Какие институты относятся к уголовному праву. Отрасль права

1. Общая характеристика систем уголовного права . Уголовное право каждой страны обладает своими особенностями, которые обусловлены сущностью и формой государства , его национально-исторической спецификой, уровнем культуры, религиозным мировоззрением и т.д. Рене Давид отмечал: «Мы не можем отгородиться от людей, которые живут в других государствах , других частях земного шара.

Необходимое международное взаимодействие или, во всяком случае простое сосуществование требует, чтобы мы открыли наши окна и посмотрели на зарубежное право». Действительно, сравнительный метод изучения, в том числе и уголовного права, позволяет глубже понять и выявить особенности современного российского права.

Обращаясь к правовому опыту других стран, мы можем определить, какое место занимает российское уголовное право среди правовых систем современности и в чем выражается его специфика. Сравнительный подход необходимым и для выработки стратегии борьбы с преступностью , которая должна основываться как на российском опыте, так и на опыте других стран, что особенно актуально в условиях глобализации. По справедливому замечанию одного из современных писателей, «степень цивилизованности народа определяется во многом тем, какими методами он обеспечивает выполнение своего уголовного права».

Современная преступность носит все более транснациональный характер, обнаруживает сходные тенденции своего существования в разных странах и континентах. В такой ситуации очевидно, что государства должны вырабатывать сходные принципы и основания уголовной ответственности , единые критерии криминализации и декриминализации деяний, иметь соответствующую систему мер наказания и средств уголовно-правового воздействия. Наряду со стремлением государств к унификации законодательства, которое наиболее ярко проявилось на рубеже XX-XXI столетий, каждое из них сохраняет свои индивидуальные правовые особенности, во многом основанные на национальных и исторических традициях.

В мире столько правовых систем, сколько и государств, так как уголовное право каждого государства в принципе уникально и неповторимо. Однако правовые системы ряда стран сближаются и обнаруживают много общих черт, что и позволяет говорить о нескольких видах систем современного уголовного права. Существуют разные классификации правовых систем в целом и систем уголовного права в частности.

Так, Рене Давид, взяв за основу два критерия (социологический и критерий юридической техники) выделил три вида правовых систем: романогерманская, система общего права и социалистическая система.

Так, А.В. Наумов говорит о четырех системах: 1) романо-германская; 2) англосаксонская; 3) социалистическая; 4) мусульманская. В литературе также существует позиция разграничения понятий «правовая система» и «правовая семья ».

Так, Н.Е. Крылова и А.В. Серебренникова отмечают, что правовая семья - это более или менее широкая совокупность национальных правовых систем, которых объединяет близость происхождения источников, основных понятий, приемов юридической техники и способов толкования.

Одним из наиболее значимых критериев разграничения правовых систем является юридическая техника. Юридическая техника лежит в основе права и присутствует на любой стадии правообразования. Это своеобразный способ перевода социальных потребностей в правовую плоскость. Исследователи отмечают разные подходы к содержанию юридической техники в странах англо-американского и романо-германского права. В странах англо-американского права получило распространение понятие «законодательная техника», которое присутствует в процессе законотворчества. В странах романо-германского права в первую очередь оперируют понятием «юридическая техника», которое основано на римском праве .

Еще одним критерием разграничения правовых систем выступает судебная практика, которой может придаваться разное значение.

По мнению А.К. Безиной, реальное значение судебной практики в различных правовых системах может отличаться в зависимости от реального значения других элементов правовой системы, главным образом от роли позитивного, объективного права.

В литературе также встречается классификация уголовно-правовых систем, основанная на роли уголовно-правового принуждения в политике государства конкретного исторического периода. В рамках этой классификации выделяют репрессивные, карательные и гуманистические уголовно-правовые системы.

Оставляя за каждым исследователем право на собственный подход к типологии уголовно-правовых систем, следует согласиться с тем, что в качестве ориентира, позволяющего определить сущность современного уголовного права в различных странах, должна выступать исторически и теоретически оправданная типология уголовно-правовых систем, которая может быть дополнена и развита с учетом современных исторических тенденций.

Таким образом, мы выделим следующие типы уголовно-правовых систем: 1) романо-германский (континентальный); 2) англо-американский; 3) религиозный; 4) социалистический.

Однако необходимо отметить, что правовые системы отдельных стран сочетают в себе элементы разных правовых систем, что позволяет говорить и о странах со смешанной правовой системой. А.В. Наумов обращает внимание на то, что к числу мировых закономерностей относится сближение уголовно-правовых систем и основных направлений и школ в науке уголовного права. В то же время уголовно-правовые системы продолжают сохранять свою самобытность, что проявляется в их индивидуальных особенностях. На этих особенностях мы и остановимся.

2. Романо-германская система уголовного права. Романо-германский тип уголовно-правовой системы обладает следующими признаками:

• единственным нормативным является закон ;
• наряду с кодифицированным уголовным законом (уголовным кодексом) нормы уголовного права содержатся, как правило, и в иных законах;
• в иерархии законов главное место занимает Конституция ;
• в основе правовых конструкций лежат идеи классической школы уголовного права, возникшей в XVIII в., среди которых превалируют идеи гуманизации наказания, индивидуализации уголовной ответственности, принцип виновной ответственности и др.;
• романо-германское уголовное право является результатом эволюции римского права и приспособлением его к новым политическим и социально-экономическим условиям. Традиции римского права отражены в юридической технике континентального типа. Язык уголовного закона отличается лаконичностью. Уголовно-правовые нормы носят абстрактный характер, содержат обобщенные формулировки, обращенные к неопределенному кругу лиц;
• в уголовном законодательстве закрепляется принцип римского права «nullum crimen sine lege» (нет преступления без указания на то в законе), проводится градация преступлений на категории по степени тяжести;
• в уголовных законах, как правило, отсутствуют теоретические определения вины , наказания, его целей и других институтов уголовного права.

На формирование уголовного законодательства этого типа оказал большое влияние Уголовный кодекс Франции (Кодекс Наполеона) 1810 г., действовавший более 180 лет, который послужил основой для разработки многих европейских кодексов. Ряд государств, принадлежащих к данной правовой системе, находится под воздействием Уголовного кодекса Германии 1871 г., который с изменениями и дополнениями действует и сейчас.

В большинстве европейских стран в последние годы отмечается сокращение показателей преступности. В целом в странах - членах Европейского союза преступность с 1999 по 2009 г. возросла на 6%, но за период с 2005-2009 гг. она снизилась на 1%.1 При этом в общей структуре преступности снижается доля насильственных преступлений.

3. Англо-американская система уголовного права. Ее иногда называют системой общего права или системой прецедентного права. И то, и другое определение отражают наиболее яркие черты этой правовой системы:

• источником уголовного права наряду с законодательными актами и научными доктринами является судебный прецедент . Судебный прецедент - это решение суда по конкретному уголовному делу, которое в части толкования принципов и норм общего права, является обязательным для данного суда и нижестоящих судов;
• рецепция римского права практически не затронула страны, принадлежащие к этому типу, что отразилось на законодательной технике. Уголовно-правовые нормы носят менее абстрактный и общий характер, отличаются казуистичностью;
• на формирование уголовно-правовой доктрины оказали влияние идеи неоклассического направления. Ярким представителем этого направления являлся философ и юрист И. Бентам, в трудах которого отражена теория «устрашения».

4. Система мусульманского права. Среди систем религиозного права наибольшее значение в настоящее время сохранило мусульманское право, которое имеет огромную географическую область распространения - Азия и Африка.

Основные источники уголовного права имеют религиозное происхождение, которые представлены следующим образом:

• Коран - священная книга мусульман, включающая главы, посланные Аллахом пророку Мухаммету, произнесенные им и записанные его соратниками.
• Сунна - собрание различных случаев (хадисов) о том, как поступал пророк в тех или иных ситуациях.
• Иджма - соглашение правоведов о единодушном решении вопросов, не урегулированных Кораном и сунной.
• Кияс - это толкование Корана и сунны, которое приобретает юридическую силу после решения высшего мусульманского духовенства. Правом толкования обладает муфтий.
• Урф - разновидность обычного права, включающее традиции и обычаи .

В некоторых странах мусульманского типа существует кодифицированное уголовное законодательство, которое соответствует нормам ислама. В уголовном законодательстве закреплена приоритетная охрана основных ценностей ислама. Посягательства на религиозные догмы рассматриваются как наиболее опасные. Наказание преследует цели возмездия и кары. В системе наказаний присутствуют смертная казнь , членовредительские и телесные наказания.

5. Социалистическая система уголовного права. Социалистический тип уголовно-правовой системы в XXI в. сохранился в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. В наиболее ярком виде он существует в Китае, где проживает почти 1/5 часть населения Земли. Кроме того, социалистическая уголовно-правовая система присуща Кубе, Вьетнаму, Лаосу и Северной Корее.

Социалистическая уголовно-правовая система находилась под влиянием советского права, которое, особенно в первые годы своего существования, носило откровенно классовый характер.

Уголовное законодательство кодифицировано и представлено уголовными кодексами.

Конституция обладает высшей юридической силой. В уголовных кодексах закреплена идея преимущественной охраны интересов государства, государственной собственности , поддержания общественного правопорядка . В системе наказаний имущественным видам отводится второстепенная роль. Определение преступления носит материальный характер.

Китайская уголовно-правовая модель отражает особенности построения социализма с китайской спецификой и учитывает традиции китайской философии.

Основные положения Общей части уголовного права романо-германской правовой системы

Это: 1) невменяемость; 2) недостижение 13-летнего возраста; 3) принуждение; 4) ошибка в праве; 5) исполнение предписания закона или приказа законного органа власти; 6) правомерная защита; 7) состояние необходимости.

К исправительным наказаниям относятся тюремное заключение (до 10 лет) и штраф. Как альтернатива тюремному заключению могут быть назначены штрафо-дни и труд в общественных интересах. Возможны и дополнительные наказания.

Полицейские наказания - это штрафы и наказания, лишающие определенных прав или их ограничивающие.

Представляют интерес такие формы лишения свободы, как режим полусвободы и исполнение тюремного заключения по частям. При назначении исправительного наказания в виде тюремного заключения на срок до одного года суд может вынести решение об исполнении наказания в режиме полусвободы. Осужденному разрешается покидать место отбывания наказания для осуществления профессиональной деятельности, медицинского обслуживания, обучения. Суд также может вынести решение об исполнении наказания, назначенного за проступки в виде лишения свободы на срок не более одного года, а за проступки и нарушения - не более трех лет, по частям.

Самым применимым наказанием на практике является штраф.

Он бывает двух видов: обычный денежный штраф и штрафо-дни.

Штрафо-дни представляют собой обязанность осужденного вносить в государственный бюджет определенные денежные суммы, которые устанавливаются с учетом доходов осужденного. Количество штрафодней не может превышать 360 дней.

Во французском праве есть понятие мер безопасности. К ним относятся, например, меры, применяемые к алкоголикам и наркоманам, к несовершеннолетним, невменяемым.

Достаточно подробно регламентируются вопросы отсрочки. В УК Франции есть два вида отсрочки, которые также детализируются.

В период некоторых видов отсрочки осужденный может быть подвергнут мерам безопасности.

Уголовный кодекс Франции закрепляет уголовную ответственность юридических лиц . Эта ответственность связывается с двумя обстоятельствами: 1) деяние должно быть совершено в пользу юридического лица; 2) оно совершено руководителем или представителем юридического лица.

Впервые вопрос об уголовной ответственности юридических лиц был поднят еще в проекте УК Франции 1934 г.

Статья 121-2 УК Франции указывает, что ответственность юридического лица не исключает ответственности физического лица , «исполнителя или соучастника тех же самых действий».

В Кодексе содержится специальная система наказаний для юридических лиц. В первую очередь им могут быть назначены штрафы.

Максимальный размер штрафа, применяемого к юридическим лицам, равен пятикратному размеру штрафа, предусмотренному для физических лиц законом, наказывающим преступное деяние. В отношении юридического лица преступление или проступок могут быть наказаны одним или несколькими такими наказаниями, как: прекращение деятельности; бессрочное или сроком не более пяти лет запрещение осуществлять прямо или косвенно один из видов профессиональной или общественной деятельности; помещение под судебный надзор сроком не более пяти лет; бессрочное или сроком не более пяти лет исключение из участия в договорах , заключаемых от имени государства; бессрочное или сроком не более пяти лет запрещение обращаться с публичным призывом к размещению вкладов или ценных бумаг и др.

Кроме того, может быть также назначена конфискация вещи , которая служила или была предназначена для совершения преступного деяния, или вещи, которая получена в результате преступного деяния, и афиширование или распространение вынесенного приговора либо в печати, либо любым другим способом аудио-видеосообщения.

2. Уголовное право ФРГ. Источниками уголовного права Германии являются Конституция ФРГ 1949 г., Уголовный кодекс 1871 г. в редакции 1987 г., специальные федеральные уголовные законы, уголовное законодательство земель, иностранное уголовное законодательство.

Так как ФРГ является федерацией земель, то для нее характерен дуализм уголовного законодательства. Соотношение между федеральным уголовным законодательством и уголовным законодательством земель основано на формуле, введенной еще Веймарской конституцией: «Имперское право ломает право земель». В той области уголовного права, которая не урегулирована федеральным законодательством, правовые нормы земель являются основным источником. Согласно примечанию к ст. 72 Конституции ФРГ, установление того, существует ли необходимость в регулировании какого-либо вопроса федеральным законодательством, зависит от решения самого федерального законодателя.

Кодификация УК не является полной. Помимо Кодекса существует так называемое дополнительное уголовное право, которое охватывает около 1000 разных законов, из них примерно 30 - главные дополнительные законы. Среди них, например, Закон об отправлении правосудия по делам молодежи от 4 августа 1953 г. с последующими изменениями. Он применяется в отношении лиц в возрасте от 14 до 18 лет, и в отношении лиц, которые не достигли к моменту совершения преступления 21 года, и содержит нормы уголовного, уголовно-исполнительного, уголовно-процессуального права . Важным дополнительным законом является Закон о нарушениях общественного порядка от 24 мая 1968 г. Он построен по типу Кодекса, имеет общую часть, в которой дается понятие нарушения общественного порядка, определены санкции, сроки давности. В последние годы было принято немало законов, направленных на формирование уголовного законодательства Германии. Так, Законом от 15 июля 1992 г. о борьбе с нелегальной торговлей наркотиками и другими формами проявления организованной преступности система наказаний была дополнена новым видом - имущественным штрафом.

Шестой закон по реформе уголовного права от 26 января 1998 г. и Закон по борьбе с сексуальными деликтами и другими опасными преступными деяниями от 26 января 1998 г. знаменуют очередной этап развития немецкого законодательства. Принятие Шестого Закона стало логическим продолжением работы по реформированию современного уголовного права Германии, основа для которого была заложена первыми пятью Законами о реформе уголовного права, принятыми еще в 1969-1974 гг.1

Общая часть Кодекса состоит из пяти разделов, которые, кроме четвертого, делятся на главы. Главы состоят из параграфов (статей), имеющих название и сквозную нумерацию.

Преступные деяния делятся на преступления и проступки в зависимости от их тяжести. Согласно ст. 10 УК Испании преступлениями или проступками являются наказуемые по закону действия или бездействия, совершенные с умыслом или по неосторожности. Преступления же могут быть тяжкими и менее тяжкими в зависимости от того, какое наказание (строгое или менее строгое) может быть назначено.

В УК Испании в отличие от других кодексов отражены правила квалификации преступлений при конкуренции норм, которые соответствуют и принятым в российской уголовно-правовой доктрине.

Статья 8 устанавливает, что при конкуренции двух или более норм Кодекса деяние квалифицируется с учетом следующих правил:

1. специальная норма имеет приоритет перед общей;
2. дополнительная норма применяется только в случае отсутствия главной, если уже ясна эта дополнительность;
3. более широкая или сложная норма поглощает частные нарушения закона;
4. при отсутствии таких критериев более строгая норма исключает применение норм с меньшей санкцией.

В Кодексе также даны понятия бездействия, времени совершения преступления, фактической и юридической ошибки, покушения, добровольного отказа, сговора. Интересным представляется определение провокации, под которой в ст. 18 понимается непосредственное побуждение лица к совершению преступления посредством печати, радио или другого средства подобного действия, которое способствует оглашению информации, или перед скоплением народа. Разновидностью провокации является апология, т.е. представление перед скоплением народа или через средства массовой информации идей или доктрин, которые восхваляют преступление или превозносят его исполнителя.

Понятие соучастия и вины, ее форм в Кодексе отсутствует. Уголовной ответственности подлежат только физические лица, исполнители и соучастники (без выделения их видов).

Подробно регламентированы основания освобождения от уголовной ответственности . Причем к ним отнесены и случаи, при которых лицо не подлежит уголовной ответственности (например, невменяемость), и обстоятельства, исключающие преступность деяния. К последним, кроме необходимой обороны, состояния необходимости, исполнения долга, законного осуществления своего права , профессиональных или должностных обязанностей, отнесено и такое своеобразное основание, как действие в состоянии сильного страха.

Наряду с обстоятельствами, смягчающими и отягчающими уголовную ответственность, выделены обстоятельства, связанные с родством.

Так, в ст. 24 указано, что обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание, в связи с характером, мотивами и последствиями совершения преступления являются отягчающими вину, если потерпевший является супругом или лицом, находящимся в близких отношениях подобного характера с потерпевшим, а также в состоянии родства по восходящей и нисходящей линиям, по происхождению, усыновлению или свойствованию.

Понятия наказания и его целей отсутствуют. По своему характеру, продолжительности наказания делятся на строгие, менее строгие и небольшие. Все эти наказания варьируются фактически в трех видах - лишение свободы, лишение определенных прав и штраф. Смертная казнь не предусматривается. Наказаниями в виде лишения свободы являются тюремное заключение, арест на выходные дни и личная ответственность за неуплату штрафа.

Тюремное заключение определяется на срок от 6 месяцев до 20 лет, а в случае сложения наказаний по совокупности преступлений - до 25 или 30 лет.

Одним из видов наказания является арест на выходные дни, он назначается минимально на 36 часов (максимум - на 24 выходных дня). Арест исполняется в исправительном учреждении, максимально близком к месту жительства арестанта, в котором есть места, по субботам и воскресеньям.

Аналогом такому российскому наказанию, как обязательные работы , выступают работы на пользу общества. Характерно то, что они не могут назначаться без согласия осужденного.

Распространенным видом наказания является штраф. Он назначается, кроме случаев, специально предусмотренных законом, по системе дневных ставок. Минимальный размер - заработок за пять дней и максимальный - за два года. Если осужденный не оплатил добровольно или посредством принуждения назначенный штраф, он несет личную ответственность в виде лишения свободы на один день за каждые две неуплаченные ежедневные квоты, что может проходить в виде ареста на выходные дни. С согласия осужденного суд может в этом случае назначить работы на пользу общества.

В случае неуплаты штрафа, размер которого пропорционален причиненному ущербу, суд выносит решение о личной ответственности осужденного. При этом срок лишения свободы не может быть больше одного года.

УК Испании детально регулирует вопросы назначения наказания.

Он выделяет как общие правила назначения наказаний, так и специальные правила. Отдельная глава посвящена мерам, заменяющим исполнение наказаний в виде лишения свободы.

Так же как и в других европейских кодексах, выделяются меры безопасности и определяется порядок их исполнения.

Помимо уголовно-правовых вопросов в Кодексе решаются и процессуальные. Так, отдельные главы посвящены лицам, подлежащим гражданской ответственности (речь идет о гражданском иске в уголовном процессе), судебным издержкам, исполнению гражданской и других видов материальной ответственности .

4. Уголовное право других государств. К романо-германской правовой системе принадлежит и крошечное государство в 40 км от Адриатического побережья северной Италии - Республика Сан-Марино. Уголовный кодекс этого государства называют образцом законодательной техники континентального типа. «Одним из достижений правовой культуры Республики Сан-Марино, которым по праву могут гордиться современные народы, является действующий Уголовный кодекс, вступивший в силу 1 января 1975 г.». Этот Кодекс примечателен еще и тем, что он принят в государстве, которое считается старейшим демократическим государством Европы, так как оно ни разу не меняло республиканской формы правления за почти тысячелетнюю историю .

В этом Кодексе достаточно ярко воплощены черты романо-германской правовой системы. Так, в ст. 2 прямо указано на запрет судебного прецедента . При осуществлении юрисдикции судья должен ограничиваться толкованием закона в отношении рассматриваемого случая и не может принимать решения общего характера. Вынесенные им приговоры не являются обязательными при принятии решения по другим случаям (ст. 2 Кодекса).

Кодекс имеет четкую структуру. Он состоит из двух книг, называемых Общая часть и Особенная часть. Части состоят из разделов, которые делятся на главы, включающие статьи. Разделы, главы и статьи имеют названия, статей всего 409.

Являясь уголовным законом одного из самых древних демократических государств, Кодекс тем не менее содержит ряд норм, которые на первый взгляд выглядят излишне суровыми, однако, очевидно, способствуют поддержанию правопорядка . Так, уголовная ответственность наступает с 12 лет, но к лицам в возрасте до 18 лет применяется наказание со снижением от одной до двух степеней. Наказание низшей степени может быть применено и в отношении тех, кто к моменту совершения деяния не достиг 21 года.

В УК Республики Сан-Марино закреплен такой институт, как институт криминальной опасности. Фактически речь идет о том, что суд признает лицо нуждающимся в профилактическом воздействии.

Согласно ст. 11 УК лицо считается криминально опасным даже когда оно не подлежит обвинению и наказанию, в случае, если оно ранее совершило умышленное преступление или некоторые из иных деяний и если судья считает, что такое лицо может совершить новые деяния, являющиеся умышленными преступлениями. Если лицо признано криминально опасным, то суд устанавливает за ним надзор, осуществляемый полицией при содействии воспитателей и социальных работников.

Определение преступления в Кодексе нет, а виды преступлений подразделяются на умышленные, неумышленные и проступки. Кроме того, выделяются и иные виды преступлений. Так, в ст. 15 говорится о лице, совершившем умышленное преступление, которое связано с профессией, если лицо живет за счет средств, приобретенных в результате преступной деятельности (профессиональный преступник).

Статья 16 называет лицо, совершившее конституционное преступление. Это лицо, которое совершило умышленное преступление против жизни, личной неприкосновенности и сексуальной свободы, когда жестокость мотива осуществления преступления, низменность или легкомыслие мотивов указывают на отсутствие основных нравственных качеств, присущих человеку .

Яркой особенностью уголовного законодательства этих стран является регламентация территориального действия уголовного закона.

Фактически речь идет не о территориальном, а об экстерриториальном принципе. Уголовный закон в равной степени может применяться для охраны интересов всех Скандинавских стран. Например, в ст. 2 УК Швеции 1962 г. подчеркивается, что преступления должны преследоваться в соответствии со шведским правом и в том случае, когда они совершены вне пределов Швеции лицом, которое является датским, финским, исландским или норвежским гражданином .

Еще одна особенность уголовного права Скандинавских стран - это традиционная мягкость и гуманизм системы наказаний. При этом надо иметь в виду, что в данных странах отмечается высокий уровень регистрируемых преступлений (следовательно, низкий уровень скрытых и неучтенных преступлений). В Швеции число полицейских на 100 тыс. населения в 4,5 раза меньше, чем в России, а они «обслуживали» в 6,5 раз больше учтенных преступлений, чем в России (в 1994 г. в Швеции регистрировалось 12 000 преступлений на 100 тыс. населения, а в России - 1800)2.

Основными наказаниями по УК Дании 1930 г. являются тюремное заключение, простое заключение под стражу и штраф. За период с 1866 по 1933 г. было вынесено 70 приговоров к смертной казни, из них только 4 были приведены в исполнение, последний - в 1892 г.

В Голландии смертные приговоры не выносились с 1860 г. В УК Голландии, самом старом из уголовных законов этой группы стран, вступившем в силу 1 сентября 1886 г., также закреплено три основных вида наказания.

Идеи либерализации наказаний и ресоциализации осужденных нашли отражение и в появлении новых видов наказаний. В 1992 г. в УК Швеции был введен такой вид наказания, как общественные работы, а в 1994 г. - арест с электронным наблюдением. Осужденные находятся дома под электронным присмотром в течение суток (на срок до двух месяцев).

Следующей особенностью уголовно-правовой системы Скандинавских стран выступает широкая возможность для судейского усмотрения. В УК Голландии существует система общих минимальных наказаний и особых минимальных наказаний. По мнению специалистов, такие положения позволяют судьям принимать во внимание смягчающие обстоятельства, служат доказательством большой веры в судебную власть .

В Дании пределы судейского усмотрения представлены столь широко, что УК Дании 1930 г. допускает применение закона по аналогии.

В Скандинавских странах существует и уголовная ответственность юридических лиц. В Голландии она была впервые введена в 1950 г., сначала за экономические преступления, а в 1976 г. распространена и на иные деяния. В УК Швеции закреплена корпоративная ответственность. Она несколько отличается от уголовной ответственности юридических лиц. Субъектами преступлений являются физические лица, которые представляют ту или иную фирму. За преступления, совершенные при осуществлении коммерческой деятельности, возлагается обязанность заплатить корпоративный штраф, который значительно больше обычного штрафа.

Основные институты Общей части уголовного права англо-американской правовой системы

Причем впервые положение о возможной уголовной ответственности юридических лиц было сформировано еще в 1842 г. по конкретному уголовному делу. В английском праве, отмечают юристы, в силу прямого предписания закона понятие исполнителя в действиях, соответствующих составу преступления , включает также союзы лиц, поскольку из смысла уголовной нормы не вытекает иное. В качестве наказаний к юридическим лицам применяются штрафы.

Основным видом лишения свободы является тюремное заключение, которое может быть срочным (от одного дня до 25 лет) или пожизненным. В некоторых нормах санкции носят абсолютно-определенный характер и предусматривают конкретный размер наказания, а в редких случаях - пожизненное заключение.

Штраф назначается в качестве как основного, так и дополнительного наказания. Но размер штрафа определяется только в некоторых нормах статутного права. В большинстве случаев размер штрафа не указывается, а устанавливается в соответствии с указаниями, содержащимися в Великой Хартии Вольностей, о том, что «наказания не должны быть чрезмерными».

Меры безопасности применяются в Англии в соответствии с Законом о предупреждении преступлений 1908 г. Этот закон ввел понятие «привычный преступник» и допустил применение к ним мер безопасности. Привычным преступником может быть признано лицо, достигшее 16-летнего возраста, которое до совершения последнего преступления было три раза осуждено за подобное преступление и вело бесчестную или преступную жизнь.

К мерам безопасности относятся продленное тюремное заключение для привычных преступников, содержание в специальном заведении для алкоголиков, интернирование в специальном заведении для душевнобольных, институт поручительства .

Законом «Об испытании впервые осужденных» 1887 г. был введен институт пробации как разновидность условной отсрочки исполнения наказания. Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания в принципе допустимо в отношении всех осужденных, в том числе и к пожизненному, заключению после отбытия части срока и при наличии ряда условий. Необходимо обратить внимание на то, что Англия является «родиной» современного института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. По мнению А.А. Пионтковского, условное освобождение зародилось, открылось и развилось на английской почве. А.А. Пионтковский полагал, что в Англии и система условного осуждения также имела свои особенности, так как она развивалась на почве издревле известного английскому праву института мирового поручительства. Традиции таких институтов, как условное осуждение и условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, зародившееся в Англии, положили начало развитию социологического направления в уголовном праве.

Лишение свободы реализуется посредством тюремного заключения. Имеются федеральные тюрьмы и тюрьмы штатов. Причем 60% федеральных заключенных осуждены за преступления, связанные с наркотиками. Основная масса осужденных, более 1 млн 100 тыс., содержится в тюрьмах штатов. В 1984 г. при Президенте Рейгане была открыта первая частная тюрьма. В 1995 г. работало уже свыше 90 таких учреждений. Большинство из них имеют минимальное или среднее количество охраны. Среднее число заключенных - 447 человек. Они являются лишь малой частью исправительных учреждений, так как общее число пенитенциарных заведений в США превышает 1500.

Американские исследователи отмечают, что в тюрьмах наблюдается численное преобладание представителей национальных меньшинств.

Штраф также относится к числу распространенных видов наказаний. Он может быть как основным, так и дополнительным наказанием.

Штрафы, назначаемые юридическим лицам, в несколько раз превышают размеры штрафа для физических лиц . Штраф может назначаться как в твердой денежной сумме, так и в кратном размере причиненного ущерба. При невозможности уплаты штрафа он заменяется лишением свободы из следующего расчета: как правило, 1 долл. равен 1 дню тюремного заключения.

Разновидностью наказания является домашний электронный арест .

Уже в 1987 г. он применялся примерно в 20 штатах. Этот арест назначается на несколько месяцев.

В качестве дополнительных наказаний возможны общественные работы, конфискация преступно добытого имущества, лишение прав и т.д.

США относятся к странам, достаточно широко применяющим смертную казнь. Причем в последние годы практика ее назначения увеличилась. В 2002 г. было казнено 71 человек, несколько сотен ожидают приведения приговора в исполнение. Смертная казнь в настоящее время предусматривается федеральным законодательством и законодательством 37 штатов. Среди способов исполнения преобладает электрический стул. Имеют место такие способы, как газовая камера, смертельные инъекции, повешение или альтернативный выбор из двух способов. В штате Юта применяются либо расстрел, либо смертельные инъекции.

США предпринимали попытки отмены смертной казни. Так, в 1968 г. по делу Фурмана Верховный суд США пятью голосами против четырех принял решение, что существующая практика смертной казни нарушает 8 и 14 поправки к Конституции. Случай с попыткой введения моратория на смертную казнь ярко показывает значение судебного прецедента и возможность широкого толкования закона. Так, уже в 1976 г. Верховный суд США по делу Грегга одобрил вынесение смертного приговора. Период после 1976 г. получил название «постгрегговской эпохи», в которую смертная казнь более не отменялась.

Среди лиц, которым вынесены смертные приговоры, 47% составляют белые; 42% - афроамериканцы; 11% - представители иных рас; 99% - мужчины; около 2% - не достигли возраста 18 лет. Более половины всех казней, осуществленных с 1976 г., было произведено в Техасе, Вирджинии и Флориде.

Вследствие того что Соединенные Штаты не отказались от применения смертной казни, Международная Амнистия (всемирная организация, призванная защищать права человека), внесла их в список государств, политика которых нарушает права человека.

Широкое развитие в США получили меры безопасности и пробации. Впервые пробация появилась в Штатах в 1841 г., когда знаменитый обувной фабрикант и филантроп из Бостона Джон Огастес был взят под поручительство, что позволило ему избежать краткосрочного тюремного заключения за пьянство. Официально пробация была впервые введена в штате Массачусетс в 1869 г. К 1925 г., когда Конгресс США законодательно ввел пробацию для взрослых, почти все штаты уже имели официальную систему пробации как для взрослых, так и для несовершеннолетних .

Еще А.А. Пионтковский обратил внимание на то, что родиной условного осуждения «почитается Северная Америка. Потребность в целесообразной организации борьбы с юным преступным людом вызвала создание в 1869 г. в Массачусетсе особых мероприятий, которые и послужили началом развития этой системы».

Таким образом, страны общего права подарили миру два уголовно-правовых института: институт условно-досрочного освобождения (Англия) и институт условного осуждения, пробации (США).

Основные институты Общей части мусульманского уголовного права

Основные положения, отражающие сущность мусульманского уголовного права , имеют религиозное происхождение. Например, в Коране содержится ряд тезисов, касающихся сущности наказания , подчеркивается его карательный характер. «Кто же преступает против вас, - то и вы преступайте против него подобно тому, как он преступил против вас». «И воздаяниям зла - зло, подобное ему».

В ряде стран исламского мира в конце XX в. были приняты уголовные кодексы, основанные на шариате. Например, в Судане новый уголовный кодекс вступил в силу в 1991 г. В 1983 г. (в период действия предыдущего УК) появилась информация о приговорах к отсечению руки за кражу , а всего до апреля 1985 г. было приведено в исполнение 68 таких приговоров. Кроме того, имелись случаи отсечения руки и ноги за грабеж , а также телесных повреждений по принципу талиона.

Преступления категории тазир классифицируются на особо тяжкие (джинаят), тяжкие (джанха) и менее тяжкие (кабохат). К особо тяжким, например, по Уголовному закону Афганистана 1976 г. относятся деяния, наказуемые смертной казнью или длительным (до 20 лет) тюремным заключением; к тяжким - наказуемые лишением свободы до 5 лет, или денежным штрафом ; к менее тяжким - наказуемые тюремным заключением на срок от 24 часов до 3 месяцев или денежным штрафом.

Законодательного определения наказания и его целей в УК Йемена не дается. Наказания классифицируются на основные и дополнительные. В ст. 38 перечислены основные виды наказания: смертная казнь; забрасывание камнями до смерти; отсечение конечностей; иные телесные наказания; бичевание; лишение свободы; дийа; урш; штраф; распятие; обязательная работа . Дийа и урш представляют собой разновидности выкупа (полного и неполного). Забрасывание камнями как особый вид смертной казни применяется только за преступления категории худдуд (например, за прелюбодеяние). Смертная казнь возможна за преступления категории тазир: посягательства на оборону страны; помощь враждебной стране; похищение людей и т.д., а также за преступления категории худдуд и кисас: убийство , бунт, разбой , вероотступничество.

Чаще всего, по имеющимся данным, назначается лишение свободы.

В 2000 г. оно было назначено 68,67% всех осужденных.

Дополнительные наказания, перечисленные в ст. 101 УК Йемена, включают:

• лишение права занимать определенную должность и заниматься определенной профессией;
• лишение прав быть избранным и лишение прав быть избирателем на выборах;
• запрет на ношение наград и медалей;
• лишение права на ношение оружия ;
• лишение права на свободное перемещение;
• возложение обязанностей;

В Кодексе определяются и общие начала назначения наказания , но только за преступления категории тазир (ст. 109). Своеобразием отличаются положения о назначении наказания при совершении нескольких преступлений. При этом могут использоваться два принципа: принцип множественности наказаний и принцип более строгого наказания. В первом случае назначенные наказания отбываются последовательно. Принцип множественности наказаний имеет место в следующих случаях:

1. при назначении наказаний за совершение нескольких преступлений категории кисас;
2. при назначении наказаний имущественного характера (штраф, дийа);
3. при назначении наказаний за преступления, относящиеся к разным категориям (худдуд и кисас, тазир и кисас).

Принцип более строгого наказания применим, если преступления, входящие в совокупность, являются только преступлениями категории тазир или худдуд.

2. Уголовное право Ирана. Большим своеобразием отличается уголовное законодательство Исламской Республики Иран. Первая часть УК, включающая 497 статей, была утверждена комиссией по судебным и правовым вопросам Метдиха исламского совета 30 июля 1991 г., а вторая часть, включающая 232 статьи, - 23 мая 1996 г.

Первая часть УК основана на Коране и включает в себя главы, посвященные предупредительным наказаниям и воспитательным мерам, преступлению, нормированным наказаниям за отдельные преступления, возмездию и вире, т.е. материальному возмещению вреда. Вторая часть УК носит светский характер и включает в себя судебные взыскания и сдерживающие меры за различные преступления, среди которых на первом месте предусматриваются деяния против внутренней и внешней безопасности страны, оскорбление религиозных святынь, покушение на жизнь государственных деятелей своей и зарубежных стран. Традиционного деления на общую и особенную часть в УК нет.

Первая глава УК называется «Общие принципы» и определяет пределы действия уголовного закона (во времени и пространстве), понятие преступления. Достаточно четко решен вопрос о месте совершения преступления.

В ст. 4 сказано, что, «если часть преступления совершена в Иране, а его результат имеет место вне пределов суверенного пространства Ирана, а также если часть преступления совершена в Иране или за его пределами, а результат преступления имеет место в Иране, такое преступление считается совершенным в Иране».

В ст. 12 дан перечень наказаний, установленных данным законом: 1) нормированное наказание (худдуд), 2) возмездие (кисас), 3) вира (дийта), 4) судебные взыскания (тазир), 5) сдерживающие меры.

Согласно ст. 13 «нормированным именуется такое наказание, вид, размер и порядок исполнения которого определяются законом».

Представляют интерес определения виры и возмездия, которые не встречаются в законодательстве других стран. Возмездие представляет собой наказание, назначаемое виновному лицу за преступление против жизни и здоровья и равноценное вреду, причиненному этим преступлением (ст. 14). Вира - это материальное возмещение вреда, причиненного преступлением против жизни и здоровья, размер которого определяется судьей в соответствии с исламским религиозным законом (ст. 15).

Нормированные наказания зависят от вида преступления. Так, нормированным наказанием за прелюбодеяние может быть смертная казнь, побитие камнем, бичевание. Например, согласно ст. 88, прелюбодеяние, совершенное лицом, не состоящим в браке, наказывается бичеванием в размере 100 ударов кнутом. По ст. 174 употребление алкоголя подлежит нормированному наказанию в размере 80 ударов кнутом независимо от пола виновного лица. Нормированные наказания за кражу зависят от количества краж. Так, за первую кражу отсекаются четыре пальца правой руки, а четвертая кража является последней для виновного лица, так как за нее назначается смертная казнь.

Весьма тщательно урегулированы условия и порядок исполнения наказания в виде возмещения, которое по сути олицетворяет древний принцип талиона «око за око, зуб за зуб». Например, ст. 276 предусматривает, что телесное повреждение, причиняемое в качестве возмездия, должно быть соразмерным нанесению увечья по длине и ширине и по возможности также по глубине; ст. 279 конкретизирует, что в целях соблюдения принципа равноценности возмездия причиненному вреду необходимо точное измерение телесного повреждения, а также устранение всего, что может быть помехой исполнения соразмерного наказания. При этом, согласно ст. 281, наказание в виде возмездия за телесное повреждение должно исполняться при средней температуре воздуха, если есть опасение, что слишком высокая или слишком низкая температура может усугубить последствия наказания.

Например, в ст. 22 дан перечень обстоятельств, смягчающих наказание, в ст. 25-37 определены правила применения отсрочки исполнения наказания. Есть положения об условном освобождении заключенных.

Представляют интерес определения совокупности и рецидива преступлений и правила назначения наказания за них.

Среди обстоятельств, исключающих преступность деяния, названы не только необходимая оборона и исполнение приказа, но и медицинские действия, дозволенные исламским религиозным законом, спортивные занятия.

Согласно п. 2 ст. 56 деяние не считается преступлением, если оно совершено в целях исполнения закона особой важности.

Во второй части УК за отдельные преступления предусматриваются наказания в виде тюремного заключения, штрафа в определенной денежной сумме, иногда в сочетании с нормированным наказанием в виде бичевания кнутом и уплатой виры. В ряде случаев содержатся положения об обязательном применении конфискации. Так, в соответствии со ст. 522, деяния, выразившиеся в приготовлении или сбыте поддельных денег , влекут за собой конфискацию всех незаконно полученных доходов . По ст. 539 выдача врачом заведомо ложного медицинского свидетельства в целях освобождения какого-либо лица от государственной или военной службы , совершенная за материальное вознаграждение, влечет за собой в качестве дополнительной меры конфискацию незаконно полученных средств. В качестве дополнительного наказания возможно лишение права работы в государственных органах . За повторный отказ от выполнения обязанностей, установленных законом, работник судебных органов наказывается пожизненным лишением права работы в судебных органах (ст. 597).

Следует отметить, что единого перечня так называемых светских наказаний, предусмотренных второй частью УК, нет. Их виды, сроки и размеры определяются в санкциях соответствующих уголовно-правовых норм , в диспозициях которых описаны признаки конкретных составов преступлений. Санкции могут быть относительно-определенными, т.е. содержат верхний и нижний пределы наказания, альтернативными и редко - кумулятивными.

Нумерация статей в кодексе является сквозной, статьи не имеют названия.

Очевидно, что сущность многих институтов Общей части уголовного права мусульманских стран определяет то, какого характера (религиозного или нет) является совершенное преступление.

Смертная казнь и исправительный труд. Смертная казнь назначается за четыре преступления государственного характера. Исправительный труд по сути представляет собой лишение свободы . Он назначается на срок от 6 месяцев до 15 лет, а по совокупности преступлений и более 15 лет. Дополнительными наказаниями выступают конфискация имущества , лишение определенного права и отстранение от должности.

Уголовное право Кубы в определенной степени основано на романо-германском праве, так как до 1938 г. на Кубе непосредственно действовал УК Испании 1870 г.

Ныне действующий УК Кубы 1979 г. обладает двойственной природой. С одной стороны, в нем отражены идеи социалистического права: приоритет защиты государственных интересов, материальное понятие преступления. В Кодексе сохранена смертная казнь. С другой стороны, есть и черты континентального права: кроме наказаний, предусмотрены меры безопасности, введена категория «предделиктной опасности», основанная на теории опасного состояния личности .

УК Вьетнама 1999 г. вобрал в себя черты не только социалистического права, но и некоторые положения УК России 1996 г., в частности, о назначении наказания , об уголовной ответственности несовершеннолетних .

В основе китайской правовой системы лежат идеи конфуцианской философии. Согласно идеям конфуцианства на первом плане должны находиться воспитание и убеждение, а не власть и принуждение.

Вследствие таких взглядов китайцы отрицательно относятся к европейской идее права с его строгостью и абстрактностью. Человек не должен настаивать на своих правах, поскольку долг каждого - стремиться к согласию и забывать о себе в интересах всех.

УК КНР был принят в 1979 г. Однако 14 марта 1997 г. в Кодекс были внесены настолько существенные изменения, что это позволяет говорить не только о новой редакции, но и о новом УК. Поэтому иногда его упоминают как УК 1997 г.

В ст. 3 Кодекса содержится запрет применения уголовного закона по аналогии, что было возможно ранее. Понятие преступления носит материальный характер. Закон выделяет умышленные и неосторожные преступления. Других категорий преступлений УК не дает.

1. Особое место занимает уголовное право Японии. Кодификация современного японского права началась во второй половине XIX в. после буржуазной революции 1867-1868 гг. В этот период были приняты уголовные кодексы 1870 г. и 1882 г. Последний ориентировался на Французский УК 1810 г. и отражал демократические тенденции в развитии уголовного права. Однако в дальнейшем военные направления в японской политике усиливались и в 1907 г. был принят еще один УК, который в определенной степени был близок уже не французскому, а германскому УК. Этот Кодекс с многочисленными изменениями действует и до сих пор.

Кроме того, существуют более 30 специальных уголовных законов : Закон о преступлениях , Закон о пресечении подрывной деятельности, Закон о пресечении проституции и др. В иных законах также содержатся нормы уголовно-правового характера: Закон о предупреждении загрязнения воздуха, Закон о государственных служащих , Антимонопольный закон; законодательство о дорожно-транспортном движении и т.п.

Япония отличается от многих стран относительно низким уровнем преступности . Коэффициент преступности в Японии в 1995 г. равнялся 1940, что в несколько раз меньше аналогичных показателей Европы и США . В 1996 г. прирост преступности составил 1% в год, в 1997 г. - 2%, а в 1999 г. зарегистрировано 2 165 626 преступлений.

По мнению ученых, динамика роста преступности, отсутствие скачков статистических показателей свидетельствуют о подконтрольности этих изменений и успешном противодействии росту мерами уголовной политики в Японии.

УК Японии предоставляет широкую возможность для судейского усмотрения. В Кодексе не даны понятия задач УК, не раскрыты принципы уголовного права , не дается не только понятие преступления, но и не приводится классификация преступлений по степени тяжести.

Многие положения, имеющие отношение к Общей части уголовного права, содержатся в Конституции и иных источниках. Одним из таких источников, например, является соглашение о статусе американских войск в Японии.

Вообще, положения, касающиеся института преступления, в Кодексе занимают очень мало места. Нет понятия соучастия, неоконченного преступления. Более тщательно регулируются вопросы наказания .

Статья 9 «Виды наказания» содержит перечень наказаний: смертная казнь , лишение свободы с принудительным трудом, лишение свободы без принудительного труда, штраф , уголовный арест и малый штраф.

Дополнительным наказанием является конфискация .

Смертная казнь приводится в исполнение в тюрьме путем повешения. В среднем выносится менее 10 смертных приговоров в год.

Лишение свободы с принудительным трудом может быть срочным и бессрочным. Срочное устанавливается на срок от 1 месяца до 15 лет.

Осужденные содержатся в тюрьме и обязаны трудиться.

Штраф и малый штраф отличаются размерами. Тот, кто не может полностью уплатить штраф, подвергается содержанию в работном доме на срок от одного дня до двух лет. Малый штраф устанавливается от 1 тысячи до 10 тыс. иен, а штраф - свыше 10 тыс. иен. Если назначены вместе несколько штрафов или вместе штраф и малый штраф, то срок содержания за неуплату не должен превышать трех лет.

Конфискации подлежат следующие предметы (ст. 19):

1. предмет, который является образующим элементом преступления;
2. предмет, который был употреблен при совершении преступления или назначался для этого;
3. предмет, который появился в результате преступления или был получен на основании преступления, либо был получен как вознаграждение за преступление;
4. предмет, полученный в обмен на предмет, названный в предыдущем пункте.

После статей, посвященных наказанию, отсрочке исполнения наказания, условному освобождению, давности, помещены нормы о правомерной обороне, крайне необходимых действиях, умысле , неосторожности, ошибке. Кодекс не отличается логичностью. Так, в ст. 41 (в середине УК) указано, что действие, совершенное лицом, не достигшим возраста 14 лет, ненаказуемо. Статья 42 посвящена совсем другому вопросу - явке с повинной и признанию в совершенном преступлении.

В ст. 45 дано понятие совокупности преступлений. Несколько преступлений одного и того же лица, в отношении которых не вынесены окончательные судебные решения, образуют совокупность преступлений. Понятие идеальной совокупности трактуется в связи с назначением наказания . Если одно деяние подпадает под несколько составов преступления или если действие, служащее средством совершения преступления или являющееся его результатом, подпадает под другой состав преступления, назначается наиболее тяжкое из предусмотренных наказаний.

Повторное (рецидивное) преступление связывается с осуждением к лишению свободы с принудительным трудом. Заканчивается Уголовный кодекс гл. 13 «Правила усиления и смягчения наказания».

В ст. 72 очень интересно определена последовательность усиления и смягчения. Если наказание должно быть в одно и то же время усилено и смягчено, то должна быть соблюдена следующая очередность:

1. усиление вследствие повторного совершения преступления;
2. смягчение в соответствии с законом;
3. усиление ввиду совокупности преступлений;
4. смягчение по смягчающим обстоятельствам.

Практика назначения наказания, по данным 1993 г., выглядит следующим образом. Осуждены 1 198 699 чел. Из них к смертной казни - 7; пожизненному заключению с принудительным трудом - 27; заключению с принудительным трудом на определенный срок - 53 479; заключению без принудительного труда на определенный срок - 2894; уголовному штрафу - 1 137 937; уголовному аресту - 51; малому уголовному штрафу - 4304. При этом приговоренные к заключению на определенный срок без принудительного труда в 93,2% случаев были осуждены условно; а с принудительным трудом - в 59,4% случаев.

2. Близко к англо-американскому праву уголовное право Канады и Австралии.

В Австралии основными правовыми источниками являются судебные прецеденты и законодательные акты. При этом в Австралии иногда применяются парламентские акты, не действующие уже в Великобритании. Австралия - федеративное государство , имеющее восемь субъектов: шесть штатов и две территории . Нормы общего права едины на всей федерации. Что касается федеральных уголовных законов, то к ним можно отнести, например, Закон о государственных преступлениях 1914 г. Кодифицированное уголовное законодательство на уровне федерации отсутствует. Если говорить о штатах, то первым УК был УК штата Квинсленд. Он был принят в 1899 г. на основе проекта английского уголовного кодекса конца XIX в. Таким образом, английский правовой опыт законодательной техники в области уголовного права воплотился в Австралии. УК Квинсленда в 1913 г. был переиздан для штата Западная Австралия, а в 1924 г. - для штата Тасмания. Иногда его называют и Кодексом Австралии, что не совсем точно. Другие штаты своих УК не имеют.

Кодекс отражает некоторые достижения и романо-германской правовой системы. Смертная казнь отменена с 1985 г., а к основным наказаниям отнесены лишение свободы, штраф. Широко применяется условное осуждение.

3. Канада также восприняла правовой опыт Великобритании в области уголовного права, но в какой-то степени перешла на иной уровень регулирования общественных отношений. является общее право. Наряду с этим достаточно давно существует кодифицированное уголовное законодательство. Причем, хотя Канада - федеративное государство, на всей ее территории действует единый Уголовный кодекс, что соответствует Конституции. Первый УК Канады был принят в 1892 г. так же как и в Австралии, на основе проекта английского кодекса. В 1955 г. издан новый УК Канады. Система наказаний отличается гуманностью, хотя в Кодексе сохранен такой архаичный вид наказания, как порка. В законе есть понятие привычных преступников, к которым могут быть применены меры безопасности. Смертная казнь отменена с 1976 г. за преступления, совершенные в мирное время.

4. Существенным своеобразием отличается уголовное право Израиля.

Оно сочетает черты романо-германской и англо-американской правовых систем. Кроме того, источниками уголовного права являются религиозные нормы, причем сразу двух религий - мусульманской и иудаизма, которые применимы в отношении верующих. В качестве Уголовного кодекса Израиля рассматривают Уголовный закон 1977 г., который по сути представляет собой перевод на иврит английского Ордонанса 1936 г.

Судебный закон 1957 г. указывает, что суд руководствуется судебным прецедентом, установленным вышестоящим судом. Суды ссылаются, кроме собственных, и на американские прецеденты, встречаются ссылки также на судебные решения Канады, Австралии, Англии и даже Франции и Германии.

5. Уголовное право латиноамериканских стран в целом принадлежит к романо-германской правовой системе, но имеет собственные национальные особенности. Уголовные кодексы ориентированы на УК европейских государств, принятых в XIX в. Первый УК в Латинской Америке был принят в Бразилии в 1830 г. под влиянием УК Наполеона 1810 г. Сейчас в Бразилии действует УК 1940 г. УК Мексики 1931 г. находится под влиянием испанского уголовного закона.

Одним из наиболее старых действующих уголовных законов является УК Аргентины, принятый в 1921 г. На формирование уголовного законодательства Аргентины оказало влияние испанское законодательство, а также итальянское и германское.

Общая часть Уголовного кодекса имеет своеобразную систему.

Раздел I, состоящий всего из четырех статей, говорит о применении уголовного закона. При этом в нем определены положения о действии уголовного закона во времени и пространстве, а также о том, что при исчислении сроков предварительного заключения применяется закон, наиболее улучшающий положение подсудимого. Раздел II называется «О наказаниях», в котором ст. 5 устанавливает следующие виды наказаний: каторжные работы (пожизненные и ограниченные по сроку), тюремное заключение (пожизненное или ограниченное по сроку), штраф, поражение в правах. В ст. 11 фиксируется, что средства, полученные в результате выполнения работы лицами, приговоренными к каторжным работам или заключению в тюрьме, должны одновременно направляться на следующие цели:

1. возмещение ущерба, нанесенного в результате совершения преступления, если он не мог быть компенсирован другими средствами;
2. возмещение расходов на питание заключенных;
3. возмещение других расходов, которые может вызвать пребывание осужденных в местах заключения;
4. создание собственного денежного фонда, который вручается осужденным при их выходе на свободу.

Наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет влечет абсолютное поражение в правах на весь срок заключения и с учетом характера преступления дополнительно на три года. Кроме того, на срок наказания виновный лишается родительских прав , прав на управление имуществом и на заключение по нему гражданских сделок .

В Кодексе не дается понятие преступления и не проводится классификация преступлений. О покушении и соучастии в преступлении упоминается прежде всего в связи с назначением наказания в этих случаях и после общих положений о видах наказаний.

Рецидив преступлений связывается с совершением преступления лицом, отбывшим полностью или частично назначенное судом страны наказание в виде лишения свободы, если новое преступление подлежит такому же наказанию. Наказание, назначенное за границей, принимается во внимание для квалификации рецидива только в том случае, если оно было назначено за преступление, виновный в совершении которого подлежал экстрадиции согласно аргентинским законам.

В Уголовном кодексе содержится раздел о возбуждении уголовного преследования, определяется условное приостановление судебного разбирательства и толкуется терминология, используемая в Особенной части.

В ст. 59 указано, что уголовная ответственность прекращается по следующим основаниям: смерть обвиняемого, амнистия , истечение сроков давности, отказ потерпевшего от подачи частного иска (если для возбуждения уголовного дела необходимо наличие такого иска).

Отечественное уголовное право как система взаимосвязанных юридических норм слагается из соответствующих уголовно-правовых институтов.

Институты уголовного права - это определенным образом упорядоченные совокупности однородных юридических норм, регулирующих сходные общественные отношения с той или иной стороны или с нескольких сторон.

По своему объему и содержанию различные уголовно-правовые институты не одинаковы. Наиболее крупными по объему институтами отечественного уголовного права являются институты уголовного закона, преступления и наказания. К менее объемным институтам следует отнести институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, институты неоконченного преступления, соучастия, множественности преступлений, институты условного осуждения и условно-досрочного освобождения от наказания и др. Уголовное право как отрасль российского права развивается и совершенствуется прежде всего путем уточнения, пересмотра или дополнения отдельных его институтов.

Многие институты уголовного права настолько тесно связаны с соответствующими институтами уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, что приобретают характер межотраслевых правовых институтов. К таковым следует, например, отнести институт отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей. Положения, регламентирующие основания и порядок применения такой отсрочки отбывания наказания, содержатся в УК, УИК и УПК РФ. В подобных случаях при совершенствовании того или иного института уголовного права его новые правила необходимо согласовывать с положениями УИК и УПК, относящимися к тому же вопросу. Содержание норм и институтов уголовного права определяется доминирующими экономическими отношениями общества, его социальной структурой и нравственными воззрениями, а также политическим устройством государства. Необходимость полного обновления уголовного законодательства в связи с фундаментальными преобразованиями экономических, политических и социальных отношений побудила к принятию в 1996 г. нового Уголовного кодекса Российской Федерации, который был введен в действие с 1 января 1997 г. (за исключением некоторых положений).

Основание уголовной ответственности определено статьей 8 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ). В частности:

Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.

Общие условия уголовной ответственности определено статьей 19 УК РФ. В частности:

Уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом.

Согласно статье 20 УК РФ, уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. При этом, лица, достигшие 14-летнего возраста, подлежат уголовной ответственности за следующие преступления:

За убийство (статья 105);

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (статья 111);

Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (статья 112);

Похищение человека (статья 126);

Изнасилование (статья 131);

Насильственные действия сексуального характера (статья 132);

Кражу (статья 158);

Грабеж (статья 161);

Разбой (статья 162);

Вымогательство (статья 163);

Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (статья 166);

Умышленные уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах (часть вторая статьи 167);

Террористический акт (статья 205);

Захват заложника (статья 206);

Заведомо ложное сообщение об акте терроризма (статья 207);

Хулиганство при отягчающих обстоятельствах (часть вторая статьи 213);

Вандализм (статья 214);

Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (статья 226);

Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ (статья 229);

Приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (статья 267).

Изучая монографии специалистов в области уголовного права, касающихся института необходимой обороны, можно установить тот факт, что их исследования в основном касаются теоретических вопросов необходимой обороны с приведением небольшого числа уголовных дел из практики.

Конкретные социологические изучения института необходимой обороны не затрагиваются. И на протяжении уже 30 лет не изучаются. А ведь «одной из актуальных задач науки уголовного права следует признать внесение в нее социологического аспекта как обязательной составной части

любого уголовно-правового исследования. В противном случае этой науке грозит опасность замкнуться в тесном кругу одних лишь юридико- догматических понятий, одного лишь формально-юридического комментария норм уголовного законодательства».

«Сочетание юридического и социологического аспектов изучения уголовно-правовых проблем, несомненно, окажет практике существенную помошь в деле повышения качества следственной и судебной работы, в деле дальнейшего укрепления законности». К сказанному следовало бы добавить и то обстоятельство, что изучение социологических аспектов уголовно- правовых проблем, посредством которых наглядно будет показана несостоятельность действия уголовно-правовой нормы, а в определенных случаях ее негативное появление в практике применения, подтолкнет законодателя к ее изменению. Изучая институт необходимой обороны и практику его применения, можно с уверенностью сказать, что данный институт уголовного права, как никакой другой, нуждается в комплексном и масштабном социологическом исследовании, с охватом большого фактического материала и его глубокой статистической обработки. Только в этом случае наглядно будет показана неудовлетворенность построения нормы о необходимой обороне в УК РФ и практики ее применения. Пока же положение вещей по делам данной категории сводится к тому, что лицам, которым пришлось обороняться от преступного посягательства, предъявляются обвинения в совершении тяжких преступлений и следуют приговоры с наказаниями в виде лишения свободы на долгие сроки заключения. И лишь после того, как вышестоящие судебные органы установят невиновность обороняющегося лица либо признают, что последнее находилось в состоянии необходимой обороны, но превысило ее пределы, это лицо не будет считаться опасным преступником. Как

справедливо заметил Герцензон А. А., «...очень многим приходится проделывать довольно длительный и нелегкий путь - от обвинения в совершении тяжкого преступления и осуждения за него до признания виновным лишь в превышении пределов необходимой обороны или до признания вообще невиновными в силу отсутствия состава преступления. Что же касается действительных преступников - хулиганов, грабителей, насильников и т.д., то они по данным делам фигурируют в качестве потерпевших».

По большому количеству необоснованно привлеченных к уголовной ответственности лиц и последующему их осуждению можно сделать вывод о том, что следственно-судебные органы испытывают определенные трудности в применении законодательства о необходимой обороне. Что же тогда говорить о простом человеке, не наделенным специальными знаниями в области уголовного права, ведь ему как обороняющемуся необходимо выполнить слишком много условий, чтобы его действия носили правомерный характер. Законодательство о необходимой обороне ставит обороняющегося в такую ситуацию, при которой он не только должен дождаться момента начала самого посягательства, но определить степень и выяснить характер применяемого насилия. В итоге обороняющийся должен в момент отражения посягательства решить все вопросы, относящиеся к необходимой обороне согласно закону, которые вызывают трудности даже у специалистов. Таким образом, сложившееся в настоящее время положение дел относительно применения рассматриваемого института никак не отвечает интересам обороняющегося, поскольку правоприменительная практика стабильно идет по пути привлечения к уголовной ответственности в первую очередь лица, прибегнувшего к акту необходимой обороны, а не того, кто совершил посягательство. В результате обороняющемуся лицу приходится защищаться дважды: сначала от общественно опасного

посягательства, а затем от предъявления к нему со стороны органов следствия обвинения.

Такую ситуацию можно объяснить прежде всего несовершенством закона о необходимой обороне из-за высокого уровня оценочного характера его понятий. Следственно-судебным органам необходимо давать правовую оценку как действиям обороняющегося, так и действиям посягающего, проводить сопоставления действий посягающего и обороняющегося с точки зрения характера и момента их совершения. Оценивается также психологическое восприятие ситуации обороняющимся. Используется многолетняя традиция рассмотрения условий правомерности необходимой обороны с подразделением их на условия, относящиеся посягательству и условия, относящиеся к защите. Исходя из этого, невыполнение обороняющимся хотя бы одного из условий правомерности влечет для него неблагоприятные последствия.

Обороняющийся поставлен в такие условия, что он должен думать не о том, как отразить посягательство, а о том, как бы не превысить пределы обороны.

Оценочные признаки - достаточно сложное и противоречивое явление в праве, они вносят в правоприменительный процесс известную неопределенность и вызывают значительные трудности при отправлении правосудия по делам о необходимой обороне. Содержание этих признаков определяется правосознанием лица, которое применяет норму о необходимой обороне, исходя из конкретных обстоятельств дела. Однако уровень правосознания и профессиональной подготовки работников следственно-судебной системы не одинаков.

В.В. Питецкий считает, что «одним из требований, которым должны руководствоваться практические работники при толковании уголовно- правовых норм с оценочными понятиями, является требование толковать всякое сомнение при применении уголовного закона в пользу

обвиняемого». Это не вызывает возражения, если следовать принципу, закрепленному в уголовно-процессуальном законе, согласно которому все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. Можно ли следовать данному принципу по делам о необходимой обороне? Ведь неизвестно, кто окажется в роли обвиняемого - обороняющийся или посягающий. Было бы вернее в уголовном законе закрепить положение о том, что все сомнения по делам данной категории толкуются только в пользу лица обороняющегося.

Отношение законодателя к проблемам института необходимой обороны пока не меняется, а в следственно-судебной практике возникают серьезные затруднения при правовой оценке действий, совершенных в состоянии необходимой обороны. Существует несколько точек зрения по выходу из создавшегося положения.

Так, Иванов Н. говорит о необходимости унификации оценочных признаков Уголовного кодекса посредством их толкования в специальной норме Общей части УК. Данное положение нельзя отнести к решению проблемы о необходимой обороне, так как в уголовный кодекс нужно будет перенести весь теоретический материал, касающийся условий правомерности этого института уголовного права, что само по себе является малоперспективным.

А.В. Наумов утверждает, что «только судебный прецедент может, например, ответить на вопрос о конкретном содержании оценочного понятия, употребленного в уголовно-правовой норме. Без судебного прецедента указанное оценочное понятие не имеет реального значения, его определенный стандарт вырабатывается через судебное решение... Судебный прецедент как прецедент толкования уголовного закона является вторичным и производным по отношению к закону. Будучи подчиненным

закону, он конкретизирует его, наполняет реальным содержанием и создает необходимое условие реализации воли законодателя».

Думается, что предложенный автором выход из создавшегося положения относительно института необходимой обороны не изменит существующего положения вещей, так как судебный прецедент - это не закон, а всего лишь его толкование. И где гарантия того, что данное толкование будет верным, либо оно будет дано на все случаи жизни. В настоящее время суды при рассмотрении дел о необходимой обороне руководствуются Постановлением Пленума Верховного Суда СССР по данному вопросу, которое является официальным судебным толкованием закона, однако это не исключает судебные ошибки и необоснованное осуждение лиц. Думается, что российскому законодательству, находящемуся в поле континентальной системы права, примесь англосаксонской системы не нужна.

Закон о необходимой обороне необходимо построить таким образом, чтобы исключить из него оценочные категории. Это было бы основным шагом к его совершенствованию, так как оценочные понятия «прикрывают огрехи правосудия».

Не следственно- судебные органы, а само лицо должно определять и оценивать обстановку, при которой оно может прибегнуть к обороне. С этой целью уголовно-правовые нормы, касающиеся необходимой обороны, должны быть построены таким образом, чтобы было ясно и понятно, при каких обстоятельствах можно, не боясь уголовного преследования, причинить, например, смерть посягающему. При такой постановке вопроса не нужно оценивать обстановку, соизмерять средства защиты и нападения - достаточно посмотреть закон.

Российский уголовный закон о необходимой обороне нуждается в расширении своих рамок и в расширении полном и конкретном. Человек должен знать, когда и при каких условиях он может отразить преступное посягательство, не боясь уголовного преследования за свои действия, и какой вред он может причинить посягающему в том или ином случае. Все это подробно, четко и конкретно должно быть отражено в уголовном законе. Именно такая норма будет способствовать усилению правовых гарантий соблюдения правоохранительными органами законных интересов граждан, проявляющих инициативу в борьбе с преступлениями.

Жук Максим Сергеевич, кандидат юридических наук, докторант кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета.

Статья посвящена классификации институтов российского уголовного права. На базе проведенного исследования определены критерии такой классификации, установлены конкретные виды институтов уголовного права, раскрыты их функции и нормативное значение.

Ключевые слова: институт, классификация, структура, норма, система, регулирование.

The article is devoted to classification of Russian criminal-legal institutions. Basing on the performed study the criteria of such classification have been identified, concrete forms of criminal-legal institutions have been determined, their functions and legislative effects are described.

Key words: institution, classification, structure, norm, system, regulations.

Важным направлением исследования системы институтов современного российского уголовного права является их классификация. Этот метод научного познания давно и успешно используется правовой наукой, представители которой многократно подчеркивают не только его сугубо теоретическую, но и прикладную ценность. Действительно, будучи самостоятельной научной проблемой, классификация уголовно-правовых институтов напрямую связана и с теоретическими вопросами систематизации права, и с прикладными проблемами применения уголовно-правовых норм, поскольку оптимизирует и поиск, и толкование правоприменителем всех нормативных предписаний, имеющих отношение к правоприменительной ситуации. Как отмечает С.С. Алексеев: "Классификация тех или иных предметов, явлений имеет значимость не только первичной обработки, упорядочения соответствующего материала. Помимо систематизационных задач классификация выполняет и другие сложные функции: она позволяет вовлечь в поле зрения исследователя весь объем классифицируемого материала, охватить большой объем изучаемых объектов и, следовательно, избежать односторонности их научной интерпретации. Главное - классификация дает возможность при определении ее критериев выявить новые черты, качественные особенности данных предметов и явлений" .

Стоит отметить, что вопрос о классификации недостаточно разработан наукой. Многие отечественные авторы вообще избегают темы классификации институтов. Только в последние годы, причем в работах, посвященных не собственно институтам уголовного права, а иным проблемам уголовно-правового регулирования, появились отдельные суждения на этот счет. Однако они носят зачастую разрозненный и несистемный характер, отражают стремление юристов посредством классификации уголовно-правовых институтов обосновать собственное видение системы уголовного права или авторский вариант решения отдельных проблем теории уголовного права. В связи с чем есть все основания считать проблему классификации институтов уголовного права в высокой степени новой и актуальной.

Наиболее значимой проблемой существующего учения об уголовно-правовых институтах является то, что отечественные специалисты, во-первых, стремятся строить систему институтов без их предварительной классификации, а во-вторых, строят систему институтов уголовного права, основываясь исключительно на существующей структуре уголовного закона. Так, к примеру, С.С. Пирвагидов, не уделяя внимания теме классификации, достаточно подробно "расписывает" систему уголовно-правовых институтов, в которой каждому институту соответствует та или иная глава Уголовного кодекса России . Аналогичным образом Н.А. Лопашенко указывает, что права выделяются по главам УК РФ .

Представляется, что такой подход малопродуктивен. Он не учитывает объективного несовпадения фактических и формальных, определенных законом, границ уголовно-правовых институтов, не позволяет установить критериев систематизации институтов, их теоретической и прикладной значимости, не дает возможности строить прогнозы дальнейшего развития системы уголовного права. Вместе с тем, как совершенно справедливо указывает В.П. Коняхин, необходимыми предпосылками классификации институтов уголовного права должны быть: диалектическое применение парных философских категорий целого и части, общего и особенного, содержания и формы; учет базовых положений теории государства и права; возможность прогноза тенденций развития уголовного права на основе разрабатываемой классификации его институтов; прикладная оправданность критериев, уровней и форм классификации соответствующих институтов . Исходя из этих посылок, проанализируем существующие в науке немногочисленные попытки классификации уголовно-правовых институтов и представим собственный вариант решения этой сложной проблемы.

В одной из первых после принятия УК РФ 1996 года научных работ, посвященных исследованию концептуальных основ системы институтов уголовного права, ее автор Т.Г. Понятовская предложила собственный вариант классификации уголовно-правовых институтов. Исходя из того что институты являются критериями оценки юридического значения различных обстоятельств совершения преступления, автор предложила классифицировать их на две группы: те, которые служат критериями оценки конкретных обстоятельств дела исходя из содержания и концептуального значения понятия преступления, и те, которые служат юридическому оформлению надлежащей наказуемости . Иными словами, все уголовно-правовые институты были разделены на две группы: "обслуживающие" понятие преступления и понятие наказания.

Представляется, что данная классификация не может быть признана в полной мере удовлетворительной. Ошибка автора, на наш взгляд, состоит в том, что она ограничивает систему категорий уголовного права лишь двумя понятиями - преступлением и наказанием. При таком подходе в уголовном праве не находится места группе уголовно-правовых предписаний, определяющих пределы действия уголовного закона, раскрывающих содержание иных, кроме наказания, мер уголовно-правового воздействия, а также всем институтам нормативных предписаний Особенной части уголовного права (хотя сама автор признает факт их существования). В связи с чем, признавая ценность установленной связи институтов и категорий уголовного права, с результатом классификации, предложенной Т.Г. Понятовской, полностью согласиться не представляется возможным.

Иной подход к классификации уголовно-правовых институтов предложен В.Д. Филимоновым. Автор указывает, что систему уголовного права образуют следующие группы институтов:

1. институты, оказывающие непосредственное воздействие на регулируемые уголовным правом общественные отношения (это все институты Особенной части, а также некоторые институты Общей части, которые определяют круг лиц, подлежащих уголовной ответственности, объем и пределы этой ответственности);
2. институты, не оказывающие непосредственного воздействия на регулируемые уголовным правом отношения, но обеспечивающие осуществление такого воздействия (это институты, регламентирующие деятельность суда по возложению уголовной ответственности, освобождению от нее и ее индивидуализации);
3. институты, не входящие в две указанные категории правовых общностей, но являющиеся их составными частями (это институт состава преступления, институт условного осуждения и некоторые другие) .

При всей оригинальности данной концепции она, по нашему мнению, также не может претендовать на роль оптимальной классификации. Прежде всего, если видеть в институтах общность уголовно-правовых норм (или предписаний), а последние рассматривать в качестве регулятора уголовно-правовых отношений, то выделение группы институтов уголовного права, которые не регулируют уголовно-правовые отношения по крайней мере нелогично. Это противоречит к тому же не только законам формальной логики, но и философским представлениям о соотношении целого и части. Равным образом, с позиций философии и логики сложно обосновать существование третьей группы уголовно-правовых институтов, которые, с одной стороны, не входят в первые две из выделенных В.Д. Филимоновым группы, а с другой - являются их составными частями.

Представляется, что попытка автора разделить уголовно-правовые институты на те, которые оказывают регулятивное воздействие на граждан и государство (его представителей), как участников уголовно-правовых отношений, вряд ли удачна. Уголовно-правовая норма (и, как следствие, уголовно-правовой институт) оказывает одновременно управомочивающее и обязывающее воздействие на обоих участников правового отношения, а потому любая попытка разделить институты по предложенному принципу означает, по сути, разрыв уголовно-правовых норм на диспозитивную часть и санкцию, что входит в противоречие с предписаниями общей теории права о единстве нормы.

Между тем именно в базовых положениях теории права следует искать исходные предпосылки для надлежащей классификации уголовно-правовых институтов. При этом стоит учесть, что поскольку на формирование, дифференциацию и интеграцию правовых институтов влияет множество различных факторов, то, по верному замечанию С.С. Алексеева, "реальные разновидности правовых институтов могут быть с достаточной точностью установлены лишь тогда, когда при их рассмотрении поочередно (разрядка - С.С. Алексеева) вводятся классификационные основания с учетом действия разных системообразующих факторов" .

Наиболее общим критерием классификации правовых институтов признается содержание той функции, которую они выполняют. В соответствии с ним выделяют регулятивные и правоохранительные институты. Применительно к уголовному праву это деление требует определенных уточнений.

Общепризнано, что уголовное право относится к разряду правоохранительных отраслей. Оно имеет своей основной задачей охрану наиболее ценных общественных отношений от преступных посягательств, которая достигается, как гласит ч. 2 ст. 2 УК РФ, за счет того, что уголовный закон "устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества и государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений".

Это обстоятельство дало основание некоторым специалистам утверждать, что единственно возможная система институтов уголовного права представляет собой систему охранительных институтов, выделенных на основании объекта уголовно-правовой охраны . Представляется все же, что это мнение должно быть подвергнуто критической оценке. Во-первых, его последовательное развитие может привести к выводу об отсутствии у уголовного права собственного предмета правового регулирования . Во-вторых, при таком подходе правоохранительные институты, на которые "распадается" все уголовное право, целесообразней рассматривать в качестве составной части иных отраслей права, которыми регулируются те или иные "позитивные" общественные отношения, защищаемые нормами об ответственности за соответствующие преступления. Это фактически перечеркивает самостоятельный характер отрасли уголовного права, отбрасывает правовую теорию и практику к тем историческим временам, когда право вообще не было дифференцировано на отрасли, исходя из предмета регулирования.

В связи с этим, признавая преимущественно правоохранительную направленность уголовного права и, вместе с тем, разделяя господствующее в современной науке мнение о наличии у уголовного права своего собственного, специфичного предмета регулирования, полагаем, что сводить все многообразие уголовно-правовых институтов только и исключительно к одному виду - правоохранительных - принципиально не верно.

Функциональное предназначение уголовно-правового института задано прежде всего содержанием образующих его нормативных предписаний и особенностями проявления на уровне этого предписания метода правового регулирования. Исходя из этих критериев нормативные предписания уголовного права, как и любой иной отрасли права, могут носить характер запрета, предписания или дозволения. Уже это обстоятельство позволяет говорить о возможном наличии в уголовном праве институтов, которые образованы не только запретительными предписаниями (правоохранительных институтов), но и иными нормативными положениями. А потому считаем, что в части классификации институтов на регулятивные и правоохранительные уголовное право не имеет особенностей и включает в свою систему обе эти разновидности.

Этот факт признает В.П. Коняхин. Вместе с тем под регулятивным институтом он понимает группу норм, устанавливающих позитивные правила поведения, предоставляющих субъективные права и возлагающих юридические обязанности на субъектов; а под правоохранительным институтом - группу норм, направленных на охрану социально значимых отношений и борьбу с негативными социальными явлениями . Представляется все же, что это слишком жесткий подход. Вряд ли можно однозначно утверждать, что, к примеру, дозволительные нормы уголовного права (предоставляющие право на правомерное причинение вреда, право на примирение с лицом, совершившим преступление и др.) не ориентированы на борьбу с преступлениями. Они в известной мере являются также правоохранительными. Равным образом, нормы, устанавливающие уголовно-правовой запрет, выполняют одновременно регулятивную функцию, поскольку, с одной стороны, наделяют государство правом на применение санкций в отношении лица, совершившего преступление, а с другой стороны - ограничивают это право юридической обязанностью соблюдать санкцию уголовного закона и иные нормативные предписания.

Концепция В.П. Коняхина созвучна в этой части учению В.Д. Филимонова о том, что нормы уголовного права могут быть классифицированы на те, которые устанавливают уголовную ответственность (читай - образуют правоохранительный институт) и нормы, которые регулируют применение уголовной ответственности (читай - образуют регулятивный институт) . Фактически это означает деление норм и институтов на две группы, исходя из того, к кому они обращены и кто в регулируемых ими общественных отношениях выступает обязанным субъектом. Нам такое деление представляется неубедительным. Авторы упускают из виду, что одна и та же норма и возлагает обязанности, и предоставляет права, а потому выполняет и регулятивную, и правоохранительную функцию.

Этот тезис находит поддержку в научной среде. В последнее время ряд юристов (В.С. Прохоров, В.В. Мальцев) утверждает, что норма уголовного права имеет двух адресатов - граждан и государственные органы, что охранительные и регулятивные аспекты воздействия уголовного права на социум нельзя отрывать друг от друга и тем более противопоставлять. Это действительно так, поскольку уголовно-правовая норма, как уже было отмечено, своим содержанием определяет взаимные права и обязанности и лица, совершившего преступление, и государства в лице его компетентных органов. В этой связи, в зависимости от точки зрения исследователя, одни и те же нормативные предписания можно рассматривать и с позиций правоохранительного института, и с точки зрения института регулятивного. Тогда как для жесткого деления уголовно-правовых институтов на охранительные и регулятивные нет достаточных оснований.

Такой подход к пониманию классификации уголовно-правовых институтов на основании выполняемой ими функции позволяет определить относительно новое и перспективное направление дальнейших исследований в области уголовного права. Представляется, что в рамках анализа того или иного института уголовного права исследователь обязан выяснить адекватность образующих его норм надлежащему выполнению как регулятивной, так и правоохранительной функции. К примеру, изучая любой институт Особенной части уголовного права, требуется не только уяснение того, насколько полно и беспробельно его нормами защищена соответствующая группа позитивных и ценных общественных отношений, насколько эффективно они удерживают граждан от совершения преступлений, но и того, насколько обоснованно в данном случае применение уголовной репрессии, насколько государство соблюдает правовые рамки при установлении и реализации уголовной ответственности за соответствующую группу преступлений. Равным образом при исследовании институтов Общей части следует устанавливать не только полноту регламентации действий государства по возложению и реализации уголовной ответственности, но и то, насколько соответствующие нормы выполняют свою правоохранительную функцию, насколько они защищают охраняемые уголовным законом отношения и интересы, включая интересы самого лица, совершившего преступление. Иными словами, признание за каждым институтом и правоохранительной, и регулятивной функции с неизбежностью предполагает глубокое исследование проблем его социальной обусловленности и социальной эффективности, определение паритета между этими фундаментальными уголовно-правовыми категориями.

Следующая классификация, которая активно используется в теории права для познания правовых институтов, предполагает их деление на предметные и функциональные. По общему правилу предметный институт - это группа норм, обособившаяся в соответствии с общностью предмета правового регулирования; а функциональный институт - это группа норм, призванная дать "сквозное" регулирование отдельной операции в правовом регулировании .

В современной уголовно-правовой литературе данный вид классификации правовых институтов используется крайне слабо. Широко распространено мнение, что все институты Особенной части уголовного права являются предметными институтами, в основу выделения которых положен объект правоохранительной деятельности. Что же касается институтов Общей части уголовного права, то в исследованных источниках нам вообще не встретились попытки выделить среди них предметные и функциональные институты либо определить критерии их выделения.

Вместе с тем очевидно, что критерий выделения предметных институтов в рамках одной отрасли - уголовного права - должен быть единым; и объект правоохраны в этом случае не может выступать универсальным критерием построения системы предметных институтов.

Внимательный анализ показывает, что таковыми критериями следует признавать: 1) определенные разновидности уголовно-правовых отношений (для выделения всех институтов Особенной части уголовного права, а равно для выделения некоторых институтов Общей части, например, института принудительных мер медицинского характера, регулирующего отношения в связи с фактом совершения предусмотренного УК РФ деяния лицом, находящимся в состоянии невменяемости); 2) отдельные элементы уголовно-правовых отношений (например, для выделения институтов наказания, конфискации имущества).

Еще более проблемная ситуация возникает в связи с определением в системе уголовного права функциональных институтов. С.С. Алексеев пишет, что источником многих функциональных институтов служат вариативные конкретизирующие предписания (В-предписания) и исключительные нормы, делающие изъятие из установленного общего порядка. Эти предписания в принципе вполне могут быть технически размещены в предметных правовых институтах. Однако "возвращение" их в предметные институты не только снизило бы техническое совершенство и морально-политическое воздействие кодифицированных актов, но и явилось бы шагом назад в самом правовом регулировании данных отношений. Функциональные институты - это не просто собранные вместе В-предписания, а единые правовые комплексы. У них есть "нерастворимый остаток", выражающий высокий уровень совершенства правовой системы, высокую степень специализации ее содержания .

Примеры функциональных уголовно-правовых институтов, которые приводятся в научной литературе, единичны. Так, Ю.Е. Пудовочкин функциональным институтом признает обособленную в главе 14 УК РФ группу норм об уголовной ответственности несовершеннолетних . Т.А. Лесниевски-Костарева последовательно аргументирует тезис о наличии в структуре отрасли уголовного права функционального института квалифицирующих признаков . А.Н. Ященко доказывает, что в уголовном праве формируется функциональный институт примирения, который в процессе уголовно-правового регулирования "работает" с такими предметными институтами как освобождение от уголовной ответственности, назначение наказания, освобождение от наказания или его отбывания .

Эти и некоторые иные немногочисленные примеры весьма разрозненны и не позволяют создать целостного представления о функциональных институтах в уголовном праве. Причины этого, как представляется, кроются, во-первых, в том, что функциональные институты, за редким исключением, не получают в УК РФ обособления на уровне самостоятельной главы закона, а во-вторых, в недостаточной разработанности критериев их обособления.

По нашему мнению, в ряду критериев выделения уголовно-правовых институтов важную роль играют особенности юридических фактов, порождающих те или иные уголовно-правовые отношения. Эти особенности вызывают к жизни необходимость дифференциации ответственности, которую заслуженно считают целью, принципом и генеральным направлением уголовной политики .

Именно в дифференциации ответственности на основе тех или иных особенностей совершенного преступления, на наш взгляд, и состоит основная задача функциональных институтов в уголовном праве. В связи с этим систему данных институтов вполне можно выстраивать в зависимости от оснований дифференциации уголовной ответственности. В таком случае, вне зависимости от технического обособления в главы УК РФ, функциональными институтами можно признать любую однородную совокупность норм, призванных обеспечить дифференциацию уголовной ответственности: институт соучастия, институт неоконченного преступления, институт множественности преступлений, институт квалифицирующих признаков и др. В перспективе, учитывая потенциальную возможность более глубокой дифференциации правового регулирования, можно прогнозировать появление функциональных институтов уголовной ответственности женщин, уголовной ответственности лиц престарелого возраста, институт ответственности военнослужащих и др. .

Важно подчеркнуть, что понятие функционального института в известном смысле относительно. Как отмечает С.С. Алексеев, функциональные институты могут получить такую характеристику лишь по отношению ко всем другим, предметным, институтам. Если же рассматривать функциональные институты изолированно, то у каждого из них, разумеется, есть свой участок общественных отношений, а нередко ему соответствует и особая разновидность отношений .

Развитию теории функциональных институтов, несомненно, способствовало бы их надлежащее внешнее оформление в структуре уголовного закона. Вместе с тем вопрос о выделении отдельной главы в УК РФ является в высшей степени сложным. Его решение зависит от множества факторов, в том числе от уровня теоретической разработанности уголовно-правового института и от социального значения той функции, которую он призван "обслуживать". В рамках настоящей статьи, к сожалению, нет возможности исследовать данный вопрос подробно.

Деление уголовно-правовых институтов на предметные и функциональные отражает один из аспектов развития отрасли - процесс специализации уголовно-правовых норм. Параллельно с ним развивается еще один процесс, который стимулирует отрасль, -одновременный процесс дифференциации и интеграции нормативного материала. Он способствует появлению соответственно дифференцированных и интегральных институтов уголовного права.

Дифференцированные институты по своему происхождению весьма близки группе функциональных институтов. Они возникают, как правило, на основе отдельных вариантных конкретизирующих правовых предписаний и появляются в целях углубленного (дифференцированного) регулирования той или иной разновидности общественных отношений. К числу таких дифференцированных институтов, на наш взгляд, можно отнести институт преступлений против несовершеннолетних. Он представляет собой предписания, которые конкретизируют условия ответственности за некоторые виды подстрекательской деятельности, за отдельные преступления против здоровья личности, против конституционных прав и свобод человека. В совокупности эта группа конкретизирующих предписаний выполняет свою специфическую функцию - в интегрированном виде выражает позицию законодателя по вопросу охраны прав и интересов несовершеннолетних. Аналогичная дифференциация наблюдается при конструировании законодателем норм об ответственности за преступления, связанные с нарушением специальных правил безопасности, норм об ответственности должностных лиц и т.д.

Дифференциация правового материала немыслима без встречного процесса его интеграции, объединения. В связи с этим развитие системы дифференцированных институтов сопровождается становлением и развитием институтов интегральных, которые представляют собой комплекс норм, закрепляющих общую правовую конструкцию, в преломленном виде выраженную в дифференцированных институтах . В уголовном праве, по нашему мнению, такими интегральными институтами следует признать институт хищения, институт причинения вреда здоровью и некоторые другие.

Исследование системы дифференцированных и интегральных институтов в уголовном праве представляется сегодня одним из перспективных направлений. Четкое обозначение этой разновидности институтов и "сквозной" анализ уголовно-правовых предписаний на предмет выявления общих конструкций позволит совершенствовать систему уголовного законодательства прежде всего с точки зрения наполнения ее такими обобщенными предписаниями, последовательное соблюдение которых при конструировании специальных норм (и дифференцированных институтов) обеспечит системность и непротиворечивость уголовно-правового регулирования .

Крайне важной для понимания структуры самого уголовного права и характера его связей с иными правовыми отраслями является классификация уголовно-правовых институтов на основе отраслевой принадлежности образующих их предписаний. Исходя из этого критерия, можно выделить отраслевые (однородные и комплексные), смешанные и межотраслевые правовые институты.

Очевидно, что отраслевой уголовно-правовой институт - это группа норм исключительно уголовно-правового содержания, внешне закрепленная в уголовном законе. Если однородный институт обеспечивает регулирование определенного участка той или иной разновидности общественных отношений, составляющих предмет уголовного права, то комплексный отраслевой институт подходит к регулированию данной разновидности отношений с нескольких сторон и включает в себя нормы, относящиеся к нескольким однородным уголовно-правовым институтам.

Смешанные институты представляют собой закрепленный в уголовном законе комплекс правовых предписаний, в которых оказываются "подмешанными" положения иных (не уголовно-правовых) отраслей.

Межотраслевой уголовно-правовой институт - это результат удвоения структуры права. Он представляет собой образование внутри системы права, которое включает в себя правовые нормы двух (или более) различных отраслей. В силу этого межотраслевые институты не могут быть "вписаны" в систему отрасли права; их выделение возможно лишь в системе права в целом, но не в системе правовой отрасли. В науке теории права нет единства мнений относительно самого факта существования межотраслевых правовых институтов. Категорически против них высказываются О.С. Иоффе, Д.А. Керимов ; в то время как С.В. Поленина, напротив, считает их реальностью . Последнее мнение, с учетом отмеченного местоположения межотраслевых институтов в системе права, представляется нам более убедительным. Важно подчеркнуть, что признание наличия межотраслевых институтов является необходимым условием глубокого познания межотраслевых связей уголовного права.

В последнее время в науке получила развитие так называемая "вертикальная" классификация правовых институтов. В частности, Д.Е. Петров в своем исследовании делает вывод, что в зависимости от элементного состава правовые институты можно разделить на простые (в структуре которых неразличимы иные правовые образования, кроме юридических норм) и сложные (содержащие несколько простых институтов) . Схожим образом В.П. Коняхин на основе степени нормативного обобщения выделяет пять видов уголовно-правовых институтов: типовой, родо-типовой, родовой, видовой и основной. Каждому из них, согласно автору, соответствует определенная структурная часть уголовного закона; соответственно - раздел, имеющий поглавную структуру; раздел, не имеющий поглавной структуры; глава; группа статей внутри главы; статья закона .

Представляется, что эта классификация, получившая, кстати, признание в специальной уголовно-правовой литературе , все же не лишена некоторых серьезных недостатков. В ней, по нашему убеждению, не соблюдаются общетеоретические и методологические требования к классификации явлений. Она представляет собой не столько классификацию уголовно-правовых институтов, сколько основанную исключительно на структуре уголовного закона попытку "вертикальной" систематизации институтов. В ней происходит не разделение единого целого на классы, как того требует метод классификации, а, напротив, объединение институтов в группы. В связи с чем в полной мере с рассматриваемой классификацией согласиться нельзя.

Тем не менее заложенная в ней идея представляется вполне перспективной. Уголовно-правовые институты по своей внутренней структуре весьма неоднородны. Некоторые институты состоят просто из совокупности нормативных предписаний, в то время как внутри других эта совокупность может быть разделена на несколько смысловых блоков - субинститутов, в совокупности образующих целостный институт. Исходя из этого, по своей внутренней структуре уголовно-правовые институты могут быть классифицированы на простые и сложные, причем сложные - это такие институты, которые содержат общие положения и субинституты .

Представленное здесь изложение основных подходов к классификации уголовно-правовых институтов не является самоцелью. Классификация как метод познания дает возможность глубже проникнуть в суть исследуемого явления. Применительно к предмету настоящего исследования она позволяет:

оценить степень дифференциации и интеграции уголовно-правового материала;

определить степень полноты правового регулирования общественных отношений тем или иным уголовно-правовым институтом;

выявить основные направления внутриотраслевых и межотраслевых связей уголовно-правовых предписаний;

установить качество внешнего нормативного выражения уголовно-правовых институтов;

прогнозировать направления дальнейшего развития системы уголовно-правовых норм и институтов.

Уже сейчас, не углубляясь в детальный анализ системы и содержания институтов Общей и Особенной частей уголовного права, можно констатировать, что основные проблемы, вскрытые посредством применения метода классификации к познанию уголовно-правовых институтов, и настоятельно требующие своего разрешения, состоят в следующем:

в доктрине, а как следствие, и в УК РФ, отсутствует четкое представление о системе оснований дифференциации уголовной ответственности и критериях выделения функциональных и дифференцированных уголовно-правовых институтов;

в УК РФ ощущается острая нехватка интегральных институтов, регламентирующих наиболее общие, "сквозные" вопросы уголовной ответственности;

структура уголовного закона свидетельствует о неравномерности в подходах к конструированию отдельных уголовно-правовых институтов, часть из которых насыщена субинститутами, а часть - включает в себя несколько (а то и одну) уголовно-правовую норму;

в доктрине уголовного права практически отсутствуют исследования, комплексно изучающие вопросы социальной обусловленности и социальной эффективности тех или иных уголовно-правовых институтов, что, вне сомнений, отражается на качестве регулятивной и правоохранительной функции уголовного закона в целом;

слабая разработанность проблем внутриотраслевых и межотраслевых связей уголовно-правовых норм и институтов обусловливает внутреннюю противоречивость, несогласованность уголовного закона, что снижает его качество и функциональность.

Эти и некоторые иные проблемы, каждая в отдельности, могут составить перспективные направления научных исследований в области уголовного права.

Подводя итог анализу проблем классификации институтов уголовного права, представляется возможным сформулировать следующие основные выводы.

1. Учитывая наличие у уголовно-правовой нормы двух адресатов (граждан и государства), институты уголовного права не могут быть жестко дифференцированы на правоохранительные и регулятивные. Одни и те же нормативные предписания следует, в зависимости от целей исследования, рассматривать в качестве составной части правоохранительного либо регулятивного института. Это обстоятельство отражает двуединую функцию уголовно-правовых институтов и служит основой для решения вопросов их социальной обусловленности и социальной эффективности.
2. Важную роль в понимании системы институтов уголовного права играет их деление на предметные и функциональные. Критерии их выделения должны быть едиными для институтов Общей и Особенной части уголовного права. Для предметных институтов - это определенные разновидности или отдельные элементы уголовно-правовых отношений; для функциональных - основания дифференциации уголовной ответственности.
3. Институты уголовного права могут быть классифицированы и по иным основаниям: в зависимости от того, отражают ли они процесс специализации или интеграции нормативного материала - на дифференцированные и интегральные; в зависимости от особенностей внутренней структуры - на простые и сложные; в зависимости от отраслевой принадлежности образующих институт предписаний и их внутренней конфигурации - на отраслевые (однородные и комплексные), смешанные и межотраслевые.
4. Анализ системы институтов уголовного права через призму их классификации позволяет определить некоторые перспективные направления совершенствования этой системы, в числе которых: дальнейшее развитие и оптимизация системы функциональных и дифференцированных уголовно-правовых институтов; наполнение УК РФ интегральными институтами; универсализация внутренней структуры отдельных уголовно-правовых институтов; устранение внутриотраслевой и межотраслевой несогласованности уголовно-правовых институтов.

Литература

1. Алексеев С.С. Правовые средства: постановка проблемы, понятие, классификация // Советское государство и право. 1987. N 6.
2. Пирвагидов С.С. Понятие, источники и принципы уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран - участниц Содружества Независимых Государств: Дис. ... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002.
3. Лопашенко Н.А. Введение в уголовное право: Учебное пособие. М., 2009.
4. Понятовская Т.Г. Концептуальные основы системы понятий и институтов уголовного и уголовно-процессуального права. Ижевск, 1996.
5. Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003.
6. Энциклопедия уголовного права: В 35 т. Т. 1. Понятие уголовного права / Под ред. В.Б. Малинина. 2-е изд. СПб., 2008. (автор соответствующего раздела - Ю.Е. Пудовочкин).
7. Наиболее отчетливо этот тезис озвучен в работе Б.Т. Разгильдиева: "В задачу уголовного права не входит регулирование общественных отношений", "оно вообще не может регулировать общественные отношения". См.: Разгильдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993.
8. Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб., 2002.
9. Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб., 2004.
10. См.: Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989. С. 43; Мальцев В.В. Введение в уголовное право. Волгоград, 2000.
11. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975.
12. Алексеев С.С. Указ. соч.
13. Пудовочкин Ю.Е. Ювенальное уголовное право: понятие, структура, источники // Журнал российского права. 2002. N 3.
14. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998.
15. Ященко А.Н. Примирение с потерпевшим в механизме уголовно-правового регулирования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 2006 (на укр. яз.).
16. Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987. С. 33; Ковалев М.И. Соотношение уголовной политики и уголовного права // Советское государство и право. 1979. N 12; и др.
17. См. об этом, например: Разумов П.В. Значение пожилого возраста в механизме реализации уголовной ответственности. Ставрополь, 2005; Андриенко В.А. Равенство граждан по признаку пола в уголовном праве и его соблюдение при реализации уголовной ответственности и наказания женщин: Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2007.
18. Алексеев С.С. Указ. соч. М., 1975.
19. С.С. Алексеев в своей работе называет такие институты "генеральными". Однако нам представляется, что термин "интегральный институт" точнее отражает суть данных правовых образований. В уголовном же праве термин "генеральный институт" если и используется учеными, то для обозначения иной совокупности правовых норм и отражает в большей степени уровень ее обобщенности, места в иерархии правовых институтов.
20. С классификацией уголовно-правовых институтов на дифференцированные и интегральные тесно связана проблема так называемых "общих институтов", которые в своей совокупности образуют особое подразделение отрасли - ее Общую часть. С.С. Алексеев выделяет две разновидности общих институтов: общезакрепительные и основные. Общезакрепительные - это, по сути, наиболее общие функциональные институты (соучастия, множественности преступлений и т.д.). Основные общие институты - это те институты, которые закрепляют общие дефиниции. См.: Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975.
21. Иоффе О.С. Понятие и система хозяйственного законодательства // Систематизация хозяйственного законодательства. М., 1971. С. 55 - 56; Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972.
22. Поленина С.В. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права // Известия вузов. Правоведение. 1975. N 3.
23. Петров Д.Е. Отрасль права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2001.
24. Коняхин В.П. Теоретические основы построения общей части российского уголовного права. СПб., 2002.
25. Предложенная В.П. Коняхиным классификация стала активно использоваться в работах его учеников. См.: Бражникова С.А. Институт отягчения наказания при его назначении в пределах санкции уголовного закона (по материалам судебной практики Краснодарского края): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006; Джигирь А.И. Институт выдачи лиц, совершивших преступление: проблемы уголовно-правовой регламентации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008.
26. Аналогичное понимание сложных правовых институтов встречается в работах по гражданскому праву. См.: Жевняк О.В. Гражданско-правовой институт оказания услуг связи: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Жук, Максим Сергеевич. Институты российского уголовного права: понятие, система и перспективы развития: диссертация... доктора юридических наук: 12.00.08 / Жук Максим Сергеевич; [Место защиты: ФГОУВПО "Кубанский государственный аграрный университет"].- Краснодар, 2013.- 380 с.: ил.

Введение

Глава 1. Эволюция системы институтов российского уголовного права 22

1. Становление и развитие институтов уголовного права в законодательстве России Х-ХХ вв. 22

2. Основные этапы формирования учения об институтах уголовного права в истории отечественной науки 53

Глава 2. Институт уголовного права: понятие, содержание, форма 79

1. Понятие и признаки института уголовного права 79

2. Структура института уголовного права 103

3. Институты уголовного права и внешняя форма их выражения 123

Глава 3. Проблемы классификации и систематизации институтов уголовного права 146

1. Классификация институтов уголовного права 146

2. Предпосылки системного анализа институтов уголовного права 164

Глава 4. Система институтов современного российского уголовного права 182

1. Система институтов Общей части уголовного права 182

2. Система институтов Особенной части уголовного права 205

Глава 5. Внутриотраслевые и межотраслевые связи институтов уголовного права 232

1. Взаимосвязь институтов Общей и Особенной частей уголовного права 232

2. Взаимосвязь институтов уголовного права и институтов иных отраслей права 254

Глава 6. Перспективы развития институтов российского уголовного права 279

1. Основные направления совершенствования системы институтов российского уголовного права 279

2. Институциональные предпосылки формирования подотраслей российского уголовного права 302

Заключение 325

Библиография

Введение к работе

Актуальность диссертационного исследования. Современный этап уголовно-правовой реформы в России характеризуется часто беспорядочным и противоречивым изменением Уголовного кодекса, которое получает крайне негативную оценку со стороны представителей отечественной правовой науки и создает порой непреодолимые препятствия для практики уголовно-правового противодействия преступности. Отмечавшийся на первых порах действия УК РФ 1996 г. его подчеркнуто научный и системный характер сегодня может быть не только оспорен, но и опровергнут. Внутренняя несогласованность и бессистемность уголовного закона, ставшие к настоящему моменту едва ли не основными его характеристиками, достигли критического уровня, приобретя масштабы, угрожающие уже не столько эффективности, сколько самой возможности правоприменения.

Сложившаяся ситуация порождает в научной среде отчасти эмоциональные, но в достаточной степени справедливые требования – от принятия новой редакции уголовного закона до разработки нового Уголовного кодекса. Не предрешая вопроса о том, в каком именно направлении должна разворачиваться деятельность по оптимизации УК РФ, отметим, что такая работа немыслима без предварительного теоретического анализа самой сложившейся ситуации, путей выхода из нее и определения модельного результата.

Но здесь приходится сталкиваться с проблемой, которая, как представляется, во многом и обусловила бессистемность действующего уголовного законодательства. Речь идет о том, что отечественная наука уголовного права, непосредственной обязанностью которой и является доктринальное сопровождение всех правовых новаций, до сих пор не сформировала четкого и однозначного понимания того, что есть система уголовного права и какой она должна быть. Ориентируясь на решение частных, прикладных (хотя от этого и не менее важных) задач, наука фактически отстранилась от исследования многих фундаментальных теоретических проблем отрасли, а если и обращается к ним, то с опозданием, по большей части фиксируя, но не упреждая ситуацию. Достаточно сказать, что системность уголовного права как актуальная тема «всплыла» уже после того, как системность уголовного закона была нарушена.

В первом ряду фундаментальных проблем, понимание которых во многом определяет все последующие рассуждения о системе уголовного права, находится проблема институтов уголовного права. В теории права давно признано: правовой институт есть основа отрасли права, первая и наиболее важная ступень в ее формировании; система права во многом и есть система его институтов, поскольку именно через институты юридические нормы образуют правовую отрасль. Однако отраслевая, уголовно-правовая наука, как представляется, демонстрирует полное равнодушие к этим теоретическим постулатам.

При том, что сам термин «институт уголовного права» используется в научных сочинениях весьма активно, а проблема обеспечения системности отрасли возведена в ранг едва ли не национальной уголовно-правовой идеи, приходится констатировать, что в современной библиографии практически нет работ, в которых было бы представлено целостное, логически завершенное, теоретически состоятельное и ориентированное на потребности практики исследование системы институтов российского уголовного права.

Отдельные, хотя и весьма важные, сведения на этот счет содержатся в работах А. И. Бойко, Т. В. Клёновой, В. П. Коняхина, В. П. Малкова, А. В. Наумова, Ю. Е. Пудовочкина, Б. Т. Разгильдиева, Э. С. Тенчова, В. Д. Филимонова, Б. В. Яцеленко и других авторов. Вместе с тем целостной концепции уголовно-правового института так и не создано. Остаются неисследованными пути и направления генезиса институтов в отечественном законодательстве и их осмысление в истории науки; нет единства мнений относительно сущностных признаков и внутренней структуры уголовно-правового института; много неясного в проблеме внешней формы выражения уголовно-правовых институтов. В дополнительном и тщательном анализе по-прежнему нуждаются такие вопросы, как возможности использования системного подхода к исследованию природы институтов уголовного права, основные требования системной методологии в этой части, критерии систематизации уголовно-правовых институтов, их номенклатура, связи уголовно-правовых институтов между собой и с правовыми предписаниями иных отраслей права. Решение этих и некоторых иных проблем представляется необходимым для создания системного каркаса отрасли уголовного права, ответа на фундаментальные вопросы о достаточности уголовно-правовых институтов и возможных перспективах их дальнейшего развития.

Отмеченные пробелы в теоретическом исследовании институтов уголовного права создают тот круг вопросов, ответы на которые призвана дать настоящая диссертация.

Объектом диссертационной работы выступает целостный комплекс теоретико-прикладных проблем, связанных с характеристикой генезиса, анализом актуального состояния и определением перспектив развития системы институтов российского уголовного права.

Определенный в границах объекта предмет исследования включает в себя:

– закономерности формирования и развития институтов уголовного права;

– внутри- и межотраслевые связи уголовно-правовых норм, выступающие основой формирования правовых институтов;

– деятельность по законодательному закреплению нормативных предписаний, составляющих институты уголовного права, в различных правовых источниках, их толкованию и применению;

– устоявшиеся постулаты и развивающиеся положения общетеоретического учения о праве и отраслевой доктрины по поводу внутреннего строения отрасли уголовного права.

Цель исследования состоит в том, чтобы на основе всестороннего анализа уголовного права как системной совокупности правовых норм, занимающих свое особое место в системе российского права, разработать логически завершенную и внутренне непротиворечивую теоретическую концепцию институционального строения отрасли, которая была бы способна не только восполнить пробел в доктринальном осмыслении структурной композиции уголовного права, но и служить основой для определения путей дальнейшего совершенствования уголовного права и уголовного законодательства.

Для достижения заявленной цели в диссертации были поставлены и решены следующие частные поисковые задачи :

– провести ретроспективный анализ нормативных памятников истории уголовного права на предмет выявления основных закономерностей в формировании и нормативном обособлении упорядоченной совокупности правовых норм, способных составить институт уголовного права;

– исследовать важнейшие направления и определить этапы развития научной правовой мысли по вопросу о систематизации уголовно-правовых норм и предписаний;

– сформулировать понятие «институт уголовного права», разработать систему признаков, позволяющих позиционировать ту или иную общность правовых норм в качестве института;

– выявить внутреннюю структуру института уголовного права; исходя из потребностей правового регулирования, определить его оптимальную конструктивную модель;

– установить связь между содержанием уголовно-правового института и внешней формой его выражения, в том числе в источниках уголовного права;

– дать научно обоснованную и ориентированную на потребности практики классификацию институтов уголовного права;

– на основе принципов системной методологии и установленных характеристик уголовно-правового института провести «инвентаризацию» системы уголовного права, разработать модельный вариант ее институционального строения;

– проанализировать внутриотраслевые связи институтов уголовного права, решить вопрос о возможностях и перспективах обособления в рамках уголовного права подотраслей;

– разработать основы системного взаимодействия уголовного права с иными правовыми отраслями на основе исследования межотраслевых связей институтов уголовного права;

– в рамках и на основе новых теоретических постулатов создаваемой концепции сформулировать предложения по совершенствованию системы и содержания уголовного законодательства.

Специфика предмета исследования и содержания поставленных задач потребовала особого подхода к определению круга нормативных, теоретических и эмпирических источников, образующих информационный фундамент диссертации.

Нормативной основой диссертации выступает, прежде всего, уголовное законодательство России; как современное (УК РФ 1996 г.), так и действовавшее ранее (Русская Правда, Судебники 1550 г. и 1497 г., Соборное уложение 1649 г., Воинские артикулы 1715 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., Уголовное уложение 1903 г., УК РСФСР 1922 г., 1926 г., 1960 г.).

Наряду с этим в диссертации подвергнуты анализу имеющие отношение к теме исследования положения Конституции, постановления и определения Конституционного суда Российской Федерации, нормы и принципы международного права, предписания уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства России.

Для обеспечения сравнительно-правовых направлений исследования изучены положения и структура уголовного законодательства ряда зарубежных стран (ФРГ, Франции, Швейцарии, Австрии, Испании, Голландии, США Китая, Беларуси, Украины, Узбекистана и др.).

Теоретическая база диссертации представлена несколькими группами источников:

– сочинениями, посвященными анализу системы права и строения его отраслей, подготовленными С. С. Алексеевым, В. К. Бабаевым, А. М. Васильевым, Н. А. Власенко, О. С. Иоффе, Н. М. Коркуновым, В. В. Лазаревым, Р. З. Лившицем, А. В. Малько, Г. В. Мальцевым, М. Н. Марченко, Н. И. Матузовым, В. С. Нерсесянцем, Е. Б. Пашуканисом, С. В. Полениной, В. М. Сырых и др.;

– исследованиями общей теории систем и возможностей применения системного подхода к анализу общественных и правовых феноменов, выполненными Р. М. Айдинян, В. Г. Афанасьевым, М. С. Каганом, В. В. Качала, И. В. Прангишвили, В. Н. Садовским и др.;

– трудами Ю. В. Баулина, А. И. Бойко, А. А. Герцензона, Н. Д. Дурманова, А. Э. Жалинского, И. Э. Звечаровского, С. Г. Келиной, Т. В. Клёновой, И. Я. Козаченко, В. П. Коняхина, В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, Н. А. Лопашенко, В. П. Малкова, В. В. Мальцева, А. В. Наумова, Н. И. Пикурова, А. А. Пионтковского, Т. Г. Понятовской, С. В. Познышева, Ю. Е. Пудовочкина, Б. Т. Разгильдиева, А. И. Рарога, В. Г. Смирнова, Н. С. Таганцева, Э. С. Тенчова, В. Д. Филимонова, М. Д. Шаргородского, Б. В. Яцеленко и других, в которых были заложены и развиты основы современного понимания системы уголовного права, уголовно-правовых институтов и норм;

– работами, в которых анализируются имеющие отношение к теме исследования смежные проблемы уголовно-правовой теории: предмет уголовно-правового регулирования (Н. М. Кропачев, Г. О. Петрова, Н. В. Генрих и др.); источники уголовного права (О. Н. Бибик, К. В. Ображиев и др.); законодательная техника в уголовном праве (К. А. Панько, С. С. Тихонова и др.); межотраслевые связи уголовного права (А. А. Васильченко, А. В. Денисова Н. И. Пикуров и др.).

Эмпирическая основа исследования , ввиду его преимущественно теоретической направленности, обладает определенной спецификой и включает в себя:

– тексты уголовных законов, поскольку именно на их основе можно судить о степени сформированности отдельных институтов уголовного права, внутренней структурной композиции отрасли, ее связях с иными правовыми предписаниями;

– результаты опроса специалистов в области уголовного права: преподавателей юридических вузов РФ (в том числе Краснодарского края), практикующих сотрудников правоохранительных органов, судей (всего – 326 чел.);

– материалы постановлений Пленума Верховного суда РФ, конкретизирующие представления об отдельных уголовно-правовых институтах;

– результаты обобщения опубликованной судебной практики Верховного суда РФ, обзоры его кассационной и надзорной практики, а также постановления Президиума и определения Судебной коллегии Верховного суда РФ по уголовным делам (1997–2013).

Методологическая основа диссертационной работы. Обобщение приведенных нормативных, эмпирических и теоретических источников потребовало применения многоуровневого комплекса методов и принципов познания, присущих современной науке.

Философско-методологическую основу исследования составили положения и принципы диалектики, выдвигающей такие ключевые требования к изучению правовых явлений и понятий, как объективность, всесторонность, конкретность, историзм. В диссертационном исследовании использовались базовые философские категории: «форма» и «содержание»; «часть» и «целое»; «общее», «особенное» и «единичное»; «количество» и «качество»; «действительность» и «возможность».

В качестве своеобразной «промежуточной методологии» между философией и фундаментальными теоретико-методологическими положениями уголовно-правовой науки использованы такие общенаучные методы познания, как системный и структурно-функциональный. Их постулаты и важнейшие понятия («модель», «структура», «функция», «система», «элемент», «оптимальность» и др.) дали возможность рассмотреть, во-первых, каждый институт уголовного права в качестве системного образования, а во-вторых, всю номенклатуру институтов в качестве системы, которая определенным образом взаимодействует с иными элементами системы права и внешней социальной средой.

Частно-научными методами исследования, использованными в работе, выступают: логико-юридический (догматический), историко-правовой, сравнительный, метод анализа документов, экспертный опрос. В диссертации широко используются общелогические методы и приемы обработки данных: анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия.

Научная новизна диссертации состоит в том, что она представляет собой первый опыт самостоятельного, всестороннего теоретического анализа признаков, видов, внутриотраслевых и межотраслевых связей, истории и перспектив развития институтов уголовного права.

Новизной характеризуется целый ряд положений и выводов, содержащихся в работе. В частности:

– оригинальная интерпретация истории российского уголовного права через призму проблем становления и развития уголовно-правовых институтов;

– формулирование понятия уголовно-правового института и его признаков;

– определение структуры уголовно-правового института и внешних форм его выражения;

– установление характера взаимосвязи между видом образующих уголовно-правовой институт нормативных предписаний и иерархией источников уголовного права;

– классификация уголовно-правовых институтов;

– обоснование методологических принципов и методических приемов системного анализа институтов уголовного права;

– выявление основных направлений и установление содержания взаимосвязей институтов Общей и Особенной частей уголовного права, а также вытекающих отсюда требований к законотворческому и правоприменительному процессам;

– разработка предложений по совершенствованию внутреннего наполнения и номенклатуры уголовно-правовых институтов;

– прогнозирование возможности и перспективности формирования подотраслей в уголовном праве.

Положения, выносимые на защиту

1. В истории российского уголовного права отчетливо выделяются два повторяющих друг друга по содержанию цикла: первый – с X по начало XX в. и второй – с 1917 г. по настоящее время. Каждый из них характеризуется последовательно сменяющимися фазами: создание уголовно-правовых норм в законах межотраслевой принадлежности, сведение этих норм в единый акт и их структурирование, последующее развитие уголовно-правовых норм и институтов. При этом институты уголовного права не возникают одномоментно, а длительно формируются, что является следствием и условием адаптации отрасли к изменяющимся условиям социальной среды. Каждый институт уголовного права в своем развитии проходит несколько этапов: появление отдельной правовой нормы; ее развитие через формирование специальных, уточняющих, исключительных предписаний; выделение обобщающих для этой формирующейся группы норм положений; ассоциативное изложение этих норм в тексте нормативного акта; хронологическая подборка однопредметных ассоциаций правовых норм; их редактирование и согласование с иными нормами; закрепление группы норм в структурной части текста уголовного закона.

2. Формирование системы институтов уголовного права непосредственно связано с основными этапами развития уголовно-правовой науки. В первой трети XIX в. практическая юриспруденция и историческая школа права свели в единый хронологический список все изданные нормативные предписания, касающиеся вопросов преступления и наказания; представители систематической школы дополнили хронологический принцип систематизации предметным и четко обособили уголовно-правовые предписания от положений процессуального (в XIX столетии) и уголовно-исполнительного (в середине XX столетия) права; позитивистская методология классической школы уголовного права обеспечила тщательную разработку не только правовых форм регулирования общественных отношений, но и всех необходимых понятий и категорий для описания внутренней структуры уголовного права; социологическая и антропологическая школы обеспечили появление в уголовном праве целого ряда новых для начала XX в. институтов. Полученные результаты создают проверенный временем теоретический фундамент современных исследований системы институтов уголовного права.

3. Уголовно-правовой институт представляет собой внешне оформленный структурный элемент отрасли уголовного права, представляющий собой основанную на собственной идейной платформе и подчиненную принципам и задачам отрасли систему уголовно-правовых норм, призванных целостно и беспробельно регулировать часть уголовно-правовых отношений, отличающихся спецификой порождающего их юридического факта. Ключевыми признаками уголовно-правового института выступают: идейно-нормативное и соответствующее ему социологическое содержание; множественность норм; отраслевая чистота норм; обособленный признаками юридического факта предмет правового регулирования в рамках отрасли права; взаимосвязь идей и норм для решения задач целостного и беспробельного регулирования правоотношений; нацеленность на решение детализированных внутриотраслевых и внешних для отрасли социальных задач; внешнее оформление норм в структуре актов, составляющих источники уголовного права.

4. Структура уголовно-правового института охватывает собой: 1) определенные идеи (принципы), в которых концентрируется и формулируется содержательная сторона правового института, его сущность; 2) совокупность однопорядковых нормативных предписаний различных видов, составляющих содержательное ядро института, которые отражают его нормативный характер и гарантируют принудительный механизм реализации; 3) основанные на этих идеях и нормах общественные отношения, представляющие собой реализацию нормативных предписаний, внедрение их в общественную жизнь, что обеспечивает действительную функцию права.

5. Внешняя форма выражения уголовно-правовых институтов определяется содержанием образующих его компонентов. Каждой структурной единице уголовно-правового института соответствует своя особая форма выражения. Идеи получают оформление либо в виде доктринальных положений, либо в качестве наивысшей формы – в виде нормативных предписаний закона. Формой выражения правоотношений служит реальная практика применения того или иного уголовно-правового института. Формой выражения нормативных предписаний, составляющих институт уголовного права, является иерархически структурированная система источников уголовного права.

6. Иерархия нормативных предписаний института уголовного права находится в корреляционной связи с системой источников отрасли, с их юридической силой. Общее правило здесь состоит в том, что 1) чем выше уровень предписания, составляющего институт уголовного права, тем выше в иерархии место источника его выражения и закрепления; 2) чем выше уровень источника права, тем больше разновидностей предписаний он может содержать. Преимущественной формой выражения института нормативных предписаний в уголовном праве является обособленная глава УК РФ, хотя в перспективе в некоторых случаях не исключено и проведение институциональной кодификации в форме создания самостоятельных уголовно-правовых законов.

7. Институты уголовного права могут быть классифицированы по различным основаниям: 1) в зависимости от того, отражают ли они процесс специализации или интеграции нормативного материала – на дифференцированные и интегральные; 2) в зависимости от особенностей внутренней структуры – на простые и сложные; 3) в зависимости от отраслевой принадлежности образующих институт предписаний и их внутренней конфигурации – на отраслевые (однородные и комплексные), смешанные и межотраслевые; 4) в зависимости от особенностей предмета и целей регулирования – на предметные и функциональные. Традиция классификации уголовно-правовых институтов на правоохранительные и регулятивные должна быть оспорена, поскольку одни и те же нормативные предписания могут рассматриваться в качестве составной части правоохранительного либо регулятивного института.

8. Система институтов уголовного права, будучи по своему характеру открытой, имеет присущие любой системе «вход» и «выход». Основные параметры «входа» заданы теми криминальными вызовами и угрозами, которые сложились в обществе на конкретном историческом этапе. Эти вызовы, будучи преобразованными системой институтов уголовного права, дают на «выходе» результат действия отрасли в виде предупреждения преступлений и обеспечения криминологической безопасности, который преобразует ту самую внешнюю среду, вызовы которой фиксируются на «входе» в систему уголовного права. Взаимодействие системы уголовно-правовых институтов с внешней по отношению к ним средой не приводит к «размыванию» самой этой системы и ее поглощению средой, поскольку система уголовно-правовых институтов имеет свои границы, является до определенного предела автономной и независимой от внешнего влияния, прежде всего в силу того, что обладает своеобразными функциями, имеет внутреннюю устойчивость, обусловленную структурой, элементным строением этой системы.

9. Институты уголовного права образуют целостную систему благодаря наличию между ними определенных связей (порождения, координации, субординации, взаимодействия), которые призваны надлежащим образом обеспечить функциональное предназначение системы уголовного права и ее адаптацию к изменяющимся внешним условиям. Между каждым в отдельности институтом Особенной части и всеми институтами Общей части преимущественным видом связи является связь субординации, порожденная тем обстоятельством, что предписания Особенной части конкретизируют и детализируют те положения, которые закреплены в Общей части уголовного права. В то же время между институтами Общей части, с одной стороны, и институтами Особенной части, с другой, по преимуществу разворачиваются связи координации, вызванные тем, что они дополняют содержание друг друга.

10. Система институтов Общей части уголовного права должна строиться вокруг двух центральных категорий отрасли: преступления и уголовной ответственности. Категории преступления в уголовном праве должны быть посвящены следующие институты (по порядку): институт понятия и категорий преступления, охватывающий субинститут обстоятельств, исключающих общественную опасность деяния; институт лиц, подлежащих уголовной ответственности; институт вины, содержащий субинститут обстоятельств, исключающих виновность; институт неоконченного преступления; институт множественности преступлений; институт соучастия в преступлении. Категории уголовной ответственности в уголовном праве необходимо посвятить следующие институты (по порядку): институт понятия и целей уголовной ответственности; институт освобождения от уголовной ответственности; институт понятия и видов наказания; институт назначения наказания; институт освобождения от отбывания наказания; институт конфискации имущества и правил ее назначения; институт принудительных мер медицинского характера и правил их назначения; институт судимости. Наряду с этим в структуру Общей части уголовного права включены также институт пределов действия уголовного закона и институт уголовной ответственности несовершеннолетних.

11. Система институтов Особенной части уголовного права, будучи динамичной, в каждый отдельный момент времени является вместе с тем исчерпывающей, что предопределено предписаниями принципа законности и запретом применения уголовного закона по аналогии. Институты Особенной части уголовного права представляют собой совокупность сгруппированных в рамки одной главы уголовного закона предписаний об ответственности за преступления, имеющие единый родовой объект. Сложившаяся иерархия объектов уголовно-правовой охраны и основанный на ней порядок (последовательность) институтов Особенной части уголовного права должны быть пересмотрены. В существующей иерархии интересы общей безопасности остаются явно недооцененными, хотя именно они должны быть поставлены во главу угла при решении вопросов о содержании и систематизации уголовного законодательства.

12. Совершенствование содержания и внутренней структуры уголовно-правовых институтов требует: обеспечения отраслевой чистоты образующих институты нормативных предписаний; консолидации в институтах уголовного права предписаний, регламентирующих уголовно-правовые отношения и размещенных в настоящее время в нормативных актах иной отраслевой принадлежности; последовательного «разделения труда» между институтами Общей и Особенной частей уголовного права, сохранения и укрепления их функционального предназначения; последовательного соблюдения единого критерия формирования институтов Особенной части; насыщения институтов Особенной части уголовного права обобщающими и детализирующими предписаниями;

13. Актуальные потребности противодействия преступности требуют дальнейшего развития номенклатуры институтов уголовного права за счет формирования следующих самостоятельных правовых общностей: институт юридического лица как субъекта уголовной ответственности; институт мер уголовно-правового характера, применяемых к юридическому лицу за совершение преступления; институт потерпевшего от преступления; институт толкования терминов; институт правил квалификации преступлений; институт экстрадиции; институт ответственности за преступления против безопасности иностранных государств; институт ответственности за преступления против исторического наследия и исторической памяти; институт ответственности за преступления против прав интеллектуальной собственности; институт ответственности за преступления против генетического кода человека; институт ответственности за преступления, связанные с нарушением технологических правил и правил обращения с опасными предметами.

14. Институты Общей части уголовного права по мере развития отрасли приобрели роль ограничений или требований, которым должны соответствовать некогда породившие их положения Особенной части. Такого рода связь предписаний и институтов Общей и Особенной частей уголовного права обеспечивает ему внутреннюю согласованность и непротиворечивость. Вместе с тем объективно существующие связи между Общей и Особенной частями уголовного права в действующем законодательстве отражены в ряде случаев неверно или неполно. Существующие коллизии предписаний Общей и Особенной частей уголовного закона имеют своей причиной факторы субъективного порядка, которые связаны как с несовершенством законодательной техники, так и с неразработанностью концепции построения уголовного закона. Преодоление этих коллизий должно осуществляться при условии гарантий стабильности Общей части уголовного права, которые находятся, как представляется, вне сферы уголовного закона – в области нормотворчества и правопонимания.

15. Значимой тенденцией развития права является формирование межотраслевых институтов, которое происходит в результате наложения отдельных элементов метода уголовно-правового регулирования на предмет иной отрасли либо в результате применения к регулированию уголовно-правовых отношений методов иных правовых отраслей. Применение методов иных отраслей права (гражданского, административного, международного) к регулированию уголовно-правовых отношений порождает настолько качественно особый, межотраслевой правовой феномен, что его полноценное регулирование требует надлежащего юридического закрепления в форме комплексного законодательства, которое, в свою очередь, ввиду специфики целей и предмета регулирования, должно признаваться источником уголовного права.

16. Использование бланкетных диспозиций в уголовном законе не приводит к смешению разноотраслевого нормативного материала в одном правовом образовании. При наличии бланкетной диспозиции межотраслевым можно признать лишь описанный в ней юридический факт. Однако как определенное событие, с которым уголовно-правовая норма связывает возникновение правоотношения, юридический факт лежит за пределами самой уголовно-правовой нормы. Правовое регулирование осуществляется здесь именно уголовно-правовой нормой, иные нормы при бланкетной диспозиции закона не участвуют в данном процессе, не регулируют уголовно-правовых отношений. И предмет, и метод правового регулирования в данном случае сохраняют свою уголовно-правовую идентичность. Как следствие, нормы с бланкетной диспозицией не образуют комплексных межотраслевых институтов.

17. Единая охранительная направленность административно-деликтного и уголовного законодательства, близость предмета и методов правового регулирования данных отраслей с неизбежностью порождают наличие в системе права межотраслевых пограничных институтов, граница между которыми является весьма подвижной и определяется как объективными тенденциями развития отраслей, так и субъективными намерениями законодателя. Ценность таких институтов состоит в комплексном охранительном воздействии, однако основная задача их совместного развития состоит не в интеграции, а в последовательной, научно обоснованной и непротиворечивой дифференциации правового материала.

18. Подотрасль уголовного права представляет собой объективно сформированную совокупность взаимосвязанных уголовно-правовых институтов, особым образом регулирующих обособленную (относительно автономную) внутри предмета отрасли группу общественных отношений, и решающих специфические задачи, заданные в пределах уголовно-правового регулирования, которая, как правило, получает внешнее оформление в виде отдельной структурной единицы текста УК РФ или отдельного закона, действующего наряду с ним. В настоящее время внутреннее строение уголовного права не позволяет выделить внутри отрасли группы правовых институтов, обладающих признаками подотрасли. Вместе с тем перспективным направлением в развитии отраслевой структуры уголовного права может стать формирование в нем подотрасли уголовных проступков.

Теоретическое значение результатов исследования заключается в том, что они восполняют ощутимый пробел в юридической науке, связанный с исследованием институционального строения отрасли уголовного права. В диссертации разработана и обоснована научная концепция системы институтов уголовного права, учитывающая богатый исторический опыт их формирования и способная служить методологической основой для их дальнейшего развития в интересах уголовно-правовой защиты личности, общества и государства. Предложенная концепция позволяет всесторонне и глубоко осмыслить достоинства и недостатки существующей системы уголовного права, по-новому оценить качество структурирования уголовного законодательства для теоретического обоснования логически стройной и последовательной системы нормативного регулирования уголовно-правовых отношений. Положения диссертации углубляют и развивают такие разделы доктрины, как история уголовного права и уголовно-правовой науки, система уголовного права (нормы – институты – подотрасли), источники уголовного права, строение уголовного закона, межотраслевые связи уголовного права и др.; тем самым диссертация способствует развитию уголовно-правовой теории в целом.

Прикладная ценность диссертации состоит в том, что ее основные выводы и положения:

– создают фундаментальные предпосылки для воссоздания, сохранения и развития системных свойств уголовного права, которые поставлены под угрозу непоследовательной, противоречивой и не всегда оправданной практикой изменения уголовного закона;

– служат информационной базой данных для органов государственной власти в их работе по совершенствованию уголовного законодательства;

– могут быть использованы в учебно-методическом процессе при преподавании курсов уголовного права, уголовной политики, истории уголовного права, а также в работе по повышению квалификации сотрудников судебной и правоохранительной систем.

Апробация результатов и основных выводов исследования осуществлялась посредством их обсуждения на научных форумах, в юридической печати, в учебном процессе.

Результаты диссертационного исследования докладывались соискателем на трех Российских конгрессах уголовного права, 9 научно-практических конференциях, главным образом, международных.

Отдельные положения работы внедрены в учебный процесс целого ряда вузов страны, в частности: Кубанского государственного университета, Краснодарского университета МВД России, Северо-Кавказского филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия», Московского государственного университета, Ярославского государственного университета, а также в практическую деятельность судебных и правоохранительных органов, в том числе: Краснодарского краевого и Нижегородского областного судов, Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по г. Москве, Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Краснодарскому краю, Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Краснодарскому краю, Управления на транспорте Министерства внутренних дел Российской Федерации по Южному федеральному округу.

Структура работы определяется ее целью, поставленными задачами и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, 6 глав, объединяющих 13 параграфов, заключения, библиографического списка, состоящего из 454 наименований и приложения.

Основные этапы формирования учения об институтах уголовного права в истории отечественной науки

Историко-правовой метод уже давно и прочно вошел в методологический арсенал отечественной уголовно-правовой науки. Значимость его использования была отмечена уже в первых русских учебниках по уголовному праву. А.Ф. Кистяковскии, в частности, писал: «Только история может дать объяснение причин как современного состояния уголовного права, так и состояния его в предшествовавшие периоды» . Не изменилась оценка исторического метода и через столетие после приведенного высказывания. Видный российский историк Л.В. Черепнин замечает, что «история всегда современна и злободневна. Каким бы отдаленным отрезком времени она ни занималась, через него она видит путь к сегодняшнему дню, а через сегодняшний день - в будущее» .

В современной уголовно-правовой науке история российского уголовного законодательства и права представлена довольно полно. Однако имеющиеся наработки посвящены преимущественно либо истории отдельных уголовно-правовых институтов и норм, либо выяснению хронологии и общих закономерностей в эволюции уголовного права. Работ, в которых бы анализировался исторический опыт институционализации норм уголовного права, в библиографии практически нет. Заметным исключением стала монография В.П. Коняхина, в которой дан ретроспективный анализ формирования и развития институтов уголовного права (однако в силу специфики решаемых автором задач предмет исследования ограничен в ней содержащая очерк структурной эволюции отечественного уголовного законодательства Х-ХХ вв. Вместе с тем их наличие нельзя признать в полной мере достаточным, в том числе и потому, что познание истории институтов уголовного права не было основной целью автора. Изучение истории законодательного оформления институтов уголовного права ввиду многоаспектности проблемы требует установления некоторых ограничений. В рамках настоящей работы по объективным причинам мы лишены возможности проследить содержательную эволюцию каждого из уголовно-правовых институтов, а потому считаем возможным обратить внимание лишь на один срез проблемы, а именно на внешнее выражение системы уголовно-правовых институтов в отечественном законодательстве. Поскольку одним из признаков правового института является его обособление в качестве самостоятельной структурной единицы закона, история уголовно-правовых институтов становится близка истории создания уголовного законодательства и его кодификации. В то же время полностью эти два направления историко-правовых исследований не совпадают, что обусловливает необходимость определенных оговорок и уточнений, которые будут сделаны далее.

Анализ историко-правовых аспектов какой-либо темы в юриспруденции традиционно начинают с одного из древнейших кодифицированных нормативно-правовых актов Древнерусского государства - Русской Правды. При этом зачастую упускается из виду тот факт, что наряду с ней регуляция общественных связей на Руси осуществлялась при помощи норм неписаного, обычного права. В Лаврентьевской летописи, одном из первых письменных источников по истории Отечества, мы читаем, что славянские племена «имяху бо обычаи свои, и закон

Бойко А.И. Система и структура уголовного права: в 3 т. Т. 3: Структура уголовного права и его идентификация в национальной юриспруденции. Ростов н/Д, 2008. С. 16 42. отец своих и преданья, каждо свой нрав» . Обычай есть выработанное самим обществом аутентичное выражение мнения этого общества о правилах поведения в той или иной ситуации. В силу присущего ему демократизма обычай не требует особой системы приневоливания для собственного соблюдения, он реализуется людьми полностью без лишних рассуждений, поскольку создан самим обществом. «Эти бессознательно установившиеся стародавние обычаи, отмечал Н.М. Коркунов, - имеют на своей стороне всегда интерес определенности. Они, как старые, всем известные, всем привычные, устойчивее и определеннее всякой новой юридической нормы» . Для своего времени обычаи были вполне эффективным и достаточным средством нормативной регламентации общественной жизни. Однако вряд ли можно говорить о том, что обычные нормы (их группы) способны были быть дифференцированными на какие-либо отдельные нормативные институты. Обычай в большей степени носил универсальный, обобщенный и комплексный характер. Для того чтобы обычные нормы могли составить тот или иной правовой институт, они должны были, во-первых, приобрести характер именно правового обычая, а во-вторых, стать институционализированными. Соответствующая эволюция происходит несколько позднее и сопровождается переводом обычаев в ранг писаных норм права.

Институты уголовного права и внешняя форма их выражения

Необходимым условием обеспечения последовательного, непротиворечивого, а потому и эффективного регулирования уголовно-правовых отношений и охраны наиболее значимых социальных ценностей выступает научно обоснованное структурирование правового материала. Именно оно и основанная на нем систематизация, с одной стороны, подытоживают предшествующее развитие уголовно-правовой отрасли, формируют структуру и содержание ее законодательства, а с другой стороны, определяют перспективные направления дальнейшего развития уголовного права и закона в целом.

Вместе с тем вопрос о структуре уголовного права нельзя отнести к числу тех, которые имеют однозначное решение. Более того, в современной отечественной правовой науке он все еще остается крайне малоисследованным. Как правило, в учебной литературе констатируется, что уголовное право состоит из Общей и Особенной частей, каждая из которых сформирована рядом уголовно-правовых институтов и норм; иногда дается перечень (открытый или закрытый) институтов уголовного права.

Такое положение вещей нельзя признать удовлетворительным. Право, будучи системным образованием (в том числе и уголовное право как подсистема общей системы права), имеет свое четкое, пусть и не до конца познанное наукой внутреннее строение. Эта структура (применительно к отдельной правовой отрасли включающая в себя по общему правилу правовые нормы, правовые институты и подотрасли) образует каркас права, обеспечивает ему внутреннее единство, согласованность, непротиворечивость и целостность.

Познание структуры уголовного права, столь важное в свете решения проблемы обеспечения системности уголовно-правового регулирования (чему был посвящен II Российский конгресс уголовного права, состоявшийся 31 мая 1 июня 2007 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова), настоятельно требует анализа каждого из элементов этой структуры. Однако если общей характеристике отрасли уголовного права (ее предмета и метода), а также уголовно-правовой норме в последние годы уделяется довольно пристальное внимание специалистов1, то вопросы определения понятия, признаков, видов институтов уголовного права незаслуженно остаются вне исследовательских интересов. Достаточно сказать, что первое и практически единственное исследование, специально посвященное институтам уголовного права, - это статья Э.С. Тенчова, опубликованная в 1986 г. В связи с этим социально востребованным и оправданным представляется обращение к уголовно-правовым институтам как самостоятельному объекту научного познания.

Исходные посылки для анализа институтов уголовного права лежат в сфере энциклопедии и общей теории права. Однако исследование соответствующих источников показывает, что здесь нет предельно четкого, а тем более общепризнанного понимания правового института.

В самом общем виде институт права определяется как обособленная группа юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения и входящих в соответствующую отрасль права. Так или почти так, с незначительными, большей частью редакционными отличиями, понятие института определялось и в литературе 1950-1960-х гг.1, и в современных публикациях по теории права.

Представляется очевидным, что приведенная дефиниция не может быть в полной мере использована в качестве теоретической основы дальнейших рассуждений об институтах уголовного права. Как справедливо замечает В.П. Коняхин, предлагаемые определения понятия института не позволяют отделить это понятие от понятий отрасли и подотрасли права; соответственно они могут применяться для обозначения, по сути, любой совокупности норм.

Следовательно, требуется поиск иного базового определения, более развернутого, глубокого, вскрывающего сущностные признаки правового института. На наш взгляд, именно признаки правового института, его отличительные характеристики, взятые в своей совокупности, дадут возможность сформулировать искомое определение.

Первое, на что традиционно обращается внимание в литературе при исследовании правового, в том числе и уголовно-правового, института, - это признак его нормативности. Т.В. Кленова специально подчеркивает невозможность отнесения к институтам уголовного права ненормативных элементов уголовно-правовой системы и юридических конструкций, поскольку это приводит к совмещению уголовного права в значении отрасли права, науки, учебной дисциплины и правоприменительной практики. Данный вопрос носит фундаментальный, методологический характер, поскольку его решение основано на определенной модели понимания права субъектом исследования. Его изучение не входит непосредственно в задачи настоящей работы. Однако дальнейшее изложение требует определения авторской позиции. Считаем возможным высказать свою солидарность с утверждением Р.З. Лившица о том, что современному этапу развития российского общества отвечает такое понимание права, при котором оно рассматривается не только и не столько как система норм, но как совокупность идей, норм и реальных отношений1. Основанное на этом теоретическом фундаменте определение уголовного права в наиболее полном виде представлено Ю.Е. Пудовочкиным. Исходя из этого, можно подвергнуть критической оценке устоявшийся тезис об исключительно нормативном характере правового института. Представляется не только возможным с теоретической точки зрения, но и необходимым с позиций практики строить понятие правового института, исходя из общего понимания права. В этом случае в содержание правового института с необходимостью включаются, помимо собственно нормативного материала (оставим пока в стороне теоретический спор относительно того, правовые нормы или правовые предписания образуют институт права), определенные принципы правовых институтов3 и соответствующие уголовно-правовые отношения. Надо признать, что такой подход в последнее время находит все большее число сторонников и в области теории права. В частности, А.С. Пиголкин, рассуждая о правовом институте, традиционно считает, что в него входят правовые нормы, но при этом добавляет: «Для правового института специфичны определенные общие положения, принципы, специфические юридические понятия, определяющие особый режим регулирования» .

Предпосылки системного анализа институтов уголовного права

Таким образом, проблема внешнего выражения нормативных предписаний институтов уголовного права непосредственно связана как минимум с двумя большими темами: формальными источниками уголовного права и юридической техникой в уголовном праве. Их совокупный анализ должен дать ответ на вопрос о том, где и как выражены (закреплены) нормативные правовые предписания, составляющие уголовно-правовой институт.

Проблема источников уголовного права постоянно находится в фокусе внимания отечественных специалистов и вполне закономерно порождает широкую дискуссию. Один из ключевых аспектов научного спора состоит в признании или непризнании уголовного права полиисточниковой отраслью. Применительно к теме настоящего исследования это предполагает выяснение того, все ли нормативные предписания институтов уголовного права сконцентрированы в одном источнике или же они распределены по различным формам права.

В современной уголовно-правовой науке сохраняется устойчивая традиция признавать УК РФ единственным источником отрасли уголовного права. В частности, Ю.И. Ляпунов по этому поводу пишет: «Уголовное законодательство полностью воплощено в Уголовном кодексе Российской Федерации, т.е. является единственным и исключительным источником российского уголовного права: ни иные федеральные законы, ни указы Президента, ни тем более подзаконные нормативные акты органов государственной власти, в том числе и руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, не могут устанавливать преступность и наказуемость общественно опасных деяний, любые иные общие положения, связанные с уголовной ответственностью гражданина. Российскому уголовному праву не известны в качестве его источников ни обычай, ни судебный прецедент...»1.

Однако наряду с этим все больше сторонников находит противоположная точка зрения, всесторонне изложенная еще М.Д. Шаргородским, согласно которой уголовно-правовые предписания (нормы) представлены не только в УК РФ, но и в иных формах (источниках) .

Нам она кажется более убедительной, отвечающей современному уровню развития уголовно-правовой теории, а равно реалиям и потребностям правоприменительной практики. Характерно, что 78% опрошенных нами в процессе исследования специалистов также считают, что УК РФ сегодня не может быть признан единственным источником отрасли уголовного права.

Тезис о полиисточниковом характере уголовного права требует кардинального пересмотра такого понятия, как «уголовное законодательство», и его определения в ч. 1 ст. 1 УК РФ, согласно которому «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса».

Под законодательством в общей теории права понимается обычно вся совокупность нормативных форм права, т.е. нормативных актов, которыми устанавливаются (изменяются или отменяются) определенные правовые нормы. К числу таких форм относятся законы, указы, постановления, инструкции и т.д. Арсенал нормативно-правовых форм, их использование в тот или иной исторический период жизни общества определяются волей законодателя, и в этом смысле система законодательства (как система правовых форм) определяется государством произвольно и относительно независимо от уровня и степени развития собственно права (в том числе и уголовного). Можно, конечно, считать проявлением государственной воли положение о сведении всего уголовного законодательства исключительно к УК РФ. Однако это положение в большей степени напоминает юридическую фикцию. Форма права не может быть оторвана от своего содержания, в противном случае она перестанет быть формой своего содержания и превратится либо в бессодержательную оболочку («юридический мираж»), либо, оторвавшись от своего содержания, станет обслуживать качественно иное (чужое) содержание1.

Каждая из нормативно-правовых форм обладает известной универсальностью и самостоятельностью. Так, в законе, постановлении правительства, указе Президента и т.д. с равным успехом могут найти выражение, например, нормативные предписания государственного и уголовного права, экологического и уголовного права, медицинского и уголовного права, процессуального и уголовного права и т.д. В качестве примера вкрапления уголовно-правовой материи в законодательство явно иной отраслевой принадлежности можно привести положения, содержащиеся в Законе РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (1992 г.) относительно криминализации купли-продажи органов и (или) тканей человека; в Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (1993 г.) относительно криминализации незаконного проведения искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона; в Законе РФ «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов (1995 г.) относительно установления ответственности за использование лекарственных средств, средств физического сдерживания, а также изоляции граждан пожилого возраста и инвалидов в целях их наказания или создания удобств для персонала указанных учреждений; в УПК РФ (2001 и 2009 гг.) об обязательном сокращении максимального размера или срока наказания при согласии подсудимого с предъявленным обвинением, заключении досудебного соглашения и др.

Система институтов Особенной части уголовного права

Ограничимся пока изложением лишь системы институтов, посвященных категории преступления, и не будем углубляться в проблемы содержательного наполнения каждого из них и возможных перспектив развития, оставляя этот вопрос для последующего изложения.

Второй ключевой категорией уголовного права, как уже было установлено, является категория уголовной ответственности. Ей в УК РФ посвящено несколько разделов: раздел III «Наказание», раздел IV «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания», раздел VI «Иные меры уголовно-правового характера», а также в определенной мере раздел V «Уголовная ответственность несовершеннолетних». Поскольку институт уголовной ответственности несовершеннолетних относится к числу функциональных институтов, призванных обеспечить дифференцированный подход к определению мер воздействия на них, и содержит исключительные предписания, оставим пока его за пределами рассмотрения и сосредоточимся на анализе положений третьего, четвертого и шестого разделов УК РФ.

Исследуя институты, посвященные категории уголовной ответственности, и помня, что их следует рассматривать не в разделах, а в главах УК РФ, остановимся на существенных пробелах в институциональном оформлении и наполнении действующего российского уголовного закона, а также на непоследовательности изложения нормативного материала.

Так, широко используя термин «уголовная ответственность», закон нигде не дает определения соответствующего понятия, не раскрывает, в чем состоит содержание уголовной ответственности, каковы ее цели и социальное предназначение. Более того, раздельно описывая наказание, условное осуждение, освобождение от ответственности и наказания, иные меры уголовно-правового характера, закон не содержит определения обобщающего понятия - «меры уголовно-правового характера», что не позволяет достоверно и однозначно определить их виды (возникает масса вопросов: является ли одной из мер уголовно-правового характера условное осуждение, освобождение от наказания и т.д.). Это к тому же влечет за собой отсутствие общих правил назначения различных мер уголовно-правового характера. Далее, закрепляя в ст. 60 УК РФ принцип экономии мер уголовно-правовой репрессии, закон более мягкие и приоритетные (в ряде случаев) меры, такие как освобождение от ответственности, помещает не перед, а вслед за регламентацией наказания и правилами его назначения, что может оказывать (и реально оказывает) дезориентирующее воздействие на правоприменительную практику.

Эти и некоторые иные просчеты уголовного закона свидетельствуют о крайне слабой степени разработанности учения о мерах уголовно-правового характера, их соотношении с уголовной ответственностью, систематизацией, что способствует недостаточной реализации требований системного подхода к познанию правовых институтов, раскрывающих содержание категории «уголовная ответственность».

Поставленные вопросы, безусловно, нуждаются в самостоятельном и глубоком исследовании, которое объективно невозможно провести в рамках настоящей работы. Однако, понимая, что любое их решение может найти не только сторонников, но и противников, обоснуем собственное видение решения проблемы систематизации институтов уголовного права, посвященных ответственности.

Как мы уже отмечали, уголовная ответственность, будучи следствием именно преступления, имеет своим содержанием определенные меры уголовно-правового характера. К таким мерам следует относить в первую очередь: уголовное наказание; конфискацию имущества; меры принудительного лечения лиц, обнаруживающих психическое расстройство в рамках вменяемости; меры воспитательного воздействия, применяемые к несовершеннолетним в порядке освобождения от уголовного наказания.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о возможности признать мерами уголовно-правового характера освобождение от уголовной ответственности, условное осуждение, освобождение от уголовного наказания, а также те принудительные и правоограничительные меры, которые могут выступать частью условного осуждения и условно-досрочного освобождения от наказания. Прежде всего, стоит согласиться с аргументированной позицией А.В. Ендольцевой о том, что освобождение от уголовной ответственности не является формой ее реализации1, а следовательно, ни само освобождение от ответственности, ни любые меры воздействия, которые потенциально могут быть применены к лицу, освобожденному от уголовной ответственности2, рассматривать в качестве мер уголовно-правового характера нет оснований. Освобождение от уголовной ответственности справедливо трактовать через такое известное уголовному закону России (ч. 1 ст. 3 УК РФ) понятие, как «уголовно-правовые последствия совершения преступления»3.