Проект конвенции о статусе каспийского моря. Кому выгоднее всех принятие конвенции? Апробация результатов исследования

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Икаев Дмитрий Георгиевич. Проблемы определения международно-правового статуса Каспийского моря: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.10 Москва, 2006 203 с. РГБ ОД, 61:06-12/1261

Введение

Глава I Международно-правовые основы Каспийской проблемы и теоретические вопросы международно-правового статуса Каспийского моря 11 стр.

1.1 Международная договорная практика прибрежных государств - основа правового статуса Каспийского моря 11 стр.

1.2 Действующий международно-правовой статус Каспийского моря.. 20 стр.

1.3 Особенности международного правопреемства и территориально-правовые

проблемы международно-правового статуса Каспийского моря 30 стр.

1.4 Экологические аспекты международно-правового статуса Каспия 40 стр.

1.5 Транспортная политика прибрежных государств в аспекте международно-

правового статуса Каспийского моря 49 стр.

Глава II Определение нового международно-правового статуса Каспийского моря 70 стр.

2.1 Определение международно-правового статуса Каспийского моря в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г 70 стр.

2.2 Практика Международного суда ООН по разграничению морских пространств 81стр.

2.3 Международно-правовой статус Каспия как пограничного озера 82 стр.

2.4 Статус Каспийского моря с распространяющимся на покрывающие его воды режимом кондоминиума и разграничение дна Каспийского моря на основе модифицированной срединной линии 94 стр.

Глава III Международно-правовой анализ позиций прикаспийских государств по

определению статуса Каспийского моря 101 стр.

3.1 Широтный метод разграничения дна - правовая основа позиций Туркменистана определению статуса Каспийского моря 101 стр.

3.2 Принцип секторального разграничения - правовая позиция Ирана по определению статуса Каспийского моря 105 стр.

3.3 Метод модифицированной срединной линии - правовая основа позиций Азербайджана, Казахстана и России по определению статуса Каспийского моря 111 стр.

Заключение 134 стр.

Список источников и литературы 140стр.

Приложения 150 стр.

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Проблема определения международно-правового статуса Каспийского моря представляет собой не только новую международно-политическую реальность, но и связана с решением практических вопросов, касающихся обеспечения прежде всего, правовой основы деятельности прикаспийских государств на море.

Необходимость определения нового статуса Каспия обусловлена находящимся в условиях глобализации и интеграционных процессов современным геополитическим положением региона, развитие которого следует рассматривать как важнейшее средство укрепления экономики России в целом, утверждения ее позиций в Каспийском регионе, а также обеспечения в регионе политической стабильности.

«Особенность геостратегического положения Каспийского региона заключается в том, что он является главным связующим звеном между такими ключевыми регионами, как Европа (европейская часть России), Центральная Азия, Закавказье, Ближний и Средний Восток. На протяжении многих веков через него проходит Великий шелковый путь, по которому торговые караваны везли свои «сказочные» богатства в Европу» 1 .

Вопросы международно-правового статуса Каспийского моря изучаются как в отечественных, так и в зарубежных исследовательских центрах, таких как: Совет по изучению производительных сил Министерства экономического развития и торговли Российской федерации, Центр стран СНГ Балтии Института международных экономических и политических исследований Российской Академии Наук, Центр международного права и гуманитарных проблем Дипломатической Академии МИД России, Международный институт энергетической политики и дипломатии МГИМО(У)

Салыгин В.И., Сафарян А.В. Современные международные экономические отношения в Каспийском регионе. - М: МГИМО-Университет, 2005. - С. 228.

МИД России, Международный евразийский институт экономических и политических исследований, Институт изучения Каспийского моря Ирана, Центр изучения Центральной Азии Гарвардского университета США и др.

«После образования новых независимых государств на территории бывшего СССР все прикаспийские страны оказались вправе, исходя из существующего международно-правового статуса Каспия, проводить разведку и осуществлять разработку нефтегазовых месторождений в любой точке Каспийского моря. Однако без разработки нового правового статуса и режима Каспия, в том числе решающего проблему собственности прикаспийских государств на энергетические ресурсы, осуществление этих прав может привести к конфликтным ситуациям» 2 .

Вопросы определения нового международного правового статуса Каспийского моря включены в Концепцию национальной безопасности РФ, Морскую доктрину РФ до 2020 г., Концепцию внешней политики РФ. «Серьезный акцент будет сделан на развитии экономического сотрудничества, включая создание зоны свободной торговли, реализацию программ рационального совместного использования природных ресурсов. В частности, Россия будет добиваться выработки такого статуса Каспийского моря, который позволил бы прибрежным государствам развернуть взаимовыгодное сотрудничество по эксплуатации ресурсов региона на справедливой основе, с учетом законных интересов друг друга». 3

Кроме того, определение правового статуса Каспийского моря является целью Энергетической стратегии России на период 2020 г., в соответствии с которой к числу стратегических приоритетов относится решение комплекса проблем, включая подготовку конвенции по правовому статусу Каспийского моря. 4 Данная задача внешней энергетической политики решается в рамках

2 Жизнин С.З. Основы энергетической дипломатии. Т.1. - М., 2003. - С. 230.

3 Концепция внешней политики Российской Федерации // Российская газета - 11.07.2000. - N
133.

4 Энергетическая стратегия России на период до 2020 года утверждена распоряжением
Правительства Российской Федерации № 1234-р от 28 августа 2003 года.

основного направления сотрудничества России, ориентирующегося на участие в разработке и эксплуатации месторождений нефти и газа в странах СНГ, строительство стратегических трубопроводов, а, следовательно, и расширение экспортных потоков на восточном и южном направлениях. 3

Следует отметить, что в международно-правовой науке существуют различные подходы к решению проблемы международно-правового статуса Каспийского моря. В настоящий момент существует три основные точки зрения прикаспийских государств относительно того, каким должен быть статус Каспийского моря:

определение международно-правового статуса Каспия в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву;

определение статуса Каспия как пограничного озера;

распространение режима кондоминиума на покрывающие воды и разграничении дна моря на основе модифицированной срединной линии (прагматической линии).

Данная неопределенность не позволяет государствам подписать Конвенцию о правовом статусе Каспийского моря, учитывая даже то обстоятельство, что в тексте Конвенции должна быть использована терминология, соответствующая подходу к определению статуса Каспия. Так, если государства придут к соглашению о том, что Каспий - это «озеро», то Конвенция по Каспию не должна содержать правовые конструкции, используемые в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

В этой связи ключевым неразрешенным правовым вопросом остается вопрос разграничения (делимитации) морских пространств на Каспии. Отсутствует однозначное мнение относительно оценки в качестве источников права судебных решений прецедентов, ввиду того, что в случае передачи спора в Международный Суд, главный судебный орган ООН в ходе судебного

5 Выступление старшего советника Департамента экономического сотрудничества МИД РФ Станислава Жизнина на пленарном заседании VI Конгрессе нефтегазопромышленников России 26 мая 2004 г. (hyyp://)

разбирательства должен будет применять, прежде всего, Конвенцию ООН по морскому праву ООН 1982 г., а также судебные решения, основанные на нормах Конвенции. Это, в конечном счете, ставит под сомнение авторитетность Международного суда ООН как одного из основных инструментов международного права, а также «вспомогательного средства определения права» 6 .

Помимо вышеназванных вопросов требуют международно-правового урегулирования и другие важные проблемы: разработка спорных месторождений, международно-правовой режим судоходства и транзит судов прикаспийских государств через российские магистрали Волго-Балтийского и Волго-Донского каналов, строительство нефтепроводов на дне Каспийского моря, определение величины рыболовной зоны на Каспии, экологическая защита Каспия, в том числе, воспроизводство осетровых и борьба с их незаконным выловом (браконьерством), а также вопросы военного присутствия на Каспии.

Степень разработанности темы. Исследование правовой природы статуса Каспийского моря осуществлялось на основе изучения широкого круга работ как российских, так и зарубежных ученых, внесших существенный вклад в исследование проблемы международно-правового статуса Каспия, а также в изучение непосредственно связанных с данной проблемой вопросов морского права, в частности, делимитации континентального шельфа и других морских пространств, международно-правового регулирования правопреемства и международного судебного разрешения споров: М.М. Аваков, А.А. Арбатов, Г. Багиров, Е.П. Бажанов, Ю.Г. Барсегов, К.А. Бекяшев, И.П. Блищенко, Г.В. Варапаев, B.C. Верещетин, A.M. Вылегжанин, Г.К. Войтоловский, 3. Габиева, К.С. Гаджиев, И. Глумов, Л.К. Дудурова, С.С. Жильцов, И.С. Зонн, Г.В. Игнатенко, В.И. Калюжный, В.А. Карташкин, Б.М. Клименко, А.А. Ковалев, Н.А. Ковальский, А.Л. Колодкин, Ю.М. Колосов, В.М. Корецкий, М. Кутузова,

6 Броуіши Я. Международное право. Книга первая, пер. с англ. - М., 1977, С. 47.

А. Куртов, М.И. Лазарев, Д.Б. Левин, Р. Мамедов, Ф.Ф. Мартене А. Мастепанов, С.В.Молодцов, А.П. Мовчан, Э.А. Пушмин, Г.Л. Сорокина, Е.А. Телегина, А.Н. Талалаев, О.И. Тиунов, Г.И. Тункин, А.Ю. Урнов, Н.А. Ушаков, А.М.Ушков, Д.И. Фельдман, Ю.Е. Федоров, Л.Н. Шестаков, Е.А. Шибаева, М.Л. Энтин, А. Янков.

Автор диссертации пользовался также трудами зарубежных авторов, таких как: 3. Бжезинский, А. Берке, С. Бланк, Е Брауна, П. Глоуб, А. Йаковидес, Коломбос, М. Кройсант, 3. Минтон-Бедоуз, М. Олкотт, Ф. Стар, Г. Фуллер, К. Хобер, М. Шоу.

Цель и задачи диссертации. Целью настоящего диссертационного исследования является углубление научных знаний, а также комплексный анализ проблем международно-правового статуса Каспийского моря. Цель исследования также состоит выявлении и изучении факторов, влияющих на международно-правовой статус Каспийского моря, а также в разработке предложений по его определению.

Достижение цели исследования диссертант связывает с решением целого ряда задач, основными из которых являются:

рассмотрение генезиса проблемы международного правового статуса Каспийского моря;

выявление принципов и установление международных правовых норм, в соответствии с которыми должен определяться международно-правовой статус Каспийского моря;

исследование международной договорной практики прибрежных государств по делимитации морских пространств;

изучение мирового опыта в вопросах разграничения морских пространств, определения рационального режима управления природными ресурсами, а также установления эффективных механизмов защиты окружающей среды морских объектов;

анализ решений и обобщение практики Международного суда ООН

по спорам о разграничении морских пространств;

Объект и предмет диссертационного исследования. В качестве объекта исследования выступают отношения прикаспийских государств, возникающие в сфере их деятельности в Каспийском море, связанной с делимитацией и определением режима морских пространств, недропользованием, судоходством, рыболовством и использованием других биоресурсов, охраной окружающей среды Каспия, приграничным сотрудничеством прикаспийских государств и военной деятельностью на Каспии. Предмет исследования составляют вопросы определения нового международно-правового статуса Каспийского моря.

Методологической и теоретической основой исследования является комплекс общенаучных методов познания, таких как: системно-структурный, нормативный, сравнительно-правовой, логический, статистический, диалектический, исторический, лингвистический.

Эмпирической основой диссертации стал анализ международных договоров (конвенции, соглашения и др.), являющихся основой деятельности прикаспийских государств в Каспийском море, нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих ее деятельность на Каспии.

В работе также исследовались переписка федеральных ведомств по вопросу международно-правового статуса Каспийского моря, протоколы заседаний комитетов Федерального Собрания Российской Федерации, итоговые документы заседаний «Каспийской пятерки» - Специальной рабочей группы (СРГ) на уровне заместителей министров иностранных дел, а также саммитов СНГ, заявления глав прикаспийских государств, меморандумы, а также материалы конференций, государственных и независимых международных центров по изучению проблем международного правового статуса Каспийского моря.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в работе впервые проведено комплексное исследование проблемы определения международно-правового статуса Каспийского моря.

В исследовании проанализирована современная практика международного морского права, в частности, основанная на решениях Международного Суда ООН по вопросам делимитации морских пространств, изучена доктрина международного публичного права и международная договорная практика государств, касающаяся определения международно-правового статуса Каспийского моря

Исследованы международно-правовые акты в сфере морского права, исследована практика международного правопреемства, и на их основе выявлены принципы применимые ex analogia к отношениям по урегулированию территориальных споров на Каспии. Разработаны рекомендации для разрешения территориальных споров с привлечением специальных международно-правовых процедур и юридических инструментов, в частности, процедуры арбитража с участием прикаспийских государств.

Дан анализ основным современным подходам к определению международно-правового статуса Каспия, выявлены недостатки данных подходов с международно-правовой точки зрения, а с также с точки зрения обеспечения интересов Российской Федерации, выработаны рекомендации по установлению нового международно-правового статуса Каспийского моря.

Апробация результатов исследования.

Диссертация выполнена на кафедре международного права Российского университета дружбы народов. Поставленные в диссертации проблемы и предложения по определению международно-правового статуса Каспийского моря нашли отражения в опубликованных автором работах.

Основные концептуальные аспекты работы были представлены автором диссертации в докладе на 8-й научно-практической конференции молодых

ученых, посвященной актуальным проблемам международных отношений в начале XXI века (Москва 2005 г.).

Основные положения и результаты исследования также изложены на заседании кафедры международного права Российского университета дружбы народов (Москва 2005 г.).

Практическая значимость результатов диссертационного исследования определяется существующей актуальностью поднятых в диссертации проблем и состоит в том, что, по мнению автора, материалы диссертации могут быть использованы в дальнейшем исследовании проблем международно-правового статуса Каспийского моря, а также в процессе преподавания курса «Международное публичное право», «Международное морское право», «Мирные средства урегулирования международных споров». Кроме того, отдельные положения исследования могут быть полезными для практических работников федеральных и региональных ведомств, занимающихся вопросами международно-правового статуса Каспийского моря и представляющих позицию России по данной проблеме в международных организациях и специальных группах.

Структура и объем работы. Цели, задачи, а также логика диссертационного исследования обусловили его структуру и объем. Настоящая работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

Международная договорная практика прибрежных государств - основа правового статуса Каспийского моря

Анализ проблемы регулирования международно-правового статуса Каспийского моря не может не учитывать ретроспективного рассмотрения событий на этом пространстве. До 60-х годов XVIII века в силовом геостратегическом треугольнике Россия - Иран - Турция (с ее сателлитом Крымским ханством) доминирующим процессом было ирано-турецкое соперничество за влияние в регионе. Процесс активизации влияния России в регионе, в той его части, которая примыкает к западному побережью Каспия, был начат персидским походом Петра I (1722-1723 гг.). Походу предшествовали петровская административная реформа, завершение Северной войны со Швецией (1700-1721 гг.), удачи и неудачи в войнах с Турцией, создание Кавказской укрепленной линии по левому берегу Терека (казачьи поселения). По Санкт-Петербургскому мирному договору с Персией 1723 г. к России отошли Дербент, Баку, провинции Ширван, Гилен, Мазендаран и Астрабад, то есть полоса вдоль всего западного побережья Каспия. Дипломатическими усилиями удалось предотвратить очередной конфликт с Турцией, и по русско-турецкому договору 1724 г. были признаны завоевания России на Каспии. Стык границ между Россией, Турцией и Персией пришелся на место слияния рек Араке и Куры.

В последней трети XVIII века и первой трети XIX века Россия вступила в открытое военное столкновение и выиграла четыре войны с Турцией и две с Ираном. Эти победы закрепили за Россией практически всю территорию Кавказа и западное побережье Каспия.

Итак, первыми договорами, в которых был закреплен статус Каспийского моря, были Петербургский трактат 1723 г., Рештский договор 1732 г., Гюлистанский договор 1813 г., Туркманчайский мирный договор 1828 г. Россия Персия соблюдали эти договоры в течение более чем полутора столетий, несмотря на то, что Персия постоянно стремилась получить односторонние преимущества в отношении Каспия.

По Петербургскому трактату 1723 г. право иметь флот на море предоставлялось только России. Ст. 5 Гюлистанского договора предоставляла равное право российским и персидским торговым судам в плавании по Каспию. Эта же статья устанавливала: «В рассуждении же военных судов: то как и прежде войны, так равно во время мира и всегда Российский военный флаг один существовал на Каспийском море; то... и теперь предоставляется ему одному прежнее право с тем, что кроме Российской державы, никакая другая Держава не может иметь на Каспийском море военного флага».

«В 1801-1804 гг. Восточная Грузия вошла в состав Российской империи. Российско-персидская война (1804-1813 гг.) закончилась подписанием Гюлистанского договора, согласно которому Россия присоединила Дагестан и Северный Азербайджан. В 1803 г. была завоевана Мегрелия, в 1804 г. -Имеретия, Гурия и Гянджа. В 1805 г. в ходе русско-иранской войны были завоеваны Карабах и Ширван. В 1806 г. добровольно в состав России вошла Осетия».7

Определение международно-правового статуса Каспийского моря в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г

В настоящее время выдвигается несколько концепций определения современного международно-правового статуса Каспийского моря.

1) статус моря и распространение на Каспий Конвенции по морскому праву 1982 г.;

2) статус Каспийского моря как пограничного озера (принцип секторального раздела Каспия);

3) специальный статус с международно-правовым режимом кондоминиума, распространяющимся на покрывающие Каспий воды и дно Каспия, а также статус с отдельным режимом морских пространств, включая континентальный шельф (дно) на основе двусторонних соглашений.

Следует отметить, что на сегодняшний день не сложилось однозначной естественнонаучной точки зрения и правовой позиции, является ли Каспий озером или морем. Инструментарий международного права на настоящий момент не располагает универсальными средствами для решения подобных коллизий.

Прикаспийские государства, приводящие доводы в пользу того или иного статуса Каспия в зависимости от того, какой концепции они придерживаются, должны учитывать не только собственные интересы, но и интересы прибрежных государств, основанные на нормах международного права, а также сложившуюся международную практику отношений между государствами Каспия с учетом географических, экологических и других особенностей региона.

Рассмотрение «морской» концепции основано на том факте, что отдельные каспийские государства продолжают придерживаться позиции, установления статуса Каспия в соответствии с Конвенцией ООН по морскому 1982 г. (далее - Конвенция) Так, несмотря на заключенное с Российской Федерацией в 1998 году Соглашение «О разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование», (позднее, в 2003 году, было заключено трехстороннее соглашение между Россией, Казахстаном и Азербайджаном о разграничении сопредельных участков дна Каспийского моря), Казахстан в июле 2002 г. принял закон о государственной границе. «Закон вводит понятие «континентального шельфа» Казахстана на Каспии шириной 12 миль, определяемого по немодифицированной срединной линии».65

В марте 2003 в ходе визита президента Туркменистана С. Ниязова в Иран, представитель туркменской стороны вице-премьер Еллы Гурбанмурадов заявил, что «вопросы разграничения Каспия между Туркменистаном и Ираном должны решаться в соответствии с положениями Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., нормами и принципами международного права»66. 26 января 2005 года МИД Туркменистана распространил сообщение относительно ситуации на Каспийском море, согласно которому государство подтвердило позицию относительно разграничения Каспия на основе принципа равного удаления от исходных базовых линий в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г.67

class3 Международно-правовой анализ позиций прикаспийских государств по

определению статуса Каспийского моря class3

Широтный метод разграничения дна - правовая основа позиций Туркменистана определению статуса Каспийского моря

Изначально позиция Туркменистана по правовому статусу Каспийского моря была близкой к позиции России. 11-12 августа 1995 г. в г. Туркменбаши состоялась встреча делегаций Российской Федерации (руководитель -Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации А.А. Большаков) и Туркменистана (руководитель - Президент С. Ниязов), на котором было подписано совместное заявление Сторон.

В указанном заявлении отражена схожесть позиций и подходов обоих государству в решении проблем, связанных с установлением правового статуса Каспийского моря. На встрече был рассмотрен и парафирован проект Конвенции о правовом статусе Каспийского моря.

В совместном казахстанско-туркменском заявлении по вопросам правового статуса Каспийского моря от 27 февраля 1997 г. стороны согласились до полного урегулирования правового статуса Каспия придерживаться разграничения Каспийского моря по срединной линии.

Туркменистан намерен делить и дно, и толщу моря, однако предлагает иной метод деления - «широтный», который заключается в том, что поскольку акватория Каспийского моря между Азербайджаном и Туркменистаном вытянута в направлении меридиана, то оправданным, по мнению туркменской стороны, становится использование разделительной линии, образованной соединением точек, взятых на срединах отрезков, соединяющих берега противолежащих государств в широтном направлении.

Позднее Туркменистан стал придерживаться позиции равного деления акватории и дна Каспийского моря на пять частей, независимо от протяженности прибрежной линии того или иного государства. Окончательно Ашхабад определился с принципом секторального деления в августе 1999 г., когда президент Туркменистана С.А. Ниязов подписал Указ «Об образовании Национальной службы освоения туркменского сектора Каспийского моря при президенте Туркменистана», в котором этот сектор официально объявлен неотъемлемой частью Туркменистана.

Когда в 2000 г. политика России в отношении Каспия активизировалась, специальный представитель президента по Каспию Виктор Калюжный посетил прикаспийские страны и на высоком уровне провел консультации по правовому статусу Каспийского моря. Результаты таких визитов и сформировавшиеся позиции всех государств каспийского бассейна позволили говорить о возможности проведения в ближайшее время саммита лидеров стран прикаспийских государств, на котором можно было бы официально оформить статус Каспийского моря. Саммиту должны были предшествовать консультации, первая из них - встреча экспертов-представителей прикаспийских государств 15 августа 2000 года в Москве. Однако встреча не состоялась. Во время переговоров 3 августа 2000 г. президента Туркменистана Сапармурата Ниязова и замминистра иностранных дел Ирана Мортеза Сармади ими было принято решение не направлять своих экспертов в Москву.

Такая политика Туркменистана, в частности, обусловлена тем, что в отношениях между Азербайджаном и Туркменистаном существуют разногласия относительно принадлежности спорных месторождений. В состоявшемся в Астрахани 24-25 мая 2001 г. нефтегазовом саммите «Каспий -XXI: от политики к бизнесу» Туркменистан также не принял участие. Туркменистан официально призвал азербайджанскую сторону прекратить все мероприятия, связанные с разведкой и добычей углеводородов в зонах каспийского шельфа, являющихся предметом спора между Ашхабадом и Баку до урегулирования вопроса об определении координат срединной линии. В Ашхабаде заявили, что односторонние действия Баку на Каспии «поставили Азербайджан вне правового поля и что дальнейшая разработка Азербайджаном спорных месторождений (речь идет о месторождении Хазар и Осман, которые в Азербайджане известны как Азери и Чираг) чревата непредсказуемыми последствиями»86. Кроме того, Ашхабад настаивает на том, чтобы сначала закрепить статус Каспия, а затем уже решать вопрос по разработке спорных территорий.

Решение вопроса о правовом режиме Каспийского моря в значительной степени зависит от того, каким был правовой режим этого пространства до распада СССР. Не известно, объявлял ли когда-либо Иран, который, как считается, осуществлял господство на всем протяжении каспийского побережья до ХVIII столетия, какие-либо правовые притязания на водные пространства Каспийского моря или на его часть. Каких-либо исторических сведений на этот счёт нет. Относительно же военных судов, то Ираном издревле признавалось право военных судов плавать исключительно под российским флагом в Каспийском море. Необходимо заметить, что еще в 1812 г. в ходе переговоров о заключении Гюлистанского мирного договора российский уполномоченный заявил, что в будущем договоре «должны быть подтверждены прежние права, России принадлежащие в рассуждении мореходства по Каспийскому морю». Включение в указанные договоры положения об исключительном праве России на военное мореплавание обусловливалось опасениями относительно того, что политика Великобритании и Франции была направлена на усиление позиций на Ближнем и Среднем Востоке.

В частности, в 1812 г. Великобритания подписала с Ираном договор, в котором предусматривалось создание на Каспийском море иранского военно-морского флота под командованием англичан. Международно-правовая доктрина ХIХ -- начала ХХ в. уделяла весьма незначительное внимание вопросам правового режима Каспийского моря. Чаще всего Каспийское море причислялось к закрытым или внутренним морям или озерам. В то время таким морем считалось водное пространство, которое было полностью окружено территорией одного государства или нескольких государств и не имело выхода к океану (к другим морям). Если море находилось в пределах территории одного государства, то, соответственно, и режим его определялся этим государством. В отношении моря, окруженного территорией нескольких государств, ни одно из таких государств не могло в одностороннем порядке определять правовой режим. Считалось, что Каспийское море в сущности есть русское море, хотя берега его принадлежат России и Персии, потому что по Арапчайскому (Туркманчайскому) миру 1828 г. Персия не может содержать на нем военных кораблей. Наш выдающийся юрист-международник Ф. Ф. Мартенс называл Каспийское море закрытым. Хотя оно окружено территорией и России, и Персии, «но должно считаться русским, так как в Туркманчайском договоре с Россией (1828 г.) персидский шах, из особенного уважения к русскому императору, согласился (ст. 8) предоставить ему на вечные времена исключительное право содержать на Каспийском море военные суда, и «никакая другая держава не может иметь на нем судов военных».

Мледовательно, как подчеркивал Ф. Ф. Мартенс, «Каспийское море подчиняется исключительно русским законам и властям». Таким образом, в международно-правовой доктрине более распространенным было мнение, что Россия на основании заключенных с Ираном в 1813 и 1828 гг. договоров приобрела исключительное право в отношении Каспийского моря. Но, как следует из анализа ст. 5 Гюлистанского договора и ст. 8 Туркманчайского договора, Россия приобрела исключительное право лишь на использование военного флота в этом море, а Иран отказывался от такого права. А что касается остальных аспектов правового режима Каспийского моря, то здесь нет никаких исключений в пользу какой-либо из договаривающихся сторон.

В связи с этим нельзя согласиться с господствующим и в отечественной, и в западном праве доктриной, что только Россия вплоть до первой четверти ХХ столетия определяла в одностороннем порядке правовой режим Каспийского моря. Интересно отметить, что такие мнения высказываются до сих пор. После 1828 г. Россия и Иран больше не заключали каких-либо договоров, в которых бы подробно регламентировалась деятельность по использованию пространств Каспийского моря в различных целях. Очевидно, это объяснялось тем, что у этих прикаспийских государств не возникало особой на то необходимости. Происшедшая в России Октябрьская революция привела к определенным изменениям в российско-иранских отношениях, в том числе и относительно правового режима Каспийского моря. 26 февраля 1921 г. был заключен Договор между РСФСР и Ираном. В статье 1 этого договора провозглашалось, что Российское государство «объявляет все трактаты, конвенции и соглашения, заключенные бывшим царским правительством с Персией и приводившие к», подчеркиваю, «умалению прав персидского народа, отмененными и потерявшими всяческую силу». Россия объявляла отмененными и договоры, которые были заключены царским правительством с третьими государствами «во вред Персии и относительно ее» (ст. 2).

В статье 11 договора указывалось, что «в силу провозглашенных в статье 1 настоящего договора принципов, утратил также силу и мирный трактат, заключенный между Персией и Россией в Туркманчае 10 февраля 1828 года, ст. VIII коего лишала Персию прав иметь флот на Каспийском море, Обе Высокие Договаривающиеся Стороны согласились, что с момента подписания настоящего договора они будут в равной степени пользоваться правом свободного плавания по Каспийскому морю под своим флагом».

Договор предусматривал обязательства России и Ирана не допускать, в частности, образования или пребывания на своей территории организаций, групп либо отдельных лиц, деятельность которых была бы направлена на борьбу с Россией или Персией. Так, если Иран был не способен после предупреждения России предотвратить попытку третьих государств, например, использовать иранскую территорию как «базу для военных выступлений против России», то Россия получала право вводить свои войска на иранскую территорию, чтобы в целях самообороны принять военные меры (ст. ст. 5 и 6). Россия в силу указанных положений приобретала весьма «интересное» право требовать от иранской стороны удаления из состава экипажа иранских судов граждан третьих государств, которые используют свое пребывание в составе иранского флота «в недружелюбных по отношению к России целях» (ст. 7). Таким образом, Россия и Иран провозглашали свободу судоходства. Однако свобода судоходства предоставлялась только для российских и иранских судов. Учитывая, что в ст. 11 специально упоминалась ст. 8 Туркманчайского договора, которая провозглашалась отмененной, эта свобода предоставлялась и военным кораблям договаривающихся сторон. Иными словами, Иран приобретал право иметь свой военно-морской флот на Каспийском море. Развитие разнообразных отношений между СССР и Ираном, в том числе в области судоходства и рыболовства, потребовало заключения договора, который бы более тщательно регулировал советско-иранские отношения, касающиеся пользования Каспийским морем. 27 октября 1931 г. СССР и Иран заключили Конвенцию о поселении, о торговле и о мореплавании. Данная конвенция воплотила идею о том, что Каспийское море является совместным советско-иранским. К слову, договоры от 26 февраля 1921 г. и от 25 марта 1940 г. и по сей день определяют правовой режим Каспийского моря.

Несмотря на уникальность и особое геополитическое положение моря изучению его правового статуса в международном праве уделялось весьма незначительное место. Впоследствии всеми учеными было разделено мнение относительно Каспия о том, что это уникальный бассейн с особым режимом. В отечественной доктрине часто употреблялся термин «закрытое море», т.е. море, не имеющее выхода к морю и окруженное сухопутной территорией двух или более государств. Как уже упоминалось выше, никаких иных договоров между СССР и Ираном относительно более детального определения правового статуса Каспийского моря не заключалось.

Ситуация изменилась, как уже отмечалось выше, когда после распада СССР возникли новые прикаспийские государства (Азербайджан, Казахстан и Туркмения). Хотя новые прикаспийские государства признавали, что правовой режим Каспийского моря определяется договорами 1921 и 1940 гг., уточнялось, что эти договоры, по их мнению, не регулируют многие вопросы, касающиеся использования пространств Каспийского моря и его природных ресурсов, главным образом нефти и газа (что стало особенно актуально после Нефтяного кризиса 1973 года), а также вопросов предотвращения загрязнения морской среды. Кроме того, Россия, Азербайджан, Казахстан и Туркмения полагают, что установление правового режима Каспийского моря зависит прежде всего от того, является ли оно озером или морем. Если признать Каспийское море озером, то к нему следует подходить как к пограничным озерам, то есть Каспийское море следует «разбить» на сектора, которые будут принадлежать соответствующим государствам. В свою очередь, признание Каспийского моря морем влечет за собой применение к нему норм международного морского права, прежде всего, Конвенции ООН по морскому праву. Иными словами, каждое прикаспийское государство будет иметь свои внутренние воды, территориальное море и исключительную экономическую зону.

Следует отметить, что определение правового режима Каспийского моря зависит не столько от его физико-географических особенностей, сколько от воли сторон устанавливающих тот или иной правовой режим. С одной стороны, Прикаспийские государства могут договориться, например, о применении к этому пространству положений Конвенции ООН по морскому праву и других норм международного морского права. С другой, эти государства могут пойти и по другому пути, установив для Каспийского моря специальный режим, обусловленный его специфическими физико-географическими особенностями. Насколько можно судить по ряду фактов, такие государства, как Россия, Казахстан и Азербайджан, выбрали второй путь. Эти государства, не дожидаясь заключения договора об общем правовом режиме Каспийского моря, решили путем двухсторонних договоров определить границы на дне Каспийского моря для того, чтобы нефтяные компании этих государств могли начать свою деятельность по разработке богатств дна Каспийского моря. При этом Россия выдвинула принцип «делим дно -- вода общая» как основу нового режима Каспийского моря, который она решила претворить в жизнь путем заключения двухсторонних договоров с сопредельными государствами. Как известно, 6 июля 1998 г. Россия и Казахстан подписали Соглашение о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование. 23 сентября 2002 г. Россия и Азербайджан подписали Соглашение о разграничении сопредельных участков дна Каспийского моря. Отметим также, что Туркмения еще в 1994 г. приняла закон о государственной границе, которым устанавливалось территориальное море шириной 12 морских миль. В свою очередь, Азербайджан на основании статьи 11 Конституции включил в состав государственной территории принадлежащий ему сектор Каспийского моря и воздушное пространство над этим сектором. В связи с подписанными соглашениями о разграничении дна Каспийского моря и принятыми в одностороннем порядке законодательными актами возникает вопрос о том, согласуются ли они с правовым режимом, установленным договорами 1921 и 1940 гг., и нормами общего международного права.

Применительно к Каспийскому морю как специфическому водоему возникает вопрос о том, каков же характер прав государств в отношении Каспийского моря. В соответствии с международным правом пространства подразделяются на территории, находящиеся под суверенитетом государств, и территории за пределами действия суверенитета каких-либо государств. Несомненно, что на основании советско-иранских договоренностей Каспийское море входит в первую категорию пространств, то есть прикаспийские государства осуществляют суверенитет над Каспийским морем. Учитывая, что Каспийское море находится под суверенитетом прибрежных государств, использование термина «суверенные права» в целях разведки, разработки и управления ресурсами дна и недр Каспийского моря является вполне правомерным. Появление новых прикаспийских государств (Азербайджана, Казахстана и Туркмении) не повлекло за собой каких-либо изменений в правовом режиме Каспийского моря, установленном договорами 1921 и 1940 гг. Эти государства в силу норм общего международного права, Алма-Атинской декларации от 21 декабря 1991 г. и последующих актов Содружества Независимых Государств осуществляют правопреемство в отношении договоров бывшего СССР. Россия, в свою очередь, является продолжательницей СССР. Поскольку Каспийское море находится в общем пользовании, то есть под суверенитетом прикаспийских государств, какие-либо односторонние либо сепаратные акты (имеются в виду двухсторонние соглашения), направленные на притязания на осуществление особых прав, должны приниматься только с общего согласия всех прикаспийских государств. В противном случае эти акты являются противоправными, то есть не имеющими юридической силы. Между тем, все прикаспийские государства признают, что современный правовой режим Каспийского моря установлен договорами 1921 и 1940 гг. Это подтверждается, например, Совместным заявление России и Азербайджана о принципах сотрудничества на Каспийском море от 9 января 2001 г. и письмом Ирана Генеральному секретарю ООН (Док. ООН А/52/588 от 12 ноября 1997 г.). Прибегая к односторонним действиям либо заключая сепаратные договоры, прикаспийские государства должны также учитывать, что в общем международном праве действует принцип эстоппель. В соответствии с этим принципом, в основе которого лежат такие принципы, как добросовестность и взаимность, государства обязаны быть последовательными в своем поведении. При заключении тех или иных соглашений в отношении Каспийского моря прикаспийские государства должны исходить из того, насколько они будут соответствовать договорам 1921 и 1940 гг. И такое положение будет сохраняться до тех пор, пока не будет принята Конвенция о правовом режиме Каспийского моря, которая заменит упомянутые договоры.

Сегодня предлагается множество вариантов раздела акватории и все их можно свести в две группы:

• - по одним из них Каспий - это море,
• - по другим - озеро.

Следовательно, и разные принципы раздела.

Первый принцип. Если принять за определение, что Каспий - это море, тогда и применять при разделе его акватории следует международные морские конвенции, к примеру, конвенцию о территориальном море и прилегающей зоне, принятую на Женевской конференции по морскому праву ООН в 1958 г. Однако по своим физико-географическим характеристикам Каспийское море морем не является, что не означает тем не менее невозможность его признания таковым по согласию всех пяти прибрежных государств. Придание какому-либо водоему статуса "моря" дает любому неприбрежному государству право на водоемопользование (морепользование). Но даже в этом случае правовой режим замкнутого моря в подавляющем большинстве случаев определяется Конвенцией (Соглашением), заключенной между прибрежными государствами. По этому варианту каждое прикаспийское государство имеет суверенные права на 12-мильные территориальные воды (континентальный шельф) и 200-мильные исключительные экономические зоны. Поскольку максимальная ширина Каспийского моря не превышает 200 морских миль, то внешние границы исключительной экономической зоны можно определить на основе принципа серединной линии.

Второй принцип. В случае признания Каспия озером раздел акватории должен происходить по принципу срединных линий, то есть строго посередине делится акватория моря с севера на юг, и прямыми линиями соединяются точки выхода к побережью государственных границ прибрежных государств. В этом случае юрисдикция прибрежного государства будет распространяться на всю доставшуюся акваторию. Но и в этом случае препятствий для осуществления торгового мореплавания не возникает. Любое судно будет пользоваться правом мирного прохода. Озеро в юридическом смысле не имеет таких категорий, как экономические зоны, шельфы, территориальные воды. Оно относится к внутренним водам - суверенным территориям прибрежных государств, на которые международный режим не распространяется. Тем самым реализуется основополагающий принцип ООН - принцип невмешательства во внутренние дела государств. Установление правового режима пограничного озера является исключительной компетенцией самих прибрежных государств, и посему общепризнанных или общепринятых международных правовых норм раздела пограничных озер, определяющих хотя бы общие правовые вопросы раздела и эксплуатации их ресурсов, не существуют, за исключением одной: разграничение пограничного озера может быть осуществлено только по взаимному согласию всех прибрежных государств. В любом случае - и для определения статуса Каспия как "моря", и для определения статуса Каспия как "озера", и на ресурсный раздел Каспия, и на пространственный раздел Каспия - необходимо получить единодушное согласие всех пяти прикаспийских стран. Это - основа международных взаимоотношений. Позицию РФ в этом вопросе можно выразить несколькими позициями:

• - Каспий является уникальным закрытым внутриконтинентальным водоемом, который должен иметь особый правовой статус и на который не распространяются нормы и понятия международного морского права, в частности Конвенции ООН по морскому праву 1982г.
• - Новый правовой статус Каспия предстоит зафиксировать в Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, которая может быть принята только консенсусом.
• - До принятия нового статуса Каспия международными документами, определяющими его правовой режим, являются Договор между РСФСР и Персией от 26 февраля 1921 г. и Договор о торговле и мореплавании между СССР и Ираном от 25 марта 1940 г. Оба они основываются на принципе "общей воды".
• - Россия против раздела Каспия на национальные сектора и национальные рыболовные зоны, поскольку это потребовало бы коренного пересмотра сложившегося за многие десятилетия рационального режима хозяйственного использования водоема, нанесло бы ущерб осетровой популяции Каспия.
• - В основу нового правового статуса Каспия предлагается использовать формулу "разграничиваем дно в целях недропользования - вода общая".

12 августа 2018 года в Актау в ходе Пятого каспийского саммита президентами Казахстана, Азербайджана, Ирана, России и Туркменистана была подписана Конвенция о правовом статусе Каспийского моря.

Данный документ является основополагающим международным договором, в котором определяются и регулируются права и обязательства сторон в отношении Каспийского моря, включая его воды, дно, недра, природные ресурсы и воздушное пространство.

Конвенция регламентирует вопросы, связанные с разграничением национальных зон, юрисдикций и суверенитета; осуществлением прав на недропользование; транзитом и транспортировкой; прокладкой подводных трубопроводов и кабелей; охраной природной среды и биологических ресурсов Каспийского моря. Отдельное внимание уделено вопросам безопасности с точки зрения противодействия современным вызовам и угрозам, предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, военной деятельности прикаспийских государств.

Согласно Конвенции морская акватория Каспийского моря разграничивается на зоны с различными режимами.

Стороны устанавливают территориальные воды шириной не более 15 морских миль, при этом их внешние границы обретают статус государственных. К территориальным водам примыкают десятимильные рыболовные зоны, где каждое государство обладает исключительными правами на промысел.

С целью сохранения уникальной популяции биологических ресурсов рыболовство по всей акватории осуществляется на основе согласованных национальных квот.

За пределами рыболовных зон сохраняется общее водное пространство. Вне морских государственных границ действует свобода мореплавания для судов под флагами прибрежных стран.

Важное значение имеет договоренность о свободе транзита к другим морям и Мировому океану всеми видами транспорта.

Разграничение дна и недр на секторы осуществляется по договоренности сопредельных и противолежащих государств с учетом общепризнанных принципов и норм международного права в целях реализации их суверенных прав на недропользование и на другую правомерную хозяйственно-экономическую деятельность, связанную с освоением ресурсов дна и недр.

Также предусмотрена возможность прокладки по дну моря магистральных трубопроводов и кабелей при условии соблюдения экологических требований.

Экологическая система Каспия и все ее компоненты находятся под всемерной защитой и охраной. Любая деятельность в море не должна наносить ущерб окружающей морской среде и биологическому разнообразию.

В целях эффективной имплементации Конвенции создается специальный механизм регулярных пятисторонних консультаций – Рабочая группа высокого уровня по вопросам Каспийского моря на уровне заместителей министров иностранных дел/полномочных представителей прибрежных государств.

В настоящее время стороны проводят внутригосударственные процедуры ратификации Конвенции, которая вступит в силу с даты получения депозитарием Конвенции (Республикой Казахстан) пятой ратификационной грамоты.

Определение правового статуса Каспийского моря и установление стабильных и дружественных отношений между прибрежными государствами, основанных на общепризнанных принципах и нормах международного права, являлось одной из стратегических задач внешней политики Республики Казахстан с момента обретения независимости.

Переговоры по определению правового статуса Каспия начались в 1992 году в целях урегулирования вопросов сотрудничества на море пяти прикаспийских государств.

В период с 1992 по 1996 гг. были проведены пять встреч заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств, три совещания экспертов, а также ряд двух и трехсторонних встреч, в ходе которых стороны обсуждали отдельные вопросы, связанные с Каспийским морем.

По итогам Совещания министров иностранных дел прибрежных стран, состоявшегося в ноябре 1996 года в Ашхабаде, была создана Специальная рабочая группа по разработке Конвенции о правовом статусе Каспийского моря на уровне заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств (СРГ).

Заседания данного института проводились поочередно на территории каждого прикаспийского государства. Всего было проведено 52 заседания СРГ (заключительное заседание состоялось 10 августа 2018 года в г.Актау).

В целях сближения позиций сторон на регулярной основе также проводились консультации с прикаспийскими государствами в различных форматах.

В рамках переговорного процесса состоялось семь совещаний министров иностранных дел прикаспийских государств (11-12 ноября
1996 года в Ашхабаде, 6 апреля 2004 года в Баку, 20 июня 2007 года в Тегеране, 22 апреля 2014 года в Москве, 12-13 июля 2016 года в Астане, 4-5 декабря 2017 года в Москве, 11 августа 2018 года в Актау).

До встречи на высшем уровне в Актау состоялось четыре Саммита Глав прикаспийских государств (23-24 апреля 2002 года в Ашхабаде,
16 октября 2007 года в Тегеране, 18 ноября 2010 года в Баку и 29 сентября 2014 года в Астрахани).

Первый каспийский саммит 2002 года в Ашхабаде заложил основу проведения встреч на высшем уровне.

По итогам Второго каспийского саммита была подписана Декларация Азербайджанской Республики, Исламской Республики Иран, Республики Казахстан, Российской Федерации и Туркменистана, которая на политическом уровне закрепила имеющиеся договоренности государств по основным вопросам правового статуса Каспия, безопасности и стабильности на море, а также вопросам, связанным с позицией прикаспийских государств по отдельным аспектам международных отношений.

В рамках Третьего каспийского саммита подписаны Совместное заявление Президентов и Соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море.

В Совместном заявлении лидеры «каспийской пятерки» подтвердили приверженность позициям, отраженным в Декларации второго саммита, и отметили необходимость завершения работы над Конвенцией о правовом статусе Каспийского моря.

Соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности, являясь рамочным документом, создало правовую основу для взаимодействия прибрежных государств в обеспечении безопасности и борьбе с противоправной деятельностью на Каспии, закрепив основные области и формы сотрудничества. Конкретные механизмы такого взаимодействия, по общему пониманию сторон, закрепляются в соответствующих протоколах к данному Соглашению.

Кроме того, в столице Азербайджана главы прибрежных государств достигли принципиальной договоренности относительно ширины национальной зоны, включающей водное пространство под суверенитетом прибрежного государства.

В рамках Бакинской встречи также была достигнута договоренность о выработке механизма введения моратория на вылов осетровых видов рыб в Каспийском море (было принято соответствующее Протокольное решение на уровне глав государств).

В ходе Четвертого каспийского саммита Президентами было подписано совместное Заявление, закрепляющее широкий перечень принципов, в соответствии с которыми должна осуществляться деятельность прибрежных государств на море. Данные принципы были инкорпорированы в проект Конвенции о правовом статусе Каспия.

Также в рамках Четвертого саммита были подписаны Соглашение о сохранении и рациональном использовании водных биологических ресурсов Каспийского моря, Соглашение о сотрудничестве в сфере предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в Каспийском море и Соглашение о сотрудничестве в области гидрометеорологии Каспийского моря.

Помимо вышеперечисленных документов, на сегодняшний день Республикой Казахстан подписаны следующие международные договоры, касающиеся Каспийского моря:

Соглашение между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование от 6 июля 1998 года и четыре Протокола к нему;

Соглашение между Республикой Казахстан и Азербайджанской Республикой о разграничении дна Каспийского моря между Республикой Казахстан и Азербайджанской Республикой от 29 ноября 2001 года и Протокол к нему;

Соглашение между Республикой Казахстан, Азербайджанской Республикой и Российской Федерацией о точке стыка линий разграничения сопредельных участков дна Каспийского моря от 14 мая 2003 года;

Рамочная конвенция по защите морской среды Каспийского моря от 4 ноября 2003 года и четыре Протокола к ней;

Соглашение между Республикой Казахстан и Туркменистаном о разграничении дна Каспийского моря между Республикой Казахстан и Туркменистаном от 2 декабря 2014 года;

Соглашения между правительствами прикаспийских государств о сотрудничестве в области транспорта, о торгово-экономическом сотрудничестве, о предотвращении инцидентов на Каспийском море, а также Протоколы о сотрудничестве в области борьбы с терроризмом, в области борьбы с организованной преступностью, о сотрудничестве и взаимодействии пограничных ведомств к Соглашению о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море от 18 ноября 2010 года, подписанные в ходе Актауского саммита.

5 декабря 2017 года, министр иностранных дел РФ Сергей Лавров объявил, что все ключевые вопросы, касающиеся правового статуса Каспийского моря были решены и что к встрече глав государств в Астане в 2018 году соответствующий договор будет готов. Однако менее оптимистичные заявления от других участников переговорного процесса, в частности Ирана, свидетельствуют, что оценка Лаврова была преждевременной. Однако если Россия и Иран, смогут урегулировать свои разногласия по разграничению Каспия, это будет иметь важные стратегические последствия не только для прибрежных государств, но и для всего Кавказа, Центральной Азии и Ближнего Востока.

Об этом и в целом о ситуации вокруг международно-правового разграничения пишет портал «Central Asia – Caucasus ANALYST» в статье «Конвенция о правовом статусе Каспийского моря готова?», автором которой является аналитик Стивен Бланк.

Ниже редакция портала «Casp-Geo» публикует перевод материала данной аналитической статьи:

Справка: Заявление Лаврова было сделано по итогам встречи министров иностранных дел стран Каспийского моря в Москве. Оно согласуется с российской политикой, которая перешла от двусторонних или трехсторонних соглашений к достижению общего консенсуса.

Однако позиции других сторон свидетельствуют, что оптимизм Лаврова был преждевременным. Министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров отметил, что некоторые вопросы ещё не решены, хотя он не перечислил какие именно. Официальные представители Казахстана и Туркменистана не делали каких-либо заявлений, что может свидетельствовать о том, что они не удовлетворены в полной мере. Более того, иранские дипломаты выступали против явно преждевременного заявления Лаврова. Высокопоставленный дипломат МИД ИРИ Ибрагим Рахимпур, в частности заявлял, что любое утверждение о том, что доля Ирана на Каспии определена считается «ложным и необоснованным замечанием, а также вводит в заблуждение общественное мнение».

Хотя иранские чиновники признают, что было несколько важных договоренностей на московской встрече, по их заявлениям, еще не все вопросы согласованы с другими четырьмя странами, а особенно с Азербайджаном и Туркменистаном, с которыми имеются разногласия по поводу раздела дна моря.

Позиция Азербайджана отражает оптимизм по поводу будущего разграничения Каспия. Заместитель министра иностранных дел Халаф Халафов заявлял, что пять сторон достигли соглашения по использованию модифицированной срединной линии для раздела морского дна, равно отстающей от их берегов, то есть на основе принципа, который Иран ранее отвергал.

Халафов также сообщал о достижении соглашения по поводу строительства подводных трубопроводов. С его слов, стороны сошлись во мнении, что решение этого вопроса будет находиться в компетенции только тех государства, по территории которых будет проходить трубопроводы, подразумевая, прежде всего, Туркменистан и Азербайджан, которые теперь возможно смогут построить Транскаспийский газопровод без получения разрешения от трех других государств. При этом ранее Москва и Тегеран настаивали на согласии всех пяти стран региона.

Однако возражения Ирана по поводу заявления Лаврова говорят о том, что вопросы строительства газопроводов и международно-правового разграничения не закрыты, как предполагает Баку. Иран по-прежнему выступает против той идеи, что подводные трубопроводы могут быть построены без его согласия. Таким образом, Иран уже сейчас вылили ушат холодной воды на оптимизм Азербайджана по поводу соглашения о правовом статусе Каспия и заявление Лаврова.

В тоже время продолжающееся молчание из Ашхабада и Астаны говорит о том, что юридические вопросы, даже если они постепенно решаются, на самом деле не являются камнем преткновения. Если Каспийское море обозначается в соответствии с международным правом, как озеро, то все пять прикаспийских государств могут в равной степени делить все ресурсы и доходы от этих ресурсов, а в отдельных случаях какое-либо государство может наложить вето на проекты других правительств, которые оно не одобряет. Такая ситуация отвечает интересам Ирана. С другой стороны, если стороны определят Каспий, как море, то каждое государство будет иметь территориальные воды и использовать эти ресурсы, как они считают нужным. Хотя это не обязательно решит вопрос принадлежности ресурсов в остальной части Каспийского моря, а также вопрос прокладки Транскаспийского газопровода, Определение Каспийского моря как моря отвечает интересам всех государств региона кроме Ирана, но это оставляет открытым вопрос о принадлежности ресурсов в остальной части моря.

Последствия: решение о признании Каспия озером или морем также имеет геоэкономические последствия. Определение его как моря позволяет дать ход строительству трубопроводов через Каспий из Туркмении и Казахстана в Азербайджан и далее в Европу. А это явно противоречит интересам России, Москва вряд ли согласится на такой исход. Вместо этого Москва пытается вынудить Туркменистан возобновить поставки газа через Россию в Европу, что выгодно России гораздо больше, чем Туркменистану. Но он находится в особенно сложном экономическом положении и не может принимать независимые решения.

Россия, видимо, добилась согласия всех стран рассматривать Каспий как море, что позволяет использовать собственную береговую линию без согласия других. Однако это противоречит цели Москвы не допустить строительства Транскаспийского трубопровода, а также позиции Ирана по демаркации морской акватории. Поэтому, если Москва и Тегеран смогли бы согласовать свои позиции, то они могли бы наложить вето на все попытки соседей проложить по дну Каспия трубопроводы, и пресечь попытки Туркменистана и Казахстана наладить поставки энергоносителей в Европу в обход России.

Достижение такого согласия будет означать готовность России и Ирана навязывать свои взгляды другим государствам и будет способствовать дальнейшему укреплению их всеобъемлющего стратегического партнерства. Уже ясно, что в дополнение к партнерству в Сирии и на Ближнем Востоке, двусторонним энергетическим сделкам и российским продажам оружия у России и Ирана сегодня есть реальная возможность запустить торговый коридор «Север-Юг» в Индию. С учетом того, что этот крупный инфраструктурный проект пройдет через Азербайджан, это будет способствовать гармонизации трехсторонних отношений и повысит восприимчивость Баку к российскому экономическому давлению.

Москва уже давно, хотя и безуспешно, пытается заставить Азербайджан вступить в Евразийский экономический союз. Трехсторонняя связь с Ираном и Азербайджаном будет дополнительно стимулировать такое давление и делать такую перспективу более реалистичной. Связи Азербайджана с Ираном, которые постоянно улучшаются с 2012 года, после получения Ираном альтернативного выхода на западные рынки через Азербайджан еще более укрепятся. Тем самым, следует ожидать усиления иранского влияния в Азербайджане. А если это действительно произойдёт, то это придаст значительный импульс к отвлечению Азербайджана от своей независимости во внешней политике и прозападных взглядов.

Еще одно последствие соглашения, если Москва и Тегеран смогут убедить другие прибрежные государства, заключается в том, что в регионе исключается присутствие иностранных военно-морских сил, причём не только в плане их развертывания, но и при продаже оружия и реализации обучающих программ. Действительно, министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил во всеуслышание после конференции министров иностранных дел, что все пять прикаспийских государств договорились о запрете доступа иностранных флотов на Каспий. Добавляет «вес» его заявлению и тот факт, что Иран явно намерен развернуть дополнить военные силы на Каспии. Тенденции по ограничению иностранного военного присутствия, безусловно, соответствуют интересам Москвы, и это еще одна точка соприкосновения российских и иранских интересов.

Если предположить, что Москва и Тегеран закрепят в договоре свое видение Каспийского моря, как закрытого водоёма, то стратегические последствия этого соглашения становятся ясными. Наряду с иранской базой и военными возможностями ИРИ в Каспийском регионе, большую военно-морскую базу в г. Каспийске строит Россия. За счёт этого, две ведущие региональные силы смогут полностью доминировать в военно-стратегическом плане в Прикаспии, а их возможности по нанесению дальних ракетных ударов за сотни миль позволяют обеспечить контроль над Кавказом, Средней Азией, Ближним Востоком, и в какой-то степени за Персидским заливом. Общими силами, Иран и Россия, по сути, закроют Кавказа от западного военного присутствия, а также смогут ограничить доступ Запада к Центральной Азии, за исключением присутствия США/НАТО в Афганистане, хотя это они и так пытаются это сделать за счёт поддержки талибов. Москва также смогла бы сдерживать риск возникновения военных конфликтов на Ближнем Востоке вплоть до Персидского залива. Учитывая имеющиеся в арсенале Ирана технологии, включая те, которые Тегеран получает из Северной Кореи, а также может разрабатывать самостоятельно, либо покупать у России, Исламская Республика также в состоянии проецировать свою военную силу на регион от Каспия до Персидского залива.

Выводы: Москва явно пытается форсировать события и подтолкнуть страны к скорейшему определению своих интересов, а также работает над расширением сотрудничества с Тегераном. Однако если Конвенция по Каспию будет подписана уже в 2018 году, это будет следствием не только постоянного давления России на эти государства и бесконечных поисков путей углубления сотрудничества с Ираном. Это также будет объясняться упорно стойким и близоруким стратегическом пренебрежением Запада регионом Кавказа и Центральной Азии. Такое пренебрежение никоим образом не обосновывается. Это во многом связано со стратегической невнимательностью к тому, что Москва и Тегеран продолжают успешно реализовывать свои интересы и продолжат это делать, по крайней мере, пока Запад не осознает свою ошибку.

Об авторе: Доктор Стивен Бланк — старший научный сотрудник американского совета по внешней политике. Он является автором многочисленных обзорных внешнеполитических статей, докладов и монографий, специально посвященных геополитике и геостратегии бывшего Советского Союза, России и Евразии. Бывший Стипендиат фонда Макартуров в Военном колледже сухопутных войск США.

О « Central Asia – Caucasus ANALYST »: данный портал является глобальным англоязычным интернет-журналом, специализирующимся на изучении современных проблем Центральной Азии и Кавказа. Его целевой аудиторией является правительственные, научные, журналистские и бизнес-круги. Действует под эгидой Программы исследований Центральной Азии, Кавказа и Шелкового пути и совместного научно-исследовательского и политического центра при Американском совете по внешней политике и Институте политики безопасности и развития.

• 1. Одной из главных проблем, которые связаны с Каспием, ставшим в одночасье достоянием не двух, а пяти государств, является отсутствие общего понимания, как распоряжаться его ресурсами - вместе или порознь. Речь идет о международно-правовом статусе этого водоема и установлении единых правил поведения на нем для всех стран региона. Прикаспийские государства на сегодняшний день не имеют по этому вопросу единого мнения. .
• 2. В подходах к решению проблемы статуса Каспия наиболее близки точки зрения России и Казахстана. При этом, как считают эксперты, именно российская позиция могла бы послужить основой для достижения компромисса в данном вопросе между всеми членами "каспийской пятерки". В настоящее время Россия выступает за сохранение в общем пользовании прикаспийских государств толщи и поверхности Каспия при разграничении его дна на части, в рамках которых каждая из пяти стран могла бы вести разработку недр, в своих интересах.
• 3. В свою очередь, Казахстан, долгое время занимавший выжидательную позицию, пришел к выводу о необходимости распространения на Каспий отдельных положений Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., используя их с учетом особенностей региона. Дно и находящиеся в нем углеводородные ресурсы предлагается разделить между всеми каспийскими государствами по срединной линии в соответствии с общепринятой международной методикой. Условия разведки и освоения минеральных ресурсов в своей зоне каждое каспийское государство должно определять самостоятельно. Кроме того, по мнению Астаны, каждая страна должна обладать территориальными водами согласованной ширины, находящимися под ее национальной юрисдикцией. Остальная часть моря и его поверхность должны быть открыты для свободного судоходства прибрежных государств.
• 4. Важным событием для двух стран стало подписание в июле 1998 г. Соглашения о разграничении дна северной части Каспийского моря. По словам представителей Москвы и Астаны, именно "подписанием этого соглашения удалось сдвинуть проблему статуса с мертвой точки". Существенным является и то, что, по мнению обеих сторон, нефтяные компании каспийских стран могут участвовать в разработке недр в зоне другого государства на общих условиях. Это положение не должно затрагивать уже существующие консорциумы, а освоение месторождений, расположенных одновременно в пределах двух и более зон, является предметом соглашения о разделе продукции между соответствующими государствами. .
• 5. Другую позицию занимает Иран. Он считает, что на Каспии либо должен действовать принцип кондоминиума (совместное владение всеми ресурсами), либо дно, толщу, и поверхность воды необходимо поделить между прибрежными государствами на равные сектора (по 20%).
• 6. По сути, Иран, который в самом начале освоения Каспия имел общую позицию с Россией, постепенно пересмотрел ее и стал склоняться к секторальному делению и акватории, и дна. Подтверждением приверженности Ирана позиции секторального деления служат, в частности, контракты на разработку оффшорных месторождений, подписанные этой страной в конце 1998 г. с компаниями Royal Dutch/Shell и LASMO, фактически давшие старт освоению "иранского сектора". .
• 7. Обе рассмотренные выше позиции отвергаются Туркменистаном и Азербайджаном, которые выступают за секторальное, но не равное (как предлагает Иран) деление дна, толщи воды и поверхности Каспия. Это объясняется тем, что при делении дна и акватории на равные части некоторое количество практически находящихся в распоряжении этих государств углеводородных ресурсов попадет в другие сектора. В частности, при таком развитии событий Туркменистану придется поступиться некоторыми спорными месторождениями в пользу Азербайджана.
• 8. Окончательный выбор в пользу секторального раздела Каспия был сделан Ашхабадом после подписания Соглашения о поставках туркменского газа в Турцию, предполагавшего строительство Транскаспийского трубопровода (ТКТ). Поскольку его прокладка по дну Каспия не может быть осуществлена в обход территорий, находящихся в зоне интересов других прикаспийских государств, Туркменистан все активнее настаивает на скорейшем и окончательном разрешении данного вопроса путем закрепления юрисдикции пяти прибрежных стран над соответствующими секторами.
• 9. Ашхабад пока однозначно высказывается против принципа, на котором настаивает Россия. Причина очевидна - в случае совместного пользования толщей и поверхностью воды вопросы размещения плавучего оборудования и прокладки труб для ТКТ придется согласовывать с остальными прибрежными государствами, в частности, с Россией и Ираном, имеющими альтернативные проекты транспортировки туркменского газа. В данном случае позиция Туркменистана напрямую стыкуется с точкой зрения США и Турции на решение проблемы правового режима на Каспии.
• 10. Позиция Азербайджана также легко объяснима - запасы нефти и газа, на владение которыми претендует эта страна, уже сегодня достаточно активно разрабатываются. Доходы, получаемые Азербайджаном от экспорта нефти, формируют основную часть государственного бюджета. В стране действует целый ряд международных консорциумов по освоению каспийских нефтяных месторождений, подписано около 20 соглашений о разделе продукции и фактически осуществляется добыча "ранней нефти" на группе месторождений Азери-Чираг-Гюнешли, последнее из них является предметом спора между Азербайджаном и Туркменистаном. В свою очередь, Азербайджан имеет претензии к односторонней разработке Ираном спорных месторождений, осуществляемой компаниями Royal Dutch/Shell и LASMO.
• 11. Таким образом, в настоящее время государства региона в решении вопроса о статусе Каспия все больше склоняются в сторону секторального деления его дна. Тем не менее, позиции сторон до сих пор довольно сильно различаются. Существуют лишь предварительные варианты раздела, ни основополагающий принцип, ни приемлемая сторонами схема которого до сих пор не определены.
• 12. Затягивание определения правового статуса Каспия, проблемы этнической напряженности, неустойчивости политических режимов, и геополитическое соревнование в регионе между пограничными государствами - Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией, Туркменией являются серьезным фактором риска для инвесторов, занятых в развитии и экспорте углеводородов из Каспийского моря. .