Кавказская албания. Христианский мир кавказской албании

[греч. ̓Αλβανία; арм. Աղռւաճղ, Алуанк; груз. რანი, Рани; парф. Arda n; сир. , Аран; арабо-персид. , Ар-Ран, Арран], древняя страна в Вост. Закавказье на территории, примерно совпадающей с границами совр. Азербайджана .

Античные авторы говорят об А. К. как о стране, лежащей между Курой и Каспием (напр., Страбон . Геогр. XI). У ранних арм. историков Алуанк (А. К.) III - нач. V в. предстает примерно в тех же границах. С V в. возникает представление о «стране Алуанк» как о территории Албанского марзпанства (наместничества) державы Сасанидов, включившего кроме территории Албанского царства также бывш. провинции Великой Армении на правом берегу Куры; наконец, в ряде арм. текстов так называют только эти правобережные области. В «Истории страны Алуанк» Мовсеса Каланкатуаци (Дасхуранци) , написанной в Х в. на арм. языке, под А. К. подразумевается территория от Аракса до Дербента, находившаяся в церковной юрисдикции Албанского католикоса. Географические границы термина А. К. (Арана) изменялись и в араб. эпоху. В большинстве работ совр. исследователей развивается т. зр., согласно к-рой с V в. А. К. называют церковно-политическое образование, населенное как собственно албанами (албанцами), так и др. народами (армянами Правобережья Куры, грузинами сев.-зап. областей). Поскольку однозначно определить границы А. К. для разных эпох не представляется возможным, далее речь пойдет об области, совпадающей с территорией Албанского марзпанства (V в.).

Политическая история. Древнейшей областью А. К. была сев. часть долины р. Куры к югу от впадения в нее р. Албан (арм. Алуан, груз. Алазани). В I тыс. до Р. Х. здесь начинают формироваться ранние городские общины, в т. ч. древняя столица А. К.- Капалак. Население страны было полиэтническим, его основу, видимо, составляли народности, говорившие на нахско-дагестан. языках (эры-раны, суджи, гелы, отены-уты и др.). Впервые албаны упоминаются среди участников битвы Александра Македонского с персами при Гавгамелах (331 до Р. Х.) в составе войска сатрапа Мидии. После разгрома державы Ахеменидов А. К. как часть сатрапии Атропатена входила в Селевкидское и Парфянское царства. Ко II в. до Р. Х. на основе объединения 26 племен (Страбон. Геогр. XI 4. 7) сложилось единое Албанское царство. В 65 г. до Р. Х. рим. полководец Помпей нанес поражение войску албан. царя Ороза, вынудив его заключить договор о мире и союзе. Позднее албаны восстали против Рима, но в 36 г. до Р. Х. рим. протекторат над А. К. был восстановлен. Албан. цари выступали союзниками Рима в войнах с Парфией , что, впрочем, не мешало развитию отношений с этой страной: находки серебряных парфянских монет свидетельствуют о широких торговых связях А. К. с Парфией на рубеже христ. эры. В I в. до Р. Х. сев.-зап. часть А. К. (Эрети в груз. источниках) попадает в сферу влияния Картлийского царства (Иверии).

В первые века по Р. Х. расселившиеся в прикаспийских областях мазкуты (массагеты) образовали гос-во с центром в г. Чол (Чор); правившая там династия Аршакидов временами распространяла свою власть до р. Куры. В сер. III в. Закавказье было завоевано иранцами, и А. К. наряду с Арменией, Картли и Баласаканом вошла в состав державы Сасанидов (о чем гласит победная надпись Шапура I на «Каабе Зороастра»). Фактически А. К. управляли цари из местной династии, зависимые от сасанидских шаханшахов, на стороне к-рых албаны выступали в войнах против Армении и Римской империи.

Процессы межэтнической интеграции христ. монофизитского населения бывш. А. К. вели к арменизации местных народностей. С XII в. обостряется осознание правобережным населением своей общеарм. принадлежности; в кон. XII - XIII в. освобождение от сельджукского ига привело к расцвету арм. культуры в княжестве Хачен (о христ. культуре и памятниках Арцаха и Утика с XII в. см. в ст. Армения).

Большинство жителей территории бывш. Албанского марзпанства (включая часть Правобережья) подверглись исламизации, проводившейся сначала арабами, а с XI в.- тюрк. народами. Вторжения сельджуков и др. тюрк. племен изменили этнический облик страны, древнее название к-рой сохранилось лишь как обозначение области, на к-рую распространялась церковная юрисдикция Албанских католикосов.

Албанская Церковь - одна из древнейших христ. Церквей на Кавказе. Согласно местной традиции, начало христ. проповеди в этих краях относится к I-II вв. и связано с именем ап. Елисея , ученика ап. Фаддея . После мученической кончины Фаддея в Армении ап. Елисей (Елишай) возвратился в Иерусалим, где принял посвящение во епископа от Иакова , брата Господня, и направился в А. К. Апостол начал проповедь веры Христовой в Чоле (Чоре) (Ист. Ал. I 6; II 4; III 16/17; III 23/24). Там, «в краю мазкутов», ап. Елисей принял мученическую смерть; позднее были обретены его мощи. Хотя почитание Елисея установилось, по-видимому, лишь в VI-VII вв., он стал подлинным символом албан. христианства: местная Церковь неизменно чтила его память, житие Елисея включено в арм. синаксарь. В той же вост. части буд. Албанского марзпанства проповедовал и др. ученик ап. Фаддея, Дади, над могилой к-рого во 2-й пол. I в. был основан мон-рь Дадиванк.

«Второе крещение» А. К. имело место при св. Григории Просветителе в нач. IV в. По одной из редакций его жития, когда святой направлял иереев и епископов в соседние страны, Албания досталась благочестивому еп. Фоме из г. Саталы (М. Армения). Согласно арм. источникам, в 30-е гг. IV в. внук Григория Просветителя Григорис, рукоположенный во «епископа Иверии и Алуанка», прибыл в Албанию из Армении, «обновил» храмы, вел проповедь среди местного населения и также принял мученическую смерть среди мазкутов (ок. 338); его гробница находится в Амарасе . К этому же времени относятся сообщения груз. источников о Крещении Эрети св. Нино (Нины), к-рой новообращенный царь Картли Мириан придал в сопровождение войско во главе с эриставом (КЦ. Т. 1. С. 125). В документах Соборов персид. Церкви Востока (410, 420) Аран (А. К.) упоминается среди епархий, подчиненных Патриарху-Католикосу с резиденцией в Селевкии-Ктесифоне , но это подчинение было, видимо, чисто номинальным.

Возобновление проповеди христианства среди народов А. К. ок. 420 г. связано с именем Месропа Маштоца и Даниеля , к-рым источники приписывают создание албан. алфавита (см. ниже раздел Язык и лит-ра). Судя по материалам I Двинского Собора (506), албан. являлся офиц. языком Церкви (Книга посланий. С. 51). Арм. католикос Бабген писал о христианстве кавк. стран к своим персид. единоверцам: «У нас такая вера, как мы писали вам ранее, в согласии с грузинами и албанами, каждый на своем языке». Предположение ряда ученых о существовании литургических памятников на албан. языке нашло подтверждение: более сотни страниц албан. текстов, очевидно богослужебного назначения, были обнаружены недавно на Синае в груз. палимпсесте. С VII в. интенсифицируется процесс арменизации Албанской Церкви, и в более позднюю эпоху богослужение в ней велось на арм. языке. Впрочем, албан. письменность долгое время продолжает использоваться в левобережной части (раскопки комплекса у Мингечаура выявили как албан., так и арм. надписи сер. VII в.).

Первым албан. правителем, принявшим христианство, был царь Урнайр, крестившийся в Армении ок. 370 г. В кон. V в. албан. царь Вачаган III Благочестивый, в союзе с Арменией и Грузией выступивший против попытки Сасанидов запретить христианство, торжественно принял Крещение и объявил христианство офиц. религией, приняв суровые меры против язычников (в стране был распространен и зороастризм вплоть до Х в.). Важное значение имел созванный по его инициативе Албанский (Алуэнский) Собор (487-488), к-рый выработал ряд канонов, защищавших правовые и экономические интересы духовенства и знати (один из первых памятников арм. юридической лит-ры). Вероятно, уже в это время Албанская Церковь пользовалась фактической автокефалией; при этом и «Алуэнские каноны», и «Повесть о Вачагане» (2-я пол. VI в.) продолжают исторические традиции Армянской Церкви.

В сер. VI в. обозначился статус Албанской Церкви в триаде Церквей Закавказья: ок. 551/52 г. ее предстоятель Абас получил титул «католикоса Алуанка, Лпника и Чола» с кафедрой в г. Партав (летняя резиденция разместилась в крепости Бердакур). Из «Книги посланий» известны названия входивших в состав Албанского католикосата епархий: Партав, Чол, Капалак, Амарас, Хашу, Талдзанк, Салиан, Шаки. Сохранилась печать «великого католикоса Албании и баласакана», выполненная пехлевийским (среднеперсид.) письмом и датируемая VI в. Совместной акцией Армянской и Албанской Церквей явилась неудавшаяся попытка Крещения кочевников к северу от Дербента в нач. 80-х гг. VII в.Через А. К. христианство проникло на территорию совр. Сев. Дагестана, где оно было распространено еще в XII в.

В нач. VII в. Грузинская Церковь приняла Православие (халкидонитство), в 631/32 г. Армянская Церковь на нек-рое время также приняла дифизитский догмат. Приверженность Албанской Церкви догматам Всел. IV Собора в Халкидоне сохранялась, видимо, до Партавского Собора (706), когда арм. католикос Елия I Арчишеци при поддержке араб. властей добился низложения албан. католикоса-халкидонита Нерсеса. Во 2-й пол. Х в. население левобережной А. К. (Эрети) воссоединилось с Православием в лоне Грузинской Церкви.

Эпоха араб. завоеваний (с сер. VII в.) положила начало упорной борьбе ислама и христианства, окончившейся к XI в. исламизацией большей части населения Прикаспийского региона. Утвердив свою власть в Закавказье, халифы поставили албан. католикосов в зависимость от монофизитской Армянской Церкви (с 20-х гг. VIII в.).

В период политической раздробленности (IX-XII вв.) монофизитский Албанский католикосат вступил в полосу упадка. Католикосы в IX-X вв. пребывали в мон-ре Хамши (обл. Миапор); центрами церковной жизни были Арцах (XI в.) и Кахи-Закаталы (XII в.). С 1240 г. возросла роль епископов Гандзасарских из рода Хасан-Джалалянов. В кон. XIV - нач. XV в. мон-рь Гандзасар , фактически являвшийся духовным и политическим центром Арцахского меликства, стал кафедрой Албанских католикосов. После присоединения в нач. XIX в. Сев. Азербайджана к Российской империи Албанский католикосат (Гандзасарский патриархат) был в 1815 г. упразднен царским указом, а на его месте были образованы 2 епархии (Арцах-Шуша и Шемаха) в юрисдикции Армянского католикосата (Эчмиадзинской патриархии) и вик-ство Ганджа в составе Тифлисской консистории Армянской Церкви.

Албанские католикосы (на основе списка из АрмСЭ. Т. 1. С. 263): Абас (551-595); Виро (595-629); Захария (629-644); Иоанн (644-671); Ухтанес (671-683); Елиазар (683-689); Нерсес (689-706); Симеон (706-707); Микаел (707-744); Анастас (744-748); Овсеп (748-765); Давит (765-769); Давит (769-778); Матте (778-779); Мовсес (779-781); Аарон (781-784); Соломон (784); Теодорос (784-788); Соломон (788-799); Ованнес (799-824); Мовсес (824); Давит (824-852); Овсеп (852-877); Самуел (877-894); Ховнан (894-902); Симеон (902-923); Давит (923-929); Саак (929-947); Гагик (947-958); Давит (958-965); Давит (965-971); Петрос (971-987); Мовсес (987-993); Маркос, Овсеп, Маркос и Степанос (в период с 993 по 1079); Ованнес (1079-1121); Степанос (1129-1131); Григорос (ок. 1139); Бежген (ок. 1140); Нерсес (1149-1155); Степанос (1155-1195); Ованнес (1195-1235); Нерсес (1235-1262); Степанос (1262-1323); Сукян и Петрос (ок. 1323-1331); Закария (ок. 1331); Давит (?); Карапет (1402-1420); Ованнес (ок. 1426-1428); Маттеос (ок. 1434); Атанас, Григор и Ованнес (1441-1470); Азария (?); Фума (ок. 1471); Аристакес (?); Степанос (ок. 1476); Нерсес (ок. 1478); Шмавон (ок. 1481); Аракел (1481-1497); Матфей (ок. 1488); Аристакес (1515-ок. 1516); Саркис (ок. 1554); Григор (ок. 1559-1574); Петрос (1571); Давит (ок. 1573); Филиппос (?); Ованнес (1574-1586); Давит (ок. 1584); Атанас (ок. 1585); Шмавон (1586-1611); Аристакес Колатакци (ок. 1588); Мелкисет Арашеци (ок. 1593); Симеон (ок. 1616); Петрос Хондзкеци (1653-1675); Симеон Хоторашенци (1675-1701); Еремия Хасан-Джалалянц (1676-1700); Есайи Хасан-Джалалянц (1702-1728); Нерсес (1706-1736); Исраел (1728-1763); Нерсес (1763); Ованнес Гандзасареци (1763-1786); Симеон Хоторашенци (1794-1810); Саргис Гандзасареци (1810-1828; с 1815 с титулом митрополита).

Э. Н. Г.

Культура А. К. формировалась в русле развития общих для стран Закавказья исторических процессов. Сосуществование различных традиций предопределялось объединением в этом политическом образовании множества народностей. Ни в эпоху существования Албанского царства, ни в последующие столетия, судя по сохранившимся памятникам, на этой территории так и не сформировалось достаточно цельной культуры. Включение бывш. областей Вел. Армении (Арцаха и Утика на Правобережье Куры) в Албанское марзпанство Ирана положило начало смещению процессов развития культуры А. К., чему способствовали и др. события V-VI вв.: упразднение царской власти, перенос центра марзпанства и католикосата в г. Партав на правом берегу Куры, приход к власти арм. династии Михранидов. Эти обстоятельства требуют иного по сравнению с предшествующим периодом понимания географических рамок развития христ. культуры этого образования, в пределах к-рого начиная с V в. распространялась юрисдикция Албанской Церкви.

Понимание такого сложного, в нек-рой степени условного явления, каким является культура средневек. А. К. (V-XI вв.), требует сбалансированного обращения к памятникам разных областей страны и совокупного учета факторов развития этнически неоднородной культуры на севере и северо-востоке А. К., т. е. в исторической Албании и ее прикаспийских землях - от Дербента на севере до устья Куры на юге (сев. и вост. части совр. Азербайджана, юг Республики Дагестан РФ, крайний юго-восток Грузии), а также арм. культуры на западе и юго-западе (территории, ограниченные с запада Курой, Араксом и вост. границей Армении, за исключением Лачинского р-на, а также часть марза Тавуш на северо-востоке совр. Армении). При этом необходимо отказаться как от ставшего традиц. для очерков по истории искусства средневек. А. К. представления памятников лишь «собственно Албании», так и от принципа исследования памятников Арцаха и Утика кон. V-XI в. лишь в контексте арм. культуры. В то же время не представляется возможным рассматривать их только в рамках национальной культуры Азербайджана. На протяжении веков А. К. испытывала культурную экспансию владевших ею держав: Ирана, Византии, Арабского халифата. Значительным, особенно в вост. районах, оказалось влияние тюркоязычных племен, культура к-рых постепенно укоренилась и по сей день развивается на большей части территории исторической А. К. Христ. культура сохранялась в ХХ в. лишь в отдельных анклавах, а с 90-х гг. ХХ в.- в Нагорном Карабахе и сопредельных районах.

Языки и литература. Согласно традиции, албан. письменность была создана Месропом Маштоцем, прибывшим из Армении между 415 и 420 гг. и получившим содействие со стороны албан. царя Арсвала, еп. Иеремия и помощь иерея Бениамина (Корюн. Житие Маштоца. Ереван, 1981. С. 116 (на арм. яз.)). На албан. язык были переведены важнейшие библейские тексты: Книги Пророков, Деяния Апостолов, Евангелие (Там же. С. 212); в течение нек-рого времени албан. письменность была принята в офиц. переписке в А. К. Языком новой письменности явился один из 26 племенных языков страны, принадлежащий многочисленной народности, понятный царскому двору и большинству новообращенной паствы. Предположение о том, что этим языком был древнеудинский (Шанидзе . 1960. С. 189; Абрамян. 1964. С. 38), оспаривается (Мурадян . 1990. С. 53-60), в частности, на том основании, что алфавит был создан для богатого гортанными звуками языка гаргарейцев (гаргарцев) (Моисей Хоренский. III 54; Ист. Ал. II 3); впрочем, возможно, что термин «гаргараци» употреблялся в арм. источниках в качестве пейоративного эпитета для обозначения автохтонного населения Албании (Акопян . 1982). Албан. алфавит, содержащий 52 буквы (9 - для гласных фонем и 43 - для согласных), был обнаружен в арм. рукописи из собрания Эчмиадзина (№ 11) (Абуладзе . 1938). Известно также неск. албан. эпиграфических памятников. Тем не менее эта письменность пока окончательно не расшифрована, хотя само существование албан. лит-ры не вызывает сомнения у исследователей (Тревер . 1959. С. 309; Шанидзе . 1960. С. 160; Климов . 1967. С. 68; Мурадян . 1990. С. 58 сл.). Недавние находки албан. текстов среди рукописей мон-ря вмц. Екатерины на Синае (2 грузино-албан. палимпсеста), возможно, позволят найти решение этой сложнейшей проблемы (Алексидзе. 1998; Alexidze. 2000).

В VII в. офиц. языком (как адм., так и церковным) становится арм., но церковная служба продолжала вестись и по-албански. к 640 г. относится надпись на албан. языке о возведении ц. во имя св. Елише в 30 г. имп. Ираклием (Абрамян . 1964. С. 20-49). Она высечена на капители в комплексе у Мингечаура рядом с арм. надписью (Тревер . 1959. С. 335-339; Муравьев . 1981; Акопян . 1987. С. 138-139; Мурадян . 1990. С. 58; всего в Левобережье сохранилось 8 надписей на древнем албан. языке). В албан. мон-ре Панда, находившемся к востоку от Елеонской г. в Палестине, обнаружены надгробия знати VI-VII вв., снабженные исключительно арм. надписями, что свидетельствует о широком функционировании арм. в албан. среде. На арм. языке были созданы и все известные исторические и лит. произведения, связанные с А. К. Прежде всего это «История страны Алуанк» (между 982 и 988) Мовсеса Каланкатуаци (Дасхуранци) - произведение, принадлежащее к арм. средневек. лит-ре и являющееся важнейшей частью культуры А. К., как правобережной ее части, так и всего бывш. марзпанства, на к-рую распространялась в Х в. юрисдикция Албанской Церкви.

Градостроительство, архитектура и монументальное искусство. Известны 3 крупных города средневек. А. К.: Капалак (Кабалака, Кабала), Чол (отождествляется с городищем Топрах-кала южнее совр. Дербента) и Партав, последовательно являвшиеся столицами этого административно-территориального образования. С Капалаком идентифицируются развалины крепостных сооружений близ с. Чухуркабала Куткашенского р-на Азербайджана. Искусственный ров разделял город на 2 части, юж. из к-рых имела пятигранную стену с башнями, а сев.- более развитую фортификационную систему (Ахундов . 1986. С. 198; Шарифов . 1927. С. 117).

В долинном Арцахе на р. Трту (Тертер) находился последний адм. центр Албанского марзпанства - Партав, построенный, согласно средневек. источникам, во 2-й пол. V - нач. VI в. (датировку VI в. см.: Акопян . 1987. С. 123-124). C 551/52 г. по нач. IX в. здесь располагалась кафедра католикосов. В кон. VIII в. город становится вторым по значению (после Двина) центром араб. провинции Арминия и приходит в упадок после монг. нашествия. В Партаве существовала большая ц. во имя св. Григора (Ист. Ал. С. 319), возможно, кафедральный собор; др. церковь была раскопана в 1970 г. Согласно археологическим изысканиям, она разрушилась от пожара в нач. VIII в. Стены этой трехнефной базилики (11×6 м) выложены из обожженного кирпича, к-рым устлан и пол храма (Геюшев . 1971; об истории и памятниках Партава см.: «Барда». 1987; Карапетян . 2000. С. 212-216).

Своеобразием планировки отличается город-крепость Дербент, заключенный между 2 параллельными крепостными стенами, спускающимися с гор и уходящими в море. Толщина стен колеблется от 230 до 380 см, высота - от 12 до 15 м. В связи с христианизацией Хазарии можно упомянуть 2 церкви VII-VIII вв. на городище В. Чирюрт (Магомедов М. Г. Раннесредневековые церкви Верхнего Чирюрта // Сов. Арх. 1979. № 3).

Культовые памятники дохрист. периода малочисленны (храмы в Капалаке и Гявуркале). К древнейшим и античной эпохам восходят основы ряда средневек. крепостей. Памятники из чистотесаного камня встречаются только в правобережной части и являются, возможно, постройками мастеров из Армении. Постройки, выполненные в более грубой технике, из колотого и булыжного камня, или в смешанной технике с добавлением кладки из обожженного кирпича и тесаного камня, распространены были на всей территории страны и имеют аналоги в Армении и Вост. Грузии, в т. ч. в Кахети. Вероятно, смешанная каменно-кирпичная или булыжная техника служила основой формирования албан. архитектурной школы средневек. зодчества Закавказья. Кроме того, в долине Куры применялся и сырцовый кирпич. Все эти храмы требуют внутренней штукатурки и, судя по скупым сведениям, были расписаны. Небольшое количество сохранившихся памятников IV - сер. IX в. не имеет точных датировок, за исключением Дербентской крепости и усыпальницы в Амарасе. Датировки христ. храмов, фигурирующие в научной лит-ре, установлены на основе сопоставления их архитектуры и археологического материала с памятниками соседних стран (по критериям пространственных решений, убранства и строительной техники). Это обстоятельство не позволяет датировать албан. постройки ранее их ближайших аналогов в Центр. областях Армении и Грузии.

«История страны Алуанк» Мовсеса Каланкатуаци (Дасхуранци) содержит сведения о возведении неск. церквей и мартириев. Большинство из них связано с обретением и положением святых мощей и локализуется на правобережье Куры. Среди христ. центров известны: Дарахоч и Сухар, где царем Вачаганом были обретены мощи свт. Григория Просветителя, святых Гаяне (Гаиании) и Рипсиме (Рипсимии); Амарас, где были обнаружены мощи епископов Григориса, Захарии и Пандалеона и помещены в мартирии, рядом с церковью, основанной Григорием Просветителем; Дастакерт-Хнчик и Дютакан (резиденция царя Вачагана III), где хранятся частицы мощей Григориса и др. Тот же царь в мон-ре Джрвштик (Елиша) установил мемориальную колонну над могилой ап. Елисея, на к-рой провел остаток жизни принявший монашество один из придворных царя. В том же мон-ре похоронен и сам царь Вачаган, обитель стала центром епархии.

В VII в. в крепости Гардман князь, а затем правитель Албании Джеваншир построил богато украшенную церковь «для всей страны» (Ист. Ал. II 25). При этом царе развернулась активная строительная деятельность (Там же. 22). Известны и др. древние церкви и мартирии правобережной части А. К. (Акопян . 1987. С. 243, 260). Еще в V-VII вв., несомненно, существовали величественные соборы в резиденциях Албанских католикосов: Капалаке, Чоле и Партаве, а также храмы в центрах епархий (во 2-й пол. VI в. их было 8). Ко времени до IX-X вв. относятся упоминания о ряде мон-рей (Гандзасар, Дадиванк, Гтчаванк и др.), однако сохранилась лишь усыпальница Григориса в Амарасе - полуподземное сооружение, оказавшееся под алтарем церкви постройки 1858 г. Структура усыпальницы, кладка из крупных, хорошо отесанных блоков базальта и резной декор позволяют отнести ее ко времени царя Вачагана III (489).

Не менее древним является комплекс полупещерных церквей у Ванкасара (Агдамский р-н Азербайджана). По мнению его исследователей, отдельные постройки относятся к первым векам по Р. Х., т. е. к начальному периоду христианизации Закавказья (Симонян . 2000. С. 218-220). В то же время элементы декора, представляющие разные типы рельефных крестов, имеют аналоги с постройками IV-VII вв.

Церковь на горе Ванкасар (Бешидаг) представляет собой купольный триконх типа свободного креста (9,70×8,30 м). Ее архитектурные особенности, метки мастеров на камнях (аналогичные арм. храмам в Сисаване, Иринде и др.), арм. эпиграфические надписи VII и последующих веков на стенах церкви, рельефный крест на тимпане зап. входа (не сохранился) свидетельствуют о том, что она была построена в посл. трети VII в. бригадой мастеров из соседних арм. провинций (Айрарата или Сюника), с к-рыми А. К. поддерживала в то время тесные культурные связи (в результате реставрации 80-х гг. ХХ в. храм претерпел невосполнимые утраты) (Ямпольский . 1960; Мкртчян . 1989. С. 63-64; Карапетян) .

Др. раннесредневек. центричным храмом Арцаха является ц. Охтдрниванк (гавар Миус-Абанд) близ с. Мохренис и мон-ря Гтич (Гадрутский р-н Нагорного Карабаха). Постройка принадлежит к распространенному в Армении и Грузии архитектурному типу тетраконхов с угловыми нишами (древнейший из них - собор в Аване , 90-е гг. VI в.), но в отличие от большинства таких храмов он не имеет угловых камер и дополнительных пространств перед вост. и зап. экседрами. Все экседры, включая т. н. угловые ниши, подковообразного очертания, плавно переходящие в округлые формы подкупольных пилонов. Единственный вход - в зап. экседре. Размеры церкви изнутри - 8,0×8,25 м; снаружи - 10,3×10,5 м; диаметр купола - ок. 4 м. Сохранились лишь стены постройки и часть арок. В 671 г. Арцах был, видимо, ненадолго включен в состав Сюникского княжества, и именно этим временем, исходя из сопоставительного архитектурного анализа, датирует Мохренис М. Асратян (1985; см. также Мкртчан . 1989. С. 71-75). В то же время особенности кладки стен из колотого камня и ближайшие аналоги оформления алтарных капителей (портал базилики в Елварде, 660) свидетельствуют о возможном возведении храма местными мастерами в VII в. Вблизи церкви находится фрагмент хачкара 997 г. и хачкар 1044 г.

К раннесредневек. эпохе относится нижняя зона (до арок) ц. Аствацацин (Богородицы) мон-ря Црвиз (исторический гавар Мец-Куенк, совр. марз Тавуш Республики Армения), представляющая собой простой тетраконх (8,8×9,0 м) с полукруглыми изнутри и снаружи экседрами (за исключением прямоугольного снаружи зап. рукава). Имеет богато украшенные резьбой капители и горизонтальный пояс под конхой апсиды. Их профилировка и орнаментация родственны зодчеству Армении сер. VII в. Верхняя часть церкви перестроена в XII в.

В том же районе находится мон-рь Макараванк, наиболее раннюю его церковь, относимую исследователями к Х в., логично рассматривать в ряду памятников А. К. Это небольшая крестово-купольная постройка с 4 помещениями в углах, выложенная из отесанных блоков темно-розового андезита. Композиция подобна ранней ц. Григория (X-XI вв.) мон-ря Агарцин и мн. др. арм. храмам этой эпохи. Богатый растительный и плетеный орнамент присутствует на фронтальной стенке алтарного возвышения и на внутренних обрамлениях оконных проемов (Халпахчьян . 1980. С. 413).

На правом берегу р. Хачен в Арцахе при раскопках городища Гявур-кала (Агдамский р-н Азербайджана) выявлен однонефный храм VIII-IX вв. с полукруглой апсидой и дополнительным помещением с северо-востока. Стены сложены из известняка, пол вымощен камнем (Геюшев . 1984. С. 85; Карапетян . 2000. С. 222).

К раннему периоду монастырского строительства относится комплекс Акопаванка (X-XI вв.; Мартакертский р-н Нагорного Карабаха), состоящий из 2 однонефных сводчатых церквей и притвора. Входы в церкви открываются в галерею, оформленную снаружи 3 арками. В стену зап. церкви включен хачкар 853 г. (Асратян . 192. С. 82-84).

Отдельные археологические находки - каменные капители с орнаментами и мотивами креста в ободе, обнаруженные у мон-ря Бри Елци и в с. Чартар (Мартунийский р-н Нагорного Карабаха) и относимые к V-VII вв.,- подтверждают возможность выявления новых раннесредневек. построек.

На юге Утика, в 3 км от с. Тазакенд (Алджабедский р-н Азербайджана), на холме Чататепе, раскрыты развалины трехнефной базилики с 2 парами крестообразных столбов, U-образной изнутри и полукруглой снаружи алтарной апсидой и пастофориями по сторонам от нее, к-рые также завершаются апсидами. Внешние размеры - 16,5×9,25 м. Сопутствующий археологический материал - керамика - позволил локализовать памятник в пределах VI в. (Геюшев . 1984. С. 86-87) и идентифицировать постройки с ц. Панталеона, возведенной, согласно «Истории страны Алуанк», албан. католикосом Лазаром (до 551) (Карапетян . 2000. С. 266). Отдельные черты плана Тазакенда, устройство алтарной части и форма окон сближают памятник с архитектурой церквей развитого средневековья. Ранняя церковь на этом месте, возможно, была перестроена.

На территориях правобережных областей А. К. активно развивалось искусство хачкара, свойственное в восточнохрист. регионе только арм. культуре. Это обстоятельство, а также возникновение первых хачкаров (VIII-IX вв.) значительно позже вхождения Арцаха и Утика в Албанское марзпанство свидетельствуют о развитии искусства этих областей в соответствии с основными процессами эволюции арм. культуры.

На левом берегу Куры в 1948 г. обнаружен и в 1971 г. раскрыт храмовый комплекс в городище Судагылан у Мингечаура. В основе застройки - 3 церкви зального типа, отличающиеся небольшими размерами.

Толстые (1,5-2,05 м) стены этих построек возведены из сырцового кирпича с небольшим применением обожженного. Перекрытия были деревянными, опирающимися в средней части на деревянные колонны, кровли - черепичными. Строительство датируется VI-VIII вв. Один из храмов, обнесенный ограждением, имел резные архитектурные детали из белого камня и стука с орнаментами, аналогичными арм. и груз. произведениям VII в. (собор в Двине, Егвард, Одзун, Джавари во Мцхете, Самцевриси). Там же обнаружена кубообразная капитель с изображением 2 павлинов по сторонам от цветка лилии - «древа жизни» - и с однострочной албан. строительной надписью (640), дублированной по-армянски на известковом камне из той же церкви. Капитель скорее всего завершала мемориальную колонну и была увенчана крестом, гнездо от к-рого имеется в середине верхней плоскости.

4 христ. постройки в сев. и центральной частях левобережной А. К. (на территории раннехрист. Албанского царства) выделяются особенностями своей архитектуры и составляют отдельную группу памятников. В основе композиции трехнефной базилики у с. Кум (Кахский р-н Азербайджана) - слегка удлиненный зал с 2 парами мощных Т-образных столбов и алтарной частью на востоке. Храм окружен сводчатым обходом, сев. и юж. стороны к-рого завершаются на востоке приделами. Датируется храм V (Ахундов . 1986. С. 223) или VI в. (Усейнов и др . 1963. С. 31), хотя аналоги композиции наоса и галерей с открытыми аркатурами (Одзун, сер. VII в.; Самшвилде, 2-я пол. VII в.; Вачнадзиани, XI в.), а также 8-частных сводов над тромпами в пастофориях (впервые - в храме Рипсиме в Валаршапате , 618) не позволяют отнести постройку ко времени ранее сер. VII в.

3 др. постройки этой группы - центричные купольные сооружения. Ближайший от Кума храм в архитектурном комплексе у с. Лекит того же Кахского р-на (албан. обл. Шаки) - вписанный в круг и обнесенный кольцевым обходом, возможно трехъярусный (реконструкция С. Мнацаканяна) небольшой тетраконх с экседрами на аркатуре (по 3 колонны в каждой экседре). Вероятная датировка - VII в.

Композиционно родственны Лекиту храмы у с. Мамрух (Закатальский р-н Азербайджана), впервые обмеренный в 1974 г., и на горе Килисадаг у с. Беюк-Эмили (Куткашенский р-н), изученный в 1971 г. Оба имеют по 3 входа, 2 круглых в плане пастофория и кольцевой обход вокруг центральной купольной ячейки, образуемой в Мамрухе 4 мощными столбами, в Килисадаге - 8 круглыми колоннами. В Мамрухе с востока выступает полукруглая апсида с прямоугольным предалтарным пространством, при юж. и сев. входах имеются маленькие квадратные приделы. Внешний диаметр стены в Мамрухе равен стене храма в Леките (18,8 м), в Килисадаге - 12,4 м. Храмы находятся в развалинах. Вопрос об их датировках спорный, их отнесение к постройкам языческих культов (Ахундов . 1986. С. 206-208) никак не обосновано. Килисадаг был датирован его первыми исследователями VIII в. (Ваидов и др . 1972. С. 488), формы апсиды, оконных проемов и карнизов Мамруха позволили поставить памятник в ряд построек XII-XIV вв., непосредственно связанных с архитектурой Кахети (Маилов . 1985. С. 143). Судя по декорации приделов (пастофориев) Килисадага сдвоенными полуколонками и обнаружению фрагментов неполивной и поливной строительной керамики, а также формам и декору перемычек проемов, эта постройка также была возведена в XII-XIV вв. С др. стороны, установление датировок периодом развитого средневековья позволило бы рассматривать Мамрух и Килисадаг в рамках груз. зодчества. К груз. постройкам XI-XIV вв. стилистически тяготеет небольшая церковь типа свободного креста в Орта-Зейзите Шекинского р-на (Маилов . 1985. С. 143. Рис. 4).

В Дагестане раннесредневековые христ. храмы возводились под влиянием арм. и, возможно, иран. архитектуры. 2 храма с прямоугольным алтарем были открыты на курганном могильнике Беленджера - города в прикаспийском Дагестане (Ковалевская. 1981). С IX-XI вв. христ. архитектура Дагестана развивается в русле процессов груз. зодчества (храм Датупа, XI в., и др.) (Муртузалиев, Ханбабаев. 2000).

В качестве памятников А. К. логично рассматривать и ряд церквей, расположенных в исторической обл. Камбисена, сохранившихся на территории совр. Грузии (Чубинашвили . 1959). Это особенно оправдано в случае отнесения храмов в Гурджаани и Бодбе к эпохе VII-IX вв., до включения области в царство кахов и ранов.

Декоративно-прикладное искусство. Художественные вкусы албан. знати IV-VII вв. характеризуются неск. памятниками торевтики из числа бронзовых сосудов: водолеев, курительниц, кувшинов и блюд, обнаруженных в горном Дагестане. IV-V вв. датируется блюдо из чеканной бронзы с изображением в центральном медальоне всадника, скачущего в сопровождении собаки (ГЭ). Сюжет повторяет известные изображения на рим. и визант. памятниках. Среди кувшинов выделяется образец «сасанидского» типа, туловом к-рого является человеческая голова; др. кувшин, относимый к VI-VII вв. (ГЭ), выполненный в технике литья по восковой модели и инкрустированный красной медью, содержит изображение птиц по сторонам древа жизни. Прямой орнаментированный ствол дерева, его завершение пятилепестковой пальметкой и снабженные ожерельями с развевающимися лентами птицы-павлины имеют ближайшим аналогом рельеф на капители из Мингечаура. Оба образца схожи также плоскостной трактовкой изображений (Тревер . 1959. С. 316 сл.). На территории А. К., вероятно, уже в раннесредневековый период, высокого уровня достигли стеклоделие, ковроткачество и др. ремесла.

Ист.: Страбон. Геогр. V, XI; Կռրյյռւճ· Վարթ Ս· Մեսրռպ Մաջտռցի / Աջխատռւթյյամբ Ա· Ս· Մաթևռսյյաճի [Корюн. Житие Месропа Маштоца / Изд. А. С. Матевосяна. Ереван, 1994] (пер.: Корюн. Житие Маштоца / Пер.Ш. В. Смбатяна, К. А. Мелик-Оганджаняна. Ереван, 1962); Մռվսես Խռրեճացի· (?)այյռց պատմռւթյյռւճ [Мовсэс Хоренаци. История Армении. Ереван, 1995] (Moses Khorenats‘i. History of the Armenians / Ed. R. W. Thomson. Camb. (Mass.); L., 1978; Моисей Хоренский. История Армении / Пер. Н. О. Эмина. М., 1893); Ист. Ал.- Մռվսես Կաղաճկատռւացի· Պատմռւթյյռւճ Աղռւաճից աջխար(?)ի [Мовсэс Каланкатуаци. История страны Алуанк / Крит. текст и предисл. В. Д. Аракеляна. Ереван, 1983] (пер.: Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк / Пер., предисл. и коммент. Ш. В. Смбатяна. Ереван, 1984; The History of the Caucasian Albanians by Movses Dasxuranci / Transl. by C. J. F. Dowsett. L., 1960); Կիրակռս Գաճձակեցի· Պաթմռւթյյռւճ (?)այյռց [Киракос Гандзакеци. История Армении. Ереван, 1961]; Գիրղ Թղթռց [Книга посланий. Тифлис, 1901]; КЦ. Т. 1. Тбилиси, 1955; Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории СССР. М.; Л., 1941. С. 81-87; Караулов Н. А. Сведения арабских писателей о Кавказе // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1901. Вып. 29; 1902. Вып. 31; 1903. Вып. 32; 1908. Вып. 37.

Лит.: Яновский А. К. О древней Кавказской Албании // ЖМНП. 1846. Т. 52. Ч. 2; Ալիջաճ Ղ· Արցախ [Алишан Л. Арцах. Венеция, 1893; Ереван, 1993р]; Tomaschek W. Albanoi // Pauly, Wissova. Hb. 1. Sp. 1305-1306; Բարխռւտարեաճց Մ· Արցախ [Бархутареанц М. Арцах. Баку, 1895]; Manandian A . Beiträge zur albanischen Geschichte. Lpz., 1897; Бакиханов А. К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1926 (на азерб. яз.); Юшков С. В. К вопросу о границах древней Албании // ИЗ. 1937. С. 137; Еремян С. Т. Политическая история Албании III-VII вв. // Очерки истории СССР, III-IX вв. М., 1958; Тревер К. В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании: IV в. до н. э.- VII в. н. э. М.; Л., 1959; Օրմաճյյաճ Մ· Աևգապատռւմ [Орманян M. Азгапатум (История наций). Бейрут, 1959-1961. Т. 1-3]; Ямпольский З. И. Албания Кавказская // СИЭ. Т. 1. С. 353-354; Буниятов З. М. Из истории Кавказской Албании VII-VIII вв. // Вопр. истории Кавказской Албании. Баку, 1962. С. 149-181; он же. Азербайджан в VII-IX вв. Баку, 1965; Мнацаканян А. К. Ш. О литературе Кавказской Албании. Ереван, 1969; Anassian H. S. Une mise au point relative à l"Albanie Caucasienne // REArm. 1969. T. 6. P. 299-330; პაპუაშვილი თ. ჰერეთის ისტორიის საკითხები. თბილისი, 1970; Папуашвили Т. Г. Вопросы истории Эрети / АКД. Тб., 1971; Улубабян Б. А. О терминах «Албания», «Алванк» и «Аран» // ИФЖ. 1971. № 3. С. 122-125 (на арм. яз.); он же. Княжество Хачена в X-XIV веках. Ереван, 1975 (на арм. яз.); Новосельцев А. П. Страны закавказского и среднеазиатского регионов // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма (Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика). М., 1972; он же. К вопросу о политической границе Армении и Кавказской Албании в античный период // Кавказ и Византия. Ереван, 1979. Вып. 1; Алиев К. Кавказская Албания (I в. до н. э.- I в. н. э.). Баку, 1974; Улубабян Б. А. Фрагменты истории армянских Восточных краев. Ереван, 1981 (на арм. яз.); Мусхелишвили Д. Л. Из исторической географии восточной Грузии. Тбилиси, 1982; Мкртумян Г. Г. Грузинское феодальное княжество Кахети в VIII-XI вв. и его взаимоотношения с Арменией. Ереван, 1983; Геюшев Р. Христианство в Кавказской Албании. Баку, 1984; Chaumont M. L. Albania // EIran. Vol. 1. Fasc. 8. p. 806-810; Мамедова Ф. П. Политическая история и историческая география Кавказской Албании (III в. до н. э.- VIII в. н. э.). Баку, 1986; Акопян А. А. Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван, 1987; Bosworth C. E. Arran // EIran. Vol. 11. P. 520-522; Мурадян П. М. История - память поколений: Проблемы истории Нагорного Карабаха. Ереван, 1990; Donabedian P., Mutafian C. Artsakh: History du Karabagh. P., 1991; Ибрагимов Г. Христианство у цахуров (йикийцев-албанцев) // Альфа и Омега. 1999. № 1(19). С. 170-181; Новосельцев А. П. О христианизации стран Закавказья // ΓΕΝΝΑΔΙΟΣ: К 70-летию Г. Г. Литаврина. М., 1999. С. 146-148.

Обследование развалин Кабалы // Изв. об-ва обследования и изучения Азербайджана. Баку, 1927. Вып. 4. С. 117; Абуладзе И. К открытию алфавита кавказских албанцев // Изв. Ин-та языка, истории и материальной культуры им. Н. Я. Марра. Тбилиси, 1938. Т. 4. С. 69-71; Шанидзе А. Новооткрытый алфавит кавказских албанцев и его значение для науки // Там же. С. 1-68; Барановский П. Д. Памятники в селениях Кум и Лекит // Архитектура Азербайджана эпохи Низами. М.; Баку, 1947. С. 29-33; Ваидов Р. М., Фоменко В. П. Средневековый храм в Мингечауре // Материальная культура Азербайджана. Баку, 1951. Т. 2. С. 99-100; Ոսկաճեաճ Ղ· Արցախի վաճղերը [Восканеан Л. Монастыри Арцаха. Вена, 1953]; Ваидов Р. М. Раннесредневековое городище Судагылан // КСИИМК. 1954. Вып. 54. С. 132-133. Рис. 60; Чубинашвили Г. Н. О художественной среде и хронологических рамках мингечаурского рельефа // Труды Музея истории Азербайджана. 1957. Т. 2; он же. Архитектура Кахетии. Тбилиси, 1959; Тревер К. В. К вопросу о культуре Кавказской Албании // XXV Междунар. конгресс востоковедов: Докл. делегации СССР. М., 1960; Шанидзе А. Г. Язык и письмо кавказских албанцев // Вестник отделения общественных наук АН Груз. ССР. Тбилиси, 1960; он же. Язык и письмо кавказских албанцев // XXV Международный конгресс востоковедов: Докл. делегации СССР. М., 1960; Ямпольский З. С. Памятники Кавказской Албании на горе Бешидаг // Сов. Арх. 1960. № 2; Токарский Н. М. Архитектура Армении IV-XIV вв. Ереван, 1961. С. 140-141; Еремян С. Т. Армения по «Ашхарацуйцу». Ереван, 1963 (на арм. яз.); Усейнов М., Бретаницкий Л., Саламзаде А. История архитектуры Азербайджана. М., 1963. С. 27 сл.; Хан-Магомедов С. О. Стены и башни Дербентской крепости // Архитектурное наследство. 1964. № 17. С. 121-146; он же. Джума-мечеть в Дербенте // СА. 1970. № 1. С. 202-220; он же. Ворота Дербента // Там же. 1972. № 20. С. 126-141; Абрамян А. Г. Дешифровка надписей кавказских агван. Ереван, 1964; Вандов Р. М. Мингечаур в III-VIII вв. Баку, 1966; Климов Г. А. К состоянию дешифровки агванской (кавказско-албанской) письменности // Вопр. языкознания. 1967. № 3; Ишханов Л. К изучению храма в селении Лекит // СА. 1970. № 4. С. 227-233; Мнацаканян А. Ш. О литературе Кавказской Албании. Ереван, 1969; Мнацаканян С. Х. Звартноц. М., 1971. С. 62-65; Ваидов Р. М., Мамед-заде К. М., Гулиев Н. М. Новый памятник архитектуры Кавказской Албании // Археологические открытия 1971 г. М., 1972. С. 487-488; Геюшев Р. Б. Раскопки на храмовом участке средневековой Барды // Тезисы докладов, посвящ. итогам полевых археол. исслед. в 1970 г. в СССР. Тбилиси, 1971; Ст.: Алванское письмо; Алванский язык; Алванские ворота; Алванская церковь; Алванское марзпанство; Алваны; Алванк // Армянская советская энциклопедия. Ереван, 1974. Т. 1. С. 261-265 (на арм. яз.); Асратян М. М. Архитектурный комплекс Амараса // ВОН. 1975. № 5. С. 35-52 (на арм. яз.); он же. Амарас. Ереван; М., 1990; он же. Новооткрытая церковь Мохрениса и генезис памятников типа тетраконха с угловыми нишами // 4-й междунар. симпозиум по арм. искусству: Тез. докл. Ереван, 1985. С. 35-38; он же. Арцахская школа армянской архитектуры. Ереван, 1992 (на арм. яз., с рус. резюме); Якобсон А. Л. Архитектурные связи Кавказской Албании и Армении // ИФЖ. ССР. 1976. № 1; он же. Гандзасарский монастырь и хачкары: вымыслы и факты // ИФЖ. 1984. № 2; он же. Гандзасар. Ереван, 1987; Бретаницкий Л. С., Веймарн Б. В. Искусство Азербайджана IV-XVIII веков. М., 1976. С. 21-41; Элларян И. Б. Памятники истории и культуры Агстевской долины. Ереван, 1978; Халпахчьян О. Х. Архитектурные ансамбли Армении. М., 1980. С. 409-436; Ковалевская В. Б. Северокавказские древности // Археология СССР: Степи Евразии в эпоху средневековья. М., 1981. С. 97; Муравьев С. Н. Три этюда о кавказско-албанской письменности // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси, 1981. Т. 8. С. 260-290; Григорян В. Малые центрические памятники Армении раннего средневековья. Ереван, 1982 (на арм. яз.); Мкртчян Ш., Абгарян С., Карапетян С. Монастырь «Охте дрни» Мохрениса // Эчмиадзин. 1982. № 11/12. С. 46-50 (на арм. яз.); Маилов С. А. Армянские церкви Азербайджана // Архитектурное наследство. 1985. № 33. С. 142-143; Ахундов Д. А. Архитектура древнего и раннесредневекового Азербайджана. Баку, 1986; Барда. Баку, 1987 (на азерб. и рус. яз.); Cuneo P. Architettura Armena dal quarto al diciannovesimo secolo. R., 1988. Vol. 1. P. 429-459; Cuneo P., Lala Comneno M. A., Manukian S. Gharabagh // Documenti di architettura Armena. Mil., 1988. Vol. 19; Мкртчян Ш. Историко-архитектурные памятники Нагорного Карабаха. Ереван, 1989; Акопян Г. Искусство средневекового Арцаха. Ереван, 1991 (на арм., рус. и англ. яз.); Алексидзе З. Памятник албанской письменности на Синае и его значение для кавказологии. Тбилиси, 1998 (на груз., рус. и англ. яз.); Карапетян С. Памятники армянской культуры в районах, аннексированных Советскому Азербайджану. Ереван, 1999 (на арм. яз.); Симонян А. Распространение христианства и древнее церковное зодчество в Армении (на арм. яз.) // Armenia and Christian Orient. Yerevan, 2000. P. 70-74; Alexidze Z. New Collection of Mount Sinai and Its Importance For the History of Christian Cancasus // Ibid. P. 175-180.

А. Ю. Казарян

Занимая южную часть Дагестана и большую часть современного Азербайджана . Особое место Кавказской Албании в истории определялось тем, что на ее территории были расположены «ворота Кавказа» (город Чола, в районе Дербента). Государство объединяло ряд иберо-кавказских племен, в том числе албанов, утиев, каспиев. Название «Албания» римское, в армянских источниках она известна как Агвания (Aghbania; Aghvania).

Столицей и главным городом к началу нашей эры была Кабалака (также Шабала, Табала, Кабала, современное село Чухур-Кабалы в Азербайджане, в 20 км к северу от г. Геокчай), с 5 в. - Партав (современный г. Барда). Археологические раскопки на территории Азербайджана (в Мингечауре, Чухур-кабалы, Софулу, Топрахкале, Хыныслах), сведения античных авторов (Арриан , Плиний , Страбон , Аппиан , Плутарх) и армянских летописцев (Фавст, Егише, Хоренаци, Корюн) свидетельствуют, что в конце первого тысячелетия до н.э. население Албании занималось плужным земледелием, отгонным скотоводством и ремеслами. Создание единого царства в пределах Албании относится к 4-2 вв. до н.э. Впервые албанцы упоминаются в письменных источниках как участники битвы при Гавгамелах со стороны Мидийской сатрапии. Согласно Страбону, в 1 в. до н. э. население Албании составляли множество различных племен («говорили на 26 языках»), управляемых одним царем.
В 1 в. до н. э. Армения завоевала албанские земли на правом берегу Куры, которая, как утверждают Страбон и Птолемей, и являлась в то время границей Албании и Великой Армении . В 66 г. до н. э., после поражения Тиграна II в войне с римлянами, албанцам вновь удалось вернуть себе потерянные земли. В 65 г. до н. э. Помпей выступил с походом против Албании, однако албанцам во главе с царем Орезом (лат. Oroezes) удалось остановить римских завоевателей. В 83-93 гг. н. э., в правление императора Домициана , для поддержки союзных Иберии и Албании в войне против Парфии на территории последней был размещен римский легион. Об этом свидетельствуют найденные в Гобустане (в 69 км к югу от Баку) римские стеллы с соответствующей записью. В правление императора Адриана (117-138 н.э.) Албания претерпела нашествие аланов .
В 252-253 гг. н. э. закавказские государства, в том числе Албания, вошли в состав государства Сасанидов ; при этом Албанское царство было сохранено на правах «вассалитета». Впрочем, реальная власть принадлежала не самому царю, а находившемуся при нем сасанидскому чиновнику. В середине 4 в. албанский царь Урнайр был обращен в христианство равноапостольным Григорием, просветителем Армении. Вскоре христианскую церковь возглавлял автокефальный албанский католикос. В 387 году, после раздела Армении Византией и Сасанидами, в Албанское царство были включены значительные территории на правом берегу Куры вплоть до Аракса.
Сасанидский царь Йездегерд II выпустил постановление, согласно которому все христиане должны были обратиться в манихейство (он считал христиан потенциальными союзниками Византии); как следствие, албанцы, иберы и армяне под руководством армянского князя Вардана Мамиконяна подняли антисасанидское восстание, однако в 451 году были разбиты; албанским царем стал родственник Йездегерда II. Тогда же столица Албанского государства была перенесена в Партав (ныне Барда). В конце 6 в. - начале 7 в. Албания попадает под влияние Хазарского каганата , на ее территории ведутся сражения между хазарами, Византией и Сасанидами. В середине 7 в., в период падения державы Сасанидов, Албании на некоторое время удалось обрести полную независимость. Виднейшим правителем ее в 7 в. был Джеваншир Гирдыманский (638-670). При нем получила широкое развитие албанская письменность и была составлена «История агван», принадлежащая перу армянского историка Мовсеса Каганкатваци, являющаяся основным источником истории Албании. Тем не менее, выбирая между Каганатом и Халифатом , Джеваншир вынужден был признать себя «вассалом» халифа.
В 8 в. большая часть населения Албании была мусульманизирована. В течение 9-10 вв. албанским князьям (арраншахи) удавалось несколько раз на недолгое время восстанавливать царскую власть в Албании. После вторжения турков-сельджуков в 11 в., дотюркское население было ассимилировано, большая часть земель Кавказской Албании вошла в состав азербайджанских феодальных государств (Ширванское ханства). Население Кавказской Албании оказало влияние на этногенез азербайджанцев.
В 1937 году И.В. Абуладзе открыл оригинальный албанский (агванский) алфавит (52 буквы, многие напоминают армянские и грузинские) в армянской рукописи 15 в., хранящейся в Матенадаране. В 1948-1952 годах во время раскопок в Мингечауре было сделано несколько эпиграфических находок. В 1956 году А. Курдиан (США) открыл второй экземпляр алфавита, переписанный в 16 веке. Традиционно считается, что в 5 веке н.э. письменность для албанского языка была создана Месропом Маштоцем, который создал и армянский алфавит. Родственным албанскому (или даже его прямым потомком) принято считать удинский язык . Реже с агванским сближают языки лезгинской группы.

Кавказ - колыбель древних цивилизаций, созданных населяющими его народами. Однако когда республики Закавказья разбрелись по своим «национальным квартирам», проблема общего исторического наследия перестала быть актуальной. Почти все народы этого региона вступили на путь определения своей «новой» национальной идентичности. Поэтому не случайно вокруг проблем этнокультурного и территориального правопреемничества древнего государства под названием Кавказская Албания разгорелись нешуточные научные и политические страсти.

Кому принадлежит Кавказская Албания

Чтобы сделать наши рассуждения более предметными, приведем вначале справку о Кавказской Албании, подготовленную для Большой советской энциклопедии известным кавказоведом З.И. Ямпольским.

В ней отмечается, что Кавказская Албания была одним из древнейших государств на территории восточного Закавказья. В нем проживали разноплеменные народы, в том числе и албанцы. Особое место Кавказской Албании на Кавказе определялось еще и тем, что на её территории были расположены «ворота Кавказа» (город Чола, в районе современного Дербента), являвшегося мостом между Европой и Азией.

Археологические раскопки на территории Азербайджана (в Мингечауре, Чухуркабале, Софулу, Кабале, Топрахкале, Хыныслах и др.), проведенные в разное время в период существования СССР, а также сведения античных авторов (Арриан, Плиний, Страбон, Аппиан, Плутарх и др.), многих армянских летописцев (Фавст, Егише, Хоренаци, Корюн и др.) свидетельствуют, что в конце 1-го тыс. до н. э. население Кавказской Албании занималось плужным земледелием, отгонным скотоводством и различными ремёслами. На этой материальной базе сложились отношения раннерабовладельческой собственности, и возникло государство, возглавляемое царём и главным жрецом. Верховным божеством, которому поклонялись народы этого государства, считалась Луна. Главным городом к началу нашей эры была Кабала. Руины её сохранились в современном Куткашенском районе Азербайджана.

В I в. до н. э. народ Кавказской Албании вместе с народами Армении и Грузии вёл борьбу против вторжений древних римлян в Закавказье (походы Лукулла в 69 - 67 гг. и Помпея в 66 - 65 гг. до н.э.). В III - V веках в этом государстве было принято христианство в качестве государственной религии. Христианскую церковь возглавлял автокефальный албанский католикос. Но в VIII веке большая часть населения Кавказской Албании была мусульманизирована. В течение IX - X веков албанским князьям удавалось несколько раз на недолгое время восстанавливать царскую власть. Затем большая часть земель государства вошла в состав азербайджанских феодальных государств — Ширвана и др.

Установлено, как утверждает З.И. Ямпольский, что часть современных азербайджанцев можно считать потомками древнего населения Кавказской Албании. Но в силу определенных исторических обстоятельств письменные памятники Албании местного происхождения дошли до настоящего времени в основном на древнеармянском языке.

Этот факт ни у кого не вызывает сомнений. Точно так же как и то, что для современной исторической географии бесспорным является то, что в период средневековья Кавказская Албания охватывала почти всю территорию современной Азербайджанской Республики, Южного Дагестана и Алазанской долины Восточной Грузии.

Вопрос о границе Армении и Кавказской Албании в I в. до н. э. - IV в. н. э. относится к категории дебатируемых, главным образом, учеными Азербайджана и Армении. Общераспространенная в науке точка зрения состоит в том, что граница проходила по реке Куре; азербайджанские ученые оспаривают ее, утверждая, что граница проходила по Араксу и, следовательно, в состав Албании входил также Арцах (Нагорный Карабах) и некоторые сопредельные с ним области.

В то же время, по мнению ряда армянских ученых, территории к югу от Куры, между озером Севан и Араксом, принадлежали армянам с ранних времен формирования армянского этноса, с VII века до нашей эры. Однако превалирующий в академических кругах взгляд состоит в том, что Армения заняла эти территории с неармянским населением только во II веке до нашей эры. Вот почему известный публицист и писатель Мурад Аджи в одном из своих очерков восклицает: «Меня как географа поражает, что нет даже описания границ Кавказской Албании. Какую территорию занимала страна? Какой народ заселял ее? Чем жил? И почему стало все неизвестным? Это важные вопросы, в них ключ к пониманию причин современных трагедий, которые вроде бы не связаны между собой, но связаны с Кавказом, с его историей. Действительно, как судить о чеченской войне или об армяно-азербайджанском конфликте, не зная предшествовавших им событий?»

Вот так ловко популярный кавказский публицист перебрасывает «логический мостик» от отдаленной античности и средневековья к современной геополитике. Тут все получается как у Геббельса, который заявлял, что история для него всего лишь корзина с бумагами, из которой он вытаскивает «все, что ему нужно».

Можно, например, со ссылкой на «объективное, научное освещение поставленных вопросов» доказывать, что народы Закавказья на протяжении долгих веков жили бок о бок и поддерживали теснейшие политические экономические и духовные отношения и вместе, плечом к плечу, боролись за свою независимость. А можно и заострить внимание на проблеме, «какому из народов должно принадлежать историческое наследие Кавказской Албании». К сожалению, на Кавказе в условиях обострения межэтнических отношений, влияния на развитие событий множества внешних факторов история перестает быть наукой.

Аргументы и контраргументы

В основном жаркую полемику вокруг проблем Кавказской Албании ведут между собой азербайджанские и армянские историки. Понимая риск любой исторической интерпретации существующих проблем, мы будем только констатировать обозначенные тезисы, не вдаваясь в полемику.

Итак, азербайджанские историки, как и их армянские коллеги, продолжают «отрабатывать» тезисы сталинской историографии о необходимости доказательства автохтонности происхождения своих народов. Помните, как одно время в СССР пытались «доказать», что «Россия - родина слонов». В этом смысле закавказская национальная историография выглядит в целом провинциально, хотя и облекает себя наукообразностью.

В данном случае проявляются некоторые особенности. После развала СССР Азербайджан, например, возвел в ранг национального освободительного движения свой отход от России, с которой сосуществовал триста лет. Но когда усилиями госдепа США в большую политику и в западную историографию был введен термин «Большой Ближний Восток», Азербайджан столкнулся с новой проблемой национальной идентификации. Появилась необходимость «научно» определяться с проблемами завоеваний в Закавказье Османской и Персидской империй, в которых азербайджанские государственные образования (ханства, султанаты) никогда не имели статуса независимости.

А после того когда США и НАТО предприняли «крестовый поход» на мусульманский восток (Ирак, Афганистан), именно Вашингтон впервые заговорил о возможности так называемой «фрагментации Большого Ближнего Востока». Поэтому с удивлением приходится читать некоторые умозаключения авторитетных бакинских специалистов, которые, ссылаясь на «неверное отражение современными российскими историками исторически сложившихся социально-экономических, социокультурных и этнических параметров региона, в пределы Кавказского региона не включают северо-восточные области Турции (илы Карс, Ардаган, Артвин, Игдыр и др.) и северо-западные области Ирана (останы Восточный Азербайджан и Западный Азербайджан)». По убеждению азербайджанских специалистов, эти области «многие века (до завоевания Россией Кавказа) находились в одном социально-экономическом и этнокультурном ареале, где и в настоящее время проживают в основном кавказские народы, что позволяет считать их «кавказскими» областями этих стран, как и кавказский регион России».

Самое любопытное в том, что Азербайджан продолжает быть уверенным, что мировое сообщество уже рассматривает Армению (наряду с Азербайджаном и Грузией) в группе «южнокавказских» государств как однотипные, включая их в состав Центрального Кавказа».

Но фактом является то, что Турции до сих пор отказывают в приеме в ЕС. Более того, перед ней во весь рост возникла проблема сохранения своей территориальной целостности (Курдистан), реальными становятся сценарии по образованию на территории Ирака трех государств, существуют сценарии и по разделу Афганистана. Вот почему в формирующемся геополитическом контексте происходит настоящий ренессанс в региональной историографии, в которой на историческом материале обыгрываются варианты появления на «Большом Ближнем Востоке» и на Кавказе новых государственных образований.

В этом смысле эволюция армянской историографии более последовательна и логична. Утеряв в раннем средневековье свою государственность, армяне, как этнос, не только сохранили себя, но и последовательно шли к воссозданию своей страны, вступая с различные мыслимые и немыслимые военно-политические альянсы. В мае 1918 года после распада Закавказского сейма была провозглашена независимость Армении. Ее государственность была сохранена и в дальнейшем. В настоящее время Армения, уже в новом статусе, умело маневрирует на широком политико-дипломатическом уровне, умеет привлечь внимание мирового сообщества к проблемам своей национальной истории (геноцид), умело апеллирует к принятым на Западе христианским ценностям.

При этом Ереван остается стратегическим партнером России наряду с активной западной политикой. Поэтому существующий уровень «научной полемики» вокруг проблем Кавказской Албании носит конъюнктурный, политический характер. Вместо того, чтобы сменить векторы исторической дискуссии, например, развивая тезисы о российско-азербайджанских отношениях, наряду с отношениями с Ираном и Турцией, бакинские историки «увязают» в проблематике Кавказской Албании и «варятся в собственном соку». Ведь по большому счету убеждать самих азербайджанцев в своей национальной исключительности, древности не приходится. Что же касается мирового восприятия этих проблем, то тут ситуация несколько иная.

Теперь вдумаемся в выставляемые азербайджанскими историками основные постулаты полемики. Речь идет о возвеличивании албанов в качестве своих предполагаемых предков с выходом на территориальный спор с Арменией. Более того, некоторые азербайджанские исследователи размещают Кавказскую Албанию на территории нынешней Республики Армения (вводится проблема Антрапатены). В таких описаниях все земли, церкви и монастыри в Республике Армения в мгновение ока превращаются в албанские.

Что же касается принятия Арменией христианства в IV веке, то сей факт переносится в тысячу километров к югу от сегодняшней Армении, к реке Евфрат. То есть тем самым бакинцы «открывают» для Еревана «новые горизонты» уже на южном направлении. И что еще важно: при этом историки не обходятся и без элементов «конспирологии». Описывая, например, основные письменные памятники албанской цивилизации, они уверяют, что все они якобы намеренно уничтожались армянами - сначала совместно с арабами, а затем в ходе так называемой второй кампании по систематическому уничтожению письменных источников уже в XIX веке.

И чтобы выполнить «законы жанра», приведем еще один казусный случай.

В конце 2005 — начале 2006 гг. в азербайджанской академической среде и обществе оживлённо обсуждалась новая книга азербайджанского историка Фариды Мамедовой «Кавказская Албания и албаны». Эта работа была подвергнута критике, а самого автора, прямо в духе 30-х годов прошлого века, заклеймили в качестве «предателя Родины» и «армянской шпионки». И все из-за того, что Мамедова поместила в своей монографии историческую карту «Албания и сопредельные страны во II—I вв. до н. э.», на которой было указано государство Великая Армения.

Что же касается армянских историков, то их аргументы более прямолинейны. Они исходят из устоявшегося в современной историографии тезиса (например, А. Новосельцев), гласящего, что «древних азербайджанцев» на территории Закавказья в первые века распространения христианства и до XI века не было, а сами тюркоязычные азербайджанцы никогда не были христианами. В частности, касаясь вопроса о времени появления тюркского этнического элемента в Закавказье, армянские историки обращают внимание на два весьма важных обстоятельства. Во-первых, азербайджанский язык относится к огузской группе тюркских языков. Поэтому хазары и прочие тюрки, о проникновении которых в Закавказье можно говорить до XI века, принадлежат к совсем иным группам тюркской языковой семьи.

Во-вторых, по их мнению, конкретные данные источников, рисуя этническую картину Закавказья до XI века, ничего не сообщают о сколько-нибудь значительном и устойчивом массиве тюрок в Азербайджане. В этой связи, например, российский историк А.Новосельцев, ссылаясь на труды В. В. Бартольда, А. Али-задэ и других исследователей, связывает изменение этнического облика восточного Закавказья и начало сложения тюркоязычного азербайджанского народа только с нашествием огузов в XI веке. «Мы с уверенностью можем сказать,- отмечает А. Новосельцев, - что все то, что в территориальном аспекте относится к правобережью реки Куры, то есть к северо-восточному краю Армении, ничего общего не имеет ни с Кавказской Албанией, ни с албанцами, и все то, что хронологически предшествует XI веку, то есть вторжению тюркоязычных огузских племен в Закавказье, никакого отношения не имеет к азербайджанскому народу». Выходит, что отыскать так называемые «албанские корни» в этногенезе современных азербайджанцев, это все равно, что искать иголку в стогу сена.

Кстати, в пользу этого тезиса работает и современная турецкая историография, которая не отрицает в раннем средневековье «пришлости тюрок» из Средней Азии в Малую Азию. Хотя тюркизация этого региона началась отчасти еще в досельджукскую эпоху, при Аббасидах, когда на охрану границ с Византией привлекались тюрки: карлуки, кыпчаки, печенеги, огузы и др. Но это не мешает современной Турции восстанавливать античные и христианские храмы эпохи завоеванной ими Византии и привлекать своим необычным историческим прошлым многочисленных зарубежных туристов.

Но дело не только в полемике между исследователями Азербайджана и Армении. Изучение культурного наследия Кавказской Албании претерпело в последние годы существенные изменения, в том числе в связи с новыми подходами и открытиями в этой области. Практика применения новых норм обозначила и ряд проблемных моментов, которые вряд ли найдут надлежащее разрешение в силу резкой политизированности проблемы.

В мае 2007 года в Баку прошла конференция, посвященная этнокультурному наследию Кавказской Албании. Бакинский симпозиум считается третьей попыткой ученых как постсоветской, так и зарубежной научной школы приоткрыть завесы тайн над загадочной страной Кавказской Албанией. Открывая этот симпозиум, Ариф Керимов, президент Федеральной лезгинской национально-культурной автономии, произнес «знаковые» слова: «Нас объединяет Кавказская Албания, историческое наследие не должно страдать от любых политических претензий, которые, несомненно, губительны для культурного взаимодействия. Гуманитарная наука не должна быть заложником политики, тем более ее служанкой. Тут необходим объективный научный подход». А доктор исторических наук, профессор Дагестанского государственного университета Муртузали Гаджиев от имени руководства ДНЦ РАН и руководства ДГУ призвал к активному диалогу историков стран Восточного Кавказа - Грузии, Армении и Дагестана.

Вслед за Баку проблемы государственности Албании обсуждали и на симпозиуме в Ереване. Однако, как сообщали тогда информагентства, там были актуализированы научные и политические обсуждения проблем этнокультурного и территориального правопреемничества древнего государства, именуемого Кавказская Албания. Речь шла о попытках определить этнический состав, культуру, границу этого государства. Как заявлял в этой связи известный армянский историк Владимир Бархударян, речь шла о «тенденциях использования исторических факторов в политических целях, а также изучении общежития трех государств - Армении, Грузии и Албании, письменность которых появилась практически одновременно». При этом было констатировано, что Кавказская Албания - первое конфедеративное государство родственных племен, которое просуществовало 1200 лет.

Затем полемика ученых была перенесена в Москву. 14 - 15 мая 2008 года в столице России проходил Международный научный симпозиум «Кавказская Албания и лезгинские народы: историко-культурное наследие и современность», организованный Министерством развития регионов России, МИД, ГД РФ и Институтом языковедения Академии наук России по инициативе Федеральной лезгинской национально-культурной автономии. В симпозиуме участвовали более 100 представителей из России, Австрии, Армении, Грузии, Швейцарии и пр.

Сам факт проведения симпозиума по этой теме вызвал резкие протесты в Азербайджане. Смысл обсуждения истории и культуры Древней Албании вне «тюркского» контекста азербайджанская пресса определила так: «Как видно, Россия стремится обострить межнациональные отношения на севере Азербайджана. Делается попытка приписать историю, культурное наследие, фольклор, памятники Кавказской Албании лезгинам. Таким образом, у лезгин формируется мнение о том, что им принадлежало большое государство на территории Азербайджана. Тем самым лезгинам посылается сигнал, что они должны вернуть землю, «принадлежащую им по историческому праву». В связи с этим, некоторые азербайджанские СМИ описывали московскую конференцию как провокацию, организованную российскими и армянскими спецслужбами.

В плену исторических комплексов

Откуда подобный «политический комплекс» и почему полемика вокруг «наследия кавказского царя Гороха» вызывает в Баку столь болезненную реакцию? Ответ прост. В Азербайджане хорошо помнят то, что карабахскому вооруженному конфликту предшествовала массированная информационно-аналитическая атака, предпринятая тогда еще «советскими» армянскими историками относительно исторического наследия Кавказской Албании. Первые синдромы этого наступления ощутил еще Гейдар Алиев, занимавший тогда пост первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана. В этой связи он неоднократно обращался в идеологический отдел ЦК КПСС, но при этом «тонко» ориентируя бакинских историков на «борьбу с армянской фальсификацией истории Азербайджана». Поэтому к моменту начала вооруженного конфликта в Карабахе в национальной историографии Азербайджана и Армении, и как следствие - в общественном сознании двух соседних народов - было накоплено достаточное количество «взрывного исторического материала». Вот почему Азербайджан в стремлении исследователей более тщательно изучить феномен кавказской Албании усматривает для себя очередную опасность.

Особенно в той части, когда армянская историография стала в последнее время «отрабатывать» принципы «очаговой цивилизации», имея в виду армяно-удинский (армяно-лезгинский) союз, якобы уничтоженный исламом. При этом утверждается, что именно армяно-лезгино-христианский элемент являлся главной этнической и духовной основой Кавказской Албании, «которая с геополитической, геоэкономической и геостратегической точек зрения играла значительную роль в истории не только Армении и Кавказа, но и Византии». Более того, выясняется, что армяне в Кавказской Албании всё чаще ассоциировали себя с местным армяно-удинским (албанским) христианским миром, а остальная часть лезгин ассоциировала себя с исламом. Когда же в ходе исламизации Кавказа исчез армяно-удинский компонент, это привело и к исчезновению албанского государства.

Таким образом, разыгрывание «этнических карт» на исторической площадке Кавказской Албании выводит любого исторически неподготовленного читателя на серьезные геополитические выводы. Например, почему бы наряду с выпущенной недавно в свет идеей создания в Закавказье армяно-грузинской конфедерации не приплюсовать к ней Нагорный Карабах и часть северокавказских народов. Тогда новая «Республика Кавказская Албания» получила бы мощный историко-идеологический и религиозно-политический импульс для дальнейшего самостоятельного геополитического развития и расширения вплоть до Каспия. В перспективе подобный подход позволил бы идеологически и географически определить геополитических конкурентов в борьбе за восточный Кавказ в случае, «если беспокойный исламский Юг начнет наступление на Север».

Правда, описываемая угроза с Юга носит надуманный характер. Но разработка новой исторической и политической концепции развития в данном направлении, похоже, продолжается. Вот почему древнюю Кавказскую Албанию начинают «рвать на части». Историки Азербайджана. Армении, Грузии, некоторых северокавказских народов пытаются растащить по «национальным квартирам» оставшееся мизерное материальное, политическое и идеологическое наследие. При этом в духе западной концепции «столкновения цивилизаций» выставляется следующая картинка: Кавказская Албания есть продолжение христианского мира в кавказском регионе. А появление на Кавказе ислама изображается в качестве «свертывания обновленческого гуманистического процесса».

Понятно, что Баку внимательно отслеживает политико-исторические тенденции, которые получают широкое распространение в историографии. Что в ответ? Например, Эльдар Исмаилов, директор Института стратегических исследований Кавказа, председатель редакционного совета журнала «Центральная Азия и Кавказ» в резюме к одной из своих статей предложил свою контрконцепцию: способствовать формированию Кавказского региона как самостоятельного субъекта глобальной политики и экономики. Для этого, по его мнению, необходимо структурировать социально-экономическое пространство Кавказа, включающего Северный, Центральный и Южный Кавказ, выбрать в качестве интегрирующего ядра региона Азербайджан и Грузию. А для полноценной реализации этого проекта начать процесс интеграции государств Центрального Кавказа и Центральной Азии в системе мирохозяйственных связей, чтобы, в конечном счете, сформировать центральноевразийский региональный союз.

Эпилог

Кавказ находится на перепутье континентов. Подвергаясь постоянному давлению как с юга, так и с севера, народы этого региона смогли создать, сохранить и развить своеобразную культуру. Жизненность традиций - одна из самых поразительных и ярких особенностей культуры, сложившейся в древности на Кавказе, и по сей день не может не восхищать своей уникальностью объективно настроенного исследователя. Одна из величайших особенностей истории Кавказа заключается еще и в том, что он выполнял роль посредника между цивилизациями Востока и Запада, обогащая мировую цивилизацию. В этом смысле Кавказ практически остается неизученным. Окунуться в Кавказ - это значит быть готовым к открытиям загадок прошлого, обогащаться новыми знаниями. Но главное - правильно распоряжаться этими знаниями, не делать из истории оружия, которое стреляло бы в будущее.

Кавказская Албания - конфедеративное государство 26-ти албаноязычных (читайте: кавказоязычных) племён. Оно образовалось в IV в. до Р. Х., после падения древне-персидской династии Ахеменидов в 330 г. до Р. Х. Под властью Ахеменидов (558–330 гг. до Р. Х.) находилось большинство стран Ближнего и Среднего Востока. В сфере влияния этого царства, по всей вероятности, находилось и Закавказье. Победы Александра Македонского над пер­сидским царем Дарием III при Граннике в 334 г. и при Иссе в 333 г. привели к пресечению династии Ахеменидов и падению их государства в 330 г. Естественно, при этих благоприятных условиях образовалось конфедеративное полиэтническое и полиязыковое государство - Кавказская Албания. Этносы, входившие в союз, осознавали свою кровную (исторически родовую) и языковую общность. В этом и заключалась сила 26-ти племён, объединившихся в государство с более чем тысячелетней историей (IV–III вв. до Р. Х. - IX–X вв. по Р. Х.).

Кавказская Албания, обладая богатыми природными ресурсами и благоприятными климатическими условиями, постоянно поддерживала экономические и культурные связи с Ближним и Средним Востоком. Эти древние контакты с иранскими, семито-хамитскими (афразийскими) народами и языками нашли отражение в материальной культуре, в языках и в духовной сфере.

К сожалению, история, экономика, культура, верования Кавказской Албании весьма слабо освещены в науке, а те работы, которые имеются по этим вопросам, во многом противоречивы, некорректно полемичны. После распада Кавказской Албании на этно­языковой основе образовались феодальные государства со своими царьками, нуцалами, султанами, ханами и прочими правителями, а также и вольные общества.

Кавказская Албания (в армянской историографии - Агвания) осталась без правопреемников, “сиротой”. Каждый относится к ней по собственной прихоти, иногда её “жалеют” и “ласкают”, а иногда растаскивают на куски; между наследниками и не-наслед­ни­ками вспыхивают раздоры за право наследования “имущества”.

Самыми неисследованными в истории Кавказской Албании остаются её духовность, её верования, языки, письменность и письменные традиции, культура и ценности, связанные с ней. Пока эта сторона не исследована, Кавказская Албания для историков остаётся загадкой.

Бытует мудрое изречение: если вы хотите познать сущность человека, заставьте его говорить. Действительно, если вы хотите познать сущность (истину) Кавказской Албании, заставьте её говорить, вступите в диалог. Для этого имеются широкие возможности: сохранились рукотворные памятники Кавказской Албании. Эти живые свидетели расскажут нам много неведомого.

Кавказская Албания экономически, по природным ресурсам, территориально, по климатическим условиям, по уровню жизни, скромно говоря, не уступала своим соседям - Армении и Грузии. Не уступала она им и в области духовного. Ценности Ближнего и Среднего Востока были частью её ценностей: вера в единого Бога (в зороастризме - в Ахурамазду, в иудаизме - в Яхве). Албано­язычные, то есть горские кавказоязычные, или восточно-кавказ­ские народы, особенно в метрополии (Куро-Алазанской и Самурской долинах), исповедовали зороастризм, а островками - и иудаизм.

Христианство в Кавказской Албании стало обосновываться с момента его появления, то есть с первого века. Активную миссионерскую работу в Кавказской Албании вели апостол Фаддей и его ученик Елисей.

В Кавказской Албании, в её метрополии, на исторической родине лезгиноязычных народов, поныне сохранились христианские святыни высокого уровня монументальной архитектуры . В древности и в Средние века святыни зороастризма и христианства в Кавказской Албании ещё сосуществовали. Элементы зороастризма в гражданском строительстве у цахуров присутствовали до 30-х годов XX в.: в жилых комнатах в стене оставляли специальную нишу для хранения огня. До появления электричества в этой нише оставляли зажжённую лампу; её тушили только днём, с восходом солнца, а на закате опять зажигали.

В огне человек видел священную силу. Многие народы в истории человечества исповедовали культ огня. Он в разных вариациях присутствует и в ритуалах монотеистических религий. Приходишь в божий храм - церковь, и ставишь свечу; в исламе огнём выгоняют злую силу или освящают светильниками свадебную процессию. Наследие античности - олимпийский огонь, традиционный атрибут (с 1936) олимпийских игр, зажжённый от солнечных лучей в Олимпии и доставляемый эстафетой на торжественное открытие игр.

До утверждения христианства в Кавказской Албании существовали храмы священного огня и служители этих храмов. Огонь всегда символически соотносился с солнцем. В архитектуре у цахуров и рутульцев символ солнца как источника жизни и света сохраняется и сейчас.

И тем не менее христианство по силе Божьего слова из уст апостола Фаддея и его ученика Елисея уже в I веке по Р. Х. находит благодатную почву в Кавказской Албании. Храм, заложенный Фаддеем и завершённый Елисеем в селении Киш, был построен на фундаменте более древнего храма, скорее всего - храма священного огня.

Киш - древнее село йикийцев-албанцев (современных рутульцев, в прошлом входивших в вольное общество хиновцев; село Хин расположено за перевалом на Большом Кавказе в начале реки Чараган–Ахты чай, правого притока Самура) находится в семи с лишним километрах от города Шеки в сторону Большого Кавказа.

В последние годы село Киш вернуло себе свою былую славу: изучен и реставрирован древнейший (пожалуй, первый) христианский апостольский храм на Кавказе. Руководство Азербайджана в последнее время стало уделять серьёзное внимание истории и духовным ценностям Кавказской Албании; Азербайджанская Республика наконец заявила о себе как о правопреемнике наследия Кавказской Албании. Такова истина: без прошлого нет и настоящего. Был реализован азербайджанско-норвежский проект (при участии известного учёного и путешественника Тура Хейердала) по изучению, реставрации и музеефикации апостольского храма в Кише (2000–2003). И ныне продолжается активная работа по выявлению возможности реставрации христианских святынь Кавказской Албании в Азербайджанской Республике.

Немало христианских святынь и в Республике Дагестан. Стоило бы на уровне двух суверенных государств - Российской Федерации и Азербайджанской Республики - создать общий проект по изучению и реставрации (хотя бы выборочно) христианских святынь Кавказской Албании, по включению их в список охраняемых культурных ценностей. Дагестан (РД) наравне с Азербайджаном является непосредственным правопреемником наследия Кавказской Албании. Неоспоримо, что Кавказская Албания уже с I века по Р. Х. постепенно становится христианской, а в 313 г. при царе Урнайри христианство объявляется её официальной религией.

Существуют работы по описанию христианского мира Кавказской Албании . В них убедительно показано, что христианство в Кавказской Албании, в её метрополии длительное время было основной (пожалуй, что и единственной) религией. Йикийцы-албан­цы (в первую очередь предки современных цахуров, рутульцев, крызов, будухов), кюринцы, агулы, табасаранцы, удины жили канонами христианства, соответственно чему и создавали и развивали свою христианскую культуру: богословскую и светскую литературу, юриспруденцию, открывали школы, готовили духовенство. Албанская церковь имела богатую материальную базу, духовенство составляло элитную часть населения. Делами церкви уп­равляли священнослужители в лице самостоятельного албанского Католикосата, военные и властвующие миряне не имели главенства над Церковью, не имели права вмешиваться в её дела. Церковь была наделена и земельной собственностью.

Христианские святыни Кавказской Албании в основном сохранились от Дербента к западу, в сторону Куро-Алазанской долины. Весьма компактно они представлены (и сохранились поныне) в Шеки-Кахско-Закатальской зоне.

В IV–VII вв. роль Дербента как центра христианской культуры в Кавказской Албании была велика, но с VIII в. Дербент становится опорным пунктом распространения ислама в горах Дагестана, да и всего Северного Кавказа . По преданию, да и по свидетельству архитекторов современная Джума мечеть в Дербенте в прошлом была церковью, впоследствии реконструированной.

Позиции христианской Церкви до XVI в. включительно были сильны у цахуров, хотя с 1075 г. в Цахуре работало первое медресе на Кавказе. Удивительно, что исламизация Дагестана по ряду причин затянулась почти на тысячелетие. Арабские завоевания в Дагестане прекратились в начале IX в., а ислам, несмотря на военный и экономический нажим со стороны Халифата, утвердился к этому времени лишь в пятой части региона. Последующая исламизация Дагестана была связана уже не с арабами, а с тюрками-сельджуками, которые компактным заселением осваивали территорию Кавказской Албании и других регионов .

Простой перечень христианских святынь от Шеки в сторону Кахи, Закаталы и Белоканы, а также в верховьях Самура наглядно показывает, что христианство у народов этого региона было в своё время единственным ориентиром в духовности, они в полной мере жили ценностями христианства.

Ниже мы приводим названия местностей (сёл) в западной Кавказской Албании, где сохранились полуразрушенные святыни христианства:

1. Шекинский регион: Бидеиз - полуразрушенная небольшая албанская церковь (АЦ), Баш-Кюнгют - на окраине села также небольшая АЦ, Орта-Зейдит - недалеко от села на горе АЦ; сохранилась архитектурная структура; рядом находятся две часовни; село Джалут (ныне Огузский район, в годы СССР именовался Варташенским районом. В Варташене в основном проживали удины, часть которых ушла в РФ в 90-е годы XX в. Удины - один из древних народов Кавказской Албании, они сохранили христианство) - развалины древней АЦ; её строительство, как и строительство церкви в Кише, связывают с именем святого Елисея, что означает, что церковь построена в I в. по Р. Х.; на южной окраине Шин (рутулоязычное село, в прошлом составляло одно вольное общество с селом Барч) у подножия Большого Кавказа, в сторону Шинско-Салаватского перевала, к западу от Шеки, сохранилась небольшая церковь-часовня; она сильно обросла густым лесом, однако хорошо сохранились стены; возможно, в отдалённом прошлом здесь было место хранения “священного огня”.

2. Кахский регион: наибольшее число христианских святынь сохранилось здесь в сёлах, где проживают цахуры; здесь особо выделяется Кумская базилика, жемчужина христианских святынь Кавказской Албании V–VII вв.; церковь расположена в центре села Къум (русская транслитерация - Кум); сохранились стены и колонны здания; это почитаемый храм, святыня как жителей села Кум, так и окружающих поселений (все они цахуроязычны). Исследователи оценивают Кумскую базилику как наиболее архаичную. Во всех остальных сёлах региона (Кахи, Лекиде, Зарне, Гуллюке, Чинаре, Мухахе и др.) также сохранились полуразрушенные церкви Кавказской Албании. В Куме кроме главной, вышеописанной, имелись и другие церкви, по свидетельству архитекторов, весьма оригинальные, возможно, что и более древние, чем Кафедральная Кумская церковь V в.

В Кахском регионе среди святынь Кавказской Албании значимым образом выделяется единственный в Кавказской Албании Лекидский монастырь (см. цветную вклейку между стр. 96 и 105). Он занимает господствующую высоту среди окружающих цахурских сел; эта высота образует плато у подножия Большого Кавказа, удобное для монастыря. Весь комплекс монастыря окружён стеной, у

входа в монастырь в стену вмонтирован огромный камень с крестом. Внутри монастыря примерно в 200–250 метрах от ворот сохранились полуразрушенные культовые и хозяйственные здания монастыря: две церкви, пять часовен, подземные хранилища риса и других продуктов. Эти хранилища поражают глубиной (более 5–6 метров), отделкой специальным строительным цементом, не поддающимся сырости и чрезвычайно стойким (у цахуров он известен как кирадж и, видимо, заимствован у греков в связи со строительством христианских храмов уже с I века по Р. Х.; другие заимствования из греческого в строительной лексике: кIараметI ‘черепица’, къыр ‘смола для кровли’. Внутри монастыря сохранились руины жилых и хозяйственных построек. Нет сомнений, что монастырь обладал большим богатством, в частности пахотной землей для выращивания зерновых (в основном пшеницы разных сортов - озимой и яровой, кукурузы, риса), летними и зимними пастбищами для содержания овец и крупного рогатого скота, плантациями лесного ореха, рощами грецкого ореха и каштана; были здесь и фруктовые сады и бахчи.

От Лекидского монастыря к югу на склоне горы расположено цахурское село Лекид, учёные которого известны в мусульманском мире как Дагестана, так и Ближнего и Среднего Востока. К северу от монастыря - цахурское село Лекид-Кутюклу. Святыни Лекидского монастыря напрямую связаны с Мамрухским храмом - выдающейся святыней Кавказской Албании.

3. В Закатальском регионе Мамрухский храм (см. цветную вклейку между стр. 96 и 105) выделяется особо. Он расположен на перевале между цахурскими сёлами Мамрух - Зарна - Джыных (Гул­люг). Мамрух относится к Закатальскому региону, Зарна и Джиных (Гуллюг) - к Кахскому. Мамрухский храм расположен на высоте 1600–1700 м над уровнем моря. Гора покрыта густым лесом, характерным для этой зоны: дуб, вяз, грецкий орех, каштан, инжир, кизил, алыча, яблоня, груша и др. Храм был защищён крепостными стенами. Он построен раньше Лекидского храма (до официальной даты принятия христианства в 313 г.). Один из самых почитаемых среди святынь Кавказской Албании, храм подвергался многократному ограблению. В центре села Мамрух сохранились две часовни, недалеко от них построена мечеть. Вполне вероятно, что раньше там, где она построена, была церковь. Мамрухский храм непосредственно связан с селением Аттал, расположенным в верховьях Самура на высоте 1800–2000 м над уровнем моря. Мамрух и Аттал образуют одну общину (джамат).

В Аттале в стену одного дома вставлены две плиты с албанским письмом с орнаментированной графикой, выполненной весьма искусно. По бокам с двух сторон имеются кресты, описанные в специальной литературе. В Аттале сохранилось также христианское кладбище раннего средневековья.

В июне 2009 г. в Аттале (Рутульский район, Республика Дагестан) при подготовке котлована для фундамента дома был найден местный камень с графемами, близкими к албанскому алфавиту (см. цветную вклейку между стр. 96 и 105).

Аттальская надпись пополняет список известных эпиграфических памятников албанского письма из Мингечаура и других памятников албанистики (кавказско-албанский алфавит, найденный И. Абуладзе в 1937 г. в Матенадаране, находка армениста А. Кудряна в США в 1956 г., Синайские палимпсесты албанских текстов, найденных проф. З. Алексидзе в конце XX в.).

Следует отметить также христианские святыни в Закатальском и Белоканском регионах: церковь в Мухахе, которая одновременно была и политическим центром: правители Цахурского ханства/султанства ежегодно весною встречались здесь, в церкви Мухах, с албанским Католикосом по вопросам внутренней и внешней политики ханства/султанства и вольных обществ; развалины небольших церквей в Кабиз-Дера (проживают аварцы), Мазим-Гарай (Белоканский район, проживают аварцы). К западу от Мухаха христианские святыни КА встречаются редко.

Христианский мир Кавказской Албании, его святыни, дошедшие до XXI в., заслуживают пристального внимания человечества; в них живёт Дух Спасителя. Лекидский культовый ансамбль христианства должен быть включён в список охраняемых объектов Юнеско, реставрирован и сохранён для человечества: “Храм в Лекиде, находящийся на крайнем северо-востоке христианской культуры ещё до арабских завоеваний, может помочь в разрешении одной из важнейших проблем истории мировой архитектуры (курсив наш - Г. И .) - вопроса о формировании и развитии построек с подкупольным квадратом, давших идею константинопольской Айа-Софии” .

Уверен, что найдутся спонсоры, которые придут на помощь бесценным святыням Кавказской Албании, и что те будут сохранены как жемчужины мировой культуры .

Ибрагимов Г. Христианство у цахуров (йикийцев-албанцев) // Альфа и Омега. 1999. № 1(19). С. 170–181; Ибрагимов Г. Х. Загадка истории - будет ли она разгадана // Теоретические и методологические проблемы национально-русского двуязычия. Махачкала, 2009. С. 115–130.

Исследование “Христианский мир Кавказской Албании” выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта “Цахурско-русский словарь” (проект № 09-04-00495).

Албанцы впервые упоминаются во времена , правда у позднего автора - Арриана: они сражались против македонцев на стороне персов в 331 до н.э. при Гавгамелах в войске Атропата, сатрапа . В какой степени зависимости они были от Атропата, и была ли эта зависимость вообще, или они выступали в качестве наемников - неизвестно. По-настоящему древний мир познакомился с албанцами во время походов , в 66 до н. э. Преследуя , Помпей через двинулся в сторону Кавказа и в конце года расположил войско на зимние квартиры тремя лагерями на Куре, на границе Армении и Албании. Видимо, первоначально вторжение в Албанию не входило в его планы; но в середине декабря албанский царь Ороз переправился через Куру и неожиданно атаковал все три лагеря. Однако он был отбит. На следующее лето Помпей, со своей стороны и в качестве мести, совершил неожиданное нападение на Албанию и совершенно разгромил в бою албанское войско, частью окружив и уничтожив, частью загнав в соседний лес и там сжегши; после этого он даровал албанам мир и взял у них заложников, которых провел в своем триумфе. В ходе этих событий были составлены (особенно историографом Помпея Феофаном Митиленским) первые детальные описания этой страны, которые дошли до нас в изложении :

«Албанцы больше привержены к скотоводству и стоят ближе к кочевникам; однако они не дики и поэтому не очень воинственны. (…) Люди там отличаются красотой и высоким ростом, вместе с тем они простодушны и не мелочны. У них обычно нет в употреблении чеканной монеты, и, не зная числе больше 100, они занимаются лишь меновой торговлей. И в отношении прочих жизненных вопросов они высказывают равнодушие. К вопросам войны, государственного устройства и земледелия они относятся беззаботно. Однако сражаются они как в пешем строю, так и верхом в полном и тяжелом вооружении подобно армянам (то есть в пластинчатых доспехах, покрывающих всадников и коней) .

Войско они выставляют большее, чем иберы. Именно они вооружают 60.000 пехотинцев и 22 тысячи всадников, со столь многочисленным войском они выступили против Помпея. Албанцы вооружены дротиками и луками; они носят панцыри и большие продолговатые щиты, а также шлемы из шкур зверей подобно иберийцам. Как сами албанцы чрезвычайно склонны к охоте, однако не столько благодаря умению, сколько по страсти к этому занятию.

Их цари также замечательны. Теперь, правда, у них один царь управляет всеми племенами, тогда как прежде всякое разноязыкое племя управлялось собственным царем. Языков у них 26, так что они нелегко вступают в сношения друг с другом. (…) Они почитают Гелиоса, Зевса и Селену, особенно Селену, святилище которой находится вблизи Иберии. Обязанность священника у них исполняет самый уважаемый человек после царя: он стоит во главе большой и густонаселенной священной области, а также распоряжается рабами храма, многие из которых, одержимые богом, изрекают пророчества. Того из них, кто, став одержимым богом, в уединении скитается по лесам, священник приказывает схватить и, связав священной цепью, пышно содержать весь год; затем его вместе с другими жертвами богине закалывают. Жертвоприношение производится следующим образом. Кто-то из толпы, хорошо знакомый с этим делом, выступает со священным копьем в руке, которым по обычаю можно совершать человеческие жертвоприношения, и вонзает его сквозь бок в сердце жертвы. Когда жертва валится наземь, они получают известные предзнаменования по способу падения и объявляют всем. Затем приносят тело в определенное место и все топчут его ногами, совершая обряд очищения.

Старость у албанцев в чрезвычайном почете и не только родителей, но и прочих людей. Заботы о покойниках или даже воспоминания о них считаются нечестием. Вместе с покойниками погребают и все их имущество и потому живут в бедности, лишенный отцовского достояния. (Страбон. География, 11,4) »

Страбон несомненно преувеличивает примитивность албанцев: археологические данные показывают развитие земледелия, хорошую посуду, изготовленную на гончарном круге, и т. д. Но несомненно, что уровень развития албанцев был довольно низок, особенно по сравнению с соседними армянами и даже иберами. Едва сложились ранние формы государства на базе существовавшего ранее союза племен. Правда, азербайджанские ученые ныне пытаются удревнить государство албанцев, относя его создание к 4 веку до н. э.

Так или иначе в I в. до н. э. Албания превратилась из союза племен в раннеклассовое государство. Главным городом Албании до VI века была Кабала (Кабалака, Кабалак). Этот город просуществовал до XVI века, когда был разрушен войсками . Его руины сохранились в современном Кабалинском (ранее - Куткашенском) районе .

Христианство как государственная религия

Албанцы верили, что христианство в их землю занес Елише (), ученик апостола Фаддея, претерпевший там же мученичество. Фактически христианство стало государствернной религией Албании в начале IV в., когда царь Урнайр был крещен в Армении просветителем этой страны св. . Григорий назначил епископом Албании и Иберии своего 15-летнего внука, тоже Григория, который однако вскоре был убит язычниками. Албанская церковь, возглавлявшаяся автокефальным , была тесно связана с армянской. На соборе г. была заключена цероковная уния между двумя церквями, и албанский (Агванский) католикосат стал подразделением армянской церкви. Агванский католикосат просуществовал г.; армянский язык оставался богослужебным языком удин (потомков албанцев) до конца ХХ века.

Язык и письменность

Единственным известным языком Албании является , иначе «гаргарейский», для которого было создано после христианизации этой страны. По данным современной лингвистики, агванский был предком современного . Однако в конце концов он так и не стал общеалбанской , будучи заменен в этом качестве армянским и отчасти, в прикаспийских областях, иранским (предок и ) . .

Сасаниды

Урнайр был верным союзником Персии, и в награду за этот союз, Албания получила свою долю при разделе Армении между Пресией и Римом (387 г.): области , и и часть провинции Пайтакаран. В последней, в следующем столетии, царь Вачэ построил город, который назвал в честь персидского царя Пероза Перозапат и который известен под названием Партав (позже ); впоследствии этот город стал столицей Албании.

Однако в дальнейшем Албания стала подвергаться все более сильному давлению Сасанидского Ирана, как политическому, так и религиозному: (принуждения принятия , действительно имевшего корни в стране, особенно на ираноязчыном востоке). В частности, албанского царя Вачэ заставили перейти в зороастризм, но он впрочем вскоре вернулся к христианству. Результатом стало то, что в г. албаны приняли участие в антиперсидском восстании, которое возглавил спарапет (главнокомандующий) персидской Армении Вахтанг Мамиконян и к которому примкнули также иберы. Первая крупная победа восставших была одержана именно в Албании, при городе Халхала (совр. ), который служил тогда летней столицей албанских (а ранее армянских) царей. Затем, однако, восставшие были разгромлены в Аварайрской битве. В 457 г. царь Вачэ поднял новое восстание; в г. самостоятельность Албанского царства была ликвидирована. Вновь вспыхнувшее восстание трех закавкзских народов, которое возглавили иберийский царь Вахтанг IV Горгосал («Волчья Голова») и армянский спарапет Ваган Мамиконян ( -) заставило персов восстановить царскую власть в Албании. При царе Вачагане Благочестивом ( -) проводится активная христианизация насления и вообще наблюдается культурный подъем; по словам современного ему историка, он построил столько церквей и монастырей, «сколько дней в году». Однако с его смертью царская власть в Албании вновь была ликвидировна и заменена властью персидских наместников - марзпанов. Впрочем, сохранились мелкие князья, происходившие из местной династии Арраншахиков, возводившей себя к армянским (а через них парфянским) .

Персидское название этой территории - - сохранялось за ней вплоть до ХХ века.

Тем временем через Дербентский проход усилились набеги кочевых племён с севера. В 552 в Восточное Закавказье вторглись савиры и хазары. После этого персидский шах Хосрой (531-579) развернул в районе Дербента грандиозное фортификационное строительство, призванное защитить его владения от новой волны кочевников. Знаменитые Дербентские укрепления, построенные в 562-567, перекрыли узкий проход между Каспийским морем и Кавказскими горами, но всё же не стали панацеей от нашествий. Так в 626 вторгшееся тюрко-хазарское войско под командованием Шада захватило Дербент и вновь разграбило Албанию.

Мехраниды, арабы и исламизация Албании

В власть Мехранидов была упразднена арабами.

В эту эпоху получила развитие албанская письменность, созданная изобретателем армянской письменности в начале V в. Впрочем, армянский язык - язык двора и церкви - мало-помалу вытеснил собственно албанский в литературе. При происходит новый (после Вачагана Благочестивого) всплеск культурной жизни. Вскоре после гибели этого князя (убит заговорщиками), была составлена «История страны Алаунк», принадлежащая перу армяно-албанского историка, уроженца области ) (Каланкатуаци). Это - основной источник по истории Албании (др.-арм. Алаунк , нов.-арм. Агванк ) . Этот памятник содержит также уникальный образец армяно-албанской поэзии - элегию-плач, сочиненный неким «ритором» Давтаком на гибель Джеваншира (акростих на 52 буквы армянского алфавита):

По всей земле пронеслась слава его,
Имя его долетело во все концы света,
Силу разума его и гениальную мудрость
Вся вселенная торжественно прославляла.