричался не на шутку. Он кричал на Порфирия, что, если его подозревают, то пусть его задержат, проведут обыск, совершат допрос, а, если он вне подозрений, то зачем Порфирий говорит ему такие речи. Раскольников уже вставал уходить, но Порфирий остановил его и сказал, что у него за дверью стоит сюрприз для Раскольникова. Раскольников очень удивился и испугался, но в этот момент в другой двери появились жандармы.

Глава шестая

Вошли жандармы вместе с Миколаем. Он бросился перед Порфирием на колени и признавался в убийстве. Говорил, что он убил её, потом спрятал улики и пытался повеситься, потому что не мог терпеть больше душевных мук. Порфирия это очень разозлило, что он накричал на Миколку и ударил его. После этого Порфирий выпроводил Раскольникова, так и не показав сюрприз за дверью. Придя домой Родион рухнулся на диван и начал думать о том, что Порфирий долго пытался заставить Миколку признаться в убийстве, но тот сделал это в самый неподходящий момент. Раскольников пытался понять, о каком сюрпризе мог говорить Порфирий. Родион думал, что же знает Порфирий, есть ли у него какие-то точные факты или нет. И тут его мысли прервал стук в дверь. Когда Раскольников открыл дверь, перед ним стоял тот самый мещанин, который давеча назвал его убийцей. Этот мещанин принялся рассказывать, что он ещё тогда, когда Раскольников пришёл через день после убийства, заподозрил неладное и только сегодня решил пойти и рассказать об это Порфирию Петровичу. Он сказал, что Порфирий очень обрадовался, когда узнал новости о Раскольникове. Порфирий посадил его за дверь и приказал ждать. Раскольников понял, что этот мещанин и был тем сюрпризом за дверью. Мещанин начал падать на колени и просить прощения за то, что оклеветал молодого человека. Раскольников простил и выпроводил его, и когда тот ушел, Раскольников наконец понял, что он ещё повоюет с Порфирием.

А Раскольников пошел прямо к дому на канаве, где жила Соня. Дом был трехэтажный, старый и зеленого цвета. Он доискался дворника и получил от него неопределенные указания, где живет Капернаумов портной. Отыскав в углу на дворе вход на узкую и темную лестницу, он поднялся наконец во второй этаж и вышел на галерею, обходившую его со стороны двора. Покамест он бродил в темноте и в недоумении, где бы мог быть вход к Капернаумову, вдруг, в трех шагах от него, отворилась какая-то дверь; он схватился за нее машинально.

Это я… к вам, - ответил Раскольников и вошел в крошечную переднюю. Тут, на продавленном стуле, в искривленном медном подсвечнике, стояла свеча.

Это вы! Господи! - слабо вскрикнула Соня и стала как вкопанная.

Куда к вам? Сюда?

И Раскольников, стараясь не глядеть на нее, поскорей прошел в комнату.

Через минуту вошла со свечой и Соня, поставила свечку и стала сама перед ним, совсем растерявшаяся, вся в невыразимом волнении и, видимо, испуганная его неожиданным посещением. Вдруг краска бросилась в ее бледное лицо, и даже слезы выступили на глазах… Ей было и тошно, и стыдно, и сладко… Раскольников быстро отвернулся и сел на стул к столу. Мельком успел он охватить взглядом комнату.

Это была большая комната, но чрезвычайно низкая, единственная отдававшаяся от Капернаумовых, запертая дверь к которым находилась в стене слева. На противоположной стороне, в стене справа, была еще другая дверь, всегда запертая наглухо. Там уже была другая, соседняя квартира, под другим нумером. Сонина комната походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырехугольника, и это придавало ей что-то уродливое. Стена с тремя окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь, так что его, при слабом освещении, даже и разглядеть нельзя было хорошенько; другой же угол был уже слишком безобразно тупой. Во всей этой большой комнате почти совсем не было мебели. В углу, направо, находилась кровать; подле нее, ближе к двери, стул. По той же стене, где была кровать, у самых дверей в чужую квартиру, стоял простой тесовый стол, покрытый синенькою скатертью; около стола два плетеных стула. Затем, у противоположной стены, поблизости от острого угла, стоял небольшой, простого дерева комод, как бы затерявшийся в пустоте. Вот все, что было в комнате. Желтоватые, обшмыганные и истасканные обои почернели по всем углам; должно быть, здесь бывало сыро и угарно зимой. Бедность была видимая; даже у кровати не было занавесок.

Соня молча смотрела на своего гостя, так внимательно и бесцеремонно осматривавшего ее комнату, и даже начала, наконец, дрожать в страхе, точно стояла перед судьей и решителем своей участи.

Я поздно… Одиннадцать часов есть? - спросил он, все еще не подымая на нее глаз.

Есть, - пробормотала Соня. - Ах да, есть! - заторопилась она вдруг, как будто в этом был для нее весь исход, - сейчас у хозяев часы пробили… и я сама слышала… Есть.

Я к вам в последний раз пришел, - угрюмо продолжал Раскольников, хотя и теперь был только в первый, - я, может быть, вас не увижу больше…

Вы… едете?

Не знаю… все завтра…

Так вы не будете завтра у Катерины Ивановны? - дрогнул голос у Сони.

Не знаю. Все завтра утром… Не в том дело: я пришел одно слово сказать…

Он поднял на нее свой задумчивый взгляд и вдруг заметил, что он сидит, а она все еще стоит перед ним.

Что ж вы стоите? Сядьте, - проговорил он вдруг переменившимся, тихим и ласковым голосом.

Она села. Он приветливо и почти с состраданием посмотрел на нее с минуту.

Какая вы худенькая! Вон какая у вас рука! Совсем прозрачная. Пальцы как у мертвой.

Он взял ее руку. Соня слабо улыбнулась.

Я и всегда такая была, - сказала она.

Когда и дома жили?

Ну, да уж конечно! - произнес он отрывисто, и выражение лица его, и звук голоса опять вдруг переменились. Он еще раз огляделся кругом.

Это вы от Капернаумова нанимаете?

Они там, за дверью?

Да… У них тоже такая же комната.

Все в одной?

В одной-с.

Я бы в вашей комнате по ночам боялся, - угрюмо заметил он.

Хозяева очень хорошие, очень ласковые, - отвечала Соня, все еще как бы не опомнившись и не сообразившись, - и вся мебель, и все… все хозяйское. И они очень добрые, и дети тоже ко мне часто ходят…

Это косноязычные-то?

Да-с… Он заикается и хром тоже. И жена тоже… Не то что заикается, а как будто не все выговаривает. Она добрая, очень. А он бывший дворовый человек. А детей семь человек… и только старший один заикается, а другие просто больные… а не заикаются… А вы откуда про них знаете? - прибавила она с некоторым удивлением.

Мне ваш отец все тогда рассказал. Он мне все про вас рассказал… И про то, как вы в шесть часов пошли, а в девятом назад пришли, и про то, как Катерина Ивановна у вашей постели на коленях стояла

Соня смутилась.

Я его точно сегодня видела, - прошептала она нерешительно.

Отца. Я по улице шла, там подле, на углу, в десятом часу, а он будто впереди идет. И точно как будто он. Я хотела уж зайти к Катерине Ивановне…

Вы гуляли?

Да, - отрывисто прошептала Соня, опять смутившись и потупившись.

Катерина Ивановна ведь вас чуть не била, у отца-то?

Ах нет, что вы, что вы это, нет! - с каким-то даже испугом посмотрела на него Соня.

Так вы ее любите?

Ее? Да ка-а-ак же! - протянула Соня жалобно и с страданием сложив вдруг руки. - Ах! вы ее… Если б вы только знали. Ведь она совсем как ребенок… Ведь у ней ум совсем как помешан… от горя. А какая она умная была… какая великодушная… какая добрая! Вы ничего, ничего не знаете… ах!

Соня проговорила это точно в отчаянии, волнуясь и страдая, и ломая руки. Бледные щеки ее опять вспыхнули, в глазах выразилась мука. Видно было, что в ней ужасно много затронули, что ей ужасно хотелось что-то выразить, сказать, заступиться. Какое-то ненасытимое сострадание, если можно так выразиться, изобразилось вдруг во всех чертах лица ее.

Била! Да что вы это! Господи, била! А хоть бы и била, так что ж! Ну так что ж? Вы ничего, ничего не знаете… Это такая несчастная, ах, какая несчастная! И больная… Она справедливости ищет… Она чистая. Она так верит, что во всем справедливость должна быть, и требует… И хоть мучайте ее, а она несправедливого не сделает. Она сама не замечает, как это все нельзя, чтобы справедливо было в людях, и раздражается… Как ребенок, как ребенок! Она справедливая, справедливая!

А с вами что будет?

Соня посмотрела вопросительно.

Они ведь на вас остались. Оно, правда, и прежде все было на вас, и покойник на похмелье к вам же ходил просить. Ну, а теперь вот что будет?

Не знаю, - грустно произнесла Соня.

Они там останутся?

Не знаю, они на той квартире должны; только хозяйка, слышно, говорила сегодня, что отказать хочет, а Катерина Ивановна говорит, что и сама ни минуты не останется.

С чего ж это она так храбрится? На вас надеется?

Ах нет, не говорите так!.. Мы одно, заодно живем, - вдруг опять взволновалась и даже раздражилась Соня, точь-в-точь как если бы рассердилась канарейка или какая другая маленькая птичка. - Да и как же ей быть? Ну как же, как же быть? - спрашивала она, горячась и волнуясь. - А сколько, сколько она сегодня плакала! У ней ум мешается, вы этого не заметили? Мешается; то тревожится, как маленькая, о том, чтобы завтра все прилично было, закуски были и все… то руки ломает, кровью харкает, плачет, вдруг стучать начнет головой об стену, как в отчаянии. А потом опять утешится, на вас она все надеется: говорит, что вы теперь ей помощник и что она где-нибудь немного денег займет и поедет в свой город, со мною, и пансион для благородных девиц заведет, а меня возьмет надзирательницей, и начнется у нас совсем новая, прекрасная жизнь, и целует меня, обнимает, утешает, и ведь так верит! так верит фантазиям-то! Ну разве можно ей противоречить? А сама-то весь-то день сегодня моет, чистит, чинит корыто сама, с своею слабенькою-то силой, в комнату втащила, запыхалась, так и упала на постель; а то мы в ряды еще с ней утром ходили, башмачки Полечке и Лене купить, потому у них все развалились, только у нас денег-то и недостало по расчету, очень много недостало, а она такие миленькие ботиночки выбрала, потому у ней вкус есть, вы не знаете… Тут же в лавке так и заплакала, при купцах-то, что недостало… Ах, как было жалко смотреть.

Ну и понятно после того, что вы… так живете, - сказал с горькою усмешкой Раскольников.

А вам разве не жалко? Не жалко? - вскинулась опять Соня, - ведь вы, я знаю, вы последнее сами отдали еще ничего не видя. А если бы вы все-то видели, о господи! А сколько, сколько раз я ее в слезы вводила! Да на прошлой еще неделе! Ох, я! Всего за неделю до его смерти. Я жестоко поступила! И сколько, сколько раз я это делала. Ах как теперь целый день вспоминать было больно!

Соня даже руки ломала говоря, от боли воспоминания.

Это вы-то жестокая?

Да я, я! Я пришла тогда, - продолжала она плача, - а покойник и говорит: «прочти мне, говорит, Соня, у меня голова что-то болит, прочти мне… вот книжка», у Лебезятникова, тут живет, он такие смешные книжки все доставал. А я говорю: «мне идти пора», так и не хотела прочесть, а зашла я к ним, главное чтоб воротнички показать Катерине Ивановне; мне Лизавета, торговка, воротнички и нарукавнички дешево принесла, хорошенькие, новенькие и с узором. А Катерине Ивановне очень понравились, она надела и в зеркало посмотрела на себя, и очень, очень ей понравились: «подари мне, говорит, их, Соня, пожалуйста». Пожалуйста попросила, и уж так ей хотелось. А куда ей надевать? Так: прежнее, счастливое время только вспомнилось! Смотрится на себя в зеркало, любуется, и никаких-то, никаких-то у ней платьев нет, никаких-то вещей, вот уж сколько лет! И ничего-то она никогда ни у кого не попросит; гордая, сама скорей отдаст последнее, а тут вот попросила, - так уж ей понравились! А я и отдать пожалела, «на что вам, говорю, Катерина Ивановна?» Так и сказала, «на что». Уж этого-то не надо было бы ей говорить! Она так на меня посмотрела, и так ей тяжелотяжело стало, что я отказала, и так это было жалко смотреть… И не за воротнички тяжело, а за то, что я отказала, я видела. Ах, так бы, кажется, теперь все воротила, все переделала, все эти прежние слова… Ох, я… да что!.. вам ведь все равно!

Эту Лизавету торговку вы знали?

Да… А вы разве знали? - с некоторым удивлением переспросила Соня.

Катерина Ивановна в чахотке, в злой; она скоро умрет, - сказал Раскольников, помолчав и не ответив на вопрос.

Ох, нет, нет, нет! - И Соня бессознательным жестом схватила его за обе руки, как бы упрашивая, чтобы нет.

Да ведь это ж лучше, коль умрет.

Нет, не лучше, не лучше, совсем не лучше! - испуганно и безотчетно повторяла она.

А дети-то? Куда ж вы тогда возьмете их, коль не к вам?

Ох, уж не знаю! - вскрикнула Соня почти в отчаянии и схватилась за голову. Видно было, что эта мысль уж много-много раз в ней самой мелькала, и он только вспугнул опять эту мысль.

Ну а коль вы, еще при Катерине Ивановне, теперь, заболеете и вас в больницу свезут, ну что тогда будет? - безжалостно настаивал он.

Ах, что вы, что вы! Этого-то уж не может быть! - и лицо Сони искривилось страшным испугом.

Как не может быть? - продолжал Раскольников с жесткой усмешкой, - не застрахованы же вы? Тогда что с ними станется? На улицу всею гурьбой пойдут, она будет кашлять и просить, и об стену где-нибудь головой стучать, как сегодня, а дети плакать… А там упадет, в часть свезут, в больницу, умрет, а дети…

Ох, нет!.. Бог этого не попустит! - вырвалось наконец из стесненно груди у Сони. Она слушала, с мольбой смотря на него и складывая в немой просьбе руки, точно от него все и зависело.

Раскольников встал и начал ходить по комнате. Прошло с минуту. Соня стояла, опустив руки и голову, в страшной тоске.

А копить нельзя? На черный день откладывать? - спросил он, вдруг останавливаясь перед ней.

Нет, - прошептала Соня.

Разумеется, нет! А пробовали? - прибавил он чуть не с насмешкой.

Пробовала.

И сорвалось! Ну, да разумеется! Что и спрашивать!

И опять он пошел по комнате. Еще прошло с минуту.

Не каждый день получаете-то?

Соня больше прежнего смутилась, и краска ударила ей опять в лицо.

Нет, - прошептала она с мучительным усилием.

С Полечкой, наверно, то же самое будет, - сказал он вдруг.

Нет! нет! Не может быть, нет! - как отчаянная, громко вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили. - Бог, бог такого ужаса не допустит!..

Других допускает же.

Нет, нет! Ее бог защитит, бог!.. - повторяла она, не помня себя.

Да, может, и бога-то совсем нет, - с каким-то даже злорадством ответил Раскольников, засмеялся и посмотрел на нее.

Лицо Сони вдруг страшно изменилось: по нем пробежали судороги. С невыразимым укором взглянула она на него, хотела было что-то сказать, но ничего не могла выговорить и только вдруг горько-горько зарыдала, закрыв руками лицо.

Вы говорите, У Катерины Ивановны ум мешается; у вас самой ум мешается, - проговорил он после некоторого молчания.

Прошло минут пять. Он все ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец подошел к ней; глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел как совсем сумасшедший.

Что вы, что вы это? Передо мной! - пробормотала она, побледнев, и больно-больно сжало вдруг ей сердце.

Он тотчас же встал.

Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился, - как-то дико произнес он и отошел к окну. - Слушай, - прибавил он, воротившись к ней через минуту, - я давеча сказал одному обидчику, что он не стоит одного твоего мизинца… и что я моей сестре сделал сегодня честь, посадив ее рядом с тобою.

Ах, что вы это им сказали! И при ней? - испуганно вскрикнула Соня, - сидеть со мной! Честь! Да ведь я… бесчестная… я великая, великая грешница! Ах, что вы это сказали!

Не за бесчестие и грех я сказал это про тебя, а за великое страдание твое. А что ты великая грешница, то это так, - прибавил он почти восторженно, - а пуще всего, тем ты грешница, что понапрасну умертвила и предала себя. Еще бы это не ужас! Еще бы не ужас, что ты живешь в этой грязи, которую так ненавидишь, и в то же время знаешь сама (только стоит глаза раскрыть), что никому ты этим не помогаешь и никого ни от чего не спасаешь! Да скажи же мне наконец, - проговорил он, почти в исступлении, - как этакой позор и такая низость в тебе рядом с другими противоположными и святыми чувствами совмещаются? Ведь справедливее, тысячу раз справедливее и разумнее было бы прямо головой в воду и разом покончить!

А с ними-то что будет? - слабо спросила Соня, страдальчески взглянув на него, но вместе с тем как бы вовсе и не удивившись его предложению. Раскольников странно посмотрел на нее.

Он все прочел в одном ее взгляде. Стало быть, действительно у ней самой была уже эта мысль. Может быть, много раз и серьезно, что теперь почти и не удивилась предложению его. Даже жестокости слов его не заметила (смысла укоров его и особенного взгляда его на ее позор, она, конечно, тоже не заметила, и это было видимо для него). Но он понял вполне, до какой чудовищной боли истерзала ее, и уже давно, мысль о бесчестном и позорном ее положении. Что же, что же бы могло, думал он, по сих пор останавливать решимость ее покончить разом? И тут только понял он вполне, что значили для нее эти бедные, маленькие дети-сироты и та жалкая, полусумасшедшая Катерина Ивановна, с своею чахоткой и со стуканием об стену головою.

Но тем не менее ему опять-таки было ясно, что Соня с своим характером и с тем все-таки развитием, которое она получила, ни в каком случае не могла так оставаться. Все-таки для него составляло вопрос: почему она так слишком уже долго могла оставаться в таком положении и не сошла с ума, если уж не в силах была броситься в воду? Конечно, он понимал, что положение Сони есть явление случайное в обществе, хотя, к несчастию, далеко не одиночное и не исключительное. Но эта-то самая случайность, эта некоторая развитость и вся предыдущая жизнь ее могли бы, кажется, сразу убить ее при первом шаге на отвратительной дороге этой. Что же поддерживало ее? Не разврат же? Весь этот позор, очевидно, коснулся ее только механически; настоящий разврат еще не проник ни одною каплей в ее сердце: он это видел; она стояла перед ним наяву…

«Ей три дороги, - думал он: - броситься в канаву, попасть в сумасшедший дом, или… или, наконец, броситься в разврат, одурманивающий ум и окаменяющий сердце». Последняя мысль была ему всего отвратительнее; но он был уже скептик, он был молод, отвлеченен и, стало быть, жесток, а потому и не мог не верить, что последний выход, то есть разврат, был всего вероятнее.

«Но неужели ж это правда, - воскликнул он про себя, - неужели ж и это создание, еще сохранившее чистоту духа, сознательно втянется наконец в эту мерзкую, смрадную яму? Неужели это втягивание уже началось, и неужели потому только она и могла вытерпеть до сих пор, что порок уже не кажется ей так отвратительным? Нет, нет, быть того не может! - восклицал он, как давеча Соня, - нет, от канавы удерживала ее до сих пор мысль о грехе, и они, те… Если же она до сих пор еще не сошла с ума… Но кто же сказал, что она не сошла уже с ума? Разве она в здравом рассудке? Разве так можно говорить, как она? Разве в здравом рассудке так можно рассуждать, как она? Разве так можно сидеть над погибелью, прямо над смрадною ямой, в которую уже ее втягивает, и махать руками, и уши затыкать, когда ей говорят об опасности? Что она, уж не чуда ли ждет? И наверно так. Разве все это не признаки помешательства?»

Он с упорством остановился на этой мысли. Этот исход ему даже более нравился, чем всякий другой. Он начал пристальнее всматриваться в нее.

Так ты очень молишься богу-то, Соня?- спросил он ее.

Соня молчала, он стоял подле нее и ждал ответа.

Что ж бы я без бога-то была? - быстро, энергически прошептала она, мельком вскинув на него вдруг засверкавшими глазами, и крепко стиснула рукой его руку.

«Ну, так и есть!» - подумал он.

А тебе бог что за это делает? - спросил он, выпытывая дальше.

Соня долго молчала, как бы не могла отвечать. Слабенькая грудь ее вся колыхалась от волнения.

Молчите! Не спрашивайте! Вы не стоите!.. - вскрикнула она вдруг, строго и гневно смотря на него.

«Так и есть! так и есть!» - повторял он настойчиво про себя.

Все делает! - быстро прошептала она, опять потупившись.

«Вот и исход! Вот и объяснение исхода!» - решил он про себя, с жадным любопытством рассматривая ее.

С новым, странным, почти болезненным, чувством всматривался он в это бледное, худое и неправильное угловатое личико, в эти кроткие голубые глаза, могущие сверкать таким огнем, таким суровым энергическим чувством, в это маленькое тело, еще дрожавшее от негодования и гнева, и все это казалось ему более и более странным, почти невозможным. «Юродивая! юродивая!» - твердил он про себя.

На комоде лежала какая-то книга. Он каждый раз, проходя взад и вперед, замечал ее; теперь же взял и посмотрел. Это был Новый завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете.

Это откуда? - крикнул он ей через комнату. Она стояла все на том же месте, в трех шагах от стола.

Мне принесли, - ответила она, будто нехотя и не взглядывая на него.

Кто принес?

Лизавета принесла, я просила.

«Лизавета! Странно!» - подумал он. Все у Сони становилось для него как-то страннее и чудеснее, с каждою минутой. Он перенес книгу к свече и стал перелистывать.

Где тут про Лазаря? - спросил он вдруг.

Соня упорно глядела в землю и не отвечала. Она стояла немного боком к столу.

Про воскресение Лазаря где? Отыщи мне, Соня.

Она искоса глянула на него.

Не там смотрите… в четвертом евангелии… - сурово прошептала она, не подвигаясь к нему.

Найди и прочти мне, - сказал он, сел, облокотился на стол, подпер рукой голову и угрюмо уставился в сторону, приготовившись слушать.

«Недели через три на седьмую версту, милости просим! Я, кажется, сам там буду, если еще хуже не будет», - бормотал он про себя.

Соня нерешительно ступила к столу, недоверчиво выслушав странное желание Раскольникова. Впрочем, взяла книгу.

Разве вы не читали? - спросила она, глянув на него через стол, исподлобья. Голос ее становился все суровее и суровее.

Давно… Когда учился. Читай!

А в церкви не слыхали?

Я… не ходил. А ты часто ходишь?

Н-нет, - прошептала Соня.

Раскольников усмехнулся.

Понимаю… И отца, стало быть, завтра не пойдешь хоронить?

Пойду. Я и на прошлой неделе была… панихиду служила.

По Лизавете. Ее топором убили.

Нервы его раздражались все более и более. Голова начала кружиться.

Ты с Лизаветой дружна была?

Да… Она была справедливая… она приходила… редко… нельзя было. Мы с ней читали и… говорили. Она бога узрит.

Странно звучали для него эти книжные слова, и опять новость: какие-то таинственные сходки с Лизаветой, и обе - юродивые.

«Тут и сам станешь юродивым! заразительно!» - подумал он. - Читай! - воскликнул он вдруг настойчиво и раздражительно.

Соня все колебалась. Сердце ее стучало. Не смела как-то она ему читать. Почти с мучением смотрел он на «несчастную помешанную».

Зачем вам? Ведь вы не веруете?.. - прошептала она тихо и как-то задыхаясь.

Читай! Я так хочу! - настаивал он, - читала же Лизавете!

Соня развернула книгу и отыскала место. Руки ее дрожали, голосу не хватало. Два раза начинала она, и все не выговаривалось первого слога.

«Был же болен некто Лазарь, из Вифании…» - произнесла она наконец, с усилием, но вдруг, с третьего слова, голос зазвенел и порвался, как слишком натянутая струна. Дух пересекло, и в груди стеснилось.

Раскольников понимал отчасти, почему Соня не решалась ему читать, и чем более понимал это, тем как бы грубее и раздражительнее настаивал на чтении. Он слишком хорошо понимал, как тяжело было ей теперь выдавать и обличать все свое. Он понял, что чувства эти действительно как бы составляли настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну ее, может быть еще с самого отрочества, еще в семье, подле несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразных криков и попреков. Но в то же время он узнал теперь, и узнал наверно, что хоть и тосковала она и боялась чего-то ужасно, принимаясь теперь читать, но что вместе с тем ей мучительно самой хотелось прочесть, несмотря на всю тоску и на все опасения, и именно ему, чтоб он слышал, и непременно теперь - «что бы там ни вышло потом!»… Он прочел это в ее глазах, понял из ее восторженного волнения… Она пересилила себя, подавила горловую спазму, пресекшую в начале стиха ее голос, и продолжала чтение одиннадцатой главы Евангелия Иоаннова. Так дочла она до 19-го стиха:

«И многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. Марфа, услыша, что идет Иисус, пошла навстречу ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: господи! если бы ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего ты попросишь у бога, даст тебе бог».

Тут она остановилась опять, стыдливо предчувствуя, что дрогнет и порвется опять ее голос…

«Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий верующий в меня не умрет вовек. Веришь ли сему? Она говорит ему:

(и как бы с болью переводя дух, Соня раздельно и с силою прочла, точно сама во всеуслышание исповедовала:)

Так, господи! Я верую, что ты Христос, сын божий, грядущий в мир».

«Мария же, пришедши туда, где был Иисус, и увидев его, пала к ногам его; и сказала ему: господи! если бы ты был здесь, не умер бы брат мой. Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею иудеев плачущих, сам восскорбел духом и возмутился. И сказал: где вы положили его? Говорят ему: господи! поди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда иудеи говорили: смотри, как он любил его. А некоторые из них сказали: не мог ли сей, отверзший очи слепому, сделать, чтоб и этот не умер?»

Раскольников обернулся к ней и с волнением смотрел на нее: да, так и есть! Она уже вся дрожала в действительной, настоящей лихорадке. Он ожидал этого. Она приближалась к слову о величайшем и неслыханном чуде, и чувство великого торжества охватило ее. Голос ее стал звонок, как металл; торжество и радость звучали в нем и крепили его. Строчки мешались перед ней, потому что в глазах темнело, но она знала наизусть, что читала. При последнем стихе: «не мог ли сей, отверзший очи слепому…» - она, понизив голос, горячо и страстно передала сомнение, укор и хулу неверующих, слепых иудеев, которые сейчас, через минуту, как громом пораженные, падут, зарыдают и уверуют… «И он, он - тоже ослепленный и неверующий, - он тоже сейчас услышит, он тоже уверует, да, да! сейчас же, теперь же», - мечталось ей, и она дрожала от радостного ожидания.

«Иисус же, опять скорбя внутренно, проходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего Марфа говорит ему: господи! уже смердит; ибо четыре дни, как он во гробе».

Она энергично ударила на слово: четыре.

«Иисус говорит ей: не сказал ли я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу божию? Итак, отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: отче, благодарю тебя, что ты услышал меня. Я и знал, что ты всегда услышишь меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что ты послал меня. Сказав сие, воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший,

(громко и восторженно прочла она, дрожа и холодея, как бы в очию сама видела:)

обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами; и лицо его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его; пусть идет.

Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в него».

Все об воскресении Лазаря, - отрывисто и сурово прошептала она и стала неподвижно, отвернувшись в сторону, не смея и как бы стыдясь поднять на него глаза. Лихорадочная дрожь ее еще продолжалась. Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги. Прошло минут пять или более.

Я о деле пришел говорить, - громко и нахмурившись проговорил вдруг Раскольников, встал и подошел к Соне. Та молча подняла на него глаза. Взгляд его был особенно суров, и какая-то дикая решимость выражалась в нем.

Я сегодня родных бросил, - сказал он, - мать и сестру. Я не пойду к ним теперь. Я там все разорвал.

Зачем? - как ошеломленная спросила Соня. Давешняя встреча с его матерью и сестрой оставила в ней необыкновенное впечатление, хотя и самой ей неясное. Известие о разрыве выслушала она почти с ужасом.

У меня теперь одна ты, - прибавил он. - Пойдем вместе… Я пришел к тебе. Мы вместе прокляты, вместе и пойдем!

Глаза его сверкали. «Как полоумный!» - подумала в свою очередь Соня.

Куда идти? - в страхе спросила она и невольно отступила назад.

Почему ж я знаю? Знаю только, что по одной дороге, наверно знаю, - и только. Одна цель!

Она смотрела на него, и ничего не понимала. Она понимала только, что он ужасно, бесконечно несчастен.

Никто ничего не поймет из них, если ты будешь говорить им, - продолжал он, - а я понял. Ты мне нужна, потому я к тебе и пришел.

Не понимаю… - прошептала Соня.

Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь… свою (это все равно!). Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь, и если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!

Зачем? Зачем вы это! - проговорила Соня, странно и мятежно взволнованная его словами.

Зачем? Потому что так нельзя оставаться - вот зачем! Надо же, наконец, рассудить серьезно и прямо, а не подетски плакать и кричать, что бог не допустит! Та не в уме и чахоточная, умрет скоро, а дети? Разве Полечка не погибнет? Неужели не видала ты здесь детей, по углам, которых матери милостыню высылают просить? Я узнавал, где живут эти матери и в какой обстановке. Там детям нельзя оставаться детьми. Там семилетний развратен и вор. А ведь дети - образ Христов: «Сих есть царствие божие». Он велел их чтить и любить, они будущее человечество…

Что же, что же делать? - истерически плача и ломая руки, повторяла Соня.

Что делать? Сломать, что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на себя! Что? Не понимаешь? После поймешь… Свободу и власть, а главное власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником!.. Вот цель! Помни это! Это мое тебе напутствие! Может, я с тобой в последний раз говорю. Если не приду завтра, услышишь про все сама, и тогда припомни эти теперешние слова. И когда-нибудь, потом, через годы, с жизнию, может, и поймешь, что они значили. Если же приду завтра, то скажу тебе, кто убил Лизавету. Прощай!

Соня вся вздрогнула от испуга.

Да разве вы знаете, кто убил? - спросила она, леденея от ужаса и дико смотря на него.

Знаю и скажу… Тебе, одной тебе! Я тебя выбрал. Я не прощения приду просить к тебе, я просто скажу. Я тебя давно выбрал, чтоб это сказать тебе, еще тогда, когда отец про тебя говорил и когда Лизавета была жива, я это подумал. Прощай. Руки не давай. Завтра!

Он вышел. Соня смотрела на него как на помешанного; но она и сама была как безумная и чувствовала это. Голова у ней кружилась. «Господи! как он знает, кто убил Лизавету? Что значили эти слова? Страшно это!» Но в то же время мысль не приходила ей в голову. Никак! Никак!.. «О, он должен быть ужасно несчастен!.. Он бросил мать и сестру. Зачем? Что было? И что у него в намерениях? Чт`о это он ей говорил? Он ей поцеловал ногу и говорил… говорил (да, он ясно это сказал), что без нее уже жить не может… О господи!»

В лихорадке и в бреду провела всю ночь Соня. Она вскакивала иногда, плакала, руки ломала, то забывалась опять лихорадочным сном, и ей снились Полечка, Катерина Ивановна, Лизавета, чтение Евангелия и он… он, с его бледным лицом, с горящими глазами… Он целует ей ноги, плачет… О господи!

За дверью справа, за тою самою дверью, которая отделяла квартиру Сони от квартиры Гертруды Карловны Ресслих, была комната промежуточная, давно уже пустая, принадлежавшая к квартире госпожи Ресслих и отдававшаяся от нее внаем, о чем и выставлены были ярлычки на воротах и наклеены бумажечки на стеклах окон, выходивших на канаву. Соня издавна привыкла считать эту комнату необитаемою. А между тем, все это время, у двери в пустой комнате простоял господин Свидригайлов и, притаившись, подслушивал. Когда Раскольников вышел, он постоял, подумал, сходил на цыпочках в свою комнату, смежную дверям, ведущим в комнату Сони. Разговор показался ему занимательным и знаменательным, и очень, очень понравился, - до того понравился, что он и стул перенес, чтобы на будущее время, хоть завтра например, не подвергаться опять неприятности простоять целый час на ногах, а устроиться покомфортнее, чтоб уж во всех отношениях получить полное удовольствие.

Федор Михайлович Достоевский. Преступление и наказание, Часть четвертая

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *

"Can this be still a dream?" Raskolnikov thought once more.

"Неужели это продолжение сна?" - подумалось еще раз Раскольникову.

He looked carefully and suspiciously at the unexpected visitor.

Осторожно и недоверчиво всматривался он в неожиданного гостя.

Свидригайлов?

Какой вздор!

It can"t be!" he said at last aloud in bewilderment.

Быть не может! - проговорил он наконец вслух, в недоумении.

His visitor did not seem at all surprised at this exclamation.

Казалось, гость совсем не удивился этому восклицанию.

"I"ve come to you for two reasons. In the first place, I wanted to make your personal acquaintance, as I have already heard a great deal about you that is interesting and flattering; secondly, I cherish the hope that you may not refuse to assist me in a matter directly concerning the welfare of your sister, Avdotya Romanovna.

Вследствие двух причин к вам зашел: во-первых, лично познакомиться пожелал, так как давно уж наслышан с весьма любопытной и выгодной для вас точки; во-вторых, мечтаю, что не уклонитесь, может быть, мне помочь в одном предприятии, прямо касающемся интереса сестрицы вашей, Авдотьи Романовны.

For without your support she might not let me come near her now, for she is prejudiced against me, but with your assistance I reckon on..."

"You reckon wrongly," interrupted Raskolnikov.

Плохо рассчитываете, - перебил Раскольников.

"They only arrived yesterday, may I ask you?"

Они ведь только вчера прибыли, позвольте спросить?

Raskolnikov made no reply.

Раскольников не ответил.

"It was yesterday, I know.

Вчера, я знаю.

I only arrived myself the day before.

Я ведь сам прибыл всего только третьего дня.

Well, let me tell you this, Rodion Romanovitch, I don"t consider it necessary to justify myself, but kindly tell me what was there particularly criminal on my part in all this business, speaking without prejudice, with common sense?"

Ну-с, вот что я скажу вам на этот счет, Родион Романович; оправдывать себя считаю излишним, но позвольте же и мне заявить: что ж тут, во всем этом, в самом деле, такого особенно преступного с моей стороны, то есть без предрассудков-то, а здраво судя?

Raskolnikov continued to look at him in silence.

Раскольников продолжал молча его рассматривать.

"That in my own house I persecuted a defenceless girl and "insulted her with my infamous proposals"--is that it? (I am anticipating you.) But you"ve only to assume that I, too, am a man _et nihil humanum_... in a word, that I am capable of being attracted and falling in love (which does not depend on our will), then everything can be explained in the most natural manner.

То, что в своем доме преследовал беззащитную девицу и "оскорблял ее своими гнусными предложениями", - так ли-с? (Сам вперед забегаю!) Да ведь предположите только, что и я человек есмь, et nihil humanum... одним словом, что и я способен прельститься и полюбить (что уж, конечно, не по нашему велению творится), тогда все самым естественным образом объясняется.

The question is, am I a monster, or am I myself a victim?

Тут весь вопрос: изверг ли я или сам жертва?

And what if I am a victim?

Ну а как жертва?

In proposing to the object of my passion to elope with me to America or Switzerland, I may have cherished the deepest respect for her and may have thought that I was promoting our mutual happiness!

Ведь предлагая моему предмету бежать со мною в Америку или в Швейцарию, я, может, самые почтительнейшие чувства при сем питал, да еще думал обоюдное счастие устроить!..

Reason is the slave of passion, you know; why, probably, I was doing more harm to myself than anyone!"

Разум-то ведь страсти служит; я, пожалуй, себя еще больше губил, помилуйте!..

"But that"s not the point," Raskolnikov interrupted with disgust. "It"s simply that whether you are right or wrong, we dislike you. We don"t want to have anything to do with you. We show you the door. Go out!"

Да совсем не в том дело, - с отвращением перебил Раскольников, - просто-запросто вы противны, правы ль вы или не правы, ну вот с вами и не хотят знаться, и гонят вас, и ступайте!..

Svidrigailov broke into a sudden laugh.

Свидригайлов вдруг расхохотался.

"But you"re... but there"s no getting round you," he said, laughing in the frankest way. "I hoped to get round you, but you took up the right line at once!"

Однако ж вы... однако ж вас не собьешь! -проговорил он, смеясь откровеннейшим образом, - я было думал схитрить, да нет, вы как раз на самую настоящую точку стали!

"But you are trying to get round me still!"

Да вы и в эту минуту хитрить продолжаете.

Так что ж?

What of it?" cried Svidrigailov, laughing openly. "But this is what the French call _bonne guerre_, and the most innocent form of deception!...

Так что ж? - повторял Свидригайлов, смеясь нараспашку, - ведь это bonne guerre, что называется, и самая позволительная хитрость!..

But still you have interrupted me; one way or another, I repeat again: there would never have been any unpleasantness except for what happened in the garden.

Но все-таки вы меня перебили; так или этак, подтверждаю опять: никаких неприятностей не было бы, если бы не случай в саду.

Marfa Petrovna..."

Марфа Петровна...

"You have got rid of Marfa Petrovna, too, so they say?" Raskolnikov interrupted rudely.

Марфу-то Петровну вы тоже, говорят, уходили? - грубо перебил Раскольников.

"Oh, you"ve heard that, too, then?

А вы и об этом слышали?

You"d be sure to, though....

Как, впрочем, не слыхать...

But as for your question, I really don"t know what to say, though my own conscience is quite at rest on that score.

Ну, насчет этого вашего вопроса, право, не знаю, как вам сказать, хотя моя собственная совесть в высшей степени спокойна на этот счет.

Don"t suppose that I am in any apprehension about it. All was regular and in order; the medical inquiry diagnosed apoplexy due to bathing immediately after a heavy dinner and a bottle of wine, and indeed it could have proved nothing else.

То есть не подумайте, чтоб я опасался чего-нибудь там этакого: все это произведено было в совершенном порядке и с полной точности: медицинское следствие обнаружило апоплексию, происшедшую от купания сейчас после плотного обеда, с выпитою чуть не бутылкой вина, да и ничего другого и обнаружить оно не могло...

But I"ll tell you what I have been thinking to myself of late, on my way here in the train, especially: didn"t I contribute to all that... calamity, morally, in a way, by irritation or something of the sort.

Нет-с, я вот что про себя думал некоторое время, вот особенно в дороге, в вагоне сидя: не способствовал ли я всему этому... несчастью, как-нибудь там раздражением нравственно или чем-нибудь в этом роде?

But I came to the conclusion that that, too, was quite out of the question."

Но заключил, что и этого положительно быть не могло.

Raskolnikov laughed.

Раскольников засмеялся.

"I wonder you trouble yourself about it!"

Охота же так беспокоиться!

"But what are you laughing at?

Да вы чему смеетесь?

Only consider, I struck her just twice with a switch--there were no marks even... don"t regard me as a cynic, please; I am perfectly aware how atrocious it was of me and all that; but I know for certain, too, that Marfa Petrovna was very likely pleased at my, so to say, warmth.

Вы сообразите: я ударил всего только два раза хлыстиком, даже знаков не оказалось... Не считайте меня, пожалуйста, циником; я ведь в точности знаю, как это гнусно с моей стороны, ну и так далее; но ведь я тоже наверно знаю, что Марфа Петровна, пожалуй что, и рада была этому моему, так сказать, увлечению.

The story of your sister had been wrung out to the last drop; for the last three days Marfa Petrovna had been forced to sit at home; she had nothing to show herself with in the town. Besides, she had bored them so with that letter (you heard about her reading the letter).

История по поводу вашей сестрицы истощилась до ижицы. Марфа Петровна уже третий день принуждена была дома сидеть; не с чем в городишко показаться, да и надоела она там всем с своим этим письмом (про чтение письма-то слышали?).

And all of a sudden those two switches fell from heaven!

И вдруг эти два хлыста как с неба падают!

Her first act was to order the carriage to be got out....

Первым делом карету велела закладывать!..

Not to speak of the fact that there are cases when women are very, very glad to be insulted in spite of all their show of indignation.

Я уж о том и не говорю, что у женщин случаи такие есть, когда очень и очень приятно быть оскорбленною, несмотря...