Статья 299. Приобретение и прекращение права хозяйственного ведения и права оперативного управления 1. Право хозяйственного ведения или право оперативного управления имуществом, в отношении которого собственником принято решение о закреплении за унитарным

СТАТЬЯ 296. Право оперативного управления (в ред. Федерального закона от 03.11.2006 № 175-ФЗ)1. Учреждение и казенное предприятие, за которыми имущество закреплено на праве оперативного управления, владеют, пользуются этим имуществом в пределах, установленных законом, в

СТАТЬЯ 299. Приобретение и прекращение права хозяйственного ведения и права оперативного управления 1. Право хозяйственного ведения или право оперативного управления имуществом, в отношении которого собственником принято решение о закреплении за унитарным предприятием

44. Право оперативного управления органов МСУ Право оперативного управления – это право владеть, пользоваться и распоряжаться закрепленным имуществом собственника в пределах полномочий, установленных законом, в соответствии с целями его деятельности, требованиями

Понятие «субъект права» является ключевым для всякой правовой науки. Как и многие другие юридические категории, оно имеет продолжительную историю и подвержено различным изменениям. В современной юридической науке субъект права определяется как сложное явление, имеющее множество граней (сторон), но не сводимое ни к одной из них. В рамках комплексного подхода в понятии «субъект права» выделяют следующие аспекты: субъект права как носитель правового сознания; как правовая воля; как лицо; как правовое сознание; как правовой деятель; как совокупность правовых связей, правоотношений; как социально-правовая ценность. Как представляется, трактовки субъектов находятся в процессе постоянного развития, способны приобретать новые качества, поэтому всегда присутствует вероятность выделения новых аспектов их теоретического понимания.

В то же время, несмотря на видимое сходство и безотносительную органическую взаимосвязь, понятие «субъект права» недопустимо отождествлять с другой категорией «субъект правоотношения». В литературе выделяются следующие основные признаки различия между ними:

• 1. Категория «субъект правоотношения» отражает динамическую сторону, поскольку именно посредством участия в правоотношении субъект реализует свои субъективные права и юридические обязанности. Субъект правоотношения использует не все свои потенциальные права, а лишь те, которые необходимы ему для участия в конкретном правоотношении. Исходя из этого, понятие «субъект права» является более емким по сравнению с понятием «субъект правоотношения». Субъект правоотношения - это тот же субъект права, но только ставший участником конкретного правоотношения, деятельно реализующий только часть из целого ряда своих прав и обязанностей, которыми он, будучи субъектом права, потенциально обладает.
• 2. Если абстрактное изучение отдельно взятого субъекта права представляется в определенной степени возможным, то исследование одного субъекта правоотношения вне правовой связи с другими субъектами является неточным.
• 3. Круг субъектов правоотношения по объему не совпадает с кругом субъектов права. Например, субъекты права, будучи недееспособными, вообще не могут выступать субъектами правовых отношений.

Анализ норм, посвященных праву оперативного управления, показывает, что субъектами этого права могут быть только юридические лица, и только лишь созданные в форме казенных предприятий и учреждений.

Принимая во внимание вышеизложенное, под субъектом права оперативного управления следует понимать созданное публичным или частным учредителем юридическое лицо, которое по своим особенностям фактически может быть носителем субъективных юридических прав и обязанностей, закрепленных в юридических нормах, а также способно само или через своих представителей участвовать в вещно-правовых отношениях.

Сказанное позволяет классифицировать субъектов этого права по нескольким основаниям:

• 1. По форме собственности:
  • – субъекты государственного (федеральное казенное предприятие, казенное предприятие субъекта РФ, государственное казенное, бюджетное или автономное учреждение) и муниципального уровня (муниципальное казенное предприятие, муниципальное казенное, бюджетное или автономное учреждение);
  • – субъекты, созданные с участием частной собственности (в данном случае подразумеваются учреждения, созданные до вступления в силу Федерального закона от 5 мая 2014 г. №99-ФЗ, устанавливающего запрет соучредительства нескольких лиц при создании учреждения);
  • – субъекты, созданные на основе исключительно частной собственности - частные учреждения.
• 2. В зависимости от типа организации:
  • – казенные предприятия, созданные на праве оперативного управления;
  • – учреждения, созданные на праве оперативного управления.
• 3. По наличию полномочий:
  • – имеющие исключительно властные полномочия (к ним можно отнести, например, суды);
  • – имеющие властные полномочия и право осуществления доходной деятельности; (например, федеральные агентства);
  • – не имеющие властных полномочий, выполняющие функции только некоммерческого характера (например, музеи, библиотеки, школы с запретом на приносящую доходы деятельность);
  • – не имеющие властных полномочий, выполняющие функции некоммерческого характера с правом на осуществление приносящей доходы деятельности (например, музеи, библиотеки, школы, вузы с правом осуществления деятельности, приносящей доходы).
• 4. По условиям финансирования собственником:
  • – субъекты, созданные на условиях самофинансирования и самоокупаемости (например, автономные, частные учреждения);
  • – субъекты, созданные на условиях полного или частичного финансирования собственником (казенные предприятия и учреждения).

Следует согласиться с М.Р. Байбуриным, что эффективность механизма правового регулирования во многом зависит от точности определения объекта регулирования. Однако, понятие «объект» является, пожалуй, одним из самых спорных в юридической науке, отсутствует однозначность в терминологии, встречаются формулировки «объект права», «объекты прав», «объекты правоотношений». Без решения данной проблемы затруднительно дальнейшее исследование права оперативного управления. В связи с этим требуется четкое и последовательное разграничение указанных понятий.

О.С. Иоффе, С.С. Алексеев рассматривали объект права как неотъемлемую часть правоотношения, как то на что направлено правоотношение. Наиболее убедительной и точной представляется позиция В.А. Лапача, считающего объект права «единым и универсальным» и подразумевающего под ним «общественные отношения, требующие правового регулирования». В свою очередь объекты прав и правоотношений, по его мнению, «множественны и эта их множественность в высокой степени обусловлена природой и разнообразием соответствующих … благ».

Под объектом прав (синоним - объекты объективного права) в широком смысле, вслед за В.А. Лапачом, следует понимать теоретическую идею, содержащую своего рода «невыводное» знание о категории, вмещающей в себя все абстракции, полученные на эмпирическом материале путем восхождения от внеправовых конкретных феноменов, являющихся действительными элементами рыночного обращения, к правовым абстракциям вещей, денег, прав и т.п. В реальности понятию «объект прав», а, равно как и понятию субъекта, прямые соответствия отсутствуют. Они являются научными правовыми абстракциями, имеющими самый высокий уровень обобщения.

При анализе категории «объект правоотношения» в литературе просматривается несколько подходов. Так, М.М. Агарков, Р.О. Халфина рассматривали в качестве объекта правоотношения только вещи. Это, так называемая, «вещная» теория объекта правоотношения.

Другая позиция состоит в том, что в качестве объекта правоотношения рассматривается урегулированное право поведения субъектов, направленное на изменение предмета материального мира.

Ю.К. Толстой рассматривает в качестве объекта правоотношения фактические общественные отношения, подлежащие регулированию.

Известна концепция, в которой понятие объекта правоотношения характеризуется как «разнообразные блага», служащие удовлетворением личных и общественных интересов и потребностей, предоставление которых юридически обеспечивается лицу или организации субъективным правом или юридической обязанностью.

Еще одна позиция, которая как бы объединяет все выше перечисленные, состоит в том, что объектом правоотношения является не вещь, и не поведение, а правовая характеристика вещи, поведения, иных категорий имущества и неимущественных прав, то есть их правовой режим.

В.А. Лапач, последовательно раскрывая содержание понятий блага, правоотношения, субъективного права, поведения управомоченного лица, приходит к пониманию объекта правоотношения как воли и сознания обязанного лица, этим разграничивает объекты гражданских прав, по поводу которых складываются типичные отношения предмета правового регулирования, и объекты правоотношения, которые всегда индивидуально-конкретны.

В то же время, следует различать объект права как совокупность норм и объект субъективного права. Любое поведение является предметным, имеет конечную цель, конкретный выраженный интерес в виде достижения какого-либо материального или нематериального блага. С некоторой условностью можно утверждать следующее:

• – когда первостепенное значение имеют конкретные блага, то подразумевается объект субъективного гражданского права;
• – в том случае, когда акцент ставится именно на совершение активных действий, то имеется в виду поведение как объект гражданского правоотношения.

Становясь объектом права (правоотношения), какое-либо явление, влияет на его содержание, на характер прав и обязанностей субъектов данного права (правоотношения). Если объектом выступают реально существующие предметы (например, вещи как объекты права собственности и иных вещных прав), то обязанное лицо выполняет пассивную функцию, воздерживается от каких-либо действий. В данном случае особое место занимает вещь как объект права. Совершенно иная ситуация, когда обязанное лицо совершает положительные действия. В этом случае объектом становится поведение лица, а не явления внешнего мира (блага). То есть благо в данном случае не исчезает, а существует наряду с поведением. Однако именно поведение является объектом правоотношения. В рассматриваемом аспекте поведение и вещь (благо) связаны друг с другом так же тесно, как субъективное право и правоотношение.

Таким образом, под объектом субъективного гражданского права следует понимать материальные и нематериальные блага (предметы внешнего мира), в отношении которых обязанное лицо выполняет установленную законом пассивную функцию.

На основе позиций З.А. Ахметьяновой, С.Ю. Бадмаевой вещное право (к которому относится и право оперативного управления) следует считать разновидностью гражданского субъективного права, представляющей собой строго определенные законом вид и меру поведения правомочного лица (субъекта) в своих интересах в отношении индивидуально-определенной вещи. (А другие мнения, есть классики, определяющие понятие вещных прав).

Вполне очевидно, что, в силу самого термина «вещное», объектом такого права должна являться вещь как предмет материальной действительности. Отсутствие (гибель) вещи приводит к отсутствию (прекращению) вещного права. Таким образом, срок вещного права определяется:

• – в отношении права собственности - временем существования вещи в виде материального блага;
• – для срочного сервитута - необходимости в ней;
• – способности вещи удовлетворять потребности, исходя из ее целевого назначения.

Соотнеся вещи и объект вещного права, можно уяснить тот круг явлений, на которые возможно распространение вещно-правового режима и установление вещного права.

Следует отметить, что в юридической литературе существует, по крайней мере, два полярных подхода к пониманию вещи как объекта вещного права:

• 1. В широком смысле слова: в понятие вещи включается совокупность вещей, находящихся у лица на праве собственности или ином вещном праве, и имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя.
• 2. В узком смысле слова: под вещью понимают только совокупность вещей как материальных ценностей, не включая имущественные права и обязанности.

Нельзя не согласиться с тем, что первый подход имеет определенный базис, в том числе исторический, воплощенный в жизнь еще римскими юристами. Однако, широкая трактовка вещи в качестве объекта вещных прав, к сожалению, приводит к неизбежному смешению понятий вещного и обязательственного права. Исходя из этого, в качестве объекта вещного права более правильным представляется признавать вещь в узком смысле слова.

Как разновидности объектов гражданских прав вещи обладают общими признаками, присущими всем объектам: материальность, физическая обособленность, законодательное признание и системность. В то же время, являясь объектом вещных прав, они характеризуются индивидуально-определенными признаками. Именно такая индивидуальная определенность по сути является специфическим признаком объекта вещных прав. Невозможно и бессмысленно иметь на праве собственности или ином вещном праве некий абстрактный участок земли, в этом случае право собственника или иного обладателя вещного права становится беспредметным, лишенным действенной правовой защиты и теряет для него всякий смысл.

Таким образом, объектом вещного права должна выступать только материальная, физически обособленная вещь. В российской правовой системе права в данном случае рассматриваться в качестве объекта не могут. В связи с этим необоснованное расширение вещно-правового режима и распространение его на имущественные права невозможно в силу различий их естественных свойств. Невозможно установление вещного права на обязательственное по той причине, что право как мера возможного поведения субъекта не может быть объектом чьего-либо обладания. Субъективные имущественные права могут быть объектом гражданского оборота, однако это вовсе не означает, что они являются объектом вещных прав.

Встречающаяся в литературе позиция о возможности существования вещи как объекта материального, так и нематериального мира, представляется безосновательной и не имеющей под собой достаточных оснований. Наряду с существованием других прочих признаков, вещь как объект вещного права всегда материальна.

Применительно к вещным правам существующая в гражданском праве конструкция права на право фактически основывается не на праве как таковом, а на конкретном объекте, к которому это право приложимо. Право как мера возможного поведения всегда предметна и направлена и потому имеет конкретный объект. В связи с этим указанная теория может быть применима лишь к сфере обязательственных правоотношений. В отношении вещного права в целом и права оперативного управления в частности использовать данную конструкцию не представляется возможным.

На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что объектами вещных прав должны являться материальные, физически обособленные, самостоятельные вещи, представляющие собой известное целостное единство, обладающие индивидуально-определенными признаками на момент установления вещного права и признанные в таком качестве законом.

В целом, чтобы определить, возможно ли распространение вещно-правового режима на то или иное явление, объект вещных прав, следует определить:

• 1. Является ли данное явление единой целостной вещью, способной к самостоятельному участию в гражданском обороте качестве самостоятельного объекта гражданских прав, или это только составная часть юридически неделимой вещи? При этом под составной частью юридически неделимой вещи следует понимать часть вещи, неотъемлемый ее элемент, соединенный с основной вещью посредством поглощения (телесной связи), хозяйственной или функциональной связи, не имеющий самостоятельного существования и, следовательно, не способный к самостоятельному участию в гражданском обороте. При отсутствии составной вещи основная вещь, по воззрениям оборота, считается не законченной. Составная часть единой неделимой вещи вполне может быть объектом обязательственных отношений, но она никак не должна становится объектом вещных прав.
• 2. Способно ли данное явление (благо) находиться в обладании субъекта?
• 3. Отвечает ли оно признаку материальности и физической обособленности.
• 4. Обладает ли это явление признаком индивидуальной определенности на момент установления вещного права?

В то же время в действующем ГК РФ в разделе II, посвященному праву собственности и другим вещным правам, повсюду используется иной термин - «имущество». Анализ норм ст. 128 ГК РФ показывает, что вещи являются разновидностью имущества. При этом последнее понятие в гражданском праве имеет весьма объемное смысловое значение. В разных статьях ГК РФ (а также и иных законов) ему придается неодинаковое значение:

• – имущество сводится лишь к вещам (п. 2 ст. 15, п. 2 ст. 46, ст. 133, 134, 301 и др. ГК РФ);
• – данным понятием охватываются вещи, деньги и ценные бумаги (п. 1 ст. 302, п. 1 ст. 307 и др. ГК РФ);
• – имуществом называются не только перечисленные выше объекты, но и имущественные права (ст. 18, 24, п. 1 ст. 56, ст. 126, 209, в обязательственном праве - ст. 307 и др. ГК РФ);
• – в самом широком значении оно охватывает вещи, имущественные права и обязанности (ст. 58, п. 2 ст. 63, ст. 132, 217, статьи, посвященные имуществу, переходящему по наследству - п. 1 ст. 1112 и др. ГК РФ).

Отсюда следует, что при применении соответствующих норм в каждом случае требуется внимательный и профессиональный подход для определения значения понятия «имущество».

Под иным имуществом, указанным в ст. 128 ГК РФ и не относящимся к вещам, понимаются безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права, а также другие, не отвечающие признакам вещей материальные блага.

Таким образом, в российском законодательстве сложилась весьма противоречивая ситуация, когда в целом вещное право, по сути, не является таковым вследствие погрешностей юридической техники. По всей видимости, именно данное обстоятельство, привело к возникновению упомянутых выше двух подходов к пониманию вещи как объекта вещного права.

Еще в энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона было отмечено, что термин «имущество» является юридическим понятием, отличаемым теорией права от понятия вещи и совокупности вещей или благ. При этом уточнялось, что оба эти понятия в русских законах смешиваются. Согласно авторам словаря под имуществом юристы понимали всю совокупность юридических отношений личности (субъекта прав), могущую быть оцененной на деньги, или известный комплекс этих отношений. Поэтому в состав имущества включались:

• – вещи и связанные с ними юридические отношения, увеличивающие или уменьшающие их ценность;
• – обязательства, в смысле как требования, так и обязанности;
• – все остальные права и обязанности (имущественные) личности (авторские права, право участия, концессии и т.д.).

Установленные противоречия можно устранить двумя способами, последовательно заменив сопряженные с вещным правом конструкции «имущество» на:

• 1) непосредственно понятие «вещь»;
• 2) уточненный термин «вещное имущество» (либо «имущество вещного характера»).

Следует отметить, что в связи с развитием технологий, средств связи и других подобных факторов, присущих постиндустриальному обществу, классификация объектов гражданских прав вызвала в юридической науке ряд проблем.

Так, пока в обращении были преимущественно наличные деньги, документарные ценные бумаги, особых вопросов не возникало, поскольку все они являлись вещами. Развитие же безналичного денежного оборота, бездокументарных ценных бумаг, недостаточная разработанность коренных моментов теории гражданского права и несовершенство законодательной базы способствовало обострению проблем, возникновению противоположных мнений по поводу природы и правового режима данных объектов гражданских прав. Это неминуемо привело к попыткам воздействия на возникающие правоотношения неадекватными юридическими средствами.

Наиболее дискуссионным в отечественной науке гражданского права являлось рассмотрение бездокументарных ценных бумаг как объекта вещного права. С введением в действие Федерального закона от 2 июля 2013 г. №142-ФЗ противоречия цивилистической конструкции ценной бумаги были сняты. В ч. 1, 2 ст. 142 были даны два самостоятельных определения понятий документарных и бездокументарных ценных бумаг. Под последними стали пониматься обязательственные и иные права, которые закреплены в решении о выпуске или ином акте лица, выпустившего ценные бумаги в соответствии с требованиями закона, и осуществление и передача которых возможны только с соблюдением правил учета этих прав в соответствии со ст. 149 ГК РФ. Таким образом, бездокументарные ценные бумаги не являются ценными бумагами в их классическом понимании и, соответственно, объектами вещного права в целом. Поэтому к ним не могут применяться вещно-правовые формы защиты.

Безналичные денежные средства также не являются объектом вещных прав. Согласно новой редакции ст. 128 ГК РФ безналичные денежные средства непосредственно отнесены к иному имуществу, а не вещам. В то же время относительно понятий денег, денежных средств в тексте ГК РФ можно встретить не всегда корректные формулировки, которые, как представляется, могут привести к путанице.

Так, введя в ст. 128 ГК РФ термин «наличные деньги», законодатель по какой-то причине непоследовательно использует в ст. 130 ГК РФ общее понятие «деньги».

П. 1 ст. 66.1 ГК РФ в качестве одной из форм вклада участника хозяйственного товарищества, общества в его имущество называет денежные средства, затем вещи. Ранее, до внесения изменений Федеральным законом от 5 мая 2014 г. №99-ФЗ пунктом 6 ст. 66 ГК РФ устанавливалось, что «вкладом … могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи или имущественные права либо иные права, имеющие денежную оценку». Последняя формулировка представляется более корректной, но ее следует уточнить c учетом различной природы видов денежных средств.

В связи с вышеизложенным, основываясь на единообразной терминологии, представляется необходимым внести изменения в указанные выше нормы, изложив их в следующей редакции:

• – начало п. 2 ст. 130 ГК РФ - «2. Вещи, не относящиеся к недвижимости, включая наличные деньги и ценные бумаги, признаются движимым имуществом…»;
• – начало п. 1 ст. 66.1 ГК РФ - «1. Вкладом участника хозяйственного товарищества или общества в его имущество могут быть наличные деньги, другие вещи, безналичные денежные средства,…».

В отношении другого спорного вопроса (суть спора?) по поводу природы энергии представляется необходимым согласиться с точкой зрения В.Г. Нестолия: «Энергия не вещь, а свойства различных объектов… Каждая вещь обладает энергией, и эта энергия есть информация, которую вещь способна передавать и «заряжать» ею другие вещи». Не представляется возможным обладать правом собственности или иным вещным правом на электрическую, тепловую, атомную и иную энергию («бестелесное» имущество), которая является свойством вещей (в данном случае сетей), в равной мере как нельзя обладать правом собственности, например, на звук, свет, запах. Все иные рассуждения, доводы, «подводящие» энергию к вещам, - не более чем юридическая фикция.

Договор энергоснабжения, которому посвящены норма ст. 539-548 ГК РФ, относится к договорам купли-продажи лишь постольку, поскольку содержит признаки данного договорного обязательства - одна сторона передает другой за плату электроэнергию. Но содержащиеся в §1 гл. 30 ГК РФ общие правила о договоре купли-продажи следует применять к энергоснабжению со значительной предусмотрительностью, потому что в качестве товара в обязательствах из договора купли-продажи выступают не любые объекты гражданских прав, а только лишь вещи (п. 1 ст. 455 ГК РФ). Из этого вытекает, что общие правила о купле-продаже не должны применяться к энергоснабжению не только в определяемых правилами об энергоснабжении ситуациях, но и в случаях противоречия общих правил о купле-продаже сущности правоотношений, возникающих в связи со снабжением энергией.

Еще одним спорным моментов является отнесение к объектам вещного права предприятия как имущественного комплекса (ст. 132 ГК РФ). В первую очередь, нельзя согласиться с бытующим в литературе подходом, в соответствии с которым предприятие представляет собой сложную вещь. В соответствии со ст. 134 ГК РФ сложную вещь формируют только лишь вещи. Предприятие же является как фактически, так и юридически сложной конструкцией, включающей в себя различные по своей правовой природе объекты гражданских прав, и представляет собой своеобразную совокупность не только вещей (земельных участков, зданий, сооружений, оборудования и др.), но и определенных прав и обязанностей (в т. ч. неимущественного характера, которая в некоторых случаях может быть разделена на составные части. Законодатель, признавая предприятие единым целым, тем самым признает его неделимость. В то же время входящие в его состав элементы по своей правовой природе могут представлять собой самостоятельные объекты прав. По этой причине следует поддержать позицию авторов, выступающих против отождествления предприятия с вещью (В.В. Витрянский, Ю.Г. Жариков, О.М. Козырь, М.Г. Масевич).

По-видимому, признание предприятия объектом гражданских правоотношений позволяет некоторым ученым сделать предположение о возможности установления вещных прав на указанный объект. Тем не менее, как было сказано ранее, объектом вещного права является только индивидуально-определенная вещь, а предприятие как имущественный комплекс выступает единым целым только в обязательственных отношениях (т.е. может рассматриваться в качестве объекта купли-продажи, аренды и др. сделок), либо в случаях универсального правопреемства. В вещных же правоотношениях такой комплекс распадается на составные части (вещи, права), каждая из которых при этом подчиняется собственному правовому режиму (вещному, обязательственному). Сказанное позволяет сделать вывод, что предприятие как имущественный комплекс не является и не может являться объектом вещных прав и, тем более, как таковым единственным объектом права оперативного управления, как об этом утверждает З.Г. Юсупова. (Вот это непосредственно относится к теме, лучше бы развить поподробнее).

Проведенный анализ объектов права оперативного управления показывает несостоятельность имеющихся в литературе попыток придать праву оперативного управления иную природу, отличную от вещного права.