Маленькие хитрости адвокатов. Профессиональные уловки юристов: не попадитесь Итак, надеемся, примеры адвокатской логики помогли вам усоврешенствовать собственную

.
Бизнес-тренер. Генеральный директор Sherlock Solutions. Родился в г. Одессе в 1964 году. Окончил одесский университет им. Мечникова, обучался на юридическом факультете по специальности административное право. Длительное время работал переговорщиком и кризисным специалистом в различных коммерческих и политических проектах. Является специалистом в области реструктуризации и строительства организаций, тренером по переговорам, автор ряда бизнес-тренингов и семинаров для основателей бизнеса, автор системы «MYOR» - методики развития психологических способностей для деловых людей. Основатель юридической фирмы «Мета-Информ» (г. Одесса, 1991 - 2005). Юридический эксперт в Лондонском арбитражном суде (1995) Консультант губернатора Одесской области по юридическим вопросам (1999–2004). Директор юридического департамента Одесского горсовета, советник мэра г. Одессы (2010 - 2011). Руководитель проекта «Юрист года» (Одесса 2000 - 2003). Автор книг "Встань с дивана...", "Анатомия победы".
.
Миссия: обучение деловых людей управлению сложными и нестандартными ситуациям как базовой основы накопления личной силы; тренировка специальных способностей и передача знаний в качестве основы управления собой, людьми и ситуациями в сложившихся в мире условиях (нестабильности и агрессивности среды).
.
Основной продукт. Персональные консультации, групповые мастер-классы и консалтинг в сегменте развития и использования специальных способностей как основы такой деятельности.
.
Формат: Обучение и тренировка происходит на основе реальных, жизненных ситуаций, а не в классе. Контакт с тренером ежедневный, но короткий (до 15 мин) и релевантный (на конкретную ситуацию). Началу работы предшествует специальный двухдневный модуль.
.
Область компетенции (период: 1993 - 2013).

Разработка структуры организации.
Анализ «узких мест» (скрытые источники развития компании).
Проектирование схемы работы юридического отдела (структура безопасности).
Стратегическое и психологическое обеспечение start-up.
Настройка команды (тренинги, обучение, коучинг).
Проведение «мозгового штурма» с сотрудниками по реальным ситуациям.
Настройка бизнес-процессов подразделения.
Настройка схемы работы отдела продаж под конкретные задачи.
Психологическое сопровождение проверок, переговоров, конфликтов.
Правовое сопровождение заключения долгосрочных контрактов.
Организационно-психологическое сопровождение реорганизации бизнеса (покупка, выделение, разделение).
Психологическое сопровождение переговоров (высокая стоимость или ценность сделки).
Тренинги (развитие коммуникаций; работа с возражениями; командообразование).
Экспресс-диагностика проблемы; определение скрытых источников.
Обучение учредителей методам удержания власти (во взаимоотношениях с партнерами, топ-менеджерами, конкурентами; политика).
Консультации по вопросам подбора топ-менеджеров, рассматриваемых на конкретную позицию в бизнесе.

» пополняется статьёй Адвокатская логика — примеры мастерства . Где расскажем блестящего адвоката Ф.Н.Плевако с точки зрения организации общения и красноречия, о которых уже говорили в статьях «Ораторское искусство в бизнесе «, «Дикция — часть общения » и «Ещё скороговорки «.

Плевако Фёдор Никифорович — лучший адвокат Москвы. Помогал бедным бесплатно, иногда оплачивал непредвиденные расходы нищих клиентов. И звон колоколов в московских храмах, и религиозное настроение московского населения, и богатое событиями прошлое Москвы, и нынешние её обычаи находили отклик в судебных речах Плевако. Они изобилуют текстами Священного Писания и ссылками на учение святых отцов. Природа наделила Плевако чудесным даром слова.

Первый пример адвокатской логики

Идёт дело старушки, потомственной почетной гражданки. Она украла чайник ценой 30 копеек. Прокурор, зная, что адвокат — Плевако, решил выбить почву для контр-доводов, и сам живописал присяжным тяжелую жизнь подзащитной, заставившую ее пойти на такой шаг. Прокурор даже подчеркнул, что преступница вызывает жалость, а не негодование. Далее, он сказал:

Но, господа, частная собственность священна, на этом принципе зиждится мироустройство, так что если вы оправдаете эту бабку, то вам и революционеров тогда по логике надо оправдать.

Присяжные согласно кивали головами. Плевако ответил:

— Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь… Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно…

Старушку оправдали.

Всё может быть хуже

Знаменитый адвокат Плевако обычно начинал речь в суде фразой: «Господа, а ведь могло быть и хуже». И какое бы дело ни попадало адвокату, он не изменял фразе.

Однажды Плевако защищал человека, изнасиловавшего свою дочь. Зал был забит битком, все ждали, с чего начнет адвокат свою защитительную речь. Неужели с любимой фразы? Невероятно. Но встал Плевако и хладнокровно произнес: «Господа, а ведь могло быть и хуже». И тут не выдержал сам судья.

— Что,- вскричал он,- скажите, что может быть хуже этой мерзости?

— Ваша честь, — спросил Плевако,- а если бы он изнасиловал вашу дочь?

Пример логики и хитрости

Защищает Плевако мужика, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пытается по суду получить большую сумму за травму. Обстоятельства: истица утверждает — ответчик завлек в номер и там изнасиловал. Мужик заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Плевако:

— Господа присяжные! Если вы присудите подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями.

Проститутка вскакивает и кричит:

— Неправда! Туфли я сняла!!!

В зале хохот. Подзащитный оправдан.

Логика с учётом времени

Очень известна защита полуграмотной владелицы лавчонки, нарушившей правила о часах торговли (закрылась на 20 минут позже, накануне праздника). Заседание суда по ее делу назначено на 10 часов. Суд вышел с опозданием на 10 минут. Все налицо, кроме адвоката — Плевако. Председатель суда распорядился разыскать.

Минут через 10 Плевако, не торопясь, вошел, спокойно уселся и раскрыл портфель. Председатель суда сделал замечание за опоздание. Тогда Плевако вытащил часы, посмотрел и заявил:

На часах только пять минут одиннадцатого.

Председатель указал:

— На стенных часах уже 20 минут одиннадцатого.

Плевако спросил председателя:

— А сколько на ваших часах, ваше превосходительство?

Председатель посмотрел и ответил:

— На моих пятнадцать минут одиннадцатого.

Плевако обратился к прокурору:

— А на ваших часах, господин прокурор?

Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил:

— На моих часах уже двадцать пять минут одиннадцатого.

Защитная речь адвоката:

— Подсудимая действительно опоздала на 20 минут. Но, господа присяжные заседатели, она — женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у вас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах — 20 минут, у господина председателя — 15 минут, а на часах господина прокурора — 25 минут. Конечно, самые верные часы — у господина прокурора. Значит, мои часы отставали на 20 минут, и поэтому я на 20 минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские.

Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?

Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую.

Ф. Н. Плевако был человеком жизнелюбивым, способным и шикануть. Мог зафрахтовать пароход от Нижнего Новгорода до Астрахани и закатить на нем пир. Однажды зимой он приехал в Рязань на процесс вместе с лучшим московским стенографистом А. Я. Липскеровым. Вечером оба отправились в местный театр, который оказался закрыт из-за сильного холода и отсутствия публики. Просунув голову в окошко кассы, Плевако спросил: каков полный сбор? Кассир ответила: 458 рублей 50 копеек. Тогда он, заплатив требуемую сумму, потребовал собрать артистов. Спектакль состоялся, оба зрителя дружно аплодировали актерам. Молва об этом разошлась по России.

Итак, надеемся, примеры адвокатской логики помогли вам усоврешенствовать собственную 🙂

Документ: Профессиональные уловки юристов: не попадитесь

Профессиональные уловки юристов:
не попадитесь

Судебный процесс - игра по установленным правилам. Иногда, чтобы выиграть, необходимо эти самые правила нарушить. Ниже мы расскажем, к каким хитростям прибегают юристы, для того чтобы решить судьбу судебного разбирательства в свою пользу.

Одна из самых распространенных юридических уловок - непредоставление документов. Например, ответчику выгодно не предоставлять истцу копию отзыва на иск (зачем истцу заранее знать аргументы ответчика?). К тому же согласно статье 59 Хозяйственного процессуального кодекса Украины предоставление отзыва на иск - право, а не обязанность ответчика*.

Бывают ситуации, когда ответчик обязан предоставить те или иные документы. Так, пункт 2 статьи 11 Закона Украины "О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом" от 14 мая 1992 года N 2343-XII предусматривает, что лицо, против которого возбуждено дело о банкротстве, должно направить истцу (кредитору) свой отзыв на заявление о возбуждении дела. Однако юристы придумали способ, не нарушая закона, не предоставлять никаких документов. Все очень просто: заказным письмом с уведомлением о вручении истцу отправляется "отзыв" - несколько абсолютно чистых страниц. Особо ироничные юристы, дабы показать оппоненту свое отношение к нему, вкладывают в конверт не чистые листы, а, например, поздравления с Новым годом. Кстати, в упомянутом разъяснении ВАСУ констатирует, что предоставление ответчиком отзыва на иск без приложения документов, подтверждающих возражения против иска (в такую формулировку чистая бумага очень хорошо вписывается), не является основанием для наложения штрафа.

Юрист разрабатывает стратегию ведения дела в зависимости от того, каких результатов хочет достичь его клиент. Нередко иски подают вовсе не для того, чтобы выиграть дело. Например, через суд можно добиться ареста имущества конкурента, что помешает ему заключить ту или иную сделку...

А сколько решений общих собраний акционерных обществ в судебном порядке признаются недействительными? Просто обиженный акционер подает иск в суд общей юрисдикции (заметьте - не в хозяйственный!), в котором требует отменить решение собрания, поскольку его не уведомил и о проведении последнего. Доказать обратное практически невозможно.

Еще один трюк из этой области - визит судебного исполнителя с запретом на проведение собрания. Понятно, что никакой суд не запрещал этого, а судебный исполнитель пришел исключительно по личной просьбе юриста. Хитрость в том, что после оглашения запрета акционеры - владельцы блокирующего пакета уходят, а собрание проводится, но уже без них...

При желании можно без особого труда затянуть судебный процесс. Тут есть масса способов - от медицинских справок о болезни до привлечения к процессу третьих лиц** (человека или организации, чьи интересы "важно" учитывать при рассмотрении дела). Пока судья не удостоверится, что третье лицо лично ознакомилось с повесткой суда, разбирательство будет отложено.

Чтобы убедить суд, что тот или иной документ компания вообще не получала, юристы заставляют секретарей заново переписывать книгу входящей корреспонденции (если, конечно, документ не был отправлен по почте с уведомлением о вручении). Или другая ситуация - нужно доказать, что документ был получен в определенное время. В этом случае программисты по заданию юристов "перешивают" факсимильные аппараты для получения нужной даты.

Иногда исход дела зависит от одного документа. Если его подлинность вызывает сомнения, суд может назначить графологическую экспертизу. Здесь тоже есть свои хитрости. Весьма полезно еще до судебного заседания провести экспертизу по каждому документу. Судья заявляет о ее необходимости, а юрист предъявляет уже готовое заключение эксперта. Обычно противная сторона требует проведения дополнительной экспертизы, но она помогает редко, поскольку у экспертов не принято подвергать сомнению мнение коллег - каждый из них понимает, что рано или поздно может оказаться в похожей ситуации.

Описанные юридические хитрости - это только малая часть тех уловок, которыми владеют юристы-профессионалы. Каждый из них, исходя из своего опыта, вырабатывает свои, известные только ему, тактические ходы и приемы. И, как показывает практика, обращение за консультацией к опытному юристу хоть и стоит недешево, зато всегда окупается сторицей.

__________________

* Высший арбитражный (теперь хозяйственный) суд Украины в своем разъяснении о некоторых вопросах применения Хозяйственного процессуального кодекса Украины от 18 сентября 1997 года N 02-5/289 утверждает, что хозяйственные суды вправе взыскать с ответчика в доход государственного бюджета штраф за нарушение требований статьи 59 ХПК в размере до 100 необлагаемых минимумов доходов граждан (ВАСУ расценивает это как уклонение от действий, возложенных хозяйственным судом на сторону судебного спора п.5 ст.83 ХПК).

По нашему мнению, такая позиция является спорной.

** Согласно статье 27 ХПК любая из сторон хозяйственного спора может обратиться в суд с заявлением о привлечении к рассмотрению спора третьих лиц, права и обязанности которых зависят от судебного решения по данному спору. Аналогичная норма содержится и в статье 108 Гражданского процессуального кодекса.

О методах убеждения, используемых судебными юристами, можно написать целые тома. Мы выбрали для рассмотрения несколько методов, которые подробно описаны как в литературе по правоведению, так и в психологических исследованиях.

Влияние порядка представления доказательств и меры по борьбе с этим влиянием.Как мы уже выяснили в 5 главе, из следующих друг за другом двух сообщений противоположного содержания большее убеждающее воздействие оказывает то из них, которое прозвучало первым (эффект первичности). Этот эффект наиболее выражен при условии, что между моментом представления этих сообщений и моментом тестирования установок проходит определенное время. Чтобы добиться преимущественного внимания ко второму сообщению (эффект свежести), его следует отделить во времени от первого, но тогда тестирование установки должно проводиться вскоре после второго сообщения. На суде, где не удовлетворяется ни одно из этих условий и противоположные стороны выступают со своими аргументами по очереди почти без задержки, влияние порядка выступлений менее вероятно. Это хорошо, потому что на суде и первое, и последнее слово предоставляется обвинению. Обвинение выступает со вступительной речью, затем слово передается защи-

т.е. После того как выслушаны все доказательства, обвинение выступает со своими заключительными аргументами, затем защита произносит заключительную речь, и обвинению разрешается выступить с контраргументами - т. е. ему предоставляется последнее слово.

Хотя в целом такая довольно-таки несбалансированная организация выступлений сторон, возможно, и не способствует формированию предвзятости, некоторые особые обстоятельства все-таки могут увеличивать вероятность того, что исход процесса будет зависеть от порядка выступлений сторон. Например, если шансы сторон почти равны, то последнее слово может дать незначительный, но все же решающий толчок. Или защита может выступить с сильной заключительной речью, которую трудно оспаривать. Судебный юрист Луис Низер в своей книге «Моя жизнь в суде» (My Life in Court) описывает, как он блокирует действие эффекта свежести, используя варианты методов предостережения и прививки против убеждения, с которыми мы встречались в главе 6. Для пущего эффекта он добавляет чуточку лести, просит присяжных об услуге и предполагает, что достигнут консенсус (в том, что его оппонент - ничтожество):

Когда я должен первым выступать с заключительным словом, я стараюсь подготовить присяжных таким образом, чтобы они не поддались на льстивые речи моего оппонента. Я напоминаю членам жюри, что последнее слово будет за оппонентом, и у меня не будет возможности ответить. Я говорю им, что мне приходится полагаться на то, что их память поможет им исправить любые извращения фактов, которые может допустить мой оппонент, выступающий после меня. Я должен полагаться на проницательность их суждений, благодаря которой они отвергнут любые ложные аргументы. Затем, приступая к обоснованию своей интерпретации дела, я предвосхищаю возражения своего оппонента. Я вкратце пересказываю его основные идеи и пытаюсь опровергнуть их, обращаясь к членам жюри с просьбой стать моими стражами, когда они будут слушать софистику моего оппонента, и отвергнуть ее, поскольку это оскорбление для их ума (Nizer, 1961, р. 434).

В начале суда при рассмотрении дела с равными шансами сторон обвинение может пользоваться преимуществом, которое дает эффект первичности, если защита не примет никаких мер для нейтрализации этого эффекта. На инсценированных судебных процессах по рассмотрению запутанных дел эффект первичности (больше обвинительных вердиктов) имел место тогда, когда обвинение выступало с пространной вступительной речью (Pyszczynski and Wrightsman, 1981). Похоже, что в тех случаях, когда факты действительно неоднозначны, подробная вступительная речь создает в умах присяжных версию или схему преступления, которые могут устойчиво сохраняться, что приводит к тенденциозной интерпретации этих фактов.

Поставьте себя на место присяжного (вы уже не подозреваемый, которого допрашивают в полиции, а член жюри присяжных). Чем вас можно убедить? Какие открытия вы хотите сделать? В ходе суда присяжные выстраивают для себя «сюжетную линию» или сценарий с логически последовательным сюжетом. На его основании они и разрабатывают «собственную версию» того, что произошло (Pennington and Hastie, 1986). Задача адвоката - добиться того, чтобы присяжные обязательно услышали его рассказ - и поверили в него.

Обвинение обычно начинает с краткого изложения «дела штата» против обвиняемого («Мы намереваемся доказать... что обвиняемый совершил то-то и то-то... и

виновен»). Чего не хотелось бы защите - так это того, чтобы в ее краткой вступительной речи отсутствовала альтернативная версия дела или чтобы эта речь была отложена до того, как обвинение представит свои доказательства и свидетелей. Исследования имитированных судебных процессов показывают, что если защита выбирает такую стратегию, то у членов жюри создается более сильное впечатление, что подсудимый виновен (Pyszczynski and Wrightsman, 1981; Wells et al., 1985). Если защита не предложит вам (т. е. присяжным) разумной гипотезы о том, как было совершено преступление, или не внушит вам ожиданий, касающихся убедительности доказательств, до того как вы начнете анализировать материалы дела, то при их рассмотрении вы невольно можете руководствоваться единственной имеющейся у вас гипотезой - гипотезой обвинения.

Формулирование выводов. При изложении дела - представляя доказательства, вызывая и допрашивая свидетелей и т. п. -должен ли адвокат позволять, чтобы «доказательства говорили сами за себя», или ему следует самому подводить итоги и формулировать свои выводы в явном виде? Исследования процессов убеждения говорят о том, что включать в свою речь выводы в явной форме необходимо, исключение составляют только те случаи, когда члены жюри обладают исключительно высоким интеллектом (Hovland and Mandell, 1952; Weiss and Steenbock, 1965). По-видимому, адвокаты, как правило, следуют этому совету и формулируют тот вывод, к которому им хотелось бы склонить членов жюри (Saks and Hastie, 1978). Если к делу можно подойти по-разному, то позволять аудитории делать свои собственные выводы - довольно рискованная затея.

Всего понемножку.В практических руководствах по ведению дел в суде адвокатам рекомендуется при представлении доказательств по делу использовать эффектные аудио-визуальные и обонятельные («пахучие») вспомогательные материалы (например, Keeton, 1973). С психологической точки зрения это разумный совет. Представьте себе заурядную лекцию, как правило, напоминающую непрерывный словесный поток. Даже если в данный момент вы находитесь в прекрасной интеллектуальной форме, вам может быть трудно постоянно внимательно вслушиваться в пространные словоизлияния лектора. Слайды и наглядные пособия вносят приятное разнообразие в учебные занятия. То же происходит и на судебном процессе. На монотонном вербальном фоне судебного заседания почти любые материалы, представленные в невербальной форме, - будь то аудиозапись решающего разговора, увеличенная фотография нанесенных телесных повреждений, простой рисунок или схема преступления, нарисованные мелом на доске, - будут очень заметны и значимы. А как нам известно, значимые перцептивные стимулы могут оказывать определяющее влияние на атрибуционные рассуждения. Возможно также, что во время совещания присяжные будут лучше всего помнить именно такие стимулы (Reyes et al., 1980). Лучшие судебные юристы делают свои доказательства запоминающимися: эти доказательства привлекают к себе внимание, бросаясь в глаза, уши и носы.

Словесная война.Аудио-визуальные материалы необходимы и иногда приковывают к себе внимание, но все-таки зал суда - это поле битвы, где главным ору-

жием является язык. Слова могут быть либо очень значимыми, либо не иметь особого значения. При прочих равных условиях, в конечном счете, больше дел выигрывают; те судебные юристы, которые умеют с помощью слов «нарисовать» более яркие картины, иллюстрирующие их взгляд на дело. Исследования настоящих дел показывают, что по сравнению с проигрывающими дела прокурорами прокуроры-«победители» говорят дольше и их высказывания более безапелляционны (Andrews, 1984). Это не особенно удивительно, если вспомнить, что впечатление о том, «кто здесь главный», естественным образом приводит к атрибуции, касающейся того, «кто больше знает» (см. главу 3).

В словесных баталиях, разыгрывающихся в зале суда, особую роль играет взаимодействие между адвокатами и свидетелями, дающими показания. По наблюдениям судебных психологов Майкла Сакса и Рейда Хэйсти (Saks and Hastie, 1978), «большую часть своих взглядов на дело адвокат излагает устами свидетелей. Однако положение адвоката позволяет ему оказывать существенное влияние на конечный результат» (р. 114). В практических руководствах для судебных юристов приводятся различные стратегии управления вербальным поведением свидетелей. Адвокатам часто рекомендуется предоставлять своим свидетелям достаточно времени для того, чтобы они могли давать связные гладкие повествовательные ответы на вопросы адвоката - ответы, которые создавали бы впечатление, что свидетель настаивает на своих показаниях и уверен в себе, а адвокат доверяет свидетелю настолько, что может ослабить контроль над ним (О"Вагг, 1982). Показания в повествовательном стиле звучат примерно следующим образом.

Вопрос. Скажите, перед тем как он пришел в магазин, у вас были какие-нибудь покупатели?

Повествовательный ответ. О да, покупатели заходили в магазин, но после

9 часов там никого не было, кроме меня. И я разговаривала по телефону со своей сестрой, которая живет в Джорджии, в течение примерно 20 минут. Я все еще разговаривала по телефону с сестрой, и никто не заходил в магазин примерно до 9.20, а потом пришел этот человек, ну этот, Джон Барнс. Я все еще разговаривала в это время. Он просто вошел и все (О"Вагг, 1982, р. 145).

Обратите внимание на многословную, никем не прерываемую речь. Теперь сравните этот стиль изложения с фрагментированным, который юристам рекомендуют «поощрять» у свидетелей противной стороны, часто прерывая их и требуя, чтобы они отвечали только на поставленный вопрос:

Фрагментированным ответ. О да, покупатели заходили в магазин, но после 9 часов там никого не было, кроме меня. Вопрос. Что вы делали в это время?

Ответ. Я разговаривала по телефону со своей сестрой, которая живет в Джорджии. Вопрос. И как долго длился этот разговор? Ответ. Ну, около... э-э... 20 минут. Вопрос. ...и т. д. (О"Вагг, 1982, р. 139).

Ответы какого свидетеля звучат лучше? Антрополог Уильям О"Барр (О"Вагг, 1982) и его коллеги продемонстрировали испытуемым взаимодействия между ад-

вокатами и свидетелями, характеризовавшиеся либо повествовательным, либо фрагментированным стилем (Lind et a]., 1978). При взаимодействии в повествовательном стиле со свидетелем-мужчиной свидетель казался испытуемым более компетентным, а адвокат оценивался как воспринимающий свидетеля в качестве более компетентного, чем при фрагментированном стиле взаимодействия, что подтверждает догадки некоторых умных юристов. Однако интересно, что когда фрагментированные показания давала свидетель-женщина, это не портило производимого ею впечатления. О"Барр предполагает, что люди, придерживающиеся старого стереотипа, согласно которому женщины уступчивы, ожидают от женщин фрагментиро-ванных взаимодействий.

Наводящие вопросы и тщательный выбор порядка вопросов и времени, когда их следует задать, чтобы получить желаемый ответ, - это обычные инструменты преуспевающих судебных юристов, особенно при проведении перекрестного допроса свидетелей. Мы уже видели, как наводящие вопросы или вопросы, в которых содержится незаметная подсказка ответа или сами собой разумеются спорные факты, могут влиять на то, что расскажет свидетель, излагая свои воспоминания. Опираясь на такую основную идею, адвокат может заставить свидетелей сказать вещи, которых они никогда не признали бы, если бы отвечали на прямой вопрос, или хотя бы создать впечатление, что нечто подобное сказано.

Ф. Ли Бэйли, выдающийся защитник, среди знаменитых клиентов которого были Бостонский Душитель и Пэтти Хёрст, предлагает этот фрагмент перекрестного допроса, когда в деле о вооруженном ограблении свидетель-потерпевший попадает в ловушку, построенную из его собственных слов, в результате чего создается впечатление, что он так нервничал во время ограбления, что его восприятие и память затуманились. До этого момента он настаивал, что страх не помешал ему рассмотреть и запомнить преступника. Приводимый отрывок начинается с того, что свидетель только что упомянул о некоторых различиях между его описанием грабителя, сделанным в полиции, и реальной внешностью обвиняемого.

Свидетель (С). Это все, что я мог вспомнить тогда, когда разговаривал с инспектором.

Адвокат защиты (А. з.). Это было менее чем через час после ограбления, не правда ли, когда ваши воспоминания были еще свежими?

С. Да, но я тогда нервничал.

А. з. И это волнение могло как-то повлиять таким образом, что вы дали инспектору неточное описание грабителя?

С. Да, могло.

А. з. Но, сэр, сидя с инспектором в светлой комнате полицейского участка и находясь в безопасности, вы, конечно же, не опасались за свою жизнь?

С. Нет, я просто нервничал.

А. з. Но, сэр, вы, несомненно, должны были нервничать сильнее в те несколько секунд, когда вас грабили, чем во время разговора с инспектором, - разве не так?

С. Я нервничал в обоих случаях.

А. з. Но во время ограбления все-таки сильнее, да?

С. Вероятно, да. (Bailey, 1985, р. 153)

Адвокат защиты, проводящий перекрестный допрос, воспользовался одним высказыванием свидетеля, чтобы заставить его в силу логической необходимости признать другой, гораздо более важный факт. Свидетель мог либо отказаться от своего первоначального высказывания, и тогда он показался бы нерешительным и изворотливым, или попа"сть в расставленные адвокатом сети логических рассуждений. В любом случае он проигрывает.

В близком родстве с этой логической ловушкой находится психологическая ловушка самоатрибуции (Saks and Hastie, 1978). Если свидетель не признает за собой определенную эмоцию, мотив или черту, то, возможно, удастся заставить его высказать такое утверждение о самом себе, из которого будет следовать нужная характеристика. Изучите приведенный ниже «перекрестный допрос» студента, который жаловался, что ему незаслуженно поставили низкую оценку за экзамен, а потом подумайте, как можно применить подобную тактику в зале суда.

Преподаватель (П.). Вы на самом деле совсем не старались, когда готовились к этому экзамену, не так ли?

Студент (С). Почему же? Я занимался. Просто тест был слишком трудным, и это несправедливо.

П. Но разве я не слышал, как вы сказали Джону, что вечером накануне экзамена вы ходили в кино со своей девушкой?

С. Да, ходил, но...

П. В понедельник, за два дня до экзамена, вы прочитали все заданные главы?

П. Но в конце концов вы прочитали все и повторили?

С. Да, я прочитал все и один раз повторил.

П. Разве этого достаточно для подготовки даже к самому трудному экзамену?

П. Ну, разве вы не согласитесь, что ваши собственные действия говорят о том, что вы не прилагали максимум усилий к изучению моего предмета?

С. Да, может быть, я не старался изо всех сил. (Про себя: Этот препод - юрист он, что ли?)

П. Так вот, похоже, что вы хотите сказать, что для тех, кто занимался как полагается, тест был, наверное, справедливым, хотя и трудным, а для тех, кто не занимался, - и несправедливым, и трудным.

С. Похоже, что так. Извините за беспокойство. Я лучше пойду, пока не вышло чего похуже.

Юрий Чурилов

Справочник юридических хитростей для начинающих юристов и профессионалов

© Чурилов Ю., 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Введение

Юридическая практика включает в себя, как правило, ведение дел сложных или безнадежных, поскольку чаще всего клиенты обращаются за помощью в ситуациях, когда они оговорили себя в совершении преступления в ходе следствия, когда затруднительно собрать доказательства собственной правоты либо когда закон, правоприменительная практика расходятся с понятиями справедливости.

Досадные упущения и грубые ошибки коллег в суде первой инстанции зачастую предрешают невозможность что-либо изменить в апелляции. Впрочем, случается, что дело выиграно с большим трудом, но судебный акт неисполним, например, из-за имущественной несостоятельности должника. Во всех этих случаях привычные методы работы юриста, связанные с формальной подачей ходатайств и жалоб, приводят только к излишним тратам и разочарованию людей, обратившихся за юридической помощью.

Может быть, в таких ситуациях лучше отговорить человека, сказав, что его дело безнадежно? Ни в коем случае не стоит этого делать.

Однако не все так сложно.

Любая профессия имеет свои секреты, а юридическая профессия немыслима без применения различного рода уловок и хитростей, которые имеются не только у адвокатов, но и у сотрудников полиции, следователей, судей. В этой книге мы собрали воедино многочисленные тактические хитрости, апробированные в жизни нестандартные приемы решения практических задач, юридические уловки, позволяющие достигать результатов даже на первый взгляд в безнадежных делах. В юридических вузах этому не учат, поскольку основное внимание там уделяется процедурам судопроизводства.

Говорят, что нож в руках хирурга – благо, а в руках преступника – зло. Тем не менее хочется надеяться, что изложенные здесь советы окажутся полезными и помогут именно людям с благими намерениями, поскольку юрист ни в коем случае не должен переступать нравственный порог. Хочу особо подчеркнуть, что никакие юридические хитрости, не отвечающие требованиям морали, недопустимы. А студентам и практикующим коллегам рекомендую постоянно пополнять свою собственную копилку «нетрадиционной» юриспруденции, с этой целью в конце книги оставлено место для заметок.

Общие вопросы

Как консультировать клиента

Консультирование – самый распространенный вид юридической помощи. Существует мнение, что дать правовой совет гораздо легче, чем провести дело. Но это не так, поскольку при ведении дела достаточно и времени, и информации для того, чтобы выбрать правильную позицию, а в консультировании правильный ответ зачастую приходится готовить в кратчайший срок и на основании минимальной исходной информации о деле.

Что обычно предлагают юристы

Обычно юристы недооценивают презентационную роль консультирования. Дело в том, что в результате общения клиент может заключить с юристом соглашение на ведение дела либо отказаться от дополнительных услуг, а еще хуже – вообще не заплатить за консультацию.

В этом смысле действия адвокатов можно разделить на две категории. Первый тип юристов – коллеги, которые ведут себя гиперактивно по отношению к клиенту. Они ничего толком не объясняют в процессе консультации, запугивают клиента какими-либо неблагоприятными последствиями в случае, если не будет заключено соглашение на ведение дела, а затем, когда соглашение заключено, обещают добиться положительного результата по делу. Второй тип юристов – коллеги, которые не дают клиентам полезной и понятной информации, ничего от них не требуют, рассчитывая на то, что люди сами проявят инициативу и наймут адвоката для ведения дела. Самая распространенная ошибка и тех и других заключается в том, что они не видят в клиенте человека – со своими страхами и переживаниями, собственным образом мыслей и, как правило, недостаточной правовой осведомленностью.

Что можно сделать еще

Во-первых , необходимо создать комфортную для посетителя обстановку общения – удобные кресла, красивый офис, картины, аквариум… Все это желательно и должно быть, но прежде всего – заботливое отношение к обратившемуся за юридической помощью. При встрече предложите ему присесть и укажите на стул или кресло, где ему будет удобно с вами разговаривать, а прощаясь, проводите человека до выхода – результат будет ошеломляющий. Общение должно быть конфиденциальным, так как многие люди стесняются рассказывать в присутствии посторонних о своих проблемах, хотя некоторые, наоборот, ищут такой возможности. Прерывать консультирование телефонными разговорами – неэтично и некрасиво. Чтобы это понять, посмотрите на многих коллег, поставьте себя на место клиентов. И больше так не делайте!

Во-вторых , дайте клиенту выговориться. Когда люди приходят на консультацию, они нередко не понимают, какая информация из их жизни имеет отношение к делу, поэтому рассказ о деле иногда превращается в пространное повествование о жизни и работе, о взаимоотношениях с другими людьми и пр. Ни в коем случае не прерывайте клиента сразу же вопросом «Что вы хотите?». Лучше выслушать клиента от начала до конца в той форме, в которой он предлагает, так как это позволит создать представление о человеке, с которым впоследствии, возможно, придется сотрудничать. Людям нравится, когда их слушают, ведь это признак внимания. Когда человек изложит основное, что хотел рассказать, можно откровенно у него спросить: «Скажите, пожалуйста, чем я могу вам помочь?» – а затем продолжать общение в форме вопроса – ответа.

В-третьих , разберитесь, чего хочет клиент. Люди обычно неосознанно сгущают краски при описании своих проблем, и это отпугивает, особенно начинающих неопытных юристов. Действительно сложные вопросы необходимо разделять на несколько простых («дробление проблемы») и решать каждый в отдельности. Если с ходу ответить на вопрос клиента затруднительно, то нужно назначить время для повторного визита. При этом помните, что существует категория клиентов, которые расценивают такую «затяжную консультацию» как некомпетентность юриста. Поэтому следует тщательно обдумывать, как клиенту лучше объяснить свои действия.

Есть верный способ детально разобраться в том, что хочет клиент. Это зафиксировать информацию, которую он вам сообщает.

Если же консультирование связано с последующим составлением исков и жалоб, а также с ведением дела, то целесообразно предложить клиенту изложить всю информацию о деле в письменном виде. Такая форма обычно нравится людям, так как они могут сконцентрировать внимание юриста на необходимых деталях, а тот с помощью письменных заметок способен более тщательно вникнуть в дело и изучить личность клиента. Кроме того, в ходе консультации очень полезно чертить схемы описанной правовой проблемы, а также вести аудиозапись разговора, что не только позволит детально воспроизвести сообщенную вам информацию, но и проанализировать впоследствии собственные ошибки в общении с клиентом.

В-четвертых , составьте клиенту простой алгоритм действий. Некоторые юристы сводят консультирование граждан к воспроизведению текста законов либо по памяти, либо цитированием, либо предлагают прочитать закон самим клиентам. После такой консультации люди иногда не понимают, что им сказали и зачем они приходили, а лишь вежливо делают вид, что им все ясно.

Юридическая аргументация, безусловно, важна, однако, по моим наблюдениям, последнее для слушателя всегда запоминается лучше. Именно поэтому любая консультация должна заканчиваться простым выводом, понятным алгоритмом действий. Алгоритм решения проблемы и различные варианты я обычно черчу на бумаге (доске) для визуального усвоения информации. Кстати, многие клиенты просили у меня такие схемы после консультации.

Консультирование может быть не только устным, но и письменным. К письменным консультациям юристы прибегают крайне редко. Но в моей практике они иногда способствовали разрешению проблемы, так как чиновники и граждане, ознакомившись с разъяснением закона, иногда добровольно прекращали нарушение прав клиентов.

К позитивному итогу консультирования нужно стремиться во всех случаях, даже если проблема клиента не имеет правового решения либо это решение достаточно сложно.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

Пожилой мужчина рассказал о проблемах совместного проживания в квартире с зятем-пьяницей, о постоянных скандалах и оскорблениях с его стороны, на которые не реагирует дочь. Более того, она категорически против принятия к мужу мер административной ответственности. В таких случаях рекомендации юридического характера делать бессмысленно, поскольку выселить дебошира либо направить на принудительное лечение невозможно. Остается лишь подбодрить клиента и создать уверенность в его собственных силах. Я обычно говорю таким людям: «Вы можете звонить мне по телефону в любое время, если возникнут проблемы, я всегда постараюсь помочь». И клиентам это нравится. Нравится потому, что он не остается один на один со своей трудноразрешимой проблемой.