Международный уголовный суд проблемы дискуссии поиск решений. Международный уголовный суд

Введение

Международный уголовный суд как орган международной уголовной юстиции

1.1 Историческое развитие международного уголовного суда

1.2 Организационная структура международного уголовного суда

Возбуждение уголовного дела в международном уголовном суде

1 Основные полномочия Прокурора на стадии возбуждения уголовного дела

2 Основные полномочия Палаты предварительного производства на стадии возбуждения уголовного дела

Предварительное расследование в международном уголовном суде

1 Основные полномочия Прокурора при расследовании уголовного дела

2 Основные полномочия Палаты предварительного производства при расследовании уголовного дела

3 Роль иных участников процесса в расследовании уголовного дела

Заключение

Введение

Актуальность темы исследования. Суд всегда был призван выступать в качестве необходимого и действенного механизма, обеспечивающего справедливое наказание лиц, совершивших преступные деяния как на национальном, так и международном уровне. Однако идея создания постоянно действующего на международном уровне уголовного судебного учреждения длительное время не находила своей реализации вследствие отсутствия поддержки со стороны ряда государств.

Создание Суда способствовало формированию нового механизма, в соответствии с которым виновные лица не останутся безнаказанными и будут судимы независимым международным уголовным судебным органом в случае, если отдельные государства не желают или не способны осуществлять расследования, уголовные преследования или судебные разбирательства должным образом.

Большое значение в деятельности любого органа, особенно судебного, имеют нормы процессуального характера. Выявление проблемных моментов и ситуаций, которые возникают или могут впоследствии возникнуть на различных этапах процессуальной деятельности МУС, должно позволить оптимизировать его деятельность и реализовать главную задачу, стоящую перед судьями, - установление объективной истины по делу и назначение справедливого наказания лицу, признанному виновным.

В связи с этим актуальность темы исследования не вызывает сомнений как в теоретическом, так и практическом плане, в особенности для уточнения некоторых теоретических положений и выработки практических предложений, затрагивающих отдельные этапы процессуальной деятельности МУС.

Объект исследования - международные уголовно-процессуальные отношения, возникающие в сфере деятельности МУС.

Предмет исследования - особенности международно-правового регулирования процессуальной деятельности Суда на различных этапах его функционирования.

Целью исследования является формулирование положений, касающихся понятия и системы органов международного уголовного правосудия. Достижению поставленной цели будет способствовать решение следующих основных задач:

Рассмотреть иисторическое развитие международного уголовного суда;

Проанализировать основные полномочия прокурора на стадии возбуждения уголовного дела;

изучить организационные структуры международного уголовного суда;

исследовать основные полномочия палаты предварительного производства при расследовании уголовного дела.

Практическое значение исследования состоит в возможности использования результатов работы для определения внешнеполитической позиции Российской Федерации по отношению к Суду.

1. Международный уголовный суд как орган международной уголовной юстиции

1 Историческое развитие международного уголовного суда

Международный уголовный суд (МУС) является первым постоянным правовым институтом, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности. Учреждён на основе Римского статута, принятого в 1998 году. Существует с июля 2002 года.

В отличие от других международных и смешанных уголовных судов, МУС является постоянным учреждением. В его компетенцию входят преступления, совершённые после вступления Римского статута в силу.

Государства становятся участниками МУС (а преступления, совершённые их гражданами или на их территории - подсудными ему) по факту ратификации Римского статута. К июлю 2009 года Римский статут ратифицировали 110 государств во всём мире. Ряд стран принципиально возражает против самой идеи МУС как ограничивающей суверенитет государств и дающей неопределённо широкие компетенции суду; среди них Индия, Китай.

По состоянию на июль 2009 года 30 государств-участников МУС относятся к африканским государствам, 14 - к азиатским, 17 - из Восточной Европы, 24 - из Латинской Америки и Карибского бассейна и 25 - из Западной Европы и других государств.

Международный уголовный суд состоит из 18 судей, избираемых на 9 лет ассамблеей государств участников суда, причём каждая из вышеперечисленных групп должна быть представлена по крайней мере 2 судьями.

Международный уголовный суд (МУС), юрисдикция которого тщательно сформулирована в Римском статуте, является первым постоянным международным судом, созданным на договорной основе для содействия прекращению безнаказанности за многочисленные тяжкие преступления, совершенные в XXI веке.

МУС является самостоятельным по отношению к Организации Объединенных Наций международным органом. Местопребыванием Суда является Гаага, Нидерланды. Хотя его расходы покрываются в основном за счет начисленных взносов государств-участников, он также может принимать добровольные взносы правительств, международных организаций, физических лиц, корпораций и других образований.

Международное сообщество давно стремилось создать постоянный международный суд, а в ХХ веке на основе консенсуса были приняты определения геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений. Нюрнбергский и Токийский процессы рассматривали военные преступления, преступления против мира и преступления против человечности, совершенные в ходе Второй мировой войны.

Созданные в 1990-х годах в конце «холодной войны» трибуналы, такие как Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии и Международный уголовный трибунал по Руанде стали результатом консенсуса в понимании, что безнаказанность неприемлема. Однако, с учетом того, что созданы они были только для рассмотрения конкретных преступлений, совершенных в конкретное время и в условиях конкретных конфликтов, сложилось мнение, что нужен независимый и постоянный условный суд.

В июле 1998 года в Риме 120 государств - членов ООН приняли Римский статут, ставший юридической основой для учреждения постоянного международного уголовного суда. Римский статут вступил в силу 1 июля 2002 года, после того, как его ратифицировали 60 государств.

Этот институт создавался для того, чтобы обеспечивать уголовное преследование за геноцид, военные преступления и преступления против человечества. К настоящему времени изданы ордера на арест подозреваемых в четырех странах, хотя реально перед судом не предстал еще ни один. Международный уголовный суд стал настоящим прорывом в деле обеспечения правосудия для жертв вопиющих нарушений. В деятельности международного уголовного суда отмечаются такие моменты, как прогресс в расследованиях, эффективные программы защиты свидетелей, а также шаги по обеспечению прав подсудимых и по внедрению сложной системы участия в процессе потерпевших.

При этом международная правозащитная организация указывает и на ошибки, допущенные в процессе формирования этого уникального судебного института. Недавно судебная палата приостановила процесс по делу Томаса Лубанги - полевого командира из Конго, обвиняемого в вербовке, рекрутировании и использовании детей-солдат, - из-за того, что прокурор не смог представить суду сведения, которые могли бы служить оправданием обвиняемого. Другими проблемами являются недостаточная открытость суда и неоднозначность некоторых аспектов следственной политики прокурора.

июля 2013 г. исполнилось 15 лет с того дня, когда дипломатической конференцией полномочных представителей в Риме был принят Статут Международного уголовного суда с местоположением в Гааге.

1.2 Организационная структура международного уголовного суда

Организационная структура Международного уголовного суда определяется частью 4 Статута. Суд состоит из Канцелярии прокурора, Секретариата, Президиума и трёх отделений - Предварительного производства, Судебного и Апелляционного - это рабочие органы Суда.

В состав Суда входит 18 судей, избираемых Ассамблеей государств-участников абсолютным большинством голосов участников Статута сроком на 9 лет (а Председатель, первый и второй вице-председатели избираются абсолютным большинством голосов судей на 3 года или до завершения срока их полномочий в качестве судей) с невозможностью переизбрания. К судьям, которые должны быть независимыми и беспристрастными, обладать высокими моральными качествами, предъявляется ещё ряд достаточно строгих требований, содержащихся в указанной части Статута. Я не буду на них останавливаться, скажу лишь, что все они должны соответствовать общепризнанным принципам международного права.

Прокурор и его Канцелярия представляют собой «независимый орган, несущий ответственность за осуществление объективного уголовного расследования» и поддержания обвинения в Суде. Значение независимости, как отмечает И.И. Лукашук, подчёркивается тем, что прокурор и его заместители избираются не судом, а непосредственно государствами-участниками сроком на 9 лет.

Также независимость данного органа олицетворяет тот факт, что его сотрудники «не запрашивают и не выполняют указаний из любого внешнего источника» (п. 1 ст. 42 Статута).

Что касается Президиума суда, то он осуществляет управление его делами за исключением Канцелярии прокурора, а в его состав входят Председатель и первый и второй вице-председатели суда.

Характеризуя деятельность Секретариата МУС, следует акцентировать внимание на том, что данный орган «отвечает за несудебные аспекты управления делами и обслуживания Суда без ущерба для функций и полномочий прокурора» (п.1 ст. 43 Статута). Возглавляет Секретариат главное административное должностное лицо Суда - Секретарь, который избирается судьями на 5-летний срок, и осуществляет свои функции под руководством председателя Суда. Секретарь может иметь заместителя.

Деятельность Секретариата связана непосредственно с организацией процессуальных мероприятий. Так Секретарь в частности уполномочен «получать, добывать и предоставлять информацию, устанавливать каналы связи, с этой целью, регулярно вести архивы МУС и базы данных, в которых содержатся все подробные сведения по каждому делу, находившемуся на рассмотрении МУС». Секретарь наделён также и иными административными правомочиями.

В составе суда, как было указано выше, образовано три Отделения, в состав каждого из которых входят судьи - в состав Отделения предварительного производства и Судебного отделения - не менее шести, в состав Апелляционного отделения - четыре судьи и председатель.

В рамках соответствующего Отделения образуются палаты, которые призваны осуществлять судебные функции. Согласно Статуту «Апелляционная палата состоит из всех судей Апелляционного отделения; функции Судебной палаты осуществляются тремя судьями Судебного отделения; функции Палаты предварительного производства осуществляются либо тремя судьями Отделения предварительного производства, либо одним судьей этого Отделения» (подп. «а» п. 2 ст. 39 Статута). Необходимо отметить, что допускается наличие более чем одной Судебной палаты или Палаты предварительного производства, если этого требуют интересы Суда.

Движение дела в суде организовано таким образом, что его рассмотрением последовательно занимается каждая из палат. Так, в частности, на Палату предварительного производства возложены функции по обеспечению расследования дела, по выдаче Обвинителю санкций на расследование, если он возбуждает дело самостоятельно, по выдаче ордера на арест, утверждении обвинений. Судебная палата занимается рассмотрением дела по существу вынесением решения по итогам рассмотрения, его обоснованием, производством дополнительного судебного слушания для определения меры наказания. В Апелляционной палате происходит обжалование решений двух других палат МУС. Как отмечает Е.Н. Трикоз, «при рассмотрении дела она обладает теми же полномочиями, что и Судебная палата, однако ее решения являются окончательными и обжалованию не подлежат».

Нельзя не отметить тесную взаимосвязь данных органов между собой, представляющих, таким образом, звенья одной цепи в деятельности Суда. Так, например, Прокурор в своей деятельности зависим от санкций, выдаваемых Палатой предварительного производства, Судебная палата не может приступить к судебному разбирательству без результатов предварительного расследования, за которое отвечает Прокурор и Палата предварительного производства. Нетрудно заметить, как важен каждый орган в структуре Суда. Если один из них даст сбой своей деятельности, это может привести к остановке в работе всего отлаженного механизма, каким является МУС.

2. Возбуждение уголовного дела в международном уголовном суде

1 Основные полномочия Прокурора на стадии возбуждения уголовного дела

Прокурор обладает весьма широкими полномочиями, в том числе на стадии возбуждения уголовного дела.

К ним в частности относятся:

получение необходимой информации от государств и органов;

принятие по результатам рассмотрения полученной информации решения об отказе в возбуждении уголовного дела или решения о возбуждении уголовного дела;

обращение в Палату предварительного производства с просьбой дать санкцию на проведение расследования;

принятие решения о том, кто именно будет заниматься расследованием дела: МУС или органы власти соответствующего государства;

обращение в Палату предварительного производства за разрешением «на принятие необходимых мер в области расследования для цели сохранения доказательств» (только в исключительных случаях, например, когда имеются основания полагать, что доказательства будут утеряны);

право ставить перед судом вопросы о подсудности и юрисдикции МУС;

право на просьбу о пересмотре решения о неприемлемости дела;

Теперь рассмотрим наиболее значимые из указанных полномочий более подробно.

Итак, для возбуждения уголовного дела в Международном уголовном суде Прокурор в первую очередь должен определить, есть ли для этого необходимые основания, или другими словами, используя терминологию, принятую в российском уголовно-процессуальном праве, существуют ли «достаточные данные, указывающие на признаки преступления», подпадающие под юрисдикцию МУС. Кроме того, Прокурор решает, является ли приемлемым рассмотрение данного уголовного дела в МУС в соответствии со статьёй 17 Статута, а также имеются ли «веские основания полагать, что проведение расследования не будет отвечать интересам правосудия».

Несложно заметить, что значительный размер ответственности за то, будет ли рассмотрено данное уголовное дело в МУС или нет, на первоначальном этапе лежит на Прокуроре. Именно он должен правильно оценить ситуацию и принять единственно верное решение. Для этого Прокурор, несомненно, должен обладать исчерпывающей информацией по исследуемому делу. Поэтому ему и предоставлено правилом 104 Правил и процедур доказывания право «запрашивать дополнительную информацию у государств, органов Организации Объединенных Наций, межправительственных и неправительственных организаций или из других надежных источников, которые он сочтет подходящими». Здесь, на мой взгляд, возникает проблема. Прокурор, по сути, становится лицом, зависимым от сотрудничества с государствами и организациями. Этот факт также отмечает Е.А. Климова-«большая ответственность ложится на плечи Прокурора и его Канцелярии, которые должны организовать необходимый уровень сотрудничества». Конечно же, Прокурор не может начать расследование, руководствуясь только непроверенными данными, содержащимися, например, в показаниях потерпевшего или в сообщении, поступившем от государства. Полученная информация должна быть подкреплена такими сведениями, которые впоследствии, в ходе судебного разбирательства, будут иметь доказательственное значение. Однако, я считаю, данные сведения в силу разных причин далеко не всегда могут быть доступными, и Прокурору порой нелегко проверить поступившие в МУС сообщения. Иначе говоря, чтобы возбудить уголовное дело, ему сначала необходимо, например, разобраться в обстановке в конкретном государстве (а если есть основания полагать, что совершено военное преступление, то такая обстановка может быть нестабильной и даже представлять угрозу), установить контакты с компетентными в том или ином органе или государстве лицами, сделать множество уточняющих запросов и т.д. Все эти действия могут занять продолжительный период времени, что, несомненно, создаст вероятность того, что расследование не будет начато «по горячим следам», а это, как следствие, в дальнейшем затруднит получение доказательств, установление личности преступника или приведёт к другим негативным последствиям.

Отметим также, что согласно подправила 1 Правила 49 Правил и процедур доказывания направление такого уведомления должно включать «мотивы своего решения, таким образом, чтобы не допустить какой-либо угрозы для безопасности, благополучия и неприкосновенности частной жизни лиц, предоставивших ему или ей информацию или для объективности расследования или разбирательства». Иначе говоря, вынося решение об отказе в возбуждении уголовного дела, Прокурор должен обосновать свою позицию, убедить заявителей, что начинать расследование в МУС действительно не требуется. На мой взгляд, вынесение именно такого мотивированного решения будет свидетельствовать о гласности и объективности проведённых предварительных исследований.

Если же Прокурор принимает решение о необходимости возбуждения уголовного дела, он, согласно п. 3 ст. 15 Статута «обращается в Палату предварительного производства с просьбой дать санкцию на проведение расследования вместе с любыми подкрепляющими эту просьбу собранными материалами». При этом опять же соблюдается принцип гласности, согласно которому, во-первых, Прокурор в соответствии с п. 1 ст. 18 Статута (в случаях, когда дело передано на рассмотрение суда государством-участником или прокурор самостоятельно начал исследовать материалы дела) «направляет уведомление всем государствам - участникам и тем государствам, которые, учитывая имеющуюся информацию, обычно осуществляли бы юрисдикцию в отношении преступлений», а, во-вторых, в соответствии с подправилом 1 Правила 50 Правил и процедур доказывания, «Прокурор уведомляет об этом потерпевших, известных ему или ей или Группе по оказанию помощи потерпевшим и свидетелям, или их законных представителей», конечно, только в том случае, если это не нанесёт вреда расследованию или не поставит под угрозу чью-то жизнь.

Итак, на основании вышеизложенного, во-первых, следует отметить, что объём полномочий Прокурора на стадии возбуждения уголовного дела действительно является значительным. Как отмечает в своей статье Е.Н. Трикоз, «такие «широкие» полномочия Прокурора МУС вызывают большую озабоченность у США, усматривающих в этом возможность для спекуляций и злоупотреблений». Не смотря на то, что такой большой объём правомочий Прокурора, в целом призван на основании провёдённых исследований помочь ему принять правильное решение, однако, он может также создать почву для злоупотреблений. В качестве возможного примера, который я допускаю, можно предположить такую ситуацию, когда Прокурор на основании предоставленных ему прав может совершить ненужное вмешательство в частную жизнь отдельных лиц или, например, получить доступ к информации, которая по политическим или иным мотивам имеет ограниченное распространение.

Следует также отметить, что активная роль Прокурора, является неоспоримым достижением МУС, поскольку, как отмечает И.В. Фисенко «как показывает практика Комитета по гражданским и политическим правам, судов по правам человека, государства крайне неохотно передают дела на рассмотрение международных судов вообще и по политически значимым вопросам особенно. Причинами этого служат опасения самому впоследствии оказаться преследуемыми в Суде, ухудшить отношения с другим государством».

2 Основные полномочия Палаты предварительного производства на стадии возбуждения уголовного дела

Палата предварительного производства является тем органом, от которого зависит дальнейшее расследование дела в МУС. Выдача разрешения на уголовное преследование в суде является наиболее важным, однако, не единственным полномочием данного органа на первом этапе рассмотрения дела в суде. Палата предварительного производства так или иначе оказывает влияние на деятельность Прокурора, оказывает ему содействие при осуществлении определённых мероприятий, оценивает правомерность и обоснованность выносимого им решения, может самостоятельно предпринимать осуществление тех или иных действий на этапе возбуждения уголовного дела.

В частности, к основным полномочиям Палаты предварительного производства на стадии возбуждения уголовного дела относятся:

принятие мер, обеспечивающих получение свидетельских показаний;

обращение к Прокурору с просьбой о пересмотре решения не начинать расследование и предоставлении ей дополнительных материалов;

принятие решение о дальнейшей судьбе рассмотрения дела в МУС, если Прокурор отказывает в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п.п. «с» п. 2 ст. 53 Статута;

Первоначально участие в рассмотрении дела Палата предварительно производства может принять на этапе, когда Прокурор проверяет представленные ему сведения и запрашивает новую информацию у государств, организаций и отдельных лиц. Иначе говоря, когда Прокурор занимается поиском данных, которые будут в дальнейшем иметь значение для рассмотрения данного дела, в частности, когда он имеет возможность в данный конкретный момент времени, на данном этапе процесса получить свидетельские показания, которые впоследствии, вероятно, получить не удастся, он вправе обратиться в Палату предварительного производства с просьбой о принятии мер, обеспечивающих получение данных показаний, и, как следствие обеспечивающих эффективность и объективность дальнейшего судебного разбирательства.

В таком случае на основании правила 47 Правил и процедур доказывания данный орган может назначить «адвоката или судью Палаты предварительного производства для присутствия при получении свидетельских показаний в целях соблюдения прав защиты».

Нетрудно заметить, что в данной ситуации имеет место получение доказательств в виде свидетельских показаний ещё до возбуждения уголовного дела. Если проводить сравнение с российским уголовным процессом, то согласно УПК РФ лицо, проводящее расследование, тоже может получить определённые показания до возбуждения уголовного дела - однако, это будут не свидетельские показания, а показания подозреваемого, полученные в ходе допроса (причём ему также предоставляется возможность свидания с защитником), при этом, только в том случае, когда «это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление; когда на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления» (ст. 91 УПК РФ). Свидетельские показания же согласно УПК РФ могут быть получены только на допросе в ходе досудебного производства или в суде. Таким образом, все иные сведения, полученные от свидетеля до возбуждения уголовного дела, например, в ходе опроса, нельзя будет признать допустимыми доказательствами. В российском уголовном процессуальном законодательстве, таким образом, подход к получению доказательств строго формализован. Правила и процедуры доказывания же исходят из того, что свидетельские показания могут иметь доказательственную силу в ходе судебного разбирательства даже если, они были получены ещё до возбуждения уголовного дела, однако, с максимальным соблюдением прав стороны защиты. В российском уголовном процессе представить себе такое положение вещей (когда в присутствии работника суда до начала возбуждения уголовного дела производится получение свидетельских показаний с целью обеспечить их сохранность) сложно. Применимость правила 47 как раз и обусловлено тем, что и расследованием, и судебным разбирательством занимается один орган - МУС, сотрудники которого находятся в постоянном взаимодействии, преследуют единую цель - скорейшее раскрытие совместными усилиями данного уголовного дела. В России же тесное взаимодействие следователя и суда наблюдается только в ряде отдельных случаев, предусмотренных УПК РФ (например, при получении постановления суда на производство обыска в жилище).

Другое своё полномочие Палата предварительного производства реализует на этапе, когда Прокурор приходит к выводу, что оснований для возбуждения уголовного дела в МУС нет. Данное полномочие заключается в том, что указанный орган на основании просьбы заинтересованного государства либо Совета Безопасности ООН и, руководствуясь п. 3 ст. 53 Статута, может просить Прокурора пересмотреть своё решение не начинать расследование. При этом, как отмечает И.С. Марусин, предварительно «Палата может просить и Обвинителя, и соответствующее государство или Совет Безопасности предоставить ей дополнительные материалы». Осуществление Палатой этих полномочий позволяет исключить в деятельности Прокурора поверхностный подход к делу и возможное желание не начинать расследование, а, наоборот, стимулирует его более детально и скрупулезно подойти к рассмотрению дела, позволяет провести более тщательную проверку представленных в суд материалов, что в конечном итоге может привести установлению новых обстоятельств и, как следствие, вынесению нового решения. Отметим, однако, что обязать Прокурора пересмотреть своё решение, Палата в данном случае не может.

Среди других полномочий Палаты предварительного производства на стадии возбуждения уголовного дела отметим такие как, выдача разрешения Прокурору на принятие необходимых мер в области расследования для цели сохранения доказательств, принятие решения о подсудности дела МУС до подтверждения обвинения. Реализация данных полномочий в целом ещё раз подтверждает общую тенденцию осуществления Палатой контрольных функций на данном этапе процесса, надзорный характер её деятельности за действиями Прокурора. Палата предварительного производства, таким образом, является инстанцией, позволяющей скоординировать в нужном направлении действия на первоначальном этапе рассмотрения дела, при необходимости внести коррективы, принять правильное решение.

В целом, подводя итог рассмотрению стадии возбуждения уголовного дела, нельзя не отметить с какой ответственностью и взвешенностью авторы Статута и Правил подошли к процессу возбуждения уголовного дела в МУС.

3. Предварительное расследование в международном уголовном суде

1 Основные полномочия Прокурора при расследовании уголовного дела

В соответствии с п. 1 ст. 54 Статута, первой задачей Прокурора на стадии предварительного расследования уголовного дела является непосредственно проведение самого расследования, включая осуществление следственных действий. Во-вторых, он должен не просто провести расследование, а сделать это так, чтобы оно было эффективным, при этом должен соблюдать «интересы и личные обстоятельства потерпевших и свидетелей, учитывать характер преступлений». Наконец, в-третьих, на Прокуроре лежит обязанность соблюдения прав лиц, участвующих в деле. Иными словами, в моём понимании, он не должен допускать произвола в своих действиях при проведении расследования, не злоупотреблять полномочиями, уметь достигать целей расследования только разрешёнными способами, не вмешиваясь в частную жизнь индивидов и неукоснительно соблюдая правовые нормы. Помимо этого к основным полномочиям Прокурора на данной стадии относятся осуществление сотрудничества с национальными следственными органами, применение, как и на стадии возбуждения уголовного дела с разрешения Палаты предварительного производства мер, необходимых для обеспечения эффективности и последовательности судебного преследования, арест подозреваемого на основании санкции Палаты предварительного производства, выдвижение обвинений против подозреваемого, предоставление необходимой информации стороне защиты.

Несложно заметить, что Статут императивно не предусматривает, в какие сроки должно проводиться расследование. Это, конечно же, обусловлено, во-первых, спецификой суда, который является международным органом, призванным осуществлять уголовное преследование за самые тяжкие преступления, расследования по которым являются по-настоящему длительными и трудоёмкими, а, во-вторых, немногочисленным количеством самих дел в его практике, поспешное рассмотрение которых могло бы привести только к негативным результатам. Этот факт отличает МУС от следственных органов отдельного государства, ведущих расследование огромного числа дел разной степени тяжести, и для которых установлен лимит времени на их рассмотрение. Таким образом, чтобы время на проведение расследования не было жёстко ограничено, а дела при этом рассматривались, учитывая всю их серьёзность, наиболее обстоятельным образом, Статут как раз и допускает возможность свободного определения сроков при проведении расследования.

При проведении расследования Прокурор вправе осуществлять следственные мероприятия, предусмотренные п. 2 ст. 54 Статута, в том числе «собирать и изучать доказательства требовать явки и допрашивать лиц, находящихся под следствием, потерпевших и свидетелей». Кроме того, в соответствии с данной нормой, Прокурор совершает иные действия, направленные на обеспечение конфиденциальности расследования, установление сотрудничества с государствами в целях наиболее плодотворного проведения расследования.

Нужно заметить, что деятельность Прокурора на данной стадии тесно связана и даже, можно сказать, зависима от действий национальных следственных органов. Необходимость сотрудничества с ними прямо предусмотрена подп. «а» п. 2 ст. 54 Статута. Это и не удивительно. Трудно себе представить, чтобы какое либо из государств позволило произвольно вмешиваться в свою национальную систему, пусть даже и с целью поимки преступника и восстановления справедливости. Итак, как уже отмечалось выше, Прокурор при проведении расследования во многом зависим от национальных органов государства. Данные органы вправе выполнять весь перечень мероприятий, предусмотренных п. 1 ст. 93 Статута. При этом сам Прокурор и сотрудники Канцелярии вправе только «осуществлять следственные действия, не связанные с применением принуждения, в частности допрос свидетеля без присутствия должностного лица соответствующего государства и осмотр места преступления».

Особо отметим, что на стадии расследования, как и на стадии возбуждения уголовного дела, Прокурор вправе просить Палату предварительного производства о «принятии таких мер, какие могут оказаться необходимыми для обеспечения эффективности и последовательности судебного преследования» (подп. «b» п.1 ст. 56 Статута). Запросы о применении таких обеспечительных мер (не только на стадии возбуждения уголовного дела, но и на стадии расследования), о которых уже упоминалось во второй главе дипломной работы, имели место на практике. К другим аналогичным мерам, которые могут быть приняты по запросу Прокурора, относятся дача рекомендаций или распоряжений относительно процедур, которым надлежит следовать; дача указаний о ведении протоколов производства по делу; назначение эксперта для оказания помощи (п. 2 ст. 56 Статута) и др. Отметим, что данные мероприятия Палата может предпринимать и по собственной инициативе в случае, если Прокурор не ходатайствует об их применении.

Итак, вся деятельность Прокурора на данной стадии сосредоточена на установлении обстоятельств совершённого преступления. Нельзя не сказать о возможности применения по отношению к подозреваемому такой обеспечительной меры, как арест, о выдаче ордера на который может ходатайствовать Прокурор перед Палатой предварительного производства. Следует подчеркнуть, что выдача такого ордера должна быть обоснованной. Иначе говоря, в соответствии со ст. 58 Статута должны иметься такие основания, которые бы позволили бы с большой долей вероятности подозревать лицо в совершении преступления. Арест в первую очередь призван пресечь дальнейшую преступную деятельность лица либо такие действия с его стороны, которые бы препятствовали дальнейшему проведению расследования.

Выдвинутые Прокурором обвинения подлежат утверждению в порядке, предусмотренном Статутом и Правилами и процедурами доказывания. Утверждение обвинений является строго регламентированной процедурой. Однако, еще до её начала, должен быть совершён ряд процессуальных действий, в которых Прокурор принимает самое непосредственное участие. Так, согласно подправила 3 Правила 121 Правил «Прокурор представляет Палате предварительного производства и соответствующему лицу не позже чем за 30 дней до начала слушания по утверждению обвинений подробное изложение обвинений вместе с перечнем доказательств, которые он намеревается представить на этом слушании». При этом представление обвинений Прокурором не означает, что с этого момента он прекращает расследование. Согласно п.4 ст. 61 Статута Прокурор не только не прекращает расследовать, но также вправе изменять либо даже снимать обвинения. Однако, делать он это может не позднее, чем за пятнадцать дней до начала вышеуказанного слушания. При этом если Прокурор изменяет обвинения, он обязан сопровождать их новыми доказательствами, предъявляемыми Палате предварительного производства и самому обвиняемому. Делается это, во-первых, для того, чтобы Палата и подозреваемый могли ознакомиться с новыми материалами и были полностью информированными о проводимом расследовании, а во-вторых, для того, чтобы подозреваемый и его защитник могли выработать новую линию поведения на основе вновь представленных обвинений и доказательств.

Нельзя не затронуть права Прокурора, которыми он обладает непосредственно при проведении заседания по утверждению обвинений. Чтобы доказать, что выдвинутые обвинения действительно подтверждают вину подозреваемого в совершённом преступлении, Прокурор должен обосновать их. Для этого он использует имеющиеся у него доказательства, причём может «может полагаться на документальные доказательства или резюме доказательств и может не вызывать свидетелей» (п. 5 ст. 61 Статута). Однако, если у Прокурора существует уверенность, что именно данное лицо совершило преступление и это возможно доказать, я считаю, он должен использовать весь арсенал имеющихся у него свидетельств виновности. В противном случае, если за недостаточностью доказательств, обвинения против подозреваемого не будут утверждены, Прокурор может столкнуться с проблемой - подозреваемый будет освобожден, ордер на его арест утратит силу. В конечном итоге это может привести к тому, что подозреваемый может скрыться, и в дальнейшем будет сложно его снова привлечь к суду. Вот почему на данной стадии расследования Прокурор должен с особой тщательностью исследовать все материалы дела, собрать все имеющиеся против подозреваемого улики, чётко и мотивированно, (и при этом не предвзято) изложить обвинения, и обеспечить их неопровержимыми доказательствами.

В случае если обвинение не утверждено, «это не препятствует Прокурору впоследствии вновь обратиться с просьбой об утверждении этого обвинения, когда такая просьба поддерживается дополнительными доказательствами» (п. 8 ст. 61 Статута).

Кроме того, когда уже выдвинутые Прокурором обвинения подтверждены, он опять же обладает правом изменить их. Об этом ставятся в известность и Палата предварительного производства и обвиняемый, а также проводится дополнительное слушание касательно утверждения новых обвинений.

Исходя из вышеизложенного, нетрудно усмотреть, что для привлечения, обвиняемого к Суду, Прокурор по большому счёту не ограничен заниматься поиском доказывающих его вину обстоятельств, ни до утверждения обвинений, ни после. Данная возможность, на мой взгляд, предоставлена Прокурору с тем, чтобы он мог наиболее чётко сформулировать обвинение на основе вновь получаемых доказательств. Если бы обвинение утверждалось единовременно, без возможности его дополнения или изменения, в итоге, это могло бы привести к неправильной квалификации и даже несправедливому осуждению. В связи с этим, я считаю, не нужно ограничивать Прокурора на стадии предварительного расследования в возможности детально и методично исследовать ситуацию, корректировать свои обвинения. Пусть дело будет более детально исследовано на предварительной стадии и заложена верная основа для последующего решения, чем новые обстоятельства будут установлены в ходе судебного разбирательства.

Однако, немаловажную роль на данной стадии играют и другие участники, и, в частности, Палата предварительного производства, от действий которой на предварительной стадии зависит очень многое. К характеристике её полномочий я и хотел бы перейти.

2 Основные полномочия Палаты предварительного производства при расследовании уголовного дела

Полномочия Палаты предварительного производства на стадии расследования уголовного дела в большинстве своём связаны с полномочиями Прокурора. Палата, как и на стадии возбуждения уголовного дела главным образом выступает в качестве надзирающего органа за действиями обвинителя, постоянно взаимодействуя с ним и контролируя его. Однако, есть функции, которые она выполняет и при взаимодействии с другими участниками расследования (например, функции по обеспечению прав и интересов потерпевших и подозреваемых). Эффективность всего расследования будет зависеть от того, насколько правильно будут реализованы ею полномочия на данной стадии.

Итак, к основным полномочиям Палаты на данной стадии относятся:

санкционирование деятельности Прокурора по проведению расследования в государстве, не способном оказать сотрудничество в расследовании;

выдача ордера на арест или приказа о явке лица;

принятие решений по ходатайствам и протестам подозреваемого;

проведение слушаний, касающихся разъяснения прав подозреваемому;

освобождение из-под стражи и определении иных условий, ограничивающих свободу Подозреваемого;

обеспечение защиты и неприкосновенности частной жизни потерпевших и свидетелей;

проведение слушаний по вопросу об утверждении обвинений и принятие решения по его итогам.

Как было установлено выше Прокурор, проводя расследование, по общему правилу действует на условиях сотрудничества с согласия правоохранительных органов государства. Однако, как быть в том случае, когда проводить расследование надо, а правоохранительных органов, наделенных полномочиями, необходимыми для выполнения просьбы о сотрудничестве, в государстве не существует? В данной ситуации как раз главенствующая роль будет принадлежать Палате предварительного производства, которая на основании подп. «d» п. 3 ст. 57 Статута выдаёт Прокурору разрешение на принятие специальных мер, относящихся к проведению расследования в пределах территории такого государства без получения от государства согласия на сотрудничество. Необходимо подчеркнуть, что при этом максимально учитываются интересы указанного государства - «Палата должна обязательно выяснить учесть мнение заинтересованного государства, а также может провести специальное слушание».

Следующим важным полномочием Палаты на данной стадии является выдача по ходатайству Прокурора ордера на арест, в котором согласно п. 3 ст. 58 Статута указываются «имя лица и любая другая соответствующая информация, устанавливающая личность; конкретная ссылка на преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, в связи с которыми необходим арест данного лица; краткое изложение фактов, которые, как предполагается, образуют эти преступления». Следует сказать, что в ордер на арест по предварительному ходатайству Прокурора Палатой могут быть внесены поправки, касающиеся изменения квалификации. Однако, предварительно осуществляется проверка, есть ли действительно основания для внесения изменений.

Поскольку арест является мерой ограничения свободы подозреваемого, необходимо, чтобы при его применении максимально учитывались права индивида. Для этой цели Правила и процедуры доказывания в частности предусматривают возможность лица обратиться в Палату предварительного производства с просьбой о назначении адвоката для оказания помощи в разбирательстве в Суде, а также вносить в Палату протест, в случае если ордер на его арест был выдан ненадлежащим образом. Палата предварительного производства обязана незамедлительно принять решение по вышеуказанным просьбам.

Вышеуказанные правила, на мой взгляд, подчёркивают гуманистический характер деятельности МУС и недопустимость умаления неотъемлемых прав человека, в том числе права на свободу передвижения.

Помимо выдачи ордера на арест Палата предварительного производства также может выдавать приказ о явке лица, который является своего рода повесткой в суд, однако, также может ограничивать свободу лица, например, иметь статус подписки о невыезде.

После того, как подозреваемый арестован и передан МУС или явился в МУС самостоятельно Палата предварительного производства реализует ряд функций, представляющих собой меры контроля за соблюдением прав подозреваемого. Так, она «проводит слушание, имеющее целью удостовериться, что это лицо будет информировано об инкриминируемом ему преступлении и его правах». Иначе говоря, в обязанности Палаты входит информировать лицо о том, в чём оно подозревается и как вправе поступать в данной ситуации, чтобы максимальным образом защитить свои интересы.

Также на данном этапе, после предварительных консультаций с Прокурором, Палата может временно освободить лицо из-под ареста до начала судебного разбирательства, если придёт к выводу, что условия для такого ареста не выполнены. Это правило, по сути, направлено на реализацию части 3 ст. 9 Пакта, предусматривающего, что «содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом».

Однако, при этом не стоит забывать, что такие действия могут быть чреваты для дальнейшего расследования, поскольку всегда существует угроза, что подозреваемый в этот небольшой промежуток времени до судебного слушания, когда ему предоставлена свобода, может скрыться. Поэтому, я считаю, во-первых, нужно самым внимательным образом изучить ситуацию и удостовериться, что заключать лицо под стражу до судебного разбирательства нет необходимости (при этом нужно всегда принимать во внимание, что данное лицо подозревается в совершении самых опасных международных преступлений, поэтому исходя из этого освобождение от ареста должно быть максимально обоснованным и мотивированным), а во-вторых, по возможности применить к данному лицу другие обеспечительные меры, в частности Палата предварительного производства может установить одно или несколько условий, ограничивающих свободу, предусмотренные Правилом 119 Правил и процедур доказывания, например, недопустимость покидать пределы территории, установленной Палатой предварительного производства, без ее прямого согласия; недопустимость посещать определенные места или встречаться с определенными лицами, указанными Палатой предварительного производства; обязанность проживать по определенному адресу, установленному Палатой предварительного производства и др. Конечно, Палата в своей деятельности в первую очередь должна исходить из интересов человека, однако, при этом интересы правосудия также не должны страдать, поэтому, я считаю, данный орган при применении таких мер как освобождение из-под стражи, предусмотренных пунктами 2-4 ст. 60 Статута, должен исходить из требований правомерности, разумности, целесообразности и учёта интересов следствия.

Не стоит также забывать о таких полномочиях Палаты, предусмотренных подпунктом «с» п. 3 ст. 57, как обеспечение защиты и неприкосновенности частной жизни потерпевших и свидетелей, сохранности доказательств, защиты лиц, которые были арестованы или явились по приказу, и защиты информации, касающейся национальной безопасности.

Ещё одним основополагающим полномочием Палаты предварительного производства при проведении расследования является проведение слушаний по вопросу об утверждении обвинений (п. 1 ст. 61 Статута). До начала проведения слушаний Палата должна ознакомиться со всеми обвинениями, выдвигаемыми Прокурором, а также с доказательствами, представляемыми сторонами. Иначе говоря, Палате необходимо обладать исчерпывающими сведениями о рассматриваемом деле, с которыми она знакомиться заранее, чтобы впоследствии их основе, а также с учётом прений сторон вынести своё решение. Палата может проводить слушания как в присутствии, так и в отсутствии подозреваемого (если придёт к выводу, что его присутствие не повлияет на результат слушаний). Стоит сказать, что, если подозреваемый отказывается от участия в слушаниях и при этом находится в распоряжении Суда Палата может обязать его присутствовать на них (правило 125 Правил и процедур доказывания). Если же, например, подозреваемый сбежал, Палата вправе не проводить слушания по утверждению обвинений до тех пор, пока это лицо не будет предоставлено в распоряжение Суда.

По результатам слушаний Палата на основании п. 7 ст. 61 может принять одно из следующих решений: утвердить обвинения, в отношении которых она определила наличие достаточных доказательств; не утвердить обвинения, в отношении которых она определила отсутствие достаточных доказательств; отложить слушание и просит прокурора рассмотреть возможность:

предоставить дополнительные доказательства или проведения дальнейшего расследования в отношении того или иного конкретного обвинения; или

изменения обвинения, поскольку представленные доказательства, как представляется, устанавливают факт совершения другого преступления, подпадающего под юрисдикцию Суда.

Итак, выше были рассмотрены основные полномочия Палаты предварительного производства на стадии расследования. Нетрудно прийти к выводу, что данный орган на протяжении всего расследования «держит его нити» в своих руках, тесно взаимодействует со всеми его участниками, включая Прокурора, чьи действия во многом зависят от санкций и разрешений, выдаваемых Палатой, и подозреваемого. Являясь, по сути, ключевым звеном в расследовании дела, и будучи постоянно осведомлённой о том, как оно продвигается, Палата имеет возможность взглянуть на рассматриваемое дело, как с позиции обвинителя, так и с позиции Подозреваемого, что позволяет ей в конечном итоге, проанализировав все имеющиеся данные, принять наиболее объективное решение на том или ином этапе расследования, совершить такие процессуальные действия, которые требует сложившаяся ситуация, и которые являются действительно необходимыми.

международный уголовный суд

3.3 Роль иных участников процесса в расследовании уголовного дела

Характеризуя процесс расследования уголовного дела в МУС, нельзя не уделить внимание деятельности иных лиц на данной стадии, учитывая тот фактор, что данная стадия, на мой взгляд, является наиболее трудоёмкой и насыщенной на проводимые в ходе неё мероприятия. Несмотря на то, что ведущие роли на данном этапе процесса играют Прокурор и Палата предварительно производства, у других его участников также имеется ряд функций, которые могут оказать существенное влияние на эффективность расследования

В частности, в первую очередь, стоит сказать, что государства-участники на основании ст. 86 Статута «всесторонне сотрудничают с Судом в проведении им расследования преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, и осуществлении уголовного преследования за эти преступления». Это означает, что правоохранительные органы заинтересованного государства принимают самое непосредственное участие в расследовании преступления наряду с Прокурором. Тем самым они оказывают содействие Суду в изобличении преступника. Иное бы представлялось не логичным (за исключением, когда правоохранительные органы в государстве не созданы), учитывая, что государство ранее присоединилось к Статуту, а значит заинтересовано в поимке международных преступников, даже если они являются гражданами самого этого государства. Государства - участники оказывают помощь Суду, например, следующими способами: путём идентификации и установления места нахождения лиц или предметов; получения доказательств, включая показания под присягой, и сбор доказательств, включая мнения экспертов или заключения экспертизы, необходимые Суду; допроса любого лица, находящегося под следствием или подвергающегося судебному преследованию; проведения осмотра мест или объектов, включая эксгумацию и осмотр захоронений; производства обысков и наложения ареста т.д. (п. 1 ст. 93 Статута). Нетрудно предположить, какой неоценимый вклад в расследование могут внести национальные следственные органы, если указанные действия принесут конкретные результаты. Однако, может сложиться обратная ситуация, когда уголовное дело возбуждается не по инициативе государства или Совета Безопасности ООН, а по инициативе самого Прокурора. В этом случае государство может быть совсем не заинтересовано в проведении расследования, в том числе по политическим мотивам или из соображений безопасности. Тогда возникает большая вероятность, что государство не будет принимать активное участие в оказании помощи прокурору в проведении расследования.

Другим важным полномочием, реализуемым национальными органами, является осуществление процедур предварительного ареста или ареста подозреваемого, а также его передачи Суду либо его выдачи другому государству. Кроме того, задержанный может быть временно освобождён по его ходатайству из-под стражи, однако, предварительно национальные органы должны учесть рекомендации Палаты предварительного производства, которая о таком ходатайстве ставится в известность, а также «чрезвычайные и исключительные обстоятельства, которые оправдывали бы временное освобождение» (п. 4 ст. 59 Статута). Другими словами, национальные правоохранительные органы должны осознавать ответственность, которая на них ложиться при временном освобождении потенциального преступника, однако, с другой стороны, они не должны этому препятствовать, если есть твёрдая уверенность, если такое освобождение не нанесёт вред интересам правосудия.

Что касается правового статуса подозреваемого, то в первую очередь хотелось бы отметить гарантии его личной неприкосновенности, безопасности и свободы, закреплённые в п. 1 ст. 55 Статута. Соблюдение данных неотъемлемых гарантий ещё раз свидетельствует о том, что человек является высшей ценностью. Кроме того, Статут наделяет подозреваемого (как и других лиц), рядом процессуальных прав, в частности правом хранить молчание, пользоваться правовой помощью по собственному выбору или получать назначенную ему правовую помощь, быть допрашиваемым в присутствии адвоката, если лицо по собственной воле не отказалось от своего права на услуги адвоката. Также при аресте подозреваемый имеет право получить копию ордера на арест, заявлять ходатайство о временном освобождении после ареста. Он может просить Палату предварительного производства о совершении таких действий, «которые необходимы для сбора и закрепления доказательств в его пользу», ходатайствовать о проведении слушаний по утверждению обвинений в его отсутствие и т.д.

В целом следует сказать, что подозреваемый наделён целым комплексом гарантий, защищающих его личность (что опять же подчёркивает гуманистическую направленность деятельности МУС), а также имеет необходимый объём прав, позволяющих обеспечить его процессуальные интересы.

Характеризуя стадию расследования, нельзя не коснуться деятельности Судебной палаты, ответственной за дальнейшее рассмотрение дела после утверждения обвинений. На стадии расследования её функции сводятся к тому, чтобы подготовить дело к судебному разбирательству на основе имеющихся у неё материалов. Так, Судебная палата «в кратчайшие сроки после своего образования должна провести распорядительно заседание, на котором определяется дата разбирательства дела, определяется язык или языки, которые будут использоваться на заседаниях Палаты по данному делу, решается вопрос об объединении или разделении дел в отношении разных обвиняемых». Также на основании п. 6 ст. 64 Статута Палата в частности требует явки свидетелей и дачи ими показаний, а также предъявления документальных и иных доказательств; обеспечивает неразглашение конфиденциальной информации; дает распоряжение о предъявлении дополнительных доказательств к доказательствам, которые уже собраны до судебного разбирательства или представлены сторонами в ходе судебного разбирательства; обеспечивает защиту обвиняемого, свидетелей и потерпевших. Кроме того, перед началом слушания «Судебная палата по собственной инициативе или по ходатайству одной из сторон может распорядиться провести психиатрическое, психологическое или медицинское освидетельствование обвиняемого». Данная мера необходима для того, чтобы удостовериться, что здоровье обвиняемого позволяет ему не только присутствовать на заседании, но и понимать значение предъявляемых ему обвинений, а также последствий, которое могут для него наступить по окончании судебного заседания и вынесения приговора.

В целом же можно сказать, что Судебная палата на данной стадии расследования выполняет организационные функции, её задача состоит в том, чтобы обеспечить полную готовность к заседанию, проконтролировать, чтобы ничто не воспрепятствовало его проведению (например, отсутствие важных свидетелей или необходимых доказательств либо такие обстоятельства, как незнание языка судопроизводства либо утечка конфиденциальной информации). Следовательно, надлежащее выполнение указанных полномочий будет существенным образом на качество организации судебного заседания, а в конечном итоге на продолжительность рассмотрения дела в Суде.

В целом, подводя итог рассмотрению данной стадии, хотелось бы в первую очередь обратить внимание на такую проблему, как несовершенство как работы Прокурора, так и работы Палаты предварительного производства. Как мы смогли убедиться, Прокурор может допустить в своей работе ошибку, (причём сделать это сознательно), как это произошло в описанном случае с непредоставлением необходимых материалов стороне защиты. Также и Палата может неверно применить процессуальные правила (как в приведённом случае с переквалификацией деяния). Данные обстоятельства свидетельствуют о необходимости повышения профессионального уровня сотрудников Суда, постоянном совершенствовании своей квалификации, в том числе путём тщательного изучения и анализа правовых норм Статута и Правил, и даже моделирования ситуаций, которые могут возникнуть в практике Суда.

Заключение

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы. Анализ процессуальной деятельности МУС на досудебных стадиях позволяет обнаружить в его деятельности как определённые достижения, так и проблемы, с которыми сталкивается данный орган.

К достоинствам, несомненно, следует отнести право Прокурора возбуждать уголовное дело по собственной инициативе. Данное правило делает МУС в определённых случаях по настоящему независимым органом от усмотрения государств либо Совета Безопасности ООН. Суд, таким образом, может самостоятельно выявлять международные преступления и проводить расследование по ним.

Другим положительным фактором в процессуальной деятельности МУС является возможность постоянного контроля за действиями Прокурора со стороны Палаты предварительного производства, что не позволяет ему, с одной стороны, быть пассивным и надлежащим образом проводить расследование, а с другой стороны ограничивает его чрезмерную активность, соблазн злоупотребить своими полномочиями. Система сдержек деятельности обвинителя, созданная, таким образом, в рамках Суда позволяет провести действительно объективное и плодотворное расследование.

Среди достоинств в деятельности МУС на досудебных стадиях выделим также процедуру оперативного получения и закрепления доказательств с санкции Палаты предварительного производства в том случае, если существует угроза их уничтожения. МУС создаёт все условия, чтобы располагать данными обо всех обстоятельствах расследуемого дела, причём даже в случае, когда ещё расследование не начато. Учитывая тяжесть преступлений, за которые привлекает к ответственности МУС, такая процедура действительно является необходимой - нельзя с пренебрежением относиться к доказательствам, каждое их которых в расследовании таких дел представляет важность.

К преимуществам МУС на предварительных этапах производства, также относится и особая тщательность фиксации доказательств, в частности, путём составления стенограмм, аудио-и видеозаписей в ходе допроса. Также нельзя не отметить, с каким вниманием и уважением относятся к правам человека при расследовании дел в Суде. Несмотря, на то, что лицо, подозревается в совершении особо опасных преступлений, его права, тем не менее, остаются высшей ценностью и не подлежат нарушению или умалению. Данное обстоятельство подчёркивает гуманистический характер деятельности МУС.

Среди проблем, которые существуют в процессуальной деятельности МУС, следует отметить такие, как большая степень зависимости от национальных органов, с которыми МУС сотрудничает на досудебных стадиях. Данные органы порой не всегда могут быть заинтересованы в расследовании дела (например, когда Прокурор сам возбуждает дело либо ситуация предаётся в Суд Советом Безопасности ООН), в том числе по политическим мотивам, что, конечно же, существенно может затруднить расследование.

Список использованной литературы

Нормативно-правовые акты

1. Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г. // Блатова Н.Т., Мелков Г.М. Международное право: Сборник документов: Учебное пособие. М.: РИОР, 2009. С. 189-220.

Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. Электронный ресурс. Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс»: Высшая школа, 2011.

Международный пакт о гражданских и политических правах // Права человека: Сборник международных документов.- М., 1998

Римский Статут Международного уголовного суда //Костенко Н.И. Международный уголовный суд. М., 2002

Правила и процедуры доказывания //www.un.org/russian/documen/ rules/rules. pdf (2010. 01 марта)

Научная и учебная литература

5. Костенко Н.И. Международный уголовный суд/Н.И.Костенко.- М., 2002

Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть: учеб. для студентов юрид. фак. и вузов/И.И.Лукашук. - М., 2005

Марусин И.С. Международные уголовные судебные учреждения: судоустройство и судопроизводство/И.С.Марусин. - СПб., 2004

Международное публичное право: учеб./ отв. ред. К. А. Бекяшев.- М., 2005

Ромашев Ю.С. Международно-правовые основы борьбы с преступностью. В 2-х т.: Т. 2./Ю.С.Ромашев. - М., 2006

Фисенко И.В. Борьба с международными преступлениями в международном уголовном праве/И.В.Фисенко. - Мн., 2000

Материалы периодической печати

11. Давид Э. Будущее Международного уголовного суда/Э.Давид //Российский ежегодник международного права, специальный выпуск. 2000

Климова Е.А. Особенности следственной процедуры Международного уголовного суда/Е.А.Климова// Международное уголовное право и международная юстиция. - 2007. - № 2

Климова Е.А. Процессуальные аспекты деятельности Международного уголовного суда/Е.А.Климова// Международное уголовное право и международная юстиция. - 2009. - № 4

Ковалёв А.А. Деятельность Международного уголовного суда и его перспективы/А.А.Ковалев// Международное право. - 2007. - № 1 (29)

Марченко М.Н. Международный уголовный суд и юридические особенности его решений/М.Н.Марченко// Вестник Московского университета. - 2006.- № 4

Подопринова А.С. Международный уголовный суд в сравнительно-правовом анализе органов международного уголовного правосудия/А.С.Подопринова// Современное право. - 2004. - № 11

Рабцевич О.И. Международные следственные органы/О.И.Рабцевич // Международное публичное и частное право. - 2008. - № 4

Трикоз Е.Н. Начало деятельности Международного уголовного суда: состояние и перспективы/Е.Н.Трикоз // Журнал российского права. - 2005. - № 3

Трикоз Е.Н. Первые уголовные расследования в практике Международного уголовного суда/Е.Н.Трикоз//Международное право.- 2007. - № 1 (29)

Ушацка А. Международный уголовный суд и право на справедливое судебное разбирательство//Сравнительное конституционное обозрение. - 2009. - № 1(68)

Щипакина Т.С. Современные проблемы Статуса Международного уголовного суда/Т.С.Щипакина//Становление и развитие научных школ права в государственных университетах России: Материалы Всероссийской студенческой научно-практической конференции. СПб. 1999.

Введение

Глава 1. Теоретические и исторические аспекты организации деятельности Международного уголовного суда 16

1.1. Понятие и виды юрисдикции. Юрисдикция Международного уголовного суда 16

1.2. Юрисдикция Международного уголовного суда и Трибуналов ad hoc: Нюрнбергского и Токийского, по Югославии и Руанде (сравнительный анализ) 25

Глава 2. Преступления, подпадающие под юрисдикцию Международного уголовного суда 37

2.1. Преступление геноцида 37

2.2. Преступления против человечности 57

2.3. Военные преступления 76

2.4. Преступление агрессии 100

Глава 3. Параметры взаимодействия Международного уголовного суда и государств 111

3.1. Сотрудничество государств с Международным уголовным судом 111

3.2. Статут Международного уголовного суда и проблема унификации внутреннего законодательства в части пресечения международных преступлений 136

Заключение 165

Библиографический список использованной литературы 171

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Вхождение человечества в новое тысячелетие сопряжено с повышением роли международного права в дальнейшем развитии межгосударственных отношений. Важнейшей задачей мирового сообщества является установление господства права в международных и внутригосударственных делах. Установлению господства права часто препятствуют отдельные физические лица, а не редко и государства, в том числе, посредством, совершения самых бесчеловечных и жестоких преступлений.

Ученые затрагивающие исторические аспекты международного уголовного права часто начинают рассмотрение международного уголовного правосудия со средневекового суда над сиром Петером фон Хагенбахом, которого судили и казнили за его жестокое правление в Брайсбахе 1 . Но Версальский договор является первым экспериментом по установлению международного правосудия в современных условиях. Статья 227 предусматривала, возможность судебного процесса над кайзером, осуществляемого международным трибуналом, но этот процесс так и не состоялся, поскольку Нидерланды отказались его выдать 2 . Огромным достижением в этой области явилось принятие 8 августа 1945 г. в Лондоне Устава Международного Военного Трибунала 3 . Реально Устав был использован только для одного судебного процесса - суда над двадцатью тремя "главными военными преступниками" нацистского режима, который начался в ноябре 1945 г. и закончился 1 октября 1946 г. Токийский Военный Трибунал рассматривал дела японских военных преступников в соответствии с уставом, который был составлен по образцу

1 Robert К. Woetzel. The Nuremberg Trials in International Law, London: Stevens &
Sons, 1962, at pp. 19-20.

2 Treaty of Peace between the Allied and Associated Powers and Germany ("Treaty of
Versailles"), 1919 T.S. 4.

3 Agreement for the Prosecution and Punishment of Major War Criminals of the European Axis,
and Establishing the Charter of the International Military Tribunal (I. M. Т.), (1951) 82
U.N.T.S. 279.

4 Нюрнбергского Устава 4 . Большинство нацистских и японских военных преступников, а также их пособники предстали перед национальными судами государств, где преступления были совершены, или перед военными трибуналами, учрежденными победившими союзниками. В Германии самыми важными из них были те, которые состоялись в Нюрнберге" и проходили с 1946 по 1948 гг. Судебные рассмотрения осуществлялись американскими военными судами в соответствии с Законом № 10 Контрольного Совета 5 .

В мае 1993 г. Совет Безопасности своим решением, которое можно назвать новаторским и которое опиралось на положения Главы VII Устава Организации Объединенных Наций, создал международный трибунал ad hoc для рассмотрения преступлений, совершенных в бывшей Югославии, начиная с 1991 г 6 . В ноябре 1994 г. аналогичный шаг был предпринят в отношении Руанды 7 .

Однако самым знаменательным событием в обеспечении международного правопорядка конца 20 - начала 21 веков явилось, учреждение мировым сообществом судебного органа, призванного осуществлять уголовную юрисдикцию в отношении категории правонарушений являющихся наиболее серьезными и вызывающими озабоченность всего международного сообщества, - Международного уголовного суда (далее, МУС или Суд).

Одним из важнейших вопросов, обсуждаемых в рамках Специального и Подготовительного комитетов (в данных комитетах обсуждалась возможность и необходимость создания Суда, а также разрабатывался текст Статута МУС), явилось признание МУС в качестве органа, дополняющего

4 Special Proclamation by the Supreme Commander for the Allied Powers at Tokyo, 4 Bevans
20, as amended, 4 Bevans 27 ("Charier of the Tokyo Tribunal").

5 Закон №10 Контрольного совета. Наказание лиц, виновных в совершении военных
преступлений, преступлений против мира и против человечности, 20 декабря 1945 г.,
Official Gazette Control Council for Germany. Patrick Brode, Casual Slaughters and Accidental
Judgements, Canadian War Crimes Prosecutions, 1944-1948, Toronto: University of Toronto
Press, 1997.

6 Statute of the international Criminal Court for the former Yugoslavia, S.C. Res. 827, Annex
7 Statute of the international Criminal Tribunal for Rwanda, S.A. Res. 955, Annex.

5 национальные судебные органы. При этом в своем Докладе по вопросу учреждения Суда, Специальный комитет подчеркивал, что в. намерения* Комиссии международного права не входила замена национальных судебных органов Судом при ведении уголовного судопроизводства, однако, и юрисдикция Суда не должна стать просто остаточной.

В итоге, Римский статут МУС 1998 года (далее,. Статут) создает принципиально: новую модель, которая не согласуется, ни с одной из существующих і моделей национальной уголовной юрисдикции, ни с существующей і в рамках Трибуналов acL hoc международной уголовной юрисдикцией. "

Подписание Министром иностранных дел Российской Федерации И.С. Ивановым Римского Статута 13 сентября 2000 года в ходе сессии Генеральной Ассамблеи ООН открыло для России возможность начала практической работы с целью подготовки предложений о ратификации. Статута.

Такая работа в настоящее время проводится под эгидой МИД России с участием экспертов Генеральной прокуратуры, Минюста, МВД, Верховного Суда, Минобороны, ФСБ, других ведомств.

Статут МУС - юридический документ и документ очень сложный. Он аккумулирует в себе нормы из различных областей права: международного, уголовного, процессуального. Каждая; статья, каждый пункт Статута - результат длительных дискуссий, соотнесения различных школ, традиций, политических мотивов.. При разработке Статута создавались правовые конструкции, о которых никто не знал, как они будут функционировать. Именно поэтому при имплементации Статута с проблемами сталкиваются все государства. Российская Федерация не исключение.

Все вышесказанное обуславливает необходимость тщательного, детального и всестороннего исследования, вопросов возникающих в процессе имплементации і данного международного документа в конституционное,

I 6

уголовное и уголовно - процессуальное законодательство Российской Федерации.

Состояние научной разработанности темы, характеризуется прежде, всего тем, что многие исследования^ или посвящены непосредственной деятельности Международного уголовного суда не затрагивая внутригосударственный уровень осуществления правосудия по Статуту МУС, или были проведены до его принятия, или в них не рассматриваются вопросьь соотношения компетенций МУС и национальных органов уголовной юстиции России. К таковым, например, можно отнести следующие работы: Блищенко И.П., Фисенко И.В. Международный, уголовный суд. Ml, 1994; Блищенко И.П., Фисенко И. В. Международный уголовный суд. М., 1998. Фисенко И.В. Борьба с международными преступлениями в международном уголовном праве. Мн., 2000; Костенко Н.И. Международный уголовный суд.. М., 2002; Костенко Н.И. Международная ^уголовная юстиция. Проблемы развития. М., 2002; Костенко Н.И. Теоретические проблемы становления и развития международной уголовной юстиции: Дис... докт. юр. наук. - М., 2002.

Также, имеется большое количество научных статей, обзоров и комментариев по различным аспектам деятельности Международного уголовного суда, таких ученых, как А.Х. Абашидзе, Р.А. Адельхонян, А.А. Асатур, В.А. Батырь, И:П. Блищенко, Б.. Брумхол, B.C. Верещетин,. K.F. Геворкян, С. Григорянц, О.В: Гликман, У. Гуин,Э-Давид, X. Даффи,Р. Деканозов,. К. Дорман, А.М; Ибрагимов, Г.В. Игнатенко, А. Камен, А.Я: Капустин, Ю.М1 Колосов, Н:И. Костенко, С.А. Лобанов, Д. Лохман, С.Р: Людер, А.И. Микулышш, А.Найер; M.G. Палеев; К. Пальме, Б. Панкин, М. Полякова, Ю.А. Решетов, М.К. Роберж, В.А.. Савельев, С. Самченко, Н:А. Сафаров; О. Солера, О.И. Тиунов,. А. Трайнин, Б.Р: Тузмухамедов, М:В: Фисенко, Р.Э. Фифе, М.О.Хадсон, Д. Хастон, С.В; Черниченко, У.А. Шабас, М.М; Шенгелия и других исследователей. Однако, внутригосударственный уровень осуществления правосудия по Статуту МУС, вопросы

7 сотрудничества государств с Судом рассматриваются лишь не многими исследователями:

Эти обстоятельства обусловили цели и задачи настоящей диссертации.

Цели и задачи исследования.

Целью «данной- работы является исследование составов международных преступлений составляющих юрисдикцию Суда, как на международном, так и на уровне осуществления юрисдикции Российской Федерацией; а также влияние данных норм международного права на законодательство России.

Кроме того, в, качестве, целей выступают: детальное, изучение объективных и; субъективных признаков данных преступлений, решение возможных проблем при применении ст. 5 Римского статута МУС («Преступления, подпадающие под юрисдикцию суда»), а также вопросы, связанные с осуществлением сотрудничества МУС с государствами.

Также не 1 вызывает сомнений необходимость теоретического обоснования более четкош формально - правовой регламентации нормы о геноциде и выработка приемлемого определения преступления агрессии.

Достижение данных целей возможно путем решения следующих задач:

Исследование объективных и субъективных признаков таких международных преступлений, как: военные преступления, преступления против человечности, преступление геноцида по Статуту МУС.

Сопоставление преступлений содержащихся?в национальном российском законодательстве с преступлениями, закреп ленными, в Римском статуте на предмет их соответствия.

Разработки предложений по совершенствованию» нормы о геноциде в уголовном законодательстве России, основанных на отграничении этого преступления; от смежных с ним, а. также * совершенствованию соответствующих положений международного права:

Выработка определения преступления агрессии.

Соотношение законодательства России и некоторых зарубежных стран на предмет соответствия Статуту МУС в вопросах касающихся; применения

8 последнего. (Передача лиц МУС, предоставление иммунитетов, дополняющего характера юрисдикции МУС, применения некоторых видов наказания и т. д.).

Обоснование необходимости расширения юрисдикции МУС конвенционными преступлениями (терроризм и незаконный оборот наркотических средств).

Рассмотрение механизма осуществления сотрудничества государств с Судом.

Объектом исследования являются общественные отношения и интересы, связанные с установлением и возможностью реализации ответственности индивидов за совершение международных преступлений, а также общественные отношения в сфере осуществления сотрудничества при реализации уголовной ответственности.

В качестве методологической основы проводимого исследования выступают логико-правовой, сравнительно - правовой, системно -структурный, теоретического моделирования, технико-юридический метод и некоторые другие методы. В процессе написания применялись достижения науки международного, уголовного, уголовно - процессуального, конституционного, гражданского, философии права. При этом особое внимание уделялось анализу положений теории международного уголовного права, сформулированных в трудах отечественных и зарубежных авторов. Нормативной основой (предметом) исследования являются:

1) Римский статут Международного уголовного суда, Заключительный акт 9 , документы Комиссии Международного права ООН 10 , Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу об учреждении Международного уголовного суда 11 , документы Подготовительной

См.: Документы ООН под условным обозначением A/CONF.183.

10 См.: Документы ООН А/38/10, А/41/10, А42/10, А/44/10, А/45/10, А/47/10, A/CN.4/452, А/48/10,
A/CN.4/458, А/50/22.

" См.: Резолюции ГА ООН 44/39,45/41,46/54,47/33,48/31,49/53,50/46,51/207,52/160.

9 комиссии: для Международного уголовного суда 2 , а. также международные пакты, договоры и конвенции, участницей которых является Российская Федерация (а именно; Устав ООН, Конвенция предупреждении преступления геноцида и наказания за него, Всеобщая Декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах и протоколы к нему, Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации и другие).

Нормы международного уголовного права, международного гуманитарного права, международной защиты прав человека и других отраслей международного права.

Соответствующие положения Конституции РФ, УК РФ, УПК РФ и других, внутренних нормативно - правовых актов РФ.

Кроме того, в диссертации проведен сравнительный анализ действующего конституционного, уголовного и уголовно -процессуального законодательства зарубежных стран (Украина, Бельгия, Франция, Люксембург), касающегося изучаемых проблем.

Изучены научные исследования отечественных и зарубежных авторов в области международного права, уголовного права, общей теории права.

Теоретическую, основу работы составляют фундаментальные исследования в области теории международного права и его отраслей, касающихся * рассматриваемой проблемы, таких специалистов, как К. А. Бекяшев, А.Г. Богатырев, С.В; Бородин, И.П. Блищенко, П.Н. Бирюков, М.И. Блум, И. Блюнчли, B.C. Верещетин, В.В. Витюк, Л.Н. Галенская, А.В. Грабарь, В.П. Емельянов, Г.В. Игнатенко, А.Я. Капустин, И.И. Карпец, А.Л. Колодкин, Ю.М. Колосов, М.И. Лазарев; Д.Б. Левин; И;И. Лукашук, Е.Г. Ляхов, Ф.Ф. Мартене, Г.М. Мелков, Л:А. Моджорян, А.В. Наумов, Ю.С. Ромашев, П.С. Ромашкин, Ю.А. Решетов, А.Н. Талалаев, А.А. Тер-Акопов;

См.: Документы ООН под условным обозначением PCNICC.

10 А.Н. Трайнин, Г.И. Тункин, Н.А. Ушаков, Д.И. Фельдман, СВ. Черниченко, М.Д. Шаргородский и др. Также была принята во внимание зарубежная доктрина международного права, представленная, в частности, такими авторами, как Р. Аби-Сааб, М.Ш. Бассиони, И. Броунли, Д. Башаров, Г. Гаджа, С. Глазер, Э. Давид, Д. Дерби, Я. Динштейн, М. Крепшо, Р. Лемкин, Р. Мюллерсон, А. Мейровиц, В. Пелла, Ж. Пикте, Н. О"Салливан, С. Сигеллер, В. Фридман, Дж. Шварценбергер и др.

При написании диссертационного исследования автор обращался к публикациям, содержащимся в периодической печати: "Московский журнал международного права", "Российский ежегодник международного права", "Государство и право", "Международный научный журнал "Право и политика"", "Юрист", "Международное публичное и частное право", "Международная жизнь", "Дипломатический вестник", а также в материалах научно-практических конференций и семинаров: "Международный уголовный суд и позиция России", Москва, 9-10 июня 1998 г., "Международный уголовный: суд: Ратификация и имплементация на национальном уровне", Москва, 20-22 марта 2001 г., "Международный курс по МГП для государственных служащих и представителей академических кругов", Москва, 16-19 сентября 2003 г., "Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике конституционного правосудия", Москва, 24 декабря 2002 г., "Римский статут Международного уголовного суда: имплементация на национальном уровне", Москва, 4-5 февраля 2004 г. и др.

Кроме того, в поиске источников получения информации для диссертации большую помощь оказала Московская Делегация Международного Комитета Красного Креста.

Научная новизна работы заключается в том, что на монографическом уровне осуществлено комплексное научное исследование, посвященное подробному анализу преступлений указанных в Римском статуте

11
Международного уголовного суда, на международном уровне, на
внутригосударственном уровне, а также особое внимание уделяется
осуществлению, сотрудничества данного международного органа с
национальным механизмом борьбы с такими преступлениями, как: геноцид,
военные преступления, преступления против человечности и преступлением
агрессии. і

Кроме того, устанавливается возможность и перспектива дальнейшего расширения юрисдикции Международного уголовного суда в отношении других преступлений и совершенствование действующего законодательства России.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы для совершенствования международного права, уголовного и уголовно - процессуального законодательства Российской Федерации. Результаты настоящего исследования могут быть использованы также в учебном процессе и научных исследованиях по тем вопросам международного, уголовного и уголовно - процессуального права, которые сопряжены с проблемами установления и реализацией уголовной ответственности при осуществлении сотрудничества государств с Международным уголовным судом.

Основные положения и выводы диссертации, выносимые на защиту: 1) Обосновывается положение о формально - материальном характере состава геноцида, а также обоснована редакция ст. 6 Римского статута МУС и ст. 357 УК РФ, позволяющая более правильно дифференцировать пределы уголовной ответственности за совершение преступления геноцида., А также необходимость установления пределов назначения наказания для каждой статьи Римского статута МУС, что облегчит работу судей в выборе вида наказания, предупредит возможные ошибки и неточности в размере назначенного наказания, а также будет полностью соответствовать принципу справедливого назначения наказания.

Обосновывается необходимость включения в Раздел XII УК России дополнительной главы «Военные преступления», в которой соответствующие статьи воспроизвели составы преступлений, предусмотренные ст. 8 Статута МУС, а также восполнили такие пробелы в нормативно - правовой регламентации, как: а) отсутствие составов преступлений («осуществление нападений неизбирательного характера, затрагивающих гражданское население или гражданские объекты», «умышленное использование голода среди гражданского населения», «неоправданная задержка репатриации военнопленных или гражданских лиц»); б) отсутствие в УК РФ квалифицирующего признака («совершение деяния в рамках плана или политики или при крупномасштабном совершении таких преступлений»); в) отсутствие в УК РФ положения об ответственности командиров и иных начальников; г) не включение положений ст. 8 Статута, применяемых во время международных вооруженных конфликтов к немеждународным вооруженным конфликтам (например, не запрещено использование во внутренних вооруженных конфликтах запрещенных видов оружия). Обосновывается необходимость включения в УК РФ дополнительной главы «Преступления против человечности», в раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества», в которой бы с учетом Элементов преступлений, принятых в соответствии со ст. 9 Статута МУС, были бы закреплены составы преступлений, предусмотренные ст.7 Статута МУС. Также необходимо включить такой квалифицирующий признак, как «совершение преступления в рамках широкомасштабного или систематичного нападения на любых гражданских лиц, если такое нападение совершается сознательно». Предлагается новая редакция определения преступления агрессии. Государствам-участникам целесообразно пересмотреть свое национальное право, для того, чтобы оно допускало сотрудничество в соответствии с

13 частью 9 Статута, а также определить области, в которых необходимы дополнительные законодательные акты, и препятствия к сотрудничеству. Также государствам предлагается: пересмотреть определения преступлений, данные в статьях 6-8 Статута, чтобы обеспечить такое положение, 1 при* котором запреты, предусмотренные в национальном законодательстве, включали все соответствующие деяния и чтобы существовала шкала наказаний, согласующаяся со Статутом. Однако если деяние, запрещенное в соответствии, со Статутом, должным образом расследуется и преследуется: в судебном порядке на национальном; уровне, тот факт, что на судебном процессе оно рассматривается как обычное преступление, а не как геноцид, преступление против человечности или военное преступление, не может сам по себе служить основанием для того, чтобы дело считалось приемлемым для принятия к производству Судом.

Целесообразно включение в национальное право государств-участников! ареста и передачи лиц по просьбе Суда, в соответствии с частью 9 Статута. А также оно не должно отказывать в передаче лица, разыскиваемого МУС, на основании того, что в соответствии со Статутом 1 может быть вынесен приговор к пожизненному лишению свободы. МУС должен быть исключен из уставных или конституционных запрещений выдачи в подобных ситуациях. Обязательство выполнять просьбы об аресте и передаче применяется без различия, основанного на национальной принадлежности, разыскиваемого лица. Национальные уставные или. конституционные запрещения выдачи своих граждан не применяются к просьбам Суда о передаче ему лиц, и национальные власти не могут отказать в передаче на этом основании.

Анализ зарубежного законодательства, а также заключения, вынесенные высшими государственными і органами свидетельствуют, что требуется

14 пересмотр конституционных положений, касающихся в первую очередь иммунитетов должностных лиц государств, дополняющего характера юрисдикции МУС, полномочий Прокурора МУС, при расследовании на территории, государства - участника, исковой давности, амнистии и другим положениям на предмет соответствия Статуту МУС. По результатам объективного анализа внутреннего российского законодательства установлено, что принятие нового и внесение изменений в действующее законодательство, а также использование других юридических процедур, в частности, толкования Конституционным Судом Российской Федерации отдельных положений Конституции Российской Федерации, позволяет избежать процедуры: внесения изменений и дополнений в Конституцию Российской Федерации, и имплементация Статута напрямую с изменением Конституции Российской Федерации не связана. Возможно [ принятие следующих нормативно - правовых актов: ^Конституционным судом Российской Федерации специального заключения о соответствии Статута МУС Конституции Российской Федерации; 2) закона Российской Федерации «Об экстрадиции», который дал бы четкое законодательное определение понятий «выдача иностранному государству» и «передача международному органу»; 3) Закона «о международной судебной помощи», посвященный исполнению решений иностранных и международных судебных органов; 4) включение в УПК Российской Федерации наряду с главой «выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора» (глава 54) специальных статей, регулирующих передачу лица МУС.

Несомненно, полезным стало бы принятие если не всех, то хотя бы нескольких из перечисленных нормативно - правовых актов, это позволило бы снять многие вопросы.

15 Универсальная юрисдикция,.устанавливаемая УК РФ, в принципе, позволяет применять положения Статута МУС без внесения изменений и дополнений в действующее уголовное законодательство, однако это не освобождает от необходимости привести его в соответствие с международными нормами.

В российском уголовно - процессуальном законодательстве РФ существует достаточная законодательная база для осуществления сотрудничества в соответствии с ст.93 Статута МУС, а также в вопросах связанных с перевозкой через территорию государства подозреваемых, подлежащих передаче Суду, сбора и хранения доказательств, защиты информации предоставленной третей стороной, исполнения наказания в виде лишения свободы.

В тоже время, необходимо внести соответствующие поправки в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию)-доходов, полученных преступным путем» в связи с отменой конфискации как вида уголовного наказания, а также дополнить примечанием о том, что его нормы действуют и в отношении МУС. Апробация результатов исследования.

Материалы и результаты исследования нашли отражение в опубликованных научных статьях и использованы в учебном процессе Московского университета МВД России.

Основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры международного права Московского университета МВД России, а также обсуждались на научно - практических конференциях и семинарах.

Структура диссертации отвечает целям и предмету исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов. В заключении приводятся итоги и выводы исследования. Завершает работу библиографический список использованной литературы. Диссертация оформлена в соответствии с требованиями ВАК России.

Понятие и виды юрисдикции. Юрисдикция Международного уголовного суда

Юрисдикция - установленная законом (или иным нормативным актом) совокупность правомочий соответствующих государственных органов разрешать правовые споры и решать дела о правонарушениях, т.е. оценивать действия лица или иного субъекта права с точки зрения их правомерности, применять юридические санкции к правонарушителям. Юрисдикция определяется в зависимости от вида и характера разрешаемых дел, территориальной их принадлежности, от участвующих в деле лиц и др.13

В международном праве различают территориальную и личную (национальную) юрисдикцию. Под территориальной понимается такая юрисдикция государства, которая осуществляется в пределах определенной территории. В пределах своей территории государство осуществляет полную юрисдикцию, за исключением тех случаев, когда соответствующими международными соглашениями предусматривается иное. Ограниченная целевая юрисдикция осуществляется государством в пределах его континентального шельфа и экономической зоны. Личная (национальная) юрисдикция осуществляется государством в отношении своих граждан, находящихся за пределами его территории, например, в открытом море, в Антарктике. В случаях, предусмотренных национальным законодательством, юрисдикция государства может распространяться на граждан этого государства и тогда, когда они находятся на иностранной территории, но осуществляться1 эта юрисдикция может только на территории своего государства, если иное не предусмотрено международным соглашением. В случаях существования конкурирующих юрисдикции вопрос о применении юрисдикции того или иного государства решается на основании соответствующих международных договоров или международно-правовых обычаев.

Данное понятие содержится в Основном законе России в статье 67 и других нормативно - правовых актах. Так как юрисдикция это сфера действия государственной власти, то она, является и проявлением государственного суверенитета.

Определившись с понятием юрисдикции, рассмотрим, какую юрисдикцию осуществляет МУС.

В статье 1 провозглашается, что МУС "дополняет национальные органы уголовной юстиции". Во время переговоров, проводимых с целью выработки Статута, было принято единодушное решение, что основная ответственность за расследование преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, и судебное преследование виновных лежит на национальных органах уголовной юстиции, В результате, не считая тех случаев, когда государство добровольно передает дело в МУС или бездействует, Суд будет осуществлять свою собственную юрисдикцию только в случаях явного нежелания государства или его неспособности предпринять должные действия. При осуществлении своей юрисдикции Суд будет действовать в дополнение территориальной и национальной (персональной) уголовной юрисдикции, которая имеется у государств-участников; ограничив такое осуществление случаями неспособности или нежелания государства, Статут показывает, что Суд не является также простым продолжением систем национальной уголовной юстиции государств-участников.

Преступление геноцида

В данном параграфе диссертационного исследования хотелось бы остановиться на юрисдикции МУС в отношении такого опасного и серьезного международного преступления, как геноцид.

Геноцид, как один из составов подпадающих под юрисдикцию МУС указан в ч. 1 ст. 5 Римского статута МУС, наряду с такими, вызывающими опасность для всего международного сообщества преступлениями как. преступления против человечности, военные преступления, преступление агрессии.

Если говорить о самом юридическом термине "геноцид", то он появился относительно недавно - его ввел в научный оборот польский юрист Рафаэль Лемкин, между двумя мировыми войнами применительно к фактам массового уничтожения армянского населения по указанию властей Османской империи в 1914-1918 гг.

В послевоенном международном праве было выработано понимание того, что в отличие от войны, где организованные вооруженные солдаты сражаются друг с другом, геноцид - это одностороннее массовое убийство, в котором государство или другая преобладающая сила, намеренно уничтожает значительную часть национального, этнического или религиозного сообщества или группу, в то время как принадлежность к ней иногда произвольно определяется самим исполнителем.

Геноцид, как преступление был впервые определен в международном акте - в резолюции 96(1) Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 года. В последующей резолюции 180(11) Генеральной Ассамблеи ООН от 21 ноября 1947 года было подчеркнуто, что ответственность за геноцид как за международное преступление несут как государства, так и отдельные лица.

Многие авторы отмечают, что по существу, именно с определения преступности и наказуемости этого деяния в международно - правовых актах, начался процесс формирования международного уголовного права как юридического феномена мировой культуры.15

На 3-й сессии.Генеральной Ассамблеи ООН была.принята и открыта для подписания Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него от 9 декабря 1948 года16 (далее - Конвенция о геноциде). Именно в этом международно - правовом документе, вступившем в силу в 1951 году, "геноцид" как состав преступления был определен как "любое из следующих действий, совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую - либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

Сотрудничество государств с Международным уголовным судом

В части 9 Римского статута ("Международное сотрудничество и судебная помощь", ст. 86-102) сформулированы основные положения, относящиеся к сотрудничеству государств. Другие аспекты сотрудничества, в том числе касающиеся преступлений против отправления правосудия и (факультативного) исполнения наказаний государствами-участниками, решившими принять заключенных, осужденных Судом, рассматриваются в Статуте в другой части. В какой бы части ни содержались обязательства, Статут предоставляет основные стандарты и процедуры, направленные на обеспечение справедливой и эффективной работы Суда, однако дающие некоторую свободу государствам в определении путей сотрудничества и оставляющие на усмотрение национального законодательства регулирование процедур сотрудничества в широкой области.

Сотрудничество в соответствии с частью 9 основано на просьбах, направляемых Судом. Отделение предварительного производства или Судебное отделение, по запросу Прокурора или для оказания помощи защите (по запросу защиты или по собственному побуждению), обращается к государству с просьбой о сотрудничестве с Судом. В этом случае государство в соответствии со Статутом обязано удовлетворить эту просьбу о сотрудничестве.

Обязательство сотрудничать содержится в статье 86, где сказано:

«Государства-участники в соответствии с положениями настоящего Статута всесторонне сотрудничают с Судом в проведении им расследования преступлении, подпадающих под юрисдикцию Суда, и осуществлении уголовного преследования за эти преступления».

Обязательство заключается в том, чтобы всесторонне сотрудничать "в соответствии с положениями настоящего Статута", а не только части 9. Это обязательство сотрудничать с Судом в проведении им расследования преступлений и осуществлении уголовного преследования за них. Поэтому оно применяется, когда Суд начинает расследование. Обязательство сотрудничать является общим и относится к любым национальным властям, будь то милиция, вооруженные силы или другие правительственные органы, которые имеют обязательства, связанные с просьбой Суда. Поэтому любой пересмотр национального законодательства, выполняемый с целью определения его совместимости с режимом сотрудничества, установленным в Статуте, должен учитывать как военные, в том числе находящиеся за пределами территории государства, так и гражданские судебные органы, в связи со всеми формами сотрудничества.

Таким образом, в целом, Статут обязывает государств-участников всесторонне сотрудничать с Судом в соответствии с положениями Статута.

В других положениях части 9 общее обязательство статьи 86 применяется к конкретным ситуациям, таким как арест и передача лица суду, передача показаний, доказательств, и так далее.

Суд будет направлять просьбы о сотрудничестве по дипломатическим каналам или по любым другим соответствующим каналам, определенным государством, через Международную организацию уголовной полиции или любую соответствующую региональную организацию (как, например, Европол) (ст. 87(1)). Государства могут пожелать определить орган власти, который регулярно получает запросы о юридической взаимопомощи (обычно это министерство юстиции), поскольку этот орган будет обладать опытом, необходимым для быстрого рассмотрения этих запросов.

РОССИЯ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД: НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ РИМСКОГО СТАТУТА

С.В. Глотова

Кафедра международного права Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова Ленинские горы, 19992 Москва, Россия

Статья освещает деятельность Международного уголовного суда современном этапе, оценивается роль МУС в системе международного уголовного правосудия. Особое место занимают вопросы имплементации Россией составов преступлений, закрепленных в Римском Статуте, и, в целом, приведения уголовного законодательства в соответствие с нормами международного гуманитарного права.

Международный уголовный Суд является закономерным итогом развития международной уголовной юстиции. Оговорка Мартенса в IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны легла в основу концепции преступлений против человечности, закрепленной впоследствии в уставах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Конвенции о геноциде, статутов трибуналов ad hoc и Римском статуте МУС. Кроме того, Римский Статут криминализировал значительную часть военных преступлений, который уже стали частью обычного международного гуманитарного права.

Участниками первого постоянного международного суда с универсальной юрисдикцией являются 104 государства1. Основной целью Суда является «положить конец безнаказанности лиц, совершающих самые серьезные преступления», преступления, которые угрожают всеобщему миру, безопасности и благополучию, вызывают озабоченность всего международного сообщества. В то же время подчеркнуто, что действенное преследование должно быть обеспечено как мерами, предпринимаемыми на национальном уровне, так и активизацией международного сотрудничества. В этом отношении Суд дополняет национальные системы уголовного правосудия, создавая прочные гарантии уважения к осуществлению междуна- . родного правосудия и обеспечения его соблюдения (п. 10 Преамбулы и ст. 1 Статута, принцип комплементарности) .

В настоящее время МУС представляет собой сердцевину системы международного уголовного правосудия, согласно Докладу МУС 61-й сессии Генеральной Ассамблее, подготовленного 3 августа 2006 г. . Формирующаяся система международного уголовного правосудия охватывает национальные, международные и смешанные трибуналы, а также такие международные организации, как ООН.

2005 и 2006 гг. характеризуются активизацией деятельности Суда, в результате чего Суд из органа, существующего «на бумаге», превратился в действующий механизм. В связи с этим международное сообщество испытывает большие ожидания

относительно независимости осуществления правосудия МУС, юрисдикция которого, в отличие от трибуналов ad hoc, гораздо шире, и, что особенно важно, предполагает быть реализованной в невыборочной манере .

В 2005 г. Международный уголовный суд приступил к практической работе, в

2006 г. он продолжил расследование ситуаций в Демократической Республике Конго; в Уганде; и в Дарфуре, Судан . Если первые ситуации были переданы госу-дарствами-участниками, последнее расследование ведется на основе передачи Обвинителю Советом Безопасности (Резолюция 1593 (2005) от 31 марта 2005 г.) , согласно ст. 13 «Ь» Статута МУС. Данное правовое основание совсем по-иному, нежели возбуждение расследования proprio motu или на основании п. «а» ст. 13, воздействует на компетенцию МУС. В результате МУС можно рассматривать как орган, стоящий на страже интересов мира и безопасности, что превышает задачу классического уголовного преследования, состоящую в наказании виновных за совершение тяжких международных преступлений . Передача ситуации в Дарфуре является важным свидетельством того, что Суд является интегрированным звеном системы поддержания мира и международной безопасности. Прокурор МУС согласно своей компетенции принял решение предъявить обвинение нескольким лицам. 11 декабря 2006 г. Обвинитель направил письмо Совету Безопасности о завершении расследования. 27 февраля 2007 г. в Палату предварительного производства 1 Обвинителем были направлены доказательства по делу в отношении министра внутренних дел Ахмада Мухаммада Харуна и лидера милицейского формирования Джаниавид (Janiaweed) Али Мухаммада Абд-Аль-Рахмана . Они, как предполагается, несут ответственность за совершение 51 преступления против человечности и военного преступления. Их действия, совместно с другими лицами, были направлены на совершение систематических нападений на гражданское население (убийства, массовые изнасилования, другие сексуальные преступления, пытки и другие бесчеловечные акты, разграбление имущества, незаконная депортация и перемещение и другие преступные акты), в результате чего около 1,9 млн. человек остались без крова и тысячи умирают от голода и болезней, а 4 млн. являются пострадавшими.

Начато производство по первому делу «Обвинитель против Томаса Лубанга Дийло») . Т. Лубанга - основатель и лидер Союза конголезских патриотов (СКП) - подозревается в совершении военных преступлений, а именно призыве и вербовке детей в возрасте до 15 лет и использовании их в боевых действиях. 10 февраля 2006 г. был издан ордер на арест в отношении Т. Лубанги, и 17 марта 2006 г. он был передан в распоряжение Суда. Это стало возможным благодаря сотрудничеству со стороны государств-участников и ООН (ст. 89 Статута).

В отношении ситуации в Уганде Палата досудебного производства I в порядке осуществления надзора за расследованием и санкционирования действий Службы Обвинителя утвердила 13 октября 2005 г. пять ордеров на арест в отношении членов Армии Сопротивления Господа: Д. Кони, В. Отти, О. Одимбо, Д. Онгвен, Р. Луквиа . До сих пор подозреваемые не предоставлены в распоряжение Суда. Эти лица обвиняются в совершении преступлений против человечности и военных преступлениях, включая сексуальное порабощение, изнасилования, нападения на гражданское население, и использование детей в качестве наемников. Палата досудебного производства П вынесла всего одно решение в отношении ситуации в Центрально-Африканской Республике, однако решение о начале расследования Обвинителем еще не принято.

Эффективность функционирования Суда в значительной степени зависит от расширения круга государств-участников. Особое значение имеет членство государств, являющихся постоянными членами Совета Безопасности.

Российская Федерация, подписав Римский Статут 13 сентября 2000 г., не является его участником, как и США и Китай. Однако, в отличие от США, Россия не занимает позицию, основанную на открытом противодействии Статуту. Следует ли из этого, что Россия остается в стороне от Международного уголовного суда и создающейся системы международной уголовной юстиции?

Широко распространено мнение, что имплементация составов преступлений, закрепленных в Статуте, должна происходить после решения вопроса о его ратификации. Однако необходимо отметить, что Римский Статут и на неучаствующие государства может оказывать юридическое воздействие. Здесь нет никакого противоречия с доктриной pacta tertiis пес nocent пес prosunt, закрепленной в ст. 34 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г.

Дело в том, что Россия как «третье государство» не является полностью «чуждым», сторонним государством по отношению к Римскому Статуту.

Во-первых, Россия, подписав Статут, выразила согласие с нормами международного права, закрепленными в Статуте, отсюда она находится под воздействием ст. 18 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая запрещает предпринимать действия, лишающие договор объекта и цели.

Во-вторых, Россия принимала активное участие в разработке Статута в Комиссии международного права, Подготовительном комитете для Международного уголовного суда, Римской конференции, а сейчас продолжает свою работу в Ассамблее государств-участников и Специальной рабочей группе по определению агрессии. Таким образом, Россия имела возможность для выражения своей суверенной воли в отношении положений договора.

В-третьих, Римский Статут является особым международным договором. Он является общим многосторонним договором, который устанавливает нормы, представляющие интерес для всех заинтересованных государств-членов международного сообщества - Статут формулирует составы преступлений, касающиеся всего международного сообщества . На это прямо указывает объект и цель договора, закрепленные в преамбуле Статута. В международном праве нередки случаи, когда международные договоры создают права и обязанности для неучаствующих государств . Это так называемые договоры об установлении объективного режима (об установлении границ, о нейтрализации территории) . Обязательная сила этих договоров не распространяется на третьи государства, однако существует обязанность государств, вытекающая из основных принципов международного права, «уважать чужие правомерные договоры и результат, достигнутый действием такого договора» .

Обязанность осуществлять уголовное преследование за совершение серьезных преступлений по международному праву, закрепленная в преамбуле Статута, является обязательством erga omnes, которое распространяется на все государства, являющиеся членами мирового сообщества .

Это обязательство имеет обычно-правовую природу. Так, Германия, предлагая при разработке Статута наделить Суд универсальной юрисдикцией, распространяющейся на все преступления, где бы они не совершались и кем бы они не совершались, независимо от того, является ли подозреваемый гражданином государства-участника Статута, ссылалась на то, что такая юрисдикция уже стала частью международного обычного права .

Поэтому здесь действует ст. 38 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., которая говорит о том, что предыдущие статьи 34-37 «никоим образом не препятствуют какой-либо норме, содержащейся в договоре, стать обязательной для третьего государства в качестве обычной нормы международного права, признаваемой как таковая».

Отсюда для Российской Федерации вытекает обязанность обеспечить эффективное уголовное преследование путем мер, принимаемых на национальном уровне. Таким образом, юридическим основанием для возникновения такой обязанности является обычная норма.

Фундаментальная основа Международного уголовного суда - принцип комплементарное™ - содержит особый режим юрисдикции. Так, она может наступить и в отношении граждан государства-неучастника, если они окажутся на территории государства-участника, а также преследование может начаться на основании и. «Ь» ст. 13, когда ситуация поступает из Совета Безопасности ООН, реализующего свои полномочия на основании Главы УП Устава ООН.

Для приведения в соответствие российского законодательства с положениями Римского Статута следующие меры должны быть приняты: имплементация составов и установление универсальной юрисдикции за их совершение.

Однако в настоящий момент следует говорить о неадекватной имплементации международных обязательств в российском законодательстве. Кроме установления ответственности за агрессию (ст. 353 УК «Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны»; ст. 354 «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны») и геноцид (ст. 357), составы иных преступлений практически отсутствуют.

Российскому УК незнакомо понятие «преступления против человечности». Можно, конечно, полагать, что преследование будет осуществляться на основе обычных составов - убийства, причинения тяжких повреждений. Однако как быть, например, с преследованием групп по политическим, расовым и иным мотивам, сексуальным рабством? До сих пор в законодательстве отсутствует запрет на совершение пыток (Конвенция против пыток 1984 г.).

Что касается военных преступлений, то ст. 356 УК «Применение запрещенных средств и методов ведения войны» содержит всего пять составов:

Жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением;

Депортация гражданского населения;

Разграбление национального имущества на оккупированной территории;

Применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации (все - ч. 1 ст. 356);

Применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации (ч. 2 ст. 356).

Статья криминализирует лишь отдельные преступления, которые относятся к группе «нарушения законов и обычаев, применимых в международных вооруженных конфликтах». Да и в этом отношении УК оперирует понятием «война», а не «вооруженные конфликты». Напомним, что Статут в ст. 8 отражает достижения международного гуманитарного права. Так, к этой группе он относит только в отношении международных вооруженных конфликтов 26 составов.

В УК РФ полностью отсутствуют составы, устанавливающие ответственность за серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г.: убийства, пытки, причинение страданий, серьезных телесных повреждений и ущерба здоровью, нападение на

гражданское население, убийства мирных жителей, казнь военнопленных и лиц, сложивших оружие.

Таким образом, УК не отражает нормы Дополнительных протоколов I и П 1977 г. к Женевским конвенциям, посвященных защите гражданского населения, не говоря уже о запретах, действующих в отношении немеждународных вооруженных конфликтов.

Неправильно сформулирован состав «применение средств и методов, запрещенных международным договором РФ». Дело в том, что не всякое применение запрещенных средств и методов является преступным (например, использование знаков отличий противника), т.е. здесь происходит расширение криминализации, не соответствующее современным нормам МГП.

Полагаем также, что недопустимо использовать бланкетные диспозиции в случаях, касающихся самых серьезных преступлений. Индивид должен иметь представление, в отношении чего существует запрет.

Вызывает удивление, что глава «Преступления против мира и безопасности человечества» находится в конце Кодекса.

Не зафиксирован в УК, в противоречие с ч. 4 ст. 15 Конституции 1993 г., приоритет международных договоров. Статья 1 УК говорит об общепризнанных нормах и принципах международного права, но где эти принципы? Следует заметить, что важную часть среди общепризнанных принципов международного права занимают Нюрнбергские принципы, подтвержденные в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН то 11 декабря 1946 г. и сформулированные в 1950 г. на второй сессии Комиссии международного права ООН как «Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского Трибунала и нашедшие выражение в решении этого Трибунала» . Они носят характер jus со gens.

Спустя 60 лет в уголовном законодательстве РФ нет нормы, закрепляющей ответственность командиров за действия подчиненных, за издание преступного приказа. Согласно Нюрнбергскому принципу IV, «обстоятельство, что какое-либо лицо действовало во исполнение приказа своего правительства или начальника, не освобождает это лицо от ответственности по международному праву».

Неправильно в УК используется термин «международные договоры Российской Федерации» (в пласт МГП входят и Гаагские конвенции 1907 г., и международные договоры СССР).

И, наконец, необходимо закрепить в УК принцип универсальной юрисдикции за совершение международных преступлений, где бы они ни совершались и кем бы они не совершались. В настоящий момент ст. 12 УК «Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации» в ч. 3 распространяется на преступления, совершенные негражданами в двух случаях: 1) если преступление направлено против интересов Российской Федерации; 2) в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации.

Таким образом, даже в случае, если ратификация Римского Статута не будет произведена, имплементация составов Статута будет обеспечивать как приведение законодательства России в соответствие с международными обязательствами по Женевским конвенциям и Дополнительным протоколам, по другим договорам, а также согласно обычным нормам международного гуманитарного права, так и выполнение обязательства положить конец безнаказанности, носящего характер erga omnes.

Естественно, что случаи возможного совершения на территории России широкомасштабных, в рамках плана и политики военных преступлений или системати-

ческих или широкомасштабных деяний, не говоря уже о преступлении геноцида, скорее, гипотетичны. Однако, на наш взгляд, Россия как государство, внесшее глобальный вклад в становление международного гуманитарного права и международной уголовной юстиции, должна иметь адекватное современному развитию международного права законодательство в отношении преследования за тяжкие международные преступления.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Япония 17 июля 2007 г. задепонировала документ о присоединении к Римскому Статуту, и, таким образом, после вступления для нее Статута в силу (1 октября 2007 г.) станет 105-м государством-участником.

ЛИТЕРАТУРА

Абашидзе А.Х. Участие государств в Статуте Международного уголовного суда - обязательство erga omnes // Международное право - International Law. - 2007. - № 1 (29).

2. Доклад о деятельности за первые три года, подготовленный Службой Обвинителя 12 сентября 2006 г. Доступно на веб-странице http://www.icc-cpi.int/library/organs/otp/OTP_3-year-report-20060914_English.pdf.

3. Документ ООН А/61/217.

4. Документ ООН, 5-я сессия, доп. 12. UN Doc. А/316(1950).

5. Документ ООН S/RES/1593(2005).

6. Каюмова А.Р. Принцип комплементарности в системе принципов уголовной юрисдикции // Российский ежегодник международного права, 2003. - СПб., 2004.

7. Коробова М.А. Расширение сферы действия норм общего многостороннего договора. - М., 1983.

8. Лукашук ИМ Современное право международных договоров. - М., 2004. -

9. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Сборник документов. - М., 1984. - Т.4. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав - СССР, США и Великобритании (17 июля -- 2 августа 1945 г.).

10. Талалаев А.Н. Международные договоры в современном мире. - М., 1973.

11. Статут Международного уголовного суда // Международный уголовный суд (сборник документов). - Казань, 2004.

12. Ушацка А. Режим дополнительности Международного уголовного Суда // Международное право - International Law. 2007. №1(29).

13. Bassioni М. Sherif. International Criminal Court - Quo Vadis? // Journal of international criminal justice. - 2006. - Vol. 4. - Issue 3.

14. Bekou 0., Cryer R. The International Criminal Court and Universal Jurisdiction: A close Encounter?//Intemational and Comparative Law Quaterly. Vol.56.2007.

15. Case ICC-02/04-01/05 The Prosecutor v. Joseph Kony, Vincent Otti, Raska Lukwiya, Okot Odhiambo and Dominic Ongwen. Доступно по адресу: ttp://www.icc-cpi.int/cases/UGD/c0105/c0105_all.html.

16. Case ICC-01/04-01/06The Prosecutor v. Thomas Lubanga Dyilo. Доступно no адресу: http://www.icc-cpi.int/cases/RDC/c0106/c0106_all.html

17. Case ICC-02/05-01/07 The Prosecutor v. Ahmad Muhammad Harun («Ahmad Harun») and Ali Muhammad A1 Abd-Al-Rahman («АИ Kushayb»). Доступно по адресу: http://www.icc-cpi.int/cases/Darfur/c0205/c0205_all.html.

18. Danilenko G.M. ICC Statute and Third Parties // The Rome Statute of the International Criminal Court: A commentary. Vol 2. Ed. A.Cassese.

19. Fletcher George P. and Ohlin Jens David. The ICC - Two Courts in One? // Journal of International Criminal Justice. - 2006. - Vol. 4. - Issue 3.

THE RUSSIAN FEDERATION AND THE INTERNATIONAL CRIMINAL COURT: SOME PROBLEMS OF IMPLEMENTATION OF THE ROME STATUTE

The Department of International Law Moscow State University of M.V. Lomonosov Leninskiye Gory, 119992 Moscow, Russia

The Article is dedicated of activity of International Criminal Court, its role in the system of international criminal justice. The basic point are the problems of the implementation of the Russia elements of crimes from Rome Statute of ICC and, in general, transformation of Criminal Code in consistent to norms of international humanitarian law.

В 1918 г. состоявшаяся в Риме Дипломатическая конференция под эгидой ООН приняла Римский статут МУС (далее - Суд). Суд был учрежден как постоянный орган, обладающий юрисдикцией в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества. При этом речь идет только о тех преступлениях, которые перечислены в Статуте . МУС не подменяет уголовные суды государств (принцип дополняемости) . Суд является самостоятельным м/н органом. Он обладает м/н Псубъектностью. Юрисдикция Суда ограничена такими преступлениями как геноцид, преступления против человечности, военные преступления и агрессия.

МУС осуществляет свою юрисдикцию, если: а) ситуация, при которой были совершены одно или несколько преступлений, передается Прокурору государством-участником; б) Прокурор начал расследование по собственной инициативе.

Иммунитет должностных лиц, принадлежащий им в силу НП или МП, не может быть препятствием для привлечения их к уг ответственности.

Применимое право (ст. 21). Суд применяет: во1, свой Статут, Элементы преступлений, Правила процедуры и доказывания (последние 2 документа подлежат подготовке к принятию); во2, где это уместно, применимые договоры , а также принципы и нормы МП.

Организация Суда . В состав Суда входят следующие органы: Президиум, Апелляционное отделение, Судебное отделение, Отделение предварительного производства, Канцелярия Прокурора и Секретариат. Всего в Суде 18 судей . Избираются они государствами - участниками Статута сроком на 9 лет и не могут быть переизбраны на новый срок. Председатель и два вице-председателя избираются судьями сроком на 3 года, они образуют Президиум Суда, который осуществляет управление делами Суда. Апелляционное отделение состоит из председателя Суда и 4 других судей. Судебное отделение и Отделение предварительного производства состоят из 6 судей каждое. Судебные функции Суда осуществляются в каждом отделении палатами , Апелляционная палата состоит из всех судей Апелляционного отделения. Функции Судебной палаты осуществляются 3 судьями, а Палаты предварительного производства - 3 или даже 1 судьей. Независимым органом в составе Суда является Канцелярия Прокурора , несущая ответственность за осуществление уголовного преследования. ПРОКУРОР и его заместители избираются не Судом, а непосредственно Гми - участниками Статута сроком на 9 лет . Секретариат осуществляет административные функции. Судьи, прокурор и его заместители, секретарь Суда при исполнении своих обязанностей пользуются дипломатическим иммунитетом .

Расследование и уголовное преследование . Решение о начале расследования принимается Прокурором. После начала расследования Палата предварительного производства по запросу Прокурора выдает ордер на арест, предварительно убедившись, что для этого имеются достаточные основания.

Судебное разбирательство . Презумпция невиновности. Бремя доказывания вины лежит на Прокуроре (ст. 66). В целях компенсации потерпевшим или их семьям Ассамблея Г-участников учреждает Целевой фонд. Суд может назначить одно из следующих НАКАЗАНИЙ: а) лишение свободы до 30 лет или б) пожизненное заключение в случае особо тяжких преступлений и с учетом личности осужденного. Дополнительно может быть принято решение о наложении штрафа.

Обжалование и пересмотр . Решение Судебной палаты об оправдании или суждении может быть обжаловано в Апелляционной палате Прокурором по следующим основаниям: процессуальная ошибка, ошибка в факте, ошибка в праве.

Международное сотрудничество и судебная помощь .

Исполнение. Наказание в виде лишения свободы отбывается в Г, определенном Судом из списка Г, выразивших готовность принимать осужденных .

Для наблюдения за административной деятельностью Президиума, Прокурора и Секретаря, а также для решения иных вопросов учреждается Ассамблея Г-участников .

Проблемы Суда: ведущие державы не ратифицировали статут (США, РФ, Китай). Нет установленных правил, регламентов для работы суда. Отбывание наказаний – в каком Г, нет опыта и практики, какие должны быть условия содержания. Уважение к суду пока не появилось, Г не уверены в его объективности.

Перспективы развития: 3 дела проходят предварительное рассмотрение. 2004 год – первое дело о преступлениях в Конго (сам МУС инициировал рассмотрение).

Экстрадиция и потом выдача. 60 Г должны ратифицировать Статут, с тем чтобы Суд начал функционировать. Некоторые Г голосовали против Статута: 7 Г проголосовали против Статута в порядке не заносимого в отчет о заседании голосования; это было сделано для того, чтобы эти страны не были зарегистрированы. 3 Г - Китай, США и Израиль - изложили причины, по которым они голосовали против. Китай счел, что полномочие, предоставленное Палате предварительного производства и связанное с утверждением ходатайств прокурора, было недостаточным и что Статут следовало принимать консенсусом, а не голосованием. Основное возражение США касалось концепции юрисдикции и ее применения по отношению к Г-неучастникам . Они также заявили, что в Статуте должна быть признана роль Совета Безоп-ти в определении совершения акта агрессии. Израиль заявил, что он не понимает, почему перемещение населения на оккупированную территорию было включено в перечень военных преступлений.

Что еще необходимо сделать до того, как Суд начнет функционировать: В начале 1999 года Подготовительная комиссия приступила к подготовке предложений о практической организации вступления в силу Статута, после того как его ратифицируют 60 Г, и учреждения Суда. Комиссия займется такими?, как элементы преступлений, правила процедуры и доказывания и регламент Суда. Все эти документы являются чрезвычайно важными для реального применения Статута и его реализации на практике. Комиссия также будет участвовать в процессе непосредственного открытия Суда. Подготовительная комиссия открыта для участия всех Г, даже тех, которые не подписали Статут. К Ген секретарю была обращена просьба обеспечить Комиссию необходимыми ресурсами при условии одобрения Ген Ассамблеей.

47. Международное сотрудничество государств в борьбе с преступностью. Преступления международного характера (новые направления сотрудничества).

Уровни сотрудничества : универсальный (м/н Д, конвенции: Интерпол); региональный (Европол); двусторонний (мало, СНГ – по вопросам сотрудничества по уголовным, гражданским и семейным делам).

ПМХ -деяние, предусм-е м/н соглаш-м, кот посяг-т на норм-е отнош-я м/у Г, наносят ущерб мирному сотруд-ву в разл-х обл-х отнош-й и наказ-ся согласно нормам нац-го уг зак-ва в соотв-и с этими Д. виды Прест-я против: П и свобод личности -торг нищими и детьми, пиратство; здоровья и общй нравственности- порнография, незак-й оборот нарк ср-в; стабильности м/н отнош-й; экон-е преступл- подделка метал денег; посяг-ва на культ-е наследие народов.

Конв 1949 г. О борьбе с торг-й людьми и экспл-й проституц-й 3и лицами+ закл-й протокол к ней. Относится: сводничество (склонение или совр-е в целях прост-и др лица с его согласия); экспл-я проституции др лица даже с его согл; содерж-е дома терпимости, управл-е или сознат-е финансир дома терпим-ти; сдача в аренду, снятие здания/р места, призн-е что они б исп-мы в целях простит-и 3и лицами; покуш-е/пригот-е к сов-ю данных прест-й; соуч-е.

1. Понятие юрисдикции Международного уголовного суда

Основным механизмом борьбы с международными преступ­лениями будет эффективно функционирующая система уго­ловного правосудия, в кᴏᴛᴏᴩую входят: судебная система, право­охранительные органы и система уголовно-исполнительных уч­реждений.

Часть ученых считают, что одним из эффективных средств борьбы с международными преступлениями, будет придание ви­новных лиц национальным судам общей юрисдикции. Н.А. Уша­ков считал, что уголовная ответственность индивидов существо­вала и продолжает существовать как их ответственность по на­циональному уголовному праву государств, подлежащая пресле­дованию национальными судами с соблюдением национальных процессуальных норм применительно ко всем уголовным прес­туплениям1.

Д.Б. Левин отмечает, что международные преступления, составы кᴏᴛᴏᴩых определены в Женевских конвенциях 1949 г., могут рас­сматриваться национальными судебными системами2.

Думаю, что с такой позицией на сегодняшний день согласить­ся трудно, так как ст. 1 Статута Международного уголовного су­да говорит, что Суд будет постоянным органом, уполномочен­ным осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества, указанные в Статуте Суда, и до­полняют национальные органы уголовной юстиции.

Из Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него от 9 декабря 1948 г. (ст. 6) вытекает, что лица, обвиняемые в совершении геноцида или других деяниях, кᴏᴛᴏᴩые перечислены в указанной конвенции, должны быть судимы ком-

1 См.: Ушаков Н.А. Указ. соч. С. 285.

2 См.: Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международ­

ном праве. М., 1966. С. 48.

петентными судами того государства, на территории кᴏᴛᴏᴩого было совершено ϶ᴛᴏ деяние, или таким международным уголов­ным судом, кᴏᴛᴏᴩый может иметь юрисдикцию в отношении Сторон указанной Конвенции, признающих юрисдикцию такого суда. Указанный принцип был определен и в Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г. В частности, ч. 1 ст. 146 определяет, что каждое государ­ство берет на себя обязательство ввести в действие законодатель­ство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных на­казаний для лиц, совершивших или приказывающих совершить те или иные серьезные нарушения.

Часть 2 указанной статьи устанавливает, что каждое государ­ство обязуется разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они со­вершили или приказали совершить то или иное серьезное нару­шение, и, каково бы ни было их гражданство, предавать их ϲʙᴏ­ему суду. Стоит заметить, что она сможет также, если она ϶ᴛᴏго пожелает, передать их в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с положениями ϲʙᴏего законодательства для суда другой заинтересованной стороне, в том случае, если эта договаривающаяся сторона имеет доказательства, дающие осно­вание для обвинения данных лиц1. В связи с данным возникает вопрос, на каких лиц распространяется юрисдикция указанных судов и какое право суд применит?

А.И. Стоит сказать - полторак анализируя практику Нюрнбергского трибуна­ла, заметил, что международный характер суда определяется не применимым правом и не тем фактом, что он был создан на осно­ве международного соглашения, а одобрением Устава и Трибуна­ла международным сообществом. Нюрнбергский процесс был самым первым в истории примером международного суда за пре­ступления против мира и человечества и по϶ᴛᴏму со стороны ме­ждународного сообщества было выражено одобрение по выне­сенному приговору. Позже Нюрнбергские принципы заняли ϲʙᴏю нишу в международном уголовном праве.

Г. Шварценбергер, давая оценку резолюции Генеральной Ас­самблеи ООН 95 (I) «Подтверждение принципов международного права, признанных Статутом Нюрнбергского Трибунала» от 11 декабря 1946 г. повествовал: «главное юридическое значение ϶ᴛᴏй резо-

" Международное гуманитарное право в документах. М., 1996. С. 266-321.

люции может быть усмотрено в том, что в будущем любой член Организации Объединенных Наций будет лишен возможности ставить под сомнение действительность данных принципов как норм между народно го права»1. Следует заметить, что юрисдикция суда в отношении лиц, виновных в международных преступлениях, до определенной степени будет производной от указанной Резо­люции Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г. Дума­ется, что характер судебной процедуры определяет общественная опасность совершенных преступлений. Чем тяжелее состав со­вершенного преступления, тем сильнее возникает потребность в том, ɥᴛᴏбы судебное разбирательство носило межгосударствен­ный характер. Что же касается простых военных преступлений, то они могут рассматриваться национальными судами, в то же время, преступления, совершенные главными военными лица­ми, и лицами, кᴏᴛᴏᴩые совершили особо тяжкие преступления, крайне важно бы осуществлять международными уголовными судами.

Таким судебным органом на сегодняшний день будет Меж­дународный уголовный суд, состоящий из представителей не од­ной, а нескольких стран и разных правовых систем мира.

Сегодня задача органа международной юстиции - Междуна­родного уголовного суда, занимающегося самыми различными преступлениями, порождает как минимум три вида проблем: юрисдикция ratione materiae (какие преступления?), юрисдикция ratione personae (в отношении каких обвиняемых лиц?) и пробле­мы выбора судебного органа (международный уголовный суд или доступный национальный суд?) Необходимо заметить, что каж­дая проблема требует надлежащего решения.

Из преамбулы Римского Статута Международного уголовного суда видно, что он будет постоянным органом, кᴏᴛᴏᴩый упол­номочен осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответст­венных за самые серьезные преступления, вызывающие озабо­ченность международного сообщества. Отметим, что тем самым Суд дополня­ет национальные органы уголовной юстиции. Юрисдикция и Функционирование Суда регулируются положениями указанного Статута.

" См.: Schwarzenberger J. The frontiers in international law. L., 1985. P. 10.

Международный уголовный суд устанавливает ϲʙᴏи отноше­ния с ООН посредством соглашения, кᴏᴛᴏᴩое должно быть одоб­рено Ассамблеей государств-участников Статута Международно­го уголовного суда и впоследствии - Председателем данного Су­да от его имени.

Правовой статус Международного уголовного суда заключа­ется в том, что он обладает международной правосубъектностью, такой, кᴏᴛᴏᴩая может оказаться необходимой для осуществления его функций и достижения его целей.

Суд может осуществлять ϲʙᴏи функции и полномочия, преду­смотренные Статутом Суда и по специальному соглашению, на территории любого государства-участника.

Юрисдикция Международного уголовного суда, согласно Ста­туту, ограничивается самыми серьезными преступлениями, кото­рые вызывают озабоченность всего международного сообщества.

Государства пошли по пути предельного ограничения круга преступлений, ᴏᴛʜᴏϲᴙщихся к юрисдикции Суда.

Комиссия международного права ООН отказалась от намере­ния дать в ϲʙᴏем проекте определение «преступления по между­народному праву». В то же время, международные преступления были определены: преступления геноцида; преступления против человечности; военные преступления и преступления агрессии.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что круг составов преступлений совпал с теми со­ставами, кᴏᴛᴏᴩые были определены Уставами международных трибуналов. Указанный перечень составов преступлений являет­ся не как примерный, а как исчерпывающий для Международно­го уголовного суда. Это не означает, будто перечень исчерпывает все преступления по общему международному праву. На ϶ᴛᴏт счет Комиссия международного права ООН в комментарии к проекту Статута отмечала, что статья 5 Статута Суда «ограничи­вается такими преступлениями по общему международному пра­ву, кᴏᴛᴏᴩые, по мнению Комиссии, должны подпадать под юрис­дикцию Суда на ϶ᴛᴏй стадии»1.

Кроме указанных составов преступлений, по общему между­народному праву к юрисдикции Международного уголовного

" См.: Доклад Комиссии международного права о работе ее сорок шестой сессии. Нью-Йорк, 1994. С. 50.

суда Комиссия отнесла преступления, кᴏᴛᴏᴩые были установлены международными договорами. В данной ситуации было осущест­влено разделение международных преступлений на преступления по общему международному праву и конвенционные преступле­ния. Все договоры, кᴏᴛᴏᴩые имели отношения к юрисдикции Су­да, были перечислены в приложении к проекту Статута Между­народного уголовного суда. К большому сожалению, впоследствии представители государств отклонили предложение Комиссии.

В Статуте даны развернутые составы перечисленных преступ­лений. При ϶ᴛᴏм подчеркивается, что ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся к преступле­ниям против человечности действия подпадают под юрисдикцию Международного уголовного суда исключительно в том случае, если они совершены «в рамках широкомасштабных или систематических нападений на любых гражданских лиц». Военные преступления -«если совершены в рамках плана или политики или при крупно­масштабном совершении таких преступлений». Следует заме­тить, что к юрисдикции Суда отнесены военные преступления, кᴏᴛᴏᴩые могут совершаться в ходе вооруженных конфликтов не­международного характера. В ч. 3 ст. 8 Статута Международного уголовного суда подчеркивается, что ϶ᴛᴏ положение не затраги­вает ответственность правительства за поддержание или восста­новление закона и порядка в государстве или за защиту единства и территориальной целостности государства всеми законными средствами.

Весьма важным в регулировании юрисдикции Суда будет положение о запрете повторного разбирательства по одному и тому же делу - принцип ne bis in idem, закрепленный ст. 20 Ста­тута. Вообще ϶ᴛᴏт принцип призван регулировать взаимоотноше­ния в рамках одной судебной системы и не допустить в ее рамках повторного разбирательства. При его перенесении в систему ме­ждународной уголовной юстиции он получает новое значение, так как призван регулировать более широкий круг отношений -предупредить повторное разбирательство не только в рамках са­мого международного уголовного суда, но и в национальных су­дебных органах. Заметим, что в отношении Международного Уголовного суда ϶ᴛᴏт принцип имеет три различных значения.

Первые два не вызывают каких-либо осложнений и представ­ляются очевидными. В рамках самого Суда никакое лицо не мо-

жет быть судимо за деяние, составляющее основу состава пре­ступления, в отношении кᴏᴛᴏᴩого данное лицо было признано виновным или оправдано Судом. При проведении национального разбирательства лицо не может быть судимо за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, в связи с кᴏᴛᴏᴩым ϶ᴛᴏ лицо уже было признано виновным или оправдано Судом. Это поло­жение не препятствует национальным органам осуществлять пре­следование лиц, если при разбирательстве в Суде доказательства совершения международных преступлений были признаны не­достаточными (например, факты убийств подтвердились, но нет доказательств того, что они носили массовый и систематический характер, ɥᴛᴏбы быть квалифицированными в качестве преступ­ления против человечности) Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что лицо не сможет из­бежать ответственности за преступления по национальному уго­ловному законодательству.

Более дискуссионной будет зависимость разбирательства в Суде от предыдущего национального разбирательства. В соответ­ствии с принципом дополняемости, согласно п. 3 ст. 20, принцип ne bis in idem применим и в ϶ᴛᴏм случае, с некᴏᴛᴏᴩыми исключе­ниями. Суд не может осуществлять повторное преследование ли­ца за исключением случаев, кᴏᴛᴏᴩые свидетельствуют о нежела­нии государства осуществлять реальное преследование. Перечень исключений из данного принципа идентичен перечню условий, кᴏᴛᴏᴩые могут рассматривать как нежелание осуществить уго­ловное преследование должным образом согласно п. 2 ст. 17. Со­ответственно, Суд может осуществить повторное преследование лица, если национальное преследование осуществлялось с целью оградить лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, или судебное разбиратель­ство не ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовало критериям независимости и беспристра­стности.

Думается, что Статут не воспринял еще одно исключение из ϶ᴛᴏго принципа, кᴏᴛᴏᴩое предусмотрено в уставах международ­ных трибуналов. Лицо может быть осуждено в национальном су­де за деяние, кᴏᴛᴏᴩые Суд квалифицировал как обычное преступ­ление, хотя налицо международное преступление. Естественно, мера наказания в таком случае гораздо менее строгая, она неаде­кватна тяжести совершенного преступления. Считаем, что в та-

ких случаях национальное судебное разбирательство также не должно препятствовать рассмотрению дела в Суде. Думается, ɥᴛᴏбы восполнить возникший пробел, эту ситуацию нужно рас­сматривать как частный случай попытки оградить лицо от уго­ловной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию суда, предусмотренную ст. 20 Статута Суда.

Юрисдикция Международного уголовного суда, на наш взгляд, должна выражаться и в том, ɥᴛᴏбы Суд мог осуществлять судеб­ное преследование лиц, обвиняемых в совершении преступлений, кᴏᴛᴏᴩые, по мнению международного сообщества, создают угро­зу для международного мира и безопасности, противоречат пра­вопорядку и благосостоянию международного сообщества и по­трясли правосознание человечества.

Мехмет Гюней (Турция) - член Комиссии международного права ООН высказал мнение о том, что в перечень ст. 5 Статута Международного уголовного суда крайне важно включить все кон­венции о борьбе с терроризмом универсального характера, а так­же Протокол о борьбе с незаконными насильственными актами в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиа­цию, дополняющий Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации". Диссертант соглашается с указанным предложением Мехмета Гюней и считает, что предметная юрисдикция Международного уголовного суда должна ограничиваться наиболее тяжкими пре­ступлениями, оскорбляющими совесть международного сообще­ства. Диссертант считает, что в любом случае перечень преступ­лений, используемых для определения юрисдикции суда, не дол­жен быть исчерпывающим, а для государств всегда должна со­храняться возможность прийти к согласию по указанной пробле­ме. Автор приходит к выводу, что более важным будет тот факт, что юрисдикция Международного уголовного суда должна быть прямо связана с проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. В ϶ᴛᴏм отношении Междуна­родный уголовный суд без Кодекса и Кодекс без Суда будут по­добны суверенитету без территории, или наоборот. Любое их ис-

1 См.: Ежегодник Комиссии международного права. 1994. Т. 1. С. 31. A/CN. 4/SER/A/ 1994.

кусственное разделение будет несправедливым и противоре­чит стремлению международного сообщества создать систему международного уголовного правосудия, кᴏᴛᴏᴩая была бы на­столько совершенной, насколько ϶ᴛᴏ возможно.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что в постановочном плане юрисдикция Между­народного уголовного суда определяет себя параметрами точно ограниченных категорий. Речь идет о самых серьезных преступ­лениях, вызывающих озабоченность международного сообщест­ва. Предметно - ϶ᴛᴏ преступление геноцида; преступления про­тив человечности; военные преступления и преступления агрес­сии. Концептуальное восприятие международного терроризма как тягчайшего международного преступления делает обосно­ванным включением его в обозначенный список самых серьезных международных преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда. В ϶ᴛᴏм плане в порядке автор­ской инициативы диссертанта предлагается дополнить ст. 5 Ста­тута Международного уголовного суда отдельным составом пре­ступления «международный терроризм». Это способствовало бы более действенной борьбе с преступлением, затрагивающим ин­тересы всего мирового сообщества.

2. Применимое право Международного уголовного суда

Применимое право Международного уголовного суда прояв­ляется в том, что нормы международного уголовного права в принципе те же, что и у международного права. Нормы устанав­ливают составы преступлений, регулирующие сотрудничество государств в области деятельности международного уголовного правосудия, учреждаются международные уголовные суды. Как правило, преимущественно нормы формируются письменно в международных договорах. И.П. Блищенко считал, что норма­тивный материал, кᴏᴛᴏᴩый можно определить как международ­ное уголовное право, должен ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовать, по крайней мере, следующим критериям. В первую очередь, нормы международного уго­ловного права должны быть международными, т.е. создаваться субъектами международного права не в одностороннем порядке, а путем согласования воль. Во-вторых, цель данных норм - борьба с преступностью. В-третьих, преступления должны затрагивать интересы или международного сообщества в целом, или несколь-

ких государств. В-четвертых, ответственность за нарушение норм должна быть уголовно-правовой, независимо от того, какой пра­воприменительный орган (международный или национальный) выносит приговор, применяются ли для определения наказания непосредственно нормы международного или внутригосударст­венного права1.

И.И. Карпец считал, что любая норма права либо выражает волю какого-либо одного государства и, следовательно, входит в состав его внутреннего права, либо представляет собой результат согласования воль нескольких государств, т.е. будет нормой международного права. Далее он считал, что международное уголовное право есть совокупность норм, создаваемых в процессе согласования воль государств2.

Важно заметить, что одним из первых документов, принятых в рамках ООН на пу­ти международно-правового содействия обеспечению прав и ϲʙᴏ­бод человека, привлекаемых к уголовной ответственности или признанных виновными в совершении преступлений и отбываю­щих наказания, будет Всеобщая декларация прав человека3. Статьи декларации 3, 5, 7-12 и 14 содержат положения, касаю­щиеся прав лиц, арестованных или находящихся под стражей до судебного разбирательства, права каждого быть огражденным от произвольного ареста и задержания, а также осуждение и запрет пыток, жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения, произвольного вмешательства в личную и семейную жизнь, посягательства на неприкосновенность жи­лища и тайну переписки.

В декларации сформулированы такие давно сложившиеся де­мократические принципы уголовного судопроизводства и уго­ловного права, как презумпция невиновности и запрет применять новый уголовный закон к ранее совершенным деяниям, если он

См.: Международное уголовное право. М., 1999. С. 12. 2 См.: Карпец ИИ. Указ. соч. С. 27.

Принята и провозглашена резолюцией 217А (III) Генеральной Ассамблеи °ОН от 10 декабря 1948 г.

ухудшает положение лица, привлекаемого к уголовной ответст­венности. Декларация запретила любой вид дискриминации при отправлении правосудия по уголовным делам.

Эти и другие положения Всеобщей декларации прав человека, давшие в общих чертах формулировку некᴏᴛᴏᴩых прав лиц, при­влекаемых к уголовной ответственности, явились основанием для последующей международной нормотворческой деятельности в рассматриваемой области.

Прямым развитием идей Всеобщей декларации, в т.ч. тех, что касается прав лиц, привлекаемых к уголовной ответст­венности, явилась выработка международных пактов о правах "человека, одобренных Генеральной Ассамблеей ООН в декабре 1966 г. и вступивших в силу в 1976 г.: Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Междуна­родный пакт о гражданских и политических правах2.

По нашему мнению, ценность Пактов пробудет не только в том, что они на более высоком уровне, с большей степенью дета­лизации и подробностей, чем во Всеобщей декларации, опреде­лили международные стандарты в рассматриваемой области, но и в том, что они будут международными договорами, содержа­щими юридически обязательные положения для их участников и устанавливающими конкретные процедуры по их реализации.

Особо хотелось бы отметить точку зрения Г.И. Тункина. Стоит заметить, что он считал, что Пакты не предоставляют взаимные обязательства го­сударств по предоставлению таких прав индивидам, но устанав­ливают взаимные обязательства государств по предоставлению таких прав индивидам»3.

В Международном пакте о гражданских и политических пра­вах зафиксированы права и ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующие им обязанности в области уголовного правосудия. Статья 3 Пакта определяет: «Стоит сказать, что каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется:

а) обеспечить любому лицу, права и ϲʙᴏбоды кᴏᴛᴏᴩого, при­знаваемые в настоящем Пакте, нарушены. Эффективное средство

1 См.: Международные акты о правах человека. Сб. док. М., 2002. С. 43-52.

2 См.: Там же. С. 52-68.

3 См.: Тункин Г.И. Отметим, что теория международного права: М., 1979. С. 94-95.

правовой защиты, даже если ϶ᴛᴏ нарушение было совершено ли­цами, действовавшими в официальном качестве;

б) обеспечить, ɥᴛᴏбы право на правовую защиту для любого

лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентны­

ми судебными, административными или законодательными влас­

тями или любым другим компетентным органом, предусмотрен­

ным правовой системой государства, и развивать возможности

судебной защиты;

в) обеспечить применение компетентными властями средств

правовой защиты, когда они предоставляются».

При анализе конкретных положений указанного Пакта обра­щает на себя внимание ст. 6, в кᴏᴛᴏᴩой содержатся важные нор­мы, кᴏᴛᴏᴩые ᴏᴛʜᴏϲᴙтся к статусу лиц, затронутых уголовным преследованием.

В ней говорится, что «право на жизнь есть неотъемлемое пра­во каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни. Смертные приговоры мо­гут выноситься только за самые тяжкие преступления в соответ­ствии с законом, кᴏᴛᴏᴩый действовал во время совершения пре­ступления и кᴏᴛᴏᴩый не противоречит постановлениям настояще­го Пакта. В ϶ᴛᴏй же статье говорится, что «каждый, кто пригово­рен к смертной казни, имеет право просить о помиловании или о смягчении приговора. Смертный приговор не выносится за пре­ступления, совершенные лицами моложе восемнадцати лет, и не приводится в исполнение в отношении беременных женщин».

Ряд положений Пакта содержат нормы об обращении с подоз­реваемыми и лицами, находящимися под стражей в ожидании приговора или осужденными и отбывающими наказания. В част­ности, ст. 7 говорит: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестокому, бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию». При всем этом Пакт предусматрива­ет право на защиту от произвольного ареста или содержания под стражей. Статья 9 предписывает: «Никто не должен быть лишен ϲʙᴏбоды иначе, как на таких основаниях и в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с такой процедурой, кᴏᴛᴏᴩые установлены законом». В данной статье формулируются некᴏᴛᴏᴩые гарантии, ограждающие от произ­вольного ареста: «Стоит сказать, что каждому арестованному сообщаются при аре­сте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое

предъявляемое ему обвинение. Отметим, что каждое арестованное или задер­жанное по уголовному обвинению лицо в срочном порядке дос­тавляется к судье или к другому должностному лицу, кᴏᴛᴏᴩому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на оϲʙᴏбождение. Содержание под стражей лиц, ожи­дающих судебного разбирательства, не должно быть общим пра­вилом, но оϲʙᴏбождение может ставиться в зависимость от пред­ставления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательст­во в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора.

Довольно широкие гарантии лицам, привлекаемым к суду, оп­ределяют ст.ст. 14 и 15 данного Пакта. Стоит заметить, что они определяют равенст­во всех лиц перед судом. В частности, п. 1 ст. 14 определяет: «Все лица равны перед судами и трибуналами. Стоит сказать, что каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъяв­ляемого ему, или при определении его прав и обязанностей, на справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Часть 2 ст. 14 определяет: «Стоит сказать, что каждый обвиняемый в уго­ловном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону». Часть 3 ст. 14 предписывает: «Стоит сказать, что каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на сле­дующие гарантии на базе полного равенства:

быть в срочном порядке и подробно уведомленным на язы­

ке, кᴏᴛᴏᴩый он понимает, о характере и основании предъявленно­

го ему обвинения;

иметь достаточное время и возможности для подготовки

ϲʙᴏей защиты и сноситься с выбранным им самым защитником;

быть судимым без неоправданной задержки;

быть судимым в его присутствии и защищать себя лично

или через посредство выбранного им самим защитника; если он

не имеет защитника, быть уведомленным об ϶ᴛᴏм праве и иметь

назначенного ему защитника, быть уведомленным об ϶ᴛᴏм праве

и иметь назначенного ему защитника в любом случае, когда ин­

тересы правосудия того требуют, безвозмездно для него в любом

таком случае, когда у него нет достаточно средств для оплаты ϶ᴛᴏго защитника;

допрашивать показывающих против него свидетелей или

иметь право на то, ɥᴛᴏбы данные свидетели были допрошены, и

иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же услови­

ях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;

пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не

понимает языка, используемого в суде, или не говорит на ϶ᴛᴏм

не быть принужденным к даче показаний против самого се­

бя или к признанию себя виновным».

Руководствуясь ч. 5 и 7 ст. 14 Пакта Суд обязан руководст­воваться презумпцией невиновности, исходя из того, что каждый осужденный должен иметь возможность обжаловать приговор, никто не может быть привлечен к уголовной ответственности два­жды за одно и то же деяние, все равны перед судом и могут рассчи­тывать на гласное разбирательство их дел. Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что в указан­ном пакте сформулированы основные нормы, кᴏᴛᴏᴩые могут быть положены в деятельность Международного уголовного суда.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что рассмотренные два основных международных документа, кᴏᴛᴏᴩые обладают большим международным автори­тетом, затрагивают, как было показано выше, вопросы деятель­ности Международного уголовного суда.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в мире имеет место тенденция взаимодействия международных и внут­ригосударственных явлений и процессов, кᴏᴛᴏᴩая выражается в углублении взаимодействия международного уголовного права с национальными правовыми системами и внутригосударственным уголовным правом. И на ϶ᴛᴏт счет нормы международного уго­ловного права реализуются с помощью норм внутригосударст­венного уголовного права и уголовного процесса. Г.В. Игнатенко отмечает, что превалирующим при имплементации норм между­народного уголовного права будет не прямой способ, т.е. при­менение его норм международным уголовным судом, а непрямой -посредством национальных правоохранительных органов. Ино­гда, как он считает, для решения конкретного уголовного дела

правоохранительный орган руководствуется как нормами между­народного, так и внутригосударственного уголовного права.

И.И. Лукашук и А.В. Наумов считают, что нормы междуна­родного уголовного права устанавливают преступность того или иного деяния, а также они определяют международно-правовые механизмы международного уголовного преследования и наказа­ния виновных физических лиц международными уголовными судами.
Стоит отметить, что основная особенность данных норм состоит по сути в том, что они носят характер общепризнанных норм, и по϶ᴛᴏму преступ­ления нередко называют преступлениями по общему междуна­родному праву2. Ответственность лиц, совершивших международ­ные преступления, возникает независимо от места и времени со­вершения преступления. Нормы распространяются на всех лиц, где бы они ни находились, на территории любого государства, в от­крытом море и т. д. К ним не применяются сроки давности.

Статья 1 Конвенции о неприменимости сроков давности к во­енным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. определяет: «Никакие сроки давности не при­меняются к следующим преступлениям независимо от времени их совершения:

военные преступления, как они определяются в Уставе Нюрн­

ции Объединенных Наций, а также, в частности, «серьезные на­

рушения», перечисленные в Женевских конвенциях о защите

преступления против человечества независимо от того, бы­

ли ли они совершены во время войны или в мирное время, как

они определяются в Уставе Нюрнбергского Международного Во­

Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, из-

" См.: Игнатенко Г.В. Международное сотрудничество в борьбе с преступ­ностью. Свердловск. 1980.

2 См.: Лукашук ИИ., Наумов А.В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 69.

гнание в результате вооруженного нападения или оккупации и бесчеловечные действия, являющиеся следствием политики апар­теида, а также преступление геноцида, определяемое в Конвен­ции 1948 г. о предупреждении геноцида и наказания за него, даже если данные действия не представляют собой нарушения внутреннего законодательства той страны, в кᴏᴛᴏᴩой они были совершены»1.

И так, как мы видим, ответственность возникает непосредст­венно в силу международного уголовного права, независимо от того, предусмотрено ли такое деяние в качестве преступного во внутреннем праве.

Нормы международного уголовного права не только устанав­ливают преступность деяния, но и определяют принципы уголов­ного преследования, о чем говорилось выше, осуждения и нака­зания физических лиц. На основе норм создаются международ­ные суды (трибуналы), непосредственно применяющие междуна­родное право к индивидам.

Так, Лондонским соглашением от 8 августа 1945 г. между СССР, Великобританией, Францией и США «О судебном пресле­довании и наказании главных военных преступников европей­ских стран оси» был учрежден Международный военный трибу­нал для суда над главными военными преступниками европей­ских стран оси и принят Устав названного Трибунала. Трибунал содержал три вида преступлений: преступления против мира, во­енные преступления и преступления против человечности, о чем говорилось выше. Согласно Уставу был создан Комитет по рас­следованию дел и обвинению главных военных преступников, основная функция кᴏᴛᴏᴩого заключалась в проведении предвари­тельного досудебного расследования и подготовке обвинительно­го акта. В Уставе содержались процессуальные права и гарантии для подсудимых. Устав содержал права и обязанности Трибуна­ла, а также четко регламентировалась судебная процедура. При­говор Трибунала являлся окончательным и не подлежал пере­смотру. Устав предоставлял Трибуналу право приговорить ви­новного к смертной казни или другому наказанию, кᴏᴛᴏᴩое он сочтет справедливым.

" См.: Международное гуманитарное право в документах. М., 1996. С. 528-529.

Представляет интерес Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. и его Устав по во­просу о соотношении применимых им норм: «Международный трибунал вправе применять в дополнение к обычному междуна­родному праву любой договор, кᴏᴛᴏᴩый был, несомненно, обяза­телен для сторон во время совершения инкриминируемого деяния и не противоречил или не отступал от императивных норм меж­дународного права, каковыми будет большинство норм меж­дународного гуманитарного права»1.

Примером прямого создания норм и институтов международного уголовного права международным органом будет учреждение решением Совета Безопасности в 1994 г. Международного уголов­ного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гумани­тарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Ру­анды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 ян­варя 1994 г. по 31 декабря 1994 г. (далее - Трибунал по Руанде)

Такое название Трибуналов дает представление об их персо­нальной, временной и территориальной юрисдикции. Уставы пре­дусматривают, что Трибуналы и национальные суды имеют парал­лельную юрисдикцию, при ϶ᴛᴏм юрисдикция Трибунала имеет при­оритет: на любом этапе судебного разбирательства Трибунал может запросить дело из национального суда для рассмотрения.

Согласно Уставу Трибунала по Югославии, составляют нару­шения международного гуманитарного права, кᴏᴛᴏᴩые, опреде­ляют нарушения Женевских конвенций 1949 г., перечисленные в ст. 2 Устава: нарушения законов или обычаев войны, не исчерпы­вающий перечень кᴏᴛᴏᴩых содержит ст. 3, геноцид (определение геноцида дано в Уставе в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с Конвенцией о преду­преждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г.); преступления против человечности.

1 См.: Решение Апелляционной камеры Международного трибунала для бывшей Югославии от 2 окт. 1995 г. // Criminal Law Forum. 1996. № 1. P. 136.

Устав Трибунала по Руанде содержит несколько иной пере­чень преступлений. Уставом признаны преступными следующие деяния: а) геноцид; б) преступления против человечности; в) на­рушения статьи 3, общей для Женевских конвенций 1949 г. и двух Дополнительных протоколов в 1977 г., касающихся воору­женных конфликтов немеждународного характера.
Стоит отметить, что остальные положения Уставов в целом совпадают.

При анализе норм, посвященных Трибуналам по бывшей Югославии и Руанде, крайне важно обратить внимание, что ука­занные суды были учреждены и действуют не на базе между­народного договора, а на базе решения Совета Безопасности ООН. Совет Безопасности обосновал ϲʙᴏи полномочия по учреж­дению Трибуналов положениями главы VII Устава ООН1, в кото­рой содержится компетенция Совета Безопасности в отношении угрозы миру и, нарушения мира и актов агрессии.

Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что Трибуналы были учреждены одними государствами для суда над гражданами других государств. В. Фридман считал, что Устав Нюрнбергского трибунала и его Приговор «будут результа­том власти победителей в большой войне, позволяющей нало­жить на побежденных посредством ϲʙᴏего временного полити­ческого и военного превосходства не только политические усло­вия, но и также ϲʙᴏи правовые идеи (концепции) Но институцио­нальные и другие правовые достижения, получаемые в результате такого исключительного нарушения обычного баланса сил в меж­дународных отношениях, могут, тем не менее, создавать образцы и принципы, применимые в других обстоятельствах»2.

Что же касается учреждения общего для всех государств Ме­ждународного уголовного суда, причем не «ретроспективного», т. е. в отношении уже совершенных преступлений, а «перспек­тивного», т. е. в отношении преступлений, кᴏᴛᴏᴩые могут быть совершены, то в ϶ᴛᴏм вопросе мировое сообщество никак не при­дет к единому мнению. Комиссия международного права более

1 См.: Устав Организации Объединенных Наций и Статус Международного

Суда. Офиц. Изд. ООН. Нью-Йорк, 1982.

2 См.: Friedmann W. The Changing Structure of International Law. New York.

полувека вела работу над проектом Статута Международного уголовного суда, о чем уже говорилось выше, предопределяя многочисленные различия в оценках и позициях государств. Рим­ский Статут Международного уголовного суда - 1998 г. будет международным договором. Существенное значение для реали­зации Статута имеет то обстоятельство, что сегодня организация международного сообщества и развитие международного права достигли такого уровня, при кᴏᴛᴏᴩом международный суд может стать реальностью1.

Ален Пеле (Франция) - член Комиссии Международного пра­ва ООН на сорок шестой сессии в 1994 г. обратил внимание на то, что договор, заключенный исключительно между некᴏᴛᴏᴩыми государст­вами, не смог бы изменить компетенцию Совета Безопасности в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с Уставом ООН, и он сожалеет, что исключительно несколь­ким государствам предоставляется возможность выносить нака­зания за преступления, касающиеся всего человечества. Стоит заметить, что он счи­тает, что данные проблемы можно было решить в том случае, если бы предпочтение было бы отдано варианту, согласно кᴏᴛᴏᴩому Ме­ждународный уголовный суд стал бы вспомогательным органом, Генеральной Ассамблеи, или даже вспомогательным органом, об­щим для Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Это бы позволило Суду воспользоваться авторитетом ООН и он дейст­вительно мог быть судебным органом всего международного сооб­щества, а не только небольшой группы государств. Государства «непосредственно заинтересованы» в том, ɥᴛᴏбы все лица, несущие ответственность за агрессивные войны, геноцид или преступления против человечества, подвергались судебному преследованию2. С другой стороны считаем, что Генеральная Ассамблея ООН имеет полное право создавать судебный орган, как указывал Междуна­родный суд ООН в ϲʙᴏем консультативном заключении от 13 ию­ля 1954 г.3 и 1<ак ϶ᴛᴏ предусмотрено ст. 22 Устава Организации Объединенных Наций. При ϶ᴛᴏм она ни в коей мере не вышла бы

" См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. М.. 1999. С. 97.

2 См.: Ежегодник Комиссии международного права 1994. Т. 1. С. 17. A/CN.4/

3 См.: Effect of Awards of Compensation Made by the United Nations Adminis­

trative Tribunal, Advisory" Opinion, 1С. J. Reports 1954. P. 47.

за пределы ϲʙᴏего мандата, поскольку ст.ст. 10 и 11 Устава ООН наделяют ее общей компетенцией во всех вопросах, подпадаю­щих под сферу действия Устава ООН, и в ϶ᴛᴏй связи небезынте­ресно напомнить, что одной из целей ООН будет поощрение уважения прав человека и основных ϲʙᴏбод. В случае если Суд должен быть также инструментом Совета Безопасности ООН, то в ϶ᴛᴏм случае необходимо создать его на базе совместной резолюции Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Действи­тельно, Генеральная Ассамблея ООН не может заставить госу­дарства-члены ООН и тем более государства, не являющиеся членами ООН, обращаться в Суд или передавать ему преступни­ков, однако она, несомненно, может создать Международный уголовный суд, кᴏᴛᴏᴩый служил бы государствам.

Гаэтано Аранджо-Руис (Италия) - член Комиссии Междуна­родного права ООН считает, что, по его мнению, Международный уголовный суд должен служить праву и ничему другому и не может в ϶ᴛᴏй связи быть инструментом Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасности или любого другого политического органа1.

При всем этом Ален Пеле (Франция) полагает, что различие между правом и политикой будет весьма абстрактным: право находится на службе международного сообщества и на службе государств, а государства будут исключительно политичес­кими образованиями. По϶ᴛᴏму нет никаких оснований для того, ɥᴛᴏбы не предоставлять в их распоряжение правовой инструмент, позволяющий им, равно как и Генеральной Ассамблее, и Совету Безопасности, находить правовые решения политических про­блем. В конечном счете именно ϶ᴛᴏ зачастую и происходит, когда государства обращаются в Международный суд2.

Необходимо обратить внимание, на какой основе Совет Безо­пасности ООН может передавать Суду дело о каком-либо из пре­ступлений, поскольку Совет Безопасности ООН не наделен, как Генеральная Ассамблея ООН, общей компетенцией и имеет пол­номочий принимать решения исключительно на основании ст. 25 и главы

См.: Ежегодник Комиссии международного права 1994. Т. 1. С. 19. A/CN.4/ SER.A./1994.

2 См.: См.: Ежегодник Комиссии международного права 1994. Т. I. С. 19. A/CN.4/SER.A. /1994. С. 19.

VII Устава ООН, т.е. может обращаться в Суд исключительно в случае уг­розы миру, нарушения мира и акта агрессии. Следовательно, представляется нецелесообразным расширять, таким образом, возможности Совета Безопасности ООН обращаться в Междуна­родный уголовный суд. Думается, по-видимому, ничто не должно препятствовать Совету Безопасности ООН - и в ϶ᴛᴏм вопросе, как нам представляется, Статут суда будет слишком ограничи­тельным - на базе данных полномочий по принятию решений об­ращаться в Суд в связи с каким-либо преступлением, если нака­зание ϶ᴛᴏго преступления будет необходимым для поддержа­ния мира, и даже просить Суд осуществлять судебное преследо­вание некᴏᴛᴏᴩых лиц, названных поименно, виновных в совер­шении какого-либо международного преступления.

В отношении применимого права юрисдикция Международ­ного уголовного суда ограничена следующими преступлениями: геноцид, военные преступления, в т.ч. и в ходе вооружен­ных конфликтов немеждународного характера, агрессия, престу­пления против человечности. Причем последние подпадают под юрисдикцию Суда исключительно в том случае, если они совершены в рамках широкомасштабных или систематических нападений на гражданских лиц. Статут подробно описывает случаи, когда Суд должен признать дело не подлежащим его юрисдикции, опреде­ляет применимое право, содержит общие принципы международ­ного уголовного права, устанавливает организационную структу­ру Суда, регламентирует порядок и процедуру расследования и уголовного преследования, судебного разбирательства, пере­смотра и обжалования приговоров, порядок решения вопросов об относимости и допустимости доказательств, устанавливает виды наказаний (лишения ϲʙᴏбоды на срок до 30 лет, пожизненного заключения), порядок их исполнения, решает вопросы междуна­родного сотрудничества и судебной помощи.

В отличие от уставов международных трибуналов ad hoc, Ста­тут Международного уголовного суда содержит ст. 21, опреде­ляющую в общем плане применимое Судом право. Это, прежде все­го, документы, кᴏᴛᴏᴩые предстоит принять в его развитие Статута Международного уголовного суда - Элементы преступлений и Пра­вила процедуры и доказывания. В ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих случаях Суд применяет международные договоры, принципы и нормы междуна-

родного права, среди кᴏᴛᴏᴩых особо выделяются общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов.

Лишь в случае невозможности применения вышеперечисленных источников Суд применяет принципы права, общие для правовых систем мира. При ϶ᴛᴏм особо выделяется законодательство госу­дарств, кᴏᴛᴏᴩые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления. Для того ɥᴛᴏбы сделать практику применения национальных источников единооб­разной, Статут обусловливает их применение ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙием данных принципов Статуту и другим международно-правовым нормам.

Автор отмечает, что впервые в международной практике, пре­дусмотрена возможность применять принципы и нормы права в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях. Это также позволит в условиях недостаточности источ­ников регулирования обеспечить единообразие практики Суда.

Автор полагает, что применимое право Международного уго­ловного суда состоит по сути в том, что Суд применяет, во-первых, Статут Международного уголовного суда, Правила процедуры и доказывания, во-вторых, международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные прин­ципы международного права, специальные принципы междуна­родного уголовного права. Суд также может применять общие принципы права, взятые им из национальных законов правовых систем мира, включая, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно, национальные законы го­сударств, кᴏᴛᴏᴩые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении конкретного преступления, при условии, что данные принципы не будут несовместимыми со Ста­тутом Международного уголовного суда, с международным пра­вом и международно-признанными нормами и стандартами. Ме­ждународный уголовный суд может применять принципы и нор­мы права в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях. Применение и толкование права должно ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовать международно-признанным правам человека и не допускать никакого неблагоприятного проведения различия по таким признакам, как возраст, раса, цвет кожи, язык, религия или вероисповедание, политические или иные убеждения, нацио­нальное, этническое или социальное происхождение, имущест­венное, сословное или иное положение.