Мы к вам пришли на долю поселиться. О кредиторах и должниках

LENTA.Ru , 5 февраля 2016 года

Представьте, что на пороге вашей квартиры возникают люди и говорят, что им принадлежит десятая доля вашей жилплощади, поэтому они имеют право подселить к вам своих дальних родственников из ближнего зарубежья. Страшно? Да. Но никто, кроме единоличных владельцев недвижимости от этого не застрахован. Участники движения «Мой дом. Против квартирного рейдерства» подготовили расширенный доклад для президента России о том, как неверная трактовка и несовершенство законов облегчает жизнь рейдерам и создает проблемы собственникам жилья. Все больше россиян, имея отдельные квартиры, вынуждены делить их с посторонними людьми. «Лента.ру» попробовала разобраться, почему жертвы «долевых рейдеров» платят вымогателям или пускают в свои квартиры незваных гостей.

Вперед в прошлое

Пятнадцать лет назад на рынке недвижимости образовалось новое понятие: «доля в праве собственности на квартиру». В отличие от коммунальной квартиры, где эта доля представлена конкретной комнатой со своим кадастровым номером, доля в отдельной квартире - что-то неопределенное, не выделенное в натуре, говоря языком Гражданского кодекса. То ли это полкомнаты с чуланом, то ли часть коридора с кухней - некая часть собственности. Составители доклада убеждены, что причина широкого распространения квартирного рейдерства кроется в размытых формулировках и неверном толковании законов представителями госорганов.

Случай москвича Александра Еременко можно считать хрестоматийным. Он взял ипотеку на двухкомнатную квартиру в Кузьминках. Выплатил кредит в рекордные пять лет. Но тут разладилось в семье, последовал развод.

Бывшая супруга уведомила Александра о желании продать свою долю в квартире (одна вторая) за 2 миллиона рублей. Он согласился, но из-за болезни попросил перенести дату сделки. Попутно направил письмо в Росреестр, подтвердив свое желание воспользоваться правом преимущественного выкупа. Им обладают владельцы долей в той же квартире или соседи по коммуналке.

Все это было весной 2015 года, а летом Александр узнал, что на долю бывшей жены наложен судебный арест из-за ее долга по займу. Это означало, что никакие сделки с этой собственностью невозможны.

В конце января 2016-го к Александру домой пришли незнакомые люди и предъявили зарегистрированный Росреестром документ, удостоверяющий право собственности на половину квартиры. В присутствии участкового был демонтирован замок во входной двери, который спустя несколько дней новые жильцы заменили своим.

По мнению авторов доклада, индивидуальное жилье можно сравнить с таким неделимым объектом, как автомобиль. В определенных случаях он может стать предметом, подлежащим разделу между разводящимися супругами. И тут два варианта: либо машина будет продана, а деньги разделены поровну, либо один из бывших родственников ее заберет себе и выплатит компенсацию. Пока тот или другой вариант не реализован, оба считаются владельцами одной второй доли - виртуальной единицы, используемой для удобства в ходе судебной тяжбы и при оформлении сделки между собственниками.

Трудно представить себе продажу доли в праве собственности на автомобиль. Распиленный пополам он годен только на металлолом, а пользоваться по очереди ну совсем не удобно.

В случае с квартирами продажа долей посторонним людям фактически означает ликвидацию индивидуального жилища как такового и возникновение коммуналки, предполагающей качественно иной уровень жизни. Все равно как пересадка из такси в забитую маршрутку.

Еще в середине прошлого века в Советском Союзе было принято решение об отказе от идеи коммунального заселения в пользу индивидуального или посемейного. С 1957-го в стране проектировались и строились только квартиры со своими санузлами и кухнями для полностью раздельного проживания семей. Создавался новый стандарт городского жилья. Пятиэтажки вытесняли бараки, из перенаселенных коммуналок люди переезжали в небольшие, но собственные квартиры. При разводах или иных семейных обстоятельствах местные органы не позволяли разбивать лицевые счета квартир.

К 1991 году примерно 70 процентов россиян проживали в отдельных квартирах. Позитивный процесс расселения некоторое время сохранялся за счет распределения жилищного фонда рядом государственных ведомств, таких как МВД и Минобороны.

Затем началось обратное движение. За последние годы в России сотни тысяч квартир фактически превратились в коммуналки. Об этом заявляет автор доклада, правозащитница Елена Евсеева. Формально данная тенденция не фиксируется. У квартир, где проживают по несколько семей, по-прежнему единые личные счета, что порождает конфликты на почве коммунальных платежей и ряд других сложностей.

Однако главная проблема в том, что предметом купли-продажи недвижимости, с легкой руки регистраторов, стало нечто эфемерное, не обладающее физическими характеристиками.

«В законе закреплена форма договора купли-продажи недвижимости, который должен содержать предмет договора - объект недвижимости с его индивидуализированными характеристиками, - говорит Елена Евсеева. - Если в договоре отсутствуют данные, позволяющие четко установить недвижимое имущество, подлежащее продаже, такой договор не действителен. Если речь идет о части квартиры, то надо четко определить расположение этой части недвижимости в составе другого недвижимого имущества. Например, комната номер два, изолированная, площадью 15 квадратных метров».

Такими характеристиками обладают комнаты в коммунальных квартирах, имеющие кадастровый номер и границы, в том числе на плане БТИ, или отдельная квартира целиком.

Сор из избы

Во все времена мошенники использовали конфликты, возникающие между родственниками в бракоразводных процессах и при разделе наследства. По этой причине закон предоставляет преимущественное право выкупа доли в праве на недвижимость другим собственником. А с 1 января закон закрепил требование к нотариусам, согласовывать с другими владельцами и удостоверять любые сделки с недвижимостью.

«На практике указанные меры оказались недейственными, - пояснила «Ленте.ру» юрист Диана Гасанова из Люберецкой коллегии адвокатов. - Есть масса способов обойти правило преимущественной покупки доли. В частности, при заключении договора пожизненного содержания с иждивением, при продаже доли с публичных торгов, при заключении соглашения об отступном. А еще рейдеры часто используют такой вид сделки, как договор дарения доли».

Решить проблему на корню, по словам участников движения против рейдеров, можно только запретом на продажу «семейных долей» третьим лицам. Вместо этого несговорчивых родственников следует обязать решать вопрос о совместной продаже или выкупе доли в суде, где будут учтены индивидуальные обстоятельства (наличие детей, инвалидности и прочего).

А пока во многих регионах успешно действуют криминальные группы, занимающиеся захватом квартир через приобретение долей и давлением на остальных собственников. Причем чаще для махинаций выбираются необеспеченные пожилые люди и женщины с детьми. Их буквально заставляют уходить жить на улицу, создавая невыносимые условия.

Злоумышленники приобретают доли и затем смело ломают входные двери в квартиры, размахивая документами с печатью Росреестра, как судебным ордером. Таким образом, прописанный в Конституции РФ правовой институт жилища, отделяющий его от других форм собственности, попросту игнорируется.

«Из анализа ответов Росреестра и Минэкономразвития следует, что сотрудники этих ведомств считают предметом договора размер доли, то есть математическую величину, а не недвижимость с ее индивидуальными характеристиками, как указано в законе, - говорит Елена Евсеева. - При регистрации собственности на долю в отдельной квартире в Росреестре руководствуются исключительно пунктом 2 статьи 246 ГК РФ, которая дает право продать, подарить, завещать или отдать в залог свою долю. При этом регистраторы почему-то забывают про статью 247 ГК РФ, где сказано, что при невозможности выделить эту долю в натуре, как, например, комнату в коммуналке, раздел имущества происходит путем денежной компенсации. То есть остальные совладельцы выкупают у собственника его долю».

Неудивительно, что при такой практике ситуация с регистрацией долей в квартире доходит до абсурда. На рынке уже есть десятые и сотые доли однокомнатных квартир. Нонсенс с точки зрения здравого смысла, а для рейдеров - доступный инструмент сравнительно честного отъема собственности. Учитывая юридическую безграмотность большинства наших граждан, бумажка с печатью Росреестра способна творить чудеса.

Единственная ложка меда, которую правозащитники отыскали в этой бочке, - действия полиции. Наряды теперь чаще выезжают по вызову граждан, которым рейдеры выламывают двери. Стражи порядка забирают напористых собственников в участок и разъясняют, что они могут войти в квартиру только при наличии судебного решения о вселении и только в присутствии судебных приставов. Свидетельство о праве собственности на долю квартиры не может служить основанием для принудительного вселения посторонних лиц вопреки согласию проживающих в квартире совладельцев.

Здравствуйте, мы ваши соседи

В случае Александра Еременко участковый по какой-то причине решил не препятствовать заселению. В двушку въехали две семьи из Татарстана с детьми. Каждая из семей владеет долей в одну четвертую права на квартиру. Александру уже предложили переехать в меньшую из двух комнат, но шкафы попросили оставить - «по-соседски». И сразу начались намеки на возможность выкупа долей, но уже по общей цене в 2,5 миллиона.

Еременко проконсультировался у юристов. Ему предложили обратиться в суд с требованием восстановить право первого покупателя. Шансы на успех большие, однако расстраивает длительность и трудоемкость тяжбы. Рейдеры же предлагают все сделать оперативно, но дороже.

На помощь правоохранительных органов Александр уже не рассчитывает. Он не исключает, что у новых жильцов есть связи с местным участковым. И теперь каждый день боится, что ему подкинут наркотики или патроны, чтобы отправить за решетку.

Прошлой весной на квартиру Александра и на него самого было совершено групповое нападение. Его едва не забили до смерти, похитили деньги, драгоценности и документы, которые он восстанавливал до конца года. Соседи стали очевидцами преступления. Сам потерпевший опознал нескольких бандитов из числа знакомых его бывшей супруги.

Уголовное дело было возбуждено почти сразу же, но долгое время необходимых следственных действий не проводили. Типичный «глухарь». Только после череды жалоб и обращений производство передали из ОВД по району «Кузьминки» в соседний «Рязанский». Однако все фигуранты по нему по-прежнему проходят в статусе свидетелей.

«Ни судебная практика отказа во вселении, ни выселение третьих лиц из квартир, где они приобрели не выделенную долю, не решают проблему восстановления нарушенных прав граждан, - заключает Елена Евсеева. - Доли вновь перепродаются или передариваются рейдерам, и те вновь получают свидетельство о праве собственности на долю в праве на квартиру».

«Тогда он идет к нам»

Георгий - сотрудник одной из риелторских контор, помогающих в реализации долей в квартирах третьим лицам. Он не доволен тем, что в СМИ его деятельность называют рейдерством.

«Нужно учитывать реалии, - говорит собеседник «Ленты.ру». - Очень многие жители столицы оказались в весьма затруднительной ситуации из-за отсутствия сбережений. Они вроде бы владеют недвижимым имуществом стоимостью в миллионы рублей, но весь свой заработок тратят на продукты. И когда с разводом встает вопрос о выкупе доли, то он зачастую никак не может разрешиться в рамках семьи. Человеку, желающему обналичить свою часть пирога, говорят: "Отстань, у нас нет денег!" Тогда он идет к нам».

В ответ на примеры несчастной судьбы многодетных матерей, страдающих от рейдеров, получивших долю от бывшего супруга, Георгий приводит другие, когда несколько членов семей сговариваются против одного и вынуждают его покинуть жилище. Из таких и получаются бомжи, живущие на вокзалах.

«Продать свою четвертую или шестую долю от московской квартиры для них - способ найти деньги для приобретения хоть какого-то жилья, - говорит риелтор. - Кто-то, конечно, эти средства попросту пропивает. Печально. Но такова его воля».

Сергей Лютых

Составная часть финансового рынка, фондовый рынок необходим для того, чтобы проводить различные операции с ценными бумагами.

Ценная бумага – это документ, который удостоверяет имущественные права его владельца, в основном в виде акций или облигаций.

Акция – это вид ценной бумаги, являющийся титулом собственности на часть имущества выпустившего его акционерного общества. Приобретший акцию получает права на часть прибыли предприятия в виде дивидендов (процентов от полученной предприятием прибыли), а также право на участие в управлении предприятием (при этом право голоса держателя акции зависит от общего числа ценных бумаг, которыми он владеет).

Облигация – эмиссионная долговая ценная бумага, которая дает право ее обладателю на доход в виде фиксированного процента от ее номинальной стоимости, но не дает права голоса.

Сделки с ценными бумагами осуществляются на фондовой бирже, которая обеспечивает нормальное обращение ЦБ, а также определяет их рыночную стоимость. Кроме того, ценные бумаги можно реализовать и вне биржи.

Существует множество разнообразных видов ценных бумаг, которые также имеют хождение на фондовой бирже, в частности, чеки, векселя, варранты (складские свидетельства), депозитные, трастовые, а также сберегательные сертификаты, коносаменты, закладные и др.

Ценные бумаги на фондовой бирже приобретаются, а также реализуются партиями. Однако для непосредственной сделки с ценной бумагой вовсе не обязательно размещать конкретный вид бумаги на бирже – на ней лишь фиксируются происходящие с бумагами операции, которые размещены на банковских счетах.

Для оформления сделок на фондовой бирже с конкретным видом ценной бумаги необходимо соответствие ЦБ требованиям, установленными в ней. Эти требования в первую очередь относятся к эмитенту, которому необходимо подтвердить свой юридический статус, финансовые показатели, уставной капитал и пр.

Статус, который получают предприятия различного рода на фондовой бирже, дает право не только на размещение ценных бумаг организации (и, соответственно, привлечение инвесторов), но и придает предприятию определенное положение вне рынка.

Цена (курсовая стоимость) ЦБ рассчитывается в зависимости от возможности получить тот или иной доход покупателю и формируется в результате сделок на фондовом рынке.
Сделка, то есть операция, с ценной бумагой, как и с любым другим товаром, протекает в несколько этапов. Брокер (профессионал фондового рынка, поверенный при заключении сделок с ЦБ) – это частное лицо, представитель брокерской фирмы или специализированного инвестиционного банка – собирает заявки от продавца и покупателя акций, при этом договариваясь о конкретной цене и количестве переданных ЦБ. Далее в сделку вступает дилер - биржевой агент, к которому обращается брокер. Дилер собирает все заявки на конкретные ценные бумаги и публично объявляет цену покупки (продажи), таким образом, устанавливая курс данной ЦБ. В конечном итоге, если объявленный курс удовлетворяет обе стороны сделки – продавца и покупателя, происходит оформление сделки.

Следовательно, главная задача, которой занимается дилер – анализ ситуации с данными ценными бумагами и определение их курсовой стоимости, которая формирует ликвидность фондового рынка. Курсовая стоимость устанавливается таким образом, чтобы разница между покупкой и продажей была максимальной. Таким образом, обеспечивается наибольшее число сделок с ЦБ.

Однако котировка конкретной ценной бумаги зависит от множества факторов, которые обязан учесть дилер в течение дня и которые в конечном итоге меняют стоимость ЦБ. Фиксируется же курс в момент открытия и закрытия торгов.

В настоящее время для операций с ценными бумагами не обязательно присутствие всех участников сделок на фондовом рынке. Технологии, которые обеспечивают работу биржи, позволяют отдельным частным лицам осуществлять продажу и покупку ценных бумаг через Интернет. Для облегчения и успешного осуществления сделок программистами созданы и успешно функционируют интернет-трейдинг программы.

В середине каждого месяца я совершаю привычный каждому современному человеку ритуал приношения жертвы богу денег. Не знаю, как он сам выглядит, но его слуги представлены разнолико. Тот, который вот уже который год принимает мою жертву, ничем среди них не выделяется, и имя у него простое - терминал Элекснет. Речь идет о выплате кредита. Сумма небольшая и мне все время было интересно, а что будет, если просрочить очередную выплату?

Сегодня мой рабочий день закончился в офисе антиколлекторского агенства "Кредит Консталтинг" в 21:30, где я получил ответ на свой вопрос. Когда я поднимался на лифте домой, мне пришло в голову, что теперь молитва моя должна звучать так: "не введи нас в искушение, но избавь нас от коллекторов!".

Я слышал о том, что люди сводят счеты с жизнью из-за долгов, успел прочитать о том, что какого-то ребенка недавно отдали за долги. Также читал о том, что долг физических лиц перед банками исчисляется почти в двести миллиардов рублей. Но я никогда не задумывался о том, что может произойти, не дай Бог ты окажешься не в состоянии платить по кредиту. После беседы с Алексеем Лежберовым и Оксаной Архиповой, адвокатами антиколлекторского агенства, я понял насколько это дело серьезное.

Когда я услышал от моих собеседников, что коллекторы занимаются "выбиванием долгов", то сильно удивился: неужели вернулись лихие 90-е? И мне стало жутко интересно, как же они защищают своих клиентов - не с пистолетом же в руках! Как оказалось, все и проще и сложней одновременно.

Для начала мы определились с тем, кто такие коллекторы. Это агентства, помогающие банкам взыскивать долги с физических лиц. Не знаю почему, но у меня "коллектор" ассоциируется с "ассенизатором". Но вот так бывает у меня. Схожести между нем никакой, разве что оба "собирают", "выкачивают". Суть деятельности коллекторов в том, чтобы любой ценой "выкачать деньги из должника". То, что эта проблема только начала приобретать остроту, нам подсказывает всезнайка Яндекс. По всей видимости в конце прошлого года банки стояли перед необходимостью "закрыть год", что наняли целую армию ассенизаторов... тьфу, коллекторов.

Динамика роста популярности поискового запроса "антиколлекторское агентство"

Оказывается, в десятилетней "долговой" практике Алексея и Оксаны был реальный случай, когда на счету их клиента остались какие-то 20р. и он об этом не знал долгое время (а банк молчал!). Но позже к нему обратился банк с требованием погасить имеющуюся задолженность. Проще говоря, ты взял в кредит десять тысяч рублей, выплатил по твоему разумению все 100%, непомерно радуясь, что наконец избавился от непосильного для себя бремени. Но нет. Проходит энное количество месяцев и тебе банк выставляет счет... снова на 10000р.!

Если увеличение суммы долга происходит не в геометрической прогрессии (2,4,8,16,32,64,128,256,512,1024), то уж точно не в арифметической (3,6,9,12,15,18,21). Я хорошо помню как мой друг (eugbir) поддался желанию купить в Санкт-Петербурге понравившийся мобильный телефон, а позже просрочил платеж. Выплачивал он деньги, выплачивал, а оказалось, что все равно еще должен.

Так когда же банки дают команду "фас"?, - задаю беспокоящий меня вопрос адвокатам. Определенного ответа я не получил, но понял, что тогда, когда это банку становится выгодным. Вот взял человек в долг 100 т.р. в банке и завертелась жизнь его неожиданно так, что "ну не смог" он его отдать. А банк молчит, ждет... Через год долг этого человека может составлять 1 млн. р. тогда им начинают заниматься не так давно появившиеся профессиональные "выколачиватели долгов". Вознаграждение за взыскивание такого долга составит порядка 500 т.р. Банк же получит свои 100 т.р. + 400 т.р. процентов.

Бывает так, что наш доверчивый потребитель, потеряв работу и осознавая свою ответственность перед банком, звонит в офис банка и делится своими переживаниями. В ответ ему какая-нибудь "добрая" девушка говорит, что нет причин для беспокойства, все будет хорошо... В итоге через какое-то время стучатся ребята в спортивных костюмах и с битами в руках.

Что, неужели прям так? - удивляюсь я, - неужели они могут сегодня делать то, что делали в начале 90-х? Нет, - успокаивают меня, - бить не станут, но пугать будут нещадно. Вот с этого момента прошу рассказать поподробней.

Как только долг заемщика (физического лица) вырастает до обоюдовыгодной для банка и коллекторов суммы, начинается преследование. Иначе это назвать никак нельзя. В начале человек получает извещение о том, что теперь им занимается коллекторское агенство, и долг нужно как можно скорей вернуть. Мне дали для ознакомления одно из таких писем:

В коллекторских конторах есть свой колл-центр, в который подбирают исключительно психологов. Для чего? Чтобы профессионально давили на психику. Далее должника стараются дискредитировать на работе. Для этого в офис, где он работает, является скандальная личность размахивая бумагами и выкрикивая заготовленные фразы. Могут "опозорить" и возле дома, на глазах изумленных соседей. Если "клиент" не прогибается, то в ход идет "тяжелая артеллерия" - жлобы в спортивных костюмах. Их задача в том, чтобы запугать должника. Еще одной уловкой может быть продажный милицейский чин, допрашивающий должника "с пристрастием". За что, естественно, и кладет деньги под свои погоны.

На самом деле коллекторы над должником никакой власти не имеют. Они не могут его избить, не должны ему звонить, угрожать, допрашивать. Все вопросы решаются в судебном порядке, для чего и необходима квалифицированная помощь адвоката.

Итак, что нужно делать, если вам поступило предупреждение от коллекторов? Во-первых, не паниковать. Непрошенные гости желают запугать своих жертв, вывести их из равновесия, лишить покая. Судя по всему этого достичь им удается. Но кто извещен, тот вооружен. Поэтому, в-вторых, на раннем этапе денежно-возвратного процесса нужно обратиться в адвокатское агенство, специализирующееся на "невозврате долгов". Их первейшей задачей будет заблокировать действия банка и коллекторов. Своим клиентам мои знакомые антиколлекторы просто дают свои визитки, чтобы вручать "жлобам" вместо препирательств с ними.

Похоже, что тема "взыскивания долгов" еще только актуализируется в нашем обществе, появляются статьи, видеосюжеты.Так 15 февраля в итоговой программе «Сегодня» на НТВ показали сюжет про коллекторов и антиколлекторов

Наша встреча уже затянулась. Гости предложили мне чаю, за которым я вспомнил и о своем кредите. Не придут ли ко мне страшные мужики с мечами и копьями? Однако меня успокоили, что если я ежемесячные платежи осуществляю без просрочки, то беспокоиться не стоит. Но после стопроцентной выплаты кредита они все же порекомендовали мне получить в банке документальное подтверждение того, что действие кредитного договора прекращено и претензий ко мне банк не имеет.

Уже по дороге домой, в машине Алексея, я задал ему вопрос: "Ну а если вы коллекторов лишаете таких больших денег, беря несоизмеримо меньше, не поступают ли вам от них угрозы?" Алексей ответил просто и без эмоций: "Пока нет..."

Защита от «заказного» банкротства

А всё-таки зря говорят, что нынешний Закон о банкротстве настолько уж плох, что позволяет банкротить любое предприятие без разбора. Да, безусловно, бывают случаи, когда организации становятся жертвами «заказного» банкротства. Но позвольте: бывают также случаи, когда использование огня приводит к пожару.
На самом деле как банкротство, так и огонь – инструменты, которых не надо бояться, потому что они совершенно безвредны, если вы хорошо ими владеете. В этой статье я хочу показать, как можно использовать банкротство, для защиты бизнеса.

Источники истины о банкротстве

Признаться, Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» действительно строг к должникам: он считает неплатёжеспособным любое юридическое лицо, которое не удовлетворяет денежные требования кредиторов на сумму не менее 50 тысяч рублей в течение трёх месяцев. Причём если размер требования отдельно взятого кредитора не достаёт этой планки, то заявление о признании должника – организации банкротом может основываться на объединённой задолженности перед несколькими кредиторами, лишь бы общая сумма задолженности достигала 50 тысяч рублей. Ладно хоть, что в эту сумму не включаются проценты, пени и тому подобное.
И трагизм весь в том, что, согласно статье 49 Закона, наличия обозначенных признаков достаточно для принятия судом решения о признании должника банкротом, если, опять же, отсутствуют основания для ведения внешнего управления (что, честно говоря, нисколько не лучше, чем конкурсное производство).
Многим кажется, что вот он, действительный смысл жизни и бизнеса в России: жили-поживали, добро наживали, и вдруг недружественный кредитор скупил ваши долги на ма-а-аленькую сумму, или даже сам их «нарисовал» (вариант – заплатил за вас налоги, создав вам обязательство из неосновательного обогащения), после чего пошёл в арбитражный суд и... всё, вы – банкрот. Добро - прощай!..
Но это только сказка быстро сказывается. Ведь ещё де Кюстин обратил внимание на то, что в России имеется-таки возможность компенсировать глупость законов. И, надо сказать, мы весьма продвинулись с тех пор, такую возможность легализовав: сейчас в нашей стране главным законом является судебная практика, а она базируется на трёх занимательных постулатах.
Вот первый: в случае противоречия подзаконного акта закону судьи должны руководствоваться законом, а в случае противоречия закона Конституции или международному договору они должны руководствоваться соответственно Конституцией или международным договором. Естественно, судья сам определяет, что чему когда противоречит, а потому требованиями закона особенно не связан.
Второй постулат ещё веселее: судья наделён правом обнаружить по рассматриваемому им делу пробел в законе, и соответственно решить дело как попало (то есть «исходя из общих начал и смысла законодательства и требований добросовестности, разумности и справедливости»).
Если вас одолевает вопрос «И что, судье за это ничего не будет?», то обращаю ваше внимание на третий постулат: судьи несменяемы, и поэтому если от чего и зависят, то лишь от мнения своих коллег.
В общем, было бы наивно рассматривать какой угодно правовой вопрос только на законодательном материале, совершенно в отрыве от судебной практики. Сей вывод относится и к банкротству.

Немножко о злоупотреблении правом

Так вот, в последние год-два арбитражные суды как-то сильно стали обращать внимание на статью 35 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», которая искони предусматривала, что в заявлении кредитора о признании должника банкротом должны быть указаны доказательства обоснованности его требований, в том числе вступившее в законную силу решение суда, исполнительная надпись нотариуса либо доказательства признания требований должником.

Теперь арбитражные суды активно пользуются этим правилом, возвращая кредиторам заявления, не содержащие ссылок на решения суда и т.п. Знаю даже случай, когда арбитражный суд возвратил заявление кредитора о банкротстве, к которому в качестве доказательства признания требований должником был приложен подписанный обеими сторонами акт сверки. Как видим, формально требование статьи 35 было кредитором соблюдено. Но должник на заявление возразил, что акт сверки подписан годом раньше, в то время как размер требований кредитора должен устанавливаться на момент подачи в арбитражный суд заявления о банкротстве. Арбитражный суд в итоге посоветовал кредитору сперва обратиться с иском о взыскании задолженности, и лишь потом возбуждать процедуру банкротства.
Сравнительно недавно судебная практика в отношении кредиторов, обращающихся с заявлениями о банкротстве, ещё более ужесточилась. Сейчас принято считать, что кредитор сначала должен использовать возможности взыскания задолженности, предоставляемые исполнительным производством. По крайней мере, выдержать два месяца, которые Федеральный закон «Об исполнительном производстве» отводит на совершение исполнительных действий.
В начале марта все «банкротские» ресурсы в Интернете обошёл пример из практики Президиума Высшего Арбитражного Суда, где действия кредитора, проигнорировавшего стадию исполнительного производства, квалифицированы как злоупотребление правом , и в удовлетворении заявления о признании должника банкротом поэтому было отказано.

Естественно, это событие тотчас вызвало по всей стране волну (см. вывод из постулата о несменяемости судей – судьи зависят только от мнения своих коллег), и мне уже довелось столкнуться с крайностями такого подхода. В ходе двух исполнительных производств были совершены уступки требования, после чего первоначальный кредитор исполнительные листы отозвал, а новый сразу обратился в суд с заявлением о банкротстве.
Как оказалось, одно из исполнительных производств длилось меньше пресловутых двух месяцев, и арбитражный суд усмотрел поэтому в действиях нового кредитора злоупотребление правом.
На судей совершенно не подействовали доводы о том, что задолженность, которая взыскивалась в ходе этого злополучного исполнительного производства, была установлена судебным решением ещё за 3 года до обращения с заявлением о банкротстве, и должник поэтому имел достаточно времени для её погашения. Что в отношении второй уступленной части задолженности исполнительное производство проводилось аж полгода и совершенно не принесло результатов. Что первоначальным кредитором предпринимались даже такие неординарные меры по погашению задолженности, как предоставление согласия на перевод долга, но и это оказалось безуспешным.

Выслушав все эти доводы кредитора, судебный состав остался на формальной позиции, которую навязывает Высший Арбитражный Суд: ликвидация должника вследствие банкротства является исключительной мерой, напрямую не связанной с погашением долга, поэтому добросовестный кредитор должен искать счастья в исполнительном производстве.

Причём мотивировка суда оказалась превосходной по своей простоте: раз новый кредитор знал, что обычными способами взыскать долг невозможно, но тем не менее всё равно его приобрёл; это и доказывает злонамеренность его действий.
Вся эта новая волна судебных решений основывается на статье 10 Гражданского кодекса РФ, запрещающей действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.
Запрет «злоупотребления правом» – норма, замечательная тем, что никто с точностью не знает... что такое злоупотребление правом. Многие авторитетные юристы пытались прояснить это понятие, но всё как-то путано получалось. Лично мне нравится только одно определение злоупотребления правом, из всех наиболее простое. Его дал Шершеневич, юрист, живший ещё сто лет назад.
Шершеневич считал, что злоупотребляет правом то лицо, которое требует осуществления своего права, не имея к тому интереса. В качестве примера Шершеневич приводил тот случай, когда издатель настаивал на реализации пункта издательского договора, запрещающего автору до истечения срока действия договора передавать права на издание другим коммерсантам, несмотря на то, что предусмотренный договором тираж уже был распродан. Таким образом, издатель всю возможную экономическую выгоду из договора уже извлёк, и его требование о реализации положений договора можно объяснить исключительно стремлением «насолить» конкурентам.
В российской новейшей истории классическим примером злоупотребления правом по Шершеневичу следовало бы назвать иск фонда «ЛУКойл-гарант» о ликвидации ТВ-6. Вспомним аргументацию истца: что? вы хотите заплатить нам деньги?! Да отстаньте, не нужны нам ваши деньги, дайте ликвидировать телекомпанию!
Однако в деле по иску «ЛУКойл-гаранта» Высший Арбитражный Суд злоупотребления правом в упор не заметил, а вот в делах о банкротстве увидел (не совсем обоснованно, и дальше это станет ясно), поэтому сделаем вывод: злоупотреблением правом можно назвать всё, что угодно.
Например, когда ваш покупатель, обнаружив недостатки товара, потребует назад уплаченную сумму, ему можно будет ответить, что он злоупотребляет своим правом, потому что для начала мог бы просто потребовать замены вами некачественного товара другим, а не бежать сразу к другому поставщику.

Утрирую, конечно: нельзя так с покупателями... В то же время благодаря своей внушающей восхищение и ужас непонятности правило о запрете злоупотребления правом при условии умелого использования станет мощным оружием в руках заинтересованного лица. Высший Арбитражный Суд решил применить это оружие против кредиторов в делах о банкротстве.
А ещё Высший Арбитражный Суд не забыл поставить «подножку» и недружественным кредиторам, скупающим «готовые» долги. Согласно появившемуся около года назад информационному письму Суда, посвящённому практике применения законодательства о банкротстве, если происходит уступка требования, указанного в исполнительном листе (а разве можно теперь идти в суд с заявлением о банкротстве без исполнительного листа?), новый кредитор должен приобщить к заявлению о признании должника банкротом определение суда о замене взыскателя, указанного в исполнительном листе, новым кредитором. Если новый кредитор купил долг после возбуждения исполнительного производства, он должен приобщить к заявлению также постановление судебного пристава-исполнителя о замене прежнего взыскателя его правопреемником.
Все судейские выдумки в целом призваны отбить у кредиторов охоту заниматься банкротством.

Можно ли сделать банкротство сюрпризом

Теперь оценим вероятность того, что банкротство способно обрушиться на вас внезапно, словно снег на голову. Вероятность этого, мне кажется, не выше вероятности неожиданного наступления зимы для коммунальных служб, то есть прямо пропорциональна степени легкомысленности руководителя потенциальной жертвы банкротства.
Ведь тот кредитор, который решил вас обанкротить, должен прежде всего обратиться в арбитражный суд с иском о взыскании с вашей организации долга. Даже если дело в суде специально не затягивать, то между подачей иска и вынесением решения проходит в среднем месяца полтора-два.
Честно говоря, даже не обязательно ждать, когда к вам предъявят иск. Лучше изначально не допускать возникновения просроченной кредиторской задолженности в размере 50 тысяч сроком на 3 месяца. Как и все банальные советы, этот - необыкновенно эффективен. Он означает, что надо стремиться к получению отсрочки или рассрочки уплаты долга, прекращению обязательства новацией или предоставлением отступного.
В конце концов, если ваши кредиторы несговорчивы, можно своевременно «удлинять» задолженность за счёт кредитных средств (ну неужели ваш банк, заинтересованный в своём клиенте, не предоставит вам кредит?). Или почему бы в критической ситуации участникам общества не предоставить своей организации помощь, не внести дополнительные вклады или не осуществить допэмиссию (арбитражный управляющий Евгений Гуляев смог восстановить платёжеспособность Ленинградского металлического завода, входящего в известный концерн «Силовые машины», именно за счёт допэмиссии)?
Конечно, это азбучные истины, относящиеся к элементарным вопросам финансового менеджмента; читать их, наверное, скучно, а следовать им – трудоёмко. Но вот о чём хочу сказать: в статье 26 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» прямо предусмотрена обязанность участников (учредителей) юридического лица принимать своевременные меры по предупреждению банкротства организации. И выполняя перечисленные рекомендации, вы заранее снимаете с себя обвинения в злостном уклонении от погашения кредиторской задолженности или в преднамеренном банкротстве, а это ещё серьёзнее, чем та штука у Горького, которая будет посильнее, чем «Фауст» Гёте.
Однако допустим, что – не вышло. Иск таки предъявлен, и дело клонится не в вашу пользу. Если даже вы и не хотите затянуть процесс, то почему бы не предложить истцу мировое соглашение? В соответствии с ним вы признаете иск, но предложите рассрочку уплаты долга. Для истца в этом есть гарантия, что вы не будете обжаловать решение, оттягивая момент начала исполнительного производства.

Хотя мировое соглашение может выйти истцу боком.
Совершенно недавно столкнулся со случаем, достойным рубрики «Очевидное - невероятное». Должник заключил с основным кредитором мировое соглашение, предусматривающее погашение долга не деньгами, а иным имуществом. В ходе дела о банкротстве арбитражный суд пришёл к выводу, что с момента утверждения мирового соглашения долг перед основным кредитором перестал быть денежным, а потому кредитор не вправе участвовать в деле о банкротстве.
С одной стороны, напрашивается очевидный совет кредитору – идти в исполнительное производство. С другой – с момента возбуждения процедуры банкротства исполнительные производства уже не ведутся. Обратиться с требованием к арбитражному управляющему? Но с каким? Допустимо ли внеочередное удовлетворение требования? А может, обязательство прекратится невозможностью исполнения? Или применяются правила об отказе от исполнения договоров должника? А если изменить способ исполнения судебного акта?

Аналогичные вопросы одолевают в случае признания недействительными сделок должника. Увы, загадки присущи не только физике или психологии, но также юриспруденции. В противном случае не было бы юристов.
Между прочим, дополнительной гарантией для вас станет включение в хозяйственные договоры с поставщиками условия о передаче возникающих из договора споров на разрешение постоянно действующего третейского суда. К положительным сторонам третейского суда относятся: возможность выбрать квалифицированных арбитров, бóльшая степень доверия к судьям и более высокая «прозрачность» их деятельности, направленность третейского суда на мирное урегулирование споров. Сравните эти плюсы с «прелестями» государственной судебной системы.
Как постановил Высший Арбитражный Суд ещё в 1997 году в одном из дел, в случае уступки требования оговорка о передаче споров на разрешение третейского суда автоматически включается в тот объём условий, на которых уступаемое право переходит к новому кредитору (если соглашением об уступке не предусмотрено иное). Это – дополнительный аргумент в пользу третейских судов.
Конечно, «злой» кредитор способен «обойти» соглашение о передаче споров на разрешение третейского суда. Например, судебная практика исходит из того, что при подаче иска прокурором в интересах коммерческой организации такое соглашение не применяется. Или государственный суд, приняв спор к своему рассмотрению, может признать оговорку о передаче споров на разрешение третейского суда недействительной. Однако, на мой взгляд, легче перенести поражение, когда знаешь, что сделал всё, чтобы его предотвратить, чем укоряя себя за то, что чего-то не предпринял.
Пусть с мировым соглашением не получилось. Арбитражный (или третейский) суд принял решение о взыскании с вас долга. Однако решение суда вступает в силу вовсе не в тот же день, а по истечении срока на подачу апелляционной жалобы. Этот срок – один месяц, и если вы намерены выиграть время, в последний день срока подавайте апелляционную жалобу. На её рассмотрение уйдёт ещё месяц. Только после этого можно начинать исполнительное производство.
Итак, вы уже выиграли три с половиной - четыре месяца. Но ведь и исполнительное производство ещё как минимум 2 месяца займёт, иначе – злоупотребление правом, понимаешь.
И даже факт возбуждения исполнительного производства кредитор не должен считать поводом для головокружения от успехов, потому что должник имеет право обратиться в арбитражный суд с заявлением о рассрочке исполнения решения. В заявлении должнику уместно будет сослаться на постоянно испытываемые организацией временные трудности, живописать социальные последствия немедленного исполнения судебного акта, а также предложить меры обеспечения исполнения решения. Совершенно замечательно, что в случае отказа в рассрочке исполнения решения таковое определение арбитражного суда может быть обжаловано.
Но если у должника ничего не выйдет и с рассрочкой исполнения судебного акта, в его распоряжении всё равно как минимум пять с половиной – шесть месяцев в ожидании подачи кредитором в арбитражный суд заявления о банкротстве. Достаточно для того, чтобы банкротство не стало неожиданностью. За эти полгода можно проделать колоссальную работу!

Кредиторы не только вредны, но и...

Как «накачивают кредиторку»

С одной стороны, «раздуть» кредиторскую задолженность по действующему закону – проще простого. Дело в том, что признания должником требования кредитора на стадии наблюдения (путём подписания акта сверки) достаточно для того, чтобы это требование считалось установленным и его проверка не производилась. Судебная практика обычно исходит из того, что признанное должником требование кредитора включается в реестр требований кредиторов автоматически, и временный управляющий не вправе проверять его обоснованность.

У меня был случай, когда дочернее общество должника предъявило к нему на стадии наблюдения требование кредитора на очень хорошую сумму, возникшее якобы из предоставления займа. В подтверждение требования кредитор представил временному управляющему договор займа (явно сделанный «задним числом») и акт сверки. Временный управляющий сослался на то, что договор займа является так называемым реальным договором , а потому предложил кредитору дополнительно представить документы, подтверждающие передачу должнику денег.
Обиженный кредитор обратился в арбитражный суд, куда принёс более полутысячи платёжных документов. Ещё один кредитор (чьи интересы выражал временный управляющий) не поленился ознакомиться со всем этим «добром», в результате чего выяснилось, что дочернее общество на самом деле являлось коммерческим представителем должника. Вместо того, чтобы возвращать должнику выручку от продажи его продукции, оно по письмам последнего производило за него всякие выплаты. Бухучёт должника строился на признании доходов по кассовому методу (что в то время допускалось), и это позволяло не платить налог на прибыль.
Когда в отношении должника было возбуждено дело о банкротстве, схема снова пригодилась: коммерческий представитель уплаченные за должника суммы выдал за предоставление займа, что должник благополучно признал. В то же время по подсчётам получалось, что «кредитор» остался ещё и должен за переданные ему должником товары.
Арбитражный суд не горел желанием изучать кипу бумаг, и устало заявил, что доводы противоположной стороны – всего лишь предположения, что если должник признаёт долг, значит, долг существует, и что временный управляющий поступил незаконно, не включив требование кредитора в реестр.
Мне до сих пор интересно, как арбитражный суд отреагировал бы на аудиторское заключение по представленным дочерним обществом документам. Но ведь чтобы аудиторы получили доступ к документам, нужна воля суда, во власти которого назначить экспертизу или нет. И если арбитражный суд доверяет признанию должником долга, этот клин трудно вышибить другим клином.

В другом случае дочернее общество со стопроцентной долей участия должника занималось тем, что продавало внесённую должником в его уставный капитал недвижимость. Вместо того, чтобы доход от совершения операции перечислить должнику в порядке распределения прибыли от участия в капитале, общество предоставило ему же на эту сумму заём. Цель прежняя – уклонение от уплаты налога. Должник требование дочернего общества признал.
Ситуация – абсурднейшая: если должник вернёт дочернему обществу долг, то у дочернего общества появится прибыль, которую сам должник и будет потом распределять на собрании участников дочернего общества. Не исключено, что он примет решение распределить всю прибыль в свою пользу. Таким образом, уплачивая долг дочернему обществу, должник по сути платит самому себе. Тем не менее временный управляющий включил требование дочернего общества в реестр.
Один из кредиторов подал в арбитражный суд жалобу на действия временного управляющего. Закон о банкротстве считает дочернее общество должника заинтересованным в отношении него лицом, но выводов из этого факта законом не предусмотрено. Однако кредитор нашёл очень убедительный, как ему тогда показалось, аргумент. Дело в том, что предметом изучавшегося договора займа являлась передача денег в собственность с обязательством последующего возврата аналогичной суммы. В распоряжении кредитора оказались бухгалтерские балансы дочернего общества за весь период его существования. Из балансов следовало, что «дочка» не показала выручки от операций с недвижимостью, то есть не признала поступившие от продажи денежные средства своей собственностью! А как можно передать в собственность другого лица то, чего сам в собственности не имеешь?!

Вероятно, со стороны кредитора было бы умнее обратиться в суд с иском о признании этой сделки недействительной. Однако рассмотрение иска требует времени, которого у кредитора не нашлось. К тому же весьма вероятно, что при рассмотрении иска арбитражный суд дал бы кредитору тот же ответ, который кредитор получил при рассмотрении его жалобы: нарушения в бухучёте являются обычным делом, и им не следует придавать решающего значения. Главным опять-таки является то, что должник признал долг.
Многие защищают тот взгляд, что признание должником требования кредитора на стадии наблюдения освобождает это требование от проверки его обоснованности. Сторонники этого мнения ссылаются на то, что впоследствии, в ходе внешнего управления или конкурсного производства, арбитражный управляющий может пересмотреть реестр, «очистив» его от необоснованных требований кредиторов. Наивный оптимизм!
Во-первых, потому, что если в реестр требований кредиторов включать всё подряд, что признаёт должник, до стадии внешнего управления или конкурсного производства дело никогда не дойдёт: арбитражный суд утвердит мировое соглашение, «продавленное» сочувствующими кредиторами. А даже если и не утвердит, лояльное должнику большинство кредиторов «протолкнёт» лояльную кандидатуру внешнего или конкурсного управляющего, который не будет заинтересован в избавлении реестра от требований «правильных» кредиторов.
Во-вторых, если требование кредитора признано должником, оно считается установленным не только применительно к стадии наблюдения, но также применительно к стадии внешнего управления и конкурсного производства. Правовой режим требования остаётся совершенно таким же! Исходя из смысла статьи 75 Федерального закона, временный (конкурсный) управляющий оценивает лишь то, соблюдены ли условия, необходимые для признания требования установленными. Если соблюдены, управляющий не вправе отказать во включении требования в реестр.

Яркой иллюстрацией этого вывода является дело, в котором кредитор обратился в арбитражный суд с жалобой на действия внешнего управляющего, отказавшего кредитору во включении его требования в реестр. Кредитор сослался в жалобе на то, что его требование является установленным, и представил в суд соответствующие доказательства. Суду этого оказалось достаточным для удовлетворения жалобы.
Правда, можно вспомнить противоположный случай, тоже связанный с жалобой на действия внешнего управляющего, который отказал во включении установленных требований в реестр, посчитав их необоснованными. Арбитражный суд поддержал внешнего управляющего, указав, что в соответствии со статьёй 53 Арбитражного процессуального кодекса каждое лицо должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований.

В то же время, как мне кажется, в последнем эпизоде суд неправильно понял смысл понятия установленных требований. Это специальное основание освобождения от доказывания, предусмотренное законодательством о банкротстве, а потому ссылка на статью 53 АПК выглядит неубедительно. Да и вообще этот случай является для судебной практики нетипичным.

Как требуется «накачивать кредиторку»

И всё-таки путь «раздувания» кредиторской задолженности через элементарное признание должником требований кредиторов представляется мне полным опасностей для должника.
Первая опасность: статья 55 Закона о банкротстве позволяет арбитражному управляющему в случае возникновения у него разногласий с кредитором относительно состава, размера и очерёдности удовлетворения требования кредитора обратиться в арбитражный суд с заявлением о разрешении разногласий. Это правило относится и к временному управляющему.
Дело в том, что временный управляющий вправе сослаться на то, что должник, признав необоснованное требование кредитора, совершил злоупотребление правом. Точно так же на злоупотребление правом со стороны должника может сослаться один из кредиторов, обратившись в суд с жалобой на действия временного управляющего, если управляющий всё-таки включит необоснованное требование в реестр. Наконец, не забывайте о том, что с жалобой одновременно и на действия временного управляющего, и на действия руководителя должника, подписавшего акт сверки, вправе обратиться участник (акционер) общества, а у него могут найтись аргументы и посерьёзнее, чем злоупотребление правом.
Мне уже как-то доводилось ссылаться в суде на то, что, признав необоснованное требование кредитора, должник злоупотребил своим правом. Поскольку термин сегодня на слуху, упоминание о злоупотреблении правом вызвало в зале судебного заседания целую минуту гнетущей тишины. Однако концепция злоупотребления правом – хоть и перспективная, но молодая, и Высший Арбитражный Суд ничего там в своих изысканиях про признание долга не говорил, поэтому судебный состав быстро вышел из оцепенения, и принял то решение, которое заранее наметил. Тем не менее тезис о злоупотреблении правом слишком хорош, чтобы он не мог использоваться против недобросовестных должников в самом ближайшем будущем.
Вторая опасность: в Уголовном кодексе есть очень хорошие составы преступлений, предусматривающие вполне реальное наказание за признание необоснованных требований кредиторов. Почитав эту книжицу на досуге, их там можно найти достаточно много.
Конечно, отечественные правоохранительные органы не особо стремятся работать вообще, и по криминальным банкротствам в частности, их любимый ответ: не путайте гражданские правоотношения с уголовными (выражение, кажущееся абсолютно нелепым юристу, отягощённому дипломом университета). И в то же время органов дознания и предварительного следствия в России расплодилось столько, что выявляемых преступлений на всех иногда не хватает, и между ними поэтому разгорается конкуренция за «показатели». Особенно в конце отчётного периода. Так что если в нужный момент собрать хороший материал, органы дознания ещё и драться будут за то, кто из них поставит себе в отчётность раскрытое преступление.
Третью опасность хорошо проиллюстрировал один мой знакомый в недавнем номере журнала «Антикризисное управление», высказав мысль о том, что необоснованное признание руководителем должника требований кредиторов может быть основанием для отстранения руководителя от должности. А я уже говорил, что отстранение руководителя – первейшая тактическая задача временного управляющего. Зачем давать противнику карты в руки?
И нужно ли вообще рисковать, если у вас есть полгода на то, чтобы «накачать» кредиторскую задолженность вполне цивилизованно? Пусть «свой» кредитор предъявит к вашей организации иск (задолженность за оказание каких-нибудь услуг). Иск признавать не следует, но акт сверки до подачи иска можно подписать. Каким-либо неуполномоченным лицом (главбухом, заместителем директора и так далее). Иск проигрываете, жалобу на решение не подаёте, и после истечения срока обжалования (по месяцу на апелляцию с кассацией) у вас появляется «свой» полноценный кредитор. На всё это нужно не более трёх с половиной месяцев – пока «недружественные» кредиторы готовят себе алиби на случай обвинения в злоупотреблении правом.
При всей возможной предвзятости арбитражного управляющего не включить в реестр требования ТАКОГО кредитора – обойдётся дороже. Прелесть также в том, что «вынести» такого кредитора из реестра можно будет путём обращения разве только в Высший Арбитражный Суд. Насколько это реально? Статистика подсказывает, что в 2000 году Высший Арбитражный Суд отменил судебные акты сразу аж в 0,1 % дел, рассмотренных в первой инстанции. Шансы подсчитать нетрудно: один из тысячи.
таких «кредиторов» у вас должно быть по меньшей мере три.
Часто должники изощряются и продвигают «дружественных» кредиторов в привилегированную очередь. Например, заключают post-factum договор залога товаров в обороте (или иных полувиртуальных объектов – законодательство позволяет), и требование кредитора переходит из пятой очереди в более перспективную третью.
В этом есть резон: «свой» кредитор получает право на преимущественное удовлетворение его требований, его мнение существенно при заключении мирового соглашения. А эволюция законодательства о банкротстве ведёт к тому, что если залогом обременён реальный объект, и не «задним числом», а своевременно, что позволит заранее зарегистрировать право залога в государственных органах, в случае невозможности продажи в ходе банкротства заложенного имущества оно вообще рискует оказаться у залогодержателя.
Вот мы и нашли второй конец палки, которой сейчас размахивает Высший Арбитражный Суд.

Что такое мобилизация

Судебный пристав-исполнитель арестовал у Пермского завода имени Кирова 16 автотранспортных средств. Завод обжаловал действия пристава; дело в конце концов дошло до Высшего Арбитражного Суда. Завод указывал в жалобе, что арестованный транспорт входит в состав имущества мобилизационного назначения, поэтому относится к числу объектов, ограниченно оборотоспособных. А дело в том, что статья 58 Федерального закона «Об исполнительном производстве» не допускает ареста имущества, ограничиваемого в обороте.

Высший Арбитражный Суд посоветовал судам нижестоящих инстанций обратить внимание на этот аргумент.
Законодательство о банкротстве тоже предусматривает специальные положения, относящиеся к ограниченно оборотоспособным объектам. Такое имущество может быть продано лишь на закрытых торгах, куда для участия допускаются лица, которые в соответствии с законом вправе его иметь.

Федеральный закон «О мобилизационной подготовке и мобилизации в РФ» предоставляет возможность любое имущество превратить в ограниченно оборотоспособные объекты. Достаточно заключить с уполномоченным государственным органом договор (контракт) на выполнение мобилизационного задания (заказа), в который вы включаете условия о невозможности продажи определённого имущества без согласия этого органа и так далее. В общем, немного фантазии, и банкротство вашего предприятия может оказаться непривлекательным.
Это вторая мера, которую вам следует предпринять заблаговременно до начала попытки вас обанкротить.

Чему учат уроки Enron

Строго говоря, история с недавним банкротством Enron , пятой корпорации США (по-моему, IBM только восьмая), много чему учит. Например, тому, как много значат хорошие отношения с аудиторами.
В самом начале банкротства, по результатам процедуры наблюдения, должны появиться три основных (именно основных) документа: реестр требований кредиторов, анализ финансового состояния должника и протокол первого собрания кредиторов.
Упомянув хорошие отношения с аудиторами, я имел в виду анализ финансового состояния должника. Для чего – вскоре станет ясно.
Согласно Закону о банкротстве, фактически анализ делается в целях определения возможности или невозможности восстановления платёжеспособности должника. Однако методическая база, по которой осуществляется анализ, в первую очередь заставляет определять, действительно ли должник неплатёжеспособен.
Из чего состоит методическая база анализа финансового состояния? Во-первых, применяется Система критериев для определения неудовлетворительной структуры баланса неплатёжеспособного предприятия, утверждённая постановлением Правительства от 20 мая 1994 года № 498. На её основе разработаны Методические положения по оценке финансового состояния предприятий и установлению неудовлетворительной структуры баланса, утверждённые распоряжением Федерального управления по делам о несостоятельности (прежнее название ФСФО) от 12 августа 1994 года № 31-р. Ну и дополнительно к ним применяются также Методические указания по проведению анализа финансового состояния организаций, утверждённые приказом Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству от 23 января 2001 года № 16.
Если последний из перечисленных документов представляет собой хаотичный набор формул, для интерпретации которых следует владеть знанием сравнимых среднеотраслевых показателей, то первые два документа хороши тем, что содержат оценочные показатели, что позволяет легко взвесить результаты вычислений.
Ключевыми показателями там являются коэффициент текущей ликвидности (отношение оборотных активов ко краткосрочным обязательствам) и коэффициент обеспеченности собственными средствами (отношение разности между стоимостью капиталов и резервов и стоимостью внеоборотных активов к стоимости оборотных активов). Так вот: если первый показатель – не менее 2, а второй – не менее 0,1, организация считается платёжеспособной.
Правда, в этом случае рассчитывается ещё коэффициент утраты платёжеспособности за период, равный трём месяцам (формула сложная, в ней задействованы различные показатели коэффициента текущей ликвидности – на начало и конец периода длиной в 3 месяца, а также нормативный показатель, равный двум). Но если значение этого коэффициента не меньше 1, вывод автора анализа финансового состояния должника должен быть однозначным: организация платёжеспособна, и шансов утратить в ближайшее время платёжеспособность не имеет.
Следить за соответствием названных коэффициентов их нормативным значениям – задача финансового менеджера организации. Задача же поддержания хороших отношений с аудиторами заключается в том, чтобы аудиторы в кратчайшие нужные вам сроки подготовили для арбитражного суда интересующий вас независимый анализ финансового состояния вашей организации.

Cherchez управляющий

Последней по порядку, но не по важности подготовительной мерой является поиск кандидатуры временного управляющего, которую предложат арбитражному суду «ваши» кредиторы. Главное – это должна быть конкурентоспособная кандидатура, потому что арбитражному суду придётся выбирать как минимум между «вашим» управляющим и тем, кого предложит «недружественный» кредитор.
Сейчас используются следующие принципы оценки «конкурентоспособности» кандидатур арбитражных управляющих: количественные и качественные характеристики опыта работы (в первую очередь в качестве арбитражного управляющего), оставшийся до окончания действия лицензии срок, количество обслуживаемых на данный момент организаций (если не более двух – это терпимо). Определённое значение может иметь позиция территориального органа ФСФО.
В то же время нельзя находиться в стороне от новых веяний. Принятый Госдумой в первом чтении законопроект о банкротстве предусматривает, что кандидатуры арбитражных управляющих будут предлагаться саморегулируемыми организациями. Надо уже сейчас подстраиваться под современные тенденции.
Что мешает попытаться раздобыть для «своей» кандидатуры рекомендации, допустим, местного филиала Российской гильдии профессиональных антикризисных управляющих (РГПАУ), или торгово-промышленной палаты, или отделения РСПП? Особенно эффектной будет демонстрация суду обратной связи: «ваш» кредитор показывает свои письма в эти уважаемые организации с просьбой посоветовать кого-нибудь из арбитражных управляющих, и ответы оттуда с рекомендацией – ну надо же, какое совпадение! – одной и той же кандидатуры.
Не удивлюсь, если скоро последним писком моды среди кандидатов в управляющие станет добровольное предоставление ими гарантий возмещения возможного ущерба от своей деятельности.

Первая фаза атаки

Итак, будем считать, вы подготовились к тому, что кредитор обратится в суд с заявлением о признании вашей организации банкротом. У вас есть колода «своих» кредиторов, аудиторы с готовыми данными о хорошем финансовом состоянии вашей организации, «своя» кандидатура управляющего, ну и, на всякий случай, в будущем небольшой сюрприз кредитору в виде искусственно созданной неликвидности активов.
И всё равно этот момент – подача в суд заявления о банкротстве – всегда неожиданен, как автогол. Конечно, надо отдать должное Конституционному Суду, который постановлением от 12 марта 2001 года № 4-П ввёл правило, согласно которому процедура наблюдения вводится теперь не одновременно с принятием заявления о банкротстве, а после специального заседания, на котором должник вправе заявить свои возражения.
Но реальность такова, что определение арбитражного суда о принятии заявления о банкротстве и дате назначения заседания для рассмотрения вопроса о введении процедуры наблюдения зачастую приходит должнику накануне заседания. Тут и проверяется степень вашей готовности к нападению.
Вы должны знать задачи должника в ходе судебного заседания, посвящённого вопросу о введении наблюдения. Если уж вы не можете принести на заседание платёжный документ, подтверждающий уплату кредитору хотя бы такой части долга, чтобы оставшаяся сумма была меньше 50 тысяч рублей, то в первую очередь следует сконцентрироваться на том, соблюдены ли кредитором все условия для обращения в арбитражный суд (получение исполнительного листа, использование стадии исполнительного производства). Не соблюдены – заявляйте ходатайство об оставлении заявления без рассмотрения.
Если у кредитора с этим всё в порядке или ходатайство не удовлетворено мгновенно, тут и пригодится независимое аудиторское заключение (или заключение ФСФО) о финансовом состоянии вашей организации, из которого будет следовать, что показатели коэффициентов текущей ликвидности, обеспеченности собственными средствами и утраты платёжеспособности, а также разных других безусловно важных коэффициентов находятся в полном порядке.
На этом основании обвинить кредитора в злоупотреблении правом, наверное, вряд ли удастся (хотя стóит попробовать), зато вы можете ходатайствовать перед арбитражным судом об отложении рассмотрения дела на срок до двух месяцев, представив график будущего погашения требований кредиторов. Ещё лучше, если вы предложите суду меры по обеспечению требований кредиторов на период отложения рассмотрения дела. Если же суд отнесётся скептически к аудиторскому заключению, ничто не мешает вам ходатайствовать о назначении экспертизы финансового состояния (с приостановлением производства по делу).
Если в удовлетворении всех ваших ходатайств арбитражный суд откажет, необходимо будет сконцентрироваться на последнем вопросе: назначении временного управляющего. Для этой цели в судебное заседание должны прийти все «свои» кредиторы и показать арбитражному суду, что большинство кредиторов поддерживают кандидатуру «вашего» управляющего. При рассмотрении вопроса нелишне будет потребовать от «чужого» кандидата предоставления обеспечения возмещения возможных убытков.
Если на заседании ни один из вопросов не решится в вашу пользу, определением арбитражного суда будет введено наблюдение и назначен «чужой» временный управляющий... всё равно ещё не всё потеряно. В конце концов, определение можно обжаловать, как говорит Конституционный Суд.

Отстранение руководителя должника

Первое, что попытается сделать «чужой» временный управляющий – отстранить руководителя должника от должности. Стандартная методика отстранения предусматривает, что временный управляющий обращается к руководителю должника с запросом о предоставлении очень большого объёма информации в очень сжатые сроки. Руководитель не успевает (а подчас и не хочет) выполнить запрос, после чего арбитражный суд возлагает обязанности руководителя должника на временного управляющего.
Чтобы не оказаться очередной жертвой методики, вы должны знать, что требования временного управляющего о предоставлении информации можно разделить на разумные и неразумные на основе анализа обязанностей временного управляющего, предусмотренных пунктом 1 статьи 61 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Первая обязанность управляющего – проводить анализ финансового состояния должника. Методическая база такого анализа называлась выше. В перечисленных нормативных актах указаны и источники информации, используемой для расчёта показателей коэффициентов. Это – формы №№ 1, 2, 4 и 5 баланса за последний отчётный период, а также формы всех промежуточных и итоговых балансов за предшествующие 12 месяцев.
Вторая обязанность – определять наличие признаков фиктивного банкротства и преднамеренного банкротства. Методическая база такого анализа – Методические рекомендации по проведению экспертизы о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства, утверждённые распоряжением Федеральной службы по делам о несостоятельности (сколько названий у неё поменялось!) от 8 октября 1999 года № 33-р.
Тут уж список документов маленьким не покажется:
1) учредительные документы со всеми изменениями и дополнениями;
2) договоры и иные документы, на основании которых производилось отчуждение или приобретение имущества должника, изменение в структуре активов, увеличение или уменьшение кредиторской задолженности, а также другие документы по сделкам или действиям, повлёкшим изменения в финансово - хозяйственном положении должника;
3) документы, содержащие сведения о составе руководства должника на дату подачи заявления о банкротстве, а также за предшествующие 12 месяцев, а также лицах, имеющих право давать обязательные для должника указания либо имеющих возможность иным образом определять действия должника;
4) перечень имущества должника на дату подачи заявления о банкротстве, а также за предшествующие 12 месяцев, с аналитической расшифровкой активов (в том числе информация о банковских счетах, участии в капитале других организаций);
5) список дебиторов (у которых сумма долга не менее 1 % от общей величины дебиторской задолженности) с указанием величины задолженности по каждому дебитору на дату подачи заявления о банкротстве, а также за предшествующие 12 месяцев; документы, подтверждающие осуществление мер по истребованию дебиторской задолженности;
6) справка о задолженности перед бюджетом и внебюджетными фондами с раздельным указанием сумм основной задолженности, штрафов и пеней на дату подачи заявления о банкротстве, а также за предшествующие 12 месяцев;
7) перечень кредиторов (перед которыми сумма долга не менее 1 % от общей величины кредиторской задолженности) должника с указанием основной суммы долга, штрафов, пеней и иных финансовых санкций за ненадлежащее выполнение обязательств по каждому кредитору и сроков наступления их исполнения на дату подачи заявления о банкротстве, а также за предшествующие 12 месяцев;
8) отчёты оценщиков по оценке бизнеса, имущества должника.
Ещё в обязанности временного управляющего входит принятие мер по обеспечению сохранности имущества должника, установлению его кредиторов и созыву первого собрания кредиторов, но перечисленной документации для осуществления этих функций вполне достаточно (правда, временный управляющий может ещё запросить информацию о заинтересованных в отношении должника лицах).
Требование со стороны управляющего перечисленных выше документов – разумно. Поэтому руководителю должника надо быть заранее готовым предоставить управляющему указанный здесь объём информации. Тем более, что сведения о задолженности и имуществе должнику всё равно предстоит указывать в своём отзыве, направляемом в арбитражный суд (в то же время представление отзыва необязательно – пойди пойми авторов Закона).
Однако разумный объём можно запросить в неразумные сроки. Если в запрошенный срок всю информацию предоставить невозможно, целесообразно указать, что оставшаяся часть информации будет предоставлена в конкретный более поздний срок. Точно так же следует поступить, если объём истребуемой информации выходит за разумные, то есть очерченные, рамки, - как можно быстрее предоставить управляющему требуемый методической базой объём сведений, а для предоставления оставшейся части назвать конкретную более позднюю дату. Если что, потом можно будет сослаться опять же на злоупотребление правом (что поделаешь, если это стало модным?) и тому подобное.
И ещё: встречался в моей практике случай, когда с запросом о предоставлении информации обратился представитель временного управляющего, действовавший по доверенности. Так вот: временный управляющий вправе выдать доверенность, вправе передать по ней полномочие на получение истребованных документов, но полномочие истребовать информацию временный управляющий передать не вправе.
Следование этим правилам должно защитить руководителя от отстранения от должности на стадии наблюдения.

Борьба за реестр

Следующим шагом «внедрённого» временного управляющего станет формирование выгодного представляемым им кредиторам реестра требований кредиторов. Цель – получить большинство на первом собрании кредиторов, которое будет выбирать дальнейшую процедуру банкротства (внешнее управление, конкурсное производство, а может, и мировое соглашение).
Ваша первая задача – добиться включения в реестр требований всех «своих» кредиторов. Я уже говорил, и повторяю снова, что в случае с «враждебным» временным управляющим требование кредитора должно быть установленным (должно подтверждаться судебным решением или на худой конец подписанным двусторонним актом сверки). Упоминалось и о том, что свобода временного управляющего в отношении установленных требований ограниченна: максимум, на что он имеет право – обратиться в арбитражный суд с заявлением о разрешении разногласий.
Вторая ваша задача – не допустить включения управляющим в реестр надуманных требований «недружественных» кредиторов. Я исхожу из предположения о том, что «недружественные» кредиторы не будут иметь подписанных вами актов сверки, максимум – судебные решения и исполнительные листы, то есть их требования в основном не относятся к так называемым установленным.
Если требование не является установленным, оно должно быть направлено должнику, и у того есть неделя для подачи на требование возражений в арбитражный суд. При наличии возражений должника размер требования кредитора устанавливается судом. Опять спасибо Конституционному Суду, признавшему возможность обжалования судебного определения об установлении размера требования кредитора.
Один момент: бывает, что основная сумма долга взыскана решением суда, и на эту сумму выдан исполнительный лист. Тогда требование кредитора считается установленным в размере основной суммы долга. Требование же в части начисленных на основную сумму долга пеней, процентов и тому подобное не является установленным, если его сумма не указана в судебном решении. Если кредитор и временный управляющий об этом забудут, есть возможность на короткое время в нужный момент полностью убрать требование кредитора из реестра.
Последнее средство борьбы за реестр – погашение требований «недружественных» кредиторов. Любопытно, что на стадии наблюдения Закон этого не только не запрещает, как заметил более года назад Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа, но и прямо предусматривает такое основание для отказа в признании должника банкротом, как удовлетворение заявленных требований кредиторов до принятия судом решения по делу о банкротстве. А между заявлением требований кредиторов и принятием решения судом как раз лежит процедура наблюдения.
В то же самое время, решившись на удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов, руководитель должника должен ориентироваться на три ограничителя. Во-первых, действия руководителя не должны осуществляться либо приводить к ситуации невозможности полного удовлетворения требований остальных кредиторов – на этот случай предусмотрена уголовная ответственность по части 2 статьи 195 Уголовного кодекса. Во-вторых, арбитражный суд может принять меры по обеспечению требований кредиторов, и действия должника не должны нарушать этих мер. В-третьих, сделка по погашению задолженности отдельному кредитору может быть признана недействительной по пункту 3 статьи 78 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». Хотя иск о признании сделки недействительной можно получить только в случае вашей неудачи: от очередного «недружественного» кредитора, внешнего или конкурсного управляющего. Пожалуй, здесь наиболее уместно выражение о том, что кто не рискует, тот не пьёт шампанского.
Вместе с тем названные ограничения в любом случае не касаются третьих лиц (например, акционеров должника), которые вправе погашать требования кредиторов беспрепятственно.
Если кредиторы сопротивляются погашению их требований, ничего не стоит внести причитающиеся деньги в депозит нотариуса (статья 327 Гражданского кодекса РФ). Поскольку процедура наблюдения обычно занимает не менее двух месяцев, времени у должника достаточно.

Первое собрание кредиторов

Процедура наблюдения венчается так называемым первым собранием кредиторов, которое должно выбрать дальнейшую процедуру банкротства или принять решение о заключении мирового соглашения, а также утвердить на будущее кандидатуру арбитражного управляющего (внешнего или конкурсного – зависит от выбранной процедуры).
Первое собрание кредиторов имеет свои интересные для должника особенности: на него допускается руководитель должника с правом совещательного голоса, а решения принимаются большинством голосов от общего числа кредиторов (хотя второй пункт можно обойти, сорвав созыв первого собрания).
Поэтому должника не может не волновать вопрос, что считается первым собранием кредиторов. Лично я полагаю, что хронологический принцип тут вовсе не главный; статус первого собрания кредиторов должен признаваться за любым собранием кредиторов, проводимым в период наблюдения, если на нём рассматриваются вопросы, перечисленные в пункте 1 статьи 65 и пункте 1 статьи 71 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (как раз те вопросы, о которых говорилось выше). Так что при обсуждении всех этих вопросов руководитель должника присутствовать вправе.
Главный документ, используемый на первом собрании кредиторов, - анализ финансового состояния должника. Не следует, наверное, доверять анализу, составленному «чужим» временным управляющим; должнику всегда лучше представить собранию кредиторов альтернативный анализ, сделанный независимым аудитором.
По результатам рассмотрения анализа финансового состояния собрание делает вывод о целесообразности выбора той или иной дальнейшей процедуры банкротства. Вообще говоря, должника устраивает только одно решение первого собрания кредиторов – о заключении мирового соглашения. Для этого нужно иметь лояльное большинство кредиторов (для заключения мирового соглашения в ходе банкротства не требуется согласия всех кредиторов) и либо анализ финансового состояния, свидетельствующий о возможности скорого восстановления платёжеспособности должника (полагаю, что если должник уже платёжеспособен, он имел достаточно времени для удовлетворения требований кредиторов), либо «дружественного» инвестора, готового заплатить за должника.
Отказав должнику в заключении мирового соглашения, собрание кредиторов вряд ли поддержит и устраивающую должника кандидатуру арбитражного управляющего. Хотя возможны тактические варианты. Например, избрание комитета кредиторов с лояльным должнику большинством, к которому в дальнейшем перейдут полномочия собрания кредиторов.
Если первым собранием кредиторов принято какое-либо иное решение, кроме заключения мирового соглашения, и «ваша» кандидатура управляющего не поддержана, всё же остаются три варианта.
Вариант номер один: убедить арбитражный суд в возможности восстановления платёжеспособности должника, добиться от суда отказа в ходатайстве собрания кредиторов о признании должника банкротом и получить определение о введении внешнего управления, после чего сорвать принятие собранием кредиторов решения об утверждении кандидатуры внешнего управляющего и добиться назначения судом «своего» внешнего управляющего. Пожалуй, всё это слишком сложно, если у вас не получится выполнить предыдущие, более простые, рекомендации.
Вариант номер два: приостановить или отложить в суде производство по делу. Процедура наблюдения продлится на время приостановления (отложения). Цель – выиграть время для погашения кредиторской задолженности.
Вариант третий: пока на предприятие не пришёл внешний или конкурсный управляющий, и не выгнал вас из кресла, разыскать-таки «дружественного» инвестора, который принесёт в судебное заседание платёжное поручение, свидетельствующее о погашении долгов вашей организации.

Теоретически я допускаю, что мои многочисленные советы не смогут предотвратить введения у вас внешнего управления (или конкурсного производства) и назначения «враждебного» управляющего. Правда, не законодательство о банкротстве уже этому виной... но всё равно надо что-то делать.
Ключевой вопрос сейчас: можно ли сохранить бизнес, если стороннее лицо заплатит по долгам после введения внешнего управления (конкурсного производства)? Внешнее управление вполне допускает восстановление дел предприятия через погашение требований всех кредиторов третьим лицом. С конкурсным производством, ориентированным на ликвидацию организации, сложнее, что заметно даже по конфликту ЮКОСа с ТНК вокруг «Роспана». Вывод относительно конкурсного производства таков: если после погашения третьим лицом требований кредиторов у должника остаётся имущество, оно передаётся лицам, участвующим в капитале организации.
В общем, безвыходных ситуаций всё равно не бывает.
А главное, если не повторяться про возможные «фокусы» с мобилизационными мощностями и заложенным имуществом: применительно ко всем этим процедурам банкротства с «враждебными» управляющими за должника играет мощнейший ресурс, почти не используемый пока в делах о банкротстве - корпоративное законодательство.

«Восточная нефтяная компания», являющаяся акционером ОАО «Томскгаз», обратилась в арбитражный суд с иском о признании недействительным ненормативного акта «иного органа» - решения собрания кредиторов «Томскгаза» об обращении в арбитражный суд с ходатайством о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства. Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа признал такой иск подведомственным арбитражному суду.
Процитированный случай из практики означает, что любой арбитражный управляющий (в том числе временный управляющий), собрание и комитет кредиторов могут попасть под прессинг собственников должника, знакомый всей России по «бабушкиным процессам».
Объяснение этому факту элементарное: даже в ходе процедур банкротства за участниками хозяйственного общества (товарищества) сохраняются права участвовать в управлении делами организации, получать информацию о её деятельности, а в случае ликвидации организации – получать часть имущества, оставшегося после расчётов с кредиторами, или его стоимость (статья 67 Гражданского кодекса). Участники вправе защищать свои права всеми способами, названными в статье 12 Гражданского кодекса.
Озвученный вывод имеет непревзойдённое практическое значение. Пример первый: можно оспорить в суде решение первого собрания кредиторов, обратившегося в арбитражный суд с ходатайством об открытии конкурсного производства, на основании чего принято решение о признании должника банкротом. Признание решения собрания недействительным повлечёт пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решения арбитражного суда со всеми вытекающими последствиями.
Пример второй: можно оспорить результаты инвентаризации имущества, в ходе которой арбитражный управляющий «припрячет» активы должника.
Пример третий: можно оспорить действия арбитражного управляющего по ведению реестра требований кредиторов, «раздувающего» кредиторскую задолженность.
Пример четвёртый: можно оспорить совершённые арбитражным управляющим сделки, через которые будут «уходить» активы должника, или потребовать от управляющего возмещения убытков.
Пример пятый: можно оспорить результаты оценки имущества должника.
Пример шестой: можно оспорить утверждённые кредиторами условия продажи имущества должника, заставив их продавать имущество как единый комплекс, тем самым сделав имущество неликвидным.
А столь любимые отечественными юристами меры по обеспечению подобных исков? Навскидку: приостановить исполнение полномочий конкурсного управляющего! запретить проведение собрания кредиторов должника!..

Что-то похожее на эпилог

Эта статья должна была показать, что ситуация с правовым регулированием процесса банкротства не настолько плоха, чтобы считать должника беззащитным перед лицом хищных кредиторов. Более того, я бы даже назвал действующее законодательство про-должниковым. Ведь всё, что требуется должнику – иметь грамотного финансового менеджера и смышлёных юристов, знающих дорогу в арбитражный суд, в органы внутренних дел, прокуратуру и ФСФО.
Единственное, от чего ни я, ни законодатель не можем избавить должника – от необходимости платить долги и управлять имуществом разумно.
А так... Правовые средства для защиты от банкротства есть, они здесь названы. Их эффективность зависит только от умения, а не от объективных причин.

Однажды, возвращаясь вместе с Мастером- из убежища, мы увидели такую картину: у ворот Ковчега стоял Шамадам, размахивая клочком бумаги, а перед ним распростерся ниц какой-то человек. Мы услышали, как Шамадам гневно произнес: «Твои отсрочки истощают мое терпение. Я больше не могу потакать тебе. Плати сейчас же, или ты сгниешь в тюрьме».

Мы узнали того человека. Его звали Рустидион, он был одним из тех, кто арендовал землю Ковчега. Нищета сломила его, а годы довершили дело. Он умолял Старейшину отсрочить выплату процентов, так как недавно потерял единственного сына и корову, и все за одну неделю, а жену горе приковало к постели. Но сердце Шамадама нельзя было смягчить никакими просьбами.

Мастер подошел к Рустидиону и, взяв его за руку, произнес:

Встань, мой Рустидион. Ты тоже олицетворенье Бога, а Божий Лик не должен кланяться теням.

Затем, повернувшись к Шамадаму, он продолжал:

Покажи мне расписку.

Ко всеобщему удивлению, Шамадам, только что метавший громы и молнии, стал кроток, как ягненок. Он покорно протянул Мастеру бумагу. Мирдад взял ее и долго, пристально рассматривал. Шамадам же воззрился на него немигающим взглядом, ничего не говоря, как в оцепенении.

МИРДАД: Не тот, кто обладал богатством, построил наш Ковчег. И разве завещал тебе он деньги, чтоб в рост давать их? Разве завещал тебе имущество, которым можно торговать, иль земли, которые б ты мог сдавать внаем, тем самым наживая жир себе? Разве завещал тебе он пот и кровь твоих же братьев? А может, он завещал тебе тюрьму для тех, чей пот ты высушил до дна, чью кровь ты высосал до капли?

Ковчег, алтарь, и свет он завещал тебе - и боле ничего. Нетленным его телом стал Ковчег, бесстрашным сердцем - алтарь, а вера - светом, что не меркнет. Вот что он завещал тебе хранить нетронутым и чистым среди мира, который пляшет под дудку Смерти, который утопает в трясине несправедливости, лишь потому, что веру потерял он.

И чтоб заботы о насущном хлебе не отвлекали бы тебя от дел духовных, позволено тебе жить подаяньем прихожан. Со времени Ковчега основанья не испытали братья недостатка в одежде иль еде.

И как могло случиться! Благотворительность ты превратил в проклятие и для себя, и для всех тех, кто щедро подарки вам дарил. Ты их поработил дарами их же. Ты наказал их той же плетью, что для тебя они сплели. Раздел их догола, забрав одежду, что шили для тебя. Ты отнял хлеб, который пекли они тебе. Ты выстроил тюрьму из тех камней, что приносили они тебе. Ты изготовил гробы и хомуты из дерева того, что отдавали они тебе, чтобы согреться мог ты. Их собственные пот и кровь дал в долг им, теперь проценты с этого берешь.

Ведь что такое деньги, как не пот и кровь людей, обманом превращенные в монеты, с чьей помощью поработить людей возможно? И что же есть богатство, как не пот и кровь, которые собрал не проливавший ни того и ни другого, чтобы потом тиранить" тех, кто больше всех потел и крови лил?

О, горе им! Тем, кто спалил свой ум и сердце умертвил, а дни свои и ночи уничтожил накоплением богатства! Не ведают они, что накопили.

Пот проститутки, вора и убийцы, чахоточных и прокаженных, пот слепых, хромых, калек, крестьянина пот и его быка, пот пастуха, овцы его - все это и многое другое накопили.

Кровь сироты и жулика, кровь деспота и мученика, кровь нечестивца и святого, разбойника и жертвы, кровь палачей и тех, кого они казнят, кровь вымогателей, мошенников и тех, кто ими был обманут - все это и многое другое накопили.

О, горе им! О, горе им, торгующим людскими потом и кровью! Наступит час, когда свою назад попросят цену и пот, и кровь. Ужасна будет их цена, и страшны те будут кредиторы.

Давая в долг, потребовать проценты! Сия неблагодарность столь бесстыдна, что нету ей прощенья.

Что у тебя есть, что в долг давать ты можешь? И разве жизнь твоя не дарена тебе? И если б Бог за малые дары свои проценты назначал, чем расплатился б ты?

А этот мир? Он - общая казна, в которую и люди все, и вещи все отдают, что только ни имеют, чтоб поддержать друг друга

Разве соловей одалживает песню, ручей - журчание воды?

Разве дуб одалживает тень, а пальма - финики?

Разве овца, что шерсть тебе дает, взамен за это требует проценты?

Разве облака дождем торгуют, а Солнце продает тепло и свет?

И чем была бы твоя жизнь без этого всего и тысячи других вещей? И можно ли сравнить, кто вкладывает больше, а кто меньше в казну Земли?

Каких процентов хочешь ты с Рустидиона? Да разве ты не видишь, как выгодно ему брать в долг? Какой же нужно платы тебе еще сверх сына погибшего, коровы мертвой, парализованной жены? Чего еще ты можешь требовать с него?

О Шамадам, протри глаза! Проснись же до того, как самому тебе платить сполна придется с процентами, а коль не сможешь, то попадешь в тюрьму и там сгниешь.

И вас, друзья мои, к тому же призываю. Протрите вы глаза, восстаньте ото сна!

Давайте, когда вы только можете, и все, что можете, но не взаймы, иначе все, что есть у вас, и даже ваша жизнь - все превратится в долг, который нужно немедля погасить, иль вы окажетесь несостоятельными и в долговую яму попадете.

Мастер снова посмотрел расписку. Он разорвал ее на мелкие куски и развеял их по ветру. Затем обратился к Химбалу, хранителю казны Ковчега, и сказал:

Дай Рустидиону все необходимое, чтоб смог купить он две коровы, и чтоб заботиться он мог и о жене, и о себе до окончанья дней своих.

Рустидион, иди же с миром. Твой долг прощен. И сам ты никогда не становись ростовщиком. Ведь долг того, кто одолжил, намного больше и тяжелее, чем долг того, кто занял.