Московская библиотека оказалась гнездом украинских националистов. Как фабриковалось дело директора библиотеки украинской литературы Наталья шарина директор библиотеки украинской литературы биография

Представитель Следственного комитета России Владимир Маркин еще в четверг заявил, что его ведомство будет просить суд об аресте задержанной накануне в Москве директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной. По словам Маркина, в отношении Шариной возбуждено дело по статье 282 УК РФ "Возбуждение национальной ненависти и вражды, унижение человеческого достоинства".​ Суд по избранию меры пресечения Шариной должен был состояться 30 октября. Однако на 18.00 московского времени адвокат Натальи Шариной Иван Павлов еще не знал даты и времени суда.

28 октября в библиотеке украинской литературы прошел обыск , во время которого были изъяты книги и журналы.

Как говорится в сообщении на сайте Следственного комитета, "в рамках расследования уголовного дела в столичной библиотеке, расположенной на улице Трифоновской, следователями главного следственного управления совместно с оперативными службами был проведен обыск, в ходе которого изъята печатная продукция, содержащая призывы к антироссийской и антирусской пропаганде".

В сообщении поясняется, что речь идет о книгах Дмитрия Корчинского , одного из деятелей украинского националистического движения. В марте 2014 года против него было возбуждено уголовное дело по статьям 354 УК РФ ("Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны с использованием средств массовой информации") и 205.2 УК РФ ("Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности с использованием средств массовой информации"). Его подозревают в создании банды для нападения на граждан России в Чечне. Корчинский был главой украинской националистической организации "Братство", баллотировался в президенты Украины в 2004 году, набрав 0,17% голосов. В федеральном списке экстремистских материалов на сайте Минюста России есть книга Корчинского "Война в толпе".

По версии Следственного комитета, в 2011-2015 годах Наталья Шарина, "являющаяся должностным лицом", "распространяла среди посетителей книжные издания Дмитро Корчинского, признанные судом экстремистскими материалами". По обвинению по ст. 282 УК РФ 58-летней Шариной грозит до 5 лет лишения свободы.

Кроме этого, если верить записи в "Живом журнале" муниципального депутата района Якиманка Дмитрия Захарова, по заявлению которого якобы был проведен обыск, из библиотеки были изъяты и другие материалы – например, издания о Степане Бандере и детский журнал "Барвинок", в котором нашли флаг, похожий на флаг запрещенной в РФ организации "Правый сектор". По данным агентства "Интерфакс", из библиотеки было изъято около 200 книг и материалов, "многие" из которых, по данным источника "Интерфакса", "содержат изображения свастики". Изъятые материалы будут направлены на экспертизу.

ТАСС уточняет со ссылкой на источник в правоохранительных органах, что Наталья Шарина задержана на 48 часов после обыска у нее в квартире и допроса в СК. Вопрос о ее аресте должен решиться в суде. Однако о его времени и месте ничего не известно. Адвокат Иван Павлов, который вступил в дело в четверг, написал на своей странице в сети "Фейсбук", что подал ходатайство о домашнем аресте своей подзащитной. За два дня следствия у нее четыре раза случался гипертонический криз.

В четверг вечером с Натальей Шариной продолжили следственные действия – была проведена очная ставка с бывшим сотрудником библиотеки Сергеем Сокуровым-Величко, который также обратился в правоохранительные органы с просьбой проверить библиотеку в связи с подозрениями в распространении экстремисткой литературы. Шарина, судя по протоколу ставки, который опубликовал адвокат библиотекаря Иван Павлов, отказалась отвечать на вопросы:

30 октября следственные действия продолжились. Адвокаты обратились к следователям с ходатайством об освобождении женщины:

Журналист и правозащитник Зоя Светова, которой удалось встретиться с Натальей Шариной и с ее мужем, рассказала РС, что и книги в библиотеке, и газеты в квартире ее директора, скорее всего, были подброшены оперативниками:

– Шарина сказала, что им подбросили целую пачку книг. По-моему 17, но они были подброшены еще до начала обыска. В 8:30 в библиотеку пришли сотрудники правоохранительных органов. Я не знаю, кто это были – или сотрудники Следственного комитета, или сотрудники ФСБ, или сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом. Но дело в том, что в это время там была только уборщица. Они показали удостоверения, и уборщица их впустила. И Наталья Шарина предполагает, что тогда-то эти книги и были подброшены. На обыске в библиотеке вдруг сотрудники откуда-то там из-за шкафа достали целую стопку книг. Шарина и другие сотрудники обратили внимание, что на этих книгах нет штампа библиотеки и не написано, на каких полках они стоят. В каждой библиотеке на книгах есть опознавательные знаки. Здесь же их не было. Поэтому Шарина утверждает, что эти книги были подброшены. И сотрудники, и, я так понимаю, уборщица рассказали, как это все было, каким образом книги были подброшены. Кроме того, у Шариной дома были обнаружены две газеты. Боюсь наврать, как они называются.

– "Час РУХу".

– Да, "Час РУХу". Муж Шариной мне сказал, что в принципе таких газет у них не было. Насколько я понимаю, они по-украински не читают. Даже, по-моему, сама Шарина не очень хорошо владеет украинским языком. Но эти газеты у них были найдены дома. Муж Шариной мне рассказал, что к ним на обыск пришло очень много сотрудников Следственного комитета и каких-то оперативников. Они разбрелись по квартире, и следить за ними было невозможно. Квартира довольно большая – около 70 кв. м. Поэтому он допускает, что эти газеты тоже были подброшены. В любом случае, может быть, они где-то у них были, но на них не было ни штампа библиотеки, ничего. Они их никому не давали читать. Здесь вообще нет никакого состава преступления.

– Почему Шарина сейчас находится в Таганском отделении? Библиотека-то находится сама на Трифоновской?

– Дело возбуждено Следственным комитетом по Таганскому району. Насколько я понимаю, дело возбуждено по заявлению бывшего сотрудника библиотеки Сокурова-Величко. Это человек, которому 73 года. Он вчера тоже был в ОВД "Таганское", участвовал в очной ставке. Судя по протоколу очной ставки, совершенно какой-то безумный человек. Я слышала о том, что он является сексотом ФСБ. Кроме того, известно, что он написал несколько книг для каких-то сотрудников ФСБ.

Бывший директор и основатель библиотеки украинской литературы в Москве Юрий Кононенко – ему сейчас запрещен въезд в РФ – в эфире Радио Свобода сказал, что самой большой ошибкой Натальи Шариной было то, что в 2009 году она приняла на работу Сокурова-Величко.

В пятницу утром агентство "Интерфакс" со ссылкой на анонимный источник в правоохранительных органах сообщило, что дело против Натальи Шариной может быть закрыто. Ранее в СК заявляли, что будут ходатайствовать об аресте женщины.

Библиотека украинской литературы 29 октября начала работу в штатном порядке. Об этом Радио Свобода рассказал заведующий отделом культуроведения, культурно-массовых и медийных программ библиотеки Виталий Крикуненко. В учреждении не сомневаются, что обыски и уголовное преследование Натальи Шариной связано с политической обстановкой. Всем сотрудникам библиотеки, кто 28 октября находился на рабочем месте, следователи вручили повестки на допрос:

– Библиотека работает по плану. У нас мероприятия, читатели, у нас паломничество журналистов. Что касается Натальи Григорьевны, то она сейчас там, связи у нас с ней нет.

– В целом какова атмосфера сейчас в библиотеке? Как это повлияло на сотрудников, на работу?

– На сотрудников это повлияло, конечно, они удручены. Это не первый случай в нашей библиотеке, и это, может быть, позволяет быстрее адаптироваться. Но все работают, обслуживают читателей. В 2010 году, в начале 2011 года это уже было, и то, что вчера происходило, как дежавю. Тогда тоже приходила следственная проверка.

– А то дело с тем, что происходит сейчас, связано? Везде информация разная.

– В нашем представлении, это связано, как две главы одной повести. Но как там это оформлено, в каком виде предстает в документах, я не знаю, к сожалению.

– А вас допрашивали, вызывали куда-то?

– Мы идем на допросы. Сотрудникам дали повестки. Все один к одному, как уже было. Вчера получили повестки Татьяна Григорьевна, отдел обработки, читальный зал, заместитель директора по АХЧ, бухгалтер, сотрудница по абонементу. Те, кто были на месте, все получили повестки на пятницу. Насколько я представляю, мы в статусе свидетелей.

– С чем связано это дело, как вы считаете?

– Наша Библиотека украинской литературы – единственное во всей Российской Федерации, государственное учреждение города Москвы, работает в рамках законодательства российского. Мы законопослушные граждане и стараемся ни в чем не нарушать законы. Есть закон о библиотечной деятельности, который регламентирует работу библиотеки, мы его не нарушаем. Экстремистские материалы, которые по закону не должны содержаться в библиотеке и которые попадают в известный список экстремистской литературы, – мы такую литературу не принимаем в библиотеку, мы с ней не работаем. Когда берутся огульно и слишком широко оценивать такого рода литературу… Допустим, в украинской истории есть много сложных страниц, которые в России вызывают, и в Украине, кстати, тоже, разные мнения. Это история Украины, то, что люди, которые этим интересуются, наверное, имеют право знать. Наверное, имеют право и книги держать в руках, которые законно изданы, законно попали в библиотеку, никто их не запрещал. К нам приходят читатели, историки, преподаватели, причем из очень видных, специальных вузов, московских, и спрашивают прямо: нам нужно такую книжку по истории ОУН-УПА . Эта книжка не запрещена, у нас в библиотеке она имеется, как научный, исторический труд. После событий 2010 года она у нас не в открытом доступе, а в специальном фонде. По закону о библиотечной деятельности таким людям по запросу эту книгу мы должны выдать. Это не пропаганда, не продвижение экстремистской литературы, и библиотека – это не агитационный клуб. Мы не агитируем ни за что. Но если кому-то хочется таким образом повернуть вопрос или на какой-то полке найти книгу, которая могла бы трактоваться так или иначе, ради бога, это ваше право – трактуйте ее, как хотите. Если эта книга окажется в списке запрещенной литературы, она не попадет в библиотеку, мы ее не будем предлагать читателям.

​– В интернете появились фотографии обыска , и в частности, с детским журналом, где изображен флаг запрещенного в России "Правого сектора". Как вы считаете, правоохранительные органы перегнули палку, расценивая это как экстремизм?

Закон о библиотечной деятельности запрещает всякую цензуру в библиотеках, запрещает изъятие книг, если они выпущены законно

– Я считаю, что это перегнули издатели. Потому что в детских журналах не должно быть, на мой взгляд, как читателя, как родителя, политизированных материалов. Возможно, библиотекари могли бы этот журнал не принять в фонд, но он поступил, этот журнал идет по подписке, у него есть читатели, и я не думаю, что кто-то там на этот небольшой рисуночек обратил внимание... Когда мне показал следователь это флаг, я сразу и не разобрал, он там такой нечеткий, я с трудом понял, что это такое. Если запрещать детский журнал и вносить его в экстремистский список – это право снова же тех, кто формирует эти списки. Тогда мы его не вправе будем в нашей библиотеке иметь.

– Вы считаете, что это политическая обстановка сейчас способствовала такому развитию событий?

– Конечно! Политическая обстановка, которая крайне неблагоприятна для культуры. Об этом когда-то сказано было: "пушки говорят – музы молчат". Слава богу, пушки утихли, и даст бог, никогда этого не повторится на нашей славянской, братской земле. Но то, что мы видим, все в этом контексте пребывает. Я уверен, что и в Украине в конце концов разберутся с этими символами и приоритетами, все встанет на свои места. Правая эта волна, которая сейчас выплеснулась наружу, уляжется, и у украинского народа, я его хорошо знаю, хватит здравого смысла и доброго сердца, чтобы все было хорошо. Давайте надеяться на то, что все будет разумно и хорошо. И главное – относиться к этому тоже по-доброму и разумно. Может быть, это издательский промах, я уже говорил, может быть, где-то и библиотека недосмотрела. Сделайте замечание, мы поставим этот журнал в надлежащее место, он не будет виден тем, кого он может раздражать. Закон о библиотечной деятельности запрещает всякую цензуру в библиотеках, запрещает изъятие книг, если они выпущены законно, поступили в библиотеку законно, или другие печатные издания. Ну, а мы, к сожалению, имеем такие события, которые заставляют на эту тему размышлять и волноваться.

Сегодня стало известно, что случай с украинской библиотекой не единичный. В интервью Радио Свобода руководитель первой научно-популярной библиотеки Артем Акшинцев рассказал, что и к его учреждению у властей города появились претензии. Речь идет о книге-монографии Сергея Абашина "Национализмы в Средней Азии: в поисках идентичности".

– Сергей Абашин – это уважаемый ученый-этнограф. Книга была издана при содействии Российского фонда фундаментальных исследований, и нашей библиотеке РФФИ подарил эту книгу. Книга редкая, поэтому для этнографов, историков, исследователей стран Азии это весьма ценный труд. Нас попросили убрать ее с полки, хотя она не включена в список книг Минюста экстремистского характера.

– А кто вам об этом сообщил?

– Тут ситуация немножко запутанная. Позвонили библиотекарю, представились просто из ЦБС (Центральная библиотечная система. – РС) и сказали, что настоятельно рекомендуют ей убрать эту книгу, и сослались на арест руководительницы Библиотеки украинской литературы. Библиотекарь испугалась, пришла к нам и потребовала все это срочно убрать. Мы подчиняемся напрямую ЦБС, поэтому нам пришлось пойти на это действо. Сегодня мы пообщались с ЦБС напрямую, и мне сказали, что книгу еще раз перепроверят. Перепроверили по спискам Минюста, сказали, что ее нет в реестре – книгу можно вернуть, но не особо это афишировать, потому что у книги очень провокационное, по их мнению, название. И пока не будет ясно, как Минюст дальше разовьет эту тему с арестом директрисы Библиотеки украинской литературы, мы такие книги выставляем на задних полках, если так можно выразиться. Люди боятся, что могут попасть под такие же санкции. Если в библиотеке найдут какую-то книгу, которая внесена вчера в этот список, то могут быть последствия. Этот список – непонятно – будет расширяться или нет. Сейчас он представляет собой 600-страничный документ с перечислением всех книг, которые запрещены. Будет ли этот список расширяться или не будет – неясно. Я надеюсь, что книги научно-популярного и научного толка не попадут в этот список, потому что невозможно, если ты занимаешься этнографией, то что, тебе постоянно цензурировать свою собственную работу? Причем эта работа классическая, построенная по всем правилам научного исследования.

– А о чем она?

– По сути эта книга о формировании наций в Средней Азии в XIX–ХХ веках, о феномене этничности, о видах этничности, о культуре, о родоплеменных отношениях, о среднеазиатском национализме в Российской империи, о Советском Союзе на постсоветском пространстве и о роли этноса в современном модернизированном сообществе.

– Можно предположить, что в ЦБС просто испугались названия?

– Скорее всего, так и произошло.

– Сейчас вы эту книгу вернули на полки?

– Да. Буквально час назад мне поступил звонок о том, что ее еще раз проверили по каталогу Минюста. Ее в этом каталоге нет. Видимо, высокопоставленные люди проверили, немножко успокоились. Посмотрим, что будет дальше. Я надеюсь, что таких ситуаций вообще не будет возникать.

– Вы все поступающие книги так проверяете по этому каталогу?

– Да. Все поступающие книги мы обязаны проверять по этому каталогу.

28 октября обыски прошли не только в библиотеке и в квартире Шариной, но и по месту жительства сопредседателя общественной организации "Украинцы Москвы" Валерия Семененко. Он говорит, что следственные действия заняли практически весь день:

– Меня очень огорчило, что всю мою квартиру перевернули вверх дном. Эти люди абсолютно не специалисты в литературе, а костоломы! Плюс "маски-шоу" с автоматами. Забрали компьютер, все, что надо и что не надо. Исторические романы, "Историю Украины-Руси" Михаила Грушевского . Зачем – не могу понять. Забрали книги и флешки моей дочери, которая урбанистикой занимается, у жены ноутбук забрали. После этого отправились в следственное межрайонное управление. Тут же, как только мы уехали из дома, появилась съемочная бригада НТВ, жена их выгнала.

– Что интересовало следователей?

– В основном разговор крутился вокруг библиотеки. Показали мне какие-то списки литературы, о которых я практически ничего не знаю, – может быть, там что-то и есть экстремистское, а может, и нет. Якобы это было в библиотеке. Да, я помогаю библиотеке, книги Ивана Козловского с автографами автора туда передавал. Спрашивали об истории возникновения этой библиотеки. Но это же все есть в Департаменте культуры! – рассказал Радио Свобода ​сопредседатель общественной организации "Украинцы Москвы"

Обыск в "Библиотеке украинской литературы":

Депутат Совета депутатов муниципального округа Якиманка Дмитрий Захаров так объяснил журналистам, почему он обратился в правоохранительные органы с просьбой провести проверку в библиотеке. "Так как я занимаюсь темой Украины, то, соответственно, общаюсь с людьми, которые интересуются этой темой. Пришла информация, что в библиотеке, возможно, хранятся экстремистские материалы", – сказал Захаров. На своей странице в соцсетях он подробно отчитывался о том, как идет обыск:

Официальный представитель омбудсмена Украины в России полагает, что претензии к Библиотеке украинской литературы и к ее сотрудникам укладываются в общий контекст поведения российских властей по отношению к Украине:

​– Мне непонятно, каким образом заранее ставятся ярлыки, поскольку повсюду в СМИ уже гуляет информация о русофобской литературе. Должна быть назначена экспертиза, и эксперты, лингвисты точно переведут: сначала будет работать переводчик с украинского на русский, потом должны работать лингвисты-эксперты. До того, как они покажут миру свое заключение о конкретных текстах, никто никакие ярлыки никому лепить не имеет права. Второе, что для меня абсолютно непонятно: каким образом идут следственные мероприятия, а вечером того же дня по сети гуляют фотографии с места обыска. Каким образом они попали в сеть? Я считаю, что это заранее информационный нажим, люди пытаются картинкой подтвердить что-то. До экспертизы и решения суда никто не может говорить, что кто-то распространял русофобскую литературу.

– Если глобально посмотреть на произошедшее, кому это сейчас выгодно? Учитывая, что было ощущение, что вопрос Украины стал отходить на второй план.

С таким успехом – я утрирую и уже смеюсь – можно и само слово "Украина" признать русофобским и экстремистским

​– Он не стал отходить на второй план, к сожалению. Мы живем в той стране и в то время, когда политическая власть и реальная власть в Российской Федерации не знает, на чем и на ком отыграться. По Украине не все складывается так, как они рассчитывали. Действительно, Донбасс будет уходить в сторону Украины, сейчас это ясно практически всем, но признать это поражением не могут. И это – продолжение истерии. Мне обидно все это наблюдать в России, потому что с таким успехом – я утрирую и уже смеюсь – можно и само слово "Украина" признать русофобским и экстремистским. Это истерия, и ничто иное. Я прекрасно знаю Семененко, которого вчера обыскивали, с которого взяли показания, это абсолютно милый, интеллигентный, культурный человек. Я лично не знаком с директором украинской библиотеки, но я не думаю, что там была какая-то действительно экстремистская литература.

– Как вы считаете, как могут развиваться события?

Знаковым моментом будет именно избрание меры пресечения

​– Развитие событий в сегодняшней ситуации прогнозировать сложно. Я думаю, что знаковым моментом будет именно избрание меры пресечения. Если мерой пресечения будет содержание под стражей, то это будет еще один образцово-показательный политический процесс "а-ля 1937 год". Если мерой пресечения будет избран домашний арест, что-нибудь еще, не заключение под стражу, значит, тогда можно будет говорить о попытке еще раз напугать общество. Она женщина, скорее всего, мать, скорее всего, там есть семья, и в обоснование меры пресечения "под стражей" я не представляю себе, что можно привести.

В Совете по правам человека и развитию гражданского общества заявили, что следят за ситуацией вокруг Библиотеки украинской литературы. Председатель Совета Михаил Федотов в интервью РБК сказал, что ожидает "в ближайшее время также арестов поваров в ресторанах с украинской кухней".

Член Совета, главный редактор издания "МК" считает, что с подобными претензиями следователи могли бы прийти в любую российскую библиотеку, и зачем было раздувать "скандал на пустом месте" – непонятно:

– Это абсолютно неправомерная акция в отношении библиотеки. Она не распространяла, не стояла у входа и не рекламировала: приходите к нам, почитайте те или иные украинские газеты или что-либо иное. Они работали в режиме библиотеки, у них есть какие-то периодические издания, есть и издания исторические. Более того, исторические издания, насколько я знаю, у них были на спецхранении, не все выдавались, а выдавались только ученым и специалистам, которые работают в области истории Украины, взаимоотношений между Россией и Украиной. Это существует в любых библиотеках, сегодня можно прийти в Библиотеку Ленина и найти там достаточно странные издания, но они будут храниться в спецхране или выдаваться только по специальным разрешениям и письмам для исследовательской и научной работы. На сегодняшний день говорить о какой-то экстремистской деятельности – достаточно неубедительно. Раз сегодня названы какие-то издания – они больше станут привлекать внимание, а через интернет сегодня их можно быстрее найти. Для чего это делать – абсолютно непонятно. Скандал на пустом месте.

МИД Украины в среду заявил протест в связи с проведением в библиотеке обыска. "Призываем российскую власть прекратить давление на работу Библиотеки – культурной ячейки многотысячной украинской общины – и положить конец целенаправленной политике по уничтожению всего украинского", – говорится в сообщении , опубликованном на сайте министерства.

Библиотека украинской литературы – преемница Центральной украинской библиотеки Москвы, существовавшей с 1918 по 1938 год. В 1949 году часть фонда библиотеки передали в библиотеку Львовского университета. Библиотека открылась в 1989 году, и в 1994 году ей вернули более тысячи книг, в свое время отправленных во Львов. В четверг 29 октября стало известно, что мэрия Москвы передала Библиотеку украинской литературы из ведомства департамента культуры Москвы в ведомство департамента национальной политики, межрегиональных связей и туризма столицы.

В декабре 2010 года в библиотеке также было проведено два обыска в рамках уголовного дела по той же 282-й статье. Искали экстремистскую литературу, которая может быть использована "в качестве средств пропагандистского воздействия", поскольку имеет "антироссийскую и антирусскую направленность". Министерство иностранных дел Украины тогда призвало российские власти сохранить библиотеку, и в начале 2011 года она возобновила работу.

МОСКВА, 5 июня. /ТАСС/. Мещанский суд Москвы приговорил к четырем годам заключения условно бывшего директора Библиотеки украинской литературы Наталью Шарину, признав ее виновной в экстремизме и растрате, передает корреспондент ТАСС.

"Признать Шарину виновной по ст. 282, ч. 3 и 4 ст. 160 УК. Назначить ей наказание в виде четырех лет лишения свободы условно с испытательным сроком четыре года", - огласила решение судья Елена Гудошникова.

"Шарина совершила действия, направленные на возбуждение национальной ненависти и вражды, а равно унижение человеческого достоинства. Она же, Шарина, совершила растрату денежных средств в корыстных целях", - зачитала приговор судья.

"Сторона обвинения удовлетворена вынесенным приговором", - сказала прокурор Людмила Баландина, отвечая на вопрос ТАСС. Позже прокурор уточнила журналистам, что "суд дал подробную оценку доказательствам сторон и вынес подсудимой соразмерное наказание".

Защита заявила, что считает незаконном и необоснованным приговор суда и намерена дойти до Европейского суда по правам человека, если не добьется оправдания Шариной в российских судах.

"У нас уже есть в ЕСПЧ жалоба на домашний арест Шариной. Если тут мы не добьемся оправдания, конечно, в ЕСПЧ будет подана жалоба и на приговор", - сказал он.

Адвокат отметил, что "само по себе хранение материалов, пусть даже признанных экстремистскими, не образует состав уголовного преступления, для этого есть административное наказание".

Отвечая на вопрос журналистов, что она будет делать после суда, Шарина рассказала, что наконец-то снимет электронный браслет, будет гулять столько, сколько захочет, а также отметит день рождения мамы.

"Я очень законопослушный человек, если бы мне кто-то сказал, что я в конце своей карьеры вот так закончу, я бы никогда не поверила. Но вместе с тем это тоже большой опыт", - сказала Шарина.

Как отмечается в приговоре, Шарина в 2011-2015 годы, являясь должностным лицом, в нарушение закона "О противодействии экстремистской деятельности" организовала распространение среди посетителей библиотеки книжных изданий Дмитро Корчинского, которые признаны судом экстремистскими материалами и запрещены к использованию.

В ходе прений сторон прокурор Людмила Баландина просила приговорить Шарину к 5 годам заключения условно в связи с тем, что она привлекается к уголовной ответственности впервые, а также учитывая ее возраст. Сама Шарина отвергла все обвинения в свой адрес и просила оправдательного приговора.

В основу приговора суд положил показания свидетелей обвинения, письменные материалы дела, в том числе результаты экспертизы, которые в полном объеме подтверждают виновность Шариной в инкриминируемых ей преступлениях. Все эти доказательства, по мнению суда, согласованы между собой и допустимы.

При этом доводы самой Шариной о ее невиновности признаны судом неубедительными и расценены как попытка избежать уголовной ответственности. Позиция защиты и самой подсудимой, утверждается в приговоре, противоречива, опровергается показаниями свидетелей, письменными материалами, а также показаниями потерпевшей стороны, которым у суда нет оснований не доверять. Также суд не поверил утверждению Шариной о том, что ей не понятно обвинение, назвав это "формой защиты".

Правообладатель иллюстрации Valery Sharifulin/TASS Image caption Отвечая на вопрос судьи, понятен ли ей приговор, Наталья Шарина ответила отрицательно

Бывший директор Библиотеки украинской литературы Наталья Шарина, которая получила четыре года условно, будет обжаловать решение суда. После приговора она рассказала журналистам, в том числе корреспонденту Би-би-си Саре Рейнсфорд, с чем, по ее мнению, связано дело об экстремизме.

В понедельник Мещанский суд Москвы приговорил Шарину к четырем годам лишения свободы условно, признав ее виновной экстремизме и растрате денежных средств. Суд решил, что она "совершила действия, направленные на возбуждение национальной ненависти и вражды, а равно унижение человеческого достоинства".

Шарина была заключена под домашний арест осенью 2015 года после обысков в библиотеке, которую она возглавляла. Следователи нашли в библиотеке книгу члена запрещенной в России украинской националистической партии УНА-УНСО Дмитрия Корчинского, которая в России включена в список экстремистских материалов.

На судебном процессе Шарина говорила, что, по ее мнению, книгу подобросили во время обыска. Ее изъяли при предыдущем обыске еще в 2010 году. "Поэтому нас удивило, что аналогичная книга была изъята при обыске в 2015 году", - говорила она в суде.

После приговора корреспондент Би-би-си Сара Рейнсфорд и другие журналисты спросили Наталью Шарину, почему она считает уголовное дело против нее политическим.

"Каждый хотел свою Надежду Савченко"

Наталь я Шарин а: Приговор вообще не соответствует действительности. Мне очень жаль, что ни одного довода нашего не было учтено, и в то же время ни единого свидетельства ни по одной статье никто в суде не дал.

Я потрясена всей этой ситуацией. Это настолько невозможно - быть осужденным только за то, что ты являешься директором библиотеки украинской литературы!

Я думаю, что кто-то захотел поставить себе очередную галочку на этой теме. Каждый хотел свою Надежду Савченко Наталья Шарина, экс-директор Библиотеки украинской литературы

Все стало ясно во время прений, государственный обвинитель во время своего выступления признала, что это политический процесс. Мы на этом никогда не настаивали, мы думали, что все-таки [в суде] разберутся.

То, что такое в XXI веке происходит, наверное, через несколько десятилетий будут вспоминать. Мы вспоминаем "дело врачей", вспоминает 1937 год, и, к сожалению, мы, наверное, будем вспоминать это как показатель 2017 года.

И хочу повторить, что мне стыдно. В тот день, когда меня арестовали, 28 декабря 2015 года, я сказала что мне стыдно за то, что какие-то люди, которые обладают определенной властью, хотят поставить себе какие-то галочки, получить очередную звезду. Вот это очень обидно.

Обжаловать приговор будете?

Наталь я Шарин а: Да, конечно. Мне жалко библиотеку. Жалко, что то, что создавали, по сути, сегодня уничтожили. Фонды все уже упакованы и вывезены.

А можете пояснить ситуацию с книгами [ которые были изъяты при обыске ]? Книги были в запасниках? Где они находились?

Наталь я Шарин а: В читальном зале и в абонементе ни одной книги, входящей в список экстремистских материалов на сегодняшний день, нет и не было.

Мне бы хотелось, чтобы те, кто это затеял, были наказаны Наталья Шарина, экс-директор Библиотеки украинской литературы

Из 24 книг, которые мне вменяются, по существу 16 книг были подложены. Я на этом буду настаивать, и это видели сотрудники и камеры наблюдения.

То, что дела никакого нет, это совершенно точно.

Вы могли бы назвать людей, о которых вы говорили на прениях? К оторые стоят за этим делом?

Наталь я Шарин а: Когда будем подавать аппеляционные жалобы, я думаю, это будет озвучено.

Я знаю, кто это все затевал, а какого уровня у них поддержка - я могу только догадываться.

Кому было нужно ваше уголовное дело?

Наталь я Шарин а: Я думаю, что кто-то захотел поставить себе очередную галочку на этой теме. Каждый хотел свою Надежду Савченко, что называется.

Вы верите в справедливость?

Очень много таких воспоминаний, когда у тебя давление 250 на 120, и вызывает скорую помощь супруг, и когда начальник отдела следственного говорит врачам: "Мы сейчас ее в больницу повезем". А вместо этого меня заталкивают в обезьянник, только вместо трех часов - на 12 часов.

Вы знаете, есть о чем подумать, и чувства смешанные. Я люблю свою страну и верю в нее. Мне бы хотелось, чтобы те, кто это затеял, были наказаны.

Особенно меня поражает, что подброшенные книги... Об этом все говорят! Это все видят, подменены вещественные доказательства. Мы все это показываем, и об этом никто ничего не говорит.

Это даже не обида... Я никогда не думала, что может произойти то, что мы здесь видели и слышали.

© Стоп-кадр видео

Мещанский районный суд Москвы признал экс-директора Библиотеки украинской литературы Наталью Шарину виновной в экстремизме и растрате, приговорив к 4 годам лишения свободы условно. Кроме того, ей назначен четырехлетний испытательный срок. Гражданский иск потерпевшей стороны, которой выступает госучреждение, будет рассмотрен отдельно. Шарина, назвав приговор политическим, вновь заявила о том, что книги, распространение которых она обвинялась, были подброшены. Защита библиотекаря намерена обжаловать приговор.

Ранее в ходе прений сторон гособвинитель требовала приговорить Шарину к 5 годам лишения свободы условно с аналогичным испытательным сроком. «Узурпировавшие власть в соседнем государстве лица, уже будучи назначенными на государственные должности, потакая желаниям украинских националистов, открыто говорят о необходимости захвата российских регионов, — излагала позицию обвинения прокурор Людмила Баландина. — Руководствуясь преступными идеями, изложенными в так называемой литературе, сегодняшние лидеры Украины всячески уничтожают русское население этой страны. Подсудимая является одной из частей сложного механизма, работа которого направлена на дискредитацию русской культуры на Украине».

Адвокаты библиотекаря, в свою очередь, заявляли о невиновности подзащитной и настаивали на оправдательном вердикте. «Это политическое дело. Я 35 лет работала библиотекарем. Видимо, разрушение библиотеки было выгодно. Мне жалко библиотеку», — прокомментировала исход судебного разбирательства Наталья Шарина.

«Здесь две новости. Первая — дали условный срок. Это говорит о том, что это дело политизировано, и давать реальный срок директору библиотеки — скандал как внутри страны, так и международный. С другой стороны, это плохой сигнал, потому что директор Библиотеки украинской литературы все равно получает судебный приговор, и это, во-первых, очередное преследование интеллигенции и культуры, и, во-вторых, — очередной (может быть, не очень значимый) виток конфронтации с Украиной. Вместо того, чтобы как-то погасить этот костер, это еще одно полено, которое подбросили в пламя. Приговор опять усилит негативный фон в отношениях России и Украины. Он и так ужасный: то одна сторона делает гадость другой, то вторая. В очередной раз мы тут отличились. Ей (Наталье Шариной, — „Росбалт“) надо попытаться обжаловать приговор. Возможно, его смягчат. Смягчат ровно из тех соображений, о которых я говорю: и так все плохо — зачем же еще усугублять?», — оппозиционный политик считает Владимир Рыжков.

По мнению журналиста, историка, член Совета по правам человека при президенте РФ Николай Сванидзе, «мы уже настолько начинаем привыкать к жестким приговорам, что условный приговор нам кажется исключительно гуманным вариантом».

«Хотя мне совершенно непонятно, за что приговорили эту женщину, которая, по-моему, абсолютно законопослушная, абсолютно лояльная, абсолютно „пропутинская“, насколько мне известно. Только за то, что она была директором Библиотеки украинской литературы и на нее кто-то что-то донес? И достаточно было удостовериться, что у нее украинская библиотека, чтобы обвинить ее во всех смертных грехах? Хорошо, что не американская библиотека. Ничего здесь хорошего нет, все уходит корнями в состояние нашего суда. Складывается ощущение, что он абсолютно зависим, и является составной частью исполнительной власти. Как реальный и независимый суд он не функционирует. Это делает сейчас нашу страну и нашу правовую систему опасной. Для любого человека, который не только нелоялен, не только занимается оппозиционной деятельностью, не только неконтролируем, но который просто кому-то не нравится. Это очень опасная ситуация.

Этот приговор никак не повлияет ни на какую политику, потому что влиять дальше уже некуда. Между Россией и Украиной реальное состояние войны, даже уже не холодной. Это две воюющих страны, при сохранении, как ни странно, дипломатических отношений — потому что такая война сейчас. Конечно, один процесс Шариной повлиять на отношения не в состоянии. Лучше он их не сделает, несомненно: просто хуже уже некуда», — полагает Сванидзе.

Политически мотивированный считает приговор и писатель Денис Драгунский. «Потому что дело даже не в разных нестыковках, которые видны в процессе. Каких-то книжек не было, какие-то — были подброшены, понятым оказывается человек, который писал на нее заявление — и так далее. Это с одной стороны. Второй момент в том, что, мне кажется, такие дела не требуют уголовного вмешательства. В конце концов, достаточно административного приказа. Допустим, обнаружилась такая литература. Ну, уберите ее! Скажите, что эту литературу необходимо тут же убрать. Пусть судебные приставы заберут эту литературу, сложат в ящик и, допустим, выпишут штраф. А уголовное преследование плюс полтора года под домашним арестом, в общем-то, не из-за чего. Ясно, что эта часть большой кампании, связанной с обострением отношений между Россией и Украиной приобретает характер, в некоторых случаях, антиукраинской кампании. „Левада-Центр“ недавно опубликовал список, кто наши друзья и кто — враги. И 50% опрошенных считают главным нашим врагом, наряду с Америкой, Украину — это страшный сон. В рамках этого страшного сна и происходит этот процесс», — полагает он.

Оштрафованный осенью 2016 года Пресненским судом Москвы за экстремизм в посте в ЖЖ медиаменеджер и блогер, Антон Носик отмечает, что «за последние 5 лет в России вообще не выносилось никаких оправдательных приговоров по экстремистским статьям: ни в одной из инстанций: ни в районных судах, ни в апелляционной инстанции, ни в Верховном суде».

«В случае, если суд не находил никакой вины, как, например, в случае Евгения Корта (20-летнего жителя Зеленограда, осужденного за репост карикатуры на националиста Максима Марцинкевича (Тесака), — „Росбалт“). Но поскольку его привлекла Зеленоградская районная прокуратура за экстремизм (он не автор картинки, он просто нажал на „репост“), Зеленоградский суд дал ему год колонии-поселения, а Мосгорсуд, рассмотрев это дело по существу, увидел, что он — наоборот — против разжгания выступает и вообще это не его, и заменил срок на штраф в 200 тыс. руб. Оправдать ее (Наталью Шарину, — „Росбалт“) не могли. Сажать ее тоже, очевидно, не за что, — считает Носик. — Надо все-таки ориентироваться на общественную опасность преступления. Проверить, читал ли кто-то эту книгу хоть раз, читал ли он ее до признания экстремистской или после. То есть в состязательном суде ей было бы вообще нечего делать. Она осуждена как должностное лицо библиотеки, часть фонда которой объявлено экстремистским задним числом. Это дело, которое ни в одном состязательном суде не устоит никогда. Итоги рассмотрения этого дела в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) — приговор будет отменен вчистую.

Она не обвиняется ни в каких муках, она не является автором тех книг, за присутствие которых в фондах библиотеки ее судили. Она их не писала, не рецензировала, не рекомендовала никому, они просто стояли на полке. И разбираться должен вопрос, действительно ли стояние книг на полке представляло такую общественную опасность?».

Денис Гольдман

© СС0 Public Domain

Мещанский районный суд Москвы в среду приступил к рассмотрению дела директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной, обвиняемой в экстремизме и растрате. На первом заседании была допрошена потерпевшая - новый директор библиотеки Наталья Виденеева. Шарина, в свою очередь, заявила о своей невиновности. Ее адвокаты намерены добиться полного оправдания подзащитной. По их словам, дело «давно сошло с правовых рельсов на политические». За ходом процесса следит корреспондент «Росбалта».

«Не беспокойтесь, подождите немного. Все сядут», - заботливо уговаривал толпившихся в дверях зала заседаний журналистов круглолицый, бритый наголо пристав. Преграждая дорогу, он наблюдал за своим коллегой, который по указанию девушки - судебного секретаря переставлял скамейки, чтобы увеличить количество сидячих мест. Когда скамейки закончились, мужчина в черном оглянулся и двинулся в сторону «клетки». «Может, другие? Примета нехорошая», - тихонько вставила секретарь, но пристав ее не услышал. Через мгновение лавочки оказались в первом ряду. На них разместились российские и украинские репортеры.

Проведшая под домашним арестом больше года директор Библиотеки украинской литературы Наталья Шарина держалась уверенно. На стандартные протокольные вопросы судьи Елены Гудошниковой она отвечала лаконично и отчетливо. После уточнения деталей прокурор Баландина принялась читать обвинительное заключение.

По версии следствия, Шарина разместила в открытом читательском доступе запрещенную и признанную российским судом экстремистской книгу украинского журналиста Дмитрия Корчинского «Война в толпе», которую приобрела у «неустановленного лица». Из постановления Мещанского суда от марта 2013 года следует, что текст издания содержит «унизительные характеристики в отношении национальной группы и ее отдельных лиц», а также «призывы к разжиганию межнациональной ненависти».

Помимо сочинения Корчинского, продолжала прокурор, на стеллажах учреждения оказался сборник «Голод на Украине 1946-1947. Документы и материалы», а также книги «Голоса моей жизни» и «Время поэзии» авторства поэта Дмитрия Павлычко. Фигурирует в деле и литература меньшего объема. «Моя встреча с УПА», «Шухевич», «Командующий УПА», - сыпала названиями брошюр и буклетов гособвинитель.

В перечень обнаруженных следователями при обыске изданий затесались даже несколько номеров детского журнала «Барвинок», который в советское время служил печатным органом украинского Комсомола и Республиканского совета всесоюзной пионерской организации.

«Согласно заключению культурно-лингвистической и психологической экспертизы, в литературе были обнаружены унизительные характеристики, отрицательные эмоциональные оценки в отношении национальных групп, призывающие к разжиганию межнациональной ненависти, побуждающие к насилию против национальной группы «русские», - монотонно читала Баландина. Она напомнила, что организации Украинская национальная ассамблея - Украинская народная самооборона (УНА - УНСО) и Украинская повстанческая армия (УПА) также запрещены в России и признаны экстремистскими.

«Все публикации, трактующие проблемы украинского национализма, формируют атмосферу вражды к русским, так как украинский национализм мыслится как непременное противопоставление украинского и русского этносов, - резюмировала она.

Затем прокурор изложила суть второй части обвинения - о растрате. Как утверждает следствие, Шарина оплатила защиту по первому уголовному делу закрепленными за библиотекой средствами из бюджета столичного департамента финансов. За услуги московской адвокатской коллегии «Александр Еким и партнеры» было передано 297 тыс. рублей. «Своими преступными действиями Шарина существенно нарушила охраняемые законом интересы общества и государства в сфере нормального функционирования государственных учреждений», - сказала Баландина.

Еще раньше, по ее словам, директор библиотеки формально трудоустроила двух своих знакомых - неких Шмелеву и Пустовалова - «с целью получения стажа в госучреждении без фактического исполнения трудовых обязанностей на занимаемой должности». При этом обоим юристконсультам исправно начисляли зарплату. По итогам двух лет фиктивной работы было перечислено почти 1,9 млн рублей, включая отчисления в Фонд социального страхования и Пенсионный фонд России.

«Давайте будем делать выводы после того, как все материалы рассмотрим. Потому что в материалах дела есть документы, которые свидетельствуют о совершенно другом», - возразила, комментируя заключение, Наталья Шарина. Она не признала себя виновной ни по одной статье и заявила, что не понимает суть обвинения в экстремизме. «Никакой вины за собой я не чувствую, но все-таки я бы попросила гособвинителя разъяснить мне сущность предъявленного обвинения, какие конкретно я совершила действия, направленные на разжигание вражды и ненависти», - обратилась она к прокурору.

Ее оппонент не стала отвечать напрямую: «Ей вменяется, что она приобрела и - в силу своих должностных полномочий - предоставила в общем доступе, разместив на стеллажах, литературу, которую я сейчас перечислила. Что конкретно было непонятно, нужно спросить у защитников», - сказала она судье.

Елена Гудошникова ретранслировала выпад Шариной. «С обвинительным заключением я ознакомилась, - объяснила подсудимая. - Оно подробно изложено на 125 страницах, которые я прочитала неоднократно. Но все равно, даже после прочтения, по 282 статье вины за собой я не чувствую и сущность обвинения мне непонятна».

«У нас тут дискуссия или рассмотрение уголовного дела по существу?!» - возмущенно воскликнула прокурор. Для погашения конфликта судья объявила пятнадцатиминутный перерыв. Однако и после паузы Наталья Шарина продолжила гнуть свою линию. Претензии насчет семантики поддержал адвокат Иван Павлов: «Понятно, о чем хотел сказать автор этих строк, но непонятно, какие именно действия он хотел описать этими оценочными характеристиками. Пусть, например, скажут, что Шарина, если не расставляла книги на полке, то, допустим, издала приказ, что книги должны быть предложены читателям библиотеки или дала указание кому-нибудь из сотрудников - поставить книги на полки. А, может, она разместила сканы книг в Интернете? Это тоже организовала доступ».

Юрист также указал на отсутствие в заключении следствия упоминания мотивов. «В деле нет ни одного подтверждения, что у Шариной могли быть какие-то экстремистские интенции, - выступал он. - Шарина директор государственного учреждения, законопослушный человек, поступки и высказывания которой никогда не свидетельствовали о ее намерениях возбудить вражду и рознь, а также пропагандировать антироссийские настроения».

Павлов назвал обыск в Библиотеке украинской литературы незаконным, а экспертизу изданий - необоснованной. Договор об оказании услуг с коллегией Александра Екима, рассказал он, был согласован с Департаментом культуры. Аналогична ситуация с работой юристконсультов.

«Мы считаем, что дело уже давно сползло с правовых рельсов на политические, и нам очень жаль, что кто-то целенаправленно пытается втянуть суд в политику. Не дело суда заниматься политическими делами», - завершил свою речь адвокат. Его коллега Евгений Смирнов добавил, что защита намерена добиться полного оправдания подсудимой.

Выслушав стороны, судья Гудошникова вызвала на допрос Наталью Веденееву, которая в январе 2016 года заняла пост директора Библиотеки украинской литературы после отстранения Натальи Шариной. Со своей предшественницей девушка познакомилась только на следствии. Вместе с правоохранителями она тщетно, «до одурения» пыталась найти доказательства вины Шариной в фиктивном трудоустройстве. «Каких-либо конкретных доказательств, что эти люди работали, я не нашла, соответственно, я согласна с заключением гособвинителя», - пояснила свою позицию она, сообщив, что гражданский иск о возмещении ущерба против подсудимой вскоре будет подан.

Слова девушки, очевидно, задели обвиняемую. В ответ она решила поставить молодую сменщицу на место. «У библиотеки (Наталья Андреевна должна знать и понимать), - менторским тоном сказала она, - нет самостоятельных средств. Чтобы можно было потратить деньги на ту или иную статью по смете, нужно разрешение казначейства департамента культуры».

«То есть вы хотите сказать, что это была целевая субсидия?» - спросила Веденеева. «А вы должны это знать, если вы выступаете в качестве потерпевшего...» - начала было Шарина, но, заметив протест прокурора, судья поучение прервала и завершила допрос потерпевшей.

«У нас в последние пару лет все, что связано с Украиной, так или иначе - политика. Сейчас уже в слове «борщ» можно при желании найти политический контекст», - прокомментировал процесс Иван Павлов после заседания.

Денис Гольдман