Главная » Ответы консультанта » Как обеспечить независимость российской судебной системы. Четвертый признак судебной власти представляет собой триединство таких свойств, как независимость, самостоятельность, обособленность Понятия и сущность независимости судей

Как обеспечить независимость российской судебной системы. Четвертый признак судебной власти представляет собой триединство таких свойств, как независимость, самостоятельность, обособленность Понятия и сущность независимости судей

§ 1. Независимость суда: сущность и значение

Независимый суд, беспристрастно выносящий справедливые решения, - это тот общественный идеал, который, по крайней мере в современный период истории, вряд ли кем-либо открыто оспаривается. Проблемы возникают в связи с претворением этого идеала в жизнь, в процессе которого отчетливо проявляются различия в содержательном толковании самих понятий "независимость", "беспристрастность", "справедливость". Кроме того, наша отечественная история свидетельствует о том, что и в советский период, когда на теоретическом и законодательном уровне не признавался принцип разделения властей, а на практическом вся государственная власть была сосредоточена в структурах КПСС, независимость суда тем не менее провозглашалась в качестве конституционного принципа.

Так, в Конституции СССР 1936 г. ст. 112 гласила: "Судьи независимы и подчиняются только закону". В Конституции 1977 г. независимыми и подчиняющимися только закону признавались как судьи, так и народные заседатели (ст. 155). Признание хотя бы на декларативном уровне независимости суда является отражением достаточно устоявшихся и в достаточной степени укоренившихся в общественном сознании представлений, согласно которым законодатели должны быть выразителями воли народа, чиновники - исполнителями этой воли, а судьи - беспристрастными арбитрами между сторонами правового конфликта.

Следует подчеркнуть, что законодательное признание независимости суда одной из высших социальных ценностей не зависит от существующих реалий, которые могут в большей или меньшей степени свидетельствовать об обратном.

Конституционное провозглашение принципа независимости суда содействует повышению престижа всей государственной власти, а при демократическом устройстве последней создает правовую основу для отстаивания этого принципа.

Проблема воплощения идеала - независимого суда - ставит задачу разрешения ряда противоречий. Во-первых, это в определенном смысле двойственность целей судебной системы. С одной стороны, ее исправное функционирование укрепляет государственную власть, а с другой - она призвана эту власть ограничивать, охранять права и свободы граждан от любых посягательств, в том числе и со стороны государственных органов. В силу этого при решении вопросов, связанных с организацией и функционированием судебной системы, статусом судьи и т.п., всегда приходится определять приоритетность той или иной цели. При этом ни та, ни другая цель не может полностью или в значительной мере игнорироваться. Последнее объясняется следующими обстоятельствами. Во-первых, являясь частью государственного механизма и вынося свои решения от имени государства, суд ограничен рамками действующего законодательства, а во-вторых, судебная политика лишь в течение достаточно короткого периода времени может находиться в противоречии с политикой других ветвей власти. Возникшее противоречие разрешается или, по крайней мере, сглаживается способом, отражающим соотношение социальных сил в обществе.

С другой стороны, если суд будет простым оформителем интересов государственных органов, то он окажется не в состоянии играть роль арбитра в возникающих конфликтах, в силу чего способы их разрешения выйдут за пределы правовой сферы. Такая ситуация не только ставит под угрозу нормальное существование каждого человека в отдельности и общества в целом, но и лишает государственную власть основы стабильного функционирования, сокращает возможности целенаправленного воздействия на социальную жизнь, порождает не подконтрольный государству теневой механизм использования принуждения.

Сосуществование у суда качеств органа государственной власти и арбитра, разрешающего конфликты, одной из сторон которых является та же самая государственная власть, делает явно недостаточным простое декларирование его независимости даже на уровне конституционного принципа.

Необходимым, но недостаточным условием претворения принципа независимости суда в реальность социальной жизни является признание судебной системы самостоятельной судебной властью.

Нельзя не отметить при этом, что решение вопроса о наличии или отсутствии в конкретном государстве судебной власти затрудняется необходимостью избежать ее отождествления с судебной системой. Дело в том, что на эмпирическом уровне в государственно организованном обществе судебная власть предстает в виде системы органов (должностных лиц), осуществляющих разрешение юридически значимых споров (т.е. тех споров, которые могут быть разрешены на основе государственно признаваемых правил) и официально санкционирующих применение государственного насилия.

Такого рода органы (должностные лица) существовали и существуют в любой из форм организации государственной власти. Поэтому само по себе наличие судов, а также тех или иных правил разрешения возникающих в обществе конфликтов еще не свидетельствует о наличии феномена судебной власти. Другими словами, система судебных органов и судебная власть - понятия не тождественные. Судебная власть не может существовать без судебной системы. Однако наличие системы судебных органов еще не говорит, что в данном государстве есть судебная власть. Внешнее сходство этих социальных феноменов усиливается тем обстоятельством, что и при наличии, и при отсутствии этой ветви власти решения судов носят обязательный характер и их исполнение обеспечивается всей мощью государственной машины.

Существования судов достаточно для организационно-правового разграничения функций между государственными органами, но само по себе оно не способно предотвратить произвол государства, служить ограничителем его власти, быть эффективным компонентом системы сдержек и противовесов, ради которой и действует принцип разделения властей.

Система судебных органов приобретает качество судебной власти при наличии целого ряда условий, относящихся к компетенции суда, организации судебной системы, статусу судьи.

Социальная ценность независимого суда возрастала, по крайней мере на уровне государственно-правовой идеологии, одновременно с трансформацией самой теории разделения властей. Следует подчеркнуть, что данная теория возникла как стремление к такому государственному устройству, которое сводило бы к минимуму опасность тирании и произвола.

Упрощенным идеалом подобного устройства власти считалось такое, при котором легитимный законодатель, отражая волю большинства народа, принимает законы, исполнительная власть точно и неуклонно проводит их в жизнь, а суды разрешают конфликты, строго следуя предписаниям законодателя. Антитезой тирании является свобода. Монтескье считал свободой "право делать все, что позволено законами, и если бы гражданин мог делать то, что этими законами запрещается, то у него не было бы свободы, так как то же самое могли бы делать и прочие граждане". Но уже менее века спустя после выхода в свет трактата "О духе законов" его соотечественник Бенжамен Констан критиковал этот тезис Монтескье, поскольку он "не объясняет нам того, что именно законы вправе дозволять и чего они не имеют права воспрещать. А между тем в этом и состоит свобода. Она есть не что иное, как то, что человек имеет право делать и чего не имеют права ему запрещать".

Здесь надо отметить одно обстоятельство. Хотя Монтескье признавал самостоятельность судебной власти, он считал ее не более чем устами закона. В начале XX в. известный российский юрист В. Гессен, сторонник принципа разделения властей, отмечал, что реализация этого принципа предполагает, "с одной стороны, господство законодательной власти и, с другой - подзаконность властей правительственной и судебной".

Но если может быть принят любой по содержанию закон, а суд обязан им руководствоваться, то отсутствует противовес законодательной власти. А если действия и решения органов исполнительной власти могут быть обжалованы только в вышестоящие ведомства, то отсутствует механизм внешних сдержек, что создает опасность произвола.

Невозможность какого-либо реагирования суда на решения законодательной власти, за исключением их точного и неуклонного исполнения, была с готовностью воспринята социалистической марксистско-ленинской теорией государства и права. "Марксизм, - писал Л. Спиридонов, - например, учит, что право (норма) есть возведенная в закон (т.е. ставшая государственной) воля господствующего класса, определяемая материальными условиями его жизни... О полном произволе государства при формулировании юридических норм не говорил, пожалуй, никто".

Отсутствие каких-либо иных ориентиров, кроме действующего законодательства, фактически ставит суд в один ряд с органами исполнительной власти, делая его равно подчиненным господству законодателя. Во времена Монтескье, да и в более поздние исторические периоды такой подход к судебной власти был оправдан существованием абсолютных монархий. Однако когда они исчезли или трансформировались в конституционные, а тоталитарные государства выпали из естественного процесса развития западной цивилизации, вопрос о возможностях судебной власти ограничивать произвол законодателя потребовал не только теоретических изысканий, но и институционально-юридической основы.

Такую основу составляют два компонента.

Во-первых, это ратификация государствами международных актов, закрепляющих обязательный минимум прав и свобод личности, что ставит эти акты на вершину иерархии источников права.

Пункт 4 ст. 15 Конституции РФ гласит: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора".

При этом само содержание международного договора должно отвечать одному обязательному требованию: оно не должно влечь за собой ограничение прав и свобод человека и гражданина и не противоречить основам конституционного строя Российской Федерации (ст. 79 Конституции РФ). В компетенцию Конституционного Суда не входит проверка соответствия Конституции ратифицированных международных договоров, он облечен правом разрешать дела о соответствии Конституции РФ "не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации" (пп. "г" п. 2 ст. 125 Конституции РФ). Это обстоятельство в известном смысле превращает общепризнанные принципы и нормы международных актов после их официального признания в материальное воплощение права как масштаба прав и свобод личности, т.е. территории свободы, куда не вправе вторгаться государство.

Во-вторых, это появление у судов новой, неизвестной Монтескье и его современникам функции конституционного контроля, в силу которой судебная власть обрела право фактически аннулировать, т.е. прекращать действие законов и иных нормативных актов в силу их противоречия конституции. Как отмечает Р.З. Лившиц, "предоставление судам права признавать недействительными и отменять нормы органов власти и управления кардинально меняет роль суда, он перестал быть органом разрешения индивидуальных споров, его компетенция распространяется на нормотворчество... При этом авторитет суда в определенном смысле поднимается выше авторитета другого властного органа, поскольку суд может отменять решение этого органа, а тот не может отменить решение суда".

Таким образом, судебная система становится судебной властью тогда, когда она наделяется определенными возможностями воздействия на другие ветви власти, включается в систему сдержек и противовесов, препятствующих узурпации всей государственной власти какой-либо из ее ветвей.

Неотъемлемой характеристикой судебной власти является ее полнота. Конституция РФ гарантирует каждому лицу судебную защиту его прав и свобод (п. 1 ст. 46 Конституции РФ), а решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (п. 2 ст. 46 Конституции РФ). Эти конституционные положения очерчивают роль и место судебной власти в государственном устройстве Российской Федерации.

Превращение судебной системы в судебную власть качественно меняет в сторону повышения общественную значимость независимости суда как важнейшего звена в механизме самоограничения всей государственной власти.

Очевидно, что если суд не свободен в своих решениях, если эти решения принимаются под воздействием других государственных органов или иных заинтересованных субъектов, то он не способен быть объективным арбитром в социально-правовых конфликтах.

Вместе с тем, рассматривая проблему независимости суда, необходимо, на наш взгляд, учитывать следующие аспекты.

Во-первых, здесь вряд ли уместна дихотомия: независимость - зависимость. Социальные явления в своем абсолютном выражении крайне редко встречаются (если вообще встречаются) в реальной жизни. Вряд ли можно представить себе суд, функционирующий в вакууме, изолированный от всех внешних факторов, воздействующих на принимаемое им решение. Столь же трудно представить такую степень воздействия, которая лишила бы судью свободы выбора, какие бы негативные последствия для него лично реализация этой свободы ни повлекла.

В силу этого представляется, что точнее говорить о степени независимости (зависимости) суда. Такой подход и более прагматичен, поскольку позволяет сосредоточить внимание на тех конкретных обстоятельствах, которые ставят определенные пределы независимости суда и могут препятствовать реализации его социального назначения.

Во-вторых, критерии, с помощью которых могла бы быть определена степень независимости суда, достаточно ограничены, а во многом и субъективны. Непосредственно доступна исследователю только законодательно-нормативная модель организации и функционирования судебной системы. Дефекты этой модели, ущемляющие (или создающие такую опасность) независимость суда, обычно и являются предметом теоретического анализа. Для изучения того, как эта модель претворяется в жизнь, необходимы сложные и трудоемкие социологические исследования, предполагающие решение таких вопросов, как поиск эмпирических индикаторов независимости, а также факторов, влияющих на изменение их значения и т.п. Необходимо также формализовать (т.е. сделать доступным для количественной оценки) и желаемое состояние судебной системы, определить степень отклонения от него. Реальность такого исследования, учитывая ресурсную необеспеченность и недостаточный уровень развития отечественной социологии в целом и социологии права в частности, представляется более чем сомнительной.

Но даже если такого рода исследования были бы проведены, их результаты вряд ли могут изменить существующий в общественном сознании имидж суда, в том числе и степень его независимости. В связи с этим нельзя не упомянуть о различных условиях в конкретных странах в периоды зарождения судебной власти.

"Ко времени французской революции, - пишет А. Шайо, - судьи представляли собой ненавистную социальную группу. И хотя они становились все более независимыми от представителей других ветвей власти (по мнению многих, слишком независимыми), это не пошло на пользу правосудию. Независимость судей использовали для повышения тарифов их продажности и тем самым еще более усиливали и без того большую неразбериху в праве...

Что же касается английской традиции, то здесь судьи играли иную роль. Судейские места нельзя было купить, судьями становились либо граждане, непосредственно пользовавшиеся общим уважением (мировые судьи, присяжные), либо бывшие адвокаты, завоевавшие признание коллег. Англосаксонская правовая концепция с полным основанием считала суд противовесом исполнительной власти".

В России до реформ 1864 г. независимость суда не провозглашалась даже на декларативном уровне. "Одни и те же органы государства выполняли одновременно административные и судебные функции. Смешение полицейской и судебной власти, элементы розыскного процесса (например, требования канцелярской тайны) были привнесены не только в уголовный, но и в гражданский процесс, придавая несвойственные ему черты". Существовала множественность судебных инстанций, носящих сословный характер, с неопределенной подсудностью, с различным порядком судопроизводства и т.п., что существенно сужало возможности судебной защиты.

Особенностью нашего исторического прошлого является и то обстоятельство, что провозглашение независимости судебной власти (как и презумпции невиновности, права обвиняемого на защиту и других принципов цивилизованного правосудия) произошло по инициативе правительства, а не в результате массовых социальных акций - буржуазных революций. Другими словами, признание независимости было даровано сверху, а не завоевано снизу.

Относительно короткий период действия судебных учреждений и процедур, введенных судебными уставами (1864 - 1917), был недостаточен для укоренения в массовом сознании представлений о независимости судебной власти как одной из важнейших социальных ценностей.

После 1917 г. на протяжении всех лет советской власти, помимо идеологического неприятия принципа разделения властей, эмпирическим отражением роли суда в государственном механизме являлось то второстепенное место, которое занимал судья в иерархии носителей власти, далеко уступая партийным чиновникам органов безопасности и даже прокурору.

Столь неблагоприятное историческое наследство, разумеется, не является основанием для отказа от принципа независимости суда, но побуждает к более детальному анализу как самого этого принципа, так и путей претворения его в реальность.

Принцип независимости судебной власти имеет три аспекта:

1) самостоятельность судебных органов, которая реализуется в силе судебных решений (их не может отменить или игнорировать ни один орган, представляющий другие ветви власти), а также в их уникальном полномочии официально толковать закон;

2) независимость судьи как центральный элемент его правового статуса;

3) независимость суда как принцип процедуры судопроизводства.

Эти три аспекта существуют в тесной связи и взаимозависимости и могут быть разграничены преимущественно в аналитических целях. То или иное изменение, происходящее в одном из них, отражается и на всех остальных. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) при рассмотрении вопроса о соблюдении принципа независимости суда останавливается на четырех проблемах:

Процедура назначения: "назначение (судей. - И.М.) исполнительной властью допустимо. Поставить под сомнение независимость судьи с точки зрения "процедуры назначения" можно в том случае, если практика назначений в целом является неудовлетворительной", или, "по крайней мере, на формирование состава суда, ведущего дело, оказали влияние недопустимые мотивы". Другими словами, "необходимо доказать, что имела место попытка повлиять на исход судебного процесса. Независимость судей может быть поставлена под сомнение в связи с методами отбора и замещения судей для данного процесса из судейского корпуса в целом";

Длительность их (судей. - И.М.) пребывания в своей должности; эта проблема обычно рассматривалась в отношении дисциплинарных судов, где общепринята практика назначения на короткий срок. "Назначение судьи на фиксированный срок с целью предотвратить возможность его необоснованного увольнения является важным фактором". По мнению Гарлицкого, "существует возможность, что более высокие стандарты могут быть установлены ЕСПЧ и в отношении "обычных" судов";

Гарантии, исключающие оказание давления на работу суда извне; для этого в первую очередь требуется защитить судей от увольнения до истечения срока их полномочий, а также "чтобы состав суда не получал инструкций со стороны исполнительной власти... Прерогативы, предоставленные органам исполнительной власти, в том числе объявление амнистии и помилование, не должны использоваться в ущерб судебной системе";

Для того чтобы оценить независимость позиций, требуется учитывать, как воспринимается действие суда общественным мнением и представленными на суде сторонами.

Следует отметить, что Европейский суд по правам человека рассматривает вопросы, связанные с независимостью и беспристрастностью суда, лишь применительно к конкретным случаям, в которых судебные решения оспаривались заявителями. Учитывая границы своей компетенции, ЕСПЧ не делает каких-либо выводов, касающихся общих принципов организации судебной власти в той или иной стране, в частности, гарантий ее самостоятельности. Однако очевидно, что при отсутствии такого рода гарантий либо их явной недостаточности возникают неустранимые сомнения в независимости суда при вынесении решений по конкретным делам.

Вместе с тем самостоятельность судебной власти не влечет за собой автоматически независимость судьи при отправлении правосудия.

Более того, правовая регламентация каждого из аспектов независимости суда требует разрешения проблемных ситуаций, т.е. осуществления выбора между конфликтующими социальными ценностями. Это означает, что необходимо нахождение баланса между самостоятельностью судебной власти и целостностью государственного механизма, между независимостью судей и их превращением в замкнутую корпорацию, между процедурными нормами, позволяющими суду принимать решения, основанные на фактах, которые имели место в реальности, и его статусом арбитра, равноудаленного от сторон спора. При этом речь идет лишь о нахождении той или иной формы нормативного разрешения указанных противоречий, а не об их полном воплощении в жизнь. Закон - лишь один из регуляторов социальной действительности, его возможности ограниченны. Если бы дело обстояло иначе, то достаточно было бы принять закон, запрещающий тот или иной вид поведения, и определенное социальное явление было бы ликвидировано (например, коррупция, преступность и т.п.). Экономическая ситуация, политический режим, характер и направленность интересов доминирующих социальных групп, состояние как массового, так и профессионального сознания - все это, в конечном счете, определяет функционирование государственных институтов, в том числе и суда.

Можно предположить, что такого рода позиция связана с отождествлением государства с исполнительной властью, а также игнорированием того непреложного факта, что судебная власть является одной из ветвей именно государственной власти.

Самостоятельность судебной власти не тождественна независимости судей, хотя и является ее необходимой предпосылкой. Дело в том, что самостоятельность системы предполагает существование внутри нее процессов управления, а следовательно, и возможности воздействия вышестоящих уровней на нижестоящие. Нельзя не отметить и то обстоятельство, что нередко вопрос о самостоятельности судебной власти сводится к порядку финансирования судебных органов. Между тем степень самостоятельности судебной власти не определяется только этим. Не меньшее значение имеют и ее полномочия по допуску к судейской должности и отрешению от нее, а также по принятию решений, определяющих профессиональную карьеру судьи.

Кроме того, вряд ли реалистичным является мнение, высказанное, в частности, В. Чернявским, согласно которому "надо лишить органы исполнительной власти, в том числе и Правительство РФ, права на определение и тем более ограничение (лимитирование) объемов бюджетных ассигнований на обеспечение деятельности судов".

По мнению В. Чернявского, "важнейшим условием реального разделения властей является такая организация, которая бы не ставила одну ветвь власти в зависимость от другой". Разумеется, определенная связь между порядком и объемом финансирования, с одной стороны, и самостоятельностью судебной власти с другой, существует. Однако при таком подходе остается неясным, каким образом и кем будут учитываться ограничения, вытекающие из общего объема бюджета. Кроме того, различные интересы субъектов распределения бюджетных средств размывают, т.е. делают неопределенным вопрос об ответственности за их рациональное расходование.

Но главная проблема, связанная с независимостью судей, на наш взгляд, заключается в объеме и характере полномочий, в частности, в степени дискреции, которыми располагают субъекты, осуществляющие управление внутри судебной системы.

В силу этого границы независимости судьи определяются не только степенью самостоятельности судебной власти, но и управленческими воздействиями, исходящими от самой судебной системы.

Защитой от легальных управленческих воздействий на отправление правосудия служит запрет вышестоящему суду обязывать нижестоящего принимать то или иное решение по существу дела. Законодательные нормы, как процессуальные, так и судоустройственные (организационные), имеющие своей целью построение независимого суда, являются лишь предпосылкой, необходимой, но недостаточной для достижения этой цели. Как справедливо отмечает Т.Г. Морщакова, "суд может быть независимым защитником прав, только если это востребовано и стимулируется государством, обязанным выполнять соответствующий заказ общества". Однако необходимо иметь в виду, что в общественном сознании на первый план выступают такие качества правосудия, как справедливость, неподкупность, доступность. В силу этого ценность независимого суда не существует изолированно, а преломляется как в массовом, так и в профессиональном сознании сквозь призму других реально существующих проблем. Так, по мнению В. Пастухова, "основные проблемы российского правосудия не в его "коррумпированности" и "зависимости" от власти, а в развивающемся, как раковая опухоль, правовом нигилизме и резком снижении профессионального уровня подготовки судей".

Мировой опыт свидетельствует о том, что высокий престиж суда, уверенность общества в независимости принимаемых им решений могут существовать и тогда, когда имеются определенные отступления даже от такого фундаментального условия, как принцип разделения властей. Так, в Великобритании, где и в профессиональном, и в массовом сознании укоренены представления о независимости суда, не действует в классическом виде принцип разделения властей: лорд-канцлер является одновременно членом кабинета министров, спикером палаты лордов и председателем Апелляционного суда. В свою очередь, палата лордов является не только второй палатой парламента, но и судом высшей апелляционной инстанции.

Очевидно, что не существует единого и раз навсегда установленного образца законодательного закрепления условий, которые обеспечили бы подлинную независимость суда.

Если самостоятельность судебной власти означает невмешательство в ее функционирование других ветвей власти, то независимость суда выражается в принятии судьей решения на основе собственного убеждения в его законности и обоснованности. Как подчеркивает В.А. Терехин, "определяющим и самым важным звеном в единой цепи процессуальной независимости правосудия, а также независимости судов и судебной власти при их процессуальном проявлении выступает фигура судьи... Независимость судей является основным условием функционирования самостоятельной и авторитетной судебной власти, способной обеспечить объективное и беспристрастное правосудие, эффективно защищать права и свободы человека".

Проблема, однако, заключается в том, что если законодательным и иным путем можно поставить судью в зависимость от кого-либо, то заставить его быть независимым и руководствоваться только законом мерами государственного воздействия невозможно. Независимость - это внутреннее, психологическое состояние, отражающее систему ценностей, разделяемых данным лицом, и находящееся вне сферы правового регулирования.

Социальная ценность правосудия как такового определяется тем, что только оно может служить противоядием против произвола и анархии, давать жизнь закону и тем самым обеспечивать предсказуемость последствий того или иного вида поведения.

Судебная система, если она основана на принципах гласности, состязательности, обеспечения обвиняемому права на защиту и других демократических началах, является наиболее цивилизованной площадкой для выяснения отношений государство - личность. Но если судья принимает решения, подчиняясь оказываемому на него давлению, то все достоинства процедуры превращаются в фикцию.

Становление независимого суда не менее, а может быть, и более сложный процесс создания (точнее, выращивания) других демократических институтов, оно неразрывно связано с общей эволюцией социальной системы, изменением массового и профессионального правосознания, гражданской активностью населения.

"Правосудие, справедливость, - пишет С. Холмс, - не могут быть поднесены на блюдечке политически инертным гражданам даже самой профессиональной судебной властью".

Из книги Гражданское процессуальное право автора Сазыкин Артем Васильевич

38. Понятие и сущность решения суда Судебное решение– акт волеизъявления органа государственной власти, которое выражается в применении нормы права к конкретному правоотношению, в конкретизации правоотношения, во властном подтверждении правоотношения, права и факта и

Из книги Гражданское процессуальное право: конспект лекций автора Гущина Ксения Олеговна

1. Понятие и сущность решения суда Судебное решение – акт волеизъявления органа государственной власти, которое выражается в применении нормы права к конкретному правоотношению, в конкретизации правоотношения, во властном подтверждении правоотношения, права и факта и

Из книги Наследственное право автора Гущина Ксения Олеговна

1. Понятие, сущность и значение наследственного права Получение в наследство материальных и нематериальных благ осуществляется путем наследования. Наследование – переход от умершего лица (наследодателя) его имущества к другому лицу в соответствии с нормами

Из книги Жилищное право. Конспект лекций автора Ивакин Валерий Николаевич

2.4. Значение постановлений Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ для применения норм жилищного права При решении жилищно-правовых вопросов все большую роль играют постановления Конституционного Суда РФ, принятые по жалобам и запросам о проверке

Из книги Гражданский процесс автора Черникова Ольга Сергеевна

1.6. Сущность, основные черты и значение гражданской процессуальной формы: понятие, черты, значение и последствия ее нарушения Гражданская процессуальная форма представляет собой установленный законом оптимальный порядок отправления правосудия по гражданским делам,

Из книги Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решения автора Гордон Э С

12.1. Понятие и виды судебных постановлений. Сущность и значение Постановление суда первой инстанции представляет собой индивидуально-конкретный процессуальный акт, который принимается судом общей юрисдикции на основе действующего законодательства в результате

Из книги Гражданское процессуальное право автора

Глава 1 Сущность и значение судебно-медицинской экспертизы в советском уголовном

Из книги Уголовный процесс: Шпаргалка автора Автор неизвестен

§ 2 Сущность и значение судебного решения В гражданском судопроизводстве сущность судебного решения состоит в том, что оно является волевым актом органа государства. Разрешая от имени государства гражданское дело по существу, суд подтверждает определенное

Из книги Гражданский процесс в вопросах и ответах автора Власов Анатолий Александрович

§ 1 Сущность и значение апелляционного производства В любой области человеческой деятельности возможны ошибки. К сожалению, не составляют исключения в этом отношении и суды. Опасность ошибок в судебной работе обусловлена как сложностями выяснения действительных

Из книги Прокурорский надзор. Шпаргалки автора Смирнов Павел Юрьевич

48. Сущность, значение подготовки дела к судебному разбирательству Стадия подготовки дела к судебному разбирательству носит пограничный характер, т. е. находится между блоком досудебных стадий и остальными судебными стадиями. Задача стадии – оценить результаты

Из книги Экзамен на адвоката автора

51. Сущность, значение, задачи и общие условия судебного разбирательства Судебное разбирательство – этап уголовного судопроизводства, в ходе которого судом разрешается спор о виновности лица в совершении преступления между сторонами-участницами. Особое место

Из книги Суды и судьи: независимость и управляемость автора Михайловская И. Б.

Глава 16. Апелляционное производство по пересмотру решений и определений мировых судей В чем сущность и значение апелляционного производства? Категория судебной ошибки широка и охватывает как те нарушения, которые препятствуют своевременному разрешению дела, так и те,

Из книги автора

81. Координация деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью: сущность и значение Координация деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью – одно из важнейших направлений деятельности органов прокуратуры, которое включает в

Из книги автора

Вопрос 54. Адвокатское расследование как институт уголовного процесса. Понятие, природа, сущность и его значение. Адвокатское расследование в уголовном процессе – это комплекс действий, реализуемых адвокатом и направленных на собирание доказательств по уголовному делу,

Из книги автора

Вопрос 204. Сущность, значение и содержание (составные части) судебного решения в гражданском процессе. Требования, которым должно отвечать судебное решение. Устранение недостатков решения вынесшим его судом. Сущность судебного решения в гражданском процессе состоит в

Из книги автора

§ 2. Соотношение категорий "независимость", "беспристрастность" и "справедливость" суда Любое лицо (как физическое, так и юридическое), обращаясь в суд или будучи привлеченным в качестве обвиняемого либо ответчика, ожидает, как предполагается, беспристрастного и

В. А. Панюшкин, П. Н. Шабанов

КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ НЕЗАВИСИМОСТИ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ

Статья посвящена анализу положений Конституции Российской Федерации о независимости судебной власти. Изучается соотношение понятий «самостоятельность» и «независимость» судебной власти, дается определение суверенности судебной власти. В работе исследуется вопрос регламентации в конституциях зарубежных государств положений о независимости судебной власти.

К л ю ч е в ы е с л о в а: Конституция Российской Федерации, независимость и самостоятельность судебной власти, суверенность судебной власти.

Article is devoted to the analysis of provisions of the Constitution of the Russian Federation about independence of judicial authority. The ratio of concepts of «independence» of judicial authority is studied, definition of a sovereignty of judicial authority is given. In work the regulation question in constitutions of the foreign states of regulations on independence of judicial authority is investigated.

K e y w o r d s: Constitution of the Russian Federation, independence of judicial authority, sovereignty of judicial authority.

Состояние правосудия в Российской Федерации является одним из критериев оценки уровня демократии и законности. Мировой опыт свидетельствует, что правовое государство может существовать только в том случае, если в стране имеется сильная, независимая и авторитетная судебная власть. Это необходимое условие формирования гражданского общества и построения правового демократического государства.

В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. В ст. 120, 122 Конституции РФ закреплены принципиальные положения, согласно которым судьи неприкосновенны, независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону.

Независимость судебной власти является основой любого демократического государства, поскольку именно она обеспечивает существование реальной конституции и проведение в жизнь идеи верховенства закона.

Судебной власти присущи признаки политической (государственной) власти, которая имеет свои особенности: обладая государственно-властными полномочиями и осуществляя их только судами в строго установленной процессуальной форме, судебная власть призвана защищать права и свободы граждан, конституционный строй Российской Федерации, обеспечивать соответствие актов законодательной и исполнительной власти Конституции РФ, соблюдение законности и справедливости при исполнении и применении законов и других нормативных актов. Суд как орган судебной власти служит арбитром в разрешении споров; судебные решения обязательны для исполнения всеми органами, организациями, должностными лицами, гражданами. Более того, судебная власть преюдициаль-

В. А. Панюшкин, П. Н. Шабанов

на, что означает такую ее организацию, при которой суд устанавливает факт, а все другие органы государственной власти его применяют в обязательном порядке. Причем преюдиция органов судебной власти шире, чем обязательность исполнения судебного решения.

В правовой литературе термин «судебная власть» употребляется в разных значениях: система соответствующих учреждений, тот или иной суд или все суды; система судебных органов государства, осуществляющих правосудие1; в некоторых случаях рекомендуется «обращаться к судебной власти» для защиты тех или иных институтов, разрешения спора; гл. 7 Конституции РФ - «Судебная власть» - содержит статьи, определяющие не только компетенцию различных судов, но и основы устройства судебной системы, правовое положение судей, ряд принципов судебной деятельности.

В правовой литературе не раз отмечалось, что проблема независимости ветвей власти связана не столько с их абсолютной обособленностью, сколько с взаимным уравновешением и взаимодействием, которые обеспечивает система «сдержек и противовесов»2.

Чтобы судебная власть действительно была независима от других ветвей власти, она должна быть наделена реальными полномочиями по контролю за деятельностью органов законодательной и исполнительной власти, за соответствием принимаемых ими решений Конституции РФ и действующим законам. Концепция судебной реформы в Российской Федерации 1991 г. прямо называет функцию судебного контроля, осуществляемого судами общей юрисдикции, неотъемлемой чертой правосудия3.

Важность принципа разделения властей заключается в том, чтобы взаимный контроль и сбалансированность полномочий не привели к присвоению полномочий судебной власти какой-либо другой властью. Со своей стороны, судебная власть не должна вмешиваться в прерогативы деятельности законодательной и исполнительной властей.

Органы судебной власти занимают особое место не только в механизме государственной власти, но и в общественном сознании, поскольку воспринимаются как важнейший инструмент социальной защиты. Отсюда - признание его важнейшим общественным институтом. Суд укрепляет экономическую и политическую стабильность в обществе, решая споры, поддерживая социальные нормы в обществе, он играет значительную воспитательную роль, приобщает граждан к принятым в обществе стандартам поведения, к соблюдению общечеловеческих ценностей. Судебная власть - «это тот новый политический и правовой феномен, который адекватно отражает стремление построить на российской почве правовое «государство, основанное на доктрине разделения властей»4.

В контексте вопроса о правовой природе судебной власти необходимо сказать о соотношении категорий «самостоятельность» и «независимость» судебной власти. Следует ли понимать конституционное положение о самостоятельности судебной власти как исключающее возможность говорить о ее независимости?

1 Советский энциклопедический словарь. М., 1979. С. 1295.

2 См., например: Чиркин В. Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М., 1998. С. 255.

3 Концепция судебной реформы в Российской Федерации // Ведомости съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.

4 Конституция и закон: стабильность и динамизм. М., 1998. С. 126.

СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2013-№ 2

Организация судебной власти и правоохранительной деятельности

Анализ высказанных в юридической литературе мнений по данному вопросу в отношении судебной власти показывает, что в его понимании нет единства.

Одни авторы говорят о самостоятельности судебной власти и независимости судей. Так, В. А. Ржевский и Н. М. Чепурнова полагают, что говорить о самостоятельности можно только применительно к судебной власти в ее взаимодействии с иными властями, а о независимости - применительно к осуществлению правосудия независимым должностным лицом - судьей5.

М. В. Баглай, например, отмечает, что «самостоятельность судебной власти проявляется в независимости судей, которые подчиняются только Конституции РФ и закону и в своей деятельности по осуществлению правосудия никому не подотчетны»6.

По мнению Л. Т. Ульяновой, самостоятельность судебной власти подкрепляется положением о независимости судей, присяжных, народных заседателей и подчинении их при осуществлении правосудия только Конституции РФ и закону (в то же время автор обозначает данный принцип как принцип самостоятельности судов, независимости судей, народных и присяжных заседателей)7.

П. А. Лупинская подчеркивает, что самостоятельность суда требует реализации судебной власти независимыми судьями и присяжными заседателями8. В. П. Божь-ев также говорит о независимости судей как непременном условии отправления правосудия9.

Другие авторы полагают правомерным говорить о самостоятельности и независимости судебной власти как ее неотъемлемых свойствах. Так, А. В. Цихоцкий, отмечает: «Главное свойство судебной власти - ее самостоятельность и независимость... когда речь идет о независимости судебной власти, это касается организационных моментов ее функционирования, которые, безусловно, подлежат закреплению законом...»10.

О самостоятельности и независимости судебной власти говорит и Т. А. Савельева, отмечая, что «принципы независимости и самостоятельности судебной власти... можно рассматривать как принципы демократического правового государства, основу его конституционного строя»11.

В. В. Ершов, рассматривая правовые гарантии независимости судебной власти, полагает, что суть последней можно раскрывать прежде всего через права суда по отношению к законотворческим и исполнительным органам государственной власти12.

Интересное мнение высказывает Председатель Верховного Суда РФ В. М. Лебедев, подчеркивая, что «самостоятельность судебной власти - важное условие и предпосылка независимости правосудия и лиц, его осуществляющих»13.

5 См.: Ржевский В. А., Чепурнова Н. М. Судебная власть в Российской Федерации: конституционные основы организации и деятельности. М., 1998. С. 147.

6 Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2009. С. 616.

7 См.: Уголовный процесс / под ред. К. Ф. Гуценко. М., 1998. С. 61.

8 См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / под ред. П. А. Лупинской. М., 1999. С. 132.

9 См.: Уголовный процесс / под ред. В. П. Божьева. М., 2000. С. 82.

10 Цихоцкий А. В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. С. 43.

11 Савельева Т. А. Судебная власть в гражданском процессе. Саратов, 1997. С. 28.

12 См.: Ершов В. В. Судебная власть в правовом государстве: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1992. С. 71-72.

13 Лебедев В. М. Судебная власть в современной России. СПб., 2001. С. 36.

СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2013-№ 2

В. А. Панюшкин, П. Н. Шабанов

Ю. И. Стецовский, исследуя конституционные основы судебной власти, также говорит о ее самостоятельности и независимости от других ветвей власти: «Будучи отделенной от законодательной и исполнительной власти, судебная власть обязана действовать независимо от них»14.

Е. В. Кладий рассматривает судебную власть как разновидность государственной власти, которая самостоятельно и независимо от других ветвей государственной власти (законодательной и исполнительной) осуществляет свои властные, публично-правовые полномочия в установленных государством формах и с использованием надлежащих процедур15.

О самостоятельности и независимости как разных характеристиках судебной власти говорят и некоторые другие авторы16.

Думается, что в подтверждение правоты последних можно сослаться на положения Концепции судебной реформы 1991 г., где одной из главных задач провозглашалось утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной17.

Данное концептуальное положение получило свое дальнейшее развитие в действующем законодательстве. Так, согласно п. 2 ст. 1 Закона РФ от 26 июня 1992 г. «О статусе судей в Российской Федерации» судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей. Аналогичное положение содержится в п. 1 ст. 5 Федерального конституционного закона РФ от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации». Данные нормы свидетельствуют о том, что законодатель рассматривает «самостоятельность» и «независимость» как неравнозначные категории и применяет их к понятию «судебная власть», а не к какой-либо форме ее реализации.

Рассмотрев самостоятельность и независимость в качестве основных характеризующих признаков судебной власти, мы пришли к выводу, что объединить данные категории представляется возможным под единым определением «суверенность судебной власти». Суверенность является неотъемлемым свойством любой власти; в попытках противопоставить самостоятельность и независимость судебной власти, включить одно свойство судебной власти в другое, подчас забывается о том, что это разные стороны одного определяющего качества для любой власти. Естественно, суверенность судебной власти носит несколько иной характер, чем суверенитет государственной власти в целом, и отнюдь не означает полного изъятия судебной власти из общего механизма государства, работающего в рамках «концепции единства государственной власти и разделения ее ветвей»18.

В практике толкования и применения международными юрисдикционными органами норм, предусматривающих право на справедливое судебное разбирательство, непременно используется положение о независимости суда от других ветвей власти. Такое положение содержится, например, в Основных принципах,

14 Стецовский Ю. И. Судебная власть. М., 1999. С. 54.

15 См.: Кладий Е. В. Судебная власть в системе государственной власти Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 7.

16 См., например: Судебная власть. Правоохранительные органы Российской Федерации: учеб. пособие / под ред. В. М. Семенова. Екатеринбург, 2002. С. 14 ; Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003. С. 81, 210 ; Лазарева В. А. Судебная защита в уголовном процессе РФ: проблемы теории и практики: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 14.

17 См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации.

18 Чиркин В. Е. Законодательная власть. М., 2008. С. 78.

СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2013-№ 2

Организация судебной власти и правоохранительной деятельности

касающихся независимости судебных органов19, принятых VII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и одобренных 29 ноября и 13 декабря 1985 г. резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН: независимость судебных органов гарантируется государством и закрепляется в Конституции или законах страны, все государственные и другие учреждения обязаны уважать и соблюдать независимость судебных органов.

Следует заметить, что конституции большинства зарубежных государств содержат разделы (главы) о судебной власти, в которых либо говорится непосредственно о независимости судебной власти (например, ст. 117 гл. 6 Конституции Болгарии, ст. 104 разд. 4 ч. 2 Конституции Италии, ст. 173 разд. 8 Конституции Польши, ст. 64 разд. 8 Конституции Франции, ст. 115 гл. 4 разд. 4 Конституции Хорватии), либо о независимости судов или судей (например, ст. 97 разд. 9 Конституции Германии, ст. 117 разд. 6 Конституции Испании, ст. 9 ч. 1 Конституции Турции, ст. 81 гл. 4 Конституции Чехии, ст. 76 гл. 6 Конституции Японии), при этом, как правило, подчеркивается их независимость от других ветвей государственной власти20. Признание этой ветви власти самостоятельным предметом конституционного регулирования объясняется тем, что судебная власть является составляющей государственной власти.

Как показывает анализ конституционного законодательства стран СНГ и Балтии, аналогичные нормы закреплены на конституционном уровне во многих из них. Так, независимость судебной власти закреплена в ст. 7 Конституции Азербайджанской Республики, ст. 82 Конституции Грузии, ст. 84 Конституции Республики Таджикистан, ст. 106 Конституции Республики Узбекистан. Вместе с тем в конституциях некоторых стран бывшего Союза говорится лишь о самостоятельности ветвей власти, системе сдерживания и уравновешения друг друга (ст. 4 Конституции Туркменистана, ст. 3 Конституции Казахстана, ст. 7 Конституции Кыргызстана, ст. 4 Конституции Туркменистана) либо о самостоятельности государственных органов, их взаимодействии между собой (ст. 5 Конституции Республики Армения, ст. 6 Конституции Республики Беларусь, ст. 6 Конституции Украины). В ст. 6 Конституции Республики Молдова говорится только о взаимодействии властей при осуществлении своих прерогатив в соответствии с положениями Конституции21.

Некоторые авторы рассматривают независимость судебной власти как важнейший принцип, который «является отправным, определяющим положение суда в современном государстве». При этом самостоятельность судебной власти - лишь один из аспектов (институциональный) ее независимости: «Независимость в институциональном аспекте этого понятия (или самостоятельность судебных учреждений и отдельных судей по отношению к другим государственным или общественным органам)...»22. Вторым аспектом независимости судебной власти и ее носителей в содержательном значении этого термина является беспристрастность.

Анализ международных документов, Концепции судебной реформы 1991 г., норм Конституции РФ и отраслевого законодательства позволяет говорить о самостоятельности и независимости судебной власти от законодательной и исполнительной властей как ее важнейших характеристиках.

19 См.: Анишина В. И. Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации: формирование, содержание и перспективы развития. М., 2006. С. 171-176.

20 См.: Конституции зарубежных государств: учеб. пособие / сост. В. В. Маклаков. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2003 ; Конституции государств Европы. М., 2001.

21 См.: Там же.

22 Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003. С. 211.

Судебная власть — это по смыслу статей 10 и 11 Конституции РФ разновидность государственной власти , которую осуществляют суды Российской Федерации. Только суд вправе осуществлять правосудие (ч.1 ст.118 Конституции РФ).

Следовательно, в конституционном смысле понятия «судебная власть» и «правосудие» — тождественны, что подтверждается сопоставлением ч.1 и ч. 2 ст. 118 Конституции РФ, в первой из которых говорится об осуществлении правосудия в Российской Федерации только судом, а во второй — об осуществлении судебной власти посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства . В правосудии проявляет себя судебная власть. Главной же функцией суда как самостоятельного и независимого органа государственной власти является правосудие. Правосудие отличается рядом специфических признаков, состоящих в том, что оно осуществляется от имени государства, исключительно лишь специальными органами государственной власти — судами, посредством рассмотрения в судебных заседаниях гражданских, уголовных, административных и прочих дел в определенной, установленной законом процессуальной форме. Правосудие в Российской Федерации строится на конституционных принципах, отражающих сущность и задачи демократического, правового государства.

Пределы осуществления судебной власти определяются судебной системой Российской Федерации, устанавливаемой Конституцией РФ и федеральным конституционным законом. Конституция РФ (ч.3 ст.118) особо оговаривает, что создание чрезвычайных судов не допускается.

Чрезвычайный суд — это орган уже по своему назначению ориентированный на осуществление политики репрессий, подавления, запугивания, произвола. Он не предназначен и не способен быть органом подлинного правосудия.

Настораживает, впрочем, содержащееся в ст.18 Конституции РФ положение о том, что права и свободы человека и гражданина, помимо непосредственного характера их действия, определяют смысл, содержание и применение законов, а также деятельность законодательной и исполнительной власти , местного самоуправления . Возможное истолкование этого конституционного положения таково: непосредственный характер действия прав и свобод человека и гражданина свое проявление находит не в том, что действуют вне рамок воплощающих их законов, а в том, что они определяют «смысл, содержание и применение» законов и потому реализуются «непосредственно» через эти законы в процессе деятельности законодательной власти, местного самоуправления и «обеспечиваются» правосудием. Непосредственное осуществление права при таком истолковании ст.18 Конституции РФ было бы по существу сведено на нет.

Другим конституционным примером возможного применения судами права без ссылок на существующее законодательство может служить указание ст.15 Конституции РФ на ее прямое действие. Прямо, следовательно, действуют не только содержащиеся в статьях Конституции нормы, но и ее принципы.

В-третьих, осуществление правосудия возможно лишь при неукоснительном соблюдении установленных законом процессуальных норм — судопроизводства , соответственно, конституционного, гражданского, административного и уголовного. Судопроизводство — это правовая технология формирования судебной власти, если рассматривать правосудие как процесс нахождения истины и достижения справедливости объективным и независимым судом при строгом соблюдении законных прав и интересов участвующих в суде лиц.

В-четвертых, применение судебной власти жестко предопределено необходимостью разрешения юридического конфликта или спора. Без такого конфликта и спора пусть даже в потенции, не может осуществляться правосудие, судебная власть.

Правосудие — это властное, осуществляемое от имени государства и в установленных законом процессуальных формах, беспристрастное разрешение судом реального конфликта или спора путем объективной оценки истоков и сущности этого конфликта или спора, позиций сторон и предоставленных суду доказательств , сложившейся вследствие конфликта или спора ситуации и ее последствий, вынесение в строгом соответствии с действующим законодательством властного, а потому обязательного для исполнения вердикта (приговора , решения) с восстановлением законности и справедливости, с наказанием виновного и возмещением ущерба потерпевшему .

Судебная власть может быть, в соответствии с законом, проявлена в самой начальной стадии конфликта, осуществляя при этом свойственную этой власти функцию судебного контроля . Так, насильственное ограничение права каждого на свободу и личную неприкосновенность, связанное с арестом , заключением под стражу и содержанием под стражей допускается Конституцией РФ (ст.22) только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. В силу конституционно гарантированной неприкосновенности жилища проникновение в это жилище против воли проживающих в нем лиц возможно лишь в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения (ст.25 Конституции РФ).

В-пятых, равноправие сторон в судебном процессе, состязательность и реальная возможность сторон доказывать суду истину в конфликте или споре, справедливость своей позиции, предоставлять в соответствии с установленными процессуальными правилами доказательства, обеспечение гарантированного законом права на защиту — все это направлено на формирование таких имманентно присущих судебной власти — правосудию качественных характеристик, как объективность и справедливость. Лишенная объективности и справедливости власть суда, не будучи правосудной, превращает этот орган государства в орудие репрессий.

Подлинное правосудие в противоположность судебной власти как репрессивной силы с необходимостью требует истинной состязательности процессуально равноправных сторон перед лицом справедливого, непредвзятого, объективного суда. Практическое достижение этого не сводится только к декларативному включению принципа состязательности и равноправия сторон в общие части гражданско-процессуального, уголовно-процессуального, административного и арбитражного кодексов России, как считают некоторые авторы , а предполагает, прежде всего, глубокую и всестороннюю перестройку ряда важнейших звеньев судебной системы и прокуратуры РФ с разработкой и принятием поправок в действующее российское законодательство.

В демократическом государстве контроль суда распространяется и на предварительное следствие, особенно в отношении деликтов , представляющих большую общественную значимость и опасность, в том числе опасность для жизни и здоровья, прав и свобод граждан. Известно, что еще в результате судебной реформы в 60-х годах XIX в. в России был учрежден институт судебных следователей — специфический орган судебной власти. Этот институт был воспроизведен в 1922 г. и использовался некоторое время. Судебные следователи проводили судебное исследование обстоятельств дела по наиболее сложным уголовным делам. Будучи приравнены по своему положению к младшим членам окружного суда, судебные следователи обладали процессуальной самостоятельностью и независимостью, близкой по своему уровню к судье . Деятельность института судебных следователей означала, что предварительное следствие, в отличие от дознания как полицейской или прокурорско-полицейской деятельности, это функция и полномочие судебной власти.

Уравнение всех участников уголовно-процессуальной деятельности — суда, прокурора , следователя и органа дознания — произошло с внедрением в советский уголовный процесс концепции, сущность которой в свое время была изложена профессором М.А. Чельцовым: «Суд, прокурор, следователь и орган дознания одинаково обязаны возбуждать уголовное дело при наличии признаков преступления и принимать все указанные в законе меры для быстрого и полного раскрытия преступления, изобличения лиц, виновных в его совершении, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. Поэтому советский процесс не может быть построен по буржуазной схеме размежевания трех процессуальных функций, из которых прокурор выполняет только функцию уголовного преследования, обвиняемый и его защитник — функцию защиты, а на долю суда выпадает лишь функция решения дела, или иначе правового спора между «равноправными сторонами» — обвинителем и обвиняемым».

Указанный принципиальный подход продолжает действовать в Российской Федерации до сих пор, и его, по существу, не коснулись меры по проведению судебной реформы. «Кажется порой, что никак не могут или просто не хотят понять наши реформаторы и той простой, элементарной истины, что преступления раскрывать и пресекать должен не суд и даже не следователь», — пишет в связи с этим А.И.Трусов в статье «Уголовный процесс в системе разделения властей ». В цивилизованной стране это функция хорошо обученной, рационально организованной, по последнему слову современной науки и техники оснащенной судебной полиции. Давно пора и нам, по примеру развитых стран, иметь такого ряда структуры, руководимые прокуратурой как органом уголовного преследования; не бояться предоставить этим структурам достаточно широкие возможности для быстрого и оперативного реагирования на любые преступные проявления; сочетать в ходе проводимых дознаний гласных и негласных мер. В качестве же средства против возможных злоупотреблений, ущемления прав и свобод граждан данными структурами следует учредить и наладить за всеми их действиями, а также результатами действий постоянно и безотказно действующий, бдительный, эффективный судебный контроль. Надо сделать так, чтобы именно судебная полиция, прежде всего, собирала и готовила для прокурора как органа уголовного преследования добротные материалы, могущие претендовать на роль судебных доказательств. И чтобы суд и только суд (а не сам прокурор и тем более не орган дознания, как это делается до сих пор у нас),

тщательно сортируя представленные материалы, мог определить их процессуальную, законную доброкачественность, признавать их допустимыми в качестве судебных доказательств по делу. Суд должен также тщательно контролировать всю деятельность судебной полиции и прокуратуры, связанную с любым вторжением этих органов в права и свободы граждан.

Далее, для четкого ограничения функций и полномочий судебной полиции и прокуратуры как органа уголовного преследования от функций и полномочий судебной власти следовало бы установить, чтобы предварительное следствие в отличие от дознания как полицейской или прокурорско-полицейской деятельности стало деятельностью судебной.

В-шестых, судебная власть — власть системная, и в этом одна из ее основных качественных особенностей, отличающих судебную власть от других «ветвей» государственной власти. Каждый из судов, составляющих отдельные звенья общей судебной системы, самостоятелен и независим в осуществлении правосудия от кого бы ни было, исключая закон, в том числе и от других судов, в том числе судов вышестоящих. Но результат осуществления этой власти — решение или приговор суда — может быть отменен или изменен судом вышестоящим (кассационная и надзорная инстанции). Верховный Суд РФ является не только высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, но и осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью (ст.126 Конституции РФ). В свою очередь, Арбитражный Суд РФ, являющийся высшим судебным органом по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов (ст.127 Конституции РФ). Правосудие в полном объеме, следовательно, осуществляет вся судебная система в целом. О судебной власти во всей ее полноте можно говорить применительно к судебной системе в целом.

В-седьмых, в отправлении правосудия, чего нет ни в одной из других «ветвей» государственной власти, имеют право принимать участие непосредственно граждане РФ. Согласно ч.5 ст.32 Конституции РФ граждане РФ имеют право участвовать в отправлении правосудия.

Конституционный Суд РФ в судебной системе Российской Федерации

Составную, но весьма специфическую часть судебной системы Российской Федерации являет собою Конституционный Суд РФ — «судебный орган конституционного контроля , самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства », — говорится в ст.1 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации». Конституционный Суд России — не только особый судебный орган. Он, учитывая возлагаемые на него функции и полномочия по обеспечению верховенства и прямого действия Конституции РФ , баланса «ветвей» государственной власти , выступает одновременно и как высший конституционный орган одного уровня с президентской, законодательной и исполнительной властями.

Важнейшим полномочием Конституционного Суда РФ является толкование Конституции РФ, которое этот орган дает по запросам Президента РФ , Совета Федерации , Государственной Думы Федерального Собрания РФ , Правительства РФ , органов законодательной власти субъектов РФ . Эта функция обусловлена самой юридической природой Конституционного Суда РФ, и без нее фактически невозможен эффективный конституционный контроль. Даваемое Конституционным Судом РФ толкование имеет общеобязательный характер, оно — функциональная доминанта, составляющая глубинную суть конституционно-контрольной деятельности, ее квалифицирующий признак. Оно определяет особое место специализированного конституционного контроля в механизме разделения властей , «специализацию» судебного конституционного контроля в этом механизме. Толкование — это процессуальная форма, которая отражает особенности компетенционной специализации судебного конституционного контроля в системе осуществления власти , то есть содержание его полномочий как арбитра, посредника между законодательной и исполнительной властью , Федерацией и ее субъектами, государством и территориями , властью и личностью и т.п. Иными словами, толкование — процессуальная форма, ассоциирующаяся с третейским, посредническим предназначением судебного конституционного контроля в механизме разделения властей. Наконец, толкование конституции — это форма деятельности, наиболее приближенная к законодательству.

К числу основных полномочий Конституционного Суда РФ принадлежит право разрешать дела о соответствии Конституции РФ:

Акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом РФ неконституционными, утрачивают силу. Международные договоры РФ, не соответствующие Конституции РФ, не подлежат введению в действие и применению (п.6 ст.125 Конституции РФ). В случае, если признание нормативного акта неконституционным создало пробел в правовом регулировании , непосредственно применяется Конституция РФ.

К полномочиям Конституционного Суда РФ относится разрешение споров о компетенции:

а) между федеральными органами государственной власти;

б) между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ;

Конституционный Суд РФ осуществляет иные полномочия, предоставляемые ему Конституцией РФ, Федеративным Договором и федеральными конституционными законами. Он может также пользоваться правами, предоставляемыми ему заключенными в соответствии со ст.111 Конституции РФ договорами о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, если эти права не противоречат его юридической природе и предназначению в качестве судебного органа конституционного контроля.

Назначение Конституционного Суда РФ — разрешение конституционно-правовых споров посредством конституционного судопроизводства. При существовании конституционного судопроизводства он воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов и иных органов. Осуществление им правосудия — вот тот критерий, который определяет вхождение этого суда в общую судебную систему РФ. Однако при этом Конституционный Суд России в национальной судебной системе в целом занимает обособленное положение. Выражается оно в том, что: во-первых, Конституционный Суд РФ, придерживаясь судебно-процессуальной формы деятельности, осуществляет как функции правосудные при разрешении конституционно-правовых споров, которые, собственно, и определяют его судебную власть, так и функции, скорее, конституционно регулирующие и конституционно-контрольные, выделяющие его в этой своей части из области судебной власти и превращающие в конституционный орган, предназначенный, придерживаясь смысла Конституции РФ, устанавливать четкие границы компетенции органов основных «ветвей» государственной власти, обеспечивать реальное осуществление принципа разделения их; во-вторых, Конституционный Суд РФ, не будучи связанным предметно и процессуально с иными государственными судами, не образует и своей вертикали конституционных судов, а акты Конституционного Суда РФ — постановления, заключения, определения — не обладают тем качеством «системности», которыми обладают суды других видов; в-третьих, конституционное судопроизводство, будучи самостоятельным, не предусматривает возможности применения норм гражданско-процессуального, арбитражно-процессуального, административно-процессуального и уголовно-процессуального законодательства.

По вопросам своей внутренней деятельности Конституционный Суд РФ принимает Регламент Конституционного Суда России, юридическая природа которого обуславливается тем, что он принимается не законодателем, а самим Конституционным Судом РФ в силу делегированного ему федеральным конституционным законом (п.4 ст.3 ФКЗ о Конституционном Суде РФ) полномочия. Регламент Конституционного Суда РФ — это нормативный правовой акт, принятый самим же Конституционным Судом РФ, предписаниями которого руководствуются конституционные судьи и которые обязательны для всех участников конституционного процесса — сторон, их представителей, свидетелей , экспертов, всех участвующих или присутствующих в заседаниях Конституционного Суда РФ, для всех подразделений и сотрудников его аппарата; в-четвертых, качественное своеобразие во взаимоотношениях Конституционного Суда РФ с другими судами — звеньями общей судебной системы РФ вносит предоставленное п.4 ст.125 Конституции РФ право Конституционному Суду РФ рассматривать дела о конституционности законов по запросам судов.

Придя к выводу о несоответствии Конституции РФ закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, суд любой инстанции может обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке данного закона на предмет его конституционности. С момента вынесения решения суда об обращении в Конституционный Суд РФ и до принятия последним постановления производство по делу или исполнение вынесенного судом по делу решения приостанавливаются.

Эволюционный переход России к гражданскому обществу и правовому государству особенно отчетливо высвечивает и актуализирует следующую дилемму. Суд как орган государственной власти и закона — это первенство государства перед обществом , его приоритет. Суд как орган не только государственной власти — закона, но в значительной части и права — это первенство общества, в котором государство и закон выполняют необходимые, но целиком подчиненные интересам общества и контролируемые обществом функции. Разумеется, в глобальной проблеме соотношения общества и государства все не может быть сведено к судам, но и не видеть особо значимую роль судов, с учетом их особой «продвинутости» в ткань общества и тех проблем, которые они решают в повседневной жизни общества, было бы неверным. Сущность правового государства наиболее непосредственно и полно проявляется в деятельности органов правосудия.

Процесс становления гражданского общества неизбежно сопровождается размыванием «однородности» и «общности», возрастанием различий в потенциале и статусе отдельных личностей, групп, социальных слоев, плюрализме идей, позиций интересов, возможностей. В этих условиях роль суда как универсального общественно-государственного арбитра, воплощающего непосредственно в жизнь право и закон, особенно велика и значима. Она противоположна роли суда как органа тоталитарного государства и закона, нивелирующего общество, устраняющего различия, служащего орудием подавления и репрессий.

Современный суд в России — орган закона, но не во всем и далеко не всегда — права. Между тем правовое государство не тождественно режиму формальной законности . Оно символизирует верховенство права и правосудие как одно из важнейших форм осуществления такого верховенства. Вот почему и проблема соотношения права и закона, будучи весьма актуальной в условиях реформирования российской судебной системы, отнюдь не теряет своей значимости применительно ко всем «ветвям» государственной власти, к системе разделения властей в целом.

Принцип разделения властей в России был впервые закреплен двадцать четыре года назад. Произошло это 12 июня 1990 года с принятием Съездом народных депутатов РСФСР Декларации «О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики».

Этой декларацией, помимо провозглашения государственного суверенитета России, было впервые установлено, что разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства.

Потребовалось два года для того, чтобы в Конституции РСФСР принцип демократического централизма был заменен на принцип разделения властей. Еще через полтора года, этот принцип был отражен и раскрыт в действующей Конституции России. Но и прошедших двадцати четырех лет не хватило, чтобы реализовать его на практике. Согласно отчету Всемирного экономического форума в Давосе за 2013 год, Россия занимает 122 место из 144 по независимости судебной системы.

Сегодня впервые за последние десять лет общество ясно и недвусмысленно заявило требование перемен. Прошли по-настоящему массовые митинги и марши. В стране проходит дискуссия о политической реформе. Много внимания уделяется вопросам реформирования партийной и избирательной систем, выборности губернаторов. Однако вопрос реформирования судебной системы удивительным образом остается в тени. Конечно, о необходимости такой реформы говорится регулярно, и властью даже делаются отдельные шаги по совершенствованию судебного процесса. Но об обеспечении независимости суда, прежде всего от исполнительной власти и президента, серьезно и по существу говорят только отдельные эксперты в своем узком кругу.

Судебная реформа в России началась почти сто пятьдесят лет назад. Одной статьей ответить на все вызовы, стоящие перед нами, невозможно. Описывать сложившуюся ситуацию можно очень долго, но вместо этого лучше привести следующую цитату:

«... Граждане долгие годы на собственном опыте убеждались, что оградить свои права и законные интересы с помощью правоохранительных органов так же трудно, как и защититься от самих этих органов, попав в сферу их деятельности. Гласность, приоткрыв завесу «служебных тайн», выставила напоказ язвы судопроизводства: коррупцию, сокрытие преступлений от учета, дутые показатели раскрываемости, почти полное отсутствие оправданий, отработанную технологию добывания лжепризнаний и осуждения невиновных. Пресловутый обвинительный уклон был наглядно зафиксирован в результате изучения 343 уголовных дел, осужденные по которым были в конечном итоге реабилитированы вышестоящими судебными инстанциями: хотя адвокаты в 98% случаев просили оправдать подзащитных, суды вопреки материалам дел постановляли обвинительные приговоры…».

Приведенные слова могут показаться выдержкой из какой-нибудь декларации сегодняшней оппозиции. На самом деле это извлечение из Концепции судебной реформы в РСФСР (между прочим действующей), утвержденной по инициативе президента Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года. К тексту, написанному более двух десятилетий назад, можно многое добавить, но нечего убавить.

Здесь я хочу предложить некоторые шаги, направленные на обеспечение независимости судебной власти, и пояснения к ним.

Прежде чем говорить о конкретных мерах по созданию независимого суда, следует отметить, что решение лежит в двух плоскостях: технологической и политической. Главный смысл политических мер сводится к тому, что власть должна действительно перестать влиять на судебные решения. Добиться этого можно только через сменяемость власти на выборах. Технологические же меры должны обеспечить системный характер независимости суда.

У судьи не может быть начальника

На сегодняшний день председатель суда, особенно на уровне районных судов и судов субъектов РФ, является фактическим начальником судей соответствующего суда. Однако у судьи не может быть начальника — он должен подчиняться только конституции и федеральному закону. Всесилие председателей судов обеспечивается тем, что они фактически принимают судей на работу (дают представления о назначении лица на должность судьи), увольняют их с работы (дают рекомендации квалификационной коллегии судей), распределяют дела между судьями.

В этой связи необходимо избирать председателей судов голосованием судей соответствующего суда, сократить срок полномочий председателя суда до двух лет, лишить председателей судов полномочий по назначению (переназначению) и отстранению судей, ввести правило распределения дел между судьями по жребию.

Судья не должен быть чиновником

Практически всех судей сегодня напрямую назначает президент (за исключением судей Верховного и Конституционного судов, которые назначаются Советом Федерации по представлению президента). В России около 30 000 судей, назначаемых президентом. Фактическое решение о назначении большинства судей принимается председателями судов и чиновниками из администрации президента, что приводит к созданию тесной спайки между исполнительной властью и судебными органами.

Всех федеральных судей необходимо назначать Советом Федерации исключительно по предложению органов судейского сообщества. Следует ввести также процедуру предварительного публичного (не менее одного года) рассмотрения кандидатур судей в Государственной думе, Совете Федерации и парламентах субъектов РФ. Человеку, прошедшему квалификационный отбор, отбор судейского сообщества, всевозможные проверки, годичное переобучение, а также широчайшее обсуждения в парламентах всех уровней — можно доверить судейскую мантию. Такая система позволит насквозь «просветить» претендента.

Мировые судьи должны избираться

Закон позволяет субъекту федерации самостоятельно выбирать порядок замещения должности мирового судьи: назначение парламентом субъекта или прямыми выборами. На сегодняшний день ни один регион не пошел по пути избираемости мировых судей.

Необходимо поэтапно переходить к избираемости мировых судей гражданами.

Суды присяжных должны стать правилом, а не исключением

В настоящее время уголовные дела рассматриваются судами присяжных в отношении особо тяжких преступлений. За последние годы компетенция суда присяжных была серьезно сокращена (из его подсудности были выведены дела о террористических актах, захвате заложников, массовых беспорядках и ряд других). Многовековой опыт работы судов присяжных во многих странах мира, включая Россию (в которой до революции успешно действовали такие суды) показал, что это самый эффективный способ обеспечения правосудия.

В этой связи необходимо расширить категории дел, рассматриваемых судом присяжных на все уголовные дела, по которым предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

Суды должны быть материально независимы и состоятельны

Огромное количество районных судов находится в чудовищных условиях: маленькие здания, зачастую находящиеся в аварийном состоянии, отсутствие современной оргтехники, вечная нехватка административного персонала, низкие зарплаты помощников и секретарей и т.д. Практика рассмотрения дел не в специально оборудованных залах заседаний, а в маленьких кабинетах самих судей, никуда не делась. Рассчитывать, что принимаемые в таких условиях решения «именем Российской Федерации» будут объективны, а судьи независимы — наивно.

Суды и все расходы, связанные с гарантиями судьям, включая обеспечение жильем, должны финансироваться исключительно федеральным бюджетом. В федеральном конституционном законе следует закрепить процент бюджета, который направляется на нужды судебной власти, и который при реализации бюджета не может быть ни уменьшен, ни увеличен.

Споры граждан и организаций с государством должны рассматриваться специальными судами

Ряд юристов, правозащитников и политиков (к примеру, партия «Яблоко») много лет выступают за создание административных судов для рассмотрения дел в отношении должностных лиц органов власти, нарушающих права граждан и организаций. В ходе своей предвыборной кампании Путин также предлагал создание административных судов, но вместе с выборами закончилось и обсуждение этого вопроса.

Чиновник должен отвечать за незаконные действия

Государственными и муниципальными органами принимается огромное количество незаконных решений, совершаются противоправные действия. Многие из них впоследствии успешно оспариваются в судах. Однако чиновник, принявший такое решение, практически никогда не несет ответственности. Российской законодательство не содержит общей нормы, устанавливающей ответственность должностных лиц государства за совершение незаконных действий или принятие незаконных решений. В этих условиях никогда не получится ни бороться с коррупцией, ни дисциплинировать исполнительную власть. Власть никогда не станет бояться суда, который не может её наказать за незаконные действия.

Необходимо установление общей административной ответственности чиновников за принятие незаконных решений, совершение незаконных действий или незаконное бездействие с наказанием в виде крупных штрафов и (или) дисквалификации.

Восстановление справедливости

За последние два десятилетия тысячи невиновных людей прошли через жернова уголовной системы и были отправлены в тюрьмы. Многие из них не дожили до окончания своих сроков, а кто-то и до приговора. С начала 90-х и по сей день, суд — способ сведения коммерческих, политических или личных счетов с человеком: через суд работают рейдеры; суд принимал решения по содержанию под стражей Магнитского.

Судебная реформа не может начаться без восстановления справедливости. Необходима отмена ранее вынесенных неправосудных приговоров, освобождение и реабилитация пострадавших от судебной коррупции и ангажированности судей.

Для реализации этой задачи можно установить общее право обжалования вступившего в законную силу приговора в случае, если судья, прокурор или следователь, которые вели дело, были осуждены за коррупционные и должностные преступления. Необходимо предусмотреть обязательность оповещения всех лиц, которые будут иметь такое право, и возможность прокуратуры самостоятельно обжаловать приговоры по таким делам.

Предложенные меры следует рассматривать в комплексе с политической реформой государственной системы. Без реальных и честных выборов, сильного парламента, федерализма и гарантированного местного самоуправления никакая реформа судебной системы не приведет к желаемому результату.

В завершение хочу сказать следующее. События последнего времени показывают, что отсутствие ясных целей, стратегии политической борьбы, политической программы и политиков, способных эту программу реализовать, ослабляют эффект даже самых многочисленных митингов. Содержательная неопределенность протеста приводит к его уязвимости перед политическими провокаторами и проходимцами. Поэтому гражданскому обществу и демократической оппозиции стоит выработать общую программу. Независимость суда должна стать одной из главных ее целей.

Тема 3. Судебная власть и система органов, ее осуществляющих

Суд как орган судебной власти

Судебная система

Понятие и признаки судебной власти

Статья 10 Конституции закрепляет положение, согласно которому государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.

Идея разделения властей не нова. Как теория она была сформулирована еще в XVIII в. французским философом Ш.Л. Монтескье. «В каждом государстве, – указывал он, – имеется власть законодательная, исполнительная и судебная. Все эти власти должны быть разделены, так как если судья станет законодателем, то свобода граждан окажется во власти произвола. Если судебная власть будет соединена с исполнительной, то судья получит возможность стать угнетателем».

В настоящее время термин «судебная власть» употребляется в разных значениях. В зависимости от контекста он может обозначать: суд (абстрактный или конкретный); систему органов государства, осуществляющих правосудие; средство защиты интересов граждан и способ разрешения споров; компетенцию судов и судей. Есть и другие варианты употребления данного термина. Многозначность термина «судебная власть» подчеркивает, что институт, который он обозначает, также можно понимать по-разному. Мы выделяем две стороны понимания судебной власти: структурное и функциональное. Структурное понимание подразумевает под судебной властью систему специальных государственных органов – судов; функциональное – специфическую функцию суда.

Судебную власть можно охарактеризовать по ряду признаков.

Первый признак вытекает из Конституции, согласно которой судебная власть – это вид государственной власти. Сам термин «власть» обозначает наличие полномочий и возможностей их реализации. Прилагательное «судебная» конкретизирует, кому принадлежат полномочия. Отсюда следует второй признак.

Второй признак – судебная власть принадлежит только судам. О судах как специальных органах будет сказано ниже.

Третий признак судебной власти – исключительность. Полномочия, предоставленные судебной власти, предоставляются только ей. Никакие другие органы не могут дублировать судебную власть ни при каких обстоятельствах.

К исключительным полномочиям судебной власти относятся: осуществление правосудия; конституционный контроль; контроль за законностью и обоснованностью решений и действий государственных органов и должностных лиц в случае, если эти действия обжалованы в судебном порядке; санкционирование следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, которые ущемляют конституционные права граждан; контроль за законностью и обоснованностью арестов и задержаний, произведенных органами предварительного расследования; разъяснение вопросов судебной практики; участие в формировании корпуса судей; и др.

Четвертый признак судебной власти представляет собой триединство таких свойств, как независимость, самостоятельность, обособленность.

Независимость означает, что суд при принятии решений по делу не связан чьей-либо волей. Решение суд принимает самостоятельно. Судья зависит только от закона, правосознания и совести. Независимость – это не только право суда, но и его обязанность. Судьи обязаны противостоять любым попыткам посягнуть на свою независимость, опираясь на закон, который предусматривает целый набор гарантий независимости судей – материальных, социальных, гарантий безопасности и т. д.

Самостоятельность судебной власти подразумевает самостоятельное принятие решений судом. Суд не обязан (да и не вправе) советоваться с кем-либо по поводу принятия промежуточных и тем более итоговых решений по делу. Решения суда не нуждаются ни в чьем санкционировании и утверждении.

Обособленность судебной власти вытекает из ее независимости и самостоятельности. Это означает, что суды образуют автономную систему, включающую не только суды (в узком смысле слова), но и другие подразделения, обеспечивающие их жизнедеятельность. Однако обособленность судебной власти не означает ее изоляции. Различные ветви власти взаимосвязаны. Судебная власть, в частности, немыслима без власти законодательной, поскольку может осуществляться и совершенствоваться только в рамках закона. Законодательная власть в свою очередь определяет судебные процедуры, судейский статус и т.п. Кроме того, исполнение решений невозможно без тесного сотрудничества судебной власти с властью исполнительной.

Пятый признак – особый процессуальный порядок деятельности судебных органов. Свои полномочия суд осуществляет в порядке, который определен законом. Порядок судопроизводства регламентируется целым рядом процессуальных кодексов (УПК, АПК, ГПК, КоАП).

Судопроизводство – специфическая деятельность органов судебной власти. Оно начинается в предусмотренных законом случаях и протекает в установленной процессуальной форме. Существует несколько видов судопроизводства – конституционное, административное, гражданское, уголовное, арбитражное.

Шестой признак – подзаконность судебной власти. Несмотря на высокий статус судебной власти, она не может действовать по собственным правилам. Выше уже отмечалось, что суд зависит только от закона.

На основании приведенных признаков сформулируем определение судебной власти: судебная власть – это исключительные полномочия, предоставленные независимым и обособленным государственным органам – судам – для самостоятельного разрешения правовых вопросов, отнесенных к их компетенции, а также основанная на законе реализация этих полномочий путем конституционного, гражданского, уголовного, административного и арбитражного судопроизводства.

Определение судебной власти как суда или системы судов также не является ошибкой. Его надо рассматривать как дополнительную структурную характеристику понятия «судебная власть».

Просмотров