Правовое положение рабов. Конспекты юриста Рабы по римскому праву

стр. 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358

Валлон А. История рабства в античном мире. ОГИЗ ГОСПОЛИТИЗДАТ, М., 1941 г.
Перевод с франц. С. П. Кондратьева.
Под редакцией и с предисловием проф. А. В. Мишулина.

с.289

Рим полу­чал рабов из тех же источ­ни­ков, что и Гре­ция, и рим­ское пра­во отно­си­ло их к двум кате­го­ри­ям: рабом рож­да­лись или им ста­но­ви­лись (ser­vi autem nas­cun­tur aut fiunt) .

Рабом рож­да­лись: это пра­во гос­по­ди­на на потом­ство сво­их рабов не мог­ло быть смяг­че­но у наро­да, кото­рый соб­ст­вен­ность окру­жал сво­е­го рода орео­лом граж­дан­ской свя­то­сти и кото­рый ста­вил « кви­рит­ский надел» выше обще­го пра­ва. Поэто­му, когда впо­след­ст­вии мне­ния про­слав­лен­ных юри­стов, этих « пер­вых лиц в государ­стве» , разде­ли­лись по вопро­су о том, « явля­ет­ся ли дитя рабы­ни при­ро­стом?» - не поду­май­те, что спор идет об его поло­же­нии. Это не при­ро­да оспа­ри­ва­ет его у хозя­и­на, а ростов­щик. Это вопрос соб­ст­вен­но­сти, а не сво­бо­ды. Посколь­ку раб­ство было заклю­че­но в доволь­но тес­ные рам­ки бла­го­да­ря про­сто­те нра­вов, соот­но­ше­ние меж­ду муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми было, веро­ят­но, более рав­но­мер­ным, бра­ки меж­ду ними - явле­ни­ем более обыч­ным и вос­пи­та­ние детей сто­и­ло дешев­ле в обста­нов­ке дере­вен­ской жиз­ни, более или менее общей для всех. Рим­ляне, кажет­ся, рас­счи­ты­ва­ли каж­дую вес­ну на этот при­плод, как на вся­кий дру­гой: отсюда назва­ние ver­na (весен­ний), дава­е­мое детям рабов . Когда земель­ный надел граж­да­ни­на уве­ли­чил­ся, ста­ли нахо­дить сред­ства воз­мож­но ско­рее воз­вра­щать мате­рей на работу, остав­ляя толь­ко одну для вос­пи­та­ния мла­ден­цев. Итак, даже при дан­ных усло­ви­ях рож­де­ние рабов пред­став­ля­ло неко­то­рую выго­ду. Это источ­ник богат­ства, кото­рым отец семьи не дол­жен пре­не­бре­гать, и Колу­мел­ла, так же как и все те, кто писал о сель­ском хозяй­стве, выска­зы­ва­ет­ся за поощ­ре­ние дето­рож­де­ния рабы­ня­ми . Дети уве­ли­чи­ва­ют цену мате­ри, подоб­но тому как ягня­та уве­ли­чи­ва­ют цену овцы. Вер­ги­лий в тех же выра­же­ни­ях гово­рит о мла­ден­цах, лежа­щих у груди сво­ей мате­ри:

с.290 а Гора­ций, вдох­нов­лен­ный видом семей­но­го оча­га, с удо­вле­тво­ре­ни­ем при­чис­ля­ет тол­пу юных рабов к осталь­ным богат­ствам дома:

Этот источ­ник, наи­бо­лее цен­ный для семьи в тот началь­ный пери­од, когда дитя раба мог­ло забав­лять­ся вме­сте с сыно­вья­ми гос­по­ди­на в усло­ви­ях про­стой дере­вен­ской жиз­ни, поте­рял свой харак­тер, как мы это отме­ти­ли уже для Гре­ции, когда раб­ство рас­про­стра­ни­лось и рас­сто­я­ние меж­ду дву­мя груп­па­ми уве­ли­чи­лось. Тогда моло­дой раб, рож­ден­ный и вос­пи­тан­ный в уни­же­ни­ях раб­ской жиз­ни, неред­ко носил на себе это двой­ное клей­мо рож­де­ния и вос­пи­та­ния. Одна­ко мог­ло слу­чить­ся, что раб, имев­ший сча­стье быть при­бли­жен­ным к гос­по­ди­ну, в силу дли­тель­ной при­выч­ки и более интим­ных отно­ше­ний полу­чал тогда дру­гое наиме­но­ва­ние за свою при­вя­зан­ность и за свои услу­ги. Мы име­ем при­мер моло­до­го ver­na - раба, усы­нов­лен­но­го сво­им гос­по­ди­ном . Но это мог­ло быть так­же как бы зна­ком отли­чия сре­ди тол­пы куп­лен­ных рабов: рабы и даже воль­ноот­пу­щен­ни­ки удер­жи­ва­ли это назва­ние на сво­их моги­лах .

Рабом ста­но­ви­лись: если кос­нуть­ся преж­де все­го внут­рен­них источ­ни­ков, то мы увидим, что это­му мог­ли содей­ст­во­вать воля отца, тре­бо­ва­ния креди­то­ра и сила зако­на, - теми раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми, кото­рые были харак­тер­ны для каж­до­го из этих момен­тов. Отец был абсо­лют­ным гос­по­ди­ном над жиз­нью сво­е­го ребен­ка. Для того чтобы родив­ший­ся имел пра­во на жизнь, он дол­жен был быть при­знан и вос­пи­тан отцом . Подоб­но тому как в более ран­нюю эпо­ху отец мог его убить, точ­но так же как дол­жен был при извест­ных усло­ви­ях его под­ки­нуть , он сохра­нял пра­во про­дать его, и это пра­во было столь пол­ным и непре­ре­ка­е­мым, что про­да­жа, совер­шен­ная по всем фор­мам граж­дан­ско­го отчуж­де­ния, не мог­ла его уни­что­жить. Оно вновь вос­ста­нав­ли­ва­лось, как толь­ко поку­па­тель отка­зы­вал­ся от сво­их прав вслед­ст­вие акта воль­ноот­пу­ще­ния; оно мог­ло бла­го­да­ря новой про­да­же опять вре­мен­но анну­ли­ро­вать­ся, не теряя, одна­ко, сво­ей силы; лишь в тре­тий раз оно пре­кра­ща­лось . Итак, власть отца семьи, быв­шая, как было уже ска­за­но, самым пол­ным выра­же­ни­ем могу­ще­ства Рима, про­яв­ля­лась с наи­боль­шей абсо­лют­но­стью по отно­ше­нию к суще­ствам, свя­зан­ным с ним самы­ми тес­ны­ми уза­ми, уза­ми при­ро­ды и кро­ви; и зако­но­вед с гор­до­стью гово­рил, что это состав­ля­ет вели­чие его роди­ны: « Ведь нет, мож­но ска­зать, ника­ких дру­гих людей, кото­рые бы име­ли такую власть по отно­ше­нию к сво­им сыно­вьям, какую име­ем мы» .

Пра­во под­киды­вать и про­да­вать сво­их детей при­зна­ва­лось за отцом и удер­жи­ва­лось в тече­ние всех эпох рим­ской исто­рии с теми видо­из­ме­не­ни­я­ми, кото­рые зави­се­ли от при­ро­ды этих двух явле­ний. Под­ки­ну­тый ребе­нок не ста­но­вил­ся в силу само­го это­го фак­та рабом того, кто его подо­брал. Меж­ду ними с.291 уста­нав­ли­ва­лись лишь отно­ше­ния вос­пи­тан­ни­ка к вос­пи­та­те­лю или кор­миль­цу (alum­nus nut­ri­tor) . Речь шла толь­ко о содер­жа­нии, и Тра­ян на вопрос Пли­ния отве­тил, что ни в коем слу­чае факт вос­пи­та­ния не дол­жен был слу­жить пред­по­сыл­кой лише­ния сво­бо­ды . Ведь сво­бо­да была пра­вом по рож­де­нию, пра­вом неотъ­ем­ле­мым, если толь­ко оно не было про­да­но, так как отец, под­киды­вая сво­е­го сына, не отда­вал его . Ина­че обсто­я­ло дело с про­да­жей: в дан­ном слу­чае отец отка­зы­вал­ся от сво­ей вла­сти и переда­вал ее со все­ми ее послед­ст­ви­я­ми поку­па­те­лю; это была сдел­ка про­ти­во­есте­ствен­ная, освя­щен­ная зако­ном, сдел­ка, кото­рая, так или ина­че смяг­чен­ная или огра­ни­чен­ная, оста­ви­ла свой след в зако­но­да­тель­стве импе­рии эпо­хи хри­сти­ан­ства.

Эту абсо­лют­ную власть, кото­рую закон XII таб­лиц пре­до­став­лял отцу над детьми в силу так назы­вае­мо­го есте­ствен­но­го пра­ва, он давал и креди­то­ру по отно­ше­нию к его долж­ни­ку в силу граж­дан­ско­го обя­за­тель­ства. Долж­ник мог в силу спе­ци­аль­ной дого­во­рен­но­сти посту­пить в услу­же­ние к креди­то­ру (ne­xus), не теряя ни сво­их лич­ных, ни поли­ти­че­ских прав; он выпол­нял на служ­бе у послед­не­го работу, кото­рая долж­на была пога­сить его долг . Но по исте­че­нии сро­ка упла­ты, при отсут­ст­вии дого­во­рен­но­сти или пору­чи­те­ля, его при­суж­да­ли креди­то­ру и в тече­ние еще шести­де­ся­ти дней дер­жа­ли на цепи и кор­ми­ли за счет ново­го гос­по­ди­на: пред­у­смот­ри­тель­ный закон опре­де­лял коли­че­ство муки и вес цепей . В рыноч­ные дни 3 раза сряду его при­во­ди­ли к пре­то­ру и объ­яв­ля­ли, за какую сум­му дол­га он был осуж­ден . Затем, если его несча­стье нико­го не тро­га­ло, его каз­ни­ли или про­да­ва­ли в чужую сто­ро­ну : закон не хотел допус­кать скоп­ле­ния в Риме рабов, пред­став­ляв­ших собой печаль­ные тени при­шед­ше­го в упа­док горо­да, мрач­ные обра­зы того буду­ще­го, кото­рое ожида­ло ослаб­лен­но­го трудом и изу­ве­чен­но­го вой­ной пле­бея и его несчаст­ную семью, все­це­ло свя­зан­ную с его судь­бой, вме­сте с ним сво­бод­ную или обра­щен­ную в раб­ство. Хоро­шо извест­на фор­му­ли­ров­ка зако­на, его логи­ка и его бес­страст­ная суро­вость, хоро­шо извест­но, как он при­ме­нял­ся в том слу­чае, если долж­ник был зало­жен несколь­ким креди­то­рам: « Пусть его разде­лят» . И чтобы они не боя­лись, что это кро­ва­вое пра­во­судие может обра­тить­ся про­тив них самих, чтобы пред­о­хра­нить их от пра­ва воз­ме­ще­ния, во имя кото­ро­го, может быть, захо­те­ли бы взять от их соб­ст­вен­но­го тела то, что они, может быть, взя­ли себе сверх сво­ей доли, закон гово­рил: « Немно­го боль­ше, немно­го мень­ше - это не сочтет­ся за обман» .

Не сле­ду­ет искать дру­го­го скры­то­го зна­че­ния в этом законе, но при­ба­вим, что не сле­ду­ет искать в исто­рии и испол­не­ния это­го зако­на. Рим­ское пра­во зна­ло тай­ну деле­ния неде­ли­мых вещей (а лич­ность чело­ве­че­ская, несо­мнен­но, обла­да­ла этим свой­ст­вом); их про­да­ва­ли и выру­чен­ную сум­му дели­ли меж­ду собой. Закон сам ука­зы­вал на этот спо­соб, и если он выдви­гал на пер­вое место дру­гую аль­тер­на­ти­ву, то это дела­лось для устра­ше­ния. В силу это­го закон мог регла­мен­ти­ро­вать слу­чай реаль­но­го разде­ла с.292 чело­ве­ка. Эта ста­тья, столь успо­ко­и­тель­ная для участ­ни­ков в деле­же, нико­гда не явля­лась дей­ст­ви­тель­но страш­ной для долж­ни­ка, под­ле­жа­ще­го разде­лу .

При­чис­ляя к источ­ни­кам раб­ства пра­во отца и пра­во креди­то­ра, сле­ду­ет, одна­ко, отме­тить и осо­бен­но­сти, харак­тер­ные для Рима. Сын, про­дан­ный отцом, и граж­да­нин, при­суж­ден­ный сво­е­му креди­то­ру, были ско­рее слу­жи­те­ля­ми, чем насто­я­щи­ми раба­ми . Это было фак­ти­че­ское раб­ство, без сомне­ния закон­ное, но все же вре­мен­ное. Лишив­шись поль­зо­ва­ния сво­бо­дой, они тем не менее не лиша­лись ни сво­их прав, ни тех неиз­гла­ди­мых черт сво­бод­но­го рож­де­ния, кото­рых нико­гда не мог­ло дать отпу­ще­ние рабов на волю. Так обсто­я­ло дело с сыном, так как отец при­бе­гал к этим видам про­да­жи, чтобы научить его вла­деть собой, сде­лать из него насто­я­ще­го отца семьи и пол­но­прав­но­го граж­да­ни­на, sui juris. Так же обсто­я­ло дело и с осуж­ден­ным долж­ни­ком (ad­dic­tus), и Квин­ти­ли­ан, ста­ра­ясь най­ти при­мер, чтобы разъ­яс­нить одну из рито­ри­че­ских тон­ко­стей, доста­точ­но ярко осве­тил этот исто­ри­че­ский вопрос: « Раб, отпу­щен­ный на волю сво­им гос­по­ди­ном, ста­но­вит­ся воль­ноот­пу­щен­ни­ком, осуж­ден­ный (ad­dic­tus) сно­ва ста­но­вит­ся сво­бод­но­рож­ден­ным; раб не может полу­чить сво­бо­ду про­тив воли сво­е­го гос­по­ди­на, ad­dic­tus полу­ча­ет ее даже про­тив сво­ей воли, по упла­те дол­га. Для раба нет зако­на, к осуж­ден­ным же он при­ме­ня­ет­ся. То, что явля­ет­ся соб­ст­вен­но­стью чело­ве­ка сво­бод­но­го и при­над­ле­жит толь­ко ему - имя, отче­ство, фами­лия, назва­ние родо­вой три­бы, - все это удер­жи­ва­ет при себе осуж­ден­ный» . Одна­ко и граж­да­нин мог окон­ча­тель­но сде­лать­ся рабом, и он под­вер­гал­ся тогда тому, что рим­ляне назы­ва­ли « выс­шей сте­пе­нью поте­ри граж­дан­ских прав» (ma­xi­ma ca­pi­tis di­mi­nu­tio). Это зна­чит, что он пере­ста­вал счи­тать­ся чле­ном не толь­ко семьи, не толь­ко государ­ства, но как бы само­го чело­ве­че­ства; его вычер­ки­ва­ли из чис­ла сво­бод­ных людей . Эта кара пора­жа­ла со вре­мен Сер­вия Тул­лия того, кто укло­нял­ся от пере­пи­си (in­cen­sus), « подоб­но тому как чело­век, удер­жи­ва­е­мый в закон­ном раб­стве, явля­ет­ся сво­бод­ным от цен­за, - гово­рит Цице­рон, - так и тот, кто, будучи сво­бод­ным, укло­ня­ет­ся от цен­за, тем самым теря­ет свою сво­бо­ду» . То же самое име­ло место по отно­ше­нию к тем, кто отка­зы­вал­ся запи­сы­вать­ся в ряды леги­о­на, как это вид­но из неко­то­рых отрыв­ков Тита Ливия . Бла­го­да­ря более непо­сред­ст­вен­но­му при­ме­не­нию зако­на о воз­мездии это нака­за­ние пости­га­ло еще тех, кто, будучи стар­ше два­дца­ти лет, раз­ре­шал купить себя как раба, чтобы полу­чить часть сум­мы, выру­чен­ной от этой неза­кон­ной про­да­жи, анну­ли­ро­ва­ния кото­рой он мог впо­след­ст­вии тре­бо­вать как граж­да­нин . Нако­нец, оно при­ме­ня­лось к лицам, при­го­во­рен­ным к выс­шей мере нака­за­ния. В отли­чие от наше­го пра­ва, эта граж­дан­ская смерть насту­па­ла не после при­веде­ния в испол­не­ние при­го­во­ра, а непо­сред­ст­вен­но после выне­се­ния его (sta­tim, ut de his sen­ten­tia dic­ta est, con­di­tio­nem per­mu­tant - как толь­ко отно­си­тель­но их про­из­не­сен при­го­вор, они меня­ют свое состо­я­ние); они ста­но­ви­лись раба­ми в силу с.293 нало­жен­но­го нака­за­ния, ser­vi poe­nae - рабы в силу нака­за­ния; из ува­же­ния к граж­да­ни­ну, к сво­бод­но­му чело­ве­ку, в руки пала­ча отда­ва­лись толь­ко рабы.

ПРИМЕЧАНИЯ

Инсти­ту­ции, I, 3, 4.

«Ста­рым был вопрос, при­над­ле­жит ли ребе­нок (рабы­ни) к вещам, на кото­рые рас­про­стра­ня­ет­ся пра­во поль­зо­ва­ния. По мне­нию Бру­та, в этом слу­чае не име­ло места пра­во поль­зо­ва­ния. Ведь чело­век не может быть пред­ме­том поль­зо­ва­ния для дру­го­го чело­ве­ка». Зак. 68 (Ульп.). Диге­сты, VII, I, О пра­во­поль­зо­ва­нии. Сравн. Гай, I, 28, Д., XXII, 1, О ростов­щи­че­стве, повто­ря­е­мой в Инсти­ту­ци­ях, II, I, 37 и у Цице­ро­на, .

«Вер­на­ми назы­ва­ют­ся дети, рож­ден­ные слу­жан­ка­ми рим­ских граж­дан вес­ною, так как это вре­мя года наи­бо­лее есте­ствен­но для вся­ко­го при­пло­да». [Про­ис­хож­де­ние это­го сло­ва дале­ко не ясное: со сло­вом ver - вес­на - оно не име­ет ниче­го обще­го; теперь его про­из­во­дят от кор­ня обще­го с ves­ta - мест­ный (часто в зна­че­нии «под­лин­но рим­ский»); Бруг­манн и дру­гие, срав­ни­вая его с литов­ским ver­gas - «кре­пост­ной», тол­ку­ют латин­ское сло­во как «запер­тый», «зако­ван­ный»]. (Фест, Фраг­мен­ты. Сравн. Плавт, Хваст­ли­вый воин, III, I, 698).

Колу­мел­ла, I, 8, 19.

Вер­ги­лий, Экло­ги, III, 30.

Гора­ций, Эпод, II, 2, 65; сравн. Сати­ры, II, 6, 66; и Мар­ци­ал, .

«Рож­ден­ный в доме раб, зани­маю­щий место сына» (Орел­ли, Inscrip., 2808). - Это имя - ver­na - дает­ся в над­пи­сях так­же и девуш­ке (2809, 2810 и т. д.).

См. Фаб­рет­ти, Inscrip­tio­nes an­ti­quae, № 224, 256, 257; и Орел­ли, Inscript., 2789. Таких над­пи­сей очень мно­го.

Надо отме­тить явное пре­уве­ли­че­ние в утвер­жде­нии Кор­не­лия Непота, буд­то сре­ди мно­го­чис­лен­ных рабов Атти­ка не было ни одно­го, кото­рый не был бы рож­ден в его доме (Жизнь Пом­по­ния Атти­ка, 13).

Амфи­т­ри­он дает пра­во Алк­мене в его отсут­ст­вие вме­сто него при­знать ребен­ка: «Ребе­нок, что родит­ся, да будет при­знан он» (Плавт, Амфи­т­ри­он, I, 3, 344). - В день смер­ти Гер­ма­ни­ка бро­са­ли детей как родив­ших­ся в несчаст­ный день (Све­то­ний, ).

Цице­рон, ; Дио­ни­сий Гали­кар­насский, II, 26 и 27.

«Если отец три­жды про­дал сына, да будет сын сво­бо­ден от отца» (Уль­пи­ан, Фраг­мен­ты, X. Сравн. Дио­ни­сий Гали­кар­насский, II, 27).

Гай, Инсти­ту­ции, I, 55.

Тако­вы име­на, кото­рые дают­ся им древни­ми авто­ра­ми и в над­пи­сях (Орел­ли, Inscrip­tio­nes, 2795, 2796, 2816, 4675 и 4674; Све­то­ний, ). В декла­ма­ци­ях Сене­ки-отца, в декла­ма­ци­ях, с.487 при­пи­сы­ва­е­мых Квин­ти­ли­а­ну, есть мно­го ука­за­ний на эти фак­ты и на отно­ше­ния подоб­но­го рода (Квин­ти­ли­ан, Декла­ма­ции, 240, 278 и 372).

«Этот вопрос, кото­рый отно­сит­ся к тем, кто, будучи рож­ден­ны­ми в сво­бод­ном состо­я­нии, были выбро­ше­ны, затем кем-либо взя­ты и вос­пи­та­ны как рабы, обсуж­дал­ся не раз…; и поэто­му, думаю, не долж­но отка­зы­вать в тре­бо­ва­ни­ях тем, отно­си­тель­но кото­рых по этой при­чине будет предъ­яв­лен иск о вос­ста­нов­ле­нии сво­бо­ды: ведь самая сво­бо­да не долж­на слу­жить ценою за про­пи­та­ние» (Пли­ний, Пись­ма, X, 71 и 72). Есть целый ряд таких тре­бо­ва­ний о воз­вра­те со сто­ро­ны роди­те­лей (Све­то­ний, О зна­ме­ни­тых уче­ных). Автор декла­ма­ций, при­пи­сы­ва­е­мых Квин­ти­ли­а­ну, берет в при­мер одно­го отца, кото­рый, полу­чив назад сво­е­го сына, после того как он запла­тил за его содер­жа­ние, сверх того заяв­ля­ет пре­тен­зию на 10 тысяч сестер­ций, выдан­ных при­ем­но­му отцу за храб­рый посту­пок сво­е­го бро­шен­но­го сына. При­ем­ный отец воз­ра­жа­ет про­тив это­го (278, т. VI, 142- 145). По это­му вопро­су см. Корн-ван-Бин­кер­схё­ка (Corn-van-Byn­kershoeck), О пра­ве убий­ства, про­да­жи и выкиды­ва­ния детей, 1-й том его работ, стр. 347 и сл. (Лей­ден 1767). В даль­ней­шем мы позна­ко­мим­ся с зако­на­ми Дио­кле­ти­а­на, Кон­стан­ти­на и Юсти­ни­а­на по это­му пово­ду.

Сене­ка-отец, прав­да, гово­рит (Кон­тро­вер­зии, V, 33): «Выки­ну­тые не идут ни в какой счет; они рабы: это было ясно зако­но­да­те­лю». При воз­ник­шем в этом слу­чае сомне­нии он выска­зы­ва­ет­ся в поль­зу того поло­же­ния, кото­рое ему хоте­лось под­дер­жать. Но это не выте­ка­ло ни из каких прин­ци­пов, а тем более како­го-либо поло­жи­тель­но­го зако­на, как это пока­зы­ва­ют пред­ше­ст­ву­ю­щие тек­сты.

«Сво­бод­ный, кото­рый сво­им трудом пла­тит долг, назы­ва­ет­ся ne­xus - денеж­но­обя­зан­ный, как долж­ник налич­ны­ми день­га­ми» (Варрон, О латин­ском язы­ке, VI, 5, стр. 82). Две раз­ные сту­пе­ни меж­ду ne­xus и ab­di­ca­tio отме­че­ны в сле­ду­ю­щих сло­вах Ман­лия Капи­то­лий­ско­го, обра­щен­ных к пат­ри­ци­ям: «Ста­рай­тесь каж­дый пооди­ноч­ке отвлечь пле­бе­ев от меня сво­и­ми бла­го­де­я­ни­я­ми, всту­па­ясь за сво­их сограж­дан, осво­бож­дая их от оков, не поз­во­ляя уво­дить их после про­из­не­се­ния обви­ни­тель­но­го при­го­во­ра, облег­чая нуж­ду дру­гих от сво­е­го избыт­ка» (Тит Ливий, VI, 15. Сравн. Плавт, Менех­мы, I, 1, 20).

«Было так­же пра­во за это вре­мя дого­во­рить­ся; но если бы не была заклю­че­на сдел­ка, они дер­жат­ся в око­вах еще шесть­де­сят дней» (Авл Гел­лий, Атти­че­ские ночи, XX, 1).

Авл Гел­лий, Квин­ти­ли­ан, Об ора­тор­ском искус­стве, VII, 3, 26 и 27. Сравн. .

Наи­мень­шая сте­пень отни­ма­ла пра­ва семей­ные, как при слу­чае ar­ro­ga­tio, одной из форм усы­нов­ле­ния; сред­няя сте­пень отни­ма­ла пра­ва семей­ные и пра­ва граж­дан­ские (re­le­ga­tio, или высыл­ка); самая высо­кая сте­пень отни­ма­ла пра­ва семей­ные, граж­дан­ские и сво­бо­ду (Инсти­ту­ции, I, 16).

Дио­ни­сий Гали­кар­насский, IV, 15; Цице­рон, .

Тит Ливий, во мно­гих местах 1-й дека­ды и осо­бен­но VII, 4. Сравн. Валер. Мак­сим, VI, 3, 4 и пред­шеств. тек­сты.

L., 7, praef. (Уль­пи­ан); D., XI, 13, De li­be­ra­li cau­sa.

Рабы (servi – «серви») появляются в Риме в глубокой древности. Существование рабства можно условно разделить на два периода: 1.

Период раннего, архаичного, патриархального рабства. В этот период рабов было очень мало, они дорого стоили.

Жили и работали рабы в семьях, их внешний вид зачастую был не различим со своими не очень богатыми хозяевами (принимали пищу совместно). Рабы все же считались мыслящими существами и допускались к совершению семейных религиозных празднеств. Могила раба охранялась сакральным правом, запрещалось при продаже разлучать родственников. Положение несвободных было довольно сносным. Это отчасти объясняется тем, что большинство рабов были у римлян представители родственных племен. 2.

Второй период включает в себя время классического рабства. Это период расцвета римского государства. Рабов пригоняли тысячами. Основной источник – военный плен. Рабов в Риме появляется большое количество, цена на них падает и, соответственно, и отношение к ним ухудшается. Правовое положение рабов в этот период характеризуется фразой «раб есть вещь», схожая со стулом или собакой. Как отмечал римский юрист Гай в Институциях: «господа имеют над рабами право жизни и смерти…». 3.

Третий период – это время заката государства. Следует отметить, что положение рабов начинает улучшаться после принятия в качестве государственной религии христианства в IV в. н.э. Нормы христианства вносили в общественное сознание любовь к ближнему, сострадание, осуждение убийства рабов и издевательства над ними. Количество рабов уменьшается в связи с сокращением завоевательных походов, соответственно поднимаются цены на невольников. К тому же рабский труд становился все менее эффективным (при незаинтересованности в своем труде раба), многочисленные восстания рабов подтачивают государственную машину. Римские правители, предвидя неблагоприятные последствия выступлений рабов, пытаются улучшить их положение своими распоряжениями. Так, Домициан запретил кастрацию рабов. Если при продаже рабыни давалось условие, что она не будет заниматься проституцией (prosecutor – «выставлять напоказ»), и это будет нарушаться новым хозяином, то рабыня становилась вольноотпущенницей продавца. По эдикту императора Клавдия, брошенный хозяином больной раб получал свободу. Освобождением считалась высадка больного раба (чтобы его не лечить) на Асклепиев остров на Тибре, в соответствии с эдиктом Клавдия (47 гг. н.э.).

В глубокой древности римляне не часто оставляли пленных для себя, для своего хозяйства: в их примитивном экономическом хозяйстве не было места плодотворно использовать рабов. Пленных убивали или, продавали сородичам побежденного за выкуп. Только гораздо позже, обыкновенно лишь с переходом к оседлости и земледелию, пленников начинают сохранять (servi), и тогда появляется институт рабства. И лишь с переходом к земледелию, рабов стали широко использовать в своей экономической деятельности.

Рабское состояние считалось естественным, прирожденным свойством. Обычно рабов приобретали во время войны. Воин, побеждая врага, имел право его убить. Если он его забирал в плен, в рабство, то это право (распоряжение его жизнью) оставалось у собственника раба. Древние считали, что нахождение в рабском состоянии – это вина самих побежденных или преступников и должников, а также их потомков. Римляне к рабам относились, как собственник к вещи. «Того, кто развратит чужую рабыню, следует принудить вернуть другую», писал римский юрист Юлий Павел.

Древнейшие источники рабства: военный плен, рождение от рабыни, перевод в рабское состояние преступника, продажа в рабство патерфамилиасом своего ребенка. После взятия Терента в рабство было обращено 30 тысяч человек, после победы над карфагенянами при мысе Экноме консулом Регулом было отправлено в Рим 20 тыс. рабов, при захвате города Эпира рабами стали около 150 тыс. человек. Консул Марий в Югуртинскую войну, даже после капитуляции города Югурты, приказал перебить взрослых нумидийцев, всех остальных же продали в рабство.

В рабское состояние переводились те граждане, которые не зарегистрировались для выполнения налоговых и военных обязательств, не выполнили вовремя договорных обязательств, совершили кражу. Римские граждане продавались в рабство за границу. Позднее запрещалась продажа в рабство римских граждан за долги.

К источникам рабства относили и самопроизводство (рождение детей рабынями). Но, несмотря на выплату премий за рождение и воспитание детей, рождение детей рабынями не перекрывало высокую смертность среди рабов. Необходимо было постоянно пополнять рабскую массу извне. Рожденные в рабских семьях дети назывались вернами. Они воспитывались в покорности, обучались какой-либо профессии, такие рабы ценились очень дорого.

Много рабов поставляли в Рим пираты. В классический период в рабство могли отдать неблагодарного вольноотпущенника, свободную женщину, замеченную в сексуальной связи с рабом (после трехкратного предупреждения).

Рабов подвергали пыткам и казням, чтобы обезопасить положение богатых семей. Свою смерть рабы принимали обычно распятыми на кресте. Силианский сенатусконсульт 9 г. н.э. установил совершение казни всех рабов, находившихся в доме убитого домовладельца и не пришедших к нему на помощь. В качестве наказания рабов применяли пытку перед казнью. Свободных били палкой, рабов наказывали кнутом. «Кто укрыл беглого (раба), тот вор… Сенатусконсультом предоставлялся военным и гражданским лицам доступ в имения сенаторов или обывателей для розыска беглых… Желающим разыскивать беглецов давались письма к магистратам, и устанавливался штраф в 100 солидов к магистратам, которые, получив письма, не помогали разыскивающим.

В период домината ужесточаются наказания рабов. По постановлению императора Константина восстанавливалось право господина наказывать плохих рабов, вплоть до смертной казни. Подстрекательство к бегству наказывалось розгами и пыткой (а не штрафом, как раннее). Рабов, пытавшихся перейти к варварам, отправляли на работы в рудники, а особо опасным отрезали ногу. Подобные жестокие законы, направленные против рабов, имели своей целью подавить малейшее сопротивление и в других слоях общества.

Публичные казни, как рабов, так и преступников, часто превращались в театрализованные представления, привлекающие массу зевак. Осужденный изображал Геракла, сжигая себя на костре. Олицетворяющий Икара скользил по привязанной веревке до середины амфитеатра, но после обрыва веревки разбивался насмерть под восхищенные крики публики.

Император Тиберий гордился тем, что мог проткнуть пальцем твердое яблоко или поранить голову мальчика или даже юноши (такие эксперименты с рабами римляне проделывали, не стесняясь).

В первый период республики пленники считались собственностью римского государства. После публичных продаж они переходили в собственность частным лицам.

Рабы жили в казармах, подчиняясь строгой дисциплине. Рабы не могли заключать брак с рабыней. Только раб, управляющий поместьем (вилик), мог вступать в рабский брак (конкуберниум) и иметь пекулий (pecculium) – право выгона скота на пастбище господина.

Рабов часто заковывали в цепи, они жили в общих спальнях, утром выгонялись на работу бичами. Лучшее платье раба хранилось в кладовой вилика и выдавалось лишь в праздничные дни. Для контроля над рабами проводили переклички. В сельскохозяйственных поместьях имелись лазареты для больных рабов и карцеры для провинившихся.

Образовывались крупные центры, специализировавшие на продаже «живого товара». Одним из центров оптовой торговли рабами был остров Делос. Здесь количество проданных рабов ежедневно достигало 10 тыс. человек. В Риме рабский рынок находился около храма Кастора.

В классический период преобладали крупные сельские хозяйства с большим количествам рабов (в Африке и на Сицилии). Наиболее выгодно было возделывать оливки, виноград, производить галантерею, заниматься скотоводством. Римский историк Плиний Старший, рассказывает об одном сенаторе, имевшем 4116 рабов.

Рабы выполняли самую грязную и тяжелую работу. Они строили здания, добывали глину, работали в каменоломнях, топили печи, переносили тяжести и т.д. Масса рабов выполняла домашнюю работу. Рабы охраняли дом, сообщали хозяину о прибывших, рабы-банщики натирали и опрыскивали духами тела господ, рабы оказывали медицинскую помощь, готовили пищу и прислуживали за столом, разносили хлеб и мясо, пробовали еду прежде своих хозяев, молодые рабы, находящиеся у ног рабовладельца, исполняли любой приказ и забавляли его шутками. Рабы сопровождали своего господина при выезде из дома, при проведении выборов, приветствовали встречных прохожих, напоминая хозяину их имена. У хозяйки дома был свой штат рабов: повивальная бабка, телохранители, носильщики, рабыни, занимавшиеся ткачеством, пряжей и шитьем. Часто жены, движимые тщеславием, старались взять при выезде из дома как можно больше слуг. В огромных домах устраивались библиотеки с большим штатом рабов.

Один богатый римский гражданин по имени Сабин никак не мог запомнить имена Ахилла, Одиссея и Приама. Но, желая иметь репутацию просвещенного человека, он купил себе раба, знавшего наизусть Гомера, другого раба, изучавшего Гесиода, и еще девять, которые поделили между собой 9 греческих лириков. Сабин держал этих рабов за столом: они подсказывали ему на ухо стихи, которые тот, иногда перевирая, цитировал в своих разговорах с сотрапезниками.

Множество рабов отдавали в гладиаторы. Гладиаторские бои зародились в древности, их проводили в качестве языческих жертвоприношений. На могиле умершего вождя пленников заставляли убивать друг друга.

Позднее такие бои стали одним из любимых развлечений плебса. В 254 г. до н.э. впервые были проведены гладиаторские битвы. Устраивали морские, сухопутные баталии с участием гладиаторов. В правление Юлия Цезаря в одном из таких представлений участвовало 320 пар гладиаторов. Образовывались многочисленные гладиаторские школы, где рабов учили убивать друг друга.

В гладиаторы отдавали не только рабов и преступников, свободный также мог стать гладиатором. Однако ими становились в основном вольноотпущенники из провинций, не имевшие римского гражданства.

С гладиаторами обращались, как с преступниками. Они жили под постоянным наблюдением воинов, за малейший проступок их заковывали в цепи, клеймили, били бичами. Единственное, чего не жалели для них, это пищи. Она была необходима для поддержания хорошей физической формы.

Гладиаторами становились и свободные женщины. Это были «выдвиженки из низов», мучимые тщеславием и готовые завоевать восторг публики даже такой ценой.

В гладиаторской школе Лентула Батиата вспыхнуло восстание рабов под предводительством Спартака (74-71 гг. до н.э.), потрясшее всю римскую государственную машину. Помимо этого знаменитого восстания были и другие «рабские войны». В 198 г. до н.э. в Лации был раскрыт заговор рабов, казнено 500 человек. В 196 г. до н.э. в Этрурии регулярная воинская часть подавила вооруженное выступление рабов. В 137 г. до н.э. произошло восстание под руководством раба Эвна, восставшие насчитывали около 200 тыс. человек. В 104 г. до н.э. на Сицилии произошло мощное выступление рабов.

Положение рабов зависело и от их владельцев. Большенство рабовладельцев относилась к своими рабами очень плохо. Марк Порций Катон в своем труде «О земледелии» рекомендует при кормлении рабов собирать уже упавшие оливы и вместе с рассолом из уксуса давать им в пищу. Император Август своего раба Косму приказал заковать в цепи за высказанное им оскорбление. Рабов в случае провинностей заключали в тюрьмы, находившиеся в каждом имении. Раба могли отправить на рудники или подвергнуть мучительной смерти. Опасаясь объединения рабов, их стремились набирать из представителей разных народов.

Для полного морального подавления рабов заставляли почитать культ ларов (лары – души предков господ, хранители домашнего очага), культ гения (якобы сопровождающего римлян в течение их жизни). Рабы участвовали в семейных праздниках, проводившихся хозяином или виликом.

Цена на раба в I в. н.э. составляла от 250 до 2500 денариев. Она зависела от возраста, пола, обладания профессией. Среди рабов выделялся привилегированный слой: врачи, юристы, архитекторы и т.д. В основном это были греки. В среднем рабы стоили 500 денариев.

Достаточно хорошим было положение домородных рабов (рабов, родившихся в доме своего хозяина). Часто их отцами были сами рабовладельцы, которые относились к ним более мягко и даже могли их освободить и предоставить часть имущества.

В целом же к рабам относились как к вещи, которая должна приносить выгоду, и излишняя строгость (не говоря об убийстве или увечье раба) была не выгодна собственнику. За раба уплачены деньги, он должен, следовательно, работать на благо своего господина.

Бывали случаи, когда рабам передавалась часть наследства, и они становились вольноотпущенниками. Раб не мог отказаться от наследства.

Способным к хозяйственной деятельности рабам передавалась во владение часть хозяйского имущества, так называемый пекулий (peculium – «скот», первыми пекулиями было поголовье скота). Своим трудом они приумножали богатства хозяина. Владение пекулием было выгодно и рабам, это обеспечивало более свободное положение и вызывало заинтересованность в своем труде. Сделки совершались рабом от имени рабовладельца. Преторское право освободило держателя от сдерживающих его экономических препонов. Рабы – владельцы пекулиев часто сами имели рабов и были практически самостоятельными людьми. В памятниках римского права упоминаются рабы – капитаны кораблей и рабы – управляющие имением.

Часто рабов отдавали в наем другому лицу, причем рабам предоставлялась часть заработанной ими платы. Все это указывало на кризис рабовладения.

Отношения между рабами и хозяевами были не всегда враждебными. Во время резни в Риме в ноябре 43 г. до н.э., устроенной триумвиратом (Антоний, Лепид и Октавиан), часть рабов показывала верность, сострадание, человеколюбие по отношению к своим господам. Даже под пыткой они их не выдавали. Преданный раб сенатора Вендития вывел своего хозяина из города, переодевшись солдатом.

Рабов, ведавших хозяйственными расходами и денежной отчетностью, называли диспенсаторами.

В ходе развития римского права, под влиянием христианства, появляются нормы, ограничивающие произвол рабовладельцев. Улучшение положения рабов в имперский период коснулось и семейного права. Ранее рабам запрещалось создавать семьи. Разрешение на брачные связи между рабами – конкуберниум (concubernium) – запрещало продажу рабской семьи по частям. В постклассический период количество рабов резко сокращается, исчезают хозяйства, основанные на рабском труде, рабы уже не живут в казармах и могут иметь семьи. По постановлению императора Антонина Благочестивого, сурово наказывалось убийство своего раба без причины. Они имели право искать защиты от жестокого обращения около статуй императоров или в храмах. При выявлении чрезмерной жестокости господ, император приказывал им продать своих рабов другим лицам.

1. С самых древних времен, к которым относятся наши сведения о Римском государстве, и вплоть до кон­ца его существования римское общество было рабовла­дельческим.
Социальное положение рабов было неодинаковым на разных этапах римской истории. В древнейшую эпоху
рабы в каждой отдельной семье были немногочисленны;
они жили и работали совместно со своим хозяином и его подвластными и по бытовым условиям не очень резко отличались от них. По мере завоеваний число рабов сильно увеличилось и рабство оставалось основой всего производства. Они стали жить отдельно от своих господ:
не только исчезла прежняя патриархальность отношений, но осуществлялась беспощадная эксплуатация рабов. Раб исполняет огромную изнурительную работу, а содержит­ся в самых тяжелых условиях; несколько сноснее были условия жизни рабов, принадлежащих самому государст­ву. Произвол и эксплуатация со стороны рабовладельцев толкали рабов на восстания.
2. Правовое положение рабов определялось тем, что раб - не субъект права; он - одна из категорий наибо­лее необходимых в хозяйстве вещей, так называемых res mancipi, наряду со скотом или как привесок к земле.
Власть рабовладельца над рабом беспредельна; она является полным произволом; господин может раба про­дать, даже убить. Раб не может вступить в брак, призна­ваемый законом; союз раба и рабыни (contubemium) - отношение чисто фактическое.
3. Пекулий. Если тем не менее кое-какие проблески признания личности раба имели место, то это происхо­дило в интересах самого рабовладельца, имело целью расширить и углубить эксплуатацию рабов.
На этой почве сложился институт рабского пекулия. Термином «пекулий», происходящим, вероятно, от слова pecus, скот, называлось имущество, выделяемое из обще­го имущества рабовладельца в управление раба (этот ин­ститут практиковался и в отношении подвластных детей, см. ниже, разд. IV, § 4).
Управлять имуществом невозможно без совершения различных сделок (купли-продажи, найма и др.). Поэто­му, не признавая раба правоспособным лицом, признали, однако, юридическую силу за совершаемыми им сделка­ми, разумеется, в таких пределах, какие соответствовали положению пекулия как формы эксплуатации. Именнорабы, имеющие пекулий, признавались способными обя­зываться, но приобретать для себя права не могли; все их приобретения автоматически поступали в имущество гос­подина. Впрочем, раб мог приобрести право требования, но без права на иск, «натурально» (см. ниже, разд. VI, гл. I, § 2). Реализация такого права была возможна толь­ко в случае отпущения раба на свободу: si manumisso sol-vam, liberor, т.е., если я уплачу рабу после его освобож­дения, это законный платеж.
Таким образом, предоставление рабу пекулия и при­знание в известной мере юридической силы за действия­ми раба позволяли рабовладельцу шире эксплуатировать раба не только для выполнения различных физических работ, но и для совершения через его посредство юриди­ческих действий, а это было важно для рабовладельцев по мере развития рабовладельческого способа производ­ства и роста товарно-денежных отношений.
Разумеется, такое примитивное построение - по сделкам раба права приобретаются господином, а обя­занности ложатся на раба (с которого ввиду его неправо­способности получить нельзя) - не могло сохраниться с развитием торговли и с усложнением хозяйственной жизни. Желающих вступать в сделки с рабами при пол­ной безответственности по этим сделкам самого рабовла­дельца нашлось бы немного. Правильно понятый инте­рес рабовладельца требовал, чтобы третьи лица, с кото­рыми вступал в деловые отношения раб, могли рассчи­тывать на возможность осуществления своих прав по сделкам с рабами. Поэтому претор ввел ряд исков, кото­рые давались как дополнительные (к неснабженному ис­ком обязательству самого раба), против рабовладельца.
Факты выделения имущества в самостоятельное управление раба стали с развитием хозяйственной жизни расценивать как согласие домовладыки нести в пределах пекулия ответственность по обязательствам, которые принимались рабом в связи с пекулием. Таким образом, если сделка совершена рабом на почве управления выде­ленным ему пекулием, рабовладелец отвечал перед контрагентом раба по actio de peculio, в пределах пекулия (если раб, имея пекулий в сумме 500, купил что-то на 700, к его господину продавец мог предъявить этот иск только в сумме 500). Впрочем, если господин получил по сделке раба увеличение имущества, так называемое обо­гащение, в большей сумме, он отвечал в пределах обога­щения (но уже по другому иску: actio de in rem verso, бу­квально - иск о поступившем в имущество).
Если господин назначил раба приказчиком (institor) в своем торговом предприятии или вообще приставил его к такому делу, с которым неизбежно связано совершение сделок, рабовладелец отвечает по сделкам, относящимся согласно общепринятым взглядам к кругу деятельности данного приказчика, и т.п. Например, если раб-приказ­чик закупил товар для предприятия и не расплатился за него, господин несет ответственность по actio institoria в размере стоимости товара; но если раб по просьбе поку­пателя принял от него вещи на хранение, господин по этой сделке, как не относящейся к сфере полномочий приказчика, не отвечает (если раб был поставлен шкипе­ром на корабле, иск назывался actio exercitoria).
Наконец, если господин просто уполномочил раба на совершение той или иной сделки (т.е. дал распоряже­ние, iussus), контрагент раба получал против господина ac­tio quod iussu. Если раб совершит правонарушение (напри­мер, уничтожит или повредит чужие вещи), к рабовладель­цу потерпевший мог предъявить actio noxalis (noxa - вред). В этом случае рабовладелец был обязан или возместить причиненный вред, или выдать виновного раба потер­певшему для отработки суммы причиненного вреда.
4. Рабство устанавливалось следующими способами:
1) рождением от матери-рабыни (хотя бы отцом ре­бенка было свободное лицо; наоборот, если отец - раб, а мать - свободная, ребенок признавался свободным);
2) взятием в плен или просто захватом лица, не при­надлежащего к государству, связанному с Римом догово­ром;
3) продажей в рабство (в древнейшую эпоху);
4) лишением свободы в связи с присуждением к смертной казни или к работам в рудниках (присужден­ный к смертной казни рассматривался как раб).
Прекращалось рабство манумиссией (отпущением на свободу).
В некоторых случаях раб, отпущенный на свободу, возвращался обратно в состояние рабства (например, вследствие проявления грубой неблагодарности в отно­шении лица, отпустившего его на свободу).

17.ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ВОЛЬНООТПУЩЕННИКОВ
1. В классическом римском праве правовое положе­ние вольноотпущенника определялось в зависимости от прав лица, отпускавшего на волю: например, раб, отпу­щенный на свободу квиритским собственником, приоб­ретал права римского гражданина, а отпущенный на сво­боду лицом, право собственности которого опиралось не на цивильное право, а на преторский эдикт (см. ниже, разд. V. гл. III, § 1, п. 5), приобретал только латинское гражданство. При Юстиниане эти различия были сгла­жены: если манумиссия выполнена в соответствии с за­коном, вольноотпущенник становился римским гражда­нином.
2. Однако, даже приобретая римское гражданство, вольноотпущенник (или либертин) по своему правовому положению не вполне приравнивался к свободнорож­денному (ingenuus).
В области частного права существовали, во-первых, некоторые специальные ограничения правоспособности вольноотпущенника; например, до Августа вольноотпу­щеннику запрещалось вступать в брак с лицом свободно­рожденным; запрещение брака вольноотпущенника с ли­цом сенаторского звания сохранялось вплоть до Юсти­ниана. Во-вторых, либертин находился в зависимости от своего бывшего господина (именовавшегося его патро­ном).
3. Так, патрон имел право: а) на obsequium, почти­тельность либертина в отношении патрона; это имело, например, практическое значение в том отношении, что вольноотпущенник не мог вызвать патрона на суд и, следо­вательно, был беззащитен против произвола патрона; б) на орегае, выполнение услуг для патрона (это, по существу, моральная обязанность, но она обыкновенно подкрепля­лась договором и превращалась в юридическую). Обязан­ность либертина выполнять орегае приводила к такой эксплуатации, что претор был вынужден все-таки высту­пать с некоторыми ограничительными мерами; в) на bona, т.е. патрону в известной мере принадлежало право на на­следование после вольноотпущенника, а также право на алименты со стороны вольноотпущенника. Такое право принадлежало в случае нужды не только самому патрону, но и его детям и родителям.

16. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КОЛОНОВ
1. Под именем колона в классическую эпоху подра­зумевали арендатора земли (мелкого фермера), формаль­но свободного, хотя экономически зависимого от земле­владельца. Распространение мелкой земельной аренды было вызвано экономическим положением Римского го­сударства. С прекращением завоевательных войн, давав­ших Риму огромные массы рабов, прилив рабской силы приостановился, а невыносимые условия, в которых со­держались рабы, приводили к тому, что их смертность значительно превышала рождаемость. Рабской силы пе­рестало хватать для обработки земли. Процветавшее в последние годы республики плантаторское хозяйство с рабским трудом перестало быть выгодным; римские зем­левладельцы стали предпочитать сдавать землю в аренду мелкими участками, нередко даже не за денежное возна­граждение, а за известную долю урожая (арендаторы-дольщики, coloni partiarij) и с возложением на арендатора также обязанности обрабатывать и землю собственника («барщина»). Эти мелкие арендаторы по маломощности своих хозяйств в большинстве случаев были вынуждены прибегать к займам у своих хозяев и оказывались в дол­говой от них зависимости. В период абсолютной монар­хии положение колонов осложнилось еще в связи с на­логовой политикой императоров. Колоны были обложе­ны натуральной податью, причем в налоговых докумен­тах они приписывались к соответствующим земельным участкам.
2. Эти обстоятельства приводили к тому, что, с од­ной стороны, землевладелец зорко следил за тем, чтобы его неоплатный должник-арендатор не уходил с участка, а, с другой стороны, и государство было озабочено тем, чтобы земли не оставались без обработки и чтобы налоги с земли и подати с самого колона поступали исправно. На этой почве фактическое бесправие колонов стало превращаться в юридическое путем издания соответст­вующих постановлений. В IV в. н.э. закон запретил сво­бодным арендаторам, сидящим на чужих землях, остав­лять арендуемые участки, а землевладельцам было за­прещено отчуждать свои земли отдельно от колонов, си­дящих на них. В результате колоны из свободных (хотя бы формально-юридически) людей превращаются в кре­постных, в «рабов земли». Колонат в этом смысле был зародышем феодализма.
На положение крепостных переводились иногда по­коренные народы, переселявшиеся на римскую террито­рию. В некоторых провинциях (например, в Египте) по­добного рода отношения были известны еще до завоева­ния этих провинций Римом. В колонат перерастало ино­гда также и пользование пекулием со стороны рабов, ко­торые прикреплялись в этих случаях к земельным участ­кам. Последнее обстоятельство еще более стирало разли­чия между рабом и крепостным колоном. Колон стано­вится лицом хотя и свободным, но очень близким по со­циальному и юридическому положению к рабу. Колон становится связанным с землей, которую он сам по сво­ей воле не может оставить и от которой не может быть оторван против своей воли. Колон имеет право вступать в брак, иметь собственное имущество. Но он прикреплен к земле, притом не только лично: дети его также стано­вятся колонами. Подобно рабам колоны могли в отдель­ных случаях отпускаться на свободу, но это освобожде­ние означало для них и «освобождение» от земельного участка, которым они кормились.

18.ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА
1. Римские юристы не разработали понятия юриди­ческого лица как особого субъекта, противопоставляемо- . го лицу физическому, ввиду того, что отношения, на | почве которых возникают юридические лица, в римской | жизни не были достаточно развиты. Тем не менее уже в законах XII таблиц упоминались различные частные корпорации религиозного характера (collegia sodalicia), профессиональные объединения ремесленников и т.п. С течением времени количество корпораций (как публич­ного характера, так и частного) росло.
В древнереспубликанском праве еще не было иму­щества корпорации, это была общая собственность чле­нов корпорации, но только неделимая, пока существова­ла корпорация. В случае прекращения корпорации имущество делилось между последним составом ее членов. Корпорация, как таковая, не могла выступать и в граж­данском процессе.
Вместе с тем римские юристы стали обращать вни-мание на то, что в некоторых случаях имущество не при­надлежит отдельным гражданам, а закрепляется за ка­ким-то объединением в целом и отдельные его члены оказываются в отношении имущественных прав обособ­ленными. Так, римский юрист Марциан замечает, что театры, ристалища и тому подобное имущество принад­лежат самой общине как некоему целому, а не отдель­ным ее членам, и если община имеет раба, то это не зна­чит, что отдельные граждане (члены городской общины) имеют какую-то долю права на этого раба". Другой юрист (Алфен)1 приводил следующее сравнение. Время от времени на корабле приходится сменять то одну часть, то другую, и может наступить момент, когда все состав­ные части корабля сменятся, а корабль будет все тот же. Так, утверждал Алфен, и в легионе одни выбывают, дру­гие вновь вступают, а легион остается все тем же. Нако­нец, третий юрист (Ульпиан)2 говорил, что в корпора­тивном объединении (universitas) не имеет значения для бытия объединения, остаются ли в нем все время одни и те же члены, или только часть прежних, или все замене­ны новыми; долги объединения не являются долгами от­дельных его членов, и права объединения ни в какой ме­ре не принадлежат отдельным его членам.
2. Таким образом, римские юристы отмечали тот факт, что в некоторых случаях права и обязанности при­надлежат не отдельным лицам и не простым группам фи­зических лиц (как это имеет место при договоре товари­щества), а целой организации, имеющей самостоятельное существование, независимо от составляющих ее физиче­ских лиц. Это последнее положение наглядно выражает­ся при сравнении universitas или collegium (корпорации) с товариществом. Смерть одного из участников товарищества или его выход из состава товарищества влечет прекращение товарищества; если даже оставшиеся товарищи будут продолжать то дело, для которого обра­зовалось товарищество, это рассматривается юридически как молчаливое заключение нового товарищеского дого­вора в ином составе. Напротив, смерть одного из членов или выход из никакого влияния на существование universitas не оказывает (разве лишь убыль членов будет так велика, что не окажется необходимого по закону минимального числа членов). Равным образом вступление новых членов в universitas нисколько не из­меняет этого объединения, тогда как присоединение к членам товарищества нового лица означает образование нового товарищества.
Еще одно различие: в товариществе у каждого из членов есть определенная доля в имуществе, которая при его выбытии выделяется ему; напротив, в universitas все имущество принадлежит самому объединению, и потому выбывающий член не имеет права требовать выделения какой-либо доли этого имущества.
3. Название «юридическое лицо» римскому праву не было известно; новейшие исследования" показали, что в латинском языке даже не было специального термина для обозначения учреждения2. Римскими юристами была разработана и сущность этого явления. Они ограничива­ются лишь признанием факта принадлежности прав раз­личным организациям. Они сравнивали эти организации с человеком, с лицом физическим, и говорили, что орга­низация действует вместо лица, в качестве лица, вместо отдельных лиц, на поло­жении отдельных лиц. В этом можно видеть зародыш «теории фикции юридического лица», появившейся в средние века и получившей распространение в зарубеж­ной теории права.
Отдельные примеры такого рода субъектов, встре­чающиеся в источниках: казна (республиканская - аег-arium, императорская - fiscus), муниципии, различные союзы лиц одной профессии (булочников, мясников, ре­месленников и т.д., decuriae apparitorum (союз низших государственных служащих), благотворительные учреж­дения и др.
4. Возникновение юридических лиц. По законам XII таблиц допускалась почти полная свобода образования коллегий, ассоциаций и т.п. Члены подобного рода объе­динений были вольны принять для своей деятельности любое положение (устав), лишь бы в нем не было ничего нарушающего публичные законы3. Этот порядок свободного образования коллегий, заимствованный, по словам Гая, из законодательства Солона, т.е. из греческого пра­ва, просуществовал до конца республики. С переходом к монархии свободное образование коллегий стало возбуж­дать подозрение со стороны принцепсов и оказалось по­литически неприемлемым. Еще Юлий Цезарь, восполь­зовавшись в качестве повода некоторыми злоупотребле­ниями, имевшими место на почве свободного образова­ния коллегий, запустил все корпорации, кроме возник­ших в древнейшую эпоху. После этого Август издал спе­циальный закон, по которому ни одна корпорация (кро­ме религиозных и некоторых привилегированных, на­пример похоронных товариществ) не могла возникнуть (с юридическим ее признанием) без предварительного разрешения сената и санкции императора (так называе­мая разрешительная система).
5. Прекращалось юридическое лицо с достижением цели его деятельности, распадением личного состава (классические юристы признавали в качестве минималь­ного числа членов - три), а также если деятельность ор­ганизации принимала противозаконный характер.
6. Правоспособность юридических лиц в Риме по­нималась несколько своеобразно по сравнению с совре­менным ее пониманием. Например, юридическое лицо признавалось способным иметь права патроната, носив­шие почти семейный характер, и не считалось (за немно­гими исключениями) способным получать имущество по наследству и т.п.
Дела юридического лица вели избиравшиеся для этой цели (на основании устава) физические лица (по современной терминологии - органы юридического лица).

С самых древних времен, к которым относятся наши сведения о Римском государстве, и вплоть до конца его существования римское общество было рабовладельческим.

Социальное положение рабов было неодинаковым на разных этапах римской истории. В древнейшую эпоху рабы в каждой отдельной семье были немногочисленны; они жили и работали совместно со своим хозяином и его подвластными и по бытовым условиям не очень резко отличались от них. По мере завоеваний число рабов сильно увеличилось и рабство оставалось основой всего производства. Они стали жить отдельно от своих господ: не только исчезла прошлая патриархальность отношений, но осуществлялась беспощадная эксплуатация рабов. Раб исполняет огромную изнурительную работу, а содержится в самых тяжелых условиях; несколько более сносными были условия жизни рабов, принадлежащих к самому государству. Произвол и эксплуатация со стороны рабовладельцев толкали рабов на восстания.

Правовое положение рабов определялось тем, что раб - не субъект права; он - одна из категорий наиболее необходимых в хозяйстве вещей, так называемых res mancipi, наряду со скотом или как привесок к земле.

Власть рабовладельца над рабом беспредельна; она является полным произволом; господин может раба продать, даже убить. Раб не может вступить в брак, признаваемый законом; союз раба и рабыни отношение чисто фактическое. Если тем не менее кое-какие проблески признания личности раба имели место, то это происходило в интересах самого рабовладельца, имело целью расширить и углубить эксплуатацию рабов.

На этой почве сложился институт рабского пекулия. Термином “пекулий”, происходящим, вероятно, от слова скот, называлось имущество, выделяемое из общего имущества рабовладельца в управление раба (этот институт практиковался и в отношении подвластных детей).

Управлять имуществом невозможно без совершения различных сделок (купли-продажи, найма и др.). Поэтому, не признавая раба правоспособным лицом, признали, однако, юридическую силу за совершаемыми им сделками, разумеется, в таких пределах, какие соответствовали положению пекулия как формы эксплуатации. Именно рабы, имеющие пекулий, признавались способными обязываться, но приобретать для себя права не могли; все их приобретения автоматически поступали в имущество господина. Впрочем, раб мог приобрести право требования, но без права на иск, “натурально”. Реализация такого права была возможна только в случае отпущения раба на свободу: т.е. если я уплачу рабу после его освобождения, это законный платеж.

Таким образом, предоставление рабу пекулия и признание в известной мере юридической силы за действиями раба позволяли рабовладельцу шире эксплуатировать раба не только для выполнения различных физических работ, но и для совершения через его посредство юридических действий, а это было важно для рабовладельцев по мере развития рабовладельческого способа производства и роста товарно-денежных отношений.

Такое примитивное построение - по сделкам раба права приобретаются господином, а обязанности ложатся на раба (у которого ввиду его неправоспособности получить нельзя) - не могло сохраниться с развитием торговли и с усложнением хозяйственной жизни. Желающих вступать в сделки с рабами при полной безответственности по этим сделкам самого рабовладельца нашлось бы немного. Правильно понятый интерес рабовладельца требовал, чтобы третьи лица, с которыми вступал в деловые отношения раб, могли рассчитывать на возможность осуществления своих прав по сделкам с рабами. Поэтому претор ввел ряд исков, которые давались как дополнительные (к не снабженному иском обязательству самого раба), против рабовладельца.

Факты выделения имущества в самостоятельное управление раба стали с развитием хозяйственной жизни расценивать как согласие домовладыки нести в пределах пекулия ответственность по обязательствам, которые принимались рабом в связи с пекулием. Таким образом, если сделка совершена рабом на почве управления выделенным ему пекулием, рабовладелец отвечал перед контрагентом раба, в пределах пекулия (если раб, имея пекулий в сумме 500, купил что-то на 700, к его господину продавец мог предъявить иск только в сумме 500). Впрочем, если господин получил по сделке раба увеличение имущества, так называемое обогащение,

Если господин назначил раба приказчиком в своем торговом предприятии или вообще приставил его к такому делу, с которым неизбежно связано совершение сделок, рабовладелец отвечает по сделкам, относящимся согласно общепринятым взглядам к кругу деятельности данного приказчика и т.п. Например, если раб-приказчик закупил товар для предприятия и не расплатился за него, господин несет ответственность по в размере стоимости товара; на если раб по просьбе покупателя принял от него вещи на хранение, господин по этой сделке, как не относящейся к сфере полномочий приказчика, не отвечает.

Наконец, если господин просто уполномочил раба на совершение той или иной сделки (т.е. дал распоряжение), контрагент раба получал против господина. Если раб совершит правонарушение (например, уничтожит или повредит чужие вещи), к рабовладельцу потерпевший мог предъявить - вред. В этом случае рабовладелец был обязан или возместить причиненный вред, или выдать виновного раба потерпевшему для отработки суммы причиненного вреда.

Рабство устанавливалось следующими способами:

• 1) рождением от матери-рабыни (хотя бы отцом ребенка было сводное лицо; наоборот, если отец - раб, а мать - свободная, ребенок признавался свободным);
• 2) взятием в плен или просто захватом лица, не принадлежащего к государству, связанного с Римом договором;
• 3) продажей в рабство (в древнюю эпоху);
• 4) лишением свободы в связи с присуждением к смертной казни или к работам в рудниках (присужденный к смертной казни рассматривался как раб).

Прекращалось рабство манумиссией (отпущением на свободу). В некоторых случаях раб, отпущенный на свободу, возвращался обратно в состояние рабства (например, вследствие проявления грубой неблагодарности в отношении лица, отпустившего его на свободу).

Правовое положение раба определялось в первую очередь тем, что он рассматривался не как субъект, а как объект права. Это давало возможность хозяину иметь беспредельную власть над рабом: он мог не только его безжалостно эксплуатировать, но и в любой момент продать (как обычную вещь) и даже убить.

Рабство устанавливалось (возникало) следующими способами:

• рождением от матери-рабыни. Если отец был рабом, а мать - свободной, то ребенок не признавался рабом;
• пленением и даже просто захватом не гражданина Рима;
• продажей в рабство (существовала только в, древнейшую эпоху);
• осуждение за преступление;
• отказ от воинской обязанности;
• Уклон от уплаты налогов;
• Дезертирство;
• Мошенничество;
• Самопродажа в рабство;

Прекращалось рабство в случае когда хозяин отпускал раба на волю и тот приобретал статус вольноотпущенника. Вольноотпущенник возвращался обратно в рабство, если проявил грубую неблагодарность в отношении лица, отпустившего его на свободу. Со временем правовой статус раба стал меняться в лучшую сторону. Раба теперь нельзя было убить безосновательно (это приравнивалось к убийству чужого раба), его нельзя было отдать в гладиаторы без разрешения магистрата, к старости раб мог получить свободу и т. д.

Более того, в конце "принципата" и особенно в эпоху империи рабы стали получать в управление и пользование часть имущества рабовладельца (пекулий – земля, инвентарь, скот), то есть получили некоторые имущественные права, в том числе и возможность обязываться по договорам. Это положение является тем более важным, если учесть, что в дальнейшем рабовладелец стал отвечать по обязательствам своего раба. Способный раб получил возможность накопить себе состояние и выкупить таким образом у хозяина свободу.

Личное положение рабов.

Поскольку раб это объект права, т. е. вещь, то у него отсутствуют публичные права и обязанности – они не служат в римских войсках, не платят налогов, ибо они не признаются лицами. Не будучи субъектом права раб не имел семьи, связь раба с женщиной не признаётся браком. В сфере имущественных отношений раб мог быть предметом сделок купли – продажи, имущественного найма. Если рабу причинено телесное повреждение, то иск предъявляется его господином. Отказ господина от своих прав не делает раба свободным. Он просто станет рабом, которого может присвоить любое лицо. Раб допускался к участию в отправлении домашнего культа, место его погребения охранялось сакральным правом. Позднее было запрещено отдавать раба в труппы гладиаторов, господин утрачивал права на раба, которого покинул в болезни и старости, уголовная ответственность за убийство своего раба, как за убийство чужого.

Имущественное положение рабов.

Если раб причинил имущественный вред, то господин обязан был возместить этот вред. За рабом была признана возможность вступать в сделки, а господин предъявлял иски из таких сделок, как если бы совершил их сам. Обязательства из совершенных рабом сделок для господина не возникали. За государственными рабами признавалось право распоряжаться по завещанию половиной предоставленного им пекулия.