Московские юристы создали бесплатную службу помощи мигрантам на трех языках. Нарушения настоящие и фиктивные

Известную правозащитницу родом из Узбекистана, исполнительного директора базирующей в Москве международной некоммерческой организации помощи мигрантам «Тонг Жахони» Валентину Чупик не пустили в Кыргызстан. Правозащитницу, пилетевшую из Москвы в аэропорт «Манас» в Бишкеке, посадили в самолет и отправили обратно в Россию. В беседе с «Озодликом» Валентина Чупик рассказала о том, что кыргызстанских пограничников напугал ее «проездной документ беженца».

14 марта «защитницу прав мигрантов», правозащитницу родом из Ташкента Валентину Чупик не пустили в Кыргызстан.

В беседе с репортером «Озодлика» она рассказала, что прилетела в Бишкек для участия в семинаре французской благотворительной организации «Каритас». По прилету в аэропорт «Манас» начался настоящий легендарный «эпос», рассказывает нашему репортеру правозащитница Чупик:

– Меня «Каритас» пригласил на свой семинар. Я прилетела в 4:50 утра. Представительницу Гражданского содействия и Сару Мотт, организатора конференции, прилетевшую из Франции, пропустили. Я подошла к пограничикам, один из них взял мой проездной документ беженца. Видимо, он никогда ранее такого документа не видел, он повертел им, все страницы пролестал, потом вдруг вскочил, выбежал из своей кабинки и побежал. Я этого никак не ожидала, поэтому взяла свой рюкзак и портфель и рванула за ним. Мы по залу зигзагами бегаем, он от меня убегает. Я его спрашиваю: «В чем дело?», а он говорит: «Я старшего ищу». Мы забежали в одну из кабинок, к другому пограничнику, к старшему, я остановилась перед дверью. Тот пограничник тоже посмотрел на мой документ и спрашивает меня: «А у вас есть внутренний паспорт?», я говорю, что у меня есть внутренее удостоверение беженца. Достала и показала ему. Он его тоже взял, схватил оба документа, и тоже от меня бежал. Он бежит, за ним его подчиненный бежит и следом я бегу со своими сумками. Мы бегаем зигзагами по залу, все непонятно, он устал, я устала, – рассказывает Валентина Чупик.

No media source currently available

0:00 0:11:42 0:00

Правозащитница говорит, что нашла по Интернут закон «О беженцах» Кыргызской Республики, и безрезультатно пыталась объяснить пограничникам бишкекского аэропорта, что беженцы также могут иметь гражданство определенной страны.

– Я спрашиваю: «В чем дело, чего вы хотите?». А мне этот так называемый «старший» говорит: «Вы же лицо без гражданства, вам виза нужна». Я говорю ему: «А с чего вы взяли, что я лицо без гражданства? Я – гражданка Узбекистана». У него в руках было открыто мое удостоверение беженца, и там была строчка о гражданстве, ниже было напечатано "Узбекистан"». Он мне говорит: «Это ваше старое гражданство». А я ему говорю: «Нет, это мое вечно молодое гражданство». А он мне в ответ: «Неееет, у беженцев не бывает гражданства». Он показывает на мое удостоверение и говорит: «У вас внутри написано Узбекистан, а снаружи Российская Федерация, значит вы – лицо без гражданства», – рассказывает «Озодлику» Валентина Чупик.

Мои документы остались в руках «старшего», а меня увели для оформления депортации, продолжает правозащитница:

– Я попросила вызвать начальника смены, начальника погранпоста. Его нету ночью. Но пришла какая-то тетенька, оказалось, что она «консулиха». Сказать, что она консул нельзя, потому что консул – это человек, исполняющий определенный перечень обязанностей. И она мне говорит: «Наверное, вы – лицо без гражданства. Тогда вам нужна виза». Я ей показала и объяснила, что я – гражданка Узбекистана. А она мне ответ: «Ааа, тогда вы – гражданка Узбекистана и вам не нужна виза, поэтому я вам визу не дам». Я говорю: «Так мне виза и не нужна, мне въехать нужно, меня там такси ждет». Она говорит: «Ну вы это с погранпостом решайте, у меня скоро смена кончится. А у вас есть какой-то документ, где написано, что вы и сейчас являетесь гражданкой Узбекистана, а не только тогда когда вы статус беженца получали?». Статус беженца я получала в 2010 году, документы у меня выданы 2015-м годом. У меня с собой было свидетельство Пенсионного фонда РФ, где тоже написано, что я являюсь гражданкой Узбекистана. Но эта женщина ушла, документы мои остались в руках «старшего» и он меня повел депортировать. Мы поднялись на 2-й этаж, в комнату погранпоста, по дороге схватил под ручку представителя авиакомпании «Аэрофлот», и говорит ему: «Пойдем, пойдем, будем переоформлять ее билет и будем депортировать». Но в кабинете начальник погранпоста удивился, увидев мои документы, и сказал, что меня пока не будут депортировать, что в 5 часов будет еще один рейс «Аэрофлота», тогда меня могут депортировать», – говорит Чупик.

По словам правозащитницы, ее несколько часов продержали в «чистой зоне» аэропорта «Манас», однако утром после того, как сменилась смена пограничного поста, несмотря на все сопротивления Валентины Чупик, ее депортировали из Кыргызстана.

Единственный «железный аргумент», который приводили пограничники Кыргызстана, это было их единственное слово «неееет», сказала Валентина Чупик. После 12-часового мытарства Валентина Чупик была депортирована в Москву.

В бишкекском аэропорту «Манас» репортеру «Озодлика» заявили, что пока не могут прокомментировать ситуацию, произошедшую с правозащитницой Валентиной Чупик, и попросили обратиться с официальным запросом.

​В конце беседы с нашим репортером правозащитница сообщила, что намерена обратиться с жалобой в Координационный совет СНГ, МИД и Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ) Кыргызстана.

Валентина Чупик является руководителем миграционных программ «Тонг Жахони», одним из самых крупных специалистов в России в сфере миграции, а также доктором юридических наук. Она окончила Ташкентский государственный педагогический университет, Национальный университет Узбекистана, Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации, а также Московский государственный психолого-педагогический университет. Она оказывают бесплатную юридическую помощь по вопросам миграционной политики, защищает права мигрантов в различных государственных органах России. Валентина Чупик занимается защитой прав трудовых мигрантов в РФ с 2008 года.

Нуждается ли мигрант в защите? Несомненно. Попадая в другую страну, он становится чужаком, особенно, если не знает языка. Российские власти понимают, что остановить нелегальную миграцию в принципе невозможно.

Запретительные меры только разжигают проявления экстремизма, ксенофобии, направленные против мигрантов. Страхи и домыслы не делают среду толерантной, а проблему менее острой.

Мы ведём беседу с кандидатом юридических наук Валентиной Чупик, юристом международной некоммерческой организации TONG JAHONI, РОО «Узбекское содружество Москвы», в её кабинете во время приёма клиентов.

Валентина Валентиновна, Вы - юрист, адвокат, бесплатный консультант и координатор, организатор и руководитель, расскажите, как Вы успеваете выполнять одновременно столько функций?

В.Ч.: Я занимаюсь оказанием правовой, вынужденно - социальной, психологической и мелкой материальной помощи мигрантам. Правовая помощь заложена в мою работу, она относительно оплачивается. Все остальные виды помощи не предусмотрены проектом, но их приходится оказывать, потому что люди приходят совершенно неподготовленные к жизни в нашей (или чужой) стране, напуганные ситуацией.

Что делать, если, допустим, приходит человек, вырвавшийся из рабства? Или приходит человек, у которого нет дома? Часто бывает так, что я и мой коллега вытаскиваем из кармана по 500 рублей и оказываем помощь пострадавшему.

Вот вчера у нас был молодой человек, который работает в Москве легально, имеет трудовой договор, но ему работодатель не выплатил зарплату и выгнал на улицу. А это, ни много ни мало, пятьсот тысяч рублей. Он не знает, где он работал, не знает, на кого он работал, даже не знает имя своего работодателя. Мы потратили примерно 40 минут, чтобы установить место, где он работал. Кроме помощи в составлении заявления, оказания правовой поддержки, пришлось оказать ещё психологическую и социальную помощь, потому что он находился на грани срыва.

- А кто Вы по образованию?

В.Ч.: Я окончила несколько вузов. По первому образованию я - математик, по второму - программист, по третьему - юрист, и, наконец, психолог.

- Вы работали раньше в Узбекистане. Есть ли разница в специфике Вашей работы там и в России?

В.Ч.: Я являюсь исполнительным директором и руководителем миграционных программ международной некоммерческой организации TONG JAHONI, у нас несколько филиалов в Грузии, Армении, Азербайджане, Кыргызстане и 8 филиалов в Узбекистане. К сожалению, пришлось уехать - конфликтовала с сотрудниками СНБ Узбекистана. Но должность свою не оставила, и, хотя нас дважды пытались ликвидировать, мы выжили и даже выиграли суды у Минюста Узбекистана. Сейчас моя работа в МННО TONG JAHONI сводится к написанию отчётов, но мои девочки продолжают оказывать помощь мигрантам и проводить исследования.

Одним из крупных наших проектов было исследование нелегальной миграции и торговли людьми в Закавказье - мы опросили более 6000 человек в Азербайджане, Армении, Грузии (включая Абхазию и Южную Осетию), южные районы Северокавказского федерального округа, две провинции в Турции. В результате, в Закавказье я провела больше года.

В России основную часть работы составляет оказание оперативной помощи людям, которые непосредственно сейчас в ней нуждаются, а в странах происхождения мигрантов - работа другого свойства. Я здесь стараюсь реабилитировать человека в его правах и, по возможности, помочь ему взыскать материальные компенсации в виде невыплаченных зарплат, за нанесённый ущерб здоровью, за моральный ущерб пребывания в рабстве. Работая в Москве, я имею возможность помогать им на более ранних стадиях, а иногда даже - предотвратить преступление.

Мы с Вами встретились в Общественной палате, где обсуждался вопрос о том, какие мигранты нужны России, и возможно ли регулировать миграционный поток?

В.Ч.: России нужны те мигранты, которые есть, и в том количестве, в котором они приезжают, других мигрантов здесь не будет. В других странах тоже есть мигранты, которые нужны этим странам, потому что, на самом деле, регулировать миграцию невозможно, она регулируется сама. Точно также как нельзя обсуждать, какой атмосферный воздух нужен России. Он будет, вот и всё.

- Так ли, что мигрантам трудно ассимилироваться в России?

В.Ч.: Ассимилироваться мигрантам не нужно, это вообще преступление, потому что ассимиляция – это утрата собственной идентичности - либо национальной, либо гражданской. Этого не нужно делать. И вопрос не в том, что мигрантам здесь трудно адаптироваться, правильнее сказать, почему Россия с трудом адаптирует мигрантов?

Действующим лицом здесь я назвала бы принимающее сообщество, а не мигрантов. Если в принимающем сообществе на человека с другим цветом волос и другим разрезом глаз смотрят как на потенциального агрессора, соответственно, как же ему адаптироваться?

Что он должен сказать: «Я - агрессор», - и принять условия этого общества, или он должен непрерывно доказывать, что он не агрессор? И что получится из такой адаптации? На самом деле, нужно принимающее сообщество адаптировать к факту, что Россия не может жить без мигрантов. Да она никогда и не жила без мигрантов.

Это миф, что они понаехали после распада СССР. Во время СССР они ведь тоже наезжали. И те, которые кричат «понаехали!», они ведь тоже понаехали в своё время. И вы, и я выехали в Россию из Узбекистана, но и ваша семья, и моя были депортированы в Узбекистан насильно, кого-то депортировали по национальному признаку, а кого-то - по религиозному.

И, слава Богу, благодатная земля Узбекистана и толерантное узбекское население спокойно приняло всех, наши культуры оказалась близки друг другу. Почему сейчас в России этого не происходит? Я думаю, что причина здесь в культивации «природных пороков» для того, чтобы отвлечь внимание общественности от реальных проблем. Что для этого нужно сделать? Найти врага! А из кого легче всего сделать врага? Из того, кто отличается.

Вы помните, во время распада СССР врагами были евреи, а почему не другие? А потому, что евреев можно было как-то отличать. - Что Вы скажете о новой миграционной политике, утверждённой президентом?

В.Ч.: И президент такой же «новый», как и миграционная политика. Я участвовала в обсуждении концепции национальной миграционной политики в 2003 году, как член Совета ЕврАзЭС от Узбекистана. Закон о миграционном учёте, принятый в 2006 году, разрабатывался по итогам заседания ЕврАзЭС в 2003 году.

Единственное, что сделали в России, это уничтожили самостоятельную правосубъектность мигрантов. Что разработано в модельном законе? Мигрант сам на основании договора о найме жилья или договора о получении работы шёл в органы ФМС или на почту и ставил себя на учёт, у него не было никакой принимающей стороны. Не было, естественно, никакого разрешения на работу, потому что разрешение на работу - это нонсенс, нельзя давать человеку разрешение на то, что является правом человека. Нельзя давать разрешение на жизнь, разрешение на труд, это его неотъемлемое право. Также как нельзя давать разрешение на свободу передвижения.

Поэтому появление такого документа, как разрешение на работу, это нонсенс. Другое дело - выдать разрешение о найме мигранта, как делают в Европе, в США, в некоторых маленьких странах Южной Америки. Тем самым государство ограничивает работодателей в найме рабочей силы, чтобы обеспечить преференцию своим гражданам на рынке труда.

Невозможно регулировать непосредственно процесс труда мигранта, потому что мигрант вне зависимости от того, есть у него разрешение или нет, он всё равно будет работать. А для чего всё это делается, давайте призадумаемся? Почему такая маленькая квота на Москву? Почему квота из года год утверждается одна и та же? А может, это выгодно кому- то? А может быть, даже известно кому?

Ну, Вы-то уж точно знаете кому. Выходит, мигрант работает не только на работодателя, но и на другие структуры?

В.Ч.: Не надо забывать, что мигрант, в первую очередь, работает на страну. Если оставить истерику по поводу того, что мигранты вывезли 10,3 млрд долларов, нужно обратить внимание на то, что они произвели товаров и услуг на 76,6 млрд долларов. И уж 10,3 млрд заработанных долларов они имели право вывезти. Вам не кажется?

А сколько денег вывезено за границу российскими гражданами? Намного больше, чем мигрантами, несмотря на то, что у них (российских граждан) там за рубежом семей нет. Они туда вывезли инвестиции, потому что собственной стране не доверяют.

- А есть регионы в России, где отношение к мигрантам отличается от других?

В.Ч.: Я могу сказать, абстрагируясь от цифр, что наиболее толерантное отношение к мигрантам наблюдается в тех городах, где мигранты заполняют рядовые социальные ниши. Например, в Свердловской области есть посёлок «Заречный», где НКО «Уральский дом» принимает мигрантов, причём, всех без исключения, и сразу даёт им жильё, оформляет документы и в процессе ищет им работу. Они трудоустраивают врачей, учителей, продавцов, потому, что на самом деле - это миф, что иностранцу нельзя работать в торговле вообще. Ему нельзя работать продавцом вне стационарного торгового пункта, т.е. ему нельзя торговать в разнос. Он не может быть коробейником, всё остальное он может. И они трудоустраивают мигрантов туда, где в них очень нуждается местное население. И население, видя, что мигранты - это не изгои, а обычные люди, которые им действительно нужны вот на этом рабочем месте, спокойно принимают их.

- Какие процедуры порождают наиболее подходящую среду для нарушений со стороны властных структур?

В.Ч.: Самые проблемные вещи - это получить разрешение на работу с нелепейшей системой квотирования, которая ничего не регулирует, а лишь поддерживает коррупцию. Никакой другой роли механизм квотирования не играет. Такова же ситуация с разрешениями на временное проживание - где есть квота, там и будет коррупция. Бытовая коррупция - это когда при попустительстве ФМС сотрудник полиции позволяет себе проверять документы мигрантов, не имея на это никакого права. Но это встречается на каждом шагу с молчаливого поощрения ФМС, хотя, на мой взгляд, она должна драться за свою сферу влияния.

Подождите, мы с вами слышали, как руководитель столичного МВД жаловался, что им вменяют несвойственные им функции?

В.Ч.: Я думаю, что это была ритуальная жалоба, на самом деле, они радуются тому, что имеют возможность брать на себя несвойственные им функции. У меня почти 50% случаев с моими мигрантами при оказании помощи связаны как раз с незаконным задержанием полицией. Рассказать, как это происходит? К человеку, если он не синеглазый блондин, подходит сотрудник полиции и говорит: «Ваши документы». Человек с испугу даёт документы, сотрудник полиции их даже не открывает, кладёт в карман и уходит. Человек вежливо идёт по его стопам, так начинается проблема.

А полиция не имеет право проверять документы, за исключением совместных операций с ФМС России. И тогда она может остановить мигранта, который покажется подозрительным и доставить его к сотруднику ФМС, который во время такой операции должен находиться в шаговой доступности. Такого ни разу не было, поэтому вся деятельность полиции в проведении операции «нелегальный эмигрант» незаконна.

- А какие есть основания для депортации, выдворения мигрантов из страны? И какие службы принимают решение?

В.Ч.: Это может произойти на любом этапе. Как раз сегодня мне звонили по поводу депортации. Молодой человек четыре дня как находится в УМВД на Сенной, работники полиции после задержания доставили его в суд, документы его не проверили, потому что база данных находится в ведении ФМС, они добраться туда не могут. А суд, не рассматривая дело по существу, вынес решение о депортации. А он состоит на миграционном учёте, и патент есть на работу, нарушение налицо. В результате, мы будем судиться в Мосгорсуде. Почему так получилось? Потому что работники полиции попросили у него денег, а он не дал. Они сказали, тогда мы тебя накажем и депортируем.

Решение о депортации принимают либо сотрудники ФМС, либо сотрудники погранслужбы. Это административное решение, оно принимается без суда. Сотрудники ФМС практически не принимают таких решений, это уникальный случай.

И не всегда решения принимаются во вред мигранту. У меня была ситуация, когда во Владивостоке 205 человек находились в рабстве на строительном объекте, у них при себе не было ничего: ни документов, ни разрешения на работу. И невозможно было такое количество людей поместить в спецприемник, а другого способа, чтобы их принять, тоже не было. Два дня их содержала местная мечеть, бюджет которой был подорван, потому что людей надо было показать врачу, одеть, накормить, разместить.

И тогда было принято решение об их депортации. Это решение суда было вынесено в их пользу, людей освободили из рабства, отправили домой за государственный счёт. Другого способа разрешить ситуацию не было, поэтому их депортировали, и это было хорошо для них.

Второй вариант депортации - это решения, принимаемые пограничными органами. Основную массу решений принимают суды.

Что Вы слышали про «чёрные списки»? В октябре в аэропорту Домодедово не была допущена на территорию России гражданка Украины Алла Лавриненко, которая ранее неоднократно приезжала к родственникам. В результате ей объяснили, что она выдворена согласно какому-то списку. Вы не знаете, как он формируется?

В.Ч.: Это не «чёрный список», этим людям в списке установлен запрет на въезд. Решение о запрете на въезд принимают органы ФМС без участия суда. Допустим, человеку определили два нарушения за два года в сфере миграции, причём, человек может и не знать, что у него было нарушение, их могут просто нарисовать.

В прошлом году был вал таких решений, принятых почему-то от 18 февраля 2011 года, а проявляться это стало в августе, сентябре. Когда люди собрались ехать домой, они обнаружили, что у них запрет на въезд.

У меня был такой случай, когда на одного молодого человека, несмотря на наличие разрешения на временное проживание в России, был наложен запрет на въезд. Стали выяснять. При проверке оказалось, что некий сотрудник УФМС по ЦАО города Москвы в анкете из 24 пунктов заполнил на него 5-6 совсем незначительных моментов, а в остальных, наиболее важных пунктах везде проставил пробел. Но и этого оказалось достаточным, чтобы не впустить его.

Суд мы выиграли, но этого молодого человека в буквальном смысле преследовал ФМС. Нам пришлось потратить около месяца, чтобы добиться для него разрешения на работу. ФМС отказывался выдавать вид на жительство, говоря, что он должен прожить в России с разрешением на временное проживание три года, чтобы получить вид на жительство, вместо года по закону.

- У вас сложились хорошие отношения с ФМС? Вы можете пойти к ним и попросить за своих подопечных?

В.Ч.: Это делается немножко не так, как вы себе представляете. Если они не хотят работать, не хотят делать то, что они должны делать, тогда я устраиваю им истерику, начинаю кричать об их коррумпированности, называю конкретные телефоны и фамилии высших чинов, до которых будет донесена жалоба. Они начинают понимать, что я не шучу, и начинают что-то выполнять потому, что боятся.

Бывает, что они не принимают решений на нижних уровнях, тогда приходится доходить до замдиректора ФМС. Однажды, когда моего знакомого замдиректора ФМС не было на месте, состоялась моя единственная встреча с К.О. Ромодановским, когда сотрудники УФМС по городу Москва не хотели организовать проверку на конкретном объекте и освободить людей из рабства. Они тянули четыре дня, а там людей пытались вывезти с объекта.

Мой волонтёр подпирал ворота, сколько мог, чтобы не допустить этого. И, слава богу, ему помогла полиция, чувствуя конкурентов в лице ФМС. Они не выпускали этих людей до тех пор, пока не приехали сотрудники ФМС.

В это время я пришла жаловаться к начальнику управления ФМС, а он находился в отпуске, и тут я заплакала, по-настоящему. На звук моих рыданий из своего кабинета вышел К.О. Ромодановский. Я ему объяснила, в чём дело, и он тут же куда-то позвонил. После его звонка приехала проверка, и тут же всех задержали. Наложили штраф в размере 81 млн 600 тыс. рублей, из которых организация выплатила 544 тыс. рублей и обанкротилась.

- А как Вы относитесь к информации о том, что половина преступлений совершается за счёт приезжих?

В.Ч.: А вы зайдите на сайт Росстата и поинтересуйтесь, сколько преступлений совершается иностранцами или лицами без гражданства, т.е. не просто мигрантами, а включая и тех, кто живёт здесь постоянно на основе разрешения на постоянное или временное проживание. Вы обнаружите, что иностранцы и лица без гражданства совершают 2,9% преступлений.

Есть ещё миф, что преступления совершают кавказцы, так вот, кавказцы совершают 6,7% преступлений. А реально преступления совершают внутренние мигранты из Московской, Курской, Тульской областей, число которых составляет оставшиеся 40%.

Что Вы знаете о посредниках из числа мигрантов, которые находятся между властями и вновь прибывшими? Так ли, что это они, на самом деле, контролируют миграционный процесс?

В.Ч.: Да, многие приезжают и «тёпленькими» попадают в руки тех, кто хочет на них заработать.

Они просто не могут не попасть в их руки. Законодательство устроено таким образом, что у мигрантов нет возможности реализовать свои права. Он не может сам встать на учёт, нужна принимающая сторона, которая поставит его на миграционный учёт. У него может быть трудовой договор, договор о найме жилья, но если владелец жилья не захотел его у себя регистрировать, он не может быть зарегистрирован. Вот такой замкнутый круг. У них есть права, а возможности их осуществить нет. Помните старый советский анекдот: «Имею ли я право? Да. Могу ли я? Нет».

- Почему Вы занимаетесь таким трудным делом? Чувствуется, что Вы сердце своё вкладываете.

В.Ч.: Это моя христианская обязанность. За каждым мигрантом - целая трагедия. Вот он (показывает на мигранта) двадцать раз сказал мне спасибо. Для того, чтобы он сказал мне в двадцать первый раз, я всё для него сделаю. Мне нравится, когда мне говорят спасибо.

- А как они Вас находят?

В.Ч.: (смеётся) Это вы у них спросите. Клиент: Мне ребята сказали.

То есть Вы передаёте друг другу, что есть такой человек, который может вам помочь, и которому не всё равно, где вы живёте и как?

Клиент: У меня была такая ситуация, что не знал куда поехать и что делать. Туда обратился, сюда обратился, везде отказывают, зашёл в посольство Узбекистана. Говорю им, что я узбек, вот мой паспорт, все документы показал и говорю, что мне нужен юрист, помогите. (Я хотел подать в суд на девушку, которая сбила меня на своей машине). Спрашиваю, есть ли в посольстве юридическая компания и может ли она защищать мои права в суде? Или хотя бы получить консультацию? Они ответили: «Нет». Оказывается, у них нет юристов. Там в посольстве мне девушка подсказала номер телефона Валентины Валентиновны, и вот я приехал.

Спасибо. Валентина Валентиновна, можете рассказать об удивительном случае, удивительном решении, которое Вам очень дорого?

В.Ч.: Я расскажу про одну киргизку. Молодая женщина 23 лет с киргизским паспортом, не имея регистрации, надумала рожать в России. Машина скорой помощи доставила её в роддом, а там попались какие-то агрессивные, безграмотные врачи, которые сказали: «Мы не граждан России принимать не будем, вы не имеете права находиться здесь, а то ещё придётся нам отвечать за вас».

Какое гениальное решение нашла эта роженица? Она находит в коридоре тоже киргизку 46 лет с российским паспортом, просит его на время и рожает по её паспорту. В результате она из роддома выписывается, а ребёнка ей не отдают, потому что родила она по чужому паспорту, а та женщина уже выписалась из больницы. Надо было через суд доказать, что женщина 46 лет не рожала, а рожала она сама и ребёнок - её собственный. Поверьте, это был самый увлекательный суд в моей жизни. Спрашивается, ну, кому нужен этот ребёнок? Свидетельство о рождении выписали только после решения суда.

- Большое спасибо за Ваше интервью.

Трудовые мигранты из стран Центральной Азии постоянно подвергаются дискриминации и вымогательству взяток, и, даже имея все необходимые документы, вынуждены доказывать, что имеют право жить и работать в России. Одни безропотно дают взятки, другие отстаивают свои права. Среди тех, кто помогает последним - бесплатный юрист для мигрантов Валентина Чупик. Она рассказала «Фергане», как прямо сейчас борется за отмену незаконного решения о депортации шестерых граждан Таджикистана и добивается проверки органами прокуратуры одного из подмосковных отделов полиции.

Восемнадцатого января в 16.40, когда Валентина Чупик вышла из здания городского суда, ей позвонил таджикский правозащитник Каримджон Ёров и попросил приехать. Они встретились у метро Выхино и поехали в ОМВД Люберцы-1.

Сразу при входе в дежурную часть есть «предбанник» размером полтора на три с половиной метра. Без отопления, облицован кафелем, очень холодный. Там находились шестеро граждан Таджикистана и один таджик - гражданин России. Их держали в неотапливаемом помещении без воды, пищи и туалета 13 часов - с 8.20 утра и до 20.44 - времени, когда мы их вызволили. Они показали мне сделанное телефоном фото бумажки с надписью «35.000» – это так у них вымогали деньги, чтобы отпустить. При этом дежурный делал вид, что ничего не знает, и говорил, что доставленных в ОМВД вообще нет. Там же мы увидели открытую оружейную комнату, где гражданин Узбекистана делал ремонт прямо рядом с табельным оружием, которое оттуда никто не убрал в другое помещение. Я спросила, есть ли у него патент, он ответил, что тут патент ему не нужен, - рассказывает Чупик.

По словам Валентины, задержанные граждане Таджикистана жили вшестером в трёхкомнатной квартире в Люберцах.

Договор об аренде у них был, патенты на работу и трудовые договоры - тоже, работали они легально на местной овощной базе недалеко от дома. Помимо арендодателя к ним каждый месяц приходил участковый, которому каждый из них «отстёгивал» по две тысячи рублей в месяц. В январе к ним в гости приехал ещё один таджик, но с российским гражданством, и сказал, что при наличии всех документов они не должны платить дань участковому. И когда 16 января к ним в очередной раз пришёл участковый, денег ему не дали. А 18 января участковый снова пришёл к ним, около 8 утра, дождался, пока ребята соберутся идти на работу, и, как только таджик-россиянин открыл дверь, участковый, грубо схватив за шею, втолкнул его обратно в квартиру, надавал пощёчин, прижал ногой к дивану, держа за воротник, пригнул его голову к полу назад (на «мостик») и, нецензурно выражаясь и оскорбляя по национальному признаку, начал объяснять, что его не надо учить, как работать. Заодно забрал все документы у таджиков, которые были так испуганы, что безропотно отдали всё: патенты, паспорта, миграционные карты и так далее. А потом отвёз таджиков в отдел, куда потом приехали я и Каримджон.

До нашего приезда участковый подходил к задержанным несколько раз и писал сумму взятки на бумажке, которая за эти 11 часов постепенно снизилась с 40 до 10 тысяч рублей, - продолжает Валентина Чупик. - В помещении было три стула, на которых мужчины сидели по очереди. В туалет их не пускали, пить и есть не давали. После моих обращений в ГУВД, прокуратуру и ОНК (общественная наблюдательная комиссия) Московской области (МО), пришёл заместитель начальника ОМВД и накричал на нас, что участковый ни при чём и мужчины задержаны по закону. Я парировала, что, во-первых, фамилии задержанных не указаны в книге доставленных – то есть, их незаконно лишали свободы в помещении ОМВД. Замначальника попросил принести эту книгу и убедился, что их там действительно нет. Во-вторых, что у них нелегально работает мигрант, а это может грозить огромным штрафом. В-третьих, задержанным не были предоставлены переводчик и представитель посольства, их содержали в ненадлежащих условиях и пытали голодом, жаждой и невозможностью справить нужду. Замначальника поутих и заявил, что отпустит ребят, как только они распишутся в протоколах. Я попросила предоставить нам переводчика и заверенные копии этих документов. Тут выяснилось, что и протоколов нет. Потом пришел вполне разумный майор и сказал, что они переусердствовали, мол, поступил звонок от соседей, что таджики шумели, и поэтому пришел участковый и доставил их в участок. Мы забрали ребят и покинули ОМВД.

На следующий день, 19 января, я помогла им написать заявления о незаконном задержании, незаконном лишении свободы, истязаниях, вымогательстве взяток и отправила их в прокуратуру и ГУВД Московской области.

Утром 20 января мне позвонил таджик-россиянин и сказал, что его шестерых друзей вновь забрали в то же самое отделение полиции. Я позвонила туда, но мне ответили, что задержанных у них нет. Тогда я позвонила в Общественную наблюдательную комиссию при Общественной палате РФ, чтобы они также занялись мониторингом этого дела. Наблюдатель ОНК мне перезвонил и сказал, что парней отвезли в суд. Однако потом мы выяснили, что с 8 утра до 5 вечера они стояли на втором этаже у кабинета начальника ОМВД. Только в пять вечера их отвезли в Люберецкий суд и заставили расписаться в каких-то бумагах непонятного содержания (русский язык они не знают), на 10-12 страницах. Затем завели в зал суда, где судья сказал им, что они депортированы - под предлогом проживания не по месту регистрации, - и ушёл. Весь «суд» длился не больше минуты.

21 января, то есть задолго до истечения десятидневного срока обжалования, я написала им апелляционные жалобы, которые они отвезли в Московский областной суд.

Седьмого февраля мне позвонили и сказали, что парней опять задержали. Оказалось, что они опять были доставлены в суд, где другой судья назначил им повторную депортацию и штраф в размере 5000 рублей каждому. Причём на этот раз у них на руках были не только трудовые договоры, но и штампованные Мособлсудом апелляционные жалобы, а также заявления в ГУВД по МО и прокуратуру МО. А 8 числа мне позвонили из Специального учреждения временного содержания иностранных граждан (СУВСИГ) Московской области. Персонал даже не стал забирать у наших таджиков телефоны и личные вещи, поскольку считают их доставленными в СУВСИГ ошибочно и без достаточных оснований. Там сейчас находятся двое из шестерых таджиков. Как я поняла, туда доставили тех, кто на момент прихода полиции был дома. При этом работники СУВСИГ тоже не понимают, на каком основании они должны выдворять этих граждан Таджикистана, если у них, во-первых, есть все документы, во-вторых, есть зарегистрированные в суде апелляционные жалобы.

Теперь надо, чтобы прокурорский надзор разобрал эту ситуацию. Я буду добиваться, чтобы граждан Таджикистана отпустили и отменили решение судов о депортации. Организованная группа работников ОМВД Люберцы-1 при соучастии судьи совершила это преступление, посягающее на конституционный строй в Российской Федерации, а именно - на свободу от повторного наказания за одни и те же действия, нарушила независимость суда и судопроизводства, чтобы скорее изгнать из России мигрантов, посмевших жаловаться на коррупцию, пытки и самоуправство в полиции и полное пренебрежение законом со стороны судьи, - заявила Валентина Чупик. По её убеждению, полицейские боятся, что это дело получит общественный резонанс, будет расследовано и виновных привлекут к уголовной ответственности за преступления против государства.

Источник МИА «Фергана»

Виртуальная экспертная дискуссия на проекте «Центральная Евразия» продолжается. Для того, чтобы хотя бы на время немного изменить ее тематический фокус к участию в ней приглашен известный в Центральной Азии (ЦА) и России эксперт по вопросам трудовой миграции Валентина Чупик.

Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель аналитической группы «Центральная Евразия», www.ceasia.org :

— Валентина, Вы долгое время занимаетесь помощью простым людям из нашего региона, находитесь со многими трудовыми мигрантами в прямом контакте. Какие в этой связи основные проблемы на пути развития стран ЦА и взаимоотношений между ними Вы бы обозначили?

Валентина Чупик (Узбекистан), бесплатный юрист для трудовых мигрантов (работает в России), исполнительный директор международной негосударственной некоммерческой организации «TONG JAHONI» («Рассвет мира»):

С точки зрения моей экспертизы среди главных проблем выделила бы коррупцию в сфере трудовой миграции и бездарность миграционной политики всех государств региона.

В.Парамонов: Как, на Ваш взгляд, можно наиболее правильно подойти к решению этих и связанных с ними проблем?

В.Чупик: Во-первых, государствам ЦА следует гораздо более активно использовать посольства в защите прав своих граждан. Необходимо задействовать механизм консульской защиты, обязать посольства участвовать во всех судах, при всех задержаниях 10 и более граждан их страны, подавать ноты протеста в случаях немотивированного задержания их граждан.

Во-вторых, необходимо на регулярной основе проводить мониторинг проблем трудовых мигрантов и социологические исследования — опросы. Только привлекать к этому следует не официальных и кабинетных социологов — «рисовальщиков». Главная задача — выявить реальные проблемы мигрантов! Мне одной, скорее всего, не поверят, хотя я только этим и занимаюсь скоро уже 20 лет. Поэтому к исследованиям и обсуждениям следует привлекать реальных экспертов, в первую очередь правозащитников и специалистов социальных ННО, работающих с мигрантами.

И только на основании данной работы необходимо осуществлять соответствующие изменения законодательства в странах ЦА и лоббировать изменения законодательства в той же России.

В-третьих, уверена, что следует прекратить дурь «управления миграцией» — она по определению неуправляема! Вместо этого необходимо сосредоточиться на помощи мигрантам в их реальных трудностях.

В-четвертых, также считаю, что важно прекратить попытки оргнабора. Это приводит только к еще большей коррупции и торговле людьми.

В-пятых, обязательны (!) регулярные встречи высокопоставленных представителей МВД (тех, кто принимает важные решения) всех стран ЦА с представителями экспертного сообщества по вопросам трудовой миграции. Я говорю не об ученых-исследователях, а о правозащитниках и специалистах социальных ННО (не «диаспор» так называемых). Именно правозащитники и представители социальных ННО понимают, что происходит с мигрантами, какие у них реальные проблемы.

В.Парамонов: Валентина, большое спасибо не только за Ваши оценки и рекомендации, но и за активную человеческую позицию по отстаиванию прав граждан стран ЦА! Мне также представляется, что Вы достаточно четко изложили свое видение проблем и их решений. Полностью согласен с рекомендацией о необходимости проведения реальных исследований и глубоких социологических опросов. Безусловно, что принципиальна важность регулярных встреч высокопоставленных представителей МВД стран ЦА с экспертами по вопросам трудовой миграции, в первую очередь правозащитниками и социальными работниками. Трудно не согласиться и с рекомендацией о необходимости более активной работы посольств по защите прав граждан своих стран.

Тем не менее, на мой взгляд, те же исследования не должны фокусироваться исключительно лишь на правозащитной тематике и проблемах трудовых мигрантов, даже несмотря на то, что обозначенные Вами исследования принципиальны с точки зрения защиты прав наших граждан. Уверен, что ряд исследований должен охватывать гораздо более широкий спектр вопросов. В частности, эти исследования должны быть нацелены на стратегический, глубокий анализ ситуации и проблем на пути развития всех основных сфер (и их сегментов) во взаимодействии конкретных стран по вопросам трудовой миграции: как в сфере экономики, так и в социальной сфере, сферах политики и безопасности. Говорю также и о необходимости междисциплинарого подхода и крайней опасности узкодисциплинарных подходов и практик, в том числе узковедомственных и узкоправозащитных.

Более того, те же экспертные встречи, на мой взгляд, не должны ограничиваться только лишь встречами исключительно с представителями министерств внутренних дел, а должны проходить в разных форматах, в том числе с представителями других министерств и ведомств. Также важно, чтобы в ходе этих встреч обсуждались бы не только юридические и правозащитные вопросы, но и вопросы влияния трудовой миграции на все основные сферы жизни государства и общества: сферы экономики, политики и безопасности, социальную сферу.

В целом же, представляется, что применение научно-обоснованных подходов к управлению (или управлению в кавычках) трудовой миграцией является принципиальным. На мой взгляд, только так можно будет более эффективно помогать нашим гражданам, более целенаправленно бороться с коррупцией и другими негативными проявлениями.

В этой связи, по крайне мере у меня остается целый ряд вопросов. В частности, как и за счет чего можно повысить активность государственной политики по защите прав своих граждан — трудовых мигрантов? И если существует критика современных форм управления трудовой миграцией, то что можно было предложить конкретно взамен их? Например, что можно предложить вместо «оргнабора»? Как представляется, эти и другие вопросы могут быть обсуждены в ходе дальнейшей дискуссии. Приглашаю всех желающих экспертов из стран ЦА ответить на данные вопросы. Также предлагаю выделить тему трудовой миграции в отдельное направление дискуссии.

Примечания: виртуальная экспертная дискуссия организована и осуществляется при информационной поддержке Международного информационного агентства «Фергана», https://www.fergana.agency (Россия), Делового издания «Курсив», https://kursiv.kz (Казахстан), Казахстанской республиканской общественно-политической ежедневной газеты «Экспресс К», https://express-k.kz (Казахстан), Информационного агентства K-News, www..region.kg (Кыргызстан), Информационного агентства «Авеста», http://avesta.tj (Таджикистан), Агентства новостей «Подробно», https://podrobno.uz (Узбекистан), Информационного медиа-портала «Новости Узбекистана», www.nuz.uz (Узбекистан), Региональной аналитической сети Центральной Азии (Central Asian Analytical Network, CAAN), www.caa-network.org (США). К участию в дискуссии приглашаются все заинтересованные эксперты и аналитики, общественные деятели, представители культуры и искусства — граждане пяти стран Центральной Азии (Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана). Экспертные ответы на обсуждаемые в ходе дискуссии вопросы, в том числе критические комментарии тех или иных оценок, можно присылать по следующему электронному адресу: [email protected]. К информационному сопровождению дискуссии — популяризации и распространению экспертных оценок приглашаются все заинтересованные СМИ. Информация о ходе дискуссии также доступна на телеграмм-канале @ceasiaru и странице проекта на Facebook,

За рубеж в поисках заработка, 450 тысяч обосновались в России.

По словам заместителя главы Госслужбы миграции КР Самата Токтоболотова, за 2018 год из 200 тысяч кыргызстанцев, занесенных в ЧС, 105 тысяч успешно легализовались.

Председатель правозащитной организации «Утро мира» Валентина Чупик рассказала 24. kg , что наши соотечественники не готовы жить в правовом обществе и не умеют отстаивать свои права в рамках закона. Именно она оказывает помощь мигрантам из стран Центральной Азии.

— Какие основные проблемы трудовых мигрантов из Кыргызстана в России вы бы обозначили?

— Мигранты из Кыргызстана не умеют и не хотят грамотно оформлять документы, официально трудоустраиваться, регистрироваться по месту реального проживания, собирать документальные подтверждения своей правоты и вляпываются из-за этого. Это первое. Второе — кыргызстанцы не хотят осознать, что они являются очень видимым меньшинством, которое в России подвергается дискриминации.

Им кажется, что они граждане ЕАЭС, поэтому их не тронут. А трогают их больше и чаще, чем граждан Узбекистана, например.

Валентина Чупик

Третье — добровольная социальная исключенность кыргызов, их неготовность общаться с другими мигрантами, доверие только своим односельчанам, от чего буйным цветом и цветут мошенничество, торговля людьми, изготовление и сбыт заведомо недействительных документов — и все это делают те самые односельчане.

Четвертое, и это общая для всех мигрантов в России проблема, — бесправие, произвол полиции и судов, нечестность работодателей, законодательная незащищенность мигранта.

— Некоторые эксперты утверждают, что в Кыргызстане нет четкой миграционной политики. Как вы считаете?

— Скорее всего, нет политики вообще. Есть какие-то сиюминутные реакции. Но я не слежу за кыргызской политикой, честно говоря, мне бы в родной узбекской разобраться.

— Можно ли сказать, что мигранты из Кыргызстана безграмотней выходцев из других стран Центральноазиатского региона, поэтому чаще попадают в «черный список»?

— Это не безграмотность, а отсутствие социальных навыков. Привычка судить о законах со слов односельчан, а не из текстов законов. Оформлять документы у односельчан, а не в государственных учреждениях, лечиться у односельчан, а не в больнице.

Привычка — выяснять отношения руганью и драками, а не в суде. Не соблюдать никаких сроков. Надежда с помощью взяток решить любые проблемы.

Валентина Чупик

— С какими правонарушениями со стороны мигрантов вы чаще всего сталкиваетесь?

— Оформление миграционного учета не по месту реального проживания, а покупка фальшивки за деньги.

Характерное только для кыргызстанцев нарушение — организация нелегальной миграции: снимают квартиру и без ведома хозяев передают ее другим мигрантам, а зарегистрировать их, естественно, не могут.

— Насколько активно и хорошо посольство Кыргызстана в России и диаспора работают с мигрантами?

— Посольство на порядок лучше узбекского, но на два порядка хуже молдавского. Права мигрантов защищать они не хотят. Более того, придумывают способы нарушения этих прав: требуют от мигрантов быть зарегистрированными в России для выдачи им каких-то документов. Требуют справки о непринадлежности детей к гражданству других стран. Зачем?

Юристы при посольстве Кыргызстана дерут со своих граждан бешеные деньги за услуги — хотя с налогов этих же граждан немаленькие зарплаты получают.

Валентина Чупик

А диаспоры — это кто?! В лучшем случае эти организации готовят плов и устраивают танцы, в худшем — рэкетом со своих же земляков занимаются или фальшивыми регистрациями торгуют.

— Насколько справедливо утверждение, что полиция России чаще придирается именно к мигрантам из Кыргызстана, и каковы основания?

— Полицейские ссылаются на пункт 2 статьи 13 закона, регулирующего деятельность полиции, который, действительно, вменяет в обязанность проверять миграционный учет иностранных граждан.

Но, во-первых, только законно задержанных по другим основаниям, во-вторых, не рядовым сотрудникам полиции, а работникам управлений по вопросам миграции. Полицейские обманывают мигрантов, пользуясь их правовой безграмотностью.

58 процентов обращений в нашу организацию — как раз по поводу незаконных задержаний. 12 процентов — незаконные выдворения и запреты на въезд. 11 процентов — невыплаты зарплаты, 2 процента — незаконные отказы в оформлении документов, 0,5 процента — пытки и насилие со стороны полиции, 0,3 процента — незаконное изъятие паспорта.

Все остальное самые разные кейсы — от необходимости срочной госпитализации при производственной травме до поиска мужа, пропавшего более года назад.

Валентина Чупик

— Мигранты из каких стран Центральной Азии чаще обращаются за помощью?

— 32 процента — граждане Узбекистана, 24 процента — Таджикистана, 21 процент — Кыргызстана, 9 процентов — Молдовы, по 3 процента приходится на Украину, Армению и Афганистан.

— Верно ли утверждение, что мигранты из Кыргызстана не хотят учить русский язык, но требуют достойную работу?

— Не верно. Не хотят учить потому, что работают с ночи до ночи в рабских условиях. А на достойную работу совсем не претендуют.

Женщины, как правило, идут в уборщицы и кассиры, мужчины — на стройку или в грузчики при супермаркетах. Поэтому утверждать, что кыргызские мигранты гонятся за престижными позициями — необоснованно.

— Может ли мигрант с отличным знанием русского языка и высшим образованием рассчитывать на работу, кроме дворника или продавца?

— Предприимчивый мигрант может создать даже свой средний бизнес, но основная масса прозябает на крайне низких позициях, поскольку в России сильная дискриминация видимых меньшинств, в том числе в сфере труда.

— Почему при всех минусах кыргызстанцы все-таки массово уезжают на заработки?

— А где рабочие места с достойной оплатой труда в Кыргызстане? Голодать люди должны?

— Что будет, если, скажем, все мигранты вернутся на родину?

— Скажем так: экономика России рухнет, если уедут узбеки или одновременно таджики и кыргызы.

Если уедут только кыргызские мигранты — места быстро заполнят узбеки.

Валентина Чупик

Но вот для самого Кыргызстана возврат всех мигрантов означает полный крах, и не только социальный, но и политический.

— Почему мигранты предпочитают не регистрироваться и подвергают себя риску депортации?

— Мигрантофобский бред. Это не мигранты предпочитают не регистрироваться, а российские законы не дают мигрантам права регистрироваться самостоятельно. Это должен делать собственник жилья, а он уклоняется от налогов. Отсюда и все последствия.