Главная » Оформление пенсии » Крепостные крестьяне права и обязанности. Социально-экономическое и правовое положение российского крестьянства в первой половине XIX века как главный фактор отмены крепостного права

Крепостные крестьяне права и обязанности. Социально-экономическое и правовое положение российского крестьянства в первой половине XIX века как главный фактор отмены крепостного права

Содержание крестьянской реформы излагалось в документе под названием: “Положение 19 февраля 1861г. о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости”. Состовлял - московский митрополит Филарет Дроздов -“Филька”. – Помещичьи крестьяне (23,1 млн. чел.) получали личную свободу, а также усадьбу и полевой надел в постоянное пользованние (9 лет). В течение 9 лет крестьяне должны отрабатывать за надел барщину и платить оброк. Размеры надела и объём повинностей крестьян – в уставных грамотах.(Составляли-помещики, а проверяли – мировые посредники (помещики)).Уставные грамоты заключались не с отдельными крестьянами, а с сельским обществом, с “миром”. *Для установления надела должна была учитываться норма надельных участков – высшая и низшая. Помещичьи крестьяне получили 3,3 дес. на душу (крестьяне много потеряли из-за этого, т.к. если имели больше – отрезали, мньше – не прибавляли). Вся земля, которую крестьяне получали в постоянное пользование, юридически оставалась собственностью помещиков до заключения выкупной сделки.

Пока сделка не осуществилась – крестьянин считался “временнообязанным”. 28 дек. 1881 г. – закон об обязательном выкупе; начал действовать с 1 янв. 1983 г. Юридическая ликвидация крепостного права длилась 22 г. (в отдаленных от центра на много дольше).

*За пользование землёй крестьяне выполняли – барщину и оброк. Размер оброка зависил от места региона от 8 – 12 руб.; что касается барщины (до реформы: муж.- с 18 до 55 лет, жен. С 17 до 50 лет) за каждый высший надел 40 муж. и 30 жен. дней, не больше.

*Повинности временно обязанных почти ни чем не отличались от крепостных крестьян, точнее, регулировались законом. (58% крестьян не подписали уставные грамоты, т.к. боялись закрепощения). Реформа дала крестьянам право выкупить усадьбу и полевой надел. 544 млн. руб. стоила земля, а крестьяне платили 867 млн. (323 млн. – разница как компенсация помещикам). *Государство выступало в роли посредника: 20% - крестьяне должны были заплатить помещику сразу, 80% – государство. (с 1907 г. размеры выкупных платежей отменили.) Дворовые слуги (1,5 млн.) выходили на волю без выкупа через 2 года и не получали ни усадьбы, ни надела. Удельные крестьяне (26 июня 1863 “положение”) выкупали землю на таких же условиях, что и помещичьи, только через 2 года. Государственные крестьяне (24 июня 1866 г.) считались лично свободными и не платили в казну феодальную ренту (оброчную подать). Реформа существенно изменила правовое положение крестьян: крестьяне имели право владеть собственностью, заниматься торговлей и промыслами, заключать сделки, вступать в брак. Личное освобождение 23 млн. помещичьих крестьян, которые и образовали рынок наёмной рабочей силы. Экономический базис стал новым, капиталистическим, а внутри – феодально-крепостнический строй. Пережитки крепостничества тормозили развитие страны. [Для управления крестьянами были созданы особые органы “самоуправления”, сельский староста следил за порядком; несколько сельских обществ образовывали волость, где волостной сход – высший орган.]

B деревне на немецком праве право крестьянина на.землю определялось как наследственное. Крестьянский надел назывался ланом. Величина лана зависела от качества почвы и чаще всего составляла около 30 моргов (16,8 га).

Такой лан назывался хелминским. Известен также больший лан - около 43 моргов (24,2 га),- называвшийся франкским. Поскольку поселенцы, главным образом вновь основанных деревень, уплачивали за свою долю определенную сумму денег пану - собственнику земли, их право на землю определялось как закупное. Поэтому пан не мог удалить такого поселенца с его надела, не возвратив ему денег, а сам поселенец имел право продать свое хозяйство третьему лицу, обычно с согласия пана (и с уплатами в его пользу).Нарядусличными> наделами поселенцы получали в общее пользование пастбище (выгон), иногда лес, луга и т. д.

Наряду с крестьянами-хозяевами, называемыми кметями, в деревне проживали также и так называемые загродники, имевшие дом и участок поля. Они работали по найму в хозяйствах солтыса или зажиточных крестьян. Часть загродников занималась ремеслом.

Кметь, живущий на немецком праве, не был прикреплен к земле. Он мог ее покинуть в установленный срок, обычно на день святого Мартина (24 октября), аналогично Юрьеву дню в России, предварительно выполнив свои обязательства и подыскав себе заместителя, обеспеченного необходимым инвентарем.

Новые поселенцы пользовались освобождением OT чинша в течение ряда лет, необходимых для устройства. Это были так называемые свободные годы, число которых зависело от того, осуществлялась ли локация деревни на уже обрабатываемых землях или «на сыром корню» (на землях, требующих корчевания), и могло составлять от 2 до 24 лет. Чинш мог уплачиваться по договоренности: а) зерном; б) частично зерном, частично деньгами (смешанный); в) только деньгами. Смешанный чинш был типичен для Великой Польши, денежный же - для Силезии и Малой Польши, что говорит о более высоком уровне товарности хозяйства в этих областях. B хозяйственно-отсталой Мазовии преобладал чинш натурой. Кроме чинша крестьянин-хозяин обязан был некоторыми натуральными повинностями (куры, яйца к празднику) и несколько дней в году должен был работать на пана (во время сева и жатвы). Кроме ренты пану крестьяне были обязаны нести в пользу государства некоторые повинности, которых не отменяли иммунитетные привилегии. K ним относились: подать, известная как чрезвычайное порадльное, и некоторые другие тяготы, связанные с обороной страны. Крестьяне платили также церковную десятину.

B деревнях, остававшихся на польском праве, отношения постепенно уподоблялись положению деревень на немецком праве. B них, однако, сохранялась барщина и не было суда солтыса и лавников, вместо которых действовал господский суд пана. Ho и здесь распространился лан, который в Мазовии получил польское название «влуки».

Подгродия (посады) и торги. Возникновение подгро- дий в Польше приходится на конец X - начало XI века. Для возникновения городов важное значение имело сосредоточение в подгродиях ремесленного населения. Как следствие дальнейшего развития обмена в непосредственной близости от гродов и под их защитой возникали торговые места (loca forensia). Они составляли регалию монарха. Подгродия функционально и территориально были тесно связаны с большими гродами. Последние, бывшие политико-административными центрами, создавали группы постоянных потребителей и одновременно обеспечивали охрану ремесленников и купцов, живущих в подгродиях. Так возникли характерные для конца X и XI веков оборонные комплексы, состоящие из защищенного фортификационными сооружениями грода и укрепленного подгродия.

B подгродиях XI века самое видное положение получили купцы, занимавшиеся иногда и военным ремеслом или - как на Поморье - пиратством. Они составляли в городе правящую группу, которую называли мелиоратом (в отличие от позднейшего патрициата). Остальное население подгродия - это народ (populus), который состоял из ремесленников, служебного населения и части прежних дружинников, осевших после окончания грабительских войн. Здесь же стали селиться иностранцы. Иногда они составляли отдельные общины. Так, в XI веке существовала еврейская община в пограничном Перемышле, а в XII веке - поселение валлонских ткачей во Вроцлаве.

Правовое выделение подгродий-городов от остальной территории происходило постепенно. Еще до локации на немецком праве, в начале XIII века, Вроцлав обладал зачатками городской организации, о чем свидетельствует наличие солтыса и получение юридических консультаций из Магдебурга. Особого солтыса ймело также в 1228 году поселение, заложенное епископами в Кракове.

B XII веке в Польше развивались торговые поселения - места. Отсюда город по-польски - miasto. B городах регулярно, обычно раз в неделю, производилась торговля земледельческими продуктами и ремесленными

товарами. Центром поселения был рынок - торг, связанные с ним корчмы, иногда костел. Около торга оседали ремесленники. Для обеспечения безопасности торговли на торг распространялся княжеский мир, он находился под особой защитой права. Потребности товарооборота вели к пожалованию торгам особого торгового права (ius fori). Его основой была свобода совершения на торгу сделок всеми присутствующими независимо от общественного положения и связанной C ним правоспособности.

Торговые споры подлежали юрисдикции особого торгового судьи, который судил по уполномочию князя.

Князья, жалуя феодальному пану право торга, отказывались от своей регалии, связывая это обычно с пожалованием иммунитета. Тогда судебные компетенции переходили к пану, и такой торг называли свободным торгом (forum liberum). Около 70% торгов стали позднее городами, приобретшими магдебургское, хелмин- ское или средское право. Рецепция эта была своего рода этапом на пути превращения старых посадов и торгов в городские центры.

Локация городов. Перевод города на немецкое право, называемый в науке «локационным порогом», вводил определенные организационные и правовые формы, общие для Западной и Центральной Европы, в существующие в Польше поселения городского типа. Вновь образованный город отличался от осталыюй территории: а) профессиональной структурой населения; б) особой пространственной структурой и формой строений, как и укреплениями, отделяющими город от окружающей территории; в) организацией особых городских властей и судов; г) особым правовым положением городского населения.

Новые города сооружались обычно рядом или на некотором расстоянии от прежнего городского поселения, перенимая, как правило, его название. Старое поселение понижалось до роли предместья или деревни. Иногда его население переводили в новый город, построенный по определенному плану с рынком в центре и отходящими от него улицами. Правильное расположение улиц и застройки составляло характерную особенность городов на немецком праве. Организационной основой таких городов был локационный документ, закреплявший отделение города от остальной территории, а горожан, как сословие,- от остального населения страны.

Если локацию осуществлял сам князь, дело ограничивалось выдачей осадчику локационного документа. B зависимости от того, кто выдавал локационный документ - суверен или феодальный паи, различали княжеские города (потом королевские), как правило, более крупные и частновладельческие. Значение локации заключалось в изъятии города из-под власти монарших урядников и подчинении его власти наследственного войта, которым обычно становился осадчик. Учреждение войтовства сопровождалось пожалованием немецкого права жителям города. Там, где немецкое право (в соответствии с принципом индивидуального действия права) распространялось только на пришельцев, оно скоро pac-. пространилось и на польское население городов. Локационный документ содержал наряду с пожалованием городского права привилегии для войта, пожалование городу права торга, определение условий ремесленного производства, предоставление горожанам земли за городом, а также определение обязанностей мещан. Более крупные города получали обширные площади пахотной земли и пастбища. Они, таким образом, сразу выступали как крупные земельные собственники.

Монарх или же пан города получал чинш за выделенные под застройку участки, плату за торговые учреждения, 2/з судебных штрафов. Развитие города гарантировало (при росте товарообмена) увеличение денежных чиншей с окрестных деревень (вместо других форм ренты), а также увеличивало военную силу папа города, так как окруженный стеной (валом) город представлял собой особую фортификационную единицу с гарнизоном, состоящим из горожан.

B основном польские города реципировали две системы немецкого права: магдебургскую и любекскую. Последнюю приняли поморские города, связанные с Ганзейским союзом, в котором г. Любек играл ведущую роль.

Организационно-правовым образцом для большинства городов Силезии, Малой Польши и Великой Польши стал немецкий Магдебург. Немецкое право в польских городах чаще всего называли магдебургским. Первые локации на немецком праве получили в начале XIII века силезские города: Золоторыя (до 1211), Льво- век (до 1217), Срода (до 1235).

B середине XIII века магдебургское право получили Вроцлав (1242), Познань (1253), Краков (1257). B 1237 году любекское городское право вводится в Щецине. Восточнопоморские города Тчев и Гданьск получили любекское право в 1260-1263 гг. Крестоносцы после завоевания Восточного Поморья перевели Гданьск на магдебургское право (XIV в.).

Заимствование новой системы права и образцов городской организации чаще всего происходило при посредничестве другого польского города, ранее переведенного на магдебургское право. Так, образцом для Кракова был Вроцлав. Для многих великопольских городов образцом стало право и строй силезскойСроды - средское право. Образцом для большинства восточнопоморских и мазовецких городов стало Хелмно, и они восприняли хелмнинское право. Bce это были варианты магдебургского права. B Силезии иногда встречались города и на фламандском праве (Ратибор, Ниса).

Крупные города Великой и Малой Польши, а также большее число силезских городов получили локационные привилегии в XIII веке, когда возникла основная часть польских городов. K началу XIV века их насчитывалось 250, в то время как в 1250 году их было чуть больше 50. Динамичный процесс локации городов происходил и в следующие века. B XIV-XV вв. большую роль в локациях городов играли светские и духовные паны, в то время как число локаций монарха уменьшилось.

Еще по теме Права и обязанности крестьян.:

2.5. Личные, имущественные, политические права шляхты в XIV-XVI вв. по земским привилеям
Регулирование юридических обязанностей удельных крестьян
Регулирование административной ответственности удельных крестьян
Концепция «государственного крепостного права» и общинно-государственная модель правовойэволюции российского крестьянства
Западноевропейский опыт эволюции крестьянской правосубъектности при отмене крепостного права
5.1. Вопрос о правовом статусе удельных и дворцовых крестьян в Главном комитете об устройстве сельского состояния
2.1. Особенности правового регулирования наследования имущественных прав, связанных с предпринимательской деятельностью в дореволюционной России
§1. Имущественные комплексы и их наследование в русском гражданском праве IX - первой половины XIX вв.
Налоговое обязательство как категория российской науки налогового права
Защита прав субъектов инвестиционной деятельности по законодательству Украины

- Авторское право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Антимонопольно-конкурентное право - Арбитражный (хозяйственный) процесс - Аудит - Банковская система - Банковское право - Бизнес - Бухгалтерский учет - Вещное право - Государственное право и управление - Гражданское право и процесс - Денежное обращение, финансы и кредит - Деньги - Дипломатическое и консульское право - Договорное право -

4. Правовое положение крестьян

Крестьяне в первой половине XIX в. делились на три основные сословные категории - помещичьи, государственные и удельные. Помещичьи крестьяне составляли самую большую по численности категорию крестьянства.

По формам феодальной эксплуатации помещичьи крестьяне подразделялись на оброчных и барщинных. Оброчные крестьяне сосредоточивались преимущественно в центрально-промышленных губерниях (Московская, Владимирская, Тверская, Ярославская, Костромская, Нижегородская и Калужская губернии), а в Литве, Белоруссии и на Украине почти все помещичьи крестьяне находились на барщине.

Разновидностью барщины являлась месячина, получившая свое название от платы натурой в виде месячного продовольственного пайка и одежды, которые выдавались крепостным крестьянам, лишенным земельных наделов и обязанным все рабочее время находиться на барщине. Переведенный на месячину крестьянин иногда сохранял свое хозяйство (двор, сельскохозяйственный инвентарь и скот, на содержание которого он тоже получал месячину), но чаще всего жил на барском дворе и обрабатывал помещичье поле господским инвентарем. Месячина являлась одним из средств интенсификации барщины. Имение, в котором крестьяне были переведены на месячину, фактически превращалось в плантаторское хозяйство. Месячина из-за дополнительных затрат помещика на содержание крестьян-месячников и крайне низкой производительности их труда не получила сколько-нибудь значительного распространения.

Более широко помещики практиковали смешанную форму эксплуатации крестьян, то есть сочетание барщины с оброком: например, обложение барщинных крестьян дополнительной денежной повинностью, либо требование с оброчных крестьян сверх уплачиваемого ими оброка выполнения некоторых барщинных работ.

Поэтому при смешанной системе феодальной эксплуатации в большинстве случаев либо барщина преобладала над оброком, либо оброк над барщиной. Эта форма феодальной эксплуатации была связана с проникновением в помещичью деревню товарно-денежных отношений и наибольшее распространение получила в промыслово-земледельческих губерниях, где крестьяне соединяли земледелие с промысловыми занятиями (Тверская, Ярославская, Костромская и Калужская губернии).

Формы и размеры феодальной эксплуатации в значительной мере определялись характером крестьянского хозяйства в различных районах страны. Так, в промышленных губерниях с относительно высоким развитием промысловых занятий крестьян помещики предпочитали отпускать крестьян на оброк; в земледельческих, наоборот, они расширяли барскую запашку и стремились, как можно большее число крестьян держать на барщине. Рост барской запашки ухудшал качество крестьянских надельных земель - крестьяне переселялись на менее удобные земли или совсем лишались своих наделов и переводились в дворовые. Лучшие земли помещики оставляли себе. Рост барской запашки также сокращал время, необходимое крестьянину для надлежащей обработки своего надела. Вследствие этого урожайность на крестьянских полях падала: крепостное право подрывало производительные силыкрестьянского хозяйства.

Положение государственных крестьян былонесколько лучше, чем помещичьих.

Крестьянам, вышедшим из крепостной зависимости, предоставлялось право выкупать в собственность их усадебную оседлость.

Приобретение в собственность крестьянами полевых земель и угодий, отведенных им в постоянное пользование, допускалось не иначе, как с согласия помещика.

При приобретении крестьянами в собственность, вместе с усадебною оседлостью, полевого надела, оказывалось содействие от государства. Содействие заключалось в том, что Правительство ссужало, под приобретаемые на этом основании земли, определенную сумму, с рассрочкою крестьянам уплаты на продолжительный срок, и само взыскивало следующие с них платежи, как в счет процентов по выданной сумме, так и на постепенное погашение долга. Эта сумма выдавалась помещику процентными кредитными бумагами, по коим Правительство принимает на себя уплату процентов и капитала.

Определение размера выкупа за усадьбы, на основании соглашения, засвидетельствованного Мировым Посредником, в присутствии посторонних свидетелей, в числе от 3-х до 6-ти, зависит от договаривающихся сторон. От этого соглашения зависело также постановление всех условии, относительно порядка и рассрочки платежей. Если же добровольных соглашений не было, то выкуп производился на основании правил Положения.

Для определения этой доли усадьбы каждого селения причисляются одному из четырех разрядов, установленных в означенном Местном Положении. Из оброка, причитающегося за весь крестьянский надел в селении, относится собственно на усадебные земли: первого разряда - не более 1 р. 50 коп второго разряда - не более 2 р. 50 коп., третьего разряда - не более 3 р. 50 коп. на ревизскую душу. В четвертом разряде, к коему причисляются усадьбы в селениях, обложенных, на основании означенного Положения, за представленные крестьянам особые выгоды, возвышенным оброком, денежная повинность за усадьбы может быть определена порядком, указанным в том Положении, и свыше 3 р. 50 коп. на душу.

Для исчисления выкупной суммы за усадебную оседлость, причитающаяся с нее, по уставной грамоте часть оброка помножается на шестнадцать и две трети; таким образом за каждый рубль ежегодного оброка падающего на усадьбы, полагается выкупная сумма в 16 руб. 67 коп.

Исчисленная за все усадьбы сельского общества выкупная сумма разверстывалась между домохозяевами по мирскому приговору, с утверждения помещика. В случае несогласия помещика на мирскую разверстку, возникшее недоразумение разрешается Мировым Посредником. Недовольная решением Мирового Посредника сторона могла приносить жалобы Уездному Мировому Съезду.

Когда все домохозяева селения вместе желали выкупить свои усадьбы оседлость, в таком случае они должны были внести сполна выкупную сумму, определенную за все усадьбы. Когда один домохозяин выкупал свою усадебную оседлость отдельно от других, то он вносил единовременно сумму, причитающуся на ею усадьбу по разверстке. В тех селениях, где существовало общинное пользование угодьями, крестьянин, отдельно выкупающий свою усадебную оседлость, уплачивал помещику эту сумму, с прибавлением к ней двадцати копеек на каждый рубль.

Порядок выкупа устанавливался следующий. Крестьяне, желавшие приступить к выкупу своей усадебной оседлости, обращались с просьбой к помещику; но предварительно, они обязаны были внести выкупную сумму в Уездное Казначейство, для хранения и выдачи, впоследствии помещику при окончательном закреплении за крестьянами выкупленных усадеб.

Помещику предоставлялось право, не ожидая предложения со стороны крестьян, сделать такое заявление в уставной грамоте, при составлении ее, или впоследствии, чрез Мирового Посредника. Если этого заявления не было сделано, а между тем, по отсутствию помещика, или по другим причинам, непосредственное соглашение с ним крестьян, относительно выкупа усадеб, не было достигнуто, то предоставлялось крестьянам право обращаться прямо к Мировому Посреднику.

Крестьяне, со дня выдачи им «данной», освобождались от платежа помещику той доли оброка, которая падает на выкупленные усадьбы, и получали ее в собственность, с тем лишь ограничением, что в продолжение первых девяти лет со времени утверждения Положения, усадьбы не могли быть передаваемы, или закладываемы посторонним лицам, не принадлежащим к обществу. По прошествии этого срока, крестьяне могли располагать выкупленными усадьбами, как своей собственностью, на основании общих законов. Домохозяин, выкупивший свою усадебную оседлость, сохранял право участия в пользовании общественным выпуском и другими частями сей оседлости, состоящими в распоряжении всего общества.

Завершающим этапом ликвидации феодальных отношении в бывшей помещичьей деревне являлся перевод крестьян на выкуп. Этот процесс начался одновременно с введением уставных грамот и растянулся на десятилетия. Положения 19 февраля 1861 г. не устанавливали никакого окончательного срока прекращения временнообязанного состояния крестьян: перевод крестьян на выкуп всецело зависел от воли помещика, который имел право заключать выкупные сделки как по обоюдному соглашению с крестьянами, так и в одностороннем порядке. Уже на 3 января 1862 г. из 2796 представленных уставных грамот по 322 грамотам переводились на выкуп 2782 души мужского пола (далее-м. п.) крестьян, на 3 января 1863г. из 95300 представленных уставных грамот по 5808 грамотам на выкуп переводились 678811 душ м. п. крестьян. К началу 1864 года на выкуп перешло 959 892 души м. п. крестьян.

Крестьяне - класс мелких производителей, держателей земельных участков, передаваемых феодалами.

Крестьянин не являлся собственником обрабатываемой земли, хотя условия, на которых ему передавалась земля, могли включать в себя даже право наследственного держания. Экономическая зависимость от феодала реализовывалась в виде ренты (отработочной, продуктовой или денежной), т.е. работы или платежей в пользу феодала. Однако на земле, отданной ему в держание, крестьянин вел самостоятельное мелкое хозяйство, имея в собственности дом, скот, и, что особенно важно, орудия труда. Положение крестьянина, таким образом, принципиально отличалось от положения как раба, так и наемного рабочего при капитализме. Крестьянство ‑ основная масса населения Европы, числен-но преобладавшая даже в конце средневеко-вья, когда получили значительное развитие города. Аграрная природа феодального обще-ства наложила неизгладимый отпечаток не только на его материальную жизнь, но и на культуру.

Возникновение крестьянства

В марксистской историографии было при-нято квалифицировать аграрное население раннесредневековой Европы как «общинни-ков». Эта характеристика, которая опирается на теорию об изначальности общинного строя деревни, сложившуюся в XIX в., опровер-гается опытом современной медиевистики. Деревенская община, связанная с принуди-тельным севооборотом, чересполосицей, выпасом по жнивью, коллективным распо-ряжением угодьями и иными аграрными рас-порядками, существовавшая в Европе во второй половине средних веков, не была наследием германской древности, как полагали эти историки. Современной ар-хеологией доказано, что у германцев в пос-леднем столетии до н. э. и в первые столетия н. э. доминирующим типом поселения были обособленные хутора или постепенно вырос-шие из них поселки, состоявшие всего лишь из нескольких дворов; следов деревень в пря-мом смысле этого слова не обнаружено. Де-ревенская община начала складываться в процессе внутренней колонизации ранее неосвоенных земель, и истоки ее относятся к X—XI вв.

В раннее средневековье преобладающим типом аг-рарных поселений опять-таки были обособ-ленные хутора или небольшие группы дворов. Если об-щинные аграрные распорядки и существо-вали в раннее средневековье, то они имели второстепенное, периферийное значение. Жители одной местности периодически со-бирались на судебные сходки, на которых решались споры и подвергались наказанию преступники. Самоорганизация населения диктовалась прежде всего заботами о соблю-дении права и обычаев.

Положение коренным образом измени-лось после того, как в период демографичес-кого подъема стали раскорчевывать и расчи-щать новые земельные массивы, на которых и были основаны деревни. Значительное их число возникло под властью светских господ-рыцарей, которые стремились сконцентриро-вать сельское население вокруг своих замков и укреплений и которые были заинтересова-ны в выработке новых аграрных порядков, предполагавших общинную организацию.

Таким образом, формирование сельской общины, создание поселений деревенского типа, их распространение на новые террито-рии послужили основой для превращения мелких земледельцев и скотоводов в кресть-янство в собственном смысле слова. Этот процесс был тесно связан с укреплением фе-одальных отношений. Нетрудно видеть, что оформление общины явилось составной ча-стью генезиса корпоративной структуры об-щества, присущей феодализму (возникнове-ние городов-коммун и цехового строя, спло-чение групп людей в «братства», fraternitates, своего рода союзы взаимопомощи, основа-ние духовно-рыцарских орденов, зарожде-ние университетов; объединялись даже пре-ступники и др. маргиналы).

Важнейшей социально-религиозной фор-мой объединения крестьянства, как и других верующих, был церковный приход. Индивид, не являвшийся в начале сред-них веков частицей корпорации, был в боль-шой мере предоставлен самому себе и мог опираться преимущественно лишь на соро-дичей и семью или искать защиты у могуще-ственного покровителя. Изменения в струк-туре родовых и семейно-брачных отноше-ний, происходившие под воздействием цер-кви, вели к перестройке имущественных прав, к их относительной индивидуализации.

Права и обязанности крестьян

Понятие «крестьянство», как оно сложи-лось в Восточной Европе при переходе к Но-вому времени, неправомерно переносить на крестьянство средневекового Запада. В особенности ошибочно квалифицировать последних как «крепостных». Крепостной человек в России ХVIII-ХІХ вв. был во всех отношениях бесправен, поставлен вне официального общества и рассматривался исключительно в качестве объекта эксплуатации и имущественных сде-лок. Между тем крестьяне на Западе, при всех огра-ничениях их юридических и материальных прав, сколь существенными подчас эти огра-ничения ни были, не являлись ни холопами, ни рабами, хотя не раз юристами предпри-нимались попытки приравнять К. к рабам.

Французский серв или английский вил-лан, выполнявшие повинности в пользу се-ньора и признававшие его власть, не могли быть лишены земельного надела и хозяйства; они не могли подвергаться произвольной эк-сплуатации сверх того, что было установлено обычаем поместья. Не господский произвол, но обычай — система неписаных и освящен-ных стариною норм, в соблюдении которых были заинтересованы и крестьяне, и их господа, регулировал отношения обеих сторон. Запад-ноевропейский крестьянин был ограничен в своих правах и подчас находился в чрезвычайно приниженном положении, но не был беспра-вен. Его зависимость от господина могла рас-цениваться как несвобода (что резко отлича-ло его статус от статуса горожанина, не гово-ря уже о привилегированном положении се-ньоров), но эта несвобода не имела ничего общего с бесправием раба или крепостного.

Соглас-но учению о тройственной социальной орга-низации, получившему признание начиная с XI в., laboratores («трудящиеся») или aratores («пахари») были столь же неотъемлемой опо-рой монархии, как и oratores («молящиеся», т.е. духовенство и монашеспіво) и bellatores («воины», т.е. рыцарство). Разумеется, крестьяне представляли собой низший разряд в этой триаде, но их жизненная необходимость для функционирования социального целого была неоспорима.

Деревенская община, когда она, наконец, сложилась, представляла собой в известном смысле самоуправляющийся коллектив, ре-шавший свои внутренние дела. Средневековая деревня представляла со-бой замкнутый и во многом самодовлеющий мирок со специфическими для его обитате-лей способами восприятия действительнос-ти, системой поведения и культурными (фольклорными) традициями.

Крестьянские восстания

Средневековое крестьянство, образовы-вавшее экономический фундамент общества, в своей массе было зависимым. Но формы и степени этой зависимости широко варьиро-вались. В ряде регионов Европы долго сохра-нялись традиции свободы, унаследованные от варварской эпохи, и сельское население, по-ставленное перед угрозой подчинения част-ным господам и государственной власти, упорно ему сопротивлялось. Однако эти выс-тупления обычно были составной частью бо-лее сложных политических конфликтов (восстание Стеллинга в Саксонии в разгар борьбы за власть между преемниками Карла Великого (40-е гг. IX в); движение «березовоногих» в Норвегии в пос-ледней четверти XII в. в период борьбы за престол).

От традиций дофеодальной свободы нужно отличать новые тенденции, которые проявились во второй половине средних ве-ков и были связаны с формированием мелко-го товарного производства и с ростом кресть-янского самосознания. Во время восстания Уота Тайлера (Англия, 1381 г.) крестьянские вожаки ставили риторический вопрос: «Ког-да Адам пахал, а Ева пряла, где был дворя-нин?». Игнорируя различия между религией и социальной практикой, крестьяне обосновывали свои требования об освобождении отличной зависимости ссылками на священные тексты. Крестьяне были убеждены в том, что их труд делает их свободными.

Обострившиеся во второй период средних веков социальные противоре-чия порождали, особенно в условиях полити-ческих кризисов и войны, серию крестьянс-ких восстаний, которые, как правило, были обречены на неудачу. Наи-более мощное и широкое из этих восстаний ‑ Крестьянская война в Германии 1525 г., про-исшедшая в условиях начавшейся Реформа-ции. Чуть ли не един-ственным в истории средневековой Европы успешным выступлением крестьян за свое освобож-дение было восстание в Каталонии во второй половине XV в.; их успеху способствовал ан-тагонизм между королевской властью и дво-рянством. «Дурные обычаи», символизиро-вавшие приниженную зависимость крестьян от гос-под, были отменены.

Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990

История крестьянства в Ев-ропе. Эпоха феодализма. Т. 1—3. М., 1985‑1986

Шпренгер Я., Инсисторис Г. Молот ведьм

Второе городское право Страсбурга

Саллическая правда

Словарь средневековой культуры

Петр Абеляр. История моих бедствий

Анна Комнина. Алексиада

Византийская Книга Эпарха

ВИЗАНТИЯ (БРЭ. т. 5). Большая Российская энциклопедия. Том 5.

Массария Кафы 1374 г.

Первое городское право Страсбурга