Белая раса Буров бежит от чёрного расизма из Африки в Россию. Три миллиона буров из юар подыскивают себе местечко в россии
Африканеры, или буры (от нидерландского "крестьянин"), вопреки общепринятому мнению являются "продуктом" чисто южноафриканской истории, начавшейся в середине 17 века.
История поселения европейцев на юге Африки (мыс Доброй Надежды) началась со стоительства Голландской Ост-Индской компанией форта Капстад (Кейптаун) в 1651 году, первым комендантом которого был голландец - врач Ян ван Рибек.
На начальном этапе голландские поселенцы занимались торговлей и мореплаванием.
Первыми, кого они встретили в районе мыса Доброй Надежды, было племя кой-коин кораква (готтентоты) с вождём которых (он упоминается под именем Кора) Ян ван Рибек заключил первый договор.
Начальный этап колонизации характеризовался взаимовыгодным обменом между кой-коин и голланскими колонистами - т. н. "годы сердечного сотрудничества".
Но уже в мае 1659 года из-за захвата белыми поселенцами земли (им разрешили заниматься земледелием) началась первая готтентото-бурская война.
Вплоть до 18 века войны не прекращались, в ходе которых численность готтентотов резко сократилась и основная часть была вынуждена откочевать на север.
С 1688 года в Капстаде появилась новая волна белых поселенцев - это были французы-гугеноты. Они начали осваивать район Малое Кару и прилегающие к Капстаду территории. Основным их занятием было земледелие, в частности, - виноградарство. К началу 18 века они практически полностью переняли обычаи и язык голландцев (буров) и стали отличаться от них только французскими фамилиями и тёмным цветом волос (потомки голландцев в основном светловолосы).
На начальном этапе колонизации контакты буров с местными готтентотами заключались не только в торговле, но и в сожительстве с женщинами готтентотками. От этих контактов появились значительные метисные группы (бастеры), которые дали начало группе южноафриканских (капских) цветных .
От готтентотов буры восприняли некоторые слова и кочевой образ жизни. Даже передвигаться они стали как готтентоты, сидя на ездовых быках. Большое значение имело скотоводство. Буры вели практически натуральное хозяйство, занимались ткачеством, кузнечным ремеслом, обработкой кож, выделкой кароссов и фургонов, женщины варили мыло из свинного сала, делали кофе из корней деревьев и сахарный сироп из корней баобаба.
До сих пор в жилах многих африканеров течёт африканская кровь, что иногда неожиданно выясняется при изучении генеологий. В старых метрических записях иногда встречаются слова: "Мать не известна". Это верный признак того, что в данном колене старинного рода прародительницей была африканка или мулатка.
Так, в 1981 году при исследовании генеологий старых бурских родов неожиданно выяснилось, что многие лидеры "белой" общины ЮАР являются потомками рабынь - мулаток или готтентоток. В число не чистых "арийцев" попали президент ЮАР Питер Бота и лидер Консервативной партии - Треурнихт. Любопытна старая бурская пословица: "Никогда не стремись узнать, кто были твои предки, иначе быстро попадёшь в потомки готтентотов".
Интересен тот факт, что в Южной Африке до 1800 года в разряд "белых" люди попадали не по расовой принадлежности, а по имущественному признаку - классовой принадлежности. Подобная практика была и вдругих колониях Голландской Ост-Индской компании.
В годы апартеида в африканерских семьях иногда рождались дети со смуглой кожей и сильно курчавыми волосами, которых автоматически переводили в группу "цветных". В 1985 году, с согласия министра внутренних дел С. Боты, 702 метиса, один индиец и три китайца одним махом пера были признаны белыми, а 19 белых были переведены в разряд цветных.
Значительным событием в истории африканеров явился переход в 1795 году Капской колонии под английское управление. Это привело к переселению бурских фермеров из Капа на север - "Великий трек".
После британской окупации Капской колонии (окончательно в 1806 г.) между английской администрацией и африканерами возникло ряд противоречий, что привело к их массовому оттоку на север и восток Южной Африки. Это переселение привело к созданию независимых бурских республик - Трансвааль и Оранжевое свободное государство. После поражения в англо-бурской войне (1899-1902 гг.) многие ушли далее на север - на территории таких современных африканских государств, как Зимбабве, Мозамбик и Танзания.
Язык африканеров тоже несёт на себе отпечаток бурной истории Южной Африки. Он сформировался на основе различных диалектов голландского, немецкого и французского языков. Испытал на себе влияние языков готтентотов, бушменов, банту, а также креольского малайско-португальского жаргона моряков и рабов Кейптауна.
В настоящее время численность африканеров составляет 2 875 тыс. чел.: ЮАР - 2 710 тыс. чел, в Намибии - 49 тыс. чел., Замбии (5 тыс.), Зимбабве (5 тыс.), Свазиленде (13 тыс.), Ботсване, Лесото, Танзании, Кении, Новой Зеландии. А также в Великобритании (100 тыс.) и США (10 тыс.).
На Северный Кавказ в начале июля приедут представители народа буров. Делегацию буров возглавит доктор Ян Андриан Слебус. Потомки голландских колонизаторов Африки планируют узнать, как можно переехать в регион.
Гости из ЮАР хотят пообщаться с казаками, с местным населением, ставропольскими политиками и религиозными деятелями, сообщает общественный активист Владимир Полубояренко.
В случае одобрения и оказания поддержки со стороны краевых властей на Ставрополье для занятия сельским хозяйством могут переселиться из ЮАР свыше 15 тысяч буров, которых не устраивают современные условия жизни на родине. Также планируется, что в случае успеха первой партии переселенцев другие буры могут обосноваться в Крыму, Краснодарском крае и республиках СКФО.
Великий трек
Так называется начавшееся в 1835 году переселение буров в центральные районы Южной Африки. Из голландской Капской колонии, которая, кстати, была первой на африканском континенте, европейцы стали подниматься выше в стремлении уйти из-под власти Нидерландской Ост-Индийской копании.
Имея большое превосходство в вооружении и военной подготовке, буры-кочевники без большого труда побеждали местные племена и продвигались дальше, вглубь континента. Одна из таких групп «трекбуров» (численностью чуть больше 200 человек) под командованием Андриса Потгитера в 1837 году напало на селение Мосега и выбила оттуда племя ндебеле. Сразу же после бегства племени Потгитер выпустил прокламацию, в которой говорил о создании нового государства переселенцев-фермеров. После этого многие буры стали переселяться в страну, названную Трансвааль.
Андрис Потгитер
Первые поселения
Фермеры практически сразу же разбили деревню, которая получила название в честь их лидера — Андрис Орхигстад. Однако в скором времени стало понятно, что место, выбранное для проживания, не подходит фермерам. Им пришлось покинуть эти земли и переселиться на возвышенность, в город, который они назвали Лиденбург. В то же время в районах, покинутых Потгитером и его людьми обосновались другие буры под предводительством Андриса Преториуса.
Буры в Африке
17 января 1852 года Великобритания по просьбе Потгитера подписала договор, согласно которому признавалась независимость около 5000 бурских семей в регионе Трансвааль. Через два года на карте Африки официально появилось ещё одна независимая страна буров — Оранжевое Свободное Государство. Между двумя небольшими государствами сразу же возникли большие разногласия.
Дела государственной важности
С 1856 года Трансвааль начинает оформляться как настоящее государство: специальная ассамблея за три недели создала конституцию страны, было выбрано официальное название Южно-Африканская Республика, был создан орган законодательной власти фольксраад. Конституция, к слову, не предполагала никакого равенства для «цветных», всеми правами были наделены только потомки европейцев. Чтобы упрочить своё положение, Мартинус Преториус (сын Андриса Преториуса), ставший лидером трансваальцев после смерти Потгитера, даже собирался заключить союз с прежде ненавистным Оранжевым Свободным Государством, однако для этого он выбрал не самый верный путь — он попытался объединить государства, вторгнувшись вместе со своим военачальником Паулем Крюгером на территорию Оранжевой республики. Войска Оранжевого Свободного Государства дали отпор армии Преториуса, он был вынужден вернуться в свою страну.
Пауль Крюгер — один из президентов ЮАР
Примерно в это же время в Трансваале появилось селение, ставшее столицей государства. В честь старшего Преториуса город получил название Претория. Благодаря усилиям своих партизан, Преториус, оставаясь президентом ЮАР, был избран президентом Оранжевого Свободного Государства. Многие граждане посчитали это назначение незаконным и пытались добиться того, чтобы Преториус отказалс хотя бы от одной президентской должности.
Англо-бурские войны
В 1877 году Великобритания объявила об аннексии Южно-Африканской республики, которая была ослаблена войной с зулусами. Однако буры восстали уже через три года, и в 1880 Трансвааль вновь обрёл независимость. Кстати, на стороне буров воевало большое количество русских солдат, отправившихся за тысячи километров восстанавливать справедливость. Буры, заключив мирный договор, получили полное внутренние самоуправление, но в то же время согласились на сюзеренитет Великобритании. Однако британцы не всё же не могли допустить, чтобы территории, на которых велась активная добыча золота, оставались вне их прямого контроля.
Английский капитан Таус убивает русского полковника Максимова
11 октября 1899 года началась вторая англо-бурская война. После нескольких месяцев начальных успехов буры были разгромлены, и после двухлетней партизанской войны буры подписали капитуляцию. Трансвааль прекратил своё существование как независимое государство и стал частью Британской империи.
«Взгляните на карту Южной Африки, там, в самом центре Британских владений, словно косточка в персике, на огромном пространстве обозначены две республики. Громадная территория, населенная горсткой людей. Как они там оказались? Кто эти представители Тевтонского племени, так глубоко внедрившиеся в тело Африки? Это старая история, но ее придется напомнить, хотя бы в общих чертах.
Никто не узнает и не оценит Бура по достоинству, игнорируя его прошлое, ведь он создан этим прошлым.»
Распространенное мнение о том, что буры (африканеры, африкандеры) являются потомками только голландских колонистов нельзя признать верным.
Да, конечно основой для нового народа стали голландцы. Но уже в составе первой группы колонистов, на южноафриканский берег ступили 10 немецких солдат. Со следующим кораблем прибыло еще 10. И процесс этот непрестанно продолжался.
Многие из немецких солдат по окончании контракта оставались в Африке в качестве тех же самых колонистов. Так или иначе, по статистике Э. Морица, число немцев, в общей массе колонистов, с 1657 по 1698 год составляло примерно одну треть.
Согласитесь, не так уж мало для ограниченного сообщества людей, сплоченного общими целями и задачами, самой главной из которых было стремление выжить.
В конце XVII века Южная Африка пережила приток новой волны поселенцев – эмигрантов из стран Западной Европы. В это время в европейских странах католики повсеместно усилили свои гонения на христиан-протестантов. Физическое уничтожение грозило многим немцам, шотландцам, французам. Для французских гугеннотов, после отмены Людовиком XIV Нантского Эдикта, просто не оставалось иного выбора кроме эмиграции.
«Три сотни гугенотских эмигрантов - лучшая кровь Франции, словно пригоршня отборных семян, внесли утонченность и духовность в твердый Тевтонский характер.
Пристально всматриваясь в историю норманнов и гугенотов, мы видим, словно Божественная рука неутомимо черпает из их кладовых и орошает иные нации этими великолепными зернами. Франция не основала других стран, как ее великая соперница, но она обогатила каждую из них лучшим, отборнейшим, что у нее было. Rouxs, Du Toits, Jouberts, Du Plessis, Villiers и множество других французских имен можно запросто встретить в Южной Африке».
(А.К. Дойль. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Таким образом, в формировании бурского народа как этноса принимали участие представители сразу нескольких европейских наций.
При этом следует отметить, что до Южной Африки добирались в первую очередь самые стойкие, мужественные и активные из них. Это были, так называемые, пассионарии, движимые скорее внутренними убеждениями, чем жаждой материальной поживы или бегством от нищеты. Они предпочли скитания, лишения, риск, лишь бы не отказываться от своих нравственных и религиозных приоритетов.
Само по себе это уже говорит о многом. Могли ли такие выдающиеся личности бесследно раствориться среди приютившего их, еще только нарождающегося народа? Конечно же, нет! С их активной жизненной позицией это было просто не возможно.
Каждый из новых поселенцев привносил, в еще малочисленное сообщество, не только элементы культуры и обычаи своей бывшей родины, но и некоторые (как правило, лучшие) морально психологические особенности своей нации.
«Возьмите Голландцев, народ, пятьдесят лет противостоявший Испании - госпоже мира и добавьте черты несгибаемых французских гугенотов, бросивших домашний очаг и свое достояние, навсегда покинувших страну после отмены Нантского Эдикта. Очевидным результатом такого смешения будет самая стойкая, мужественная, непокорная раса, когда-либо существовавшая на Земле.
Воспитывайте семь поколений этих людей в постоянной борьбе с аборигенами и дикими животными, в обстоятельствах, не дающих шанса выжить слабому.
Обучите их мастерскому обращению с ружьем и лошадью, а затем дайте страну, в высшей степени подходящую для охотников, метких стрелков и искусных наездников.
Наконец, закалите железный характер и воинские качества в огне суровой Ветхозаветной религии и все сжигающего патриотизма.
Соедините эти качества и импульсы в одном человеке, и вы получите современного Бура - самого серьезного противника, с которым когда-либо сталкивалась Британская Империя.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Попытки так называемой, «не насильственной ассимиляции» (требование говорить только на голландском языке, диктат Голландской реформатской церкви и пр.), политику которой проводила Голландская Ост-Индская Компания, не увенчалась успехом.
Колонисты не только не утратили своей самобытности и исторических корней, а предпочли «изобрести» собственный язык, создать свой жизненный уклад, выработать новые традиции и, в действительности создать свой собственный новый народ. К слову, этот народ, очень быстро «устал» от давления и диктата Компании. Свидетельством этому является длинная череда выступлений и открытых проявлений недовольства каапстадских жителей.
Могло ли постоянно увеличивающееся сообщество деятельных, волевых и решительных людей долго находится в тесных рамках ограниченного пространства колониального поселения?
Конечно же, нет. Энергия, бурлившая в маленьком «котелке» Каапа, должна была выплеснуться и, либо найти себе достойное применение во «внешнем мире», либо просто вдребезги разнести саму колонию изнутри.
И применение избыточным жизненным силам было найдено. Началось активное расширение колонии. Естественно в ущерб местному туземному населению. Происходило это также вопреки требованиям Компании, наложившей строжайший запрет на конфликты с местным населением.
В пренебрежении этими требованиями проявилась еще одна национальная черта африкандеров - «демократическое» своеволие и абсолютное нежелание подчиняться вообще кому-либо, кроме своих выборных предводителей. Уже с 1659 года столкновения с коренными африканцами приобрели характер постоянных и всегда кровавых. То что, не удалось португальцам, удалось бурам. Африканские племена вынуждены были отступать в глубь материка.
Упорство, энергичность и безграничная уверенность в собственных силах, подкрепляемые мощным идеологическим зарядом одной из самых пуританских и бескомпромиссных религий мира, сделали свое дело.
Маленький колониальный городишко превратился в столицу обширных территориальных владений, превосходящих по масштабам многие европейские государства. Возникали новые поселения. Отвоеванные земли давали богатые урожаи. На фермах, множились стада скота. Посаженная виноградная лоза стала давать первые урожаи винограда лучших винных сортов Франции. Колония стремительно богатела и продолжала бурно развиваться. (БУРНО!!! От слова бур?!).
В 1652 году, по разным оценкам, в Каапстаде постоянно проживало от 52 до 90 человек, а уже в 1795 колония насчитывала более 35000 жителей.
Им всего было вдоволь. В силу исключительности географического и экономического положения молодая нация была вполне самодостаточной и независимой.
Административное влияние Компании практически утратило свое значение, а реальная власть находилась в руках местных органов самоуправления избираемых жителями из числа самых достойных граждан. Фактически Капская колония стала Республикой, хотя и под номинальным протекторатом Нидерландов.
С этого момента начинается новый этап исторического пути бурского народа. Великое противостояние с грозным противником - Великой Британской Империей. В многолетней, заведомо неравной борьбе с которой проявилась квинтэссенция всех качеств национального характера буров.
«Наша военная история большей частью сводится к войнам с Францией, но Наполеон со всеми своими ветеранами никогда не задавал нам такую трепку, как эти твердолобые фермеры с их ветхозаветной теологией и эффективными современными ружьями».
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Так уж устроен мир, что всегда найдется «претендент» на то, что создано и обустроено другими. Особенно на такой лакомый кусок, которым во всех отношениях стала южноафриканская колония уже в 18 столетии.
Владычица морей – Британия, практически не имевшая в те времена серьезных конкурентов, свою первую попытку аннексировать Каапстад предприняла еще в 1795 году.
Первый период британского правления продлился семь лет и закончился в 1802 году, в основном благодаря противодействию местных жителей, а не помощи Голландии.
Действия Британии иначе как оккупация не назовешь, так как английские «поселенцы» в тот момент были представлены только войсками и военной администрацией, а о мирных колонистах не было и речи.
Временная утрата господства на южной оконечности Африки в 1802 году и переход колонии под протекторат Нидерландов ни в коей мере не умерил аппетит Британской Империи и не изменил ее намерений.
В 1806 году англичане вновь захватили Каапстад и теперь уже надолго. На этот раз британцы действовали более основательно. Кроме военных мер, они использовали свою финансовую мощь и внешнеполитические рычаги. Самое интересное то, что политическая судьба Южной Африки решалась за много тысяч миль от нее, в Европе. По решению Венского Конгресса 1814 года, явившегося финальным аккордом двух десятилетий Наполеоновских войн (!), владение Капской колонией закреплялось (!) за Великобританией. В том же году, Империя заплатила голландскому (!) губернатору астрономическую по тем временам сумму в 6 миллионов фунтов, за земли колонии и «за некоторые другие земли…»
Обилием восклицательных знаков я хочу заострить внимание на тех фактах, которые в дальнейшем служили для англичан главными аргументами их правоты в утверждении их имперских амбиций.
«Во всей нашей коллекции владений, возможно, нет другого, право собственности, на которое было бы бесспорнее. Мы получили его по праву завоевателя и по праву покупателя. В 1806 году наши войска высадились, победили местные силы самообороны и захватили Кейптаун. В 1814 году мы заплатили огромную сумму в шесть миллионов фунтов губернатору за уступку этой и некоторых других Южно-Африканских земель.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)
Заметим, что сами буры, занятые жестокой борьбой с коренными африканцами и освоением земель Южной Африки, не участвовали в выше упомянутых Наполеоновских войнах. Их представителей не было на Венском Конгрессе, где сильные мира сего решали судьбу их молодого народа. Они не получили дивидендов от «торговой» сделки Голландии и Англии, в результате которой их просто «продали»! Африкандеров, вообще, никто ни о чем не спрашивал!
Справедливости ради следует сказать, что самих буров мало интересовали как внешнеполитические коллизии, так и местные административные изменения. Они продолжали жить своей собственной жизнью, отвоевывать у местных племен новые территории, строить фермы и основывать новые поселения.
Более того, Капская колония перешла во владение Англии почти безболезненно. Благодаря тому, что африкандерам до этой «возни» не было никакого дела. Но так было только до тех пор, пока пришельцы не стали активно вмешиваться в их жизненный уклад, нарушая уже установившийся порядок своими административными новшествами.
Все, что имело хотя бы малейший намек на посторонний диктат или не соответствовало взглядам и мироощущению бура, вызывало в его душе абсолютное неприятие, отторжение и как результат приводило к упорному сопротивлению.
Одно из самых значимых качеств буров, привитое пуританской моралью и аскетизмом их религии - терпение. Благодаря ему, противостояние африкандеров и «новых владельцев» Капа долгое время носило вполне мирный характер. Тем более, что, кроме противоречий, имелись общие для всех колонистов, проблемы. Их решение требовало совместных усилий всего белого населения колонии. Независимо от национальности или собственных воззрений.
Племена коса – непримиримые враги первых южноафриканских колонистов. Начиная с 1779 года, между поселенцами и коса (не считая множества мелких кровопролитных стычек) произошло девять ожесточенных полномасштабных войн позднее названных Кафрскими.
Неизбежно возрастающее число потерь с обеих сторон, взаимная жестокость и полная противоположность экономических интересов не давали даже малейших шансов к примирению.
В этот период английские войска действовали совместно с бурами плечом к плечу. Какое либо притеснение африкандеров противоречило интересам Британии. Кроме военной поддержки, снабжение английских солдат провиантом целиком зависело от буров и их фермерских хозяйств.
Начиная с 1818 года положение резко изменилось. Великим вождем зулусов стал знаменитый Чака, создатель Империи Зулусов. С этого момента племена коса были вынуждены воевать на два фронта. На юге с капскими колонистами, на севере с могучими зулусами.
В результате давления с двух сторон, племена коса были ослаблены и вытеснены в пустынные районы Западного побережья, где были вынуждены заботиться больше о собственном выживании, нежели о новых военных походах. В войнах белых и черных жителей Африки наступило временное затишье. Зулусы же, до границ Капской колонии в этот раз просто не дошли. Война с ними была далеко впереди.
В этот же период произошло еще одно важное событие, которое имело для Южной Африки далеко идущие последствия. В течение 1820 года в Капскую колонию прибыло свыше 5000 английских переселенцев. В их лице Британская Империя, наконец-то, приобрела долгожданную опору лояльно настроенного гражданского населения.
С учетом того, что англичане просто физически были вынуждены селиться в Кейптауне и его ближайших окрестностях, в короткие сроки здесь возникла компактная и сплоченная английская диаспора. Буры же, в своем большинстве, были разобщены.
Разбросанные по отдаленным фермам, буры не интересовались политикой, мало заботились состоянием дел в городе, да и новости то, получали с большим опозданием. В основном при посещении церкви или же и вовсе случайно. Их мир был прост и весьма ограничен. На первом месте Церковь и Семья, а затем хозяйство, скот, охота и война. Их развлечениями были только воскресные танцы и редкие посещения соседей. Вся жизнь буров была подчинена законам суровой пуританской морали и повсеместного аскетизма.
Тем временем из Метрополии прибывали все новые и новые поселенцы. Пропорциональное соотношение англичан и буров в сердце Капской колонии, в ее административном экономическом и военном центре, очень быстро стало складываться в пользу сынов Туманного Альбиона.
Большинство новоприбывших, также являлось пассионариями, обладающими высокой жизненной активностью, хваткой и др. выдающимися чертами своей нации. Даже средний уровень образованности, английских колонистов девятнадцатого столетия, безусловно, был выше, чем у буров, для большинства из которых, обучение заключалось только в изучении грамоты, но не по учебникам, а по Библии. В то время, лишь единицы из них получали образование европейского уровня. Причин было много, но рассматривать их здесь мы не будем. Главное другое.
Расторопные, образованные и деловитые англичане, пользуясь всесторонней поддержкой колониальных властей, естественно более лояльных к своим соотечественникам, нежели к бурам, быстро заняли главенствующее положение в жизни Кейптауна. Тем более, что буры особо и не протестовали. Суровые дети Африканского Юга не чувствовали подвоха и не опасались за свой жизненный уклад. И как оказалось совершенно напрасно.
Укрепив свои позиции и опираясь на проанглийское большинство столицы, Британия начала «устраивать» жизнь Колонии по собственному усмотрению.
В судах было предписано использовать только английский язык, что в совокупности с не самым «простым» английским законодательством, крючкотворством и бюрократией чиновников стало причиной для недовольства африканеров.
Люди, привыкшие решать все вопросы на общественных собраниях простым большинством голосов, не понимали хитросплетений чиновничьих уловок и юридической казуистики. Да еще на малознакомом для них языке. Незнание и непонимание оборачивалось подозрением и недоверием к властям, часто переходящим в открытое неповиновение.
Долгое время в общественном сознании Южная Африка ассоциировалась с расизмом и апартеидом. Подразумевалось, что черные туземцы здесь порабощены белыми колонизаторами. Рецепт всеобщего счастья казался простым. Долой белых угнетателей, свободу порабощенным местным жителям! Ура, товарищи!
Те же, кто знал историю этой страны, понимал, что все не так просто.
Начнем с того, что коренное, туземное, население было здесь немногочисленным. Эти племена, которые известны под именем бушменов, были племенами охотников и собирателей. Они жили родовыми общинами, и находились на очень низкой степени развития цивилизации. Бушмены были небольшого роста, около 150 сантиметров. Как говорят генетики, хромосомный набор бушменов – один из самых древних среди всех представителей вида Homo Sapiens. Чуть западнее бушменов жили родственные им племена, которых называли «готтентотами». Готтентоты имели чуть более развитую цивилизацию. Они занимались охотой и скотоводством. Готтентоты и бушмены говорят на родственных языках, и их культуры во многом схожи.
И «бушмен», и «готтентот» – не самоназвания. Это – слова, которыми местных жителей назвали европейцы, появившиеся здесь в 1652 году. Были это голландцы, которые, следом за португальцами, осваивали морской путь вокруг Африки в Индию. Неподалеку от мыса Бурь, впоследствии переименованном в мыс Доброй Надежды, голландцы основали форпост, который назвали «Капштадт» (Город на мысе). Сейчас этот город известен, как Кейптаун. Капштадт был воротами, через которые в южную Африку прибывали колонисты из Нидерландов и из Германии, а также французские протестанты – гугеноты, которые спасались от религиозных преследований у себя на родине. Они освоили и заселили обширные и преимущественно пустые территории на юге Африки. Это были степи, прекрасное место для того, чтобы обрабатывать землю и разводить скот. И то, и другое поселенцы делать могли и хотели. В течение 17-го и 18-го веков они освоили огромные просторы, ставшие для них новой родиной. Сами себя они называли «бурами», что по-голландски означает «крестьянин».
В те же далекие времена возникло понятие «апартхайд» (апартеид). Колонисты пытались торговать с бушменами. Но оказалось, что разница в культурах между бурами и бушменами-готтентотами настолько велика, что взаимовыгодный обмен не получался. Грубо говоря, туземцы воспринимали буров, как обманщиков и хитрецов, а буры бушменов и готтентотов – как воров и разбойников. Поэтому буры решили между собой: никаких взаимоотношений с туземцами. Мы – здесь, они – там. Как и любое общественное соглашение в протестантском обществе, это правило неуклонно соблюдалось. Почти никакого общения с коренными жителями у буров не было. Тем более, никакого сексуального общения. С нашей точки зрения – чистейший расизм, с их точки зрения – высокоморальное поведение. Что, впрочем, не исключало, физического уничтожения бушменов и оттеснения их со «своих» земель. Точно так же поступали колонисты в Америке с индейцами.
А вот с черными рабами, завозимых на юг Африки из других голландских владений белые колонисты смешивались без всяких предрассудков. В результате чего образовалась прослойка метисов, «цветных», которые сейчас составляют до половины населения во многих провинциях Южной Африки.
В принципе, такое поведение белых колонистов худо-бедно вписывается в рамки традиционной картины колонизации Африки европейцами. «Белый ест ананас спелый, черный – гнилью моченый, белую работу делает белый, черную работу – черный». Дальше происходят более интересные события. На сцене появляются черные колонизаторы.
В 1770 году, африканеры (другое самоназвание буров), продвигаясь на северо-восток, столкнулись с экспансией племен коса (из группы народов банту). Коса стояли на гораздо более высокой степени цивилизационного развития, чем коренное черное население юга Африки. Хотя они не имели огнестрельного оружия, но брали замечательной воинской организацией и личной храбростью. Они двигались из центральных частей Африки на юг и захватывали территории, обитателей которых, тоже черных, обращали в рабство или уничтожали. То есть, согласно европейским определениям, самым жестоким образом колонизировали. Впрочем, благодаря пограничным войнам с племенами коса экспансия белых колонистов на север была остановлена.
Но этого мало. В 1795 году пришло время белым колонизаторам враждовать с другими белыми колонизаторами. В ходе наполеоновских войн королевство Нидерландов было захвачено французскими войсками и превратилось в Батавскую республику. Великобритания, естественно, не желала усиления французского влияния в столь важном регионе, на пути из Европы в Индию. В 1805 году они начали захват Капской колонии. Естественно, что бурам такой поворот истории не понравился. Еще более не понравилось им, что Британия начала поощрять приезд поселенцев в Южную Африку. И не только из метрополии, но также из Индии. Так что в стране появился еще один этнос с еще одним цветом кожи и с еще одной культурой. Впрочем, смена власти привела к тому, что экспансия коса с севера была приостановлена. По берегам реки Грейт-Фиш англичане возвели военные форты.
В 1833 году Великобритания запретила рабство в своих колониях. Это было сильным ударом по благосостоянию буров и последним их разногласием с британской властью. Буры решили уйти с территорий, занятых англичанами. Этот поход они назвали Великим треком и, что в стиле протестантов, сравнивали с исходом евреев из Египта.
В ходе Великого трека около 15 тысяч буров переместились из пределов Капской колонии в глубь континента, на северо-запад. Здесь находилось высокое плоскогорье Вельд. Здесь буры столкнулись с племенами зулу (зулусов). Буры направили к правителю зулу своих предводителей с тем, чтобы добиться соглашения о поселении в этих местах. В ответ зулу устроили побоище переселенцев, в том числе, женщин и детей.
В ответ на это в декабре 1838 года несколько сот буров в битве на реке Инкоме разбили десятитысячное войско зулусов, уничтожив при этом около трех тысяч из них. При этом сами буры потеряли только нескольких человек. В результате зулусы отказались от больших территорий, расположенных к югу от реки Тугела. Здесь была организована республика Наталь, которая в 1843 году была присоединена к владениям Великобритании и стала частью Капской колонии.
Те буры, которые не желали жить под властью британцев, продвинулись дальше на северо-запад, где создали два новых государства. В 1852 году появилась республика Трансвааль со столицей в Претории, а в 1854 году – Свободное Оранжевое государство, столица которого находилась в Блумфонтейне. Почему государство называлось Оранжевым, понятно. Это цвета Оранской династии, властителей Нидерландов.
Вполне возможно, британцы смирились бы с существованием двух независимых республик, даже под патронажем дружественной Оранской династии. Но в 1867 году в Трансваале было открыто месторождение алмазов, а в 1886 году – золота. Это привело к росту экономики бурских колоний и увеличению иммиграции из Европы в государства буров. В 1877 году Великобритания произвела аннексию Трансвааля. Захват произвел отряд англичан численностью всего в 25 человек. Не было сделано ни единого выстрела.
В 1880 - 1881 годах разразилась первая англо-бурская война. Буры отстояли свою независимость. Но не столько из-за своего героизма, сколько из-за того, что в то время в планах Великобритании не значилась длительная колониальная война. Кроме того, колониальных войск в Южной Африке у британцев в то время драматически не хватало.
Вторая англо-бурская война произошла в 1899 - 1902 годах. В этой войне буры проиграли. Англичане были лучше экипированы и лучше обучены. К тому же численное преимущество было на этот раз за ними. В ответ на поражение буры начали партизанскую войну.
Вторая англо-бурская война считается первой войной 20-го века. Как говорят многие историки, она предсказала многие страшные страницы двух последующих мировых войн. Англичане собрали бурских женщин и детей в концентрационные лагеря. За партизанами охотились специальные мобильные группы, использующие для перемещения бронепоезда. Началось применение разрывных пуль и колючей проволоки.
Вторая англо-бурская война вызвала во всем мире протесты против Великобритании и сочувствие к бурам. Буров считали жертвами насильственной британской колонизации. Такое изображение событий имеет место в романах Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова» и «Похитители бриллиантов». Впрочем, сочувствие бурам ограничивалось, в основном, эмоциями. По словам У.Черчилля, «ни один народ не получал так много выражений сочувствия на словах и так мало практической поддержки на деле, как буры»
В свою очередь, британские «инженеры человеческих душ» внесли свой вклад в борьбу идей, представляя буров тупой и неотесанной деревенщиной, к тому же эксплуатирующими бедных черных. У А.Конан-Дойля имеется книга «Война в Южной Африке», а у Р.Киплинга – несколько героических стихотворений.
В русскую традицию вошла песня «Трансваль, Трансваль, страна моя, ты вся горишь в огне». Песню можно считать русской народной, хотя ее основой послужило стихотворение Галины Галиной (Глафиры Мамошиной). Песня эта стала особенно популярной в годы Гражданской войны. С этой песней ходили по дворам шарманщики. Она хорошо ложилась на однообразную и «закольцованную» мелодию музыкального ящика.
Еще одна память об англо-бурской войне – мужское суеверие: трое от одной спички не закуривают. Говорят, что этому правилу обучили англичан буры, отличные стрелки. Зажигаешь спичку, прикуриваешь – бур вскидывает ружье, прикуривает второй – бур прицеливается, прикуривает третий – бур стреляет. И, без сомнения, попадает.
Оригинал взят у oper_1974 в Буры против Британцев. (40 фото)
Эта война была первой войной 20 века и интересна с самых разных точек зрения. Например, на ней обеими конфликтующими сторонами были массово использованы бездымный порох, скорострельные пушки, шрапнель, пулемёты и магазинные винтовки, что навсегда изменило тактику пехоты, заставив её спрятаться в траншеи и окопы, атаковать в разреженных цепях вместо привычного строя и, сняв яркие мундиры, обрядиться в хаки...
Эта война также "обогатила" человечество такими понятиями, как снайпер, коммандос, диверсионная война, тактика выжженной земли и концлагерь.
Это была не только первая "попытка принести Свободу и Демократию" в страны, богатые полезными ископаемыми. Но также, наверное, и первой войной, где боевые действия, помимо поля боя, были перенесены и в информационное пространство. Ведь к началу 20 века человечество уже вовсю пользовалось телеграфом, фотографией и кинематографом, а газета стала привычным атрибутом каждого дома.
Противостояние англичан и буров началось ещё почти за сто лет до описываемых событий, когда Великобритания положила глаз на принадлежащую Голландии Капскую колонию. Сначала аннексировав эти земли, они потом ещё их же и купили, правда, так хитро, что в реальности не уплатили ни копейки.
Однако это дало право одному из тяжеловесов информационной войны, Артуру Конан Дойлу, написать следующие строки в своей книге об англо-бурской войне: "В нашем обширном собрании стран, пожалуй, нет другой страны, права Британии на которую были бы так же неоспоримы, как на эту. Мы владеем ею на двух основаниях - по праву завоевания и по праву покупки".
Вскоре англичане создали бурам невыносимые условия существования, запретив обучение и делопроизводство на голландском языке и объявив английский язык государственным. Плюс к этому Англия в 1833 году официально запретила рабство, которое составляло основу экономики буров.
Правда, "добрые" англичане назначили выкуп за каждого невольника. Но, во-первых, сам выкуп был вдвое меньше принятой цены, а во-вторых, получить его можно было только в Лондоне, и то не деньгами, а государственными облигациями, в которых слабо образованные буры просто не разбирались.
В общем, буры поняли, что жизни им тут не будет, собрали вещички и рванули на север, основав там две новые колонии: Трансвааль и Оранжевую республику.
Тут стоит сказать пару слов о самих бурах. Англо-бурская война сделала их в глазах всего мира героями и жертвами. Но буры жили за счёт труда рабов на своих фермах. А землю под эти фермы они добывали, очищая её от местного чернокожего населения с помощью винтовок.
Вот как описывает буров Марк Твен, посетивший примерно в это время юг Африки: "Буры очень набожны, глубоко невежественны, тупы, упрямы, нетерпимы, нечистоплотны, гостеприимны, честны во взаимоотношениях с белыми, жестоки по отношению к своим чёрным слугам... им совершенно всё равно, что творится в мире".
Такая патриархальная жизнь могла бы продолжаться ещё очень долго, но тут в 1867 году на границе Оранжевой республики и Капской колонии нашли крупнейшее в мире месторождение алмазов.
В страну хлынул поток проходимцев и авантюристов, одним из которых был Сесил Джон Родс, будущий основатель компании "Де Бирс", а также двух новых английских колоний, скромно названных в честь него Южной и Северной Родезией.
Англия вновь попыталась аннексировать бурские территории, что привело к 1 англо-бурской войне, которую англичане, по сути, проиграли. Но беды буров на этом не закончились, в 1886 году в Трансваале нашли золото.
В страну опять хлынул поток проходимцев, преимущественно англичан, мечтавших мгновенно обогатиться. Буры, по-прежнему продолжавшие сидеть на своих фермах, в принципе, не возражали, однако обложили приезжих ойтландеров (иностранцев) высоким налогом.
Вскоре количество "понаехавших" почти сравнялось с количество местных. Причём иностранцы всё громче стали требовать для себя гражданских прав. С этой целью даже была создана правозащитная НПО "Комитет Реформ", финансируемая Сесилом Родсом и другими горнорудными королями. Требуя для себя гражданских прав в Трансваале, ойтландеры, однако, не желали отказываться и от британского подданства.
Однако вряд ли стоит обвинять в развязывании войны одних только евреев-банкиров. Истерия вокруг буров легла на благодатную почву. Англичане искренне верили, что они рождены править миром и любое препятствие в реализации этого плана воспринимали как оскорбление. Существовал даже специальный термин, "джингоизм", означающий крайнюю стадию имперского шовинизма британцев.
Вот что говорил небезызвестный нам Чемберлен: "Во-первых, я верую в Британскую Империю, во-вторых, я верю в британскую расу. Я верю, что британцы - величайшая из имперских рас, какие когда-нибудь знавал мир".
Когда в Стратфорде-на-Эйвоне, родном городе Шекспира, пьяная толпа патриотов перебила стёкла в домах квакеров, выступавших против войны, писательница христианских романов и пояснений к Священному Писанию Мария Коррели обратилась к погромщикам с речью, в которой поздравила их с тем, как хорошо они отстояли честь Родины, и сказала: "Если бы Шекспир восстал из гроба, он бы присоединился к вам".
Противостояние между бурами и англичанами в британских газетах было представлено как противостояние между англо-саксонской и голландской расами и замешивалось вокруг чести и достоинства нации.
Объявлялось, что если Англия ещё раз уступит бурам, это приведёт к развалу всей Британской империи, ибо люди в Австралии и Канаде перестанут её уважать. Была вытащена старая байка про претензии России на Индию и "найдены" следы русского влияния на буров.
Особый интерес вызывает информационная война. Хотя сами буры в ней особо не отличились, но к тому времени Британия сумела обзавестись немалым количеством недоброжелателей по всему миру. В первую очередь это были Россия, Франция, Германия и, конечно, Голландия.
Их совместной заслугой было то, что будущую войну объявили "войной между белыми", что, по сути, было не так уж мало, ибо на войну против "дикарей" не распространялись правила, принятые на прошедшей за полгода до этих событий Гаагской конференции, созванной, кстати, по инициативе России.
В российской прессе, на протяжении всей войны о бурах писали с неизменным восторгом и даже старательно подчёркивали их сходство с русскими, примером чему служила высокая религиозность буров, их склонность к сельскому хозяйству, а также привычка носить окладистые бороды. Умение ездить верхом и метко стрелять позволяло сравнивать буров с казаками.
Поручик Едрихин, откомандированный на время войны в Южную Африку в качестве корреспондента газеты «Новое Время» (и, видимо, бывший сотрудником российской разведки), писавший под псевдонимом Вандам, уже во время англо-бурской войны предостерегал соотечественников: "Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом... Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ".
Такая мощная информационная поддержка привела к тому, что в армию буров хлынул поток добровольцев со всего света. Большинство составляли голландцы (около 650 человек), французы (400), немцы (550), американцы (300), итальянцы (200), шведы (150), ирландцы (200) и русские (около 225).
После применения "тактики выжженной земли" и концлагерей моральный авторитет Британии упал ниже плинтуса. Говорят, что англо-бурская война покончила с чопорной викторианской эпохой.
Наконец, 31 мая 1902 года буры, опасаясь за жизни своих жён и детей, были вынуждены капитулировать. Республика Трансвааль и Оранжевая республика были аннексированы Британией.
Однако благодаря своему мужеству, упорному сопротивлению и симпатиям мировой общественности буры смогли выторговать амнистию всем участникам войны, получить право на самоуправление и использование голландского языка в школах и судах. Англичанам даже пришлось выплатить компенсации за разрушенные фермы и дома.
Также буры получили право и впредь эксплуатировать и уничтожать чернокожее население Африки, что стало фундаментом будущей политики апартеида.
