Ионыч краткое подробное. Антон чехов - ионыч

А.П. Чехов. «Ионыч».

Краткое содержание.

В городе С. семью Туркиных жители называли одной из самых образованных и талантливых. Каждый в ней имел свой талант: глава семьи Иван Петрович играл в любительских спектаклях и ставил их в благотворительных целях; его жена Вера Иосифовна писала повести и рассказы; их дочь Катерина Ивановна играла на фортепиано. Семья была гостеприимной. Гостей принимали радушно, показывая свои таланты.

С семьёй знакомится доктор Старцев Дмитрий Ионыч, который работает в городе Дялиже, в нескольких верстах от С. Своих лошадей у него ещё нет, он ходит пешком.

В конце вечера Вера Иосифовна, как всегда, читала свой новый роман, начинающийся со слов: «Мороз крепчал». На улице был летний вечер, и трудно было понять, как это мороз крепчал. Она читала о том, чего не бывает в жизни , но слушать было приятно и не хотелось вставать. После её чтения все слушали, как на улице хор поёт «Лучинушку», песню, которая передавала то, что есть в жизни.

Затем Котик, так звали в семье Екатерину Ивановну, села за рояль и стала играть. Она так ударяла по клавишам , производя столько шума, что Старцеву казалось, что сыплются и сыплются камни с горы . Но всё же слушать её ему было приятно. Все хвалили её за игру.

Старцев спросил, где она получила образование. Оказалось, что Котик получила только домашнее образование и собирается поступать в консерваторию. Этого не хотели её родители, боясь дурного влияния, но она, как капризный ребёнок, говорила, что поедет учиться.

В конце вечера и глава семейства показывал свой талант: рассказывал анекдоты, острил, предлагал задачи и сам же их решал.

«Недурственно», — думал Старцев, возвращаясь домой.

Год не был Старцев у Туркиных, так как был занят работой. Но вот получил письмо от Веры с Иосифовной с просьбой вылечить её от мигрени. Старцев стал часто приезжать к Туркиным, но уже не только ради лечения Веры Иосифовны. Он был восхищён Катериной Ивановной, просил выйти с ним в сад, поговорить. Всё нравилось в ней ему : наивное выражение глаз, голос, то, как сидело на ней платье. Она ему казалась очень умной, с ней можно было поговорить обо всём.

Однажды она неожиданно передала Старцеву записку, в которой назначила встречу на кладбище в 11 вечера. Он посчитал это несерьёзным, но всё же поехал на встречу (у него уже бала пара лошадей и свой кучер ). Ожидая Кити, он думал, сколько же здесь похоронено девушек, женщин, все они жили, любили; как же шутит над людьми природа. И ему тоже хотелось любви! Не дождавшись Кити, Старцев уезжает. Садясь в коляску, проговаривает, что надо бы худеть .

На другой день Старцев приехал к Туркиным делать Кити предложение. Но не получилось это сделать, так как она собиралась на бал. Он думал, что за неё дадут хорошее приданое . Появились первые сомнения: нужно ли жениться на такой избалованной девушке. Но он всё ещё был в восторге от неё.

Старцев пытался понять, почему Кити не пришла на свиданье на кладбище, где он прождал её два часа, на что она ответила, что просто пошутила. Кити сухо остановила попытки Старцева поцеловать её, пока он подвозил Кити на бал.

Старцев через некоторое время тоже приехал на бал. Говорил Кити о своей любви, предлагает жениться. Она же отвечала, что не хочет терять свободы . Мечтает о славе , о том, что посвятит себя искусству, быть артисткой, а семейная жизнь связала бы её навсегда.

Старцеву не верилось, что все его мечты привели к такому печальному концу.

Катерина уехала поступать в консерваторию. Он же зажил по-прежнему, лишь изредка вспоминая всё и думая, сколько же было хлопот.

Прошло 4 года . У Старцева была большая практика, выезжал он уже на тройке с бубенчиками . Он пополнел, страдал одышкой.

Ни с кем из обывателей горда он близко не сходился. Ведь они ничего не делали, ничем не занимались, поэтому и говорить ему с ними было неинтересно. Особых развлечений у Старцева не было. В театры и на концерты он не ходил, только любил по вечерам играть в винт. Но было ещё одно увлечение: по вечерам вынимать из карманов деньги , полученные за день, пересчитывать их и относить на свой счёт в Общество взаимного кредита.

Однажды его пригласили к Туркиным на день рождения Веры Иосифовны. Там он встретил Кити, теперь уже Катерину Ивановну. Как же она изменилась! Нет детской наивности, свежести. Многое в ней ему уже не нравилось : её бледность, голос, выражение, даже платье, кресло, в котором она сидела. Ему вспомнилась прежняя любовь и стало неловко.

Ему не нравилось и бездарное произведение Веры Иосифовны, которое та читала, игра Катерины, бившей по клавишам. Он подумал, что хорошо, что не женился на ней.

Они оказались в саду. Кити спрашивала, как живёт Старцев, очень волновалась. Он же, хотя на мгновение и вспомнил свои чувства к ней, был спокоен. Кити сказала, что никакого таланта у ней, как и у её матери, нет. Она с восхищением говорит о работе Старцева, о том, что счастье — помогать людям, называла его «лучшим из людей», которых она знала. Он же с удовольствием вспомнил бумажки, которые вынимал по вечерам из карманов.

Его всё раздражало в семье Туркиных, и он подумал, что если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город. Больше он никогда не бывал у Туркиных.

Прошло несколько лет . Старцев ещё больше располнел, разбогател. У него уже два дома и он облюбовал третий. Когда он едет на тройке , кажется, что это не человек, а сам языческий бог. В городе его уже зовут «Ионычем».

Он одинок, живёт скучно. Больные его уже раздражают. Он часто кричит на них. Если за каким -то столом в клубе, где он по вечерам играет в винт, заговорят о Туркиных, он просто спросит, не те ли это Туркины, у которых «дочка играет на фортепьянах».

В семье Туркиных ничего не изменилось : так же читает свои бездарные романы Вера Иосифовна, острит и рассказывает анекдоты Иван Петрович, играет на фортепиано Кити, которая заметно постарела, похварывает. Мать с дочерью летом ездят в Крым лечиться.

Пересказала: Мельникова Вера Александровна.

Земский врач Дмитрий Ионович Старцев приезжает работать в губернский город С. и знакомится с Туркиными. Они славятся своими талантами: остроумный Иван Петрович ставит любительские спектакли, его жена Вера Иосифовна пишет романы, а дочь Екатерина Ивановна (Котик) играет на рояле. Семья производит на Старцева благоприятное впечатление.

Через год Дмитрий Старцев возобновляет знакомство и влюбляется в Котика. Вызвав девушку в сад, Старцев пытается объясниться в любви и неожиданно получает от Котика записку, где ему назначается свидание ночью на кладбище. Он почти уверен в том, что это шутка, и тем не менее ночью идет туда и несколько часов ждет Екатерину Ивановну, предаваясь романтическим грезам. На следующий день Старцев делает предложение и получает отказ. Котик говорит ему: «сделаться женой — о нет, простите! Человек должен стремиться к высшей, блестящей цели, а семейная жизнь связала бы меня навеки».

Старцев не ожидал отказа, его самолюбие уязвлено. Однако, узнав, что Екатерина Ивановна уехала в Москву поступать в консерваторию, Старцев успокаивается. Его жизнь возвращается в привычную колею.

Проходит еще четыре года. У Старцева большая практика. Он располнел, ездит на тройке с бубенчиками. За все это время он навестил Туркиных не более двух раз, однако не завел и новых знакомств, так как обыватели раздражают его своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом.

Однажды Старцев получает от Веры Иосифовны и Котика письмо и едет к Туркиным. Вера Иосифовна читает вслух свой роман, а Екатерина Ивановна шумно и долго играет на рояле. Старцев чувствует одно лишь раздражение. В саду, куда Котик приглашает его, девушка говорит, с каким волнением ожидала этой встречи, и Старцеву становится жаль прошлого. Он рассказывает о своей однообразной жизни. Котик возражает, что у Старцева есть благородная цель — его работа земского врача. Она признается, что разуверилась в своем таланте пианистки, и что Старцев, служащий народу, представляется ей идеальным человеком. Однако у Старцева такая оценка не вызывает душевного подъема. Он чувствует облегчение от того, что не женился в свое время на Екатерине Ивановне, и думает, что если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город. Он оставляет без ответа письмо от Котика и больше уже никогда не приезжает к Туркиным.

С течением времени Старцев богатеет, покупает недвижимость, имеет громадную практику, но не бросает земское место. В городе его зовут уже просто Ионычем. Живется Старцеву скучно, он одинок. А Котик, любовь к которой была его единственной радостью, постарела, часто болеет и каждый день по четыре часа играет на рояле.

Когда в губернском городе С. приезжие жаловались на скуку и однообразие жизни, то местные жители, как бы оправдываясь, говорили, что, напротив, в С. очень хорошо, что в С. есть библиотека, театр, клуб, бывают балы, что, наконец, есть умные, интересные, приятные семьи, с которыми можно завести знакомства. И указывали на семью Туркиных как на самую образованную и талантливую.

Эта семья жила на главной улице, возле губернатора, в собственном доме. Сам Туркин, Иван Петрович, полный, красивый брюнет с бакенами, устраивал любительские спектакли с благотворительною целью, сам играл старых генералов и при этом кашлял очень смешно. Он знал много анекдотов, шарад, поговорок, любил шутить и острить, и всегда у него было такое выражение, что нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно. Жена его, Вера Иосифовна, худощавая, миловидная дама в pince-nez, писала повести и романы и охотно читала их вслух своим гостям. Дочь, Екатерина Ивановна, молодая девушка, играла на рояле. Одним словом, у каждого члена семьи был какой-нибудь свой талант. Туркины принимали гостей радушно и показывали им свои таланты весело, с сердечной простотой. В их большом каменном доме было просторно и летом прохладно, половина окон выходила в старый тенистый сад, где весной пели соловьи; когда в доме сидели гости, то в кухне стучали ножами, во дворе пахло жареным луком – и это всякий раз предвещало обильный и вкусный ужин.

И доктору Старцеву, Дмитрию Ионычу, когда он был только что назначен земским врачом и поселился в Дялиже, в девяти верстах от С., тоже говорили, что ему, как интеллигентному человеку, необходимо познакомиться с Туркиными. Как-то зимой на улице его представили Ивану Петровичу; поговорили о погоде, о театре, о холере, последовало приглашение. Весной, в праздник – это было Вознесение, – после приема больных Старцев отправился в город, чтобы развлечься немножко и кстати купить себе кое-что. Он шел пешком, не спеша (своих лошадей у него еще не было) и все время напевал:

Когда еще я не пил слез из чаши бытия…

В городе он пообедал, погулял в саду, потом как-то само собой пришло ему на память приглашение Ивана Петровича, и он решил сходить к Туркиным, посмотреть, что это за люди.

– Здравствуйте пожалуйста, – сказал Иван Петрович, встречая его на крыльце. – Очень, очень рад видеть такого приятного гостя. Пойдемте, я представлю вас своей благоверной. Я говорю ему, Верочка, – продолжал он, представляя доктора жене, – я ему говорю, что он не имеет никакого римского права сидеть у себя в больнице, он должен отдавать свой досуг обществу. Не правда ли, душенька?

– Садитесь здесь, – говорила Вера Иосифовна, сажая гостя возле себя. – Вы можете ухаживать за мной. Мой муж ревнив, это Отелло, но ведь мы постараемся вести себя так, что он ничего не заметит.

– Ах ты, цыпка, баловница… – нежно пробормотал Иван Петрович и поцеловал ее в лоб. – Вы очень кстати пожаловали, – обратился он опять к гостю, – моя благоверная написала большинский роман и сегодня будет читать его вслух.

– Жанчик, – сказала Вера Иосифовна мужу, – dites que l’on nous donne du thе.

Старцеву представили Екатерину Ивановну, восемнадцатилетнюю девушку, очень похожую на мать, такую же худощавую и миловидную. Выражение у нее было еще детское и талия тонкая, нежная; и девственная, уже развитая грудь, красивая, здоровая, говорила о весне, настоящей весне. Потом пили чай с вареньем, с медом, с конфетами и с очень вкусными печеньями, которые таяли во рту. С наступлением вечера, мало-помалу, сходились гости, и к каждому из них Иван Петрович обращал свои смеющиеся глаза и говорил:

– Здравствуйте пожалуйста.

Потом все сидели в гостиной с очень серьезными лицами, и Вера Иосифовна читала свой роман. Она начала так: «Мороз крепчал…» Окна были отворены настежь, слышно было, как на кухне стучали ножами и доносился запах жареного лука… В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и теперь, в летний вечер, когда долетали с улицы голоса, смех и потягивало со двора сиренью, трудно было понять, как это крепчал мороз и как заходившее солнце освещало своими холодными лучами снежную равнину и путника, одиноко шедшего по дороге; Вера Иосифовна читала о том, как молодая, красивая графиня устраивала у себя в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, – читала о том, чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову шли всё такие хорошие, покойные мысли, – не хотелось вставать.

– Недурственно… – тихо проговорил Иван Петрович.

А один из гостей, слушая и уносясь мыслями куда-то очень, очень далеко, сказал едва слышно:

– Да… действительно…

Прошел час, другой. В городском саду по соседству играл оркестр и пел хор песенников. Когда Вера Иосифовна закрыла свою тетрадь, то минут пять молчали и слушали «Лучинушку», которую пел хор, и эта песня передавала то, чего не было в романе и что бывает в жизни.

– Вы печатаете свои произведения в журналах? – спросил у Веры Иосифовны Старцев.

– Нет, – отвечала она, – я нигде не печатаю. Напишу и спрячу у себя в шкапу. Для чего печатать? – пояснила она. – Ведь мы имеем средства.

И все почему-то вздохнули.

– А теперь ты, Котик, сыграй что-нибудь, – сказал Иван Петрович дочери.

Подняли у рояля крышку, раскрыли ноты, лежавшие уже наготове. Екатерина Ивановна села и обеими руками ударила по клавишам; и потом тотчас же опять ударила изо всей силы, и опять, и опять; плечи и грудь у нее содрогались, она упрямо ударяла все по одному месту, и казалось, что она не перестанет, пока не вобьет клавишей внутрь рояля. Гостиная наполнилась громом; гремело все: и пол, и потолок, и мебель… Екатерина Ивановна играла трудный пассаж, интересный именно своею трудностью, длинный и однообразный, и Старцев, слушая, рисовал себе, как с высокой горы сыплются камни, сыплются и все сыплются, и ему хотелось, чтобы они поскорее перестали сыпаться, и в то же время Екатерина Ивановна, розовая от напряжения, сильная, энергичная, с локоном, упавшим на лоб, очень нравилась ему. После зимы, проведенной в Дялиже, среди больных и мужиков, сидеть в гостиной, смотреть на это молодое, изящное и, вероятно, чистое существо и слушать эти шумные, надоедливые, но все же культурные звуки, – было так приятно, так ново…

– Ну, Котик, сегодня ты играла как никогда, – сказал Иван Петрович со слезами на глазах, когда его дочь кончила и встала. – Умри, Денис, лучше не напишешь.

Все окружили ее, поздравляли, изумлялись, уверяли, что давно уже не слыхали такой музыки, а она слушала молча, чуть улыбаясь, и на всей ее фигуре было написано торжество.

Земский врач Дмитрий Ионович Старцев приезжает работать в губернский город С. и знакомится с Туркиными. Они славятся своими талантами: остроумный Иван Петрович ставит любительские спектакли, его жена Вера Иосифовна пишет романы, а дочь Екатерина Ивановна (Котик) играет на рояле. Семья производит на Старцева благоприятное впечатление.

Через год Дмитрий Старцев возобновляет знакомство и влюбляется в Котика. Вызвав девушку в сад, Старцев пытается объясниться в любви и неожиданно получает от Котика записку, где ему назначается свидание ночью на кладбище. Он почти уверен в том, что это шутка, и тем не менее ночью идет туда и несколько часов ждет Екатерину Ивановну, предаваясь романтическим грезам. На следующий день Старцев делает предложение и получает отказ. Котик говорит ему: «сделаться женой — о нет, простите! Человек должен стремиться к высшей, блестящей цели, а семейная жизнь связала бы меня навеки».

Старцев не ожидал отказа, его самолюбие уязвлено. Однако, узнав, что Екатерина Ивановна уехала в Москву поступать в консерваторию, Старцев успокаивается. Его жизнь возвращается в привычную колею.

Проходит еще четыре года. У Старцева большая практика. Он располнел, ездит на тройке с бубенчиками. За все это время он навестил Туркиных не более двух раз, однако не завел и новых знакомств, так как обыватели раздражают его своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом.

Однажды Старцев получает от Веры Иосифовны и Котика письмо и едет к Туркиным. Вера Иосифовна читает вслух свой роман, а Екатерина Ивановна шумно и долго играет на рояле. Старцев чувствует одно лишь раздражение. В саду, куда Котик приглашает его, девушка говорит, с каким волнением ожидала этой встречи, и Старцеву становится жаль прошлого. Он рассказывает о своей однообразной жизни. Котик возражает, что у Старцева есть благородная цель — его работа земского врача. Она признается, что разуверилась в своем таланте пианистки, и что Старцев, служащий народу, представляется ей идеальным человеком. Однако у Старцева такая оценка не вызывает душевного подъема. Он чувствует облегчение от того, что не женился в свое время на Екатерине Ивановне, и думает, что если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город. Он оставляет без ответа письмо от Котика и больше уже никогда не приезжает к Туркиным.

С течением времени Старцев богатеет, покупает недвижимость, имеет громадную практику, но не бросает земское место. В городе его зовут уже просто Ионычем. Живется Старцеву скучно, он одинок. А Котик, любовь к которой была его единственной радостью, постарела, часто болеет и каждый день по четыре часа играет на рояле.